Читать онлайн Кабанчик бесплатно

Глава 1

Солнце едва показалось из-за горизонта, готовясь согревать простывшую за ночь землю, а утренний туман плавно рассеивался, обнажая густые хвойные леса и бескрайние поля. Казалось, природа только готовилась к пробуждению, когда на ферме уже вовсю кипела жизнь. Люди в рабочей одежде торопились по своим делам, поднимая гул и одаривая округу различными режущими и колющими звуками.

На крыльце ветхой усадьбы послышался скрип старых досок, когда на него ступил пожилой мужчина, явно кого-то выглядывая в стороне дороги. Заметив нужную повозку с желанным гостем, мужчина быстрым движением поправил свою длинную седую бороду и принял строгий вид.

– Здравствуй, Оливер! – выкрикнул кучер, – ты сегодня серьезнее, чем обычно. Мрачнее тучи!

– Утро доброе, Маркус. Да только не у тех, кого заставляют ждать, – Оливер скрестил руки на груди, ожидая от возничего объяснений о своей задержке.

– О, глубокие приношу извинения! Туман этим утром был гуще обычного. Побеспокоился за своего пассажира, думал, струсит он, если проснется в такой мрак, вот и решил скорость сбросить. К слову, как поживает твое хозяйство? Нет ли чего-нибудь для меня?

– Где он? – мужчина проигнорировал вопрос, ясно давая понять, что желает поскорее закончить разговор и приступить к делам.

– Где-где! – кучер, смеясь, дважды хлопнул по повозке.

Из возницы спустился совсем молодой парень. Вид его был глуповат: глаза растерянные, а светлые волосы растрепанные. Он стащил с телеги чемодан со своими вещами, и, выпрямившись, обратился к Оливеру:

– Рад встрече с вами, господин. Прошу принять меня на службу в хозяйстве!

– А на что ты нам? – спросил мужчина сразу о главном, грубо миновав приветствие.

– На что угодно гожусь! Могу дрова колоть, сено косить, забойщик из меня отменный, в повозках немало понимаю! Меня Бен зовут, сам из Чернозубца буду. Это деревня на севере провинции.

– Что же, – Оливер скучающе поправил бороду, затем махнул кому-то из рабочих в поле, – думаю, ты можешь нам пригодиться. Позволь проявить любопытство, что привело тебя в наши края? Путь к нам лежит неблизкий откуда бы то ни было.

– Устал я, сэр, жизнь на одном месте сидеть! Земли разные повидать хочу, жену найти, работы новые попробовать. У вас здесь поля широкие, горы живописные, хозяйство немалое – все как положено для мечтателя.

– Мечтатель, значит… – мужчина задумчиво посмотрел в сторону, откуда доносилось цоканье копыт лошади покидающего усадьбу кучера.

Из полей, куда недавно махнул Оливер, брел мужчина, точный возраст которого сложно было определить. Было понятно, что опыта работать у него предостаточно, что значительно сказалось на его внешности. Лицо было красное, в шрамах, волос на голове почти не было, а сам – сутулый, чуть ли не горбатый, что делало его фигуру менее значительной на фоне остальных рабочих. Он молча подошёл к беседующим, ожидая указаний.

– Что же, Бен, ты принят на службу, будешь у нас забойщиком. Первое время под присмотром, потом сам. Ах, чуть не забыл! – последняя фраза звучала наиграно, но, кажется, это было пропущено мимо ушей, – Меня зовут Оливер Брэдлер. Я здесь слежу за порядками, чтобы все работу свою должно выполняли, на службу принимаю, так и погнать с нее могу. Поблажек никаких не будет!

– Понял! Благодарю, мистер Брэдлер!

– Это еще не все. Жить будешь в одной комнате с Уолтером, – мужчина указал рукой на рабочего, что все это время лишь молча наблюдал за беседой, – он также будет твоим наставником, пока не освоишься. Ты только имей в виду – дурачок он у нас. То испугается чего, то заверещит или заплачет, ты большую внимательность к нему не проявляй, да только слушай тщательно, когда о работе говорить будет.

Возможно, Бен не до конца понимал, о каком дурачестве говорил пожилой управляющий, потому и не был напряжен этим известием. Наоборот, благородно улыбался обоим собеседникам, надеясь в дальнейшем в хороших отношениях с ними быть.

– Хватит разговоров, дела не дремлют. Уолтер, проведи новобранца в его новые покои, объясни, что к чему, да принимайтесь за работу, – Брэдлер, не дожидаясь ответа, отправился в поле, оставив юношей одних.

Бен подхватил свой чемодан и поспешил вслед за Уолтером, который уже успел уйти вперед. Походка у него была дерганная, неуклюжая. Наверное, владелец фермы – очень благородный человек, раз готов выделить кров человеку с таким недугом.

Всю дорогу до спален они шли молча, новичок решил не спешить с болтовней – времени еще будет полно! Бен то и дело крутил головой в разные стороны, подмечая обстановку: усадьба была великой до неприличия, изнутри она оказалась даже больше, чем выглядела снаружи. Некоторые стены были покосившиеся, где-то не доставало свежей краски, доски под ногами скрипели во всем здании. Планировка усадьбы чувствовалась нелогичной и неправильной из-за достаточно узких коридоров и непривычного расположения дверей. Комнаты также располагались несимметрично относительно друг друга. Там, где стены были увешаны картинами, создавалось ощущение роскоши, старой, неухоженной, зато уютной, но в местах, где полотен не было, становилось совсем мрачно и тоскливо, что, казалось, на душе становится холоднее.

Минуя растрескавшиеся ступеньки и поднявшись на третий этаж, мужчины еще недолго прогуливались по коридорам, где, к слову, явно не доставало освещения, в отличие от предыдущих уровней, пока не завернули в тупик, остановившись напротив крайней двери.

– Мы пришли, Бен. Здесь ты будешь жить, – речь Уолтера не казалась какой-то дурной или сбивчивой, разве что немного нервной.

– Ого! – раздался восторженный возглас Бена, который только ступил в комнату и едва успел осмотреться, – такой простор! Мы будто сами бояре! В Чернозубце у меня была лишь тесная койка на чердаке с еще семью ребятами.

– Чернозубец? – удивленно спросил рабочий, даже слишком. Становилось яснее, о чем говорил мистер Брэдлер.

– Да, друг. Это деревня на севере провинции. Очень далеко отсюда. Не счесть, сколько ночей я добирался в Теплый край.

– Теплый край… – Уолтер протяжно повторил название своего поселения, после чего добродушно улыбнулся своему собеседнику, – мы любим гостей. Приезжие всегда учат нас чему-то новому, и ты научишь.

Бен несколько раз обошел комнату, с любопытством осматривая каждый ее уголок, подмечая про себя, что она блистательно чистая, чего редко встретишь в спальнях у рабочих. В покоях было две кровати, расположенных по разным сторонам. Это значило, что новых жильцов не планируется. Возможно, так было лишь из-за «необычности» характера Уолтера, и, можно предположить, в других комнатах рабочих живет большее количество.

Спальня была выполнена из темного дерева, а может, оно было просто прогнившее из-за течения времени, по краям – колонны, а потолок поддерживали балки причудливых форм. Оба окна комнаты выходили на поле с большим сараем, которых нельзя было увидеть с парадной стороны усадьбы. За ними же – густая хвойная чаща. Бен поморщился от мысли, как же легко было бы заблудиться в такой. Он обратил внимание на кровать Уолтера – она была в худшем состоянии, чем та, которую выделили Бену, зато простыни были идеально уложены, что говорило о его любви к кропотливому труду. На стену, прилегающую к койке, были навешаны различные ленты и веревки с хаотично связанными узелками. Одному богу известно, что за эстетика руководила рабочим, когда он располагал это.

– Расположишься, спустишься туда, – Уолтер прижал указательный палец к стеклу, указывая на место будущей встречи.

– Понял. Долго ждать не заставлю.

Рабочий покинул спальни, оставляя Бена наедине со своими вещами и размышлениями. Его ждал тяжелый рабочий день в новой обстановке, пугающей своей неизвестностью.

Глава 2

Как и было оговорено, новичок явился в поле, полностью готовый к работе. Вещей, привезенных с собой, было не так много, чтобы тратить на их разбор излишнее количество времени. Найти Уолтера на такой большой территории оказалось не самой легкой задачей: людей вокруг было слишком много, все суетились и что-то кричали друг другу, что создавало обстановку, в которой так просто было потеряться.

– Ты долго на одном месте не стой, – Бен обернулся на показавшийся из-за спины голос – перед ним был новоиспеченный товарищ, – Оливер злится, когда работа не идет.

– Я потерял тебя.

– Я тоже раньше терялся, и все терялись. Ты быстро привыкнешь. Пойдем, покажу тебе твое ремесло.

Бен последовал за сгорбившимся юношей, изо всех сил стараясь не терять его виду. Взгляд его случайно коснулся руки Уолтера, которой он крепко сжимал несколько ромашек.

– Зачем тебе цветы? – поинтересовался будущий забойщик.

Ответа так и не последовало, что не огорчало, но изрядно напрягало Бена. Все же ему хотелось завести на новом месте дружбу, которая особенно важна с соседом по комнате.

Минуя поля, они вышли на равнину, аккуратно спрятанную под кронами деревьев. Завидев неприлично великое строение, из которого доносились звуки скота, было понятно, что Бен прибыл к своему месту работы. Рядом же располагалось несколько избушек, вид которых напоминал сельские уборные или сараи, где хранилось то, что остается после забоев, но эти версии быстро отмелись, когда расстояние до них сократилось, и предстало возможным заметить несколько веревок с бельем.

– Прачечные? – Бен не отступал от затеи все же разговорить Уолтера. Вдобавок к тому, предположение казалось вполне логичным.

– Нет, – рабочий обернулся на заданный вопрос. Похоже, эта идея показалась ему даже обидной, – люди здесь живут. Как мы в усадьбе живем, так и они здесь.

Новобранца смутил этот факт, и еще бы! Почему кому-то – просторные покои и теплые стены, а другим – халупы в лесу? Предположение о благородном хозяине фермы развалилось, ведь будь он таким, ни за что не стал бы селить своих людей здесь. Хозяйство не бедствовало, соответственно, в подобных условиях не было необходимости. Конечно, Бен видал и похуже: в его деревне даже крупные землевладельцы в таких избах не жили, не по карману было, да все равно тепло какое-то там было, здесь же – нет. Только холод и запах старости. Быть может, сюда ссылают провинившихся? Это предположение могло бы вновь наделить владельца чертой благородности, ведь так или иначе, плохой кров – лучше, чем битье плетью или того страшнее.

Избы были покосившиеся, и, кажется, какие-то из них даже пережили пожар, а может быть и не один. Не во всех окнах присутствовали стекла, большинство были разбитыми, о чем свидетельствовали осколки на подоконниках, а в каких-то, чудилось, остекленения никогда и не было.

Уолтер уверенно двигался дальше вдоль домов, хотя предполагаемая скотобойня уже была позади, пока не свернул к одному из них. Деревянная избушка, у которой он остановился, выглядела одной из самых целых здесь, и, присмотревшись, можно было заметить, как из трубы валил дым, что демонстрировало возможность жителей по меньшей мере готовить себе пропитание, но это ни разу не портило представление об ужасных условиях, в которых рабочим приходилось жить. Хромоватый юноша подошел к окну дома, аккуратно постучав по нему. Выждав несколько секунд, он повторил действие, однако никаких событий за этим не последовало. Тогда он сложил ромашки, что всю дорогу нес с собой, на небольшой столик перед оконцем, и, скуксив печальную мину, повернулся обратно, в сторону загона для скота. Бен напоследок успел заметить, что цветов возле того домика скопилось немыслимое количество: какие-то были совсем свежими, а некоторые уже успели завянуть, иссохнуться или перегнить. Сорта также были разными, среди них оказалась даже роза, каких в Теплом крае днем с огнем было не сыскать.

– Давно ромашки сюда носишь? – Бен не скрывал интереса к новому знакомому, позволив себе чересчур личный вопрос.

– Четыре года. Каждый день. Пропустил только одну неделю, когда жар был сильным, и Морисса запретила мне работать, – он сказал это тоскливо, даже слишком, хоть его расстройство и было вполне объяснимым.

– Кто такая Морисса?

– Сестра милосердия. Это она настояла, чтобы хозяин взял меня на службу. Я ей благодарен. Морисса заботится обо всех здесь, она как мама, – теперь стало ясно, что благородное сердце оказалось вовсе не у Оливера или владельца.

– А кому ромашки принес? – Бен был рад, что Уолтер наконец заговорил с ним и даже рассказал что-то новое. Грех было не воспользоваться моментом и не полюбопытствовать.

– Девушке одной, красивой. Милли.

– Милли твоя подруга? – забойщик чувствовал себя неловко, общаясь с товарищем будто с ребенком, но тот, можно полагать, уже привык к такому обращению или, может, именно такого к себе и требовал.

– Была подругой. Потом лесорубы к ней захаживать стали, Оливер распорядился выселить ее из усадьбы, сказал ей чего – больше со мной она не говорит, – печаль в голосе Уолтера заставляла испытывать ее и Бена, казалось, она не просто переполняла рабочего – он ею захлебывался.

Новобранец не до конца понимал суть только что услышанной истории, но чутко подметил, что продолжать спрашивать об этом не стоит.

– Мы пришли, Бен. Проходи.

Войдя железную проржавелую дверь, перед глазами предстали десятки животных. Большинство из них – свиньи, видимо, это из-за того, что коровы и куры были необходимы в хозяйстве не только для мяса. Они толпились в загонах, за которыми, по всей видимости, давно никто не убирал. Не было известно, входит ли чистка хлева в обязанности Бена, но мысленно он четко решил, что займется этим, когда выдастся свободное время. Заметив столешницу со всем необходимым для забоя, юноша поспешил приступить к снаряжению. Надев на себя грязный, нестираный фартук, весь пропитанный засохшей кровью, и перчатки, Бен принялся точить разделочный топор. Уолтер, завидев эту картину, погрустнел еще больше, чем был до этого, а сам сгорбился, из-за чего казался ниже забойщика.

– Эй, ты чего, друг?

– Не люблю, когда убивают, – парень съежился и прижался к стене, отводя взгляд куда-то в землю.

– Но мы ведь должны чем-то питаться. Сам посуди – сейчас осень, скоро наступят холода. Ты ведь не хочешь погибнуть от голода?

– Есть ягоды, грибы. Куры сносят яйца, – Уолтер еле пережевывал слова, догадываясь, что вряд ли сможет убедить Бена не резать скот.

– Зимой не растут ягоды и грибы, а яйцами сыт не будешь. Тебя назначили присматривать за мной, неужели ты станешь меня отговаривать?

– Не стану, просто…

– Кем ты здесь работаешь? – Бен перебил собеседника, не желая развивать спор.

– Разное делаю. Сено кошу, дрова колю, что сломалось – это я ремонтником становлюсь.

Топор был заточен – приготовления выполнены. Забойщик не стал продолжать беседу, отправившись в загон, чтобы наконец приступить к работе. Оглядев скот, было принято решение резать свинью, поскольку присутствующие коровы и куры были слишком стары, вряд ли из их мяса получится качественная провизия. Бен схватил первого попавшегося поросенка на руки и потащил в угол, где был железный пол – такой проще оттирать, а также минимален риск испортить мясо. Юноша оглядел подсвинка – тот был необычен: свиньи его возраста сильно уступали ему в размере, а шкура была больше покрыта мехом, чем остальные. Из чего следовало предположение, что перед Беном настоящий лесной кабан, только бивни еще не прорезались: "И кто только притащил его сюда? Обычно охотники расправляются с животным на месте, а не ведут его живым к остальному скоту. Не может такого быть, чтобы в таком развитом хозяйстве не было ледника!"

Бен занес топор над кабаном и резким взмахом опустил его. Промах.

– Твою же… Уолтер, что ты творишь?! – забойщик, за несколько мгновений переведя дух, осознал, что стало причиной его промашки. Вернее, кто: оказалось, рабочий появился на месте событий за долю секунды, успев подхватить свинью на руки.

– Не убивай кабанчика!

– Ты рехнулся! Что скажет Оливер?!

– Я ему не расскажу! И ты не рассказывай.

– Уолтер, прекрати. Отдай мне свинью, сейчас же.

– Кабанчик хороший! Я не отдам его тебе! – Уолтер вцепился в кабана мертвой хваткой, пока тот визжал и извивался. Рабочий стоял на коленях, держа при себе животное, и, поняв, что переспорить Бена не удастся, он начал кричать, выть, точно зверь.

– Черт, прекрати это немедленно! – но Уолтер его не слушал. Крик перерос в настоящую истерию, слышались всхлипы, вопли такие, что вряд ли у него болело от них горло.

– Все, хорошо! Черт с тобой! Забирай свою свинью и проваливай! Скажи Оливеру, что мне присмотр больше не нужен, – нервы забойщика не выдержали такой театральной сцены, пришлось уступить. Свиней много, от одного "сбежавшего" кабана деревня, можно понадеяться, не оголодает.

Уолтер поднялся с колен и, не отпуская подсвинка из рук, рванул к выходу, довольный своей победной и спасением животины. Хоть и дурак был, да понимал, что, увы, остальных свинок ждет совсем другая участь. Рабочий высвободился из скотобойни, и, пройдя несколько метров, выпустил кабанчика на землю

– Уходи, малыш. Беги к маме, – свинья, прежде вырывавшаяся, теперь стойко стояла на месте и, кажется, не была намерена никуда бежать.

– Ну же, уходи! – Уолтер крикнул на животное, да только бестолку: мал был кабанчик, чтобы далеко самому уйти.

Осознав, что подсвинок никуда не уйдет, рабочий принял решение забрать его к себе, выходить, выкормить, а как окрепнет – в лес отпустить, да подальше, где усадьбовские охотники его не достанут.

– Кабанчик – так твое имя будет.

Не став дожидаться, пока Бен закончит с работой, Уолтер подхватил Кабанчика на руки и бегом двинулся к дому, мысленно молясь о том, чтобы остаться незамеченным.

Глава 3

Вечерело. Рабочие постепенно расходились по своим спальням, любуясь малиново-алым закатом. С чем точно никак нельзя спорить – природа в Теплом крае была великолепна, и, если бы среди жителей нашелся хотя бы один художник, его коллекция день за днем пополнялась бы завораживающими пейзажами, а полотна могли быть выставлены на аукцион за приличное количество монет.

Забойщик, честно отработав положенный ему день, уныло брел домой по лесной тропе, которая вскоре сменилась полем с грядками. Его беспокоила случившаяся ссора со своим новым соседом, потому он мысленно прокручивал слова, какими будет говорить, вернувшись в спальню.

Бен не был жестоким человеком или задирой, злым его тоже нельзя было назвать, а вот вспыльчивым, не умеющим вовремя остановиться или подбирать правильные выражения – запросто. Он, также как и Уолтер, не желал никакого вреда животным, но здравый смысл о пропитании был ему важнее. Или же банальная установка о том, что так надо, но кто в праве его осуждать? Забойщик – необходимая профессия, если вопрос о выживании стоит ребром.

Войдя в усадьбу, Бен решил воспользоваться порой, когда спешки уже не было, и осмотреть местную архитектуру со всей внимательностью. Можно предположить, что главенство фермы располагалось на первом этаже – догадка основывалась на том, что данный ярус был чище и целее остальных, а также вовсе не лишен предметов роскоши, таких как, например, камин. Дорогой, из камней редкой породы, с неизвестным гербом – такими далеко не всякий землевладелец мог похвастаться. Роскошный камин не особо сочетался с трухлявыми досками, на которых он стоял, или с ободранными диванами возле него и, уж тем более, с теми трущобами возле скотобойни.

– Не спится, значит? – раздался неожиданный вопрос изо спины Бена, отчего тот дернулся в сторону.

– Вы меня напугали! – перед юношей стоял Оливер. Не нужно было глубоко разбираться в поведении людей, чтобы понимать тот уровень недовольства, выражаемого его лицом, – Как раз собирался в покои, мистер Брэдлер, да вот засмотрелся. Камин превосходен! У хозяина хороший вкус.

– Да… Что есть, то есть, – он, по всей видимости в привычной ему манере, растягивал слова. Неясно – было это от скуки, внутренней тоски или от банального недовольства всеми и вся, – дам тебе совет, мечтатель: не разгуливал бы ты в одиночку в позднее время. А то мало ли, что случится – спросят, где был, а за тебя и ответить некому – в спальне-то не появлялся, – сказав это, Брэдлер поспешил удалиться. Было сложно точно сказать, что он имел в виду этими словами. Угрожал или просто решил позлорадствовать? В любом случае, Бену было о чем побеспокоиться, да только не чужого ума это было дело.

– Постойте, сэр.

– Да? – Оливер лениво развернулся, аккуратно поправляя бороду, дабы та не подпалилась о зажженную в его руках свечу.

– Кто такая Милли? – Бена действительна интересовала эта история, хотя бы для того, чтобы самому ненароком не совершить провинность, за которую отправляют в трущобы.

– Милли… – он вновь протянул имя, что успело порядком надоесть забойщику. Он усмехнулся, и, после усталого вздоха, все же решил продолжить, – была у нас тут такая, стряпуха. Убогих жалела, в стирках и уборках помогала. Селяне говорят, даже грамоту знала, кто просил – обучала их. Да только порочная Милли была, захаживали разные к ней часто. С проверкой пришли – так она нагишом с лесорубом в койке валялась, пока работа стояла. Вещи ее осмотрели, монет нашли – не счесть! Где такое видано, чтобы стряпуха честным делом могла такое состояние заработать? Да вот понятно, каким трудом она занималась, пока все спали. Я могу лишь предполагать, для чего ты это спрашиваешь, сынок, но поверь мне на слово – ни кожи ни рожи там нет, лучше найди себе красивую, мудрую невесту. И чистым будешь, и сон спокойнее.

– Что вы, сэр? Мой вопрос – не большее, чем любопытство, – Бена едва не передернуло от возмущения, что Брэдлер смеет такие догадки строить. Однако перечить управляющему, еще и пожилого возраста, не было совершенно никакой необходимости, – вы лучше скажите мне, что теперь с Милли?

– Любопытство, Бен, зачастую бывает наказуемым. Всегда помни об этом. А что до этой девицы – сослали ее за поля, чтоб подальше от усадьбы была. Я бы ее высек сразу, да так, чтобы и мысли больше грязной не проскочило! Вот только хозяин иначе распорядился, говорит, без рода, еще и в изоляции жить куда постыднее, чем рассеченной. Что же, такова его воля.

– Благодарю вас, мистер Брэдлер, за столь подробный рассказ. Действительно, есть над чем задуматься, – казалось, юноша хотел сказать что-то еще, но старый управляющий все спешил удалиться.

– Ступай, – коротко и холодно произнес Брэдлер, а сам заторопился в один из коридоров.

Сложно сказать, что от подобных разговоров забойщик чувствовал себя спокойно, напротив – был выбит из колеи и находился в состоянии полнейшего смятения. Благо, это не помешало ему поскорее отправиться к себе в комнату с мыслями о теплом одеяле и сладком сне.

Поднявшись на нужный этаж и миновав несколько извилистых коридоров, Бен наконец добрался до спален. Он аккуратно открыл дверь, стараясь не разбудить Уолтера, и мягкими шагами вошел в комнату. Раздался звонкий удар об пол.

– Какого черта? – едва успел возмутиться Бен. Его взору предстала картина, которая тут же вытеснила все его мечты о крепком сне: источником шума оказалась миска с водой, в которую забойщик, по незнанию, угодил ботинком. Перед ним, в середине комнаты, на коленях сидел Уолтер и наглаживал Кабанчика.

– Тише, – рабочий приложил палец к губам и, насколько мог сделать это бесшумно, поднялся на ноги.

– Ты зачем скота в покои притащил? – хоть и внятного ответа Бен не ждал, но молча наблюдать за тем, как по спальне разгуливает свинья, он не мог.

– Это Кабанчик. Давай его оставим? – Уолтер сделал театральное жалобное выражение лица, ожидая соглашения.

– Я вижу, что кабанчик. Как ты себе это представляешь? Он будет хрюкать на весь этаж, жрать наши вещи, а как подрастет – бить копытами, что никакие доски не выдержат, и я уж молчу о прокорме!

– Он будет тихо себя вести, я его воспитаю. Я тоже раньше шумел. Буду кормить его частью своей порции.

– Это безумие, Уолтер!

Они оба замолчали, мысли каждого не покидал Кабанчик. А если Оливер узнает? Сошлет в погорелое жилье жить? Или забьет вместе с этой свиньей? Бен долго размышлял, и, вздохнув, наконец сказал:

– Ладно, хорошо! Мы его оставляем, но головой за него отвечаешь ты. С твоим чудным характером, может, к тебе будут снисходительнее, да и живешь здесь давно…