Читать онлайн Проклятие и невидимка бесплатно

1

– В Питтс-Лэндин совершенно нечем заняться, – заявил Майкл Уорнер, засунув руки в карманы застиранных джинсовых шорт.

– Угу. Поселок Питтс – край непуганых птиц, – согласился Грег Бэнкс.

Дуг Артур и Шери Уокер тоже пробормотали в адрес Питтс нечто неодобрительное.

Поселок Питтс – край непуганых птиц. Вот такой вот нехитрый ярлык навесили на городок Грег и троица его друзей. По правде говоря, Питтс-Лэндин мало отличался от уймы подобных ему тихих гаваней с маленькими улочками, тенистыми аллеями и домами уютно-старомодной постройки.

В тот погожий осенний денек вся четверка слонялась по подъездной дорожке к дому Грега, расшвыривала подошвами гальку и решительно не могла удумать, что бы такого сделать лихого.

– Пойдемте-ка проведаем Гровера, может, ему новые комиксы подвезли, – сообразил Дуг.

– Да у нас ведь даже денег нет, Птаха, – напомнил ему Грег.

Дуга все звали Птахой – он и правда порядочно смахивал на птицу. Хотя, конечно, больше всего ему бы подошло прозвище Цапля. Ноги у него были что жерди – длинные и худые, и шагал Дуг всегда размашисто. Из-под щедрой копны каштановых волос, редко когда причесываемых, смотрели на мир птичьи глаза – маленькие и карие. Даже нос его чем-то походил на клюв. Кличку свою Дуг не очень-то любил, но вроде как свыкся с ней за долгие годы.

– Ничто не помешает нам листать комиксы, – сказал он.

– Ага, a потом Гровер поднимет скулеж, – хмыкнула Шери. Надув щеки и вытаращив глаза, она выдала голосом старого скряги-лавочника: – Закупайтесь или выметайтесь!

– Он-то думает, что нагоняет на нас страху, – посмеиваясь, закивал Грег. – Вот ведь ворчливый старикан.

– На этой неделе, напоминаю, выйдет новый выпуск «Людей Икс», – сказал Птаха.

– Тебя бы точно приняли в их компашку, – Грег шутливо пихнул друга локотком в бок. – Был бы каким-нибудь Грозным Аистом – неплохо звучит, скажи?

– Нам бы всем пойти в Люди Икс, – протянул Майкл, – тогда бы хоть бездельничать не пришлось.

– Пришлось бы, – отмахнулась Шери. – В Питтс-Лэндин нет разгула преступности. С кем тут сражаться?

– С волосами под мышками, – расплылся в коварной ухмылке Птаха. В компании он слыл главным по шуточкам.

Они похихикали. Само время сплотило их уже давно. Грег и Шери жили бок о бок, их родители были старыми друзьями. Дома Птахи и Майкла стояли всего-то через квартал от их собственных.

– Как насчет в бейсбол зарубиться? – предложил Майкл. – Площадка свободна.

– Ну уж нет, что это за бейсбол на четыре-то игрока? – Шери убрала упавшую на лоб темную прядь за ухо. Сегодня на ней красовались мешковатая желтая кофта с капюшоном и ослепительно-зеленые лосины.

– Может, туда еще кто подтянется по ходу дела, – предположил Майкл. Он загреб с земли горстку гальки и пропустил ее через пухлые пальцы – рыжий, голубоглазый, весь в веснушках. Не из щедро откормленных, но и худым никак не назовешь.

– Да ладно вам, пойдемте побейсболим, – поддержал идею Птаха. – Мне-то практика всяко не помешает. Скоро начнутся игры Младшей Лиги, а я участвую.

– Младшая Лига? Осенью-то? – недоверчиво прищурилась Шери.

– Ну да, это новые осенние соревнования. Первая игра – во вторник после школы.

– Эй, мы придем за тебя поболеть, – заверил друга Грег.

– Посмотрим-посмотрим, как тебе там шаров отсыплют, – съехидничала Шери. На досуге подкалывать Птаху сходило у нее за хобби.

– И кем ты играешь? – спросил Грег.

– Да он по-любому либо стенка, либо девочка из группы поддержки[1] – пустил шпильку Майкл. Никто не засмеялся – его подколки всегда палили мимо цели.

Птаха пожал плечами.

– Аутфилдом[2], наверное. А как так вышло, что ты сам не играешь, Грег?

Действительно, крепко сбитый Грег казался идеальным кандидатом на роль этакого всеобщего любимчика-спортсмена, а если еще взять в расчет, что был он симпатичным ясноглазым парнем с широкой и доброй улыбкой, то тут просто все звезды сходились.

– Мой братище, Терри, собирался записать меня в группу, да так и позабыл, – скроив неодобрительную мину, ответил он.

– Кстати, где сейчас Терри? – уточнила Шери. Она явно слегка западала на старшего брата Грега.

– Нашел какую-то подработку на выходные и после школы. В кафе-мороженом.

– А погнали туда! – мигом воодушевился Майкл.

– Забыл о наших пустых карманах? – хмыкнул Птаха.

– Терри организует нам по бесплатному рожку, ведь правда же? – Майкл с надеждой воззрился на Грега.

– Ну да, по рожку. Вот только мороженого там не будет. Знаешь же, какой он педант, мой братец, – отмахнулся Грег.

– Скука смертная, – пожаловалась Шери, провожая глазами прыгающую по асфальту малиновку. – Вот чего мы делаем, а, народ? Просто стоим тут, скучаем и толчем воду в ступе про то, как нам скучно, – куда это годится?

– Раз стоя не годится, присядь на ягодицы, – предложил Птаха, одаряя Шери кривой полуулыбкой – неизменным бонусом ко всем его шуткам из разряда «чересчур тупые».

– Предлагаю прогуляться. Или пробежаться. Или что-нибудь в этом духе. – Пройдя через лужайку, Шери встала на тротуарный бордюр и пошла по нему, покачивая руками, словно канатоходец.

– Следуйте за лидером! – хохотнул Птаха и взобрался следом. Так они и шли какое-то время, дурачась – вторя каждому движению Шери, всем ее покачиваниям и заминкам.

Любопытный кокер-спаниель вдруг выскочил из соседских кустов, на всю округу заливаясь воодушевленным тявканьем. Шери нагнулась погладить его. Собачонка, виляя напропалую обрубком хвоста, лизнула ее руку разок-другой, а потом, заинтересовавшись чем-то еще, рванула назад в заросли.

Четверка друзей побрела дальше, вниз по улице, в шутку то и дело спихивая друг друга с бордюра. Перебежав дорогу, они обогнули здание школы и вышли к площадке. Там кто-то кидал мячом в корзину, россыпь малышни гоняла туда-сюда мяч – но не оказалось никого хотя бы смутно знакомого.

Дальше дорога забирала прочь от школьных дворов, и ребята пошли по ней, минуя то один знакомый дом, то другой. А потом остановились сразу за скромной высадкой, глядя на лужайку впереди – видно было, что за ней не ухаживали неделями, и она просто тонула в высоченных сорняках, а кусты разрослись так, что синего неба не видно.

Лужайка упиралась в огромный дом-развалюху, почти целиком спрятавшийся в тени циклопических старых дубов. Когда-то, очевидно, это было величественное жилище. Серая кладка трехэтажных стен венчалась алой пологой крышей и двумя каминными трубами. Весь первый этаж окружала крытая веранда. Но теперь окна второго этажа ощерились клиньями битого стекла, на кладке оставила пасмурный отпечаток непогода, черепица на крыше местами просыпалась, ставни свисали свободно с петель, открывая печальный взор запыленных стекол. Одно слово – заброшка.

В Питтс-Лэндин все знали о доме Коффмана. Именно такая фамилия красовалась на почтовом ящике, нависшем над подъездной дорожкой на погнутом шесте. Но, сколько и Грег, и его друзья себя помнили, в доме никто не жил долгие-долгие годы.

О нем, само собой, ходили странные слухи – о призраках, о происходивших внутри убийствах и всем таком прочем. Скорее всего, сплошь небылицы.

– Эй, я, кажется, знаю, как нам повеселиться, – заявил Майкл, глядя на пребывающий в тенях дом.

– Только не говори, что… – насторожился Грег.

– Пошли, проведаем этот дом. – Майкл сделал первый шаг в заросли сорняков.

– Осади коней, дружище, ты серьезно? – Грег поспешил следом, пытаясь нагнать товарища.

– Почему бы и нет? Зайдем внутрь, – сказал Майкл. В его голубых глазах отражался свет вечернего солнца, лучи которого просачивались сквозь кроны высоких дубов. – Все же тут хотели приключений? Чего-нибудь этакого, захватывающего? Ну так пойдем побродим по этому дому.

Грег притормозил. Взглянул на дом. По спине невольно побежали мурашки.

Он не успел произнести в ответ ни слова – какая-то темная форма вдруг прянула на него из высокой травы.

И набросилась.

2

– Ай! – вскрикнул Грег и повалился наземь.

Раздался дружный смех.

– Это тот дурацкий кокер, – ухмыльнулась Шери. – За нами увязался, глупый!

– Домой, собачка! Фу! – замахал на спаниеля Птаха.

Пес отбежал к тротуару, потом – все равно повернулся к ним, виляя хвостом.

Ругая себя на чем свет стоит за излишнюю пугливость, Грег поднялся с земли. Сто пудов теперь будут подкалывать до конца дня. Хотя нет, все уже смотрели не на него, а на дом Коффмана – в молчаливой задумчивости.

– А знаете, Майкл прав, – сказал Птаха, хлопнув Майкла по спине – размашисто, со всей дури, так, что тот аж присел и невольно привалился к нему. – Давайте разведаем там все внутри.

– Черта с два, – покачал головой Грег. – Жутковатое местечко, нездоровое какое-то.

– Ну и что? – прищурилась Шери.

– Ну и то. Не знаю. – Грегу не нравилось, что роль самого осторожного вечно доставалась ему. Над слишком чувствительными людьми, увы, слишком много смеются. Всегда лучше прослыть безумцем и сорвиголовой. Но у него не выходило – так он и оставался самым из них боязливым.

– Не думаю, что нам стоит соваться в заброшенный дом, – подвел он черту.

– Да ты, я смотрю, струсил! – выкрикнул Птаха.

– О да, Грег – боязливая цыпа, – поддакнул Майкл.

Птаха сунул руки под мышки и захлопал локтями, издавая квохчущие звуки. Правда, с учетом всех его «птичьих» черт и особенностей, на цыпу сейчас походил как раз-таки он.

Грегу сейчас не хотелось смеяться, но он не сдержался. Таков уж был Птаха – вечно его веселил. Его кудахтанье в итоге и подвело черту всем спорам – и вот все четверо уже стояли у подножия раскрошившихся бетонных ступенек, что взбирались на веранду.

– Гляньте-ка, окно рядом с дверью разбито, – подметила Шери. – Мы сейчас можем просто забраться в него и открыть дверь изнутри.

– Ну и здорово! – потер руки Майкл.

– Мы это все всерьез? – уточнил у друзей с присущей ему осмотрительностью Грег. – А что подумает Паучара?

Паучарой прозвали странного вида мужчину лет пятидесяти-шестидесяти на глаз. Друзья частенько видели его слоняющимся по городу – одетого во все черное, шагающего на своих тонких, как лапки паука, ногах. Вероятней всего, он был бездомным бродягой или перекати-полем. Никто о нем ничего не знал наверняка – ни откуда он явился, ни где жил; но много кто видел его в окрестностях дома Коффмана.

– Мне кажется, Паучара гостей не жалует, – предупредил Грег.

Но Шери уже пролезла в осиротевшую раму и пошла ко входной двери. Много сил на то, чтобы провернуть медную ручку, ей не потребовалось – тяжелая деревянная дверь со скрипом распахнулась парням навстречу.

Один за другим они переступили порог. Грег, поколебавшись, зашел последним. В доме царил мрак, тонкие столбики солнечного света еле-еле находили сюда путь сквозь густые кроны деревьев перед домом. Тусклые блики гуляли по старому бурому ковру под ногами ребят.

Доски пола недовольно скрипели, когда Грег с друзьями миновали гостиную. Комната пустовала, не считая пары-тройки перевернутых коробок из продуктового магазина, которые кто-то свалил у дальней стены.

Наверное, на них Паучара дрыхнет, подумал Грег.

На ковре в гостиной, таком же потрепанном, как и в прихожей, расплылось овальной формы темное пятно – в самом центре. Грег и Птаха, замерев в дверном проеме, заметили его почти одновременно.

– Как думаете, кровь? – спросил Птаха. В глазах его вспыхнул азартный огонек.

Грег поежился.

– Думаю, кетчуп, – ответил он.

Птаха хмыкнул и похлопал его по плечу:

– А ты, я смотрю, не романтик.

Шери и Майкл пошли смотреть кухню. Когда Грег с Птахой присоединились к ним, те стояли, не отрывая глаз от запыленного кухонного стола рядом с мойкой. Быстро стало ясно, что привлекло их внимание – на столешнице сидели две упитанные серые мышки, в свою очередь разглядывающие непрошеных гостей.

– Ух-ух, какие классные, – умилилась Шери. – Прям как в мультиках.

Звук ее голоса спугнул грызунов – шмыгнув за раковину, они пропали из виду.

– Здоровенные какие-то, – поморщился Майкл. – По-моему, это крысы, а не мыши.

– У крыс хвосты длинные, а у мышей – нет, – заметил Грег.

– Тогда это точно крысы, – встрял Птаха, проходя мимо них в коридор, ведущий к передней части дома, и исчезая в одной из комнат.

Шери, протиснувшись вперед, заглянула в шкафчик над мойкой – тот пустовал.

– Похоже, Паучара кухней не пользуется, – сказала она.

– Ну, на повара-гурмана он не сильно-то и похож, – пошутил Грег.

С Шери на пару они прошли в столовую, длинную и узкую, где тоже было пыльно и пусто – похоже, как и везде в доме. Люстра все еще висела, разве что довольно-таки низко – на плафоны налипло столько пыли, что они казались сделанными из грязи, не из стекла.

– Типичный дом с привидениями, – тихо произнес Грег.

– Бу-у-у, – протянула Шери.

– Здесь не на что особо смотреть, – посетовал Грег, выходя за ней обратно в коридор. – Тут будет интересно разве что какому-нибудь фанатику-пылесборнику.

Что-то заскрипело – громко и неожиданно, и он подпрыгнул.

Шери, засмеявшись, вцепилась ему в плечо.

– Что это было? – вскрикнул он, стряхивая ее, но не пробравший насквозь страх.

– Старые дома на такие дела горазды, – сказала девочка. – В них всегда что-нибудь либо скрипит, либо гремит. Без всякой на то причины.

– Думаю, нам лучше уйти, – пробормотал Грег, чувствуя себя неловко – опять ведь испугался, да еще и перед девчонкой. – Блин, тут просто скучно!

– По-своему здорово – быть там, где тебя как бы не должно быть, – ответила Шери, заглядывая в очередную темно-пустую комнату – не то кабинет, не то кладовую, не то и первое, и второе разом.

– Может быть, – смутился Грег, чувствуя себя неуверенно.

Тут к ним выскочил Майкл.

– А где Птаха? – спросил Грег.

– По-моему, в подвал пошел.

– Что? В подвал?

– Да, спуск – вон там. – Майкл ткнул пальцем в сторону открытой двери по правой стороне коридора.

Ребята втроем столпились на верхней площадке и уставились в темноту.

– Птаха? – осторожно позвал Грег.

И тут откуда-то из подвальных глубин к ним громом средь бела дня взлетел его крик – исполненный неподдельного страха:

– Помогите! Оно схватило меня! Кто-нибудь – прошу, на помощь! Оно меня тащит!

3

– Прошу! Оно тащит меня!

Услышав полный ужаса крик Птахи, Грег рванул вперед мимо замерших столбами Шери и Майкла и запрыгал вниз через ступеньку, голося:

– Я иду, Птаха! Кто там на моего друга?..

Чувствуя, как тяжело ухает сердце в груди, Грег застыл внизу лестницы. Все тело от страха звенело натянутой струной. Через высокие подвальные окошки сюда просачивался затуманенный свет, и он вгляделся вперед.

– Птаха…

Птаха был тут – закинув ногу на ногу, он сидел на поставленной дном кверху урне для мусора. Вид у него был жутко довольный, широкая улыбка цвела на лице.

– Купился, – выдал он и по-злодейски захохотал.

– Что такое? Что случилось? – Из-за спины уже сыпались вопросы от Майкла и Шери, скучковавшихся на ступени позади Грега. В их голосах явственно позвякивали нервишки.

Им всем потребовались считаные секунды, чтобы оценить ситуацию.

– Что, снова тупая шутка? – спросил Майкл нетвердо.

– Птаха! Ты что, опять придуриваешься? – Шери неодобрительно покачала головой, скрестив руки на груди.

Птаха, наслаждаясь моментом, кивнул со своей фирменной полуулыбочкой.

– Вы, друзья мои, простаки те еще, – фыркнул он.

– Но, Дуг! – отрезала Шери. Она звала Птаху по имени только в моменты серьезной обиды. – Ты что, не слышал ту сказочку про парня, который все время орал «волки!», а? Вдруг когда-нибудь ты по-настоящему вляпаешься, а мы решим, что это снова прикол?

– Да что со мной случится? – снисходительно спросил Птаха. Встав с ведра, он обвел подвал широким жестом. – Тут даже светлее, чем наверху.

Он был прав – сквозь четыре прямоугольных оконца сюда спускалось не так уж мало солнца. Окошки были прорезаны под самым потолком подвала, но выходили примерно на уровень земли.

– Все равно я считаю, что лучше свалить отсюда побыстрее, – настаивал Грег, беспокойно оглядывая подвальное помещение.

За перевернутой урной, где восседал Птаха, стоял наспех соображенный стол – лист фанеры на четырех жбанах из-под краски. У стены валялся грязно-серый, почти плоский матрас со скатанным шерстяным одеялом непонятной расцветки в ногах.

– Мы, кажись, в логове Паучары, – провозгласил Майкл.

Птаха поворошил ногой груду пустых коробок из-под продуктов быстрой готовки.

– Полуфабрикаты, – презрительно цыкнул он зубом. – Где Паучара их греет? Что-то не вижу тут микроволновки.

– Может, прям холодными и ест, – сказала Шери. – Ну, знаешь, как «Попсиклз»[3].

Пройдя к высящемуся, словно башня, огромному дубовому шкафу, она распахнула дверцы.

– Ого, вот это неплохо! – раздался ее заинтересованный возглас. – Смотрите! – Шери вытянула на свет божий видавшую виды меховую шубу и набросила себе на плечи. – Я само совершенство, – объявила она, ухмыляясь и кутаясь в облезлый мех.

Через комнату Грегу было видно, что шкаф буквально забит старой одежкой. Майкл с Птахой поспешили присоединиться к Шери и стали вытряхивать наружу расклешенные брюки, пожелтевшие рубашки с оборками, галстуки с липовыми завязками – каждый со ступню длиной, яркие шарфы и платки.

– Эй, ребята, – окликнул их Грег. – Не думаете, что это может быть… ну, чье-то?

Птаха развернулся к нему и потряс концами неряшливого алого боа, накинутого на плечи и шею.

– О да, это сто пудов парадные наряды Паучары.

– Зацените эту а-баль-стительную шляпищу, – окликнула их Шери, поворачиваясь и задирая подбородок кверху. Шляпа и впрямь была высший класс – кричаще-малиновая, с огромными полями.

– Роскошь, – бросил Майкл, примеряя длинный голубой плащ. – Этому барахлу на вид четверть века, если не побольше. Но оно же классное! Почему его просто тут бросили?

– Может, за ним еще вернутся, – предположил Грег.

Пока друзья ворошили содержимое шкафа, он не спеша побрел на другой конец подвала. Там всю стену занимал бойлер, укутанный толстой шалью паутины. Торчащие в стороны латунные трубки бросали тень на маленькую лестницу, поднимающуюся, должно быть, к выходу наружу.

На примыкающей стене висели полки. Ржавые банки с краской, тряпье, стопки газет и инструменты теснились на них.

Тот кто здесь жил, наверное, держал свою мастерскую, подумал Грег, осматривая верстак перед полками, с навинченными на край тисками. Он потянул на себя рычаг, но, к его удивлению, тиски не раскрылись.

Вместо них открылась дверца потайного шкафчика над верстаком, до сих пор нисколько не замеченного.

Грег заглянул внутрь – и лежащая на полке фотокамера уставилась на него в ответ стеклянным зрачком объектива.

4

Грег смотрел на камеру долго.

Внутренний голос подсказывал ему, что спрятали ее не просто так. Что трогать ее не стоит. Лучше просто закрыть дверцу, уйти и обо всем забыть.

Но устоять перед соблазном он не смог.

Сунув руку в шкафчик, он вытащил камеру. Та вышла наружу легко. Дверца вдруг захлопнулась с громким стуком, едва тайник опустел.

Ну дела, изумился Грег про себя, вертя камеру в руках. Все-таки странноватое место для припрятывания ценной вещи – кому только такое пришло в голову?.. Да и потом, если вещь ценная – наверняка ценная, раз понадобилось ее спрятать, – почему же ее не забрали?

Он еще раз внимательно осмотрел фотокамеру – большую, неожиданно тяжелую, с длинным объективом. Может даже, это телеобъектив, подумалось ему.

Фотосъемка была тайной страстью Грега. У него была дешевенькая камера-автомат, вполне сносно справлявшаяся с моментальной фотографией, но он откладывал карманные деньги, надеясь когда-нибудь купить по-настоящему хороший фотоаппарат со сменными объективами. Он обожал листать каталоги, разглядывая разные модели и прикидывая на будущее, какая бы подошла ему больше всего.

Порой он даже всерьез подумывал стать фотографом и прославиться на весь мир. Побывать в куче интересных мест – на вершинах гор, у труднодоступных тропических рек – и все-все заснять. Но для такого не годилась та жалкая мыльница, что валялась дома. Все снимки с нее выходили либо слишком темными, либо переосветленными. А люди на них и вовсе превращались в красноглазых вампиров.

Интересно, как хороша ЭТА камера, пронеслась шальная мысль в голове Грега.

Заглянув в видоискатель, он осмотрел через него подвал. Остановился на Майкле, который, напялив две канареечно-желтые горжетки и белую шляпу-стетсон, взбирался по лестнице – попозировать.

– Майкл, а ну застынь! – крикнул Грег, подходя поближе и поднося камеру к глазам. – Дай я тебя сфотографирую!

– А это ты где откопал? – спросил Птаха.

– Там хоть пленка-то есть? – осведомился Майкл.

– Не знаю, – ответил Грег. – Вот сейчас и проверим.

Опершись на перила лестницы, Майкл принял, как ему, наверное, казалось, самую выигрышную позу в мире. Грег тщательно нацелил на друга объектив. Его палец не сразу нашел кнопку съемки.

– Ну что, готов? Скажи «сыр»!

– Твердый творог! – выкрикнул Майкл, улыбнувшись и откинувшись на перила.

– Боже мой, какая шутка. Майкл у нас бунтарь, – язвительно протянул Птаха.

Грег поймал Майкла в самый центр видоискателя и вдавил кнопку.

Сработала ослепительная вспышка.

Камера зажужжала. В основании ее корпуса открылась щель, и оттуда выплыл край белого квадратика фотобумаги.

– Ого, да это же автомат. Почти «Полароид», – восхищенно произнес Грег. Вытянув наружу снимок, он осмотрел его. – Гляньте! И правда, проявляется!

– Дай посмотреть, – свесился сверху Майкл, навалившись всем весом на перила.

И тут раздался громкий треск.

Стоявшие внизу Грег, Шери и Птаха дружно задрали головы. Майкл явно позабыл про здешнюю ветхость. В мгновение ока весь пролет слетел с опор, и Майкл застыл на самом краю, размахивая руками.

– О че-е-е-е-е-е-е-е-е-е-рт! – завопил он и с раскинутыми руками рухнул вниз – перьевые боа увились следом, словно павлиньи хвосты. Его попытка перегруппироваться в полете привела лишь к тому, что он крепко приложился спиной о цементный пол, выпучив глаза.

– Черт, – протянул он снова, содрогаясь, – моя лодыжка! Как же больно! – Обхватив раненую ногу, он вскрикнул – и резко выпустил ее. Видимо, ему и правда досталось нехило. – О-ой…

С камерой в одной руке и фотокарточкой в другой Грег побежал к Майклу, следом – Птаха с Шери.

– Мы сейчас сообразим тебе помощь, – пообещала Шери Майклу. Тот перекатился на спину, стеная от боли.

И тут у них над головами заскрипело.

Шаги. Сверху. Кто-то был в доме.

И шел к лестнице в подвал.

И вот-вот застанет их.

5

Шаги теперь звучали куда как громче.

Четверка друзей обменялась испуганными взглядами.

– Сматываться надо, – прошептала Шери.

Снова – скрип половиц.

– Вы же меня тут не бросите, а? – подал голос с пола Майкл, кое-как присев.

– Ну-ка быстро вставай, – велел ему Птаха.

Майкл попытался.

– Я на ноге стоять не могу! – Паника так и сверкала у него в глазах.

– Мы тебе поможем. – Шери кивнула Птахе. – Я беру одну руку, ты – другую.

Птаха послушно шагнул вперед и закинул руку Майкла себе на плечо.

– Все! Пошли! – шепотом скомандовала Шери, хватая друга с другой стороны.

– Но как мы выберемся? – спросил Птаха, вытаращив глаза.

Шаги звучали все громче. Под весом гостя стенало старое дерево.

– По лестнице – не вариант, – прошептал Майкл, обвисая меж Шери и Птахой.

– Есть еще одна лестница, сзади котла, – сказал Грег.

– А она на улицу? – спросил Майкл, морщась от боли в пострадавшей ноге.

– Не знаю. – Грег повел всех вперед. – Молитесь, чтобы она была не заперта.

– Я уже молюсь всем богам, каких только знаю, – пробормотал Птаха.

– Быстрей вы! – шикнула Шери. Судя по кряхтению с ее стороны, вес Майкла давался ей с трудом.

Держась за Птаху и Шери, Майкл на одной ноге доскакал следом за Грегом до стены и завернул за котел. Спрятанная лестница восходила к деревянной двойной двери почти у самого потолка.

– Замка, вижу, нет, – с надеждой сказал Грег. – Сезам, пожалуйста, откройся!

– Кто там? – грянул откуда-то сверху разъяренный мужской голос.

– Паучище! – Майкл задрожал.

– Давай скорей! – торопила Шери, подталкивая Грега. – Пошли!

Грег положил фотоаппарат на верхнюю ступеньку и взялся за ручки двойной двери.

– Кто тут?

Голос Паучары приблизился. И ярости в нем явно не убавилось.

– Кажется, дверь заперли, – прошептал Грег.

– Просто толкни ее со всей дури, ну! – взмолился Птаха.

Глубоко вдохнув, Грег изо всех сил толкнул дверь. Та не подалась ни на йоту.

– Мы в ловушке, – провозгласил он.

6

– И что теперь? – заныл Майкл.

– Попробуй-ка еще раз, – подтолкнул Птаха Грега. – Может, просто застряла. – Он скользнул из-под руки Майка вперед. – Давай, я помогу.

Грег отступил в сторону, освобождая Птахе место.

– Готов? – спросил он. – Раз, два, три – пошли!

И они оба со всех сил толкнули тяжелые створки двойной деревянной двери.

Те нежданно-негаданно поддались их напору, распахнувшись настежь.

– Ну вот и шикарно! Побежали отсюда, живо! – поторопила всех Шери.

Подхватив камеру, Грег первым выбежал наружу. Задний двор, представший перед ним, был таким же заросшим, задыхающимся от сорняков, как и лужайка спереди. Ветвь солидных размеров обломилась с растущего здесь старого дуба – наверное, в бурю, – да так и зависла, одним концом упершись в землю, другим – в дерево.

Кое-как Шери и Птаха выволокли Майкла с лестницы на траву.

– Шагать-то сможешь? Попробуй, – понукал его Птаха.

Все еще держась за друзей, Майкл с опаской поставил ушибленную ногу на землю. Приподнял. Еще раз поставил.

– Вроде не так уж больно, – сообщил он, явно удивленный.

– Тогда пошли, – кивнул Птаха.

Один за другим они прошмыгнули к разросшейся живой изгороди, что обрамляла край двора. Майкл двигался вприпрыжку, но на своих двоих, стараясь и не налегать сверх надобности на больную ногу, и не отставать. Держась в тени изгороди, компания обогнула дом по краю, перемещаясь с крайней осторожностью.

– Порядок! – радостно провозгласил Птаха, когда они достигли тротуаров улицы. – У нас получилось!

Грег, переводя дух, оглянулся на дом.

– Гляньте! – воскликнул он, нетвердой рукой указав на окно гостиной.

За стеклом, опершись на него ладонями, четко вырисовывался темный силуэт.

– Паучара, – тихо сказала Шери.

– Он просто… смотрит на нас, – протянул Майкл.

– Ну и странный же тип, – покачал головой Грег. – Ладно, пойдемте отсюда.

Они не сбавляли шагу, пока не оказались у дома Майкла – приземистого, с красной черепицей, в сельском стиле, с большущим тенистым газоном спереди.

– Как нога? – поинтересовался Грег.

– Получше. Почти не чувствую боли, – ответил Майкл.

– Эх, мужик, да ты там мог шею свернуть! – вытирая испарину со лба, бросил Птаха.

– Ну спасибо, что напомнил, – с кислой миной выдал Майкл.

– Хорошо, что ты у нас жирненький. Удар смягчило.

– Знаешь что? Заткнись!

– Ну что, друзья, хотели приключений? Распишитесь в получении. – Шери оперлась о ствол дерева и сложила руки на груди.

– Этот тип, Паучара, он… без шуток, странный. – Птаха покачал головой.

– Все видели, как он на нас таращился? – спросил Майкл. – Еще и весь в черном. Он похож на зомби или на какую-то нечисть, говорю вам.

– Он нас видел, – тихо сказал Грег, чувствуя, как непрошеные мурашки ползут по спине. – И видел хорошо. Нам лучше теперь держаться подальше от того дома.

– Да с чего бы? – хмыкнул Майкл. – Это ведь не его дом. Он там просто спит. Мы ведь можем на него полицию натравить.

– Если Паучара по-настоящему безумен, фиг его знает, как он отреагирует, – ответил Грег, погрузившись в раздумья.

– Ой, да ничего он нам не сделает, – отмахнулась Шери. – Паучаре не нужны проблемы. Он просто хочет, чтобы его оставили в покое.

– Вот именно, – быстро согласился Майкл. – Паучару разозлило, что мы разворошили его персональную барахолку. Вот он и разорался, и пошел нам на орехи раздавать. – Он подался вперед, растирая лодыжку. – Кстати, где моя фотка? – Выпрямившись, Майкл глянул на Грега.

– A?

– Тот снимок, что ты сделал. Тем фотоаппаратом.

– О, точно. – Грег вдруг осознал, что все еще крепко держит камеру в руке. Аккуратно положив ее на траву, он потянулся к заднему карману. – Я его сюда упрятал, когда мы оттуда рванули.

– Так он получился?

Вся троица собралась вокруг Грега, желая получше разглядеть фотографию.

– Эй… погодите-ка! – вскрикнул Грег, ошалело вглядываясь в маленький квадратик фотобумаги. – Тут что-то не так… что это, блин, вообще такое?

7

Четверка друзей уставилась на снимок в руке Грега, разинув рты.

На снимке Майк застыл в падении где-то между полом и сломанными перилами.

– Какого черта, – наконец, выдала Шери.

– Ты ведь щелкнул до того, как я упал! – сказал Майкл, выхватив снимок у Грега и поднеся к самым глазам. – Я запомнил!

– Неправильно запомнил, стало быть, – молвил Птаха, заглядывая другу через плечо. – Ты уже падал тогда, мужик. Что и говорить, крутая фотка, очень живая. – Он поднял с земли камеру. – Добротную вещь ты умыкнул, Грег.

– Я не умыкнул! – запротестовал Грег. – В смысле, я даже не понял, что…

– Не падал я! – уперся Майкл, вертя снимок в пальцах и так и сяк. – Я позировал, ты же помнишь? Стоял и давил дурацкую лыбу…

– Вот лыбу-то я хорошо запомнил, – сказал Птаха, передавая камеру Грегу. – У тебя, кстати, другие выражения лица получаются?

– Не смешно, Птаха, ей-богу, – пробормотал Майкл, пряча фотокарточку в карман.

– Странные дела, – подвел черту Грег и глянул на часы. – Кстати, мне уже пора.

Попрощавшись с друзьями, он направился к дому. Послеполуденное солнце уже опускалось за пальмовую рощицу, заставляя длинные, дрейфующие тени протягиваться по тротуару.

Утром Грег пообещал матери, что приведет в порядок свою комнату и поможет ей пропылесосить в доме до обеда. Ну и что в итоге? Опоздал.

И что это за странная машина у нас на дорожке, подумал он, трусцой пробегая по соседскому газону к крыльцу.

Оказалось, это был «таурус» – новенький, будто только-только с конвейера, микроавтобус цвета морской волны.

Отец пригнал новый автомобиль! Класс!

Он остановился, чтобы полюбоваться машиной. К одному из окон до сих пор был прилеплен фабричный стикер. Открыв водительскую дверь, Грег сунул голову в салон – и окунулся в аромат, источаемый новыми виниловыми чехлами, классический запах нового автомобиля. Ему он пришелся по нраву. Надышавшись новизной вдоволь, Грег, ответив на резвый дверной «клац» довольной улыбкой, закрыл машину. Замечательная штуковина решил он про себя.

Прицелившись через видоискатель, Грег сошел с подъездной дорожки и сделал несколько шагов. Надо сфотографировать этот «таурус», подумал он, просто так, на память. Ради того момента, когда он был в идеально новом виде.

Когда автобус целиком уместился в видоискателе, Грег остановился и нажал кнопку.

Как и раньше, камера громко щелкнула. Полыхнула вспышка, и квадратное фото под аккомпанемент механического журчания выехало из прорези – серо-желтое, не успевшее еще проявиться.

С камерой и снимком в руках Грег побежал к крыльцу.

– Я дома! – крикнул он. – Минутку! – Сковырнув ботинки, он побежал по укрытым ковром ступенькам лестницы в свою комнату.

– Грег? Это ты? Папа тоже дома! – донесся голос матери снизу.

– Знаю-знаю! Сейчас буду! Прости, что задержался! – крикнул он в ответ.

Надо бы спрятать эту камеру, решил он. Если предки увидят, тут же завалят с ног до головы вопросами: а чье это, а откуда это? А мне-то и сказать им в ответ будет нечего.

– Грег, ты видел новую машину? Ты вообще к нам спустишься? – В голосе матери, как всегда нетерпеливом в те моменты, когда ей хотелось чем-то поделиться, будто звуку прибавилось – видимо, она стояла у самой лестницы.

– Бегу! – крикнул он, лихорадочно оглядывая комнату в поисках сносного тайника.

Под кровать? Нет, мама непременно сунется туда с пылесосом.

Внезапно Грег вспомнил о потайном ящике в столе. Он обнаружил его много лет назад, когда родители только-только купили ему в комнату новую мебель. Что ж, сойдет. Он быстренько засунул туда фотоаппарат.

Бросив взгляд в зеркало в дверце шкафа, он пару раз провел расческой по светлым волосам, стер какую-то темную отметину со щеки тыльной стороной ладони и поспешил к двери.

Но у самого порога вдруг замер.

Фотография «тауруса» – куда он ее дел?

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что снимок он бросил на кровать. Сгорая от любопытства – как же вышла их новая машина? – Грег вернулся, чтобы посмотреть на карточку.

– Что? – только и смог выдавить он, глядя на результат проявки.

8

Что не так с этой камерой?

Он поднял фото на уровень глаз.

Как такое возможно? Нет, здесь реально какой-то подвох.

«Таурус» цвета морской волны на фото выглядел плачевно. Как будто угодил в будь здоров какую аварию: лобовое стекло разбито, на боках – вмятины. Особо сильно досталось водительской двери – ее прямо-таки впечатало внутрь.

Ну и ну, бедный микроавтобус.

– Невозможно, – вслух выдал Грег.

– Сына, ну где ты там? – снова позвала мать. – Мы все тут сидим голодные и ждем одного тебя!

– Прости, мам, – ответил он, не в силах отвести глаз от снимка. – Уже иду.

Бросив фото в верхний ящик стола, Грег спустился по лестнице. Вид покореженной машины никак не шел из головы.

Просто чтобы убедиться в том, что ничего не перепутал, он глянул из окна гостиной.

Перед домом, сверкая в лучах заходящего солнца, стоял их «таурус» – новый, целый и невредимый.

Пожав плечами, Грег развернулся и прошел на кухню, где за столом уже сидели его родители и братец Терри.

– Новая машина – высший класс, пап. – Грег всеми силами пытался забыть о фото, но перед глазами у него все так же стояли искореженный металл, вдавленная дверца и разбившееся лобовое стекло.

– Рад, что нравится! – улыбнулся ему отец. – Обещаю, после обеда мы всей семьей на ней проедемся!

9

– Курица – просто пальчики оближешь, мам, – протянул Терри с набитым ртом.

– Спасибо, конечно, – смутилась мама, – вот только это говядина, а не курица.

Грег с отцом засмеялись в голос. Терри покраснел до ушей.

– Ну, – выдал он, не переставая жевать, – эта телятина такая здоровская, что на вкус прямо как шикарная курица.

– И зачем я только готовлю, – вздохнула миссис Бэнкс.

– Как дела в кафе-мороженом? – живо сменил тему отец.

– У нас ванильная поливка сегодня закончилась, – ответил Терри, цепляя на зубцы вилки маленькую картофелину и целиком запихивая ее в рот. Сделав пару-тройку жевательных движений, он сглотнул. – Народ возмущался.

– Что-то меня не тянет сегодня кататься, – сказал Грег, разглядывая свою тарелку. К еде он почти не притронулся. – В смысле, я…

– А что такое? – удивился отец.

– Ну… – Грег раздумывал о подходящей причине. Надо было срочно сыскать хоть одну, но мозг в ответственный момент ушел в отпуск.

Не мог же он выложить им все как есть – что ему досталась очень странная камера, на которую он снял Майкла за несколько мгновений до падения. Вот только на карточке Майкл уже падал – и это в итоге сбылось. А сейчас он сделал фото их новой машины – и на нем она разбита.

Грег не знал, что это означает, но страх, сильный и всеобъемлющий, вдруг накрыл его с головой. Даже не вполне страх – просто какое-то… дурное чувство.

Ничего подобного он раньше не испытывал.

Но не говорить же об этом остальным. Слишком уж все странно. Слишком безумно.

– Я… планировал зайти к Майклу, – соврал он, глядя на тарелку.

– Позвони ему и скажи, что навестишь его завтра, – предложила миссис Бэнкс, нарезая говядину. – Ничего же страшного.

– Еще… еще я плохо себя чувствую, вот. – Грег вымученно улыбнулся.

– Да что с тобой такое? – мгновенно встревожилась мать. – У тебя температура? Я-то сразу заметила, как ты вошел, что у тебя вид какой-то бледный!

– Нет у меня никакой температуры, – смущенно ответил Грег. – Я просто устал и не хочу есть.

– Можно я съем твою курицу, то есть говядину? – с энтузиазмом спросил Терри и, не дожидаясь даже ответа, вилкой передвинул его порцию к себе.

– Что ж, вот тебе и не помешает проветриться в дороге – сразу почувствуешь себя лучше, – бодро провозгласил мистер Бэнкс. – Свежий воздух – лучший доктор! Посадим тебя на заднее сиденье, приспустим окно…

– Но, пап… – И Грег замолчал. Отговорок у него не осталось. Предки ни за что не поверят ему, если он скажет, что должен в субботний вечер остаться дома и сделать уроки.

– Ну вот, решено – ты едешь с нами! Что не так, дружище – ты же сам не свой был, хотел обкатать новую машину? Я не понимаю…

Да я и сам в непонятках, подумал Грег, не говоря ничего вслух. Ничегошеньки вот не понимаю. С чего это я испугался? Из-за какой-то хитрой поломки в этой дурацкой фотокамере? Какой же я глупый. Он попытался отделаться от предчувствия беды, вдруг отнявшего у него весь аппетит.

– Хорошо, пап, я еду.

– А картошка еще есть? – осведомился Терри.

10

– Им так легко управлять, – сказал мистер Бэнкс, выруливая с дороги на скоростное шоссе. – Как будто легковушка, а не целый микроавтобус!

– Тут у нас просторненько. – Терри развалился на заднем сиденье, уперев колени в спинку кресла впереди.

– Смотрите-ка, тут есть штучка, куда можно поставить стаканчик с кофе, – заметила миссис Бэнкс. – Какая прелесть!

– Очешуеть можно, мам, – с сарказмом ответил Терри.

– В старой машине такого не было. – Миссис Бэнкс обернулась к сыновьям. – Вы оба ремни застегнули? Они хорошо держатся?

– Да, на совесть, – кивнул Терри.

– Я попросил, чтобы их проверили, еще в автосалоне, – сказал мистер Бэнкс, сигналя и перестраиваясь в левый ряд.

Мимо, пыхнув тяжелым выхлопом, прогрохотала грузовая фура. Грег проводил ее взглядом, брошенным за лобовое стекло – фабричный стикер с окошка на его стороне так и не сняли.

Мистер Бэнкс съехал с шоссе на практически пустую четырехполосную магистраль, что резко забирала к западу. Алый шар заходящего солнца у самого горизонта отчетливо выделялся на фоне сумеречного неба.

– Поддай газу, пап, – предложил Терри, приподнявшись на сиденье и наклонившись вперед. – Посмотрим, на что эта лошадка способна.

– Отличная идея. – Мистер Бэнкс с готовностью дал по газам. – Средняя скорость у нее – где-то шестьдесят в час…

– Куда ты гонишь? – схватилась за голову миссис Бэнкс. – Знаешь же, что пятьдесят пять – это потолок!

– Просто тестирую машину, – нашелся отец. – Надо же проверить, не проскальзывает ли передача, и все такое…

Грег глянул на подсвеченный спидометр. Они ехали со скоростью семьдесят в час.

– Сбавляй обороты, я не шучу, – настаивала миссис Бэнкс. – Ты ведешь себя совсем как чокнутый подросток.

– Таков уж я! – со смехом ответил мистер Бэнкс. – Очешуеть можно! – протянул он, подражая Терри. Они обогнали несколько легковушек – в сгущающихся сумерках огни фар машин на встречной полосе походили на яркие полосы размыто-белого света.

– Грег, ты что-то совсем притих, – оставив попытки образумить отца, миссис Бэнкс переключила внимание на сына. – Ты себя хорошо чувствуешь?

– Да, я в порядке, – тихо откликнулся Грег.

Он всем сердцем желал, чтобы отец сбавил скорость. На спидометре – аж семьдесят пять!

– Ну как тебе наш дилижанс, Грег? – спросил мистер Бэнкс, обхватив руль левой рукой, а правой шаря по приборной доске. – Кстати, где тут включаются фары? Темновато что-то…

– Машина отличная, пап, – ответил Грег, стараясь, чтобы это прозвучало бодро. На деле же он все равно боялся. То проклятое фото так и маячило перед глазами.

– Да где же переключатель? Должен быть где-то! – сетовал мистер Бэнкс.

Пока он отвлекался, разбираясь с непривычной пока приборной доской, их «таурус» вильнул влево.

– Пап! Смотри, там грузовик!!! – завопил Грег.

11

Пронзительно взвизгнул клаксон.

Мощная воздушная волна обдала микроавтобус – будто море накатило на волнорез. Мистер Бэнкс резко забрал вправо.

Грузовик прогрохотал мимо.

– Прошу прощения, – сказал отец Грега, приковав взгляд к дороге. Со спидометра не спеша схлынула вся скорость – шестьдесят, пятьдесят пять, пятьдесят…

– Я говорила ведь тебе – сбавь! – упрекнула его миссис Бэнкс, покачав головой. – Мы тут разбиться могли!

– Я искал, где включаются фары, – оправдывался он. – А, вот, кстати, где. На руле.

– Мальчики, вы в порядке? – спросила миссис Бэнкс.

– Да, все о'кей. – И все-таки голос Терри предательски подрагивал. Если бы грузовик в них врезался, то – прямиком в ту сторону, где он сидел.

– У меня все нормально, – подал голос Грег. – Может, вернемся?

– Разве не хотите еще проехаться? – с ноткой нескрываемого огорчения вопросил мистер Бэнкс. – Я думал, мы доберемся до Санта-Клары и там перехватим мороженого или чего-нибудь такого…

– Грег прав, – твердо отрезала миссис Бэнкс. – На сегодня достаточно, дорогой.

– Да не так уж и близко этот грузовик шел, – запротестовал отец, но при этом – все-таки вырулил покорно на обратное направление.

Позже, пребывая в уюте и покое своей комнаты, Грег достал из ящика фотографию и еще раз внимательно осмотрел. Ничего не изменилось – все тот же новый микроавтобус, все та же вмятина на водительской двери, разбитое ветровое стекло.

– Чудные дела, – сказал он вслух и бросил снимок в тайник, где уже лежала камера. – Чудные, не то слово.

Достав фотоаппарат, он повертел его в руках.

Надо попробовать еще раз. Чтобы уж точно убедиться, решил он.

Подойдя к зеркалу, Грег нацелил видоискатель на собственное отражение.

Сфоткаю себя в зеркале.

Его палец навис над пусковой кнопкой, но тут в голову пришло простое осознание – снимок не получится: вспышка, отраженная зеркальной поверхностью, гарантированно засветит его.

Держа камеру перед собой, Грег прошел через коридор в комнату Терри.

Братец сидел за столом, стуча по клавиатуре. На его лицо ложился голубоватый блик от монитора компьютера.

– Эй, Терри. Дай-ка я тебя сфотографирую, – позвал его Грег.

Напечатав еще несколько слов (что он там пишет, великий американский роман?), Терри наконец отвел взгляд от монитора.

– Что? Откуда у тебя эта камера?

– Ну… мне ее Шери дала погонять, – ответил Грег после недолгих раздумий. Врать он не любил, но ему по вполне понятным причинам не хотелось объяснять брату, что они с друзьями забрались в старый дом Коффмана и ненароком свистнули оттуда трофейчик. – Так что, я снимаю?

– Я такой здоровый лоб, что не помещусь в объектив, и камера сломается, – пошутил Терри.

– По-моему, она и так сломана. Вот почему я хочу ее на тебе проверить.

– Без проблем. – Терри вывалил язык и скосил глаза к переносице.

Грег вдавил кнопку. Из прорези спереди выкатилась непроявленная фотография.

– Спасибо. Я пошел. – Он развернулся к двери.

– Эй, а мне-то дашь посмотреть? – окликнул его Терри.

– Дам, если снимок получится, – отвертелся Грег и заспешил по коридору к себе.

Сев на краешек кровати, он положил снимок на колени и уставился на него, ожидая проявки. Желтые цвета расцвели на карточке первыми. За ними выползли красные. Под конец образовались и голубые.

– Ух ты, – пробормотал Грег, когда лицо его брата на снимке обрело четкость. – Тут явно что-то не так.

На фото глаза Терри не были скошены, язык не торчал наружу. Он не дурачился, а выглядел встревоженным. Нет, даже так – чем-то не на шутку перепуганным.

Когда проявился фон, Грега ждал еще один сюрприз. Снимок запечатлевал Терри не в комнате, а где-то на улице. За его спиной были деревья… и какой-то дом.

Грег пригляделся к силуэту дома. Знакомое местечко.

Не тот ли самый, что стоит за стадионом через дорогу?

Он еще раз посмотрел на испуганное лицо Терри. Затем вернул камеру и новое фото в тайник и тщательно закрыл его.

Просто сломанная камера убеждал он себя, переодеваясь на ночь, но получалось из рук вон плохо. Иначе как это все объяснить? Может, это такая камера-фальшивка из набора юного фокусника.

Лежа в постели, он следил за игрой теней на потолке. Может, и не стоит придавать всему этому такое значение. Старая камера – чем бы она на самом деле ни была, – явно не стоила таких треволнений.

Во вторник после школы они договорились с Шери встретиться на стадионе и пойти посмотреть, как Птаха отстаивает честь Младшей Лиги.

Стоял погожий осенний денек. Солнце застыло в зените безоблачного неба. Воздух полнился сладковато-пряным ароматом недавно подстриженной травы на игровом поле.

Грег прошел прямо по мелкотравью, щурясь из-за сверкающего марева и выискивая глазами Шери. Обе команды проводили разминку на краю площадки, крича и хохоча, звук мячей, шлепающихся то о биту, то о перчатку ловца, пробивался даже через их гомон.

Он миновал болельщиков – тут были и родители, и друзья игроков. Кто-то стоял, но народец половчее, конечно же, занял низенькие лавочки, выстроенные вдоль линии, что отмечала первую базу.

Углядев наконец Шери за заслоном, Грег махнул ей рукой.

– Принес камеру? – сразу спросила она его, когда они поравнялись.

– Само собой. – Он поднял руку, показывая.

– Шикарно. Давай ее сюда.

– Да погоди ты. Мне кажется, она сломана. Снимки выходят какие-то не такие. Блин, это сложно объяснить…

– Может, дело не в танце, а в танцоре? – поддела его Шери.

– Может, я тебя сейчас за нос ухвачу – и сфотографирую! – Грег заслонился от нее видоискателем и выпростал руку.

– Давай, попробуй. Я эту штуку разберу и скормлю тебе по детальке. – С необычной для девчонки прытью и силой она выбежала из вида и выхватила у него камеру.

– Зачем хоть она тебе, а? – спросил Грег, предпринимая ленивую попытку возвратить находку обратно в свое распоряжение.

Шери отставила руку с фотоаппаратом в сторону.

– Хочу снять Птаху с битой в руках. Он с ней похож на страуса.

– Я все слышал! – нарочито обиженным голосом бросил нарисовавшийся будто из воздуха Птаха. В черно-белой полосатой форме он и впрямь выглядел чудаковато – майка слишком велика, а штаны, наоборот, коротки. Впору была одна лишь кепка – синего цвета с серебряной афалиной на козырьке и надписью «ПИТТС-ЛЭНДИНСКИЕ ДЕЛЬФИНЫ».

– Кому пришло в голову назвать бейсбольную команду «Дельфинами»? – спросил Грег, выкрутив кепку на голове Птахи козырьком назад.

– Все остальные кепки разобрали, – пожал плечами Птаха. – Нам пришлось выбирать между Зефирами и Дельфинами. Мало кто из наших знает, что Зефиры – это как бы суровые западные ветры, а не кондитерские изделия, так что большинство голосовало за последних.

Шери оглядела его с ног до головы:

– Да, тебе явно стоило играть в простой уличной одежде.

– Спасибо за комплимент, – пробурчал Птаха. Заметив фотоаппарат, он сразу выхватил его у девочки. – О, вы эту штуку принесли. Она с пленкой?

– Могу показать. – Грег потянулся к камере, но Птаха отдернул руку:

– Эй, Грег, я так понимаю, ты решил ни с кем не делиться?

– О чем ты? – Грег снова попытался взять фотоаппарат, и снова Птаха убрал его.

– Мы все рисковали своими жизнями в том подвале. Значит, эта штука – общая.

– Ну… – Грег понял, что как-то не задумывался над этим вопросом. – Доля правды тут есть, Птаха, но нашел-то камеру я, так что…

Не дожидаясь окончания спора, Шери снова завладела камерой, выдрав ее у Птахи.

– Я попросила Грега принести ее, чтобы мы могли снять тебя во время игры.

– Как примерного игрока, надо думать?

– Как пример того, как нельзя играть, – Шери хмыкнула.

– Да вы, ребята, мне просто завидуете, – лениво бросил Птаха. – Все потому что я – прирожденный спортсмен, а вы улицу-то не сможете перейти, лбом асфальт не поцеловав. – Он развернул бейсболку козырьком вперед.

– Эй, Дуг, давай к нам, хватит прохлаждаться! – крикнул один из тренеров.

– Что ж, мне пора идти, – развел руками Птаха и затрусил назад, к своим товарищам по команде.

– Подожди! А как же фотка на память? – окликнул его Грег.

Птаха остановился, повернулся к ним и замер, позируя.

– Чур я его сниму, – выпалила Шери. Подняв камеру к глазам, она нацелила на Птаху объектив.

– Дай мне! – Грег схватил ее за руку, но камера уже сработала.

Щелчок. Вспышка. Белый квадратик снимка, ползущий из щели впереди.

– Ну вот чего ты, а? – огрызнулась Шери. – Как пить дать горизонт завалил!

– Извини. Я не хотел.

Шери вытащила карточку, а Грег и Птаха подошли ближе, чтобы посмотреть на нее.

– Что это еще за чертовщина? – крякнул Птаха, всматриваясь в маленький квадрат фотобумаги. Цвета обретали четкость, формируя изображение, снимок прояснялся.

– М-да, – протянул Грег.

На фотографии Птаха лежал на спине – похоже, без чувств, – с приоткрытым ртом.

Его голова была повернута на пугающий угол, а глаза – плотно закрыты.

12

– Что за идиотская камера, – пожаловался Птаха, выхватывая снимок из рук Шери и вертя его в пальцах. – У нее фокус сбит, я смотрю…

– Странно он как-то сбит! – Грег покачал головой.

– Эй, Дуг, долго тебя еще ждать? – окликнул его тренер «Дельфинов».

– Бегу! – Птаха сунул фотокарточку Шери и побежал к своим.

Со всех сторон запели свистки. Обе команды, окончив тренировку, побежали куда-то к скамьям вдоль третьей базовой линии.

– Как так получилось? – спросила Шери Грега, одной рукой прикрываясь от солнца, а другой – прижимая карточку чуть ли не к самым глазам. – Это ведь действительно Птаха – лежит на земле, будто его вырубило. Но он ведь стоял, когда я снимала! Стоял прямо перед нами!

– Я и сам не понимаю, правда. – Грег крепко призадумался. А камера-то чудить не перестает. Повесив аппарат за тонкий ремешок на плечо, он последовал за Шери в тень у трибун.

– Посмотри, как у него здесь вывернута шея, – помахала снимком Шери. – Выглядит стремновато.

– С камерой определенно что-то не так, – согласился Грег. Он уже открыл было рот, намереваясь рассказать о том, какими на снимках получились новый микроавтобус отца и его брат Терри, но Шери перебила его прежде, чем он успел выложить все как на духу:

– И эта фотка с Майклом! На ней он падает с лестницы еще раньше, чем в реальности. В толк не возьму, как так получилось.

– Я сам в непонятках.

– Дай-ка посмотреть. – Шери стащила с плеча Грега камеру. – Там ведь осталась еще пленка?

– Не знаю. У этой штуки, по-моему, нет счетчика кадров. Ну или я его не нашел.

– И правда, будто бы нет. – Она осмотрела корпус камеры со всех сторон. – Погоди-ка. Как тогда вообще узнать, заряжена она или нет?

Грег пожал плечами.

Бейсбольный матч начался. «Дельфины» заняли позиции на поле. Сегодня шла игра против «Кардиналов» – те явно чувствовали себя хозяевами на поле.

Маленький мальчик на трибуне выронил жестянку с содовой. Та упала и пролилась, разбрызгав пенистое содержимое. Мальчишка заплакал, но его почти сразу же заглушил старый «универсал», набитый подростками – с ревущими во всю мочь радио и клаксоном.

– Куда заправляется пленка? – нетерпеливо спросила Шери.

– Вот, кажется, – ткнул пальцем Грег. – Заднюю стенку, по идее, можно снять.

– Не снимается. Вообще почти все «Полароиды» заряжаются спереди. – Демонстративно подергав заднюю стенку, Шери потянула камеру за дно. Оно поддавалось не лучше. Двумя пальцами взявшись за объектив, девочка попробовала свинтить его – безрезультатно. Грег взял у нее камеру и попробовал сам – все равно тот сидел как влитой.

– Спереди нет никакой щели или выемки, – заметил он.

– Кстати, а какая это модель? – прищурилась вдруг Шери.

– Эм… сейчас скажу. – Грег осмотрел передок и пластмассовую каемку объектива, затем перевернул камеру и изучил ее нижнюю часть. Затем поднял удивленные глаза на Шери. – Названия фирмы нет. Вообще никаких надписей.

– Разве бывают фотоаппараты без названия? – Шери, надувшись, вырвала камеру у Грега и внимательно оглядела ее, щурясь, чтобы яркие лучи солнца не били по глазам. В конце концов она, сдавшись, вернула камеру Грегу. – Хотя да, ты прав. Ни единого слова. Ну и… ерундовина, – гневно добавила она.

– Эй, не кипятись так! – Грег невольно улыбнулся. – Это же не моя камера. Я ее не покупал, а увел из дома Коффмана.

– Хорошо, – вздохнула Шери, – давай, по крайней мере, сообразим, как ее открыть, и посмотрим, что у нее там внутри.

Первый игрок «Дельфинов» выскочил на вторую базу. Следом за ним вышел бэттер[4] и выдержал три отбивки подряд. Дюжина или около того зрителей разразилась криками, подбадривая свою команду.

Малыш, уронивший содовую, продолжал плакать. Проезжавшие мимо стадиона трое ребят на велосипедах помахали друзьям, но не стали останавливаться, чтобы посмотреть игру.

– Я голову сломал, но так и не понял, как открывать фотоаппарат, – признался Грег.

– Просто дай мне! – И снова камера перешла в руки Шери. – У него где-то должна быть кнопка. Есть какой-то способ открыть его. Иначе просто смешно!

Так и не найдя никакой кнопки или рычажка, Шери попыталась поднять крышку, подцепив ее ногтями. Бесполезно. Тогда она взялась за объектив, но тот не вывинчивался.

– Я не сдамся. – Шери стиснула зубы. – Фотоаппарат должен открываться. Должен!

– Хватит. Ты его сломаешь! – робко сказал Грег.

– Сломаю? И как же? – возмутилась Шери. – У него даже нет съемных частей!

– Да не может такого быть, – сказал Грег. С гримаской неодобрения Шери передала ему фотоаппарат.

– Я сдаюсь. Попробуй сам.

Взяв фотоаппарат, Грег поднял его к липу, но вдруг остановился.

Издав низкий удивленный возглас, он прикрыл рот и вытаращил глаза. Вздрогнув, Шери повернулась, чтобы проследить за его потрясенным взглядом.

– О, нет…

Там на земле, в нескольких ярдах от первой базы, лежал Птаха. Он повалился на спину, его шея была выгнута под странным и неестественным углом, а глаза плотно закрыты.

13

– Птаха! – закричала Шери.

У Грега перехватило дыхание. Ему казалось, что в легких кончился воздух.

– Ох! – в конце концов выдал он резко просевшим голосом.

Птаха не шевелился.

Шери и Грег, не сговариваясь, бросились к нему.

– Птаха? – Шери опустилась на колени. – Дуг!

Птаха приоткрыл один глаз.

– Купились, – тихо вымолвил он. На его лице расцвела самодовольная улыбка, и он расхохотался в голос.

Грегу и Шери потребовалось несколько секунд, чтобы осознать происшедшее. Они стояли недвижимо и недоуменно смотрели на ржущего Птаху.

Когда сердце перестало выпрыгивать из груди, Грег наклонился и, схватив Птаху за шкирку, грубо поднял его на ноги.

– Я его держу, ты бьешь, – предложил он Шери.

– Эй, подождите… – запротестовал Птаха, вырываясь из хватки Грега.

– Отличная мысль, – ухмыльнулась Шери.

– Ой! Эй… Пустите! Да ладно! Пустите меня! – протестовал Птаха, безуспешно отталкивая Грега. – Чего вы взбеленились? Я пошутил, ребята!

– Смешно, аж колики берут! – Шери толкнула Птаху в грудь. – Тупая шутка!

Птаха, извернувшись ужом, все-таки высвободился и отбежал в сторону.

– Я просто хотел показать, как глупо принимать всерьез этот фотоаппарат.

– Но, Птаха… – начал было Грег.

– Он тупо сломан. – Птаха отряхнул с форменной майки травинки. – Вы зацепились за то, что он якобы заснял заранее, как Майк навернулся с лестницы, но – нет. Вам вся эта задержка во времени причудилась. Он снял ровно то, что надо – думать иначе глупо.

– А как ты объяснишь тот снимок, где валяешься вместо того, чтоб стоять?

– Говорю тебе, там что-то сломано. Может, реактивы плохие. Вот и все.

– Дуг, немедленно вернись! – позвал чей-то голос, и над ухом Птахи просвистела его перчатка. Поймав, он с улыбкой махнул ею Шери и Грегу и рванул с остальной командой на дальнее поле.

Держа фотоаппарат в руке, Грег следом за Шери прошел к трибуне. Они уселись на самую нижнюю в продольном ряду скамью.

– Птаха – тот еще придурок, – сказал Грег, не отрывая взгляда от поля.

– Напугал меня не на шутку, – признала Шери. – Я думала, ему всерьез досталось.

– Шутило гороховое, – пробормотал Грег.

Некоторое время они молча следили за игрой.

Та выдалась на редкость скучной. К третьему иннингу «Дельфины» продували со счетом 3:12. Команде Птахи явно недоставало хороших игроков.

Грег рассмеялся, когда бэттер «Кардиналов», парень из их класса по имени Джим Гарднер, отпасовал мяч так, что тот, свистнув прямо над макушкой Птахи, улетел далеко за пределы площадки.

– Уже третий мяч пропускаешь! – крикнул он другу.

– Спорю, скажешь потом, что солнце в глаза светило! – поддала Шери и свистнула.

Они смотрели, как Птаха на своих длинных ногах несется за мячом. К тому времени, как ему удалось его поймать и вернуться к бейсбольной площадке, Джим обежал базы.

Со стороны трибун раздалось громкое улюлюканье.

Следующий бэттер «Кардиналов» занял свое место. Горстка зрителей потянулась с трибун, решив, что с них довольно.

– На солнце так жарко, – сказала Шери, прикрывая ладошкой глаза. – Мне кучу всего делать на завтра. Может, пойдем уже?

– Давай до следующего иннинга. Наш Птаха заслужил еще пару криков «на мыло».

– Ну да, на что еще нужны друзья, – Шери усмехнулась, глядя, как бэттер промазал по мячу.

«Дельфинам» потребовалось немало времени, чтобы закончить третий иннинг. «Кардиналы» по-прежнему держались на коне. К тому времени, как Птаха заступил на позицию, Грег вымок от пота до нитки.

Несмотря на громкий свист Шери и Грега, Птахе удалось удачно отбить мяч.

– Повезло! – завопил Грег, складывая ладони рупором.

Птаха сделал вид, что не слышит его. Он снял шлем, поправил кепку и побежал к первой базе.

Следующий бэттер промахнулся при первой же подаче.

– Пошли, – Шери потянула Грега за рукав. – Жарища адская. Умираю – пить хочу.

– Давай глянем, выйдет ли у Птахи… – Грег так и не договорил до конца. Бэттер с силой зарядил по мячу, и тот, свистнув, сорвался с биты.

Игроки и зрители охнули в унисон, когда мяч по дуге перелетел через площадку и с неприятным «чпок» поразил Птаху прямо в голову.

Отскочив, снаряд запрыгал по траве. Птаха вытаращил глаза, будто удивившись без меры чему-то. Медленно поднял руки к голове и выдал какой-то смешной и в то же время жуткий звук, похожий на ослиный всхрап.

Потом глаза Птахи закатились. Сначала он рухнул на колени, потом на спину. Глаза его закрылись. Шея вывернулась под странным углом.

Больше он не двигался.

14

Через несколько секунд два тренера и обе команды выбежали к упавшему игроку и столпились вокруг него, образуя плотный, тихий круг.

– Птаха! Дуг! – Шери спрыгнула с трибун и рванулась через заслон перепуганных зрителей.

Грег побежал за ней, но остановился, увидев кого-то знакомого, перебегавшего через улицу и махавшего ему рукой.

– Терри! – воскликнул он.

С чего бы вдруг брату заявляться на площадку? Почему он не пошел после школы на работу – в кафе-мороженое?

– Терри, какого черта?

Тот остановился, тяжело дыша, пот градом катился по его раскрасневшемуся лбу.

– Я… всю дорогу… бежал, – сумел кое-как вымолвить он.

– Терри, что случилось? – На Грега вдруг нахлынула мимолетная тошнота: брат шел к нему с точно таким выражением лица, как на «неправильном» фотоснимке. То же самое испуганное выражение – и теперь Грег даже видел дом, маячивший через дорогу.

Не солгав, фото воплотилось в реальность. Точно так же, как в случае с Птахой.

Грег почувствовал, как вдруг резко пересохло горло – будто туда набилась вата. Он понял, что у него дрожат колени.

– Терри, что случилось?

– С папой беда. – Тяжелая рука брата опустилась Грегу на плечо.

– С… папой?

– Да. Он попал в аварию. Нам нужно сейчас вернуться домой.

– В аварию? – У Грега голова пошла кругом. Слова Терри казались какой-то жуткой бессмыслицей.

– Да, на своем новом микроавтобусе! – объяснил Терри. – Ему конкретно досталось – дверь прямо внутрь вмяло. То еще зрелище…

– Ох, – выдохнул Грег, чувствуя слабость в ногах.

Терри сжал его плечо.

– Пошли скорей!

Крепко сжимая фотокамеру в руке, Грег побежал за братом.

Дойдя до улицы, он развернулся к стадиону, чтобы посмотреть, как там Птаха. Тот все еще был скрыт от его глаз солидным столпотворением.

Но что это за темный силуэт позади трибун?

Какой-то человек, одетый во все черное, затаился там.

И он, похоже… смотрел на него, на Грега?

– Пошли, – поторопил Терри.

Грег во все глаза смотрел на трибуны. Темная фигура прянула прочь.

– Грег, да идем же!

– Бегу! – крикнул Грег и помчался следом за братом к дому.

15

Стены больницы были бледно-зелеными. Униформа медсестер, снующих по ярко освещенным коридорам, была белой. Плитка на полу под ногами Грега, по которой он спешил с братом в комнату отца, была темно-коричневой с оранжевыми прожилками.

Цвета.

Грег видел одни только размытые цвета, неясные очертания.

Подошвы его кроссовок гулко шлепались о кафельную твердь, но он едва ли слышал шаги из-за яростного биения собственного сердца.

Машина отца угодила в аварию и разбилась.

Прямо как на снимке.

Грег с Терри свернули за угол. Их встретил новый коридор – в этот раз со стенами бледно-желтого цвета. У Терри раскраснелись щеки. Парочка врачей прошла мимо них – в халатах светло-зеленого цвета; по-видимому, хирурги.

Цвета. Одни лишь цвета.

Грег заморгал, надеясь, что в глазах прояснится, но цвета сменялись слишком быстро – в эту калейдоскопическую скорость трудно было поверить. И даже резкий больничный дух – мешанина из ароматов спирта, казенной еды и дезинфицирующих средств – не мог заставить его поверить в происходящее.

А затем он с братом зашел в палату отца, и реальность стабилизировала сама себя.

Пятна-цвета поблекли, зримые образы обрели четкость.

Мать вскочила им навстречу с поставленного близ кровати складного стульчика:

– Мальчики! – В пальцах она комкала бумажный платок – видно, недавно плакала. Вымученная улыбка не могла затмить красноту и опухлость ее глаз, побледневшие щеки.

Остановившись на пороге маленькой палаты, Грег поздоровался с матерью тихим, чуть задыхающимся голосом. Затем его взгляд переместился на кровать.

Голову отца закрывали бинты. Одна рука была в гипсе, ко второй тянулась трубка, по которой текла темная жидкость. Одеяло было натянуто до груди.

– Эй, ребята, как дела? – спросил он. Его голос звучал глухо, словно шел издалека.

– Пап… – начал Терри.

– С ним все будет хорошо, – заверила миссис Бэнкс, увидев их испуганные лица.

– Я прекрасно себя чувствую, – кряхтя, подтвердил мистер Бэнкс.

– Но ты выглядишь неважно, – выпалил Грег. Он осторожно подошел к кровати.

– Я в порядке, – поморщился отец. – Просто сломал пару костей, дел-то. – Глубоко вздохнув, он побледнел – видимо, какая-то кость откликнулась болью. – Мне еще повезло, я считаю!

– Очень повезло, – согласилась миссис Бэнкс.

Да уж, удача высший класс, подумал Грег, косясь на торчащую из руки отца трубку от капельницы, – наводящая дрожь штука своим видом непонятно как притягивала взгляд.

Ему снова вспомнилась фотография микроавтобуса. Снимок, упрятанный в тайный ящик стола в его комнате.

Снимок, на котором машина была разбита, а на дверце со стороны водителя виднелась глубокая вмятина.

Может быть, рассказать о нем родителям?

Грег никак не мог решиться на это. Вдруг не поверят?

– А что ты сломал, пап? – спросил Терри, садясь на радиатор перед подоконником и засовывая руки в карманы джинсов.

– Руку и два ребра, – сразу ответила миссис Бэнкс. – И у него небольшое сотрясение мозга. Врачи все еще присматривают за ним, чтоб исключить травмы внутренних органов, но пока говорят, что ничего такого не грозит.

– Повезло, – снова сказал мистер Бэнкс и ободряюще улыбнулся младшему сыну.

– Пап, тут такое дело… – внезапно начал Грег. Он говорил очень быстро, а его голос нервно подрагивал. – Я сфоткал нашу новую машину, и…

– Машина разбилась, – прервала его миссис Бэнкс. Сидя на краю кресла, она крутила на пальце обручальное кольцо – так она делала всегда, когда нервничала. – Я рада, что вы, ребята, этого не видели. – У нее сорвался голос. Немного помолчав, она добавила: – Чудо, что он не пострадал сильнее.

– Та фотография… – предпринял вторую попытку Грег.

– Дорогой, давай потом с этим разберемся, хорошо? – Она подняла на него просящий взгляд, и Грег почувствовал, как лицо заливает краска.

Но ведь это важно, подумалось ему, но потом он решил, что ему сейчас все равно не поверят. Да и потом, кто вообще поведется на такие безумные россказни?

– Как думаешь, по страховке что-нибудь светит? – спросил благоразумный Терри.

Мистер Бэнкс осторожно кивнул:

– Да, надо бы позвонить в компанию…

– Я наберу их, когда буду дома, – пообещала миссис Бэнкс. – У меня-то, в отличие от тебя, руки развязаны.

Все посмеялись над шуткой, но смех вышел какой-то нервный.

– Почему-то дико в сон клонит, – сообщил мистер Бэнкс утомленным голосом и прикрыл глаза.

– Это все из-за обезболивающего, – успокоила его миссис Бэнкс. Подавшись вперед, она потрепала мужа по руке. – Поспи. Я вернусь через пару часов.

Она встала, все еще крутя обручальное кольцо, и кивнула детям на дверь.

– Пока, папа, – хором попрощались Грег с Терри.

Отец что-то пробормотал в ответ, и братья вышли вместе с матерью.

– Что случилось? – спросил Терри, когда остались позади сестринский пост и желтая труба длинного коридора. – Как его угораздило попасть в аварию?

– Какой-то парень проехал на красный свет, – сказала миссис Бэнкс, устремив взгляд прямо перед собой. – Врезался в бок папиной машины. Сказал, что тормоза у него отказали. – Она покачала головой, в уголках ее глаз появились слезы. – Не знаю, – со вздохом ответила она. – Я просто не знаю, что и сказать. Слава Богу, он остался жив.

Они свернули в зеленый коридор. У лифта в дальнем конце собралась небольшая смиренная толпа.

И снова Грег подумал о снимках, сделанных странной камерой.

Сначала Майкл. Потом Терри. Потом Птаха. Теперь – его отец.

Все четыре фотографии показали что-то страшное – еще до того, как оно произошло.

А потом все четыре фотографии сбылись.

Грег почувствовал холодок, когда двери лифта открылись, и небольшая толпа людей двинулась вперед, чтобы протиснуться внутрь.

Так что не так с этой камерой? – задумался он.

Камера показывает будущее?

Или сама навлекает все эти беды?

16

– Да, я знаю, что у Птахи все нормально, – сказал Грег в телефонную трубку. – Я его видел вчера – помнишь? Везучий тип, не схлопотал сотрясение.

На другом конце – в доме по соседству – Шери выдала короткое «угу», соглашаясь, а потом повторила свою просьбу.

– Нет, Шери, говорю же, не могу, – с нажимом ответил Грег.

– Принеси, – потребовала Шери. – Сегодня мой день рождения, в конце концов!

– Я не хочу брать с собой фотоаппарат. Это не очень хорошая идея. Просто поверь на слово, – сказал Грег.

Дело было на следующие выходные, в субботу днем. Грег уже стоял в дверях, когда зазвонил телефон.

– Привет, Грег, почему ты еще не у меня? – затараторила Шери, когда он снял трубку.

– Да вот собирался, но пришлось тебе отвечать.

– Ладно, не страшно. Захвати камеру, о'кей?

Говоря по правде, Грег не доставал предмет разговора из тайника с тех пор, как отец угодил в аварию.

– Не хочу, – настаивал он, противостоя неотступным требованиям подруги. – Как ты не понимаешь, Шери? Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал!

– О, Грег. – Она заговорила с ним так, будто втолковывала прописные истины чаду годиков трех от силы. – Ты ведь это не всерьез, да? Как камера может кому-то навредить?

Грег помолчал.

– Я не знаю, что и думать. Но сначала Майкл, потом Птаха… – Он тяжело сглотнул. – И еще этот дурацкий сон прошлой ночью…

– Что? Какой еще сон? – Шери явно теряла терпение.

– Мне приснилось, что я снимаю всех подряд. Всю семью – маму, папу, Терри. Они жарили барбекю во дворе, и я решил сделать фото на память. Все твердил им – «скажите сыр, ну скажите сыр!», снова и снова. Но когда я глянул в видоискатель, когда они все же улыбнулись мне и замерли, оказалось, что с них слезла кожа. Подчистую. Мне позировала семейка скелетов! И… – Голос Грега упал.

– Да, ты прав, сон и правда дурацкий. – Шерри фыркнула.

– Можешь смеяться, но именно поэтому я не хочу брать фотоаппарат. Мне кажется…

– Неси его сюда, Грег, – оборвала она его. – Он не только твой, ты же помнишь. Мы все четверо были в доме Коффмана. И принадлежит он всем нам. Так что не упрямься.

– Но зачем он тебе, Шери?

– Сугубо прикола ради. Фотки, которые он делает, реально чудные.

– Это еще мягко сказано, – пробурчал Грег.

– У нас и так развлечений – считай, никаких. Я хотела взять напрокат пару кассет с ужастиками, но мама сказала, что лучше нам пойти на улицу. Большая компания заявится – не дай бог намусорит, нарушит ее идеальный порядок! Поэтому я подумала, что мы можем сфотографировать всех гостей этой чудной камерой и посмотреть, что из этого получится.

– Шери, я не…

– Неси эту штуку, и точка, – приказала Шери и повесила трубку.

Грег долго стоял, уставившись на телефонную трубку, напряженно думая, пытаясь решить, как быть.

Затем он опустил трубку и неохотно потащился в свою комнату.

С тяжким вздохом он извлек камеру из тайника в изголовье кровати.

– В конце концов, это день рождения Шери, – объявил он вслух.

Его руки дрожали, поднимая камеру. Он понял, что боится этой безобидной с виду вещицы. Я пожалею о том, что так запросто поддался Шери, вдруг подумал он – и внутри плотно затянулся узел тягостного страха. Я совершенно точно об этом пожалею.

17

– Как жизнь, Птаха? – Грег пересек мощеный камнем внутренний дворик и вышел на задний двор дома Шери.

– В полном ажуре, – ответил Птаха, лениво пожимая другу руку. – Правда, с тех пор как мне тот мяч по таблу прилетел, у меня что ни слово – то павлиний вьиииииизг! – Он растопырил руки и запрыгал по заднему двору, изображая скорее психованную курицу, нежели павлина.

– Давай, Птаха, снеси яичко! – крикнул кто-то из ребят, и все расхохотались.

– Птаха опять за свое. – Майкл покачал головой и похлопал Грега по плечу. На рыжей его голове, как и всегда, царил бардак. Сегодня на Майке красовались потертые джинсы и пестрая рубашка-гавайка, что была велика ему размера этак на три.

– Где ты такой реликт откопал? – спросил Грег, отступая от Майка на шаг и любуясь его диковинным прикидом.

– В коробке из-под хлопьев, – встрял Птаха, все еще тряся руками на манер крыльев.

– Это подарок бабушки, – нахмурился Майкл.

– Как пить дать, сам сшил, – снова ввернул Птаха, – по меркам из женского журнала. – Шутки среднего пошиба из него сегодня так и сыпались.

– Ладно, но почему именно эта рубашка? – улыбаясь, спросил Грег.

– Остальные грязные, – пожал плечами Майкл.

– Теперь и эта не лучше. – Растерев меж пальцев комок земли с лужайки, Птаха от души приложился ладонью к спине друга.

– Вот ведь гад, а! – Строя из себя разгневанного сверх всякой меры, Майк сграбастал Птаху за шиворот и прижал к зарослям декоративных кустарников.

– Ну что, где мой фотограф?

Услышав за спиной знакомый голос, Грег обернулся. Шери решительным шагом направлялась к ним. На ней была огромного размера шелковая желтая кофта, которая колыхалась над черными леггинсами, темные волосы были заплетены в косичку.

– Принес ведь, да? – сощурилась она. На ее руке грозно звякнул серебряный браслет с маленькими висюльками – один из подарков на день рождения.

– Да, – Грег нехотя показал ей фотоаппарат.

– Вот и отлично.

– На самом деле я… – начал Грег.

– Так как это мой день рождения, то ты сначала снимешь меня, – прервала его Шери. – Ну-ка, как тебе такое? – Она встала в кокетливую позу, опершись одной рукой на тут же растущее дерево, а другую закинув за голову.

Грег послушно поднял фотоаппарат.

– Может, не стоит, Шери?

– Стоит-стоит. Не забудь потом щелкнуть общую фотку.

– Но на ней опять получится черт знает что!

– Ну и что? – Шери, не меняя позу, вложила всю непоколебимость в один взгляд. – Так ведь даже интереснее, правда?

– Но, Шери…

– Майкл, ей-богу, изгваздался! – крикнул Птаха гостям за живой изгородью.

– Неправда! – возмущенно завопил Майкл.

– Что, хочешь сказать, я тебя изгваздал? – с хитрецой в голосе спросил Птаха.

Из-за изгороди раздался громкий смех.

– Ты фотографировать-то будешь? – окликнула Грега Шери, обнимая тонкий ствол деревца.

Направив на нее объектив, Грег нажал кнопку. Фотокамера тонко и как-то злобно взвизгнула. Показался белый дразнящий язык моментального снимка.

– Эй, мы тут что, единственные приглашенные мальчики? – спросил Майкл, подходя к Шери.

– Да. Только вы трое, – подтвердила Шери. – И девять девчонок!

– О, вау, – Майкл скорчил гримасу.

– Теперь сфотографируй Майкла, – сказала Шери Грегу.

– Я пас! – Тот среагировал сразу, подняв руки, словно защищаясь, и попятившись. – В последний раз, когда ты снял меня этой штукой, я грохнулся с лестницы.

Пытаясь убежать, Майкл попятился прямо к Нине Блейк, одной из подруг Шери. Та вскрикнула от удивления, затем игриво пихнула его, и бедный Майкл отпрянул от Нины как от огня.

– Майкл, ну не ломайся. Это моя вечеринка, – позвала Шери.

– Мы что, только фоткаться и будем? – спросила Нина, ловя Майкла за руку и таща к себе в объятия.

– Можем сделать общий снимок, а потом сыграть в игру какую-нибудь, – ответила ей Шери.

– Игру? – переспросил Птаха. – Чур я буду только в бутылочку.

Девчонки засмеялись.

– Как насчет «Правды или действия»? – предложила Нина.

– Точно, «Правда или действие»!

– Самая дурацкая игра в мире, – простонал Грег, закатывая глаза. Девять девчонок и всего три парня? Да они их тут заставят канкан плясать. Стыд-то какой! Как Шери могла их так подставить?

– Ну, так проявился снимок или нет? – Шери схватила его за руку. – Дай глянуть.

Грега так расстроила перспектива играть в «Правду или действие», что он совсем забыл о квадратике фотобумаги в руке. Он поднял его, чтобы все могли посмотреть.

– Где же я? – удивленно спросила Шери. – На что ты наводил? Ты меня не снял.

– А? – Грег уставился на снимок. Там было дерево, но ни малейших следов Шери. – Что? Я навел фотоаппарат прямо на тебя!

– И при этом умудрился напортачить. Меня тут нет – не видишь?

– Но, Шери…

– Я же не невидимка, Грег! Я не вампир и вижу свое отражение в зеркале. И еще я обычно хорошо получаюсь на фото.

– Ho… – Грег удивленно разглядывал фото. – Тут же дерево, на которое ты оперлась. Прекрасно получилось. А вот – то место, где ты стояла…

– Но где же я сама? – Шери уперла руки в бока. – Ладно, неважно. – Она выхватила у Грега снимок и швырнула его на траву. – Сфоткай еще раз, и поскорее.

– Хорошо, только… – Грег не знал, что и думать. Почему Шери нет на фотографии? Он наклонился, подобрал снимок и положил его в карман.

– На этот раз подойди ближе, – приказала Шери.

Грег сделал несколько шагов вперед, тщательно навел объектив на подругу и нажал кнопку. Из щели вылез квадратик фотобумаги. Подойдя к Грегу, Шери выдернула снимок из пасти фотоаппарата.

– Пусть только попробует не получиться. – Она поднесла карточку к глазам, следя за тем, как снимок обретает четкость.

– Хочешь, чтобы я снял всех гостей – ищи другую камеру, – твердо сказал Грег.

– Эй… да быть такого не может! – воскликнула Шери.

Она снова пропала с фотографии. Дерево вышло отлично – ее рядом с ним не было!

– Ты был прав – сломалась эта дурацкая камера, – сказала Шери негодующе, отдавая фотокарточку Грегу. – Можешь ее вообще выкинуть. – Отвернувшись, она крикнула всем остальным: – Ну что, народ, «Правда или действие»?

Ей ответили одобрительные крики девчонок и стенания парней.

Шери повела гостей в небольшой лесочек позади дома.

– Больше уединения, – объяснила она свои маневры.

Как раз неподалеку была небольшая полянка – хорошее уютное место.

Игра проходила со всеми теми неловкостями, которых Грег и опасался. Из парней, казалось, лишь Птаха получал от нее искреннее удовольствие. Птаха дурачится с легкой душой, подумал Грег с некоторой завистью.

К счастью, через полчаса он услышал, как миссис Уокер, мать Шери, зовет их из дома – резать праздничный торт.

– Вот досада-то, – с сарказмом протянул Грег, – а я только-только втянулся.

– Нам все равно пора выбираться из леса, – ухмыляясь, бросил Птаха. – Рубашка Майкла пугает белок.

Смеясь и обсуждая игру, компания вернулась во внутренний дворик, где на круглом зонтичном столике их уже ждал бело-розовый праздничный торт с зажженными свечами.

– Должно быть, я очень плохая мама, – пошутила миссис Уокер, – раз позволила вам всем уйти в лес в одиночку.

Девочки захихикали.

Миссис Уокер взяла нож, чтоб разрезать торт, и вдруг помедлила.

– А где же Шери? – удивленно спросила она.

Все переглянулись.

– Она была с нами в лесу, – сказала Нина. – Всего минуту назад!

– Эй, Шери! – прокричал Птаха, сложив руки рупором. – Земля вызывает Шери! Тут у нас торт!

В ответ – тишина.

– Может, она вошла в дом? – предположил Грег.

Миссис Уокер покачала головой:

– Нет. Если бы она шла по лужайке, я бы увидела. Может, она все еще в лесу?

– Я проверю, – вызвался Птаха.

Он добежал до края леска и исчез за деревьями, не переставая звать Шери по имени.

Несколько минут спустя он вновь появился и испуганно пожал плечами.

Шери куда-то пропала.

Они обыскали дом. Потом задний двор. Потом еще раз лесок.

Как сквозь землю провалилась.

18

Грег сидел в тени, прислонившись спиной к стволу дерева, с камерой на коленях, и смотрел на полицейских в синей форме.

Поначалу столпившись на заднем дворе, они отправились после краткого совещания в лес, пригибаясь зачем-то к земле. Грег слышал их голоса, но не мог разобрать, что они говорят. Их лица были полны решимости и растерянности.

Потом прибыли еще патрульные – угрюмые, деловитые.

Потом еще.

Домой вернулся и муж миссис Уокер. Родители Шери сидели, прижавшись друг к другу, на парусиновых стульях в укромном углу патио. Они перешептывались меж собой, их глаза метались по двору. Держась за руки, с побледневшими встревоженными лицами, они походили на испуганных детей.

Все остальные уже ушли.

Во внутреннем дворике все еще был накрыт стол. Все свечи на праздничном торте сгорели дотла, сине-красный воск превратился в лужицы на бело-розовой глазури. Торт остался нетронутым.

– Пока никаких следов, – заявил чете Уокер краснощекий полицейский с пшенично-белыми усами. Он приподнял фуражку, обнажив коротко остриженные светлые волосы, и почесал в затылке.

– Выходит… ее похитили? – спросил мистер Уокер, все еще держа жену за руку.

– Никаких следов борьбы, – сказал полицейский. – Вообще никаких следов.

Миссис Уокер тяжело вздохнула и опустила голову.

– Ничего не понимаю.

Наступило долгое, мучительное молчание.

– Мы продолжаем поиски, – произнес полицейский. – Уверен, найдем… что-нибудь.

Он повернулся и направился к лесу.

– О, привет. – Он остановился перед Грегом, уставившись на него, как будто впервые его увидел. – Ты все еще здесь, сынок? Все остальные гости разошлись по домам. – Он откинул волосы назад и поправил фуражку.

– Знаю. – Грег отстраненно кивнул, положив руку поверх камеры на колени.

– Меня зовут офицер Риддик, кстати. Почему домой не идешь?

– Просто потрясен всем этим, – ответил офицеру Грег. – Мы с Шери близкие друзья, понимаете? – В пересохшем горле запершило. – Ну и потом, я живу недалеко, вон там. – Он показал на соседний дом.

– Ну, можешь уже идти, сынок. – Риддик хмуро перевел взгляд на лес. – Мы тут еще долго искать будем, раз пока никого не нашли.

– Я знаю, – сказал Грег, потирая руку о заднюю стенку фотоаппарата.

А еще знаю, что из-за этой камеры Шери и пропала, подумал он, чувствуя себя несчастным и испуганным.

– Только что она была там, и уже через минуту исчезла? – полуспросил полицейский, изучая лицо Грега, как будто ища там ответы.

– Да, – ответил Грег. – Так странно.

Страннее некуда, честно говоря.

Как Шери сказала? «Я же не невидимка». Что ж, камера сделала ее такой.

Сначала она исчезла со снимка, потом – из реальности.

Камера сделала это с ней. Я не знаю, как, но это все же произошло.

– Хочешь что-то сказать? – спросил офицер Риддик, положив руки на бедра. – Может быть, что-нибудь видел подозрительное? Знаешь что-то, что может нам помочь?

Говорить или нет? Если я расскажу о камере, он спросит, где я ее взял. И придется тогда упоминать и дом Коффмана. И нам всем влетит за то, что мы туда полезли. Но как будто бы в этом дело! Шери пропала. Неизвестно куда. Найти ее – намного важнее.

Я скажу, решился Грег.

И снова засомневался. Скажу – и он мне не поверит.

Да и как это поможет ее вернуть?

– Ты выглядишь очень встревоженным. – Риддик присел рядом с Грегом. – Как тебя зовут, напомни?

– Грег. Грег Бэнкс.

– Так вот, ты чем-то взволнован, Грег, – тихо повторил полицейский. – Почему бы тебе не рассказать мне, что тебя тревожит? Тебе ведь станет гораздо легче.

Грег глубоко вздохнул и бросил взгляд на дом Шери. Миссис Уокер плакала, закрыв лицо руками, а муж пытался ее успокоить.

– Ну… – начал Грег.

– Давай, сынок, – подбодрил его Риддик. – Ты знаешь, где Шери?

– Это все из-за фотоаппарата, – выпалил Грег. Кровь в висках резко запульсировала. Он еще раз вдохнул и продолжил: – Понимаете, эта камера… она очень странная.

– Что ты хочешь сказать? – тихо спросил Риддик.

Грег снова набрал полную грудь воздуха.

– Я сделал снимок Шери, когда только пришел. Нет, даже два снимка. А она была невидимой. На обеих фотографиях. Понимаете?

Риддик моргнул.

– Не совсем…

– Шери не проявилась на снимке! Все остальное там было – фон, дерево, но не она сама. Она исчезла с фотографии, понимаете? А потом и на самом деле… Фотоаппарат – он предсказывает будущее, похоже, или предугадывает всякие плохие вещи. – Грег поднял камеру, показывая ее Риддику.

Офицер не стал ее брать – лишь пристально уставился на Грега. Его глаза сузились, выражение лица почему-то вдруг ожесточилось.

Грегу вдруг стало страшно.

Черт, подумал он. Почему он так на меня смотрит? Что у него на уме?

19

Грег продолжал протягивать камеру полицейскому.

Но офицер Риддик быстро поднялся на ноги.

– Значит, камера навлекает беды? – спросил он.

– Да! Она ведь даже не моя, понимаете? И каждый раз, когда я ей фотографирую…

– Сынок, хватит, – мягко сказал офицер Риддик. Он наклонился и положил руку на дрожащее плечо Грега. – Я понимаю, ты очень расстроен, и я тебя за это не виню. Мы все сейчас очень расстроены.

– Но это правда! – стал настаивать Грег.

– Я попрошу вон того полицейского, – сказал офицер Риддик, указывая пальцем, – отвести тебя домой. Он объяснит твоим родителям, что ты переволновался сегодня.

Знал ведь, что не поверит, подумал Грег сердито. И чего это я так сглупил? Теперь он решит, что я – какой-нибудь легковнушаемый псих.

Офицер Риддик подозвал патрульного, стоявшего у изгороди.

– Все в порядке! – поспешно сказал Грег, вставая с земли и прижимая фотоаппарат рукой к боку. – Я спокойно доберусь до дома сам.

Офицер Риддик смерил его сомневающимся взглядом.

– Ты уверен?

– Да, я в полном порядке.

– Если потом ты еще что-нибудь захочешь мне рассказать, – Риддик перевел взгляд на фотоаппарат, – просто позвони в участок, идет?

– Идет. – Грег медленно зашагал к своему дому.

– Не переживай, Грег. Мы сделаем все возможное! – крикнул ему вслед Риддик. – Забудь о фотоаппарате и немного поспи, хорошо?

– Как скажете, – пробормотал Грег.

Он прошел мимо четы Уокер – те все еще ютились под навесом во дворе.

Дурак, упрекнул он себя. Я что, ждал, что полицейский поверит в такую странную историю?

Я и сам-то не знаю точно, верить в нее или нет.

Несколько минут спустя он уже открывал дверь на кухню.

– Дома есть кто-нибудь?

Молчание.

Грег прошел в гостиную.

– Эй, есть кто дома?

Похоже, никого.

Терри на работе, а мама – в больнице с отцом.

Грег чувствовал себя плохо. Сейчас ему совсем не хотелось оставаться одному. Он очень хотел рассказать кому-нибудь о том, что случилось с Шери. Выговориться.

С камерой наперевес Грег поднялся по лестнице на второй этаж и прошел к себе в комнату. Открыв дверь, он замер на пороге.

Моргнул, не веря своим глазам.

Книги валялись на полу. Одеяло кто-то сорвал с кровати. Ящики стола выдвинули, а их содержимое расшвыряли по всей комнате. Настольная лампа лежала на боку на полу. Одежда – вся вытащена из шкафа и разбросана по углам.

Кто-то был в его комнате, и этот кто-то перевернул ее вверх дном.

20

Но кому такое могло в голову прийти?

Грег озирался в ужасе.

Кто здесь похозяйничал?

Внезапно он понял, что, возможно, знает ответ. Кто-то искал камеру. Кто-то хотел заполучить ее обратно. И это мог быть только Паучара – тот жуткий тип, что проживал в доме Коффмана. Неужели эта страшная вещь принадлежит ему?

Паучара следил за ним, укрываясь за трибунами на стадионе.

Паучара видел камеру у него в руках.

И, что страшнее всего – он, Паучара, знает, где Грег живет.

Грег отвернулся от царящего в комнате хаоса. Он прислонился к стене в коридоре и закрыл глаза. Он представил мужчину в черном, быстро вышагивающего на длинных и худых ногах. Он представил его в своем доме. В своей комнате.

Он был здесь, копался в моих вещах, рыскал и выискивал.

В голове Грега все смешалось. Ему одновременно хотелось и гневно кричать, и звать на помощь. Но он был один – его бы все равно никто не услышал, никто бы не смог ничем помочь.

Что делать, гадал он, стоя у двери и глядя на разоренную комнату. Как быть?

Немного подумав, он все-таки нашел ответ на этот вопрос.

21

– Привет, Птаха, это я.

Грег, держа трубку в одной руке, другой отирал пот со лба. Казалось, за всю жизнь ему не приходилось убираться в комнате с такой скоростью и усердием.

– Они нашли Шери? – нетерпеливо спросил Птаха.

– Не знаю. Не думаю, – Грег оглядел комнату еще раз. Почти все вернулось на круги своя. Он все разложил по местам, убрал осколки и мусор, почистил грязные следы. Родители, скорее всего, ни о чем не догадаются. – Послушай, Птаха, я вот по какому поводу звоню. Высвистай Майкла, хорошо? Собираемся на стадионе, у бейсбольного кольца.

– Когда? Сейчас? – недоуменно переспросил Птаха.

– Да, – сказал Грег. – Мы должны встретиться. Дело крайне важное.

– Да ведь уже почти ужин! – посетовал Птаха. – Не знаю, мои предки…

– Повторяю, это очень важно, – остановил его Грег. – Мне нужно с вами со всеми увидеться, и как можно скорее.

– Ну… может, мне удастся улизнуть на несколько минут, – сказал Птаха, понизив голос.

Грег услышал, как он кричит матери: – Это никто, ма! Я ни с кем не говорю!

Голь на выдумку не хитра, саркастично подумал Грег. Врет еще хуже, чем я.

– Да, да, знаю, я говорю по телефону. Но это реально никто! Это всего лишь Грег!

Вот уж спасибочки!

– Мне пора, – бросил в трубку Птаха.

– Позвонишь Майклу, хорошо? – настоял Грег.

– Хорошо. До встречи. – Птаха дал отбой.

Грег положил трубку и прислушался, не идет ли мать. Внизу царила тишина. Миссис Бэнкс еще не вернулась домой. Она явно не слышала об исчезновении Шери. Грег знал, что их с отцом переполошит эта весть.

Думая о пропавшей подруге, он подошел к окну своей спальни и посмотрел на соседний двор. Тот теперь опустел – все полицейские ушли. Потрясенные родители Шери, должно быть, зашли в дом.

Белка сидела в тени большого дерева и яростно грызла желудь. Еще один валялся у ее лапок. Из окна Грегу был виден праздничный торт, сиротливо стоящий на маленьком столике. Рядом были разложены всякие другие праздничные атрибуты.

День рождения для призраков.

Грег вздрогнул.

– Шери жива, – сказал он громко. – Ее обязательно найдут. Она жива.

Он знал, что должен сделать.

Заставив себя отойти от окна, он поспешил навстречу двум своим друзьям.

22

– Ни в коем случае, – горячо протестовал Птаха, откинувшись на скамейку. – Ты что, с бананового дерева рухнул? Это же, блин, опасно.

Взмахнув фотоаппаратом на тонкой лямке, Грег с надеждой повернулся к Майклу. Но Майкл избегал его взгляда.

– Птаха прав, – сказал он, уставившись на камеру.

Так как стояло время ужина, стадион был почти пуст. У качелей в дальнем его конце вертелось несколько детей помладше, и еще припозднившаяся влюбленная парочка катала на велосипедах по футбольному полю.

– Я подумал, может, вы пойдете со мной, – разочарованно произнес Грег. Он пнул ногой траву. – Я должен вернуть эту вещь, – продолжал он, поднимая камеру. – Я знаю, что должен это сделать. Должен положить ее туда, где нашел.

– Ни за что, – повторил Птаха, качая головой. – Я не собираюсь возвращаться в дом Коффмана. Одного раза было достаточно.

– Струсил, да? – сердито спросил Грег.

– Да, – не моргнув и глазом, сознался Птаха.

– Ты не обязан ее возвращать, – возразил Майкл. Подтянувшись к краю трибуны, он запрыгнул на третий ряд, но садиться на сиденье не стал – пристроился прямо на цемент.

– Что ты имеешь в виду? – Грег еще разок наподдал ногой траве.

– Брось ее куда-нибудь, – Майкл сделал движение, будто швыряет что-то подальше от себя. – Выкинь в мусорный бак.

– Да, или оставь прямо здесь, – предложил Птаха. Он потянулся к фотоаппарату. – Отдай-ка мне. Я засуну под скамейки.

– Ну уж нет, – Грег убрал камеру подальше от Птахи. – Так проблему не решить.

– Почему же? – Птаха еще раз потянулся за фотоаппаратом.

– Паучара снова явится ко мне. Станет преследовать меня, чтоб получить свое.

– А вдруг нас поймают, когда мы будем эту штуку возвращать? – спросил Майкл.

– Да, что, если Паучара сцапает нас прямо в доме Коффмана? – поддакнул Птаха.

– Ты не понимаешь! – вскричал Грег. – Он знает, где я живу! Он был в моей комнате! Он хочет вернуть свой фотоаппарат, и…

– Вот именно. Поэтому отдай его мне, – сказал Птаха. – Не надо туда возвращаться. Паучара найдет свою игрушку. Прямо здесь.

Он снова потянулся за камерой, но Грег вцепился в ее лямку.

Тогда Птаха схватился за камеру сбоку.

– Нет! – вскричал Грег, когда полыхнула вспышка и камера злорадно зажужжала.

Квадратик фотобумаги скользнул наружу.

– Нет! – повторил Грег, с ужасом глядя на камеру. – Ты сфотографировал меня ею!

Дрожащей рукой он ухватился за белый язык снимка и вытянул из камеры.

Что же там на нем?

23

– Прости! – Птаха отпрянул. – Я не хотел…

Прежде чем он успел договорить, из-за трибун раздался голос:

– Эй, что там у вас?

Грег удивленно поднял глаза от проявляющегося снимка. Двое ребят постарше вдруг вышли из тени – с печатью суровой крутизны на лицах, глядя во все глаза на камеру.

Он сразу же узнал их – то были Джоуи Фэррис и Микки Уорд. Учились в девятом классе, всегда и везде ошивались вместе, являя собой два раздутых мешка хвастовства, цеплялись к тем, кто младше или меньше, и вели себя традиционно не по-людски.

Их любимой фишкой был угон велосипедов. Накатавшись вдоволь, они бросали их где-нибудь на окраине. В школе ходили слухи, что однажды Микки так сильно избил ребенка, что тот остался калекой на всю жизнь. Но Грег верил, что Микки выдумал этот слух и сам же распространил его.

Для своих лет эти двое были приметными бугаями. В школе они перебивались чьей-то милостью, потому как учеба явно не относилась к их любимым занятиям. И хотя они постоянно воровали велосипеды и скейтборды, терроризировали маленьких детей и ввязывались в драки, ни один из них, казалось, никогда не попадал в серьезные неприятности.

Короткие светлые волосы Джоуи торчали ежиком, а в ухе поблескивала сережка. У Микки было круглое, усыпанное прыщами лицо и сальные темные волосы до плеч. Он ковырял зубочисткой во рту. Оба парня носили черные футболки с эмблемами рок-групп и джинсы.

– Знаешь, мне пора домой, – быстро сказал Птаха, наполовину отходя, наполовину отплясывая от трибун.

– Мне тоже, – сказал быстро побледневший Майкл.

Грег засунул снимок в карман джинсов.

– О, ты нашел мою камеру, – сказал Джоуи, выхватывая ее из рук Грега. Маленькие серые хулиганистые глазки впились в него, словно ища ответной реакции. – Вот удружил, приятель. Спасибо.

– Отдай, Джоуи, – со вздохом сказал Грег.

– Да, не бери чужое! – сказал Микки своему другу, улыбаясь во всю круглую ряху. – Это мой прибамбас! – Он вырвал камеру из рук Джоуи.

– Отдавай, – сердито потребовал Грег, протягивая руку. Затем смягчил тон: – Будет вам, ребята. Это чужая вещь.

– Само собой, – ухмыляясь, согласился Микки. – Я теперь хозяин.

– Я должен вернуть ее владельцу, – Грег пытался говорить спокойно и уверенно, но даже ему самому были слышны просительные нотки.

– Нет, не должен! – огрызнулся Микки. – Катись отсюда!

– Слышал такую поговорку: «кто нашел, берет себе»? – спросил Джоуи, зловеще нависнув над Грегом. Он был почти на шесть дюймов выше его и намного сильней.

– Пускай берет, – прошептал Майкл на ухо Грегу. – Ты же хотел избавиться от этой камеры – вот тебе и повод!

– Ну уж нет! – запротестовал Грег.

– Какие-то проблемы, пиццеликий? – Джоуи окинул Майкла грозным взглядом.

– Никаких проблем, – быстро выдал тот.

– Скажи «сыр»! – Микки направил фотоаппарат на Джоуи.

– Не делай этого! – крикнул Птаха, отчаянно размахивая руками.

– Фьють, с чего бы это? – осведомился Джоуи.

– От твоей рожи фотоаппарат заклинит, – смеясь, пояснил Птаха.

– Да ты шутник, я смотрю, – Джоуи злобно сощурился. – Хочешь, я тебе эту тупую лыбу насовсем припечатаю? – Он замахнулся кулаком.

– Знаю я этого парня, – презрительно бросил Микки. – Мнит себя очень крутым.

– Да разве ж я крутой, братцы, – нервно сглотнув, Птаха с ухмылкой отступил назад к трибунам. – Я простой парень из простой семьи!

– А сейчас станешь простым удобрением для простой травки, – погрозил ему Джоуи и рассмеялся придурковатым смехом. Микки, тоже похохатывая, хлопнул друга по плечу.

– Послушайте, парни. Мне очень нужна камера, – сказал Грег, протягивая руку. – От нее все равно проку – ноль. Она сломана. И еще – она даже не моя!

– Все так, сломана, – поддакнул, кивая, Майкл.

– Ну-ну, как же, – желчно парировал Микки. – Сейчас и проверим. – Подняв камеру, он обратил ее объективом к Джоуи.

– Ребята, без шуток, мне нужно ее вернуть. – Грег уже потихоньку отчаивался. А еще он понял, что если эти два дурня сделают снимок, то смогут – хотя бы в теории – догнать, в чем заключается ее особенность. Понять, что снимки показывают еще не произошедшие события – плохие события – или, может быть, навлекают и провоцируют несчастья.

– А ну скажи «сыр», – велел Микки другу.

– Да снимай уже! – нетерпеливо отмахнулся Джоуи.

Нет, подумал Грег, этого я допустить не могу. Нужно вернуть камеру туда, где Паучара сможет ее забрать – в дом Коффмана. И будь что будет.

– Берегись! – заорал во всю мочь легких Грег и, прыгнув вперед, выхватил камеру из рук Микки.

– Эй… – ошарашенно протянул хулиган.

– СМАТЫВАЕМСЯ! – еще громче прежнего крикнул Грег в сторону Птахи и Майкла.

Те быстро оценили ситуацию – не говоря ни слова, сорвались с места и рванули по пустынному стадиону на улицу.

Сердце бешено колотилось в груди. Крепко держа фотоаппарат, Грег бежал со всех ног – так быстро, как только мог. Кроссовки глухо стучали по асфальту.

Они все равно нас поймают; поймают и сделают отбивные. И камеру заберут, как пить дать. Зачем я так сглупил?

Грег, Майкл и Птаха не оглядывались, пока не пробежали всю улицу. На дальней ее стороне они остановились, чтобы перевести дух, оглянулись – и облегченно выдохнули.

Джоуи и Микки даже не тронулись с места. Они вовсе не гнались за ними. Они стояли, прислонившись к трибуне, и громко ржали.

– Увидимся позже! – крикнул им вслед Джоуи.

– Да-да, позже, шкеты, – добавил Микки.

И они оба прыснули, словно сказали что-то очень смешное.

– Еле ноги унесли, – тяжело вздохнул Майкл.

– Эти ребята слов на ветер не бросают. – Птаха покачал головой. – Они нас прищучат по полной как-нибудь. Мы, блин, обречены.

– Ты их переоцениваешь, – отмахнулся Грег. – Они те еще пустобрехи.

– Вот как? – вскричал Майкл. – Тогда почему мы от них так бежали?

– Потому что скоро ужин, – пошутил Птаха. – Ладно, до встречи, парни. Мы можем без шуток опоздать, если не пошевелимся.

– Но камера… – запротестовал Грег, все еще крепко сжимая ее в одной руке.

– Слишком поздно, – сказал Майкл, нервно проведя рукой по рыжим волосам.

– Да. Нам придется собраться завтра или что-то вроде того, – согласился Птаха.

– Значит, вы пойдете со мной? – с нетерпением спросил Грег.

– Э-э… я должен идти, – бросил Птаха, увиливая от ответа.

– Я тоже, – быстро сказал Майкл, стараясь не смотреть Грегу в глаза.

Все трое обернулись к стадиону. Джоуи и Микки исчезли. Наверное, отправились искать, над кем еще можно поиздеваться.

– Бывай, – Птаха похлопал Грега по плечу на прощание. Трое друзей разделились и разбежались в разные стороны к лужайкам и подъездным дорожкам своих домов.

Грег пробежал весь путь до своего переднего двора, прежде чем вспомнил о снимке, засунутом в карман джинсов. Встав посреди дорожки, он вытащил его.

Солнце уже садилось за гаражи. Грег поднес снимок поближе к лицу, чтобы лучше разглядеть его.

– Что? – выдохнул он. – Нет… не может такого быть.

24

– Не может такого быть! – повторил он громче, глядя на снимок в дрожащей руке.

Как Шери попала на фотографию?

Ведь фотография была сделана несколько минут назад, перед трибунами!

Но на ней она была рядом с ним – тут ошибки быть не могло. За их спинами вполне различимо было бейсбольное поле. Они оба расширившимися глазами смотрели куда-то вверх, перед собой. И на лицах их читался неподдельный, всеобъемлющий ужас.

На них падала чья-то огромная тень.

– Шери? – Грег опустил фотографию и оглядел двор. – Ты здесь? Слышишь меня?

Он прислушался к сонному молчанию кругом и попытался снова:

– Шери! Где ты?

– Грег! – отозвался вдруг кто-то. Удивленно вскрикнув, Грег огляделся по сторонам.

– Грег! – повторил тот же самый голос. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что зовет его стоящая у порога мать.

– Мам! Привет, – чувствуя себя немного растерянным, он засунул снимок в карман.

– Где был? – спросила миссис Бэнкс. – Мне рассказали о Шери, я так расстроилась. И очень волновалась – не знала, где ты.

– Извини, мам, – Грег поцеловал ее в щеку. – Надо было оставить записку.

Он вошел в дом, чувствуя себя странно и не в своей тарелке, грустный, смущенный и испуганный одновременно.

Двумя днями позже небо заволокли серые облака, а воздух стал горячим и плотным. Грег вернулся домой после занятий, но даже дома, не находя себе места, метался из угла в угол.

Дом был пуст. Пару часов назад Терри отбыл на работу в кафе-мороженое, а миссис Бэнкс отправилась в больницу забрать отца, которого наконец-то выписали домой.

Грег знал, что должен радоваться воссоединению семьи, но слишком много разных проблем беспокоило его.

Не просто беспокоило. Пугáло.

Во-первых, Шери до сих пор не нашли.

Полиция была совершенно сбита с толку. По их новой версии, ее похитили с целью выкупа. Отчаявшиеся родители не отходили от телефона, но никто так и не позвонил и не потребовал денег.

Никаких зацепок. Оставалось только ждать и надеяться.

Со временем Грег чувствовал себя все более виноватым. Он был уверен, что Шери не похищали. Он знал, что каким-то образом камера заставила ее исчезнуть.

Но он не мог никому рассказать об этом. Никто не поверил бы.

Ведь, в конце концов, фотокамеры не могут навлекать несчастья.

Не могут заставить кого-то упасть с лестницы, угодить в автокатастрофу.

Исчезнуть.

Фотографии не лгут и не придумывают – они запечатлевают реальность такой, какая она есть.

Грег уставился в окно, прижавшись лбом к стеклу и глядя на задний двор Шери.

– Шери, где же ты? – спросил он вслух, глядя на дерево, у которого она позировала.

Камера все еще была спрятана в тайнике у изголовья кровати. Ни Птаха, ни Майкл не согласились бы помочь Грегу вернуть ее в дом Коффмана.

Кроме того, он и сам решил оставить камеру у себя на тот случай, если понадобятся доказательства. На тот случай, если он все же решит поделиться страхами с кем-нибудь еще. На случай, если…

Если Паучара снова вернется.

Как много причин для страха!

Грег отошел от окна. Он провел так много времени в последние несколько дней, стоя тут и разглядывая осиротевший двор Шери.

Думай. Думай!

Вздохнув, он полез в тайник и достал два припрятанных вместе с камерой снимка. Те самые, что были отсняты в прошлую субботу на дне рождения Шери. Зажав в руке по фотографии, он стал разглядывать их, надеясь высмотреть что-то новое, упущенное.

Но фотографии не изменились. Они все еще показывали дерево, задний двор, траву, залитую солнцем. Но не Шери – ее место пустовало. Как будто линза объектива пронзила ее насквозь.

Грег застонал сквозь зубы. Если бы только он никогда не заходил в дом Коффмана!

Если бы только он никогда не крал фотоаппарат, не снимал им.

Если бы… если бы… если бы…

Поддавшись порыву, он начал рвать снимки. Мелкие клочки планировали на пол, как осенние листья. Разделавшись с ними, Грег бросился лицом вниз на кровать и закрыл глаза, ожидая, когда сердце перестанет безумно биться, когда давящее чувство вины и ужаса отпустит его.

Через два часа у его кровати зазвонил телефон.

На том конце провода оказалась Шери.

25

– Шери! Это реально ты? – закричал в трубку Грег.

– Да, это я, – казалось, она удивлена не меньше его.