Читать онлайн Искра могущества бесплатно

Кратко о сеттинге

В древние времена давно ушедших эпох людской род был велик и могуч точно боги. В это великое время каждый сам для определял реальность и бытие. Созданный богами спутник Лакримы-Левис, служил верой и правдой всему человечеству. Как источник праведной силы, могущество которой невозможно исчислить всеми цифрами нового мира он делал жизнь Лакримы райским уголком в бездонном хаосе холодного безжизненного космоса.

Магия была и пищей, и теплом, безопасностью и гарантом тихой беззаботной жизни. Все блага мира были лишь проявлением силы Левиса, что создали боги.

Древние добрые божества позаботились о душах своих созданий и после смерти оболочки душа человека проходила через благодать лучей Левиса, после чего возвращалась в мир кристально чистой и сияющей, не запятнанной грехами и скверной сил хаоса. Все жили в мире и гармонии многие тысячи лет, не зная горя и боли.

Все изменилось, когда существо без рода и имени свергло добросердечных богов и Левис-их главное творение было разрушено. Расколовшись на миллионы осколков, они начали дробить планету и это ужасное время было названо «Эпохой истребления». Куски падали на земли Лакримцев и уничтожали королевства, могущество которых ныне невозможно представить даже мыслями безумца.

Ровно половина планеты была уничтожена метеоритной бомбардировкой, всего за несколько дней чашу смерти испили больше половины людей всей планеты. Ещё половина от оставшихся погибла от голода и холода, которую принесла техногенная зима-«Время хлада», продлившаяся пять невыносимо долгих лет. Каннибализм, бандитизм и жестокая война за выживание раскрыла другую, невиданную доселе сторону человечества.

Отныне земли западной половины планеты лишь пустыня, где нет ничего, кроме аномальных зон, кишащими тварями хаоса. Огромные куски разрушенного Левиса образовали разломы во времени и пространстве, отчего создания другого-тёмного зазеркалья бытия хлынули в мир людей и начали учинять резню, которую не видела доселе мирная планета.

Магия доступная для каждого человека была утрачена навсегда и поэтому слабые и беззащитные люди едва не вымерли во время той великой сечи. Куски разрушенного спутника бомбили планету десятками лет, демоны убивали и пожирали людские души,

Но жалкие крохи человечества выжили, но одичали и мир погрузился в неведомую прежде эпоху дикой жестокости. Лишь жалкие куски былого величия отразили осколки Левиса, в них навсегда остались те песчинки могущества божьей благодати.

Мудрецы, ныне мертвые и стёртые песками времени поняли, что осколки Левиса способны даровать им лишь малую толику магии и посему ничто в мире не имеет большую ценность, чем кусочки этого презренного материала.

Каждый из осколков имеет своё собственные неповторимое свойство и чем больше осколок, чем выше его могущество. Лучшие кузнецы способны создавать артефакты. От лечащих мелкие раны, до управление временем. Именные куски создали аномальные зоны, где они лежат в центре, при этом создавая вокруг себя небольшое подобие мира от куда пришли демоны. Эти осколки мощнее миллионов кусочков, но чтоб достать их нужно пробраться сквозь многие созданий хаоса. И только тот, кто способен рискнуть получит могущество, ну или просто попытаться отсрочить неизбежную гибель в зубах демонов, на клинке собрата-человека или под гнётом непрекращающихся междоусобиц.

Отныне эти крохи утраченного спутника служат и валютой, и топливом и оружием. Нет ничего ценнее и вместе с тем ненавистнее, чем эти проклятые мёртвыми или попросту исчезнувшими богами клочки потерянного рая.

Шли века и человечество постепенно начало забывать те ужасные события прошлого. Люди приспосабливались к нелёгким условиям существования. С течением времени произошёл раскол и людской род разделился на множество государств, которые ведут непрекращающуюся войну. Войну за свои идеалы и жизни. И не будет конца этого кровопролития, пока одна из сторон не сразит всех прочих, чтобы единолично править планетой.

Дуэль среди гор

Глава 1. Побег из Йотунхейма

Ночная мгла, затянувшая мир во тьму укрыла людей от зла. Со времён Эпохи Разрушения, положившему начало конца, более ночь не считалась романтическим временем, во время которого люди любовались Левисом. В это злое жестокое время ночь – это время бесчинств человеческой беспощадной натуры, ибо нет больше высших сил, способных их покарать.

В большинстве своём слабые и хрупкие, людям ничего не оставалось, как тщетно взывать к ныне мёртвым богам, оставившим этот мир.

Будто смертельный ураган из глубин инфернального мира, подобно монстру для монстров, изничтоженный разрозненный мир остался в руинах и это лишь было началом конца.

Погибель богов пришла из тёмных и мёртвых миров, никто не знает, что случилось в тот час, когда источник благодатной магии- спутник Лакримы, Левис раскололся на тысячи мелких осколков, которые погрузили планету в хаос.

Тот катаклизм изничтожил привычный уклад всех вещей, мир погрузился в первобытное жестокое время. Люди стали друг-другу врагами, выживал лишь сильнейший, а слабые только и могли, что подчиняться сильным или быть убитыми ими.

Анархия и зверские, подстать тем, что и сокрушили этот мир и его хозяев, порядки правили на землях планеты Лакрима.

Долину Истенхейм, разделяющую условную границу земель северян, именуемой Йотунхейм и их ближайших соседей-Кельтаров, поглотила летняя тьма. Рядом с суровыми холодными землями местное лето больше походило на тёплую затяжную осень. Жара по меркам тех, кто жил за чертой вечной мерзлоты. Это была горная местность, содержащая в себе огромное количество мелких поселений, которых практически никогда не касалась война.

Огромное облако, закрывающее звёзды в непроглядной тьме, лениво бежало прочь под действием лёгкого ветерка. Этот приятный бриз, шедший от ближайшего моря, считался целебным. Немногие северяне, дожившие до глубокой старости, шли по зову солёного ветра, чтобы в конце концов умереть у берега моря в тепле и спокойствии.

Вдруг ночную идиллию прервал громкий звук вдыхаемого воздуха. Два сверкающих, будто звериных, голубых, казалось, тлеющие, глаза поблёскивали среди тишины ночной исколесованной дороги. Крупная фигура медленно брела в неизвестном управлении. Гуманоидное тело словно плыло впотьмах ночной дроги, не издавая ни звука. Издалека его можно было принять за двух голубых светлячков, которые взмыли на высоту около шести футов.

Порыв ветра разогнал назойливую тучу и приоткрыл завесу тайны того, кто шёл в ночи.

Это был высокого роста человек мужского пола. Статный парень с мускулистыми сильными руками, телом и зубами хищного зверя. Но то были не просто грубые мышцы, это были ловкие гибкие куски плоти, подобно тем, что имели дикие хищники. Он шёл на крики людей и звуки, похожие на удары грома. Шёл как можно тише и незаметнее.

Человек наблюдал это с расстояния пары сотен метров будто орёл или сокол. Видел отчётливо и ясно. Перед его глазами была беспощадная бойня. Отвратительное зрелище, которое заставило его сердце дрогнуть, искра необъяснимого гнева прокатилось по его телу подобно мурашкам. Человек сжал свои кулаки и ускорил шаг.

Как только он услышал человеческую надменную речь с западным акцентом, то фигура тенью бесшумно нырнула в придорожные заросли.

Пылала деревня, бешенный треск костров, крики невинных девушек и детей, безжалостно добиваемыми копьями и ножами неизвестных мерзавцев. Мертвецы сгорали в своих же домах, иные покойники лежали на земле и не было тех, кто бы мог предать их огню или земле. Во многих из трупов ночной бродяга заметил круглое обожжённое отверстие, оставленное неизвестным оружие или инструментом.

Одетые во всё чёрное люди убивали невинных соседей северян без жалости и садизма. В их действиях было что-то машинальное, они будто бездушные марионетки как можно более безболезненно обрывали жизни людей выверенными отточенными движениями. Их было пятеро, но этого вполне хватило, чтобы вырезать ни в чём неповинную деревню под ноль. В руках двоих из них были длинные стальные трубы на деревянной подложке. Они засыпали в них чёрный порошок и утрамбовывали палочками. Как только они сделали это, то двое из них сразу же встали у входных ворот в, взвесив это странное оружие на плечо.

Ритуал или что-то ещё? Человеку, наблюдавшему это было всё равно, негодяев, сотворившее такое с беззащитными людьми ждал его праведный гнев. Покусившись на скромную деревню они подписали себе смертный приговор. Соседний народ был очень дружен с обладателем голубых глаз и посему месть не заставит себя долго ждать.

Поставляемые ими товары были жизненно необходимы для детей снежных пустынь, в обмен они получали защиту, шкуры и туши опасных зверей. Мирные оседлые землепашцы Кельтары всегда вызывали у него положительные чувства, общение с ними наделяло его неким теплом, которым он был так обделён с самого рождения.

–«Паршивые ублюдки, вы все умрёте…»

Подумал про себя северянин. Едва ли похожие на нормальных людей негодяи в кожаных чёрных одеяниях творили бесчинства и беззаконие. Никто не мог их остановить, тем самым спасти невиновных, голубоглазый опоздал, все были мертвы. Он поклялся самому себе, что неповинные будут отомщены им и его топором. Как можно более тише человек подобрался к входным воротам, где стояли двоя часовых с всё теми же непонятными стальными полыми трубками.

Треск горящих домов скрыл все движения, но языки пламени едва ли не выдали его с потрохами. В лицах подонков, убивших несчастных, было глубокое безразличие ко всему на свете. Даже видавший безысходность северянин никогда не видел такое мёртвое лицо на живом человеке. Он прислушался.

–Успех. Будь вся наша армия вооружена подобным-Лакрима давно бы стала нашей. Доложить господину Жерару о завершении sanguinem test.

Одобрительный возглас, отданный, кажется, командиру этой шайки из пяти человек.

–Есть, заместитель малого отряда господина Жерара!

Караульные, кажется, не смыкали глаз, они двигали глазами влево-вправо в поиске тех, кто бы мог им помешать творить их гнусные планы. Но они не учли одного-они не видели во тьме так, как это могут делать соседи невинно убиенных людей. Северянин не знал, что может делать эти странные трубки, но скорее всего они и были источником того адского грохота.

Сталь блеснула из кустов, крутящийся металлический предмет, отблеснувший огнями горящей деревни, отнял жизнь у одного часового. Это оказался топор, он в мгновение раскроил череп и тот уронив своё причудливое оружие, упал на землю замертво.

–НАПАДЕНИЕ!

Второй часовой вскричал и выставил трубу перед собой, пока полуночный убийца подкрадывался по кустам ко второму из них. Он медленно ступал назад, пока трое остальных бежали тому на помощь. Не успел второй часовой сделать и пары шагов как голубоглазый мститель выпрыгнул из кустов и лишь чудом остался в живых.

В мгновения ока раздался гром и ночь стала днём в невероятной вспышке. Едкий запах серы, разъедающий ноздри заставил зажмуриться северянина, который то ли по воле ныне мёртвых богов, то ли по воле инстинкта схватился за раскалённую железную трубу. Северянин обжог руку об раскалённое оружие, но столь незначительная рана была ничем на фоне того, что должно было случиться в случае если бы он не сделал этого.

Снаряд, быстрее грома, вылетевший из неё просвистел у его уха, тем самым оглушив его. Одним рывком он утащил противника из зоны видимости и вжал трубу тому в горло. Он упёр противника к стене и со всей силы надавил тому на ярёмную вену. Задыхаясь, он потянулся к палашу, заткнутым за поясом, но резкий рывок снизу-вверх не позволил ему сделать задуманное. Немного запоздало, но он так же отправился в мир теней вслед за своим товарищем. Противник сполз по стене со сломанной шеей и вынутым языком.

–Уничтожить.

Приказал бегущий позади двух остальных человек в руке которого был точно такой же палаш. У двух остальных в руках были короткие алебарды. Того странного огнедышащего оружия не было в их руках, а это означало, что битва будет врукопашную. Слегка контуженный северянин не долго думая вырвал из черепа первого часового топор, внутри лезвия которого пламенел красный огонёк. Он смахнул с него кровь и встал в боевую позу, напоминавшую затаившегося тигра, готовящегося к прыжку. Он свесил топор на плечо, поджал ноги и оскалился белыми острыми зубами.

На расстоянии нескольких метров троица создали построение: те что с алебардами встали рядом друг с другом выставили свои орудия убийства вперёд, в то время как вооружённый занесённым палашом стоял чуть спереди них. Пара синхронных уколов алебардами не достигли голубоглазую тень, скрытую в ночи, он сорвался и увернулся от них лишь сделав шаг назад. Легко и непринуждённо, будто то было танцем. Его скорость и реакция были совершенно на другом уровне.

–Сволочи. Кто же вы такие? Неужели те самые псы безумного Кроу?

Второй синхронный выпад не остался не отвеченным. Северянин сделал рывок влево и одним точным хлёстким взмахов от груди оставил алебарду без клинка. Не мешкая он отчаянно рванул вперёд и ударом наотмашь, нанесённым обоими руками рассёк ключицу негодяя и минуя жёсткую кожаную броню и кольчугу под ней, затем мышцы и грудную клетку, поражая сердце врага. Он умер мгновенно, но непонятным образом ноги убитого прямо держали его. Укол палаша полетел сбоку и закрывшись телом убитого ночной охотник вырвал оружие, застрявшее в плоти противника. После мститель толкнул мёртвое тело в его соратников и сделал пару шагов назад.

–Куски дерьма. Да вы совсем дилетанты! Оно и понятно, вы сечёте крестьян, которые никогда не держали в руках оружие!

Раздражённый и надменный голос вкупе с оскорблениями не изменили лица нападавших. Смерть товарища была им так же безразлична, как и тела, пожираемые огнём. Он встал в полный рост и прокрутил метровый топор в своей сильной гибкой руке. В бегающих языках пламени он выглядел как демон, явившийся за душами грешников.

Взмах алебарды, нанесённый наотмашь просвистел перед грудью северянина, который позволил себе расслабиться. Второй противник ушёл из виду юноши. Неожиданно снизу-вверх на него надвигалось лезвие палаша, ещё секунда и сердце его остановилось бы навсегда. Отчаянный удар, нанесённый лезвием топора прямо в лезвие палаша, отклонил его траекторию, вместе с противником, но параллельно с ним полностью обезоружив того перед следующим взмахом алебарды.

Северянин оттолкнулся от упавшего на землю владельца палаша и ударом колена поразил лицо владельца алебарды за мгновение до того, как он взмахнул своим оружием. Тот сделал шаг назад лишь для того, чтобы летящий молнией топор кромкой лезвия не рассёк его горло так, что шея осталась болтаться лишь на тонком лоскуте кожи. Мертвец сделал два шага назад и навзничь упал на землю. Голубоглазый отбежал на два метра во тьму, для встающего с земли противника остался только яркий красный огонёк, исходящий от оружия ночного убийцы.

–Облегчи перед смертью душу и расскажи мне кто вы такие и за что вы убили этих невинных людей?

Одетый во всё чёрное человек встал и напрягая зрения начал приближаться.

–Мы-верные слуги господина Кроу. Наша цель тебя не касается, дикарь.

Северянин парировал взмах клинка и пнул приспешника Кроу ногой в грудь, отчего он упал на землю, но сделав кувырок назад тотчас оказался на ногах. Голубоглазый понял, что добиваться информации из этих фанатиков гиблое дело, ибо когда-то давно он слышал легенды о том, что разговорить их невозможно даже страшными пытками.

Боец с топором беспощадно начал наносить один удар за одним, не давай тому опомниться, он делал это наотмашь, позабыв о какой-либо защите. Оттеснённый противник даже перед смертью не изменился в лице. Очередной удар, нанесённый сбоку расколол палаш и поразил бок человека в чёрном. Топор миновал чёрные одежды и поразил правое лёгкое последнего палача. Он упал на землю и из его рта просочилась кровь. Приспешник безумного короля поднял руку к небу к далёкому горному плато, будто взывая к своему божеству. Он открыл рот посмотрел туда остекленелыми глазами.

–Господин Жерар… Отчёт… Испытание успе…

Не закончив фразу, он закатил глаза и его тело обмякло. Северянин перевёл взгляд и уставился в сторону, куда так отчаянно смотрел его мёртвый противник. На секунду ему показалось, что с далёкого заснеженного плоскогорья на него взирали два жёлтых глаза, наполненных безразличием и глубокой скорбью. Северянин плюнул в сторону и указал пальцем в сторону их предводителя.

–Дождись меня, я покараю тебя, подонок, нарушивший святость жизни!

Крикнул тот, после чего немедленно отправился за своей добычей.

Глава 2. Бой в тумане

Холодный туман, спустившийся с заснеженных гор, заволок непроглядной пеленой каменное плато, расположенное в горном перешейке Истенхейм. Белёсая дымка была похожа на густой едкий дым, который реагировал на каждое движение внутри себя. Каждое движение со стороны воспринималось, как переплывающая уродливая эктоплазма неуспокоенного духа, бесцельно бродящего среди остроконечных, старых как сам мир гор, хранящих в себе знания и силу древних веков. Диск всходящего солнца едва проглядывался сквозь молочную пелену. Сейчас светило больше напоминало Левис, которого уже много веков не было на небосводе.

Плоское, будто доска, плато стояло на множестве сталагмитов, подточенных ветрами и обильными дождями. Слегка припрошенная снегом гладкая каменная поверхность не имела на себе ни растительности, ни жидких источников влаги. Забраться люда могли лишь птицы и ныне мёртвые драконы, да редкие маги, сведущие в позабытом колдовстве.

Тем интереснее было событие мёртвой точки, происходящей в этот момент на небольшом плоскогорье. Две обезличенные, поглощённые туманом фигуры сражались не на жизнь, а на смерть. Громкие хлопки и звуки, похожие на свинги ножей рассыпались по всей долине, нарушая её гробовую тишину. Бегущие сквозь густую завесу тела сверкали голубыми и жёлтыми глазами, наполненными первобытной яростью. Обтекающий их туман делал это сражение похожим на противостояние двух диаметрально противоположных сил.

Обе туманных сущности были похожи равны в габаритах на столько, что если бы не цвет их сверкающих очей, то их можно было бы принять за близнецов. Словно инь и янь они кружили вокруг друг-дружки волчком, стараясь не то порезать, не то ударить друг друга.

Каждый из их атак сопровождалась громким звериным выкриком, каждое их движение напоминало дуэль двух хищных зверей, но всё же строение тел выдавало в них людей.

Равные во всём противники, кажется, никак не могли нанести друг дружке урон, двоя выжидали, когда один из них ошибётся и это станет фатальной ошибкой, ведущей к неизбежной гибели. Ошибку свершил голубоглазый, когда попытался вцепиться в горло желтоглазому.

Желтоглазый пригнулся и выпрямившись на колене ударил кулаком снизу-вверх. В эту атаку была вложена вся сила мощь, все стремления и вся ненависть. От ударной волны плато на расстоянии трёх метров избавилось от поглощающего все и вся тумана и оба противника предстали во плоти.

Первым был длинноволосый желтоглазый высокий человек в самом расцвете сил, облачённый во всё чёрное. Рубаха, плотные кожаные штаны и сапоги, намеренно выкрашенные желчью варга. Это было показателем того, что этот воин убил около дюжины этих чудовищ. На кулаках желтоглазого находились крепкие кожаные перчатки, на костяшках которых сверкала окровавленные стальные заклёпки. Никаких украшений и изысков одежда черноволосого не имела. Он предпочитал простую и аскетичную одежду, которая, по сути, была лишь инструментом, дабы согреться и, когда это необходимо, скрыться в ночи.

Ростом он был куда выше среднего, а его накаченное, но в то же время атлетичное, почти лишённое жира тело походило на пружинящую твёрдую сталь. На теле человека была лишь одна рана-небольшая ссадина подле подбородка. Холодные жёлтые глаза, пришедшие на Лакриму из глубокой древности, взирали на всё с безразличием и скорбью, которую мог понять лишь он сам.

Боец был хорош собой: тонкие заострённые черты лица делали его похожим на аристократа, а каштановые волосы, разросшиеся до ключицы были похожи на мечту любой женщины. Он смотрел сквозь противника, будто не замечая того от слова «совсем».

–Будь ты проклят, Жерар! Ты не человек, ты дьявол, как и твой хозяин Кроу!

В сердцах выкрикнул второй боец. Это был сильно побитый беловолосый северянин с голубыми как небо глазами и таким же могучим телом, что имел Жерар. Сильный и ловкий человек, гримаса которого исказилась гневом, взирал на своего противника с ненавистью, которой позавидовал бы даже сам дьявол. Он держался за разбитый идеальным апперкотом нос, тихо изрыгая проклятия и угрозы в сторону спокойного как сама вечность противника. Голубоглазый светловолосый боец был на порядок младше, ему было всего 17, но большое сильное тело делала его похожим на взрослого мужчину. Он был одет в белёсый камзол со следами брызг крови, плотные домотканые белые штаны и сапоги из грубой дублёной кожи серого оттенка.

Он тяжело дышал в отличии от Жерара, который ничуть не запыхался вовремя их ожесточённого противостояния. Прожигая ненавистным взглядом своего противника, юноша был готов растерзать негодяя всеми возможными способами, позабыв о своём пренебрежении к садизму.

– Что есть сила и могущество, когда весь наш вид погряз в скверне грязного перерождения? Наши испытания, которые ты так нагло прервал это лишь шаг на пути к высшему благу, кристального перезапуска всей планеты.

Юноша сделал шаг назад и с досадой обнаружил, что он едва не стоит на обрыве. Черноволосый же сделал к нему ещё один шаг.

–Ах ты грязная сволочь! Испытания говоришь!? Почему бы вам не испытать свои огнедышащие трубки на себе же!

Жерар глубоко вздохнул и прохрустел пальцами рук, после приложил ладонь к сердцу.

–Моя жизнь, моя плоть, моя душа принадлежат господину Кроу. Нельзя допустить чтобы мы-его верные слуги подняли оружие друг против друга, без приказа нашего господина. Как ты не можешь понять таких простых вещей?

Северянин взмахнул рукой так, что клубы тумана с обоих сторон от него расслоились на мелкие плывущие вдаль кусочки.

–Придать священную ценную жизнь безумию ваших амбиций!? Вы-психопаты не ценящие жизни каждого живого существа. Вы даже не цените своих же товарищей и тех, кто поверил вам! Убить всех ради высшего блага?! Чушь сумасшедшего! Я порубил на куски твоих палачей, и ты будешь следующим!

Жерар сжал кулак так, что послышался хруст.

–Они, как и ты лишь часть огромного плана моего господина. Какая разница сколько раз они умрут и вернутся обратно? Пока водоворот из грязных перерождений работает, жизни тех, кто не служит Кроу не имеют значения. В конечном итоге все, и вы северяне, и наши легионы… все мы умрём, чтобы вернуться кристально чистыми на новую Лакриму!

Вейлор вскочил, бросившись вперёд, он замахнулся рукой и обнаружил, что его противник исчез. Через мгновение в области солнечного сплетения раздалась жгучая нестерпимая боль от которого у юноши подкосились колени и перехватило дыхание. Он сделал кувырок влево и увидел, что его противник с грустью в глазах смотрит на то, как сильный молодой северянин сражается за свою глупую «правду».

–Ты глупый мальчишка! Тебе не победить меня, у тебя хватит на это сил! Проглоти ты хоть десяток осколков-твоя сила не сравнится с благодатью Кроу! Как жаль, что такое сильное перспективное тело умрёт среди этих заснеженных пустынь.

Через мгновение он появился перед стоящим на колене задыхающимся парнем и вынул из потайного кармана рубахи, что была под чёрным одеянием, странную трубку с деревянной рукоятью и оттопыренной крючковатой деталью.

–За препятствие воплощения великого плана господина Кроу, за убийство людей его легиона, ты приговариваешься к смерти.

Жерар огласил это холодным бесчувственным голосом. Похоже ему часто доводилось объявлять чью-то казнь. Он наставил дуло оружия к лицо светловолосого и тот вскричал, выхватив из-за пояса причудливый, если не сказать уродливый топор. Жерар спустил курок. Раздался грохот, и вспышка ослепила черноволосого.

Юноша был застлан в клубах порохового едкого дыма. Тело северянина кануло в пропасть, затянутую глубоким белёсым туманом. Жерар взглянул вниз и увидел, как озверевшие от гнева голубые глаза северянина поглощаются туманной дымкой. Скорбь в глазах черноволосого стала ещё сильнее, но уже через пару минут он спустился вниз и широко улыбнулся.

Тела бешенного парнишки, что залез на несколько десятков метров вверх бросился на того с голыми кулаками не было, а совсем рядом на примятой земле лежала разрубленная круглая пуля. Жерар поднял половинку идеально рассечённого шарика и сжал его в кулаке.

–Неплохо, северянин. Твоя казнь откладывается на неопределённый срок.

Пустыня потерянных судеб

Глава 1. Вкус предательства

Жаркое восточное солнце возвышалось над барханами зловещей пустыни на востоке страны торговцев и ремесленников Геделит. Этот суровый засушливый край был настоящим испытанием для силы и духа любого, кто решится вступить его бескрайние раскалённые пески.

Светило пекло так сильно и нещадно, что редкое живое существо могло устоять под его убийственными лучами. Причудливые серо-коричневые растения, мелкие зверьки, да редкие караваны разбавляли это выжженное мёртвое царство. Зловещее марево высасывало соки жизни из этих земель, и только ночная прохлада была спасением от вечного зноя пустыни. Лишь сильный телом и разумом мог бросить вызов самой ненасытной и безумное стихии-огню, олицетворением которого был восток Геделита.

Когда-то давно это было тёплое и в меру влажное место, где кипела жизнь. Архипелаг, бывший тут так давно, что не осталось письменных упоминаний, был раем на Лакриме. Гигантское пресноводное море простиралось до горизонта, куча островов разного размера стали домом для всех желающих со всех уголков планеты. Сытая и беззаботная жизнь была уделом того, кто решился отстраниться от шумных городов центрального Катарстата. Многие поколения белокожих людей нашло здесь убежище, а в последствии и дом.

Непуганая жирная дичь, экзотические фрукты, рыбы, избыток воды и яркое светило над головой… Всё это кануло в лету с тех пор, когда боги оставили мир, а Левис-источник всей магии раскололся на миллионы осколков. Один из таких осколков, вероятно огромных размеров размозжил пресноводное море и уничтожил этот рай на земле. Вода испарилась, остужая этот громадный осколок и отныне дно некогда громадного водоёма-пустыня.

Только безумец решится пройти через сгоревшую под солнцем эрозивную землю в полном одиночестве. И такой нашёлся.

Бодрой поступью он шёл, через пески, где застыло время шёл всего один человек. Высокий и статный он ступал так, будто зной не касался его мертвенно белой кожи, которая особенно выделялась среди жёлтого песка.

Голубовато-синие одежды были сотканы из крепкого северного сукна, которые покрасили их уже южнее, ибо все цвета, которые знал человек были красным и белым. Одеяние состояло из длинной рубахи, обрезанных штанов и крепких сандаль. Помимо всего этого на его голове был намотан окровавленный кусок полотнища, первоначальный цвет которого по понятной причине был утрачен навеки. Кровь пропитала его короткие белые волосы, те засохнув и смешавшись песком стали однородным месивом, похожим на грязь.

Издали его можно было принять за плывущий среди гнусных песчаных холмов оазис, ведь рост его превышал средний ровно наполовину. На кушаке сбоку висел массивный причудливого вида топор, перекованный им лично в одной из кузниц родного края.

В лучах солнца даже сквозь толщу металла поблёскивал приличного размера осколок красного цвета, свойства которого не были ясны до тех пор, пока оружие не вкусит крови врага.

Лёгкая испарина от жара пустыни была ничем на фоне того холодного ада где он рос и мужал. Человек провёл ладонью по лбу и стряхнул с себя пот в сторону, после глубоко вздохнул и бранно выругавшись прикрыл свои голубые глаза, предвкушая песчаную бурю. Он пережил уже одну такую буквально несколько часов назад. Тогда одна из гор песка едва не засыпала его с головой, и слава его крепкому черепу он вовремя опомнился и вырыл себя из песчаной могилы.

Мелкая ящерица вцепилась в большой палец правой ноги рослого юноши. Не мешкая беловолосый наклонился и разомкнул двумя пальцами её мелкую зубастую пасть, после схватил её рукой так, чтобы не раздавить и не выпустить мелкую назойливую тварь, которая царапала своими когтями внутреннюю сторону его ладони.

–Умри или пожри… Ледяная и песчаная пустыни так похожи…

Пробубнил тот и молниеносно откусил ящерке голову. Прикрыв один глаз, он прикинул, что на вкус не так уж и плохо, после чего сплюнул обглоданный череп животного на песок.

–Только твари у нас крупнее раз в сто…

Жуя свежепойманную дичь, он продолжал двигаться в путь. Будто дикий зверь северянин преследовал человека, который мало того, что посмел обмануть его – потомка великих вождей, переживших конец времен, так ещё помимо этого попытался лишить его жизни не вызывая на бой. Такая непростительная дерзость была оскорблением не только для него лично, но и для всего народа.

–Жалкий трус!

Прошипел тот сквозь зубы в приступе холодной ярости, вспоминая всё то, что произошло с ним всего за пару дней.

Глава 2. Проклятая пирамида

В поисках нужного осколка судьба привела его в южные земли Геделита. Ещё у себя на родине он многое слышал о том, что пески хранят немыслимые сокровища и остатки древних веков. От торговцев и искатели он узнал, что храмы, затерянные в пустыне, таят в себе огромные богатства, но вместе с тем и великие ужасы. Конечно же его не пугало то, что закрыто в древних строениях, ибо что может быть страшнее тех злобных огромных тварей, живущих на севере. Оказывается, есть-люди.

Пустыня завела его в одну из сотен деревень, которая находилась рядом с немногочисленными оазисами. Ничего особенно: пара десятков домов мазанок, да один кабак с гостиницей. Очередной разговор человека с местным отрепьем был подслушан хитрым смуглым худощавым и низкорослым геделийцем, облачённый в шелка так что было видно только прорези его бегающих глазок. Северянин сразу приметил, что на его шее висит ожерелье из дюжины разноцветных осколков, но те были так малы и слабы своей магией, что даже ему, неискушённому, страннику они виделись бесполезным хламом. Вместе с геделийцем был громадный мавр, ходячая скала из мышц и жил.

Чернокожий громила был практически полностью обнажён, за исключением области пояса и ног на нём не было ни клочка одежды, ибо палящее солнце не жгло его чёрную как смоль кожу. Похоже, этот гигант не использовал осколки и был просто грубой силой этого странного дуэта.

Они словно появились из воздуха и предложили тому заманчивую авантюру. Северянин сказал сразу, что его интересует только осколок, остальное жадные хапуги могут забрать в свои темнокожие лапы. На том и решили.

Сквозь толщу песка троица направилась в путь по следам исчезнувшего каравана. Шли они долго и бочка, закрепленная кожаными ремнями за спиной чернокожего молчаливого здоровяка, пустела с каждым пройдённым барханом. Мавр по имени Сонга был силён, очень силён, даже по меркам его народа. Его не волновала жара и бочка воды за спиной, он будто вьючное животное шёл, игнорируя все лишения и тяготы пребывания в пустые. Суровый лик Сонги и его чёрные мощные мускулы внушал некое уважение несмотря на то, что северян видел его впервые в жизни.

С другой стороны, геделиец Хищур производил диаметрально противоположное впечатление. Маленький и худой с вечно бегающими бусинками глазками он не смел даже показать своего лица. От него отчётливо исходила аура язвительной подлости и коварства. Именно такие как он нападают со спины на людей в тёмные ночных переулках и лишают жизни невинные ради лёгкой наживы.

На исходе первого дня пути троя уютно расположились у подножия горы. С помощью сухой травы и окаменелых кореньев троица соорудили кострище. Один из осколков ожерелья Хищура распалил пламя костерка. Трио комфортно расположилось вокруг танцующих язычков пламени. Северянин созерцал далёкие звёзды, представляя, что же находится в столь отдалённых бусинках в небе.

– Вы, северяне, я слышал можете поглощать осколки и укреплять тело их силой, продлевая таким образом свою жизнь. Это правда?

Юноша немного удивился этому неожиданному вопросу от Хищура, ведь до этого он молчал всю дорогу.

– Да, это правда. Хотя я думал, что это давно не секрет. Но, оказывается вы, южные народы, не так много о нас знаете.

Ответил Вейлор тому безразличным тоном.

– Ваш брат редкий гость в наших краях, а слухи о вас множатся год за годом. Вот, к примеру, буквально пару дней назад мне на рынке встретился бродяга и рассказал, что у вас, на севере, водятся огромные тигры, большие на столько, что бурые медведи выглядят на их фоне просто щенками. Их зовут варгами, верно? Говорят, дескать он может одним взмахом своей лапы разорвать человека на пополам. Звучит как байки. Я конечно многое повидал, но в такую тварь поверить тяжело.

Хищур выпятил тонкие длинные пальцы на манер звериной лапы и ударил ей воздух, в ответ Вейлор низко рассмеялся.

– Тебе не врали Хищур. Действительно есть такой зверь. Тебе его довольно точно описали. Забыли только рассказать о том, что едва ли найдётся тот, кто сможет поймать или убить варга в одиночку. Обычно на него охотятся не менее трех матерых охотников, и даже так они не всегда возвращаются. Когти варга не меньше добротного кинжала, а их остроте не позавидует редкий клинок.

Гиделиец передёрнул плечами, изображая озноб.

– Теперь мне ещё меньше хочется оказаться в вашем крае, хоть он в отличии от остальных и не затронут вечной войной.

Северянин кивнул, воистину их край был единственным на Лакриме, где реками не текла кровь невинных.

– Тут ты прав, у нас довольно спокойно. Есть племена, что довольно часто враждуют, но в дела других государств мы не ввязываемся. Да и как правило междоусобные стычки заканчиваются без убийство. Мы северяне очень чтим тех, кто выжил во имя сильного тела. Чтобы отнять жизнь у брата, даже из другого клана нужна веская причина, а если таковой нет, то изгнание это самое мягкое, что может произойти.

Гиделиец подпёр голову ладонью.

– Вообще, это странно. Не смотря на всю силу которой обладаете, ваш народ придерживается нейтралитета. Почему бы не оторвать кусочек от более привлекательных и плодородных земель?

Северянин прохрустел костяшками пальцев и слегка потянулся.

– Каждое племя себе на уме, и за них я сказать не могу, но конкретно мой клан хочет лишь увеличивать силу при помощи плоти богов. Остальное их не мало интересует.

Даже через ткань на лице гиделийца расползлась улыбка. Неприятная и отталкивающая.

– Так как твоё имя? Странно, быть с человеком в одной команде, но даже не знать его имени.

Юноша продолжал смотреть звёздное небо, представляя, как он после смерти окажется среди далёких созвездий.

–Вейлор, из клана стальных топоров.

Светловолосый перевел взгляд на Сонгу и будучи не сведущем в этикете указал на того пальцам.

–Расскажи о себе, Сонга. Как тебя, жителя черного континента занесло в это проклятое ныне мертвыми богами место? Слышал, что ваши леса славятся избытком воды и дичи, осколки торчат из земли как бесхозные булыжники, а климат такой, что прорастёт даже палка. Так скажи, как и зачем ты явился на эту выжженную солнцем землю?

Мавр нахмурил брови и свернул здоровенному, только что пойманному, песчаному кролику шею.

–Белый человек, живущий лишь слухами не знает и толики того кошмара, что обитает на моей родине. По правде говоря, я и сам родился и вырос среди этих раскаленных песков и знаю об ужасе джунглей лишь с уст своих покойных родителей.

Вейлор почесал свою голову и немного прищурился, вглядываясь в пламя костра.

–Мягкий влажный климат, повсюду все блага для сытой беззаботной жизни… Неужели тот "ужас", хранимый в глуби континента настолько силен, что твои мать и отец пересекли океан осев даже в столь не приветливом месте?

Одним резким движением негр сожрал кожу с умерщвлённого зверька и протянул его гиделийцу.

– Не хватит всех слов чтобы описать это темное нечто, но я попытаюсь. Представь себе непроходимые джунгли, где каждый шаг несёт за собой смерть. Ядовитые растения, огромные хищники, паразиты несущие столь страшные болезни, что ты даже представить себе не сможешь. Это самое безобидное, что ты можешь встретить в дебрях зелёного ада. Сей неприветливый край практически всегда заволочен плотным смогом, будто это не туман, а дым от бесчисленных пожаров. Поэтому самое жуткое, что может случиться придет к тебе незаметно в ночи, прикрывшись непроглядной тьмой. И нет, это не подобные мне одичавшие чернокожие служители культов, и не изуродованные с течением веков существа. Это те, кому поклоняется мой народ и множество других народов древних, как сама планета, земель. Вы зовете их демонами и тварями из глубин хаоса, но для большинства моих соплеменников это могучие новые боги, пришедшие на смену ныне мертвых создателей Левиса. Ещё до того, как спутник был разрушен, за многие века до того, как первый белый человек овладел магией, даже после того мои предки уже поклонялись этим тварям из темного зазеркалья бытия и вкушали плоды их тёмных потусторонних познаний. Это лишь крохи тех ужасов, что видели мои родители, ибо их племя жило на побережье и редкий раз охотники и собиратели заходили в джунгли больше, чем на пару сотен шагов. Вот и думай, почему они такие же рослые и сильные люди как я сбежали оттуда, когда выдался шанс.

Северянин выслушал все эти россказни дикаря, он упорно вслушивался в подробности жития далёкого чёрного континента. Вейлор не знал на столько были преувеличены данные легенды, но одно было понятно-пустыня была более безопасным и спокойным местом, чем безумие влажной живущей своей тёмной жизнью дебри чёрного континента.

Пока длился разговор светлокожего Вайлора и чернокожего Сонги, Хищур, используя один из осколков материализовал кинжал и котелок. Он вспорол зверька и вытащив внутренности бросил их прочь. После чего нарубив ушастого крупными кусками бросил того в котёл. Из глубоких карманов воздушных одежд он вынул бутылёк с маслом и кулёк с травами, он обильно смазал тушку прямо в котле и начал обжаривать дичь на большом огне. Приятный запах пряностей и мяса разносился по округе и у всей троицы непроизвольно начала вырабатываться слюна.

Вейлор сглотнул накопившиеся слюну и посмотрел на Хищура, который заливал воду в котёл. Вдруг на ум горячему сердцем северянину пришёл вопрос, который он должен был назвать с самого начала их знакомства.

–Сколько нам идти до того храма, где пропал караван? И с чего ты вообще решил, что до нас не добрались, те, якобы пропавшие люди? Быть может они взяли добычу и рванули что есть мочи пока их не ограбили местные разбойники.

Гиделиец замешкался, это длилось всего мгновение, но этого хватило, чтобы беловолосый почуял неладное.

–Пол дня пути, мой светлоликий друг. Что же касается второго вопроса… Дело в том, что это место незнающий человек никогда не найдет. Видишь ли, Вейлор это занесённое песками строение находится на краю с аномалией имя которой «Мухтафи». Без моего осколка туда нет дороги.

Хищур ударил своим ногтем по одному из осколков, находящихся на ожерелье. Осколок блеснул зловещим пурпурным оттенком, но тут же погас. Вейлор почуял неладное от странного щуплого южанина.

–Где ты его раздобыл? Сколько жизней ты положил ради него?

Сурово произнёс северянин, ложа ладонь на свой верный топор. Шестое чувство редко обманывало жителей полярного круга, потому что чтобы стать из добычи хищником, мало быть сильным и проворным, нужна интуиция.

–Он достался мне по наследству от покойного дядюшки.

Без толики напряжение в голосе и лице произнёс тот, пристально смотря на топор. Толи случайно, толи по воле инстинктов, он сжал в руке нож, что был материализован из серого осколка. Сонга так же напрягся, его бронзовые могучие мышцы слегка вздулись под напряжения.

Мавр чувствовал то, что обстановка накаляется из-за подозрения жителя севера. Могучее тело негра само по себе было грозным оружием и меньше всего Вейлору хотелось попасть под атаку столь сильного тела.

–Не дури, Вейлор. Какая муха тебя укусила?

Северянин убрал руку от топора. Действительно, его чуйка не была весомым поводом для того, чтобы упустить шанс заполучить осколок из древней гробницы. Да и лишать жизни за подозрения не было частью его жизненного кредо.

–Прошу прощения. Кажется, я немного утомился… Палящее солнце сводит с ума, верно?

Вейлор как можно более искренне улыбнулся и кажется двое веря в искренность его слов так же расслабились.

Дальнейший вечер прошёл за молчаливой трапезой, каждый думал о своём.

Ночная прохлада была спасением от дневного и вечернего пекла. Небесное светило, дающее жизнь будто прокляло бывшее дно пресноводного моря. Сумеречная свежесть не заставила юношу ослабить свою бдительность. То, как изменился взгляд Хищура насторожило Вейлора и покуда он не получит желаемое и все трое не разбредутся по разные стороны света он будет держаться начеку. Гиделийцы народ, конечно, хитрый и изворотливый, но больше всего волновал его чернокожий соратник. В случае чего именно он, вероятно, будет главной проблемой.

По утру трио с новыми силами вновь отправилось в путь через бескрайнюю кварцевую степь, которая, кажется, не менялась от слова совсем. Экспедицию вёл Хищур, непонятным образом он прекрасно знал, куда им нужно идти, хоть сам Вейлор не видел разницу в однообразных кучах песка, и поеденных ветром скал. Без местных в пустыне делать было нечего. Разве что, кормить стервятников.

Выносливость северянина медленно, но, верно, истощалась. Привыкший к низким температурам, ныне он мечтал окунуться в снежный сугроб. Скрипящий на зубах и веках песок раздражал его гораздо сильнее, чем снежная буря, режущая лицо и глаза. На его удивление ни Сонга, ни Хищур с виду не испытывали даже намёка на усталость. Оно и понятно, посмотрел бы он на то, как эти двое так же легко пойдут через полярную тундру.

Шли они молча, напряжение от небольшой вечерней стычки не было, но Вейлор всё ещё был начеку.

Через несколько часов непрерывного шествия Хищур вдруг замер на месте. Приглядевшись Вейлор, увидел, что один из камней его медальона немного подёргивается, словно того тянуло неведомой силой

–Как ты вообще ориентируешься куда нам идти, Хищур?

Закутанный в шелка гиделиец хитро посмотрел на северянина своими глазками-бусинками, он словно ждал этого вопроса от Вейлора.

– Я-то думал, что ты уже и не спросишь. Караван, что направился в путь к НАШЕЙ гробнице нёс с собой маячок.

Южанин достал из бездонных складок своего одеяния осколок, на котором был виден скол.

–Маячок?

Переспросил Вейлор. Хищур выпрямился и гордо скрестил руки на груди.

–Да, маячок. Я подложил к ним осколок-близнец и покуда они не соединятся вместе их будет тянуть друг к другу.

Гиделиец хитро улыбнулся и потёр свои мелкие цепкие ручонки.

–Мы на месте.

Вейлор оглянулся вокруг, но кроме бескрайних песков и редких растений, сливающихся с ландшафтом, он не увидел ничего.

–Но тут же ничего нет.

Сонга сгрузил со своих могучих плеч бочку с водой и прохрустел бычьей шеей. Он напряг свои чёрные глаза и хмыкнув сделал шаг в сторону бескрайних песков. Громила испарился в мгновения ока, не оставив и следа. Вейлор удивлённо посмотрел на Хищура. Он выхватил свой топор быстрее, чем геделиец успел вымолвить слово. Его боевая стойка была неизвестна видавшему множество воинов Хищуру. Она сочетала в себе гибкость снежного леопарда и стойкость медведя. Южанин пригляделся к ней и на ум пришло лишь одно предварительное обозначение к возможному стилю северянина – адаптивность.

–Куда пропал Сонга?!

Выкрикнул тот, отходя на шаг назад. Хищур развёл руками и указал пальцем на границу того, где испарился чернокожий соратник.

–Он лишь прошёл невидимую стену нашей цели, нет причин для беспокойства. Мы прибыли, Вейлор. Поторопимся.

После этих слов окутанный в одежды южанин сделал пару шагов и так же исчез без следа. Вейлор нахмурил брови и огляделся по сторонам. Он всегда делал так перед входом куда либо, ведь опасность в его родных краях часто таилась там, где её не принято было ждать.

–Я думал эти аномалии будут чем-то вроде искрящихся туч из магии …

Сказал тот сам себе и заткнув свой топор за кушак поспешил за престранным дуэтом негра и гиделийца.

Через мгновение перед голубыми глазами юноши возникла цель их похода. Северянин не верил своим глазам, едва ли в его понимании люди способны сотворить такое даже с магией сотен осколков. Это строение было просто невероятным памятником культуры давно исчезнувшей цивилизации. Оно находилось примерно в пяти минут от Вейлора, но что странно, творение древних совершенно не отбрасывало тень.

Сие творение давно ушедших веков представляло собой монументальное творение из обтёсанных кварцевых блоков похожее на тупоконечную пирамиду. Гигантские каменные лестницы вели к вершине храма с каждой из сторон. Шлифованная поверхность памятника архитектуры сияла от преломлённых лучей палящего солнца, так ярко, что могло показаться будто в пустыне появилось второе солнце. Около основания пятиугольника стояли Хищур и Сонга, они махали руками, но от слепящих отблесков чистого белёсого кварца Вейлор едва видел их потуги привлечь его внимание. Закрывшись рукой, он направился к ним, спотыкаясь и тихо проклиная горы противного песка.

Преодолев пару барханов, проклиная всё на свете, ослеплённый ярким строением северянин всё же добрался до своих спутников. Вблизи здание ещё сильнее атаковало его непривыкшие к подобным вещам глаза.

–Как это вообще возможно!? Его натёрли чем-то вроде масла? Оно ярче солнца и даже раскаленного металла.

Сонга пожал своими бронзовыми плечами и негромко усмехнулся.

–Это похоже на кварц, но едва ли кто в мире способен создать из него такую громадину, да ещё и обтесать так, что и днём и ночью даже самая мизерная толика света осветит его на многие десятки миль.

Хищур кивнул и указал пальцем на один из входов внутрь. Он был открыл и подле него отчётливо было видно совсем свежее кострище.

–Похоже нас опередили!

Выкрикнул тот и с грацией остервенелой кошки бросился вверх по лестнице.

Сонга и Вейлор побежали за взбесившимся гиделийцем. Тот не взирая на свою внешнюю хилость был быстр точно молния. Хищур буквально в мгновение ока взобрался вверх и влетел в открытый проход пирамиды. Вейлор обогнал громадного, но на удивление быстрого, мавра и ворвался в гробницу вслед за южанином. Хищур стоял спиной к своему спутнику неподвижно. Тишину тут же разорвал Сонга, влетевший последним в кварцевую монументальную постройку.

Вейлор принюхался и учуял запах, который он нигде и никогда не спутает ни с чем на всём белом свете. Запах, который так легко перепутать с железом.

–Кровь…

Бырызги алой жидкости покрывали стены и пятиметровый потолок. Место, где они сейчас находились, не так давно было кровавой бойней. Вейлор сделал несколько шагов, вглядываясь во тьму.

Из-за спины Хищура он увидел истерзанные тела преследуемого ими каравана. Все как один крупные мужчины-геделийцы в лёгких одеяниях. Они были вооружены изогнутыми острыми клинками, которые никак не сумели им помочь. Их плоть была разорвана точно гнилой пергамент.

Можно было подумать, что волна смертоносной жестокости прокатилась по коридору таинственной пирамиды. Вырванные глаза и языки, вспоротые грудные клетки и животы, оторванные и перемолотые в кровавое месиво конечности и черепа были лишь верхушкой айсберга той жестокости, которую лицезрела троица.

–Кто мог сделать это? Демоны?

Недоумённо произнёс мавр. После недолгих размышлений все трое начали изучать тела дюжины убитых мужчин. Попутно анализу трупов Хищур не брезговал обшаривать окровавленные тела и забирать их осколки. Обглоданные лица и откушенные носы имели людские зубы, в этом не было никаких сомнений.

–Похоже у нас тут нечистый…

Сделал вывод Сонга. Вейлор держал свой топор наготове, он чуял, что тварь, которая растерзала этих несчастных совсем рядом. Хищур при помощи всё того же серого осколка материализовал для мавра крупную обитую металлом дубину, которая была размером с самого геделийца. Сонга с невообразимой лёгкостью взвесил её на своё плечо.

–Не важно, я получу то за чем пришёл.

Сжав зубы произнёс Вейлор. Ему было совершенно плевать на тех, кто даже таким скопищем не смог защитить свою жизнь. С самого детства он знал точно, что выживает сильнейший.

Весь их народ веками одержимый этой идеей превозмогал слабость человеческого тела посредством суровых тренировок, от воспоминаний которых у него перекрывало дыхание. Бег в заснеженных горах до изнеможения, убийство гигантских чудовищ голыми руками, комплекс упражнений длинной в двенадцать часов и более без крошки еды и капли воды.

Были дни, когда они дрались без продыху до тех пор, пока не останутся лишь пятеро из нескольких сотен, проигравших же ждал новый круг из грандиозного побоища, где каждый был сам за себя. Это продолжалось до тех пор, пока в конечном итоге не умирал как минимум один из детей и убивший его победитель, как правило сам еле живой от полученных травм, падал без сил.

Скорость, ловкость, грубая физическая сила, умение сражаться всеми видами оружия и без него, и всё это на уровне взрослого мужчины более южных соседей. Это был тот минимум, которым должен был обладать мальчик лет десяти-двенадцати, иначе было просто не выжить в суровых землях снега и льда. Глубокое знание анатомии и азов выживания в любой местности и изучение письменности прилагалась к обучению, но акцент всё же был накренён в сторону совершенствования своих грозных тел.

Все лишения, мучения и страдания в конечном итоге были лишь для того, чтоб вкусить плоти бога и остаться в живых. Но даже так шесть из десяти детей погибали от поглощения самых мелких крупиц.

Зайдя за угол Вейлор, обнаружил кровавый след, ведомый вглубь пирамиды. Не дожидаясь своих спутников, северянин бросился за кровавым следом, игнорируя возможные опасности, что могут ждать его далее. Когда он погрузился во тьму, то кровавый след как нельзя кстати помог ему сделать путь немного ярче. Проведя топором по кровавому следу, камень, лежавший внутри, загорелся. Этого малиново-багрового сияния хватало на то, чтобы осветить дальнейший путь. Пробираясь сквозь хитрые сплетения храма, следуя кровавой полосе, Вейлор всё дальше погружался в глубь монументальной постройки.

Чем дальше продвигался он по тёмному, похожему на лабиринт коридору, тем более явным становился кровавый след. Свет от импровизированного факела всё меньше освещал его путь, но вместе с этим остальные чувства обострились в несколько раз. Беглого взгляда было достаточно чтобы понять – время не тронуло тленом аномальную зону и в частности храм. Резные рунные надписи на стенах, украшенные разнообразными цветами не потусклели, а кварцевая кладка огромных блоков была подогнана к другу так близко, что туда едва ли протиснулась игла или самое тонкое лезвие.

Некоторые из рун навевали воспоминания о клинке вождя. Испещрённый похожими, и в то же время совершенно другими письменами, этот громадный меч, длинной в десять локтей, по словам главы клана перековывался только им лично более пяти раз, и с каждым разом клинок приобретал новые силы. Никто не мог совладать с этим монструозным оружием, кроме вождя.

Воспоминания о доме прервало чавканье, скрещенное с звуками раздираемой плоти и хрустом костей. За очередным поворотом Вейлор увидел картину, от которой у него перехватило дыхание. Существо пожирало утащенный им трофей вглубь проклятой пирамиды. В данный момент оно разгрызло голову бедолаги-гиделийца и, жадно пожирала из провала на месте лица, мозг.

Эта тварь представляло собой человекоподобную тушу больше трёх метров в длину. Обвитое гнилыми бинтами с ног до головы оно истекало чёрной слизью, запах которой заставил бы большинство людей вывернуть свой желудок наизнанку. Его руки, ноги и всё тело было подобно иссушенным ветвям пустынных деревьев. Вейлор опешил всего на мгновение, которого хватило, чтобы подметить: чем дольше и жаднее существо вгрызается в плоть мёртвого караванщика, тем сильнее распухает его тело. Метаморфозы, происходящие с, похоже, живым мертвецом напоминали обезумевшую от голода змею, которая как можно быстрее набивает своё бездонное чрево.

Вековой голод помог Вейлору остаться незамеченным всего на мгновение. И когда он только занёс топор тварь отпрянула на несколько метров назад. Этот рывок был похож на прыжок пантеры, быстрый, грациозный, без малейших лишних движений. Так двигались ульфхендары и берсерки, вошедшие в звериное неистовство. Нет, это был не просто живой мертвец, когда-то давно существо было могучим и сильным бойцом, в этом не было никаких сомнений. Тварь скалилась и ярилось, ей совершенно не нравилось то, что беловолосый прервал её трапезу.

–Мёртвые не должны ходить среди живых…

Сказал Вейлор и обхватил свой метровый топор обоими руками.

Тем временем Сонга и Хищур обобрали тела убитых до нитки и не заметив исчезновения своего спутника начали обыскивать ближайшие коридоры на наличие осколков и золота.

Их прервал треск, после которого пронзающий всё на своём пути луч пробил пурпурного света пронёсся перед ними так близко, что едва не задел их.

–НА ВЫХОД! ТУТ МЕРТВЯК!!!

Крик Вейлора заставил обоих выскочить через открытый ход на улицу. Вслед за ними, поглощённый пучком света в один из бархан вылетел и сам северянин. Лишь чудом или звериным чутьём он заблокировал второй магический залп своим топором и это спасло его жизнь. Упав с высоты в несколько метров, он тут же вскочил на ноги. Будь это падение до принятия божественной плоти-он бы как минимум потерял сознание.

–Что это за мертвяк такой?!

Вскрикнул Сонга, и как только он сделал это третий луч света ударил где-то рядом с Вейлором. После удара об землю послышался треск.

Этот зловещий треск был предвестником взрыва одной из песчаных бархан и когда это произошло всё вокруг заполонил песок. Эта завеса затмила солнце и воздух заполнился туманом из маленьких назойливых частиц.

Чутьё светловолосого дало понять и присутствии рядом с ним создания тьмы. Песок словно живой крутился в воздухе и не оседал на землю сколько бы парень не отмахивался от него своим причудливым грубо скованным топором.

Хищур и Сонга были слишком далеко и их не задел этот песочный туман, они видели лишь песчаный водоворот, внутри которого не было видно не сги.

Сам Вейлор не видел ничего и никого, шум от миллионов, трущихся друг о друга частиц заглушал все звуки. Светловолосый был совершенно дезориентирован и единственное, что он мог сделать – положиться на своё шестое чувство.

Нечто вцепилось в его ногу и попыталось сбить его с ног. Силы ему было не занимать, но Вейлор был сильнее и резкий рывок вправо освободил его от мёртвой хватки ценой потери куска кожи.

–Ах ты сука!

Выкрикнул северянин и слегка открыл глаза. Он увидел дыру, из которой торчала забинтованная голова, она жадно сжирала свежесодранную кровоточащую кожу. Это была уродливая иссохшая рожа с пустыми глазницами, мумифицированные мускулы на лице противно чавкали и вызывали у юноши лишь неимоверное отвращение. Она повернулась в сторону Вейлора и истошно завопила своими истлевшими связками.

–Да заткнись ты!

Светловолосый бесстрашной поступью помчался в сторону своего противника, один точный взмах самодельного топора должен был закончить это безумие.

Труп выполз из норы и предстал в полный рост перед парнем. Вскрытая грудная клетка, слегка сжатая бинтами, внутри отсутствовали органы, а иссохшая плоть и позвоночник непонятными образом поддерживали эту жалкую пародию на человека. Вейлор даже представить себе не мог как такое жалкое тощее создание могло содрать с него часть кожи, словно то была береста.

Северянин с маниакальным стремлением закончить этот бой с одного удара замахнулся топором что есть сил. Он промахнулся и его удар прошёл мимо, пригнувшейся твари, которая сию же секунду отпрыгнула назад на несколько метров.

В жалкой и худой руке мумии появилось тёмно-пурпурное свечение, что разрослось до размеров дома. Это свечение имело форму замысловатого креста, от которого исходил уродливый сводящий с ума скрип.

–Как мертвяк может делать подобное?!

Сказал Вейлор и в эту же секунду был похоронен под несколькими тоннами песка. Этот крест добрался до него и взорвался так быстро, что юноша понял это только когда очутился под песчаной лавиной он едва успел жадно схватить воздух, как его тело было прижато одним из взорванных барханов.

Вейлор сжал топор и начал крутиться вокруг, пытаясь сделать углубление внутри этой песчаной гробницы. Он слышал, как кряхтящая стонущая тварь прорывается сквозь толщу песка, так же легко, как человек плывёт через воду.

Воздух в его лёгких заканчивался, а тварь была всё ближе, он уже ощущал обжигающее прикосновение его рук, но в этот момент он мог лишь пытаться выбраться наружу. Вейлор чувствовал, как его мышцы на животе расходятся и холодные руки мертвеца проникают внутрь его брюшной полости. Нестерпимая боль накрыла его так же сильно, как многие тонны песка сверху, было ощущение того, что его потрошат заживо.

Он закричал и песок посыпался ему в рот, но выход был уже рядом. Он едва выполз из этой ловушки и только тогда увидел то, что длинные пальцы мертвеца находятся в его животе, они светились всё тем же пурпурным пламенем.

Это пламя не обжигало и было похоже скорее на душу, просочившеюся через пальцы. Чёрное нечто миновало одежды парня, словно она и не существовала вовсе, похоже это действительно было нечто больше обычного огня.

Осознание происходящего с телом вызвало резкую боль, Вейлор с яростью медведя он вонзил свои руки в песок и тут же схватил за подмышки тварь, что вот-вот должна была вывернет его кишки наружу. Светловолосый вырвал его из земли, будто назойливый сорняк. Иссохший мертвяк не был доволен тем, что его жертва ещё жива, но только он подумала об этом – его руки разлетелись в разные стороны. Иссохший хищник стал жертвой в руках озверевшего юноши.

Ярость дала Вейлору сил, и он оторвал копошащиеся в нём культяпки от своего противника. Удар ногой в бедро переломил его, мертвец подкосился и встал перед ним на колено. Вторым ударом ноги, нанесённым сверху вниз он расколол череп давно мёртвой твари. Внутри черепной коробки не было ничего, порождение чёрной магии и не думало умирать от столь незначительных ран.

–РрХаАаА!

Закричал Вейлор с хватив левой рукой его за горло сжал его до такой степени, что потрескавшаяся плоть сжалась в его ладони и скрылось в ней. Парень не выпустил из руки своё оружие, одно наличие которого давала ему уверенности и сил.

Клинком топора он рассёк мертвяка пополам по диагонали, и часть тела расслоилось будто сухой тростник.

Шея не выдержала давления ладони разорвалась и только когда одна голова осталась в руке рыжеволосого, в пустых глазницах погасло тёмное и зловещее подобие жизни. Внутри одной из глазниц он увидел то за чем он изначально и шёл. Осколок, размером с ладонь младенца, заострённый будто скол камня, сияющий пурпурным светом.

– А! Вот и ты! Иди к папочке!

Вейлор маниакально улыбнулся и вырвал из пустой глазницы осколок, после чего отшвырнул иссушенную голову мертвеца.

Песчаная буря рассеялась и показала соратников парня, что всё это время делали ставки на то, нужна ли будет Вейлора помощь или нет.

Победитель сел на песок, держась за фантомную рану от скользких холодных рук мертвеца, пытавшегося вырвать душу из его крепкого тела. Но так северянин никогда бы так дёшево не променял свою жизнь. Светловолосый столько страдал и сражался за выживание под холодными северными небесами, что умереть от жалкого мертвеца было сродним великому позору.

Тандем из негра и гиделийца приблизились к усевшемуся на песке северянину, который с довольным лицом рассматривал свой трофей. Хищур указал Сонге, чтобы тот встал позади их соратника. Измотанный северянин и не заметил то, как грузная туша мавра встала позади него. Юный Вейлор ещё не знал о том на сколько гиделийцы могли быть коварными и непредсказуемыми, от Сонги же он совсем не ожидал никаких подлостей.

– Ты силён Вейлор! Северяне во истину грозные войны.

Произнёс Хищур, присев перед ним на корточки. Он вгляделся в осколок и тут же понял, что тот стоит нескольких тысяч обычных осколков. Это был осколок с древней магией хаоса, которую могли использовать так мало людей, что едва ли их собралась сотня со всей Лакримы. Шанс на беззаботную жизнь многие годы был в руках северянина.

–Это была самая сильная тварь с которой я сражался до смерти… Видел бы меня сейчас отец. Что же, вот и моя добыча, да помогут мне ныне мёртвые боги!

Улыбнувшись, сказал Вейлор, открыв рот. Только он хотел поместить осколок на свой язык, через мгновение мощный удар огромной дубины Сонги отправил его в мир грёз. Осколок выпал из рук юноши и тут же был перехвачен южанином. Из головы северянина тонкой струйкой бежала кровь, выражение его лица свидетельствовало о том, что он был «убит» мгновенно, ибо оно совершенно не изменилось.

–Не держи зла, северянин, но нам двоим-более цивилизованным людям это сокровище будет гораздо нужнее. Хотя, тебе оно во всяком случае уже не нужно…

Произнёс Хищур. Думая, что удар Сонги убил их недавнего спутника, гиделиец снял со своего лица кусок ткани и по обычаю этих земель накрыл его лицо.

Сонга глубоко вздохнул, ему было жаль молодого и сильного северянина, но в пустыне выживает не сильнейший, выживает более приспособленный. Он свёл ладони и закрыв глаза опустил на них свою лысую голову.

–Да сжалятся над тобой эти мёртвые пески, да укажут ныне мёртвые боги дорогу к вечным цветущим садам.

Глава 3. Кузнец среди песков

Иссохшая пустыня рано или поздно пожирает даже стойких. Мёртвая земля, где остатки людей копошатся в песках, жадно ища остатки былых цивилизаций. Они подобно червям в гнилом яблоке жадно вгрызаются в толщу бархан под зноем солнца и разрушительных ветров времени.

И будь то демон, жаждущий крови или простой человек, ищущий богатства этих земель, не важно сколько на твоём попечении осколков, будь ты хоть королём или несчастным бедняком – пески поглотят всех. Безмолвно и беспощадно.

В племени стальных топоров говорят «воля – есть сила, сила – есть победа, победа есть – выживание». Но похоже у одного из них воля была сочтена с невероятной упрямостью и отрицанию самой смерти. Высокая крепкая фигура брела под палящим солнцем. То был светловолосый и светлокожий человек. На его лице, испачканным засохшей кровью была разъярённая перекошенная гримаса.

От полуденного пекла открытые части тела северянина загорели и покрылись водянистыми пузырями. Глазные капилляры не выдерживая гнева и крайней степени истощения лопнули, отчего очи Вейлора напоминали глаза существа из инфернального плана бытия.

Перед зримой кровавой пеленой северянин едва видел свой путь. Отдавшись на попечение остальным своим чувствам он брёл в неизвестность. Без еды, без воды и малейших ориентиров он не уповал на удачу и богов, лишь воля к жизни поддерживая силу в его ногах, чтоб продолжать свой поход. В организме было так мало воды, что даже пот, недавно стекавший с его тела, перестал выделяться из забитых пылью и песком пор.

В голове не было и мысли о том, чтобы бесславно погибнуть от жажды, в голове Вейлора крутилась картина того, как умрут предатели, покусившиеся на его бесценную жизнь.

Предательство-одно из страшнейших грехов, которые северяне не прощали. Никогда.

Отбросив выжатое досуха тело песчаного кролика, он утёр рукавом свои иссохшие губы и обожжённый солнцем подбородок. Как же ему не хватало недавно проданной шкуры варга, которая одинаково спасала и от жара, и от холода.

Неожиданно за очередным нагромождением песка возникло красновато-бурое нечто, застилавшее горизонт. Иссохшие глаза Вейлора едва видели очертания громадного объекта. То могло быть что угодно на свете, но солнце было ещё высоко, а силы, поддерживаемые лишь, волей истощались с каждым шагом.

Медленно спустившись с бархан, он кое-как дошёл до этого объекта, и погрузившись в его тень понял-перед ним перешейки одной из многочисленных гор. Ощупывая её на наличие полостей, в которых можно переждать полуденный жар. Через пару десятков метров Вейлор услышал шаги, быстро приближающиеся к нему. Шаги были грузными, но на удивление быстрыми, похоже это был тучный человек лет пятидесяти, его правая нога слегка запаздывала и поэтому можно было судить и том, что он ранен или травмирован. Будь его зрение в полном порядке, едва ли бы северянин так точно опознал того, кто собрался напасть.

Вейлор лишь по велению древних инстинктов успел выхватить топор и с трудом отразить летящих на его голову двуручный молот. Топор отлетел под действием сокрушительной силы оружия, даже хватка северянина не смогла выдержать столь мощного удара.

Ещё мгновение и его голова была бы разбита на десяток мелких клочьев. Он видел лишь очертания своего противника и невзирая на смертельную усталость и истощение безмолвно принял бой. Следующий взмах сопровождался кряхтением, противник жадно хватал воздух и раз за разом пытался поразить еле живого северянина, который мог лишь неуклюже нырять вниз от взмахов своего противника, не в силах ответить. Это напоминало танец побитого танцора, противник никак не мог поразить на удивление юркого и в то же время крупного юношу.

Очередной взмах был остановлен голой рукой северянина, собравшего остатки силы и воли в кулак. Он сжал рукоять молота и подтянув своего противника к себе со всей силы ударил лбом в его нос. Молот оказался в руках северянина, размытая фигура сделала пару шагов назад и человек с грохотом упал на пятую точку.

Сделав пару шагов Вейлор, занёс отнятое оружие над головой и сжал зубы. В его истощённом взгляде была злость тысячи голодных волков. Видя этот пронзительный жестокий взгляд расплывчатое грузное пятно противника, казалось, сжалось под действием неописуемого ужаса.

–Кто ты такой?! Отвечай или твоя голова превратится в кровавое месиво!

Поражённый противник держался за лицо одной рукой, второй же он готовился защищаться в случае, если северянин действительно захочет его убить.

–Постой! Это лишь недоразумение! Я принял тебя за разбойника, но теперь вижу, что ошибался! Не убивай меня!

Беловолосый протёр веки и сильнее сжал отобранный молот. Вейлор застыл, щуря свои глаза. В тени величавого перешейка он привыкал к более тёмному свету и его зрение постепенно возвращалось. Напавшая на него клякса оказалось старым толстым гиделийцем с длинной бородой до пупа. Оружие в его руках лишь древним большим кузнечным молотом. Северянин откинул от себя молот и взял за грудки нападавшего поднял его на ноги.

–Не будь я так слаб, то ты был бы уже мёртв…

Процедил тот сквозь зубы и нахмурился ещё сильнее. Старый гиделиец пожал плечами.

–Прости! Не редко эта чёртова пустыня подбрасывала мне сюрпризы в виде головорезов и разбойников. Теперь я вижу, что ты не один из них.

Вейлор оттолкнул от себя нападавшего и опёрся спиной в каменную стену. Он совсем ослаб и кое-как стоял на ногах.

–Ты можешь загладить это недоразумение пинтой холодной воды, старик. А ещё, верни мой топор.

Расплывчатое пятно виновато кивнуло, подняв топор Вейлора протянуло ему свою руку. Беловолосый тотчас выхватил из руки мужчины своё оружие и заткнул его за пояс кушака.

–Солнце пустыни потрепало твоё зрение, верно? Возьмись за руку, я отведу тебя к своему дому.

Северянин нахмурился и исподлобья посмотрел на того, кто буквально минуту назад едва не убил его. Он с осторожностью взял того за руку и слегка сжал свой могучий кулак. Ему совершенно не хотелось доверять тому, кого он едва видел, но данное безрассудство было вынужденной мерой к выживанию.

–Если ты выкинешь хоть что-то, что мне не понравится-умрёшь!

Фигура кивнула и повела полуслепого юношу в сторону своего жилища. Они шли параллельно перешейка, пейзаж вокруг не менялся от слова «совсем». Через несколько минут Вейлор услышал скрип, и гора распахнулась. Двоя, вошли в прохладное просторное тёмное помещение, где пахло угольной крошкой, окалиной металла и чем-то пряным. Убранство комнаты было небогатым: сундук, уютно стоявший в углу, ковёр, лежанка справа от входа, да пара кресел со столом.

Северянин протёр свои глаза и вырвав свою руку прошёл несколько шагов вперёд не дожидаясь хозяина. Он нащупал деревянное кресло с бархатной набивкой и присев на него запрокинул голову.

–Дерьмо. Я уж думал подохну!

Звук глиняного кувшина и переливающейся жидкости донёсся с другой стороны комнаты. Несколько шагов, и мужчина был уже около него, протягивая тому долгожданную влагу.

–Вот, держи.

Не мешкая и секунды он буквально вырвал из рук человека с молотом сосуд и с жадностью голодной гиены в несколько глотков осушил громадную пинту. То была не вода, а финиковое слегка сладкое вино довольно хорошего качества.

–Отменное вино, старик.

Облизнув губы Вейлор, выдохнул воздух из лёгких и разложился на кресле, сжимая рукоять топора в своей ладони. Доверять до конца тому, кто напал на него без предупреждения не было не желания, ни глупости.

–Кто ты такой и как очутился в наших краях?

Вейлор прикрыл глаза, которые медленно, но, верно, восстанавливали свою зрение.

–Я-северянин, имя моё Вейлор, пришёл из Йотунхейма, роду клана стальных топоров. Я искал могучий осколок из храма Наваах. Двое ублюдков, ставшие волей судьбы моими соратниками едва не убили меня, когда я был уставшим после битвы с грёбаным живым мертвецом.

Когда северянин в очередной раз открыл свои глаза, то уже чётко видел слегка тучного черноволосого мужчину-геделийца лет пятидесяти. Он был среднего роста, но его мышечная масса делала его похожим на Сонгу. На нём была грубая льняная одежда с множеством карманов. Его морщинистое лицо улыбалось, не взирая на то, что незваный гость сломал ему нос и теперь он был повернут на два часа вправо. Длинная борода, тронутая сединой доставала до пупка. Но самым интересным было то, что за место ступни на его ноге был кованный стальной протез. В громадных жилистых руках была ветошь, которой он незамедлительно начал заменять пропитанную кровью повязку, которая служила для скрытия глаз «мёртвому соратнику» Сонги и Хищура.

–Северяне редкие гости в наших краях. Видимо ты и не слышал на сколько местные жители могут быть коварны. Что касается твоей цели… Храм Наваах хранит дикий ужас, потерянный в веках. Я даже не удивлён, что выживший на южном полюсе Лакримы справился с этой тварью. Кстати, моё имя Фархат, будем знакомы.

Вейлор изогнуть бровь. Юношу удивило, что этот старик по названию клана определил, что он жил в самом центре южного полюса.

– Ты много знаешь, Фархат. Может быть ты знаешь о тех, кто оставил меня умирать средь песков? Имя их Сонга и Хищур. Первый- громадный негр, второй гиделиец подобный тебе.

После того, как Вейлор назвал имена тех, кто оставил его умирать среди пылающего песчаного ада, глаза Фархата стали вдвое больше, по его телу украдкой пробежала дрожь, и он с удивлением посмотрел на северянина.

– Вейлор, ты хоть знаешь с кем разделил тяготы нахождения среди мёртвых песков?

Северянин пожал плечами, он действительно не знал с кем ему пришлось преломить хлеб и разделить тяготы путешествия.

– О боги, они даже не удосужились скрывать свои настоящие имена… Ты повстречался с жестокими головорезами, которых знает, пожалуй, весь Гиделит. Хищур проклятый глаз самый жадный и подлый гиделиец, которого видела пустыня. Его прозвали так, потому что своими маленькими бегающими глазками он способен увидеть об осколках всё. Ему даже не нужно изучать их свойства, он их просто видит их насквозь даже не прикасаясь. Говорят, в его коллекции тысячи разнообразных осколков.

Вейлор прикрыл один глаз и напряг воображение. Среди тысячи осколков мог быть тот самый кусочек божества, который должен помочь ему стать сильнее. Теперь помимо мести у него появился дополнительный стимул настигнуть предателя.

–Что насчёт мавра? Что ты знаешь о нём?

Фархат уселся на кресло, напротив.

–О нём я знаю куда меньше. Появился из не от куда и прибившись к Хищуру начал работать на него. Ходит легенда дескать этот чернокожий гигант по указке проклятого глаза убил более шести сотен человек.

Вейлор усмехнулся, его веселило то, что голодранцы, которых он встретил оказались именитые разбойники. Найти и наказать обоих отныне было ещё делом азарта. Фархат заметил, что еле живой юноша расцветал на глазах от всего одной пинты его добротного вина. Северяне конечно выносливые, но этот парень больше походил на квинтэссенцию мифов и легенд о, пожалуй, сильнейшем народе на свете. Он перевёл взгляд на топор Вейлора и его перекосило. Отменная сталь была испорчена отвратительной формой клинка.

– Откуда у тебя этот топор, парень?

Северянин в ответ провёл пальцем по кривому лезвию своего топора.

– Я перековал его сам после того, как впервые пожрал кусок божественной плоти и выжил.

Фархат рассвирепел, на его лбу выступили вены, и он в с силой ударил по столу своим кулаком.

–ДЕЛЕТАНТ! Великолепная сталь в такой форме вызывает у меня отвращение! Ты же воин, а не кузнец, для чего было изводить такую прекрасную сталь?

Фархат протянул свою руку к топору северянина, но тот перехватил и сжал её с такой силой, что кости старика захрустели и едва не сломались. Вейлор отбросил длань гиделийца и оскалил свои белоснежные зубы.

–Никогда не смей прикасаться к нему без моего разрешения, иначе умрёшь страшной смертью!

Гиделиец отпрянул назад и понимающе кивнул.

– Ты же кузнец, верно?

Процедил Вейлор сквозь зубы, гиделиец кивнул, скрестив руки.

– Все мужчины в моей семье посветили себя ремеслу оживление стали. Ещё мой дед говорил, что хорошо кроенное оружие обретает душу, тем самым оберегая своего владельца. Всю свою жизнь я делал оружие… Смертоносное, отнимающее и спасающее жизни… Моими скимитарами и кинжалами убивали богачей и сильных мира сего, мои топоры, рассекали самые крепкие черепа людей и чудовищ. Правители стран были готовы отдать часть своих земель ради того, чтоб завладеть лишь одним копьём моего авторства. Я виновен в стольких смертях, что тебе и не снилось, северянин. Никто и никогда больше не получит моё творение.

Старик, глубоко вздохнув заметно и тотчас его накрыла тень скорби. Вейлор встал и навис над Фархатом, презренно вглядываясь в его глаза.

–Ты просто жалок, Фархат. Твоё ремесло приносило тебе радость и счастье, а ты отказался от него лишь потому, что твои детища использовались по назначению.

Старик сжал зубы и схватил за грудки светловолосого юношу.

–Да что ты знаешь, сопляк?! Я лишился ноги из-за своего ремесла! Меня сковали и объявили жрецом хаоса лишь потому, что моё оружие лишило жизни прошлого одного из аристократов Геделита! Пытки, длившиеся целый месяц, едва не свели меня с ума. После них размножить себе ступлю и бежать казалось лишь жалким порезом… Я страдал только потому, что моё ремесло меня погубило.

Вейлор поднял палец вверх и сам взглянул вверх каменного потолка, через который пробивались лучики полуденного солнца.

– Что есть боль, страдания и кусок плоти на фоне любимого дела? Твои предки плачут, взирая на такое ничтожество как ты. Мне тебя жаль.

Юноша перевёл взгляд в даль комнаты, откуда доносился запах угля.

– Если ты не против я воспользуюсь твоей кузней, тень величайшего кузнеца Геделита.

Прикусив губу от горькой правды Фархат впал в ступор, его сил хватило лишь на скромный одобряющий кивок.

Вейлор встал и не говоря ни слова прошёл в конец комнаты, откуда доносился запах угольной крошкой. Подойдя к стене он положил на неё ладонь и слегка надавил на неё. Оказалось, что часть стены стоят на подвижных шарнирах. Проведя ладонью влево кусок стены отошёл и обнажил ещё одно помещение. Оно представляло собой великолепную кузню, вытесанную в толще камня. Горн возвышался над Вейлором, будто исполин над младенцем. Десятки мехов разного размера аккуратно лежали подле горнила. Множество трубок вело угарный газ наружу. Куча угля располагалась в плетёных корзинах, рядом с ними стояли стеллажи с разнообразным оружием смертоубийства. Наковальня размером с взрослого плотного мужчину свидетельствовала о том, что тут рождались шедевры разных размеров и форм: от огромных топоров и мечей до юрких рапир и подлых кинжалов. От места где рождались клинки так и веяло величеством, было ясно, что оборудовал её великий мастер.

–И всё же он не бросил свою работу…

Вейлор вынул топор из-за кушака и аккуратно провёл по нему ладонью. Искривлённое лезвие грубо скованного топора порезало кожу на его пальце и только капля крови достигла сверкающей кромки оружия осколок красного цвета блеснул в ответ, и юноша искренне улыбнулся.

–Пришло время придать тебе более достойный вид, дружище…

Последующий день Вейлор без устали перековывал свое оружие, используя великолепную кузницу Фархата по полной. Жар пылающего угля, дыхание громадных мехов и лязг стали казался ему невероятно сладкой симфонией, предвещающей перерождения его верного спутника. Горячая сталь деформировалась под неистовыми ударами северянина, который в этот момент был похож на одержимого фанатика. Он ярился и смеялся будто безумный, истинно веря в перерождение своего «лучшего друга», сотни, раз спасавшие его от неминуемой смерти.

Его выдержка превзошла жар высоких бархан и милостивые мёртвые боги, приглядывающие за каждым носителем кусочка их плоти, послали ему это укрытие. Суровые мёртвые боги северян будто восхитились его тягой к жизни и посему испив живительной влаги он не имел право отдыхать, ведь двое предателей должны получить по заслугам как можно быстрее.

Когда над пустыней нависли сумерки северянин закончил свою работу и простившись с великим кузнецом взяв у него заплечную сумку со скромным запас провизии двинулся в путь. Он так и не дал себе отдохнуть, ибо сжалившиеся боги послали ему Фархата с его уединённым жилищем. Испытание должно быть исполнено как можно скорее, кусочек их плоти находился в руках негодяев, и он как можно скорее должен вернуться к своего законному владельцу.

Глава 4. Правосудие в застенках Экриллы

Вейлор бежал сквозь прохладу ночной пустыни позабыв об всякой усталости. Движимый праведной местью он всё же поддался порыву сентиментальности и украдкой вспомнил свой родной дом, где подобная лёгкая прохлада считалось невероятно тёплой погодой. На месте песчаных бархан он представлял себе заснеженные величественные горы, недра которых таили в себе лучшую сталь на Лакриме.

–Когда ни будь я вернусь домой… Вернусь с новой силой.

С грустью в голосе сказал тот сам себе и прибавил ходу.

Ещё со времён Эры Уничтожения по ночам мир погружается во глубокую тьму, ибо не было его спутника, что могла бы осветить путь странникам, подобным ему. Но эта тьма принесла с собой зрелище, вдохновившее многих сказителей и менестрелей. Осыпанное звёздами небо завораживало и захватывало дух, а полное отсутствие облаков открывало невообразимое-целую карту далёких миров. Вейлор не мог позволить себе насладиться этим великолепным видом, внимание его было сконцентрировано лишь на одном созвездии.

По совету Фархата он двигался за созвездием Скорпиона, скорее всего его кровные враги двинулись в город, где находилось жилище бандита Хищура. Небольшой перекус и несколько чарок вина вернули его к жизни. Рана на голове практически полностью затянулась, она зудела в преддверии мести.

Вдали глубокой тьмы зоркие глаза северянина увидели яркий огонёк, цель была совсем близко. Всего через полчаса он был на месте и это действительно был тот самый город, о которому ему поведал старый гиделиец.

Перед Вейлором предстал крупный город, освещённый тысячами факелов. На месте прошлых городов, что ему довелось повидать это было похоже на столицу или крупных хаб. Высокие дома и виллы простирались на несколько километров в диаметре. Рядом с городом росли плантации с финиковых пальмами, бататом, сочным виноградом и прочими фруктами с овощи, которых юноша прежде не видел. Не даром говорят, что вода главное сокровище пустыни и даже осколки меркнут на фоне живительной влаги, дарующей жизнь. Удивительно, но именно ночью города Гиделита расцветали. Узкие мощёные плитняком улочки вмещали в себя толпы людей.

Поток разнообразных людей всех земель и государств кружились в водовороте ночных улиц. Искатели, кочевники и торговцы обменивали и продавали осколки, шумные харчевни, расположенные под открытым небом, насыщали путников и местных чернокожих хозяев. Работорговцы представляли людей напоказ, будто то были бездушные вещи: от детей и крепких мужчины, до красивых женщин, все как один были скованны цепями и тяжёлое ярмо заставляло их шеи свиснуть вниз. Из уст одного чужеземца он услышал название этого города и имя было ему Экрилла.

Рослый на фоне остальных, Вейлор шёл через эту кучу людей в поиске тех, чьи жизни отныне принадлежали ему. Голубые глаза северянина сверлили лица всех прохожих, со стороны он был похож на зверя, ищущего свою добычу. Проходя через базар, он почуял, как лёгкая рука потянулась к его топору. Он быстро отреагировал и схватив её сжал что есть мочи. Низкорослый вор, облачённый лоскутные одеяния завопил, но северянин зажал ему рот ладонью и грацией кошки протащил его в один из тёмных переулков. Вейлор прижал его к стене и пригрозил кулаком. Вор закусил ладонь парня, но с удивлением обнаружил, что не может её прокусить.

–Слушай сюда, жалкий воришка. Ты говоришь то, что мне нужно, и я оставляю тебе твою никчёмную жизнь. Договорились?

Серые глаза смуглого вора мигнули несколько раз, и северянин опустил его на землю. Рука оставалась на его плече, он слегка давил на него и, если тот попытается бежать, Вейлор сломал бы ему ключицу.

–Мне нужны Хищур и Сонга. Ты знаешь где мне найти этих двух негодяев?

По телу молодого воришки пробежала дрожь, Вейлор изогнул бровь и его взгляд помрачнел на столько, что язык гиделийца тотчас развязался.

–Господин! Если они узнают, что я показал вам их местоположение, то боюсь они убьют меня! Сонга сломает мне каждую кость, а Хищур заживо вырвет их и превратив в пыль продаст меня первому попавшемуся колдуну! Я не могу…

После последней фразы Вейлор указал пальцем свободной руки на свой топор.

–Можешь. Ещё как можешь! Не бойся, некому будет тебя наказать. Покажи по-хорошему, иначе мне самому придётся повторить то, что они сделают с тобой.

На лице северянина воришка увидел ужасный инфернальный оскал. Едва сдержав позыв мочевого пузыря, вор охотно закивал.

–Хорошо-хорошо, я покажу!

Смягчившись в лице, Вейлор широко улыбнулся.

–Вот и славно, мой верный пёсик. Не вздумай вытворить глупость. Просто укажи мне дорогу и будешь свободен. Возможно даже целиком!

Смуглая кожа вора побледнела, и он сглотнув слюну повёл Вейлора к первому из его кровавого списка.

Первым на очереди был Сонга. Громадный негр с широкими плечами и телом, подобных которым иной раз было не сыскать среди его соплеменников. Его огромные мышцы играли тенями в свете факелов одной из бесчисленных таверн, которая находилась на самом краю Экриллы.

Лысый чернокожий гигант пожирал говяжью ногу и запивал мясо элем, особенно ценным в этих краях. Взяв вора за шкирку, Вейлор невозмутимо подсел к своему палачу и широко улыбнулся своей клыкастой, похожей на волчью, улыбкой. Воришка тихо трясся, ведь убийца шести сотен человек поймёт, что он привёл к нему беловолосого северянина.

Мавр перевёл взгляд с подноса на живого и здорового Вейлора, оставленного умирать в пустыне. Он опешил и по его телу пробежал холодок. Северянин как ни в чём не бывало сидел перед ним в добром здравии, да ещё и улыбался. Удар его дубины расколол сотни черепов, но именно голова человека из клана стальных топоров даже не треснула под разрушительной мощью его стальных мускулов. Первым начал говорить северянин.

–ДА, Сонга, я вернулся из глубин ада за тобой и Хищуром! Северяне не прощают предательства и даже смерть не останавливает нас на пути к правосудию!

Вейлор высунул язык и указал на того пальцем, после чего убрал его на место и щёлкнул зубами.

–Верни мне мой камень, иначе я утяну тебя в мир теней

Глаза мавра стали втрое шире, чем прежде и побледнев он откинулся на спинку своего кресла, вцепившись в подлокотники.

–Какого дьявола! Ты не мог…!

Не успел Сонга закончить свою фразу, как Вейлор оттолкнулся от пола ногами и наступив на стол схватил мавра за горло. Тот и не успел понять, как под действием сильной руки северянина он оказался в воздухе. Вейлор побежал вместе с ним и креслом за которое он так крепко держался к стене. Удар и глиняная стена таверны была проломленная грузной тушей огромного мавра. Несколько раз тот перекатился по песку будто кокос в сторону загородной пустыни. Вейлор стоял в нескольких метрах и сверлил того пылающими отблесками городских факелов глазами. В своих руках он держал совершенно другой топор. Гладкий, с правильными формами, лезвие оружия было ровным и, кажется, ещё более острым.

–Эй, Сонга! Говорят, будто ты убил шестьсот человек! Сделал ли ты это точно так же, как-то было со мной среди пустынных холмов? Я не призрак, вставай и дерись как мужчина!

Разгневанный тем, что его облапошили и бросили мавр встал на ноги и прохрустев своими длинными толстыми пальцами оскалился.

–Я был самоуверен, ибо те шесть сотен несчастных умирали от одного удара моей дубины…

Негр развёл руки в сторону.

–Как видишь, у меня её нет. Неужели ты зарубишь безоружного противника, северянин?

Вейлор скрестил руки на груди и утвердительно кивнул.

–Ты прав, это было бы подло. Чтобы убить тебя мне не нужно оружие!

Оттолкнувшись от песка Вейлор поднял столб песка в воздух. Рывок, подобный варжьему прыжку настиг Сонгу, который не ожидал такой прыти от того, кто должен был умереть. Удар в чёрное лицо, которое едва было видно впотьмах пошатнул грозную фигуру громадного негра. Удар левой рукой пришёлся в печень и тот сделал шаг назад. Северянин так же сделал шаг назад и самодовольно усмехнулся.

–Что такое, Сонга? Не поспешаешь за мной? Не заставляй меня скучать, грёбаный предатель!

Жилы на лбу гиганта набухли так сильно, что казалось будто они тотчас лопнут. Мавр был раздосадован и зол, колкими замечаниями в свою сторону. Он-гроза пустынь, один из самых безжалостных убийц будет обсмеян мальчишкой? НИКОГДА.

–Да ты хоть знаешь кто я, Вейлор из клана стальных топоров? Я-Сонга, кровавый убийца пустынь! Да будет известно тебе, что почти всех своих жертв я убил голыми руками во имя наших новых богов! Ещё в юношестве я задушил леопарда голыми руками, а в твоём возрасте гигант Атог учил меня искусству убийства за долго до того, как ты появился на свет! Пропала твоя голова, я сломаю твои шейные позвонки и оторву голову с твоих плеч!

Северянин плюнул в лицо разъярённого негра и попал тому в глаз. После чего взмыл в воздух юрким прыжком и ударом ноги размозжил нос кричащему негру. Вейлору плевать на титулы и достижения жалкого предателя и убийцы, какая разница кто он и откуда, у кого убился и чего достиг, все люди созданы из одной материи, из одной плоти и крови и все мы смертны.

–Пропади ты пропадом, сын холодных пустынь! Умри и не возвращайся в наш мир!

Он вытянул свои мощные руки и схватил за ногу северянина. Сжав ногу юноши он точно хлыстом ударил его о песок, а затем ещё и ещё. Через несколько мощных ударов в лицо мавра брызнула кровь беловолосого юноши. Во преддверии следующего удара об землю светловолосый обхватил свободной ногой толстую массивную руку. Одним резким движением Вейлор опустил голову и заблокировал его руку своим подбородком. После этого он обхватил заблокированную руку своими руками

Сонга с лёгкостью поднял тяжеленого северянина одной рукой над головой. Тут же светловолосый обвил его руку двумя ногами и зафиксировал его локоть коленями, а руками запястья. Треугольник захлопнулся.

Громкий хруст раздался на всю округу, затем наступила тишина. Она длилась недолго и сменилась громким криком. Обвисшая сломанная рука негра выпустила из своих тисков противника и это было фатальной ошибкой. Озверелый Вейлор, с разбитым окровавленным лицом вцепился зубами в горло предателя и сжав свои зубы вырвал из того кусок плоти. Мавр и не успел понять, как его жизнь была фактически оборванна лишь одним единственным движением. Он порвал ему артерию и сделал шаг несколько шагов назад. Сонга всё ещё стоял на ногах и его чёрное тело заливала светло алая кровь. Вейлор сплюнул кусок плоти в сторону и утёр рукавом запачканное лицо.

–Если хочешь прожить чуть подольше зажми свою шею.

Послушавшись вершителя своей судьбы тот прикрыл шею и встал на одно колено, силы быстро покидали его тело.

–Ты… Ты не человек, ты зверь, безумное животное…

Захлёбываясь в крови процедил Мавр.

–Ты куда хуже животного, Сонга. Скажи мне, где Хищур, чтобы он сопроводил тебя в мир теней… Ты умираешь из-за него, так позволь мне отправить его за тобой.

Мавру было лестно, что северянин заботился о его загробной жизни и усмехнувшись уставился на того потухающими глазами.

–Его прилавок расположен на базаре, в самом центре. Ты не пропустишь ег…

Вейлор обнажил свой топор и избавил от страданий своего противника. Одним точным ударом он отсёк его лысую чёрную голову и до того, как она упала он схватил её за ухо. Мешковатые веки закрыли чёрные глаза могучего мавра, и северянин прикрыл глаза.

–Да сжалятся над тобой эти мёртвые пески, да укажут ныне мёртвые боги дорогу к вечным цветущим садам.

После недолгого ритуала юноша вернулся в гостиницу из которой люди следили за их боем.

–Кто тут хозяин?

Из толпы высунулась одна ладонь и быстрыми шагами подойдя к ней он вложил голову Сонги в его руку.

–Прошу прощения за погром, думаю его голова стоит много осколков.

Развернувшись Вейлор направился на поиски второй цели своего кровавого похода.

Прилавок Хищура располагалась через несколько кварталов. Никто не преследовал убийцу могучего гиганта Сонги, привыкшие к убийству горожане совершенно не были удивлены небольшой потасовке в таверне. Кровопролитие давно пропитали стены

Экриллы и стало её неотъемлемой частью. Кровавые культы и кровосмешение всех рас превратили некогда гордый одухотворённый град в клоаку похоти, жестокости и прочих человеческих пороков.

Вейлор услышал гул толпы впереди себя и проникнув через очередной переулок лицезрел громадное скопище людей. Они скандировали причудливые кричалки, многие их них были измазаны гримом и боевым раскрасом. В руках половины находились горящие синим холодным огнём факела, освещающие всю эту катавасию.

Северянин взглянул через плечи более низкорослых людей и увидел громадную вощённую камнем яму, в которой сражались двое обнажённых мужчин в набедренных повязках. Оба были в причудливых рогатых шлемах, в руках каждого сверкал кортик с затупленным концом.

–Кровавый ритуал или бойня на потеху публики…

Прошептал северянин наблюдая за тем, как проливается людская кровь. Взмах за взмахом ран на телах бойцов становилось всё больше. Похоже это должно продолжаться до тех пор, пока один из них не перережет другому глотку. Северянин фыркнул от такого непростительного варварства. Жизнь человека священна и заканчивать её в яме подобно бойцовской собаке было непростительным кощунством. Ему очень хотелось узнать кто их бойцов победит, но месть была превыше жалкого первобытного любопытства.

Вейлор как можно более незаметно подобрался к Хищуру. Этот негодяй стоял на деревянном помосте. За спиной гиделийца находился шёлковый шатёр, подле него стоял развал с различными товарами. От осколков, до клинков и амулетов.

Юноша вгляделся в убранство громадного стола с товаром и не увидел там своей цели-пурпурного осколка, который он честно отобрал у убитого мервяка. Светловолосый растворился в толпе и подобрался как можно ближе. Хоть он и был довольно заметным на фоне других чужаков, но ночная тьма играла только на руку. Едва различимыми взмахами ладони он тушил факела, которые могли бы выдать его присутствие. Немного сгорбившись Вейлор прокрался за шатёр Хищура и разрезав его топором проник внутрь. Оглядевшись вокруг он ахнул. Перед лицом северянина представала целая галерея.

Множество осколков различного размера и цветов, целая коллекция разномастного оружия и брони. Шелка, меха и дорогие одежды в избытке располагались по периметру шатра. Как можно тише Вейлор оглядев всю роскошь шатра гиделийца, но среди кучи осколков, расположенных в множествах сундуков не было того единственного принадлежавшему ему трофея. Даже странно, что такие богатства не были охраняемы. Похоже слава подонка Хищура была так ужасна, что все его вещи считались проклятыми, и никто даже думать не хотел, чтобы ограбить его.

Через толстое полотнище северянин видел силуэт жестикулирующего гиделийца, он активно продавал свои товары, выменивая их на осколки. Куча народа проходило перед его забитым роскошью шатром.

Вдруг Вейлора осенило-лучшие из своих вещей хитроумный подонок хранил в складках своих глубоких одежд. Видимо и осколок находился при нём. Юноша взял золотую длиннющую цепь и обвил рукоять своего топора узлом. Он ехидно улыбнулся и свистнул.

–ХИЩУР!

Голова с беглыми жадными глазками заглянула внутрь шатра. Как только гиделиец увидел лик «убитого» им северянина в его горле встал ком и только он попытался вскричать летящий топор Вейлора поразил его окутанную тканями голову. Раскроенная голова вместе со всем телом упала внутрь шатра, когда северянин рванул цепью в свою сторону. Это было похоже на то, как рыбак подсекал клюнувшую на крючок рыбу. Камень внутри топора засиял багряным светом, принимая тем самым очередную жертву. Он сделал это молниеносно, без жалости и сожалений, вторая жертва из кровавого списка отправилась в мир теней. Зеваки с улицы даже не поняли, что негодяй с дурной репутацией покинул мир навсегда. Подойдя к телу с располовиненным черепом юноша с холодным пронзительным взглядом посмотрел на того. Он даже не успел понять, как умер, на его лице навсегда застыла гримаса ужаса и непонимания.

–Шакалу-шакалья смерть.

Вынув топор из головы гиделийца, северянин, разрывая одежды начал искать свой осколок. Звериное чутьё не подвело его-осколок действительно находился внутри одежды ныне мёртвого разбойника. Вейлор улыбнулся и сжал в кулаке пурпурный камень. Прихватив с шеи геделийца ворох осколков, Вейлор подпалил шатёр мертвеца. Деревянные балки и ткань вспыхнули в мгновения ока. Северянин выбрался оттуда и растворившись в толпе пропал из поря зрения тех, кто бы мог его опознать. Хотя стал бы кто-то искать убийцу подонка Хищура?

Ворох осколков с шеи дохлого гиделийца послужило оплатой на снятие комнаты одной из множества таверн. Заказав кусок мяса и кувшин с вином он закрылся в своём временном жилище. Плотно поев и выпив Вейлор прокрутил вернувшийся к нему осколок. Вынув язык, он поместил на него часть плоти богов и, сжав зубы, проглотил его. Северянин взял окровавленный топор с пояса и прилёг на дешёвую соломенную лежанку.

Вейлор положил своего верного спутника себе на грудь и прикрыл голубые глаза. Он провёл по нему ладонью и развалился звездой. Закрыв глаза, северянин вспоминал жестокие и беспощадные, но такие родные края родной страны. Ведь именно они не так давно воспитали из слабого мальчишки сильного и выносливого юношу.

Угасающие угли Игнира

Глава 1. Оживший океан

Стремительный западный ветер наполнял паруса судна, ведомого в неизведанные, дали, лежавшие далеко за горизонтом. Голубые волны шумно бились об нос корабля, ведомого в сторону бескрайнего горизонта. Вокруг не было ничего, кроме солёной воды и алого Солнца, поглощаемого морской пучиной. Красная небесная звезда медленно, но, верно, вновь погружало мир в первобытный мрак.

Тёплая погода, вкупе с прохладным попутным ветром стало идеальным поводом для небольшой гулянки. Пьяные матросы от носа до кормы лежали вповалку, словно сытые свиньи в загоне. Спали все-от рулевого до боцмана, и даже распоследний юнга лежал не в силах стоять на ногах. Над кораблём стоял едкий запах эля, вина и смердящей бормотухи. Пустые бутылки и бочонки ударяясь и звеня тихо перекатывались по палубе между спящими телами матросов. Храп стоял такой, что им в пору можно было бы надувать паруса. Руль был надёжно закреплён и поэтому едва ли корабль должен был сбиться с курса.

Только двое силуэтов стояли на ногах, наблюдая то, как багровое зарево утопающего в горизонте солнца сменяется фиолетовым полотном с миллиардов далёких звёзд, галактик и туманностей. Множество звёзд образовывали несметное количество созвездий, отчего небо было похоже на невероятно проработанную картину. Крепкий старец с длинной седой бородой указывал в небо, а стоящий рядом рослый и крепкий юноша, на поясе коего висел топор, взирал на далёкие звезды в подзорную трубу, которую он одолжил у сопящего капитана.

–А вот это созвездие варвара, с занесённым над головой дубиной.

Юноша кивнул головой, взирая на небесный рисунок, складывающийся из звёзд.

–Наш путь следует за ним, и когда мы будем на месте и найдём то что ищем, я отдам тебе свой осколок.

Он провёл по медной цепочке на конце которой сиял амулет с огранённым крупным кристаллом, источавший приятный зелёный свет. Парень положил трубу в карман пьяного капитана, лежавшего у руля, и скрестил руки на груди, смотря в горизонт. Приятный ветер щекотал его светлые, едва ли не бледные щёки, а его полностью белые волосы развивались по ветру.

–Считай, что он уже мой, нам осталось совсем недолго. Лучше расскажи мне о том месте, куда мы плывём, старче.

Пожилой мужчина усмехнулся и уселся на палубу, скрестив ноги, подобно Гиделийским вельможам.

–Место в которое мы плывёт покрыто пеленой древности, едва ли в мире остался хоть кто-то, воочию видевший те чудеса, что хранит та земля. Когда-то давно, когда солнце светило ярче, а Левис освещал путь в ночи, когда род людской был могуч, словно боги, практически везде на Лакриме была тишь да гладь. Воздух в те времена как молоко густой был, да на столько, что всяк человек через него сытым был. Суша тогда была одним большим континентом, а моря за ним были воистину бескрайними. Леса наполняли ту далёкую страну сплошным бескрайним зелёным таёжным ковром. В ту пору была страна, таящая в себе тайны и загадки на столько древние, что даже ныне мёртвые боги вряд ли знали их все. Как страна та звалась, никто уже не помнит, но помнят древние старцы, что лежала она на южном краю континента, омываемая тёплым ласковым морем. И люди там жили особые, сердцем беззлобные, да головой светлые, два народа-Сларвы, да Верги. И не было в той стране ни бражников, ни мздоимцев, ни лиходеев, ни беспризорного, ни бездомного, ни стражников, ни королей. Народ тот был свободным как птицы, красивым и высоким как горы, а жить могли сколько желалось их воле. Каждый гордился ремеслом своим, да руки у всякого мастера будто из злата. Ковали, лепили, строгали, тесали, рубили и вышивали самозабвенно, подобно тому, как творец создал Лакриму и всю вселенную. Они были сведущи и в магии, и в науках, совместив невозможное они создавали немыслимое: самоходные и летучие колесницы, зеркала через которые можно было наблюдать за всем миром, и даже машины, способные доставить тебя на ныне разрушенный Левис! И ведь это только то, что сохранили легенды, множество артефактов и утерянных технологий наверняка всё ещё ждут нас там. Средь тех таёжных морей, городов и городков куча была, «страной городов» называли то дальнее государство. Столицей края великого был город Игнир, сложенный из белого камня, и был тот город так красив и огромен, что съезжались туда гости со всего света. Пищи, металла, дерева, пушнины и прочих полезных вещей было так много, что иной раз их дарили гостями просто так, ибо все жили сыто, да в достатке. То государство управляли двенадцать жрецов, самых мудрых из всех разумных, правили, да людей обучали. Жрецы были началом знания, учили они людей, как по правде и совести жить, как оставаться истинным венцом творения создателя, как не порочить величие предков. В тот чудесный город мы и направляемся, чтобы вернуть хоть каплю того утраченное, что он хранит в своих недрах. Двенадцать мудрейших наверняка оставили нам подсказки, чтоб наука их изменила Лакриму в час великой нужды.

Заворожённый юноша слушал рассказ старика, затаив дыхание. Он был очарован образами, всплывавшими в его голове, по телу бежала щекочущая дрожь в преддверии того, как он воочию увидит ту древнюю землю и её необъятные тайны. Ему наяву грезились моря гигантских кедров, пихт и вековых лиственниц, меж которыми величественно высились античные города, поражающие своим великолепием.

–Старче, а откуда же ты знаешь эту легенду? Никогда не слышал ничего подобного!

Вопрошал беловолосый юнец.

–Я прожил долгую жизнь и слышал легенды многих народов. Мне известные сказания дикарей Чёрного Континента, и эпопеи могучей Лакрилонии, истории караванщиков Геделита с песком никогда не выйдут из моей головы, повести империи Кроу добыты мной тяжким другом, и даже демоны шептали мне на ухо древние мифы давно ушедших веков. Слышал я и твои легенды, о сын холодных пустынь.

Юноша кивнул головой, ответ его вполне устраивал.

–Похоже ты всю жизнь готовился к тому, чтоб покорить потерянный континент, старче.

Старик усмехнулся, поглаживая свои седую длинную бороду.

–Ты прав, Вейлор, ты абсолютно прав.

С первыми лучами рассвета матросы продрали свои слипшиеся зенки, они растолкали еле живого от вчерашней попойки кока и отправили того готовить незамысловатое хрючево на завтрак. Капитан и его заместитель так же тяжко пришли в себя и раздав команде поручения, уселись под парусами. Рулевой с бутылкой в руках смотрел вдаль окосевшим взглядом, на секунду ему показалось, что на горизонте под палящим Солнцем блеснул кусок суши. Вейлор и старец тем временем сидели в каюте за небольшим столом и смотрели на истлевшие старые карты. Старик ткнул пальцем на восточный участок карты.

–Вот этот «остров» на самом деле часть полуострова, что в свою очередь на деле является частью дальнего континента, к которому мы сейчас направляемся.

Беловолосый пожал плечами. На нём был надет грубая белая рубаха, плотные серые штаны, да ботинки из дублёной чёрной кожи. Свою обыденную одежду он бережно сложил в сундук, чтобы чрезмерная влажность и соль не превратили её в бесполезное гнилое тряпьё. Топор же всегда был при нём и висел на незамысловатом дешёвом поясе. Металл и дерево, из которого он был топор должен был выдержать и не такое, да и чувствовал он себя без него беззащитным, как дитя.

Старик же надел на себя довольно дорогую одежду, состоящую из добротного зеленоватого кафтана, таких же зелёных штанов и бурых начищенных сапог. Помимо достаточно дорогой одежды с его шеи свисал кристалл зелёного цвета, на дорогом кушаке в инкрустированным золотом ножнах был заткнут широкий полуторный меч.

–Как долго нам добираться туда? Мне надоело качаться на волнах, смотреть на пьяных матросов, париться во влажной пустоши… Но больше всего мне надоело отвратительная жратва местного кока. О, ныне мёртвые боги, если мы доберёмся туда и не погибнем, то первое, что я сделаю так это поймаю какую-нибудь тварь размером со свинью и сожру её за один присест!

Старик глухо посмеялся и откинулся на кресло.

–Не больше двух дней по моим прикидкам, если очень повезёт, то уже по утру мы увидим архипелаг, а затем и полуостров за которым находится наша цель.

Вейлор облегчённо вздохнул и так же откинулся на спинку стула, он взял медную чашу с вином и несколькими крупными глотками осушил её до дна. Парень немного поморщился и скривился лицом.

–Отвратительное разбавленное пойло… Как они вообще пьянеют и находят его хоть немного сносным?

Пожилой мужчина сделал глоток и поставил чашу обратно на стол.

–Северная кровь просит чего-то более горячего?

Голубоглазый северянин облизнул губы и причмокнул.

–Вот бы вина из Лакрилонии… Лучше него только пиво Свартов, наших соседей и союзников. Пил ли ты когда то его? Прохладный влажный климат и тяжёлый труд делают из хмеля и пшена напиток, который не стыдно подавать на столы королей. К слову ты выпил не меньше и был так же трезв. Ты крепкий, старик.

Такие же голубые глаза седобородого старца с хитринкой взглянули на юношу, и он еле заметно улыбнулся.

–Это всё опыт, мой юный соратник. Я не зря заприметил то, как ты опустошал вино в трактире, мне сразу стало понятно, что ты подходишь для этого путешествия. Странно что ты заприметил на мне лишь этот осколок в ответ на моё предложение наняться ко мне в телохранители.

Вейлор усмехнулся, скрещивая руки на груди.

–А ведь я всего лишь щенок в глазах моих родичей, лишь слегка ощетинившийся для того, чтобы иметь право идти куда вздумается. А твой осколок… Он нужен мне, чтоб… Не твоё это дело короче…

Пока продолжался разговор двух пассажиров, небо заволокли глубокие пухлые тучи, и погода начала портиться. Накрапывал дождь, который постепенно становился могучим ливнем. Вейлор подлил вина себе и своему собеседнику, но резкий толчок заставил его выронить сосуд, напиток едва не залил карту, и лишь небывало быстрая реакция старца уберегла её от уничтожения. Раскат грома оглушил северянина, а молния озарила всё вокруг ярче нескольких солнц, ветер с силой натянул паруса, и судно начало вихлять, будто лист на ветру. Вейлор и старик выбрались из каюты и увидели то, что в мгновение ока из солнечного тёплого дня разразилась бушующая буря. Капитан сквернословил и размахивал своим тесаком, матросы снимали паруса, а рулевой кое-как держал руль.

–Чёрт тебя побери, вот опять!

Вскричал юноша. Вейлор не остался в стороне и схватив тросы потянул их вместе со всеми. Старик взялся за руль за место выбившегося из сил рулевого, помощник капитана вылетел за борт и его поглотила стихия. Корабль с силой швыряло по волнам, солёная вода, вперемешку с дождём заливал палубу и экипаж, люди улетали за корму и тонули в пучине безжалостного океана. Такого сильного и мощного шторма не было на протяжении всего пути, который преодолел Вейлор и его пожилой наниматель.

Грубые, покрытые мозолями руки северянина и матросов были стёрты в кровь, их обжигала соль, но они упорно продолжали эту гонку на выживание. Вспышки в облаках освещали черноту грозы, только во время их можно было увидеть страх и ужас в лицах матросов и капитана. Вейлор сжал зубы, думал только о том, что смерть от стихии не подходит тому, кто решил искать силу. Его предназначение ещё не выполнено, его цель в жизни не достигнута и посему если придётся сражаться с чудовищами, наславшими этот шторм, то он с удовольствием сделает это.

Но все их потуги были бесполезны. То ли чья-то злая воля, то ли роковая случайность закончили эти потуги битвы со стихией. Колоссальных размеров волна, тенью нависла над кораблём зловещей тенью, крики ужаса смешались с молитвами. Вейлор выхватил из-за пояса свой топор и взобравшись на нос корабля приготовился убить это исчадие бездны, принявшую вид гигантской волны. Его тело напряглось до придела, жилы на мощных руках вздулись, на лбу выступили вены.

Он будто в мгновение спятил и решил сразиться со стихией, дарующей жизнь, но в данный момент несущей лишь смерть. Безумие перед лицом гибели завесило его глаза и разум, ибо он видел не волну, а гигантское щупальце, что вот-вот должно было разрушить их судно. Вейлор брался за топор обоими руками в исключительных случаях, обычно он предпочитал драться лишь одной рукой без щита, лишь изредка перебрасывая топор в левую руку из-за ранения или усталости.

–Давай!!!

Он с силой сжал своё оружие двумя руками и занёс его над головой. Топор юноши и толща волны столкнулись и экипажу на секунду показалось, то он разрубил её пополам, но всё было бессмысленно, мощный удар воды раскроил корабль на множество мелких кусочков быстрее вспышки молнии.

Вейлор сражался со стихией, так же яростно, как древние герои сражались с демонами из иного мира. Волны швыряли его и били о воду, которая в этот момент была твёрдой как мрамор. Он едва успевал дышать, когда озверевшая жидкость подбрасывала его вверх на волне, чтобы вновь и вновь накрыть, и утянуть в толщу океана. Вейлор почувствовал дыхание смерти и его охватил первобытный ужас.

Северянин был лишь человеком, но он отказывался отдавать свою жизнь на милость стихии, он не желал умирать и продолжал плыть на глубине в пару метров, лишь изредка выныривая дабы вдохнуть влажного воздуха. Будь он уроженцем другого края, то едва ли бы ёмкости его лёгких хватило бы, чтобы попросту не задохнуться. Благо разряжённая атмосфера в заснеженных горах Йотунхейма подготовили его лёгкие к такому ужасному испытанию. Северянин затянул пояс так сильно, как только мог, чтобы не потерять свою главную драгоценность-топор. Потеряй он его и часть души пропадёт вместе с ним.

Разъедаемые солью океана глаза и увидели обломок разрушенной мачты, Вейлор схватился за неё так крепко, что пальцы его продавили древесину и в мазолистые ладони вонзилось множество мелких заноз. После этого он обнял кусок мачты и закрыл глаза. Теперь оставалось лишь ждать окончание шторма или того, что силы покинут его могучее тело.

Он лежал зажмурившись, вспоминая то, как в былые годы проходила его борьба за выживание в заснеженных пустынях. Юноша нервозно усмехнулся и провалился в мир воспоминаний, чтобы не сойти с ума от действительности.

Он вспоминал свою родную страну, именуемой не иначе как «Йотунхейм», страна холода и вечных снегов. То был суровый край, где само существование было проверкой на выносливость, которую проходят далеко не все. То был суровый край, где за жизнь нужно было цепляться зубами и ногтями, отдавая все свои силы, чтоб просто выжить, не думая, что будет завтра, ведь выжить нужно хотя бы сегодня. Жестокая к своему же народу страна не могла не воспитать из Вейлора того, кто способен выжить почти где угодно. Но не всегда всё было так однозначно.

По меркам северян Вейлор родился слабым. Он не кричал, когда родился, не плакал и не тянулся к свету. Ребёнок лишь смотрел и издавал тихие звуки, похожие на недовольное рычание. Не взирая на то, что его отец хотел умертвить по его словам «недоноска, который умрёт, не достигнув трёх лет», Вейлор выжил. Имя, данное ему матерью означало «тянущийся к жизни», так и произошло. Он рос и мужал в любви матери и призрении отца. Вся его жизнь висела на волоске с каждой прожитой секундой и мгновением. Везде последний, везде отстающий, везде выполняющий минимум. И всё это из последних сил. Парень старался как мог, чтобы хоть немного нагнать своих сверстников. Он видел то, как более сильные и крепкие погибают от тренировок и сражений, сам же Вейлор выживал лишь чудом и желанию жить.

Так однажды их, совсем маленьких, отправили убить варга голыми руками. Те, кто вернутся живыми могут выбрать оружие по себе. Вейлор и его единственный друг Магнус, один из самых умелых из всех их объединились, пока остальные пытались убить зверя поодиночке, тем самым забрав себе всю славу. Вейлор загнал зверя в ловушку, кусок льда, сброшенный Магнусом закончил жизнь твари. Они были как братья и только благодаря ему, да матери, в Вейлоре горело желание жить, ибо для всех он был лишь жалким и слабым балластом.

Было и то, что отличало его от других, это концентрация. Когда он чуял, что дыхание смерти дышит ему прямо в затылок, то его обуревало неистовство. Не то, которое затмевает рассудок и заставляет рвать и метать, а другое. Он ценил жизнь, ценил то, что пережил, ценил, что не взирая на все невзгоды жизнь ещё льётся в венах и разум треплется в его уставшем рассудке.

Но однажды Вейлор заболел. Заболел так сильно, что для него уже был готов погребальный костёр. Магнус был в печали, он выковал тому неказистый топор. Это был хороший металл, Магнус не был кузнецом, но он был хорошим другом. Казалось, что топор забрал частичку его души, ибо не взирая на внешность он получился достойным. Магнус вложил его в руку горящего от жара друга. «Он проводит тебя через тьму к свету, друг мой», сказал он тогда, оставив Вейлора одного.

Тот самый топор и спас ему жизнь. Когда все думали, что Вейлор погиб, отец подошёл и хотел взять его в руки, чтоб отнести на костёр, но получил удар топором по руке. Сын, которого он считал слабым и не достойным на пороге смерти едва не отсёк ему руку. Он изменил своё мнение о нём в ту ночь, на место него бросил на погребальный костёр оленя и закатил пир на весь клан.

Вейлор быстро пошёл на поправку. Пережив смерть, он начал крепнуть и мужать, слово пламя болезни закалило его. А топор… Топор теперь навсегда остался с ним, преображаясь и изменяет вместе с Вейлором.

Шторм закончился так же внезапно, как и начался. Небо словно бы кто-то выжал и следом за рассеявшимися тучами начало палить солнце. Корабль разрушился до основания и лишь редкие обломки то тут, то там всплывали, чтобы напомнить о том, что нынче человек лишь жалкая сошка на фоне природы. Прошло то время, когда человечество было способно помыкать силами окружающего мира, и теперь уж природа непременно отыграется за прошедшее тысячелетие унижений.

Практически полностью обессиливший Вейлор всё так же лежал на бревне. В глотке его пересохло, израненное тело неприятно, словно сотнями кинжалов разъедала соль, попадавшая в мелкие раны, но всё это было мелочью, ведь он пережил гнев природы. Он выжил не взирая ни на что, а это означало одно-ледяной плен будет окончен, он обязательно достигнет своей цели, ибо путь его может окончить лишь смерть. Вейлор глухо кричал, но не слышал ответа, тихое шелестение волн было ответом на все попытки найти выживших.

Удача и помощь ныне мёртвых богов всё же дали Вейлору очередной раз понять, что умирать ему ещё рановато. Лёгкий бриз, наполненный запахом цветов шёл со стороны, куда двигалось дневное светило. Северянин воспрял духом и не спеша, экономя оставшиеся силы поплыл в сторону спасительного ветерка. Не прошло и часа, как Вейлор увидел маленький клочок земли, который становился всё больше по мере его приближения к нему. Это был заросший густой растительностью берег, за которым не было видно ничего. Зелёная стена была отрадой для глаз выжившего в шторме парня.

Когда Вейлор почувствовал дно, то ноги предательски не хотели держать его тело вертикально. Тогда он сжал зубы, и скрипя посиневшими коленями встал прямо и шаткой походкой сделал несколько широких шагов. Как только северянин ровно встал на песок, в глазах потемнело и погас свет, он навзничь упал на сырой песок и уснул, наверное, самым крепким сном в своей жизни.

Глава 2. Совсем один…?

Вейлор очнулся после многих часов сна с дикой жаждой на устах. Его губы и глотка ссохлись так сильно, что он невольно вспомнил пустыню в стране Геделит. Вейлор поднялся на ноги и осмотрелся в надежде найти хоть что-то способное утолит его жажду, но кроме травы, кустарников и вида на бескрайний океан не было видно. Не было видно и выживших вместе с обломками корабля, только кусок мачты, который спас северянину жизнь всё ещё лежал на песке. Он тотчас схватился за кушак, опуская глаза, самая ценная вещь в жизни Вейлора-его топор, все ещё был при нём.

–Значит всё не так уж и плохо…

Выдавил он из себя и выхватив оружие из-за пояса шаткой походкой ломанулся сквозь кусты.

Флора и фауна была схожа на земли, где находилась империя безумного Кроу и граничащая с ним Лакрилония, за тем исключением, что вместо лиственных деревьев преобладали хвойные. Больше всего было кедра, семечки которого стали небольшим перекусом для еле живого путешественника. По внешнему виду это была самая настоящая тайга, хранящая многие тайны, оторванного и унесённого вдаль континента.

Жадным взглядом уставший юноша вгрызался в окружение, он искал то, что может утолить его жажду и источник влаги нашёлся. Вейлор набрёл на небольшую поляну, обильно осыпанную алыми ягодами. Они благоухали великолепными сладкими запахами, утренняя роса ещё не успела испариться с их листьев, отчего лучи солнца играли на них, словно на драгоценных камнях. Позабыв о всякой предосторожности юноша буквально нырнул в это благоухающее море и начал впиваться в них. Сладко-кислые, очень плотные, и в то же время водянистые, круглые ароматные ягоды быстрыми темпами наполняли северянина прежней силой, он чуял как боль от ноющих ран утихает и на её место приходит покой.

Объевшись ягод, Вейлор лёг на спину и посмотрел на голубое небо, по которому лёгким потоком неслись облака. Впервые за многие часы юноша почувствовал себя живым, а явный седативный и болеутоляющий эффект от ягод только усилил эту толику покоя. Вейлор подумал о том, как было бы здорово стать пухлым облачком и нестись куда вздумается, не зная горя и проблем. Вот бы и ему стать таким же лёгким, беззаботным и свободным. Северянин тряхнул головой, гоня прочь от себя эти мысли.

–Похоже жизнь за пределами Йотунхейма ослабила меня. Я жив, боль от моих ран притупилась, я всё ещё нахожусь в когда-то подлунном мире, а это значит пора двигаться в путь, на поиски того города о котором говорил старик. Если бы он был жив, то пойдёт туда, а если нет, то наверняка там найдётся то, что сможет помочь мне, а если и нет… Так, всё, не буду думать об это, мысли утомляют.

Сказал тот сам себе и вскочив с мягкой травяной перинки парень набрал в карман ягод и их листьев. Северянин набил их вдоволь сколько влезло, наперевес с топором двинулся в путь.

Вейлор двигался так быстро, как только мог. Пробираясь через хвойное море он то и дело встречал древние резные, явно рукотворные мегалиты, которые были так огромны, что едва ли их можно было создать даже с помощью древней утерянной магии. Блоки, вытесанные из гор и холмов некогда древними цивилизациями возвышались над деревьями и северянином, который заворожённо наблюдал за ними. Покрытая травой и мхом, размытые дождями и ветрами, они всё так же были великолепны и величественны. Вейлор подошёл к одному из таких мегалитов, врезанных в гору и проведя рукой лицезрел символы до боли похожие на те, что использовались в гробнице пустыни Геделит. Гладкая поверхность блока была оплавлена неизвестным жаром. Ныне в мире едва ли найдётся пламя, способное оплавить каменную породу. Юноша схватился рукой за выступ одного из камней и полез наверх. Чем выше он поднимался, тем яснее понимал, что это была не гора, а одна большой постройка. Мох, вьюн и листва скрывала от взора всё величие того комплекса, на который взбирался заблудший северянин.

Забравшись наверх, Вейлор узрел всё то, что почти поглотила природа. Стоя на шпиле юноша видел практически идеальные грани громадной пирамиды, стоявшую в глухой тайге. Неведомая могучая сила, стёртая песками времени идеально огранила горы, отшлифовала их, нанесла символы, но потом другая сила оплавила это произведение древнего искусства и теперь это была вновь гора, хранившая прежние тайны. Наверняка внутрь есть вход, но былой опыт твердил, что не стоит тревожить подобные сооружения. Он осмотрелся, но не увидел ничего, кроме моря деревьев, простиравшихся до горизонта.

–Похоже я тут надолго.

Протянул прищурившийся северянин, потоки воздуха, ведомые с недалёкого моря били ему прямо в лицо и поэтому он начал спускаться вниз. Проделав эту процедуру Вейлор провёл черту от грани пирамиды и вперёд.

–Нужно дождаться ночи и посмотреть на то созвездие, может оно приведёт меня в Игнир до того, как я помру.

Он усмехнулся и принюхавшись учуял запах болотного торфа. Пройдя не более нескольких километров северянин набрёл на топь. Квакали лягушки, плескались небольшие крысоподобные зверьки, жужжала мошкара. Но всё было неважно, ведь Вейлор нашёл источник пресной воды. Вода в болотах хоть и пахла тиной и торфом, но была совершенно стерильна, её можно было пить без опаски. Голубоглазый утолил жажду и на её место пришёл голод. Он срубил двухметровую ветку и пошёл через трясину вперёд.

По пути Вейлор встречал небольших зверей, которые лишь немногим отличались от привычной фауны. Меткий бросок топора раскроил череп косули, пролилась кровь и алый камень внутри топора воспылал. Юноша разделал тушу, развесил фрагменты по более-менее крепким веткам, после чего набрал валежника и сухостоя. Он нажал на кнопку топорища, достал из него небольшое огниво и распалил костерок.

Вейлор вслушивался в окружающее пространство, жадно вгрызаясь в свежее жаренное мясо. Без соли и специй, лишь политая кровью, в этот момент оно было слаще самых лучших вин и изысканных блюд. Когда голод ушёл вне бытье он взял шкуру и наспех сделал нечто вроде походного кулька, в который он сложил мяса, из тщательно мочевого пузыря Вейлор соорудил сосуд для воды. Юноша набрал туда смердящей жидкости и завязав закинул в свой нехитрый мешочек. Северянин срубил двухметровую ветку и наощупь двинулся сквозь болото в надежде найти реку, которое его образовало.

Пройдя трясину без особых проблем, Вейлор вышел к небольшой речушке. Береговая линия представляла собой совершенно обычный пейзаж, за исключением одной детали: на противоположном берегу виднелась серебристая полусфера. Её идеально ровная поверхность отражало вечернее солнце, подобно зеркалу. Полусфера просто торчала из земли, напоминая перевёрнутую набок крышу дома или же купол.

–Что это такое? Неужели жилище…?

Предположил северянин, переходя речушку вброд. Про себя Вейлор отметил высокую сочную траву подле странного объекта и полное отсутствие какого-либо присутствия живности. Ни пения птиц, не шуршание травы, только тихий ветерок и журчание воды слышалось поблизости. Это насторожило северянина, но любопытство и приближение ночи толкали его только вперёд.

Сильный поток едва не снёс его на пути к неизвестной постройке, но Вейлор всё же сумел пересечь мощный поток воды. Подойдя к странному сооружению он погрузился в его тень. Полу шар имел диаметр шесть-семь метров. С виду идеально гладкая полусфера напоминала серебряное зеркало, но в то же время им не являлось. Вейлор попытался оцарапать металл из которого был создан причудливый объект, но на удивление речной булыжник стёрся сам, будто бы об очень плотный и ребристый корунд.

Он обошёл торчащую из земли цельнометаллическую постройку, и обнаружил, что с другой стороны был вход, ведущий глубоко под землю. Вейлор ещё раз осмотрел престранную постройку, покопался рядом в траве и увидел множество боковых опор.

–Целый дом из металла… Надеюсь тут есть хоть кто-то.

Северянин шагнул в тёмный провал входа без двери и увидел винтовую лестницу, ведущую вниз. Он спускался всё ниже и ниже, чувствуя, как лестница и не думала заканчиваться. Кровь, ещё не успевшая полностью высохнуть, поддерживала в топоре свет, который в данный момент служил эрзац факелом. Северянин вслушивался в окружение, всё вокруг казалось опасным и враждебным, отчего все чувства обострились до предела. Не взирая на все опасения ничего не происходило и слышалось лишь эхо, отражённое от серебренных стен, да тихое дыхание самого спускающегося.

Спустя пару минут неспешного спуска Вейлор попал в кольцевую галерею, состоящую из множества захлопнутых комнат. Блеклый источник света отражался от серебристого зеркального металла, покрывавший всё без исключения. Внутри было чуть теплее, чем снаружи, северянин ощущал себя сносно, было принято решение остаться на ночёвку именно тут. Вейлор надеялся, что встретит людей и это было ещё одним весомым аргументом переночевать внутри странного, похожего на котёл месте. Юноша вздохнул полной грудью, воздух был совершенно обычный, будто он всё ещё стоял на улице, похоже невидимая вентиляционная система отлично справлялась с работой.

Внутри было практически пусто, Вейлор не решался заходить ни в одну из комнат, он шёл прямо по коридору в поисках места, где он мог бы провести ночь. В конце коридора юноша увидел люк, захлопнутый на несколько тяжёлых засовов. Было решено остановиться тут, если кто и придёт и бой будет неравным, то он сможет на время укрыться хотя бы там.

Расположившись на полу, Вейлор прикрыл глаза и сосредоточил слух. В отличии от прочих северян, его чувства были обострены не равномерно. Он конечно видел, обонял, осязал, ощущал и чувствовал вкус куда лучше среднестатистического человека, но куда лучше у него был развит слух. Слух юноши был таким тонким, что выпущенная стрела на расстоянии нескольких сотен метров была похожа на рассекающую воздух молнию. Именно слух спасал его все эти годы от неожиданных нападений в суровых арктических пустынях и только благодаря ему он выживал в темноте полярной ночи. Его способность слышать была так хороша, что он буквально настраивал слышимость: от почти полной глухоты, чтобы не глохнуть завывание буранов, до слышимости каждого движения муравья.

Вейлор расслабил тело и опустошил разум. Он отчётливо слышал тихий стрекочущий рокот неизвестных механизмов, расположенных где-то за железными дверьми кольцевой галереи, тихие порыва воздуха, исходящие из невидимых вентиляционных люков, да звук своего колотящегося сердца. Северянин удостоверился в том, что судя по всему внутри нет никого живого и лишь только он находится внутри странного жилища.

Древнее, почти забытое людьми чувство одолевало северянина. Он не чувствовал ничего опасного всеми пятью чувствами, но голос внутри говорил «уходи, тут опасность». Вейлор доверял ему и посему встал и как можно тише приблизился к ближайшей металлической двери. Юноша привык превозмогать страх, это было частью обучения всех мальчиков его народа, ведь мало быть сильным телом, дух имел не меньшую значимость. Это была обычная дверь с винтовым замком, на первый взгляд ничего особенного за исключением материала из которого она была создана. Он осмотрел её и провёл по двери ладонью, смахивая вековую пыль и тенёту. Под слоем пыли находились странные, неизвестные символы, что были сильно похожи на иероглифы храма в Геделите. Он пожал плечами и принялся открывать винтовой замок, что, не смотря на явную древность легко проворачивался. Дверь распахнулась, холод ледяной пронизывающей волной ударил по телу парня, у Вейлора ёкнуло в груди, и он сделал шаг назад, держась за топор. Внутри находился промёрзший, очень худой, полностью чёрный труп человека в странных одеждах из стекла и металла. Он лежал в комнате, озарённой странным пурпурным свечением. Вокруг лежали непонятные причудливые предметы, назначения которых северянин не мог даже предположить.

–Это никакой ни дом… Усыпальница…?

Парень взялся за дверь и только он хотел её захлопнуть, то услышал тот самый рокот механизмов, переплетающийся с замогильным шёпотом. Все двери-гробницы распахнулись и из них окутывающей белёсой дымкой хлынул обжигающий туман. Шёпот становился всё громче и громче, опешивший Вейлор увидел в молочной пелене еле заметные движения и не дожидаясь худшего бросился к люку. Сердце ушло в пятки, первобытный ужас взял вверх над его разумом, и он практически не понимал, что творит.

Он со скоростью варга добрался до люка, быстрыми движениями рук распахнул крышку и схватив свой скарб нырнул туда, не думая о последствиях. Перед прыжком в черноту и закрытием крышки, он почувствовал крайне холодную руку неизвестного существа, оставившего на запястье след, схожий со следами тонких пальцев.

Юноша упал вниз и очутился в широком тоннеле, в котором было не видно не зги. Он ощупал тоннель в который провалился и понял, что тот был устлан не то камнем, не то кирпичом. Он принюхался и выставил руку вперёд, через пару мгновений Вейлор чувствовал дальний поток воздуха, ведомый из глубины странного тоннеля. Его глаза привыкли к тьме и он начал различать очертания предметов. Не долго думая северянин двинулся прямо, в сторону ветерка.

Чем дальше юноша продвигался по странному, выстланному камнем гроту, то всё яснее ощущал неприятный запах пота, похожий уксус, соли и крови. Ветер доносил ему эти запахи издали. Юноша даже предположить не мог, что ждало его там, на другом конце подземелья. Удостоверившись, что призраки из белой дымки не преследуют его, Вейлор слегка оцарапал ладонь и окропил ей лезвие топора. Камень внутри вновь засветился и блеклый свет озарил северянину путь на свободу из подземелья каменной гробницы.

Северянин шёл долго, да так, что казалось, словно день сменялся ночью по меньшей мере несколько раз. Он отметил про себя, что дьявольские катакомбы Паллизиума имели схожий эффект, когда ты практически слеп и не видишь света, время ведёт себя иначе. Часы казались днями, а секунды минутами, крах рассудка в таких местах наступал стремительно, поэтому пленников чаще всего и помещали туда, где нет и малейшей толики солнечного света. Вейлор поёжился, вспоминая те часы, проведённые в убежище хаоса и отметил, что буря чувств, которые он сейчас испытывал были точно такими же, как и там. Нечто неуловимо зловещее, тёмное и мрачное нависало в каменном мешке. Коридор никак не хотел заканчиваться, вместе с тем запах крови и пота, дополнился смердящим ароматом дыма с нотками палёного мяса.

Спёртый воздух, которого и так было в недостатке порядком надоел бредущему и уставшему Вейлору. На секунду юноша хотел повернуть назад, обратно к проклятым холодным призракам, к тому туману, за которым идёт винтовая лестница и выход к реке, но было уже поздно, он уже видел блеклые лучики света. Русоволосый прибавил шаг навстречу неизвестности.

Вейлор добрался до камня, через щель которого просачивался заветный лучик солнца. Он провёл по нему рукой, постучал по нему костяшкой пальца, затем провёл по нему кромкой лезвия топора. Оказалось, что этот «камень» был совсем мягким, похожим на пемзу или известь. Парень убрал за кушак свой топор и навалившись плечом снёс препятствие, вывалившись на свежий воздух.

Он закрыл руками солнце, бьющее ему прямо в глаза, глубоко вздохнул и опёрся на стену, что была за спиной, чтобы немного прийти в себя. От временной слепоты он даже не понял, где находится и почему смрад, который доносился из пещеры почти пропал.

–Стой на месте!

Глава 3. Кровавый путь через Игнир

Послышался басистый, отражаемый крещендо из эха голос где-то справа, Вейлор почувствовал колебания воздуха, которые приближали к нему что-то холодное. Скорость была таковой, что нападавший явно хотел заколоть его и судя по всему удар должен был попасть прямо в горло. То было копьё, кинжал или меч и не дожидаясь того, что острый предмет коснётся его кожи, Вейлор с быстротой молнии выхватил топор, нырком увернулся от укола, взмахнул оружием наотмашь. Всё это заняло чуть больше секунды, он едва успел и если бы замешкался хоть на долю секунды-тот укол непременно пронзил ему горло. Брызнула кровь, загорелся осколок внутри топора, послышались крики, лязгающий предмет упал на пол, вместе с куском человеческого тела. На вопли отчаянной боли множество невероятно быстрых ног ринулись в сторону комнаты, где находился северянин. Он распахнул глаза и увидел то, как крепкий, высокий и жилистый человек, с гримасой боли, схватившись, где не доставало, кисти шаткой походкой направился в сторону двери.

Комната представляла собой громадный идеально ровный куб из белого мрамора, но от брызг пролитой крови ныне она потеряла былую белизну. Убранство представляло собой пихтовую мебелью и дорогими коврами. Перед окнами в которых были тонкие, почти прозрачные ставни из шёлка то туда, то сюда, пробегало великое множество тёмно-красных теней, но Вейлор уставил свой взор на человека в броне из чистой железа у которого ныне не было кисти. Не взирая на то, что его запястье было облачено в железный наручь, топор разрубил и его. Он тщетно пытался открыть запертую дверь.

–На помощь! Сволочь! Кто ты такой?!

Северянин нахмурил свой взор и сделал шаг к закутанного в броню человека. В его глазах загорелся огонь и юноша захотел узнать больше. Раненый, судя по всему солдат, знал его язык в идеале и говорил на нём без акцента, а это значило, что он северянин…? Странно, но в его внешности не было ничего, что бы роднило здоровяка и Вейлора.

–Кто ты такой и где я? Зачем ты напал на меня?

Зажавший культю человек выл и вжимался в стену, стискивая зубы от боли. Через мгновение, минуя шёлковые занавески в комнату впорхнула трио силуэтов, тех самых красных теней. Они были гибкими, тощими и тонкими, казалось эти люди совершенно не имели костей. Парень даже не успел понять, как обезличенные тени в алых плащах с капюшонами ворвались и обнажили из заспинных ножен свои искривлённые, полностью прозрачные клинки. Эти клинки были похожи на стекло и их почти не было видно, только солнечный свет делал их различимыми. Ржавые перчатки нападавших почти полностью пожрал тлен, северянину показалось, что их руки такие тощие, что часть брони вот-вот упадёт с них.

–Стойте! Он первый напал на меня. Мы можем поговорить и решить это недоразумение мирно?

Вейлор тщетно пытался взывать к голосу разума своих странных противников. Они налетели одновременно, всем скопом, их призрачные клинки с нечеловеческой скоростью вертелись подле северянина, который кое-как уворачивался и парировал их слаженные атаки. Он делал это на грани своих возможностей, стараясь срезать углы и не давать больше, чем одному противнику совершить очередную атаку. Вейлор крутился, подобно волчку, ища момент, когда они ошибутся и хотя бы один из их слаженного тандема откроется. Скорость странных людей была огромной и юноша невольно вспомнил Жерара, который был ещё быстрее и искуснее.

Не зная усталости фигуры, окутанные тканью, начали теснить Вейлора к стене, их неистовый натиск начал утомлять и без того уставшего северянина. Так и не уловив момент, когда враги ошибутся, юноша решился перевернуть ход сражения неожиданным трюком. Своими мощными ногами он оттолкнулся от одной из стен и пролетая над головой одного из нападавших взмахнул топором, снося капюшон противника вместе с головой. Это было безрассудным решением, которое в конечном итоге увенчалось успехом.

В сердце ёкнуло, ибо вслед за капюшоном под ноги к Вейлору рухнул человеческий череп с небольшими кусками плоти. Солнечные лучи, упавшие на провал, на месте которого была голова и груда костей, вместе с ржавыми доспехами с грохотом опрокинулись на мраморный пол.

–Какого…?

Не успел Вейлор выговорить фразу, как остальные двое остальных настигли его и в ещё более слаженном порядке пытаться зарубить северянина. Хоть их и стало меньше, но шок от увиденной мистики немного затормозил того. Несколько поверхностных резанных ран были ему наказанием за потерянную концентрацию. Юноша взревел и поддавшись эмоциям, позабыв о всякой защите ринулся в бой. После очередного парирования он ударил в клинок снизу-вверх с такой силой, что лишённое плоти тело подбросило вверх.

Не теряя и секунды Вейлор сблизился с противником, в воздухе схватил его за запястье свободной рукой, и с лёгкостью подняв, раскрутил эти кости и ржавые доспехи над головой, а затем, как кнутом ударил второго, разобравшись тем самым с обоими одним махом. Треск костей и разрушающегося металла эхом окутал комнату, а после всё стихло. Парень огляделся и не увидел того, чья рука была отсечена. Кровавый след вёл к окну, похоже он успел сбежать, пока Вейлор был увлечён смертоносным танцем с теми, кто некогда были отменными воинами.

Юноша высунулся из окна и не увидел его, кровавый след обрывался за углом, было решено не следовать за ним, а попытаться скрыться из виду. Вытряхнув из одной рассыпавшейся твари дважды мёртвые кости, он нацепил на себя плащ с капюшоном и выпрыгнув из окна бросился прочь.

Вейлор украдкой, точно вор или скрытный убийца, шёл через проулки вощёных улицы таинственного города. Он старался не выделяться и быть как можно незаметнее, но как тут не выделиться если ты взрослый крупный мужчина, а не закованный в ржавую сталь скелет.

Северянин шёл и рассматривал шедевры архитектуры ныне почившей цивилизации, которые были мудрее, искуснее и развитее даже эпохи, которую прервал разрушенный Левис. Величественные и огромные постройки, откапываемые из пепла и земли, захватывали дух: громадные каменные башни, шпили которых пронзали облака, множество домов из красных блоков, занимающие целые кварталы, дворцы и виллы, коих было великое множество. Были и храмы, намеренно разрушенные руками неизвестных созданий, то тут, то там всплывали великолепные фонтаны, подобно тех, что находились в Лакрилонии.

Это был большой и богатый город, уничтоженный гибелью богов. Судя по всему этот далёкий край пожрал огонь и ярость громадных осколков, ведь по внешнему виду не так давно город был похоронен под слоем земли и пепла. Его буквально откапывали и это было заметно, нижние этажи многих зданий всё ещё покоились под окаменелой землёй и пеплом. Вокруг были непреступные огромные стены, выполненные из гладкого камня. Что примечательно не было ни одного выхода из города, словно то был колоссальный каменный мешок.

Вейлор услышал грубый крик, затем рассекающий воздух свист хлыста, после которого последовал стон боли. Он сорвался с места и побежал на источники звука. Пробежав через улочки между роскошными домами, он выглянул из-за угла и увидел картину, от которой у него сжалось сердце.

Множество невольников. Кровь и соль, что чуял северянин, испускались от истощённых рабов в потрёпанных одеждах, вооружённые кирками, лопатами и телегами, что без продыху освобождали из плена похороненный град. Присмотревшись, парень узрел, что на шее каждого из рабов находилось тяжёлое стальное ярмо и не менее тяжёлые цепи. Рабы без продыху трудились во имя своих ужасных хозяев-демонов из древних легенд и сказаний.

То были чудовища, чья кожа, цвет которой варьировался от вполне человеческой, до алого и синего. На них были доспехи из чёрного металла, неизвестного происхождения. Заострённые уши, острые зубы, длинные изогнутые рога, все эти признаки как нельзя лучше подтверждали то, что это были создания из другого мира. Громадные, покрытые узлами переплетающихся мускул они хлестали невольников огромными стальными плетьми, оставляя на телах несчастных глубокие кровоточащие рваные раны. Уродливые создания тьмы, будто вылезшие из своего злощастного измерения совершенно не боялись палящего солнца и святости земель потерянного народа. Твари чувствовали себя хозяевами, а людей, закованных в цепи лишь инструментами для достижения понятной только им цели.

Вейлор стиснул топор и сжал зубы до характерного скрежета. Он не терпел рабство или любого ограничения свободы, каждый в мире имел право жить и умереть так, как ему хочется. Едва ли хоть кто-то из несчастных мечтал о подобной участи.

В голове у юноши крутились всевозможные варианты того, как бы он мог освободить невольников, но все из них оканчивались тем, что его непременно ждала смерть. Всего надзирателей в его поле зрения было не больше пяти, в то время, как рабов было не одна сотня. Неужели твари, порождённые хаосом на столько сильны, что множество людей, хоть с примитивным, но оружием не смогли бы зарубить их и попытаться сбежать? Вейлор не знал этого, не знал он и того на сколько сильны были демоны. Северянин знал одно, количество непременно сделает своё дело, они налетят всем скопом и порвут его на куски, и это только в лучшем случае, куда страшнее было стать рабом, как те несчастные, которых он возжелал спасти из плена.

Вейлор презрительно шикнул и услышал то, как знакомые шаги и лязг стали настигают его. Уже через мгновение скелеты в накидках вынырнули из-под куполов и крыш зданий, лязгая прозрачными оружиями и отбелёнными временем костями. Развивая плащи они иступя взгляд взирали на северянина тёмными провалами глаз. Демоны, видя их движения направили взор на северянина и широко улыбнулись. Следом за костяными мечниками выбежал однорукий человек, чья культя была завёрнута в окровавленные бинты.

–СХВАТИТЬ ЕГО! БРАТЬ ЖИВЬЁМ!

Вскричал тот, указывая пальцем в сторону юноши. В гневной гримасе была такая ненависть, что едва ли её можно было передать словами.

–Вот чёрт…

Обернувшись, парень увидел, что места к отступлению нет, он просчитался, место где он засел для слежки являлось тупиком, там находилась стена, через которую едва ли бы он смог перебраться с голыми руками.

Будто загнанное животное, Вейлор стоял наготове принять бой, но не свою погибель. Сердце учащённо колотилось в груди, дыхание стало более частым, руки сильно вцепились в рукоять топора. Из последнего боя парень понял то, что эти кости при жизни вероятнее всего были умелыми воинами, они с лёгкостью читали его движения и только неожиданные и адаптивные действия помогут ему победить. Прикрыв глаза, Вейлор выровнял дыхания и навострил все свои чувства для придела.

–Ну давайте…

Сказал он и будто дожидаясь его команды десять тварей бросились в бой. Вейлор стянул с себя плащ и бросил его в самых ближайших противников. Они разрезали его на лету, потратив лишь мгновение, но этого хватило, чтобы широкий взмах топора, топорище которого было взять за самый край, разрубил надвое сразу трёх почивших воинов, игнорируя ржавые от времени доспехи. Они умерли вновь, обрушившись на пол с лязгом и грохотом.

Парень подхватил нагрудную пластину самого щуплого из скелетов и продел через неё руку, используя тот как импровизированный щит. Он не любил использовать его в бою, предпочитая оставлять руку свободным и использовать окружения для манёвров, но зная скорость и проворство противника, Вейлор не был уверен в том, что сможет успевать за ними всеми в столь ограниченном пространстве, ведь в прошлый раз ему не без труда удалось победить лишь троих.

Облачённые в плащи противники пребывали вновь и вновь, Вейлор сокрушал их по одному, не давая себя окружить. На пике своих возможностей, выходя за пределы с каждой атакой он постепенно погружался в транс сражения. Это состояние было похоже на пробуждения первобытных инстинктов, мозг его в такие моменты использовал весь свой потенциал лишь для двух целей-сражаться и выжить. Всё его тело, взращённое оружием, было готово для подобных сражений, дыхание и сердцебиение нормализовались, каждое выверенное движение тратило как можно меньше энергии.