Читать онлайн Третий поток бесплатно

Глава 1

Первый выход из Потока был зафиксирован у Арсенала несколько дней назад. Второй ― на Орджоникидзе ― сегодня, в начале смены, и еще один ― только что. Дрожащая голографическая фигура с тонким неоновым свечением вибрировала на середине Севостьяновского съезда, вырастая живым диковинным цветком из старинной кладки мостовой. Можно было рассмотреть сгорбленную широкую спину с полукрыльями вывернутых лопаток, волосы до плеч, перевязанные кожаным шнурком на лбу, лопатообразные ладони, сложенные на груди.

– Третий, ― негромко произнес за плечом Гектор.

Май кивнул и нажал кнопку «отправить». Мерцающая фигура сгорбилась и стала втягиваться в мостовую, исчезая в ней сантиметр за сантиметром.

– Все время забываю спросить ― как ты здесь оказался? Родители вроде из десятого круга, а насколько я знаю, у выходцев из верхних кругов служить не принято. По крайней мере я до тебя еще никого не встречал.

– Плохо искал.

– Ну-ну. ― Май еще раз внимательно осмотрел съезд, и, не заметив ничего подозрительного, оттолкнулся узкими ладонями от стола. Кресло проехало пару метров и оказалось перед металлическим шкафчиком, на дверце которого кто-то написал черным маркером: «Стратегические запасы». На самом деле в нем хранилась одежда заступивших на смену, и резиновые сапоги огромного размера.

– Мы свою задачу выполнили. Данные в базу внесены, случай попытки прорыва зафиксирован и прерван. Можно отправляться в казарму. Или пропустить по стаканчику. ― он вопросительно склонил голову к левому плечу.

– Ты иди, а я посижу еще. Тимур сегодня задержится, к нему девушка прилетела. Подменю его.

Май пожал плечами, и отправился переодеваться.

Прорывы начались не так давно, одновременно с его появлением на базе Присток. Идея отсидеться на каком-нибудь удаленном тихом участке оказалась так себе. Сразу понаехали пять комиссий, базу укрепили, системы наблюдения и контроля обновили, а личный состав служак увеличили на несколько десятков человек, включая ученых. То ли в связи с этой суетой, то ли еще по какой причине, Гектор стал плохо спать, а просыпаясь, чувствовал тревогу. Он видел себя дома, на террасе, еще до великого переселения на круги. Весна, зацветающие яблони в саду, тепло. Мама закрывает все окна в доме, как перед грозой. Папа сидит в кресле качалке, ноги укутаны пледом. Гектор маленький, года четыре, не больше, зовет отца, тянет его за руку. Папа укоризненно говорит: «Перестань, пожалуйста, я не могу с тобой больше бегать, у меня нет ног». Стягивает клетчатый плед с бахромой, а там ― пустота ниже пояса. Так жутко, что он просыпается в ледяной испарине. Первая мысль всегда ― позвонить родителям, потом дымка ночного кошмара развеивается, и память подсказывает, что им совершенно не нужно знать где он.

О том, что он из десятого круга, знает только Май, с которым они с первого дня службы приставлены к зоне 36. Знает, и по какой-то причине никогда не упоминает об этом при посторонних. Наверное этот молчаливый сговор и является тонким слоем раствора, скрепляющего их, условно говоря, дружбу. То, что он сам знал о Мае ― большая семья: мама, папа, две бабушки, три деда («не спрашивай!») три брата и две сестры. Его друг ― самый младший, о нем все волнуются, звонят минимум один раз в день и присылают посылки с домашним печеньем и баночками с перетертыми орехами. Об остальных караульных базы Гектор почти ничего не знал, ограничиваясь уставными приветствиями и строгим алгоритмом служебных действий.

Планшет оказался в руке автоматически, несколько карандашных штрихов ― и на толстой пористой бумаге проступил силуэт с торчащими лопатками. Пальцы немного помедлили, а потом прорисовали то, чего не было видно на мониторе ― низкий лоб с выступающими надбровными дугами и полуприкрытые светлые глаза с пронзительным взглядом. В руки персонажа он вложил молот с клеймом ― несколько вложенных друг в друга кругов. Гектор недоуменно посмотрел на рисунок, затем вырвал страницу, скомкал и бросил в мусоросборник, который с удовлетворительным писком превратил бумагу в пыль. Молодой человек поднялся и подошел к панорамному окну, за которым черной тенью лежала Земля. Замороженная планета, переставшая быть домом для нескольких миллиардов людей. Накрытая прозрачным колпаком защиты, мертвая, враждебная и ничуть не изменившаяся с тех пор, как ее покинул последний переселенец. Кончик пальца невольно повторил на стекле едва заметное серебристое сияние ― один из энергетических потоков, дающий жизнь кругам, на которые перебрались люди. Ученые пытались сделать новое место жизни автономным, но ничего не вышло, только энергия Земли помогала развиваться новому миру.

Гектор вернулся к огромному монитору во всю стену ― зона 36, увеличенная в несколько раз, была спокойна, ни один листок на дереве не трепетал на ветру, ни одна травинка не сгибалась под тяжестью капли росы, ни одно окно не светилось в ожидании хозяина, ни одного человека не было на улицах. Вглядываться в объект наблюдения было необязательно ― тончайшие настройки электроники улавливали минимальные изменения потоков и моментально сообщали об этом. И все же была в этой замершей жизни какая-то притягательная сила, от которой сложно было оторваться.

Странно, все выходцы из потока не были людьми в современном смысле этого слова, они имели человеческий облик, но некоторые черты выдавали в них первобытную природу: несоразмерные конечности, выдающиеся кости лица, согнутый позвоночник. Еще в них чувствовалась сила ― попробуй удержи в руках такой молот. Стоп. Молот, недюжинная сила ― это уже его фантазия, воплощенная в рисунке. Гектор подошел к шкафу и вытащил старый черенок от лопаты, который непонятно как там оказался. Подержал его в руках, примериваясь и взвешивая, сделал выпад вперед, назад, перекинул из руки в руку, замахнулся и сымитировал удар по металлической тумбочке для кофеварки. Удар был рассчитан точно, оструганая палка должна была замереть в нескольких сантиметрах от поверхности, но что-то пошло не так и она обрушилась на мебель, сминая металл словно бумагу.

Гектор отскочил и бросил черенок на пол. Палка совершенно точно была легкой и не могла нанести такой урон. Да и бил он не сильно. Руки дрожали как от значительного физического напряжения, пресс закаменел. Молодой человек растер лицо ладонями и сел в кресло, потому что ноги его не держали.

Дверь открылась и в отсек наблюдения вошел Тимур. Девушка, как все и думали, не приехала, и поэтому он решил отдежурить в свой срок. Каждый наблюдатель базы знал, что любовь его безответна, Легкомысленная Мойра несколько раз переносила встречи и каждый раз не являлась, ограничиваясь воздушными поцелуями по видеосвязи. То она заболевала, то экзамен, то день рождения мамы или сестры. Что, впрочем, не мешало ей исправно получать от доверчивого парня денежные транзакции «потому что мне много не надо, а Мойре не хватает заплатить за учебу». Гектор жалел Тимура, но, как и все, предпочитал держать язык за зубами и не вмешиваться.

Увидев искореженную казенную мебель, сменщик открыл было рот, чтобы задать вопрос, но Гектор, не желая объясняться, пробормотал:

– Я потом починю, ― и быстро ретировался.

Дверь научного совета с номером 13 была приоткрыта. Здесь обосновались ученые, присланные службой безопасности, чтобы определить источник энергетического возмущения на Земле. Ученые наблюдали за зонами одновременно с караульными, несколько раз беседовали с ними, вели какие-то расчеты, изучали историю мест, где происходили выходы из Потока. Завтра его очередь идти на беседу с этими высокоумными. Предыдущая встреча даже понравилась ― можно задавать вопросы, высказывать самые невероятные предположения, участвовать в процессе разгадки. Кто-то сказал, что на базу прибыл сам Виж Шоу, крупнейший ученый и глава корпорации «Эльма», которая занимается передовыми исследованиями в области материи и энергии. Было бы интересно с ним встретиться. В мыслях Гектор всегда был общительным и активным, на самом деле ― во время беседы замыкался, и поэтому ученым казалось, что он чего-то недоговаривает. Возможно, виной всему было его заикание, проявляющееся в самый неподходящий момент. Занятия с логопедом в детстве помогли частично справиться с дефектом, приучили не торопиться с высказываниями, отчего людям казалось, что перед ними умный, прагматичный собеседник, который взвешивает каждое слово. Небольшая уловка, а сколько пользы для репутации. Привычка со временем и впрямь превратила его в человека, который думает и просчитывает реакцию окружающих, прежде чем говорит.