Читать онлайн Жизнь и судьба прапорщика русской армии бесплатно

Введение. От автора

Для меня эта история началась более шестидесяти лет назад, когда я, мальчишкой, обнаружил в старом бабушкином сундуке офицерский бинокль времен Первой мировой войны. Я знал, что дедушка – Карп Игнатьевич Лоза – не воевал в ту войну. Чей же это бинокль?

Взрослые бинокль у меня отобрали и приказали молчать. Шел 1958 год. Прошло всего пять лет после смерти Сталина. Страна еще жила в страхе…

В семье шепотом упоминали, что у деда Карпа был старший брат Николай – офицер и что он погиб в 1918 году. Потом его имя совсем перестали вспоминать, и все это забылось… Но когда я работал над книгой «Терновый венец офицера русского флота», та давняя история всплыла в памяти, и я наугад послал запрос на фамилию Лоза в Государственный военно-исторический архив в Москву.

Пришел ответ: ксерокопия Послужного списка прапорщика русской армии Н. И. Лозы, датированного февралем 1917 года. Внизу листа собственной рукой Николая Игнатьевича было написано: «Читал 2 февраля 1917 года. Прапорщик Николай Лоза». До Февральской революции оставалось 25 дней!..

В Послужном списке прапорщика Н. И. Лозы в графе «Бытность в походах» указывалось – «Был в походах против Турции в 1916 году». Так я прикоснулся к «неизвестной» мне войне с Турцией 1914–1917 годов. Действительно, в советское время об этой войне, как и о «зимней» войне 1939–1940 годов с Финляндией, мало что было известно широкому кругу читателей.

Тогда же произошло еще одно, прямо мистическое событие, неожиданно прояснившее судьбу Николая Игнатьевича Лозы: мою книгу «Терновый венец офицера русского флота» прочитала Эмилия Карповна Мирошниченко (в девичестве Лоза), дочь Карпа Игнатьевича Лозы, и вспомнила, что у нее хранятся его рукописные воспоминания, о существовании которых никто не подозревал, и передала мне толстую тетрадь с записями от руки, помеченную 1962 годом. Свои воспоминания мой дед Карп Игнатьевич записывал в течение нескольких лет. Из них я и узнал о трагической судьбе его старшего брата Николая Игнатьевича Лозы – офицера Русской армии, погибшего от рук красных на Украине весной 1918 года.

Круг замкнулся… Из небытия возник образ человека с короткой, полной военных лишений жизнью и трагической судьбой. Образ человека, о котором в течение десятков лет в семье старались вслух не говорить.

Я уже не мог просто отложить Послужной список прапорщика Н. И. Лозы в сторону. Эта история захватила меня…

Что я знал о нем? Солдат русской армии, военный шофер, воевавший на Кавказском фронте в автомобильной роте. Проявил себя, был направлен на учебу в школу прапорщиков, окончил ее, получил чин младшего офицера и назначение в Московский военный округ.

А дальше?

Буржуазная Февральская революция и большевистский Октябрьский переворот 1917 года.

Разброд, шатания и развал русской армии.

Гражданская война.

Трагическая смерть в 1918 году.

Какая короткая, полная жестоких событий жизнь и какая трагическая судьба!

Сложный выбор – вместе с солдатами или ты все же офицер? Тогда с кем?

Прапорщик Николай Игнатьевич Лоза сделал свой выбор – выбор чести – принял мученическую смерть…

Чтобы узнать все это, потребовались годы работы в архивах Москвы и Санкт-Петербурга. «Неизвестная» война с Турцией наполнялась для меня событиями, русскими победами, отвагой и мужеством солдат и офицеров Кавказской армии…

Как писал участник тех событий генерал-майор Е. В. Масловский: «Последняя русско-турецкая война на Кавказе была пятой с вековым нашим врагом-соседом. Все эти войны были успешны, но ни одна из них не может сравниться с последней … по блеску ее достижений».

Да, война на Кавказе была войной победной, войной героической. Войной, давшей Родине значительные территориальные приобретения, обеспечившей окраину государства, сокрушившей военную мощь Турции и поднявшей престиж русского имени на Востоке на должную высоту.

То, что в годы советской власти война России с Турцией 1914–1917 годов в угоду политической конъюнктуре замалчивалась, имеет свою историческую подоплеку.

Установление дипломатических отношений между непризнанной в то время ни одной страной мира Советской Россией и Турцией было «архиважно» для большевиков. За это признание они готовы были в голодной и разоренной гражданской войной стране платить Турции чистым золотом, в сумме 10 миллионов золотых рублей, поставками оружия и боеприпасов. Первый транш золота в количестве 200 кг был доставлен в Эрзерум в июле 1920 года.

Советско-турецкий договор «О дружбе и братстве», оплаченный русским золотом, подчеркивал, что оба правительства разделяют «принципы братства наций и их право на самоопределение», отмечают существующую между ними «солидарность в борьбе против империализма» и «устанавливают постоянные сердечные взаимоотношения и непрерывную искреннюю дружбу», и закрепил за Турцией огромные территории, все то, что было завоевано кровью русской армии на Кавказском фронте в Первую мировую войну. Поразительно, но факт, разгромленная Турция, побежденная страна, приобрела в результате поражения благодаря большевикам больше, чем страна ее победившая!

Кстати, именно большевики демонтировали в Cевастополе установленный еще до революции памятник П. С. Нахимову, объясняя, что мы не позволим царскому адмиралу стоять на флаге дружественной нам Турции. Действительно, под левой ногой адмирала Нахимова был изображен турецкий флаг, попираемый им после разгрома турецкого флота в Синопе.

Противоестественная «сердечная дружба» большевиков с извечным врагом России определила и дальнейшие отношения СССР с Турцией.

Каждая большая война после своего завершения, рано или поздно, вытесняется из массового сознания последующими событиями. Для нас это были и революционный 1917 год, и Гражданская война, и Вторая мировая война. Именно они заслонили в массовом русском сознании события Первой мировой войны, поэтому в России нет ни памятников, ни мемориальных кладбищ, ни полководцев, ни героев той Великой войны.

Большевики, назвав Первую мировую войну «империалистической», вычеркнули ее из истории нашей страны, поэтому ни русская литература, ни русское искусство не успели осмыслить Великую войну. Российский образованный класс был практически выбит или эмигрировал, и не осталось ни значимых литературных, ни иных художественных произведений о той войне, и для нас Первой мировой войны словно и не существовало.

Советский маршал Константин Рокоссовский, получивший свою первую боевую награду – Солдатский Георгиевский крест драгуном Каргопольского полка в 1914 году, говорил: «Только народ, который чтит своих героев, может считаться великим».

Пусть эта книга станет маленьким кирпичиком в восстановлении исторического здания памяти забытых героев и участников той Великой войны.

Известно, что история – это жизнь каждого отдельного человека, и каждый человек – история, поэтому книга эта не столько про историю, сколько про судьбу молодого русского офицера и про мысли и ассоциации, которые возникали у меня при знакомстве с историческими документами, воспоминаниями очевидцев, газетными статьями о происходившем в стране и в армии в то далекое, трагическое время – время Первой мировой войны.

Знание истории, знание прошлого дает человеку опору. У прошлого нет ни правых, ни виноватых. Оно лишь объясняет поступки людей. Прошлое связывает времена, дает уроки, предупреждает. Знание прошлого всегда было большой силой. В прошлом заключен сакральный, мистический дух предков… На Руси не знать истории своей родни, своих предков всегда считалось позором. Известная поговорка «об Иванах, не помнящих родства» произошла от обычая тогдашних разбойников при аресте заявлять: «Зовут Иван, родства не помню», напоминает о том, что человек, не помнящий, кем были его предки, в сознании русского недалеко ушел от преступника с большой дороги.

Любой человек продолжает жизнь своих предков, ведь в его жилах течет кровь его дедов, и все, что в нем есть, заложено его родом. Как гласит народная мудрость: «Народ без корней – что пыль на ветру».

Зная прошлое, человек обретает настоящее и будущее, ибо говорится: «Кто верно разобрался в прошлом – способен верно понять настоящее и может успешно побороться за лучшее будущее». Еще Н. М. Карамзин писал в первых строках своего труда «История Государства Российского»: «История предков всегда любопытна для того, кто достоин иметь Отечество».

Современные исследователи исторического наследия от глобальных экономических и политических процессов обращаются к простому человеку, к истории повседневности. Хотя термин «повседневность» был введен в научный оборот еще во второй половине ХХ века, в историографии проблемы повседневной жизни отдельного человека ставятся не так давно.

Вот и с этой книгой. Верить ли в судьбу – в эту нить предопределений или цепочку случайностей? Не знаю, но когда я начал писать эту книгу, то решил взглянуть на ход истории страны глазами моего героя Николая Игнатьевича Лозы. И вот тогда прошлое откликнулось, позволило увидеть происходившие вокруг Н. И. Лозы события, участником некоторых из которых он был сам, явив мистическим образом из небытия забвения написанные его младшим братом Карпом Игнатьевичем Лозой в зрелом возрасте воспоминания о том времени, о своем старшем брате, о его характере и его поступках.

Именно неизданные воспоминания Карпа Игнатьевича стали для меня эмоциональным началом работы и легли в основу этой книги. Без них невозможно было бы достоверно описывать хуторскую жизнь, черты характеров братьев, объяснить их поступки в тех или иных обстоятельствах.

Воспоминания эти позволили, как по пунктиру, представить жизнь Николая Игнатьевича Лозы в те годы.

Солдат русской армии Николай Лоза в 1915 году окончил Военную автомобильную школу в Петрограде и воевал в 1916 году на Кавказском фронте военным шофером 17-й автомобильной роты. Профессия шофера была тогда окружена ореолом почитания, уважения и восхищения, тем более шофера военного. В те годы автомобили не отличались надежностью, и для их эксплуатации необходимы были специальные технические знания, умение и опыт. Шоферская специальность в русской армии была дефицитной, а потому считалась довольно привилегированной.

К сожалению, боевая и повседневная служба автомобильных частей и военных шоферов в той Великой войне остались незаслуженно забытыми, но их ратный труд достоин того, чтобы о нем помнили.

Сюжетная линия книги целиком укладывается в хронологию исторических событий 1914–1918 годов, ибо само время выстраивало ее сюжет. Определенный вымысел при этом допустим, но он реализуется на основе исторических фактов и документов.

В книге использованы исторические источники, хранящиеся в архивах, картографические и топографические материалы, мемуары участников событий, изданные в России и за рубежом, редкие публикации, сведения из дореволюционных газет и журналов, неизданные личные воспоминания брата героя этой книги Лозы Карпа Игнатьевича, фотографии из личного архива автора и интернет-изданий.

Создание книги было бы невозможно без помощи сотрудников архивов, музеев и библиотек: Российского государственного военно-исторического архива, Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного военного архива, Российского государственного исторического архива, Центрального государственного архива Санкт-Петербурга, Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи, Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Приношу им свою искреннюю благодарность.

Особая благодарность Валерию Михайловичу Шабанову, за помощь, оказанную при поиске архивных материалов по Кавказской армии.

Все фамилии, приведенные в книге, подлинные. Конечно, переживания, мысли, действия, приведшие к тому или иному поступку героев в тот или иной момент их жизни, следует принимать с поправкой «предположим», но результат этих действий зафиксирован самой историей в документах, и все приводимые в книге исторические факты имели место.

В книге даты событий до 1918 года приведены по старому (юлианскому) стилю.

Глава 1

Полтавская губерния. Хутор Базилевщина. 1914 год

…Сняв шинель в сенях хаты, Николай Лоза, одним движением оправив офицерскую гимнастерку, шагнул в горницу.

Мама, увидев его худощавую подтянутую фигуру в ремнях портупеи, с золотыми погонами, в щегольских офицерских сапогах, – ахнула, села на скамью и заплакала…

Перед ней стоял красивый молодой офицер – ее старший сын, которого два года назад проводили в армию новобранцем, сын, которого она нянчила в этой избе, который бегал босиком по жесткой степной стерне, сын, который мальчишкой защищал ее от гнева отца во время семейных неурядиц. И вот теперь он – офицер…

Слезы радости текли и текли по ее щекам. Она смахивала их сухонькой ладошкой и не могла успокоиться.

Николай улыбнулся, обнял маму и поцеловал.

Сестры набросились на него, а младший брат Карпуша не отходил ни на шаг…

Много лет спустя Карп Игнатьевич Лоза, младший брат Николая, в своих воспоминаниях писал об этой встрече в апреле 1917 года:

«На второй день Пасхальных каникул, в субботу неожиданно приехал брат Николай, в краткосрочный отпуск. Какая неожиданность! Какая радость! Ведь мы не виделись с 1915 года. По его приезде наступившие Пасхальные каникулы были наполнены какой-то всеобъемлющей непонятной радостью, восторгом, возбужденностью, любовью к жизни и ко всему окружающему.

Эта радость, это возбуждение усиливались и революцией, и Пасхальными праздниками, приукрашенными приездом Николая. Ведь с его приездом я ощутил легкость и нежность ко всему и какое-то трепетное и неосознанное ощущение счастья.

Отец, мать, все мы дети, с каким-то благоволением, любовью смотрели на Николая. Каждый хотел сказать хорошее, ласковое, услужить ему.

Долгая разлука в военное время, его вид, форма офицера русской армии наполняли наши сердца гордостью за него».

Невероятно, но сохранилась единственная фотография прапорщика Н. И. Лозы, сделанная во время его приезда домой в апреле 1917 года, правда Николай на ней не в форме. Думаю, именно поэтому она и уцелела.

Спустя сто лет передо мной небольшая порыжевшая фотокарточка, наклеенная на картонное паспарту. Со снимка, сделанного в Пасхальные праздники, на меня смотрели радостные сестры, гордые сыном родители и уверенный взгляд самого Николая.

На фотографии он сидит, как и отец, закинув ногу на ногу, руки со сцепленными пальцами опираются на колено. Спина прямая. Поза гордая и много говорящая о характере. Он в полувоенном пальто и в фуражке без кокарды, но все говорит, что перед нами офицер.

Взгляд твердый, уверенный, над губой небольшие усики, жесткие скулы и волевой подбородок. Непростое лицо.

Наконец, поздним вечером, братья Николай и Карп, оставшись вдвоем, говорили, говорили и не могли наговориться…

Карп вспоминал: «Только к вечеру, первого дня приезда Николая мы остались вдвоем. Сколько вопросов, сколько разговоров было у нас. В основном же делились впечатлениями о революции, о положении на фронтах военных действий, о перспективах в будущем в связи с такими событиями.

Николай с восторгом говорил о революции. Радовался этой действительности. Мечтал о скором окончании войны, о дальнейших возможностях… Мечты, надежды юности…»

Действительно юности – потому что прапорщику Николаю Игнатьевичу Лозе было тогда двадцать лет, а его младшему брату Карпу – семнадцать.

На следующий день, а в 1917 году праздник Светлого Христова Воскресенья праздновался 15 апреля, родители вместе с Николаем поехали со своего хутора Базилевщина в село Семеновку, в церковь, на праздничное богослужение. Отец заложил дрожки, украсив гриву и сбрую лошади лентами. Одетые во все праздничное, отец и мать не сводили глаз со своего сына-офицера. Гордость переполняла их сердца, им казалось, что все сельчане смотрят только на них.

«С каким видом отец и мать в первый день Пасхи, – воспоминал Карп Игнатьевич, – ехали с Николаем в церковь, в Семеновку на вечернее пасхальное богослужение. Им казалось, весь мир смотрит на них, на их сына-офицера».

Ранним праздничным утром братья Николай и Карп вместе вышли во двор… Солнце еще только вставало… Тишина и раздолье родной стороны, радость встречи с родительским домом создавали у Николая радостное и приподнятое настроение.

Младший брат Карп позже писал об этом: «На второй день, как только рассвело и взошло солнышко, мы были уже на ногах. Наскоро умывшись, вышли во двор… Какая -то легкая дрожь пробегала по всему телу… Это дрожь радости, счастья свидания с братом, радость новому времени, порожденному революцией…

Мы так были очарованы окружающим в тишине степного раздолья, вдали от грохота войны и радостью свидания в родном доме, что не слышали зова сестренки, звавшей к завтраку…»

Невольно Николаю пришла мысль, что после долгой разлуки есть наслаждение не только во встрече с любимыми людьми, но и с любимыми местами.

Действительно, места вокруг хутора Базилевщина были замечательные, кругом поля и поля, степи и степи. С детства Николай Лоза рос среди степного раздолья, среди лугов, цветов и пашен; шума колосьев, предрассветного щебетанья соловьев…

Хутор Базилевщина располагался невдалеке от села Малые Липняги Хорольского района Полтавской губернии. С севера хутор граничил с проселочной дорогой, ведущей в село Большие Липняги из Малых Липняг. С западной стороны – с помещичьими землями, а с юга и востока – с земельными участками соседей-хуторян.

Как вспоминал Карп Игнатьевич Лоза:

«Cама усадьба находилась в ста метрах от дороги. В усадьбу вела дорожка, слева от которой сразу возле дороги стояла ветряная мельница о четырех крылах.

На усадьбе находилась хата с крыльцом на юг, окруженная с запада и севера садом, площадью около гектара земли. Перед хатой простирался довольно обширный двор, огороженный тыном и надворными постройками: справа сарай для хранения сельскохозяйственного инвентаря и прочей утвари. Прямо перед хатой, в метрах в тридцати, стоял деревянный амбар, крытый железом. Левее амбара, метров за двадцать, за тыном, находился колодец с «журавлем». Во дворе возле колодца стояло большое (длинное) корыто для поения скота. За колодцем, к югу, метрах в двадцати стояла клуня (рига). Неподалеку от клуни находилось гумно, где складывалась солома, сено и прочее. С левой стороны, на восток, стоял большой г-образный сарай (хлев, конюшня для размещения там лошадей, коров, мелкого рогатого скота, овец, свиней и птицы).

Хату и сад ограждал со стороны двора деревянный заборчик, сад был обкопан ровчиком.

Со двора на север между хатой и г-образным сараем находились ворота для выезда на проселочную дорогу и к мельнице. Такие же ворота были и на южную сторону двора – выход к колодцу, клуне, гумну. За гумном простирался лужок, так называемый выгон, переходящий в конце направо в низину. В конце низины, примыкавшей к помещичьим угодьям, находился ставок. За хатой зеленел сад: с вишнями, черешнями, яблонями, грушами, абрикосами, сливами, терном, крыжовником и малинником. Росли кусты калины и ореховое дерево».

…Отпуск пролетел быстро. Не успели оглянуться, как пришлось прощаться.

«Три дня отпуска Николая пробежали как миг. На второй день Пасхи он уехал», – вспоминал Карп Игнатьевич.

На память о своем приезде Николай оставил отцу и матери большой портрет, выполненный масляными красками, где он был в офицерской форме. О том, что Николай действительно привез и подарил родителям свой портрет, написанный маслом, висевший на стене в их хате, я узнал из воспоминаний его младшего брата Карпа: «…в горнице я видел его большой портрет, выполненный масляными красками его товарищем по службе…»

Эти Пасхальные праздники остались в памяти прапорщика Николая Игнатьевича Лозы как светлые, легкие, ликующие дни. В хате было прибрано, она улыбалась чистотой. Стены выбелены, полы устланы свежей пахнущей травой. Иконы завешены красиво вышитыми рушниками, за иконами цветы бессмертника. В углу перед иконами горящая лампадка.

На праздничном столе белели пироги из пшеничной муки с разными вкусными начинками, душистые высокие поляницы. Вся их большая семья 12 человек – отец, мать, старшая сестра Пелагея, сестры Ефросинья, Дарья, братья Николай, Карп, маленький Петр, сестры Евдокия, Мария, Екатерина и Наталья, сидели за столом нарядные в праздничной одежде, лица у всех приветливые, голоса звучали задушевно и тепло.

Запомнился двор убранный, чисто выметенный, праздничный, с молодой травкой, стелившейся бархатом по всему двору. Двор, постройки, сад, залитые ярким солнцем. Запомнилась звонкая, радостная, доносящаяся с высоты ликующая песнь жаворонка.

Весь день Пасхального воскресения воздух пел колокольным звоном церквей.

Николай хорошо запомнил, как торжественно, приятно, хорошо и тепло было у него на душе в те дни в родительском доме.

Краткосрочный отпуск, предоставленный прапорщику Н. И. Лозе сроком на 10 суток, из которых дорога туда и обратно заняла почти семь суток и три дня у родных, закончился, и поезд, дернувшись вагонами и застучав колесами на стыках, уносил его со станции Хорол обратно в Москву к месту службы.

Стук колес поезда слился в монотонный гул… Офицер русской армии прапорщик Николай Игнатьевич Лоза не мог знать тогда, что такой же стук вагонных колес поезда уходящего со станции Хорол станет последним звуком, который он будет слышать в своей жизни…

За окнами поезда проплывали поля и перелески…

На какой-то миг мысль возродила прошлое, безвозвратное прошлое. Перед мысленным взором Николая Лозы пронеслись картины детства… Он вспомнил, как они мальчишками собирали в степи кизяки, разводили костер и в горячей золе пекли картошку. Спеченная таким образом в поле картошка очень вкусная. Через полчаса вытащишь ее из огня, черную, обгоревшую… Возьмешь ее горяченькую, оботрешь ее начисто, разломишь пополам, а она рассыпается, парок пускает, дымком пахнет, корочка поджаренная хрустит на зубах, подсолишь ее немножко, – вкусно, аппетитно… объедение.

Николай улыбнулся этим воспоминаниям.

Колеса поезда стучали и стучали…

Неудержимой волной нахлынули на Николая воспоминания, бессвязные, отрывочные, все новые и новые:

– Вот лужок, озерцо заросшее кругом вербами, плакучими ивами, где так приятно было в знойный летний день сидеть в тени, слушать шелест теплого ветерка…

– Вот беготня по лужку, купание, кувыркание в прохладной воде…

– Вот зимние забавы с катанием с горки на ледянке…

– Вот зимние вечера на теплой печке в дни метелей и вьюг. Слушаешь вой ветра за стеной, как стонет голый сад, как завывает ветер в трубе…

– Вот чудные картины ласковой весны и золотой осени…

Перед глазами Николая Лозы предстал уездный городишко Хорол, где он учился, провел свое отрочество и юность. Учителя, наставники, товарищи…

Вспомнилась учеба в Хорольском городском четырехклассном училище. Каждый день, перед началом уроков становились ученики и педагоги на молитву в большом зале, где на стене висел портрет государя императора. Читали молитву «Отче наш» и пели «Спаси, Господи, люди твоя». После молитвы расходились по классам.

В училище была своя форма, которой ученики и он, Николай, очень гордились – гимнастерка, брюки, сюртук, шинель, фуражка. Гимнастерка подпоясывалась широким черным ремнем с блестящей бляхой.

Учеба и поведение учащихся в Хорольском училище строго регламентировались администрацией училища. На улице разрешалось находиться только до 8 часов вечера. В кино можно было ходить только на первый сеанс и на картины, разрешенные для учеников.

В училище запрещали говорить и читать книги на «украиньской мове», потому что в Российской империи официально не делалось различия между великорусами, малорусами и белорусами. Все считались частями одного русского народа, поэтому учащихся учили говорить и писать на русском языке.

Собственно, понимал прапорщик Лоза как такового украинского языка и не существовало. «Украиньска мова» – была «суржиком», смесью языков на котором «гутарили» в Новороссии и по всему югу Российской империи.

«Суржик» – народное название речи, применяемой в быту в основном на большей части нынешней Украины. Само слово «суржик» означает – «хлеб или мука из смеси разных видов зерна». Здесь ключевое слово – смесь. Суржик образовался в результате смешения украинских говоров с разговорным русским языком. Самые ранние письменные свидетельства суржика относятся к XVIII веку и происходят с Левобережной Украины. Суржик предшествовал появлению «щирой мовы». До сих пор интеллигенты с местечковым мышлением пытаются сформировать «чистый» украинский язык, неустанно изобретая новые псевдоукраинские слова, внедряя их в словари, но население Украины не торопится переходить на эту искусственную «мову».

Николай Лоза помнил, что читать учащимся Хорольского училища можно было только то, что выдавалось из школьной библиотеки.

Он вспомнил, как запоем читал в училище Майн Рида, Фенимора Купера, Жюль Верна и Вальтера Скота. Как после этого манили его своей загадочно – невиданной красотой экзотические страны, какие заманчивые мечты о путешествиях в другие края вызывало чтение этих книг…

В Хорольском училище учебная программа отличалась повышенной сложностью, что давало право, после его окончания, на поступление в специальные училища в крупных городах. Николай вспомнил, как поступал в Адмиралтейское училище в Санкт-Петербурге, как успешно сдал экзамены, но не поступил. Казачьих детей не очень-то привечали в столице.

…Вагонные колеса громко застучали на каком-то полустанке и отвлекли Николая от воспоминаний. Он загляделся в окно вагона. На закате горизонт полыхал огненно-красным цветом. Пурпурные облака сгущались вокруг заходящего солнца. Через узкие, длинные щели красновато-лиловых туч пробивались его оранжевые лучи, пронизавшие все небо и создавшие чудную, величественную, неповторимую картину, насыщенную золотым светом…

Этот золотой свет напомнил Николаю волшебный фонарь. Вся прожитая жизнь представилась ему, словно картинка волшебного фонаря: ярко, неестественно выпукло, как наяву.

Николаю вспомнилось, как они с младшим братом Карпушей частенько весной и летом уходили далеко на соседние помещичьи луга. Весною за щавелем, потом за полевыми цветами, за козелькой – такой кисленькой травкой, которую ели. Как купались в ставку, бродили в воде по озерцу, ища гнезда диких уток на кочках…

Все окружающее постепенно таяло в легких сумерках.

Вечерело…

Перед глазами Николая возник милый образ матери. Мама! Какое дорогое слово, какие глубокие, тонкие чувства оно задевает. Николай вспомнил маму: маленькую, тоненькую, быструю, расторопную. Очень падкую до работы. Она легко, бесшумными ногами неслась выполнять работу, как по дому, так и в поле. Она была всегда опрятно, скромно, чисто одетой, с худенькими, но красивыми еще чертами лица.

Николай вспомнил, как она заплакала, впервые увидев его в офицерской форме…

«Милая, родная мама, – мысленно обратился к ней Николай, – ты нужна мне не только в детстве. Ты нужна всю жизнь!» От этих мыслей на душе его стало тепло-тепло.

…Железная дорога будто создана для воспоминаний. Прапорщик Лоза вышел в тамбур вагона и закурил. В синем облаке дыма мысли его перенеслись на несколько лет назад – ему вспомнился 1914 год. Тогда события развивались с молниеносной быстротой. До этого, во время итало-турецких событий 1911–1912 годов, война для России не вспыхнула только чудом, но в 1914 году чуда не произошло, и в начале августа загрохотала Первая империалистическая бойня.

Как понимал Николай, этому способствовало разделение государств Европы на два лагеря, когда Германия, Австро-Венгрия и Италия заключили военно-политический блок называемый Тройственным союзом, ставившим целью передел мира за колонии. В противовес им, еще раньше, было заключено Тройственное согласие – блок Англии, Франции и России, называвшийся Антантой. Поводом же для объявления войны послужило убийство сербским националистом наследника Австрийского престола Франца Фердинанда и его жены в конце июля 1914 года.

Историческая справка

Первая мировая война, или, как ее называли, тогда Великая война, не имела аналогов в предыдущей истории. Это была война новейших технологий и устрашающего нового вооружения. Война на земле, в небе, на воде и под водой. Война без благородства и без романтики. Война, которая шла на фронте и в тылу и была первой тотальной войной.

А началось все так:

1 августа 1914 года Германия объявила войну России

3 августа Германия объявила войну Франции.

4 августа Великобритания объявила войну Германии.

6 августа Австро-Венгрия объявила войну России, а Сербия – Германии.

2 августа 1914 года в 15 часов 30 минут в Зимнем дворце был отслужен молебен, на котором присутствовали главным образом офицеры в походной форме. По окончании молебна император Николай II объявил о начале войны, буквально повторив слова, которые произнес Александр I в 1812 году:

Офицеры моей гвардии, я приветствую в вашем лице всю мою армию и благословляю ее. Я торжественно клянусь, что не заключу мира, пока остается хоть один враг на родной земле.

Народу император Николай II объявил о начале войны с Германией в тот же день с балкона Зимнего дворца выходившего на Дворцовую площадь, а 8 августа 1914 года произошло событие, о котором потом много говорили и писали: солнечное затмение мистическим образом прошло по местам будущих боевых действий на территории России, затемняя места, где вскоре прольется кровь наших солдат, начиная от Черного моря почти по прямой до Балтийского моря…

Как вспоминал начало войны Карп Игнатьевич Лоза: «Факт войны коснулся близких, родных, соседей. В армию было призвано и отправлено на международную мясорубку очень много людей в возрасте до 45 лет. У крестьян государство реквизировало лошадей для армии. Реквизировали двух лошадей и у нашего отца».

Поставка лошадей по военно-конской повинности проводилась в соответствии с инструкцией Министерства внутренних дел – «Инструкция по поставке в войска лошадей, других рабочих животных и повозок с упряжью. 1913 г.». Лошади поставлялись на специальные военно-конские участки и сборные пункты.

Всего за июль – декабрь 1914 года, по данным «Россия в мировой войне 1914–1918 гг. в цифрах» 1925 года издания, было реквизировано для русской армии 1036 682 лошади.

Дальше Карпуша Лоза вспоминал: «Старший брат Николай в это время помогал отцу по хозяйству и готовился, занимаясь самостоятельно, к поступлению в Землемерное училище в городе Курске. Его первая, после окончания Хорольского училища, попытка поступить в Петербургское Адмиралтейское училище не увенчалась успехом, хотя экзамены он выдержал неплохо. По конкурсу не прошел, ввиду большого наплыва желающих. Да, в то время детей казаков не особенно туда принимали. Но Николай подал в это училище заявление по совету дяди Григория, брата отца, который служил управляющим имения помещика М. В. Родзянко, бывшего в то время членом Государственной Думы. Заявление Николая приняли, к экзаменам допустили, по блату, а все же поступить и учиться блат помочь не смог».

«Через год, – вспоминал Карп, – у Николая была попытка поступить в Землемерное училище в городе Курске, но также экзаменационных испытаний не выдержал. Это был большой удар».

Николая Лозу не покидала надежда в следующем 1915 году поступить в Землемерное училище, потому что «на учительские курсы он идти не хотел, как не хотел и в медицинское училище, поэтому готовился усиленно, занимаясь самостоятельно».

Германия объявила войну России и в тот же день вторглась в Люксембург, рассчитывая разгромить Францию, прежде чем неповоротливая Россия сможет мобилизовать и выдвинуть к границам свою армию. В двух словах этот план изложил император Вильгельм II: «Обед у нас будет в Париже, а ужин – в Санкт-Петербурге».

Газеты печатали сообщения с фронтов:

«7 августа 1914 года немцы захватили Бельгийский город Льеж. 20 августа германские войска взяли Брюссель и вошли в соприкосновение с англо-французскими войсками…»

Германские войска стремительно шли вперед на Запад. Английские части отступали к побережью Ла-Манша. Французское командование, уже не рассчитывая удержать Париж, готовило сдачу столицы и отход за реку Сена. В Париже началась паника.

На Восточном фронте – Русском театре военных действий германские войска захватили город Калиш.

5 августа 1914 года 5-я армия Юго-Западного фронта под командованием генерала Н. И. Иванова столкнулась в Галиции с четырьмя Австро-Венгерскими армиями под командованием эрцгерцога Фридриха. Русские войска наступали широким фронтом 450–500 километров, имея центром наступления Львов. 21 августа нами был взят Львов, а 22 августа – Галич. Австро-Венгерская армия не прекращала попыток отбить Львов. Бои шли в 30–50 километрах северо-западнее города Рава-Русская и окончились полной победой русской армии.

Регулярно печатавшиеся в газетах «Официальные донесения о ходе военных действий» от Штаба Верховного главнокомандующего русской армией в начале сентября 1914 года сообщали следующее: «На австрийском фронте наши войска переправляются через Сан. На самой позиции у Равы-Русской взято 30 орудий, более 8000 пленных, огромные склады огнестрельных и продовольственных припасов. Генерал Брусилов свидетельствует, что войсками было проявлено высшее напряжение, стойкость и доблесть».

Знаковая победа вызвала ликование в стране. Захват Галиции воспринимался в России не как ее оккупация, а как возвращение отторгнутой части исторической Руси.

После начала войны в Хорольском реальном училище, где учился младший брат Николая – Карп Лоза, ввели новшества: в один их дней недели проводили торжественную молитву «О даровании победы». Все пели хором гимн «Боже, царя храни».

Начали обучать учащихся воинскому делу, строю. Выдали деревянные винтовки, которые с виду были похожи на настоящие. Военному делу обучал специально прикомандированный офицер. Тогда же объявили, что можно взамен суконной темно-зеленой формы носить форму из другой, более дешевой материи.

В это же время в здании Хорольской женской гимназии открыли госпиталь, и гимназистки производили занятия в помещении реального училища, занимаясь с утра, а реалисты во вторую смену с 14 часов дня.

Вскоре братья Николай и Карп Лоза увидели первых пленных австрийцев, которых вели под конвоем. Австрийцы шли по улице Хорола колонной, человек двести, в серых помятых шинелях, в таких же мятых кепках, истощенные, угрюмые, усталые. Шли молча, в разнобой, равнодушные ко всему окружающему. Толпы людей вышли на улицу, посмотреть на пленных. Многие с любопытством, злобно, так как газеты много писали о зверствах австрийцев.

На улицах Хорола мальчишки, продавцы газет, наперебой друг друга выкрикивали: «Последние телеграммы, последние новости!», «Победа русского оружия!», «Сто тысяч пленных!», «Убито двести тысяч!». «Австрийские привычки – полевые стычки!», «Не успели стать – как начали бежать!», «Если русские на Прут – австриец на Серет!» – громко упражнялись в остроумных выражениях малолетние газетчики.

Видя пленных, читая в газетах о наших победах, в душе Николая Лозы возникала гордость за страну, за русскую армию, за ее солдат и офицеров.

Наступила осень… Раскисшие фронтовые дороги превратились в непролазную грязь… На Западном фронте – на Французском театре военных действий германские войска завершали операцию по окружению Парижа. 2 сентября 1914 года правительство Франции бежало в Бордо. Но на полное окружение у германской армии уже не хватило сил. Пройдя с боями сотни километров, германские войска вымотались, коммуникации растянулись, резервов у немцев не было, так как два своих корпуса и конную дивизию, предназначавшиеся для усиления наступающей на Париж группировки, они вынуждено отправили на Русский фронт в Восточную Пруссию на помощь своей 8-й армии, терпящей поражение под ударами Русской армии.

Французские войска воспользовались представившейся возможностью и, ударив в неприкрытый фланг германской армии, отбросили немцев на фронте от Вердена до Амьена на 50–100 километров назад. После этого фронт на Французском театре стабилизировался.

В это время на Восточном фронте 1-я армия русских войск генерала П. К. фон Ренненкампфа продвигалась с востока от Мазурских болот на Кенигсберг, а 2-я армия генерала А. В. Самсонова шла с запада от них. Две русские армии из-за ошибок командования фронта были направлены по расходящимся направлениям, из-за чего между ними образовался огромный разрыв, чем не замедлили воспользоваться немцы, ударившие в тыл 2-й армии. 2-я армия генерала Самсонова потерпела серьезное поражение – 30 тысяч солдат были убиты. Два корпуса из шести, входивших в ее состав, были окружены и 92 тысячи человек были взяты в плен. В Германию было отправлено 60 поездов с трофеями. Не желая покрывать себя позором, командующий армией генерал А. В. Самсонов застрелился.

После этого 1-я русская армия генерала Ренненкампфа, находясь под угрозой окружения, вынуждена была с боями отступить, потеряв 145 тысяч человек убитыми и ранеными. Действия генерала П. К. фон Ренненкампфа командование сочло неудачными, что вызвало в дальнейшем характерное недоверие в русской армии к начальникам с немецкими фамилиями и приставками «фон».

В середине октября 1914 года германо-турецкие военные корабли вероломно напали на наше Черноморское побережье, обстреляв Новороссийск, Феодосию, Одессу и Севастополь.

Как писал об этих событиях еженедельник «Летопись войны»:

«Истекшая неделя ознаменовалась вступлением в вооруженную борьбу новой союзницы Австро-Германии – Турции. В ночь на 16 октября германские крейсера «Гебен» и «Бреслау» и турецкий крейсер «Гамидие», сопровождаемые флотилией миноносцев и другими судами турецкого флота, действуя порознь, подвергли бомбардировке наши незащищенные черноморские порты: Новороссийск, Феодосию, Одессу, причем «Гебен» решился вступить в артиллерийское состязание с Севастопольской крепостью».

Это вероломное, неожиданное нападение вызвало со стороны русского правительства предъявление категорического ультиматума Турции, по неудовлетворению которого войскам Кавказской армии Высочайше повелено было перейти границу и атаковать турок.

Приказ по Кавказской армии от 16 октября 1914 года

Турки вероломно напали на наши прибрежные города и суда Черноморского флота.

Высочайше повелено считать, что Россия в войне с Турцией, войскам вверенной мне Кавказской армии перейти границу и атаковать турок.

Генерал-адъютант Граф Воронцов-Дашков.

О происшедших событиях с театра военных действий специальный корреспондент «Летописи войны» поручик Доманский сообщал:

«В настоящее время наши войска уже вторглись в пределы Азиатской Турции, опрокинули передовые части турецких войск и с боя заняли Зивин, Каракилиссу-Пасинскую, Ахты, Бутак, Корунь, Мысунь и Арзап. Продолжая теснить поспешно отступающего неприятеля, наши войска рассеяли значительные силы курдов у Диадина и 21 числа заняли Баязет».

1 ноября 1914 года был опубликован Высочайший Манифест с объявлением Россией войны Турции.

Николай Лоза с волнением читал газетные строчки манифеста, понимая, что новый враг – это старый, исконный враг христиан – Османская империя:

Божиею милостию,

МЫ НИКОЛАЙ ВТОРОЙ,

Император и Самодержец Всероссийский,

Царь Польский, Великий Князь Финляндский, и Прочая, и Прочая, и Прочая.

Объявляем всем верным НАШИМ подданным:

В безуспешной доселе борьбе с Россией, стремясь всеми способами умножить свои силы, Германия и Австро-Венгрия прибегли к помощи Оттоманского Правительства и вовлекли в войну с НАМИ ослепленную ими Турцию.

Предводимый Германцами Турецкий флот осмелился вероломно напасть на НАШЕ Черноморское побережье.

Немедленно после сего повелели МЫ Российскому Послу в Царьграде, со всеми чинами посольскими и консульскими, оставить пределы Турции.

С полным спокойствием и упованием на помощь Божию примет Россия это новое против нее выступление старого утеснителя христианской веры и всех славянских народов.

Не впервые доблестному Русскому оружию одолевать турецкие полчища, – покарает оно и на сей раз дерзкого врага НАШЕЙ Родины. Вместе со всем народом Русским МЫ непреклонно верим, что нынешнее безрассудное вмешательство Турции в военные действия только ускорит роковой для нее ход событий и откроет России путь к разрешению завещанных ей предками исторических задач на берегах Черного моря.

Дан в Царском Селе, в двадцатый день октября, в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот четырнадцатое, Царствования же НАШЕГО во двадцатое.

На подлинном Собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА рукою подписано: «НИКОЛАЙ».

(Летопись войны 1914–1917 гг. Репринтное издание, Х.: САГА, 2008)

Конечно, читая манифест об объявлении войны Турции, Николай Лоза не мог знать, что не пройдет и года, как он будет воевать с османами в составе Кавказской армии на Турецком фронте.

В те дни газеты сообщали: «С полным достоинством встретила Россия известие о начале военных действий против нее Турции. Едва облетела столицу весть о вероломном нападении турецких судов на наши черноморские города, как всех снова охватил порыв патриотического воодушевления и веры в торжество русского оружия. Этот энтузиазм тотчас же вылился в грандиозную народную манифестацию. В предшествии портрета Государя императора и национальных флагов тысячная толпа, с пением гимна и молитв, направилась к Казанскому собору, а оттуда к Зимнему дворцу и здесь коленопреклоненно, стройно пропела молитву: «Спаси, Господи, люди твоя».

Подобные манифестации происходили и в других городах России. Особенно горячо отозвался пограничный с Турцией Кавказ. Помня вековое иго турок, жители Закавказья в порыве всеобщего воодушевления решили выступить с оружием в руках на защиту Отечества.

Стойко и самоотверженно отнеслись к известию о войне России с Турцией и все мусульманское население Российской империи. Газеты писали:

«Все мусульмане определенно заявляют, что они возмущены предательским поведением турок и считают за счастье поднять оружие против потерявшей лицо Турции».

Историческая справка

После объявления Германией войны России в числе государств, заявивших российскому правительству о намерении соблюдать строжайший нейтралитет, была Турция. Россия отнеслась к такому заявлению турецкого правительства с полным доверием.

Однако вскоре выяснилось, что с самого начала русско-германской войны Турция оказывала Германии помощь попирая принципы невмешательства, что выразилось в принятии в дар турками от Германии двух крейсеров «Гебен» и «Бреслау», после того как они укрылись от преследования английского флота в турецких водах. Оба корабля, вместе с германскими экипажами, были прикрыты турецким флагом и продолжали оставаться в турецких водах в качестве боевых единиц Германии в Черном море для действий против России.

Турецкому правительству были представлены протесты со стороны России, Англии и Франции. Турция ответила на это бомбардировками германскими кораблями «Гебен» и «Бреслау», под турецким флагом, наших черноморских городов. Чтобы скрыть факт этого вероломного нападения, турецкое правительство опубликовало в Константинополе официальное сообщение, в котором сообщалось, что во время когда турецкая эскадра проводила маневры в Черном море, она была внезапно атакована русским флотом, поэтому турецкое правительство возлагает ответственность за начало военных действий на Россию.

19 октября 1914 года Российское правительство заявило: «…до начала враждебных действий Турцией русский флот таковых действий со своей стороны не предпринимал и что если бы инициатива нападения исходила от русского флота, то внезапного нападения турецкого флота воспоследовать не могло бы».

Турция стояла на своем, и 19 октября Оттоманский поверенный в делах Феррах-Эдин-бей получил от министра иностранных дел России С. Д. Сазонова требование срочно покинуть столицу.

На следующий день последовал Высочайший Манифест о начале войны России с Турецкой империей.

Как вероломство Турции сто лет назад напоминает вероломство нынешней Турции, сбившей в ноябре 2015 года российский военный истребитель во время борьбы российских Военно-космических сил с международными террористами в Сирии… «Ударом в спину» назвал эту подлость Турции Президент Российской Федерации.

«Ударом в спину» было и нападение Турции на Россию в 1914 году.

Историки считают, что единственным континентальным государством в Европе, желавшем в 1914 году войны, была Германия. У России и Франции такого желания не было. Именно германский император после Сараевского инцидента настойчиво побуждал Австро-Венгрию начать против Сербии войну, зная, что это заставит действовать Россию, а за ней и Францию.

Вступив в 1914 году в войну из моральных и союзнических обязательств, Россия не имела большой глобальной стратегии на дальнейшее в этой войне.

Даже спустя 100 лет не особенно понятно, какие цели ставила перед собой Россия и зачем ввязалась в войну, которая в итоге обернулась миллионами погибших, распадом империи и концом монархии. Мотивы, побудившие ведущие державы начать войну, очевидны и связаны со стремлением к геополитической и экономической гегемонии в Европе. Но Россия?

Официальная версия о причине начала военных действий – это выполнение перед Сербией союзнических обязательств. По договору, в случае посягательств на территориальную целостность Сербии, Россия должна была оказать ей военную помощь.

Но не только это. Среди историков Первой мировой войны существует мнение, что решение России вступить в войну было связано с «боязнью потерять престиж и влияние в Балканских странах». Именно Сербия была важным стратегическим плацдармом на Балканах.

Возможно, это так. Но еще перед войной министр иностранных дел П. Дурново предупреждал Николая II об опасности втягивания страны в войну с Германией. По мнению Дурново, победа в войне не сулила ничего ценного. Сокрушение Германии не было для России стратегической задачей, так как разрушало европейское равновесие, которое было выгодно России. Сокрушение Австро-Венгрии тоже не проясняло конечные цели для России в этой войне. В случае же неудачи, писал П. Дурново, возрастала вероятность революции: «…Побежденная армия, лишившаяся за время войны наиболее надежного кадрового состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению». Но как говорится: «Нет пророка в своем отечестве!»

Будущее показало, что прозорливый политик словно в воду глядел.

Парадоксально, но именно выступление против Российской империи Оттоманской империи меняло для России все:

– давало войне новый, истинный, ясный и исторически оправданный смысл;

– давало соображения духовного порядка – Крест на Святой Софии;

– давало соображения политические – упразднение извечного врага – Турции;

– давало экономический фактор – Черноморские проливы, без которых Россия не могла и до сих пор не может нормально развиваться, а осенью 1914 года уже стала задыхаться.

Это придавало войне новый великодержавный характер, которого не имела война с Германией и Австро-Венгрией, и давало России собственную стратегию войны. У русской армии появился третий фронт – Кавказский.

Осенние дни, с низко висящим над горизонтом солнцем, обагряли пожелтевшие листья садов и унылые серые степные просторы своим тусклым светом.

По сообщениям Штаба Верховного главнокомандующего Русской армии:

«…На Восточно-Прусском фронте германцы, потерпев неудачи против Варшавы, продолжали яростные атаки у Бакаларжева, неся огромные потери… Во многих местах перед нашими окопами накопились груды неприятельских тел, стеснявшие даже наш обстрел».

О тяжести боев свидетельствовали письма с войны наших солдат и офицеров:

«…Противник наседал – мы приняли бой. Слава богу, мы, однако, свою задачу выполнили, хотя потери, конечно, большие.

В этом бою мне впервые пришлось испытать удовольствие управлять пулеметом…

Пулемет захохотал, – действительно адский смех!, – и через полторы минуты на опушке леса образовалась какая-то копошащаяся куча из двухсот человек…

Я посмотрел в бинокль… Покопошились – и перестали…

1 октября 1914 г.»

(Летопись войны. Октябрь, 1914)

За Вислой наши части продолжали теснить противника на фронте Лодзь – Завихость, захватывая немецкие тяжелые орудия, парки и аэропланы.

21 октября 1914 года нашими войсками был одержан решительный успех – занят Сандомир, представляющий военный пункт, имеющий огромное значение для дальнейшего успешного развития операции в Галиции на реке Сане.

На Франко-Бельгийском театре, германцы окружили город Ипр.

На Южном фронте никаких крупных событий не произошло.

В России усиливались антинемецкие настроения. Газеты подхватывали их: «Всему славянству несет ныне Германия смертельную угрозу. Эти угрозы были и раньше. Не раз уже Россия проливала свою кровь за великие славянские идеалы с тевтонами и швабами. Теперь настало историческое время сломать навсегда германское иго. Мало Германию победить, ее нужно разбить. Иначе славянство никогда не вздохнет свободно».

Московские граждане просили Монарха «…не влагать меча в ножны, пока борьба не будет доведена до желаемого конца. Для осуществления этой заветной, исторической мечты об освобождении славянства от германского и турецкого ига, русский народ не остановится ни перед какими жертвами».

В ответ Его Императорское Величество благодарил граждан:

Сердечно благодарю жителей Первопрестольной за выраженные чувства…

Великая наша Россия мира не заключит, пока не будет сломлено окончательно упорство врага и достигнуто осуществление завещанных Нам предками задач.

НИКОЛАЙ.

Слова Николая II, что он мира с германцами не заключит, пока не будет сломлено упорство врага, звучали для российского обывателя обнадеживающе, если учесть, что европейские династии были тесно связаны родственными узами: так, германский император Вильгельм II был кузеном британского короля Георга и троюродным братом русскому императору Николаю II, а сам Николай II – был двоюродным братом королю Георгу.

По стране распространилось воззвание московского купечества ко всем гражданам России с предложением «всемерной борьбы с немецким засильем». Придя к заключению, что у нас далеко не все знают, что такое засилье, московские купцы ратовали за полное объединение всех русских коммерсантов для дружного бойкота немецких товаров и немецких торговых посредников.

«Подрывая экономическую мощь врага, бойкот этот, в свою очередь, вызовет возрождение и укрепление отечественной промышленности», – утверждало в своем воззвании московское купечество.

Как все, происходившее в 1914 году, напоминает бойкот товаров, санкции – контрсанкции, вводимые в том числе и Германией против России сегодня, сто лет спустя, и хотя «горячей» войны нет, идет война экономическая, война информационная, война «за умы», война «гибридная».

Газеты «За Россию», «Время», «Вечерние известия» писали: «Немецкое засилье опасно у нас в России. Большинство русских окраин перешло в руки немцев, которые живя и пользуясь благами в нашем Отечестве, не перестали быть послушным орудием своего кайзера и верноподданными своего «Vaterland’а»; теперь этому засилью приходит конец. Изгоняя в настоящую минуту германских подданных из России, правительство озаботилось принятием решительных мер к ликвидации у нас немецкого землевладения. 10 ноября 1914 года совещание под председательством министра юстиции представило на одобрение Совета министров порядок ликвидации немецкого землевладения в России».

В действительности происходил не только отъем землевладений, но и погромы немецких лавок, магазинов, складов. Не только в столице, но и в Москве по адресам, распространяемым в листовках, прошли погромы немецких торговых фирм. Разгромили знаменитую аптеку Феррейна на Никольской, парфюмерную фабрику Брокара, выпускавшую популярные духи «Персидская сирень», мыло «Народное», «Сельское», «Национальное». Громили немецкие магазины на Петровке, Кузнечном мосту и Большой Лубянке. Из немецких музыкальных магазинов вытаскивали тяжеленные рояли и разбивали их вдребезги. На фабрике Шредера толпа выволокла истерзанного хозяина фабрики, его жену и двух детей и утопила в канаве. На винных складах Генке полицией было обнаружено 32 убитых в пьяных драках.

В столице толпа, громя германское посольство, в запале скинула с крыши здания посольства скульптуры тевтонских коней, била стекла, выбрасывала из окон мебель, мрамор, бронзу эпохи Возрождения. По докладу жандармского отделения министру внутренних дел: «…германцы выгорели начисто…»

Стоит задуматься – такое невероятное, необъяснимое озлобление толпы свободно выплеснувшееся на улицы Москвы, Петербурга и других городов России в 1914 году, не было ли оно первым симптомом будущей смуты, прологом жуткого 1917 года?

Историческая справка

После начала войны, 12 августа 1914 года газета «Биржевые ведомости» №14281 напечатала сообщение под заголовком: «Не Петербург, а Петроград». В нем говорилось, что чешская колония в Петербурге выработала следующий текст обращения к русскому населению: «Ныне вполне своевременно и уместно вспомнить почин длинного ряда русских деятелей и мыслителей XVIII и начала XIX веков, которых коробило название нынешней столицы. Уже Екатерина Великая издавала указы в «Граде Св. Петра», Александр Благословенный привез древние изваяния с берегов Нила тоже в «Град Св. Петра», Пушкин и другие поэты говорят о «Петрограде». «Петроградом» же называют нашу столицу все южные и западные славяне.

Пора исправить ошибку предков, пора сбросить последнюю тень немецкой опеки.

Просим общественное управление столицы войти с ходатайством на Высочайшее Имя об утверждении и обязательном впредь употреблении русского названия столицы «Петроград». Под этим воззванием чешская колония успела собрать же целую массу подписей среди всех классов населения».

31 августа 1914 года в ходе борьбы с «немецким засильем» столица Российской империи город Санкт-Петербург был переименован в Петроград.

Осенние дни сменились короткими зимними днями, длинными ночами, ветрами и вьюгами… Наступила зима. Замело, заснежило степные дали.

В канун католического Рождества 24 декабря 1914 года немецкие солдаты украсили свои окопы еловыми ветками, игрушками, свечами. В английских и французских окопах слышали, как немцы кричали в их сторону, за линию фронта: «Счастливого Рождества!»

Неожиданно, на одном из участков фронта, из немецкого окопа показалась фигура в солдатской шинели с бутылкой в руках. Имя этого немецкого солдата для истории осталось неизвестным, но солдаты с той и другой стороны начали вылезать из окопов, поздравляя друг друга с Рождеством. Так началось несанкционированное знаменитое «Рождественское перемирие» вчерашних врагов. В период перемирия состоялись совместные службы по отпеванию павших. Прошли даже несколько футбольных матчей между солдатами воюющих сторон. Офицеры не поощряли это, но и сделать ничего не могли.

Историческая справка

Первое братание между русскими и немецкими солдатами случилось на Пасху в апреле 1915 года. Находившийся в это время в Швейцарии В. Ленин активно и публично поддержал братания, считая, что они – предтеча гражданской войны, которая, в свою очередь, должна способствовать свержению господствующих классов.

По возвращению в Россию Ленин опубликовал в главном печатном органе большевиков, газете «Правда» статью «Значение братания». В последствие «Правда» напечатала более двух десятков публикаций в поддержку братания.

К концу года стало ясно, что короткой война не будет. На Западном фронте сеть окопов протянулась более чем на 600 километров от Ла-Манша до Швейцарии. Началась так называемая позиционная война. Фронты застыли от зимней стужи…

Под вой метелей заканчивался год 1914, первый из череды военных лет…

В разрывах бомб и снарядов наступил Новый военный 1915 год.

Зима выдалась в тот год снежной. Сугробы наметало высокие по самые крыши построек.

В начале 1915 года на Западном фронте наблюдалось затишье, потому что Германия усиленно перебрасывала войска на Русский фронт.

В отличие от Западного фронта, на Восточном фронте бои не утихали. В феврале 1915 года русская армия предприняла наступление на Восточную Пруссию с юго-востока от города Сувалки. В ответ на наше наступление в Восточной Пруссии немецкие войска произвели контрудар в районе города Август. Русская 10-я армия, закрывавшая собой в августовских лесах выход в Польшу, попала под удар германской армии, и ее 20-й корпус почти в полном окружении погиб, но не сдался. Наступление длилось до 13 февраля, в результате германцы вытеснили русские войска с территории Восточной Пруссии и продвинулись вглубь Польши, захватив город Сувалки.

В это время в Карпатах шли жестокие бои между русскими и австро-венгерскими войсками.

К концу февраля 1915 года на Восточном фронте в ходе тяжелых зимних боев в Мазурии войска Германии и Австро-Венгрии вынудили русскую армию с боями отступить. На Северо-Западном фронте наши войска перешли в наступление, в результате германцы были отброшены на довоенную границу Восточной Пруссии.

22 марта 1915 года под натиском русских войск пала осажденная австрийская крепость Перемышль. Это была крупная победа русского оружия! Нашими войсками было взято в плен более 120 тысяч человек и множество военных запасов и снаряжения.

На фоне таких громких побед, как взятие Перемышля, проводимая российским правительством пропаганда священной войны, войны в защиту славянских народов, в защиту маленькой страны Сербии, делала свое дело. В газетах и журналах печатались описания лихих казачьих атак, подвигов отважных прапорщиков и самоотверженности солдат.

«Летопись войны» печатала фотографии офицеров, раненных и погибших в боях, величая их «Воины благочестивые кровью и честью венчанные»: прапорщики, корнеты, подпоручики и штабс-капитаны, мичмана и лейтенанты флота… Их подвиги навечно вошли в историю России!

Молодежь ходила в каком-то угаре, в каком-то возбужденном состоянии, близком к экстазу. Надежды легкой военной славы, поэтизация героизма солдат и юных прапорщиков входили и вошли в сознание русских людей святым патриотическим чувством: «Умри за Царя и Отечество!»

Пропаганда через печать, церковь, школу возымела свое действие, вызвав у русского народа подъем глубоких патриотических чувств. Под влиянием этих чувств несколько человек из старших классов Хорольского училища, кого знал Николай Лоза, ушли добровольцами в действующую армию.

Как вспоминал Карп Лоза: «У меня, мальчишки, как и у всех таких же, была мечта быть солдатом, уйти на фронт, бить немцев и австрийцев. Моя голова, мой ум пылал от желания быть в действующей армии. Я завидовал старшему брату Николаю, которого летом этого года должны были призвать в армию».

Восточный фронт полыхал от Балтийского до Черного моря…

На Западном фронте у городка Лангемарк на Ипре 22 апреля 1915 года началось сражение, в котором германские войска впервые в истории применили отравляющий газ.

Весной в апреле 1915 года ситуация на фронте в Галиции резко изменилась. Германия перебросила сюда свои войска. Наши войска уступали германским по численности в два раза и были полностью лишены тяжелой артиллерии. У нас не хватало снарядов, особенно среднего калибра – трехдюймового. Шли тяжелые кровопролитные бои…

Об этих тяжких боях генерал А. И. Деникин в книге «Очерки русской смуты» писал:

«Весна 1915 года останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии – отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость – физическая и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть…»

Германцы прорвали фронт в районе Львова, начался отход русской армии.

Весна 1915 года пришла на хутор Базилевщина. Уже в марте стало тепло. Солнце светило ярко. Снег набух, заноздрился и начал таять. Воздух стал бодрящим, весенним и каким-то особенно густым. Николаю Лозе казалось, что он глохнет от стоявшей на хуторе тишины. В этой тишине слышно было, как булькают ручейки, вытекающие из таящего снега. В усадьбе по-весеннему пахло перегноем, прелой соломой. Воробьи, греясь на солнышке, радостно, споро чирикали, перелетая с веток на землю, на тающий снег и снова взлетая, садясь на деревья и крыши.

Через несколько дней такого тепла и тишины пошли теплые дожди. Снег быстро сошел. По степным просторам побежали, зашумели ручейки талой воды. Потемнела степь. Началась настоящая весна. Солнышко светило ярко, грело ласково, доверчиво. Николаю нравилось подставлять лицо его лучам.

Отовсюду подымался сырой запах весны – парок. В саду, во дворе, на лужайке из-под прелых осенних листьев показались зеленые, свежие травинки. Вербы, заросли лозняка наполнились клейкими пахучими почками. Разом зазеленели поля, степи, луга…

Весенней испариной дымилась земля. На лужку в усадьбе зацвели желтые одуванчики. Легкие вдыхали удивительный, наполненный ароматами молодой травы и вербных почек воздух, который пах еще чем-то таким, чего Николай Лоза никак не мог определить.

В небе пели свои долгие, нескончаемые песни жаворонки…

Только в пору юности весна так глубоко волнует душу желаниями, надеждами, мечтами о чем-то еще неосознанном… Но эти пробуждавшиеся в Николае чувства, свойственные его возрасту – 18 лет, тут же вызывали и обратные эмоции. Радость, любовь к жизни, надежды, мечты внезапно мрачнели – шла война, и душа и сердце его наполнялись острой тоской, которая потом опять сменялась радостью. Хорошо жить, несмотря на войну!

Весеннее ликование оживающей природы с разливами вешних вод, с изумрудной зеленью травы и сережками верб, цветением садов, с поднебесным заливистым пением неутомимых жаворонков наполняли душу Николая радостью жизни.

В такие дни Николаю Лозе жизнь казалась длинной-длинной, вечной, как вечна сама природа…

Восемнадцатая весна пробуждала в крови Николая томление и волнение со щемлением сердца, непонятной тоской, особенно когда вместе с хлопцами, товарищами по хутору, бродил он по вечерницам, где собирались девчата прясть пряжу, вышивать полотенца, сорочки. И особенно когда в последующие после Пасхи святые вечера собиралась молодежь на гулянки, несмотря на войну… Хлопцы и девчата устраивали вечеринки у кого-нибудь из соседей, как тогда говорили, «варить кашу». Варили кашу, пели, балагурили, рассказывали небылицы, ели кашу, пили самогонку, обнимались и целовались… Расходились уже за полночь… Хуторские дивчины нравились Николаю, но ни одна из них не стала пока зазнобой его сердца…

Хотя на огромном фронте, протянувшемся с севера на юг гигантской дугой, грохотала война, на повседневной крестьянской жизни хутора Базилевщина, это никак не отражалось. Большая трудолюбивая семья, во главе с отцом Игнатом Лозой, работая от зари до зари, провела посевы яровых хлебов и посадку огородных культур.

Накатило лето, наступил июнь 1915 года…

…Раннее летнее утро. Николай Лоза, остановившись на крыльце хаты, невольно залюбовался: все было окутано мраком, звезды таинственно мигали с высоты. Тишина в степи, в небе ни облачка. Через некоторое время начал бледнеть на востоке горизонт, одна за другой гасли звезды. Воздух посвежел. Вскоре небосвод озарился багряно-красным светом, переходящим снизу вверх от красного до розовато-молочного. Взошло красное, сверкающее, величавое солнце. Стало совсем светло.

…Солнце все более и более поднималось по небосводу. За работой Николай не заметил, как наступил полдень. Пекло все жарче и жарче. Небо стало синим-синим, солнце таким горячим, что над полем задрожал зной и, казалось, все застыло. Воздух горел солнцем, а вдали волнами мерцало марево…

Вся семья Лозы – отец, мать, Николай, Карп, старшие и младшие сестры – все работали в поле с раннего утра до позднего вечера. Много работы было и по домашнему хозяйству: кормить и поить скотину, доить, выгуливать… Козы, овцы, птица, куры и гуси. Ежедневная чистка хлева и конюшни. Батраков у них не было. Работали сами. Труд тяжелый, крестьянский, «до седьмого пота»…

Жили крестьяне очень тяжело, даже тяжко, но они жили надеждой, их не покидала надежда на лучшее… Вот еще, еще чуть-чуть, и будет легче, лучше…

Так жили миллионы крестьян-земледельцев – становой хребет империи, на котором держалась Россия.

Война продолжалась… Поступающие с фронтов сводки боевых действий не радовали. Всем сердцем переживал Николай Лоза наши неудачи на фронте. В нем поднималась злость и ненависть к врагам, злость и ненависть…

Еще в конце июня 1915 года германское верховное командование спланировало крупную операцию на правом крыле Юго-Западного фронта как составную частью «стратегических клещей», которые должны были охватить и раздавить одновременным ударом с Карпат и из Восточной Пруссии всю группировку русских войск в Галиции и Польше. Для этого с западноевропейских фронтов на русский фронт были переброшены лучшие корпуса, и из них сформирована новая 11-я германская армия, силами которой немцы провели прорыв в центре русских позиций у деревни Горлицы в районе действия 3-й армии генерала Радко-Дмитриева. Снарядов у нас катастрофически не хватало.

На десяток неприятельских снарядов мы отвечали одним снарядом! Не хватало и патронов. Командующий Юго-Западным фронтом генерал Н. И. Иванов писал начальнику Генерального штаба Янушкевичу: «Оставшийся у меня запас патронов не покрывает и четверть комплекта».

Русская 3-я армия при молчавшей своей артиллерии – снарядов не было, вынуждена была отступать.

Историческая справка

Что касается снарядов, согласно данным Н. Н. Яковлева: «…в 1914 году русская артиллерия израсходовала 2,3 млн снарядов и на 1 января 1915 года имела 4,5 млн снарядов. В 1915 году русская армия располагала 18 млн снарядов, в том числе на русских заводах было изготовлено свыше 10 млн 76-мм снарядов и 1,3 млн снарядов к орудиям среднего калибра. 4,5 млн являлись остатками 1914 года, 1,2 млн поступили из-за рубежа. При этом за пять месяцев отступления русская армия израсходовала не многим более 4 млн 76-мм снарядов». Снаряды были!

Н. Н. Яковлев пишет: «Нехватка снарядов в действующей армии при их изобилии в тыловых базах заключалась в головотяпстве и саботаже, а то и прямом предательстве, разваливании тыла на разных уровнях в российском обществе, от торгово-промышленной олигархии до либеральной интеллигенции».

(Яковлев Н. Н. 1 августа 1914. М.: Алгоритм, 2002)

В русском тылу вообще не существовало режима военного положения. Промышленность, транспорт, торговля, пресса функционировали так, будто никакой войны и не было.

Действительно, войны для населения словно не существовало. В столице, на Невском проспекте, дом 64 «Нотный магазин О. Вентцель» рекламировал широкий выбор музыкальных новинок и нот, магазин «Верблюжьей шерсти» господина Г. Дальберга предлагал господам теплые жилеты, свитера и рейтузы. В «Пассаже» швейцарский часовой завод «Омега» рекомендовал часы высочайшей точности хода и изящества.

Все как всегда. Но нет, не как всегда – было предложение, отвечающее повышенному спросу военного времени: «Дамский траур. Готовый и на заказ»…

Русский тыл жил будто не было войны, но и русское Военное ведомство, которое возглавлял военный министр В. А. Сухомлинов, не торопилось переходить на режим военного положения.

Как писал В. Е. Шамборов в своей работе «Пятая колонна» Российской империи»:

«…Пост военного министра занимал генерал Сухомлинов. Подрядчики и посредники давным-давно оплели его взятками. Нет, Сухомлинов не был изменником. Но пожилой генерал пылко любил свою молоденькую женушку, спешил удовлетворить все ее капризы, а капризы были солидными. Позже началось следствие и оценило – стоимость только нижнего белья мадам Сухомлиновой значительно превосходила министерские и генеральские оклады ее мужа. Таким положением отлично пользовались иностранные поставщики…

Военное министерство разместило в британской компании «Амстронг и Виккерс» заказ на 5 млн снарядов, 1 тыс. аэропланов, 250 тяжелых орудий, 27 тыс. пулеметов, 1 млн винтовок, 1 млрд патронов, 8 млн гранат и 200 тыс. тонн взрывчатки.

Сухомлинов заверил царя и Государственную Думу, что к летней кампании 1915 года все это будет. Отгрузка должна была начаться в марте 1915 года.

Но… на самом деле наша страна не получила ничего! Англия забрала этот заказ для нужд собственной армии. …Россию грубо и подло подставили!» (Шамборов В. Е. Пятая колонна Российской империи: от масонов до революционеров. М.: Алгоритм, 2016).

Подобные скандалы подрывали авторитет высшего руководства Военного министерства не только в глазах воюющих солдат и офицеров, а и среди граждан, обывателей, сотрясая общественное мнение и вызывая резко негативное отношение к власти вообще.

Но вернемся к событиям на Русско-Германском фронте.

Под деревней Горлицы, на участке прорыва немцы сосредоточили артиллерию, численно превосходившую русскую в шесть раз, а по тяжелым орудиям в сорок раз!!!

Положение русских армий усугубилось не только отсутствием снарядов, но и неправильной тактикой командования, которое вместо быстрого отвода частей на новые рубежи бросало их в безрезультатные и кровопролитные бои с превосходящими силами противника.

В результате немцы прорвали фронт, и русские войска были оттеснены на восток. Германцы отбили обратно Перемышль, а 22 июня 1915 года – Львов. Одновременно немцы перешли в наступление на Северном крыле Русского фронта, заняв морскую крепость Либаву.

На хуторе Базилевщина в это время шла страдная пора уборки сена и урожая хлебов. Работы было много, работа вся спешная. Большая семья, от мала до велика, трудилась очень тяжело и напряженно, от зари до позднего вечера. Уставали ужасно…

Как вспоминал позже Карп Игнатьевич: «Отец будил очень рано, когда было еще темно, и крайне тяжело было подниматься с постели: я не мог проснуться ото сна, а проснувшись, чувствовал во всем теле разбитость, усталость, боль в мышцах. Но, умывшись, поразмявшись, вдохнув свежий, бодрящий воздух, чувствовал живительную, приятную бодрость, силы восстанавливались, и я принимался за работу.

Работа до зари большей частью выражалась в том, что надо было накормить пораньше лошадей и волов для предстоящей их работы. До рассвета выводил их со двора, на лужок возле ставка, на хороший травостой. За какие-нибудь полтора-два часа лошади и волы наполняли свои желудки сочной, зеленой травой и к шести часам утра были уже готовы для работы.

Наставал день и начиналась работа: то возили и скирдовали сено, то косили жаткой рожь, озимую пшеницу и другие зерновые культуры, то пололи пропашные огородные культуры: картошку, свеклу, бахчу и прочее, пахали черные пары. Все нужно было выполнить в срок. Все спешно».

Старший брат Николай первый брался за работу, первый подставлял плечо младшему брату Карпу, когда тот очень уставал.

С раннего возраста Николай пас гусей, а став постарше – свиней. Николаше не хотелось их пасти, поэтому выгнав свиней в поле, он недолго их пас, а старался всякими способами припугнуть свиней, чтобы они бежали домой. Заканчивалось это тем, что мать выбегала из хаты, помогала Коленьке загнать свиней в хлев и говорила: «Пусть стервы стоят, коли не хотят пастись». Цель достигалась, Коленька был свободен.

Хуже было с рогатой скотиной, когда став старше, Николай пас скотину. Приходилось пасти сколько положено. Лишь в исключительные дни, когда стояла сильная жара, духота, можно было добиться того, чтобы коровы шли домой в хлев.

Но были дни, когда Николай Лоза с большой охотой шел пасти скотину. Это было после снятия сенокосов и уборки хлебов. На пастбище было настоящее раздолье.

Николай выводил волов и лошадей в поле еще затемно. Тихо в степи, тепло, все окутано мраком, звезды таинственно мигают с высоты. Но вот воздух свежел, начинал бледнеть на востоке горизонт, свод неба незаметно светлел, гасли звезды. Наступал рассвет. Занималась заря… Легкий утренний ветерок шелестел над степью.

С рассветом, все соседские пастухи собирались вместе, было много разговоров – Николаю страшно интересно было их слушать.

Живя на хуторе, работая от зари до зари на земле, Николай Лоза вплотную соприкасался с природой, с ее красотами и дарами.

Прохладное утро, жаркий, знойный полдень, благотворные вечера и чарующие ночи воспринимались Николаем с восхищением и радостью. Душа его наполнялась то утренней свежестью, то жаром солнца, звуками, запахами и каким-то острым, ощутимым упоением. Крепкому жилистому Николаю выполнявшаяся в поле работа не казалась утомительной. Легко было вязать снопы, а потом носить их в копны. Даже приятно было нести тугой, словно живой, сноп, шелестящий колосьями и потряхивающий ими.

В работе промелькнул июль…

…Как часто бывает, во второй половине летнего дня, незаметно с юга поднимались к небу облачка, с начала одно, потом другие, и как-то внезапно появлялось их целое стадо. Николаю и младшему брату Карпуше нравилось наблюдать эти бесконечно меняющиеся причудливые очертания облаков, тем более что с их появлением начинал навевать прохладный ветерок.

Николай Лоза в полной мере познал на себе изнурительный, тяжкий крестьянский труд, труд неблагодарный: во-первых, зависимый от капризов природы, во-вторых, продукция их крестьянского труда ценилась мало, ибо реализовав ее, семье едва хватало оплатить долги за землю и кое-что купить из обуви и одежды.

Действительно, если на рынке в Петербурге перед войной цена говядины составляла 58 копеек за килограмм, свинины – 51 копейку, десяток куриных яиц – 30 копеек, а буханка ржаного хлеба (800 грамм) стоила 6 копеек, то цены, по которым все это закупалось у крестьян, были существенно меньше. Поэтому о каких либо излишествах в семье Лозы и говорить не приходилось. Все время недостатки, нужда… Отсюда и пища в их семье была простая, однообразная, та которую можно быстро приготовить на целый день. Хлеб белый пшеничный ели только по воскресеньям и праздникам… Зато работы было в достатке: с досвита и до позднего вечера. Но как бы ни было тяжело, отец – Игнатий Лоза дал сыновьям городское образование, и старшему Николаю, и младшему Карпу.

В тяжелой работе быстро пролетал знойный день и наступал вечер…

Летние вечера особенно нравились Николаю Лозе. Теплые, тихие… Заходящее солнце освещало горизонт огненно-красным цветом. Розовые отсветы ложились на постройки усадьбы, верхушки деревьев и поля…

Николай любил наблюдать, как день таял в вечерних сумерках, а на востоке из-за деревьев показывалась луна – молчаливая, величавая. Словно от ее дыхания в воздухе начинало тянуть прохладой. Эта прохлада несла с собой волну теплого запаха трав и цветов… Голова Николая начинала кружиться от этих вечерних запахов…

Он часто спал во дворе на возу с сеном. Ему нравилось спать на открытом воздухе, в душистом сене, наслаждаясь ночной прохладой и чистым степным воздухом. Частенько он брал с собой и младшего Карпушу. Иногда они ночевали на сеновале.

Порой приходилось всю короткую ночь пасти лошадей. Лошади размеренно щипали траву, изредка пофыркивая, и по этим звукам Николай знал, где они находятся, а сам он любил лежать на пригорке, облокотившись головой на подставленную руку, и любоваться звездами, прислушиваясь к шорохам чудной, чарующей летней ночи…

Ночь окутывала степные просторы безмолвием, и словно большой черный полог нависал над полями, лугами, старыми вербами… Тишина…

Луна, постепенно светлея, поднималась все выше и выше, обливая землю серебристо-матовым светом. Николай и Карп во все глаза смотрели на небо, на Млечный Путь – «Казацкий шлях», как называли его в народе, но постепенно их глаза слипались, и они засыпали…

Коротка летняя ночь…

Вскоре становилось свежее, начинал тянуть ветерок и рассветало.

С рассветом, если не было росы, наступала пора косить жаткой самоскидкой рожь. Николаю нравилась эта работа. Солнце поднималось все выше. Неподвижное в безветрии, высокое, густое ржаное поле расстилалось перед ним, с поникшими от тяжести налитой ржи, колосьями. Приступали к работе. Ряд за рядом падали желтые, тяжелые стебли ржи, подталкиваемые крыльями жатки, а четвертое крыло, пригнувшись к площадке жатки, сбрасывало тучные снопы… Николай наблюдал, как младший брат Карпуша и сестры вязали эти снопы, откидывали их от поля ржи, освобождая место для прохождения жатки.

Но бывало налетал ветер, надвигалась туча… Начинали волноваться, шуметь колосья ржи, прижимаясь к земле. Николай понимал – будет гроза…

– Быстрее складывайте снопы в копны, – кричал он брату и сестрам.

Те бросались сносить и складывать в копны снопы ржи, чтобы их не промочил дождь. Работали спешно, бегом, чтобы успеть все скошенное сложить в копны.

Темная грозовая туча низко нависала над землей. Неожиданный порыв ветра поднимал пыль на дороге. Всем становилось очевидно – гроза не пройдет мимо!

Туча все ближе, ближе. Вот сверкнула молния, прогремел гром, и упали первые крупные капли, но Николай был доволен:

– Молодцы, успели уложить до дождя последние снопы!

Все, чертовски уставшие, бросались под копны, скрываясь от дождя. Шелестели по колосьям ржи капли, и шел дождь крапистый, редкий, потом все сгущеннее, и вот уж потоком полил ливень…

Николай крепко обнимал испуганного, вздрагивающего при сверкании молний и раскатах грома, брата Карпушу – сидя под копной ржи и любуясь сплошной стеной дождя.

…Гроза проходила. Радостно выглядывало солнце, небо вновь сияло синевой, воздух наполнялся запахом жнивы, земли и травы. Николай Лоза вдыхал его и не мог надышаться:

– Господи! Как хорошо жить!

Жатва прекращалась – мокро. Все шли домой. Дома тоже работы хватало каждому до позднего вечера. Перед вечером приходилось работать еще яростнее, стараясь успеть закончить порученное дело.

Не менее тяжелой и изнуряющей, чем работа в поле, была работа на ветряной мельнице. Тяжеленые мешки с мукой Николаю приходилось таскать на плечах и грузить на подводы. От такой работы жилы на его руках набухали, рубаха на груди и спине становилась мокрая. Пот, стекавший со лба, Николай стряхивал тыльной стороной ладони и продолжал работать. От напряжения на шее вздувалась и пульсировала синяя жилка…

Усталый, разбитый, после долгого трудового дня, шел Николай в хату. Но умывшись, вздохнув полной грудью благоухание свежей зелени и цветов, особенно ощутимые в вечерние часы, чувствовал себя легче и бодрее, и проделанная за день работа уже не казалась такой тяжкой.

В середине июля 1915 года наше командование приняло решение вывести армии из-под германского удара и войска отошли, оставив Польшу. Общий отход русской армии сопровождался исходом огромных масс населения – беженцев. Соратник Столыпина А. В. Кривошеин писал: «Из всех испытаний войны исход беженцев – самое серьезное и трудно лечимое. Болезни, печаль и нищета движутся вместе с беженцами на Россию. Они создают панику и уничтожают все, что осталось от порыва первых дней войны».

5 августа 1915 года на Восточном фронте германские войска взяли Варшаву. 26 августа оккупировали Брест-Литовск.

В этих ожесточенных боях особенно героическое сопротивление немцам оказали защитники маленькой крепости Осовец. Прикрывая проход из Прибалтики в Польшу, на стыке рек Нарев и Бобр, крепость Осовец не давала немцам начать окружение русских армий стягивавшихся к Висле.

Враг обрушил на крепость более 200 тысяч снарядов, в том числе и из гигантской пушки «Большая Берта».

Сверхтяжелое орудие – 420-мм мортиру назвали «Большая Берта» в честь тогдашней владелицы концерна «Крупп». Снаряд этого суперорудия весил 810 килограмм, а стреляло оно на 14 километров. Фугасный снаряд при взрыве давал воронку диаметром 10 метров и глубиной 4 метра. Осколочный снаряд разлетался на 15 тысяч кусков смертоносного металла, сохранявших убойную силу на расстоянии до двух километров. Самыми ужасными были бронебойные снаряды «Большой Берты», от которых не спасали даже двухметровые перекрытия из стали и бетона.

Но и «Большая Берта» не помогла перед стойкостью защитников Осовца. Чтобы уничтожить гарнизон крепости, немцы организовали газовую атаку. Темно-зеленый удушливый туман смеси хлора с бромом стлался по земле на наши позиции. Германцы, зная, что после газовой атаки все мертвы, начали свое наступление в полный рост. Но тут ужас застлал их глаза! Десятки полуживых русских солдат первой линии обороны, еле держась на ногах, поднялись в свою последнюю контратаку. Вид у них был ужасен: c химическими ожогами на лицах, обмотанные тряпками, харкающие кровью, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки, с жутким хрипом вместо «Ура!» они шли вперед. Немцы в панике отступили…

Эта контратака русских, отравленных газом, солдат – получила в истории название «атака мертвецов»!

Вот он бессмертный героизм русских солдат! Гарнизону крепости, состоявшему из полка пехоты и двух артиллерийских батарей, надо было продержаться двое суток, а они противостояли врагу шесть месяцев, с марта по август 1915 года, проявляя подлинное геройство и отвагу!

Недаром Бисмарк утверждал: «…русского солдата мало убить, его еще надо свалить…»

Современные военные исследователи и публицисты уверены, что выражение «Русские не сдаются!» появилось именно после обороны Осовца.

… Первый победный угар прошел. Раненые солдаты, выздоравливающие в Хорольском госпитале, рассказывали о лишениях, нужде, холоде и голоде на фронте, о нехватке снарядов и патронов, о дезертирстве солдат и бесчинствах офицеров. Братья – Николай и Карп понимали, что все это сильно отличается от того, о чем писали газеты.

Поступить в Землемерное училище в городе Курске Николаю Лозе не пришлось.

В августе 1915 года его призвали в армию.

Младший брат Карп Лоза вспоминал:

«В 1915 году в августе месяце был призван в армию 18-летний юноша, мой брат Николай. Чтобы Николая не отправили скоро на фронт, отец упросил (за взятку) воинского начальника, чтобы он направил его в воинскую часть, находящуюся долгое время в тылу. Воинский начальник направил его в автомобильную школу шоферов, находившуюся в Петрограде».

Отца Николая можно понять: когда на фронте поражение за поражением, когда фронт рушится, когда войска отступают, неся тяжелые потери, когда армия теряет в месяц по 200 тысяч человек убитыми и ранеными, рваться на передовую он считал не самым правильным.

Действительно, Николая Лозу призвали в армию в момент кошмара, который современники называли «Великим отступлением». Тяжелейший август 1915 года стал пиком военных поражений России.

Именно в августе, самом тяжелом для русской армии месяце, император Николай II принял решение приступить к призыву государственного ополчения второго разряда.

Высочайший Манифест

Божиею милостию,

МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРОЙ,

Император и Самодержец Всероссийский,

Царь Польский, Великий Князь Финляндский, и Прочая, и Прочая, и Прочая.

Объявляем всем верным Нашим подданным: Вторжение неприятеля в пределы Отечества Нашего требует дальнейшего усиления молодыми силами доблестной Нашей армии, второй уже год несущей тяжесть ратной службы. Посему, в соответствии с одобренным Государственною Думою и Государственным Советом и утвержденным нами, в двадцать второй день сего августа, законом признали Мы ноне необходимым приступить к созыву государственного ополчения второго разряда.

Возрасты ратников, подлежащих призыву в каждый назначенный для сего срок, и местности, из коих они призываются, определяемы будут Указами Нашими Правительствующему Сенату.

Даны в Ставке в 31 день августа, в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот пятнадцатое, царствования же Нашего в двадцать первое.

«НИКОЛАЙ»

Историческая справка

До 1 января 1915 года в русскую армию, имевшую на начало мобилизации в 1914 году численный состав 1 млн 422 тыс. человек, было мобилизовано 5 млн 130 тыс. человек. В 1915 году численность действующей армии непрерывно менялась в зависимости от понесенных потерь и их восполнения. После апрельского наступления немцев, Галицийского прорыва и тяжелых боев, численность к 15 мая 1915 года сократилась до 3 млн 900 тыс. человек, а к 15 сентября – до 3 млн 800 тыс., а еще через месяц выросла до 3 млн 900 тыс. человек.

В эти почти четыре миллиона человек и влился своей единицей восемнадцатилетний юноша-новобранец Николай Лоза.

В те годы в России в системе призыва в армию в соответствии с «Уставом о Воинской повинности 1915 года» именно уездный воинский начальник, возглавляющий уездное по воинской повинности присутствие, после освидетельствования в соответствии с «Наставлением по Воинской повинности для руководства при освидетельствовании телосложения и здоровья лиц, призываемых к исполнению сей повинности», признанных приемной комиссией годными, решал, в какие войска и в какие части посылать новобранцев, прибывших на его призывной участок.

Нужно сказать, что только призыв новобранцев 1914 года был проведен в соответствии с действующим военным законодательством. Начиная с 1915 года по Приказу №2, 1915 года по Военному ведомству призывы были досрочными, то есть призывались лица моложе 20 лет. Поэтому 18-летний Николай Лоза и был призван в армию.

Порядок при призыве в армию, явку и доставку призываемых в приемные комиссии на сборные пункты контролировало Министерство внутренних дел – полиция, а сам призыв осуществляло Военное министерство. Полиция всеми силами боролась с проникновением в армию нелегальной литературы и неблагонадежных: «В целях пресечения новобранцами, в особенности из числа фабричных и заводских рабочих… возможности приносить с собою в войсковые части преступные прокламации и вообще нелегальную литературу… разрешается производить чинами полиции осмотр отдельных вещей тех из призывных, относительно коих возникает подозрение».

Из новобранцев на сборном пункте формировались маршевые команды и отправлялись к месту дислокации воинских частей. Новобранца Николая Лозу направили в военно-автомобильную школу совсем не случайно. Его уровень образования – Хорольское городское четырехклассное училище, резко выделял его из числа других новобранцев, поэтому воинский начальник на призывном пункте определил Николая Лозу по новой, технически сложной воинской специальности – военный шофер.

В августе 1915 года в составе маршевой команды, в теплушке воинского эшелона, новобранец Николай Лоза отбыл в город Петроград, к месту своей будущей службы.

Младший брат Карп вспоминал: «Мать сильно горевала с уходом Николая. Она сразу будто постарела и стала еще более молчаливой». И дальше: «Я особенно, кажется, не переживал уход Николая в армию, а наоборот, завидовал ему, что он пошел на защиту «Веры, Царя и Отечества». Я убеждал Николая проявлять геройство, не посрамить земли русской, если нужно, и умереть за Родину».

С призывом старшего брата Николая в армию пятнадцатилетний учащийся Хорольского реального училища Карпуша Лоза еще более жадно стал прислушиваться к тому, что творилось кругом: на фронте, в Петрограде, в других городах и краях России, пытаясь все это осмыслить.

Карпуша, как и множество других мальчишек, мечтал о действующей армии: «Моя голова, мой умишко пылал от желания быть в действующей армии. Все в моей душонке бушевало. Что бы я ни делал, где бы я ни находился, везде не оставляла меня мысль: «Учиться, работать, действовать во имя победы!» Наши отцы, братья на фронте кровь проливают, терпят нужду, холод, голод, отдают жизнь, так почему же мне, живя в тепле, не отдать какой-то частицы своего труда общему делу».

Это были патриотические мысли и чувства, но в то же время отовсюду шло что-то неспокойное, вселяющее в его сознание неудовлетворенность и тревогу. Что-то новое и непонятное надвигалось отовсюду. Начиналось какое-то брожение, какие-то разговоры о «самостийности» и «незалежности».

Конечно, рядовые граждане этого не знали и об этом не задумывались, но отказ государя Николая II в декабре 1914 года от немецкого предложения заключить сепаратный мир и «положить конец недоразумению между двумя государствами» поставил перед Германией вопрос о выживании в этой войне, поэтому немцы видели для себя выход не в военной победе над русской армией – они понимали, что это невозможно, а в подготовке в России социального взрыва, уничтожения Российского государства с использованием революционных элементов и этносепаратизма. Германия планировала создание ряда буферных государств, в первую очередь немцами делалась ставка на «украинский сепаратизм и национализм».

Еще с весны 1915 года во главе подрывной работы на Украине стал германский консул во Львове Хайнце, которому активно помогал Львовский униатский архиепископ, подчиняющийся Папе Римскому. В направляемой немцами на Украину подрывной литературе и листовках на украинском языке обещалось изгнать «москалей» с Украины.

Немцы начали отделять военнопленных украинцев от русских и подвергать украинцев методической обработке, делая из них борцов за украинское отделение от России. Был создан штаб для контактов с украинцами и отпечатана целая библиотека литературы на украинском языке о значении Украины, как «самостийного» и «незалежного» государства и ее экономических возможностях. Вся идея государственности Украины и ее финансовая подпитка шла от немцев. «Свобода, – твердила украинцам германская пропаганда, – придет к вам из Европы».

Собственно, то же самое происходит и сегодня, сто лет спустя. Те же речи: «Свобода Украине придет из Европы». Финансовая помощь «самостийной Украине» поступает и из Европы, и из-за океана. Только США на «майданную революцию» 2014 года в Киеве, по данным открытой печати, потратили более 5 миллиардов долларов. Именно эти деньги подпитывали молодчиков из неонацистских – «бандеровских» организаций, орущих в Киеве на факельных шествиях: «Москаляку на гиляку!» – «Москаля на вилы!»

Разжигаемый немцами в Первую мировую войну «украинский национализм и сепаратизм» на самом деле не имел ни исторических истоков, ни национальных корней. Лидер немецкой социал-демократии, известная публицист Роза Люксембург в те годы писала:

«Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский, польский или финский, не более чем простой причудой, кривлянием нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких-либо корней в экономике, политике или духовной сфере, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко».

Историческая справка

Историки подтверждают, что в 1654 году гетман Богдан Хмельницкий провозгласил воссоединение с Россией не украинского государства, которого тогда просто не было, а своих личных приднепровских территорий, которыми сам владел (приблизительно следующие дореволюционные губернии: Киевская, Подольская, Волынская, Полтавская, Черниговская).

Земли эти тогда населялись людьми различных вероисповеданий, различных культур, говорящих на смеси различных языков – «суржике», объединенных лишь проживанием на общей территории.

Карпуша Лоза не понимал, почему в их Реальном училище начала распространяться ранее запрещенная украинская литература, какие-то брошюры на украинском языке, почему разрешали собирать пожертвования на памятник украинскому поэту Тарасу Шевченко?

Непонятно откуда появилась в Хорольском училище футуристическая литература каких-то Хлебникова, Маяковского, Каменского, якобы выражавшая новые образы, новые рифмы, новый стиль в поэзии, литературе и искусстве, критикующая и отвергающая систему старых отношений и этики. Карпуше Лозе, как и многим другим ученикам, эти странные, ничего не выражающие рифмы: «гну», «мну», «тну», художественные картины, изображающие «вертящееся колесо», «человека в движении», предложения носить одежду из лоскутов разных цветов, засоряли головы и вносили все большую и большую неразбериху в их незрелые умы.

Появившийся искусственный международный язык «эсперанто» вызывал у многих, в том числе и у Карпа Лозы, раздражение, и от всего этого приходило глухое осознание надвигающегося в жизни какого-то нового, непонятного и неприятного веяния.

«Каким-то образом, – вспоминал позже это время Карп Игнатьевич Лоза, – попадали в училище брошюры на политические темы, осуждавшие царизм, продажность и измену министров, о мародерстве, дороговизне, ухудшении жизни».

Учащийся Карпуша Лоза не в силах был разобраться, что происходило в стране и почему, а старший брат Николай был в армии, и посоветоваться с ним, как это делал всегда раньше, Карпуша не мог. Но он остро чувствовал несправедливость в жизни окружавших его людей.

«Однажды, – вспоминал Карп, – едучи с отцом из города домой на свой хутор, по дороге в осеннюю распутицу, отца огрел кнутом какой-то пан за то, что не свернул полностью с дороги свою лошадь».

Это страшно возмутило все существо Карпуши Лозы. После этого его потянуло в среду людей, живущих и действующих для водворения правды, свободы и равенства. Он всем сердцем остро почувствовал социальную несправедливость, творящуюся кругом.

С уходом русских армий с рубежей рек Нарев, Висла, Буг, с потерей Польши, Литвы, Курляндии и части Лифляндии, Галиции и западных губерний Малороссии фронт ослаб…

В столь критической, трагической для армии и страны ситуации император Николай II принял на себя должность Верховного главнокомандующего, сняв с этого поста великого князя Николая Николаевича.

23 августа 1915 года император Николай II в Высочайшем приказе по армии объявил:

«Сего числа Я принял на Себя предводительствование всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, находящимися на театре военных действий. С твердо верою в милость Божию и с непоколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять наш святой долг защиты Родины до конца и не посрамим Земли Русской».

«НИКОЛАЙ»

В ознаменование принятия Государем императором Верховного командования, Святейший Синод сделал распоряжение о совершении молебствования и целодневного колокольного звона. На Руси такой целодневный звон называли «красным звоном». Этот «красный звон» в Петрограде и в Москве был произведен 30 августа 1915 года.

В войсках, перед строем были проведены чтения Высочайшего Приказа по случаю принятия Государем императором Верховного главнокомандования и прошли благодарственные молебствования.

Для императора принятие Верховного главнокомандования было сопряжено с сильными духовными переживаниями. В своем дневнике он записал:

«Подписал рескрипт и приказ по армии о принятии мною верховного главнокомандования со вчерашнего числа. Господи, помоги и вразуми меня!»

В письме к императрице от 25 августа 1915 года Николай II писал:

«Начинается новая чистая страница, и что на ней будет написано, Бог Всемогущий ведает! Я пописал мой первый приказ и прибавил несколько слов довольно-таки дрожащей рукой».

Российские газеты с восторгом печатали:

«Государь император стал во главе Своих армии и флота. В самые тяжелые дни, когда Россия ведет упорную, трудную войну с немцами, – Российский император, поняв своим высоким духом, великой душой настроение момента, смело и мужественно становится во главе Своих миллионных армий.

После Петра Великого это первый Русский император, который Лично принял командование над войсками…

Дай, Господи, счастья, силы Нашему Верховному Вождю! Дай, Господи, чтобы русская армия, воспрянув духом, стала наносить нашему коварному, гнусному, злому и сильному врагу тягчайшее поражение!»

Французская газета «La Libre Parole» вторила российским: «Уверенный в Своих войсках Государь император явился к ним, и присутствие Его в рядах армии воодушевит войска на новые ратные дела», а парижская «L'Écho de Paris» утверждала: «Это событие означает, что борьба будет доведена до конца. Германия уже сознает, что она этой борьбы не выдержит».

Историческая справка

Еще при восшествии на престол император Николай II отказался от очередного воинского звания и распорядился снять со своих парадных портретов услужливо нарисованные художниками генеральские погоны, оставшись в своем прежнем чине полковника, присвоенном ему отцом императором Александром III, не успевшим до своей кончины присвоить сыну очередной чин – генеральский.

Этот поступок был искренним, но противоречил основному закону Российской империи, называющему царя главой армии, чему соответствовал чин генерала. Когда Николаю пошел пятый десяток, все его товарищи по службе давно были произведены в генералы, а он все еще оставался полковником.

Император Николай II был так воспитан и имел такие убеждения, которые не могли позволить ему самому себе присвоить и получить чин генерала.

Как такая скромность Николая II не похожа на любовь к чинам и наградам руководителей позднего периода существования СССР. Политический лидер Советского Союза Л. И. Брежнев, воевавший в годы Великой Отечественной войны на фронте в чине полковника, позже, после войны не постеснялся стать маршалом и получить высший полководческий орден «Победа».

Возглавив вооруженные силы, Николай II, с одной стороны, стремился объединить военную и государственную власть в своих руках, пресечь любые влияния на армию и правительство со стороны своих политических противников. Это было тем более необходимо, что тяжелая военная обстановка, сложившаяся на фронте, требовала единого руководства и единения всех сил России в решимости предотвратить военную катастрофу и переломить ход войны. Но, с другой стороны, любая ошибка Николая II, как Главкома, роняла престиж династии, тем более большая часть окопного офицерства и генералитета восприняли принятия им на себя обязанностей Верховного главнокомандующего весьма скептически.

России не нужен был новый Верховный главнокомандующий, России нужен был подлинный национальный вождь!

И. В. Сталину в 1941 году потребовалось менее месяца войны, чтобы понять, что ему надлежит взять все бразды правления в свои руки, тогда как Николаю II в 1914 году – потребовался целый год.

В таком сопоставлении, как и в самой комбинации цифр «1914» и «1941», есть что-то мистическое. И тогда, и позже Россия стояла на краю, над пропастью военного поражения, но выдержала и выстояла!

По поводу принятия императором Николаем II Верховного главнокомандования генерал русской армии Г. К. Маннергейм в своих мемуарах писал:

«…Все понимали, что император может быть лишь номинальным главнокомандующим и из-за своего тихого и нетребовательного характера вряд ли завоюет достаточный авторитет и всеобщую популярность в армии. Встав на самой вершине вооруженных сил в столь неудачно выбранное время, Николай II поставил под угрозу само существование своей династии».

Действительно, если военные ошибки кого-либо из генералов повлекут за собою поражение, то это будет военное поражение, и только. Если же это будут ошибки Верховного главнокомандующего императора Николая II, то такое поражение будет не только военным, но вместе с тем поражением политическим и династическим.

Современные историки выдвигают версию о том, что причинами, побудившими Николая II, взять бразды военного управления в свои руки, были не столько военного и политического характера, сколько личные, почти семейные. Находящийся в то время при Ставке адмирал А. Бубнов по прошествии времени вспоминал:

«Это решение было принято государем по настоянию императрицы, которая видя, что популярность великого князя нисколько не уменьшилась, считала дальнейшее пребывание его на своем посту опасным для престола.

К весне-лету 1915 года в ближайшем окружении императрицы сформировалось твердое убеждение, что в Ставке зреет заговор, душа которого, великий князь Николай Николаевич, а цель – свержение с трона Николая II, ее любимого «Никки».

Что-то подобное высказывал и протопресвитер русской армии и флота Г. Шавельский:

«Насколько права была императрица, опасаясь, как бы великий князь не засадил ее в монастырь или не занял бы трон мужа, – трудно сказать, – но сам великий князь в Ставке, и его жена, черногорская княжна Анастасия, – все они открыто высказывались, что императрица – виновница всех неурядиц и что единственное средство, чтобы избежать больших несчастий – заточить ее в монастырь., а вслед за ней желательно туда отправить и Никки, устранив его от дел».

Действительно, как пишет Н. Сванидзе в своих «Исторических хрониках 1914–1915»:

«…28 мая 1915 года толпа собралась на Красной площади. На Красной площади толпа уже требовала отставки Николая, пострижения императрицы в монахини, а престол отдать главнокомандующему великому князю Николаю Николаевичу».

Как утверждает целый ряд других источников, великим князем Николаем Николаевичем, предпринимались конкретные шаги, зондировалась почва на предмет того, поддержат ли эту идею в московских промышленных и купеческих кругах. Велись осторожные беседы на эту тему с представителями союзников, военно-дипломатическими представителями Англии и Франции в Ставке.

И промышленники, и купечество, и союзники были не против… Пусть это были только разговоры, но велись они во время войны, человеком, у которого в руках была сосредоточена военная сила. Велись разговоры самим Верховным главнокомандующим великим князем Николаем Николаевичем, в волевых качествах которого, как в его способности от слов перейти к делу государь Николай II нисколько не сомневался.

Поэтому приняв на себя Верховное главнокомандование, пусть даже «это решение было принято государем по настоянию императрицы», Николай II действительно пресек один «дворцовый» заговор, но стратегически создал условия для другого, потому что, как писал генерал Брусилов: «…принятие на себя должности Верховного главнокомандующего было последним ударом, который нанес себе Николай II…».

Николай II заменил военного министра В. А. Сухомлинова на А. А. Поливанова, а великого князя Николай Николаевича переместил на Кавказский фронт. Руководство военными действиями перешло от генерала Н. Н. Янушкевича к генералу М. В. Алексееву, и как писали тогда газеты: «Cовершилось буквально чудо! Русские войска остановили отступление, закрепились на рубежах, избежав окружения и ответили рядом контрударов». «Сам Царь принял на Себя великий труд Верховного командования действующими войсками и разделяет с ними боевую страду, чтобы отстоять от покушений врага Русскую землю. Сейчас Россия переживает величайший в своей исторической жизни момент, но переживает его, напряженно работая, с верой в самое светлое будущее, без страха и сомнения».

Фронт стабилизировался на линии Рига – Двинск – Барановичи – Пинск – Дубно – Тарнополь, включавшей Северный фронт, которым командовал генерал от инфантерии Н. Рузский и Западный фронт – командующий генерал от инфантерии А. Эверт.

Россия начала восстанавливать свои войска, сильно пострадавшие при отступлении и укреплять новые оборонительные рубежи.

По этому поводу «Летопись Войны» писала:

«Величайшая в мировой истории умопомрачительная война не только не надломила силы и духа русского народа, а, напротив, – придала им бодрость и мощную энергию.

Возрастающая внутри России несокрушимая решимость бороться с сильным врагом в самый разгар неприятельской ярости, показывает, какую мощную силу чувствует в себе необъятная святая Русь».

Хотя Россия к этому времени потеряла 1,5 % своей территории, 10 % железнодорожных путей, 30 % своей промышленности, а число беженцев из оккупированных территорий достигло десяти миллионов человек, но Германия и Австро-Венгрия, получив территориальный выигрыш на фронте, не добились главной своей цели – Россия не была выведена из строя.

Поражения и отступления 1915 года показали, что хотя наши генералы быстро осваивали практику войны, к сожалению, в высшем государственном руководстве не нашлось мыслящих и волевых стратегов. С началом войны государство не претерпело никаких изменений в системе управления и страна не была переведена на «военные рельсы».

К концу 1915 года Восточный фронт превратился в практически прямую линию, соединяющую Балтийское и Черное моря. Мистическим образом именно по этой линии прошла в 1914 году тень солнечного затмения и от этой линии в 1916 году перейдет в наступление и начнет побеждать русская армия!

А пока «генерал Мороз» командовал метелями, заносящими, заметающими снегом окопы, позиции, людей и лошадей на протяжении всего огромного фронта…

Замело, засыпало снегом и хутор Базилевщина. Трещал мороз, в окна стучала декабрьская стужа. Вся большая семья Игнатия Лозы зимой работала не меньше ,чем летом: под вой вьюги женщины пряли пряжу, вышивали полотенца, сорочки, кормили и ухаживали за скотиной, топили печи и готовили еду. Мужчины ремонтировали сельскохозяйственный инвентарь, чинили утварь, расчищали от снега хату, хозяйственные постройки, амбар и дорогу, постоянно заметаемую снежной поземкой, которую гнал порывистый степной ветер. Одним словом, жили по веками заведенной традиции.

Мело, мело над матушкой Россией…

Глава 2

Петроград, 1915 год

Стояла благодатная пора – небо высокое, голубое, деревья в золоте листвы, когда в начале сентября 1915 года состав с новобранцами, среди которых был Николай Лоза, прибыл в Петроград на Царскосельский вокзал. Заскрипели тормоза, с грохотом столкнулись буфера… Теплушки загнали на запасной путь, не доезжая вокзала, здание которого, возвышаясь своим великолепным куполом над окружающими строениями, виднелось вдали.

«Все, – понял Николай Лоза, – долгая, в связи с нехваткой паровозов, полуголодная, из-за отсутствия своевременного горячего питания, тяжелая и тоскливая дорога наконец закончилась».

Партия выгрузилась. От железнодорожных путей тянуло едкой локомотивной гарью. Новобранцев построили и повели в казармы Семеновского полка, а Николай Лоза и еще несколько человек, последовавшие за унтер-офицером, вскоре подошли к красивому с колоннами зданию, которое Николаю показалось скорее дворцом, чем казармой, – зданию Военной автомобильной школы.

Автомобильные войска были новым формированием в Русской армии, поэтому в Санкт-Петербурге специально для подготовки военных автомобилистов по проекту архитектора И. Л. Балбашевского построили отлично оснащенные учебные классы, казармы, гаражи для машин, мастерские по их обслуживанию и хранилище топлива. Проектирование и строительство велось под контролем специальной комиссии в составе инженер-полковника Донченко, подполковника Секретева и капитана Бартошевича.

Начиная главу о службе и учебе Николая Лозы в Петроградской Военной автомобильной школе, я специально приехал к этому красивому зданию, плавно скругленные углы которого увенчаны куполами и колоннами, обращенному главным фасадом к Царскосельскому, ныне Витебскому вокзалу. По сию пору это здание принадлежит военному ведомству. В нем располагается Управление тыла Ленинградского военного округа.

Я смотрел на здание бывшей Военной автошколы, и казалось, будто не было прошедших ста лет, что вот-вот из ее ворот выползет, урча мотором, грузовоз или броневик начала прошлого века…

Для размещения комплекса зданий Учебной автомобильной роты в Санкт-Петербурге отвели место на Семенцах, как с середины XVIII века называли территорию от Звенигородской улицы до Московского проспекта и от Загородного проспекта до Обводного канала. На этом заброшенном месте почти в центре Санкт-Петербурга ударными темпами строили здания, представляющие последнее слово в архитектуре того времени.

Газета «Новое время» 12 ноября 1911 года писала об этой стройке:

«На пустопорожнем казенном месте, заброшенном в течение 200 лет – бывают такие курьезы в столице, – возник наконец ряд построек, представляющих последнее слово технического искусства. Пустырь стал уголком Европы. Обретен он инженер-полковником Донченко в самом центре Петербурга, между Семеновским ипподромом и Царскосельским вокзалом, и на казенном пустыре были возведены великолепные здания учебно-автомобильной роты. Постройка их почти закончена.

Автомобильная рота – первая в России. К новому сооружению применены все новейшие усовершенствования. Все здания освещаются электричеством.

В отдельном здании размещается «автомобильная академия» – офицерский класс. Здесь же находится офицерское собрание. Четыре каменных корпуса – казарма, мастерские, гараж, флигель для офицеров – и пятый, где собрание представляют ряд красивых построек. Таких полковых помещений немного в Петербурге. Будущая «академия» автомобилизма хорошо оборудована и, надо надеяться, даст специально образованный офицерский состав».

Автомобильные войска невозможны без автомобилей и собственно автомобилистов – солдат и офицеров, обученных вождению, применению и обслуживанию технически сложного автомобильного транспорта, поэтому для обучения специальности «военный шофер», в Военную автомобильную школу отбирали наиболее образованных и грамотных новобранцев. Николай Лоза был таким новобранцем. В 1912 году он окончил в городе Хорол городское четырехклассное училище.

Как следует из Послужного списка Николая Игнатьевича Лозы, хранящегося в Российском государственном военно-историческом архиве в Москве, 7 сентября 1915 года его зачислили молодым солдатом в 1-ю Запасную автомобильную роту Военной автошколы.

«Зачислен в 1-ю Запасную автомобильную роту (молодой солдат) – 7 сентября 1915 г.».

(РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 84597. Л. 1, 1об)

В состав этой роты входил офицерский класс и школа военных шоферов. В нее-то для обучения на шофера и был направлен молодой солдат Николай Лоза.

Историческая справка

Автомобильные войска в Русской армии были созданы в феврале 1910 года в соответствии секретным Представлением №37. Этим Представлением «к железнодорожным батальонам Европейской России и Кавказа проектировано придать 5-е роты, наименованные автомобильными». Каждая автомобильная рота должна была комплектоваться 12 автомобилями, а всего при железнодорожных батальонах предполагалось содержать 108 машин «из коих 54 штабного типа и 54 грузовых». Определяя потребности армии в легковых автомобилях, исходили из того, что один «мотор» придется на каждый штаб округа (а их было 13) и один, на каждый штаб корпуса, которых было 37.

Для подготовки офицеров и нижних чинов автомобильных рот организовывали Учебную автомобильную роту.

16 мая 1910 года после Высочайшего утверждения Штата №5 началось формирование первой в России Учебной автомобильной роты.

В наше время этот день – день 16 мая (29 мая – по новому стилю) отмечается в Вооруженных силах страны как День автомобильных войск.

ПРИКАЗ

Министра обороны Российской Федерации

№100

24 февраля 2000 г., г. Москва

Об учреждении Дня военного автомобилиста.

29 мая 1910 года в Санкт-Петербурге была образована первая Учебная автомобильная рота, заложившая основы всего автомобильного дела в русской армии и явившаяся прообразом всей будущей организации автомобильной службы и системы автотехнического обеспечения Вооруженных сил Российской Федерации.

Учитывая исторические традиции и заслуги военных автомобилистов в мирное и военное время, их вклад в повышение боевого потенциала Вооруженных сил Российской Федерации,

ПРИКАЗЫВАЮ:

Учредить в Вооруженных силах РФ День военного автомобилиста, который отмечать ежегодно 29 мая.

Министр обороны РФ

Маршал РФ И. Сергеев

Учебная рота была создана на правах самостоятельной воинской части. По штатному расписанию на 1912 год в роте состояло офицеров – 11 человек, классных чиновников – 3, нижних чинов – 82. Кроме того, переменный состав насчитывал: офицеров – 15, нижних чинов – 90 человек. Командиром роты назначили энтузиаста автомобильного дела подполковника инженерных войск П. И. Секретева. После назначения подполковник Секретев переехал ближе к своему новому месту службы. Он снял квартиру по адресу: Семеновский плац, дом №4.

Офицерский, унтер-офицерский и личный состав Учебной автомобильной роты набирался из числа офицеров, унтер-офицеров и нижних чинов 1-й Железнодорожной бригады, расположенной в Боровичах. Бригада предоставила на первых порах и автомобильную технику: 45-сильную французскую машину фирмы «Шнейдер», 45-сильный немецкий «Бенц», 30-сильные «Адлер» и «Опель».

В октябре 1912 года Учебную автомобильную роту реорганизовали, выделив управление, офицерский класс, рассчитанный на 15 человек, школу военных шоферов, строевую роту, автомобильный гараж и учебные мастерские.

Приказом по Военному ведомству №588 от 26 октября 1912 года было определено, что «рота имеет предназначением»:

а) подготовлять офицеров и нижних чинов… для пополнения в военное время тех специальных обязанностей, где требуется знание двигателей внутреннего сгорания в применении к целям автомобилизма;

б) подготовлять сведущих руководителей из офицеров – для правильной постановки автомобильного дела в войсках и опытных шоферов и монтеров – инструкторов из нижних чинов – для автомобильных команд и парков;

в) изучать могущие иметь применение к военным потребностям открытия и изобретения по автомобильному делу…;

г) подробно изучать автомобили, находящиеся на службе в войсках Российской и иностранных армий, а равно обращающиеся в населении;

д) разрабатывать опытным путем все вопросы, касающиеся свойств и устройства автомобилей и двигателей для них; производить испытания с целью проектирования новых и изменения ныне существующих образцов…, а равно разнообразные данные по этому предмету, получаемые относительно постановки автомобильного дела в иностранных государствах».

По состоянию на 1 сентября 1913 года командный состав Учебной автомобильной роты составили следующие офицеры и военные чиновники:

Список офицеров и чиновников Учебной автомобильной роты на 1 сентября 1913 года:

Полковник Петр Иванович СЕКРЕТЕВ

Капитан Сергей Сергеевич ДЕДЮЛИН

Штабс-капитан Михаил Дмитриевич ТАПИЛИН

Капитан Василий Семенович МАТВЕЕВ

Штабс-капитан Вильгельм Вильгельмович ТРЕСТЕР

Штабс-капитан Федор Панфилович СИЛИНСКИЙ

Штабс-капитан Василий Альбертович ВРЕДЕН

Поручик Михаил Леонтьевич ЗАМАРАЕВ

Поручик Владимир Авелевич МГЕБРОВ

Поручик Сергей Эдуардович МАТТИССОН

Подпоручик Борис Николаевич КУЗНЕЦОВ

Поручик Николай Васильевич ХАЛЮТИН

Штабс-капитан Леонид Оттович МЕНЦЕНДОРФ

Коллежский асессор Сергей Михайлович АЛЕКСЕЕВ – делопроизводитель

Коллежский советник Евгений Фелицианович КЛИМОВИЧ – младший врач роты

Командир Учебной автомобильной роты полковник П. И. Секретев тщательно подбирал свои кадры. Помощником командира Учебной автороты по технической и учебной части был капитан С. С. Дедюлин. Заведовал гаражом и автомобильным парком Учебной автороты штабс-капитан В. А. Вреден. Должность старшего офицера Учебной роты выполнял штабс-капитан М. Д. Тапилин. Заведующим учебной частью офицерского класса был штабс-капитан В. В. Трестер.

Согласно документам Военного ведомства, в штате Учебной автороты состояли только офицеры, закончившие военно-инженерные, артиллерийские и военно-железнодорожные училища, из которых многие имели дополнительное высшее техническое образование.

Под стандартным строевым названием «рота» в России появился первый испытательный, исследовательский и учебный автомобильный центр, на который была возложена обязанность по организации и руководству автомобильным делом в Русской армии.

Современные исследователи авторы книги «Автомобили Русской Императорской армии: «Автомобильная академия генерала Секретева» С. В. Кирилец и Г. Г. Канинский пишут об этом следующее: «1-я Учебная автомобильная рота и ее преемница Военная автомобильная школа… являлись многопрофильной уникальной структурой, выполнявшей разнообразные задачи, главной целью которых была комплексная задача военной автомобилизации России.

Прежде всего, рота являлась общим руководящим центром, в котором вырабатывались все ключевые решения по вопросам организации автомобильного дела в Русской армии, а после их утверждения высшим военным руководством организовывалась их реализация в практику жизни войск. Эти структуры сыграли решающую роль в формировании всех механизированных частей Русской армии и являлись центром организации и формирования автомобильных частей и подразделений.

Рота и затем школа были также центром материально-технического обеспечения автомобильного дела во всей Русской армии.

1-я Учебная автомобильная рота явилась, кроме того, научно-исследовательским центром… где разрабатывалась и испытывалась новая техника, вырабатывались правила ее эксплуатации и ремонта. И наконец, рота являлась учебным центром, где обучались военно-автомобильные специалисты всех категорий, как нижние чины – водители и механики, так и офицеры – командиры автомобильных подразделений, инженеры-автомобилисты и руководители автомобильного дела в армии, вплоть до самого высшего звена».

По данным Советской военной энциклопедии 1976 года, к началу Первой мировой войны автомобильный парк Военного ведомства России насчитывал всего 711 штатных автомобилей.

Из них 259 легковых, 418 грузовиков и 34 специальных.

(Советская военная энциклопедия. Т. 1 М.: Воениздат, 1976)

Этого было совершенно недостаточно. В армии возникла острая потребность в автомобилях.

И если автомобили можно было быстро закупить за рубежом, то на подготовку военных автомобилистов требовалось время, поэтому с началом войны, с целью ускоренной подготовки военных шоферов и командного состава автомобильных подразделений, было увеличено количество временных шоферских и мотоциклетных классов в соответствии с распоряжением начальника Главного военно-технического управления №734/23648.

Начальник

Главного военно-технического управления

11 ноября 1914 г.

№734/23648

Петроград

Вр. Командующий Учебной автомобильной ротою, рапортом 9-го сего ноября №3266, доносит, что во исполнение предписанных ГУ ГШ и ГВТУ… Учебною Автомобильною ротою были сформированы временные шоферские и мотоциклетные школы в следующих составах: с 15 августа две школы шоферов с придачей каждой для обучения нижних чинов по 10 грузовых и 40 легковых автомобилей…

…Ввиду изложенного, командующий учебной ротой ходатайствует об утверждении состава временных подготовительных школ… на предмет получения для этих школ эксплуатируемых автомобилей…, средств на эксплуатационные расходы…

Испрашивается: Благоугоно-ли будет Вашему Высокопревосходительству приказать исполнить как предложено.

Генерал-лейтенант барон Ропп.

(РГВИА. Ф. 802. Оп. 4. Д. 1609. Л. 1, 1об.)

В связи с этим был расширен штат Учебной автомобильной роты, и число офицеров автороты существенно увеличилось.

Список офицеров и чиновников Учебной автомобильной роты на 1914 год:

СЕКРЕТЕВ Петр Иванович – полковник, командир роты.

ДЕДЮЛИН Сергей Сергеевич – подполковник (14.07.1914 назначен командиром 5-й автомобильной роты).

МАТВЕЕВ Василий Семенович – капитан (с 06.05.1914 подполковник, 26.08.1914 назначен командиром 7-й автомобильной роты).

ТАПИЛИН Михаил Дмитриевич – штабс-капитан (с 10.01.1914 капитан, 27.09.1914 назначен командиром 9-й автомобильной роты).

ТРЕСТЕР Вильгельм Вильгельмович – штабс-капитан (с 10.01.1914 капитан).

СИЛИНСКИЙ Федор Панфилович – штабс-капитан (10.08.1914 переведен в автомобильную команду штаба Верховного главнокомандующего).

ВРЕДЕН Василий Альбертович – штабс-капитан (12.08.1914 назначен начальником автомобильной команды штаба Верховного главнокомандующего).

ЗАМАРАЕВ Михаил Леонтьевич – штабс-капитан (26.08.1914 переведен в 7-ю автомобильную роту).

МАТТИССОН Сергей Эдуардович – поручик (04.09.1914 переведен в 6-ю автомобильную роту).

ХАЛЮТИН Николай Васильевич – поручик (03.09.1914 назначен командиром 1-й мотоциклетной ротой).

КУЗНЕЦОВ Борис Николаевич – подпоручик (10.10.1914назначен командиром 2-й мотоциклетной ротой).

МИКЛАШЕВСКИЙ Андрей Михайлович – штабс-капитан (26.08. переведен в 8-ю автомобильную роту).

ПОДГУРСКИЙ Борис Люцианович – штабс-капитан (30.09.1914 переведен в 1-ю автомобильную пулеметную роту).

КРИТ – капитан (определен в службу 16.08.1914).

БЕККЕЛЬ – прапорщик (определен в службу 26.08.1914)

ЯЗЫКОВ – поручик (определен в службу 27.08.1914)

ОРЛОВСКИЙ – прапорщик (определен в службу 27.08.1914).

ЯКОВЛЕВ – поручик (определен в службу 18.09.1914).

РОЩИН Иван Федорович – штабс-ротмистр (переведен 22.09.1914 из штаб-ротмистров 2-го гусарского Павлоградского полка).

КРЕСТИНСКИЙ Александр Ильич – поручик (переведен 22.09.1914 из 19-го саперного батальона).

ЛИНЕВИЧ Николай Николаевич – штабс-капитан (переведен 22.09.1914 из Осовецкой крепостной саперной роты).

МЕНЦЕНДОРФ – штабс-капитан (переведен 22.09.1914 из 8-го железнодорожного батальона).

ГАВРИЛОВ – прапорщик (с 24.09.1914 подпоручик, призван на службу в Учебную автомобильную роту из запаса армейской пехоты).

СТУПИН – штабс-капитан (определен в службу 17.10.1914 бывший отставной поручик гвардии).

ФРОНТАР – прапорщик (определен в службу 20.10.1914, французский подданный).

КЕГРЕСС Адольф – прапорщик (определен в службу 22.10.1914, вахмистр автомобильной части французской армии).

КАНИВАЛЬСКИЙ – штабс-капитан (определен в службу 10.11.1914, бывший отставной штабс-ротмистр).

КОТЕЛЬНИКОВ – поручик (определен в службу 03.12.1914, бывший отставной поручик).

ЭСПЕ – прапорщик (определен в службу 05.12.1914, французский подданный).

МОРИС-ДЮВЕРНО – прапорщик (определен в службу 05.12.1914, французский подданный).

ЛАВРОВСКИЙ – капитан (переведен 14.12.1914 из штабс-капитанов лейб-гвардии Мортирного артиллерийского дивизиона).

В этом списке офицеров и чинов Учебной автороты обращают на себя внимание французские фамилии: прапорщик Фронтар, прапорщик Эспе, прапорщик Морис-Дюверно и прапорщик Кегресс – французские подданные, принятые с началом войны на службу в русскую армию. Эти французы были отличными специалистами автомобильного дела.

Да, начальник Учебной автомобильной роты полковник Секретев умело подбирал себе кадры. Так, прапорщик Кегресс был талантливым инженером-механиком. Он изобрел оригинальный гусеничный движитель, устанавливаемый на колесные автомобили вместо снимавшихся задних колес – «подвески Кегресса», для улучшения проходимости автомобиля в зимнее время.

Адольф Кегресс родился 20 июня 1879 года во Франции в Эрикуре (департамент Верхняя Сона). С 1904 года работал в России техником в моторном отделе завода «Лесснер». В 1909 году, по рекомендации графа Орлова, А. Кегресс стал личным шофером царя Николая II и заведующим технической частью императорского гаража. Занимаясь проблемой улучшения проходимости автомобиля по снегу, заменил передние колеса на лыжи, а задние – на мягкие гусеницы из резинокорда, на тканевой оcнове. 31 марта 1914 года получил Привилегию №26751-а «Автомобильные сани, движущиеся посредством бесконечных ремней с нажимными роликами и снабженными поворотными полозьями на передней оси».

С 1914 года находился на военной службе в Учебной автомобильной роте в чине прапорщика, где работал над усовершенствованием своего изобретения. После Февральской революции 1917 года А. Кегресс с женой и тремя детьми уехал на автомобиле в Финляндию, а оттуда вернулся во Францию, где работал на фирме «Ситроен». Умер во Франции 9 февраля 1943 года в Круасси-сюр-Сен (департамент Ивелин).

Историческая справка

В 1913 году А. Кегресс установил свое приспособление в виде гусениц в царском гараже на автомобиль.

Об испытании автомобиля с «подвеской Кегресса» Николай II записал в своем дневнике:

«22 февраля 1915 года. Солнечный морозный день. В 2 часа отправился с Алексеем на испытание автомобиля на полозьях системы самого Кегресса. Сели и поехали кататься по полю и льду через канавы и сугробы. Он проходил всюду хорошо».

(«Дневник императора Николая II» М., 1991)

В октябре 1915 года Кегресс обратился в Технический комитет Главного военно-технического управления с предложением применить разработанное им шасси для нужд армии.

Проект был одобрен, и высказано мнение, что «крайне желательно испытать приспособление Кегресса на автомобилях разных систем, а особенно рассмотреть возможность его применения для броневых автомобилей».

Проходя службу в Учебной автороте, Адольф Кегресс много занимался исследовательской работой по улучшению устойчивости и проходимости автомобилей в зимнее время. В августе 1916 предъявил полугусеничный бронеавтомобиль к испытаниям. Испытания длились два месяца. Их результаты превзошли все ожидания:

«Автомобиль свернул с дороги на целину, переехал придорожную канаву, затем пошел со значительной скоростью по мягкому травянистому грунту, свободно и плавно преодолевая различные неровности. Поднялся на Пулковскую гору напрямик по склону, по влажному растительному грунту. При подъеме шофер имел возможность местами ставить вторую скорость. Перегревания мотора замечено не было. Наконец, автомобиль без особых усилий перешел небольшое кочковатое болото, где местами вода сплошь покрывала почву. Никаких поломок замечено не было, за исключением погнутых левых направляющих дуг».

По результатам испытаний, было решено ставить гусеничный движитель Кегресса на российские бронеавтомобили, в том числе марки «Остин», получивших название «Остин – Кегресс», собиравшиеся на Путиловском заводе на базе английских автомобилей, которые покрывались российской броней и имели выгодное для ведения стрельбы диагональное расположение башен. Это был первый в мире полугусеничный бронеавтомобиль.

В связи с острой нехваткой военных автомобилистов в январе 1915 года Учебную автомобильную роту увеличили численно, преобразовав в Военную автомобильную школу, непосредственно подчиненную начальнику Главного военно-технического управления.

По временному штату, утвержденному в декабре 1914 года, Военная автомобильная школа и формируемая при ней Запасная автомобильная рота состояли из управления (офицеров – 7, военных чиновников – 6, священник – 1, нижних чинов – 56); офицерского класса (офицеров постоянного состава – 3, обучающихся офицеров – 120, нижних чинов – 8); школы шоферов (обучающихся нижних чинов – 200 человек); испытательной станции (офицеров – 1, инженер-механик – 1, нижних чинов – 14); электрической станции (офицеров – 1, нижних чинов – 15).

Строевой состав школы включал в себя строевую роту (офицеров – 9, нижних чинов – 160) и техническую роту (офицеров – 9, нижних чинов – 253, по вольному найму – 6).

В Военной автошколе по временному штату насчитывалось 870 человек. Кроме того, при школе состояла нестроевая команда, имелась химическая и электротехническая лаборатории, микро-спектро-фотографический кабинет, библиотека, церковь, музей, свой духовой оркестр и автомобильный парк запаса военного времени.

Задачи и функции Военной автошколы заключались в подготовке командных и технических кадров и формировании для фронта маршевых автомобильных подразделений. При школе находились склады, мастерские и 1-я Запасная автомобильная рота.

В состав 1-й Запасной автомобильной роты входили школа военных шоферов, школа военных мотоциклистов и офицерский класс.

В соответствии с документом «Организация учебной части школ военных шоферов»:

«Школы военных шоферов имеют своей целью подготовлять кадры нижних чинов, практически знакомых с устройством, работой, ремонтом автомобиля и с управлением им.

Срок обучения в школах принимается в 4 месяца. В школах занятия ведутся по строго определенной программе. Во главе учебной части школы стоит Заведующий учебной частью школы, на обязанности которого лежит общее руководство занятиями…

В помощь заведующему назначаются по 2 старших инструктора. Для непосредственного обучения шоферов школы выделяется соответствующее число инструкторов, по расчету 1 инструктора на 8–10 человек. Инструктора выбираются из числа прошедших соответствующие инструкторские курсы.»

(РГВИА. Ф. 802. Оп. 4. Д. 1609. Л. 22–24)

Так, Военная автомобильная школа стала центром подготовки военных водителей и автомехаников Русской армии. Руководил Военной автомобильной школой ставший к этому времени уже генерал-майором П. И Секретев.

Петр Иванович Секретев родился 25 февраля 1877 года в Одессе, в семье казака Всевеликого войска Донского. Родители определили сына в Донской императора Александра III кадетский корпус в Новочеркасске. Окончив кадетского корпуса (первым в списке), Петр Секретев поступил в Николаевское инженерное училище в Санкт-Петербурге. В 1897 году окончил училище (по 1-му разряду) и в чине подпоручика служил в 15-м саперном батальоне в Варшаве. В 1901 году ему присваивается чин поручика, а в 1904 – штабс-капитана. В 1904 году П. И. Секретев с разрешения командования поступил в Варшавский политехнический институт, но из-за начала русско-японской войны вынужден был прервать обучение. В феврале 1905 года был направлен в Приморье, где до ноября 1905 года занимался подготовкой к обороне побережья в составе Корейского отряда генерала Анисимова.

После окончания русско-японской войны, временно выйдя в отставку, окончил курс Киевского политехнического института, получив высшее техническое образование со званием инженера-технолога. После чего в октябре 1908 года был снова принят на военную службу в чине капитана командиром роты железнодорожного батальона. В 1910 году технически грамотный, энергичный и прогрессивно мыслящий подполковник П. И. Секретев назначается командиром Учебной автомобильной роты. В 1911 году ему присвоили звание полковника.

П. И. Секретев награжден орденом Святого Станислава 3-й степени, орденом Святого Станислава 2-й степени и другими наградами.

В Российском Государственном военно-историческом архиве сохранился список офицеров и чинов на 1915 год, служивших в Учебной автомобильной роте, когда она была развернута в Военную автомобильную школу:

Список офицеров и чиновников Учебной автомобильной школы на 1915 год.

СЕКРЕТЕВ Петр Иванович – полковник, начальник Военной автомобильной школы (с 15.01.1915).

ТРЕСТЕР Вильгельм Вильгельмович – капитан (переведен 10.02.1915 в Военную автомобильную школу).

МГЕБРОВ Владимир Авелевич – штабс-капитан (переведен 12.03.1915 в Запасную автомобильную роту).

МЕНЦЕНДОРФ – штабс-капитан (переведен 12.03.1915 в Запасную автомобильную роту).

РОЩИН Иван Федорович – штабс-капитан (переведен 10.02.1915 в Военную автомобильную школу).

СТУПИН – штабс-капитан (назначен 20.02.1915 командиром 2-го санитарного автомобильного транспорта).

КРАСАВИН Владимир Николаевич – поручик (переведен 15.01.1915 в Запасную автомобильную роту).

СУВОРИН – прапорщик (произведен 15.01.1915 из охотников унтер-офицерского звания той же роты).

ВОНЛЯРОВСКИЙ – прапорщик (произведен 15.01.1915 из охотников унтер-офицерского звания той же роты).

ГЕССЕ – прапорщик (определен в службу 20.01.1914, французский подданный).

КАРАУЛОВ Владимир Александрович – штабс-капитан переведен 23.01.1915 в Запасную автомобильную роту).

КРИТ – капитан (с 05.03.1915 поименован как служащий ВАШ).

КАНИВАЛЬСКИЙ – штабс-капитан (с 25.02.1915 поименован как служащий ВАШ).

КОТЕЛЬНИКОВ – поручик (с 25.02.1915 поименован как служащий ВАШ).

ЯЗЫКОВ – поручик (с 25.02.1915 поименован как служащий ВАШ).

ЯКОВЛЕВ – поручик (с 25.02.1915 поименован как служащий ВАШ).

В марте 1915 года начальнику Военной автомобильной школы полковнику П. И. Секретеву было присвоено звание генерал-майора. Петр Иванович Секретев стал первым автомобилистом Русской армии, получившим генеральский чин.

В апреле 1915 года приказом Главнокомандующего была установлена система управления автомобильными частями и введены должности заведующих автомобильной частью фронта и армии, и сформированы соответствующие управления. На начальника Военной автомобильной школы генерал-майора П. И. Секретева были (фактически) возложены функции начальника автомобильных частей.

Сентябрь 1915 году выдался в Петрограде особенно теплым. На деревьях буйствовала вся палитра осенних красок, в каналах кружились по воде опавшие листья… Стояла чудесная пора именуемая в народе «бабье лето»…

Служба молодому солдату Николаю Лозе нравилась. Он легко вставал в пять часов утра, быстро привык в полчаса убрать постель, умыться, напиться чаю.

Досвита занимались словесностью. На «словесности» новобранцам разъясняли и вдалбливали понятия о знамени, о воинском долге, о дисциплине. Затем начиналась гимнастика, до полудня шло строевое учение на плацу, где новобранцы отрабатывали элементы строевой подготовки – одиночной и в строю.

Фельдфебель зычно командовал:

«Ша-гом… Арш!»

«Выше, выше ногу!» – гремел его голос.

Пот заливал глаза, но новобранцу Николаю Лозе строевые занятия не казались тяжелыми. В страдную пору на хуторе Базилевщина ему приходилось куда тяжелее.

Нравились Николаю и занятия в гимнастическом зале автороты. Там были установлены брусья, турник, «конь» и прикрепленная к стене лестница, которая называлась «шведская стенка».

После обеда, а кормили нижних чинов добротно, пища готовилась на кухне пищеблока, оборудованного плитами, пищеварочными котлами, где была даже своя пекарня, с электрическим тестомесом и жарочным шкафом, отдыхали до двух часов. Потом до шести шли занятия в роте или в техническом классе. В техническом классе стояли токарные и сверлильные станки, на которых нижние чины обучались слесарному делу, в ремонтной зоне учились ремонтировать (запаивать) автомобильные радиаторы и проводить другие ремонтные работы.

После ужина строились на общую поверку и молитву. Затем немного личного времени и «отбой».

При автомобильной школе была своя церковь Филиппа Апостола. Николай Лоза был верующим, ибо православие впитал с молоком матери, и сейчас, находясь за тысячи верст от родного дома, с удовольствием посещал в короткие воскресные часы отдыха церковь автошколы. Перед иконами он молился о здравии своем и родителей, братьев, сестер, о победе над врагом и просил прощения за свои, в общем-то, мелкие грехи солдата-новобранца.

…В 1-й Запасной автомобильной роте шли занятия с молодыми солдатами по изучению табельного оружия – трехлинейной винтовки.

«Старший офицер роты!» – крикнул дневальный.

Дежурный по роте молодцеватый унтер-офицер начал рапортовать: «В первой запасной автороте… больных нет, в нарядах 12 человек… за время моего дежурства никаких происшествий не случилось».

Старший офицер роты капитан Караулов выслушал рапорт унтера, спокойно и деловито сказал: «Здравствуйте».

Получив в ответ короткое и четкое: «Здравия желаю, Ваше благородие!», – капитан Караулов пошел по коридору роты. За ним последовал, придерживая у бедра штык, дежурный по роте.

«Смирно!» – скомандовал прапорщик Плетнев, заведующий в роте оружием и проводящий занятия с новобранцами, встречая старшего офицера роты, и доложил, что новобранцы изучают устройство и правила обращения с трехлинейной винтовкой образца 1891 года.

Молодой солдат Николай Лоза уже научился разбирать и собирать трехлинейную винтовку. Сейчас он отрабатывал приведение ее в боевое положение. Для этого нужно повернуть влево рукоять затвора, отвести затвор до отказа назад, вставить обойму в пазы ствольной коробки, дослать затвор вперед и повернуть его рукоятку вправо. Все, оружие к бою готово. Николаю нравилась простота в обращении с винтовкой, при этом – прицельная дальность стрельбы почти два километра, вес – 4,5 килограмма, а длина без штыка – 1,3 метра.

Николай Лоза заучивал наизусть ее устройство и основные части, чтобы уметь собирать и разбирать трехлинейную винтовку, как говорится, «с закрытыми глазами»:

«Ствольная коробка с дулом, ложа, цевье, наконечник ложи, магазин с предохранительной скобой спускового крючка, винт упора, затыльник приклада, мушка, прицел, предохранитель, подаватель магазина, спусковой крючок, затвор, шомпол, ремень», – повторял про себя Лоза, разбирая винтовку и раскладывая на столе ее части.

«Трехлинейной» винтовка называлась потому, что ее патрон был калибром «три русские линии» – как тогда называли калибр 7,62 миллиметра.

«Отличная винтовка, с хорошей баллистикой, высокой мощностью патрона, надежная. Да, скорее бы начиналась стрелковая подготовка на стрельбище Офицерской стрелковой школы в Ораниенбауме», – не терпелось Николаю.

Капитан Караулов понаблюдал за действиями новобранцев и ничего не говоря перешел в спальное помещение роты. Отвернув одеяла на нескольких койках и убедившись, что они содержатся в чистоте, прошел в ротную канцелярию.

В канцелярии он сел за стол, просмотрел расходные ведомости и наряды, выслушал каптенармуса, стоявшего рядом на вытяжку, выветрена ли обмундировка и сколько какого «срока» в цейхгаузе, сделал распоряжения и закурил…

«Обычная, ежедневная, рутинная офицерская обязанность», – выдыхая папиросный дым, подумал капитан и захлопнул портсигар.

Молодой солдат Николай Лоза в первую очередь старался запомнить фамилии офицеров своей роты. Обязанности командира 1-й Запасной автомобильной роты временно исполнял капитан Надчавариани, обязанности старшего офицера и наблюдающего за временным офицерским классом, школой военных шоферов и школой мотоциклистов – капитан Караулов.

Старшим офицером роты и одновременно заведующим мастерскими был штабс-капитан Мгебров. Механической и сборочной мастерской заведовал штабс-ротмистр Дензовский. Адъютантом роты был поручик Ожаровский. Мастерской тепловой и медницкой заведовал поручик Красавин, корпусной и шинной мастерской – поручик Моллериус. Младший офицер роты – подпоручик фон Плотто. Начальник нестроевой команды и заведующий оружием – прапорщик Плетнев. Заведующий технической и материальной отчетностью был зауряд-военный чиновник Головин. Делопроизводитель по хозяйственной части – Вернер. Старший врач роты статский советник Лыжин, младший врач – Попов.

В соответствии с телеграммой Верховного главнокомандующего №1160 от 13 августа 1914 года «…о снабжении войсковых частей газетами патриотической направленности и бюллетенями о событиях на всех театрах военных действий, дабы быть осведомленными об общем положении дел», в Военную автошколу бесплатно поступали газеты «Армейский вестник», «Альбом героев войны», «Война и герои» и другие издания, которые нижние чины с интересом читали.

Среди солдат давно ходили слухи о забастовках рабочих на оборонных заводах. Хотя в это верилось с трудом, ведь шла война, но сейчас рядовой Николай Лоза собственными глазами читал об этом в газете:

«С глубоким сожалением … приходится отметить, что в такие дни, когда дорог каждый час работы для нашей чудесной армии, геройские подвиги которой превосходят самое смелое воображение, в такие великие дни нашлись люди, которые решились подстроить забастовки даже на некоторых фабриках и заводах, изготавливающих предметы государственной обороны и обслуживающих нужды нашей родной армии.

Правда, это прервалось быстро; и дело не в этом, что стыдно становится за тех, кто поддается этой преступной агитации в тягчайшие, может быть минуты боевой страды, наших героев в борьбе с сильным врагом.

…Какими предателями надо считать тех, которые задумали такое кошмарное преступление? Несомненно, что немцы приложили все свои гнусные усилия для того, чтобы распространить у нас такую агитацию. Но как у нас поддались на это? Как никто не спохватился вовремя взять подстрекателей и предложить им Щедринский вопрос: «Ты скажи мне гадина, сколько тебе дадено?»

«Какие сволочи, – негодовал Николай Лоза, – бастовать во время войны, да еще за деньги!»

Далее газета писала: «Приходится отметить в этом преступлении и то, что в чудовищном для настоящего времени баламутстве некоторой части рабочих виноват не один немец. Сознательно – почва для смущения умов, подготовилась несдержанными речами, которые разносились с Думской трибуны на всю страну, речами противоправительственными».

В связи с этим, слышал Лоза, император Николай II временно приостановил работу Государственной Думы. Хотя было непонятно, как на самой вершине власти в Государственной Думе могли звучать такие «провокационные» речи?

Все это оставляло в его душе неприятное, гадкое чувство…

Учеба и служба в школе шоферов шли своим чередом… Нужно сказать, что в соответствии с требованиями П. И. Секретева, главным в автошколе было изучение техники, а не солдатская муштра. Программа обучения нижних чинов включала теоретические и практические занятия.

«Программа школы шоферов при Запасной автороте» состояла из следующих предметов:

1. Лекции по механике – 8 часов,

2. Практические занятия по механике – 8 часов,

3. Лекции по электротехнике – 12 часов,

4. Практические занятия по электротехнике – 14 часов,

5. Лекции по автомобильным двигателям – 12 часов,

6. Практические занятия по автомобильным двигателям – 36 часов,

7. Лекции по шасси – 12 часов,

8. Практические занятия по шасси – 36 часов,

9. Неисправности работы двигателя – 20 часов,

10. Езда на автомобилях – 130 часов.

Для слушания лекций учащиеся распределяются на 2 группы по 50–60 человек каждая, причем, каждой группе лекции читаются независимо отдельными преподавателями.

Для работ по практическим занятиям и по неисправностям работы двигателя учащиеся распределяются по группам в 15–20 человек каждая, причем занятия в каждой группе ведутся независимо, отдельными инструкторами под непосредственным руководством преподавателей.

Для обучения езды на машинах учащиеся распределяются на группы по 5 человек на одну машину, что составляет 13 часов на каждого шофера.

(РГВИА. Ф. 802. Оп. 4. Д. 1609. Л. 2)

Теоретическими предметами были: арифметика, начальная геометрия, электротехника, общие сведения о тепловых двигателях, механика.

Например, «Программа занятий по механике» включала лекции:

1. Понятия по энергии. Энергия кинетическая и потенциальная.

2. Закон сохранения энергии.

3. Сила, масса, плотность и вес тела и единицы их измерений.

4. Центробежная сила.

5. Центростремительная сила.

6. Работа и мощность.

7. Движение прямолинейное, равномерное.

8. Понятие о скорости.

9. Движение под влиянием силы тяжести (падение тела), инерция, трение. Движение по наклонной плоскости, превращение прямолинейного движения в криволинейное. Способы передачи движения. Шестерни и шкивы. Рычаг 1-го и 2-го рода. Винт нормальный и бесконечный.

10. Понятие о воздухе и газах. Сжатие и расширение газов.

11. Закон Бойля и Мариотта.

12. Воздушные насосы: нагнетательный и всасывающий.

13. Манометры. Атмосферное давление и упругость газов.

(РГВИА. Ф. 802. Оп. 4. Д. 1609. Л. 3)

Основным учебником по автомобильному делу, получивший премию Военного министерства, как «самое толковое пособие по автомобилизму», был «Курс автомобилизма» Н. Г. Кузнецова. При подготовке нижних чинов использовалась книга инженера П. К. Энгельмейера «Катехизис шофера». Она была рассчитана на слабоподготовленных в техническом отношении шоферов. В ней в форме вопросов и ответов излагались элементарные знания по автоделу, и прежде всего как обнаружить и устранить неисправность в автомобиле, внезапно вставшем посреди дороги.

На практических занятиях в учебно-испытательных мастерских технической роты будущие военные шоферы познавали устройство автомобиля, учились слесарничать и обращаться с точными измерительными инструментами, а также осваивали ацетилено-кислородную сварку.

В учебно-испытательных мастерских проходили службу специалисты, по два-три человека, многих профессий: сварщики, фрезеровщики, литейщики, строгальщики, меднолитейщики, сверлильщики, формовщики, маляры, электротехники, шлифовщики, калильщики, лакировщики, рессорщики, инструментальщики, модельщики, кузнецы, молотобойцы, медники, жестянщики, радиаторщики, никелировщики, монтеры, слесари, корпусники, столяры, краснодеревщики, обойщики и вулканизаторщики.

Молодой солдат Лоза упорно, с интересом изучал теорию и устройство агрегатов и узлов автомобиля. Николай собственноручно составлял конспект по устройству автомобиля, где записывал и зарисовывал то, о чем говорили преподаватели, и постоянно повторял по этому конспекту пройденный материал. Так гораздо лучше запоминалось.

То, что Николай Лоза вел конспект, подтверждается воспоминаниями его младшего брата Карпа:

«…у Николая была попытка поступить в Землемерное училище в городе Курске, но экзаменационных испытаний не выдержал. Его не покидала надежда поступить в Землемерное училище, потому что на учительские курсы он идти не хотел, как не хотел и в медицинское училище, поэтому готовился усиленно, занимаясь самостоятельно».

Известно, что готовясь самостоятельно к экзаменам, нужно обязательно вести конспект. Не выписывая главного, без педагога не подготовиться… Да и почерк у Николая, судя по написанным его рукой строчкам в Послужном списке, был четким, аккуратным, разборчивым, что тоже способствовало написанию конспекта. Не многим солдатам-сослуживцам Николая, было привычно, в отличие от него, вести конспект лекций по теории автодела.

В техническом классе по стенам висели отличные наглядные пособия по устройству автомобиля. Эти чертежи и плакаты рисовались в чертежной самой автошколы.

Будущим военным шоферам на занятиях объясняли конструкцию автомобиля и его главных частей: шасси, мотора, кузова. Начали они изучение автомобиля с самой сложной его части – с мотора. В соответствии с «Программой школы шоферов» на изучение автомобильного двигателя отводилось 4 лекции по 3 часа и 10 часов практических занятий. На лекциях давались:

1. Принцип работы четырехтактного двигателя.

2. Схема 4- и 6-цилиндрового двигателя.

3. Основные органы движения: цилиндр, поршень, рубашка, шатун, вал, клапана и т. п.

4. Распределение: шпинделя, толкателя. Распределительный вал, передача к нему.

5. Порядок вспышек в цилиндре.

6. Карбюрация: цели и назначение карбюратора, принцип работы карбюратора, устройство карбюратора, работа карбюратора на переменном режиме. Необходимость регулировки состава смеси и ее выполнение, подогрев карбюратора и его значение.

7. Зажигание: схема простого зажигания, схема двойного зажигания, свечи, число оборотов якоря и зависимость от числа цилиндров двигателя, влияние опережения и запаздывания зажигания.

8. Охлаждение: необходимость охлаждения двигателя, охлаждение термосифоном, устройство водяных насосов, устройство радиатора, кипение и замерзание воды и меры против этого.

9. Смазка: необходимость смазки, выбор сорта масла, смазка без давления, смазка под давлением. Масляные насосы.

10. Пуск и ход: пуск в ход ручкой, установка карбюрации и зажигания перед пуском. Пуск стартером.

11. Глушители: назначение, устройство.

12. Управление автомобилем: установка карбюрации, установка зажигания, установка охлаждения, установка смазки, регулировка хода мотора.

(РГВИА. Ф. 802. Оп. 4. Д. 1609. Л. 3, 3об., 4)

«Автомобильный мотор, – разбирался в схеме мотора Лоза, изучая плакат, изображавший мотор в разрезе, – состоит из следующих главных частей: чугунного цилиндра, отлитого вместе с рубашкой охлаждения, поршня, шатуна, коленчатого вала, железного маховика, верхней и нижней частей картера, впускных и выпускных клапанов и одного или двух распределительных валов. Впускные клапана впускают в цилиндры взрывчатую смесь, а выпускные – выпускают отработанные газы. К верхней части картера крепятся цилиндры, а нижняя часть служит для помещения в ней смазки, которая предохраняет трущиеся части от поломки и загрязнения. Картер отливался из алюминия. Между стенками цилиндра в рубашке охлаждения беспрерывно циркулирует вода, которая охлаждается в радиаторе. Радиатор крепится на шасси автомобиля и состоит из множества мелких трубочек. Воздух, проходя в отверстия между трубок, охлаждает проходящую по ним воду».

«Да, техника очень сложная, – понимал Николай, – придется серьезно напрягаться, чтобы разобраться в ней и запомнить». Каждый из узлов мотора будущие военные шоферы изучали и по схемам, и в натуре в гараже, что называется на железе.

Они изучали устройство четырехтактного мотора, который назывался так, потому что свою работу совершал в четыре такта, то есть в четыре хода поршня, для получения одного рабочего цикла.

Николай Лоза уже знал, что тактом – называется ход поршня от верхней мертвой точки до нижней, и наоборот. Первый тактом – всасывание. Поршень идет от верхней мертвой точки к нижней, при этом впускной клапан, приведенный в действие кулачком распределительного вала открыт.

Второй такт – сжатие. Поршень идет от нижней точки к верхней и оба клапана закрыты.

Третий – взрыв рабочей смеси и рабочий ход, когда поршень идет сверху вниз и оба клапана закрыты.

Четвертый – выталкивание отработанных газов. Поршень идет снизу вверх, выпускной клапан открыт, а впускной закрыт. Через выпускной клапан выходят отработанные газы и поступают в особый аппарат, называемый глушителем. Массивный маховик служит для преодоления мертвых точек и разгона силы инерции.

Общий принцип действия автомобильного мотора постепенно укладывался в памяти Николая Лозы, и приходило понимание тех физических процессов, которые происходят при этом. Но требовалось подробно разобраться в конструкции элементов и частей мотора.

«Вот поршень, – рассматривал Николай чертеж мотора, – который служит для передачи работы газов на коленчатый вал, посредством шатуна».

«Главное – понимал Лоза, – главное условие поршня – его герметичность, которая достигается при помощи особых чугунных колец, которых бывает от 2 до 6 штук. Кольца эти надеваются на выточенные в теле поршня желобки. При помощи стального пальца поршень соединяется с верхней головкой шатуна. Палец закрепляется в свою очередь при помощи одного или двух болтов, в теле поршня. Нижняя головка шатуна состоит из двух половин, которые стягиваются двумя болтами».

«Поршневые кольца служат для получения более сильной компрессии и для протаскивания смазки на стенки цилиндра», – это надо запомнить, делал пометки в конспекте Лоза.

День за днем на занятиях в техническом классе и в гараже будущие шоферы все глубже разбирались в устройстве частей автомобиля. Но до полного понимания было еще очень и очень далеко…

…В то небольшое свободное время, которое оставалось у рядового Николая Лозы, он знакомился с помещениями автошколы, оборудованными по последнему слову техники, с гаражом и подземным хранилищем бензина.

Широкий двор автороты был покрыт новым по тому времени материалом – асфальтом. Слева тянулось длинное здание гаража, в котором помещались 30 автомобилей, по два в отделении. Отделения были изолированы друг от друга на случай пожара. Гараж отапливался паровым отоплением и освещался электричеством. За гаражом размещались мастерские – сборная, слесарная, кузнечная, кислородно-ацетиленовой пайки, испытания моторов, каретная, для вулканизации шин, литейная и по зарядке аккумуляторов.

Николай Лоза понимал, что это целая автомобильная фабрика, где может ремонтироваться весь автомобиль. Через широкие двери автомобиль при необходимости мог передаваться из одной мастерской в другую. В помещениях мастерских было много воздуха и света.

Начальник Военной автошколы П. И. Секретев придавал особое значение мастерским школы: «…задача мастерских, являющихся центральными для всей Российской империи, преследующих цели учебные и помимо ремонтных работ, производящие работы показательные, а подчас даже и конструктивного характера…»

В конце двора располагался каменный павильон, стоящий над подземным погребом для топлива. Подземное хранилище вмещало несколько сотен литров бензина. Николай знал, что топливный резервуар безопасный от взрыва был немецкой системы «Гюнеке и Мартине» и что подземный погреб локализует взрыв. Офицеры говорили, что такая система впервые использовалась в нашей стране.

Особенно Николая заинтересовало то, что подача горючего на поверхность, происходила за счет нагнетания в цистерну углекислого газа под давлением, при этом расход бензина контролировался автоматически счетчиком.

Вообще, Николая интересовало все, что связано с техникой. Его образование, опыт поступления в училища Санкт-Петербурга и Курска, двухлетняя самостоятельная подготовительная учеба выделяли его среди новобранцев роты.

Все небольшое свободное время, которое было у молодого солдата, Николай Лоза проводил в гараже. Там было тепло, поэтому изучать автомобиль можно было и холодными осенними вечерами…

Интересовал Николая Лозу и испытательная станция. На испытательной станции Военной автомобильной школы проходили соответствующие испытания все автомобили, поступающие на снабжение русской армии. На каждой машине выдержавшей испытание выставляли особый знак. Одновременно заполнялось свидетельство об испытаниях, которое подписывалось начальником школы, заведующим испытательной станцией и инженером-механиком. Свидетельство скреплялось печатью. Подлинник свидетельства пересылался в ту часть, куда направлялась машина, а копия хранилась в делах школы. Такое свидетельство имел каждый автомобиль.

Военная автошкола была центром автотехнического обеспечения русской армии. Она осуществляла не только подготовку специалистов по автоделу, но формировала автомобильные роты и санитарные отряды, осуществляла снабжение материалами, запасными частями и автомобилями подразделения и части, проводила закупку автомобилей для нужд армии за границей, выполняла ремонт.

Война продолжалась, поэтому обучение будущих военных шоферов велось очень интенсивно. Программы были разнообразны и насыщены. Так, например, «Программа по курсу электрического зажигания моторов» включала в себя следующие лекции:

I. «Магнетизм»

1. Магниты естественные и искусственные.

2. Полюсы магнитов и их взаимодействие.

3. Диамагнетизм.

4. Система магнитов.

5. Магнитное поле и линии сил.

6. Земной магнетизм.

7. Намагничивание магнитов.

II. «Электричество»

1. Опыты Гальвани и Вольта.

2. Элементы Леканшо и Даниэля.

3. Понятия о токе, его направлении и замкнутой цепи.

4. Электродвижущая сила.

5. Направление, сопротивление и сила тока.

6. Закон Ома.

7. Единицы измерения.

8. Соединение элементов: последовательное, параллельное, смешанное.

9. Аккумуляторы и их свойства.

10. Емкость и мощность аккумуляторов.

11. Лампы накаливания.

12. Провода и их изоляция. Непроводники электричества.

III. «Электромагнетизм»

1. Действие тока на магнитную стрелку.

2. Гальваноскоп.

3. Магнитное поле тока.

4. Взаимодействие между токами и магнитами.

5. Соленоиды.

6. Намагничивание посредством токов..

7. Электромагнит.

8. Остаточный магнетизм.

9. Индукция вольтаическая и магнетическая.

10. Закон Ленца.

11. Самоиндукция, экстратоки замыкания и размыкания.

12. Вольтметры и амперметры.

13. Электрические звонки.

14. Конденсаторы.

15. Катушка Румкорфа, переменные и постоянные токи, выпрямители тока.

16. Прерыватели.

17. Динамо-машина и магнето, Электромотор.

IV. «Зажигание на автомобильных моторах»

1. Распределители, магнето низкого напряжения, магнето высокого напряжения.

2. Магнето Боша, Симса, Эйзельмана.

3.Свечи. Бобины.

4. Зажигание бобинами с аккумуляторами.

5. Зажигание искрой отрыва: механизмы отрыва и пробки.

6. Зажигание магнето высокого напряжения.

7. Зажигание двойное.

8. Освещение аккумуляторами.

9. Гудок.

(РГВИА. Ф. 802. Оп. 4. Д. 1609. Л. 2об.)

Особенно трудно давалось Николаю Лозе изучение устройства и принципа действия электрического оборудования – магнето и электрических элементов. Он чувствовал, что для более глубокого понимания электрических процессов у него не хватает училищных знаний физики и химии, и Николай дотошно спрашивал у преподавателей и рылся в библиотеке автошколы, ища ответы на эти вопросы.

На автомобилях электрический ток вырабатывался собранными в блок первичными элементами – батареей.

«В батарее тело, которое не поддается разъеданию серной кислоты, называется положительным и отмечается знаком «плюс», – разбирался Николай, – а тело, которое поддается – отрицательным и отмечается знаком «минус». Тело, не пропускающее электричества, называется изоляцией».

«Стремление тока по проводу – называют напряжением и измеряют вольтметром», – запоминал Николай. «За единицу взят 1 вольт. Энергия, или количество вырабатываемого от батареи тока, есть сила тока. Измеряется она амперметром, и за единицу принят 1 ампер», – записывал в конспект Лоза.

С пониманием природы электрического тока у Николая Лозы были сложности, но на этом этапе он запомнил главное: «Ток вырабатывается батареей и нужен для того, чтобы создавать искру, поджигающую горючую смесь в цилиндрах моторов».

«Магнето, – заучивал Николай, – прибор вырабатывающий электричество нужного напряжения для зажигания взрывчатой смеси в цилиндрах мотора. Магнето низкого напряжения вырабатывает электрический ток от 50 до 150 вольт напряжения. Магнето высокого напряжения – служит для зажигания смеси в цилиндре при помощи особо устроенных свеч. Магнето это вырабатывает ток, сравнительно небольшой силы, но высокого напряжения. Зарождается ток на первичной обмотке от вращения якоря – сердечника вместе с обмоткой у магнитных полюсов, в магнитном потоке. Высокое напряжение достигается от прохода тока через вторичную обмотку, которая служит продолжением первой. Вторичная обмотка состоит из медной изолированной проволоки толщиною около 0,15 миллиметра и длиною около 1000 метров. Конец ее присоединен к свободному концу первичной обмотки, а второй конец, будучи изолированным, припаян к медному коллекторному кольцу, также изолированному от массы якоря, и вращается вместе с ним. Зародившийся в первичной обмотке ток называется первичным, а во вторичной – индуктированным вторичным током».

«Следовательно, – понимал Николай Лоза, – вторичная обмотка служит для преобразования электрического тока, большой силы, но малого напряжения в ток малой силы, но большого напряжения. Полученный таким образом ток высокого напряжения до 15 000 вольт со вторичной обмотки попадает на коллекторное кольцо. К коллекторному кольцу спиральной пружиной прикреплялся уголек, который называется коллектором или собирателем. Уголек и пружинка заключены в особый патрончик из изоляции. Уголек прижимается к коллекторному кольцу собирает электрический ток и при помощи мостика передает на другую сторону магнето – в распределитель. Распределитель состоит из фибровой доски с 4 медными борнами. По доске и борнам движется уголек-распределитель. Уголек, проходя через борн, оставляет ток. Каждый борн имеет свой провод, ведущий к свече в цилиндре. Когда ток в свече перескакивает с одного на другой электрод, получается искра и зажигает взрывчатую смесь, а так как тело свечи соединено с массой мотора, то электрический ток попадает на массу мотора, а оттуда на магнето».

Николай смахивал со лба пот, выступавший при напряжении мыслей, как после тяжелой физической работы в поле, и продолжал разбираться. Парень он был упорный, не отступал и не пасовал перед трудностями…

На одном из практических занятий по курсу электрического зажигания мотора преподаватель показал им запальную свечу. Николай Лоза держал в руках автомобильную запальную свечу, которая состояла из металлического стержня, изолированного от тела свечи фарфором. Тело свечи имело вид медного патрона с винтовой нарезкой, при помощи которой свеча навинчивается в верхнюю часть цилиндра. Места, где проскакивает электрический ток со стержня свечи на тело свечи, назывались электродами свечи. Расстояние между электродами должно быть не более 0,8 миллиметра и не менее 0,5 миллиметра. Эти цифры Николай записал в свой конспект и запомнил главное: «При загрязнении электродов электрический ток не может пойти на массу, и свеча не даст искры и зажигания смеси не произойдет. Свечи надо постоянно содержать в чистоте».

Жили молодые солдаты, будущие военные шоферы в казарме, в этом же здании.

Николаю все было по душе. И учеба, к которой он всегда стремился, и техника, и форма. Он с гордостью носил погоны с эмблемой автомобильных войск, представляющей колесную пару с рулем и двумя крыльями, символизирующими скорость и свободу перемещения автомобилей. Эмблему, как говорили старослужащие, придумал сам начальник Военной автошколы Петр Иванович Секретев.

… В те годы автомобилисты эту эмблему в шутку называли «бабочкой» и острили: «Улетел бы, да «колеса» мешают!»

Еще в мае 1911 года приказом Военного ведомства №228 для Учебной автомобильной роты были установлены погоны и спецзнак. Этот спецзнак до настоящего времени служит эмблемой автомобильных войск. Погоны общеинженерные, вместо шифровки – вновь введенный спецзнак. Приказом по Военному ведомству №510 от 1914 года этот спецзнак распространили на все автомобильные части. Шифровки на погонах офицеров – автомобилистов были те же, что и у нижних чинов, но серебряные, накладные.

На погонах 1-й Запасной автомобильной роты имелась шифровка – цифра «1» – обозначающая «первая» рота и литера «З» (буква «З») – обозначавшая «запасная» рота. Вместе они означали: 1-я Запасная автомобильная рота.

Некоторые современные историки путают литеру «З» с цифрой «три», которая по приказу №228 от 1911 года, писалась с горизонтальной чертой в верхней части цифры, в отличие от круглой верхней части буквы «З», поэтому читают шифровку на погоне как «13 автомобильная рота», что неверно и может привести к историческим ошибкам.

Наступил октябрь. В окна казармы часто стучал дождь… Стволы и голые ветви деревьев почернели. Небо стало низким и серым…

Изучение устройства автомобиля продолжалось. Конспект Николая Лозы становился все объемнее: появились схемы работы клапанов, карбюратора, редукционного клапана, систем охлаждения мотора, глушителя…

При изучении работы клапанов системы впуска и выпуска смеси как взрывающегося, так и отходящего газа, – главное, на что обращал внимание Николай Лоза, – это признаки, свидетельствующие об отсутствии герметичности клапанов, что приводит к неправильной работе мотора. Клапана могут пропускать от появившихся на них раковин, от лопнувшего клапана, от нагара на гнезде клапана и на самом клапане.

Как рассказывали опытные шоферы, от пропуска впускных клапанов начинает стрелять в карбюратор и даже может взорвать его. От пропуска выпускных клапанов будет стрелять в глушитель. Пропуск клапанов вредно отражается на компрессии, а следовательно, и на работе мотора, не позволяя ему развивать большую мощность.

Не просто пришло понимание работы карбюратора, служащего для приготовления взрывчатой смеси и состоявшего из двух частей: поплавковой камеры и камеры смеси.

В поплавковой камере имеется пустотелый латунный поплавок. Николаю было понятно, что поплавок служит для удержания бензина в поплавковой камере на известном уровне. Через середину поплавка была пропущена игла, которая задерживает ход бензина из резервуара в поплавковую камеру. Поплавковая камера соединяется с камерой смеси посредством тоненькой трубочки, которая называется жиклером или форсункой и служит для распыления бензина. Воздух, стремясь в цилиндр и проходя мимо жиклера, высасывает из него бензин, и последний ударяется о конус и разбивается в пыль. Пыль эта смешивается с воздухом и, подхваченная им, имеет вид пара или тумана. Приготовленная смесь идет в цилиндр. Подача смеси регулируется особым клапаном – акселератором.

Читая описание работы карбюратора, Николаю думал, что все понятно, но как только он пытался это осмыслить, начинались сложности....

В октябре рядовой Лоза заболел и пропустил несколько занятий. Он простудился в сыром и холодном петроградском климате. Пришлось потом догонять, занимаясь вечерами самостоятельно.

«Водяное охлаждение двигателя автомобиля, – записывал Николай Лоза в конспект, – имеет рубашку охлаждения отлитую вместе с ним. Вода для охлаждения вливается в радиатор. При водяном насосном охлаждении вода циркулирует от действия центробежного насоса. Крыльчатка насоса приводится в действие шестеренкой от распределительного вала. Впереди радиатора помещается вентилятор, который приводится в действие при помощи ремня от коленчатого вала».

Конспект его постепенно превратился в толстый, сшитый из нескольких тетрадей, том. Часто у него просили этот конспект друзья-сослуживцы, чтобы сделать выписки, особенно те, кто по причине службы или нарядов пропустили занятия, и Николай всегда делился с товарищами.

Но не только служба и изучение материальной части автомобиля занимали умы молодых солдат в Военной автошколе. Война продолжалась, и рядовой Николай Лоза, как и другие его сослуживцы, с волнением следили за событиями на фронте, узнавая о боях на фронтах из «Армейского вестника», выходящего три раза в неделю, где давался обзор боевых действий:

«5 октября 1915 года продолжались упорные бои на Западном фронте в районе Митавского шоссе в окрестностях Олая. Наши «Ильи Муромцы» произвели набег на станцию Фридрихсхоф, юго-западнее Митавы, сбросив на станционные здания и в подвижной состав бомбы».

«Австрийцы и германцы продолжают применять в боях на левом берегу реки Стыри, почти исключительно разрывные пули».

«Над Ригой появился «Цепеллин», сбросивший бомбы над городом. Военным интересам ущерба им не нанесено».

В начале октября произошло событие, поразившее многих православных, в том числе и рядового русской армии Лозу. 6 октября 1915 года славянская Болгария вступила в войну с Россией на стороне Германии, Австро-Венгрии и Турции.

– Да, да… болгарские «братушки», которых русские солдаты, проливая свою кровь на Шипке, с боями освобождали от османо-турецкого ига, оказались изменниками и воевали сейчас против России вместе со своими исконными поработителями – Турцией и Германией, – этого Николай ни как не мог понять.

Журнал «Летопись войны» с горечью писал:

«Единоверная нам Болгария, освобожденная от турецкого рабства любовью и кровью русского народа, открыто стала на сторону врагов Христовой веры, славянства, России. Это невероятное отступничество наложило на Болгарию позорнейшее клеймо Каина и этим клеймом на вечные времена опозорен болгарский народ».

В этот же день был опубликован Высочайший Манифест о предательстве Болгарии:

Божиею милостию,

МЫ НИКОЛАЙ ВТОРОЙ,

Император и Самодержец Всероссийский,

Царь Польский, Великий Князь Финляндский, и Прочая, и Прочая, и Прочая.

Объявляем всем верным Нашим подданным: Коварно подготовляемая с самого начала войны и всем казавшаяся невозможною измена Болгарии славянскому делу свершилась: болгарские войска напали на истекающую кровью в борьбе с сильнейшим врагом, верную союзницу Нашу Сербию.

Россия и союзные Нам великие державы предостерегали правительство Фердинанда Кобургского от этого рокового шага…

С горечью встретил русский народ предательство столь близкой ему до последних дней Болгарии и с тяжелым сердцем обнажает против нее меч, предоставляя судьбу изменников славянства справедливо каре Божией.

«НИКОЛАЙ»

Вот тебе и «братушки»! Что удивляться, всего через 30 лет после Первой мировой войны Болгария станет союзницей нацистской Германии в войне против СССР. Да и теперь, в начале XXI века, Болгария демонстрирует не самое дружественное отношение к России.

Большую легенду, большой миф о «вечной дружбе» Болгарии и России, о «славянском братстве» развеяла сама история…

Напряженная учеба продолжалась. В связи с укороченным сроком обучения военных шоферов, на теоретических занятиях их нагружали информацией сверх меры. Некоторые начинали уже терять интерес к учебе, но Николай Лоза себе этого позволить не мог.

Тем более что им читали лекции по шасси автомобиля: сцепление, коробку скоростей, фрикцион, дифференциал, систему рулевого управления и систему тормозов. Слова эти звучали для Николая как музыка: «сцепление», «фрикцион», «дифференциал»…

На лекции по шасси автомобиля отводилось 12 часов. Лекции включали:

1. Общая схема шасси.

2. Сцепление: необходимость и назначение органов сцепления конусом и устройство его. Прямой и обратный конус. Сцепление дисками. Условия правильной работы органов сцепления.

3. Коробка скоростей: необходимость коробки скоростей, назначение. Устройство коробки с 3 скоростями и с 4 скоростями. Прямое соединение. Перевод скорости.

4. Передача на задние колеса: передача карданом, шарниры и соединения, карданный вал, передача цепями.

5. Дифференциал: назначение дифференциала, необходимость, устройство дифференциала с коническими шестернями и с цилиндрическими, сателлиты, расположение дифференциала при карданной передаче и при цепной. Работа дифференциала на ровном пути и на поворотах.

(РГВИА. Ф. 802. Оп. 4. Д. 1609. Л. 5, 5об.)

«Коробка скоростей обеспечивает получение различной скорости движения и заднего хода, – разбирался Николай. Она делается из чугуна. В ней помещаются различного диаметра шестерни. В коробку скоростей входят конусный и карданный валы и еще установлены добавочные валы. На одном из валов помещается на квадрате двигающаяся шестерная муфта, состоящая из двух шестеренок. Подвигая и сцепляя эти шестеренки с шестеренками дополнительного вала в зависимости от их диаметра, получаем желаемую скорость. В коробке скоростей всегда должна находиться густая смазка «Тавот». В конспекте он отметил: «Контроль смазки в коробке скоростей».

Благодаря дифференциалу происходит независимое вращение задних колес, Он состоит из набора конических шестерен заключенных в картере. При цепной передаче дифференциал находится в коробке скоростей.

Фрикцион служит для соединения и разделения задних колес с мотором. Фрикционы бывают кожаные, дисковые и цилиндрические. Кожаные фрикционы разделяются на прямые и обратные. Прямой кожаный фрикцион состоит из железного диска с конической поверхностью. На поверхность конуса наклепывается кожа для лучшего сцепления. Своей конической поверхностью конус входит в выточку маховика, куда прижимается сильной спиральной пружиной. Конус всегда находится в сцепленном состоянии и выключается ножной педалью. Выключать конус необходимо при переходе с одной скорости на другую, при торможении».

Особо Николай Лоза отметил в своем конспекте советы бывалых шоферов по работе с фрикционом: «При трогании с места нужно конус выключить плавно и при включении нужно давать газу, а во время езды при перемене скоростей включать более энергично».

Прошел, пролетел месяц службы новобранца Николай Лозы в автошколе, когда в октябре 1915 года другой новобранец Владимир Маяковский переступил порог Военной автомобильной школы. В письме родным Маяковский писал: «…я призван и взят в Петроградскую автомобильную школу, где меня определили в чертежную, как умелого и опытного чертежника». В то время начальником чертежной был штабс-капитан Лилиенфельд.

Рядовые Николай Лоза и Владимир Маяковский служили в автошколе в одно время, маршировали на одном плацу, ходили одними коридорами…

Существует версия, что Маяковский определился в тыловую часть с помощью друзей – пролетарского писателя М. Горького и художника А. Радакова. По официальным документам Маяковский значился «прикомандированным к технической части управления Военной автомобильной школы».

В чертежной, куда Николай заходил за автомобильными чертежами, он часто видел высокого, губастого, с крупным мясистым носом и темными волосами чертежника, рядового Володю Маяковского, о котором солдаты говорили, что он водился с «футуристами» – теми, которые клеят коробки из-под пудры и собачьи хвосты на холсты и называют это новым искусством. Маяковский сам писал об этом в автобиографии: «Выставки «Бубновый валет». Диспуты, разъяренные речи… Газеты стали заполняться футуризмом. Тон не очень вежливый. Так меня просто называли «сукиным сыном».

Действительно, перед войной Маяковский сблизился с модернистской группировкой кубофутуристов, которые отличались резко выраженным бунтарским характером в эстетике.

Как писал исследователь творчества Маяковского А. Метченко: «Сам Маяковский искренне считал, что его участие в эстетическом бунте футуристов было продолжением борьбы другими средствами. Ему казалось, что вместе с ним бунтуют люди, не связывающие себя с одряхлевшим строем помещичье-буржуазной России, такие как Хлебников, Каменский и футуристический иезуит слова – Крученых».

Начавшаяся война, по признанию самого Маяковского, отодвинула в сторону споры об искусстве. Принцип «самовитого» слова «вне быта и жизненных польз» стал бесполезным в военную годину. Во время службы солдатам запрещалось печататься в газетах за гонорар. Маяковский с сарказмом вспоминал: «Забрили. Теперь на фронт не хочу. Притворился чертежником. Ночью учусь у какого-то инженера чертить авто» и дальше: «Солдатчина. Паршивейшее время. Рисую (изворачиваюсь) начальниковы портреты… С печатанием еще хуже. Солдатам запрещают». Но он все-таки пописывал патриотические стишки, где высмеивал противника:

«Обвалилось у Вильгельма

Штыковое рыжеусие,

Как узнал лукавый шельма

О боях в Восточной Пруссии».

Пренебрежение и манкирование службой Маяковский не скрывал. Позже он описывал это словами: «На военщину нагло не показываюсь».

Николай Лоза не понимал такого «спустя рукава» отношения к военной службе. Но когда от солдат узнал, что чертежник Маяковский находится под надзором Охранного отделения полиции за нелегальную деятельность, Николаю многое стало понятно. Одним словом – неблагонадежный.

Забегая вперед, хочу сказать, что именно этот самый чертежник В. Маяковский, отсидевшийся в тылу, в ночь со 2 на 3 марта 1917 года арестует начальника автошколы генерала Секретева.

Да, именно так. Отрядом солдат из семи человек, которые арестовывали П. И. Секретева, руководил ратник 2-го разряда В. Маяковский, служивший чертежником в автошколе и незадолго до этого, в январе 1917 года, получивший из рук генерала серебряную медаль «За усердие».

Генерала Секретева заключили в одиночную камеру №54 Трубецкого бастиона Петропавловской крепости. Он отсидел в тюрьме 8 месяцев до 31 октября 1917 года, после чего перебрался на Дон, в Донскую армию белых. В 1919 году П. И. Секретева командировали во Францию для организации поставок бронеавтомобилей в белую армию. Секретев вынужден был остаться во Франции. Умер в Париже 28 октября 1935 года.

Интересна судьба медали «За усердие», которую получил Маяковский. Она связана с питерским кафе «Бродячая собака», что располагалось на Итальянской улице, недалеко от цирка Чинизелли, где собиралась богемная публика. Среди завсегдатаев бывала шумная компания футуристов – Давид Бурлюк, Василий Каменский, Велимир Хлебников и, конечно, Маяковский. Как-то в конце 1917 года Маяковский проигрался в карты, но денег у него не было. «Кто выручит надежду русской поэзии?» – обратился Маяковский, держа в руках медаль, к сидящим в кафе. Так медаль «За усердие» была Маяковским продана…

Первоначально автомобилисты были редкими специалистами и ценились наравне с летчиками. Престижу новой армейской профессии способствовал ореол романтики, связанный с укрощением «железных коней», как летчики покоряли «железных птиц». Это прослеживалось и по униформе военных автомобилистов, которым по Приказу №526 от 1911 года были положены кожаные «шведские» куртки, как у летчиков, кожаные шаровары, кожаные краги, сапоги и, в соответствии с Приказом №131 от 1911 года, полушубок в зимнее время, кроме того, чинам автомобильных подразделений были положены автомобильные очки. Эти очки были предметом особой гордости всех без исключения военных автомобилистов и носились на фуражке с особым шиком не только «при несении автомобильной службы», но и при всяком удобном случае. Для автомобильных частей позднее были введены особые фуражки, по типу английских. Они имели длинный прямой козырек и были удобны для ношения автомобильных очков. Эти фуражки с мягкой тульей положили начало новой моде.

Зачастую нижние чины носили элементы офицерского обмундирования и снаряжения, а сами автомобилисты предпочитали носить летные шлемы пилотов.

В 1913 году было создано Главное военно-техническое управление (ГВТУ). С началом войны в 1914 году ГВТУ состояло из двух комитетов и четырех отделов. Четвертый – Технический отдел включал: отделение воздухоплавательное, отделение автомобильное, отделение железнодорожное и отделение саперное.

Особенностью автомобильных частей Русской армии являлось то, что с самого начала их создания в них служило большое число добровольцев, причем не только офицеров, но и унтер-офицеров, среди которых было много сверхсрочнослужащих и вольноопределяющихся из числа высококвалифицированных рабочих-слесарей и механиков. В подавляющем большинстве служившие в автомобильных частях люди были образованными, технически грамотными, быстро осваивающими новую технику, использование которой требовало инженерной подготовки и инициативы. Среди офицеров автомобильных войск были прапорщики военного времени, имевшие высшее техническое образование и работавшие до войны инженерами.

Все это послужило тому, что автомобильные части очень скоро стали своего рода армейской элитой.

В 1914 году Приказом по Военному ведомству №510 автомобильным частям было присвоено обмундирование образца железнодорожных частей инженерных войск, как форма военного времени, которая делилась на парадную, служебную и повседневную.

Офицеры автомобильных войск к парадной и повседневной форме имели серебряные эполеты, поле и подбой алые, на которых шифровка золотистого металла в виде номера роты со специальною эмблемой желтого металла.

Гимнастерки рядового состава автомобильных войск были хлопчатобумажными, пехотного образца. Цвет формы темно-зеленый. Тулья фуражки темно-зеленая, околыш черного бархата. Шаровары укороченные, темно-зеленые, с нашивкой алого сутажного шнура. Шинель пехотного образца. Сапоги пехотные, перчатки коричневые – летние и зимние, ремень кавалерийского образца.

Николай Лоза с гордостью носил форму рядового автомобильных войск. На нем, новобранце, она сидела как влитая.

Трудами начальника Военной автомобильной школы Петра Ивановича Секретева обучение солдат теории и практике автомобильного дела велось по специально разработанным программам, со сдачей экзаменов по окончанию курса военных шоферов и получением шоферской книжки.

Еще более серьезно и фундаментально было поставлено обучение в офицерском классе.

Офицерский класс размещался в отдельном здании роты – его называли «автомобильная академия». Она состояла из аудитории, библиотеки и двух лабораторий: электротехнической и по технологии нефти.

Для обучения в офицерском классе из войск набирались желающие офицеры. Кандидаты должны были прослужить в строю не менее одного года и иметь чин не выше штабс-капитана. Желающие обучаться офицеры подавали соответствующее прошение по команде. К прошению прилагалась последняя аттестация, копия послужного списка и медицинское свидетельство о пригодности службы на автомобилях. В медицинском свидетельстве отмечалось: «…острота слуха и зрения, правильное отправление деятельности сердца и прочее…»

Сведения об офицерах докладывались начальнику Отдела военных сообщений Главного управления Генерального штаба. Начальник отдела ВОСО определял число отобранных офицеров и делал распоряжение о направлении офицеров на учебу.

Офицеры, отобранные для приема в офицерский класс, зачислялись в переменный состав роты приказом начальника Генерального штаба по военным сообщениям и считались в местах своей основной службы во временной командировке. Командированные офицеры при отправлении в роту на учебу получали прогонные деньги, а во время пребывания в офицерском классе – усиленный оклад жалованья и квартирные деньги. С ними же отправлялись и их денщики. Обучающиеся офицеры жили на вольнонаемных квартирах. Они были обязаны в дни и часы, назначенные для теоретических и практических занятий, являться в класс и выполнять все служебные поручения по нарядам и указания командира роты.

Офицерский курс подготовки включал 12 предметов: автомобильное дело, двигатели внутреннего сгорания, теория автомобильного двигателя (динамическая и термическая), учение о прочности частей автомобиля (основы статики и сопротивления материалов), оборудование гаража и мастерских, организация военно-автомобильного дела и отчетность, а также математика, теория и детали машин и механизмов (прикладная механика), технология и обработка металлов, технология жидких топлив и смазочных масел, основы электротехники, тактика и администрация.

Офицеры получали не только сведения о машинах и принципах командования автомобильными частями, но и приобретали водительские навыки, становились специалистами-механиками и на практических занятиях осваивали, например, опыт вулканизации автомобильных шин.

Помимо этого им читался общий курс технических дисциплин, математики, физики, химии и ряда других наук, для чего приглашались профессора из Петроградских институтов и университета. Так, курс физики, электротехники и теорию тепловых двигателей читал известный ученый, экстраординарный профессор Николаевской инженерной академии полковник С. Ф. Балдин.

В стенах Военной автомобильной школы выступал создатель теории и основ боевого использования автомобилей профессор Николаевской академии Генерального Штаба В. Г. Болдырев, автор работы «Автомобиль и его тактическое применение»; капитан В. О. Каппель, внесший важнейший вклад в становление военного автомобильного дела, написавший «Служба автомобиля в армии. Главнейшие основания организации автомобильных войск»; полковник академии Генерального Штаба В. А. Златолинский – автор фундаментального труда «Автомобиль и прочие виды механической тяги в применении к военным целям». Столь серьезная теоретическая подготовка позволяла Военной автомобильной школе готовить офицеров-автомобилистов с высшим образованием.

Практические занятия с офицерами проводились в гараже, в мастерских, иногда совместно с нижними чинами, и непосредственно на автомобилях.

По окончанию курса обучения офицеры сдавали экзамены экзаменационной комиссии, которая назначалась распоряжением начальника отдела ВОСО. Оценка знаний офицеров производилась по 12-балльной системе. Офицеры, окончившие полный курс, делились на два разряда: к 1-му разряду относились офицеры, получившие в среднем не менее 10 баллов и по каждому отдельному предмету не менее 8 баллов. Ко 2-му разряду относились все остальные офицеры, имевшие в среднем не менее 8 баллов.