Читать онлайн Планета свиней 3. Жаркий сезон бесплатно

Глава 1

Лето. Страна Крым. Черноморское побережье.

В свете первых лучей, под жужжание толстых мух, ночевавших в баке с рыбьими скелетами, у причала стоял чёрный кот. Над его головой отчаянно кричали чайки, в морду дул лёгкий ветерок. Длинные усы его важно топорщились. Он курил сигарету, наблюдая, как уходит в море небольшое рыболовецкое судно под названием «Верещагин».

Гребной винт вспенивал воду. С борта отчаянно махали лапами гибридные морские свинки. Особенно старался капитан в белой фуражке, которого звали Омка. Подпрыгивая у дверей радиорубки, он издавал пищащие звуки, наполненные безмерной благодарностью судьбе, которая свела его с удивительным антропоморфом родом из Страны Сибирь.

– Дармоеды, в нацю-юре! – оскалился Шмаль.

Устоявшееся выражение «в натуре», которое отражало саркастическое удивление или подтверждало собственную точку зрения, преобразовалось в оригинальное «в нацюре». Выбрасывая из пасти данный набор букв, чёрный кот немного подцикивал, будто переболел цингой, потеряв парочку передних зубов. Долгая «ю» в новом слове была по-сибирски злой, как прибирающая до костей метель в декабрьском Тикси, а колючая «ц» демонстрировала доминантное настроение хозяина судна «Верещагин».

Выражался Шмаль хлёстким словечком только по особенным случаям, когда требовалось самоутвердиться; а зубы у чёрного кота всё так же были на месте. Цвет его шкуры тоже не поменялся. Как и прежде из наглой морды торчали усы, на голове вертелись уши, нос был мокрым, из лап, в зависимости от опасности, выскакивали или не выскакивали острые когти. Шмаль совсем не изменился за два года, которые провёл вдали от Страны Сибирь. Он стал только шелковистее и ещё хитрее.

Чёрный поселился в небольшом домике, стоящем всего в двухстах метрах от берега моря. Домик был скромный, деревянный, с покосившейся крышей, обнесённый дырявым забором. Во дворе стоял стол, лавочки, бочка для воды, детский бассейн, росли сливы, три вишни, две яблони, грядка огурцов, плантация клубники и разнообразные кусты, на которых вызревали ягоды красного и чёрно цвета. Неказистая недвижимость куплена на революционные дивиденды Оксаны Марихуаны, которые по серой схеме ей перевёл Центробанк Страны Китай.

После приобретения жилья молодая семья столкнулась с финансовыми трудностями. Денег катастрофически не хватало. Киса шоколадного цвета работала по хозяйству: ремонтировала в доме окна, латала крышу, рыла во дворе колодец.

Шмаль с утра до вечера упрямо сидел с удочкой на берегу. Но улов был невелик. Мечта организовать свой бизнес по копчению, солению и продаже морского продукта, оказалась провальной. Рыба не клевала, черви спрыгивали с крючка, а Шмаль постоянно засыпал, громко падая с раскладного стульчика. Возвращался домой он весь в песке, с угрюмой мордой, с полными карманами мелких ракушек и пустым ведром, сетуя на непреодолимые факторы.

Огромное влияние на чёрного оказывала погода. В Стране Крым редко шёл дождь, и всегда было жарко. Приход первой зимы Шмаль ждал, словно свиньи пришествие сибирского императора.

Когда наступил декабрь, он обрадовался, обмыв начало студёного времени местным коньяком, от которого пахло дешёвым чаем из Страны Цейлон. Пьянка прошла на славу, но градусник за оконным стеклом, будто сломался, застряв на цифре +15.

Когда закончился февраль, чёрный так и не увидел снега и неминуемо впал в депрессию. Весь март и апрель Шмаль уходил прочь из дома. Хотелось найти маленькую, грязную кучку снега или встретить хотя бы одного волка, чтобы проявить своё негодование путём оскорблений и незатейливой драки. Но снег в тех краях встречался только в морозильнике, которого у Шмаля ещё тогда не было, а гибридные волки жили исключительно в цветущих городах, с крутящимися каруселями и многочисленными туристами на узких улицах.

Не было прежнего сибирского размаха в тех краях. В посёлке, где стоял его дом всего с десяток дворов, в которых проживали морские свинки. И вроде бы эти парни, которые почти на голову ниже Шмаля, были весёлыми балагурами, но всё равно не хватало доверительного общения.

Всё шло под откос. В семье не хватало денег, у Шмаля не было настоящих друзей и, конечно же, приключений. Не с кем было даже подраться в этом захолустье. Бить морды и рвать шкуры мелким гибридам из морских свиней – ниже достоинства авторитетного кота. Ко всем неудобствам соседи не хотели играть с ним в азартные игры, – и ничего не оставалось, как отправиться в большой город.

***

В Ялте всегда суетливо. Торговцы кричали возле своих магазинчиков, приезжие бурно спорили, перепробовав горячительных напитков, полицейские волки в белых рубашках и синих шортах степенно охраняли покой и тех и других. Только Шмалю всё виделось унылым и показушным, будто в миражной дымке, в которую погрузился весь полуостров.

Местные хряки не походили на рвущихся в бой солдат, полицейские казались беззубыми, а коты, которые лишь изредка встречались на набережной, отличались от сибирских граждан бандитской наружности – безвкусностью и незатейливостью предлагаемых ими криминальных схем. За примером далеко ходить не надо.

Как-то один серый, невзрачный котейка попытался продать Шмалю памятные картинки на магнитике. Хитрость обмана состояла в том, что у сувенира вовсе не было никакого магнитика, и подобная схема не могла сработать со Шмалем, поскольку якутскому авторитету на картинки с достопримечательностями Ялты наплевать, к тому же в его доме ещё не было холодильника.

Серый кот крутился возле Шмаля недолго. Услышав отказ и даже недвусмысленную угрозу, сразу засобирался. Спрятав в никуда свой никудышный товар, словно уличный фокусник он растворился в толпе, будто толпа состояла исключительно из серых котов. Больше этого проходимца чёрный в Ялте не встречал и даже не хотел видеть. Кошачья братва его жутко разочаровала, волки тоже были аморфные, а кабаны, будто никогда не служили в армии, – и вот однажды, когда Шмаль бесцельно брёл по городу, ему повстречался удивительный персонаж – волк по имени Масол.

***

Чёрному было душно и не видно просвета в череде неудач. Колесо обозрения, которое представлялось когда-то верхом блаженства, не вызывало прежних эмоций. Девчонок Шмаль вовсе не замечал; Страна Крым перестала казаться безмятежным раем, а безрыбное море ему опостылело, словно это не море вовсе, а солёная, мелкая лужа. «И кто только выкопал его здеся? – думал Шмаль. – Вот бы этим землекопам уши поотрывать!»

Он шёл по аллее. Его сопровождали запахи лета. Вечер дарил прохладу. Но ничего особенного не происходило. И когда казалось, что испарилась последняя капля надежды, найти хоть какое-то полезное дельце, чёрный услышал знакомую песню.

– Мы ка-абаны, мы ка-абаны… – кричали где-то за пальмами.

Шмаль расправил усы и направился вниз по отшлифованной прямоугольной брусчатке, чтобы посмотреть, кто всё-таки поёт кабаний гимн.

Три огромных кабана в шортах и майках камуфляжной раскраски, взобравшись на лавочку, голосили песню сибирских солдат. Ими дирижировал худющий волк, одетый в полосатые бриджи и гавайскую рубашку. Земляка Шмаль мог узнать из миллиона антропоморфов. Чёрным сам ещё прошлым летом ходил в белых носках, похожих на застиранные гольфы футболиста общества «Торпедо», натянув на них шлёпанцы.

Размахивающий прутиком волк беззвучно открывал пасть, помогая кабанам не сбиться с ритма. Он скалился, тряс мордой, получая невероятное удовольствие от исполнения кабаньего хита.

Когда песня закончилась, свиньи спрыгнули с лавочки, аплодируя собственным голосам. Волк, который казался недокормленным и хворым, достал из кармана плотную пачку наличных и, отслюнявив несколько купюр, раздал денежку на нужды кабаньего хора.

– И вам не хворать-не хрюкать! – кричал в спину хрякам дирижёр в гавайской рубашке.

Шмалю было очень интересно узнать, откуда волк знает кабанью песню. Спрятавшись за пальмой, чёрный следил за зубастым гибридом, который, присев на лавочку, пускал табачные облака в вечерний воздух.

– Перетереть бы надо, уважаемый! – приземлившись рядом, напрямую спросил чёрный. – Откуда будете, если не секрет?

Волк курил, поправляя носки. Затем повернулся, посмотрел на кота и затушил сигарету в урне; нежелание мусорить, это ещё одно подтверждение, что чёрный встретил цивилизованного земляка, вероятно, из самой столицы Сибири.

– Да ладно!.. да не может быть! – подскочил волк. – Это чего… как его… подожди-ка, дай-ка вспомню…

Серый напрягал все извилины сразу. Его оскал исчез, глаза сделались задумчивыми. Он вспоминал, где мог видеть эту невероятно наглую чёрную морду.

– Кража в краеведческом музее… команда Степана Волосатого? Ты Валерий из Мирного? – соображал волк.

– Ты чего базякаешь, в нацю-юре, какой ещё Валера? Я Шмаль! – гордо сообщил чёрный, чуть повернув морду, чтобы профиль его стал более приметен. – А Шмаль в авторитете, усёк?

Волк приподнял брови, наконец-то, вспомнив, кто перед ним.

– Молоко?! Кабак в центре Якутска?! Там ещё этот… толстый… ну как его?..

– Абрамяу, – подсказал Шмаль.

– Ага!.. точно! – обрадовался волк. – С вами ещё крыс шатается. Он с этой… с мордой…

– Крыса звать Герман, – напомнил чёрный и прищурился, испытывая пронзительным взглядом странного волка.

Он явно из бывших. Но как известно, бывших полицейских не бывает. С такими парнями надо быть осторожнее.

– А ты как здеся оказался? – поинтересовался Шмаль, всё так же хмурясь и нагоняя важности.

– Я же этот… я в ПэПэСе служил. Ну, знаешь, там ещё улицы нужно патрулировать, жуликов гонять, пьяных собирать, – продолжал радоваться волк. – Меня Масолом звать. Ну, это… может, слышал? Сержант Масол из этого, как его… из последнего места службы… «линейный» при автовокзале.

Настроение у волка было прекрасное. Встретить земляка в Стране Крым, это огромная удача и большая ответственность.

– Масол, говоришь, – призадумался Шмаль. – Нет, не помню. А «линейный» на вокзале знаю. Бывал там. По делу.

Волк поднялся с лавочки, шарил глазами вокруг, словно что-то потерял.

– Может, в кабак? – неожиданно предложил Масол.

Шмаль постучал по карманам своей жилетки, сделав кислую мину.

– Хотелось бы, но я пустой. Не обжился ещё на новой жилплощади.

***

Масол привёл чёрного в приличное место. Ресторан назывался «Морской пёс». С веранды без навеса открывался шикарный вид на море. С неба светили весёлые южные звёзды.

Основной зал в глубине заведения выглядел богато. Тихо играла музыка. За столами сидели хорошо одетые гибриды. Возле бара держали в руках пенные бокалы два человека. Цены в меню были приличные, но волк с деньгами прощался легко, словно имел свою личную машинку для печатанья бабосов – или грошей, или капусты, или лавэсиков – это кому как удобно.

Шмаль впервые за долгое время почувствовал себя в гуще событий. Присутствие по соседству криминального элемента возвращало чёрного кота в привычную стихию вечного праздника, нервных срывов и многозначительных взглядов. Надо признать, что крымский бандитский контингент заметно отличался от сибирских бригад. Ну, например, в Якутске самой отвязной братвой считались коты, куницы и соболя; вершину бандитской иерархии занимали росомахи и песцы. В Ялте на месте котов и прочих гопников оказались хорьки и морские свинки, а теневым бизнесом в городе заправляли – собаки. Масол рассказал, что трое псов, сидящие в центре зала, главные в Ялте.

– Это Жужа, – знакомил с блатными волк.

Жужа был крупный пёс – дворовой породный. Его предки лазили по помойкам, сбивались в городские стаи, облаивали домашних йорков и пекинесов. Сохранив в себе вольный нрав, Жужа определённо знал, где поживиться и как наловить рыбки в мутной воде. В его бригаде насчитывалось до полусотни бойцов. Бандиты собирали дань с третьей части торговцев города. Жужа владел двумя гостиничными комплексами на побережье, десятком кафе и ресторанов, а также числился меценатом известного дворца «Ласточкино гнездо».

– Псина! – еле сдержался, чтобы не сплюнуть Шмаль, дав заключение отвратной морде дворового Жужи. Чёрный морщился, представляя, что запах от собаки исходит губительный для своего тонкого обоняния.

– Тот ещё гангстер, – уплетая жареную барабульку, кивнул Масол. – А справа от него сидит Люций.

Вид у пса был благородный, как и подобает породе английского мастифа. Во взгляде читалась рассудительность. Мохнатые складки на морде выражали вечную задумчивость. Люций был мозгом криминальной троицы. Два винзавода, целая стая рыбацких судов и сеть супермаркетов бытовой химии «Не пахнет», продукцией которой отмывали лапы антропоморфы – приносили немалый доход хозяину. Гибридный мастиф выглядел более чем солидно и весил под триста килограммов. Такой лапу на плечо уронит, и всё – конец сибирскому авторитету.

– Сразу видать – несговорчивый барбосик, – заключил Шмаль, прикусив бутерброд с петушиной колбаской.

К тому времени волк съел три порции барабульки, два крымских салата с сухариками, нарезку петушиной колбасы с хлебом, запив всё литром «Хереса». Он питался от пуза, а вес не набирал.

«Или спортсмен, или прокажённый, но на торчка непохож. И водку мне не предлагает. А не предлагает, значит, жлоб!» – оценил нового знакомого Шмаль, ловко подцепив вилкой кругляшок петушиной колбаски.

Масол откинулся на спинку стула. Погладил свой плоский живот и продолжил знакомить с собаками.

Третий пёс по имени Гарри ростом был меньше Шмаля, наверное, до подмышки. Такого корми не корми, не на сантиметр не прибавит. Мелкая, невероятно злющая порода чихуахуа подразумевала скверный характер. Что являлось абсолютной правдой. Уши у Гарри были подвижные. Из длинной морды, чем-то напоминающей морду крыса Германа, выглядывали белые клыки, похожие на обломки вязальных спиц. Глаза были дикие – навыкат – вечно слезящееся, будто вот-вот бешеная сила вырвется из маленького черепа. Лапы у пса тонкие и костлявые. Но как бы тщедушно ни выглядел Гарри, вот этими тощими лапками он управлял всей игорной империей на побережье. Одно время он даже хотел построить казино в Севастополе. Но боевые бобры из ВМФ накатали жалобу самому князю Владимиру. После приезда комиссии из Москвы пришлось отказать от заманчивой идеи. Как известно, московский князь за Севастополь мог любой стране седалище в клочья порвать; поговаривали, что большой кровью полит город-герой, ещё той настоящей, горячей кровью – человеческой!

– Гарри самый важный из всей троицы. Ну, это, на мой взгляд, – подытожил Масол.

Чёрный слыл котом недоверчивым и весьма осторожным. Помотало его по Сибири, покидало по сугробам и медвежьим углам – жизнь научила недоверять первому встречному.

– Да он мелкий какой-то, – не поверил Шмаль, поглядывая на третьего пса.

– Все проблемы от карапузов. Один момент, если позволишь.

Волк взмахнул книжкой меню, подзывая официанта.

К столику тут же причалил енот среднего возраста с ручником наперевес.

– Водку уважаешь? – спросил Масол у Шмаля.

– Только дураки от водки отказываются, – чинно шевельнул усами чёрный; в доме на берегу его ждала Оксана Марихуана, он обещал вернуться к вечеру, но не беда, немного задержится. Дела, потому что.

Официант принёс запотевшую бутылочку «Московской», добавив на стол полный графин компота из сухофруктов и две рюмки. Шмаль облизнулся и подумал: «Вот это по-сибирски, братан! Ты не жлоб, а просто растяпа».

– Гарри сложный клиент. Крученный – перекрученный. Весь игорный бизнес на нём завязан. Казино большое видел? – шёпотом спросил Масол.

– Казино на «Пролетарской», что ли? – оживился Шмаль.

– Какие ещё пролетарии, зёма?.. в «Приморском парке». «Одной лапой» называется. Там народищу-у, шишке кедровой негде упасть. Деньги драгой гребёт. Упакованная собака.

Чёрный закатил глаза. Среди прочего барахла в его кармане на всякий случай всегда лежала новенькая колода карт. Вот бы распотрошить казино – одной лапой, так сказать.

– Ты сам-то в картишки умеешь? – хитро прищурился Масол.

Шмаль налил себе и товарищу полные рюмки, чуть наклонился ближе к волку и тоже перешёл на шёпот.

– Знаком тебе, Капитон-Нерюнгринский?

Масол задумался. За время работы на автовокзале он многих повидал. Ещё два года служил в «убойном». Закончилось, правда, всё не очень хорошо, но бандитов знавал он разных.

– Капитон из этого, как его… из Нерюнгри? – уточнил волк.

Шмаль будто не хотел сдавать подельника, но, подмигнув, дал знак: что да, Капитон-Нерюнгринский из города Нерюнгри.

– Чёрный кот, белые усы, – вспоминал Масол. – Всё стишками говорит. Катала и банковский мошенник. Старикашка.

– Сам ты старикашка, – заступился за деда-Капитона, чёрный. – Был я ещё мальчонкой, когда научил его играть. Показал ему парочку фартовых секретов, потому что я учитель по жизни. Смекаешь?

Волк медленно закивал. Ему не верилось, что молодой мог обучить взрослого кота возить лопухов по карточному столу. Но ссорится – не хотелось. Шмаль волку нравился. Земляк всё-таки.

– Как думаешь, откуда у меня шальные деньги? – продолжил беседу Масол.

– В казино поднял.

– Ага, точно, в казино. Но по-крупному никогда не играю. На рулетке срублю пару сотен и сразу за дверь. Я тоже везучий. Бывало, в отделе получим зарплату, я коллегам говорю: давай по червонцу? А они и рады пополнить мою карту «ЯкСбера». Но с Гарри так не пройдёт. Накажет.

Шмаль любил карточные сражения, потому сразу загорелся идеей.

– Ты мне накидай, что да как, – говорил чёрный, – объясни, во что играть будем, расположение столов, баров, туалетов на случай отхода. В паре работать завсегда сподлапнее… Эх, была не была, растопчем бизнес карликового пса, как мухомор в тайге!

Кот не выпускал из пасти сигарету. Нервно перебирал когтями по скатерти.

Масол трезво осознал, что земляк не зря носит авторитетный титул. Этот рисковый парень способен на самый лихой поступок. С таким можно исполнить самую заветную мечту.

– Остынь, Шмаль, забудь о казино. Тема есть посерьёзнее.

Волк изучил бизнес Гарри вдоль и поперёк. Полицейские навыки помогли установить слежку и выяснить, куда бандиты свозят неучтённую выручку. Гарри уходил от налогов, как лёгкий катер от баржи. Никто не мог подобраться к мафиозным деньгам, а Масол смог.

Коррупция в Стране Крым поражала размахом. Опять же – всё дело в климате. На полицейских яркое солнце действовало, как фен на мороженое. Волки таяли на работе, ленились, бездействовали, не реагируя порой на явные нарушения закона. Но уличная преступность была минимальной. Бандиты сами следили за порядком в туристических зонах, а волки не лезли, куда не следовало.

– Рядом с консервным заводом находится склад. Там ещё цеха ремонтные и техника в ангарах. Именно в том месте хранит наличные Гарри. Надо брать частями, чтобы незаметно было. Когда мы своё поднимем, куда ты деньги потратишь?

Чёрный пригубил рюмочку и причмокнул.

– Рыбу ловить мне нравится. Для души, – ответил кот. – Судно хочу купить. Рыбачков я уже приглядел в посёлке, а на кораблик денег пока не заработал.

– Рыбу ловить, это прекрасно, зёма. Достойное занятие. Но я о кругосветном плаванье думаю. Хочу, знаешь как? Мечтаю выйти на яхте из белоснежного порта, проделать путь в десятки тысяч морских миль и вернуться в то место, откуда началось путешествие. Такая моя мечта, братишка.

Масол слезливо посмотрел на небо. Звёзд сегодня не счесть. Луна тоже была особенной и красивой. Хотелось завыть подобно предкам из леса, чтобы таинственная дрожь пробрала от гибридных мозгов до кончиков отгрызенных, а когда и остриженных когтей.

– Пойдёшь со мной в океан? – неожиданно спросил Масол.

Шмаль тоже был романтиком, но отсутствие денег приземляло чёрного на крымское побережье, словно висел на шее, закованный в цепь камень верности.

– Не выйдет. Жена у меня имеется, – наотрез отказался Шмаль. – Выкладывай про свой склад. Я согласен его ограбить.

***

Проникнуть в хранилище обычным способом, не представлялось возможным. Склад и ангары на территории бывшего консервного завода, обнесены высоким забором. По периметру расположены камеры наблюдения. Команда из семи хорошо вооружённых псов круглосуточно несла службу в специальном бункере, который без шума и штурма не взять. Ко всем препятствиям – хранилище с деньгами находилось в подвальном помещении, а ключ от стальной двери толщиной никак не меньше метра имели только трое: сам Гарри и два его названых брата породы французского бульдога – Свист и Корягин. Ключи все трое держали всегда при себе.

Идея ограбить гигантский сейф, где складировались мафиозные деньги, выглядела, мягко говоря, опрометчивой, если бы не одно обстоятельство. Бывший консервный завод когда-то принадлежал отцу Гарри. Папаша ловко уходил от налогов и экономил на очистных сооружениях, сливая техническую воду, вместе с требухой, чешуёй и прочей химией прямо в море. Но со временем требования ужесточились, и пришлось исполнять предписания московских санитарных служб, построив отстойники и фильтрационные камеры; но труба, ведущая точно под денежное хранилище, осталась на прежнем месте.

Масол сам хотел проползти под землёй. Ему мешали лишь узкие размеры трубы, а для Шмаля, который был более чем вдвое меньше волка, задача не представлялась непреодолимой.

Масол искал сообщника среди местных парней. Присматривался к хорькам и банде морских свинок. Однажды встречался с котами, бравада которых преувеличена. Ялтинские коты оказались весьма трусливыми гибридами. Тогда волк подумал ненадолго вернуться в Сибирь, чтобы договориться с якутской или алданской братвой, но путь был очень тернист и долог, – и вот в один чудесный вечер он встретил Шмаля. Можно сказать, что случилось чудо. К голосящему хору кабанов вышел авторитетный чёрный кот, словно аллею подмаслили сметаной до самой лавочки.

Подготовка к вторжению шла ускоренным методом. Был приобретён специальный костюм для дайвинга и инструменты. В обтягивающем костюме, в маске и сумкой за спиной – Шмаль день за днём, метр за метром продвигался к заветной цели. Он чистил проход, выгребая мусор, и через семь дней грязной работы труба напоминала вытяжку, в каком-нибудь банковском учреждении, где раздают кредиты клерки с вечно вонючими подмышками. Оставалось аккуратно пробить каменный пол в комнате, где хранились наличные и также незаметно, заделать пробоину, чтобы регулярно совершать набеги, как только потребует нужда.

Каково же было удивление, когда чёрный обнаружил подземный коридор, ведущий точно в комнату с деньгами. Коридор будто построен специально, чтобы Шмаль забрался в каменный сейф и, наконец-то, купил себе рыбацкое судно. Вот обрадуется Оксана Марихуана, когда узнает, как запросто разбогател её возлюбленный. Хотя… почему запросто? Сама Вселенная ведёт чёрного, потому что он избранный кот!

Сказать, что денег в тайной комнате хранилось много, это не сказать ничего. Посреди помещения стоял огромный стол, заваленный пачками наличных. В мешках прямо на полу теснились туго набитые мешки с разнообразной валютой. Денег было столько, что Шмаль их не пересчитывал, набивая дорожную сумку.

Первый раз Шмаль вынес купюры мелкого наминала, схватив первые попавшиеся пачки со стола. Затем он действовал осознанно, выбирая только московские рубли и крымские гроши. В московском княжестве ходили разные валюты: абхазские лиры, кубанский фунт и даже казанский алтын – купюра редкая, но весьма ценная.

Масол и чёрный делили выручку пополам. Шмаль складывал пачки под кроватью в своём доме. Некоторую часть добычи он закопал в нехоженом, безгибридном месте. Оксане Марихуане признался сразу, что периодически грабит мафиозный склад.

– Киса, со мной не пропадёшь, – говорил заносчиво Шмаль.

***

Бизнес внушал уверенность в завтрашнем дне. Чёрный кот купил рыболовецкое судно, приобрёл приличный участок земли, где сразу началось строительство нового дома. Конечно, не всё было гладко.

Возникли трения с городской администрацией. Но нельзя забывать, что именно бизнесмен Шмаль обеспечил работой целый посёлок; а если гибридных свинок не занять делом, то они упрямо ступали на криминальную тропу. Вопросы удалось решить финансовыми вливаниями в чиновничьи карманы, после чего строительство пошло полным ходом.

Масол тоже обновил жилплощадь, купив двушку в «Приморском парке», совсем рядом с большим казино.

За наличными парни наведывались не чаще одного раза в две недели. Случались и казусы. Однажды Шмаль забыл на складе отвёртку, которой подцеплял люк в самом углу каменной комнаты. Когда Гарри обнаружил инструмент, неизвестно как попавший в хранилище, произошёл грандиозный скандал.

Но горячие споры собачьего племени быстро погасли, поскольку в последний раз сопровождал доставку наличных денег названый брат Гарри, по имени Корягин. Пёс породы французского бульдога в тот день неприлично набрался крымского вина, взяв всю вину на себя. Он любил вечерами вырезать из дерева разнообразные поделки. В его арсенале находилось с десяток резаков и отвёрток, которые он мог нечаянно обронить.

С тех пор любители лёгких денег стали осмотрительней. Только в крайнем случае они посещали секретный склад.

Для прикрытия тёмных делишек волк открыл сувенирную лавку. Иногда торговал в ней сам, но чаще в магазине работала семейная пара кабанов, которых звали Пульт и Гильза.

***

Шмаль смотрел в водную даль, пока рыболовецкое судно не превратилось в слабо различимую точку. Он доверял капитану Омке, но иногда приходил к причалу, пожелать удачной охоты и счастливого возвращения.

Солнце уже припекало. Над головой кружили чайки. Две из них приземлились совсем рядом с чёрным котом. Чайки скандалили и кусались, бегая на тонких лапах по ещё не прогревшемуся асфальту. Что делили они, почему столько шума – Шмаль так и не понял.

– Что вы постоянно орёте? – морщился чёрный кот.

Он с детства недолюбливал пернатую братию. Хотелось броситься и схватить птицу, чтобы отделить перья от туловища.

Шмаль надел солнцезащитные очки и отправился прочь от берега. Пройдя всего полсотни шагов, заметил весёлую толпу гибридов из своего посёлка, которая двигалась ему навстречу. Шумной компанией к морю шли морские свинки: две мамаша и четверо ребятишек. Детки были годовалые, крохотные, всего по колено чёрному. С соседями  Шмаль не ссорился. Он хорошо знал мужей этих мамаш, только что ушедших в море.

– Доброе утро, господин кот, – приветствовала первая свинка.

– Здравствуйте, Шмаль. А мы купаться идём, – сказала вторая мамаша.

Малышня окружила чёрного. Все ходили возле него на цыпочках. Одним словом, радовались.

– Ишь чего удумали! – весело скалил морду Шмаль.

Дети цеплялись за его шорты. Их пальчики соскальзывали. Малыши падали и снова подпрыгивали, стараясь дотянуться до ремешка на шортах, чтобы потом забраться на плечи уважаемого кота. Один из мальцов кусал Шмаль за лапу в щиколотке. Молочные зубы у малыша уже выпали, а новые настоящие резцы ещё не выросли. Потому чёрному было совсем не больно, а скорее щекотно.

– Как вы только успеваете следить за пузатой братвой? – улыбался Шмаль.

– Тяжело с ними. Но дети сытые, это главное, – отвечала первая мамаша. – Пусть балуются. Мы их очень любим. Всё прощаем.

Чёрный гладил малышам взъерошенные макушки. Дети любили дядю Шмаля. Ещё год назад их отцы промышляли исключительно криминалом, а сегодня они настоящие моряки. Платил чёрный своим рыбакам не скупясь. «Верещагин» приносил хороший доход, которым кот щедро делился с работниками. Деньги он мог позаимствовать и у мафии. Шмаль слыл котом нежадным.

– Как твои детки поживают? – спросила вторая свинка.

– Подрастают сорванцы. Игривые они, – ответил чёрный.

Год назад Оксана Марихуана родила двух распрекрасных котят: девчонку, которой дали имя Мила и мальчика, названного Вуком. Дети были здоровыми, весёлыми, в меру шкодливыми и невероятно хитрющими. Киса занималась с котятами всё свободное время: читала им сказки, учила писать-считать, а Шмаль рассказывал им небылицы, гуляя по берегу моря, но авторитетное прошлое умело скрывал, считая, что не время знать детям всю правду о родителях.

– Мне пора, – попрощался со свинками чёрный. – Всё дела-дела, знаете ли. Решаю вопросы, встречи, разборки, а ещё котята…

Мамаши закивали, отцепляя озорных свинок от авторитетного соседа. Малыши что-то кричали, тоже прощаясь с чёрным, затем побежали к берегу, чтобы искупаться.

– Чуть не забыла, – окликнула вслед первая свинка. – К тебе какой-то кот приехал. Ждёт тебя. Мы его возле твоего старого дома встретили. Странный он.

Шмаль пожал плечами, мало ли кто его может искать.

Чёрный прибавил ходу; всё-таки интересно, кто из котов к нему пожаловал. Знакомых у Шмаля на новом месте совсем немного: Масол, капитан Омка, другие свинки. Ещё он общался на рынке с нутриями и бобрами. Директора рынка знал, пса по имени Карасёфф. Были и другие знакомцы и не одного кота.

Подходя к покосившемуся дому, откуда Шмаль мечтал переехать в новый дом, он заметил странное существо. В высокой траве у забора сидел действительно кот.

Шмаль подошёл к нему совсем близко и услышал знакомый голос.

– Здравствуйте, босс, – сказал кот.

Чёрный снял очки, протёр глаза лапой, потом посмотрел на солнце, весь сморщился и чихнул. Расправив усы, Шмаль сделал серьёзную морду и, наконец, ответил.

– Какими судьбами, бродяга?

В траве у забора сидел лысый кот Рамзес, который был худ, а скорее тощ, но пока ещё без синяка.

Глава 2

Масол приближался к тому моменту в своей жизни, когда мог смело заявить самому себе: «Ну, наконец-то, я счастлив!»

Желания его были бесхитростны и понятны. Ему не требовались дворцы и богатство земных царей, его не интересовали звания, льготы и награды, но всё-таки хотелось существовать среди прочих гибридов достойно, чтобы не перебиваться в безденежье от зарплаты до зарплаты – и, безусловно, Масол мечтал о свободе – полной, безоговорочной, никем не контролируемой свободе. Всем волчьим нутром он желал предаваться сладостному безделью, чтобы ни человек, ни бывший зверь, ни потусторонняя сущность – не смели потревожить его. А он мог бы спать когда вздумается, принимать пищу, если бурлит в животе или отказываться от еды, например, в медицинских целях или с похмелья. Нельзя сказать, что Масол был лентяем или паразитирующим гражданином, но справедливости ради, надо признаться, что работоспособностью он никогда не отличался; как, впрочем, и девятьсот девяносто девять гибридов из девятьсот девяносто девяти.

В новой квартире, где помимо двух комнат была ещё кухня и совместный санузел, он затеял грандиозный ремонт. Для модного апгрейда стен, пола и потолка он нанял бригаду бобров, говорящих на свистящем наречии, прибывших в Крым из какой-то западной страны.

В поисках заработка бобровые семьи перемещались на тысячи километров по всему свету. Иногда они сплавлялись по рекам, чаще передвигались привычным способом: на автомобиле или поездом.

С помощью шустрых лап и гигантского опыта – три бобра, во главе с бригадиром Густавом, трудились уже почти месяц. Ялтинская квартира ещё не сдана под ключ, но уже сейчас сияла нордическими красками скандинавского минимализма с глубокими смыслами, заложенными в каждый предмет.

Сам Масол снимал неподалёку комнату в коммуналке. С соседями он не общался. Жил скромно и незаметно. Копил деньги на яхту – экономил, потому что для кругосветного плаванья требовалось купить сложное оборудование, которое тоже стоило немалых вложений.

Иногда Масол приезжал к Шмалю в гости. Дружба между котом и волком выглядела подозрительно. Первое время, завидев в посёлке серого гибрида, морские свинки поднимали невероятный шум, собираясь группами, чтобы изгнать чужака. Но чёрный кот сумел объяснить капитану Омке, что Масол – его настоящий друг, что волки бывают разные. Конечно, в своём большинстве они гибриды отвратные, злобные и мстительные, но Масол, это совершенно другой типаж.

Волк приехал к Шмалю точно к завтраку. Передвигался он на двухместном мопеде, скорость которого невелика, но зато на данное транспортное средство не нужно учиться в автошколе, а значит, не требуются водительские права.

Масол оставил мопед во дворе, а сам вошёл в старый дом.

Рядом со Шмалем на пошарканной кухне, за скрипучим столом сидели два удивительных кота. Одного гостя звали Рамзес, второго – Эхнатом. Оба гибрида были сморщенные, страшные, но отчего-то невероятно довольные. Рамзес был абсолютно лысый. У Эхнатома росли реденькие пучки шерсти на кончиках ушей, чем кот породы сфинкса безмерно гордился.

– Познакомься, это наши земляки, – важно сказал Шмаль, приглашая волка к столу. – Это мой кореш Рамзес, имеющий общий бизнес с Абрамяу, а это…

Чёрный немного смутился, запамятовав имя второго сфинкса, которое всегда забывал.

– Эхнатом, – мякнул Рамзес, представив своего родственника.

Масол деловито кивнул и присел на табуретку за стол. Перед ним тут же вырос полный стакан местной чачи.

– Виноградная? – поинтересовался волк.

– Обижаешь… вишнёвая, – со знанием дела ответил чёрный кот.

Водка в тамошних краях была эксклюзивной редкостью, очень дорогим напитком для важных персон. Водку можно купить исключительно в ресторанах или у контрабандистов. В основном антропоморфные крымчане употребляли разнообразные вина и, конечно же, крепкую домашнюю чачу.

– Вы с этого… как его… – принюхивался к напитку Масол.

– С Якутска мы. В «Молоко» работали, – вежливо подсказал Рамзес, переведя взгляд на второго лысого кота. – А Эхнатом, мой двоюродный брат. Он ещё молодой парнишка. Но как известно, симбиоз неопытности и решительности открывает беспримерные возможности… не правда ли, босс?

Шмаль сделал маленький глоточек и ответил:

– Ты, земеля, не мути здеся. Говори, зачем пожаловал?

Рамзес сидел в шлёпках и шортах оранжевого цвета. Синяка у него не было, но имелась знаменитая татуировка на груди: профили трёх бородатых вождей из прошлого продолжали пристально вглядываться в даль, выискивая несбыточную цель уже не только для людей, но и для гибридов.

– Бедствуем мы и страдаем душевными недугами, – поджав уши, признался Рамзес. – В Якутске работы не сыскать, вот и решили к тебе, к лихому боссу податься. Мы ведь помним только тебя. И любим только тебя. Что-то с нашими мозгами случилось, и мы никого не помним. А вот тебя, Шмаль, забыть не можем… Братец мой не даст соврать.

Эхнатом тоже был в шлёпанцах и шортах, только синего цвета. На его груди красовалась татуировка в виде египетской пирамиды, со всевидящим глазом над острой вершиной. Ниже наколота группа крови и надпись латинскими буквами. Когда и где сделана надпись, Эхнатом не помнил.

– Всё верно говорит Рамзес, – пискляво подтвердил второй лысый кот. – Ехали мы в поезде. В правое окно посмотрим – там зелёная тайга, в левое оконце взглянем – там лес густой. Вот, бывало, ползёт поезд где-то под Красноярском или вдоль озера Байкал, а мы размышляем только о лихом Шмале. Будто нам заняться больше не о чем. Только о чёрном коте все мысли, словно нас заставляют о нём думать. И вот что я скажу вам, товарищи: горюет Якутск без Шмаля… ох как горюет! Я бы даже добавил трагедии, что тоскует по чёрному коту вся Сибирь-матушка.

– Это факт наивернейший! – заверил слова брата Рамзес. – В унынии пребывает сибирская земля без чёрного босса, словно отца потеряла.

Шмаль расправил усы, отчего-то не веря парням халдейской профессии. Тем более что Эхнатома он никак не мог признать. Да и Рамзеса, будто подменили. И вроде татуировка у него прежняя и подхалимничает тот качественно, но что-то с парнями не складывалось. Вероятно, что Шмаль сам подзабыл прошлое. Всё-таки два года прошло. К тому же официанты в «Молоке» работали на трапециях и носили фартуки, халаты и шапочки. Кто из них кто – Шмаль не разбирался и в прежнее время. А имена у них – так форменный кошмар!

– Скажу сразу: официанты мне не нужны. У меня кабака здеся нету. У моего подельника тоже, – морщил морду Шмаль; он покосился на волка и спросил: –  Масол, ты не думал открыть собственный ресторан? Будешь тама туристов кормить и братву по ночам собирать. Всё польза.

Волк перестал нюхать чачу, сделал один огромный глоток, опустошив стакан полностью.

– Ох, хороша! – причмокнул Масол. – Нет, земеля. Никаких кабаков не предвидится. Я больше поэтому… ну, по морским странствиям сориентирован. План «А» – купить яхту, план «Б» – отправиться в кругосветное плаванье и план «В» – вернуться живым и здоровым.

Лысые коты негромко рассмеялись, но заметив суровый взгляд Шмаля, сообразили, что волчья мечта – настоящая мечта и ничего смешного в морских желаниях нет.

– Абрамяу тебе привет передавал, – смущённо пробормотал Рамзес, понимая, что зря хихикал. – Тяжко Абрамяу без твоей дружбы. Обижают его почём зря. То полиция, то мафия наведывается. А Буч… так тот совсем озверел. Оброк требует, будто он хозяин города.

Чёрный навострил уши. Его усы подпрыгнули, став жёсткими, упрямыми, злыми.

– Оброк требует? Да что же ты несёшь такое, увалень? – забегал глазами Шмаль. – Ведь у Абраши Гомвуль в побратимах. А Гомвуль у нас князь сибирский. Какой ещё оброк может быть при таких друзьях? Скажи, что ещё барщину Буч требует, чтобы пахать на его семейство лохматое?

– Барщину не требует, – немного испугался Рамзес, – но оброком обложил. Деньги берёт исправно… Я не вру… Братец мой не даст соврать.

– Да как так? – подскочил с места чёрный кот. – Слышь, Масол, там наших бьют! Если это твой дружок Гомвуль не справляется, то всё – конец нашему договору!

Масол с Гомвулем не был знаком лично. Они даже никогда не встречались. Но про нового князя Страны Сибирь бывший полицейский, безусловно, знал.

В Ялте Масол проживал уже больше года. Связь с Якутском не поддерживал, поскольку перебрался в тёплые края ради не забавы ради. Он редко вспоминал Якутск и чтобы не расстраивать Шмаля, утаил от него грандиозную историю, произошедшую с князем Гомвулем первым.

Масол не рассказал чёрному коту, что самый крутой волк в Сибири давно лишился княжеского титула. Что Гомвуля не спасла даже колдовская вакцина императора Варакина, которая оказалась, не так волшебна, как предполагалось.

Масол и словом не обмолвился о свержении княжеской власти. Расстраивать плохими новостями Шмаля, значит, забыть о походах на мафиозный склад. А нет похода на склад – нет денег, а нет денег – прощай кругосветка!

Шмаль завертелся вьюном. Он обошёл взад-вперёд кухню, зачем-то заглянул в холодильник, который купил сразу, как появились свободные деньги; потом он схватил гранёный стакан.

– Оброк, говоришь! – зашипел чёрный.

Шмаль присел на стульчик, сложил лапы на коленях и вдумчиво задышал, как учила его верная жёнушка.

– Вот так, вот так, – заглядывая в обезумевшие глаза Шмаля, вкрадчиво говорил Масол. – Надо успокоиться. Бешенство – оно это… оно токсично. Надо принять неизбежность. Неизбежность ведь, знаешь какая…

– Она неизбежная… – негромко продолжил мудрую мысль чёрный; потом кот тяжело вздохнул и спросил: – Чего там с Гомвулем и другими случилось? Выкладывайте уже…

Первой зимой после того, как Шмаль уехал из Якутска, с четвёркой генно-модифицированных гибридов, то есть с Барсом, Сашкой, Ковачом и Гомвулем – произошло неожиданное событие.

Препарат доктора Варакина, по неизвестной причине перестал на них действовать, вернув поумневших и могучих антропоморфов к прежним настройкам. Ковач отправился в армию, Барс со своими друзьями прожигал молодость в «Молоке», Сашку понизили в звании до барона и отправили на китайский фронт, а Гомвуль вернулся в полицию снова работать с Зубовым в «уголовке».

На место князя претендентов так и не нашлось. После долгих уговоров, в которых живое участие принимал сам император Варакин, на трон сел прежний государь.

Витольд зарекался, что ни за что не вернётся во дворец, но сложная обстановка в Стране Сибирь подвигла его всё-таки покинуть Сергелях и возглавить противоречивую державу, полную неразберихи и ложного ликования. Поговаривали, что доктор Варакин, по какой-то причине, сам посодействовал переменам. Ходили слухи, что он медикаментозно вмешался в модифицированный гибридный мир, изменив четырёх гибридов и лично приостановив массовое производство препарата, для которого уже было построено три фармакологические фабрики.

Но как бы трагично ни виделся рассказ, на самом деле все четыре гибрида оказались счастливы после возвращения к прежней жизни.

Ковач любил воевать; диверсионные вылазки в тыл врага для него слаще любого десерта.

Барс теперь в авторитете; его умственные способности обнулись, вернее, стали прежними ещё допрививочными, но его рост, его размеры остались выдающимися; силой он обладал не кошачьей, и девчонки влюблялись в него, как в супер героя из старых человеческих фильмов.

Сашка тоже попал в свою стихию вечного боя. Фронтовое братство и кабаньи песни в окопах, когда пули свистят возле ушей – вот о чём он мечтал всегда.

Лишь Гомвуль с горечью вспоминал свою тягу к книгам, потому что сейчас он был предан работе сыщика, не понимая, с какой целью штудировал литературу ещё совсем недавно.

Шмаль вдумчиво пускал жирные кольца. Он размышлял. В его помутнённом чачей разуме свербела, жужжала, хлюпала и рождалась одна отчаянная мысль.

– Масол, нам срочно надо в Якутск! – твёрдо заявил чёрный кот и потянулся к бутылке. – Ты слышал, что парни говорят: без Шмаля Стране Сибирь – полная кабзда! Так что собирай майдан-чемодан, завтра выезжаем!

Волк рассеянно чесал лапой нос, не зная, как отказать авторитетному коту.

– Необходимость в нашем скором отъезде – она это… она поспешна… и это… и лишена здравого смысла, – рассуждал Масол. – Я разочарую тебя, Шмаль, но я никуда из как его… из Страны Крым не уеду.

– Ёлы-палы, что за новости? А почему собственно ты не хочешь в Якутск? – искренне удивился чёрный.

– Да потому что в Ялте меня всё устраивает, – осторожно говорил волк, при этом протяжно и вожделенно вдыхая вечерний воздух. – И магазин сувениров мне нужен, и наша общая подработка, и море, и солнце, и много чего ещё.

Шмаль хлопал зелёными глазами. Ведь дело чести спасти друга! Он так воспитан, он по-другому просто не умеет жить! К тому же чача – сладкая, а порой и горькая – закипала в его крови, призывая к немедленному действию.

– Ну, как знаешь, – снова подскочил со стула чёрный кот, будто во дворе его ждал поезд, курсирующий по маршруту «Ялта – Якутск».

Шмаль огляделся, выискивая необходимые в дороге вещи. Но вместе сумки, пары носков, майки, напильника и любимой жилетки он увидел Оксану Марихуану и своих двух маленьких котят.

– Так, чего мы празднуем? – строго задала вопрос киса.

Она зашла в дом тихо, по-кошачьи. Оксана Марихуана хмурилась острыми бровками, а котята прятались за маму, разглядывая двух лысых, татуированных котов. Малыши хорошо знали волка Масола, но эти два уголовника – а именно так котята представляли себе криминальный элемент, мотавший сроки, где-то, где всегда лежит снег – виделись им невероятно жуткими зэками.

– Мама, а почему дяди лысые? – тихо, почти шёпотом спросила девочка Мила.

– Физиологические особенности данного гибридного вида, детка, – ответила Оксана Марихуана. – Меня больше интересует: куда это засобирался твой отец?

Шмаль будто протрезвел. Его словно окунули в холодную воду; нет-нет, не в холодную – в ледяную!

– А чего я такого сделал? – развёл лапы чёрный и премило улыбнулся, показав сломанный клык. – Мы только разговариваем. Пьём немного и треплемся, о том о сём.

– Мама, а на лысом котике есть какие-то рисунки. Я тоже хочу рисунки! – указав тонким пальчиком на Рамзеса, потребовал маленький Вук.

– Твои физиологические особенности не позволяют заниматься всякой ерундой, – одёрнула котёнка Оксана Марихуана. – Возьми в шкафу карандаши и бумагу и пойди-порисуй в другой комнате – порадуй маму.

Казалось, что киса сейчас зашипит и врежет по бесстыжей морде Шмаля. Сдерживая себя, она скрестила лапы на груди, глаза её недобро щурились.

– Мама, а можно я лучше дядю разукрашу? – продолжал указывать пальчиком на Рамзеса, Вук. – В шкафу бумаги мало, а на нём вон сколько места.

Киса сразу узнала Рамзеса. Второй лысый кот, очевидно, был родственником старшего официанта из «Молока», что, впрочем, вовсе не важно в столь щекотливой ситуации.

– Какой бережливый котёнок… весь в отца, – похвалили сына Оксана Марихуана. – Конечно, мой мальчик, рисуй… только возьми чернильную ручку. Дяде жуть как понравится.

– А знаете, а я и не против, – поднял лапу, как школьник Эхнатом. – Меня с Рамзесом можно использовать вместо бумаги. Пусть детишки играют…

Вук очень обрадовался двум подвижным холстам и тут же побежал в комнату за шариковой ручкой, а Оксана Марихуана в приказном тоне сказала:

– Масол, присмотри за детьми. Мне нужно со Шмалем поговорить.

Волк лишь пожал плечами и послушно кивнул.

– Сейчас быстренько перетрём, пацаны, и я вернусь, – двигая за женой, важничал чёрный кот.

Шмаль послушно отправился в другую комнату. Разговор предстоял нелёгкий.

Они закрылись в спальне. Мебель повсюду была старая, пошарканная. На окнах выцветшие занавески, на стене висел телевизор, купленный на сайте бывших в употреблении вещей, настроенный на любимый канал «В мире животных».

– А они изменились, – намекая на сфинксов, сказала киса.

– Ты тоже заметила? – обрадовался Шмаль, что распил по живому отменяется.

– Трудно не заметить… правда, кто из них более чокнутый, я ещё не разобрала, – хмурилась Оксана Марихуана. – Но полагаю, что подбивают тебя совершить глупый поступок.

– Ничего у них не выйдет, – полез обниматься чёрный, но киса остановила его вопросом.

– Говори Шмаль, чего эти лысые тебе напели? Кого в этот раз спасать надо?

Врать кому-то, например, полицейскому или следователю – это одно, а вот обманывать родимую жёнушку – совершенно другое. Потому пришлось признаться, ничего не тая.

– Буч! – бросил лишь одно слово Шмаль.

Лицо кисы напряглось, словно в комнате запахло пахучими мандаринами. Оксана Марихуана ненавидела мандарины, как и другие цитрусовые плоды.

– Буч Абрашу обижает. Рамзес говорит, что оброк с него требует, – скалил клыки чёрный. – Сама посуди, как мне устоять против такой обиды? Вот я и занервничал.

Шмаль хлопал по карманам в поисках сигаретки и дико вращал глазами. Авторитетный кот не привык держать ответ, но сегодня был особенный случай. Оксану Марихуану он любил, а его ненаглядные котята для него самые родные комочки в мире, но как променять семью на кошачье братство – это весьма сложный выбор, почти не решаемый.

– Мы договорились с тобой, Шмаль, – шептала киса. – Ты обещал, что будешь верен мне, что никогда не бросишь меня…

– Я и не думал… я и не бросаю, – тоже шёпотом уверял чёрный кот.

Оксана Марихуана всё-таки дала обнять себя, но беседу продолжила.

– Кто он тебе, этот Абрамяу? Ты разве забыл, как он использовал тебя? Ему верить нельзя, Шмаль. Понимаешь – нельзя ему верить!

– Он – мой друг, – всхлипнул чёрный. – А ещё Рамзес сказал, что Барс снова отупел. Он, наверное, сидит на улице голодный, холодный, смотрит на луну и так жалобно мяукает: бо-осс… бо-осс…

Киса была прекрасным психологом. Манипулировать влюблённым котом очень легко, если знать его привычки и слабые места. Но Оксана Марихуана тоже любила своего мужа, потому решила не давить на него примитивно.

– Знаешь, что мы сделаем? – негромко заговорила она.

– И что мы сделаем?

– Через год мы достроим дом, наши дети пойдут в школу, а потом мы решим, как поступить… Понимаешь, Абрамяу – он хитрый кот. Он выкрутится. Он откупится… Потерпи немного, всего один годик. А затем ты вернёшься в Сибирь. А когда окажешься в Якутске, то сразу найдёшь злобную росомаху и накажешь Буча… Только детей надо в школу пристроить. В хорошую школу. Они ведь кровинушки наши.

Шмаль хлюпал носом, посматривая на закрытую дверь. Из кухни доносился задорный смех и звон стаканов. Не терпелось присоединиться к веселью. А что Абраша?.. так он может и обождать: здеся Оксана Марихуана права на все сто, хотя ехать в Якутск не хотелось даже и через год. В Стране Крым не было снега, зато трудился в море «Верещагин», достраивался новый дом – и вообще, перспективы дальнейшего развития были весьма заманчивыми.

– К детям я пойду, – утирая щёки, сказал Шмаль. – Соскучился я по ним – по моим малюточкам.

Киса продолжала обнимать чёрного, крепко прижимая его к себе, потому что отпускать мужа без клятвенных обещаний, нельзя ни за что. Сегодня он хочет жить в Ялте, завтра Нерюнгри, а послезавтра может уйти в плаванье с волком, только его и видели.

– Обещай, что не наделаешь глупостей, Шмаль, – грозно сказала Оксана Марихуана, зная блудливый характер своего супруга.