Читать онлайн Вернулась, наткнулась, рехнулась бесплатно

Глава 1

Я люблю лес. Но не в том случае, когда оказываюсь в нем неожиданно, без одежды, да еще и с чувством горькой утраты. Единственное, что утешало меня – точнее, это именно я так себя и утешала, – что мой любимый и его сестра, которая на самом деле сестрой не являлась, не погибли, что лунный маг пощадил их, оставив на складке с испорченным временем. Я решила так: пока не увижу принца и принцессу мертвыми, буду считать, что они живы. А с учетом того, что здесь я их увидеть уж точно никак не могла и перемещаться между складками не имела возможности тоже, моему любимому Гошеньке и славной, хоть и упрямой девочке Гале – на своих мировых складках известных как принц Пиктигоуша и принцесса Пиктигаула – суждено было остаться в моей памяти живыми навечно.

Поскольку ведьмой я была лишь частично, а в родном немагическом мире и эти мои способности сильно уменьшились, ни наколдовать одежды, ни стать невидимой я не могла, и отправилась к родному дому с надеждой, что хотя бы сумею отвести от себя людские взгляды. На всякий случай я нарвала веток и соорудила себе некое подобие юбки. Сверху тоже кое-как прикрылась ветками, но прекрасно понимала, что если мое колдовство не сработает, и прохожие меня все-таки увидят, то домой я вряд ли успею дойти – при виде такой кикиморы полицию вызовут точно. Или другие подходящие к ситуации службы.

Но пока я еще шла по лесной тропинке и могла не опасаться попасться кому-нибудь на глаза – даже если сюда забредет грибник, услышу его по шороху шагов заранее и успею спрятаться в кустах. В общем, пока что я была за себя спокойна, а вот за Галю и Гошу продолжала тревожиться. И пусть я даже заставила себя думать, что они живы, но грусть-тоска по любимому все равно никуда не делась – мы были теперь разлучены с ним навеки. И угораздило же меня влюбиться в принца из чужого мира – что мне, обычных парней не хватало? Но я тут же мысленно зашипела на себя: «Обычный у тебя уже был! И надолго твоего обычного Валеры хватило? Обычным и хорошо лишь с обычными». Ну да, ну да – я-то ведь барышня особенная, мне с обычными скучно, мне принцев подавай – желательно из волшебных миров. Тьфу!

Я что-то вдруг так на себя разозлилась, что не заметила, как вышла из леса – очухалась лишь, увидев, что подошла к городским зданиям. А поскольку жила я на самом краю городка, то и мой дом был отсюда уже виден – оставалось лишь перейти дорогу.

Выбросив из головы лишнее, сосредоточившись и собравшись, я принялась колдовать. Представила, как посторонние взгляды скользят по мне, словно не замечая. Теперь оставалось проверить, сработало это или нет. Я гордо подняла голову, приняла независимый вид и пошла вперед уверенной походкой – так, словно ходить в одеянии из веток на голое тело вполне обычное дело. Вообще нужно в любой ситуации, когда в чем-то не уверен, действовать как раз уверенно, чтобы у всех сложилось впечатление, что этот человек знает, что делает. Идет по городу босая девушка, сверкая из-под веточек голой попой? Так она же не стесняется, не прячется! Значит, так надо. Может, кино снимают или психинтернат на каникулы распустили.

Удивительно, но это сработало. Может, конечно, и мое колдовство помогло, но я почему-то больше верила в силу независимого убеждения. И ведь почти дошла до дома – оставалось лишь пересечь двор, как вдруг откуда ни возьмись выскочила собака. Это была здоровенная черная дворняга с белыми пятнами. На нее колдовство не подействовало точно – она оглушительно залаяла и бросилась ко мне, отсекая дальнейший путь. Впрочем, стоило уже думать не о пути вперед, а о путях к отступлению, поскольку судя по злобно оскаленным зубам, намерения у псины насчет меня были серьезными. И что ей, интересно, так не понравилось? То, что у меня сквозь ветки просвечивали те места, которые люди обычно скрывают? Но собаке-то какое до этого дело? Тоже мне, блюстительница нравственности! Сама-то, небось, всю жизнь без штанов бегает – и ничего.

– Кыш! – замерев посреди родного двора, махнула я на нее руками. – Брысь!

Руками я, наверное, махала зря – это разозлило псинку еще больше. Теперь она не лаяла, а свирепо рычала, показывая зубы совсем уже откровенно. Голову она при этом слегка наклонила, а лапы напружинила – вот-вот на меня прыгнет. И наверняка бы прыгнула, если бы вдруг перед ней не хлопнулось и не взорвалось звонкими осколками что-то белое – я не успела разглядеть, что это было, пока оно летело.

Собака испуганно заскулила, поджала хвост и умчалась. Мне поначалу тоже хотелось умчаться, но от неожиданности я впала в ступор. А когда наконец пришла в себя, ближайший ко мне крупный осколок показался чем-то смутно знакомым. Я подошла к нему, наклонилась и подняла. Это был белый кусочек фарфора с фрагментом синего цветочного узора. Точно такого, как был на красивой гжельской вазе, которую мне подарил в день рождения Валера. И хоть этот изменщик меня бросил, ваза мне все равно нравилась. Хорошо, что разбитая не могла быть моей.

Подумав так, я невольно глянула на окна своей квартиры. И мне вдруг показалось, что за стеклом дрогнула занавеска. Да ну, бред! Я ведь была тут, а кто еще мог находиться в квартире? Скорее всего, в окне отразилась пролетающая птица, вот мне и почудилось что-то. И вообще, чем раскрыв рот хлопать глазами на окна, лучше поспешить к подъезду, пока не вернулась собака или не заинтересовались шумом жильцы. И я быстро зашагала к родному крыльцу.

На дверях подъезда блестел кнопочками домофон. Вот ведь гадство! Ключей у меня, разумеется не было – один комплект пропал вместе с одеждой во время перемещения на другую складку, а второй лежал дома.

Я уже хотела набрать квартиру соседей, попросить, чтобы впустили, но тут домофон пискнул, и дверь открылась. Ко мне навстречу шагнула живущая этажом ниже бабушка Ира. Увидев меня она ойкнула и перекрестилась:

– Мирослава, ты опять?

– Опять что? – заморгала я.

– Ну, за старое.

– Простите, Ирина Николаевна, я вас не понимаю. Разрешите, я пройду!

– Нет, погоди, – растопырила в стороны руки бабулька. – Вы, молодежь, совсем стыд потеряли – пьяными да голыми шастаете, а у меня внуки!

– Во-первых, я не пью, – рассердилась я. Хотела добавить: «В отличие от ваших внуков, которые вместо того, чтобы работать, вашу же пенсию и пропивают», но посчитала это некрасивым и добавила: – А во-вторых, я в таком виде оказалась не по своей вине, да и то впервые в жизни.

– Впервые! Женька из двадцать пятой вчерась никакущая в одних труселях по лестнице бегала, орала да титьками трясла.

– А я-то тут при чем? – стала я закипать, намереваясь как-то сдвинуть с места соседку.

– При том, что вы, молодежь, совсем стыд потеряли! – завела она все ту же песню.

– Хорошо, я его поищу, – скрипнула я зубами, – только пропустите меня, пожалуйста.

– А вот не пущу, – стала закрывать дверь вредная старушенция. – У порядочных людей свои ключи имеются.

– Что вы делаете? Я сейчас стражников позову! – возмутилась я и выставила ногу, чтобы не захлопнулась дверь.

– Кого позовешь? – от неожиданности выпустила дверную ручку соседка, и я прошмыгнула наконец мимо нее в подъезд. Сзади донеслось торжествующее: – Совсем допилась уже, заговариваться стала!

А мне вдруг сделалось весело. Про стражников я ляпнула, конечно, случайно, зато живописно представила, как те заявились бы и взяли бабушку Иру под белы рученьки со словами: «За нарушение права жильцов на свободное перемещение и оскорбление их достоинства, именем короля вы отправляетесь на пятнадцать суток в каземат!»

Весело мне было ровно до дверей своей квартиры. Там я встала столбом и принялась смотреть на нее, как баран на новые ворота. С небольшими уточнениями: вместо барана – овца, вместо ворот – металлическая дверь, к тому же совсем не новая, доставшаяся мне вместе с квартирой от прежних хозяев. И как попасть за нее, я понятия не имела. Мелькнуло раздражение на себя: собиралась же оставить комплект ключей у соседей, как раз для подобных случаев, но прособиралась вот. И что теперь? Самой мне такую дверь не выбить, даже с помощью топора или лома, если бы я их где-нибудь раздобыла. Вызывать спасателей? Телефона нет. Попросить соседей, чтобы вызвали? Нет уж, спасибо, хватило реакции и одной соседушки. И ведь даже не пойдешь в таком виде в ту же полицию – это все равно что огонь бензином тушить.

В голове не было ни одной здравой мысли. Я вдруг поняла, что оказалась в реально патовой ситуации. Захотелось сесть на ступеньку лестничного пролета и зареветь. Хоть я в принципе была не особо плаксивой, но когда вот так все разом навалилось, не только заплачешь – завоешь. И я от отчаяния сделала вдруг то, что было не только не логичным, но и попросту глупым – позвонила в собственную дверь.

– Кто там? – спросили с той стороны. – Представьтесь, пожалуйста.

Я тут бы и села, если бы не успела схватиться за дверную ручку. И от неожиданности, а скорее, от реального шока, даже не осознала, кто мне ответил: мужчина или женщина. И если женщина, то не я ли сама? Да-да, эта мысль первым делом и пришла в мою ошарашенную голову. А что? Вдруг я вернулась не на родную складку, а на очень похожую копию, где живет – не тужит другая я? Потому и бабушка Ира сказала, что я «опять за старое» – может, эта Мирослава и на самом деле буйная. Но с другой стороны, сейчас она была моим единственным спасением, уж сама-то с собой я бы как-нибудь нашла общий язык. Пусть хоть оденет меня во что-нибудь, да я бы пошла назад в лес. Построила бы шалаш и жила там рядом с Болтуном – все-таки родственная душа.

Кстати… Болтуна ведь семья приняла, значит, у его деток другого папы не было. Или это ни о чем не говорит? Кто знает, какие у ежей семейные ценности, может, его супруга даже обрадовалась, что мужей стало вдвое больше – и безопасней, и сытнее. Впрочем, что я гадаю, сейчас отвечу на заданный вопрос, и все прояснится.

Но подумать так было легко, а вот ответить… Мне стало жутко. Если там и правда вторая я – это ведь ужас-ужас! И потом, она может попросту не поверить моим россказням об иных мирах и живущих там двойниках. Вот сама бы я поверила? Не уверена. И ведь если та Мирослава все же решится открыть дверь, то увидев меня, тут же захлопнет и ни за что такое чудо в перьях… в смысле, в ветках, к себе в дом не впустит. И правильно сделает, кстати. А если еще и куда следует позвонит, то я ее осуждать не стану.

В общем, я поняла одно: от того, как и что я сейчас отвечу, будет зависеть мое будущее. Ближайшее уж точно. И я как можно вежливее сказала:

– Меня зовут Лава Мирос. Я попала в затруднительное положение и знаю здесь только ваш адрес. Откройте пожалуйста, я не причиню вам вреда.

Глава 2

Замок знакомо щелкнул, и дверь тут же распахнулась, словно человек по ту ее сторону очень сильно хотел меня увидеть. Другое дело зачем – чтобы радостно обнять или чтобы не менее радостно надавать по шее за самозванство? Ну да, если бы ко мне заявилась Лава Мирос… Э, нет! Если бы кто-то назвался таким именем в ту пору, когда я ничего о других складках пространства не знала, то я бы ни о какой самозванке и не подумала. Значит, что – меня и правда почему-то хотят обнять?

Эти мысли пронеслись в голове стремительно – еще быстрее, чем полностью открылась дверь. А уже в следующее мгновение я рванулась вперед, на кого-то тут же наткнулась и едва не рехнулась от материализации собственных мыслей: меня и правда сдавили в объятиях, вот только из-за быстроты событий и полумрака прихожей я не успела разглядеть, кто именно.

Но зато услышала – уже из глубины квартиры:

– Пиктигоуша, хура кастака Лава?

Голос был… Галин… Ну да, это определенно выкрикнула звонким голосом восьмилетней девочки принцесса Пиктигаула Энатакор! Вот только не могла она очутиться в моей квартире, никак не могла! Да и несла при этом какую-то чушь… Правда, назвала и два хорошо знакомых имени: мое собственное и… Гошино. Именно то, под каким и знала его иномирная маленькая принцесса. Но это значит, что обнимал меня…

Почувствовав, как понеслось вскачь обнадеженное сердце, я стала вырываться из объятий. Помогло в этом, что тот, кто меня обнимал, как раз ответил на вопрос девочки:

– Куротога, хура би.

Руки он при этом расслабил, и я сумела вывернуться.

Передо мной действительно стоял мой любимый – живой и скорее всего, невредимый. Во всяком случае, то, что было видно из-под моего банного халата, в который он сумел втиснуться, не имело повреждений.

– Гошенька! – взвизгнула я, и сама теперь не менее крепко обняла его. Но вспомнив, что Галя, судя по всему, тоже присутствует здесь, объятия я вскоре разжала и выдохнула:

– Галчонок тоже с тобой?

Могла бы, конечно, не спрашивать, и так уже знала ответ, но слишком это все было для меня неожиданным – приятно неожиданным, даже очень, оттого, наверное, и верилось в это с трудом.

– Да, Пиктигаула также пребывает в данном помещении, – улыбаясь от уха до уха, с дикторской интонацией произнес Гоша. Сразу вспомнилось, что именно так, насмотревшись телевизор, разговаривал как раз «в данном помещении» мой любимый.

Именно теперь я наконец поняла, что говорит принц по-русски. А вот Пиктигаула… Я отодвинула Гошеньку в сторону и ворвалась в квартиру. Галя стояла возле двери, одетая в мою желтую футболку, которая была ей словно короткое платьице, и таращилась на меня с таким откровенным восторгом, что от нежности у меня защемило сердце. Я присела и осторожно, чтобы не поцарапать ветками, прижала к себе принцессу:

– Ты как? Лунатик вас не тронул?

– Ли герет монор экэсцин, – пробормотала Пиктигаула. И воскликнула: – Зекут пи герет ухлюпа коштор?!

Я вспомнила, что слово «коштор» на языке Гали и Гоши как раз и означало их язык. Обиссякский, как я его поначалу называла. Но почему я не помнила больше ни одного слова на нем? Впрочем, помнила: «чмук» и «шклискин пирканжак», но это были нецензурные ругательства. Удивительно, что мой интеллигентский мозг из всего языкового многообразия запомнил только их. И не менее удивительно, почему он забыл все остальные? Ответ на последний вопрос придумался только один: в магическом мире я впитала тот язык именно с помощью магии. Но как только вокруг не стало магии – все магическое перестало работать. Во всяком случае то, что не поддерживалось хрундюком – ведь Гоша-то как раз русский язык не забыл. Что было несомненной удачей, иначе бы я умерла от нетерпения, пока получила ответ на два самые животрепещущих вопроса, которые я тут же своему любимому и задала:

– Как вам удалось спастись от Лунатика? И как вы очутились здесь?

– Если скрупулезно детализировать ситуацию… – начал мой принц, но я его прервала:

– Скрупулезно не надо. Ответь коротко и только по сути.

– Мы не спасались, – наморщил Гоша лоб в попытке наиболее точно исполнить мою просьбу. – Полагая, что умру, я неосознанно представил это помещение, а затем мы в нем и очутились.

– Почему именно это? – удивилась я.

– Не знаю. Видимо, в ожидании смерти мозг выдергивает из памяти наиболее приятные моменты.

Я даже всхлипнула от подобного признания. Но сделала вид, что всего лишь шмыгнула носом. И поежилась:

– Что-то мне в этом лесном наряде прохладно. Погодите, я переоденусь.

Подготовив одежду, я зашла в ванную, сорвала с себя ветки и поняла, что без душа мне не обойтись. Наскоро сполоснувшись, я оделась в цивильное и выскочила к моим дорогим и любимым гостям:

– Я готова! Продолжай.

– Э-э… – засмущался вдруг Гоша. – А не соблаговолишь ли ты сперва поставить чайник и поджарить штук двенадцать… – тут он переглянулся с Галей, пошушукался с ней по-обиссякски и поправился: – …штук пятнадцать… ведь и ты разделишь с нами трапезу?.. котлеток. Не помешает и гарнир в виде жареных кусочков картофеля или хотя бы сваренных в воде макаронных изделий. Воду потом желательно слить.

– А губу тебе не желательно закатать? – спросила я, с трудом удерживаясь от смеха.

– Это вкусно? – поднял брови принц. – Дело в том, что принцесса проголодалась. Она ведь все-таки ребенок, ей бы хотелось чего-нибудь вкусненького.

Сказав это, он громко сглотнул. И я все-таки рассмеялась:

– А взрослый дяденька с бородкой не проголодался? Ему вкусненького не хочется?

– Проголодался. Хочется. Сдается мне, и тетеньке с рыжими волосами – тоже.

Тетеньке с рыжими волосами действительно хотелось есть, причем сильно. И она, в смысле я, хорошенько подумав, решила, что без похода в магазин не обойтись. Во-первых, потому что из Гошиных запросов на всех хватило бы только макаронных изделий. Но даже если не привередничать, накормить всех чем-то еще все равно бы не вышло. К тому же Галю мне хотелось угостить чем-нибудь вкусненьким.

– Придется немножечко потерпеть, – сообщила я о своем решении. – Я в магазин.

– Мы с тобой! – воскликнул Гоша.

– Ты собрался идти в женском халатике? – спросила я. – И вообще, вам и тут есть чем заняться.

Мне и правда пришла в голову замечательная мысль. Вспомнив, как с помощью хрундюка мой любимый принц быстро освоил русский язык, я решила, что неплохо бы использовать полученный опыт и по отношении к принцессе. Правда, с некоторыми поправками. Вот только мне и самой было кое-что непонятно, и я уточнила:

– Кстати, почему ты опять заговорил канцеляритом? Фильмы уже забылись?

– Не то чтобы совсем забылись, – почесал в затылке Гошенька, – но похоже, первыми выветриваются знания, которые впитались хрундюком в последнюю очередь. И потом, нельзя же изъясняться исключительно фразами из кино. Я полагаю, что торг здесь неуместен.

– А я полагаю, что здесь неуместна эта цитата, – хмыкнула я. – И вот тебе задание: пока я хожу в магазин, научи Пиктигаулу русскому языку.

– Элементарно, Ватсон, – с отчетливым сарказмом ответил Гоша. – Думаю, еще и на китайский времени хватит.

– Не надо язвить. Я ведь не прошу за сорок минут пройти полный курс. Хотя бы основные слова и фразы!

– Ну ладно, включай свою магическую коробочку с фильмами, – вздохнул принц.

– Нет уж, никаких коробочек, кроме этой, – постучала я согнутым пальцем по его голове. – Мне не нужен из Гали киноцитатник. Передай ей основы. Чтобы она могла выразить словами самые необходимые вещи. И чтобы понимала хотя бы суть того, что говорят. Потри ей как следует хрундюк и действуй – не мне тебя учить.

– Хорошо, не кино, – не захотел так просто сдаться Гоша, – но ведь есть еще и телевидение! Благодаря ему я стал изъясняться по-русски легко и свободно. Да, это не вполне разговорный язык, но ведь ты прекрасно меня понимаешь, равно как и я тебя.

– Любимый, – сказала я. – Мы оба с тобой узнали, что такое настоящее зло.

– Ты имеешь в виду лунного мага? Прости, но этот вопрос спорный, ведь он же все-таки нас не убил…

– Погоди, – выставила я руку. – Этот вопрос мы еще непременно обсудим. Но в любом случае современное телевидение может стать для неокрепшего разума ребенка злом куда бо́льшим. Я слишком привязалась к Галчонку, чтобы поступить с ней столь жестоко. Поэтому, дорогой мой, никакого телевидения! Лишь старая добрая магия плюс твой педагогический талант.

– Но…

– Хочешь котлеток?

– Непременно.

– Тогда время пошло. Мама мыла раму и так далее.

Уже надевая старые растоптанные туфли, я попросила:

– И никому не открывайте! Даже если будут в дверь колотить – не подходите, сидите тихо, как мышки.

– А если это будешь ты? Как же мы об этом узнаем? Видимо, нам придется сидеть возле окна и опять наблюдать за твоими перемещениями…

– Ничего вам не придется, – помотала я головой и показала запасной ключ, который только что достала из тумбочки, – я сама открою. Ваша задача одна – русский язык. На остальное не отвлекайтесь. Приду – проверю!

После этого я уточнила еще раз, что нужно купить, прикинула, на что из «хотелок» хватит денег, вздохнула и отправилась в путь, решив, что сориентируюсь в магазине. И лишь когда вышла во двор, поняла, что до магазина еще нужно дойти. Дело в том, что черная дворняга с белыми пятнами возникла передо мной, словно все это время сидела и дожидалась, когда я выйду.

Первым желанием было развернуться и шмыгнуть обратно в подъезд. Но это сразу показалось мне плохим решением – если уж собака сидела здесь так долго, ничто не помешает просидеть еще столько же, а у меня гости не кормлены, да и сама я – тоже. Нужно было как-то отогнать псину. Вот бы снова кто-нибудь сбросил сверху вазу!

Подумав так, я вспомнила вдруг Гошину оговорку, которой не придала сразу значения: «…сидеть возле окна и опять наблюдать за твоими перемещениями…» Опять! Получается, что они уже за мной наблюдали? Значит, мне не показалось, что в окне кто-то мелькнул… Но тогда и вазу скинул кто-то из моих венценосных гостей: или Галя, или сам Гоша. Мою любимую вазу! Ну я их поучу русскому языку, когда вернусь! Хотя… Они ведь спасли меня от собаки, а не просто так дорогой посудой разбрасывались. Но сейчас-то у меня не было ничего, чем можно было бы швырнуть в эту приставучую дворнягу.

Правда, собака на сей раз вела себя не очень агрессивно. Она определенно узнала меня и начала было рычать, но тут же и перестала, удивленно наклонив голову: мол, чего это с ней – была в таких прикольных веточках, а теперь вдруг стала как все?

– Да, собака, – ответила я на ее немой вопрос, – я обычная девушка, а совсем не пугало. Пропустишь меня?

– У-г-мм… – издала неопределенный звук псина, явно еще не решив, как ей поступить.

– О! – придумала я. – А ты хочешь колбаски?

Собака радостно гавкнула.

– Во-от! – расплылась я в улыбке. – Обещаю, что угощу тебя кусочком колбасы, но для этого мне нужно сходить в магазин и купить ее. А магазин там, – показала я в нужную сторону. – Пропустишь?

Удивительно, но собака будто и впрямь поняла мои слова. Она отошла в сторону, и снова гавкнула: иди, дескать, но без колбасы не возвращайся.

Правда, когда я прошла половину двора и, не выдержав, оглянулась, дворняга деловито трусила следом – видимо, колбаса для нее была не той темой, в которой можно полагаться на волю случая.

Глава 3

Я купила три упаковки котлет по шесть штук в каждой – пировать так пировать, – два кило картошки, полкило колбасы, столько же сыра, два десятка яиц, хлеба и еще кое-чего по мелочи. А также, несмотря на трещащее по швам финансовое состояние, расщедрилась на маленький тортик для всех нас и на одно мороженое – для Галчонка.

Когда я вышла из магазина, сразу увидела мою провожатую с хвостом – собака неспешно подошла и села, строго глядя мне прямо в глаза. Ее взгляд был настолько красноречивым, что не требовалось никакой языковой магии. «Ты обещала колбасу, – бессловесно говорила дворняга. – Я поверила тебе и терпеливо ждала. И жду до сих пор. Где?»

– Сейчас, сейчас, – ответила я, поставив пакеты на крыльцо магазина. – Я не забыла.

Достав колбасу, я стала думать, чем от нее отрезать кусочек. Ключами было бы негигиенично, банковской картой – чересчур эпатажно. И тогда я просто отломила руками, сколько смогла. Получилось гораздо больше, чем собиралась, но отламывать от уже отломленного мне показалось стыдно. Да, стыдно перед собакой, а что такого? Она ведь тоже человек. В смысле, живое существо с развитым мозгом. После Болтуна я вообще стала относиться к животным по-другому.

Собака приняла угощение с достоинством – благодарно гавкнула и лишь после этого приступила к трапезе, которая, впрочем, состояла всего лишь из пары кусательных движений челюстями и одного мощного глотка. После этого псина снова уселась и возобновила немую беседу со мной. Но я на сей раз вступать в нее не стала, сказала лишь:

– Э, нет! Меня дома еще два проглотика ждут.

Я подняла пакеты и пошла. Собака, словно верный телохранитель, двинулась следом.

– Ты это напрасно, – решила расставить я точки над сомнительными буквами. – Я свое обещание выполнила, так что все, иди гуляй. Может, еще кого добренького встретишь.

Дворняга не обратила на мою речь ни малейшего внимания. Шла себе и шла, всем своим видом заявляя: «Где хочу, там и гуляю. Мне, может, просто с тобой по пути».

Как бы то ни было, в подъезд я ее, понятно, не впустила. Но собака восприняла это на удивление спокойно, даже не гавкнула, так что моя заволновавшаяся было совесть успокоилась и тоже не стала поднимать шум.

А вот дома меня сразу окружила голодная и шумная толпа, состоящая в основном из одной весьма активной девочки и переминавшегося чуть поодаль с ноги на ногу принца, успевшего, впрочем, произнести короткую фразу:

– Ну, вот…

Остальное произнесла принцесса. Очень эмоционально, возбужденно-восторженно, не всегда понятно и грамматически правильно, но самое главное – по-русски:

– Лава пришел! Еда пришел! Большой и толстый! Слюна глотать, хотеть котлеть… хотел котлел… хочу котчу… Еда-а-а! Брать рот, кусать, жевать! Ам-ням! Лава хороший! Лава вку-усный!

– Бедненькая моя, – вставила я, пока Галя набирала в грудь воздуха. – Так проголодалась, что меня готова скушать. Но разве я толстая? И вряд ли особо вкусная, честно.

– Не-е-ет! – взвилась девочка. – Лава тонкий! Лава тошный! Мне хотеть большой вкусный толстый котлеть! Пьятьнадцьять котлеть…

– …и бутылку рому, – закончила за нее я и протянула пакеты Гоше: – Неси на кухню, сейчас вымою руки и приду.

Когда я, умывшись, зашла на кухню, застала там эпичную картину: принц Пиктигоуша отнимал у принцессы Пиктигаулы картофелину, которую та норовила сунуть в рот. И судя по испачканной рожице и следам зубов на картофельном боку, ей это пару раз уже удалось.

– Стоять! – грозно выкрикнула я.

Брат с псевдосестрой замерли, словно игроки в «Море волнуется раз». Но перед этим Галя успела-таки с хрустом откусить добрую треть картофелины и стояла теперь с набитым ртом.

– Выплюнь немедленно! – сказала ей я. – Наглотаешься сейчас микробов!

– Микроб шкушно? – с трудом выговорила девочка, и не подумав избавиться от добычи.

– Микроб вредно для здоровья, – ответила я. – Здесь дворцовых лекарей нет, а туалет – один на троих, так что плюй, – протянула я к ее рту ладонь, на что Галя помотала головой и попыталась проглотить откушенный кусок, но у нее это не вышло.

Тут мой не умеющий смотреть за детьми любимый что-то проговорил по-обиссякски, и принцесса вдруг побледнела, выпучила глаза, выплюнула картошку прямо на пол и тоненько завыла.

– Что ты ей сказал?! – воскликнула я.

– Что микробы – это такие маленькие дракончики, которые поселятся прямо в ней и будут кушать ее изнутри. Кушать и расти, расти, расти! А когда вырастут большими…

– Достаточно! – прервала я принца, обладающего чрезмерно развитой фантазией, но отстающего в умственном развитии, и стукнула его по лбу, чтобы хоть как-то недоразвитый мозг поправить. А потом обняла плачущую девочку: – Галчонок, он пошутил! Микробы – это совсем не драконы. Они просто маленькие зверушки, которые хоть и будут кушать тебя изнутри, но большими все равно не вырастут.

– Умно, – потирая лоб, прокомментировал мое объяснение Гоша. – И главное, не поспоришь ведь.

– Вот только не надо иронии, – сказала я. – В конце концов, я не микробиолог. И не зли меня, если по-прежнему хочешь котлеток.

– Моя изнутря тоже прежнему хочешь котлеток, – немедленно перестала подвывать Пиктигаула.

– А вот кстати, – вспомнила вдруг я. – Никто из вас не трогал мою…

Не договорив, я выскочила в комнату и обвела ее взглядом. Гжельской вазы не было ни на ее обычном месте, ни где-либо еще. Я вернулась на кухню, подбоченилась и рыкнула:

– Пр-ризнавайтесь, где моя ваза?!

– Позволь уточнить, – поднял руку Гоша. – А что будет тому, кто признается: награда или наказание?

– Смотря в чем он признается, – процедила я, и заметив, как испуганно заморгала принцесса, добавила: – Или она.

– Тогда нам рискованно признаваться, – сказал принц. – Ведь наказанием может стать уменьшение количества котлеток.

– Скажу больше, – злобно прищурилась я. – Вплоть до полного их отсутствия!

– Вот видишь, – вздохнул Гоша. – Кто же на таких условиях признается?

– Ну хорошо, – сложила я на груди руки. – Тогда я поджарю котлеты только себе. А вам сварю макароны. А еще я хотела кого-то угостить мороженым, но теперь съем его сама.

– То не есть правда, – буркнула вдруг Пиктигаула.

– Еще какая правда, – возразила я.

– Она имеет в виду – справедливость, – пояснил Пиктигоуша. – В смысле, это несправедливо.

– А выбрасывать мои вещи справедливо?

– Она же не просто так ее выбросила! – воскликнул Гоша и тут же зажал себе рот.

Принцесса сверкнула на него взглядом, а потом перевела его на меня и заговорила знакомым уже мне тоном будущего правителя:

– Я бросать твой горшок! Я спасать тебя от зверь. Какой для тебя есть сильно важен: целый ты сам или твой целый горшок?

– Целый я сам, – вынуждена была признать я. – Но лучше говорить «целая» и «сама», потому что я женского рода. И да, прости, спасибо, что спасла меня. Просто мне все-таки жалко горшок… Поскольку вообще-то это ваза. Гжельская. Она мне очень нравилась. Ведь можно же было кинуть что-то другое…

– Извини, выбирать было некогда, – вступился за сестренку выдавший ее принц. – Сам я вообще схватился за телевизор, но Пиктигаула оказалась проворнее.

– И на том спасибо, – вздохнула я. – Хотя… Со мной многие бы поспорили, что лучше: ваза или телевизор. Во всяком случае, ваза хоть и демонстрировала всегда одно и то же, но это всегда и доставляло удовольствие. Телевизор же показывает иногда такое, что мне и самой его хочется выбросить.

– Значит, в следующий раз можно? – поинтересовался Гоша.

– В какой еще следующий раз? – насторожилась я.

– Когда на тебя нападет собака.

– Во всяком случае эта больше не нападет, мы с ней подружились. И вообще, все, вопрос исчерпан. Я приступаю к готовке, прошу посторонних покинуть кухню!

– Куда же нам идти?

– Куда хотите, – сказала я, но вовремя спохватилась: – Но только в пределах этой квартиры! Посмотрите, например, телевизор… Э! Нет-нет-нет! Ни в коем случае! Почитай лучше Галчонку книгу – они у меня в шкафу за стеклянной дверцей.

– О! – удивленно выдал принц, но кухню покинул, уведя с собой и девочку.

Я спокойно, хоть и в более, чем обычно, ускоренном темпе почистила картошку, поставив параллельно жариться котлеты сразу на двух сковородках, затем поджарила и ее, вскипятила и заварила чай, нарезала хлеб и колбасу… А потом, глотая слюнки – тоже ведь безумно хотела есть, – крикнула:

– Кушать подано, ваши высочества!

Ответом была тишина. Сначала меня это не насторожило. И лишь когда во второй, а потом и в третий раз позвала своих монарших гостей, а они не откликнулись, я испугалась. Первой мыслью было, что они умерли от голода, или захлебнулись слюной от доносящихся из кухни запахов. Но это, конечно, была глупая мысль. Второй, не более умной, была та, что принц и принцесса захотели поиграть со мной в прятки. Зато третьей, от которой меня бросило в холодный пот, вспыхнула мысль, что Галю и Гошу вернул обратно лунный маг, который решил завершить начатое.

Казалось бы, чего проще: иди да посмотри, почему молчат гости. Но мне вдруг стало так страшно, что ноги сделались ватными и просто физически не могли ступить и шагу.

Внезапно я осознала, что жую котлету. Как она оказалась во рту – непонятно. Наверное, на нервной почве сработал какой-то рефлекс. И это пошло мне на пользу. Слегка подкрепившись, я сумела наконец сделать шаг. За ним второй, третий… В дверном проеме кухни я все-таки опять затормозила, но окончательно собравшись с духом, шагнула в комнату.

Галя и Гоша сидели на диване и увлеченно листали какой-то яркий журнал. Подойдя ближе, я с ужасом увидела красочные фото обнаженных женщин. И мужчин тоже! Да еще в таких позах!.. От сковавшего меня шока я даже не выхватила из рук брата с сестрой эту мерзость. Меня почему-то больше волновала в то мгновение мысль: «Откуда у меня это?!» Ответ пришел быстро: «Валера! Мерзкий негодник! Мало ему было порнушки в интернете – он еще и бумажной гадости в дом натащил!» Я была настолько зла, что если бы гнусный Валерик уже не бросил меня, я бы выбросила его самого вслед за подаренной им гжельской вазой! Правильно все-таки сделала Галя, что ее разбила.

А Галчонок, будто почуяв, что я думаю про нее, подняла глазенки и спросила:

– Они без одежда, потому что тоже переместиться?

– Да, моя хорошая, – скрипнула я зубами, – переместиться. Туда-сюда-обратно. Прыгают, понимаешь, со складки на складку… – И вырвала наконец из чистых детских ручек цветастую гнусную пакость.

Глава 4

Мы наконец-то сели обедать. Или, скорее, ужинать – время близилось к вечеру. Сначала мы даже не могли за столом разговаривать – настолько все проголодались. Рот был занят более интересным, чем разговоры, занятием. Наверное, и поговорка «когда я ем – я глух и нем» пошла с тех времен, когда большинство людей жили впроголодь, и прием пищи для них был несовместим с болтовней.

И лишь когда перешли к чаю с тортиком, я смогла наконец вздохнуть посвободнее и спросить:

– А теперь я хотела бы более подробно услышать, как вам удалось сбежать от Лунатика.

– Я ведь уже сообщал тебе, – закатив от наслаждения глаза после проглоченного кусочка сладости, ответил Гоша, – что представил перед смертью эту квартиру – и вот…

Тут он вдруг закашлялся и ошарашенно заморгал.

– Постучать по спине? – занесла я кулак.

– З-зачем? Я ведь тебе ничего плохого не сделал.

– Я думала, ты подавился. У нас принято стучать по спине, чтобы застрявший кусок прошел дальше.

– Я не подавился, – странным траурным тоном сообщил мой любимый. – Я вдруг подумал сейчас, что мы, быть может, и правда… того. Умерли.

– Странно… – поднесла я к глазам упаковку из-под торта и попыталась прочесть набранный мелким шрифтом состав. – Не знала, что торты до сих пор алкоголем пропитывают. Вроде бы ничего такого не видно.

– Как связано сказанное мной с алкоголем? – нахмурился принц.

– Так ведь ты бред стал нести. Не с котлет же!

Гоша на всякий случай быстро доел свою долю торта – решил, видимо, что я могу ее отнять, – и пояснил свои странные мысли:

– Это не бред. Бредом, скорее, можно считать то, что мы очутились здесь. Ведь переместиться по своей воле никто из нас не мог – у меня кончилась магия, а вы с Пиктигаулой в принципе не умеете перемещаться между складками. Зато всех нас собирались убить. И лунный маг как раз метнул в нас молнии. Поэтому я считаю, что умер и нахожусь сейчас в царстве вечного сна. Даже не сам нахожусь, а только мое сознание. Вероятней всего, так и есть. Так что ты права насчет бреда. Ведь если бред то, что со мной происходит, то бред и то, что я в этом бреду говорю…

– Немедленно прекрати! – вскинула я руки. – Ты пугаешь ребенка!

– Ребенок не мой, – насупилась Галя. – Нет… мой не ребенок… мой не пугаться. Нет… моя. Женская рода. Так?

– Не совсем, – помотала я головой. – Правильно говорить: женский род.

– Женский род – есть мужской, нет?

– Э-э… – растерялась я. – Так-то да, но… Короче, не бери в голову и говори, как тебе удобнее. А ты, – повернулась я к моему любимому фантазеру, – перестань нести чушь. Никто не умер. Я, во всяком случае, точно. А если сомневаешься – давай я тебя ущипну.

– Не надо, – убрал Гоша за спину руки.

– Что так? – усмехнулась я. – Ты ведь умер, тебе не будет больно.

– Лучше объясни словами, почему мы здесь, если не умерли. Аргументируй, используя не эмоции и угрозы применения силы, а факты.

– Сила тоже факт, – выдала принцесса. – Нет силы – нет король. Факт.

– Лава пока не королева, – не согласился с псевдосестренкой принц.

Мне было приятно услышать это «пока», и я попыталась исполнить Гошину просьбу. Но перед этим, увидев, что Галчонок уже справилась с тортом, вручила ей мороженое.

– Дело в том, – сказала я после этого, – что лунный маг пообещал дать кому-то из нас магию перемещения… – После этих слов я замолчала, потому что моя логика дала сбой. Ну да, насчет себя я именно так поначалу и решила, но Галя с Гошей в мою логическую схему не вписывались. Однако и допускать мысль о том, что мы умерли, я не собиралась, тем более что не верила ни в какие загробные царства-королевства в принципе. Умер – значит, умер. Занавес. Всем спасибо, все свободны. Но сейчас я ощущала себя живее всех живых. О! Мы же только что помирали с голода! Если бы умерли – ничего бы такого не чувствовали, потому что питались бы какой-нибудь музыкой сфер и пускали от умиления пузыри из подтаявшей ауры. Или что там – пи́сали бы от счастья радугой, простите за физиологические подробности. В итоге я разозлилась на то, что не могу найти аргументов, и выдала неожиданную для себя самой версию: – В общем, маг просто накосячил. Хотел переместить кого-то одного, но случайно зацепил всех. А молнии… В них как раз и была магия перемещения.

– Не сходится, – подумав, сказал Гоша. – Мы переместились хоть и на одну складку, но все же в разные места.

– Сходится! – заспорила я. – В молниях была магия перемещения, а перемстились мы в разные места, потому что ты держал Галю и представил при этом мою квартиру, а я держала ежика и представила…

Я мысленно охнула. Потому что не помнила, что в тот момент представляла. Во всяком случае, я точно не вспоминала лес, в котором потом и очутилась.

Любимый сразу догадался, почему я замолчала.

– Ага! – сказал он. – Ты ничего не представила, но все равно переместилась. Твоя версия потерпела фиаско.

– Еще хотеть морозку, – облизнувшись, проговорила Галя. – Очень слишком вкусно.

– Больше нет, – проговорила я. – Прости. Но я рада, что мороженое тебе понравилось. Ой, как же ты его неаккуратно держала, все руки перепачкала…

Я встала, чтобы намочить кухонное полотенце и вытереть маленькую грязнулю, но принцесса воскликнула вдруг:

– Ты держала руки Болтун! Не ты представлять – он представлять!

Я даже не сразу смогла что-нибудь на это ответить – стояла и, моргая, смотрела на Галю. Первым отреагировал на ее слова Гоша:

– Хорошая мысль. Еж вполне мог перед лицом неизбежной гибели вспомнить родной лес, чтобы мысленно с ним попрощаться.

– А получилось, что поздоровался, – вернулся ко мне наконец дар речи. – Так что я все равно права: лунный маг по ошибке запулил в нас молниями с магией перемещения.

– Или он хороший, – сказала принцесса.

– Лунатик хороший? – изумленно заморгала я. – Ты что говоришь-то, радость моя? А! Ты ведь плохо знаешь наш язык и, видимо, перепутала слова. Ты хотела сказать «плохой»?

– Я хотеть сказать «хороший»! – властно ударила испачканным кулачком по столу Галя. – Маг учить меня – не обижать. Теперь тоже не обижать. Убить жалко – переместить не жалко.

– Ну, знаешь ли! – все-таки подошла я к девочке и вытерла ей руки, а заодно и стол, которому от них тоже досталось. – Когда он тебя учил, у него были совсем другие цели. Ему было нужно понравиться и тебе самой, и твоему папе-королю – зачем бы он стал тебя обижать? А теперь ты стала ему не нужна, он нацелился на твою копию, так что…

– Все равно! – снова стукнула по столу принцесса. – Я слышать… нет… нюхать зло. Сильный зло, когда хотеть убить. Тогда я не нюхать.

– Пиктигаула хочет сказать, что чувствует сильное зло, особенно, когда намереваются кого-то убить, а в тот раз не почувствовала, – перевел Гоша.

– Я поняла, – мотнула я головой. – Но все равно не верю в доброту Лунатика. И потом, даже если бы он пожалел только Галю, я еще где-то как-то могла бы найти в его дальнейших действиях логику. Но получается, что он вообще нас всех пожалел. Даже тебя, дорогой мой, хотя уж ты-то точно для него помеха номер один. Тем более он тебя уже пытался убить. С чего бы вдруг передумал? А меня почему не убил? Из-за красивых рыжих волос? А Болтуна? Испугался иголок?

– Насчет тебя он как раз и сказал, что ему жаль тебя убивать, – напомнил принц. – А еще, что подарит кому-то из нас магию перемещения. Если собирался убить остальных, то врать было бессмысленно…

– А если не собирался, то и еще и глупо, – продолжила я его мысль. – Значит, он правда кому-то из нас ее дал. И если бы мы стояли все вместе, то было бы логично предположить, что магия подействовала на всех. Но мы стояли двумя группами!

– И переместились в разные места, – сказал Гоша, – что тоже говорит о двух разных воздействиях.

– Действа два, молния два, – снова вступила в полемику Галя. – Маг хороший!

Вообще-то я понимала принцессу. Дети вообще привязываются к людям, которые относятся к ним хорошо. А Лунатик, когда занимался ее обучением, конечно же, к ней хорошо относился. Ему ведь и правда нужно было втереться в доверие к королю, а для этого нужно было произвести на свою подопечную наилучшее впечатление. Вот он и старался. И занимался как следует, не сачковал, даже практические занятия с перемещениями проводил, и потихонечку обрабатывал девичью психику: намекал, что она ему нравится, что женился бы, будь она старше, обещал подождать… На драконе еще обещал покатать, на Луну свозить… Понятно, что Галчонок от всего этого растаяла, тут, может, и я бы не устояла. И даже потом, когда оказалось, что лунный маг – это коварный злодей, психика девочки не смогла быстро перестроиться. В подсознании все равно засело, что Лунатик хороший, вот и… Но да, и у него, каким бы мерзким он ни был, тоже могло остаться некое подобие теплого чувства к бывшей ученице. Или пусть даже не чувство, а присущий всем людям врожденный инстинкт, заставляющий оберегать детей. Правда, он далеко не у всех срабатывает, но вдруг… И вот Лунатик проникся и в последний миг решил пощадить Галю. А поскольку ее держал Гоша, подаренная магия перемещения подействовала и на него. Ладно, допустим. Но что же тогда вышло со мной? Меня-то он почему пожалел? Не из-за рыжих волос ведь, в самом-то деле!

И тут я кое-что вспомнила. Ведь сама я как раз его пожалела. Я могла его убить – и не убила. Правда, не столько из жалости, как потому, что вспомнила о данном старой ведьме обещания, но не убила же. У меня вдруг перехватило дыхание от предчувствия верной догадки… А что если Лунатик понял это? С помощью магии или какого-нибудь шестого-десятого чувства почуял, что я его вот-вот убью, а когда этого не последовало, ощутил ко мне нечто вроде благодарности – и дал мне способность переместиться домой. Правда, пожелал это, наверное, и впрямь Болтун, но поскольку я держала его на руках, дарованная мне спасительная магия стала у нас с ним общей.

В итоге я собрала мысли в кучку и озвучила принцу с принцессой свою догадку. После этого в кухне надолго повисла тишина – шел всеобщий мыслительный процесс. А потом Галя сказала:

– Нет. Я не иметь тогда магия. Он сам отправить все мы.

– Перестань, – отмахнулась я. – Ты просто не осознала.

– Вообще-то это невозможно не осознать, – вступился за псевдосестру Гоша. – Если имеешь магию перемещения, ты не можешь распорядиться ею нечаянно. Нужно сосредоточиться, представить место, мысленно направить туда магию, последовать за магическим потоком… Мне сложно объяснить это тому, кто никогда сам не испытывал подобного. Прости.

– Ну да, – вздернула я подбородок, – я не испытывала. Ой! Значит, я и правда переместилась не из-за подаренной магии?

– В том-то и дело. Сначала я и сам не хотел в это верить, но теперь получается, что вас с Пиктигаулой Лунатик в самом деле пожалел, и молнии были средствами перемещения. А мы с Болтуном переместились с вами случайными прицепами, хотя и задали невольно конечные цели.

– Допустим, – мотнула я головой. – Но кому же тогда добренький лунный маг подарил способность перемещаться? Вот вы говорите, что ее тогда в себе не испытывали. Я не испытывала ничего подобного тоже. Значит, он все-таки соврал?

– Или подарить Болтун, – сказала Галя.

Глава 5

Мы опять надолго замолчали. Я даже поймала себя на том, что разинула рот. Быстренько его захлопнула и снова раскрыла, чтобы сказать:

– Да ну, это же глупо. Зачем Болтуну такой подарок?

– Вообще-то, – возразил Гоша, – это как раз было бы в духе лунного мага: выполнить свое обещание, но сделать так, чтобы мы не извлекли из этого практической пользы.

– Болтун – польза! – воскликнула Галя. – Мы брать он руки, он давать мы дом.

– И все-таки я в это не верю, – помотала я головой. – Лунатик наверняка планировал что-то пакостное, но какой смысл в пакости, если ее не заметят?

– В этом как раз главная пакость и состоит, – вздохнул мой любимый. – Ведь мы с Пиктигаулой не вернемся из-за этого домой. И самое пакостное, что лунный маг теперь продолжит безнаказанно пакостить и дальше.

– Да уж, – согласилась я, – пакость на пакости сидит и пакостью погоняет.

Принцесса возмущенно посмотрела на нас и вскочила на ноги:

– Пакость – сидеть на попа ровно! Мы идти лес брать Болтун руки! Мы идти дом!

– Откуда у нее такие выражения? – с подозрением глянула я на Гошу.

– Ну… это… – засмущался тот. – Когда я занимался ее обучением, Пиктигаула постоянно вертелась, вот и…

– Понятно, – сказала я и перевела взгляд на принцессу: – Видишь ли, Галя… Даже если мы найдем в лесу Болтуна, что само по себе не так просто, то вероятность того, что у него есть магия перемещения, совсем ничтожна. Мы-то с вами решили, что Лунатик сделал ежику такой подарок, а на самом деле, думаю, он просто нас обманул.

– Маг хороший! – притопнула девочка. – Маг не обмануть!

– Допустим, – не стала затевать я бесполезную полемику. – Предположим, ты права, и еж умеет перемещаться. Но захочет ли он это делать? У него здесь семья, дети.  В прошлый раз он переместился нечаянно, а теперь-то ему это зачем?

– Мы хорошо попросить, – сказала Галя. – Ловить подарок таракан. Много таракан! Ты иметь таракан? – стала бегать она ищущим взглядом по стенам и полу.

– Очень надеюсь, что нет, – ответила я.

– Печаль. Тогда мы идти другие дом, просить люди таракан.

– Плохая идея, – помотала я головой. – Люди не поймут.

– Поймут! Говорить ты – русский родной.

– Дело не в языке, а в смысле просьбы. Кто-нибудь позвонит в соответствующие службы, и нам придется ловить тараканов в другом месте.

– Пусть. Другой место с таракан – хорошо!

– Другой место – плохо, – возразила я. – Поверь мне на слово.

– Тогда идти магазин купить таракан! – продолжала искать варианты принцесса.

– Я сегодня была в магазине – тараканов не видела. Всех раскупили, наверное. И вообще, Галя, не думаю, что Болтун ради каких-то тараканов бросит семью. Мне кажется, он порядочный ежик.

– Он не бросить! Он вернуться! Моя просить папа помочь!

– Послушай, Лава, – вступил в нашу содержательную беседу Гоша. – Может, и правда попробовать найти Болтуна? Дело в том, что это наш единственный шанс вернуться домой. Пусть он и маленький, но пока не убедимся, что это действительно глупость, надежда остается. Давай сходим в лес!

Я вздохнула, но ответила не сразу. Хоть и была уверена в бесперспективности этой затеи, Гошу с Галей я прекрасно понимала. Ведь и в самом деле Болтун был для них пусть крохотной, но единственной надеждой на возвращение. И отказать им в этой попытке было бы с моей стороны бесчеловечным поступком. К тому же я не была уверенной, что мой отказ удержит принца с принцессой от необдуманных действий. Особенно принцессу. Сбежит – как пить дать, не могу же я круглосуточно не спускать с нее глаз! А сбежав, может не просто наделать в чуждом для нее мире глупостей, но и вовсе попасть в беду. Нет уж, пусть лучше все происходит под моим контролем!

И я сказала:

– Хорошо, сходим. Но уже не сегодня, а завтра.

– Сего-о-дня!!! – завопила Галя.

– Молчать, ваше высочество! – прикрикнула я. – Тараканы разбегутся. А если серьезно, то идти сейчас в лес – полное безрассудство. Солнце уже садится, через час в лесу станет настолько темно, что мы не только маленького ежика – друг друга не увидим. Поэтому спокойно переночуем, утром как следует подкрепимся и отправимся в путь.

– На сей раз в словах Лавы есть логика, – закивал Гоша надувшейся Гале.

– На сей раз?.. – ахнула я. – То есть до этого я несла чушь?

– Не придирайся к словам, любимая, – протянул ко мне руки принц, но я увернулась. – Вероятно, я неправильно использовал этот речевой оборот. Русский язык для меня не родной, ты ведь знаешь.

– Быть хорошим дипломатом для будущего главы государства – это плюс, – хмыкнула я.

– Король не есть дипломат, – возразила принцесса. – Король сказать, что хотеть – закон для все. Кто не хотеть так хотеть – тот уже ничего не хотеть.

– И с этим тоже не поспоришь, – согласилась я.

А потом я стала думать, как же мне хотеть… в смысле, как же мне уложить всех нас спать в однокомнатной квартире с единственным спальным местом – диваном. Я бы могла постелить Гале на пол, соорудив подобие матраса из моей зимней одежды, но ложиться при ней вместе с Гошенькой показалось мне чрезвычайно неприличным. Но и положить обоих гостей на диван не выглядело слишком красивой идеей – все-таки принц и принцесса не были настоящими братом и сестрой. В итоге я сказала любимому:

– Помнишь, ты в прошлый раз соглашался поспать на полу?

– Разумеется, помню, – кивнул Гоша.

– Могу обрадовать: ты наконец этого дождался.

Ночь прошла на удивление спокойно, никто даже не храпел. Правда, Галя то и дело забрасывала на меня руки, прижималась ко мне и сопела в ухо. Мне жалко было ее тревожить, и я терпела, подумав о том, что у девочки нет мамы, а ей так хочется ее обнять. Так пусть же хоть во сне я сыграю для нее эту роль, от меня не убудет, выспаться еще в своей жизни успею, а уж после нее тем более.

Каково же было мое удивление, когда наутро принцесса заявила:

– Ты издавать такой громкий звук, что я совсем-совсем не спать. Печаль. Тоска. Грусть.

– Не выдумывай! – возмутилась я. – Ты очень даже спала, а вот я как раз нет. И никакой звук я не издавала!

– Издавала. Вот так: «Хр-рю-у фр-фрю-у пиу-у, бр-рр кр-рр мяу-у!»

– Тебя послушать, так я то ли свинья, то ли ворона, то ли кошка, а то и вообще неведомый зверь. Ты уж определись, пожалуйста.

– Я не знать такие слова. Ты выбирать сама, какой сильно похож, – великодушно разрешила принцесса.

– Лучше выберу, кто будет доедать торт, – ехидно прищурилась я. – Вчера всего один кусочек остался.

– Твой выбор будет напрасным, – отвел в сторону взгляд прислушивающийся к нашей беседе принц Пиктигоуша.

– Почему это? – хмыкнула я. – Потому что вы особы королевских кровей, а я простолюдинка? Ну так в этой квартире я королева, как скажу – так и будет.

– Согласен, ты королева, – закивал Гоша. – Но даже по величайшему приказу торт из ниоткуда не появится.

– Он появится из холодильника. Я сама его туда убирала.

– Холодильник – это ведь такой большой белый ящик, в котором царит вечная прохлада? – подозрительно спокойным тоном уточнил мой любимый.

– Ты очень догадлив, – нахмурилась я, почуяв подвох.

– Да, у меня хорошо развит мозг, – не стал скромничать Гоша.

– И все-таки почему мой выбор, кто доест торт, будет напрасным? – вернулась я к главной теме.

– Потому что я его предрешил.

– Выбор? – спросила я.

– Торт?! – одновременно со мной воскликнула Галя.

– Вы обе правы, – радостно закивал принц. – У вас тоже хорошо развит мозг.

– То есть ты сожрал ночью торт? – все еще не могла поверить я в такую наглость.

– Э-э… Лучше все-таки звучит «предрешил». Видите ли, я проснулся среди ночи и почувствовал легкий голод. И я помнил, что основные продукты питания хранятся в большом белом ящике под названием «холодильник». Открыв его, я обнаружил пригодными к немедленному употреблению лишь огурцы и торт, но как я уже сообщал ранее, огурцы состоят в основном из воды, от них почти нет энергии, поэтому я предпочел торт. И предрешил его, а заодно и твой будущий выбор.

– Галчонок, – повернулась я к насупившейся принцессе, – мы твоего милого братика прямо сейчас предрешим, или пусть сначала умоется и зубы почистит?

– Пусть чистит, – буркнула Галя. – Не милый, плохой братик.

– Зачем вам нужно, чтобы я умылся? – насторожился Гоша. – Вы собираетесь меня есть?

– Вообще-то следовало бы, – сказала я. – Вместо тортика. Но Галя права, ты плохой, так что рисковать здоровьем мы не будем и просто тебя побьем.

– А зачем тогда умываться?

– Чтобы мы не испачкались.

Вот так, с шутками да прибаутками, и прошло наше пробуждение. Хотя мне, говоря откровенно, было совсем не до шуток. Умываясь и занимаясь потом готовкой завтрака, я все думала, правильно ли поступила, согласившись отвести моих гостей в лес. Больше всего меня беспокоила Галя – она еще не видела нашего мира и вполне могла начать эмоционально реагировать на увиденное. С учетом, что русский язык она знает очень плохо, ее высказывания могут привлечь ненужное внимание. Нам это было – ну совсем ни к чему. А еще, я только сейчас об этом подумала, у меня не осталось ничего из одежды, во что я могла бы более-менее прилично одеть принца с принцессой. Особенно принца – Валерины вещи кончились. Кстати, а где джинсы, футболка и кеды, в которые я одела его в прошлый раз, – не валяются ли до сих пор в лесу под кустиком?

В общем, когда мы закончили чаепитие, я вынесла вердикт:

– Гоша согласился, что здесь я королева. Поэтому слушайте мой королевский указ. В лес вы пока не пойдете.

– Почему?! – взвыли в один голос неродные родственнички. – Ты обещала!

– Я передумала. И тому есть причины. Главная из них: отсутствие у вас нормальной одежды.

– Купи! – воскликнул владелец хорошо развитого мозга.

– Ответила бы я тебе в рифму, да здесь дети, – сказала я. – А если без лишних эпитетов, то на какие шиши? У меня денег осталось – еще день-другой чем-нибудь червячка заморить.

– Червяч плохой? – тут же спросила Галя.

– Правильно: «червяк». Хороший он или плохой не имеет значения, это выражение – всего лишь аллегория. Точнее, фразеологизм. Прости, ты не знаешь таких слов… Впрочем, суть не в этом, а в том, что купить вам одежду я не могу.

– Нужно было идти ночью, – проворчал мой любимый.

– Ага, – хмыкнула я. – Фигня, что мы ничего не увидим – главное, никто не увидит нас… Короче говоря, слушайте меня и больше не перебивайте. В лес пойду я одна. Если найду Болтуна, принесу его сюда, и мы все вместе попробуем с ним договориться.

– А ведь это прекрасная идея! – расплылся в улыбке Гоша. – У тебя и в самом деле хорошо развит мозг. Но что если ты не найдешь ежа?

– Тогда поищу там хотя бы твои штаны. Тебе без них не идет. Типичная улюхапа, согласись.

Глава 6

Я раздала Гоше с Галей целую кучу важных указаний, главными из которых были: вести себя тихо, ничего не ломать, не поджигать, не выбрасывать из окон и главное, не убивать друг друга. Моему любимому я еще индивидуально пообещала выбросить его самого за окна, если он будет плохо присматривать за сестренкой и с ней что-нибудь случится. В свою очередь я заверила их, что Болтуна буду искать тщательно, а когда найду, не стану куда-либо перемещаться без них. Последнее обещание далось особенно легко – я не только не собиралась никуда перемещаться ни с ними, ни без них, но еще и не верила, что у ежика есть магия перемещения. Точнее, я давала на это не более одного процента из ста. Но поскольку этот процент все-таки имелся, чувствовала своей обязанностью его проверить, поскольку хорошо понимала состояние принца с принцессой и всей душой переживала за них.

Уже когда я открывала дверь, Гоша сказал мне:

– Лава, поищи еще, пожалуйста, мои очки.

– Кстати, да, – обернулась я к гостям. – Как вы без них обходитесь? Галя, у тебя не болят глазки?

– Нет, – помотала головой принцесса. – Но видеть не так.

– Вообще-то на сей раз все не так страшно, – сказал принц. – То ли потому, что мы в квартире, и свет не особо яркий, то ли я уже привык. А может быть, в прошлый раз еще и акутура что-нибудь намагичила, или же просто у меня возникли офтальмологические осложнения на нервной почве. Впрочем, Пиктигаула права: в любом случае видится здесь все немного иначе, чем в наших мирах. Возможно, потому что отсутствует магия.

– Спасибо за столь содержательный ответ, любимый, – послала я ему воздушный поцелуй. – Короче говоря, очки желательно найти, но если что – ты и без них обойдешься.

– Совершенно верно, – послал мне ответный поцелуй Гоша, хоть я и не была уверена, что он понял смысл этого жеста.

Когда я вышла из подъезда, ко мне, разумеется, тут же подошла черно-белая дворняга.

– Ты что, моим бодигардом заделалась? – спросила я.

Собака в ответ благожелательно гавкнула.

– Серьезно? – внимательно посмотрела я на нее. – Смотри, так ведь и буду тебя звать. Хотя нет, ты же у нас, вроде, девочка… Ну тогда – просто Боди. Да, знаю, что есть такой вид женской одежды, но мы ведь сейчас не о нем.

Боди гавкнула снова, словно подтверждая мои слова. Так я и решила к ней теперь обращаться – все-таки лучше, чем просто «собака». Хотя у меня еще и оставалась надежда, что Боди со мной вскоре расстанется, и звать ее как-либо мне попросту не придется. Впрочем, чем дольше я шла, тем эта надежда становилась призрачней – четвероногая телохранительница от меня не отставала. Мне даже показалось, что с приобретением клички она стала вести себя увереннее, будто получила с ней официальное право меня сопровождать. И все же, чтобы не вводить живое существо в возможное заблуждение, я сочла нужным предупредить ее:

– Только имей в виду, я отправляюсь в лес, а не в магазин. Причем в лес не за едой, а за ежиком. В смысле, не чтобы его потом съесть, а… Впрочем, это уже детали, потом расскажу, если захочешь.

– Гав, – сказала Боди.

– Но ты ведь не какая-нибудь избалованная домашняя лежебока, – сказала еще я. – Наверняка ты и сама сможешь добыть в лесу что-нибудь съедобное. Мышку-норушку какую-нибудь или грибы… Нет, ты, наверное, не ешь грибов. Кстати, там много черники – я бы рекомендовала. Это, конечно, не мясо, зато витамины. Ну да ладно, ты лучше меня знаешь, что для тебя полезно, а что вкусно.

А потом я подумала, что Боди в моих предстоящих поисках могла бы даже помочь, ведь собаки – прекрасные поисковики. Проблема заключалась в том лишь, что я пока не знала, сумею ли объяснить ей, что именно нужно искать. Точнее, кого. И было даже опасение, что все ежики, почуяв собаку, могут вообще попрятаться. Ну да ладно, я ведь еще буду кричать, звать Болтуна по имени – всяко уж вылезет, если услышит.

Я была почти уверена: как только мы войдем в лес, Боди тут же помчится ловить если не мышек и прочую живность, то просто носиться меж кустов и деревьев, как это делает большинство очутившихся на природе собак. Разумеется, если они не охотничьи, которые знают, как себя вести в лесу. К моему удивленью, моя телохранительница, которая точно была не охотничьей породы, никуда не помчалась, лишь вопросительно глянула на меня, продолжая бежать чуть впереди по тропинке.

– Если хочешь, поохоться, – разрешила я ей. – Или черники поешь. Все равно еще до места не дошли.

Сказав это, я призадумалась. Дело в том, что я сама не помнила точного расположения перехода – как первого, в ту сторону, так и второго, обратного. Скорее всего, это было одно и то же место, но с другой стороны, если бы это было так, я бы по прибытии непременно увидела наши с Гошей вещи. Впрочем, если они лежали совсем рядом, но, к примеру, за кустиком, могла бы и не заметить. От неожиданности всего случившегося я вполне объяснимо испытывала шок, поэтому о том, чтобы поискать одежду, даже не подумала. Вместо этого соорудила себе дикарский наряд из веток – странно, что хотя бы на это моих мозгов тогда хватило. Но сейчас голова работала без помех, и я вполне логично рассудила, что если найду нашу с Гошей одежду, то это и будет точкой перехода – по крайней мере первого, а значит, тем самым местом, где пробегал в тот раз Болтун. С большой вероятностью, он и жил где-то неподалеку.

Моя четвероногая проводница ни охотиться, ни лакомиться ягодами так и не стала. И когда мы прошли нужное на мой взгляд расстояние, я подозвала собаку, присела, и дала ей понюхать рукав своей курточки:

– Где-то здесь должна лежать моя одежда. Ищи, Боди, ищи! Если справишься, будет тебе потом угощение.

Удивительно, но дворняга повела себя, как настоящая охотничья собака! Она склонила к земле голову и, принюхиваясь, резво направилась в лес. Оставалось лишь ждать. Почему-то сейчас при мысли о том, что Боди, возможно, ушла насовсем, мне сделалось грустно. Даже странно: еще совсем недавно мечтала, чтобы она от меня отстала, а теперь хочу, чтобы скорее вернулась. Все-таки быстро я привязываюсь к людям. И к собакам. И к ежикам. Взять того же Гошу – я влюбилась в него практически сразу, во всяком случае уже на другой день не представляла себе жизни без него. Но то любовь, она ведь, говорят, бывает и с первого взгляда, и я в это верю, однако в собаку же я не влюбилась, а вот поди ж ты! С одной стороны это мое качество, наверно, хорошее, а с другой, когда к кому-то привязываешься, становишься более уязвимым, зависимым. Но все равно, без таких вот чувств, когда ты за кого-то переживаешь, когда к кому-то тянешься душой и сердцем, жить было бы неинтересно, скучно и по большому счету бесполезно.

Зашуршали ветки ближайших кустов. Из-за них выбежала Боди с красным кедом в зубах. Приблизившись, положила возле меня находку и посмотрела виноватым взглядом: мол, прости, я понимаю, что это не твое, но не с пустыми же зубами возвращаться.

Я наклонилась и подняла кед. Он был точно таким, что я купила Гоше, только у этого отсутствовал шнурок. Однако вероятность того, что на одном лесном участке могло валяться несколько пар одинаковой обуви, была очень маленькой. В любом случае нужно было осмотреть место, где лежал этот кед. И я сказала собаке:

– Молодец. Покажи, где ты его нашла.

Боди развернулась и, оглядываясь на меня, затрусила в лес. Я пошла следом. Вскоре дворняга остановилась и негромко гавкнула. Подойдя к ней, я увидела на земле второй кед. Он тоже был без шнурка, в остальном выглядел новым, как и первый. Я больше не сомневалась, что это те самые кеды, в которых мой любимый успел походить совсем недолго. А шнурки… Я огляделась по сторонам, заглянула за все ближайшие деревья и кустики. Ни шнурков, ни других предметов одежды здесь не было. Вывод напрашивался один: наши шмотки подобрали грибники. А вот кеды им почему-то не понравились. Даже обидно – такие яркие, красные, я специально выбирала покрасивей. Можно, конечно, было предположить, что одежду растащили звери, а кеды еще просто не успели, но тогда было непонятно, как они справились со шнуровкой, да и зачем им это надо? Люди же могли вынуть шнурки, чтобы перевязать ими остальные находки.

Говоря откровенно, мне было не только обидно, что одежда пропала, но и попросту ее жалко – все-таки я отнюдь не богачка. К тому же вопрос, во что одевать Гошу, по-прежнему оставался открытым. Ладно хоть обувь нашлась – шнурки-то я дома найду, в крайнем случае любая веревочка сгодится.

Тем не менее главное было сделано – Боди нашла то место, откуда мы с Гошей стартовали на другую пространственную складку. С огромной вероятностью и вернулась я сюда же, пусть и не в ту самую точку, но куда-то рядышком. Значит, где-то здесь жил и Болтун.

Я строго посмотрела на собаку и сказала:

– Боди! Сейчас я буду звать ежика. Он мой друг, его не надо пугать, сиди тихо, ладно?

Дворняга внимательно посмотрела на меня, склонив набок голову. Однозначного ответа в ее глазах я прочесть не смогла. Мне даже показалось, что ее взгляд спрашивал: «Постой, но как же так! Сюда прибежит настоящий живой еж, а я должна сидеть тихо? Как ты это себе представляешь?»

– Да, Боди, – на всякий случай повторила я. – Не надо его пугать. Этот ежик очень для меня сейчас важен. Точнее, для двух близких мне людей. Если ты будешь себя хорошо вести, я тебя с ними познакомлю. А если по твоей вине Болтун испугается и убежит, нам с тобой придется расстаться, прости.

Боди гавкнула. Я очень надеялась, что она меня поняла. В любом случае мне ничего не оставалось, как проверить это на опыте. И я принялась кричать:

– Болту-ун! Болтунчик! Иди сюда-а! Это я – Ла-ава-а!

Я выкрикнула это три раза и стала ждать. Легкий ветерок шумел в кронах деревьев, но больше я ничего не слышала. Или Болтун был где-то далеко, или все же опасался собаки.

Я крикнула снова:

– Бо-олту-ун! Пожалуйста, приди-и! Ты мне очень ну-ужен!

Прислушалась снова – ничего. Неужели все напрасно? Стало обидно – хоть плачь. Но вот моя дворняга навострила уши. Взгляд ее устремился к ближайшим кустам.

– Спокойно, – шепнула я. – Помни, о чем я просила.

Нижние ветки куста шевельнулись. Оттуда показалась настороженная мордочка с черными бусинками глаз.

– Болтун! – радостно воскликнула я. – Иди скорей ко мне! Собачку не бойся, она добрая. Ее зовут Боди.

Тут Боди не выдержала и все-таки гавкнула. Но не агрессивно – скорее, дружески: приятно, мол, познакомиться.

Еж неторопливо приблизился, не сводя взгляда с собаки. Вряд ли он ее боялся всерьез – иголки были надежной защитой, – но и полностью доверять пока не собирался.

Подойдя ко мне ближе он сел и приветственно фыркнул.

– Здравствуй, мой хороший, – ответила я. – Очень рада тебя видеть! Спасибо, что пришел.

Глава 7

К сожалению, Болтун на родной нашей складке не мог разговаривать, а поговорить мне с ним было очень нужно. Я стала думать, с помощью чего мы могли бы общаться. Письменность ежику была незнакома в принципе, так что царапать слова на земле лапкой он не сумеет. Мимика и жесты отпадали сразу. Можно было попросить Болтуна при ответе «да» делать шаг вправо, при ответе «нет» – влево, а когда не знает, что ответить, – оставаться на месте. Но я не была уверена, в курсе ли еж, где лево, а где право, и спросить это у него тоже было нельзя, поскольку для этого уже необходимы те самые «да» и «нет».

Тут ежик по какой-то причине снова фыркнул – и меня осенило! Я вспомнила, что кроме фырканья он умеет еще и чихать. И сказала:

– Болтун, миленький! Я хочу с тобой поговорить. Рассказать тебе очень важные вещи. Но мне нужно кое-что узнать и у тебя. Я понимаю, что говорить ты теперь не можешь, поэтому давай попробуем так: когда захочешь сказать «да» – фыркай, когда «нет» – чихай, а когда не знаешь ответа – просто молчи. Договорились?

Ежик фыркнул. Это меня чрезвычайно обрадовало, и я начала разговор. Первым делом рассказала Болтуну, что застала у себя дома Гошу и Галю, на что еж взволнованно затопал и закружился на месте. Потом я поведала ему наши версии, почему и как мы все могли сюда перенестись. И самое главное, я поделилась с ним нашей идеей, что лунный маг именно ему подарил магию перемещения.

– Понимаешь, Болтунчик, вполне возможно, что только ты можешь помочь нашим друзьям вернуться домой. Но умоляю тебя, не пробуй переместиться сейчас – скорее всего, если у тебя и правда есть для этого магия, то ее хватит лишь на одно перемещение, и тогда ты навсегда застрянешь на чужой складке.

Болтун фыркнул.

– Что «да»? – переспросила я. – Ты согласен со мной или фыркнул просто так, от волнения? Ой, прости, так вопросы задавать не следует… Тогда лучше ответь: ты осознал ситуацию?

– Фыр-р, – сказал Болтун. И даже Боди, которая внимательно нас слушала и лишь едва слышно поскуливала, теперь негромко гавкнула.

– И ты осознала? – усмехнулась я, но тут же вновь стала серьезной и сказала ежику: – Короче говоря, все теперь зависит от тебя. Я все прекрасно понимаю – и то, что у тебя семья, дети, и то, что ты оказался во все это втянут случайно и ничего никому не обязан, но… Ребята очень переживают, понимаешь? В Галином королевстве не осталось наследника престола, и вообще там полная хрень с поломанным временем творится, а в Гошином дело и вовсе, быть может, идет к свержению короля… А король, как ты знаешь, Гошин папа, поэтому Гоша переживает еще больше. И за сестренку тоже, ведь той вообще грозит невесть что – вплоть до насильственного замужества и ссылки на Луну. Кошмар, в общем. И да, я хорошо понимаю твое беспокойство: мол, если магии хватит только на один перенос, то как ты вернешься? Но не забывай, что у Галиного папы, который заодно тоже король, есть придворные маги с умением перемещаться на другие складки. Галя обязательно попросит его, чтобы он отправил тебя назад.

И тут Болтун чихнул. Я разочарованно вздохнула. Но затем подумала: а вдруг он чихнул потому, что просто чихнулось? И переспросила с надеждой:

– Ты согласен помочь?

Ежик снова чихнул и завертелся на месте. Ему явно что-то хотелось сказать, но сделать он этого не мог. И тогда я пришла на помощь:

– Есть какие-то нюансы?

– Фыр!

– То есть ты в принципе готов помочь, но с некоторыми условиями?

– Фыр!

– Тебе за это нужно много тараканов?

– Пч-чи! – замер на месте и уставился на меня черными бусинками еж.

– Прости, не хотела тебя обидеть, – извинилась я. – Сформулирую иначе: тебе что-то за это нужно?

– Пчи!

– Нужно что-то сделать, после чего ты согласишься помочь?

Болтун немного помолчал, а потом все-таки фыркнул. Как-то не очень уверенно. Ага… Я решила чуть изменить вопрос:

– Нужно что-то сделать не до, а после того, как ты поможешь?

– Пч-чи!

– Может, во время?..

– Фыр… – Это прозвучало тоже не особо уверенно.

Я стала думать. После – точно нет. До и во время перемещения – как бы да… Или точно да, но, быть может, не сделать буквально, а как-то поступить в принципе, или даже наоборот, чего-то не делать. Быть может это связано с его семьей? Я тут же об этом спросила.

– Пчи, – сказал Болтун.

– Что-то должно случиться с самим тобой?

– Пчи.

– Ежичек, я даже не знаю, что спросить, подскажи! – взмолилась я.

– Пч-чи… – опять уставился на меня Болтун.

Боди снова гавкнула – ей, вероятно, очень хотелось мне помочь, но она тоже не знала, как.

– Это что-то живое? – брякнула я.

– Фыр-р!

Ого, уже что-то! Я слегка воодушевилась.

– У этого есть зубы?

– Фыр!

– Это собака?

Болтун и Боди чихнули одновременно.

– Не собака? – удивилась я. – Но с зубами же! О, может, дракон?

– Пч-чи!

– У кого еще есть зубы?.. – закусив губу, стала вспоминать я. Губе стало больно. Догадка тут же постучалась в голову:

– Это связано с людьми?

– Фыр!

– С кем-то из нас троих?

– Фыр-р!

– С Галей?

– Пчи.

– С Гошей?

– Пч-чи!

– Со мной? – заморгала я.

– Фыр-р! – радостно затопал ежик.

А вот дальше у нас дело снова застопорилось. Я перебрала, наверное, сотню версий, хотя бы как-то связанных с собой, дошла даже до самых фантастических – Болтун на них на всех чихал, в прямом и переносном смыслах. Я предлагала перекраситься, остричься налысо, сделать стрижку «под ежика», выучить обиссякский, забыть матерный, вообще принять обет молчания, стать защитницей природы, заняться раздельным сбором мусора, стать вегетарианкой, начать есть тараканов, сделать татуировку в виде ежа, никогда не делать татуировку в виде ежа, сделать ее на таком месте, чтобы казалось, будто я на ежа села, порвать с цивилизацией и уйти жить в лес, написать книгу о наших приключениях, сдаться врачам и рассказать им о наших приключениях… На все я слышала в ответ лишь: «пчи» да иногда еще и печальное собачье поскуливание – Боди определенно наскучили мои извращенные фантазии.

И тогда я решила, что одна голова хорошо, а три лучше. Не в обиду моим четвероногим друзьям, я так подумала лишь о человеческих головах – исключительно в том смысле, что они умели разговаривать и могли бы подсказать еще какие-нибудь варианты. Поэтому я предложила ежику:

– Вот что, Болтун, пойдем-ка ко мне домой. Гоша с Галей умные, они нам помогут.

Он воспринял это предложение весьма эмоционально – забегал вокруг меня, чихая и пофыркивая, отчего я не могла понять, согласен он или нет. Но вот Болтун отбежал в сторону, замедлился, затопал на месте, потом вернулся и повторил свою пантомиму.

На сей раз я как-то быстро сообразила, что он имел в виду:

– Ты хочешь сказать, что будешь идти слишком долго?

– Фыр!

– Я тебя понесу.

– Фыр-р! – обрадовался ежик.

Я взяла кеды, посадила на них Болтуна, и мы отправились домой. Боди побежала впереди, всем видом показывая, что она тоже член нашей команды. Это заставило меня призадуматься: что же делать с ней дальше? Как-то незаметно вышло, что и я стала уже относиться к ней, как к своей, и мне некомфортно было думать о том, чтобы оставить ее на улице. А потом я отчетливо вдруг осознала: ведь может так получиться, что Гоша, Галя и Болтун отправятся скоро в иные миры – и что я тогда буду делать одна? Завою ведь от тоски и тревоги! И хоть мой любимый еще раньше говорил, что решив дома все дела, обязательно вернется ко мне – так ведь это когда еще решит! И не решат ли раньше его самого… Ой, дура я дурища, вот это уже совсем лишнее, не смей так даже думать!

В общем, настроение я себе окончательно испортила, зато глядя на уверенно бегущую впереди Боди, приняла решение: оставлю ее у себя. Вдвоем будет не так тоскливо и тревожно, да и обязанности появятся – гулять, кормить, ухаживать, – которые будут отвлекать и не дадут мне раскиснуть, пока стану дожидаться Гошиного возвращения.

Но пока о его возвращении думать было рано, нужно было сначала отправить их с Галей домой. И единственную надежду на это я несла сейчас в собственных руках. Славную колючую надежду, которая, похоже, задремала от моей хотя и быстрой, но размеренной ходьбы.

Когда я подошла к подъезду, Боди с грустным видом отошла в сторонку и села.

– Чего расселась? – притворно строгим голосом сказала я ей. – Идем домой!

Глаза у дворняги засияли такой радостью, что я в очередной раз убедилась: собаки – такие же люди, как мы, только лучше. Во всяком случае, они не умеют врать. И предавать не умеют. А вот их как раз предают довольно часто. Вероятно, испытывала уже на себе людское предательство и Боди – радость в ее взгляде быстро сменилась недоверием: мол, знаю я вас, человеков, поманишь сейчас – и перед носом дверь захлопнешь, хорошо, если не прищемишь…

Честно скажу, у меня даже слезы выступили. Сглотнув вставший в горле ком, я хрипловато повторила:

– Идем-идем, не бойся. Ты теперь моя. Или я твоя… Если хочешь, конечно.

Боди хотела. Еще как! Она бросилась ко мне с радостным лаем, отчего ежик свернулся в клубок и растопырил иголки – я его едва не уронила. А теперь уже моя собака встала на задние лапы и стала гладить меня передними – честное слово, это выглядело именно так!

Я снова всхлипнула, но тут дверь подъезда открылась, и в дверном проеме замерла бабушка Ира. У меня даже возникла мысль: не подкарауливает ли она меня, сидя у окошка? Но нет, не успела бы так быстро спуститься. Видимо, у нее на меня просто чутье. Или аллергия, потому что она опять завела свою песню:

– Говорю же, совсем ты, Мирослава, стыд потеряла!

– Сейчас-то я вам чем не угодила? – постаралась улыбнуться я как можно более приветливо. – Я не голая и даже не пьяная.

– А зверье? – раздраженно проскрипела бабулька.

– Зверье тоже не пьяное, – сказала я. – Честное слово, все как огурчики!

– Я не про то. Зверье зачем в дом тащишь? Зассут весь подъезд, засерут!

– Они будут жить не в подъезде, а у меня, – едва сдерживаясь, чтобы не скрипнуть зубами, ответила я.

– Вот-вот, – подняла палец соседка. – А под тобой я живу с внуками!

– Ничего страшного, когда ваши внуки начнут спьяну песни горланить и вас матами крыть, мы погулять как раз сходим.

– Ох, и бесстыжая ты, – сказала баба Ира как-то не особо возмущенно.

Мне ее, говоря откровенно, даже стало жалко. Ведь я ничего не придумала: подобные концерты двое ее великовозрастных внучат устраивали частенько. И я вдруг выпалила:

– Баб Ир! Чего вы их терпите? Боитесь? Ну, можете теперь сказать, что нам с Боди пожалуетесь, – кивнула я на мою собаку, которая с серьезным видом слушала наш разговор. – Что, Боди, защитим мы с тобой бабу Иру?

Дворняга утвердительно гавкнула.

– Ладно уж, проходите, защитнички, – проворчала соседка, придерживая дверь. – Но чтобы в подъезде не гадили!

Глава 8

Возле двери в квартиру я ненадолго замерла. Мелькнула вдруг мысль, что эта дверь – как последний рубеж, за которым меня ждет расставание с любимым, возможно, навеки. И хотя до этого я была почти уверена, что у Болтуна нет магии перемещения, теперь эта уверенность стремительно улетучивалась. Наверное, я все-таки была неисправимой эгоисткой, потому что думала в первую очередь о себе, как я буду грустить и печалиться, терзаясь тревогой за любимого и его сестренку, но при этом я, конечно, понимала и то, что если им не удастся вернуться в свои миры, то терзаться за родных, за судьбы своих королевств будут уже они.

Раздираемая такими двойственными чувствами я решилась наконец открыть дверь. Но сделать это пока не могла – у меня были заняты руки.

– Болтун, – сказала я ежику, – сейчас я ненадолго посажу тебя на пол – смотри, не убегай! И ты, Боди, тоже веди себя прилично, не пугайся, если девочка, которая ждет нас за дверью, отреагирует на тебя чересчур эмоционально.

Я опустила Болтуна вместе с кедами к ногам, достала ключи и осторожно открыла дверь. Мои опасения насчет Гали сбылись – она тут же выбежала в прихожую, увидела собаку и, вытаращив глаза, завопила:

– Зверь! Лава, тот зверь тут! Берегись! Опасность жизнь!

– Галя, нет никакой опас… – начала я, но опоздала. Принцесса схватила лежавший на полочке зонтик и запустила им в Боди.

И тут я невольно загордилась новым членом моей маленькой семьи. Отважная дворняга не залаяла, не бросилась наутек, а хладнокровно и ловко поймала зубами зонтик – благо в сложенном виде он был совсем небольшим – и аккуратно положила его на пол.

Галя схватила одежную щетку и кинула ее – Боди повторила свой трюк с прежней ловкостью и хладнокровием. Принцессу определенно увлекло происходящее, и она схватила длиннющий рожок для обуви, намереваясь повторить этот цирковой номер, но я побоялась, что металлический рожок ранит собаку и выхватила его из Галиных рук:

– Хватит, ваше высочество! И познакомься: это Боди, моя собака. Она хорошая.

– Она бросаться на тебя тогда, – напомнила девочка. – Я кинуть горшок – она убежать, ты спастись.

– Ну, это было тогда, – неопределенно повела я руками. – В тот раз мы просто не поняли друг друга. А теперь инцидент исчерпан, я убедилась, что Боди вполне приличная и дисциплинированная собака. Так что, пожалуйста, не кидай в нее больше ничего.

Но Галя уже увидела сунувшего за порог черный носик ежика и, забыв о собаке, издала новый вопль:

– Болту-ун!!! Хороший зверь! Любовь, счастье, радость! Спасение мы с Пиктигоуша!

Невзирая на мои протесты, принцесса метнулась к ежу и схватила его на руки. Я лишь выдохнула:

– Смотри не задуши свое спасение. И вообще, еще ничего с этим не ясно, не обнадеживайся раньше времени.

– С чем не ясно? – заглянул в прихожую Гоша. Увидел ежика на руках у принцессы и расплылся в улыбке: – О! Болтун! Приветствую тебя! Так ты умеешь перемещаться между складками?

Болтун посмотрел сначала на него, затем перевел взгляд на меня.

– Спокойно, ежичек, – сказала я ему, а потом спросила у принца: – А ты умеешь жарить яичницу?

– При чем здесь яичница? – удивленно заморгал Гоша. – Но если это так вдруг тебя заинтересовало, отвечу: я не могу утверждать это наверняка, поскольку еще не пробовал. Возможно, умею, а возможно, и нет.

– Вот и Болтун еще не пробовал перемещаться. А если бы попробовал, и у него это вышло, то его бы здесь сейчас не было. Логично?

– Безусловно, – сконфузился принц. – Прости, мой вопрос был необдуманным, я задал его исключительно в порыве эмоций.

– Ладно, – сказала я. – Вот тебе в качестве утешительного приза.

И протянула Гоше кеды, которые он радостно схватил, но тут же огорченно выдал:

– Они испорчены…

– Неправда, они абсолютно целые.

– У них отсутствуют элементы стягивания и фиксации.

– Ты хотел сказать: шнурки? – хмыкнула я.

– Именно. Я просто забыл слово.

– Ну да, запомнить то, что сказал ты, куда проще. И потом, отсутствие «элементов стягивания» не делают обувь испорченной. Можешь не переживать, уж мы как-нибудь зафиксируем кеды на твоих царственных ножках.

Гоша закивал, но вскоре опять нахмурился:

– А штаны? А футболка? Очки, наконец?

– Увы, – развела я руками. – Их носит кто-то другой.

– Почему ты не попросила его вернуть мои вещи?

– Потому что у меня нет разыскной собаки, чтобы…

И тут гавкнула Боди.

– Прости, – обернулась к ней я, – но я имела в виду специально обученных собак, а ты все-таки любитель. Хотя не спорю, кеды нашла именно ты. Но согласись, искать-то я тогда просила мои вещи… – Я увидела, как вытянулось при виде моей славной дворняги Гошино лицо и поспешила объясниться: – Кстати, да, познакомьтесь! Это Боди, моя собака. А это Гоша, мой… мой Гоша.

Галю я собаке тоже представила, а потом сказала принцу с принцессой:

– Болтуна я, как видите, нашла. Но он отказывается вам помочь.

– Ты говорить неправда! – воскликнула Галя. – Болтун хороший!

– Болтун безусловно хороший, – кивнула я. – И да, я неправильно выразилась. Он согласен попробовать, но с одним условием.

– С каким именно? – нахмурился мой любимый.

– Вот-вот, – вздохнула я. – Хотелось бы это знать.

– Я знать, как знать! – шагнула вперед принцесса. – Надо спросить Болтун!

– Очень грустно, – сказала я, – что ты настолько невысоко оцениваешь мои умственные способности…

– Что ты сказать?.. – заморгала девочка.

– Тьфу, прости, Галчонок, я опять от Гоши заразилась. Короче говоря, я, конечно же, спрашивала у Болтуна.

– Что он ответить?

– Увы, наш славный ежик может теперь только фыркать и чихать. Правда, мы с ним договорились, что фыркать он будет вместо «да», а чихать – вместо «нет», но сколько бы вариантов  ни перебирала, так ничего и не вышло. Кроме того, что это условие как-то связано со мной.

– О! – поднял брови принц. – Странно… При чем здесь ты – единственная из нас, кто не будет участвовать в перемещении?

– Еще Боди не будет… – начала я, да так и замерла с открытым ртом.

А потом я взяла ежа, посадила его на письменный стол и села рядом в кресло на колесиках, потому что задрожавшие ноги перестали меня уверенно держать.

– Болтун… – сказала я и, судорожно сглотнув, продолжила: – Ты попробуешь переместиться с Галей и Гошей, если… если я отправлюсь с вами?

– Фыр-р! – радостно затопал ежик по столу.

– Но зачем?

– Фыр… пчи… фыр… пчи… фыр… пчи…

– Все-все-все, хватит! – замахала я руками. – Прости, я задала неправильный вопрос. А правильный… Я даже не знаю, какой тут можно задать правильный. Я растеряна, Болтун. Не понимаю, зачем я тебе буду нужна?

– Я понимать, – сказала вдруг Галя. – Ты – не весь, Болтун – не весь, ты и Болтун – весь.

– Чего-чего? – наморщила я лоб, силясь понять откровения принцессы.

– Пиктигаула хочет сказать, – подключился мой любимый, – что каждый из вас с Болтуном по отдельности представляет в магическом мире лишь часть ведьминской сущности, а вместе вы…

– …целая ведьма, – выдохнула я. – В смысле, эта самая сущность. Хотя на самом деле все сложней, ведь мыслим-то мы все равно раздельно и точно не знаем, что может каждый из нас. Но скорее всего, вы правы. – Тут я спохватилась, и спросила у Болтуна: – Они правы?

Ежик помедлил, но потом все-таки фыркнул. Не очень уверенно, значит, тут было что-то еще. Я едва не заплакала от досады:

– Мне опять перечислять, что я должна сделать?

– Пчи, – на сей раз отчетливо вычихнул еж.

– Ну хоть что-то.

– Мне кажется, ему просто спокойней, когда ты рядом, – немного смущенно произнес Гоша. – И должен признаться, я могу его понять. Мне тоже с тобой лучше, чем без тебя.

– Спасибо, – искренне сказала я. И добавила то, чего не собиралась в тот момент говорить, но что наверняка уже давно сидело в подсознании: – Мне ведь тоже будет спокойней и лучше рядом с вами. Одна бы я тут вся извелась.

– А почему же тогда сразу не решила отправиться с нами? – задал Гоша логичный вопрос. Но у меня имелся не менее логичный ответ:

– Потому что неизвестно, хватит ли у Болтуна магии – если она вообще у него имеется, в чем я тоже сильно сомневаюсь, – чтобы перенести вместе с собой еще и нас троих… Точнее, уже четверых, поскольку Боди я тут одну не оставлю.

– Да, это может быть проблемой, – насупился Гоша. – Самое плохое, когда излишек определится уже во время переноса.

– И что тогда случится? – почувствовала я, как по коже пробежали мурашки. – Кто-то из нас распылится между складками?

– До этого вряд ли дойдет. Ведь излишек станет ясен сразу, то есть для кого-то перенос просто не случится.

– Вот, – выдохнула я. – Вот еще и поэтому мне бы лучше остаться: больше шансов, что переместитесь вы. А так что у нас получится? Вдруг излишек определится, и магия не сработает на Гале. Что она тут будет делать одна?

– Если не сработает на мне, тоже хорошего мало, – сказал Гоша и закивал вдруг: – Да-да! Весьма кстати мы об этом заговорили! Нужно предусмотреть и такой исход. Что делать тому, кто случайно может тут остаться?

– Если останусь я, все понятно, – тут же ответила я. – Если ты или Галя, могу предложить только один вариант: идти в полицию. Но не говорить, что вы из другого мира, а, например, что ничего не помните – иногда бывает, когда люди теряют память. Это не лучший вариант, но хотя бы не умрете с голоду, пока я не вернусь, да и в полиции зафиксируют, куда вас отправили, так что я смогу вас потом отыскать.

– Кто есть полиций? – спросила принцесса.

– Ах, да, вы же оба не знаете, и даже не позвонить будет, телефон мой тоже тю-тю… Хотя… Я придумала! Тогда спуститесь на один этаж вниз, постучитесь в квартиру под нашей – там живет бабушка Ира. Она, конечно, вредная, но помочь должна, как мне кажется. А что ей сказать… Сейчас я напишу записку, отдадите ей, а она уже свяжется с полицией.

Я не стала откладывать это в долгий ящик и, поскольку уже сидела за письменным столом, достала из него тетрадку, вырвала листок и написала: «Дорогая баба Ира! Того, кто это Вам передаст, сдайте в полицию. Не бойтесь, это не преступник, просто потеряшка. Насчет меня не волнуйтесь, я скоро вернусь и все улажу. Мирослава».

– Вот, – поочередно посмотрела я на принца с принцессой. – Если кто-то из вас тут останется, передайте это соседке снизу. Ей тоже много не рассказывайте, скажите, что у вас амнезия.

– Это болезнь? – уточнил Гоша. – Ты испугалась, что заразишься, и поэтому куда-то сбежала?

– Пусть будет так, – махнула я рукой, будучи не в силах придумать чего-то более правдоподобного.

– А если остаться Боди? – показала на собаку Галя. – Она не передать записка. Она умереть тут от голод и жажда.

– Ох ты, – схватилась я за щеки. – А вот это ты молодец, что сказала! Что ж… Придется оставить входную дверь открытой. Пусть лучше обворуют квартиру, если мы переместимся все, чем кто-то лишится жизни. А теперь предлагаю доесть, что осталось, и рискнуть испытать судьбу.

– Скорее, не судьбу, а ежика, – поправил меня любимый.

Глава 9

Доели мы действительно все – осталось лишь немного подсолнечного масла и чая, да и то я сомневаюсь, что последний можно отнести к еде. Очень помогла в деле поглощения продуктов Боди – она в отличие от других, у которых еще были какие-то предпочтения, ела вообще все, включая огурцы и макароны. Думаю, выпила бы и масло, но я не рискнула здоровьем собаки. Чай я предложила взять с собой, вспомнив, что в магическом мире были лишь его подобия, на что Гоша ехидно заметил:

– Ага, давай еще телевизор с собой возьмем.

– Не смешно, – сказала я. – Тут даже ежику понятно, что в ваших мирах телевидения нет, а значит, телик будет лишним и совершенно бесполезным грузом.

– Не будет, – сказала вдруг Галя.

– Здрасьте, – уставилась я на нее. – От тебя я этого никак не ожидала. Или я чего-то не знаю? Может, у вас все же есть телевидение? Королевский канал, передача «Спокойной ночи, магиши».

– Нет передача. Нет видения. Я тоже от тебя не ожидать.

– Лава, – негромко произнес мой любимый, – перемещаются только живые существа, ты забыла?

Я забыла. Правда. Столько опять всего сразу навалилось, что мозг начал давать сбои. И все равно мне сделалось очень стыдно: вроде как взяла на себя роль организатора нашего путешествия, а говорю ерунду. Хотя и принц со своим ехидством тоже хорош.

– А зачем ты влез с этим дурацким телевизором? – буркнула я. – Лучше бы сразу поправил меня насчет чая.

– Ну прости, – улыбнулся Гоша. – Я просто хотел слегка разрядить обстановку, а то все такие напряженные и серьезные…

– Да, серьезные, – перебила его я. – Потому что и дело предстоит серьезное. – Я еще хотела добавить, что вообще-то почти не верю в то, что Лунатик дал Болтуну магию перемещения, но решила, что так лишь увеличу всеобщую тревогу и напряжение, а потому сказала лишь: – И надо быть готовыми ко всему. А шутить и смеяться будем после.

– Скорей делать дело! – замахала руками принцесса. – Много болтать – тоже после!

– Согласна, – кивнула я и окинула всех взглядом. – Значит, что? Берем друг дружку за руки и лапы – и поехали!

– Погоди, – помотал головой Гоша, который тоже теперь стал серьезным. – Мы ведь должны решить, куда отправимся.

– Домой! – топнула Галя.

– Дом – для всех понятие разное. Если Лава захочет домой, она вообще останется на месте.

– Мой дом! – снова топнула принцесса.

– Почему именно твой? – нахмурился принц. – У вас переворота не намечается, королю ничего не грозит. А в моем королевстве вообще непонятно что – возможно, Лунатик уже захватил власть, а короля… отца… убил.

Последнее слово он произнес почти беззвучно, я угадала его лишь по движению губ. Мне было очень жалко любимого, я хорошо понимала его тревогу и желание поскорей очутиться в родном дворце, но все-таки сказала:

– Как раз поэтому сразу к тебе лучше не перемещаться.

Гоша вскинулся с явным желанием возразить, но я подняла руки:

– Дай договорить! Если мы переместимся к тебе, и там действительно то, что ты сказал, то мы можем сразу угодить в лапы лунного мага. Так мы никому не поможем, только еще и сами бестолково погибнем. Или в каземат пожизненно угодим, что вряд ли сильно лучше. А вот если мы переместимся в Галин мир, то можем рассчитывать на поддержу тамошнего короля. Думаю, Галя сможет убедить своего папу, во всяком случае, шанс на это имеется. Возможно, он даже соберет нам в помощь вооруженный отряд. Но даже если и нет, по крайней мере Галя окажется в безопасности, а мы отправимся в твой мир – придворного мага, думаю, всяко уж король для этого напряжет.

– Я тоже отправиться с вами! – заявила принцесса.

– Не выдумывай, – сказала я. – Тем более папа тебя все равно не отпустит.

– Тогда отправляться сейчас мир Пиктигоуша!

Тут уже и принц вынужден был согласиться с моими аргументами:

– Нет, Пиктигаула, Лава права, нам лучше отправиться в твой мир. И ты очень сильно поможешь, если убедишь отца отправить мне в помощь отряд.