Читать онлайн Путевые заметки от Я до А. Догоняя Раппопорта бесплатно
Я обманывать себя не стану,
Залегла забота в сердце мглистом.
Отчего прослыл я шарлатаном?
Отчего прослыл я скандалистом?
Не злодей я и не грабил лесом,
Не расстреливал несчастных по темницам.
Я всего лишь уличный повеса,
Улыбающийся встречным лицам.
Есенин С.
Zнакомство
Знакомство мое с Михаилом Раппопортом произошло в Ленинграде в начале 80-х годов XX столетия.
Встретились мы на квартире у Сарры Давидовны Фиштейн, близкой подруги моей бабушки из Житомира, которая, при ближайшем рассмотрении, оказалась его родственницей. Помню, что квартира была расположена в доме на 8-ой Советской улице, в пяти минутах ходьбы от Московского вокзала, в самом сердце города Святого Петра.
Пришел Миша в гости с папой, носившим для меня тогда непонятное имя Иешуа. Папа его, невысокий коренастый человек, со слегка прищуренным и очень пытливым взглядом имеет, кстати сказать, весьма удивительную биографию. Родился после войны в самом сердце ЕАО городе Биробиджане, куда родители уехали из Житомира по зову партии, будучи комсомольцами. Насколько мне известно, пожил он еще подростком и в Средней Азии, в Ташкенте, потом оказался в столице нашей родины, но душой и сердцем остался житомирянином; это город о котором он может рассказывать бесконечно, хотя и живет в Петербурге уже очень много лет. Рассказы его весьма увлекательны и познавательны. Он обладает энциклопедическими знаниями, практически, в любой области, но даже, если чего-то и не знает, вы этого никогда не почувствуете – более уверенную речь и в этом случае вряд ли можно представить. Но не будем отвлекаться…
Передо мной предстал молодой, но крепко стоявший на ногах паренек лет шести от роду, c хорошими спортивными данными, широкими плечами, крепкими руками, ясным взором и розовыми щеками, что говорило о его несомненном здоровье.
Знакомство было недолгим, но продуктивным.
Одно я уловил сразу – у этого парня впереди большие перспективы…
Пройдут годы и даже десятилетия, но все это время моя жизнь будет незримо переплетаться с жизнью Миши Раппопорта, о чем в дальнейшем я готов поведать много удивительных историй, большинство из которых уже обросли легендами.
Эх, яблочко!
В деревне Гадюкино, где находится дача Раппопортов, день Военно-морского флота празднуют всегда по-особенному, готовятся к нему заранее, поскольку после Дня Победы и Нового года по важности этот праздник занимает почетное третье место.
Все начинается с линейки, на которую выстраивается целая деревня от мала до велика.
Командование принимает на себя настоящий адмирал, он же сосед Раппопортов по даче.
После линейки вспоминают дела минувших дней, взрослые участники выпивают и закусывают.
Шумно и весело отмечают день Военно-Морского флота, но мне уже давно не удавалось попасть в деревню Гадюкино на этот замечательный праздник. Я ведь в детстве хотел стать моряком, о чем и поведал своему дяде Самуилу Мордуховичу. Моя мечта разбилась вдребезги о безапелляционное заявление дяди: «Яша, даже не думай! У тебя на лбу клеймом пятый пункт!»
Я прислушался и в моряки идти быстро передумал, но праздную день Военно-Морского флота всегда с радостью и удовольствием где бы не находился.
«Широка страна моя родная…»
В самом начале 2000-х Раппопорт работал коммерческим директором в газете «Светлый путь» и посещал в сей должности управляющих отделений российских железных дорог в разных городах. Он ехал и ехал, и в результате добрался до Владивостока, откуда путь уже лежал в столицу нашей Родины – город-герой Москву.
Командировка была длительная, и коммерческому директору был предоставлен комфортабельный номер в спальном вагоне.
Соседом Раппопорта оказался немец по имени Александр, работавший высокотехнологичным сварщиком на заводе БМВ в Баварии и прилетевший во Владивосток, чтобы потом на поезде тоже добраться до столицы.
В определенный момент в спальном вагоне отходящего поезда Владивосток – Москва их пути пересеклись.
Александр с изумлением и открытым ртом шесть дней глядел в окно на просторы нашей необъятной Родины, иногда отрываясь и периодически подкармливая Раппопорта, поскольку командировочные нашего друга растаяли еще до середины пути.
В конце четвертого дня Раппопорт очень сильно погрустнел.
Прошло еще двое суток. И наш заметно похудевший Миша Рапопорт, выйдя из вагона поезда, плавно упал на Казанском вокзале в надежные руки Евгения Короткого.
Шабат
Эта история произошла в 2010 году, когда я работал вместе с Раппопортом в одном дистрибьюторском холдинге.
Путь его лежал в город Норильск на переговоры с различными компаниями, работающими в сфере торговли продуктами питания.
Закончив все дела, наш друг поспешил в аэропорт. Ему нестерпимо хотелось домой, и тут оказалось, что дует боковой ветер, аэропорт закрыт, а вылет откладывается на неопределенное время.
Вероятно, это был март или апрель. Раппопорт звонил мне и жаловался на неблагоприятную обстановку, на то, что не глушат машины зимой, мол, их же все равно не угнать. Он так искренне переживал по этому поводу, будто когда то сам занимался угоном машин или же наоборот стал его жертвой.
Нервы у него явно сдавали, он сидел в гостинице в этот субботний день, находясь на краю света и без видимых шансов на вылет.
Я искренне ему сопереживал но ничем не мог помочь.
За это время я сумел проникнуться тайными страхами, имевшимися у моего друга и в конце концов понял, что ему просто нельзя летать по субботам.
Поэтому лично я, прилетев в Норильск в командировку спустя лет восемь, заранее взял обратные билеты на будний день.
Сыр со слезой.
Французские бесы – такие балбесы!
Но тоже умеют кружить.
В.С. Высоцкий
Летом 2007 года мы дружной компанией двинулись на автомобиле из Брюсселя в Париж. Ехали не по главной фешенебельной трассе – по ней мы возвращались назад, а через маленькие города, периодически останавливаясь, отдыхая в уютных кафешках и пропитываясь духом Франции. Гигантские маковые поля с одиноко стоящей посреди них ветряной мельницей поразили наше воображение.
Вечером мы остановились в городке под названием Виллер-Котре, известном как место рождения Александра Дюма-отца.
Поначалу хозяева постоялого двора века так XVI, категорически отказывались понимать английский язык, но тут в диалог вступил Раппопорт. Прозвучало магическое «дю шамбре», неприступные трактирщики расплылись в улыбках, и все пошло, как по маслу. Мы наконец получили ключи от своих комнат и отправились поужинать в местный ресторан. Меню было на французском, я наугад ткнул пальцем и через некоторое время наслаждался изысканно приготовленными… лягушками. Когда наши глаза и желудки уже не могли поглощать великолепное изобилие, нам принесли гигантское блюдо разнообразных французских сыров и тогда на глазах у Раппопорта выступили слезы. Но это были слезы радости. Около десяти вечера по совету ставших очень радушными хозяев мы вышли на свежий воздух и разлеглись на коротко подстриженной травке. Неожиданно сверху грохотнуло, и небо треснуло, как гигантское черное зеркало и осыпалось миллионами разноцветных огненных осколков. Это был знаменитый праздничный фейерверк! Надо сказать, французы умеют организовывать зрелища – фейерверк и впрямь был выдающийся! Онемев от восторга, мы не менее получаса неотрывно глядели на это сверкающее чудо.
Утром 14 июля мы торжественно въехали в Париж в День взятия Бастилии – главный национальный праздник Франции. Париж мы тогда взяли без единого выстрела.
Сердце
Мой друг Раппопопорт не так давно поменял себе левый тазобедренный сустав. Выписался он вопреки ожиданиям довольно быстро, день на третий. В то время как другие пациенты еще находились в горизонтали, Раппопорт начал ходить, сначала по чуть-чуть, а потом все активнее и активнее и по длинному коридору из конца в конец, пока ему не сказали: «Миша, хватит уже здесь отсвечивать. Вали-ка ты домой.» И он не спеша отвалил.
Мы встретились в день выписки. Я увидел медленно бредущего человека с палочкой. Но через какое-то время ходьбы с ним устал и пошел домой, а он продолжил ходить, превозмогая боль. Сколько он так ходил я не знаю, но спустя несколько месяцев он поменял еще и правый сустав, который тоже был изрядно изношен.
Не исключено, что мой друг вошел во вкус и через какое-то время поменяет себе еще что-нибудь, пока наконец не станет киборгом. Любопытно, ведь технологии двигаются вперед семимильными шагами. Если ему предложат заменить сердце, и он со свойственным ему энтузиазмом согласится. Тогда, что же от него останется?