Читать онлайн Лезвие на воде бесплатно

Часть 1

Эйрин

Я прихожу в себя в ледяных водах бескрайнего океана.

Полная луна и миллиарды звёзд то тускнеют и расплываются перед глазами, то ярко вспыхивают и ослепляют своим сиянием. Мое истерзанное тело то тянет под воду, то подкидывает на неудержимых волнах, а сознание так и норовит снова покинуть меня.

Очередная волна накрывает меня с головой, намереваясь безжалостно затянуть в самое сердце океана. Мне с трудом удается вернуться на поверхность и сделать спасительный вдох, прерываемый кашлем, болезненно раздирающим глотку и легкие, так, словно вместо воды я выплюнула горсть песка.

Душа и тело погружаются в бескрайнюю мрачную пустоту, полную боли и отчаяния.

По поверхности океана разносится мой истерический смех, сопровождаясь очередным мучительным сухим кашлем. Из-за волны режущей боли в горле и испепеляющего пламени в легких, на миг мои глаза полностью застилает тьма, и я перестаю улавливать даже слабое сияние небесных светил.

Какая ирония… Я погибну от собственной стихии.

Закрываю глаза, позволяю телу окончательно расслабиться, довериться волнам и позволить им в очередной раз похитить мое сознание.

Из крепких объятий омута тишины и тепла меня вырывают громкие мужские голоса, доносящиеся с палубы корабля, пришвартованного неподалеку.

В небе все также светит одинокая луна. Я уже давно потеряла счет времени. Возможно, я пробыла без сознания совсем немного, а может, волны укачивали мое тело, погружая в небытие, уже не одни сутки.

Первая попытка подплыть ближе к кораблю разносится невыносимыми судорогами в окоченевших мышцах и приступом тошноты в изможденном теле. Мне требуется много времени и сил, чтобы заставить свои окаменевшие пальцы крепко схватиться за якорную цепь. Как только голоса утихают, я, собирая остатки сил, забираюсь на палубу спасительного корабля и снова теряю сознание.

– Алан! – до меня как из-под толщи воды доносится грубый мужской голос. – Это кто такая?

– Не знаю, хозяин. – отвечает на вопрос первого некий Алан, не скрывая страха и волнения. – Она не из наших. Хозяин, долго она не протянет. Сейчас начало весны, и девушка очень долго провела в ледяной воде, Вы только посмотрите на нее… – медленно протягивает мужчина, а я так и чувствую на себе его взгляд, полный уверенности в обреченности моих попыток выжить.

– Раз долго не протянет, значит, толку от нее нет, нельзя будет даже продать. – голос так и сочится недовольством. – Выбросите девчонку на корм морским чудовищам!

Яркое солнце слепит глаза, и я с трудом могу разглядеть меркантильного хозяина корабля. Невысокий, крысиные черты лица, в огненно-рыжих волосах множество прядей седых волос. Весь его внешний вид, самодовольное выражение лица, высоко задранный подбородок, кричащие о том, что в его власти решать кому жить, а кому нет, вызывают отвращение.

Как можно человека, нуждающегося в помощи, скормить рыбам? Хотя о чем это я. Конечно, можно. Видимо, океан размыл часть моих воспоминаний, и я позабыла, как очутилась в открытом океане.

Силы, чтобы продолжать бороться, окончательно покидают меня, и в душе загорается обида на все происходящее вокруг. Зародившуюся надежду на спасение топчут прямо перед моим носом.

Уверена, общение с морскими чудовищами будет в разы приятней.

Меня под руки хватают наемники, но скинуть с борта корабля, выполняя приказ хозяина, не успевают, отвлекаясь на слугу, бегущего к нам со стороны кормы. Молодой парень в панике машет руками, что-то громко крича, но не успевает связно что-либо произнести, как падает к ногам своего хозяина без чувств. Причиной его падения оказался высокий темноволосый мужчина.

Незнакомец не спеша приближается к нам ровной и уверенной походкой, с высоко поднятой головой и широко расправленными плечами. От него так и веет силой и властью. Полы его черного плаща тяжело развиваются на ветру, а глубокий капюшон, слегка откинутый назад, не скрывает привлекательного лица мужчины.

Наемники сразу забывают обо мне и бросают, словно мешок. Я бьюсь о деревянную палубу, но ощущения боли уже давно притупились, и сейчас мне кажется, что все это происходит не со мной, что больно не мне, и я просто наблюдаю за всем происходящим со стороны. Привалившись на стоящие рядом бочки, замечаю краем глаза, что вся моя одежда порвана и в крови.

Если не стану кормом для рыб, то погибну от потери крови.

Я лишь вяло улыбаюсь в лицо своим мрачным мыслям. Все, на что мне хватает сил – это не терять сознание и наблюдать за происходящим вокруг меня.

Наемники выстраиваются перед своим господином, закрывая его от незнакомца, дрожа всем телом и загораживая мне весь обзор.

– Тебя ведь столько раз предупреждали, Джодок. – холодным голосом, пробирающим до самых костей, произносит мужчина.

Он не повышает голоса, говорит тихо, но кажется, что даже океан и птицы замолкают.

Все как в тумане. Я не чувствую боли, но прекрасно понимаю, что крови потеряла прилично. Возможно, мои раны продолжают кровоточить. Инстинкт самосохранения продолжает пугать пестрыми картинками моего обескровленного тела, но сердце больше не екает от страха. В нем остается лишь ощущение пустоты, а в голове полное принятие итога сложившейся ситуации.

Джодок начинает шумно дышать и стискивает зубы, так сильно, что мне удается услышать их скрежет.

– Я занимался и буду заниматься своим делом! Мы не на твоей территории! Ты не посмеешь… – пышущие самодовольством речи Джодока сходят на нет, стоит незнакомцу, не дожидаясь конца тирады, материализовать в руках длинный меч со множеством символов на лезвии, сияющих синевой.

Я слышала, что такой артефакт, единственный в своем роде, есть только у одного человека… Точнее, полукровки.

– Убить его! – приказывает Джодок дрожащим голосом, срывающимся на истерические нотки.

Наемники, понимая кто перед ними, бросают свои мечи и прыгают за борт. Джодок провожает растерянным взглядом своих «бесстрашных воинов». Теперь он остается наедине с одним из лучших, а может и самым лучшим воином Восточной Долины. По крайней мере, он является таковым среди полукровок.

Джодок широко распахнутыми глазами нервно озирается вокруг, оттягивая ворот своего дублета, и… замечает меня.

Дальше все происходит очень быстро. Джодок достает кинжал, тянется ко мне, но не успевает сделать и шаг, как падает ниц лицом.

– Оберон! – не отрывая холодный взгляд от неподвижного тела Джодока, произносит мужчина.

Какой же мелодичный и уверенный голос. Такой глубокий, что хочется обернуться в него и спокойно уснуть. Кажется, я медленно схожу с ума, хотя уже сошла. Иначе я не могу объяснить это пьянящее чувство легкости и то, как я резко начинаю романтизировать происходящее вокруг меня. Ранее я за собой такого не замечала.

Рядом с нами появляются трое мужчин и, не дожидаясь дальнейших указаний, уносят тело оглушенного мужчины на подплывший корабль, в разы внушительнее корабля Джодока.

Перед глазами все плывет, тело наливается свинцом, глаза тяжелеют.

Последнее, что вижу, это задумчивый взгляд черных глаз Властителя Восточной Долины.

Жалеет ли он меня или не знает куда деть? Может поступит так же, как и хотел Джодок?

Но я проваливаюсь во тьму, так и не успев выбрать для себя более понравившийся вариант.

– Эй! Ты живая? Меня слышишь? Хоть промычи что-нибудь!

Как же хочется крикнуть, чтобы кто бы то ни был замолчал и не будил меня своим писклявым голосом. Я едва могу заставить себя приоткрыть глаза.

– Наставница, она очнулась! – кричит нависшая надо мной рыжая девчонка, голубые глаза которой так и прожигают меня недовольным взглядом.

– Бренна, зачем так кричать? Еще бы она не проснулась, ты таким криком из-под земли достанешь кого угодно! – над кроватью раздается женский голос с наигранным ворчанием.

– Ну сработало же. Ладно, я пойду, а ты проваливай, и поскорее. – девчонка резко бросает последние слова в мой адрес и покидает комнату, хорошенько хлопнув дверью.

Комната и все ее содержимое продолжает кружиться перед глазами, но я стараюсь сфокусироваться и недовольно сверлю долгим взглядом дверь, через которую вышла разбудившая меня девчонка.

– Не обращай на нее внимания. Она не со зла. Меня зовут Нела Берн. Я преподаю в школе Боевых Искусств Запада. – спокойно начинает объяснять женщина. – Я и другие ребята нашли тебя недалеко от леса Киши. Как тебя зовут? Откуда ты? Как оказалась в лесу?

Головокружение немного утихает, и теперь я могу хорошо рассмотреть мою спасительницу. Приятная на вид женщина лет тридцати, низкого роста, спортивного телосложения, с короткими прямыми волосами темно-русого цвета. Одета она довольно непринужденно, в свободную рубашку и брюки. Обычно женщины так одеваются, когда род их деятельности связан со сферой боевых искусств или иной мужской работой.

– Я, – на миг замолкаю, – Эйрин! Меня зовут Эйрин.

– Откуда ты?

Волна страха накрывает меня с головой, и, осознавая, что я больше ничего не помню, снова замолкаю, не в силах произнести и слова.

Голова гудит с новой силой. Я стараюсь изо всех сил вспомнить хоть что-то, но ничего. Лишь ощущаю, как внутри просыпается странное чувство, что-то очень знакомое и родное. Вода. Я чувствую каждую капельку воды вокруг меня. Стихия. Моя. Резкая боль в голове отрывает меня от слияния со стихией.

«Не говори. Молчи». Посторонний голос в моей голове путается с моими мыслями

– Не помню… Я не помню!

Я просыпаюсь от собственного крика. Яркий свет больно слепит глаза. Старюсь угомонить бешено колотящееся сердце, успокоить дыхание, выкинуть из головы ночной кошмар и прийти в себя. Холод во всем теле не отпускает, и я сильнее укутываюсь в пушистое одеяло, пахнущее лавандой.

Воспоминания стремительно мелькают перед глазами, напоминая обо всех кошмарах, что мне пришлось пережить.

Дома, вернее, места, где я жила и преподавала долгие годы, у меня больше нет. Я почти что стала кормом для рыб, но я все еще дышу.

На этой более-менее позитивной ноте решаю попробовать понять, где я теперь нахожусь.

Массивные шторы раздвинуты в стороны, и лучи солнца беспрепятственно пробираются сквозь большие окна, завешанные тончайшим тюлем, освещая небольшую, но довольно уютную комнату в оттенках нежно голубого и белого цвета. В комнате ничего лишнего, только кровать, небольшой шкаф, столик с зеркалом и две двери. Одна широкая, цвета слоновой кости, другая сливается с голубыми стенами. Освещает комнату в ночное время огромная кованая люстра, выкрашенная в белый цвет и украшенная цепочками камней, переливающимися на солнце всеми цветами радуги.

Стараюсь встать, но сразу оседаю на кровать из-за резкой боли в висках и пляшущих кругов перед глазами. После того, как головокружение утихает и приступ тошноты отпускает, пробую подняться еще раз. Первые шаги разносятся ноющей болью в мышцах и ломотой в костях. Я осторожно разминаю руки и ноги, стараясь разбудить свое тело.

Открыв неприметную дверь, натыкаюсь на свое отражение в зеркале, висящем на противоположной стене над умывальником. Опухшее, бледное, измученное лицо с остаточными следами от былых ссадин. Лохматые каштановые волосы, напоминающие скомканный пучок соломы. Припухшие глаза.

Я заставляю отвести взгляд от своего жалкого отражения в зеркале и продолжаю осматривать просторную ванную комнату в таких же оттенках, что и спальня. У огромного окна стоит небольшая белоснежная ванна с нежно-голубыми крапинками. Я подхожу к окну, которое оказывается стеклянными дверьми на всю высоту стены, а за ними балкон с резными перилами. Я не решаюсь идти дальше и смотрю сквозь стекло на ясное небо без единого облачка, раскинувшийся внизу огромный сад и мирно работающих слуг. Умиротворяющее пение птиц и спокойная обстановка обволакивает в мягкий кокон, покидать который, чтобы снова оказаться в ледяных оковах страха, совсем не хочется.

Мне кажется, что все это сон, и я вот-вот проснусь в компании морских чудовищ. Или совсем не проснусь…

Удивительно, как я не натолкнулась на них за все время, пока дрейфовала на волнах.

Я больно щипаю себя за руку пытаясь убедиться в реальности всего вокруг. Как будто мне недостаточно ноющей боли во всем теле, ярко напоминающей о случившемся.

Я на территории Властителя Восточной Долины.

От этой мысли у меня по всему телу сначала пробегает холодок, но он быстро исчезает, когда я снова ловлю свое отражение в зеркале.

Кем бы он ни был, он меня спас.

Я поворачиваю изящный кран, и мое тело приятно обволакивает горячий пар. Мне не терпится смыть с себя липкий пот от преследовавшего меня ночью кошмара, но я не спешу скинуть с себя одежду и окунуться с головой. Внутри появляется неприятное чувство. Как будто что-то сжимает все внутри.

Вспоминаю глаза Бренны, полные ненависти. Вспоминаю, как сиял в ее руках артефакт. Как она беспощадно лишила меня самого ценного, что у меня было – моей силы, и заставила волочить жалкое существование.

Я стараюсь откинуть мысли и все-таки начинаю раздеваться. Шелковое платье ниспадает на пол без проблем, но вот справиться с тугой повязкой у меня не получается. За моими жалкими попытками освободиться меня застает молоденькая служанка.

– Доброе утро, госпожа. Хозяин попросил помочь Вам привести себя в порядок и проводить на завтрак. – монотонно говорит девушка, окидывая меня равнодушным взглядом.

Я чувствую жуткое неудобство от такого приветствия, но от помощи не отказываюсь.

Готовлюсь к неприятным ощущениям, когда служанка убирает повязки со спины, исполосованной плетью, но ничего не чувствую. Я смотрю все в тоже зеркало и замечаю, что спина уже покрылась рубцами.

Я хочу сказать девушке хоть слово, но предпочитаю оставить свои вопросы при себе, ловя ее недовольный взгляд, красноречивее всяких слов говорящий о ее нежелании находиться в моей компании.

После приема ванны служанка аккуратно и безболезненно заплетает мои волосы в свободный колосок, помогает одеться в черные приталенные брюки и свободную бежевую рубашку. Я растерянно касаюсь прохладной нежной ткани, не веря, что вся она из шелка.

Мы идем по широким, хорошо освещенным коридорам, благодаря огромным окнам от пола до потолка. Из окон видно утопающий в молодой зелени сад. По всему коридору витает тонкий и нежный аромат сирени и разносится щебетание птиц.

Служанка уверенно ведет меня по широкой лестнице на верхний этаж, по моим расчётам – третий, но стоит нам подняться и упереться в массивные дубовые двухстворчатые двери, как девушка велит мне проходить внутрь, а сама быстро удаляется.

Делаю глубокий вдох-выдох, касаюсь прохладной металлической ручки, тяну на себя и оказываюсь в просторном обеденном зале.

Нетрудно предположить, что я нахожусь на личной территории хозяина поместья и, видимо, ему очень нравится мрачность в интерьере. Стены, потолок и пол зала отделаны мрамором темно-коричневого и черного оттенка, в принципе, как и весь коридор третьего этажа, как я успела заметить. В центре зала стоит большой стол из темного дуба с красивыми резными ножками, стулья с высокими спинками и резными подлокотниками. Высокий потолок украшен большой кованой люстрой, вдоль стен установлены пара напольных светильников. У левой стены большой камин. Напротив, габаритные стрельчатые окна.

– Так и будете там стоять?

Голос Хозяина Востока раздается за стеклянными дверьми, ведущими на открытую террасу.

Отвлекаясь от чашки чая, он поднимает на меня взгляд своих темных глаз и кивком головы указывает мне на стул, стоящий напротив.

Ароматно пахнет обжаренный до золотистой корочки бекон, глазунья, обжаренные помидоры и грибы. А еще обжаренный с двух сторон белый хлеб. Рот наполняется слюной, а я уже мысленно представляю, какое наслаждение получу от этого завтрака. На мгновение я отвлекаюсь от манящих меня ароматов на Властителя. Тот продолжает выжидающе смотреть на меня. Под таким взглядом и кусок в горло не лезет. Поэтому я начинаю разглядывать его в ответ, вместо того чтобы продолжать любоваться красотой подачи завтрака. Хозяин Востока одет довольно просто, но со вкусом. Черные шелковые брюки, рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. Его иссиня-черные волосы распущены, длинной где-то до лопаток, прямые. Глаза черные, как сама ночь.

– Я должна Вас поблагодарить за спасение… – начинаю, понимая, что мы можем просидеть вот так, играя в гляделки, все утро.

– Ты знаешь кто я. – уверенным тоном заявляет мужчина, не позволяя мне договорить.

К столику подходит служанка и наливает мне ароматный чай.

– Да, – неуверенно продолжаю, съежившись вся изнутри от его пристального взгляда и прохладного утреннего ветерка.

Переключаю внимание на ароматный чай и замечаю, рядом с моими приборами, золотую сережку-протяжку с камнем насыщенного синего цвета.

– Простите, – обращаюсь к служанке, та робко поднимает на меня взгляд.

– Да, госпожа.

– Это Ваше? – указываю на сережку, решив, что она могла обронить ее, пока наливала мне чай.

– Нет, госпожа. – девушка кланяется и удаляется.

– Простите. – я возвращаюсь к хозяину поместья. – Вы Властитель Восточной Долины Данте Тиге.

Чего я только о нем не слышала. Лично тренирует своих воинов. Беспощаден. Коварен. Отобрал силой власть у своего дяди. О том, как жестоко он разбирается с пленниками и врагами, вообще боятся говорить. И при всем этот именно Восточная Долина первая среди всех Долин по экономике и высокому уровню жизни. Идет слух, что все его земли очищены от стихийников.

Взгляд мужчины после моих слов становится мрачнее, на переносье появляется несколько вертикальных морщинок.

– Кто ты такая, откуда, как оказалась на корабле грабителя, работорговца и кладоискателя? – голос Хозяина Востока не выражает никаких эмоций, от чего становится не по себе и по спине пробегает уже знакомы мне холодок.

– Меня зовут Эйрин, фамилии нет. На корабль напали, и мне пришлось спрыгнуть за борт. Затем я забралась на корабль пойманного Вами работорговца. Никакого отношения я к этому человеку не имею. Виделись мы тогда впервые. Я Вам очень благодарна за помощь. Как я могу отплатить за Вашу доброту?

– Пусть я и потратил на твое лечение и содержание приличную сумму, но это не… – после долгого молчания произносит мужчина.

– Если позволите, то я останусь в поместье и отработаю те деньги, что Вы потратили на меня. Найдётся для меня работа хотя бы на кухне? – взволнованно перебиваю мужчину, опасаясь, что он потребует расплатиться немедленно или выставит меня сейчас же за ворота.

– На кухне всегда найдется место для свободных рук.

– Хорошо. – облегченно выдыхаю, радуясь возможности остаться в поместье.

Пусть Хозяин Востока холоден и непонятно, что у него в голове, но я хоть немного чувствую себя в безопасности.

– Можно вопрос? – получив одобрительный кивок мужчины, продолжаю. – Сколько я была без сознания?

– Неделю. Доедайте и отправляйтесь в западное крыло поместья. На первом этаже расположена кухня.

Властитель Восточной Долины бросает белоснежную салфетку на стол, поднимается, заставляя ножки стула неприятно скрипеть, елозя по мрамору, и покидает террасу, так и не допив свой чай. Я остаюсь одна.

С окна я видела лишь малую часть сада, но отсюда открывается вид на большую часть территории поместья. Большую часть занимает сад с самой разнообразной растительностью: хвойные, кустарники, среди которых уже во всю цветет сирень, кусты с еще не распустившимися розами, пионами и множество других растений, названия которых я, к своему стыду, не знаю. По всему саду выложены дорожки из темно-серого кирпича, которые сопровождают лабиринты из живой изгороди. В разных частях сада установлены скамейки и беседки, увитые плющом и буквально сливающиеся с садом.

Поодаль расположены еще пара зданий, похожие на казармы. Всю территорию поместья окружает каменная стена, на которой безустанно дежурит стража.

От созерцания поместья меня отвлекает маленькая птичка с ярко красным оперением, опустившаяся на перила террасы. Маленькими скачками она приближается ближе ко мне и с интересом рассматривает содержимое столика. Отломив небольшой кусочек хлеба, я осторожно подхожу к перилам, не приближаясь близко к птице, чтобы не спугнуть. Но та, увидев угощение, быстро приближается и принимает его без страха из моих рук, словно домашний питомец из рук хозяина.

Смотря на то, как маленькая беспомощная птичка спокойно поедает неспеша хлеб, меня не покидает надежда на то, что и мне удастся также спокойно провести здесь какое-то время.

Могу ли я думать, что мне наконец-то повезло?

Если бы только не те убийцы, что напали на нашу школу, мне бы не пришлось использовать технику Аима. Но выбора у меня не было. В противном случае погибли бы мои ученики.

Теперь мои силы заблокированы. Как освободиться, я даже не представляю, зато точно знаю, что ничем хорошим для меня это не кончится. Сила будет скапливаться, и тогда она просто уничтожит меня изнутри. Разорвет на мелкие кусочки.

Успокаиваю себя мыслями о том, что меня здесь никто не знает и никто не пытается мне навредить раньше, чем это сделаю я сама. На территории Восточной Долины меня не тронут люди Южной. Тем более, если я буду среди людей Властителя Восточной Долины. Главное, чтобы теперь здесь никто не узнал, что я стихийница. Хотя благодаря Бренне об этом точно никто не узнает.

Я доедаю свой завтрак, чуть-ли не плачу от удовольствия, чувствуя, что не ела целую вечность, и отправляюсь на кухню.

Начинаем все заново…

Аромат свежего хлеба и жареного мяса не дает мне заблудиться в поместье, и я быстро нахожу просторную и светлую кухню. В центре стоит длинный стол, заставленный различными овощами и кастрюлями. Манящие меня ароматы исходят из множество печей и котелков, расположенных вдоль стен.

На кухне усердно работают три очень приветливые женщины средних лет: Линда, Мира и Дана. Невысокие, с мягкими чертами лица, очень похожие друг на друга. Позднее из разговоров я понимаю, что они родные сестры.

Мне поручают чистить очень много картошки, моркови и лука. В процессе готовки кухарки часто напевают веселые песни, напоминая о моей любви к музыке и заставляя тихо им подпевать.

Мы быстро находим общий язык: на их вопросы я отвечаю кратко, но зато прекрасно играю роль слушателя, которого так не хватало кухаркам, продолжающим щебетать без остановки. Женщины сочувственно качают головой на мои слова о том, что семьи у меня нет и что я росла в приюте. Теряют дар речи, когда я рассказываю о нападении разбойников. Но как только речь заходит о том, что меня спас хозяин поместья, кухарки расцветают на глазах.

– Он такой у нас душка. Просто словами не передать. – восторженно вздыхая, произносит Дана, продолжая замешивать тесто для будущих пирогов.

– А какой он мужчина: красавец, сильный. – с придыханием добавляет Линда, помешивая ароматный куриный суп.

Я лишь улыбаюсь в ответ на их слова. Об их хозяине у меня сложилось впечатление, что он хваткий, сильный, не буду скрывать, очень привлекательный мужчина. Но вот сказать, что он душка – не рискну.

– Только бы он почаще спал по ночам. В последнее время я все чаще вижу его прогуливающимся по саду поздней ночью. – печальным голосом произносит Мира, доставая горячие пироги с печи.

– А что с ним?

Неизвестно, сколько мне еще находиться здесь, пока я не найду способ избавиться от артефакта или пока сила меня не добьет. Нужно узнать побольше.

– Причины не знаем. Знаем только, что не спит. Уже что только ему не таскали, какое только снотворное не добавляли в еду. Все без толку. – с досадой отвечает Дана.

– Возможно, у него такой режим. Может, ему не нравится много спать? – сдержанно высказываю свое предположение.

– Нет, это не нормально. – глаза Миры сердито сверкают. – Нужно отдыхать, а не бродить ночами по саду.

Через пару дней моего дежурства на кухне женщины затрагивают тему захвата Данте Тиге власти в Восточной Долине, что и так было мне известно, но я услышала и кое-что новое. Властитель Тиге – троюродный племянник бывшего Властителя Восточной Долины Вогана Догерти. По слухам Данте и вся его семья таинственно исчезли. На самом деле они были убиты, а нынешнему Властителю чудом удалось выжить. Он вернулся и отомстил дяде, отобрав у него все.

От ужаса этой части истории тело пробирает мелкая дрожь. Мне страшно представить, что чувствовал Данте, через что ему пришлось пройти. Наверняка боль прошлого так и не отпустила. Несмотря на все пережитое, он дарит заботу и любовь своему народу. Ведь не зря кухарки с таким восхищением и трепетом говорят о своем хозяине.

Так же я узнаю, что у Властителя Тиге есть правая рука.

– Оберон очень приветливый юноша, но все равно какой-то странный. Сразу, как появился в поместье, стал правой рукой хозяина и руководить всей стражей в городах и селах, воинами на границе и даже наемниками для личной охраны и поручений хозяина. – обеспокоенно произносит Дана, заканчивая отмывать кастрюли.

Узнаю от кухарок, что Хозяин Восточной Долины прекрасно играет на скрипке, только делает это крайне редко.

Часть 2

– Наставница, я не могу! Мне не хватает сил в руках. Я стараюсь! – обессиленно произносит одна из учениц моей новой группы, бросая палку на землю.

– Сможешь, Айрис, пусть и не сразу. Не опускай руки. Подними палку и бей манекен дальше! – отвечаю строго.

Айрис лишь тоскливо стонет в ответ, но палку поднимает и продолжает тренировку. Остальные десять учеников усердно бьют палками манекен, набитый песком. Я медленно расхаживаю рядом с ними, время от времени комментируя и корректируя действия того или иного ученика. Тренировка проходит на заднем дворе школы, и я не сразу слышу шум, исходящий со стороны центральных ворот.

– Нападение! – в ужасе вскрикивает Иделла, со всех ног несясь к нам.

Она спотыкается и летит лицом вниз. Я еле успеваю ее подхватить. Все ее тело дрожит, одежда заляпана кровью. Я с облегчением выдыхаю понимая, что кровь не ее.

Нас окружают люди в черном. Лица их закрыты. Кровавые мечи обнажены.

– Всем встать на колени! Живо! – орет один из убийц.

– Медленно садитесь на землю… Не дергайтесь. – приказываю ученикам, стараюсь, чтобы мой голос звучал максимально спокойно, чтобы не пугать их еще больше.

– Наставница…они убили стражу… – робко шепчет Айрис, тихо плача, стоя на коленях позади меня, вместе с остальными.

Несколько человек забегают в здания школы. Слышится грохот мебели.

– Эй ты! На колени! – один из убийц обращается ко мне.

Я не реагирую на его слова. Наблюдаю за тем, как люди в черном, перевернувшие вверх дном наши классы и спальни, возвращаются и в отрицании качают головой. Встречаюсь с глазами полными жестокости и злобы.

Они не нашли то, что искали и готовы выместить всю злобу на нас.

Я медленно закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться. Глубокий вдох – выдох. Чувствую каждую капельку воды вокруг меня и кровь, текущую по венам людей в черном. Цепляюсь за нее и больно сжимаю кулаки, чувствуя резкий тошнотворный запах прогнившей крови.

Открываю глаза и вижу, как меч одного из убийц зависает в сантиметре от моей шеи. Вижу неподдельный ужас в его глазах, как и в глазах остальных убийц, что стоят передо мной и видят, как изменяется цвет моих глаз.

Незваные гости начинают кряхтеть, задыхаться, хвататься за горло. Их тела начинают выворачиваться в неестественные позы. В воздухе раздается хруст костей. Наконец убийцы падают и затихают.

Ученики в ужасе вздрагивают.

– Что это было?

– Они не поднимутся?

– Что произошло?

Гам среди учеников не утихает.

– Не поднимутся. Не бойтесь. Не знаю, что произошло, но старшие вернутся и во всем разберутся. – успокаиваю учеников и увожу их в разгромленные комнаты, подальше от тел.

С трудом сдерживаю волнение и страх, готовые накрыть меня с головой. Тело бьет мелкая дрожь. В голове ощущение пустоты и тумана. Боль в мышцах тянется по всему телу. Дышу глубоко и медленно, чтобы хоть немного прийти в себя, успокоиться.

Наставники и старшие ученики прибегают вместе с одним из стражников через полчаса. Нела начинает расспрашивать меня о случившемся. Я отвечаю лишь то, что убийцы ворвались на задний двор через центральные ворота, а затем упали замертво.

– Все произошло так быстро. Кому понадобилось нападать на нас?

Нела качает головой, не зная, что мне ответить. Увидев, что я еле стою на ногах, она отправляет меня отдыхать, а сама присоединяется к остальным наставникам, обсуждающим случившееся.

Собрав немного вещей и все деньги, что у меня есть, опускаюсь на пол рядом с кроватью, ожидая наступление ночи, чтобы незаметно покинуть школу. Надеюсь, что наставники не так быстро поймут, как скончались убийцы.

Кровать, столик с зеркалом, небольшой шкаф, ванная комната. Я провела в стенах школы семь лет. Теперь мне придется начать все заново. Я накопила достаточно, чтобы купить домик у моря или домик с землей, чтобы выращивать виноград или даже открыть небольшую школу. Но теперь придется жить остаток жизни в бегах.

Из-за этих тяжелых мыслей и истощения, не замечаю, как проваливаюсь в сон. Будит меня шарканье ног по деревянному полу. Передо мной на корточках в темной комнате опускается Бренна. Мы не виделись с самого выпуска. Не сразу замечаю в ее руках какой-то камень.

– Как ты…

Не успеваю договорить, как она бьет меня этим камнем в грудь.

Резкая боль в груди и мой собственный крик в очередной раз будят меня, вырывая из липких объятий ночного кошмара.

Тяжело дыша, на негнущихся ногах подхожу к столику с графином воды. Наполняю стакан и, стараясь не разлить все содержимое из-за крупной дрожи, пробирающей все тело, подношу к пересохшим губам, с жадностью осушая его. Сердце гулко продолжает отдавать в висках, а кровь, словно раскалённая лава, несется по моим венам. Прохладной воде едва ли удается хоть немного остудить ее. Прошло уже двадцать дней, как я работаю в поместье и каждую ночь просыпаюсь в холодном поту от преследовавших меня по ночам воспоминаний. С Властителем Тиге я больше не виделась. Добросовестно выполняю свою работу на кухне, а после изучаю поместье.

Пусть я успела восхититься внешней красотой южной части сада из окна, но то, что я ощутила, прогуливаясь по аккуратным серым тропинкам среди живой изгороди, цветущих кустарников, вдыхая запах хвои, не передать словами. Огромные стволы деревьев уходят ввысь. Шелковистая изумрудно-зелёная трава манит скинуть ботинки и пробежаться по ней босиком.

Сад с северной части встретил меня множеством кустарников и невысоких деревьев. Но самое примечательное – большое озеро в окружении пеннисетума с изящными ярко-зелеными узкими листьями. По сердцу пробежала тень боли и холода, тревоги и непринятия. Я не рискнула подойти близко к озеру, остановившись от него на приличном расстоянии. Я больше не чувствовала ее, не чувствовала зов стихии, ее манящий, теплый и такой родной голос. Чувство одиночества ударило по мне с новой силой, заставляя щипать глаза от непрошенных слез. Не желая задерживаться надолго, я еще раз окинула взглядом зеркальную гладь озера и вернулась в дом.

Массивные двустворчатые двери центрального входа с южной стороны в течение дня гостеприимно открыты, впуская в прихожую, отделанную белоснежным мрамором, настолько просторную, что у меня промелькнула мысль о ее роли не только в качестве передней, но и гостиной в дни приемов. Огромные стеклянные двери, завешенные легкой полупрозрачной бежевой тулью, выходят прямо на залитый солнцем газон и северную часть сада. В течении всего дня лучи солнца весело играют с прозрачными камнями, свисающими с кованной люстры, копией той, что висит у меня в комнате, только в четыре раза больше. С левой стороны, под огромной лестницей, также отделанной белоснежным мрамором и коваными перилами, расположена неприметная дверь, ведущая на кухню, а с правой – дверь, ведущая в комнаты для слуг. Под кухней расположены погреба с запасами еды и вина. На втором этаже комнаты для гостей, обеденный зал в таком же стиле, что и прихожая. На каждом этаже несут службу не менее пяти стражников.

Мне было любопытно взглянуть на третий этаж, который так разительно отличается от всех остальных помещений в поместье. Я пыталась туда пройти, но меня перехватил один из слуг, который поведал о том, что только несколько слуг допускаются в обеденный зал на третьем этаже, а в Западное крыло третьего этажа, где располагаются спальни и библиотека, пускают слуг только по приглашению хозяина.

От слов о наличии библиотеки в поместье Властителя Восточной Долины сердце забилось чаще, а в голове промелькнула мысль, что там я точно найду информацию об артефактах, ведь хозяин поместья – полукровка. Но вспыхнувшая надежда быстро погасла, сменяясь холодным расчетом.

Единственный законный способ проникнуть в библиотеку – это получить приглашение от Властителя, что я считаю невозможным. Другой вариант – это попасть в число слуг или доверенных лиц, которым разрешено подниматься на третий этаж. Но боюсь, что у меня столько времени в запасе нет. Единственный быстрый вариант – рискнуть и проникнуть туда тайно.

Не видя смысла, ближайший час, возвращаться ко сну, накидываю теплый плед поверх шелковой рубашки и штанов для сна, натягиваю ботинки и отправляюсь в сад.

Временами меня кидает то в жар, то в холод. Запертая сила проявляет недовольство, требуя своего немедленного освобождения. Пару раз я едва не потеряла сознание на кухне. Хорошо, никто не видел. В основном приступы появляются во время дождя.

Спустившись в переднюю, выхожу в сад через стеклянные двери. Весенний воздух касается раскрасневшихся щек, даруя спасительную прохладу. С наступлением ночи сад погрузился в сон, и сейчас его дорожки освещают множество ярких огоньков. Я бы продолжила стоять у порога, но мое внимание привлекает звук из самого сердца северной части сада. Следуя за красивой, но грустной мелодией, выхожу к озеру и замечаю одинокую фигуру хозяина поместья, играющего на скрипке при свете луны на фоне кустов пеннисетума, наклоненных от ветра к зеркальной глади озера. Останавливаюсь в тени деревьев, чтобы насладиться завораживающей музыкой и видом, но хозяин поместья резко обрывает мелодию, оборачиваясь.

– Кто здесь? – суровый голос Властителя Востока разносится над садом раскатом грома.

– Это я… Эйрин. – сдавленно отвечаю, выходя из тени, стараясь скрыть волнение и отогнать резко вспыхнувшее чувство дежавю.

Кровь гулко стучит в висках. От страха сдавливает горло.

– Не ожидал встретить здесь кого-либо в такое время. – голос хозяина поместья мгновенно меняется, становясь менее рассерженным и даже чуть приветливым. – Не спиться?

– Как и Вам. – мямлю в ответ, облегченно выдыхая и радуясь, что он не сильно разозлился за то, что прервала его.

Я подхожу чуть ближе к Властителю, скользя взглядом по его широким плечам, полурасстегнутой на груди белой рубашке, тонким штанам, которые явно не спасают от прохладного ветра, и босым ногам. От этой картины у меня одновременно пробегают мурашки по коже и бьет озноб.

– У Вас очень красивый сад. – произношу искренне, укутавшись поплотнее в плед. – Все в поместье восхищаются Ваше игрой на скрипке. Я и не надеялась, что мне так повезет, что я смогу насладиться ей лично. – стараюсь всеми силами не упустить его благодушное состояние и задобрить его комплиментами.

– Спасибо. Как тебе работа на кухне? – издевательски произносит мужчина, сверкая глазами.

Наконец-то в его голосе проскальзывает хоть какая-то краска, помимо холода. Пусть и сарказм.

– Замечательно. Благодарю, что позволили остаться.

Хозяин поместья слегка кивает головой, лениво улыбаясь.

– Что тебе помешало сладко спать в теплой постели и заставило выйти в такой прохладный, пусть и прекрасный вечер?

– Кошмары, – отвечаю честно, не видя смысла придумывать глупые отговорки, вроде тех, что «очень хотелось прогуляться по ночному саду». – А Вас?

– Мысли о делах не дают уснуть. – отвечает Властитель, жестом приглашая продолжить прогулку вдоль берега.

Властитель Тиге заходит по щиколотки в воду и идет так вдоль берега, продолжая сверлить меня цепким взглядом. Я не понимаю, что он хочет. Возможно, чтобы я мерзла с ним за компанию. Я оставляю его взгляды без внимания и стараюсь держаться на безопасном расстоянии от воды, чтобы не упасть в припадке перед Хозяином Востока.

– Мне всегда было интересно, как Властителям Долин удается содержать свои огромные поместья. – прерывая повисшую тишину, решаюсь задать вопрос, даже не надеясь, что Властитель захочет отвечать. – Если я могу понять остальных Властителей Долин с их высокими налогами, но Вы… Как Вам удается содержать свое поместье?

– Плантации виноградников, производство шелка и ароматических масел, которые скупают все парфюмеры континента, а также мраморные карьеры. – не задумываясь, отвечает Властитель Востока, а в глазах искрятся огоньки гордости. – Именно на эти деньги содержится поместье. Налоги, собираемые с народа Восточной Долины, направляются исключительно на содержание воинов на границе и стражников, патрулирующих в городах и селах. Стражников, которые служат в поместье, я содержу сам, также как и своих наемников. – спокойно продолжает рассказывать Властитель Восточной Долины, покидая озеро и приближаясь ко мне, а у меня в душе разливается ощущение тепла и уважения. – Еще вопросы?

Эта наша третья встреча с хозяином поместья. Первая – на корабле, где он прожигал меня холодным и выжидающим взглядом. Вторая – на террасе за завтраком, где он проявил доброту, позволив мне остаться, но оставаясь таким же холодным, даже, как мне показалось, недовольным. И теперь третья наша встреча за долгое время, он открыто беседует со мной, и пусть в его взгляде проскальзывают льдинки, он приветлив, и на его лице даже появляется слабая улыбка. Такая перемена заставляет меня внутренне смутиться, но я стараюсь засунуть это смущение как можно глубже, вспоминая, с каким восхищением кухарки говорят о своем хозяине. Значит, то, что он добр ко всем своим людям – правда, и я тоже вхожу в их число. От этой мысли становится тепло, но сердце резко коляет чувство стыда от моих грязных намерений ослабить его бдительность и проникнуть в библиотеку, в которой, возможно, находятся важные документы. От мыслей о том, что меня ждет, если застукают, ладони покрываются холодным липким потом.

– Да, он уже касается меня. Не могу его не задать. – отвлекаясь от темных мыслей, задаю, мучивший меня не одну ночь, вопрос. – Почему Вы спасли меня в тот день? И разместили на втором этаже? Это не комнаты для слуг. Возможно, Вы просто забыли…

– Нет. Я помню.

– Тогда… – растерянно произношу, сбитая с толку быстрым и спокойным ответом Властителя. – Слухи…

А слухи действительно распространяются очень быстро среди слуг. Кроме кухарок со мной никто не общается. Слуги обходят меня стороной. Я слышу, как они шепчутся у меня за спиной. В основном все считают, что я любовница Данте. Неизвестно кто, неизвестно откуда появилась, живу в комнате для гостей. Обеспечена разнообразными вещами. При этом они не замечают того факта, что я работаю на кухне. Слухи – самое последнее, о чем я переживаю сейчас, но все равно немного неприятно. Хотелось бы хоть каких-нибудь пояснений. Да и наличие у меня в шкафу только одежды из шелка, даже если брать в расчет то, что у Властителя Востока целое предприятие по его изготовлению, и ответ служанки «не положено» на мою просьбу принести одежду из другой ткани, как у остальных работников, сильно смущают.

– Теперь моя очередь задавать вопросы. Почему тебя мучают кошмары?

– Нападение разбойников, видимо, очень сильно повлияло на мое сознание, что неприятные события преследуют меня во сне. – торопливо произношу и перевожу взгляд на гладь озера, стараясь дать понять, что говорить об этом не хочу.

– Тебя смущают слухи? – после минуты молчания Данте возвращается к недавней теме, загадочно улыбаясь.

– А Вас нет?

– Меня все устраивает. – с самым невинным видом отвечает Хозяин Востока, пожимая плечами.

Я не понимаю, как мне реагировать на его слова. Хочется, с одной стороны, одарить его наглую физиономию пощечиной, а с другой… Да мне как-то все равно.

– Ты мне напомнила кое-кого. Так что не обольщайся. А слухи мне на руку, охотниц поубавилось немного. – видимо, он принимает мое молчание за процесс обдумывания дальнейшего продвижения своего статуса в его поместье. – Ну, а чтобы подкрепить слухи, завтра отправляйся в конюшню, побудешь там пару дней. Я надеюсь, тебе не так сложно подыграть мне в благодарность за спасенную жизнь? – Данте нависает надо мной, сверкая хищной улыбкой.

От этого потеплевшего взгляда, улыбки у меня внутри все замирает, я даже забываю, как дышать. А все из-за глубокого болезненного чувства дежавю. Знакомого до дрожи в коленях. Я хочу ухватиться за эту ниточку в памяти, но стоит мне потянуться к ней, как она полностью исчезает, не оставив и следа.

– Конечно, но… – тараторю, отмерев и откинув нахлынувшие чувства.

– Вот и замечательно. Доброй ночи, Эйрин. – Данте разворачивается и уходит, так и не дав мне договорить.

Каким образом работа в конюшне может подкрепить мой статус его дамы?

Постояв у озера еще пару минут, обдумываю слова Данте, но так и не придумав логичного варианта, возвращаюсь в комнату и очень быстро проваливаюсь в объятья сна в сопровождении крутящейся в голове мелодии скрипки.

Распахиваю настежь тяжёлые шторы, впуская в комнату свет. Позволяю себе понежиться на весеннем солнышке пару минут, наслаждаясь ясной погодой и давно забытым чувством волнения, бегущим по венам, заставляющее сердце бешено колотиться и, затаив дыхание, ждать, что принесет новый день. Забытое чувство, что ты живой и жизнь не проходит мимо тебя, что ты можешь что-то сделать, а не быть пассивным зрителем.

Связано ли это с тем, что мне наконец-то удалось выспаться, или вчерашней встречей, оставившей после себя немало вопросов – неважно. Главное, что мне очень нравится то, как я себя сейчас чувствую и стараюсь максимально отгородиться от негативных мыслей.

Принимаю теплую ванну с добавлением пары капель эфирного масла мяты. Исследую шкаф на наличие подходящей одежды для работы в конюшне. Шкаф полон длинных юбок, вечерних и повседневных платьев, рубашек самых разных пастельных оттенков, корсетов, камзолов с изящной тонкой вышивкой, множество брюк и обуви. Но нет ни одной вещи, которую было бы не жалко надеть в конюшню для работы.

Укутанная в одно банное полотенце, я одной головой выглядываю в коридор, надеясь увидеть кого-то из слуг, чтобы еще раз попробовать попросить другую одежду, но в коридоре пусто. Жду минуту, две, пять, но никто не появляется. В итоге я бросаю данную затею, так как сильного желания общаться со слугами у меня нет, после того как теперь все перешептываются за моей спиной.

Натянув черный свитер, уже привычные мне брюки и высокие ботинки, перемещаюсь к столику с зеркалом и привожу в порядок волосы, собирая их в высоких хвост. С восхищением смотрю на себя в зеркало, замечая, что все ссадины сошли на нет, черные круги под глазами покинули мое лицо и пробивается свежий румянец.

Прежде чем отправиться в конюшню, заглядываю на кухню, чтобы позавтракать и рассказать о новом задании Властителя кухаркам. Женщины расстраиваются, признаваясь, что уже привыкли к моей компании, и просят заглядывать к ним почаще.

Аромат распустившихся весенних цветов и сияние утренней росы на их лепестках сопровождают меня от самого дома до тренировочной площадки, окруженной в форме буквы «П» зданиями казарм, где снуют новобранцы.

Мой взгляд цепляют массивные железные ворота и высокие каменные стены, окружающие все поместье. Перед глазами вспыхивает картинка, как Властитель Тиге с горящей яростью в глазах и армией прорывается сквозь эти самые ворота, чтобы отомстить за семью. Хотя, возможно, он не прорывался сквозь них. Ворота отворились, и все покорно опустились перед ним на колени. Неизвестно, как точно развивались события в тот вечер. История обросла фантазией рассказчиков. Многие работники поместья сменились, и поведать реальную историю могут лишь единицы.

Отгоняя нахлынувший интерес, поворачиваю в сторону одноэтажного здания, прохожу через открытые ворота и оказываюсь в чистом и светлом помещении. В воздухе перемешались запахи опилок, кожаной амуниции и лошадей. Минуту я стою у входа и наслаждаюсь всей обстановкой и запахом. Длинное помещение освещается люстрами на потолке. Деревянная отделка, аромат жженой карамели и никакого намека на свойственный неприятный запах животных.

Я сразу вспоминаю конюшню в школе. За лошадьми там тоже ухаживали, но я никогда не чувствовала и не видела, чтобы было настолько чисто. Все равно время от времени в конюшне появлялись ароматы навоза и пота лошадей.

Мое состояние восторга нарушает выходящий на встречу мне конюх, крепкий мужичок средних лет, что-то ворчащий себе под нос. Грубо всучив мне ведро и щетки, велит идти приводить в порядок лошадей. За ним, как по пятам, следует молоденький парень, по-видимому, помощник.

Все стойла в конюшне заполнены лошадьми самой разной породы. Больше всего лошадей восточного типа. Все кони прекрасны, но чувство восхищения сменяется тревожностью. Тяжелое чувство вины за то, что я обрекла вороного коня на гибель, будоражит тяжелые воспоминания.

Вывожу первую лошадь через задние ворота на небольшое поле для тренировки лошадей, огороженное невысоким забором. Начинаю с чистки головы и плавно перехожу к шее, затем к плечам.

Меня отвлекает ворчливый голос конюха.

– Что за глупости снова поселились у тебя в голове? Не занимайся ерундой! Твое место здесь. Иди, работай!

Юноша, помощник конюха, с поникшей головой медленно ведет коня, неся в другой руке ведро с водой и щётку.

– Все равно получится. – тихо бубнит себе под нос парень.

Внешне он выглядит на семнадцать лет, но, возможно, возраста ему придает крупное телосложение, высокий рост и серьезные черты лица. Парень обращает внимание на меня и на несколько секунд задерживает взгляд. Его брови нависают над глазами. Он явно о чем-то усердно думает, но вскоре возвращается к работе.

Я перехожу к чистке правой стороны коня и, понимая, что вскоре мне переходить к мытью, вспоминаю, что конюх дал мне ведро, но не объяснил, где набрать воды.

– Как тебя зовут?

– Борво. – сухо отвечает парень, не отвлекаясь от работы.

– Очень приятно, меня…

– Эйрин, знаю.

– А…

Не успею я что-либо сказать, как юноша резко хватает мое ведро и куда-то уходит. Борво возвращается через пару минут с полным ведром воды.

– Спасибо. Как ты…

– Это логичный вопрос. Вам коня скоро мыть. Воды нет. – с ноткой раздражения отвечает парень, возвращаясь к своему коню.

Мне совершенно не нравится его грубый тон, но я предпочитаю промолчать и вернуться к работе. У парня явно день не задался.

Я заканчиваю с чисткой, начинаю намыливать коня и все чаще замечать косые взгляды Борво.

– В чем дело? Спрашивай, если хочешь что-то спросить, но не надо так на меня смотреть.

– Вы же близки с хозяином. – задает свой вопрос прямо в лоб.

Не ожидая такого вопроса, затягиваю с ответом.

– С чего ты взял? Нет конечно.

– Это был не вопрос. Вы простите меня за мою прямоту, но не умею я ходить вокруг да около. Я хочу попасть к Властителю на службу, но я не проходил обучение в боевой школе. У меня нет основ. Я лишь со стороны подглядывал за тренировками рябят.

– А чего ты хочешь от меня?

– Поговорите с хозяином! Я очень хочу ему служить!

От переполняющих парня эмоций он слегка даже повышает голос, и его конь начинает беспокойно топтаться на месте. Борво, замечая это, нервно оглядывается на ворота конюшни, ожидая, что оттуда сейчас выбежит конюх и снова начнет прочищать ему голову.

– А почему ты хочешь ему служить? Может он пошлет тебя на границу…

– Да хоть на край света! Он хорошо относится к своим людям, лучше, чем отец к сыну.

– Конюх твой отец? Кстати, как его зовут, а то он даже не представился.

– Агро Бир. Да, он мой отец. Так Вы поговорите с хозяином?

Мой взгляд скользит по юноше, пытаясь уловить хоть маленькое сходства отца с сыном. Юноша на голову выше отца и в два раза шире в плечах, но вот взгляд такой же упрямый, и это единственное, что похоже у этих двоих.

– Я не могу тебе что-либо обещать. Ты заблуждаешься по поводу моего положения в поместье, как и все остальные. Для начала расскажи мне, как вообще устроен отбор?

– Сначала боевая школа, в которой ты получаешь начальное образование и обучаешься боевым искусствам. Потом отбор в группу новобранцев и обучение три месяца. Затем распределяют. Ты служишь в поместье, патрулируешь города, села или тебя отправляют на границу. Но если очень повезет, войдешь в состав наемников Властителя.

Ближе к вечеру, закончив отмывать несколько десятков лошадей, прохожу мимо одного из закрытых стойл и слышу взволнованный храп коня. Слышу, как он пытается вырваться, ударяя денник копытами. Стоит мне подойти ближе, как меня отгоняет сын конюха.

– Конь буйный. – Борво справился со своими лошадьми раньше меня и теперь заканчивает подметать пол. – Новенький. Говорят, хозяин нашел его в океане. Он много врачей собрал, чтобы его поднять на ноги. Я видел его мельком, красивый.

– Как он выглядит?

Задаю вопрос и резко отдергиваю себя, понимая, насколько мои надежды глупы и нелепы.

– Вороной, крупный. Явно не восточная порода. Возможно, западная, но я не уверен, так как знаю о них лишь по рассказам отца.

Я лишь киваю в ответ, отдаю Борво инвентарь и возвращаюсь к себе, борясь с огромным соблазном вернуться и немедленно заглянуть в закрытое стойло.

– Просыпайся! – гнусавый голос стражника и ведро ледяной воды приводят меня в чувство, сковывая ледяными щупальцами и выдергивая из спасительного бессознания.

Я прикована цепями к стенам темной камеры. Мои руки болят от врезающихся в кожу кандалов. Пытаюсь подняться, но ноги обессиленно подкашиваются, колени больно бьются о каменный пол, руки и спину простреливает резкая боль.

– Говори, где остальные стихийники? – тот же самый стражник с гнусавым голосом задирает мне голову, хватая за волосы.

Из его рта ужасно смердит. Мне с трудом удается заглушить чувство тошноты.

– Не знаю…

Стражник отпускает волосы, и моя голова резко опускается вниз и бьется подбородком о грудь. Я чудом не прикусываю свой язык.

Звон хлыста. Спина начинает гореть огнем.

– Говори! – орет второй стражник, ударивший меня хлыстом сзади.

Продолжается это до тех пор, пока я не теряю сознание, и крики стражи, удары хлыста, холодная вода не перестают приводить меня в чувство.

Часть 3

– Наставница…

Странно слышать это обращение здесь. Может, все это сон? Нет. Точно не сон. Боль в спине и окружающая обстановка не дают забыть об этом. Если бы не знакомый голос, я бы не пыталась открыть глаза, предпочитая оставаться глухой и слепой ко всему происходящему вокруг.

Передо мной стоит парень. Довольно знакомые, резкие черты лица.

– Дей?

Я удивлена и очень рада встретить в этом темном прогнившем месте своего бывшего ученика. Хотя мне нелегко осознать, что он тоже находится в таком месте, как и я. Пусть даже и немного в другой роли. Он был в группе, которую не успел выпустить один из наставников, так как ушел на покой по причине плохого здоровья, и поэтому группу передали мне.

– Да, наставница. Это я. Как же так? Как Вы попались? – в его голосе я не слышу ни злобы, ни пренебрежения.

– Ты не в гневе зная, что я стихийница?

Я сама удивляюсь, услышав в своем голосе нотки иронии.

– Я знаю Вас как человека и не желаю Вам вреда.

Дей достает ключ и начинает снимать кандалы. Придерживает меня, помогая подняться и твердо стоять на ногах.

– Мои люди сегодня дежурят. Вы можете уйти. Никто не помешает Вам. Лошадь ждет.

– Тебя накажут. Может даже…

Я даже боюсь представить, что будет, если его отец узнает о том, что он помог стихийнице. На мои попытки напомнить Дею о нем, он лишь ускоряет шаг.

– Не думайте об этом. Меня не тронут. Я не последний человек в Западной Долине.

Родители Дея – крестные родители старшего сына Властителя Западной Долины. Сам Дей, как я слышала, стал командиром стражи Властителя Западной Долины. Но по его форме этого сейчас не скажешь. Она ничем не отличается от формы обычных стражников. Серая, неприметная, со вставками изумрудного цвета.

– Завтра приезжает младший сын Властителя. Вы бы погибли, не узнай я, что Вы здесь.

– Но стихийников сажаю в тюрьму… – едва слышно выдавливаю из себя, стараясь не отставать от Дея.

– Кто Вам это сказал? – с нескрываемым смехом в голосе говорит Дей. – Вне стен поместий Властителей Долин так все и думают. Правда верите, что Вас, наделенных такой мощью, оставляют в живых еще и собирают вместе? Пусть вам и блокируют силы, но это все равно опасно и глупо. Да и слишком затратно.

В его словах есть смысл…

Дей накидывает мне на плечи черный плащ, открывает неприметную дверь. И вот я уже вне стен тюрьмы, вдыхаю прохладный ночной воздух.

– Дальше Вы сами. Не волнуйтесь, мой конь не подведет и Вас не бросит. Уходите!

Юноша помогает мне забраться на вороного коня, бьет его по боку, заставляя его быстрее уносить меня прочь от этого места. Все происходит так стремительно, что я даже не успеваю поблагодарить Дея. Периодически я теряю сознание. Конь все скачет дальше от Горна – столицы Западной Долины. Сквозь сознание я слышу лай собак. Конь ускоряется. Мою пропажу обнаружили намного быстрее, чем я думала. Пару минут и я уже слышу крик стражи вперемешку с собачьим лаем. Нас догоняют.

Первые лучи солнца появляются на горизонте, а вокруг меня лишь небольшой лес и обрыв. Понимая, что мне не скрыться в лесу, полном редких деревьев, я резко тяну поводья в сторону обрыва и как только мы приближаемся, начинаю останавливать коня, но он меня не слушает. Миг и мы летим прямо в океан. Вместе.

Резко просыпаюсь посреди ночи в холодном поту. Тело пробивает мелкая дрожь и я плотнее укутываюсь в одеяло, стараясь согреться. В душе становится тошно от того, что мои кошмары снова возвращаются ко мне.

Видимо, мое подсознание намеренно напомнить мне все и не позволить расслабиться, пока не уничтожит все нервные клетки, сведя с ума.

– Лучше бы помогло мне вспомнить прошлое до появления в школе, а не все это. – высказываю свое негодование вслух, стараюсь отогнать подальше лезущие в голову мысли о прошлом и снова уснуть.

Пусть с трудом, но мне удаётся уснуть и проспать остаток ночи без кошмаров.

На следующее утро я снова прихожу в конюшню и, дождавшись, когда конюх заснет в своей каморке, а Борво будет достаточно занят, чтобы не обращать на меня внимание, прохожу внутрь стойла буйного коня в момент, когда он замолкает, надеясь, что тот немного успокоился.

И не верю своим глазам… Крупное телосложение, длинная грива и черное седло с ярко алой полоской, прислоненное к стенке стойла. Это тот самый вороной конь, что сиганул со мной со скалы. Увидев меня, он издает тревожный храп, потом принюхивается и медленно начинает подходить. Я протягиваю ему морковку, что прихватила из подготовленных для лошадей лакомств. Смотрю, как конь с удовольствием хрумкает, и не могу поверить, что это правда.

– Девчонка! – раздается вопль конюха. – Конь буйный! На днях, может, усыпят! Быстро отойди! Хозяин мне голову за тебя снесет!

Как же быстро ты проснулся, да еще так не вовремя.

Я слегка наклоняю голову в его сторону и касаюсь своих губ пальцем, прося жестом быть тише.

– Не кричите, Вы его пугаете. И никто не посмеет его усыпить! Это мой конь! – говорю максимально спокойно, но твердо и сдержано, стараясь скрыть тот гнев, что вызывают у меня его слова об усыплении. – Спасибо. – шёпотом обращаюсь к коню, гладя его по гриве. – За все. Как Дей и говорил, ты не бросил меня.

– Я не виноват. Она сама!

Я резко оборачиваюсь, чтобы вновь попросить конюха быть потише, но вижу, что всю эту сцену наблюдает не один конюх, но и хозяин поместья, на чью собственность я только что во всеуслышание заявила права. Бешеный пульс эхом отдает в ушах. По спине пробегают ледяные мурашки.

– Нет, Вы слышали, хозяин? Никто не посмеет. Ха!

– Во-первых, Агро, Эйрин – не девчонка, а госпожа. Даже если она изъявила желание помочь всем нам, это никаким образом не отменяет ее статус моей гостьи. – стальной голос Властителя заставляет конюха в миг замолчать и сжаться под его холодным взглядом. – Если госпоже Эйрин так понравился именно этот конь, значит, он теперь ее, Агро. – продолжает Данте, а конюх лишь виновно склоняет голову, прожигая немигающим взглядом деревянный пол конюшни. – Его и так никто не посмеет тронуть. Я тебе велел ухаживать за ним, а не угрожать усыплением. Не шуми и иди заниматься другими лошадьми. – холодный взгляд сменяется абсолютным спокойствием, стоит только конюху удалиться. – Эйрин, возвращайся к себе и жди дальнейших указаний. – добавляет с легкой улыбкой и уходит.

– Да, Властитель Тиге.

Тело обдает огнем. Несколько секунд не могу сделать глубокий вдох, прижимаюсь лбом к голове коня, стараясь собраться.

Надо же было такое ляпнуть… Пронесло. За все это время он впервые назвал меня по имени…

Мысли о том, что Данте отправил меня в конюшню только ради того, чтобы подарить мне коня, будоражит и волнует до глубины души. Еще никто не проявлял ко мне столько внимания, сколько проявляет его Данте. Я не могу понять, чем заслужила такое расположение. Но он наверняка делает все это не просто так. Не стоит быть такой наивной и глупой. Неужели это действительно все для того, чтобы отпугнуть невест? Мне становится немного грустно от мысли, что я лишь «пугало» для него. Ведь он даже не догадывается, как много значит этот конь для меня. Даже не подозревает, что спас меня от одного из кошмаров, мучивших по ночам, и угрызений совести.

Да как я могу отогнать от него невест? Даже если рассматривать с той стороны, что он меня спас, выделил комнату, подарил коня. «Девушка Властителя Восточной Долины убирает на кухне и чистит лошадей». Хотя он умно преподнес данную ситуацию конюху, обозначив, что я сама решила не сидеть без дела.

Стараюсь утихомирить путающиеся мысли в голове, и отправляюсь на рынок, чтобы найти все необходимое для снадобья от бессонницы. Кухарки, конечно, пытались уже поить своего хозяина всем подряд. Попробую и я, но не всем подряд, а тем, что должно действительно подействовать. Да и мне самой не помешает иметь при себе снадобье на случай ночных кошмаров.

Накидываю на себя легкий меховой плащ, прячу лицо под капюшоном, на случай если мои портреты уже появились на улицах города.

Поместье Данте стоит особняком. Но уже через десять минут я оказываюсь на узких мощеных переулках города Филифар – столицы Восточной Долины. Множество домов в два-три этажа, старые рыбацкие бухты с покатыми крышами, залитые солнечным светом площади. С разных сторон доносится веселая музыка уличных музыкантов. Повсюду разбросаны продуктовые, обувные лавки, лавки с одеждой, украшениями, травами. Повсюду бегают подростки и совсем маленькие дети. Я по привычке проверяю мешочек с монетами, но отдергиваю себя, видя вокруг хорошо одетых людей, абсолютно не похожих на голодающих. Ни в какое сравнение с городами и селами Западной Долиной, на улицах которых можно наткнуться на попрошайку и воришку.

Я ищу глазами новостные доски и с облегчением выдыхаю, не обнаружив себя среди нескольких портретов разыскиваемых убийц, грабителей и стихийников.

В поисках нужной мне лавки с травами я обращаю внимание на группу девушек, восторженно пищавших у лавки художника. Причина их непомерной радости – изображения молодого мужчины, выполненные простым карандашом и больше походившие на наброски, чем на полноценные портреты.

Портреты Властителя Тиге. Каждая из девушек покупает портрет и, прижимая его к сердцу и улыбаясь до самых ушей, покидают лавочника, разбредаются кто куда.

– Красавица, и Вы за портретом? – обнажая белоснежные зубы в добродушной улыбке, обращается ко мне молодой художник.

Я лишь качаю головой, продолжая рассматривать одиноко висящий портрет. Черты лица слишком грубые, а взгляд, он совсем не такой. Кажется, Данте редко улыбается, раз даже уличные художники изображают его таким холодным. Хотя продажи явно поднимутся, если на портретах Данте будет улыбаться. Но, несмотря на это, портрет притягивает взгляд. Властителя Тиге изображают именно таким, каким его хочет видеть народ: серьезным, собранным и сильным.

Возле меня начинает снова собираться толпа покупательниц, спорящих, кто из них купит последний экземпляр портрета Властителя и о том, как каждая из них собирается завоевать его сердце, когда он в очередной раз будет проезжать через город.

– Не стоит радоваться раньше времени. Сколько бы раз ты перед ним в обмороки не падала, тебе не удастся его соблазнить своим смазливым личиком. – напыщенным тоном произносит высокая рыжеволосая девушка, отдергивая замечтавшуюся блондинку. – Моя сестра работает в поместье. Говорят, Властитель привел девушку и осыпает ее подарками с головы до пят. Хотя она не так уж и красива, да еще и обезображена, но факт остается фактом, Властитель ей благоволит и даже коня подарил.

– Она еще не жена, так что не пытайся растоптать мои мечты! – сердито отвечает блондинка и, словно маленький ребенок, топает ногой. – Тем более сама сказала, что она обезображена…

– В этом-то и дело, глупая! Если он ее даже с изъяном принял, то это уже больше, чем мимолетная страсть. Это любовь. С этим чувством тебе не тягаться, как и той госпоже! – к разговору присоединяется невысокая девушка, на вид моя ровесница, с очень нежными чертами лица и милыми золотыми кудряшками.

Разбушевавшихся девушек начинает успокаивать художник. А я возвращаюсь к поиску трав. Вскоре я нахожу нужную мне лавку с лекарственными растениями. Покупаю, все что нужно, кроме одного – Слезы О'Ши. Цветок не редкость, но в открытой продаже найти его редко удается, так как желтые цветки при контакте с кожей выделяют аллерген, а при большой концентрации – яд, поэтому не каждый рискует его собирать. Забрав у лавочника остальные травы, ухожу с оживленных улиц и направляюсь в сторону одиноких скал.

Со всех сторон доносится зловещий тяжёлый гул беспрестанно разбивающихся о скалы волн. Мне приходится постепенно, в поисках мелкого цветка, подойти к самому краю скалы. Ветер нещадно треплет мой плащ и волосы. От одного вида на разбивающиеся о скалы волны мои ноги становятся словно ватные, не в силах более держать меня в вертикальном положении. Обрыв перед глазами начинает двоиться. Стихия внутри предпринимает попытку вырваться наружу. Резкая боль в сердце. Легкие полыхают огнем. Я не в состоянии сделать и вдоха. С трудом мне удается сделать пару шагов назад и осесть на камни.

Теперь вместо обволакивающей теплоты стихии я чувствую только нестерпимую, разрывающую меня изнутри боль. По щекам катятся предательские слабые слезы. Как же я хочу домой… Хочу жить свободно и не бояться, что меня схватят. Хочу жить долго и не бояться, что каждая минута может стать последней.

Обессиленно опускаю голову и замечаю маленький одинокий цветок прямо под моими ногами.

Возвращаюсь в поместье ближе к ночи. Занимаю кухню и приступаю к приготовлению снадобья. Измельчаю в ступе купленные травы, ставлю на огонь и варю в течение часа. Комната наполняется приятным успокаивающим запахом. Добавляю один лепесток О'Ши и через три часа все готово. Сначала проверяю на себе. Проснувшись утром и удостоверившись в том, что я жива, здорова и никаких побочных эффектов нет, решаю отнести его Данте, надеясь, что он примет его в качестве благодарности. Даст шанс ему помочь. Тайно поить, как обожающие его кухарки, я не собираюсь.

Так как никаких указаний от Властителя пока нет, утро я провожу, нежась в ванне, а ближе к обеду перехватываю одного из слуг и узнаю, что Данте видели прогуливающимся в саду. Заворачивая за угол одной из живых изгородей, выхожу к небольшой беседке, в которой Данте оказывается не один. Рядом сидит девушка. Золотистые волосы убраны в высокую прическу, тонкая кисть на руке Данте. Только миловидное личико, миг назад смотревшее на Данте с таким же восхищением, как девушки на его портреты у лавки художника, теперь изуродовано недовольной гримасой, а зеленые глаза так и стреляют молниями. Видимо, я ей очень помешала. Увидев меня, Данте поднимается и делает пару шагов в мою сторону.

– Эйрин?

В один миг у меня в душе сменяется целый калейдоскоп эмоций. С одной стороны, мне приятно видеть недовольное лицо незнакомки, а с другой – мне ужасно неудобно перед Данте. Ведь я действительно могла ему помешать.

– Властитель, простите за беспокойство, я подойду позже. Госпожа. – слегка кланяюсь и быстро протараторив, удаляюсь и по привычке направляюсь на кухню, чувствуя себя ужасно неудобно.

– Эйрин, все нормально? – выжидающе смотрит на меня Лина.

– Да. – отвечаю, как ни в чем не бывало. – Вы же просили навещать вас почаще, вот я и пришла. – в оправдание своего визита произношу первое, что приходит в голову, и, чтобы занять руки, начинаю мыть грязную посуду.

– Я же вижу, что что-то не так. – все не унимается кухарка.

– Ты до хозяина ходила, я видела. Только очень быстро прибежала. Это из-за госпожи Рине? – в разговор подключается Дана.

– Хозяин тебя прогнал? – с удивлением спрашивает Мира.

– Нет…

– Тогда и не стоит так расстраиваться, а то на тебе лица нет. Эта госпожа Андрэйст Рине раззявила рот на наше поместье, вот и все. Не заморачивайся, Эйрин.

Я всеми силами стараюсь делать вид, что все мое внимание принадлежит грязной посуде.

– Конечно, ее-то земли у нашего хозяина в собственности, она их лишь арендует. И так ей цену ставит хозяин ниже минимальной, потому что знаком с ней с детства. Так нет, ей мало, она к нему в койку лезет. – возмущается Мира.

Мне становится в очередной раз не по себе от разговоров кухарок. Но буквально через десять минут они переключаются на сплетни о романе главной служанки и конюха. Кухарки точно в курсе слухов обо мне и Данте, но тактично при мне эту тему не обсуждают и тем более вопросов мне не задают, хотя время от времени замечаю их задумчивые взгляды.

Зачем только весь этот спектакль… Хотя, его взгляд, он же отпустил ее руку, когда я появилась… Возможно, эта госпожа ему нравится, но афишировать отношения не хочет, а меня отдает на растерзание сплетникам.

Значит, вот о какой госпоже говорили девушки в городе.

Следом за этой догадкой в голове начинают всплывать другие слова девушек. Обидные слова, которые я всеми силами стараюсь запихнуть поглубже, но они звучат в голове так, как будто я снова стою у лавки художника.

«…она не так уж и красива, да еще и обезображена…».

Что такого в моих шрамах? Я виновата в том, что они у меня есть? Или я сама била себя плетью?

«Если он ее даже с изъяном принял, то это уже больше, чем мимолетная страсть. Это любовь».

Нет, это не любовь. Это игра. Игра для простодушных и наивных девушек, чтобы отбить у них желание докучать Властителю, и только.

Мне же должно быть все равно…

Не так уж и красива? Сама бы на себя в зеркало посмотрела. Напыщенный павлин без пестрого хвоста.

Задумавшись, я ставлю очередной вымытый стакан на стол слишком громко, от чего сама вздрагиваю, и кухарки на миг замолкают, снова обращая на меня внимание. Но я продолжаю мыть посуду, как ни в чем не бывало. А у самой в душе разгорается ледяная ярость на стоящие перед глазами ядовитые зеленые глаза и тонкие женские пальцы на руке Данте.

Перед сном я решаю проведать коня, а по дороге размышляю о том, что стоит дать ему имя, и мысленно перебираю варианты: Богатырь, Буран, Ворон. Первые идеи мне абсолютно не нравятся. Нужно подобрать не кличку, а имя, которое будет идеально передавать его непоколебимость перед опасностью и неуязвимость.

В конюшне сталкиваюсь с конюхом. Тот в своем репертуаре, проходит мимо, бросив короткое приветствие и продолжая бурчать что-то себе под нос. На мгновение я задумываюсь, как можно встречаться с таким мужчиной, но быстро отдергиваю себя, понимая, что с понравившейся ему женщиной он может быть совершенно другим. Не грубым, безразличным, ворчливым, а добрым, приветливым и очень внимательным мужчиной. Уверена, его хмурое лицо, как только он начинает улыбаться, перестает отпугивать и становится более приятным.

Стоит мне только зайти в стойло, как конь приветствует меня тихим ржанием. В больших глазах больше нет тени подозрения, проскользнувшей в нашу прошлую встречу, теперь они блестят и с интересом наблюдают за мной. Я ставлю на пол корзинку с вкусняшками и пока размышляю над тем, чем первым угостить коня, чувствую, как он, приблизившись, осторожно опирается о мое плечо и рассматривает угощения. Касаюсь его мощной нежной морды, влажного носа. Ладонь щекочет теплое дыхание, а в душе разливается пьянящее тепло, от которого хочется смеяться, словно маленький ребенок, наслаждаясь каждым мгновением. И все благодаря Дею. Интересно как он… На миг чувство радости заглушает беспокойство о дальнейшей судьбе коня. Что будет с ним, когда меня не будет рядом? Было бы хорошо его вернуть. Конь недовольно дергает головой, а его громкое ржание больше походит на взволнованный визг. Я нежно глажу коня по шелковистой черной гриве, успокаивая его и заставляя себя откинуть грустные мысли подальше. Данте не позволил ему погибнуть в океане, не позволит погибнуть и здесь.

– Амрит. – произношу тихо, едва шевеля губами. – Тебе подходит, красавец. В переводе с древнего – Бессмертный.

Я даже помню язык древних, который уже давно никто не использует. Но почему я не помню свою историю? Беру из корзины самое большое красное яблоко и хочу скормить его коню, но тот лишь недовольно уводит морду.

– Не упрямься… Разве ты не хочешь это ароматное сочное яблоко? Смотри, какое красивое! – произношу с наигранным восхищением.

Амрит подходит почти вплотную ко мне, высоко задрав гриву. Я высоко запрокидываю голову, и сердце замирает от его взгляда, полного понимания и недовольства. Он наклоняет морду и легонько толкает меня в лоб. Как будто он просит выбросить из головы все плохие мысли.

– Но ведь даже если я не буду об этом думать, это все равно произойдет. Я хочу верить в лучшее, хочу надеяться, что найду способ спастись и жить дальше. Я сделаю все, что в моих силах. Я доберусь до библиотеки, но даже если я найду там нужную информацию, не факт, что смогу сделать все необходимое. Хорошо, если надо будет просто произнести заклинание. Я пытаюсь рассуждать здраво и не впадать в отчаяние. Так что не упрямься и ешь. – заканчиваю свои откровения, протягивая серьезной мордашке яблоко.

И все-таки я слукавила. Соврала Амриту, соврала себе и продолжаю это делать прямо сейчас. Я впадаю в отчаяние, причем стабильно раз в неделю, а может и чаще. Тяжелые мысли накрывают с головой, и прогулка на свежем воздухе в восхитительно благоухающем саду даже по ночам не может отвлечь меня.

Я засовываю руку в карман камзола и вытаскиваю небольшую склянку со снотворным, который прихватила в надежде столкнуться с Данте. Изумрудная жидкость переливается, сверкая при свете фонаря. У меня перед глазами так и всплывает недовольный взгляд зеленых глаз блондинки. Как ни стараюсь, я погружаюсь в воспоминания прошлого, злюсь на себя за то, что не помню откуда я, чувствую себя ущербной. Погруженная в свои мысли, я забредаю дальше, чем обычно, в слабо освещенную часть сада.

Резко я выныриваю из озера мыслей. Внутри все цепенеет, и по спине пробегают ледяные мурашки. Хруст веток за моей спиной. Чувствуя приближение сзади, вынимаю острую шпильку из волос, резко поворачиваюсь назад и приставляю ее к горлу человека напротив, но тот перехватывает мою руку и выворачивает, прижимая меня спиной к себе. Я выкручиваюсь и роняю склянку, но успеваю ее перехватить у земли. Незнакомец отвлекается, и я возвращаю шпильку к его глотке. Мы попадаем под единственный фонарь, освещающий часть сада. Я аккуратно убираю шпильку, отходя назад.

– Простите… – торопливо произношу севшим голосом.

Данте хватает мою руку и вырывает снадобье.

– Что это? Ты отравиться собралась? Совсем мозгов нет!

Данте тяжело дышит, испепеляя меня взглядом. Я замираю, и минуту мы стоим молча, пялясь друг на друга.

– Чего ты боишься? Тебя здесь никто не трогает. Зачем травиться? – голос его натянут, а сосуд в руке так плотно сжат, что, кажется, вот-вот треснет.

– Это Вам… – произношу медленно, стараясь собраться с мыслями.

– Мне?

– Не яд! Это снадобье. – торопливо объясняю Властителю, опасаясь, что он может понять меня неправильно. – От бессонницы.

– С чего ты взяла, что… – Данте непонимающе переводит взгляд от меня на склянку и обратно.

– Кухарки рассказали, что Вы часто не спите. Я решила помочь. – стараюсь выдержать напряженный взгляд Данте и не опускать головы.

Ведь я ничего плохого не сделала. Это он сейчас орет на меня посреди темного сада.

Данте слегка расслабляет кисть со снотворным, но взгляд остается жестким.

– Какие наблюдательные у меня кухарки.

Я начинаю переживать, что ляпнула лишнего.

– Они Вас очень любят и заботятся о Вас. Даже не представляете, как они переживают… – пытаюсь хоть как-то прикрыть кухарок, но к концу мой голос предательски подрагивает.

– Да знаю я. Сколько раз они мне снотворное подливали в еду! Да только это все не то. – взгляд Данте резко теряет всю жесткость, он делает глубокий вдох и на выдохе тяжело опускает плечи. – И как его пить? – продолжает мужчина, рассматривая изумрудную жидкость в свете единственного фонаря.

– Одна чайная ложка перед сном, только не больше, так как… – не успеваю я договорить как Данте отпивает немного снадобья из склянки, – травы использовались ядовитые. – к концу мой голос совсем затихает.

– Посмотрим, какой из тебя лекарь. А теперь скажи, откуда умеешь драться, готовить снадобья? Только правду говори. Все равно узнаю, если соврешь.

И я ему верю, точно также, как он, без сомнения, выпил содержимое склянки.

– А я ведь могла Вас отравить… – я все не унимаюсь, пытаясь понять причину такой беспечности.

– Если попыталась бы, то я почувствовал бы яд и успел бы прихватить тебя с собой. – с абсолютно невозмутимым видом отвечает Властитель Тиге.

Я нервно смеюсь, Данте отвечает слабой улыбкой, но взгляд его остается напряженным. Мы продолжаем идти по саду и выходим к озеру. В небе сверкают звезды, светит луна и вся эта завораживающая красота отражается на глади озера.

– Меня нашли в лесу семь лет назад ученики боевой школы Запада. Я стала там учиться, потом стала наставником. Отправилась в поездку. На меня напали, а дальше ты знаешь.

– Ты не договариваешь, снова… – спокойным тоном произносит мужчина. – В твоей истории отсутствует один элемент.

Мои ладони становятся мокрыми от волнения, и я нервно впиваюсь ногтями в ладони, но молчу, чтобы не сказать лишнего.

– Вороной конь западной породы. Прости, что выдал его за своего, но зато благодаря конюху о моем подарке узнает главная служанка, а от нее все остальные в поместье и за его пределами. Почему конь оказался в таком состоянии?

Я продолжаю молчать, думая, что ответить.

– Это ведь твой конь. Не упирайся. То, что он так легко подпустил тебя к себе, это только подтвердило. Я нашел его в тот же день, что и тебя. Он забрался на одинокую скалу в океане. Улавливаешь связь?

– На меня напали разбойники. Я бежала, но меня загнали в угол, и я спрыгнула со скалы. Вместе с ним. – произношу медленно, стараясь не завраться еще больше.

– И Вам удалось выжить. Обоим. – Данте задумчиво гладит подбородок.

Мне становится не по себе от того, что я могла ляпнуть что-то не то, что Данте начинает в чем-то меня подозревать.

Успокаиваю себя тем, что даже если до Данте дойдут слухи со стороны Запада о стихийнице в розыске, и все будет указывать на меня, и если он не поверит мне, то лучше пускай все закончится в прекрасном саду его поместья и от его руки чем от холодных рук палачей Запада. Я еле сдерживаю себя от вопроса правдивости слухов о полном очищении его земель от стихийников. Мне совершенно не хочется верить в то, что он причастен к их гибели, и страшно представить, что он мог с ними сделать.

– Как известно, лошади хорошо плавают. Но все равно чудо, что он выжил. Ты знаешь, кто твои родители и откуда ты? – резко его лицо снова становится расслабленным.

– Не знаю. – от того, что Данте резко сменил тему, я на минуту теряюсь.

– И много у тебя было учеников? Как долго преподавала?

– В последней группе у меня было одиннадцать учеников. Преподавала около двух лет.

Данте молча кивает в такт моим словам, и мы продолжаем прогулку. Прохладный ветер приятно охлаждает разгоряченную от волнения кожу.

– Если у тебя тоже есть вопросы, я слушаю. Спрашивай, пока у меня хорошее настроение. – спустя минуту молчания произносит Данте.

– Твоя история. Я слышала кое-что, но…

– Бывшим Властителем Восточной Долины был мой троюродный дядя. Он заподозрил мою семью в измене и приказал избавиться от нас. Я выжил. Меня спасла девушка. Правда мы разошлись с ней не очень хорошо. Вернулся домой. Отомстил. Занял его место, и никто мне и слова не сказал. Все уважали мою семью. Отец был первым советником бывшего Властителя. Все к нему прислушивались. А бессонница… Она из-за ранения, которое мне нанес дядя. Он отравил мою кровь. Теперь мне периодически приходится посещать горячие источники с определенной смесью трав, чтобы хоть немного продлить себе жизнь и прочистить кровь. – все как на духу выкладывает Данте.

– Вы мне все рассказали… Зачем?

– Мы снова на «Вы»? Мне больше нравится на «Ты». Да, рассказал. Что будешь делать с этой информацией? Если предашь меня, я всегда успею тебя прихватить с собой. Ты заставляешь меня повторяться. Пора уже запомнить. – последние слова Данте говорит все тише, слегка наклоняясь ко мне, и наши лица оказываются очень близко друг к другу.

От пристального взгляда черных глаз забываю, как дышать, а щеки с новой силой вспыхивают огнем. Откидываю неправильные мысли подальше, отрываю взгляд от Данте и перевожу на звездное небо.

– Почему Вы подумали, что я решила отравиться? – стараясь хоть как-то заглушить бешено колотящееся сердце, задаю следующий интересующий меня вопрос.

– Ночью в саду. Одна. В руке склянка с непонятным содержимым. Учитывая, что тебе пришлось пережить. Вот и подумал.

– Еще один вопрос, точнее не вопрос. – в голове вовремя всплывает просьба мальчишки. – Это касается сына конюха Борво. Он очень хочет служить у тебя, но он не обучался в боевой школе.

Минуту Хозяин Востока молчит, улыбается и смотрит на меня каким-то странным взглядом.

– Интересно, почему же он рассказал тебе об этом и попросил передать мне… – медленно протягивает Данте.

– А как Вы думаете? – под стать Данте также медленно отвечаю.

С каждым разом, как мы с ним встречаемся, его поведение удивляет меня все больше и больше. Но я ловлю себя на мысли, что мне начинает это нравиться, и я даже хотела бы узнать его получше, если бы только не страх самой все испортить и раскрыть себя.

Данте не отвечает на мой вопрос, ведь ответ известен нам обоим. Игра.

Мы садимся на одну из лавочек, наслаждаясь видом и продолжая разговаривать ни о чем, и вскоре Данте начинает зевать.

– Похоже, твое снотворное действует. Предлагаю разойтись по комнатам, иначе, если я усну прямо здесь, тебе придется тащить меня в мою комнату. – поднявшись, Данте протягивает мне ладонь.

Я лишь киваю, принимая его крупную, слегка жесткую, но очень теплую ладонь. Такую руку и отпускать не хочется… В голове сразу всплывает картинка, как госпожа Рине касается его руки в беседке. Сердце отдает тупой болью.

– Раз уж ты хорошо дерешься и у тебя есть опыт работы наставником, займись новичками. Оберон возвращается послезавтра и все тебе расскажет и покажет. – добавляет, медленно отпуская мою руку.

По телу сразу пробегает неприятный холод.

– И еще кое-что… Сегодня днем в саду.

– Еще раз прошу прощения, что помешала. Впредь буду внимательнее. – я перебиваю Властителя, опасаясь начать обсуждение госпожи Рине. – Оберон, кто он?

– Он моя правая рука и главнокомандующий. – по лицу Данте пробегает тень недовольства, но он все же отвечает на мой вопрос. – Когда я только готовился свергнуть дядю, Оберон помогал мне, тренировался со мной и моими людьми. Он прекрасный боец, но, когда я стал Властителем, у него появилось намного больше обязанностей. Он стал руководить всей моей стражей в городах и селах, воинами на границе, наемниками. Новичков тренировать ему некогда, как и мне, а наставник вырвался в долгожданный отпуск. Так что я поручаю их тебе.

Часть 4

Рано утром Властитель Восточной Долины покидает поместье, и я решаюсь пробраться в библиотеку. Поднимаюсь на третий этаж, осторожно заглядываю в коридор. Тишина. Коридор пуст, лишь несколько люстр зажжены. Окна задрапированы тяжелыми шторами из однотонной темно-коричневой ткани, из-за чего весь этаж окутан полумраком.

Никакой стражи нет. Видимо, Данте уверен, что никто не посмеет сунуться на его территорию. Мне становится еще более неудобно и страшно, как только представлю, что меня здесь застукают. Я отгоняю эти мысли, напоминая себе, что иного выбора нет, и я должна попробовать спасти свою жизнь. Желание пожить подольше не убавляется под натиском неудач и надежде на лучшую жизнь все еще есть место в моем сердце, пусть и совсем крохотное.

Стоит мне только обвести взглядом длинный широкий коридор, как взгляд приковывают высокие дубовые двери. Я стараюсь тихо идти по коридору, но эхо от моих шагов разносится по всему этажу, поэтому я снимаю ботинки. По ногам разносится приятная прохлада, но она длится недолго и вскоре сменяется обжигающим холодом. Полы на первом и втором этаже не такие холодные, как здесь. Скорее всего, Данте не тратит артефакты на прогрев этажа, на котором обитает только он один.

Я открываю огромные двустворчатые двери, и резкий свет слепит мне глаза, заставляя зажмуриться. Тихо захожу внутрь, закрывая за собой тяжелую дверь. Все помещение освещает огромное заостренное окне, от пола до самого потолка, украшенное ярким витражом. У потолка висит огромная люстра. В центре комнаты пушистый черный ковер. У левой стены камин, а рядом два массивных кресла и небольшой столик, весь заваленный бумагами. Все остальное пространство у стен занято стеллажами с книгами. В углу, рядом с окном устремляется до самого потолка винтовая лестница. Сами полки разделены на три этажа, к каждому из которых от лестницы идет небольшой коридорчик.

– И с чего мне начать…

Дыхание замирает от восхищения убранством вокруг, огромным количеством книг и обреченностью моих быстрых поисков. Я не знаю, как надолго по делам отлучился Данте, и стараюсь быстренько пробежаться по рядам с книгами.

Каких книг здесь только нет: военное искусство, лекарское дело, архитектура. Есть даже парочка приключенческих книг и множество книг про артефакты. Для последних выделен весь третий этаж стеллажа. Одна, вторая, двадцатая, пятидесятая. Артефакты ментального воздействия, погоды, лечения, но не блокирующие силу.

Все не то.

Солнце опускается все ниже к горизонту, а у меня все сильнее начинают шалить нервы. Я уже теряю всякую надежду отыскать нужную книгу, как замечаю подходящий мне заголовок.

Я осторожно достаю тяжёлую потертую книгу, опускаюсь на пол, начинаю бегать глазами по рукописному тексту, и спустя пару минут мне удается отыскать нужный раздел про артефакты, блокирующих силу. Я вглядываюсь в выцветшую краску, стараясь отыскать подарок Бренны – раковину улитки ядовитого зеленого цвета, расписанную заклинаниями на древнем языке. Как мне известно артефактов, блокирующих силу всего два в своем роде, и мне удается найти нужную мне запись:

Артефакт РодЖо предназначен для блокировки сил стихийников. Смертельно опасен, так как помещенный в тело стихийника артефакт извлечению не подлежит, в отличии от артефакта Кледома, теряющему свои свойства после потери связи с силой владельца. РодЖо убьет стихийника в течение нескольких месяцев. Физическое тело стихийника просто не выдержит давления со стороны стихии. Единственный способ избавиться от артефакта – уничтожить его в теле стихийника.

– Как его уничтожить-то… – в расстроенных чувствах просматриваю остальные записи в книге, но больше ничего нет.

Я перечитываю найденный небольшой отрывок раз пять, затем с досадой закрываю книгу и возвращаю на полку.

И это все?

Как ни странно, я не впадаю в панику от чувства обреченности. Досада быстро сменяется опустошенностью.

Да, Эйрин. Вот и все… Библиотека была единственным местом, где ты могла найти хоть что-то.

Оборачиваюсь, чтобы вернуться к себе в комнату, все обдумать и смириться со своей участью, но упираюсь на лезвие меча.

– Ты кто такая? Как посмела пробраться сюда? – с каждым словом мужчина сильнее давит на меч, а тот, в свою очередь, сильнее вонзается в мою глотку.

– Я… – от неожиданности все мысли в голове путаются, и я заикаюсь, не в состоянии что-либо ответить.

– Заблудилась? – убийственно спокойным голосом перебивает меня незнакомец. – Медленно спускаемся.

Я спускаюсь первая, а мужчина идет сзади, угрожающе тыча мне в затылок мечом.

– Стой.

Я останавливаюсь в центре комнаты, незнакомец обходит меня спереди.

– Что ты здесь искала? Кто послал?

Где-то я его видела…

– Никто меня не посылал, мне захотелось…

– Книги почитать? – снова перебивает скучающим голосом мужчина, продолжая внимательно изучать меня с головы до пят.

Он выглядит уставшим, короткие светлые волосы растрепаны, но меч продолжает твердо лежать в его руке. Рукава рубашки подвернуты, демонстрируя накаченные руки мужчины.

Если начну драку, то лишь усугублю ситуацию. Да и смысл…

Теперь он выставит все, как будто я лазутчица и хочу навредить Хозяину Востока. Кому поверит Данте мне, незнакомке, или ему? Он наверняка приближенный Данте, раз спокойно находится на третьем этаже. Возможно, они даже давние друзья, на вид незнакомец ровесник Данте.

– Послушайте! – поддавшись чувствам, я делаю шаг ближе к мужчине.

Мужчина, опешив, не сразу делает шаг назад, и лезвие меча успевает поцарапать мне шею.

– Помереть быстро хочешь? Не получится. Говори…кто послал? – в глазах мужчины разгорается ледяная ярость. – Молчишь, хорошо. Мы подождем Властителя.

– Что здесь происходит?

От неожиданного появления Данте я и незнакомец вздрагиваем.

– Оберон, в чем дело? Эйрин, что ты здесь делаешь? – Данте говорит спокойно, но от этого спокойствия и бесстрастного выражения лица начинает все дрожать внутри.

Оберон? Точно, тогда на корабле….

– Я только вернулся и решил зайти в библиотеку. А тут эта девчонка рыскает по полкам твоей личной библиотеки. Зачем надо было ее вообще забирать с того корабля? Вся благодарность за спасенную шкуру! Не надо было возвращать ее с того света! – маска спокойствия слетает, Оберон взрывается, все еще продолжая держать меч у моей шеи. – Она шпионка, Данте. Ее необходимо допросить.

У меня в голове сразу всплывает картинка, как я подвешена вниз головой над бочкой с водой, в которую меня периодически опускают, чтобы развязать язык, а Оберон, как коршун ходит вокруг.

– Эйрин? – Данте выжидающе смотрит на меня – Оберон опусти меч. Немедленно. – нажимает Данте, не отрывая взгляд от моей шеи.

Оберон с неохотой опускает меч, но в ножны не убирает.

– Где твоя обувь?

– Там. – сдавленно отвечаю и киваю в сторону двери.

– Обувайся. – велит Данте, ставя передо мной ботинки.

Я быстро обуваюсь, бросая взгляд на Оберона, тот непонимающе таращится на нас обоих. Да я и сама мало чего сейчас понимаю, чувствую лишь страх.

– Собираешься навредить Властителю Восточной Долины? Признавайся! – Оберон продолжает допрос.

– Нет! У меня выдался свободный день, я хотела чем-то себя занять, спросила у слуг есть ли библиотека, сказали, что только у Вас, Властитель. Простите, я не удержалась. – пытаюсь хоть как-то оправдаться, ловя разочарованный взгляд Данте.

Я чувствую, как земля уходит из-под моих ног. Неужели я не так боюсь лишиться жизни, единственного ценного, что у меня есть, но при этом так боюсь, что подумает он?

– Вранье чистой воды. – недовольно бубнит Оберон, скрещивая руки на груди.

– Успокойся Оберон, если бы она хотела меня убить, то уже сделала бы это миллион раз. – не смотря в мою сторону, Данте протягивает мне платок.

Теперь к чувству опустошенности, из-за обреченности надежды на спасение, к страху, что меня возненавидит Данте и бросит на растерзание Оберону как шпионку, прибавляется чувство вины, ведь я сама во всем виновата, сама пришла сюда без разрешения.

– Может она шпионит… Отпустишь ее? – Оберон непонимающе разводит руки в стороны. – Сейчас это будет очень глупо с твоей стороны! А если наши предположения верны и сейчас как никогда стоит быть поосторожнее! Может ты забыл недавние новости?

– Оберон, хватит. Она может подниматься на третий этаж. Именно о ней я хотел с тобой поговорить, расскажешь ей завтра об обязанностях наставника для новобранцев.

– Что? Она? А как же то, что она рылась в книгах?

– Это всего лишь книги. Доступ в библиотеку у нее есть. Эйрин иди к себе. – Данте велит мне уйти и даже не смотрит в мою сторону.

От равнодушия в его голосе сердце больно щемит в груди. Так хочется подбежать к нему, сказать, что я никогда не причиню ему вред. Сказать, что у меня нет выбора. Этот человек столько делает для меня, даже сейчас он защищает меня перед Обероном.

Мне действительно важно, как он смотрит на меня и что думает обо мне.

От осознания и принятия этой мысли мне становится еще хуже, я сдерживаю порыв и покидаю библиотеку, возвращаясь к себе в комнату.

Закрыв дверь, медленно оседаю на пол.

Какая же я дура!

Касаюсь раны на шее платком Данте. На нем проступает лишь небольшое пятно крови.

Царапина. Как я теперь в глаза Данте смотреть буду? Как же неудобно получилось. Он ко мне хорошо относится, а я… Теперь он не станет мне доверять как раньше.

– Лучше бы Оберон не успел среагировать и не было бы всего этого. Какой же бред я говорю… – мысли путаются. – Как же я устала. – я обессиленно запрокидываю голову и больно бьюсь о стену.

Хотя какая уже разница, если я правильно поняла у меня осталось чуть больше месяца…Но мне не хочется уходить вот так.

Мне удается уснуть тревожным сном только под утро. Но и такого сна меня лишает требовательный стук в дверь. Накидываю на себя халат и, открыв дверь, вижу крайне недовольную физиономию главнокомандующего.

– Забыла приказ Властителя? До начала утренней тренировки пол часа! – командирским голосом желает мне доброго утра Оберон, скрестив руки на груди и облокотившись о дверной проем.

Одет с иголочки: короткий черный камзол, белая рубашка, приталенные брюк идеально выглажены, а пуговицы на рубашке все застегнуты, никаких следов вчерашней усталости и потрепанности.

Раздражает.

Я молча закрываю дверь перед самым его носом. Недовольное ворчание и ругань Оберона становятся лучшей мелодией этого утра.

День не по-весеннему жаркий, и я скидываю с себя наспех натянутый камзол, едва оказываюсь под лучами теплого солнца. По пути на тренировочную площадку Оберон рассказывает о моих новых обязанностях.

– Тренируешь новобранцев, твоя группа состоит из десяти человек. Подготовка длится три месяца. Твоя группа тренируется уже чуть меньше месяца, но три дня уже как нет наставника, так что они расслабились. Занятия проводишь по следующему распорядку: с шести часов утра до десяти часов – разминка и рукопашный бой. С десяти часов до тринадцати часов – тренировки с оружием. С тринадцати часов до четырнадцати – перерыв на обед. С четырнадцати часов до шестнадцати – стрельба из лука. С шестнадцати часов до восемнадцати – теория ведения боя, тактика защиты и т.д. Книги тебе сегодня принесут в комнату. Расписание на всякий случай тоже. Наверняка, ничего не запомнила. – последнюю фразу он добавляет уже тише, вложив в нее максимум пренебрежения, на которое только способен.

– У меня вопрос. – лениво улыбаюсь в ответ на его попытку поддеть меня и перевожу тему. – Ты сказал, что Данте вытащил меня с того света, что произошло после того, как я отключилась.

– Считай, что ты умерла. Твое сердце остановилось, дыхание отсутствовало, но Данте продолжал попытки вернуть тебя к жизни. Ему это удалось. Он своими руками зашивал твои раны.

Неужели это правда? Я думала, что Оберон преувеличил, вспылив. Надо же, а я даже не видела ничего в момент смерти. Неужели меня ждет «ничто»? Лишь темнота?

– Спасибо, что рассказал о моих новых обязанностях. – заполняю затянувшуюся паузу в нашей беседе.

– Не стоит благодарностей, посмотрим, как ты проведешь первое занятие и что скажут новобранцы, так что не радуйся раньше времени.

– Я уже преподавала ранее, не думаю, что у меня возникнут проблемы.

– Кто знает преподавала ты ранее или работала шпионом на кого-то раз у тебя, как утверждает Властитель, неплохая физическая подготовка. – Оберон резко останавливается и, хватая меня за локоть, угрожающе нависает надо мной. – Запомни, никто тебе здесь не доверяет. Я буду следить за тобой и один шаг в сторону Данте с целью навредить ему, и ты труп. – Зловеще рычит мне в лицо Оберон, отступая.

Мне с трудом удается проглотить подкативший ком к горлу и выдержать беспощадный взгляд правой руки Властителя.

Я уверена, буквально чувствую всем телом, что он готов прихлопнуть меня прямо сейчас. Единственный кто сдерживает его это Данте.

Мы выходим на огромную тренировочную площадку, прекрасно оснащенную различными препятствиями, мишенями для стрельбы из лука, манекенами для оттачивания ударов и оружейными стеллажами.

Новобранцы, парни от шестнадцати до восемнадцати лет, стоят кучками, но увидев Оберона быстро выстраиваются в ряд.

– Приветствуем главнокомандующего! – синхронно приветствуют новобранцы, не сводя с Оберона взгляд полный преданности и восхищения.

– Слушать всем! Вашим наставником, на время отсутствия господина Ерина Кейна, будет госпожа Эйрин. – произносит Оберон, кивая в мою сторону.

Кто-то из парней смотрит на меня удивленным взглядом, кто-то всем видом показывает, что ему это не нравится, другие в открытую хихикают.

Оберон переводит заинтересованный взгляд на самого последнего в ряду, что продолжает ухмыляться. Тот замолкает, как только ловит на себе взгляд Оберона.

– Главнокомандующий, простите, но это девчонка… – с пренебрежением отвечает рыжеволосый юноша. – Чему она научит-то?

– Новобранец Хейс, госпожа Эйрин девушка, не девчонка, где твои манеры? – неожиданно для меня Оберон резко одергивает весельчака. – А что еще более важно это приказ Властителя, и он не обсуждается, поэтому всем слушать госпожу Эйрин. Нравится вам это или нет не имеет никакого значения. Разумеется, для того, чтобы подтвердить свое право вести тренировку и завоевать ваше уважение и послушание, госпожа Эйрин будет демонстрировать свои способности перед началом каждой сегодняшней тренировки и, если вы будете недовольны предоставленным вам наставником, мы его тут же сменим. Верно, госпожа Эйрин? – Оберон вопросительно смотрит в мою сторону, а язвительная ухмылка так и сияет на его лице.

Какой довольный. Сто процентов будет наблюдать за моими попытками доказать право быть наставником.

– Конечно. – я заставляю себя максимально равнодушным голосом ответить на его издевки, а у самой чешутся костяшки.

– Тогда начинайте, а я пойду. Всем хорошего дня.

Парни дружно прощаются с Обероном и, немного расслабившись, переводят заинтересованные взгляды на мою персону.

– Как сказал главнокомандующий, меня зовут Эйрин, и я буду некоторое время заменять вашего наставника. С вами познакомимся в процессе, а сейчас у нас по расписанию рукопашный бой. Перед тренировкой разминка пять кругов вокруг тренировочной площадки медленным бегом. Выполняем.

Я, разумеется, в первых рядах. Парни пытаются меня обгонять, но увидев, что темпа я не меняю и пробежав четыре круга даже, как им кажется, не устаю, бросают эту затею и сосредотачиваются на себе.

Но очень быстро я устою, легкие болезненно сдавливает, а в боку начинает неприятного колоть из-за давнего отсутствия тренировок и наличия артефакта.

Брусья, отжимания, подтягивания, пресс.

Все мышцы горят, но я продолжаю, не позволяя себе упасть лицом перед учениками.

– Теперь перейдем к самой тренировке. Кто желает быть моим партнером? – обвожу взглядом запыхавшихся парней.

– Решайте сами, у нас все сильные и прекрасно дерутся! Да еще и красавчики все. – отвечает самый болтливый, что смеялся в начале, задерживая свой взгляд на прилипшей к моему телу рубашке. – Выбирайте любого останетесь довольны, не сомневайтесь!

Свободные рубашки парней тоже сейчас облипают их тела демонстрируя мне во всей красе отличную физическую подготовку каждого из них. Стараюсь не замечать заинтересованные взгляды парней и не засматриваться, в свою очередь, на них.

– Что ж, тогда давайте Вы, новобранец Хейс.

Парень выходит вперед с гордо поднятой головой и убранными за спину руками.

Волосы собраны в пучок, насмешливая ухмылка, самоуверенный взгляд, высокий, широкие плечи. Твердо стоит на ногах. Самоуверенный, привык доминировать, возможно среди этих ребят является лидером.

Сидмон нападает первым, пытаясь нанести мне прямой удар сверху правой рукой прямо в лицо. Я блокирую удар отводя его руку в сторону.

– Обычно я очень нежен с девушками. Простите есть будет неприятно. – парень старается говорить так, чтобы его голос звучал максимально нежно, но при этом громко, чтобы слышали все остальные.

Наносить свои удары не тороплюсь. Уворачиваюсь от удара ногой, от подсечки. Сидмон двигается уверенно и чётко. Подбирается ближе и хватает меня за обе руки. Хватаюсь покрепче за рукава Сидмона, отклоняя свой корпус назад, тяну его на себя и со всей силы бью его носком в бедро. Вслед за этим толкаю его в подбородок основаниями ладоней обеих рук.

– В-о-у – не ожидая такого удара, вскрикивает Сидмон, отпуская свой захват.

Я быстро хватаю его и совершаю бросок через бедро. Парень начинает кашлять, выплевывая песок.

– Простите. Обычно я грубее с нахалами, но обещаю, если услышу от Вас такие речи еще раз, то исправлюсь. – наигранно нежно отвечаю Сидному, копируя в точности его интонацию, и протягиваю ему руку.

– Простите… Наставница. – пусть с неохотой, но он принимает мою ладонь и признает поражение, хотя взгляд его все еще остается колючим и хватким.

На тренировке с оружием моим партнером становится Артур Скалли. Высокий, худощавый юноша, тонкие черты лица, длинные черные волосы убраны в низкий хвост. Если Сидмон всем своим видом походит на воина, охотника, то Артур на эстета, ученого, джентльмена.

Парень выбирает меч, а я два средних кинжала. Того, что я окажусь ближе к оружию противника из-за размера моего оружия я не боюсь, так как уже на опыте знаю, что не всегда выгодно иметь тяжелое длинное оружие. Лучше двигаться быстро и бить сильно. Так я и делаю. Двигается Артур очень даже неплохо. Меч твердо лежит в его руке, и он прекрасно знает, как им пользоваться.

Но я быстрее.

Делаю шаг в сторону, когда он наносит мечом прямые удары снизу вверх. Блокирую атаку прямого удара сверху вниз. Уворачиваюсь от ударов по диагонали вниз влево, по диагонали вниз вправо, по диагонали вверх слева, по диагонали вверх справа. Парирую удары левой и правой по горизонтали. И очень скоро мой клинок оказывается у его глотки. Артур замирает, опуская меч.

– Тебе стоит научиться орудовать мечом еще быстрее или выбрать другое оружие, а также перестать быть таким предсказуемым.

– Да, наставница. – произносит парень севшим голосом, склонив голову, и возвращается в строй.

Я замечаю одобрительные взгляды учеников.

После занятий мы идем в столовую, находящуюся на первом этаже одной из казарм. Ребята быстренько рассаживаются по кучкам и приступают к еде. Я сажусь за отдельным столиком недалеко от, бурно обсуждающих последние новости, стражников.

Из-за Оберона позавтракать я не успела, за тренировку изрядно проголодалась и теперь с небывалым наслаждением поедаю ароматный мясной суп, а покончив с ним перехожу к рассыпчатому плову и время от времени краем уха улавливаю разговоры стражников. Вскоре один из них переводит тему с обсуждения новой таверны на служанок.

– Слышали, помимо новеньких служанок у нас в поместье появилась еще одна особа. Видел ее мельком. – глумливо произносит самый болтливый.

– И как она?

– Ну как по мне на троечку: худощавая и смурная, но главное, чтобы нравилась господину. – отвечает на вопросы приятелей знаток дам и главный сплетник.

У меня загораются уши от осознания, что они болтают обо мне.

– Властитель у нас хорош и для своего удовольствия даму завел и в поместье она работает.

Я с силой сжимаю вилку едва сдерживаясь, чтобы не вонзить ее в глаз сплетникам, к счастью, я сижу к ним спиной и не вижу кто конкретно из них такой болтливый.

– Слышали, недавно погиб Властитель Северной Долины. – резко переводит тему другой стражник.

– Да, я слышал. Остановка сердца.

– Глупости. Говорю вам у меня стопроцентная информация. Причиной смерти Хозяина Севера стало вовсе не остановка сердца.

– А что же тогда?

– Отравление, которое хотели скрыть. Только не учли, что на один из компонентов яда у Властителя была жуткая аллергия. И если бы не ее проявление никто бы не стал копать дальше. Так и выяснили, что его отравили.

– Значит, это убийство…

– Наверняка междоусобица…

– А что, если это дело рук стихийников? Может они по-тихому избавляются от Властителей, чтобы нас ослабить и…

– Они за барьером…

– Не все.

– Как только их замечают, то отправят в тюрьму и обрекают на долгие мучения. С каждым днем их становится все меньше, они не успевают собраться с силами, чтобы нам мстить. Их предают свои же соседи, с которыми совсем недавно они мирно пили чай в соседней таверне.

– Возможно ли, что началась охота на Властителей Долин? Точно вам говорю будут еще нападения. Хорошо, что Властитель прогнал всех стихийников с наших земель.

У меня камень с души падает от слов стражника о том, что Данте лишь прогнал стихийников и никого не убил, не посадил в тюрьму.

Мне становится страшно от мысли, что мужчины могут оказаться правы в своих догадках о намерении кого-либо избавиться от Властителей. Избавиться от Данте… Возможно именно об этих новостях говорил Оберон в библиотеки, и именно поэтому он так волнуется о безопасности Данте.

Вскоре стражники снова возвращаются к обсуждению служанок. Не желая больше слушать их разговоры, возвращаюсь на тренировочную площадку.

Для разминки начинаем стрелять в мишени с места на расстоянии ста метров. Я не мелочусь, стреляю сразу тремя стрелами, и их попадание четко в красное яблочко мишени сопровождается аплодисментами и одобрительными свистами новобранцев.

За это прекрасное умение мне стоит благодарить Борбхаса, одного из наставников моей школы. Он был великолепным стрелком. Лучшим на континенте.

Долгие изнуряющие тренировки, кровавые мозоли на руках сделали свое дело, и я стала стрелять также великолепно, как и он. Через несколько дней после окончания моей подготовки в качестве нового наставника Борбхаса погиб от рук грабителя. Его зарезали в переулке. Хотя в это слабо верится. Он был очень вольным человеком и не сдерживал себя в едких высказываниях. Он обвинял Властителей в том, что они грабят народ высокими налогами, что нельзя сажать в тюрьмы невиновных людей даже если это стихийник.

Ребята показывают отличные результаты по стрельбе, но просят научить их стрелять еще лучше.

– Запомните. Главное не тяните с выстрелом. Натянули тетиву. Задержали дыхание. Прицелились и стреляйте. Не мешкайте.

Вскоре мы перемещаемся на лошадей. Я запрягаю Амрита и в очередной раз демонстрирую свое мастерство.

В шестнадцать часов у нас начинается теория. Мы располагаемся в просторном шатре на территории тренировочной площадки. К нашему приходу служанки приносят освежающий чай.

– На чем остановился ваш наставник?

– Наставница, можно вопрос? – отвечает вопросом на вопрос черноволосый парень, кажется его зовут Кун Райан.

Лицо парня украшает небольшой шрам над глазом.

– Слушаю.

– Откуда Вы, где ранее преподавали и как оказались в поместье?

– В одной из школ Боевых Искусств Западной Долины. Обучалась, затем стала наставником. – на эту часть вопроса отвечаю обыденно, но едко подмечаю, отвечая на другую часть вопроса. – То, как я оказалась здесь, мне почему-то кажется, все прекрасно знают.

– Властитель Тиге спас Вас с корабля работорговца и поселил на втором этаже, взял на работу. – донесся слащаво-ядовитый голос Сидмона.

Как же им всем нравится упоминать за второй этаж. И почему именно с рыжеволосыми у меня чаще всего возникают напряженные отношения?

– Конечно, именно на втором. Прекрасная комната. – отвечаю в тон Сидмону, удобно располагаясь на подушках. – Еще вопросы или все-таки начнем занятие?

– Конечно, наставник остановился на основах стратегии. – отзывается Кун.

– Отлично. Стратегия – интегрированная модель действий, предназначенных для достижения целей предприятия. Военная стратегия складывалась постепенно на основе обобщения опыта ведения войн.

– Наставница Эйрин, можно вопрос?

Ответом очередному любопытному юноше становится мой слегка раздосадованный взгляд.

– Я по теме занятия. – быстро добавляет новобранец. – От чего же зависит успех войны от количества воинов или всё-таки ума и хитрости предводителя?

Эрвин Орман. Невысокий, темноволосый жилистый парень. По характеру спокойный, молчаливый и, как видно, любознательный, вполне, возможно, неглупый.

– Раньше все зависело от перевеса силы, но теперь успех войны зависит от правильного составления планов военных действий, умения понимать и реализовывать принципы военного искусства, что позволяет извлекать наибольшую пользу из имеющихся сил и средств. Задача стратегического искусства – это победить врага с наименьшими усилиями, расходами и потерями.

Часть 5

– Всем доброго вечера. Не вставайте. – главнокомандующий приподнимает руку, останавливая подскакивающих учеников.

– Доброго вечера, главнокомандующий!

– Доброго. – приветствую Оберона вместе с учениками.

– Как прошли занятия? Искать вам нового наставника?

Мне кажется или в его голосе звучит нотка надежды?

– Нет, главнокомандующий! – хором заявляют новобранцы.

– Наставница Эйрин умная, сильная и очень красивая девушка. – добавляет Сидмон, одаривая меня своей фирменной улыбкой, которая должна расположить к нему любую девушку.

– Не подлизывайся! – Артур толкает Сидмона в бок, но тот лишь смеется и сильнее толкает в ответ, да так, что Артур от неожиданности теряет равновесие и заваливается на спину.

По шатру разносится тихий смех ребят. Я и Оберон не сдерживаем улыбки.

– Что ж… – задумчиво протягивает Оберон, он явно ожидал другого ответа. – В таком случае, поздравляю, Эйрин. Вы теперь их наставник. Разумеется, пока не вернется господин Кейн. – с легким поклоном и, как мне показалось, с крошечной долей уважения, произносит Оберон и покидает шатер.

– На сегодня все. Увидимся завтра. – прощаюсь с ребятами, не задерживая их дольше необходимого.

– Всего хорошего, наставница!

Спустя пару часов последние лучи солнца прячутся за горизонт, а я все еще сижу в тени шатра. Слуги зажигают столбы вокруг площадки. Освещается она очень хорошо даже в ночное время.

Вполне возможно, Данте тренируется по ночам.

Мысли о спасшем и приютившем меня мужчине отзываются бессильной тоской внутри.

– Поздравляю, Эйрин, у тебя получилось завоевать уважение моих людей. Все с большим интересом наблюдали за сегодняшней тренировкой. – неожиданно раздается уставший голос Данте и выдергивает меня из омута тоскливых мыслей.

– Благодарю, Властитель Тиге. – произношу в ответ, поднимаясь из темного уголка шатра, и приближаюсь к Хозяину Востока.

– Мы здесь одни, так что зови меня по имени. Тебе ведь тренировки куда ближе, чем чистка картошки? – издевательски улыбаясь, смотрит на меня Данте.

– Однозначно. – тихо шепчу в ответ, не сдерживая улыбки.

– Отлично… Я тоже давно не тренировался. Да и понаблюдать за тобой не получилось из-за дел вне поместья. Только лекцию удалось послушать.

– И как тебе?

– Довольно скучно. Предпочитаю практику.

Без предупреждения Данте делает выпад в мою сторону. Блокирую удар левой рукой в солнечное сплетение. Данте отвлекает меня подсечкой и, перемещаясь назад, выполняет захват. Его движения плавные, осторожные. Я пытаюсь поднять свои руки вперед-вверх, отвлекая таким образом его внимание, пытаюсь ударить по дуге назад правым локтем в ребра. Но Данте уворачивается и сбивает меня с ног подсечкой, подхватывая у самой земли. Я смотрю в его чернее ночи глаза. До боли знакомые.

Мне снова с силой приходится выкинуть из головы неуместные мысли. Данте – Властитель, очистивший свои земли от стихийников. Он, как и все, не любит таких как я. Мне не стоит забывать об этом. Я хочу лишь вернуть ему долг за возможность прожить чуть дольше в таких прекрасных условиях. Именно так я каждый день заставляю себя думать, заглушая желание столкнуться снова с ним в саду.

Данте резко поднимает меня.

– Очень хорошо. Отлично держалась, несмотря на усталость после тренировки. Спокойной ночи. – вновь этот бесцветный голос и взгляд.

Он больше не смотрит на меня как тогда ночью у озера.

– Данте!

Хозяин Востока останавливается, но продолжает стоять ко мне спиной.

– Оберон мне все рассказал! О том, что было на корабле, что ты до последнего спасал меня! Почему? Неужели все из-за того, что я на нее похожа? – я замолкаю, ожидая ответа, но Данте продолжает молчать. – На счет вчерашнего…

– Так как ты теперь тренируешь моих людей, то имеешь полное право подниматься на третий этаж. – Данте грубо одергивает меня и, больше не желая меня слушать, уходит.

Месяц проходит в нескончаемом потоке лекций и тренировок. С Данте мы больше толком не говорили. Даже после его слов, что мне разрешено подниматься на третий этаж, я этого не делаю. Все, что мне было нужно, я нашла. Днем выматываюсь на тренировках. Ночью меня добивают мысли, которые продолжают вращаться вокруг Данте. Я проигрываю в голове разные варианты нашего разговора, и ни один из них не приводит в итоге к чему-то хорошему. Здоровый сон давно покинул меня. Если засыпаю, то погружаюсь в мрачные сны. В кошмарах то горю в огне, то захлебываюсь ледяной водой, то ощущаю, как падаю в бездонную пропасть.

В очередной раз вымотанная за ночь, я отправляюсь на тренировочную площадку, где меня уже ждут новобранцы.

– Приветствуем наставницу!

– Всем доброе утро. – приветствую учеников, стараясь всеми силами скрыть в голосе зверскую усталость. – Властитель… – добавляю поспешно, не сразу заметив Данте, стоящего неподалеку.

– Госпожа Эйрин. – Данте приветствует легким поклоном головы. – Раз в несколько месяцев я совместно с наставником провожу тренировку для новобранцев.

В ответ я лишь слегка киваю головой.

Оберон действительно предупреждал меня о том, что Данте время от времени проводит тренировки, но эта информация совершенно вылетела у меня из головы.

Первым идет Дилан, а все остальные располагаются на скамейках неподалеку. Кто-то, чтобы отдышаться после разминки. Кто-то, чтобы настроиться на спарринг с Хозяином Востока. Но все как один внимательно смотрят за показательной тренировкой, не отрывая глаз. Я не исключение. После спарринга Данте дает комментарии и советы как партнеру по спаррингу, так и всем присутствующим. Сейчас подходит очередь Сидмона.

Я смотрю, как Данте снимает свой кафтан, оставаясь в тонкой черной рубашке. Слежу за его плавными уверенными движениями. То, как он уворачивается от неловких выпадов новобранца. Как темные пряди липнут к его вспотевшему лбу и шее, а рубашка облепила его замечательно сложенное тело.

Затем все повторяется на тренировке с оружием. Данте гоняет каждого новобранца по каждому виду оружия. Парни выглядят очень измотанными, но невероятно довольными.

Данте стягивает с себя рубашку, обнажая горы мышц после очередного спарринга с одним из новобранцев на алебардах. Мой взгляд так и скользит по его рукам, плечам, торсу и задерживается на нескольких шрамах. Новобранцы собираются последовать его примеру, но останавливаются, вспоминая, что среди них есть девушка. Они неуверенно переводит взгляд с меня на Данте. Данте с вызовом смотрит на меня и продолжает красоваться, перекидывая меч, подготовленный для спарринга со следующим новобранцем, из рук в руки.

– Наставница, Вы… – неуверенно начинает один из парней.

– Что-то не так? Продолжайте тренировку. – абсолютно спокойно отвечаю на невысказанный вопрос одного из-за новобранцев, продолжая неотрывно смотреть на Данте.

Миг парни мнутся, но, не в силах терпеть жару, сбрасывают рубашки, демонстрируя блестящие на солнце поработанные торсы. Так я провожу остаток тренировки, находясь в обществе полуголых парней. А самый главный эталон мельтешит перед глаза без остановки всю тренировку.

Сил оторвать глаз нет. Желания тоже. Почему бы и не насладиться прекрасным зрелищем. Хоть напоследок. Я на мгновение погружаюсь в мрачные мысли о своей скорой кончине, о том, что так нормально и не поговорила с Данте. Совесть медленно, но, верно, сжигает меня изнутри.

– Эйрин, Вы, видимо, заскучали? Не составите мне компанию? Новобранцы заметно выдохлись, а я все еще полон сил. – произносит Данте и протягивает мне меч, тяжело дыша, после того как последний новобранец оказывается обезоруженным.

Я отвлекаюсь от своих мыслей. Молча поднимаюсь с места, стаскивая с себя рубашку и оставаясь в одном топе, чтобы хоть немного сравнять наши шансы в отвлекающем маневре.

Легкая улыбка полностью исчезает с лица Данте. В моей голове лихорадочно проносятся идеи, как начать разговор. Ведь если я не поймаю его после тренировки, то мы снова будем избегать друг друга.

Я принимаю меч из его рук. Побежденный новобранец старается как можно быстрее убраться подальше к остальным ребятам. Не говоря больше друг другу ни слова, я атакую первой. Внутри все кипит. Хочется, с одной стороны, разорвать его на куски, а с другой отбросить прочь оружие и услышать, что он мне доверяет. Почему избегает? Чувство вины не дает мне покоя слишком долго и выматывает похлеще артефакта. Я продолжаю нападать, выпуская пар. Данте лишь уворачивается от моих ударов, наблюдая. Вскоре мои атаки становятся недостаточно стремительными. Данте отражает мои удары, уворачивается от моей подсечки.

Хозяин Востока наносит несколько стремительных ударов после того, как я начинаю выдыхаться. От первого я уворачиваюсь, и меч проносится у меня над головой. Второй отражаю.

После тренировки он, как всегда, развернется и уйдет. Ноль эмоций. Снова начнем игнорировать друг друга.

От третьего колющего удара я не уворачиваюсь, позволяя мечу проткнуть мое плечо. Но быстро среагировав, Данте отводит лезвие меча и лишь слегка цепляет плечо. Удивленный взгляд замирает на его лице. Разговоры новобранцев за нашими спинами резко прекращаются.

– Почему удар не отразила? – подойдя ко мне вплотную, выдыхает в лицо Данте. – Я мог не успеть остановить меч.

– Я лишь хотела… – пытаюсь объясниться.

– На сегодня тренировка окончена! Все свободны! – приказывает Данте, не дослушав меня, и уходит прочь.

Снова.

Поздно вечером меня останавливает один из слуг.

– Госпожа Эйрин. Хозяин просит Вас пройти в библиотеку.

Я быстро поднимаюсь на третий этаж, прекрасно помня, где находится библиотека. В душе нарастает волнение.

Неужели Данте решил нормально со мной поговорить после инцидента на тренировке?

Не успеваю дойти до библиотеки, как перед самым моим носом открывается дверь одной из спален, и из нее выходит Андрэйст, поправляя перекошенное платье. Помада на губах девушки размазана, глаза сверкают, словно изумруды на солнце.

– О, ты вроде Эйрин, если не ошибаюсь.

– Госпожа Рине.

Я хочу пройти мимо, ведь это может быть спальня Оберона. Меня мало интересуют его интрижки.

– Властителя там уже нет. Он сладко спит в кровати и тебя не ждет.

Я резко останавливаюсь. Тело словно пронзает молнией. Девушка обходит меня спереди, демонстративно потирая пухлые губы.

– Я слышала кое-что от слуг. Ты же не рассчитывала, что Данте достанется тебе? Кто ты? Откуда? Молчишь… Потому что ты никто. Вот и сказать тебе нечего. Послушай, дорогуша, я давно наблюдаю за тобой. С того дня, как ты застала нас в беседке. У тебя нет шансов против меня. Он любит меня.

– Что ж, если это действительно так, тогда чего Вы так опасаетесь, госпожа?

Внутри все закипает, а самодовольную физиономию Андрэйст так и хочется расцарапать. Но я сдерживаю себя, понимая, что именно скандал ей и нужен.

– Я не боюсь тебя. Я уже сказала, что ты мне не соперница. Считай, что это дружеский совет. Даже если у тебя что-то и было с Данте – забудь. Очень скоро все здесь будет моим. Он уже мой. И ты тоже окажешься у меня в подчинении. Лучше уходи сейчас. Я все равно тебя выкину из поместья. – самым дружеским тоном произносит девушка, а в глазах так и дрожат льдинки, выдающие ее с головой.

Что там говорил Данте о надоедливых охотницах? У нас, можно сказать, уговор, поэтому я не могу просто так уйти, не защитив тело и душу Властителя Восточной Долины.

– Что ж, как только я узнаю, что Данте сделал Вам предложение, что Вы переехали в поместье, что Вы прописались в спальне Данте, я подумаю над Вашим советом. А пока это Вы здесь никто. Сейчас рядом с Данте я, а не Вы.

– Ты совсем глупая? – добродушный тон мигом испаряется, уступая змеиному шипению.

– Неужели Вы думаете, что предстать передо мной в непотребном виде достаточно, чтобы избавиться? Данте нет в спальне. Плохая из Вас актриса. – холодно и самоуверенно произношу, приблизившись к девушке вплотную.

– Все в порядке?

За спиной раздается голос так вовремя появившегося Данте. Обернувшись, замечаю, что и Оберон стал свидетелем нашей с Андрэйст беседы.

– Данте, мы наконец-то познакомились с Эйрин.

– Эйрин, все в порядке? – произносит Властитель Долины, не удостоив Андрэйст и взгляда.

Я решаю насолить Андрэйст еще больше. Подхожу к Данте, мило улыбаюсь, нежно касаюсь его плеча и целую в щеку.

– Я так соскучилась, решила немного отвлечь тебя от работы. По дороге столкнулась с Андрэйст. Она так много о тебе хорошего мне наговорила. Я даже немного заревновала.

– Ну что ты. – Данте нежно обнимает меня за талию. – Я с радостью отвлекусь на что-то более интересное. – с каждым словом его голос становится все тише, а взгляд от моих глаз перемещается к губам.

Я с трудом проглатываю образовавшийся ком в горле, продолжая мило улыбаться.

Мне стоит запомнить, что Данте прекрасный актер.

Головой понимаю, что все это игра, но сердце на мгновение замирает от его слов. Сквозь тонкую рубашку ощущаю его твердое плечо, чувствую его сильные руки на моей талии, и перед глазами яркой вспышкой всплывает его полуодетый образ во время тренировки. Я надеюсь, что не начинаю краснеть.

Краем глаза замечаю недовольную физиономию Андрэйст.

– Госпожа Рине, Ваш экипаж уже готов. Позвольте Вас сопроводить. – вовремя вмешивается Оберон.

– Конечно, Оберон. Буду очень признательна. Властитель, надеюсь, мы с Вами очень скоро увидимся снова. Эйрин, всего хорошего. – девушка одаривает нас напоследок милой кошачьей улыбкой.

Но я так и вижу, как под этой маской от злости взрывается настоящая гадюка. Как только Оберон и Андрэйст уходят, я и Данте отстраняемся друг от друга.

– Прости. Она была очень настойчива.

– Не обязательно было это делать.

На меня накатывает слепое отчаяние от догадки, что Данте не требовалась моя помощь по защите от Андрэйст. Так глупо, как сейчас я себя еще никогда не чувствовала.

– Но все равно спасибо. С ней довольно сложно. Ты верно подметила, она очень настойчива.

– Нам стоит поговорить. – произношу, облегченно выдыхая. – Полы теплые или мне кажется? – сама не ожидая, озвучиваю вслух свои мысли, ощутив жар от пола сквозь ботинки.

– На тот случай, если ты снова решишь прогуляться босиком. – лицо Данте задевает легкая улыбка, но она слишком быстро меркнет. – Мы обязательно поговорим, но сейчас я должен уехать.

Поместье накрывает глубокая беззвездная ночь. Данте так и не вернулся. Не в силах больше находиться в комнате, я выхожу прогуляться. Прохожу сад, выхожу к казармам, поглядывая на ворота в надежде, что вот-вот в них появится Данте.

Спустя целую вечность он появляется верхом на своем коне, совершенно один. К нему подбегает слуга и хватает коня за узду, чтобы увести в конюшню. Данте буквально соскальзывает с седла, держа в руке какой-то сосуд. Шатающейся походкой он начинает медленно плестись в мою сторону, допивая содержимое бутылки. Он еще не успевает приблизиться ко мне, но я уже чувствую разящий от него запах алкоголя.

Он вусмерть пьян.

– О, – заметив меня, Данте старается стать ровно, не шатаясь, но получается у него плохо, и он чуть-ли не спотыкается, – доброго вечера…

– Уже скоро рассвет, Властитель Восточной Долины. Будет более уместно пожелать доброго утра.

– Да? Совершенно не заметил, как пролетело время…

– Видимо, компания было очень приятной.

Неожиданно Данте притягивает меня к себе, обнимает и утыкается носом в шею.

– Прости. – тихо произносит Данте заставляя оставить попытки его оттолкнуть.

Я не понимаю, что он имеет в виду и как понять его поведение, но продолжаю стоять не шевелясь, боясь спугнуть нахлынувшие откровения и выслушать все до конца.

– Еще тогда, у водопада, очень давно влюбился в глупую девчонку, сбегающую из дома и гуляющую по ночам. До сих пор помню тот поцелуй. – к концу рассказа его речь становится все более невнятной.

Я понимаю, что Данте говорит о той девушке, которую я напоминаю ему, и от этого становится так тошно. На глаза накатывают слезы, но я изо всех сил сдерживаю их, запрокинув голову наверх. Сегодня не видно ни луны, ни звезд. Кромешная тьма. Освещают поместье только зажжённые фонари.

– Властитель, Вам стоит поспать.

Данте медленно отстраняется от меня и кивает головой. Я забираю из его рук бутылку и, держа его под руку, помогаю дойти до дома, а затем подняться в комнату. Усаживаю Данте на кровать и собираюсь уже уйти, но он резко хватает меня за руку и снова притягивает к себе, зарываясь в мои волосы. Я оказываюсь у него на коленях.

– Но я ее потерял. Потерял. Так близко и так далеко…

– Властитель Тиге, Вам стоит поспать и…

– Снова на Вы… Это обращение… – Данте резко заглядывает мне в глаза, отвлекаясь от волос, и, едва касаясь моих губ, целует.

Я ожидала все, что угодно, но это уже перебор. Возможно, целуй он меня без предыстории, может я и смогла бы насладиться моментом, но позволить ему целовать меня, представляя другую, я не могу.

Пытаюсь оттолкнуть Данте, но его ладонь крепко держит мой затылок, поэтому я больно кусаю его нижнюю губу. Хозяин Востока резко дергается, ослабляя хватку. Пользуясь моментом, я отстраняюсь от него и вскакиваю на ноги, но Данте снова хватает меня за руку.

– Эйрин, прости. Я не хочу, чтобы ты так убежала, думая обо мне плохо…

– А ты считаешь, что поступил хорошо? Говоришь мне о том, как жалеешь, что потерял другую, а потом целуешь меня?

– Я виноват, прости. – взгляд Данте становится более ясным, и я понимаю, что укус его, пусть немного, но отрезвил. – Я поступил подло. Больше не буду. Только не уходи. Я чувствую себя просто ужасно.

– Еще бы столько выпить, я позову служанку.

– Нет, ты же не хочешь, чтобы стали ходить слухи о том, что я пьяница?

– Надо было думать о репутации до того, как пить. Позову Оберона.

– Он уехал из поместья на границу. Остаешься только ты. Мне правда очень плохо…

– Да вижу я. Только помогать тебе у меня нет сейчас никакого желания. И то, что ты спас мне жизнь, не дает тебе право пользоваться мной, как тебе вздумается. Я вообще хотела поговорить, а ты уехал и напился! – я выдергиваю свою руку и разворачиваюсь, чтобы уйти, но вместо двери, что ведет к выходу, иду к двери, что ведет в ванную.

Нахожу чистую тряпку, смачиваю ее холодной водой и возвращаюсь к Данте.

– Я поддался эмоциям. Прости. Мне не стоило столько пить.

– Отлично, что ты это осознал. А теперь раздевайся и ложись.

– С удовольствием. – на миг его лицо озаряет плутовская улыбка, но она быстро пропадает с его лица после того, как ловит мой недовольный взгляд. – Прости, я пошутил.

Данте с трудом снимает кафтан, ботинки и разваливается на кровати. Я сажусь рядом и кладу прохладную ткань на его лоб.

Таким я его еще не видела. Кто услышит, не поверит, что жесткий Властитель Восточной Долины страдает от потерянной любви и может так беспечно напиться.

– Ты хотела поговорить…

– Ты пьян.

– Но твой укус меня отрезвил. Ты ведь хотела переговорить о случае в библиотеке. Мне жаль, что Оберон ранил тебя. Пусть и царапина, но все же. Он рассказал мне, что ты собиралась напороться на его меч. Сначала я сомневался, но после произошедшего на тренировке все сомнения отпали. Почему ты так безрассудна? Что ты хотела доказать этим или все же что-то скрыть, унести с собой в могилу? – Данте просто рассуждает вслух, без какого бы то ни было подозрения в голосе.

– Вовсе нет… – я собираюсь объяснить Данте, что не планировала пасть в тот вечер от меча Оберона.

Хотя потом в сердцах жалела, что он успел среагировать.

– Тогда зачем? Почему оказалась в библиотеке? – нетерпеливо перебивает меня Данте.

– Я искала тебя. Меня никто не предупреждал что ходить на третий этаж нельзя. – уверенно лгу я. – Потом увидела книги и решила подождать тебя там.

– И для этого ты разулась? Я не отапливал раньше коридор третьего этажа. – по тону Данте я понимаю, что он не верит моим словам.

– Я не хочу навредить тебе. Я благодарна тебе за то, что спас меня. Скрывать мне от тебя нечего.

– Абсолютно нечего?

Временами мне начинает казаться, что Данте знает обо мне больше, чем я сама.

– Абсолютно.

– Почему не увернулась на тренировке?

– Я боялась, что из-за слов Оберна ты больше не хочешь видеть меня и подозреваешь. Ведь его доводы вполне обоснованы. Неизвестно, кто такая. Рылась в книгах про артефакты, а может и в бумагах на столе. Он твоя правая рука и следит за всеми твоими людьми. Я видела тогда твой взгляд, полный разочарования. Меня съедает совесть. Я не хочу потерять твое и так необоснованное ко мне доверие… Не поговори я с тобой на тренировке, то снова упустила бы. Почему тогда в библиотеке ты не стал допрашивать меня? Ты принял мою сторону. Поверил мне…

– Интуиция и связи.

– Связи?

– Я знаю, что ты в розыске. В Западной Долине тебя считают стихийницей. Но не переживай, здесь тебя никто не тронет.

– Я не стихийница.

– Я вижу. Поэтому посчитал, что тебя оболгали. Такое часто бывает. Бесконечные доносы приходят в поместье каждый день. У тебя хорошая репутация, пусть и без прошлого.

– Спасибо. Но чтобы ты сделал, если бы я оказалась стихийницей?

– Отправил бы тебя домой. – абсолютно спокойно произносит Властитель Востока. – Но ты ведь утверждаешь, что ты не стихийница, поэтому я могу просить тебя остаться рядом. Я спас тебе жизнь, так что больше не ищи способов себя лишить ее. Думаю, у меня есть право требовать от тебя хотя бы это.

Он не лукавит и говорит искренне, без темного подтекста, вроде того, как «отправлю домой, туда, где большая часть твоих сородичей – на тот свет». Данте готов просто отпустить и просит остаться с ним. Уже только за это я обязана ему отплатить. Не только в этой, но и в следующей жизни.