Читать онлайн Истоки скандинавских мифов бесплатно

В начале времен

не было в мире

ни песка, ни моря,

ни волн холодных.

Земли еще не было

и небосвода,

бездна зияла,

трава не росла.

(с) Прорицание Вельвы.

Сотворение мира в германо-скандинавской мифологии является космогоническим мифом, присущим большинству индоевропейских народов. Подобно греческим мифам, где в начале был только всепоглощающий безграничный и темный хаос, в скандинавской мифологии существует Гиннунгагап. Гиннунгагап – это изначальная пустота или черная бездна, по краям которой расположились два царства: царство мрака и льда – Нифльхейм, и царство огня – Муспельхейм.

Подобный мономиф можно встретить и в других культурах, например, в зороастризме, где представлен Зерван – бесконечная вечность, или в иудеохристианской традиции: "Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою" (Бытие 1:2).

Большинство мифологий сходятся на том, что изначально была лишь одна субстанция – будь то Бог, Бездна или Хаос.

Этимология слова "Гиннунгагап" до сих пор остается спорной, но наиболее распространенными версиями перевода являются "зияющая пустота" или "зияющая бездна".

Однако слово "ginnunga" нигде не встречается в скандинавских языках, кроме как в "Прорицании Вёльвы" из "Старшей Эдды", и его происхождение до конца не ясно. В древневерхненемецком языке есть слово "ginunga" без сдвоенного "n", что означает "широко раскрытый рот/глотка/пасть". Это мнение принадлежит медиевистке Урсуле Дронке.

Второе объяснение этимологии Гиннунгагапа кажется более логичным. В старонорвежском словаре Яна Де Вриса основу термина составляет слово "ungagap", что можно перевести как "пустота". Префикс "ginn", по мнению Вриса, может означать сакральность термина. С этим можно согласиться, рассмотрев примеры таких слов, как исландское "ginn-regin", переводимое как "великие боги", или "gin-heilagr". Видно, что слово "ginn" является усилением для второго слова, и является сакральным термином, так как используется с такими словами как "боги" или "святость". Интересно, что древневерхнесаксонское слово "ginnan" переводится как "начало/начать", а другие словообразующие от данного слова могут перевестись, как "зевать" и "расколоть".

Если принять вторую версию, то "Гиннунгагап" состоит из двух слов: префикс "ginn", означающий сакральность, и "ungagap", то есть "пустота". Иными словами, речь идет о божественной или магической пустоте, из которой образовалось все сущее, как будто из бульона.

Место Бездны

Космогония германо-скандинавских мифов в основном записана в "Старшей Эдде", которая приписывается Сэмунду Мудрому – исландскому священнику и писателю XII века. В любом случае, в "Старшей Эдде" прослеживаются исландские традиции, и поэтому нет сомнений в том, что она была написана на этом острове. Это не могло не отразиться на наполнении поэтического сборника. Поэтому автор – исландец, приняв за основу верования своих предков, оставил отпечаток своих собственных воззрений и местопребывания. Замечательны замечания советского историка Гуревича относительно третьего стиха "Прорицания Вёльвы".

"Не было в мире ни песка, ни моря", – ярко говорит о географическом местопребывании автора "Старшей Эдды". Для исландского пейзажа характерен песок, и сам остров окружен морем. Что же касается моря, то основной промысел исландцев заключался в рыбной ловле. "Бездна зияла, трава не росла" – акцент сделан на траве не случайно, пастбища для скота являются основой исландского хозяйства. Впрочем, почти весь стих (и само построение "Пророчества Вёльвы") имеет сходство с "Вессобруннской молитвой". Примечательно, что это древневерхненемецкий христианский литературный памятник конца VIII века. Возможно, автор опирался на "Вессобруннскую молитву", либо оба произведения имеют единый общегерманский прообраз.

Также интересно условное географическое расположение Нифльхейма и Муспельхейма, с точки зрения германо-скандинавских народов. Нифльхейм – мир льда и туманов, расположенный на севере от Гиннунгагапа, что было бы логично для любого германца. Чем севернее, тем холоднее, и дуалистическая логика первобытного человека говорила о том, что на юге должно быть точно наоборот. Муспельхейм – второй из девяти миров, страна огня, и скандинавский миф располагает этот мир к югу от Бездны. Именно взаимодействие этих двух противоположностей порождает первое живое существо – великана Имира. Льды Нифльхейма благодаря холодным подземным источникам нарастали, и гигантские глыбы льда неминуемо продвигались к Муспельхейму. Когда лед приближался к царству огня, он начал таять и смешиваться с огненными искрами. Результатом взаимодействия двух стихий стало появление великана Имира и коровы Аудумлы.

Имир

Таким образом, Имир стал первым живым существом во вселенной, появившимся из льда Эливагара, из теплоты которого зародился великан. Его вскормила молоком корова Аудумла, которая лизала соленые льдины на границе с Нифльхельмом. Интересно, что речь идет не о пресной льдине, а о соленой. Это характерно для льда, вода которого замерзает очень быстро, и соль не выходит из прослоек между льдами, о чем говорится в "Старшей Эдде". В этом произведении упоминается, что лед так стремительно наступал на огни Муспельхейма, что от этого появилась теплота жизни. От тепла языка Аудумлы и глыб льда появился Бури – прародитель асов, отец Бора и дед Одина. Обращает на себя внимание этимология первого инеистого великана. Древнеисландское слово "Ymir" означает "двойственный", что напрямую характеризует Имира как двуполое существо, гермафродита. Это свойство роднит Имира со своим "двоюродным братом" из западногерманской мифологии – богом Туисто (или Туиско), упомянутым Тацитом в своей "Германии". Но это еще не все. Можно провести параллели с другим божественным пантеоном, где фигурируют скандинавские и германские великаны.

Туисто также является двуполым существом. Его имя связано с прагерманским корнем tvai – два и производным tvis, что значит двойной. Второй вариант – Туиско. Ученые объясняют его происхождение прагерманским корнем tiwisko, а его производным – Tiwaz (Тиу), что в свою очередь означает общее индоевропейское имя бога, такого как Зевс, Дьяус, Дэва, Дэус, Дэус-Патер (Юпитер). Возможно, что в представлении древних германцев, Туиско – это сын Бога-неба, то есть сын верховного божества. Помимо прочего, можно проследить параллели с индуистским пантеоном, где бог смерти Яма также переводится как "близнец".

Мифы о рождении мира из великана или первобытного человека существуют в мифологиях различных народностей. Можно вспомнить древнекитайского Пань-Гу, греческого Диониса и Пурушу из индуистского пантеона. Поэтому миф об Имире не является уникальным.

Первое убийство. Первые боги.

Из подмышек Имира появились первые люди, а совокупление его ног породило шестиглавого великана Трудгельмира. "Трудгельмир" переводится как "сильная буря" – это все тот же хтонический мотив, и этот великан стал прародителем йотунов. Очень интересно то, что живые существа в мифологиях – йотуны в скандинавской и титаны в греческой – являются хтоническими, то есть представляют дикие и необузданные силы земли. От Бора, сына Бури, родились три брата – Один, Вили и Ве, которые совершили первое убийство в мире.

Из частей тела Имира был создан весь видимый мир: из мяса – суша, из крови – океаны и моря, из костей – горы, из зубов – скалы, из волос – лес, из мозга – облака, из черепа – небесный свод. Тогда случился "Скандинавский всемирный потоп" – из ран Имира вытекло много крови, которая затопила весь мир и погубила всех великанов. На ковчеге спасся только Бергельмир – сын Трудгельмира, вероятно, ставший прародителем йотунов.

Таким образом, убийство породило создание мира. Акт умерщвления Имира – это сакральный процесс становления мироздания. Сюжет о расчленении божественного существа и сотворении из него мира является мономифом для многих культур. Например, в индуизме, в Ригведе описано препарирование первобытного божества Пуруша, из тела которого также была создана вся вселенная, а греческий орфизм повествует о происхождении мира из тела Диониса. Весь этот мономиф, а также мифы об убийстве божества (Иисус, Осирис, Дионис) и божественных людей (Авель) или народов (всемирный потоп и другие катаклизмы) повествует о ключевом аспекте в менталитете первобытных людей – жертвенности. Жертвоприношение – это акт символизма, олицетворяющий смерть и переход из одного состояния в другое. Так зерно умирает в земле, чтобы потом созреть в колос. Понятие жертвенности характерно для всех земных народностей. Это говорит о том, насколько примитивным, но в то же время сложным для понимания современным человеком, являлся менталитет первобытного дикаря. Благодаря сравнительной этнографии, науке XVIII-XIX веков, современный человек смог изучить религию, мировоззрение и поведение многих примитивных африканских племен и людей Океании. Таким образом, мы можем предполагать, что наши индоевропейские предки мало чем отличались теми самыми шаблонами, которыми мыслят современные дикари. Наиболее полным исследованием по антропологии до сих пор остается книга выдающегося шотландского ученого, сэра Джеймса Джорджа Фрейзера, "Золотая ветвь".

Также следует отметить кеннинги касаемо Имира. Кеннинг – это поэтическая метафора, которая описывает субъект без прямого его упоминания. Например, "вепрь волн" – это корабль. Имир упоминается в связи с природными стихиями.

"Череп Имира" – небо.

"Плоть Имира" – земля.

"Кровь Имира" – море

Сотворение человека.

После сотворения мира богами было решено заселить мира. Миф о сотворение человека в разных источниках и предстален по-разному.

Аск и Эмбла

И трое пришло

из этого рода

асов благих

и могучих к морю,

бессильных увидели

на берегу

Аска и Эмблу,

судьбы не имевших.

18 Они не дышали,

в них не было духа,

румянца на лицах,

тепла и голоса;

дал Один дыханье,

а Хёнир – дух,

а Лодур – тепло

и лицам румянец.

(17-18 стих. Прорицание Вёльвы)

В "Старшей Эдде" при создании человека участвовали три бога: Один, Лодур и Хёнир. Интересно рассмотреть статус каждого из этих богов. Лодур упоминается в скандинавских источниках несколько раз, но некоторые исследователи считают, что он тождествен Локи, что вызывает споры (см. главу про Локи). Хёнир был заложником ванов и одним из немногих богов, который переживёт Рагнарёк. В целом, эта триада демиургов фигурирует в мифах как творцы людей и нового божественного порядка.

Однако, считается, что более старшей версией о сотворении людей является повествование "Младшей Эдды", где дела обстоят немного иначе. Аска и Эмбла создали три брата-демиурга – Одина, Вили и Ве, те же самые боги, которые расчленили Имира и создали из него все сущее. Возможно, что Снорри Стурлуссон, автор "Младшей Эдды", пользовался какими-то другими источниками для своего творения. Возможно, что миф о тройственной природе создателя мира (Один, Вили, Ве или Высокий, Равновысокий, Третий) продиктовано христианским влиянием на тройственную сущность Одина. Следует отметить, что Снорри был коренным исландцем и как настоящий скальд знал много источников, родословных и имен исландских семейств. Этимология имени "Вили" неизвестна (возможно weljan – воля, желание), а вот перевод имени "Ве" можно найти в древнеисландском языке. Оно означает жрец, что позволяет провести параллель с другим богом-демиургом из "Старшей Эдды" – Хёнир, который известен своей жреческой миссией, в том числе и после Рагнарёка.

"Шли сыновья Бора берегом моря и увидали два дерева. Взяли они те деревья и сделали из них людей. Первый дал им жизнь и душу, второй – разум и движенье, третий – облик, речь, слух и зрение."

Как видно, "Младшая Эдда" расходится со "Старшей Эддой". Вероятно, каждый из авторов опирался на свои источники, но суть – создание людей – здесь понятна. Если принять на веру мнение Стеблина-Каменского, что "Старшая Эдда" основана на южногерманских сказаниях, то ничего удивительного в этих расхождениях нет. "Старшая Эдда" (если она действительно была написана Сэмундом Мудрым) опирается на южногерманскую мифологию, "Младшая Эдда", очевидно, на северную. Разные традиции могут повествовать об одном объекте с отличиями.

Теперь стоит отметить общие черты между двумя разными традициями. Во-первых, это создание людей, точнее место, где боги нашли их. В обеих эддах повествуется о том, что "бездыханных" в образе деревьев боги нашли на берегу моря. Море играло ключевую роль для скандинавов на протяжении всей их истории, начиная с бронзового века и заканчивая эпохой викингов. Время появления этого мифа установить невозможно.

Не менее интересно и то, что первые люди у протогерманских племен представлялись в виде деревьев. Это немудрено, ведь еще от римлян осталось много свидетельств о поклонении деревьям и исполнении религиозных практик в священных рощах.

Есть на острове среди Океана священная роща и в ней предназначенная для этой богини и скрытая под покровом из тканей повозка; касаться ее разрешено только жрецу.

(Тацит. «О происхождении германцев и местоположении германцев» ст. 40)

В то время многие гессенцы, подчиненные католической вере и утвержденные благодатью семеричного духа, получили возложение рук; действительно, другие, еще не окрепшие душой, отказались полностью принять уроки нерушимой веры. Более того, некоторые имели обыкновение тайно, некоторые открыто приносить жертвы деревьям и источникам… По совету и совету этих последних святой попытался в месте, называемом Гэсмер, в то время как слуги Божьи стояли рядом с ним, повалить некий дуб необычайных размеров, который по старому языческому названию называется: Дуб Юпитера. И когда силой своего твердого сердца он прорезал нижнюю ступеньку, там присутствовало великое множество язычников, которые в душе искренне проклинали врага своих богов.

(Житие святого Бонифация)

Впоследствии узнали от перебежчиков, что близ леса, называемого рощею Бадугенны, в затянувшейся до следующего дня битве было истреблено девятьсот римлян и что воины другого отряда из четырехсот человек, заняв усадьбу некогда служившего в нашем войске Крупторига и опасаясь измены, по взаимному уговору поразили друг друга насмерть.

Тацит. Анналы 73.(7)

Скандинавы также поклонялись священным рощам и водоемам, где хоронили оружие и тела врагов и рабов. Однако с течением времени эта мифологическая концепция выросла в нечто более сложное. Иггдрасиль – мировое древо, являлось ясенем исполинских размеров, которое скандинавы считали воплощением вселенной. Заметно, что первый мужчина был создан из ясеня. Имя "Аск" означает "ясень", что делает это древо священным для северных германцев и скандинавов, о чем мы расскажем далее.

Аск был первым мужчиной, а первой женщиной была Эмбла, чье имя переводится как "ива". Гендерное отождествление с этими деревьями не случайно, поскольку ясень – высокое дерево, средняя его высота составляет 30 метров и может достигать размеров до 45 метров. Это намного выше 9-этажного дома. Его ветви размашисты и кажутся тянущимися к солнцу, а ствол толстый. В древности ясень использовался для изготовления оружия воинами и охотниками. Скандинавы вырезали руны именно из ясеня, поскольку это дерево намного мягче, чем дуб. Примечательно, что в Древней Греции ясень почитался как дерево Зевса (Додонский дуб), а в скандинавской мифологии ясень отождествляется с Одином. Не случайно, что драккары, используемые в основном скандинавскими викингами, изготавливались именно из ясеня.

Ива почитается у многих народов, включая германские, как женское дерево. Ива гибкая, и в древнем сознании ее отождествляли с женщинами, так как ее тонкие ветви напоминают длинные женские волосы. При высокой влажности начинает капать вода с ивы, что называется "плач ивы". В первобытном менталитете плач всегда связывался именно с женским полом. Поэтому не удивительно, что скандинавы, которые почитали священные рощи и деревья, в своих сказаниях создали людей именно из этих деревьев.

"Создание мира" включает в себя создание девяти миров Иггдрасиля. Поэтому в следующей главе их следует рассмотреть отдельно.

Иггдрасиль

Иггдрасиль – в представление скандинавов это мировое древо, связующее между собой девять миров, исполинский ясень, сосредоточие всей вселенной. На ветвях Мирового Древа располагаются все девять скандинавских миров. Само слово Иггдрасиль является кеннингом – поэтической метафорой, и переводится оно как "Скакун Игга".

Следует знать, что для виселицы скандинавы использовали кеннинг "скакун висельника". Но почему именно скакун? Скакун – это не метафора для лошади, или какого-нибудь ездового животного, это обобщенное название транспортировочного средства, так же, как и слово "конь" или "корабль". Вот к примеру, кеннинги корабля.

«Скакун тропы чайки»

«скакун корабельного борта»

«конь волны»

«конь мачты»

Yggr (Игг) – "грозный", "ужасный". Конечно, слово "Игг" ничто иное, как одно из многих имен Одина. В сумме, название мирового древа – Иггдрасиль это кеннинг, который переводится как "Скакун Одина". И действительно, Один, дабы постичь могущества в знаниях рун, пригвоздил себя копьем Гугнир к великому древу. Так повешенный бог провел без питья и еды девять дней и девять ночей, пока не познал все колдовские тайны и не преисполнился знанием рун. С чем можно сравнить это жертвоприношение, не беря в расчет другие религии?

Распятие Одина на мировом древе – это обряд инициации, характерный для древних германцев. Один принес жертву себя самому себе. Но он получил не только знание в привычном понимании нашего слова, мировое древо, или мировая ось, стала для него транспортом по девяти мирам, и ему открылись тайны этих девяти миров. Там же этот бог, подверженный человеческим страстям и слабостям обрел свою силу, присущую поздним скандинавским мифам.

Достижение магических способностей и всемудрости требовало от Одина огромных страданий (сравним с распятием Иисуса, где за страдания отпускались грехи людей). Это опять же нас подводят к пониманию того, что жертвенность в природе первобытного менталитета – неотъемлемая часть жизни. Для инициации физические испытания и страдания являются неотъемлемыми характерными элементами. Таким образом, Один прошел "инициацию", а это ничто иное, как "приобщение" участника инициации к чему-либо. В этом случае Всеотец приобщился к тайным и секретам всех девяти миров. Вполне возможно, что древние германцы и скандинавы использовали мотив с древом до появления этого мифа, а не наоборот.

Получается, что Иггдрасиль – это мировая ось, древо жизни и транспортное средство для путешествий Одина по девяти мирам. А исполинский ясень ничто иное, как макрокосмос, связующую звено между мирами. Не зря, у большинства народов мира на определенных стадиях развития присутствует поклонение деревьям. Оно обусловлено тем, что древние людям мир представлялся одушевленным, деревья и растения не составляли исключения, и они обладали всеми теми качествами, которые присущи "живым" существам – рост, увядания, процесс перерождения.

Так индейское племя хидатса верят в то, что у всякого растения или дерева есть свой дух или тень, и им необходимо оказывать всяческое почтение. Туземцы африканского племени ваника верят в то, что кокосовая пальма имеет свою душу и приравнивают ее сруб к убийству матери – потому что оно дает им жизнь и пропитание, как мать своему ребенку. Племя басога полагают, что дух срубленного древа может поразить вождя и его семью.

Таким образом мы сталкиваемся с очень древним германским верованием, который судя по всему возник еще в эпоху индоевропейской общности и характерен для глубокой древности. Одушевление растений, деревьев, кустарников и наделение животных человеческими качествами характерны для эпохи анимизма. Хочу напомнить, что анимизм является первой ступенью в развитие религии (вера в существовании души и духов, в одушевленность всей природы), а значит миф о Мировом Древе, являющийся мономифом для всех индоевропейских народов, очень древний, и он появился у прагерманских народностей еще в ту эпоху, когда индоевропейцы были единой общностью, на распавшейся на различные народности.

Норны

Итак, стоит вернуться к самому мировому древу. Оно покоится на трех исполинских корнях, которые ведут в разные миры. Однако здесь возникает разночтение в различных источниках.

В "Старшей Эдде" говорится, что первый корень уходит в Мидгард, второй – в Йотунхейм, третий – в Хельмейм. В "Младшей Эдде" Снорри же пишет, что первый корень уходит в небеса в Асгард, второй – к йотунам, а третий – в Нифльхейм. Как уже упоминалось, вероятно эти книги базировались на разных источниках.

Под первым корнем располагается Урд – источник судьбы, от которого произошли три норны. Норны – это ткачихи человеческих судеб, именно они определяют человеческий рок. В связи с этим, есть предположение, что первый корень все же уходит в Мидгард – мир, населенный людьми, а не богами.

Норны также являются архетипичным индоевропейским мономифом – подобные волшебницы встречаются в греческой мифологии (мойры), римской (парки), славянской (рожаницы). Каждая из мойр отвечает за время: дряхлая старуха Урд – за прошедшее, женщина в расцвете сил Верданди – за настоящее, юная Скульд – за будущее. В отличие от других народностей, в скандинавской мифологии норны отвечают не за пряжу, как парки и мойры, а за благополучие Иггдрасиля.

Норны, живущие у источника Урд, каждый день черпают из него воду вместе с той грязью, что покрывает его берега, и поливают ясень, чтоб не засохли и не зачахли его ветви

(с) Видения Гюльви

Как видно из цитаты "Младшей Эдды", норны – могущественные существа, которые обеспечивали жизнь и цветение Иггдрасиля. Помимо этого, норны вершили судьбы не только людей, но и богов. Иногда к ним обращался даже сам Один.

Вообще, образ норн в мифологии других народов преимущественно связан с прядением ткани. Парки и мойры также состоят из трех могущественных дев: первая отвечает за рождение ребенка (тянет пряжу), вторая наматывает нить на веретено (распределяя судьбу), третья перерезает нить (выносит смертный приговор человеку). В славянской мифологии мотив пряжи и ткани не важен, рожаницы воспринимались как богини судьбы несколько иначе. Вообще, в мифологии славян характерен мотив задабривания существ, и случай с рожаницами аналогичен. Откуда у древних народов появилось отождествление судьбы с пряжею и тканью?

Прежде всего, необходимо отметить функцию колеса для первобытных народностей. Колесо или круг – это замкнутый круг без начала и конца, символ Абсолюта и бесконечности. Здесь можно привести пример змеи, кусающей себя за хвост (Йормунганд, Уроборос). Кстати, именно змей стал олицетворением бесконечности в арабских цифрах (перевернутая восьмерка, ничто иное как змея, пожирающая сама себя), а также различные виды свастики, олицетворяющие постоянное движение солнца и его лучей.

Колесо прялки стало колесом времени, а нити стали олицетворением судьбы. Также сакральными становились некоторые из обиходных предметов – например, телега с четырьмя колесами (телеги часто находятся и в захоронениях), которая фигурирует в ритуале Нертуса, описанного Тацитом (см. главу о Нертусе/Ньерде).

При первом взгляде норны могут показаться схожими по своим функциям с мойрами, парками или рожаницами. Но на самом деле в скандинавской мифологии большое значение уделяется столкновению космогонических и эсхатологических мотивов, поэтому норны являются неким сосредоточением антагонистических сил. Из убийства Имира (эсхатология) происходит творение мира (космогония), Лодур, отождествленный с Локи, создает человека (космогония) и этот мир, а затем является катализатором его уничтожения (эсхатология). Норны же вообще не имеют ни негативного, ни положительного окраса, они являются данностью, и к ним не применимы сравнительные качества. Их нельзя причислить ни к богам, ни к людям, ни к другим существам скандинавской мифологии. Некоторые ученые связывают норн с тремя великаншами из йотунов, основываясь на восьмом стихе "Прорицания Вельвы".

На лугу, веселясь,

в тавлеи играли,

все у них было

только из золота, —

пока не явились

три великанши,

могучие девы

из Ётунхейма.

Не зря мировое древо тесно связано с норнами. Норны выступают в роли стержня между прошлым и будущим, олицетворяя древо мира. Сами по себе норны не являются хтоническими существами, но они обладают всеобъемлющим знанием о прошлом, настоящем и будущем. В нордической мифологии характерна сакрализация знаний (мудрости, всеведения, гибкости мышления), и это можно проследить в большинстве сюжетов. Один распинает себя ради знаний рун, жертвуя свой глаз в источнике Мимира ради мудрости. Квасир, чья кровь смешивалась с медом и создавала "мед поэзии", был олицетворением мудрости, а Один приходит к Вёльве ради знаний прошлого и будущего. Видимо, эта характерная черта стала определяющей для многочисленных экспедиций викингов в самые разные точки земного шара, скандинавский менталитет был наполнен жаждой знаний, открытия и могущества. В целом, можно сказать, что норны, поддерживая поливкой древо жизни, являются антропоморфным олицетворением Иггдрасиля.

В продолжение этого, я хотел бы рассказать об осмыслении норн в первобытном менталитете германцев и позднее – скандинавов. Германцы всегда отличались воинственностью, а их двоюродные братья, помимо воинской ярости, унаследовали неблагополучные земли и оказались в суровых краях. Борьба за немногочисленные ресурсы на территории бедной Скандинавии привела к межплеменным стычкам, а затем к постоянным войнам между ярлами и королями. Поскольку религия является зеркалом общества, в мифологическом представлении скандинавов неизбежно должно было возникнуть осмысление всей этой жестокости, окружающей их. Появление норн в скандинавской мифологии стало попыткой оправдать постоянные войны, конфликты, засухи и гибель людей. При этом индоевропейская концепция "пряжки судьбы" хорошо сочеталась с общим эсхатологическим характером религии скандинавов. Смерть на поле боя для воина Скандинавии означала не только пиршество в чертогах Одина, но и то, что эти обычные рубаки будут бок о бок сражаться с богами в Рагнареке. Норны и Рагнарек – это две идеи, которые отражают фаталистичность мировоззрения германцев и их веру в неумолимый рок.

Интересно еще одно – Voluspa, "Прорицание Вельвы", является вводной частью "Старшей Эдды", и это отнюдь не случайность. Интересно то, что общая идея вельвы роднит ее с норнами. К ней обращается сам Один, чтобы набраться мудрости. Вельва помнит сотворение мира (прошлое), общается на эту тему с Одином (настоящее) и видит трагический конец существующего мира (будущее). Таким образом, Вельва является личностью, воплотившей в себе троединое предназначение норн.

Откуда же появились норны? Ученые в целом выделяют из общей массы индоевропейцев два больших конгломерата народов – первый, европейский (кельты, германские и романские народы, греки, славяне, иллирийцы, балты), и второй – азиатский (хетты и лувийцы, индийские и персидские народы). Можно выразиться так, что они "двоюродные братья", и именно в европейском конгломерате отчетливо прослеживается след троединых божеств рока/судьбы (Мойры, норны, парки, роженицы, балтийские Лайме, Декла, германские Матери и Матроны).

Делать выводы из данной закономерности не является целью этой книги, поэтому следует перейти к истокам троицы богинь рока. Во-первых, следует отметить, что если это пережиток матриархата, отраженный в мифах и сакральных таинствах, то матриархат присущ большинству народностей мира (и почти всем индоевропейским народам), особенно тем, которые занимались сельским хозяйством.

Во-вторых, учеными считается, что матриархат существовал на всем протяжении палеолита. Об этом свидетельствуют многочисленные найденные статуэтки богини-земли, или богини-матери, которая изображалась толстой и с широкими бедрами. Матриархат был обусловлен многими причинами, например, поддержкой очага или ведением полигамии рода от женщин (это логично, учитывая, что тогда не было ДНК-тестов). Считается, что патриархат начал вытеснять женщин из первых рядов с началом неолитической революции, но уже к тому времени власть женщин была полностью сакрализирована и считалась священной.

Человек неолита отличался своим примитивным менталитетом и видел закономерности в окружающем мире в виде симпатической связи, и образы строились на ассоциациях. Например, молния ударила в дерево, и появился огонь. Значит, молния (или существо, которое ее посылает) имеет власть над огнем. А значит, молния и огонь считались священными. Позже началась антропоморфизация явлений, и стали священными те, кто посылает эти молнии и огонь.

То же касалось и женщин. Еда сохраняет жизнь людям, а земля из своего чрева рождает посаженное зерно. Значит, земля есть роженица, и земля есть женщина. Не трудно представить, что эту ассоциацию первобытный человек перевел и на женский пол. Женщина подобна земле – родительница и дает жизнь, поэтому их начинают считать священными.

Видимо, именно когда-то индоевропейская западная (европейская) ветвь была единой в своих верованиях, что отмечается как в списке похожих богов и обрядов. Здесь женщины играли главенствующую роль, и первые богини были сакрализированы. Не стоит упоминать, как относились к женщинам в германо-скандинавском мире.

Магия считалась чисто женским занятием. Женщины проводили религиозные обряды (связанные, в том числе, с земледелием). Помимо прочего, в скандинавской мифологии присутствуют множество женских персонажей, таких как дисы и валькирии. Не остается сомнений, что архетипичный миф о богинях судьбы появился вследствие матриархата.

Многие исследователи выводят скандинавских норн из германских Матерей и Матрон. Это интересное предположение, и следует на нем остановиться поподробнее. Неизвестно, когда появился этот культ, но судя по археологическим находкам, он начал набирать широкую популярность в I-V веках нашей эры. Важно подчеркнуть, что культ Матерей и Матрон был распространен на северо-западе Европы, то есть народности, чтившие этих богинь, непосредственно соседствовали со скандинавами. С чем же связан этот культ?

Изображались девы на вотивных предметах или священных алтарях в виде трех женских персонажей. По всей видимости, одна из богинь была достаточно молодой и олицетворяла собой юность, она изображалась с непокрытой головой. У двух других женщин голова была покрыта, что свидетельствовало об их замужестве, и видимо они представляли собой взрослую жизнь (мать) и старость. Место их почитания часто подписывалось кельтским или германским языком. Особенно характерен эпитет, переводимый как "Дарующие изобилие". На некоторых изображениях девушка (на других – вся троица) держит на коленях корзину с фруктами. Вотив изобилует картинами жертвоприношений, растительности и деревьев. На других изображениях под богинями появляются дети. Это свидетельствует о том, что эта священная триада относилась к культу плодородия (мотивы деревьев, фруктов), и из этого вытекает культ продолжения рода (появление детей на изображениях). Вполне возможно, что именно на таком тройственном культе был основан и христианский культ трех Марий (Мария матери Иисуса, Марии Магдалины и Марии Клеоповы), зная, как любила христианская церковь подстраивать своих святых под языческих богов, и свои праздники на дату языческих праздников. У культа Матери и Матрон есть сходства с сакрализацией норн. Вероятнее всего, что норны являются переосмыслением культа Матери и Матрон, это подтверждается их функциональностью. Матери и Матроны отвечали за плодородие (изображение фруктов, деревьев, эпитет "Дарующие изобилие"), в то время как норны следили за плодоносием и поддерживали жизнь Иггдрасиля. Матери и Матроны олицетворяли юность, взрослую жизнь и старость, а норны – прошлое, настоящее и будущее. Здесь видно, как примитивное первобытное матриархальное мировоззрение переродилось в женский триадный культ. Со временем этот культ эволюционировал в сложный и сакральный культ норн, который был связан с развитием социума в скандинавском обществе.

Источник Мимира

Подо вторым корнем Иггдрасиля располагался священный источник Мимира, который является важным элементом скандинавской мифологии. Прежде чем рассматривать роль Мимира, следует уточнить, кто он такой и чем он знаменит.

Германо-скандинавская мифология не дает четкого ответа на вопрос о том, следует ли считать Мимира великаном или божеством. В различных источниках есть различные мнения. Например, в "Саге об Инглингах" утверждается, что Мимир подобен Локи и Хёниру в своей божественной природе. С другой стороны, имя "Sцkkmнmir" свидетельствует о том, что Мимира можно отнести к великанам Йотунам. Еще одно косвенное свидетельство принадлежности Мимира к великанам можно найти в "Речах Высокого", где Один рассказывает о том, кто его обучал магии.

140 Девять песен узнал я от сына Бёльторна, Бестлы отца, меду отведал великолепного, что в Одрёрир налит.

141 Стал созревать я и знанья множить, расти, процветая; слово от слова слово рождало, дело от дела дело рождало.

Мимир выступил на стороне асов в войне с ванами, поскольку считал их родственниками. После длительной войны асы и ваны заключили мир и совершили обмен заложниками. К асам попали Фрейр, Фрейя и их отец Ньерд, Мимир же вместе с Хёниром попали к ванам. В итоге ваны отрубили Мимиру голову и отослали ее Всеотцу, который забальзамировал голову и поставил Мимира хранителем источника.

Согласно интерпретации ученых лингвистов, имя "Mнmir" означает "память" и происходит от индоевропейского корня smer-, который означает "помнить". Однако точно неизвестно, где складывалась мифологическая традиция и были созданы скандинавские мифы коллективным сознанием. Норвежское слово "meima" происходит от другого, но родственного индоевропейского корня mer, что значит "мера". Вероятно, в данном контексте Мимир представляется тем, кто отмеряет мудрость или судьбу.

Мимиру, хотя ему и отведено не так много внимания в скандинавской мифологии, присуща ключевая роль в "обожествлении" Одина. Он напрямую связан с древом Иггдрасиль и не является "рядовым" великаном, а выполняет важную функцию, о которой будет сказано ниже.

В сюжете очень важное место занимает "колодец" или "источник" Мимира, который расположен под вторым корнем Иггдрасиля. Некоторые исследователи склонны отождествлять его с источником Урд, где обитают норны. Кстати, второй корень мирового древа уходит в сторону Йотунхейма, обители великанов, что характеризует то, что скандинавы отождествляли йотунов с "природной мудростью" и другой цивилизацией. В данном контексте великанов можно сравнить с греческими атлантами. Атлантида также являлась сверхразвитой цивилизацией, но помимо этого они также были мудры.

Характерно и то, что Мимир является именно "собственником" и монополистом на данный источник мудрости.

А под тем корнем, что протянулся к инеистым великанам, – источник Мимира, в котором сокрыты знание и мудрость. Мимиром зовут владетеля этого источника. Он исполнен мудрости, оттого что пьет воду этого источника из рога Гьяллархорн.

В "Младшей Эдде" явно указывается, что Мимир является владельцем источника мудрости, благодаря которому он обладает знаниями. Кроме того, Мимир пьет из Гьяллархорна. Этот рог Хеймдалль использовал для объявления о "Рагнареке" – последней битве, которая уничтожит мир и приведет к возникновению нового мира на его руинах. Некоторые исследователи полагают, что Снорри ошибочно принял рог для питья за звуковой рог. Возможно, это просто символическая метафора, характерная для поэзии скандинавов. Перед Рагнареком Один посещает источник Мимира, чтобы получить совет от йотуна для себя и своего воинства.

Также есть свидетельства того, что колодец Мимира и источник Урд сильно похожи друг на друга, например, то, что Древо Жизни питается от них. Источник Мимира питает Иггдрасиль, и все мировое древо пропитано медом. В качестве доказательства можно привести козу Хейдрун, которая питается листвой мирового древа со своей крыши в Вальгалле и дает эйнхериям – павшим воинам, обитающим в чертоге Одина, неиссякаемое медвяное молоко. Это подтверждает гипотезу о том, что источник Мимира подпитывает корни Иггдрасиля.

Еще один важный элемент скандинавской мифологии – жертва Одина. Как было доказано выше, в колодце Мимира не была обычная вода, а мед, который является метафорой для меда поэзии.

Пришел туда раз Всеотец и попросил дать ему напиться из источника, но не получил он ни капли, пока не отдал в залог свой глаз.

В этом мифе вновь фигурирует "шаманская практика" и обряд инициации, который основывается на вселенском "законе сохранения энергии". Проще говоря, за все надо платить. Жертвенность Одина в данном случае не ограничивается лишь потерей глаза в обмен на мудрость и познание. Как отмечают многие исследователи, это нечто большее. Следует заметить, что Один не выколол себе глаз, а аккуратно положил его в источник Мимира. Таким образом, благодаря одному глазу Всеотца в источнике, Один может проникать в глубины потустороннего мира.

Иггдрасиль – это архетипический мифический образ, олицетворяющий творение вселенной и ее сосредоточие. Таким образом, колодец Мимира является источником глубокой мудрости, завесой, которая отделяет мир видимый от мира потустороннего. Поэтому считается, что жертвенность Одином глаза и собственное распятие на древе принесло Всеотцу настоящую "божественность", подобно Иисусу, который явился в своей полной славе после распятия и воскресения.

Животные Иггдрасиля

Одно из самых загадочных животных мирового древа – безымянный орел. Оно загадочно потому, что не имеет имени. Скандинавская традиция известна тем, что в ней важную роль играют "имена", которые имеют магическое свойство отождествления. Имя дается каждому человеку при рождении, и скандинавы верили, что человек вырастет таким, как и его имя. Например, Акке (искренний) будет честным человеком, а Бьёрн (медведь) будет сильным, как медведь. Кроме того, германо-скандинавские племена нарекали своими именами вещи, например, мечи, щиты, драккары.

Однако имя орла в сагах не упоминается, и его функциональность сводится лишь к ругани между ним и драконом Нидхеггом. Причем орел сидит на самой вершине Иггдрасиля, в свою очередь, Нидхегг обитает ниже кроны Мирового древа, обвивая его стволы и подтачивая корни. Поэтому передатчиком информации от орла к дракону и наоборот является белка Рататоск.

Рататоск белка

резво снует

по ясею Иггдрасиль;

все речи орла

спешит отнести она

Нидхёггу вниз.

При этом в скандинавской мифологии орел является символом мудрости и противопоставляется Нидхеггу. Чтобы понять, что означает эта борьба, следует ознакомиться с этим драконом.

Не ведают люди,

какие невзгоды

у ясеня Иггдрасиль:

корни ест Нидхёгг,

макушку — олень,

ствол гибнет от гнили.

(Речи Гримнира)

Там она видела —

шли чрез потоки

поправшие клятвы,

убийцы подлые

и те, кто жен

чужих соблазняет;

Нидхёгг глодал там

трупы умерших,

терзал он мужей —

довольно ли вам этого?

(с) Прорицание Вельвы

Нидхегг – хтонический чудовищный дракон, олицетворение сил природы, например, таких, как разложение и гибель. В разных источниках присутствуют разночтения. Например, в Старшей Эдде он остается после Рагнарека в живых и терзает плоть грешников. Нидхегг олицетворяет собой космогонический хаос и противопоставляется мудрому орлу, который олицетворяет собой порядок.

То, что Нидхегг является символом разложения и смерти, намекает не только его имя (есть различные толкования имени, например, такие, как "пожирающий трупы" или "черный дракон"), но и древний протогерманский символизм – змея, в представление прагерманцев была олицетворением болезни и разложения.

Откуда это пошло? Дело в том, что в древние времена люди считали червей, змей и все, что ползает на своем животе, единым классом животных. Эмпирическим путем человек с первобытным менталитетом заметил, что во всякой разлагающейся вещи, будь то фрукт, овощ, мясо или человеческое тело, появляются личинки и черви. И, что логично, связали процесс разложения со всякого рода болезнями, например, чумой. Таким образом, змея стала олицетворением разложения и смерти. Кроме того, вероятнее всего, идея о Нидхегге зародилась еще в прагерманские времена, когда был близок культ плодородия. Змею часто отождествляли со сменой времен года, потому что и змея скидывает свою старую оболочку, чтобы обзавестись новой, так и земля умирает зимой, чтобы возродиться летом.

Таким образом, Нидхегг в представлении германо-скандинавского эпоса стал пожирателем мертвечины и змеем, что обеспечивало гниение корней священного древа Иггдрасиля. Нидхегг – это символ зла и смерти, хтоническое олицетворение хаоса, и соответственно он противостоит орлу в качестве диалектической борьбы противоположностей.

Борьба орла и Нидхегга – типичная мифологема, присущая многим народам, в том числе и неиндоевропейским. Здесь можно вспомнить и индуистскую традицию, где противопоставляют Гаруду и змеи/наги, посох греческого врачевателя Асклепия или Кадуций. Считается, что посох Асклепия (где змея обвивается вокруг древесной палки) олицетворяет собой связь земли с природой. Нидхегг в скандинавской традиции также считается олицетворением земли (живет под корнями, пожирает плоть умерших, что намекает на его подземную сущность), и также связывается с природными элементами (самим Иггдрасилем и воздушным символом – Орлом).

Кстати, в скандинавской мифологии можно проследить некую дуалистичность суждений. Связано ли это с тем, что мифические образы создавались в различных условиях и разными этносами – неизвестно, либо дальнейшие записи легенд опирались на самые разные источники. Помимо орла на вершине Иггдрасиля, было еще одно символическое существо – Хресвёльг. Нет сомнений, что это существо хтоническое, так как по своему роду он был йотуном и является символом бури. Германо-скандинавами считалось, что Хресвёльг создает бури, сидя на краю видимого мира, а само его имя переводится на древнескандинавском как "Пожиратель трупов", что роднит этого йотуна с Нидхеггом. Кстати, интересны и параллели с другим скандинавским мифом – похищение Одином "меда поэзии". Когда Всеотец выкрал у Гуннлед священный напиток, то он обратился в орла, что, как бы намекает, что эта птица была у скандинавов символом мудрости.

Третье и немаловажное для Иггдрасиля животное – мифический олень Эйктюрнир, чья этимология, впрочем, спорная. Он переводится как "с дубовыми кончиками рогов". Кстати, в этом имени возможно содержится пережиток прошлого прагерманской народности. Историками предполагается, что дуб был священным деревом задолго до ясеня. К тому же, дуб посвящался Тору – богу громовержцу, главе пантеона, задолго до того, как Один стал Всеотцом для других богов. Важность дуба скрыта и в его этимологии.

Несохраненное название дуба в славянском языке (дерево с дуплом, низинное дерево) могло звучать как перкъ, что роднит его с наименованием славянского Перуна или литовского бога громовержца Перкунаса. То есть, это древо было посвящено громовержцу еще в бытность общеиндоевропейского общества. Второй интересный факт – кельтское наименование дуба duir (ирл. dair и вал. derwen). Кельтское Diur роднится с такими словами, как английское "door", валлийское "drws", голландское "deur", греческое "thura", исландское "dyr", ирландское "doras", литовское "durys", германское "Tur", санскрит "dwar" и в конце концов русское "дверь". Это явный намек на то, что дуб был вратами в "иной мир". Стоит вспомнить, что германскими племенами чтились дубовые рощи, там происходили обряды инициации. В славянских обрядах и практиках большую роль играло дупло дуба – через него проносили новорожденного, а больной человек, чтобы очиститься, должен был пролезть через дупло дуба. На дуб причитали, веря в то, что хворь и болезнь заберет себе древо. В святилище Зевса в Додоне находился священный дуб с бывшим источником, дубовые рощи считались прибежищем дриад (чье имя, впрочем, и произошло от дуба), палица Геракла была сделана из дуба, и можно еще долго перечислять мифологические признаки этого древа. Скорее всего, дуб являлся священным деревом для всех индоевропейцев. Это дерево, кстати, может стать маркером для поиска начального появления праиндоевропейской общности. Так вот, Эйктюрнир, судя по всему, был символическим животным – отголоском старой эпохи. Его функция отчасти сходна с функцией Нидхегга, по крайней мере внешне. Этот священный олень объедает кроны Иггдрасиля. Хотя, видимо, в данном случае речь идет не о процессе "гниения и разложения", а о процессе "перерождения".

26 Эйктюрнир олень,

на Вальгалле стоя,

ест Лерад листву;

в Хвергельмир падает

влага с рогов —

всех рек то истоки:

Далее идет перечисление рек, которые берут свое начало именно с кончиков рогов Эйктюрнира. Как видим, в отличие от Нидхегга, он не только отнимает (пожирает) жизни, но и дарует ее всем земным рекам.

Среди других животных следует отметить еще два менее значимых существа, которые, впрочем, возможно, уже были добавлены в позднейшей традиции. Речь идет о белке и ястребе.

32 Рататоск белка

резво снует

по ясеню Иггдрасиль;

все речи орла

спешит отнести она

Нидхёггу вниз.

Функция Рататоска понятна – это не связующее звено, а передатчик информации между орлом и драконом. Однако, какое место занимает эта белка в мифологии, до сих пор неизвестно. Интересно, что Рататоск исполняет функцию Гермеса – посредника между небом (Орел) и преисподней (Нидхегг). Однако, Рататоск не является психопомпом, как Один, Гермес, Анубис или Харон. Кстати, Рататоск переводится как "грызозуб" или "зуб-бурав", что ставит в тупик немало исследователей.

Ведрфельнир – ястреб, который сидит между глазами орла. Поскольку орел является символом мудрости, историки полагают, что Ведрфельнир исполнял для орла те же функции, что и вороны Хугин и Мунин для Одина. Возможно, этот ястреб представлялся как птица, которая летает по всем девяти мирам и приносит оттуда мудрость, которой полнится священный орел.

Асгард

Для того, чтобы определиться, с чем связано появление Асгарда, необходимо вкратце затронуть конфликт между этими двумя "божественными" племенами. Асы и ваны вели между собой войну, и тогда боги-асы решили построить себе укрепленное сооружение – Асгард, что в принципе переводится как "ограждение асов" (Ас и гард). От слова гард появилось слово город, огород, городище, сад (garden), а саму Русь называли Гардарикой – страной городов. В ходе конфликта ваны постоянно нападали на земли Асов, и боги решили построить себе оборонительное сооружение.

Кто построил Асгард? К богам прибыл на жеребце Свадильфари безымянный великан из йотунов, который по его собственным словам был искусным кузнецом, и предложил асам сделку. До зимы он был готов построить превосходно укрепленное место взамен на Солнце, Луну и богиню Фрейю. Путем всебожественного голосования, несмотря на сопротивление Фрейи, боги согласились на это предложение.

Теперь следует остановиться подробнее на этом могучем коне Свадильфари. Известный великан включил в сделку своего коня, но боги решительно возражали. Здесь на сцену вступает Локи, который подговорил богов согласиться на это. Свадильфари – еще одно мифическое животное, наделенное могучей силой. Из мифов понятно, что этот конь таскал в упряжке целые горы для строительства Асгарда. Боги не ожидали такого рвения от йотуна и его коня, и за несколько дней до окончания лета Асгард был практически готов.

"Асы" здесь является анахронизмом и лучше заменить на "боги". Кроме того, в некоторых случаях необходимо использовать правильные окончания слов, чтобы они соответствовали падежам и склонениям. Вот исправленный текст:

Боги были в недоумении и не желали лишаться собственных светил и Фрейи, и вину решили возложить на Локи. Однако хитрый бог нашел выход из этой ситуации: он обратился в кобылицу и начал отвлекать Свадильфари. За это время инеистый великан не успевал закончить стены города и, поняв, что его обманули, начал кидать в богов огромные камни. Получив "In jure", законное право напасть на великана, Тор убил йотуна ударом молота. В конце концов боги доделали оставшееся, а Свадильфари тем временем овладел Локи, который был в образе кобылицы. От этого соития родился Слейпнир – восьминогий скакун Одина.

По итогу был построен Асгард, и боги начали жить там. Но у каждого из богов были свои чертоги. Самые знаменитые из них – Валяскьяльв и Вальгалла, которые носят название "чертога Одина".

Валяскьяльв является кеннингом для обители Всеотца и переводится как "башня колдуна". Один восседает на Хлидскьяльве – троне, с которого обозревает все миры, и оттуда видны все людские дела. Видимо, именно на Хлидскьяльве он наблюдает за битвами людей и оттуда посылает валькирий за достойными павшими воинами.

Но для широкой публики более интересна Вальгалла – небесный чертог Асгарда, куда попадают достойные павшие воины и продолжают жить в Вальгалле прежнюю героическую жизнь.

Этимология Вальхаллы проста: слово образовано из Val – мертвый, убитый и hǫll – чертог или дворец. То есть, Вальхалла – это ничто иное, как чертог мертвецов, чертог павших, или дворец убитых. Восседая на своем троне, Один наблюдает за людскими сражениями, и, выбирая себе героев для будущего Рагнарека, отправляет за ними валькирий. Те, в свою очередь, уже переносят героев в Вальхаллу.

Что представляет собой зал павших? Считать Вальхаллу "дворцом" можно только условно: судя по всему, своими формами она напоминала для скандинавов типичный для них дом гигантских размеров. Религия является способом рефлексии человека над обыденной реальностью. У викингов Вальхалла никогда не была мраморной, потому что скандинавы сами ничего не строили из мрамора. Поэтому первобытный менталитет человека проецировал свои знания на богов. Еврейский бог Яхве трансформируется в бога Саваофа (бога воинств) в ту эпоху, когда Израильское царство начало активную борьбу со своими соседями. Следовательно, следует представлять себе весь Асгард как огромную деревню, а Вальхаллу – как гигантский дом.

Викинги представляли себе, что крыша Вальгаллы состоит из гигантских позолоченных щитов, подпираемых копьями. Здесь прослеживаются явные отголоски воинственности германских народностей, в особенности скандинавов. Поэтому викинги представляли небесное жилище вместе с воинскими атрибутами – копьем и щитом. Кроме того, каждый день в Вальгалле происходят доблестные битвы эйнхериев – тех людей, которых Один принял в свой чертог. После очередной битвы, павшие воскресают и садятся за один стол, чтобы пировать. Есть интересный момент: они пируют мясом кабана Сехримнира, которого забивают каждый день, а к вечеру он воскресает подобно эйнхериям. Кстати, этимология имени Сехримнира не до конца понятна: сам перевод его имени значит "морской копченый" или "водный покрытый сажей". Интересно, что в имени повара Андхримнира и котла Эльдхримнира присутствует корень "hrim", который значит сажа. Единого толкования на этот счет нет. Эйнхерии запивают мясо кабана медовым молоком козы Хейдрун, о которой упоминалось ранее. Вполне возможно, что мясо и мед (медовые напитки) являлись для скандинавов ритуальными блюдами, вкушением которых на пирах они поминали павших в бою воинов. Судя по всему, именно поэтому в мифах викингов запечатлелись постоянные застолья в загробной жизни. Для сравнения можно привести таинство евхаристии в христианской среде, где для церемоний важно вино и хлеб. Таким образом, викинги были подражателями эйнхериев, устраивая после походов пиры, где и женщины подражали валькириям, поднося мужчинам алкогольные напитки.

Также для скандинавской религии был характерен Блот – ритуальное вкушение мяса и меда, совершаемое в день собрания урожая и в день зимнего солнцестояния. Опять же, трудно сказать, что появилось раньше, курица или яйцо? Возможно, ритуальные пиры стали прообразом для мифа о пиршествах в Вальгалле. Или, наоборот, викинги стали уподобляться эйнхериям в их небесных чертогах, чтобы больше походить на них.

Миф о Сехримнире похож на другой миф, связанный с козлами Тора, которых громовержец употреблял в пищу. На утро козлы вновь воскресали. Чем же обусловлены данные мифы? Неизвестно, что появилось раньше – сами мифы или религиозные практики, где фигурируют кости. К примеру, из костей вырезались руны, на костях гадали колдуньи, а вельвы из скандинавской мифологии также возрождали собственную еду.

Кстати, нигде в скандинавских источниках не указано, что асы пировали вместе с эйнхериями. А касаемо Одина было сказано следующее:

Гери и Фреки

кормит воинственный

Ратей Отец;

но вкушает он сам

только вино,

доспехами блещущий.

Всеотец кормил своих волков и обходился без еды.

Мидгард

Вторым из девяти миров является Мидгард, что в переводе означает "срединная огороженная земля", или, проще говоря, "Средиземье". После создания людей боги поселили их в одном из миров, который соседствовал с Йотунхеймом – обителью великанов. Тогда асы решили отгородить мир людей от мира йотунов стеной, которая была возведена из ресниц великана Имира. Позже боги соединили Мидгард с Асгардом радужным мостом – Биврестом. Согласно некоторым исследователям, изначально Биврест ассоциировался не с радугой, а именно с Млечным Путем – нашей видимой на небе галактикой. На страже Бивреста стоял бог Хеймдаль. Это слово переводится с древнеисландского как "дрожащий путь", и во время Рагнарёнка он будет разрушен.

Некоторые исследователи видят параллели с другим мифическим мостом – Гьялларбру. Этот мост проложен через реку мертвых – Гьёлль и ведет в Хелхейм, царство мертвых. Этимология Бивреста связана с одним свойством Гьялларбру – мост мертвых звенит, когда по нему идет живой (сравните имя Бивреста – дрожащий путь). Однако здесь возможно дело не в различных традициях, а в обычном добавлении информации в источник. Мост впервые упоминается только у Снорри в 13 веке, в "Видениях Гюльви". С другой стороны, корень слова Гьялларбру идентичен корню в слове Гьяллархорн – рог Хеймдалля, и переводится это слово как "золотой".

Еще одной характерной особенностью Мидгарда является то, что он окружен мировым океаном, на дне которого лежит сын Локи – Йормунганд. Здесь присутствуют мифологические воззрения викингов, которые перекликаются с общими индоевропейскими представлениями о том, что обитаемая земля омывается водами мирового океана. В целом, это неудивительно, ведь скандинавы совершали многочисленные походы по морям, и морская вода имела значительное значение в их жизни.

Германо-скандинавская мифологическая модель мира частично характерна для всего первобытного человеческого мировоззрения. У скандинавов основополагающим было трехчленное деление мира на рай, землю и ад – Асгард, Мидгард и Хельхейм. Но интересно, что помимо обычных трех миров есть еще шесть других, в то время как в других религиях могущественные существа принадлежали тринитарным мирам. Например, в греческой мифологии такие существа, как кентавры и нимфы, принадлежали человеческому миру, в иудео-христианской религии в раю живут ангелы со своей иерархической структурой – серафимы, херувимы, архангелы и так далее. В свою очередь, в скандинавской мифологии каждому существу характерен свой собственный мир. Ванахейм принадлежал Ванам, Йотунхейм – великанам, альвхейм – альвам и так далее. Появление шести остальных миров обязано развитию скандинавской мысли и творчества.

В целом, для Мидгарда, как и в других мифорелигиозных воззрениях, отведено особое место. Это обусловлено антропоцентричностью мифов в целом – Мидгард становится местом битвы за человеческие души между "светом и тьмой", чьи границы в скандинавской мифологии слегка размыты.

Хельхейм

Третьим фундаментальным миром в представлении скандинавов являлся Хельхейм – преисподняя, царство мертвых. Очень интересна этимология этого слова: неизвестно, произошло ли оно от богини Хель или же наоборот, сначала появился Хельхейм, а затем из него вывели богиню мертвых. Однако большинство ученых склоняются к тому, что изначально появилось царство мертвых, само представление о том, куда отправляются мертвые, является древнейшим явлением, вероятно зародившимся в эпоху неолита. Возможно, оно возникло тогда, когда появилось представление о трехчленном делении мира: Тринитарное мировоззрение характерно для подавляющего числа этносов – небо, земля и подземный мир. Следовательно, представление о царстве мертвых зародилось тогда же, когда появилось поклонение небу или другим небесным явлениям, таким как Солнце, Луна, Гроза (присуще индоевропейцам в целом). В целом эта теория согласуется с первобытным менталитетом древних людей, для которых характерно антагонистическое противопоставление мировых явлений и их двойственный характер (огонь и вода, тепло и холод, свет и тьма, движение и покой, верх и низ).

Но что появилось первым, курица или яйцо? Существует вполне обоснованное предположение, что изначально мифологизировался "верх", то есть "свет" или светлые божества, хотя, как такового деления на "плохих и хороших" богов у первобытных людей не было. В общем, люди поклонялись тому, что "дает жизнь", то есть это могло быть солнце, земля или гроза, дающая огонь. Вероятнее всего, изначально у этих явлений не было антагонистов. Тьма появилась уже позднее и это вытекало из концепции "двойственности вещей". Во всех религиях изначально появлялось светлое божество, будь то Зевс, Яхве, Нейт, Тор/Тюр, Перун, Мардук и так далее. Следует принять во внимание, что в "Бытие" Библии, одной из самых древних иудео-христианских книг, нигде не упоминается сатана. Мало того, во всем Пятикнижии нельзя найти ни дьявола, ни сатаны. Впервые образ божьего протагониста появляется в литературно-назидательном источнике об Иове, и с тех пор его образ начинает трансформироваться. Путь сатаны от обычного ангела до "владыки мертвых" занял около тысячи лет. Поэтому первобытные племена, стоящие на ступени первобытнообщинного строя, преклонялись перед хтоническими явлениями и могли их одушевлять или персонифицировать, но не придавали им какой-либо коннотации, положительной или отрицательной. Боги не были злыми или добрыми, но для того, чтобы бог не гневался, их стоило задабривать. Так работали политеистические религии, и вот их фундаментальное отличие от монотеизма.

Параллелей с другими религиями немало. Кроме того, в индоевропейских религиях представление о "владыках подземного мира" не является отрицательным, а скорее несет в себе темный контраст. Аид не был плохим, как и Плутон или Хель. Аид был просто тем, кто принимал души мертвых, и он являлся владыкой всего того, что было под землей, как и Зевс был владыкой Небес, а Нептун властвовал над морями. Не стоит объяснять, что в этом тринитарном устройстве главой был "владыка неба" – Зевс, Юпитер, Тор или Перун.

Само слово "Хель" (ср. англ. "hell") появилось от праиндоевропейского корня kel-, kol, что означает "хранить, скрывать, покрывать". Никакого отрицательного окраса это слово не имело. Ученые мало знают о верованиях индоевропеоидов, но, видимо, корень kel- свидетельствует о том, что они верили в сокрытие и последующую жизнь мертвых ("хранить и скрывать тела" свидетельствует о подготовке душ к загробной жизни, как и многочисленный инвентарь, найденный в могильниках). Значит, слово "Хельхейм" имело значение "сокрытая страна" или, в более узком смысле, "страна мертвых". Известно, что некоторые племена скрывали своих мертвецов даже у себя дома, хоронили под полом, чтобы духи предков оберегали их.

Несмотря на то, что слово "Хель" не имеет ничего общего с древнегреческим именем "Аида", стоит отметить их идентичный смысл. Одно из толкований имени "Аида" с др.-греч. ἀъдЮт – "невидимый", что по своей функциональности роднит греческого бога со скандинавским.

Судя по всему, "Хельхейм" располагается в той же географической плоскости, что и "Нифльхейм". Читателю, как бы намекает, что в "Речи Гримнира", именно "Хельхейм" расположен под третьим корнем, а не "Нифльхейм". В том числе, условно "природные" условия "Хельхейма" отдаленно напоминают "Нифльхейм": там постоянно холодно, темно, и весь "Хель" наполнен туманом.

Вероятнее всего, "Хель" был отделен от "Нифльхейма" в первую очередь рекой Гьёлль – рекой мертвых. Важно отметить, что Гьёлль берет свое начало из источника "Хвергельмир", откуда вытекают и другие одиннадцать потоков, а также живет дракон "Нидхегг".

Через Гьёлль перекинут мост, о котором говорилось чуть выше, является антиподом Биврёста – Гьялларбру, который буквально соединяет мир недавно умерших с миром мертвых. Если в греческой мифологии реку Стикс преодолевал паромщик Харон, в уплату которому кладут мертвецу две монеты на глаза, то в германо-скандинавском представлении через реку мертвых был перекинут мост, который охранялся великаншей Модгуд. Функция Модгуд до конца не ясна: действительно ли она являлась стражницей моста? Возможно, великанша следила за тем, чтобы в Хель не попал живой человек. С другой стороны, она никак не препятствовала тому, чтобы в Хель направился ас Хермод. Также, своеобразной "сигнализацией" моста являлось то, что он начинал звенеть, если по нему шел живой человек. Поэтому функцию Модгуд определить доподлинно невозможно, судя по имеющимся у ученых данным.

Гьялларбру имеет немного аналогов в мифологическом мировоззрении других народностей. Ближе всего к скандинавскому мосту мертвых славянский Калинов мост, который был перекинут через огненную реку (отсюда и название, от слова "каленый") – Смородина. Смородина также, как и Стикс с Гьелль, отделяет мир мертвых и мир живых. Калинов мост охраняется Трехглавым змеем, в то время, как в скандинавской мифологии эту функцию отправляет другое мифическое существо – Гарм. О нём будет рассказано чуть ниже. Подобные мосты представлены и в Исламе (Сират), а также в Зороастризме (Чинват).

Появление мифического моста неразрывно связано с появлением "моста" как такового – изобретения, позволяющего переходить через реку. Появление Гьялларбру можно отследить лексически. На немецком языке мост именуется Brucke, и считается, что это слово близко по происхождению к немецкому слову Prugel, которое означает "деревянная палка" или "дубина" (ср. голландское – brug, английское – bridge, шведское – bro). Скорее всего, смысл слова Prugel заключается в том, что древние германцы пользовались специальным настилом из бревен и сучьев, чтобы перебираться по ним по топким местам, болотам и широким ручьям. Этимологически можно вывести, что слово Brucke появилось в эпоху единения германских племен. Или может быть раньше?

Однако слово Prugel не восходит к прагерманскому или праиндоевропейскому языку, что можно увидеть, сравнив значение слова "мост" в языках наиболее родственных народностей. Слово "мост" является общеславянским (белорусский, македонский, болгарский – мост, польский, словацкий, словенский – most, украинский – мiст) и не связано с единым корнем, также, как и латинский язык (латынь, французский – pont, португальский – puente). Необходимо отметить, что в балтийской группе языков (за исключением финского, видимо финны и венгры заимствовали наименование моста у балтов), слово "мост" никак не роднится с другими обозначениями (латышский – tilts, литовский – tiltas, эстонский – sild, финский – silta, венгерский – hнd).

Соответственно, можно сделать вывод о том, что Гьялларбру, как артефакт германской мифологии, не был единым архетипичным для всей индоевропейской общности. В Европе он присущ только скандинавам и славянам. Возможно, что Гьялларбру появился в более позднюю эпоху.

Что же представлял собой Гьялларбру для скандинавов? Скорее всего, он являлся той точкой невозврата, символической границей между миром живых и миром мертвых. Кстати, в некоторых источниках упоминается, что в реке Гьелль плывут по течению щиты и копья погибших воинов. Сложно сказать, о чем это говорит, но главной причиной этого воззрения может быть излишняя воинственность скандинавов.

После того, как мертвец преодолел мост Гьялларбру, он оказывался в Ярнвиде – железном лесу. По некоторым источникам он находился не в Хельхейме. После Ярнвида, где росли покрытые железом деревья, путнику представлялось хтоническое чудовище – пес Гарм. Некоторые исследователи сближают Гарма и Цербера, видя в их самоназваниях праиндоевропейский корень ger, что значит "рычать". Таким образом, получается, что представление о Гарме и Цербере уходит корнями в очень древние времена, хотя сейчас это установить практически невозможно.

Гарм, как и Цербер, является стражом подземного мира мертвых и обитает в пещере Гнипахеллир. Его тело полностью покрыто кровью грешников. Гарм пропускает в Хель тех, кто не совершил в земной жизни большого зла и помогал нуждающимся в помощи, тем самым выступая в роли судьи над мертвецами. Во время Рагнарека он выступит на стороне Хель и Локи, и в этой битве они погибнут оба.

К сожалению, из источников известно мало о хтоническом существе. Ученые построили много домыслов о природе Гарма и даже пытались отождествить пса с волком Фенриром, а также приписать его сыном к паре Локи и Ангрбоды, однако все это остается лишь пустыми домыслами. Вероятно, пес исполнял функцию стража и судьи: он впускал в Хель только не прегрешивших (по скандинавским меркам) и естественно, не выпускал из мертвецов наружу.

К сожалению, само описание Хельхейма в мифологии весьма скромное. Упоминается лишь холодная погода, мрак, сырость и вечные туманы. Кстати, прекрасным примером антропоморфности богов является их смертность. Знаменитый Бальдр, о котором речь пойдет в следующей главе, несмотря на свой божественный статус, попадает в Хельхейм по вине Локи и вырывается оттуда только во время Рагнарека.

В отличие от Асгарда, чем именно занимаются мертвые в Хели, доподлинно неизвестно. Но, судя по погребальному инвентарю, мертвецы будут влачить существование, аналогичное жизни в материальном мире. Интересно, что перед тем, как мертвых кладут в могилы, на них надевают "башмаки Хель" – прочную обувь, либо сжигают тело вместе с повозкой и лошадью, чтобы дух усопшего быстрее добрался до врат Хельхейма.

Важно понимать, что Хельхейм отнюдь не тождественен христианскому аду. Несмотря на то, что души мертвых содержатся под надзором богини Хель, они здесь не мучаются абстрактными "чертями" и не страдают от морального угнетения. Однако стоит отметить, что такое место пребывания для скандинавов было сродни аду. По их поверьям, большинство предков, умерших с мечом и щитом в руках, пировали в чертоге Одина, где валькирии приносили им мед и предвкушали будущий Рагнарек. Все же обречение на пребывание в Хельхейме у викингов считалось позорным, что подчеркивало этико-моральный ориентир этого народа. Стоит упомянуть инцидент из "Саги о Греттире", где недруг Асмунда насмехается над тем, что Асмунд умер от старости.

— Незавидная выпала воину доля: он задохся, как собака, в печном дыму, но нечего о нем и жалеть: ведь он совсем выжил из ума.

Выше были рассмотрены три основных мира скандинавской мифологии: Асгард, Мидгард и Хельхейм. Троичное разделение мира было обусловлено древним менталитетом людей, и, вероятнее всего, возникло в период перехода от шаманизма к организованной религии. Однако, существует еще шесть миров, которые практически не упоминаются в мифологиях других этносов, и их следует кратко рассмотреть.

Ванахейм

Ванахейм – родной мир для ванов. Само божественное племя ванов долго являлось предметом исследований. Для начала, следует определить, кого считать ванами. Вопрос о том, были ли ваны доиндоевропейскими богами (старыми), а асы пришли на землю вместе с прагерманцами (новые), будет рассмотрен в следующей главе. Но что точно известно, так это то, что ваны олицетворяли собой силы природы и (или) сельскохозяйственные культы.

Поэтому Ванахейм, в представлении скандинавов, живших в суровых условиях, являлся природным "раем", миром, который превосходил даже Асгард. Согласно "Старшей Эдде", Ванахейм находится к западу от Мидгарда и Асгарда. Это согласуется с другим интересным предположением известного Снорри Стурлусона, которое всплывает в "Саге об Инглингах".

С севера с гор, что за пределами заселенных мест, течет по Швеции (Скифии) река, правильное название которой Танаис. Она называлась Танаксвиль или Ванаксвиль (Дон). Она впадает в Черное море. Местность у ее устья называлась тогда Страной Ванов или Жилищем Ванов. Эта река разделяет трети света. Та, что к востоку, называется Азией, а та, что к западу,– Европой. 2… Страна в Азии к востоку от Танаксвиля называется Страной Асов или Жилищем Асов, а столица называлась Асгард. Правителем был тот, кто звался Одином.

"По восточной стороне Донской реки находятся земли ванов, а на западной стороне – земли асов". Это подтверждает, что Снорри говорил о реке Дон, а не Танаис, и что народы действительно жили по разные стороны реки.

Многие дилетанты строят различные догадки и гипотезы относительно этой информации. Некоторые приписывают прагерманцам мифических "славяно-ариев", и связывают ванов с венедами, то есть буквально со славянами. Однако, необходимо к такой информации подойти критически, как настоящий ученый.

Во-первых, у Снорри были различные исторические источники, которыми он мог пользоваться, поэтому не следует пренебрегать его свидетельством. Во-вторых, не стоит забывать, что в тринадцатом веке слово "Скифия" все еще использовалось, как указывают некоторые источники.

Среди дополнительных источников, подтверждающих эту информацию, можно назвать Эбсторфскую карту, созданную в середине 13 века. Она указывает, что на восточной стороне реки Дон находятся земли ванов, а на западной – земли асов.

Таким образом, необходимо оставаться критичным к информации, особенно к догадкам и гипотезам, и обращаться к проверенным источникам для получения точной и достоверной информации.

Эбсторфская карта (середина 13 века) говорит о том, что:

Скифия простирается от крайних пределов Востока до океана, а на Юге она достигает Кавказского хребта.

Херефордская карта мира (конец 13 века) по-прежнему называет земли Руси и южные кочевья Причерноморья Скифией:

Говорят, что от этих мест до самых Меотидских Болот всё считается Скифией

Так что, ничего удивительного в том, что Снорри выделил созвучное слово и транслировал его в "Свихьод" – свой вариант названия Швеции. Тот же самый прием он использовал и при описании страны Асов, расположенной к востоку от реки Танаис. Снорри увидел корень "Ас" в слове "Asia". Неудивительно, что он придумал название "Асгард", отталкиваясь от слова "Азия". Однако, в настоящее время эту концепцию не считают действительной.

Свартальвхейм

Свартальфхейм – это земля темных альвов, один из девяти миров Иггдрасиля. Однако есть одно но – о Свартальфхейме не упоминает ни один источник, кроме "Младшей Эдды", автором которой является Снорри Стурлуссон. Свартальфхейм был создан асами специально для расы цвергов, или как их еще называют, темных альвов.

Цверги (или дверги) – это мифические существа. Обычно исследователи представляют их в роли духов и карликов. Имя этой расы возникло из прагерманской формы dwer(g)az. Соответственно, в английском это слово звучит как dwarf, а в германском – Zwerg. Большинство лингвистов полагают, что именование двергов восходит к праиндоевропейскому dhwergwhos (низкорослый, карлик), и, соответственно, может иметь одинаковый корень с праиндоевропейским словом dhwer, что значит "портить/наносить ущерб". Здесь заманчиво провести параллели с другими индоевропейскими мифологиями, в том числе со славянской. В польской мифологии известны краснолюды, которые, как и дверги, часто ассоциируются с кузнечным ремеслом. Однако возможно, краснолюды как раз и появились под влиянием германской мифологии.

Интереснее выбрать народности, которые редко контактировали с германцами, в частности восточных славян. Выше было сказано, что этимология слова "дверги" восходит к ПИЕ корню dhwer, что указывает на то, что эти существа были, возможно, не опасны, но все же могли наносить ущерб или причинять беспокойство. В этой связи можно вспомнить домовых и банников восточнославянской культуры, которые являлись эдакими "трикстерами" и любили шалить и дразнить своих хозяев. Тем не менее, домовые также выполняли полезные функции: если их задобрить, они могли защищать дом, мыть посуду, чистить полы или просто не трогать хозяина. Сама вера в домовых восходит к древнейшим предкам, и, вероятно, домовые были духами хозяев домов, ближайшими родственниками.

Что объединяет домового и двергов? Дело в том, что согласно Эдде, дверги были созданы прежде, чем появился человек, и подобно йотунам, были предками людей и цивилизации, на которой затем основывалось человеческое общество. Из-за этого раса двергов была более "опытной" и "более мудрой" благодаря своему более долгому существованию, что проявляется в их внешности (длинные и седые бороды) и опыте (умелые кузнецы). Кроме того, это проявляется и в их творениях, которые были связующими звеньями между богами и мирами магии, и представлены в виде артефактов, таких как Копье Гунгнир, Мьёлльнир, и Скидбладнир. Если проводить параллели между двергами и домовым, то их объединяет общий культ поклонения предкам. Внешний вид двергов также соответствует их близости к загробной жизни, они были бледными и связанными с землей и подземельем.

В соответствии со "Старшей Эддой", дверги были созданы из крови и костей Имира. В "Пророчестве Вёльвы" рассказывается, что из костей Имира были созданы горы, а затем в 14-й строке говорится:

Еще надо карликов

Двалина войска

роду людскому

назвать до Ловара;

они появились

из камня земли,

пришли через топь

на поле песчаное.

Карлики появились из камня земли, как и свидетельства, указывающие на то, что дверги ассоциировались с горами и камнями. В то время и в наше время горы и камни были связаны с металлургией и кузнечным делом, которые также присущи двергам. Можно сделать вывод, что Свартальфахейм является подземным миром или миром, состоящим из гор и расщелин. У Свартальфахейма есть свой антипод – Альвхейм, как у Асгарда – Хель. В мифах часто идет противопоставление черных альвов и светлых, о которых мы поговорим чуть ниже.

Для скандинавской мифологии характеры "говорят" за своих хозяев имена. Имя для скандинавов обладало магическим свойством. Поэтому интересно рассмотреть общий характер расы двергов через призму их имен.

Итак, карлики:

– Мудрые (Вит – мудрый, Регин – советующий).

– Искусные мастера (Дори – сверло, Фили – напильник, Вейг – клин, Ханарр – ремесленник).

– Золотолюбивы (Фундин – найденный, Драупнир – карлик, названный как великое кольцо, которое в переводе значит "Капающий". Согласно легенде, из золота кольца Драупнира капало еще восемь золотых колец, Траин – преуспевающий).

– Также имена карликов несут в себе отрицательные качества для человека (Гинарр – обманщик, Альтьоф – всевор, отец воров, великий вор, Мьедвитнир – мерзавец, Бифур – трусливый).

– Но наряду с этим они проявляют и положительные черты, важные для людей (Текк – приятный, Андвари – осторожный, Хар – достойный, Торин – храбрый, Фрег – известный).

Также для карликов характерна мифологема, известная и в других мифологиях, касающаяся сторон света. Имена четырех двергов, названных по странам света – Нордри («северный»), Судри («южный»), Аустри («восточный»), Вестри («западный»), – они поддерживают небо по четырем углам земли.

Согласно именам карликов, мы можем говорить о них, как об искусных кузнецах, проживающих в горах или горных расщелинах. Появление этого мифа может быть связано с появлением примитивной металлургии в Скандинавии, а дверги могли быть персонифицированными духами этих мест.

Когда мы разобрались с самой расой двергов, следует поговорить и о Свартальфхейме, точнее о двух традициях: первой – исландской и второй – континентальной, или проще говоря, материковой. Выше уже упоминалось, что о Свартальфхейме нет ни слова в "Старшей Эдде", зато там упоминается Нидавеллир.

37 Стоял на севере

в Нидавеллир

чертог золотой, —

то карликов дом;

другой же стоял

на Окольнир дом,

чертог великанов,

зовется он Бримир.

По "Старшей Эдде", Нидавеллир находится в Хельхейме и является жилищем карликов. Однако, в отличие от писаний Снорри, здесь нигде не упоминается, что карлики и дверги это единый народ. Этимология слова "Нидавеллир" восходит к древнескандинавскому языку и переводится как "мрачный чертог".

В чем же различие этих двух традиций?

– Более древняя традиция, без сомнения, заключается в вере, что Нидавеллир – это одно из мест Хельхейма. Здесь, по-видимому, темные альвы и дверги являются различными расами. Дверги боятся дневного света и постоянно живут во мраке гор и куч камней.

– Вторая традиция, по-видимому исландская (возможно, норвежская), является более поздней. Дверги начинают смешиваться с альвами – природными духами. Снорри, имея на руках разночтения в различных источниках, пытается их примирить.

«Некогда Альвхейм

был Фрейром получен

от богов на зубок.»

Под влиянием христианской традиции, где духовный мир диаметрально противоположен друг другу, Снорри разделяет альвов на светлых и темных. При этом в его текстах темные альвы начинают ассоциироваться с двергами, которые жили в подземном мире. В представлении христиан, и я напоминаю, что Снорри таковым и являлся, подземный мир являлся обителью демонов и злобных сил. Поэтому он решает примирить обе традиции и связывает двергов с альвами, нарекая их "темными". Вероятно, Снорри решает нивелировать название Нидавеллира (хотя мир остается тем же). Если Альвхейм, упомянутый в "Старшей Эдде", является обителью светлых альвов, Снорри решает сделать мир антиподом и называет его "землей темных эльфов", то есть, Свартальвхеймом. Исходя из этого, будет правильно считать, что Свартальвхейм не является отдельным миром, а всего лишь чертог в Хельхейме.

Альвхейм

Теперь следует рассмотреть антипод предыдущего мира – Альвхейм, также известный как Льесальвхейм, мир светлых альвов. В отличие от мрачного подземного чертога Свартальвхейма, мир светлых альвов описывается как прекрасное солнечное место.

«Некогда Альвхейм

был Фрейром получен

от богов на зубок.»

В этом стихе подчеркивается значение Альвхейма для Фрейра, а также демонстрируется связь между альвами и богами ванами. Это критически важное замечание, Фрейр является божеством плодородия и этот ван связан с сельскохозяйственными циклами и силами природы. В свою очередь и альвы являются духами природы, что сближает между собой эту расу и Фрейра.

Однако в "Младшей Эдде" не указано, что Фрейр является правителем Альвхейма. Снорри описывает только светлых альвов и красоту Альвхейма, расположенного на Гимле. Что представляет собой Гимле, неизвестно, хотя в "Прорицании Вёльвы" не упоминается Альвхейм.

Чертог она видит

солнца чудесней,

на Гимле стоит он,

сияя золотом:

там будут жить

дружины верные,

вечное счастье

там суждено им.

"Альвхейм" – это обитель светлых альвов, упоминаемых в скандинавских мифах намного реже, чем "дверги". Этимология слова "альвы" восходит к неизвестной форме праиндоевропейского корня, который может переводиться как "белый", "светлый", "ясный". Этот корень также присутствует в словах "Эльба", "Альпы", "альбинос", "Альбион". В обеих книгах "Эдда" альвы ассоциируются со светом, что находит параллели с Фрейром.

Ивальда отпрыски

некогда стали

Скидбладнир строить

для сына Ньёрда,

светлого Фрейра,

струг самый крепкий.

В Речах Гримнира, Фрейр удостоен эпитета "светлый". Что можно отметить касательно Фрейра и Альвов?

– Фрейр был подарен Альвхеймом.

– К Фрейру применили эпитет "светлый", что не удивительно, ведь он сам был почитаем как солнечное божество. Альвы также являются светлыми духами.

– Поклонение скандинавов Фрейру было связано с культом плодородия. Этому свидетельствуют найденные статуэтки и идолы, на которых Фрейр изображен с большим фаллосом. Альвы, с другой стороны, олицетворяют духи живой природы.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что Фрейр являлся божеством светлых альвов и их правителем. Следовательно, можно сделать вывод, касающийся двергов. Жизнь человека в средневековье была цикличной: посев (жизнь), сбор урожая и зима (смерть). Для древних людей жизнь была неотделима от смерти, поскольку семена падают на землю и умирают зимой, чтобы возродиться весной. Кажется вполне вероятным, что альвы олицетворяли буйную растительную природу и жизнь в целом, в то время как дверги (чей чертог находился в Хельхейме) олицетворяли смерть. Альвы могли появиться как средство рефлексии первобытного человека над неизведанными природными явлениями, такими как туман, блуждающие огни и северное сияние. Вероятно, в этих проявлениях люди видели духов (или души) своих предков.

Сложно сказать, когда альвы начали отождествлять с Фрейром. Вероятно, речь идет уже о нашей эре, когда начинается становление Фрейра как бога плодородия (об этом подробнее в главе о Фрейре). Но сама рефлексия древних германцев над необъяснимыми природными явлениями, несомненно, намного древнее богов. Однако персонификация альвов, вероятно, случилась намного позже.

Возможно, что изначально альвы и дверги представляли собой обычных духов умерших родственников и уже при становлении пантеизма являлись пережитками анимистических верований. Только потом духи природы трансформировались в светлых и лучезарных альвов, а духи подземных миров становились двергами. В этом можно убедиться, посмотрев на имена двергов в "Пророчестве Вёльвы", где они имеют общий корень с расой светлых альвов – Гендальв, Виндальв, Альв.

Миф, связывающий двергов с кузнечным ремеслом, вероятно, появляется (или по крайней мере его зачатки) после взаимодействия протогерманцев с кельтами, где первые будут обучаться у вторых обработке железа и добыче драгоценных металлов. Дверги неразрывно связаны и с тягой к золоту и серебру, поэтому я могу предположить, что этот миф возникал на границах протогерманского и кельтского миров. Это может быть и Рейнская область, где кельты добывали драгоценные металлы, и территория нынешней Чехии, где на рубеже 6-5 вв до н.э. была самая развитая металлургия в Европе, а может быть даже и во всем мире.

Теперь стоит поговорить об исландских верованиях, где альвы занимали важное место вплоть до двадцатого века, и сейчас на Исландии остаются пережитки прежних верований в виде суеверий и обычаев. Кроме того, согласно статистике за 2015 год, 37% опрошенных исландцев ответили утвердительно на вопрос "Существуют ли эльфы?".

В этом контексте стоит отметить одну из самых ранних саг, автор которой опирался на устную традицию. Речь идет о "Саге о Кормаке", которая написана неизвестным автором.

Неподалеку отсюда есть холм, где живут эльфы. Купи у Кормака быка, которого можно принести в жертву, окропи вершину холма его кровью, и пусть эльфы напитаются его плотью. Тогда ты выздоровеешь.

Жертвоприношения духам предков, возможно, существовали у всех народов, а в России до сих пор практикуется поминальный обряд, в ходе которого на могилу усопшего кладут еду и напитки. Некоторые элементы поминок, также являются частью официальных обрядов в католической версии христианства. Вероятно, практика поминания умерших проникла в христианскую и исламскую веры из языческих религий. Таким образом, альвы выступали посредниками между миром живых и мертвых, а со временем эта вера привела к созданию мифической расы, населяющей один из миров Иггдрасиля.

Муспельхейм

Муспельхейм – один из первоначальных миров, расположенный к югу от Мидгарда. Этимология до сих пор неизвестна, хотя в русскоязычном сегменте появилась трактовка, что Муспельхейм переводится как "огненная земля". На самом деле это не так: на древнескандинавском наречии (и производных от него языках) огонь назывался "eldr". Муспельхейм – важнейший мир германо-скандинавской мифологии. Именно из Муспеля появилась первая жизнь, или даже само бытие, и этот мир станет обителью, из которой выйдет Сурт и сожжет весь мир.

В предыдущей главе рассматривалось творение первого живого существа – Имира. Лед из Нифльхейма проходил через Мировую Бездну, и жар Муспеля топил этот лед, таким образом создав первое создание. Это был акт хаотичного творения в космогонии скандинавов. Примечательно, что Муспельхейм является эдаким "мужским началом" для космогонии, поскольку именно благодаря огню зачинается пар (вода – женское начало).

"Муспель" – первомир, и он существовал еще до создания всего сущего, что намекает на его сакральность. Ведь ни один из скандинавских богов и героев никогда не был в Муспельхейме. Известно лишь то, что владыкой Муспеля является Сурт ("смуглый", "черный"), который правит огненными великанами. Здесь можно сделать интересное замечание, что Сурт тоже относится к роду великанов. В германо-скандинавской мифологии великаны представляют собой эдаких демиургов, "настоящую древнюю цивилизацию", которая играла важную роль в космогонической жизни скандинавов. Сурт, Йормунганд, Фенрир, Локи, Хель – все они являются представителями рода великанов (хотя йотунов и трудно назвать расой, ведь асы по своей сути тоже произошли от великанов), и все они принесут с собой погибель мира.

Единственное упоминание о богах и Муспеле связано с созданием небесных светил из искр Огненной Земли. В целом, Муспель является гибельным миром, явным деструктивным элементом в космогонической картине мира, и его пламя сожжет практически весь мир. Одновременно же он является порождением всего сущего, всех девяти миров Иггдрасиля, применяя на себе принцип "Уробороса" – цикличность, одно рождает другое и умерщвляет его, как змей, постоянно кусающий себя за хвост.

Нифльхейм

Нифльхейм – второй первомир. Наиболее популярная этимология его названия – "темные земли" или "земли тьмы". По одной из версий, он располагается под одним из корней Иггдрасиля, именно внутри Нифльхейма находится царство Мертвых – Хель, которое отделено от "темных земель" рекой Гьелль.

В целом, скандинавы представляли себе этот мир (если это конечно не вставка Снорри, ведь Нифльхейм упоминается только в его мифотворчестве) как темное, неуютное и холодное место, где царствуют льды и вечные морозы. Местоположение Нифльхейма вполне обосновано земными географическими координатами – он находится к северу от Гиннунгагапа, а к югу от Бездны расположился Муспельхейм. Это интересное замечание говорит о том, что древние люди хорошо представляли себе географические климатические зоны, понимая, что к северу холодно, а на юге жарко.

Несмотря на вечные льды Нифльхейма, в центре этих земель бьет источник Хвергельмир, который переводится как "бурлящий кипящий источник". Согласно мифологии, именно в этом источнике живет великий змей Нидхегг, постоянно препирающийся с орлом. Хвергельмир наряду с колодцем Урд и озером Мимира является одним из источников у корней Иггдрасиля.

Чем интересен данный источник? Хвергельмир был настолько бурным, что, несмотря на то, что большая часть его воды превращалась в лед, он двигал ледяные глыбы к Муспельхейму. Когда лед начал таять, искры от огня смешались с ним, и таким образом вдохнули в воду жизнь и дали начало первому живому существу – Имиру. Рассмотрим поподробнее значение воды в скандинавской и других мифологиях мира.

Скандинавы, благодаря народному и подсознательному творчеству, верно охарактеризовали воду как начало источника жизни. Ведь даже биологией и геологией признается, что вода является главным фактором для появления жизни. Вероятно, это сложилось из суммарной совокупности различных факторов, которые первобытный менталитет преобразовал в сложные комплексные мифы. Во-первых, человек не может обойтись без воды: жажда – это физиологическое чувство, доставляющее дискомфорт живому существу. Во-вторых, наши предки, еще лазающие по деревьям, кочевали вдоль источников воды, а первые города и цивилизации выросли на берегах больших рек. Не удивительно, что воде отведена такая важная роль в религиозных представлениях человека.

1 В начале сотворил Бог небо и землю.

2 Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.,

В Библии вода упоминается даже до актов творения. Кроме того, в Бытии присутствует трехчленное деление невидимой вселенной до физического бытия: Бездна, Вода и Земля. В большинстве религий присутствует ритуал омовения или крещения водой, а также почитается священная вода. Вода способна очищать (что было проиллюстрировано Великим Потопом в разных религиях) и является обрядом очищения человека от грехов и своеобразной инициации (крещение). Ей посвящают жертвы (ритуальные утопления и захоронения оружия врагов в воде – частые германские практики).

В этом плане скандинавское воззрение на воду ничем не отличается от остальных религиозных представлений относительно этой жидкости. Хвергельмир является источником, который даровал первую жизнь в осязаемой космогонической вселенной.

Примечателен другой факт, согласно скандинавской мифологии: с рогов оленя Эйктюрнира, который поедает крону Иггдрасиля, падает вода в источник Хвергельмир. Эта вода свята и ничем не отличается от воды из источника Мимира или источника Урд. Коза Хейдрун, объедающая листву Иггдрасиля, ежедневно доится и приносит Эйнхериям священный напиток – медвяное молоко. Можно с уверенностью сказать, что "мед поэзии", занимающий в скандинавских мифах столь важное место, является тем же священным напитком, что и сома в индуисткой религии, но о нем следует поговорить подробнее в следующих главах.

Таким образом, мы снова сталкиваемся с закольцованностью в скандинавских мифах. Источник Хвергельмира дает жизнь и питает Иггдрасиль. В этом плане Иггдрасиль (конь Одина) действительно является транспортным средством, ведь медвяные соки содержатся в листве мирового древа. Эйктюрнер, который поедает листву из древа, в свою очередь, наполняет воды Хвергельмира. Естественно, в мифах не указано, откуда появился сам источник.

Йотунхейм

"Последний из девяти миров Иггдрасиля"

Этимология этого слова незамысловата, и этот мир переводится как "земля йотунов". По скандинавским легендам, Йотунхейм был построен для гиганта Бергельмира на востоке от Мидгарда. После убийства Одином и его соратниками Имира кровь этого великана затопила все в округе. Бергельмир спасся, благодаря тому, что построил лодку. Некоторые исследователи умудряются разглядеть здесь влияние библейского мифа о потопе, хотя доказать заимствование из Библии невозможно. Миф о потопе универсален для всех земледельческих культур, к которым относились и германцы. Локальные затопления плодородных участков (которые, в свою очередь, создавались именно на побережье рек) нашли отражение в мифологии разных культур и народностей.

Основное поселение (а возможно, и столица) Йотунхейма – Утгард, о котором чуть подробнее поговорим ниже. Несмотря на то, что земля йотунов часто фигурирует в скандинавском фольклоре, все же информация о ней скудна. Известно лишь то, что от Асгарда Йотунхейм отделяется рекой Ивинг, а сами великаны живут в Железном лесу и Каменных горах. Ангрбода, жена Локи и мать Фенрира, Хель и Йормунганда, судя по всему, жила как раз в Железном лесу. Также этот лес населен ведьмами и троллями.

Так кто же такие йотуны? Это довольно сложный вопрос, несмотря на многочисленные монографии и исследования, пока он остается без ответа. Несмотря на то, что в Эддах йотуны часто приводятся в пику богам и враждуют с асами, не стоит забывать, что Один и Тор являются потомками йотунов, а Локи, несмотря на свое проживание в Асгарде, вовсе был великаном. Очень соблазнительно применить эвгемеристический принцип к великанам и охарактеризовать йотунов как какой-нибудь этнос или союз племен, сильно повлиявших на мифологию протогерманцев. Еще больше соблазнительно приравнять йотунов к условным кельтам, и почему? В праобразе Асов видится ядро протогерманской общности, где складывалась мифология. Поэтому ваны можно охарактеризовать как оседлую народность, на место которых пришли завоеватели протогерманцы, а кельты, которые в те эпохи (допустим с 8 до 5 вв до н.э.) могли стать прообразом йотунов, так как являлись в технологическом и культурном плане более развитыми, чем протогерманцы. Если анализировать германо-скандинавские мифы, то можно понять, что цивилизация йотунов предшествовала асам и ванам, но все же, без какой-либо базы доказательств и крепких примеров не стоит применять эвгемеристический принцип. О ванах и асах с исторической точки зрения поговорим чуть позже.

Известно, что многие мифы и легенды возникли как способ объяснения природных явлений, таких как гром, молнии, землетрясения и других необъяснимых явлений. Великаны, как и многие другие существа, могли возникнуть как средство символизации и объяснения этих явлений. Например, великаны могли быть представлены как существа, которые контролируют элементы природы, такие как горы, реки и океаны.

Кроме того, великаны также могли служить как символы силы, которые могут быть использованы для защиты или атаки. В древних обществах, где силовая составляющая имела важное значение, великаны могли быть представлены как могущественные и непобедимые воины, которые способны справиться с любым противником.

Наконец, великаны могли быть использованы как символы человеческих страхов и опасностей. Великаны были часто представлены как чудовищные существа, которые могут причинять вред людям, что могло отражать реальные опасности в жизни древних обществ, такие как дикие животные, стихийные бедствия или враги.

В целом, представление о великанах в мифологии может быть объяснено многими факторами, включая природу, культуру и человеческую психологию. Также стоит отметить, что в различных культурах великаны могут иметь различные атрибуты и символику, отражающие особенности конкретной культуры и истории.