Читать онлайн Честно и откровенно. Эпизод пятый бесплатно

101. «Всегда легче, когда рядом кто-то есть»

Фрагмент диалога в личном чате мобильного мессенджера. Профиль Алины Иньязовой, день назад

102. «Во всем виновата только я!»

11 апреля 2022 года, понедельник, день

Валентин Степанович уже был на кладбище, когда туда пришла Алина. Она увидела его издалека, сидящего на скамейке, и поняла, что он уже нашел могилу ее матери.

– Простите, я немного опоздала, – сказала она, подходя. В руках она держала четное количество гвоздик. – Вы давно здесь?

– Не больше пяти минут, не волнуйся.

Мужчина явно соврал, но Алина не стала этого уточнять.

Он с тяжелым стоном привстал, опираясь на костыль, и девушка осторожно обняла его, чтобы не причинить ему лишний дискомфорт.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Будто меня переехал грузовик, но до свадьбы заживет.

– А вы оптимист! – улыбнулась Алина.

Валентин Степанович снова сел на скамейку, не выпуская костыль из рук. На лице его давно зажили синяки, но вот тело, видимо, все еще болело при малейшем движении.

Алина аккуратно положила гвоздики у надгробия, где уже пестрел большой букет роз, принесенный соседом.

– С днем рождения, мам! – обратилась Алина к фотографии на мраморе. Она погладила ее, смахнув налипшую пыль, затем села рядом с Валентином Степановичем.

Неожиданно для нее он достал из кармана пиджака флягу и два пластиковых стаканчика.

– А вы, я вижу, подготовились! – удивилась Алина.

– Ну, а как иначе? Без этого ведь никак.

Он разлил спиртное по стаканчикам, и они с девушкой молча выпили, после чего уставились на надгробие и фото приятной на вид женщины.

Через некоторое время Алина нарушила скорбное молчание.

– Неужели такое вообще справедливо, – грустно вздохнула она, – что вот вчера человек был, жил, любил, дружил, улыбался, а сегодня – бац! – и его уже нет? Даже не верится до сих пор, если честно.

– Бывает и хуже, – ответил на это сосед, роясь в своих воспоминаниях. – Вот только что был человек, а секунду спустя от него лишь разорванная и окровавленная одежда на волнах качается.

– Ну, мне сложно такое представить, я ведь девушка не военная. – Алина снова обратила внимание на свежий букет роз и решила сменить тему, пока отставной офицер не начал утопать в собственных мысленных кошмарах. – Это ваши цветы? Вы принесли?

– Да.

– Зачем тратились? Могли бы просто…

– Захотелось. Неловко было приходить с пустыми руками.

– Они ведь совершенно не могильные.

– В каком смысле? – Валентин Степанович разлил по второму разу.

– Обычно такие букеты дарят живым. Скажем, на какое-то празднество.

– Так ведь сегодня день ее рождения, а не смерти, верно?

– Хм, верно! – вынуждена была согласиться Алина, и они с соседом снова выпили.

Затем она присмотрелась к его букету более внимательно. Тот и вправду казался ей слишком пышным, пестрым, радостным, совершенно не похожим на те, что обычно прикладывают к холодному мрамору. Цветки роз широко распустились навстречу миру, каждый листочек стремился ввысь, мягкий ветерок нежно трепал тонкую красочную пленку, а розовые ленточки в золотую полоску под бутонами…

Стоп! – Мысли Алины будто парализовались.

– Подождите! – воскликнула она. – Эти ленточки в букете…

– А что с ними?

– Я видела их раньше… и много раз… – Алина не могла найти слов от волнения. – Они… они всегда были в… Но я не понимаю! – Затем ее осенило, и она уставилась на соседа: – Валентин Степаныч! А теперь ответьте мне честно и откровенно, это вы приносили все те букеты, которые я находила у двери нашей квартиры?

Он глубоко и безнадежно вздохнул.

– Да, это был я. И, честно говоря, думал, что вы уже давно об этом догадались, но стеснялись спрашивать.

– Я могла подумать на кого угодно, но только не на вас!

– Почему же?

– Ну, не знаю. Улики всегда указывали на других.

– Улики? – улыбнулся он. – Ты проводила расследование?

– Я имела в виду, что всегда думала на тех… в общем, это уже неважно. Но… но вы ведь сами обозвали его… вернее, выходит, обозвали себя «романтиком хреновым», когда помогали мне с дверью. Вы помните?

– Помню. В то утро я хотел признаться тебе, что это мой букет, и извиниться перед тобой за то, что невольно задержал, но так и не нашел в себе слов и уверенности. К тому же ты очень нервничала, торопилась на работу. Написала записку, прикрепила к дверной ручке. Я потом ее забрал и намотал на ус, что отныне буду приносить цветы в корзинках. Сначала подумал про вазы, но я бы разорился на них, поэтому посчитал, что корзинки…

– А ленточки? Это была ваша своеобразная «подпись»? Или реально подсказка?

– И то, и другое, и третье, если уж смотреть на все под таким углом, – ответил пожилой мужчина.

– Не совсем поняла вас, простите.

Он налил по третьей, протянул один стаканчик Алине и ответил:

– Ну, изначально в этих ленточках не было никакого смысла. Я нашел их целый моток на антресоли, когда въехал в квартиру. Подумал, зачем добру пропадать? Впервые их использовал, когда пришел к вам знакомиться. Подвязал торт и бутылку коньяка, если помнишь. В тот вечер ты еще попросила Антона сфотографировать нас на память…

Алина резко опустошила стаканчик, затем торопливо полезла в карман за смартфоном и вошла в «Галерею». После некоторых поисков (в процессе которых на экране промелькнули многочисленные букеты и пенис Дмитрия) девушка нашла нужное фото, увеличила его и внимательно всмотрелась.

– Ёма-на, – воскликнула она, – как я могла это забыть?

На фото мать и Алина сидели по разные стороны от Валентина Степановича, а перед ними на столе находились принесенные им презенты, которые и в самом деле были аккуратно украшены розовыми ленточками с золотыми полосками.

– Я давно могла догадаться, – усмехнулась Алина, – если бы почаще пересматривала фотки в смартфоне.

– Затем, – продолжил Валентин Степанович, – мне пришла мысль дополнять этими ленточками цветы. Чтобы и вправду это выглядело и «подписью», и подсказкой. И букеты я всегда старался выбирать такие, чтобы ленточки подходили к ним по цветовой гамме, но, если честно, я в таких делах плохо разбираюсь.

– Нет уж, у вас здорово получалось, – возразила Алина.

– Ну, дай бог! – вздохнул сосед, убрав флягу обратно в карман пиджака и обняв костыль. – Главное, чтобы нравилось, чтобы радовало, чтобы поднимало настроение. Я ради этого и старался. А за тот букет, который заблокировал дверную ручку, ты уж меня извини, доченька…

– Валентин Степанович! – Алина собралась с мыслями, затем продолжила более уверенно: – Скажу вам прямо, но отнюдь не хочу вас обидеть, поверьте! Мне, конечно, очень-очень лестно… но… но… Ладно, скажу как есть, как у меня мысль сформировалась, хорошо?

– Конечно.

– А вы не думали о том, что между нами лет тридцать разницы, если не больше?

– Прости, – не понял мужчина, – а причем тут это?

Алина поначалу усмехнулась столь нелепому вопросу, но затем ее ввергло в шок очередное неожиданное понимание, и она громко воскликнула:

– Подождите-ка! Стоп-стоп-стоп! – Она замахала руками, пытаясь справиться с нервным смехом. – Вы хотите сказать, что… что все те букеты предназначались… не мне?!

– Конечно, нет! – ответил Валентин Степанович, поняв суть недоразумения. – Ты ведь для меня слишком молода. «Тридцать лет разницы, если не больше», как ты только что выразилась. Букеты я дарил твоей маме. У меня так и не хватило смелости вручать их лично, но я думал, что мой посыл был понятен с самого начала из-за ленточек, и цветы доходили до адресата.

– Господи! Ёма-на! – Алина все еще не могла поверить в это.

– Она мне очень понравилась в первый же вечер знакомства. Хорошая хозяйка, привлекательная женщина с сильным характером. Я всегда мечтал о такой! Ты даже не представляешь, как я обрадовался, что наугад, но так удачно выбрал себе город для проживания и дом для покупки квартиры. Нет, я не имею в виду, что хотел бы завести с твоей мамой семью. Мне, знаешь ли, уже поздно клепать детей, но вот вместе встретить старость, а потом… – Вдруг загрустив, он уставился на фото надгробия.

– Обалдеть можно! – Алина все еще не верила в только что выясненный факт. – Они были адресованы не мне! А я-то, дура тупая, думала, что это балуется очередной мой поклонник.

– При всем уважении к тебе, доченька, ты не должна считать себя единственной красивой женщиной в мире. Другие тоже достойны внимания, любви и счастья, верно? И твоя мама была этого достойна, я считаю…

– Но она так и не успела стать счастливой. – И Алина выставила соседу претензию. – Почему вы не признались ей лично, как подобает настоящему мужчине? Вы ведь могли быть вместе. Она считала вас импозантным. Хотя бы перед смертью она могла бы стать счастливой, хоть ненадолго. А может, этой трагедии вовсе не случилось бы, если бы в тот момент вы оказались с ней рядом?! Если бы вы поступили, как настоящий мужчина, и своевременно набрались храбрости, чтобы…

– А что такое храбрость, по твоему? Что такое «настоящий мужчина»?

– Тот кто не боится сказать правду в лицо женщине.

– С этим у меня небольшие проблемы. Я всего лишь старый вояка. Обучен отдавать приказы, командовать судном, рассчитывать риски… убивать врагов, наконец. Но я не умею и никогда не умел выражать романтические чувства. Я как настоящий мужчина стоял на защите рубежей нашего государства, пока вы спали здесь в теплых кроватях. Помнишь тот ракетный крейсер проекта «Атлант» на картине, что висит в моей гостиной? Вот на нем я руководил пятьюстами членами экипажа. А что касается женщин… к сожалению, на этом поле битвы я не солдат и никакой не герой, и никогда им не был. Струсил я перед твоей мамой, если уж говорить откровенно. Ты уж прости меня, доченька, пожалуйста! И пусть мама твоя простит.

Алину обуяли эмоции. Она заплакала от сожалений, вдруг навалившихся на нее. Снова мысли пошли одна за другой:

Если бы в тот вечер, когда Коршунов устроил цирк на лестничной площадке, мама согласилась пойти в гости к соседу, то все могло бы обернуться по-другому, гораздо лучше для всех! Возможно, два одиноких сердца сблизились бы и нашли друг в друге утешение, нежность, понимание. Мать не перенервничала бы от слов пьяного шефа, и все в итоге было бы замечательно! И сейчас все вместе сидели бы за большим столом, обставленным вкусными блюдами, а мать с улыбкой суетилась бы вокруг, подавая… Хотя нет-нет-нет! Пусть мама сидела бы за столом, а я сама подавала бы горячее ей, ее мужчине, своему сыну… Если бы в тот вечер, когда Валентин Степанович впервые пришел в гости, чтобы познакомиться, принеся торт и коньяк, я была бы более внимательной! Если бы попросила Антона сфотографировать нас не просто из вежливости, а затем вспомнила бы об этом снимке, чтобы показать маме, то я бы догадалась, кто приносит цветы, и сейчас все могло бы быть по-другому, гораздо лучше для всех! Но нет, фото букетов, которые я по ошибке принимала на свой счет, были для меня важнее, сука тупая, ёманая шлюха, красотка недотраханная!

Алина вдруг вспомнила вопрос матери: «Ты хочешь свести с ним… меня?»

Может, стоило ответить ей «да»? Может, стоило настоять на том, чтобы несмотря на поздний час пойти к соседу в гости? Конечно, стоило, ёма-на! Нужно было сказать: «Ты приглядись, мам! Он же хороший мужик – одинокий, опрятный, серьезный, добрый! Переодевайся, расчесывайся и пошли, хватит изображать из себя маленькую девочку!..»

– Я стучался к ней в новогодний вечер. – Сосед вырвал девушку из мыслей. – Хотел поздравить, но она не открыла мне. И на звонки мои ни разу не ответила.

– Наверное, ей было стыдно перед вами из-за меня. – Алина подняла взгляд на мужчину.

Валентин Степанович, нежно глядя на надгробную фотографию, держал эмоции в узде, но по глазам было видно, как рыдала его душа. И от жалости к одинокому человеку, который тоже не успел обрести в жизни счастье, Алина обняла его – искренне и ласково, как родного отца, которого почти никогда не знала, но осторожно, чтобы не причинить ему помимо душевной еще и физическую боль.

– Все хорошо, – тихо сказал мужчина, и его голос будто дрогнул. Он нежно похлопал Алину по плечу. – Все хорошо, доченька!

– Простите меня! – Она заплакала навзрыд. – Это я во всем виновата! Это все из-за меня! Я причиняю людям только боль, и ничего больше! Во всем виновата только я!..

103. «Молния в тебя не ударит, не волнуйся!»

Фрагмент диалога в личном чате мобильного мессенджера. Профиль Яны Пономаренко, несколько часов спустя

104. «Буэ-э-э-гк!»

11 апреля 2022 года, понедельник, поздний вечер

Яна, сидя на кровати с ноутбуком на коленях, вошла в браузер и ввела в поисковике:

Система выдала несколько автоматических предположений:

· как правильно варить кофе в турке дома на газовой плите;

· как правильно есть блины советы эксперта по этикету;

· как правильно жарить рыбу в кляре на сковороде;

· как правильно пить коньяк;

· как правильно целоваться с языком;

· как правильно креститься;

· как правильно варить кукурузу;

· как правильно чистить зубы.

Яна удивилась:

Неужели на планете еще остались люди, которые не знают, как правильно чистить зубы?!

Затем внутренний голос, звучавший Ольгой, возразил:

А сама-то, Янштейн! На себя-то посмотри! Неужели еще остались женщины, которые не умеют делать минет? Тебе ведь не двенадцать лет! В наше время даже в таком возрасте любая мокрощёлка во многом посмекалистее!

Яна, переступив через внутренние преграды, дописала в поисковую строку:

В этот раз система не предложила никаких вариантов. Она будто в замешательстве впала в ступор, мол: «Что такое сосать? Запрос неясен! Чего хочет от меня эта кожаная дура?!»

– Да в жопу! – воскликнула Яна, затем уверенно ввела в поиск новый запрос:

– Молния в меня не ударит, – добавила Яна. – Все равно никто не видит и не узнает. – Затем обратилась к Марсу, лежащему у ног: – Если ты кому-нибудь проболтаешься, я тебе в миску из твоего же лотка наложу, понял меня?

Кот и ухом не повел, ясно дав понять, что ему можно всецело доверять.

Браузер нашел три миллиона результатов.

– О-о, с этим термином система уже давно знакома!

Яна нажала на первую ссылку.

На странице отобразилось множество «окошек» с превью: у лиц самых разнообразных по типажу женщин гордо торчали самые разнообразные по размеру и цвету мужские органы.

– Ух, какой богатый выбор! – Яна воспроизвела первое видео.

Пошла заставка, способная вывести из строя эпилептика.

Затем начальные титры, клонящие в сон.

Яна перемотала чуть дальше и…

– О, господи! – воскликнула она.

Тому, что происходило на экране, Яна не могла подобрать литературных терминов. Наиболее приблизительными на ум пришли лишь технические ассоциации.

Большая часть мужчины, необязательная для сюжета, находилась вне кадра. Он лежал на спине, а красивая кареглазая женщина с черными волосами работала с его напряженным органом, напоминая установку по забиванию свай. Она двигала головой с большой амплитудой, будто пыталась лбом забить гвоздь, при этом издавая противные чавкающие и булькающие звуки, напоминающие агонию ассенизаторского шланга, высасывающего остатки в канализационной яме. Затем актриса вынула изо рта орган, в прямом смысле зачем-то наплевала на него, хоть он и без того блестел слюной, и стала неистово работать двумя руками, будто пытаясь воткнуть черенок лопаты в землю. Достоинство мужчины оказалось длиннее соединенных кулаков женщины…

Яна взяла в руку лежащий рядом фаллоимитатор и разочарованно взглянула на него. Она зрительно сравнила живой орган на экране с искусственным в руке.

Второй явно проигрывал. И намного, почти вдвое!

Ну и глотка у актрисы!

Это и есть горловой минет?

Ёперный театр, что ты делаешь? Выключи это сейчас же!

Смотри дальше, Янштейн, и учись!

Наблюдая за жутким процессом на экране ноутбука, Яна осторожно сунула головку искусственного фаллоса в рот, сжала его зубами и застыла.

Ну, глубже, Янштейн!

Не могу!

Суй давай, кому сказала, блин!

Меня сейчас вырвет!

В рту скопилась слюна, будто язык от недоумения перепутал силикон с мармеладом. Яна вынула головку и сглотнула. Затем перемотала на конец видео.

Актриса наяривала руками так, будто хотела заново изобрести огонь. От темпа швейной машинки тело мужчины начало все более заметно дергаться. Затем из отверстия на его напряженной конечности, словно из мыльного дозатора, прямо на язык обрадовавшейся женщины начало порционно извергаться белое…

– Буэ-э-э-гк! – Яну одолели рвотные позывы. – Буэ-э-э-гк!

Марс убежал, испугавшись неприятного «дождя».

Яна, не остановив видео и даже не выйдя из браузера, просто захлопнула крышку ноутбука.

– Фу-у! – Она утерла стекающие по подбородку слюни. – Мерзость какая! Как так можно?! Совсем ни стыда ни совести нет у людей! Убью тебя, Алина, за твои советы!

За что? Она рекомендовала тебе не смотреть такое!

Она советовала найти видосы!

Так найди нормальные видосы!

Нормальный был видос, Янштейн, ты чего? Все так делают!

Заткнись, Оля!

Яна снова открыла ноутбук, набрала в поисковике другой запрос:

Система на этот раз нашла десять миллионов результатов.

– О, нежность все-таки нравится людям больше.

Яна перешла по ссылке на какой-то сайт, включила первое попавшееся на глаза видео и стала внимательно наблюдать.

– А вот это, – тихо восхитилась она через некоторое время, – очень даже красиво!

В том, что происходило на экране, не ощущалось никакого притворного механического действа, потому что…

…молодая симпатичная девушка олицетворяла саму нежность и искренность. Все движения ее были размеренны, степенны, ритмичны, будто просчитаны до секунды. Она чувствовала мужской организм, его желание, его предпочтения, угадывала их, следовала им, помогая себе миниатюрной рукой, пухлыми губками и влажным языком. Она периодически поднимала взгляд на партнера, и в ее светло-карих глазах светилось лукавое удовольствие. Девушка будто сама была рада делать ему приятно…

Яна даже поймала себя на мысли, что актриса занималась этим не с каким-то накаченным, грубым и бесчувственным мужланом, которого в результате кастинга отобрали продюсеры, а со своим любимым мужчиной. С тем единственным и желанным, с кем она когда-то научилась этому мастерству и кому с готовностью желала это умение демонстрировать.

Видео было настолько чувственным, что нежная страсть тепло и ароматно струилась с экрана.

На это было поистине приятно смотреть!

Это действительно возбуждало!

– Вот так я хочу научиться, – сказала себе Яна дрожащим голосом, затем обратилась к тому, кого не было рядом: – Для тебя, Димочка, для тебя! Я хочу стать не хуже твоей Ольги.

Она снова поднесла силиконовый фаллос к лицу и, не отрывая восхищенного взгляда от экрана, начала лобызать его, повторяя за действиями актрисы и орудуя губами, языком…

Когда партнер девушки начал подходить к сладостному финалу, она заглотила его орган целиком, почти достав губами до выбритого лобка, и начала ритмично двигать шеей и головой, сначала быстрее и быстрее, но затем постепенно замедляясь. Когда все завершилось, девушка подняла голову, плотно сжав губы, чтобы ни одна капля семени не выпала…

– Только не открывай рот! – попросила ее Яна. – Не показывай мне этого, пожалуйста! Я к этому пока не готова.

Девушка ничего не показала. По еле заметному движению кадыка и нежных щечек стало понятно, что она проглотила результат своих чувственных стараний. Затем она подняла на партнера искрящийся любовью взгляд и мило ему улыбнулась, а он в ответ ласково погладил ее красивые волосы…

Яна вновь захлопнула ноутбук, но на сей раз не из-за отвращения. Ее прерывистое дыхание говорило лишь о возбуждении. Она решила, что может отложить самообучение, чтобы в данную минуту использовать фаллоимитатор по его прямому назначению. Сдвинув ноутбук, Яна развалилась на кровати, раздвинула ноги и направила силиконовую игрушку в нежное и влажное лоно, которое уже начало томно изнывать.

Яна запрокинула голову и уже готова была окунуться в блаженство, когда неожиданно пришло новое сообщение. Яна схватила с тумбы смартфон и вошла в мессенджер.

Там было:

Алиночка 23:21

Я придумала, Янчик!

Попробуй на эскимо, которое на палочке.

Ты научишься делать это нежно, но быстро, пока не растаяло и не развалилось.

И надрочишься зубами не задевать, а то их сведет.

И языком работать в процессе, чтобы само мороженое слизывать.

Это очень важно, реально говорю.

Я про технику губ, языка и зубов, если что.

Не про поедание эскимо.

– Мороженое?! – возмутилась Яна, прочтя сообщение. – Но я ведь на диете сижу, на фиг, и в спортзал хожу! Почему все так не вовремя?!

105. «Правильно, что от тебя девушки бегут!»

Фрагмент диалога в личном чате мобильного мессенджера. Профиль Алины Иньязовой, около двух часов назад