Читать онлайн Обещанная Клятва бесплатно

Глава первая.

Клятвы, данные в бурю,

забываются в тихую погоду.

Томас Фуллер

– Куда идешь? – спросил Давид, войдя легкой походкой в большую гостиную.

Этот немолодой, статный и высокий мужчина в сером дорогом костюме – двоюродный брат отца Мирославы. Она всегда называет его Давидом, а не дядей. После того как отца Миры не стало, он принял на себя обязанности руководителя и возглавил второй по важности кабинет в компании «Лиэль». Первый кабинет заняла Мирослава Громова, как обладательница контрольного пакета акции. Всегда прямой и целенаправленный, он обещал брату взять на себя и дальнейшую жизнь Мирославы, но как бы сильно тот не пытался контролировать жизнь девушки, ему это не удавалось. Мира не видит в нем того, кому бы полностью доверяла и относится к нему с большой настороженностью. На вопросы об отце, Давид умело и с улыбкой ускользает от ответа, приводя нелепые отговорки. Мира понимает, что так ничего не добьется – нужны другие меры. Или же, найти того, кто сможет точно ответить на все ее вопросы.

– К Светке. Можешь меня не ждать сегодня. Впрочем, как и всегда.

Проходя мимо Давида и его верного «пса» – телохранителя Тима, Мира обратила внимание на коробку в подарочной обертке. При этом Давид странно покосился на девушку.

– Что это?

– Так, небольшой сувенир, – уклончиво выдохнул дядя. – У давнего друга твоего отца сегодня юбилей. Сам приехать не могу, поэтому посылаю коробку с Тимом. В офисе дел невпроворот. Нужно подготовить зал к приему.

– Я могу сама это сделать, – решительно произнесла девушка, услышав о друге отца. – Отвезу подарок и поздравлю его от нас всех.

– Оставь это, – отмахнулся Давид, подходя к дивану, а затем обратился к парню: – А ты идти. Позвони, как все сделаешь.

– Хорошо, Давид Радикович, – ответил парень и вышел за дверь.

– Лучше будет, если это сделает дочь его друга, нежели твоя охрана, – говорит Мирослава в надежде, что тот согласится.

– Я знаю, что у тебя в голове, племяшка, – сообщил Давид, поерзав на мягком диване. Его голос звучит играючи и с явной хитринкой. – Услышала, что он был знаком с братом, и решила встретиться с ним?

– Разве я это когда-то скрывала? Ты же знаешь, что я обязательно захочу встретиться с любым человеком, кто когда-либо общался с отцом. Если ты не можешь мне рассказать о нем, то другие это сделают.

– Знаю, – выдохнул он, ковыряя складку на подлокотнике.

– Так, почему бы тебе самому все не рассказать, чтобы я не искала правду на стороне?

– А какую правду тебе еще нужно? Прошло шесть лет и пора бы уже об этом забыть. Но ты все пытаешься что-то выяснить, обвиняя меня в скрытности, – говорил мужчина чуть озлобленно.

– Семь. Уже семь лет прошло. И да, я думаю, что ты что-то скрываешь, Давид. Поверь, я обязательно это узнаю.

Мира вышла из квартиры и поспешила догнать Тима. Она остановила его, когда тот уже закрывал дверцу машины.

– Стой, – окликнула его и дернула парня за руку. – Я сама отвезу коробку.

– Но Давид Радикович сказал…

– Я уже поговорила с Давидом, Тимур.

– Я должен позвонить ему, – потянулся он в карман за телефоном.

– Просто дай мне подарок и скажи, куда везти, – просила девушка, взяв из рук мужчины, аккуратно завернутый в блестящую бумагу и украшенный нелепым бантом, подарок.

– Ну, хорошо. Отель «Кристалл». Можете оставить коробку на ресепшене, либо передать в руки персоналу отеля. Как только они примут коробку, дайте мне знать, – говорил он, взволнованно.

– И как зовут юбиляра?

– Степан Рудольфович.

Мира вдруг вспомнила, что уже слышала это имя когда-то. И возможно, она видела его…

Мира вышла из такси и подняла взгляд вверх.

Когда смотришь на окна здания при дневном свете, то создается ощущение мерцания. Стекла поблескивают и искрятся на солнце, словно кристаллы. Будто, все здание сделано только лишь из стекла.

Мира проходит в просторный холл, крепко держа подарок в руках, боясь случайно выронить.

– Здравствуйте, – произносит она девушке за стойкой. Та здоровается и улыбается в ответ. – Мне нужно передать подарок Степану Рудольфовичу. Не скажите, в каком он номере?

– От кого? – интересуется сотрудница в бело-синей униформе.

– От Давида Багирова, – неуверенно сообщила Мира.

– Хорошо, мы передадим, – протянула та руки к коробке.

– Знаете, я предпочла бы отдать коробку лично.

– Исключено, он просил никого не пропускать к нему в номер.

– Но мне нужно с ним увидеться.

Сотрудница повторила свой отказ и забрала коробку из рук Миры. Затем передала ее, проходившему мимо парню в такой же бело-синей униформе, и произнесла:

– Отнеси это в 205-ый номер.

Мира делает вид, что уходит и неторопливо идет к выходу, мельком наблюдая за девушкой на ресепшене. Она видит, как парень входит в один из двух лифтов, и решает воспользоваться единственным шансом быстро и незаметно проскользнуть в этот лифт. И ей это удается. Наплевать на Давида, его запреты и контроль. Сейчас его здесь нет. Здесь нет никого из охраны Давида, чтобы доставлять ей бесконечные беспокойства. Она увидится со Степаном и поговорит об отце.

Лифт поднимается слишком медленно, а волнение Миры растет. Девушка смотрит на этажный индикатор над дверью и мысленно считает, сколько этажей уже проехала. Когда двери расходятся, парень выходит первым. Он поворачивается направо и идет дальше по длинному коридору. Останавливается. Делает разворот налево и стучит в дверь три раза. Дверь открывается. Тот передает подарок и возвращается. Проходит мимо Миры и входит в лифт. Девушка уверенно подходит к двери с номером 205 и подносит кулак, чтобы постучать, но не успевает…

Дверь открывает немолодой мужчина. Белая рубашка расстегнута на две верхние пуговицы. С плеч, по обе стороны, свисает черный галстук. Черный костюм, из-под которого заметена кобура и рукоять пистолета. Пронзительный оценивающий взгляд карих глаз – охрана Степана. Мира понимает, что это не тот, кто ей нужен.

– Здравствуйте, – улыбается она. – Мне нужен Степан Рудольфович.

– Сегодня он не принимает гостей.

– Передайте ему, что пришла Мирослава…

– Я знаю, кто вы. И все же, зайдите в другой раз.

– Кто там? – раздался из комнаты тяжелый возрастной голос.

– Громова Мирослава, Степан Рудольфович, – ответил мужчина с тихой недоброжелательностью.

– Впусти ее, Анатолий.

Он отходит в сторону, пропуская девушку в номер. Мира входит, покосившись на него.

Степан Рудольфович сидит на диване в компании еще двух человек. Все с интересом наблюдают за девушкой, пока та неторопливо передвигается из коридора в гостиную.

– Надо же, правда, Мирослава, – произнес Степан, удивляясь гостье. – Не каждый день ко мне приходит кто-то из семьи Громовых. Признаюсь, я сегодня не ждал особых гостей.

Мира не сводит с него глаз, думая, как бы быстрее начать разговор об отце. И стоит ли вообще заводить такой разговор, не зная, какой будет реакция. Примет он ее или попросит уйти, но она уже здесь и назад пути нет. По крайней мере, она не уйдет с пустыми руками.

– Присядь, – указал он на кресло по правую сторону от себя.

– Что ж, мы уже пойдем, – сообщил один из присутствующих гостей, поднявшись с дивана.

– Да, нам уже пора, – выдохнул второй.

И когда те ушли, Степан спросил:

– Что тебя привело?

– Мой отец. Я пришла не просто так, а чтобы узнать об отце. Давид сказал, что вы были его другом, а значит, можете многое рассказать.

Старик вздохнул и отвел глаза в сторону. Мира уловила ту тяжесть, которую он сейчас выдохнул. Поймала тонкую грань волнения и сочувствия. А еще, нежелание говорить на эту тему. Мужчина немного замялся.

– Вы его хорошо знали?

– Достаточно, – вновь выдохнул мужчина.

– Значит, вы можете мне помочь.

– Не уверен, что смогу…

– Я вас помню. Вы были в нашем доме, когда моему отцу позвонили, и он ушел. А затем… – Мира замолчала, не закончив мысль, и опустила глаза, пытаясь перебороть желание заплакать. Но следом, взяв себя в руки, продолжила: – Кто ему звонил? Почему он оставил меня? Почему все это случилось?

– Столько лет прошло…

– Семь, – уточнила девушка, не сводя с него взгляда. – Сколько бы ни прошло, я не могу смириться с мыслью, что его уже нет и перестать думать о том, что случилось. Вы можете мне помочь понять?

– Я не знаю ответа на эти вопросы, – выдохнул мужчина, вглядываясь в одну точку на столике.

– Не знаете или не можете рассказать? – Мира хотела проникнуть в разум этого человека, чтобы узнать правду.

– Не знаю, – разочарованно повторил мужчина.

Мира немного помолчала, чтобы успокоиться, стараясь держать себя в руках. Степан тяжело вздохнул. Анатолий держался в стороне, временами исчезал в дальней комнате, а затем вновь появлялся.

– Мне жаль. Почему бы тебе не спросить об этом Давида? Он, все же, твоя семья и, наверняка, знает больше.

– Я не считаю себя семьей Давида, и никогда не считала. Мы друг другу чужие люди. Конкуренты в общем деле. Я знаю, что и вам он тоже не по душе, – покосилась она на коробку, что лежала на столе.

– Это правда. Его обуревает жажда власти и угнетает мысль о поражении. Он никогда не примет тот факт, что ситуация приняла иной оборот – не тот, что он себе надумал. Что не брат, а юная девушка заняла кресло своего отца в компании. Его мечтой всегда было место генерального директора. И одной компании ему мало. Давид много раз приходил ко мне с предложением о сотрудничестве. Предлагал слияние. Но я отказывался, понимая, что могу потерять что-то больше. Твой дядя – хищник. Дошло до того, что он дал мне двадцать четыре часа для принятия решений. Уверен, Ростислав не просто так разделил компанию между братом и дочерью, а имел правильное представление того, что может произойти. Раньше я бы его осудил, приняв сторону Давида, но сейчас… Не знаю, что я могу тебе сказать еще.

– Что ж, это уже что-то. Но я хотела бы знать больше об отце, а не о Давиде. Вы часто приходили к нам в дом на озере. Играли с отцом в бильярд и гуляли по лесу, обсуждая планы на будущее. Совместное будущее. Вы хорошо знали моего отца. У меня больше никого не осталось, кому бы я могла доверять. А мне очень хочется иметь друга, который мог бы поговорить со мной обо всем.

– Я знал Ростислава, но все же не так хорошо, как его знал твой дядя.

– Он не расскажет. На любые вопросы о нем, Давид увиливает. Находит причины и отговорки. Нелепые и глупые отговорки. Он мог бы просто соврать… Впрочем, он это и делает. Я не верю ни единому его слову и ненавижу еще сильней. И когда я узнала о том, что вы здесь, то решила встретиться и поговорить. Мне нужно знать: есть ли что-то, чего я не знаю, но должна узнать, – спокойно просила Мира.

– Иногда, лучше не знать ничего, что может причинить боль. И продолжать жить, думая о счастливом будущем.

– Уверена, вы так и делаете. Но я не могу не думать об этом. И виню себя каждый день. Если бы я тогда попросила его остаться со мной, он бы остался? Он бы не уехал? И ничего бы этого не произошло? – задает она вопросы.

– Ты не виновата в том, что случилось, – произнес Степан, коснувшись ее руки.

– Тогда, кто? Я хочу знать, кто виноват. Намекните.

Мужчина молчал, уставившись в ее глаза. Затем тяжело вздохнул и потянулся к карману брюк.

– Это, – Степан достал фото из бумажника и протянул девушке, – то, с чем не могу смириться я уже долгое время.

Мира взяла фото в руку и всмотрелась в лицо мужчины, изображенного на снимке.

– Последний раз я видел его, когда ему было тринадцать лет. Сорванец всегда попадал в неприятности и получал подзатыльники, – ухмыльнулся Степан. – Сейчас он живет в другой стране. Я не был рядом, когда должен был быть, – говорил так, словно погружался в воспоминания и, казалось, вот-вот заплачет.

– Что случилось?

– Много чего. В другой ситуации, я поступил бы иначе. Бросил бы все и рискнул, но… – тут он замялся, а затем выдохнул: – Так было нужно.

– Нужно? Для кого? – на этот вопрос мужчина промолчал, и Мира задала другой вопрос: – Сколько уже прошло?

– Шестнадцать лет.

– Это очень много.

– Мой близкий друг и доверенное лицо изредка сообщает мне все, что происходит с ним, – чувствовалась дрожь в его голосе. Он сглотнул, а затем продолжил: – Я просто хотел их защитить.

– Но ваш сын уже не подросток, а взрослый мужчина, готовый постоять за себя. Глупо держать его вдали, думая, что так будет безопасно. В один прекрасный момент он найдет вас и посмотрит в глаза. И вам придется ответить на все его вопросы. Вряд ли он примет ложь.

– Для меня он всегда останется ребенком. Но если мы встретимся, я буду готов ответить на все вопросы.

Мира всмотрелась в глаза человека на снимке. Ожесточенный взгляд говорит, что жизнь этого человека проходит в суровой обстановке. Интересно, от кого этот сорванец получает подзатыльники сейчас?

– Я не могу тебе рассказать всего, – выдал старик, вернувшись к теме об отце Миры. – Возможно, это к лучшему. Твоя защита – это неведение. Не нужно больше приходить и расспрашивать.

– Защита от чего? Кого? О чем вы говорите?

Он кивает Анатолию. Тот хватает ее за руку и ведет к двери. Мира не успела опомниться, как оказалась в коридоре перед закрытой дверью. Нельзя назвать разочарованием то, что она сейчас испытывает. Скорее, сильная обида. Ей удалось что-то выяснить, но этого мало. Больше она не станет пытать Давида лишними вопросами. Возможно, она вернется снова. И снова спросит об отце, но пока… Фото сына Степана осталось в ее руке. Постояв минуты две перед закрытой дверью, Мира прячет фото в сумочку и уходит. Выйдя на улицу, звонит Тиму, чтобы сообщить, что подарок вручен. Как только такси, в которое Мира села, отъехало от отеля, происходит взрыв. Стекла окон здания и близь стоящих машин разлетаются в стороны. Срабатывают сигнализации. Прохожие, крича от ужаса, разбегаются. Мира поднимает глаза и смотрит на черный дым и пламя.

– Не может быть, – произносит она, ощущая тяжесть в груди.

Вдалеке послышались сирены. Подъехали две пожарные машины и скорая помощь. Затем приехала полиция и еще две машины скорой. Началась суета. Мира, не в силах держаться на ногах, выходит из такси и садится на бордюр. Ее трясет. Возникает внутренняя паника. Как такое может произойти? Почему?

Мира наблюдает со стороны за людьми у отеля и заклинает, что бы только со Степаном Рудольфовичем ничего плохого не случилось. Машины скорой помощи, одна за другой, увозят раненных людей в больницу. Мира, зная, в какую больницу увозят пострадавших, решает поехать туда. А приехав на место, стоит в коридоре и наблюдает за происходящим. Пострадавших от взрыва оказалось много. В основном те, кто был на близком расстоянии от эпицентра взрыва.

Мира провела в больнице больше трех часов в надежде узнать что-то о Степане. Вскоре сотрудники полиции подтвердили, что нашли детали от взрывного устройства в номере Степана. Значит, это было подстроено? Кто-то хотел убить его? Мире в голову пришла самая ужасная мысль, какая только могла прийти. А затем появился Дамир – юрист Степана Рудольфовича, о котором тот говорил ранее.

– Им уже занимаются, – сообщил доктор следователю, останавливая того в коридоре.

– Насколько все серьезно? – спросил полицейский.

– Тело сильно обожжено. Повреждено легкое. В общем, ничего хорошего. Мы можем надеяться на лучшее, но я бы советовал связаться с его родными на случай, если…

– У Степана Рудольфовича нет семьи, – заявил Дамир.

– А вы кто? – поинтересовался полицейский.

– Я уже много лет работаю со Степаном. И в какой-то мере, являюсь его ближайшим другом и доверенным лицом. Все вопросы можете задавать мне. С ним в номере был Анатолий – его телохранитель…

– К сожалению, второй пострадавший скончался сразу.

– Вы сказали, что нашли детали от взрывного устройства, – обратился Дамир к полицейскому.

– Верно.

– Мы можем поговорить наедине? – просил юрист, переходя на шепот.

– Проверьте камеры в отеле. Мне нужен список всех сотрудников, жильцов и тех, кто входил и выходил из номера за последние сорок восемь часов, – обратился следователь к своему помощнику.

После того, как все ушли, Мира решила войти в палату, где находился Степан. Дышал он через кислородную маску. Девушка не могла поверить в то, что получив такие ожоги, мужчина все еще мог дышать. К горлу подступала тошнота, но Мира взяла себя в руки и подошла к нему ближе. Она даже коснулась его руки.

– Я слышала, что говорил тот полицейский. В номере нашли какую-то деталь от взрывного устройства. Значит ли, что это было подстроено? Вы знаете, кто это сделал, правда? Догадываетесь? Может, и я тоже догадываюсь. Хотя, это всего лишь подозрения, – Мира повернулась к двери, услышав приближающиеся шаги и голоса. Кто-то коснулся дверной ручки, но никто не вошел, и девушка проложила: – Вы должны жить, ради своей семьи. Ради сына. Должны обнять его и многое рассказать.

Лицо мужчины чуть исказилось. На минуту ей показалось, что он пытается открыть рот и что-то произнести, но вместо слов был слышен лишь тихий свист. На глазах Миры выступили слезы. Сердце сильно сжалось.

– Простите меня, – шепчет она.

А затем берет телефон и набирает номер. Когда на том конце слышится голос, Мира говорит:

– Мне нужна ваша помощь. Мы можем сейчас встретиться? Это срочно. Только Давид ничего не должен знать. Никто не должен знать. Я все объясню позже.

Мира ждала звонка из полиции. Прошло достаточно времени, для того чтобы просмотреть записи с камер и узнать, что она была в том отеле, в номере Степана. Напряжение зашкаливало. Присутствовало ощущение, словно она что-то скрывает. По крайней мере, Мира так думала про себя. В любом случае, скоро об этом узнают и позвонят, а пока, ей остается терпеливо выжидать, посматривая на время.

После долгих и мучительных раздумий, ближе к вечеру, она едет в полицейский участок, до конца не понимая, зачем это делает. Ее провожают в кабинет того следователя, которого она видела в больнице. Мужчина указывает девушке на стул, и Мира присаживается.

– Удивлен, – признался Захар, а затем протянул: – Воронова Мирослава Ростиславовна, верно?

– Предпочитаю, что бы ко мне обращались по фамилии отца.

– Простите. Громова Мирослава Ростиславовна. Что вас привело в мою скромную обитель?

– Я пришла обсудить взрыв в отеле «Кристалл» сегодня утром.

– Что именно вы хотите обсудить? – чуть насторожился мужчина.

– Я была там. Приходила к Степану Рудольфовичу перед тем, как произошел тот жуткий взрыв. Думаю, вы уже это знаете.

– Нет, я ничего об этом не знаю, – удивленно заметил Захар, поворачиваясь к экрану компьютера. Он начал неторопливо бить по клавишам и кликать по мыши. – В какое время вы приходили?

– Примерно, в полдень. Мы говорили о моем отце, а где-то, через час я ушла.

– Ясно, – вяло произнес мужчина. Затем оторвался от экрана, откинулся на спинку стула и крестил руки на груди. – Что-то еще?

Мира заметила, что Захар не особо заинтересовался данной информацией. А далее, решила озвучить свою мысль.

– В общем, мой дядя… как бы точнее сказать… попросил меня передать для Степана коробку с подарком, – говорила Мира прерывисто, ощущая себя немного глупо в этот момент. Захар все так же выглядел равнодушным. – Может, это что-то значит?

– И что было в той коробке?

– Не знаю. Я не заглядывала внутрь.

Захар чуть поддался вперед, сильно нахмурив лоб. Вся эта ситуация начала напрягать мужчину.

– Я не совсем улавливаю мысль, которую вы пытаетесь мне донести, – его глаза сузились, и выражение лица посуровело.

– Я говорю о коробке, что дал мне мой дядя, – шептала девушка, поддавшись вперед.

– Вот оно что! То есть вы открыто указываете на то, что ваш дядя, возможно, причастен к произошедшему? Словом, он дал вам коробку, в которой, возможно, была самодельная взрывчатка? Это очень серьезное обвинение, Мирослава, за которое вы можете понести наказание. Вы же сами сказали, что не знаете, что было в той коробке.

– Не знаю, – выдыхает Мира, опуская глаза.

– Может, там была обычная хрустальная ваза или что-то еще. И все же, вы пришли с таким громким заявлением, не боясь последствий. И что я должен делать с этой информацией? Как мне это проверить?

Мира подняла на него глаза, готовясь к атаке, и уже сделала вздох, но…

– Я уже просмотрел записи с камер, и вас там нет, – сообщает он, снова обращая внимание на экран компьютера.

– Что значит, нет? Возможно, вы пропустили, и стоит еще раз взглянуть, – подметила Мира.

– Хорошо, я просмотрю еще раз, но не уверен, что что-то изменится. Подождите здесь. Никуда не уходите.

Мужчина покинул кабинет, оставив Миру нервничать. Что она делает? Зачем пришла? Вот, глупая! Ведь, очевидно же, что ей никто не поверит. Следователя не было больше двадцати минут. И когда он вернулся и сел на место, девушка ощутила, в каком неприятном положении она находится сейчас. Его выражение лица стало еще угрюмее.

– Что ж, мы проверили записи с камер еще раз, как вы просили, и не хотелось бы сильно разочаровывать, но вас там нет. Нет внутри, и нет снаружи. Нигде.

– Но я была там. Точно. Виделась со Степаном Рудольфовичем и говорила с ним об отце почти час. Не могла же я испариться? Со мной лично говорила девушка на ресепшене. Найдите ее и спросите.

Снова возникла тишина. Поначалу он просто смотрел на нее, словно на сумасшедшую. Молчал, пытаясь понять, что делать дальше. Еще никто не приходил к нему с требовательным признанием о совершенном преступлении. Особенно, из семьи Громовых или Багировых. Мира ощутила сильную неловкость. Ситуация непростая. Получается, что она пришла зря? Мужчина выдохнул и начал говорить вкрадчиво и осторожно:

– Мирослава Ростиславовна, еще одно слово, и мне придется принять меры и вызвать медицинский персонал. Если вы решили пошутить, то это не место для игр. Не стоит играть с огнем, а иначе вы будете задержаны до конца расследования. Уверяю, оно затянется надолго. Камеры у нас холодные и не оснащены удобствами. И с едой проблемы. Вы понимаете, о чем я?

– Понимаю, но…

– Мирослава, я не шучу! Мой отец в хороших отношениях с Давидом. Будет проблематично объяснять ему и журналистам причины вашего нахождения в камере.

– Понимаю, – прошептала она.

– Хорошо, давайте поговорим начистоту. У вас проблемы с дядей?

– У нас очень натянутые отношения. Мы никогда не были близкими людьми и не будем.

– В вашем голосе чувствуется вражда и ненависть.

– У нас не просто вражда, а война. Вы не понимаете…

– Я все понимаю. Но прежде чем вы продолжите настаивать, предлагаю хорошо все обдумать, чтобы избежать печальных последствий в дальнейшем. Не усложняйте.

– Вы не знаете Давида Багирова, – заметила ему девушка.

– Я прекрасно знаю, кто он, Мирослава Ростиславовна. И если он и замешан в чем-либо, то я обязательно разберусь с этим, несмотря на его статус и какие-то возможности. Даже если придется пойти против своего отца. На вашем месте, я не стал бы продолжать эту дискуссию и пошел бы домой.

– Значит, я могу просто уйти?

– Не вижу причин вас держать. С вашей стороны все выглядит, как нелепая шутка. Попытка оболгать человека и повесить на него вину за серьезное преступление. Я буду добр к вам и все, что вы сейчас произнесли, останется исключительно между нами, в этом кабинете.

– Что происходит? – раздалось за спиной Миры. – Почему моя племянница здесь? За что ее задержали?

Давид вбежал в кабинет следователя. Мира не повернулась к дяде, продолжая сидеть к нему спиной и смотреть на Захара.

– Добрый вечер, Давид Радикович. Ее никто не задерживал. Девушка пришла к нам сама, – сообщил мужчина.

– Что значит, сама? По какой причине?

– Это правда, Давид, я пришла сама, – ответила Мира.

– Мирослава Ростиславовна пришла, чтобы…

– У меня украли кошелек. Я пришла, чтобы написать заявление.

Давид стих и выдохнул. Он смотрел на Захара. Тот пожал плечами, соглашаясь со словами девушки.

Любое слово, сказанное Мирой, опровергнет запись, на которой ее нет. А значит, она не приезжала в отель и не была в номере 205. Не говорила со Степаном. Эта ситуация ее сильно разозлила. Мира поднялась на ноги и повернулась к Давиду. Одарила его диким враждебным взглядом. Давний друг? Как же! Скорее, еще один конкурент в битве за власть. «Что за игру ты затеял, Давид?», – задалась она вопросом.

– Забирайте свою племянницу и не тратьте мое время, – резко выдал Захар и кивнул на дверь.

Давид берет девушку под локоть и подводит к двери.

– Да, Мирослава Ростиславовна, – подал голос следователь. И когда девушка повернулась, он продолжил: – Я возьму во внимание все то, что вы сказали, и постараюсь разобраться в этом в ближайшее время. А как что-то узнаю, то дам знать.

Мысли о том, что ей поверили, крутились в голове. Но как именно Захар воспользуется данной информацией, чтобы что-то узнать? Все что произошло сейчас, выглядит нелепой шуткой. Как объяснить ее исчезновение на записях? Знать бы, кто тот шутник? Сейчас она сидит в машине рядом с Давидом и смотрит в окно.

– Зачем приперлась в полицию?

– Чтобы написать заявление о краже.

– И все?

– Тебя что-то тревожит, Давид? – задала она вопрос, повернувшись к нему. – Ты так спрашиваешь, будто я могла раскрыть ему какую-нибудь тайну. Или же, наоборот, узнать. Боишься?

Давид молчал.

Глаза Миры понемногу наливались слезами. Стало тяжело что-либо говорить, но она продолжила:

– Что было в той коробке?

– Сувенир.

– Какой?

– Памятный. Ручной работы. Который стоил мне кучу денег, – начинал злиться мужчина.

– На месте взрыва, в номере Степана Рудольфовича, нашли детали от взрывчатки, – заметила девушка.

– Я слышал. Ты на что-то намекаешь? – Давид почти потерял терпение.

– Ты знаешь, на что. Вы были конкурентами и не особо дружили.

– Подозреваешь меня в том, что случилось в отеле? Ты настолько меня ненавидишь?

– А как ты думаешь? Более того, я считаю, что ты проделал то же и с отцом в доме Куприяновых. Я уже ничему не удивлюсь.

– Послушай, девочка, я обещал твоему отцу, что с тобой ничего плохого не случится. Поклялся беречь и защищать. Но с каждым днем, жалею о данной клятве. Сегодня ты сделала то, что не должна была делать.

– Я сделала то, что посчитала нужным и не жалею. Я спросила Степана Рудольфовича об отце.

Сказав это, она почувствовала, как напрягся Давид Багиров. Когда это происходит, воздух становится напряженней, и дядя на мгновенье задерживает дыханье, а потом медленно выдыхает.

– Не могла упустить возможность поговорить с человеком, который знал его. Поэтому забрала у Тима коробку, поехала в отель и поднялась в номер. Мы мило поговорили, и я многое узнала.

– И что ты узнала? – неуверенно спросил мужчина.

– Не переживай, я не выдам все без надобности и воспользуюсь этой информацией с умом. А теперь, останови машину, я хочу выйти.

Машина остановилась, и Мира вышла.

Конечно же, никакой правды Степан не рассказал девушке. Просто ей хотелось увидеть в глазах дяди испуг, чтобы понять, знает ли Давид что-то. Хотела уловить напряжение и тревогу. На минуту ей оказалось, что дядя обеспокоился, но этого было недостаточно. Чтобы вывести такого человека, как Давид Радикович, должны быть не слова, а действия. И желательно, эффективные.

Мира сидела за барной стойкой в ночном клубе и прогоняла случившееся за бокалом вина. Она не замечала суету вокруг и знала, что люди дяди где-то рядом. Наблюдают и докладывают ему о каждом ее шаге и действии. С одной стороны, Мира была спокойна, а с другой, хотела выбраться из-под такого наблюдения. Голова идет кругом не от вина. Оно не помогает, так как Мира еще способна себя контролировать. Один глоток. Затем, второй. После одного бокала, следует еще. Уже после третьего бокала появилось долгожданное ощущение опьянения. Легкий полет. Хотя бы так Мира могла не думать о взрыве и о дяде, и на мгновенье перестать винить себя. Возможно, ей было наплевать на других, ведь сейчас ее волновала одно – Степан. Она взглядом прошлась по людям, которые сидели вокруг. Барная зона имела форму кольца, где внутри этой зоны находятся сотрудники клуба, обслуживая посетителей. И сейчас ее взгляд был направлен на мужчину, который находится на другой стороне зоны. Она не могла не понять, кто это, так как держала в сумочке фото с его изображением. И даже достала снимок, чтобы убедиться так ли это. Да, это он. Настоящий. Живой. И одет он не в серую тюремную одежду, как было на фото, а вполне прилично и современно. Ничем не отличался от присутствующих. Скорее всего, он еще не слышал новость об отце. А возможно, уже знает, но не подает виду. На лице нет отчаяния и гнева. Но с другой стороны, ему не должно быть больно сейчас, так как прошло шестнадцать лет. Шестнадцать лет Степан не общался с ним, как отец и не давал о себе знать. Откуда бы появились жалость и переживания, если он не был знаком с человеком, который является родным? Но почему он здесь? Мира встала и медленно направилась в его сторону. Присела на соседний свободный стул по правую руку от него.

– Привет, – произнесла она и загадочно улыбнулась.

– Привет, – холодно ответил он, мельком посмотрев на нее.

– Не против моей компании? Ты один?

– Жду кое-кого.

– Мирослава. Мирослава Громова, – будто это что-то дает.

Затем протянула ему руку. Он посмотрел на девушку и усмехнулся. Пожимать не стал. Мира немного растерялась и расстроилась, понимая, что он не заинтересован в ней и вряд ли пойдет на контакт. Она лишь надеялась, что он запомнит ее и в следующую встречу не откажет в общении, когда та повторит попытку познакомиться с ним снова.

– Даже не скажешь мне своего имени?

Он, молча, сделал глоток напитка, что в его стакане. «Да он прикалывается!» – мысленно возмутилась Мира.

– Что ж, приятно провести время, незнакомец, – прошептала девушка и встала.

Она вернулась на свое место, продолжая изредка поглядывать в его сторону. Если бы это был другой человек, то она и не решилась бы подойти. Даже и мысли бы не возникло. Но с чего это Мира взяла, что заинтересует его? Возникло странное ощущение, от которого сердце сжалось в груди. Когда он узнает, что она, возможно, причастна к взрыву в номере, где в этот момент находился его отец, он примет верное решение – месть. В любом случае, есть у него чувства к отцу или нет, желание узнать, кто виновен в смерти, появится. А иначе не может быть. Мира берет телефон. Набирает номер и ждет, когда на том конце раздастся голос.

– Вы сделали то, о чем я просила? Никто ничего не знает? Хорошо. Держите меня в курсе, если что-то изменится, – говорила она кому-то, смотря на сына Степана Рудольфовича Орлана. – Теперь, остается только ждать. Постарайтесь, что бы мой дядя ничего не заподозрил и не узнал.

В следующую минуту в клуб влетает Светка. За ней следом идет ее парень – Глеб. Он пытается взять девушку за руку, но та его отталкивает. Мира понимает, что они снова поссорились. И на этот раз, все серьезно. И как всегда, причина тому – Светка. Мира выдыхает и направляется к подруге, чтобы в очередной раз защитить ее от нападок нервного и обозленного Глеба.

– Что произошло? – встает девушка между ним и Светой в тот момент, когда тот делает взмах рукой, чтобы ударить. – Успокойся, Глеб. Опусти руку.

Глеб опускает руку. Светка встает за спиной Миры, словно за щитом. Но Глеб, похоже, не желает успокаиваться. Он на взводе. Суетится, переминаясь с ноги на ногу. Вертит головой. Сжимает кулаки. Еще чуть-чуть и наружу вырвется зверь.

– Что случилось на этот раз?

– Спроси у своей подруги, – указал мужчина на девушку пальцем. – Давай, спроси. А иначе, я не ручаюсь за себя, и твоя охрана не поможет.

После этих слов, Глеб окинул взглядом людей, стоящих рядом. Он прекрасно знает, что люди Давида могут быть в этом клубе. Его злила та мысль, что у них есть преимущество перед ним – знание рукопашной. Когда как он в свое школьное время не желал посещать спортивные секции. А еще, у них при себе всегда имелся пистолет. Мира повернулась к Светке и посмотрела с упреком, требуя объяснений. Та все не решалась ответить.

– Я… ну, понимаешь…

– Я застукал ее с Рексом, – резко выдал мужчина, не выдержав напряжения.

Рекс – лучший друг Глеба. Теперь, возможно, бывший лучший друг, но это не точно. Миру сильно удивило такое сильное заявление. Нужно признать, что Светка сама виновата. Но отойти в сторону и позволить Глебу причинить ей боль, нет, все же не могла. А иначе, какая она получается подруга после этого. В общем, выдохнув, осознавая, что другого пути нет, Мира повернулась к Светке.

– Вот оно что! Серьезно, Свет? Ты и Рекс?

– Я не хотела, – начала глупо оправдываться Светка, жестикулируя руками. – Мы выпили, и все как-то закрутилось сразу…

– Ты! – начал рычать мужчина, двинувшись вперед.

– Послушай, Глеб, – Мира вновь повернулась к Глебу и уперлась в его грудь руками, пытаясь остановить напор. – Не здесь. Ну, зачем…

Наблюдателей стало больше. Она заметила людей Давида, что стоят недалеко.

– Тише, Глеб, псы уже напряглись, – намекает она взбунтовавшемуся Глебу.

Но Глебу было уже все равно. Зверь вырвался наружу. Он отталкивает Миру и налетает на Светку. Мира пытается разнять их, но сразу же оказывается на полу. Через несколько минут Мира осознает, что люди Багирова даже и не опробуют влезать в возникшую перепалку и защищать ее, как делали раньше. Они просто стоят и наблюдают. Это заметил и Глеб, который вдруг перестает бить свою подружку и затихает, осматриваясь по сторонам. Затем он поворачивается к Мирославе, выпрямляется и усмехается.

– Похоже, сегодня псы дядюшки не особо голодны.

Видимо, Давид отдал особый приказ. Это очень плохо. В какой-то момент, Мира принимает решение бежать. Но прежде чем это сделать, она берет пустую бутылку со столика. Кидает в Глеба. Затем отталкивает его. Хватает подругу за руку и собирается бежать с ней к выходу. Но…

– Куда собралась?

Глеб очень быстро приходит в себя. Этот высокий, мускулистый человек в татуировках приблизился к девушке, сцепил пальцы на ее шее и швырнул на столик, где сидели посетители и снимали все происходящее на телефон. Мире показалось, что это и есть возмездие за то, что она сделала. Наказание, которое должна испытать на себе. Но она не думала, что это будет от рук этого урода. Вместе с болью, что испытала сейчас Мира, появилось и облегчение. Перед глазами возникло печальное, улыбающееся лицо Степана. В какой-то момент ей захотелось отпустить эту ситуацию и отдаться пыткам Глеба. Пусть это будет таким образом. Она хотела разделить страдания Степана, жизнь которого сейчас весит на волоске. Если бы не просьба Давида, она бы и не встретилась с ним. Не задержалась в номере. Не узнала бы о его сыне. Глеб приготовился нанести удар, как вдруг его рука оказалась в руке уже знакомого ей человека. Смельчак сильно сжал пальцы на запястье, не позволяя тому высвободиться. Глеб перевел на него взгляд. Теперь они в упор смотрят друг другу в глаза, словно хищники. Глеб дернулся в его сторону, но тут же оказался на коленях. Минутой позже, в руке Глеба появился маленький нож, которым он попытался ранить незнакомца. Легким и спокойным движением, Глеб был обезврежен. Мира смотрит на смельчака и не может поверить в то, что произошло сейчас. Светка поспешила к подруге.

– Ты в порядке? У тебя кровь идет, – заметила та рану на предплечье Миры и разбитую губу.

– Пустяки, – произнесла девушка, смотря на маленький блестящий осколок в ране. – Заживет.

– С ума сошла? Это не пустяки. Тебе в больницу надо.

Но сделав пару шагов в сторону дверей, Миру повело. Она ухватилась за спинку кресла и присела, судорожно вбирая воздух ртом. Рана ныла и пульсировала, как, в общем, и все тело. В глазах потемнело. Голоса стали глухими и далекими. Еще немного, и она опускается на пол. А затем, Мира ощущает, как легко поднимается над полом, и оказывается в чьих-то руках. Девушка не может открыть глаза – нет сил. Сейчас было одно желание: уснуть и еще долго не просыпаться.

Глава вторая.

Мирослава открывает глаза и быстро приподнимается. От резкого движения возникает острая боль в предплечье. Осознав, где сейчас находится, недовольно выдыхает.

– Ты как? – послышался встревоженный голос Светки. Мира переводит на подругу осуждающий взгляд. Светка спешит задать еще вопрос: – Что произошло в клубе?

– А у тебя что, память отбило? – недовольно выдала девушка.

– Я о том, что люди твоего дяди просто стояли в стороне и тупо наблюдали за происходящим.

– Что с того?

– Как это, что? Я думала…

– Думала? Удивлена, что ты вообще знаешь это слово, – не дала закончить ей Мира.

– Прости, – виновато произнесла Светка.

– Они не обязаны делать это всякий раз, когда я попадаю в неприятности. В любом случае, я больше не нуждаюсь в опеке Давида и никогда не нуждалась. И если они не вступились, значит так нужно. Я их не осуждаю. Не я их нанимала, и не я плачу за работу. Мне не нужна их защита. Справлюсь сама. На самом деле, мне уже давно нужно было избавиться от этого контроля.

– Все настолько серьезно?

– Все еще хуже, Свет. Я кое-что сделала и не знаю, правильно ли…

– Вот, черт. Это плохо, – разочарованно прошептала Светлана, а затем заметила: – Глеб мог тебя покалечить. Не нужно было вступаться за меня.

– Я и не хотела. Тебе не нужно было лезть к Рексу. Ты что, думала, что если он вас не застукал, то и не узнал бы? Рекс обязательно рассказал бы об этом, приукрасив все по-своему вкусу. А ты знаешь, как он любит остренькое. Их отношения нам не понять. С этого момента, я больше тебе ничем не помогу. Хватит с меня!

– Прости, – еще раз жалобно проскулила Светка, а потом добавила: – Слушай, раз такое дело, может, тебе нанять своего собственного телохранителя?

– Зачем он мне?

– Ну, всякое может произойти. Тем более теперь, когда у тебя нет дядиных красавчиков с пушками, тебе нужен свой… ну… телохранитель.

– Ну-с, как наш пациент? – задал вопрос, вошедший в комнату, мужчина в белом халате. – Как ощущения?

– Вполне себе, – отвечала девушка с пренебрежением.

– Что ж вы так неаккуратно, Мирослава Ростиславовна?

– Уж, как вышло, доктор. Не смотрела, куда летела. Я могу идти?

– Не так быстро. Нужно заполнить кое-какие документы. Да, и ваш дядя еще не приехал.

– Вы ему позвонили? – встревожилась Мира.

– Я обязан звонить Давиду, как только кто-то из его семьи попадает в наше отделение.

– Мы с ним не родня, доктор. Я ухожу, – Мира встала с кровати, взяла сумочку со стула и спешно вышла из комнаты.

– Постойте, деточка, – крикнул ей вслед мужчина. – Вы же не знаете, какие лекарства нужны…

Но Мира не хотела задерживаться в этом месте, чтобы потом наблюдать ненавистное лицо Давила. Светка шла следом, ничего не понимая. Что такого могло случиться между ними, раз она сейчас сбегает из больницы?

– Слушай, я не знаю, что произошло у тебя с дядей, но так убегать из больницы не очень хорошо, – говорила та, шагая рядом с ней по тротуару вдоль проезжей части. – В любом случае, ваше разногласие требует внимания и решения.

– Я уже давно от него не завишу. У меня есть своя квартира и сбережения в банках. Свое место в компании отца. Мне принадлежит значительная часть акций «Лиэль». Мое разногласие с дядей – моя проблема.

– Ты говоришь так, словно успокаиваешь себя, а на самом деле все становится только хуже, – заметила подруга, раздражаясь. Мира остановилась. Света тоже. – Что ты сделала? Это касается дяди Давида? Твоего отца? Что происходит с тобой? Ты сама на себя не похожа в последнее время. Поделись со своей подругой.

– Происходит то, что мой отец погиб.

– Я знаю.

– Его убили. И я догадываюсь, кто это мог подстроить.

– Убили? Подстроить? Подожди-ка. Не Давида ли ты подозреваешь? – Светка вдруг начала понимать, почему у этих двух такие тяжелые отношения. – Так считаешь только ты. Я не знаю правды и не хочу быть костью в горле дяди Давида. Знаешь, тебе нужно быть осторожней, делая такие громкие заявления в его сторону. Ты не обычных людей подозреваешь, а своего дядю, которому твой отец поручил заботу о тебе. Да, он может и не справляется, но ему посильно многое другое. Вряд ли он похвалит тебя, если узнает, что ты капаешь под него. В этой яме окажешься ты сама, если не будешь осмотрительна.

– Знаю, – выдыхает Мира, а затем добавляет: – И дело в том, что Давид знает о моих подозрениях. А сегодня я намекнула ему на то, что он причастен к еще одному случаю. Поэтому он приказал Льву не лезть в драку с Глебом, а просто наблюдать со стороны. Степан Рудольфович прав, говоря, что он – хищник, готовый на все.

– Кто такой, Степан Рудольфович? – на этот вопрос Мира помотала головой, не желая отвечать. И Света продолжила: – А ты подумала, что будет, если твои подозрения не подтвердятся? Если это не дядя Давид, а кто-то другой?

– В любом случае, я хочу найти ответы, и я их найду.

– С твоим-то напором, – усмехнулась Света, а затем протянула мятую бумажку, на которой написан номер телефона. – Это номер того незнакомца из клуба, который вступился за нас и привез тебя в больницу. Позвони ему и предложи работу. Он как раз ищет способ заработать. Если ты права на счет дяди, то тебе просто необходима защита Оскара. А судя по тому, в какой он форме, то прекрасно подойдет на роль телохранителя.

– Оскар? Ты говорила с ним?

– Ага, пока ты истекала кровью на заднем сиденье его машины. Он прилетел из Англии, чтобы начать новую жизнь здесь. Странно, правда? Я бы не бросила Англию.

– Это он тебе сказал?

Света кивнула. «Оскар. Оскар Степанович Орлан»,– подумала Мира. Не звучит. Скорее всего, это поддельное имя. Да, и Англия, возможно, выдумка. Хотя Степан говорил, что он с матерью живет в другой стране. Но в какой, не сказал. Стоит ли ему доверять?

– Хочешь, я сама ему позвоню и назначу встречу?

– Да, пожалуйста.

Мира сидела за круглым столиком в уютном светлом кафе в ожидании своего будущего телохранителя по имени Оскар. Посмотрев на часы, заметила, что тот опаздывает на пятнадцать минут. За это время ее трижды могли ограбить или убить. Неужели, она продолжит его ждать? Может, он испытывает ее терпение? Если так, то она почти на грани. Мирослава повернулась к двери и уже думала уйти. И спустя еще пять минут он появился на пороге. Она махнула ему. Тот прошел к столику и сел напротив нее. Оба молчали, смотря друг на друга. Девушка облокотилась на спинку стула и скрестила руки на груди. Она должна выглядеть слегка возмущенной его опозданием.

– Моя подруга сказала, что вы прилетели издалека и ищете работу. Но судя по тому, что я прождала вас почти полчаса, вы не особо нуждаетесь в ней. А это очень расстраивает меня, как работодателя, потому что мне нужен был такой человек, как вы.

Оскар не издал ни звука. Лишь раз мельком взглянул на повязку на ее руке. Кажется, она была слишком груба с ним. Прошло каких-то несколько секунд, после чего мужчина встал.

– И куда вы? – резко спросила девушка, испугавшись того, что он сейчас уйдет.

– У меня нет времени на бессмысленную болтовню и выяснения отношений по поводу моего опоздания, – произнес он не очень дружелюбно и зашагал к выходу.

– Что за…

Мира удивилась тому, что происходит и поспешила за ним.

– Постойте. Подождите, – говорила она ему в спину, пытаясь остановить. – Оскар, остановитесь на минуту. Давайте, мы спокойно поговорим.

Но он продолжал игнорировать ее просьбы. Она хотела назвать его по отчеству, и всякий раз останавливала себя. Ведь Мира знает только имя, которым он назвался Светке.

– Да стойте же! – девушка обогнала мужчину и встала перед ним, разведя руки в стороны. Он молчал и смотрел ей в глаза. – Думаю, наша встреча должна была пройти немного по-другому. За то, что налетела на вас с обвинениями, простите. И я хочу нанять вас в качестве своего телохранителя.

Он сделал шаг назад и посмотрел на девушку оценивающим взглядом.

– Тело… кем? Если это шутка, то она удалась. Ваша подруга сказала мне совсем другое.

– Я не знаю, что она вам наплела, но я не шучу, – она вновь перегородила ему путь. – Я говорю серьезно. Может, это для вас звучит как-то странно, но это правда.

– Вам нужен не я, – ответил он, отодвигая ее в сторону, коснувшись рукой плеча Миры. – Обратитесь в охранное агентство или куда-то еще…

– Мне нужны вы, а не охранное агентство.

Оскар раздраженно выдохнул.

– Слушайте, мне хватило вчерашнего. Забудьте мой номер и больше не звоните. Я вам не помогу.

Мира стояла на месте, позволив ему уйти. Она упустила Оскара, и шанс стать к нему ближе. Это была вторая попытка настроить контакт с человеком, перед которым чувствовала вину. Была большая обида, но не на него, а на себя. Зачем искать кого-то из агентства, если есть возможность нанять того, кто действительно ей нужен? Она лишь хочет быть ему другом, чтобы, когда он узнает об отце, не было так страшно. Чтобы смотреть в глаза тому, в ком не сомневается. Тому, кому полностью доверит свою жизнь и… Мира ощутила, как слезы слегка обжигают глаза. Нет, она не станет отступать. Просто, немного подождет.

– Нужна информация о пожаре семилетней давности, – просила Мира, вновь вернувшись в кабинет следователя.

– Это там, где погиб ваш отец? – мужчина был насторожен.

– Хочу знать, было ли это случайностью или поджог?

– Когда вы ушли вместе со своим дядей, я решил покопаться в архивах. Вот, что я нашел в старых записях: эксперты не выявили в доме никаких следов от взрывного устройства или иные предметы, указывающие на явный поджог. Дом не был оснащен камерами внутри. Но были датчики противопожарной безопасности, которые по какой-то причине не сработали. По словам сотрудников дома, которые в это время отсутствовали, проводка и техника были исправны, – читал он написанное на листе. А затем добавил: – Хотя, откуда им это знать точно, правда? Так же, там находились лишь пара сотрудников охраны, которые в этот момент были на улице. Всех, кто когда-либо приходил в дом, они проверяли лично по документам и записывали поименно в журнал. Никого постороннего, по их мнению, в тот день не было. Полицейский, который вел эту запись, – кивает он на листок, – сообщает, что сам проверил каждого, и их алиби были подтверждены. У вас есть другое мнение на этот счет? Вам что-то стало известно?