Читать онлайн Рассказы, изданные на бумаге. Фантастика бесплатно

Индуктор

Фантастический рассказ «Индуктор»

Издан под названием «Партнёр» в «Самарской газете» №45 за 16 марта 2013 г. стр. 23

Из-за поворота аллеи выскочил мальчишка на скейте и полетел прямиком на меня. Уходя от удара, я рванулся направо. Подросток ринулся влево. Спрыгнув с дурацкой доски, он, расширив глаза, уставился на пешехода, которого чуть не свалил на асфальт.

К удивлению всех окружающих, человек средних лет не стал возмущаться по поводу быстрой езды пацана. Он, молча, двинулся в сторону и сел на ближайшую свободную лавочку.

Дело было всё в том, что в моей голове появилась идея рассказа. Нужно добавить, я весьма старомодный мужчина. Поэтому, вместо электронного гаджета, держу при себе шариковую писчую ручку и бумажный блокнот. Вот и сейчас, я вынул их из кармана и начал записывать мысли, возникшие в моей голове.

Краем глаза я видел, что малолетний спортсмен прошёл мимо меня. Я не стал отвлекаться, а продолжил строчить неизвестно откуда взявшийся текст. Оригинальный сюжет проявлялся в мозгу так стремительно, как проступает фотографический снимок на проявляемой плёнке.

Куски уже не рассказа, а повести трепетали в душе и торопились лечь на бумагу. Затем, все герои, конфликты, ситуации и эпизоды быстро сложились в роман, который застрял в моей памяти острой занозой.

Я отлично усвоил, что если появилась идея, то надо её тотчас перенести на бумагу. На крайний случай, набросать развёрнутый план. Если мне не удастся этого сделать, то потихоньку, все мысли поблекнут. Они рассыплются на отдельные части, те бесследно исчезнут неизвестно куда.

Если же всё хорошо зафиксировать, то очень возможно, когда-то потом, удастся снова войти в то состояние, которое возникло сейчас. Может быть, я смогу возродить эту историю, что промелькнула в сознании?

– Вы профессиональный писатель? – сказал кто-то рядом. Эти слова тут же развеяли те миражи, что проносились перед моим мысленным взором. С большой неохотой я оторвал взгляд от блокнота. Возле меня сидел то самый мальчишка со скейтом.

Мне стало, удивительно жаль убитого им вдохновения. Я резко бросил: – Вали-ка отсюда!

Я думал, что, нарвавшись на грубость, мальчик уйдёт. Тогда мне удастся снова вернуться в мир прозаических грёз. Не поняв моего раздражения, подросток сказал: – Мы с вами как-то встречались, лет шесть назад. Вы меня помните?

– Пацан! – крикнул я: – Ты мне мешаешь!

– Наоборот, пытаюсь помочь.

– Каким это образом? – удивился я столь неслыханной наглости.

– Чтобы вы это поняли, нам нужно кое-что обсудить!

Понимая нелепость такой ситуации, я почему-то решил, что чем быстрей я с ним побеседую, тем скорее вернусь к любимому делу: – Слушаю. – с большим сожалением выдохнул я.

– Вы слышали, про мозговую атаку?

Я не стал углубляться в детали и сказал очень просто, чтобы пацан меня понял: – Это когда люди собираются вместе, чтобы решить ту проблему, с которой не могут справиться врозь!

– Значит если взять шесть или семь человек, то можно пройти сквозь любую преграду?

– Нет, нужны люди с опытом и прочными знаниями о данном предмете. Набрав десяток сапожников, нельзя решить закавыки пирожников.

– Выходит, что если позвать отличных спецов то, они разберутся с любой профессиональной проблемой?

– Нет, требуется навык решения подобных задач.

– То есть, особое построенье ума, специфичный менталитет и общность взглядов на жизнь. Кроме того, уменье тотчас подхватить и развить чужую придумку, а так же способность входить в резонанс с идеями прочих людей.

– Что-то вроде того.

– А вы размышляли над тем, что у многих знаменитых творцов, всегда рядом был человек, с которым ему работалось очень легко. Это была подруга, жена, секретарь, а то и соавтор. Чаще всего, их называют по-гречески – музами.

Стоило данной музе исчезнуть, как созидатель впадал в творческий кризис. В лучшем случае, когда-то потом, наступал новый период их творчества, не похожий на первый. Обычно, всё объясняют большим потрясением от потери близкого им человека.

– Ты считаешь, что это не так?

– Да. Взять хотя бы Петрова и Ильфа. Врозь, они много чего написали, а неплохие романы у них получались лишь при совместной работе.

– И что это значит? – спросил я удивлённо.

– То, что люди всего лишь приёмные устройства сигналов, вроде антенн. Чем лучше приём, тем способнее автор.

– И что они принимают?

– Идеи.

– Всё это я уже где-то слышал или читал, а как понять слова насчёт музы? Ведь, по-твоему, человек всего лишь антенна. Их нельзя сцепить вместе, чтобы усилить эффект.

– Соединить-то нельзя, но сблизить их можно. Так работают все приёмные устройства на свете. Сближение контуров создаёт резонанс, что резко усиливает входящий сигнал. В технике такую систему называют индуктор, рефлектор, директор.

– Значит ты моя муза, и вызываешь во мне резонанс? – сделал я вывод.

Юный спортсмен не ответил на ехидный вопрос. Он заговорил о другом: – Вам часто снятся цветные, интересные сны?

– Конечно.

– Обычно, это такие куски, которые совсем непонятно, куда их можно воткнуть. Словно фрагмент, взятый из интересного фильма.

– Бывает и так, а причём здесь идеи?

– Люди во сне получают значительно меньший объём информации. Часть мозга освобождается от её обработки и начинает сканировать пространство вокруг. Ментальные поля расширяются и налагаются одно на другое. Иногда такое слияние создаёт резонанс, что резко усиливает входящий сигнал.

– И творцы видят во сне куски сочинений?

Мальчик, словно не слышал меня. Он продолжал говорить: – Вы, наверно, не думали, почему, в последнее время, очень выросло число поэтов, писателей и композиторов?

– Слишком много вокруг грамотных стало. – съязвил я в ответ.

– В иные столетия, все умели читать, но не было всплеска творческой и технической мысли.

– Чем же ты это мне объяснишь?

– Тем, что люди вокруг стали очень скученно жить. Ведь рост количества новых идей происходит только в больших городах. В глубинке иногда появляются способные люди, но чтобы возникло усиление входящих сигналы, они все должны переехать в столицу.

– Ты это из интернета узнал?

– Нет. Помните, как мы с вами встречались лет шесть назад?

– Пацан, – воскликнул я удивлённо: – да, я в первый раз вижу тебя.

– За полгода до той самой встречи я с родителями попал в автоаварию. На нашу машину налетел грузовик. После трепанации черепа я пять месяцев пробыл в нейрохирургической клинике.

– «Мальчуган, просто псих! Как жаль, а он мне стал уже нравиться». – подумал я с огорчением.

Мальчишка, меж тем продолжал: – Там я начал видеть во сне чудесные сказки. Они очень мне помогали терпеть сильные боли, а потом, вдруг исчезли. С тех пор прошло много лет, но иногда я смотрю кинофильмы и понимаю, я знаю эту историю. Уже видел в больнице, во сне.

– А я тут причём?

– Лет шесть назад, я ехал в трамвае и наткнулся на Вас. В этот же миг, перед моими глазами возникли видения. Они походили на те, что мне снились в палате. Я сел рядом с вами и прижался плечом.

Я сразу вспомнил тот небольшой эпизод. Тогда меня сильно смутил странный шкет, прильнувший ко мне, как к родному отцу.

– Вы отодвинулись в сторону и строго спросили: – Ты, пацан не ошибся? – я бросился в сторону. Чем дальше я удалялся от вас, тем бледней становились картинки в моей голове. Когда вы ушли из вагона на улицу, они пропали совсем.

– Значит, я твоя муза? – съехидничал я.

– Нет, именно я являюсь индуктором! – отрезал подросток: – После той встречи, я стал искать тех людей, что вызывали во мне резонанс. Правда, тогда я не знал этого слова, и всего остального, о чём сейчас говорю.

– А откуда, теперь ты это знаешь?

Мальчишка опять ушёл от ответа: – Скоро я научился находить разных муз, но все они были неважного качества. Картинки достаточно тусклые, сюжеты простые. Куда любопытнее было смотреть ночью сны. Там всё бывало таким интересным. Я научился запоминать все видения и стал понемногу их контролировать.

– Каким это образом?

– Стал задавать им вопросы.

– Кому?

– Не знаю, об этом они не хотят говорить.

– Они?

– Он, она или они, это, как бы все вместе. Единое целое и, в тоже время, все врозь. Одним словом «Индуктор», возбуждающий в людях идеи. Это они объяснили мне то, что я вам сейчас сообщил.

– Значит, они рассказали про жизнь, смерть и все прочие тайны?

– Нет, к сожаленью, не все. Моё дело сочинять большие романы, а не двигать науку.

– И что ты теперь смотришь во сне?

– Почти, то же самое, что вы увидели тогда на площадке, когда я чуть не врезался в вас.

– Как часто? Эпизоды или куски? – атаковал я мальчишку вопросами.

– Раз в месяц я вижу такую историю, что если её рассказать, то получится крупный роман.

– Почему же не пишешь? – спросил я с усмешкой: – Если тебе в голову всё заливают, то в течение месяца можно легко, перенести всё на бумагу. Ты бы уже в лимузине катался, а не на стареньком скейте.

– К сожалению, в автоаварии у меня повредилась часть мозга. Теперь, я не могу этого сделать. Врачи заявили, что у меня дислексия, расстройство нервной системы, из-за которого люди не могут научиться читать и писать. В детстве этим недугом страдали многие личности разных времён: Леонардо да Винчи, Ганс Христиан Андерсен, Альберт Эйнштейн, Уинстон Черчилль.

– Есть программы, переводящие устную речь в напечатанный текст. Говори в микрофон, а комп проделает всё остальное. Отошлёшь свои сочиненья в большую редакцию, там их, может быть, издадут.

– Мои родители умерли. У меня нет никого, кроме бабушки. Мы живём на её скромную пенсию. На работу меня пока не берут, а когда подрасту, примут лишь грузчиком, я же неграмотный.

– Спроси у приятелей, теперь у всех есть планшетники.

– У меня нет друзей. Едва выясняется, что я не ходил в среднюю школу и не могу освоить русскую грамоту, так все считают меня полным придурком.

– Ты думаешь, я куплю для тебя все эти гаджеты? Неплохая разводка. – сказал я с усмешкой.

– Вы хотите, написать роман о пилоте… – начал пацан. Дальше он в нескольких фразах пересказал весь сюжет, пришедший мне в голову некоторое время назад.

Я ошалел от такой демонстрации и тупо спросил:– Это, гипноз, или чтение мыслей?

– Резонанс, то есть взаимное усиленье сигнала. Мы с вами живём рядом с парком. Во сне часто видим одни и те же истории. Я помню их лучше, чем вы. Зато вы можете всё записать.

Поэтому, мы могли бы стать с вами соавторами. Хотите, я перескажу те сюжеты, которые вы недавно придумали? – подросток сказал несколько фраз по каждой моей недавней задумке. Я безоговорочно поверил ему.

Мальчик встал с лавочки: – Вам нужно всё хорошенько обдумать. Если вы посчитаете, что я вам не нужен, я буду искать другого соавтора. Постараюсь не брать, общие с вами сюжеты.

Решите работать со мной, в воскресенье приходите туда, где я вас чуть не свалил. – он кивнул на прощание и укатил на площадку для скейтов.

Ошеломлённый внезапной дилеммой, я шёл домой, вспоминал разговор и пытался найти нестыковки. Всё было очень логично. А пересказ моих недавних сюжетов, можно легко объяснить, только чтением мысли или же его резонансом.

Всю неделю та встреча не давала мне ни минуты покоя. Я пытался писать, но всё валилось из рук. Я дважды ходил на площадку для скейтов, но не нашёл того паренька.

В воскресенье я еле дождался полудня и отправился в парк. Однако, в тенистой аллее не было моего визави. Я ждал его час, но он не пришёл. Ругая себя, что не спросил имени с адресом, я осмотрелся по сторонам.

Тут я заметил мальчишку, который был там с доской, в прошлый раз. Я подошёл к пареньку, напомнил события, что случились неделю назад, и спросил о своём возможном соавторе.

– А, – обрадовался мой собеседник: – вы про придурка?

– Точно!

– Машина его сбила недавно. – помрачнел вдруг спортсмен.

– Когда? – сильно расстроился я.

– В четверг. – буркнул подросток: – Вчера схоронили.

Успокоительное средство

Фантастический рассказ «Успокоительное средство»

Издан в русскоязычном журнале «WADIM in Stuttgart» Апрель 2014, №4 стр. 29…31

Кроме того, фантастический рассказ «Успокоительное средство»

Издан повторно в журнале «Метаморфозы» Беларусь. № 3(9)2015 стр. 270…272

Всё в мире шло, по однажды, заведённому правилу. Где-то бушевали тайфуны и песчаные бури. На планету обрушивались снегопады и небывалые ливни. Извергались вулканы и сходили гигантские оползни. Свирепствовали страшные засухи и большие пожары.

Кризисы в энергетической сфере переходили в экономические, а затем, в политические. Перепроизводство товаров и продовольствия в развитых странах, сопровождалось ужасающим голодом и нехваткой всего, что только возможно, в бедных районах планеты. Войны, глады и моры не покидали нашу многострадальную землю.

Кроме всего перечисленного, ещё одна вещь оставалась совершенно незыблемой. Речь идёт о самочувствии граждан. Так уж устроены все существа, что у них всегда где-нибудь, что-то болит, или есть подозрения по данному поводу. Мало ли, что может случиться? Вдруг обнаружиться недомогание и даже какой-нибудь экзотический смертельный недуг?

Ведь только детально описанных хворей, медицина насчитывает более трёх тысяч штук. Среди них, обезьянья лихорадка Эбола, или грипп домашних свиней. Если вы не обитаете в Африке и в жизни не видели парнокопытных животных, то и это не даст вам надёжной гарантии. У вас всё равно, может начаться такая болезнь.

Дело всё в том, что на улице на вас может плюнуть «уважаемый» гость, прибывший из Сенегала или, скажем, Нигерии. Или же вас заразят в ближайшей больнице, куда вы пришли для лечения насморка.

Но хуже всего, болезни умственной сферы. Их существует значительно больше, и никто не удивляться этому. Ведь, как говорят мозгоправы: – Каждый по-своему сходит с ума. – вот и считайте, сколько каких вариантов здесь может возникнуть? Правда, при душевных расстройствах человек совсем забывает о физических муках.

Кроме маний и фобий, что терзают людей уже тысячи лет, появилось множество новых. В частности те, что вызваны стремительным ритмом окружающей жизни. По словам наших политиков, чтобы оставаться на месте, нужно бежать всё быстрей и быстрей.

Совершенно естественно, что многие граждане не выдерживают невероятного темпа и начинают использовать разнообразные медицинские средства. Сначала, подстёгивают свой организм, чтобы поднять производительность труда на работе. Затем, тормозят его дома, чтобы снять возбуждение, возникшее днём.

Многие люди, проверили это на собственной шкуре. Теперь они заявляют: – Жизнь удивительна, если подобрал вещества, что снимают депрессию!

Концерны фармацевтической отрасли постоянно отслеживают все перемены в человеческом обществе. Они производят свои препараты в огромных количествах. Причём, каждая фирма под особым названиями.

Их стало так много, что началась конкуренция. Разработчики тотчас прибегли к услугам масс-медиа. Рассказы об удивительных снадобьях заполонили страницы печатных изданий. Они звучат из динамиков радио и телеприёмников. Всё это обрушилось на несчастных больных.

Реклама чудесного средства была на удивленье хорошей. Сначала на телеэкране возникла приятная женщина среднего возраста. По всему было видно, она сильно задёргана домашними хлопотами.

Её, очень красивое личико теперь перекашивало от застарелых неврозов. Это проступало так явственно, что не требовалось никаких объяснений. Люди тотчас понимали – дела у несчастной хозяйки идут, абы как.

Летающая по комнатам, камера подтверждала догадку наблюдательных зрителей. У неё всё валилось из рук. Суп, молоко или кофе, всегда убегало и заливало электроплиту. Запечённое мясо сгорало в духовке. Дети разного возраста её совершенно не слушались. Собака и кошка довершали картину и делали всё, что хотели.

Управившись к ночи с работой, бедняжка кое-как добиралась до широкой постели. Там она заставала беспробудно спящего мужа. Он находился в полной отключке и не хотел откликаться на нежные ласки.

Всю долгую ночь, несчастную женщину терзали видения самого страшного свойства. В ужасных кошмарах на неё нападал пылесос и хотел задушить резиновым шлангом. Машина, что мыла посуду пыталась втянуть её в железные недра. Большой холодильник бросался в неё замороженной курицей.

Едва дождавшись утра, не отдохнувшая дама открывала коробочку с успокоительным средством, совала внутрь дрожащие пальцы и доставала небольшую таблетку. Пилюля имела ярко-розовый цвет гладиолуса. Домохозяйка с волнением глотала облатку.

На глазах телезрителей, происходило небывалое чудо. Лицо страдающей женщины мгновенно разглаживалось. Секунду спустя, оно принимало то выражение, что очень присуще ласковой фее.

После чего, дела шли на лад. Всё получалось легко и свободно, а работа по дому весело спорилась. Удивлённые видом улыбавшейся матери, дети смиряли подростковую гордость.

Поражённый преображением жены, муж нежно чмокал её в гладкую щёчку. Он наклонялся к ушку супруги и обещал ей устроить незабываемо страстную ночь. Собака и кошка, становились очень послушными и, без возражений, выполняли команды.

Все эти картинки сопровождала короткая песенка. В ней говорилось о том, как хорошо работает новое средство. Оно снижает у женщин агрессивность с тревожностью, вселяет уверенность в собственных силах, весьма улучшает их внешний облик, повышает им настроение и даёт крепкий сон по ночам.

Понизу экрана бежала длинная строчка. В ней сообщались подробные данные о производителе снадобья. К удивлению зрителей, препарат предлагали не монстры фармацевтической отрасли с очень плохой репутацией. Его создала всемирно известная «Женская лига».

Все журналы земли разразились хвалебными очерками. В них говорилось о чудодейственном средстве. Издания сообщали о невероятной результативности снадобья и говорили о полном отсутствии побочных последствий.

Все публикации обещали невероятный эффект. Новое средство стоило потрясающе дёшево. Издёрганные домашней работой, домохозяйки решили, нужно попробовать его на себе.

Как это ни странно, но всё рекламные лозунги оказались совершеннейшей правдой. У всех на глазах дамы теряли былую нервозность. Они успокаивались, приходили в себя и весьма хорошели. Все становились удивительно ласковыми, добрыми мамами и чрезвычайно нежными жёнами.

Под воздействием розовых круглых таблеток у них развивалась большая способность к эмпатии. Они понимали мужей значительно лучше. Плюс ко всему, они стали гораздо сговорчивее и даже немного внушаемыми.

Мужчины тотчас заметили перемены в супругах. Слухи о преображении женщин дошли до всех представителей данного пола. Они даже проникли в отдалённые точки планеты.

Мужчины покупали чудесное снадобье и предлагали его любимым подругам. Число шумных ссор во всех семьях земли значительно снизилось. Количество шумных разводов упало почти до нуля.

Работодатели, имевшие дело с коллективами женщин, тоже не стояли в сторонке. Они, за свой счёт, снабжали работниц таблетками. Интенсивность труда тотчас увеличилась. Возникшая прибыль, рекой потекла в карманы хозяев заводов и фабрик.

Убедившиеся в безвредности средства, врачи всей земли принялись назначать его всем подряд. Ограничения по возрасту были окончательно сняты. Все девочки принимали таблетки с раннего детства. Такое поветрие тотчас охватило все богатые страны, потом развивающиеся, и добралось до самых глухих мест планеты.

Женщины всего человечества больше не спорили со своими партнёрами. Они уже не настаивали на своих нелогичных решениях. Их стало легко убедить, в чём захочешь.

На Земле наступил «золотой век для мужчин». Огромные силы, что уходили на противоборство полов, перестали сгорать в жарких спорах людей. Теперь эта энергия шла в более продуктивное русло. Начался взлёт всех отраслей культуры, науки и техники.

Меж тем, реклама чудесного средства продолжала идти по всем радио и телеканалам. Она была в интернете и в многочисленных печатных изданиях. Несмотря на прошедшие годы, она шла в том же виде, в котором появилась впервые. Реклама стала всем родной и привычной. Она превратилась в тот слоган, что надёжно проник в каждую женскую душу.

Мужчины легко примирились с таким положеньем вещей. Ну, звучит себе каждый час эта песенка, пусть продолжает звучать. Она почти не мешает просмотру прочих программ. С течением времени, сильный пол перестал её совсем замечать.

Прошло несколько очень спокойных и размеренных лет. Однажды, накануне женского праздника, проходящего в марте, всё вдруг изменилось. В одно и тоже мгновенье, по всей огромной Земле, прокрутили замечательный ролик, что шёл много раз каждый день.

Вот только, слова этой песенки, вдруг, стали совершенно иными. Сейчас в ней говорилось о том, что благодаря розовым круглым таблеткам в каждой женщине нашей планеты проснулись возможности неслыханной силы.

Больше ненужно упрашивать упрямых партнёров и просить, что-то сделать для вас. Достаточно лишь приказать ему это. Он выполнит всё, что вы пожелали.

Легко внушаемые, дамы земли тотчас поверили в свою огромную ментальную мощь. Они стряхнули с себя былую покорность, и решили попробовать то, о чём говорила реклама.

Даже мужчины с несгибаемой волей, не устояли против гипноза. Они немедленно сникли и подчинились повелениям жён, матерей и подруг. Ещё через миг, на всей планете Земля настал МАТРИАРХАТ.

Ярко-жёлтая машина судьбы

Фантастический рассказ «Ярко-желтая машина судьбы»

Издан в белорусском журнале «Космопорт» Июль 2014, № 7(8) стр. 42…48

Кроме того, фантастический рассказ «Ярко-желтая машина судьбы»

Издан повторно в альманахе «Знание-сила. Фантастика». Сентябрь 2016,№2 стр.3…10

Инвар Хансен откинулся на спинку дивана и дал мысленную команду экрану, который висел на стене. Аппарат немедленно выключил звук. Мужчина негромко позвал: – Нора, дорогая моя.

Молодая, красивая женщина, сидевшая в большом мягком кресле, отложила своё рукоделие, что держала в руках. Она подняла голубые глаза на горячо любимого мужа и, улыбнувшись, сказала: – Слушаю, милый.

– Наш мальчик уже достаточно вырос. На днях ему исполниться пять. Я думаю, нам пора отказаться от няньки. Фру Ольсен прекрасно трудилась над воспитанием Мэтса, но не вечно же мальчику быть рядом с ней. В сентябре он пойдёт в начальную школу. Там парнишке придётся общаться со своими ровесниками, а не с пожилыми умудрёнными дамами.

– Что ты предлагаешь? – нежным голосом проворковала супруга.

– На мой взгляд, нужно нам рассчитать старушку фру Ольсен. И не стоит с этим тянуть.

– Мне кажется, она должна доработать эту неделю. – задумчиво протянула жена: – Завтра я сообщу об её увольнении, а в пятницу утром, выплачу полный расчёт и дам двухмесячное выходное пособие.

– Прекрасно.

На какое-то время разговор прекратился. Нора вернулась к своему рукоделию. Инвар погрузился в ментальный калейдоскоп новостей. Минуту спустя жена подняла прекрасную голову и тихо спросила: – Дорогой, а ты не считаешь, что нашему мальчику будет весьма одиноко? Он ещё очень мал и очень привык к доброй няне.

Муж оторваться от хроники последних событий. Скрывая своё недовольство, от спокойно ответил: – Я уже думал об этом и пообщался с ближайшей родней. Утром в субботу, приедет мой младший племянник по имени Улрик.

Он одногодок нашего мальчика. Я совершенно уверен, вместе им будет неплохо. Если Мэтсу понравиться двоюродный брат, то Улрик сможет пожить здесь какое-то время.

– Да, дорогой. – согласилась жена.

В пятницу утром, фру Ольсен вошла в комнату мальчика, чтоб попрощаться с юным воспитанником. Она нежно погладила его длинные белокурые волосы, которые чудными локонами падали на хрупкие плечи. Потом заглянула в лицо юного викинга. Большие глаза серого цвета печально смотрели на старую женщину.

Она чуть помолчала, приблизила губы к уху красивого мальчика и грустно сказала: – Мэтс, мне нужно уехать на несколько дней. Как только я справлюсь со своими делами, я тут же вернусь.

Сдержав обильные слезы, готовые хлынуть наружу, парнишка кивнул. Его переполняло желание зареветь в полный голос и кинуться к няне. Ведь всю его жизнь она проводила с ним куда больше времени, чем оба родителя взятые вместе.

Ребёнок хотел, обнять старую женщину за полную талию, и ткнуться носом в знакомый жакет, от которого пахло ванильными плюшками. А ещё закричать во весь голос: – «Не уходи милая няня! Пожалуйста!»

Но Мэтс уже был довольно большим, почти взрослым мальчиком. Поэтому, не мог вести себя так, словно недавно ему исполнилось три с чем-то года. Чтоб не расплакаться, словно какой-то малыш, он напряг свои силы, еще раз кивнул и постарался, лишний раз не моргать. Он сильно боялся, что слезы, заполнившие большие глаза, рванулись наружу и, как горошины, побегут по щекам.

– Я попытаюсь вернуться, как можно скорее. – тихо добавила няня. Фру Ольсен. чмокнула мальчика в щёку и быстро вышла из комнаты.

Мэтс с болью смотрел женщине вслед. Когда дверь закрылась, он крепко сжал кулачки и вытер солёную влагу, что скопилась в глазах.

На улице тихо урчало такси. Мальчик рванулся к большому окну и прижался к нему. Прямой, нордический нос расплющился о холодную поверхность стекла и стал похож на картофелину, усыпанную десятком веснушек.

Машина ярко-жёлтого цвета стояла на широкой дорожке, засыпанной гравием. Задняя дверца была распахнута настежь. К ней подошла старая няня и, в последний момент, повернулась к комнате Мэтса.

Дама увидела приникшего к раме воспитанника и заплаканное лицо паренька, искривленное мучительным для него расставанием. Фру Ольсен широко улыбнулась и, как можно задорнее, помахала рукой. Она опустилась на заднее сидение салона, откинулась на удобную спинку и, оставшись без сил, закрыла глаза.

Водитель аккуратно захлопнул открытую створку, подошёл к машине с другой стороны и уселся за руль. Такси тронулось с места и медленно выехало за ворота огромного дома.

Донельзя расстроенный, Мэтс отскочил от окна и подбежал к широкой кровати. Он бросился лицом на подушку и разрыдался с такой удивительной силой, словно ему не исполнилось целых пять лет.

Сколько он плакал, мальчик не знал. Мало-помалу глухие рыдания становились всё тише и тише. Спустя какое-то время, слезы разлуки текли не настолько обильно, как раньше. Постепенно он совсем успокоился и крепко уснул.

Разбудил Мэтса автомобиль, подъехавший к дому. Перед самим пробуждением мальчику грезился замечательный сон. Ребенок увидел, что фру Ольсен вернулась в их особняк, и теперь будет жить здесь всю его жизнь.

Мэтс стремительно спрыгнул с кровати, подбежал к большому окну и громко вскрикнул от радости. Перед гранитным крыльцом стояла та же машина, на которой уехала старая женщина.

Задняя дверца резко открылась. Мэтс взглянул на сидение и огорчённо вздохнул. Там находилась не его любимая няня, а какой-то неизвестный пацан. Услужливый крепкий водитель помог ему выбраться из просторной машины, и достал из багажника чемодан пассажира. Тот стоял рядом и напряжённо осматривался по сторонам.

Отец Мэтса подошёл к смущённому мальчику и по-взрослому протянул ему руку. Они обменялись рукопожатием и, о чем-то беседуя, направились к дому.

Разочарование покинуло Мэтса, а вместо него пришло любопытство. Не раздумывая ни единой секунды, он пересёк свою спальню и метнулся в гостиную. Посреди большой комнаты стоял его высокий красивый родитель. Рядом топтался приехавший гость.

– А вот и Мэтс! – радостно воскликнул хозяин: – Познакомьтесь, это мой сын, а это Улрик, – он указал на дошкольника и тотчас добавил – сын твоего дядюшки Олафа. Фамилия у нас у всех одна – Хансен.

Весьма настороженно ребята пожали руки друг другу. Инвар сравнил двух ровесников. Он с огорчением отметил, что Улрик чуть выше и крепче. Ростом племянник был фута четыре, а весом тянул на все сорок фунтов.

В этот момент, шофер внёс в гостиную чемоданчик и большую коробку, что сияла наклейками разных цветов. Мужчина поставил всё на пол, поклонился и вышел.

– А это игрушка, которую мне подарили сегодня! – сообщил двоюродный брат и указал на ярко раскрашенный куб: – Пошли к тебе Метс, там мы посмотрим, что мне папа купил.

Мальчики дружно схватились за ручки, торчащие из боков упаковки и, волоча её по полу, со смехом помчались в соседнюю комнату.

– Я же тебе говорил, что они сразу сойдутся характерами. – удовлетворённо бросил хозяин. Инвар обнял жену, что появилась из кухни, и нежно чмокнул в макушку: – Где ты собиралась устроить юного гостя?

– Недалеко от нашего сына. Там, где фру Ольсен раньше жила.

– Лучше его поселить в спальне, где мы размещаем гостей. Комнату няни, оставим пока, как она есть сейчас. Пусть мальчик думает, что она скоро вернётся. Со временем он забудет старушку, тогда мы сделаем там капитальный ремонт.

– Да, дорогой. – Нора обвила рукой талию мужа и прильнула щекой к его крепкой груди.

Крепко обнявшись, родители подошли к комнате сына и заглянули в открытую настежь широкую дверь. Мальчики увлечённо возились с игрушкой. Наконец, больная коробка поддалась усилиям и мелкими клочьями разлетелась по полу.

Ребята увидели матовый куб с размером ребра не менее фута. Они дружно вздохнули и удивлённо уставились на монолит тёмно-серого цвета.

Инвар усмехнулся и поспешил на помощь двум мальчикам. Он подошёл к таинственной штуке и громко сказал: – Сим-Салабим, превратись в две армии оловянных солдатиков.

С виду несокрушимая глыба внезапно рассыпалась на тысячу маленьких кубиков. Они тотчас разложились на два квадрата, величиной три, на три фута. Каждая частичка игрушки стала быстро менять свой цвет и размеры. Спустя пять секунд, на полу оказалось два отряда бойцов, облачённых в разную форму. Две идеально построенных группы состояли из маленьких воинов, вооружённых винтовками.

– Твой отец, – обратился к гостю хозяин: – Мне сообщил в разговоре, что купил для тебя суперконструктор из наноботов. Иногда его называют трансформером.

Он посмотрел на расширившиеся от удивления глаза двух кузенов и, рассмеявшись, добавил: – Это игрушка, которая легко превращается во всё, что угодно.

Мужчина указал на готовые к сражению армии и быстро продолжил: – Например, стать набором оловянных солдатиков. Или ещё чем-нибудь. – он неспешно повторил заклинание, и произнёс что-то шёпотом.

Солдатики тотчас оплыли, как догоревшие свечки, растеклись по чистому полу и быстро слились в общую, серую массу. Из этой субстанции возник прежний куб. Спустя пару мгновений, он превратился в небольшой самокат.

Через пару часов, дошкольники стали большими друзьями. Кузены не расставались весь день и увлеченно играли до самого вечера. Оба были так заняты, что Мэтс ни разу и не вспомнил о своей старой няне.

После еды, ребята снова вернулись к массивному кубу трансформера и он продолжил трудиться, как прежде. Одни игрушки сменялись другими с удивительной скоростью.

Число забав, известных весёлому Улрику, не поддавалось учёту. Едва кому-то из них надоедала очередная потеха, как кузен предлагал Метсу новую. Так всё и шло до наступления ночи. Перед сном они попрощались и усталые, но чрезвычайно довольные, разошлись в разные комнаты.

Лишь засыпая в удобной постели, Мэтс громко всхлипнул. Ребёнок неожиданно понял, что сегодня он не услышит от няни какой-нибудь интересной истории. А ведь она перед сном, постоянно рассказывала необычные волшебные сказки. Стало так горько, что мальчик чуть не заплакал от сильной обиды.

К счастью, он был переполнен событиями прошедшего дня и тотчас переключился на них. Вспоминая разнообразные игры, которые он сегодня узнал, Метс незаметно уснул.

Всё воскресенье, кузены не расставались с утра и до позднего вечера. Поток новых потех, предлагаемых Улриком, оказался бездонным. Так что, для Мэтса этот день пролетел, словно мгновение.

Перед тем, как ребята отправились спать, Инвар с довольной усмешкой сказал: – Мой младший брат, отец Улрика, разрешил ему остаться у нас до начала школьных занятий. – Друзья радостно вскрикнули, заскакали на месте, а потом неожиданно крепко, по-мужски обнялись.

Так кузен и остался жить в доме Хансенов. Очень скоро, Инвар с женой стали относиться к нему точно так же, как к любимому сыну. А может быть, даже и лучше.

Каждый день был под завязку загружен событиями, играми и разнообразными знаниями, которые мальчику преподносил его новый друг. Сутки летели одни за другими. Мэтс всё реже и реже вспоминал о фру Ольсен. По прошествии определённого времени, горечь утраты совсем ослабела. Мальчик стал забывать свою старую няню.

Три летних месяца вдруг пролетели, словно один очень длинный радостный миг. Тихим, крадущимся шагом незаметно приблизилась осень. Первое сентября подступало всё ближе. Предстающая разлука с кузеном начала беспокоить беззаботного Мэтса.

За неделю до начала занятий он обратился к отцу: – Папа, ты не мог бы поговорить с дядей Олафом? Мне бы очень хотелось, чтобы Улрик остался у нас навсегда. Он мог бы пойти в туже школу, что я. Нам было бы легче учиться вдвоём.

Инвар переглянулся с женой и, сделав вид, что размышляет над данной проблемой, чуть помолчал. Почувствовав заминку с ответом, Мэтс заметно занервничал.

Отец не стал томить любимого сына и согласился с его предложением: – Я поговорю со своим младшим братом. Надеюсь, он не начнет возражать против того, чтобы Улрик пожил у нас какое-то время.

После короткой беседы по видеофону, дядя Олаф разрешил своему сыну немного побыть у родни. Согласно уговору меж братьями, в начале каждого месяца кузен на два дня возвращался домой.

К особняку всегда подъёзжало одно и тоже такси ярко-жёлтого цвета. Улрик с радостным видом садился на заднее сидение машины и тотчас становился безучастным ко всему окружающему.

Он удобно откидывался на мягкую спинку, закрывал оба глаза и не реагировал ни на какие слова верного друга. Шофёр оттеснял Мэтса в сторону, как можно быстрее, захлопывал заднюю дверцу и тотчас уезжал со двора.

Несколько раз, в голове мальчика всплывали какие-то странные и удивительно смутные образы. Мелькали воспоминания о многих поездках с мамой и папой. Причём, они постоянно сидели в такси такого же ядовитого цвета.

Мэтс привязался к новому другу, и разлука с двоюродным братом давалась ему нелегко. Ведь очень веселый, добродушный кузен, всегда помогал ему буквально во всём, и в развлечении и в отдыхе. Мало того, учил его разным играм и общенью с людьми.

Каждый раз, добрый Улрик возвращался чуть-чуть изменившимся. Мэтсу казалось, что кузен становился хоть немного, но выше, плотней и взрослей.

Настал первый день сентября. Нора Хансен посадила любимого сына с племянником в свою большую машину и отвезла их в начальную школу, что находилась поблизости.

В огромном актовом зале прошло небольшое собрание. Затем двух кузенов отвели в соседнюю классную комнату и посадили их рядом за специальный письменный стол.

Осмотревшись по сторонам Мэтс, с удивлением понял, что оказался в образовательном учреждении для мальчиков. Одно обстоятельство ему показалось весьма удивительным. Выяснилось, что за каждой партой сидел ученик со своим близким родственником, причём, одногодком. Как скоро выяснилось, все они были двоюродными, троюродными или даже сводными братья.

– Городок у нас маленький и почти все здесь с друг другом пребывают в каком-то родстве. – объяснил ребёнку отец: – Вот учителя и стараются посадить их поближе. Особенно в первое время. Ты же сам говорил, что учиться с кузеном будет значительно проще.

Удивление быстро прошло. Мэтс воспринимал эту странность совершенно спокойно.

В общеобразовательной школе Улрик, как прежде был всегда рядом и во всём помогал дорогому кузену. Само собой вышло, что он разъяснял ему сложные для усвоения места из учебников. Постоянно подсказывал, как проще решить ту или иную задачу или, как лучше построить длинную фразу.

В школьном дворе и на улице кузен следил за их безопасностью. Несколько раз, он вступался за брата в ходе тех потасовок, что случались в ребячьей среде. Мэтс очень радовался, тому обстоятельству, что у него есть такой верный и преданный друг. Он и сам делал для Улрика всё, что только возможно. Так и прошло несколько лет.

Почти каждый месяц, дядюшка Олаф затевал разговор о возвращении сына домой. Но после уговоров Инвара с Мэтсом, он каждый раз, уступал их убедительным доводам. Печально вздохнув, мужчина всегда соглашался, что двум кузенам расти лучше вместе, и всё оставалось по-старому.

Так братья и жили в одном большом доме. Они учились в одном классе школы, занимались одними и теми же видами спорта, и увлекались искусством и музыкой. Здесь заводилой был только Мэтс, а верный Улрик безропотно двигался следом.

Пришло определённое время. Мэтс стал обращать больше внимания на людей противоположного пола. Общение с двоюродным братом не поглощало его целиком, как было не очень давно. Теперь подросшему мальчику хотелось чего-то ещё.

Например, постоянно встречаться с какой-нибудь девочкой, болтать с ней о том и о сём, ходить в кино и в театр или просто гулять по местному парку. Вот только, школа у них была чисто мужской, а знакомиться просто на улице или в прочих местах он никак не решался.

Как это ни странно, ловкий и, уверенный в собственных силах, двоюродный брат тут оказался ему не помощник. По данному поводу он только отмалчивался и ограничивался расхожими фразами.

Однажды, кузен укатил на очередную побывку к родителям. Мэтс остался в собственном доме и провёл много часов в непонятном томлении. К особняку вдруг подъехал автомобиль.

Услышав рокот мотора, мальчик рванулся к окну и глянул во двор. Там находилось городское такси ярко-жёлтого цвета. С крыльца спустился отец и поспешил к застывшей на дорожке машине. Шофёр открыл заднюю дверцу и помог выйти наружу красивой, ладно сложенной девочке. С виду она была сверстницей Улрика.

Сердце мальчика учащённо забилось. Он отскочил от окна и поспешил выйти в гостиную. Там уже находились отец и приехавшая юная барышня. Рядом с ней на полу стоял небольшой чемоданчик. На подгибающихся от волненья ногах, Мэтс подошёл к ним поближе.

– Познакомьтесь, это мой сын, а это, – Инвар указал на нежданную гостью: – моя троюродная племянница по линии матери Теа Йенсен. Она у нас поживет какое-то время. Мы поселим её в той большой комнате, где раньше спала фру Ольсен. Ты, надеюсь, не против? – отец посмотрел на любимого сына с вопросом в глазах.

Мэтс лишь отрицательно замотал головой. Сказать, что-либо сейчас он, почему-то, не мог. Горло у него пересохло, и язык неожиданно перестал подчиняться. Краска смущения за такую неловкость, залила лицо юного викинга.

– Я покажу комнату Теа. Пойдём со мной девочка. – спасла положение мама. Она подняла с пола небольшой чемодан, взяла гостью за руку, и они тотчас ушли вглубь помещений.

Взволнованный встречей, подросток вернулся к себе и стал бесцельно бродить из угла в угол спальни. В его голове начался полный сумбур. В мозгу проносились тысячи смутных видений, метались сотни вопросов: – Как вести себя с незнакомкой? Что говорить? Можно пожать ей руку при встрече?

Нора отвела девочку в её просторную комнату и вернулась в гостиную. Муж, как всегда, лежал на мягком диване и смотрел последние новости. Она подсела к супругу и тихо спросила: – Не рановато ли Теа появилась у нас?

– Он уже достаточно вырос. – откликнулся Инвар: – Пора бы ему общаться не только с мальчишками, а девочек в школе, к сожалению нет.

– Да и мальчиков там лишь одна половина, – недовольно фыркнула Нора: – а все их кузены и братья простые трансформеры.

Не обратив внимания на реплику, Инвар спокойно продолжил: – Улрик мне рассказал, что Мэтс чрезвычайно стеснителен. Он не может приблизиться к девочке и познакомится с ней. Поэтому я и привёз Теа к нам. Пусть сын привыкнет к противоположному полу и поскорее поймёт, что женщина простой человек и не стоит их сильно бояться.

– Она такой же трансформер, как Улрик?

– Конечно. Биологические существа из нанороботов, что производят в цехах моей фирмы, лучше понимают людей, чем обычные граждане. У БиоСиНов нет личных желаний. Они созданы лишь для того, чтобы всегда и во всём помогать дорогому хозяину.

Инвар чуть помолчал и добавил: – Кстати сказать, наши конструкторы добились невероятных успехов. Больше не нужно раз в месяц отсылать молодого трансформера обратно на фабрику, чтобы добавить мышечной массы и роста, и внести изменения, что соответствуют возрасту. Теперь все андроиды добывают нужные им вещества из поглощаемой пищи. Поэтому, они быстро растут, как настоящие дети.

Не слушая мужа, Нора громко воскликнула: – А если он влюбиться в Теа? Если потом, он не захочет общаться с настоящими женщинами? Ведь они настолько избалованы, что думают лишь о себе, ничуть не заботясь о всех окружающих?

Инвар с печалью взглянул на молодое лицо прекрасной жены. Он привлёк Нору к себе, поцеловал в пахнущую жасмином макушку и тихо закончил: – Тогда он сделает, так же, как сделал я, лет десять назад, когда не смог отыскать для себя подходящую женщину. Он, как и я, возьмёт в жены трансформера.

– Но у нас никогда не появятся внуки. – тихо зарыдала супруга.

– Если Мэтсу нужны будут дети, он закажет себе в нашей фирме младенца-трансформера, которого нельзя отличить от простого ребенка.

Нора продолжила горько плакать. Сквозь всхлипы она бормотала: – Но это будет не наш собственный внук, а ведро твоих наноботов.

– Да, забыл сообщить. – Выдавил Инвар и погладил жену по густым волосам: – Во время последнего визита на фабрику в вас внесли изменения. Теперь тебе с Мэтсом не нужно раз месяц ездить туда. И ни к чему вызывать ярко-жёлтую машину судьбы…

Конфеты «Полёт»

Фантастический рассказ «Конфеты Полёт»

Издан в белорусском журнале «Космопорт» Декабрь 2014, № 12 стр. 42…47

Кроме того, фантастический рассказ «Конфеты Полёт»

Издан повторно в альманахе «Знание-сила. Фантастика». Сентябрь 2015, № 2 стр. 58…65

В тот знаменательный день, я засиделся в гостях допоздна. Компания была довольно приятная, еда очень вкусная, вот я и торчал там до последнего срока. В десять часов, я всё же нашёл в себе силы распрощаться с друзьями. Натянув сапоги, куртку и кепку, я поплёлся домой.

Никуда не спеша, я добрёл до ближайшей остановки автобуса. К этому времени совершенно стемнело. Над моей головой загорелись ртутные лампы городских фонарей. Начался мелкий дождь, который часто бывает осенней порой. Противная морось влетала в свет электрических ламп и превращалась в искристый туман.

К моему удивлению, долго ждать не пришлось. Почти в тот же момент, к тротуару подъехала небольшая маршрутка нужного номера. Я забрался в пустую машину и заплатил за проезд молодому шофёру. Добравшись до свободного места, я упал на сидение, устроился, как можно удобнее и собрался немного вздремнуть.

Вот только, в тот знаменательный вечер, я не смог покемарить в общественном транспорте. Судя по внешнему виду, водитель работал уже много часов, и очень устал от монотонного шума мотора. Чтобы немного отвлечься, он щёлкнул клавишей и включил радио на полную мощность.

В салон ворвалась разухабистая громкая музыка. Хриплый голос певицы резанул по ушам, и разогнала мои грёзы о кратковременном сне. Следом за бодрой мелодией пошёл целый блок последних известий.

Хочешь, не хочешь, а пришлось выслушать свежие новости. В мире всё было так же, как раньше: землетрясения и катастрофы, перевороты и войны, а так же, глады и моры. Всё это ведущий программы рассказывал радостным тоном. Среди всего прочего, выделялось одно сообщение.

По слова весёлого диктора, за прошедшую ночь, в нашем маленьком городе произошло больше десятка убийств. То был печальный рекорд, установленный местным криминальным сообществом.

Среди бытовухи и простой хулиганки, полиция особо отметила смерть четырёх наших граждан. Данные жертвы имели большое число переломов и всевозможных очень сильных ушибов.

Эксперты сделали потрясающий вывод: – Походит на то, что бедняги свалились на ходу с самолета. Ведь подобные травмы могут возникнуть лишь при падении человека с большой высоты, а если выражаться точнее, со ста с чем-то метров.

– Правоохранители их так и зовут – «гражданские летчики». – хихикая закончил диджей.

После такой информации сон куда-то исчез, а в голове забродили разнообразные мысли: – Скорее всего, у нас появилась жестокая банда, которая швыряет врагов с геликоптера. Хотя это вряд ли. Слишком уж дорого, да и винты шумят так, что их обязательно кто-то услышит. Поэтому, найти вертолёт, из которого бросили жертву достаточно просто.

А вдруг, это был монгольфьер? Но и это устройство парит не настолько бесшумно, как нужно преступникам. Пилот воздушного шара постоянно поддерживает высокую температуру в баллоне. Ну, а форсунка для сжигания газа, шумит нисколько не хуже большого мотора.

К тому же, шаров в нашем городе значительно меньше чем простых вертолётов. Да и летает подобный пузырь без руля и ветрил, куда ветер подует. Пойди, угадай, куда он тебя занесёт?

Если бандиты провели эту казнь для устрашения своих конкурентов, то возникает вопрос: – Зачем это делать над городом? Уж лучше, отвезти бедолагу куда-нибудь в глушь, где никогда никого не бывает, снять весь процесс на видеокамеру и послать запись тому, кого хотят запугать.

Для чего же бросать такой вызов правоохранительным органам? Ведь после подобной расправы, полиция будет землю копать, чтобы найти всех убийц. Преступникам что, спокойно жить надоело?

На мой взгляд, гораздо надёжней, сделать всё по старинке, обрезком трубы или обычным ножом. Такие убийства походят на хулиганку и бытовуху. Значит, и расследовать их сыщики станут спустя рукава.

Кому интересны чьи-то разборки по пьяному делу? Они надоели ментам уже до предела. В крайнем же случае, можно использовать простой пистолет. На огнестрелы сейчас не обращают внимания…

К моему сожалению, я не смог, развить до конца криминальные мысли. Машина затормозила с пронзительным визгом. Следом, послышался мощный удар. Успев ухватиться за поручень, я с трудом удержался на скользком сидении и с большою опаской глянул вперёд.

Выяснилось, что перед маршруткой вдруг появился какой-то «упакованный чайник». Подобные люди настолько уверены в собственных силах, что постоянно плюют на дорожные правила. Вот и этот богач, решил перестроиться, когда ему было нужно. Микроавтобус догнал понтореза и врезался в бампер дорогой иномарки.

– Приехали. – выдохнул я и посмотрел в боковое окно. Увидев прекрасно известный район, я тотчас успокоился. До моей остановки оставалось не более одного километра. Я вышел из застывшей маршрутки и дальше потопал пешком.

К этому времени, мелкая морось уже превратилась в слабенький дождь. Отправляясь к друзьям, зонт я с собою не взял. Понадеялся на сообщенье синоптиков, что сегодняшним вечером будет ясное небо.

Чтоб не промокнуть до нитки, я решил срезать угол и чуть сократить длинный путь. Я свернул с главной улицы и зашагал по дворам панельных домов. Хорошо знакомая тропка уже сильно размокла. Ноги противно скользили по жидкой грязи.

Я миновал жилую застройку, пересёк школьный двор и оказался на поле, где в сухую погоду, детишки гоняли футбол. За неогороженной просторной площадкой, виднелись «хрущёвки» советских времён.

Раскисшую от влаги, поляну окружал тротуар из асфальта, проложенный полвека назад. Однако, я рванул напрямик. К этому времени, мои сапоги были измазаны грязью, по самые щиколотки. Брюки обильно забрызганы почти до колен. Так что, терять мне уже, было нечего.

Вокруг школы не было ни одного фонаря, который работал. Все проёмы длинного здания залило глухим непроницаемым мраком. Лишь далеко впереди маячили окна, закрытые разноцветными шторами.

Ни сзади, ни спереди, людей я не видел и шёл совершенно спокойно. Оказавшись у центра обширного поля, я вспомнил слова, что прочитал когда-то давно: – Не стоит бояться окружающей тьмы, нужно опасаться того, кто прячется в ней.

Ещё через миг, всё вокруг изменилось. Секунду назад я медленно брёл в темноте, и вдруг, голубоватая вспышка больно ударила меня по глазам. Зажмурившись от неожиданности, я резко встал, но всё же заметил некую странность.

Бивший в лицо сильный свет, не исходил от полицейских фонариков. Не смахивал он и на излученье указки со встроенным лазером. Эти устройства я часто встречал. Ими развлекались подростки в последнее время.

Замерев от испуга, я ждал сакраментального для России вопроса: – Закурить не найдётся? – или не менее жуткого возгласа: – Предъявите свои документы! – ведь от меня сильно пахло спиртным.

Секунды текли, а грозных окриков не было.

Подняв дрожащие веки, я с удивленьем увидел необычную вещь. Выяснилось, что я стою в центре круга, диаметром в два с чем-то метра. Сначала мне показалось, что кто-то навёл на меня луч прожектора.

Я повертел головой, осмотрел все окрестности, но не заметил электроприбора, направленного лучом на меня. Я с ужасом понял, что столб голубого сияния падает с неба.

Придерживая кепку рукой, я поднял голову вверх и снова зажмурился. Свет оказался удивительно сильным. Глаза заломило от боли, из них потекли обильные слезы.

Совершенно ослепший, я повёл себя так же, как действует испуганный заяц. Мало что видя вокруг, я попытался убраться с освещенного места и резво рванулся вперёд. Уже через шаг, я врезался телом неизвестно во что.

Воздух вдруг полыхнул голубым ярким блеском. Ощущение было такое, словно путь мне закрыли бронебойным стеклом. Именно в эту преграду я врезался с полного маха. Сначала грудью и лбом, а затем и другими частями своего организма. Голова затрещала, подобно арбузу. Нос тихо хрустнул и сплющился, как у гориллы. Из глаз полетели разноцветные искры.

Возникшая предо мною завеса немного прогнулась наружу. Мелькнула короткая мысль: – «Сейчас я прорвусь сквозь препятствие и выйду из странного круга».

Но я очень сильно ошибся. Защитное поле внезапно спружинило. Оно приняло прежнюю форму и сильно швырнуло меня, в центр освещенной площадки. Не устояв на ногах, я шлепнулся задом в жидкую грязь. Совершенно подавленный своим поражением, я не заметил, что сижу в мелкой луже. Кепка куда-то исчезла.

Находясь на земле, я чуть успокоился и поднял руки к глазам. К моему удивлению, они были чистыми, и я ощупал лицо. Как это ни странно, брови остались в порядке, а вот на лбу появилась огромная шишка. Из разбитого носа капала кровь. Губы саднило. Передние зубы немного качались. К боли в груди прибавилось неприятное чувство, в ушибленном кобчике.

Не опираться руками на грязь, я, с ощутимым трудом, поднялся на ноги, медленно выпрямился и, слегка скособочившись, устремился вперёд. Наученный полученным опытом, я замер возле границы света и тьмы.

Снаружи всё также лил дождь, а в круге света на меня не упало даже маленькой капли. Вытянув руку, я ощутил, что пальцы наткнулись на невидимую для глаза преграду. Я попытался продавить её силой. Но чем глубже ладонь продвигалась наружу, тем мощней становилось сопротивление поля.

Поняв, что эту препону не одолеть грубым натиском, я тут же оставил такие попытки и напряжённо задумался. Однако, поразмышлять мне спокойно не дали. Таинственный свет вдруг померк. Я погрузился во тьму и ощутил дурноту, подкатившую к горлу.

В этот же миг, я оказался в большом, совершенно пустом закрытом пространстве. Ошеломлёно повертев головой, я осознал, что нахожусь в центре круглого зала. Каких-то светильников я нигде не заметил, но всё вокруг заливал ровный свет. Он позволял хорошо разглядеть все детали.

Ближе к краям помещения, пол очень плавно поднимался наверх и превращался в высокий купольный свод. Но самое странное, заключалось в другом. Пол, потолок, и закруглённые стены оказались совершенно прозрачными, словно их изготовили из бронестекла. Сквозь них я увидел тёмное здание школы и редкие горящие окна в пятиэтажных домах. Где-то внизу лежало размокшее футбольное поле с пустыми воротами по обоим краям.

– Куда я попал? – непроизвольно выдохнул я.

– Это летающий аппарат специальной конструкции. Земляне его называют «тарелкой» – прозвучал механический голос в моей голове.

Я вспомнил совет какого-то пожилого уфолога, весьма пострадавшего от «соседей по космосу». Он говорил: – Никогда не вступайте в контакты с пришельцам. Никому неизвестно чем всё может закончиться?

Преодолев лёгкую дрожь, возникшую в теле, я боязливо спросил: – Могу я покинуть ваш чудесный корабль?

– Да. – обнадёжил меня бесстрастный хозяин.

– Когда это случиться? – поинтересовался я осторожно. Мне совсем не хотелось превратиться в объект изучения, что обычно проводят «чужие». Многие контактёры с земли оказались от них отнюдь не в восторге. Чаще всего, такие исследования были весьма неприятными и чрезвычайно опасными.

– А вдруг, пришельцы посадят меня в свой зоопарк? Курт Воннегут как-то описывал такую историю.– заволновался я не на шутку.

– Через четыре минуты, – успокоил меня незримый хозяин. Я облегчённо вздохнул, но тут же услышал продолжение фразы: – пол данной кабины перестанет удерживать вас.

– И я рухну вниз? – взвизгнул я сорвавшимся голосом и, глянув под ноги, добавил: – Здесь же будет почти полверсты.

– До поверхности почвы сто один метр. – сообщил мне пришелец.

В памяти сразу же всплыло сообщение из новостей, которые я слышал в маршрутке. Диктор там говорил о нескольких людях, упавших с большой высоты. Значит, это были бедняги, что оказались в «тарелке» ещё до меня.

– Что я должен сделать, чтобы остаться в живых? – едва слышным шёпотом спросил я хозяина.

– Попробуйте наши конфеты. – убедительным тоном предложил мне «чужой».

С потолка плавно спустился круглый поднос и повис предо мной на уровне пояса. Никаких нитей и штанг, на которых держался бы диск, я не заметил. Стоек под металлической плоскостью не было тоже. Скорее всего, странная мебель держалась при помощи защитного поля.

Наклонившись к подносу, я разглядел несколько небольших упаковок. Они походили на пластинки «резинки», что называются «жвачкой». Только были они чуть поуже и вдвое короче, чем походили на простые «подушечки».

Опасаясь подвоха, я взял одну штуку и осторожно поднёс ближе к глазам. Она мало чем отличалась от привычной продукции, которую продают в магазине. Фантик пестрел яркими красками, а так же, шрифтами залихватского вида. Даже название было, прекрасно знакомо.

К моему удивлению, оно оказалось написано русскими буквами. К тому же, конфеты назывались «Полёт»! Внизу находилось ещё несколько слов: – «Разработано для Homo sapiens» – данная строчка окончательно добила меня. Я убедился, что это не розыгрыш и всё происходит на деле.

Перевернув небольшую пластинку, я увидел такое, что чуть не бросил её от испуга. На другой стороне был нарисован забавный малыш, чем-то похожий на любимого всеми Незнайку.

У меня на глазах мальчуган широко ухмыльнулся, достал из кармана конфету и лихо сорвал яркий фантик. Он сунул лакомство в рот и резко сжал белые зубы. Раздался мелодичный сигнал, и ребенок исчез с блестящей обертки.

Пока я раздумывал, чтобы это всё значило, произошло ещё одно чудо. Спустя две секунды, мальчик вдруг выглянул из-за края конфеты и перелез на ту сторону, что находилась передо мной. Он встал на прежнее место, помахал мне рукой и замер, словно обычное фото.

Не зная, что можно сказать то данному поводу, я брякнул, первое, что мне пришло в голову: – Конфета нужна для еды, или для чего-то другого? – незримый хозяин ничего не ответил.

– «Чужой» отвечает лишь на те предложения, в котором содержится однозначный вопрос. – сказал я себе и ободрённый догадкой, спросил: – Раскушенная конфета переносит субъект?

– Да. – откликнуться гость из далёкого космоса.

– В пространстве? – попытался я вытянуть из него информацию. Дальше я собирался спросить про перемещение во времени. Я увлекался фантастикой с раннего детства. Мне постоянно казалось, что существа, преодолевшие межзвездные дали, обладают большими познаниями и умеют проделывать и то и другое.

– В пространстве. – коротко бросил пришелец.

– На каком расстоянии? – задал я новый вопрос. От большого волнения, я прекратил даже дышать. Ведь от ответа «чужого» зависело удивительно много. Удастся ли мне, выжить сегодня, или же я, присоединюсь к тем беднягам, что погибли вчера?

– На десять метров. – ответил механический голос.

– В какую сторону?

– Куда смотрят глаза. – двусмысленно бросил пришелец.

Я печально вздохнул и стал размышлять, как можно использовать эту игрушку, с издевательским названием «Полёт»? Машинально посмотрев на часы, я тут же подвёл ужасный итог: – Прошло уже пару минут. Времени у меня остаётся совсем ничего.

Испугавшись удручающей мысли, я принялся лихорадочно думать: – «Если слопать конфету, глядя перед собой, то я вылечу за пределы «тарелки» и упаду с высоты в сотню метров. От чего, безусловно, погибну».

– А можно мне раскусить сразу несколько ваших конфет? – почти выкрикнул я.

– Да. – милостиво разрешил собеседник.

Я пересчитал все пластинки. Их было десять.

– А сразу все можно? – задал я главный вопрос.

– Нет. – хмыкнул незримый пришелец и тут же добавил: – Не более двух штук за раз. Иначе, произойдёт мощный взрыв.

Я стал думать дальше: – «Если я лягу на пол вниз лицом и раскушу две пластинки, то исчезну отсюда и появлюсь на отметке восемьдесят метров от почвы. Это так же смертельно, как сто.

Значит, нужно использовать и другие конфеты. Едва я окажусь вне «тарелки», мне нужно съесть ещё пару штук. Так я опущусь до шестидесяти. Потом сорок, двадцать и здравствуй родная планета. – возликовал было я, но тут же себя оборвал.

– Как только я вылечу из корабля, начнётся свободное паденье к земле. Причём, падать я буду с большим ускорением, а это около десяти метров в секунду, за каждую секунду полёта. Выходит, что если я буду снаружи, свободного времени у меня почти не останется.

– Как быстро срабатывает ваше устройство для переноса в пространстве? – уточнил я ТТХ инопланетной игрушки.

– Срабатывание происходит мгновенно. – успокоил меня пилот инопланетной конструкции.

Срывая обёртки с пластинок, я стал лихорадочно их складывать парами. На счастье, они хорошо прилипали друг к другу, словно ириски. Две шутки я положил на коренные зубы, что справа. Две слева. По паре взял в каждую руку. Последние из десятка конфет я не слепил, а по отдельности сжал их между свободными пальцами разных ладоней.

И тут, в мозгу что-то щёлкнуло: – «Пока я раскусываю эти конфеты, что будет делать мое бренное тело? Оно помчится к земле с большим ускорением? А вдруг, когда я окажусь у поверхности, я буду лететь очень быстро?»

Боясь упустить столь важный момент, внезапно пришедший мне в голову, я уточнил: – Субъект появляется в новой точке пространства с той скоростью, с какой он начал полёт?

Я говорил сквозь сжатые зубы, но «чужой» всё же понял меня.

– Да. – подтвердил мою страшную мысль незримый пришелец.

Учтя полученную от него информацию, мои рассужденья галопом двинулись дальше: – «Если я раскушу все десять конфет, то окажусь в одном метре над почвой. Это почти ничего, так что, я не убьюсь. Первую пару я съем в корабле. Поэтому, можно её не считать. Останется восемь.

Мне нужно сжать свои челюсти четыре раза подряд. Будем считать, что я это сделаю всего за секунду. Вот только, всё это время я буду лететь с ускореньем свободного паденья в пространстве. Значит, мой путь увеличиться и я окажусь под землей на глубине десять метров. Где благополучно умру от удушья и сдавливания.

На мой взгляд, это значительно хуже, чем мгновенная смерть от удара. Единственный плюс только в том, что никому не придётся меня хоронить. Меня и не найдут никогда, разве что археологи, через много веков.

Я торопливо вернулся к подсчётам: – Сто минус десять, равно девяносто. Значит, – сделал я окончательный вывод: – мне можно использовать только девять пластинок. Одна мне останется на долгую память.

Разобравшись с теорией, я лёг на пол ничком, поднял к лицу руки с конфетами и глянул на землю, мрачно черневшую где-то внизу. Я неожиданно понял, как она далеко, и на меня накатил сильный страх. Захотелось зажмурить глаза и тихо лежать, до наступления последней секунды.

Подавив свою слабость, я не стал дожидаться, пока кончиться время, что дал мне пришелец. Я начал действовать и сжал коренные зубы, что находились по правую сторону. Раздался тихий щелчок. Пластинки исчезли, а свет сразу померк.

В лицо резко ударил сырой стылый воздух. Я сдавил левые части своих челюстей. Ещё через миг я вынырнул из подпространства, сунул пару конфет в распахнутый рот и тут же их раскусил. Потом сделал это ещё один раз. И напоследок, я раздавил девятое устройство «Полёт».

Я появился из «сумрака» метрах в двух над землей! И тут меня, словно молнией, пронзила ужасная мысль: – Лечу слишком быстро. Не менее десяти метров в секунду. Так я точно убьюсь!

Не знаю, как за пару мгновений я успел это придумать и, тем более, сделать всё то, что мне было нужно. Говорят, во время смертельной опасности у человека включаются потайные резервы, и он совершает такое, на что не был способен.

Осознав, что сейчас, я с удивительной скоростью плашмя рухну на почву, я сунул в рот очередную пластинку. Одновременно с этим, я, как можно сильнее, откинул шею назад и поднял глаза к тёмному небу. Я раскусил десятую конфету «чужих» и нырнул в «перемещение» над самой землей.

Из подпространства я выскочил под углом к горизонту. Хорошо, что угол был не очень большим. Я очутился метрах в пяти над футбольной площадкой. К тому же, теперь я летел головою вперёд.

К счастью, я двигался не горизонтально земле, а чуть наклонившись к поверхности, словно прыгнул на лыжах с большого трамплина. Однако, парение в воздухе продолжалось недолго.

Сила тяжести вновь заработала и потащила меня к материнской планете. Закрыв руками грудь и лицо, я подтянул к животу согнутые ноги, сжался в плотный комок и с ужасом ждал столкновения с почвой.

Мне опять повезло. Я угодил в мелкую лужу подошвами, скользнул сапогами по жидкой грязи и поднял огромное облако брызг. Ещё через миг, фортуна от меня отвернулась, и я тут же достиг твёрдого дна. Удар оказался потрясающе мощным. Так что, из лёгких вышибло дух.

Подчиняясь инерции, я стремительно мчался вперёд, отскочил от футбольной площадки, и меня подбросило в воздух, словно маленький камешек от поверхности моря. Я сделал кульбит, вернулся на землю и ринулся дальше тем же макаром. Сжавшись калачиком, я покатился по мокрому полю, как свернувшийся ежик. На излёте движения, я врезался черепом в стойку ржавых ворот.

Последняя мысль, что мелькнула в сознании, была не моя, а чья-то чужая: – Псевдоразумная сущность прошла испытание. – равнодушно бросил пришелец, и я погрузился в непроглядную тьму.

Очнулся я от луча фонаря, светившего прямо в глаза. Я резко вздрогнул и со страхом подумал: – Неужели, эксперимент не закончен?

– Живой вроде мужик, а я было подумал, ещё один «лётчик». – послышался радостный мужской баритон. – Ну, что берём вратаря?

– Да ты глянь, какой он чумазый! – возмутился другой человек: – Испачкался, будто свинья. Потом форму замучишься, чистить.

– Тогда пусть валяется. – легко согласился первый служивый: – Сейчас не зима, насмерть он не замерзнет.

Полицейские обошли меня, словно бревно и, никуда не спеша, двинулись дальше. Они проскочили через футбольное поле, и бесследно пропали среди тёмных дворов.

Стеная и охая, я повернулся на бок и, чуть побарахтавшись на влажной земле, всё-таки сел. Скользкими от грязи руками, я обхватил стойку футбольных ворот и с превеликим трудом поднялся на ноги.

Голова закружилась. Чтобы избавиться от дурноты, мне пришлось прислониться к столбу и, какое-то время, постоять неподвижно. Все мышцы болели от многих ушибов.

– Если бы не жидкая грязь, сработавшая, как хорошая смазка, разбился бы на фиг. Надеюсь, что ничего не сломал. – сказал я себе.

Я потрогал, дрожащие от пережитого волнения, ноги, нащупал в кармане штанов ключи от квартиры и облегчённо вздохнул: – Слава богу, остались на месте, а то пришлось бы мне ползать по полю и долго искать их во тьме.

Про пропавшую кепку я даже не вспомнил. Двигаясь, как заржавленный робот, я уныло направился к своему пятиэтажному дому.

Ресторан «По ту сторону»

Фантастический рассказ «Ресторан По ту сторону».

Издан в альманахе «Знание-сила: Фантастика» №1/2017 март 2017 год

– Ты слышал? Недавно открылся новый большой ресторан. – Вера оторвалась от мойки, где мыла посуду после домашнего ужина, и метнула в меня внимательный взгляд.

Я неопределенно качнул головой и подумал: – «Мало ли в городе сейчас ресторанов? Больше их или меньше, мне, в общем, без разницы. Я домосед и почти не хожу по ночным кабакам или клубам. Мне хватает домашней еды, в компании с любимой женой».

Говорить об этом супруге я, конечно, не стал. Она и сама всё это знала. Я крепко держал театральную паузу и складывал чистые тарелки и плошки на полку настенного ящика.

Не дождавшись ответной реакции, Вера, как ни в чём небывало, немедля продолжила: – Сегодня я заходила на их замечательный сайт, и ты представляешь, как мне повезло? Они выдавали гостям приглашения со скидкой в шестьдесят пять процентов. – жена округлила глаза и яркие пухлые губки.

Зная, что последует за сообщением жены, я пробурчал: – Наверняка, там настолько высокие цены, что и при названной скидке, хозяева не будут в накладе.

Взглянув на мою суровую мину, жена убедилась, что на ней не возникло той бурной реакции, которую она ожидала. Она недовольно нахмурилась, немного подумала и привела самый убедительный довод:

– Сегодня, мне позвонила Света Митрохина. Она только вчера, ходила туда со своим ухажером, и осталась в полном восторге. Всё очень вкусно, красиво и довольно недорого. А называется тот ресторан, – супруга задержала дыхание и заговорщицким тоном закончила: – «По ту сторону».

Не поняв смысла в этом названии, я посмотрел на жену и попытался слегка пошутить: – По ту сторону чего? Фронта? Или по ту сторону зла и добра?

Не скрывая своего раздражения, супруга отрезала: – По ту сторону от домашней плиты! – и подвела итог препирательствам: – Одним словом, я выбрала из большого меню блюда для ужина и перевела ресторану половину их стоимости с учётом полученной скидки. Выходит, что завтра мы отдадим лишь семнадцать процентов от суммы. Вино ты выберешь сам. За него заплатим отдельно.

Я непроизвольно вздохнул: – Теперь мне понятно, на чём же они зарабатывают! Они подают дешёвое пойло, как элитный напиток и дерут за него баснословные деньги.

– Крохобор! – скривила красивое личико Вера: – лишнюю тысячу для жены пожалел. – сказано это было таким вызывающим тоном, что я благоразумно смолчал.

Немного подумав, я успокоил себя: – «В конце-то концов, мы уже очень давно никуда не ходили. Нужно уважить супругу. Пусть немного развеется».

После маленькой паузы, я сделал вид, что окончательно сдался и примирительно пробормотал: – Хорошо, завтра идём в ресторан. – про себя я добавил: – «Тем более ты, почти всё оплатила. Не пропадать же деньгам».

Вера радостно взвизгнула. Обхватив мою шею, мокрыми по локоть руками, она звонко чмокнула меня в обе щёки.

Такси привезло нас к высотному панельному дому. Он был таким протяжённым, что занимал целый квартал нашего города. На фасаде висела скромная вывеска со странным названием «По ту сторону».

К моему удивлению, перед недавно открытой харчевней, не было столпотворения автомашин. Очереди голодных людей, желавших отведать дешёвые блюда, я тоже не видел.

Чинной, благовоспитанной парой мы вошли в неприметную дверь. Затем, прошагали через сияющий лампами, большой вестибюль и, наконец, оказались в обеденном зале.

Я думал увидеть уютный, небольшой погребок, а оказался в совершенно пустом заведении, давних советских времён. Приставленные друг к другу, столы на шесть посадочных мест заполняли всё помещение несуразных размеров. Три длинных ряда уходили куда-то в пространство и терялись в лучах потолочных светильников.

Вокруг не было ни единой души. Походило на то, что никто кроме нас, не пришёл в это «злачное место». Скорее всего, у меня на лице отразилось все чувства, охватившие душу. Вера прижалась ко мне, ударила в бок локотком и что-то прошипела на ухо.

Уточнять, что она мне сказала я, конечно, не стал, а лишь попытался широко улыбнуться. В поисках официанта, я огляделся вокруг и достал из кармана два приглашения, которые Вера получила на сайте.

В ближайшей стене открылась широкая дверь, и к нам поспешил молодой человек. Раньше его бы назвали холуй, а может быть, и половой, точно не знаю, как более правильно? Одним словом, перед нами находился лакей в чёрном фраке, белой манишке и галстуке «бабочка».

– Вижу, Вам здесь не очень понравилось. – проворковал метрдотель: – Мы открылись не очень давно и ещё не успели оборудовать все помещения. Пойдёмте, я Вас провожу в другой, новый зал. – он повернулся на пятках и устремился к той двери, откуда недавно пришёл.

Я осуждающе взглянул на Веру, пропустил супругу вперёд и двинулся следом. Шагая гуськом, мы прошли небольшим коридором и оказались в маленьком холле. Одну стену той комнаты занимал тёмный витраж. Он начинался от пола и поднимался до плиты перекрытия.

На другой стороне помещения разместились два туалета с привычными буквами, нарисованными на узких дощечках. Метрдотель пересёк вестибюль и встал у внушительной двери из светлого дуба. Над ней темнела табличка казённого вида – «Зал № 2».

Оглядевшись, Вера в первую очередь, повернулась к большим зеркалам, что висели поблизости. Она разглядела кое-какой недостаток в своём макияже и решила его побыстрее исправить. Открыв свою сумочку, она бросила мне: – Я на минутку. – и немедленно скрылась в женской уборной.

Широко улыбаясь, метрдотель распахнул тяжёлую створку и сделал рукой приглашающий жест. Я шагнул за порог и застыл, словно столб. К моему изумлению, я попал в помещение гигантских размеров. Оно оказалось намного крупнее, чем все предыдущие.

Своей высотой, шириной и длинной оно говорило о том, что раньше, здесь размещался спортивный или актовый зал. Правда, пол устилал наборный паркет, а рядов жёстких кресел, не было видно. Больше всего, данное место походило на огромный танцкласс. Не хватало лишь поручней, за которые держаться балерины с солистами.

Слева от входа, виднелись два шестиместных стола. Скорее всего, их принесли из соседней «столовой». Стулья, почему-то, стояли одной ровной линией, спинками к стенке, а лицом к просторной «поляне».

Мне показалось, что всего день назад, здесь проводились соревнованья по танго, фокстроту и вальсу. Молодые участники с судьями куда-то ушли, а запах ядрёного пота и той канифоли, которой танцоры мажут подошвы, остался навечно.

Меня поразило и то обстоятельство, что большие столешницы украшали белоснежные скатерти. Дорогая посуда намекала на то, что всё приготовлено к званому ужину. Ну, а то, что зал такой неуютный, так это не важно. Чай не бояре.

Ну, не успели ребята привести свой кабак в полный порядок, а платить за аренду им надо. Вот и манят клиентов огромными скидками. Тут уже не до прибыли, удержаться бы, вообще, на плаву.

Честно сказать, я предчувствовал нечто подобное. Вопрос только в том, как же могла, сибаритка Света Митрохина, хорошо отозваться о такой забегаловке? Или Вера придумала про звонок близкой подруги?

Метрдотель проводил меня до стола, пододвинул внушительный стул и помог сесть на него. Я быстро устроился, удобно откинулся на высокую спинку и глянул перед собой. В моей памяти возникло видение из моей дальней юности. Ряды тёмно-зёленых столов для пинг-понга и десятки разгорячённых ребят, играющих целлулоидным шариком. Запах тогда, стоял соответствующий.

– Сейчас подадут Ваш заказ. – доложил провожатый. Он учтиво склонился и вальяжной походкой удалился из зала.

Я благоразумно решил, нельзя говорить милой Вере, об её очевидной промашке. В такие истории мы с ней попадали не раз, и сегодняшний случай, наверняка, не последний. Я успокоил себя и начал рассматривать сервировку стола.

Как это ни странно, но посуда здесь оказалась на удивление дорогой и красивой. Скатерть блистала новизной, чистотой и замечательной выделкой. А если еда будет вкусной, то это окажется, вообще, замечательно. На всё недостатки, можно не обращать никакого внимания. Посидим, поедим и, никуда не спеша, двинем домой, к телевизору. Зато разговоров с женой хватит на месяц вперёд.

Я придирчиво осмотрел сервировку. Взгляд наткнулся на открытый блокнот, лежащий у края стола. Рядом темнел небольшой карандаш, длинною в ладонь и толщиной в большой палец руки.

– Видно, официант его здесь забыл. – сказал я себе. Тут же я вспомнил о том, что метрдотель не спросил ни нашей фамилии, ни номера пригласительных: – Похоже, мы самыми первыми явились сюда. Значит, еду приготовят на совесть, и никто нам не будет мешать. – сделал я новый утешительный вывод.

От нечего делать, я потянулся вперёд и взял автоматический карандаш чёрного цвета. Выглядел он весьма необычно и, к моему удивлению, оказался очень тяжёлым.

У меня создалось впечатление, что «рубашку» отлили не из лёгкой пластмассы, а, например, из свинца. Мало того, от неё исходило тепло, как от печки. Жар был довольно силён. Я едва удержался, чтобы не бросить на скатерть поразительный стилос.

Повертев необычный предмет, я собрался вернуть его на прежнее место. Именно в этот момент, что-то случилось со мной. Я ощутил то состояние, которое иногда посещает великих поэтов, писателей или, например, композиторов. Перед моим мысленным взором открылись каналы, ведущие в горние выси.

Каждый из них обещал поразительно много и уводил в запредельные дали. Мне стали мерещиться невероятные здания, мелькали прекрасные образы чудесных картин, перед глазами бежали тексты интересных романов, и слышалась великолепная музыка,

Волна впечатлений накрыла меня с головой. Перегруженный мозг захлёбывался в бурном потоке обрушившейся на меня информации. В глубинах сознания я понимал: – Нужно мне выбрать, что-то одно! Запомнить всё сразу, увы, не получиться! Тем более, мне не удастся, воплотить это в жизнь!

Вот только, сделать свой выбор, я всё же не мог. Все пути, о которых я когда-то мечтал, внезапно открылись перед внутренним взором. Моих слабых сил, не хватало на то, чтоб отказаться от них, Я оказался в том положении, что и пресловутый осёл Буридана, и немедленно впал некий транс.

Ладонь слепо пошарила по большому столу и скоро наткнулась на открытый блокнот. Я подтащил его ближе и, не глядя в пустую страницу, потянулся к поверхности грифелем.

Карандаш резко задёргался в пальцах, а на бумагу обрушились десятки быстрых касаний. Причём, я абсолютно не знал, что же рождается под моею рукой? Единственное, в чём я был уверен, это какой-то рисунок.

С огромным усилием, я опустил взгляд на бумагу и был совершенно сражён, тем, что увидел. Рука резко дёргалась без всякого участия воли. Движения кисти напоминали работу матричных принтеров девяностых годов.

В те времена, пишущая головка устройства, по непонятной системе, шныряла по всему чертежу. Она рисовала отрезок в одном месте листа, кружочек в другом, и дугу, где-то в третьем. Самое странное, что из этих хаотичных метаний уже начал складываться впечатляющий образ.

Следующее, что меня потрясло, выходило за рамки моих представлений. Чёрный грифель карандаша оставлял на бумаге кроваво-красные точки и чёрточки, словно в нём был не графит, а яркая артериальная кровь.

Правда, она очень быстро темнела и резко меняла свой цвет. Однако, она не становилась коричневой, как это положено крови, а выглядела сиренево-синей, словно наколка на коже.

Выдержать этого я, конечно, не смог. С огромным трудом я разжал сведённые пальцы и выпустил из правой ладони удивительный стилос. А он, между прочим, раскалился почти докрасна.

Карандаш упал на столешницу и покатился по скатерти. Мне показалось, что ткань из тонкого хлопка стала менять белый цвет. Нити темнели в том месте, где к ним прикасалась «рубашка» небольшого устройства. В воздухе слабо запахло палёным.

Я испуганно глянул на руку. Пальцы слегка обожгло, но кроме небольших покраснений ничего не осталось. Тут я осознал, что все каналы, ведущие к чудесным творениям, мгновенно закрылись. В моей долговременной памяти клубились обрывочные воспоминанья и образы.

Забыв о руке, я взглянул на блокнот. За то короткое время, что я находился в мистическом трансе, на листе появился чудесный лёгкий рисунок. На чистом фоне, виднелись две девушки, изображённые в профиль.

Судя по старинной одежде, красавицы жили два века назад. Они стояли друг к другу лицом и о чём-то беседовали. У них были маленькие, чуть поднятые носики, ямочки на округлых щеках и очень густые длинные локоны. Вид этих прелестниц завораживал взгляд.

Длинные платья, раскрытые кружевные зонты и миниатюрные шляпки всё было прописано чрезвычайно легко и, в тоже время, с удивительным тщанием. Особенно умиляли турнюры – приспособления в виде подушечки. Они находились под юбкой, и размещались чуть ниже талии, на задней части девиц. Отчего их силуэт становился весьма привлекательным.

– «Неужели всё это, сделал именно я?» – выдохнул я, глядя в блокнот, и тотчас одёрнул себя: – «Нет, просто я был чьим-то безвольным орудием. Вопрос только, чьим?»

Размышляя над данной проблемой, я продолжил рассматривать прекрасный рисунок. Скоро я понял, что его кто-то выполнил с нечеловеческой тщательностью. Но чем дольше я его изучал, тем меньше он нравился мне.

В душе появилось, какое-то непонятное чувство. Передо мной была степень того совершенства, которая вызывала сильную зависть и кучу весьма неприятных, эмоций.

Дверь за спиной тихо хлопнула. Неожиданный звук вырвал меня из странного транса. Я оглянулся и, с облегченьем увидел, что в помещенье вошла любимая Вера. Я тут же поднялся с удобного места, помог жене сесть на внушительный стул, а сам решил, немного пройтись. Тем более, что вместительный зал этому очень способствовал.

Я дошёл до наружной стены и, от нечего делать, глянул в большое окно. На улице было довольно светло. Стоял летний, замечательный вечер, а я с любимой супругой торчал в таком неухоженном месте и ожидал неизвестно чего.

Я вернулся к столу и увидел ужасную вещь. Выяснилось, что жена сидит неподвижно и остановившимся взглядом смотрит непонятно куда. В её тонкой руке был зажат автоматический карандаш с толстым грифелем.

Кисть Веры быстро порхала над чистым листом. Она вела себя так же, как я минут пять назад. Я рванулся к столу и взял её за плечо. Жена резко вздрогнула и безвольно разжала длинные пальцы. Таинственный стилос покатился по скатерти и свалился на пол.

Поднимать то устройство я, благоразумно, не стал. Зато, взял блокнот и посмотрел на открытый в нём лист. Там оказался набросок прекрасной девичьей головки, повернутой к зрителю в фас.

Эскиз ещё не был закончен, но всё в нём выглядело так же прекрасно, как и в «моём» недавнем рисунке. Даже манера наложенья штрихов, мне показалась очень похожей.

– Не знал, что ты умеешь так хорошо рисовать. – осторожно сказал я жене.

Вера недоумённо захлопала большими ресницами, метнула в меня подозрительный взгляд и удивлённо спросила: – Ты это о чём?

Я показал ей листок. Супруга отрицательно покачала головкой и сообщила мне твёрдым тоном: – Никогда его в жизни не видела. Какая неприятная дама в этом блокноте.

– «Вера ничего не запомнила». – подумал я облегчённо: – «Это и к лучшему. При её эмоциональной лабильности подобные вещи, могут сильно травмировать психику. А может быть, всё это мне просто привиделось? Жара на работе, полно срочных дел, недостроенный дурацкий кабак, запах канифоли и краски». – мелькнула в моей голове трезвая мысль.

Успокоив себя, я посмотрел на другую страницу блокнота. На предыдущем листе находился «мой» недавний рисунок двух тургеневских девушек. Вот только, они стояли не в профиль, как раньше, а скорее, в три четверти, и искоса смотрели на зрителя. Прищуренные глаза двух красоток наполняла невероятная злоба.

От такой перемены я сильно опешил и перевёл растерянный взгляд чуть пониже. То, что я раньше, принял за складки подолов длинных платьев, вдруг превратилось во что-то ужасное.

Теперь это были чьи-то ладони с длинными узловатыми пальцами и большими когтями жуткого вида. На месте милых турнюров, виднелось нечто иное. Там оказались отвратительные звериные морды потусторонних существ. Они злобно выглядывали из-за абриса девушек.

Озадаченный увиденным зрелищем, я резко захлопнул блокнот, подержал его в дрожащих руках и бросил на стол, что стоял рядом с нашим. Потом повернулся к жене и натолкнулся на её непонимающий взгляд.

– Через минуту вернусь. – неуверенно выдавил я и направился к двери.

Выйдя в маленький холл, я чуть не столкнулся с метрдотелем.

– Если Вы в туалет, то этот, – он указал на дверь с буквой «М», – пока не работает. Пойдёмте, я провожу Вас в клозет для сотрудников. – он двинулся по коридору.

Меня не тянуло в сиё заведение, но я всё же решил, нужно воспользоваться приглашеньем мужчины, так сказать, про запас.

– «Заодно, поброжу по их ресторану, чуть успокоюсь, а там и заказ уже принесут». – сказал я себе.

Краем глаза, я заметил движение слева, и повернул туда голову. Тёмный витраж, занимавший часть тесного холла, вдруг почернел. Из непроницаемой тьмы появилась сгорбленная фигура чудовища и начала бесноваться с той стороны. Выглядела она просто ужасно.

Всклокоченные, длинные волосы покрывали огромную голову неопрятной копной. Зеленовато-синюю морду, избороздили морщины и большие рубцы багрового цвета. Длинные, почти до колен, узловатые руки торчали в разные стороны.

Широкие, как лопаты, ладони украшали корявые пальцы с когтями, как у медведя. Кривые короткие ноги, кончались копытами, как у коровы. Наряженная в какую-то рвань, тварь безумно скакала туда и сюда. Она строила мерзкие рожи, лупила по стеклу кулаками и скалила жёлтые острые зубы.

Заметив, что я замер на месте, метрдотель обернулся и спокойно сказал: – Не обращайте внимания. Это наши компьютерщики включили программу, что они подготовили ко дню Всех святых, так сказать, к Хэллоуину.

Крайняя секция у витража вдруг открылась. Из «зазеркалья» вышел молодой человек в синей рабочей спецовке. Он вежливо поздоровался с нами и сразу юркнул в дверь туалета. Из помещения послышался лёгкий стук инструментов и звяканье металла о плитку.

– Наконец-то сантехник пришёл. – облегчённо вздохнул проводник и шагнул в коридор.

Оторвав взгляд от твари, бесновавшейся за тёмным стеклом, я торопливо ринулся следом. Мы прошли мимо кухни, небольших кладовых и каких-то подсобок. Поводырь остановился и указал на неприметную дверь.

Я поблагодарил метрдотеля, открыл узкую створку и устремился в тёмный проём. Сделав шаг, я вышел на свет и… оказался на улице. Вернее сказать, на заднем дворе ресторана.

Повертев головой, я посмотрел в разные стороны, но не смог найти заведение с литерой «М». В том тупичке вообще не имелось дверей. Я видел лишь облупившиеся высокие стены и осыпавшуюся с них штукатурку. В дальнем углу просторной площадки находился узкий проезд, ведущий на улицу.

Небо над головой затянули серые тучи. Близились сумерки. Всё вокруг выглядело удивительно пыльным, запущенным и каким-то поблекшим, как на старых фотографических снимках. Краски словно бы выцвели, контуры предметов и зданий немного расплылись.

Пораженный демаршем халдея, который привёл меня неизвестно куда, я весьма разозлился. Я повернулся на пятках, глянул вперёд и замер на месте, как каменный идол.

У меня спиной не оказалось проёма, через который я только что вышел наружу! Передо мной находилась прочная кладка, без намёка на какой-то проход. Не поверив глазам, я протянул дрожащие руки. Мои пальцы наткнулись на твёрдую плоскость, и невольно ощупали пыльную кирпичную стенку.

Я зажмурил глаза и потрясённо помотал головой. Подождав десять секунд, я осторожно приподнял дрожащие веки, но тотчас убедился, что дверь в ресторан бесследно исчезла.

– «Придётся обойти длинное здание и попасть в их кабак с центрального входа». – разъярился я окончательно. Я повернулся налево и решительно двинулся к небольшому проезду, ведущему к улице.

На ходу я придумывал гневную речь, с которой налечу на хозяина этой жалкой харчевни. Мало того, что у них не закончен ремонт, так ещё их халуй, шутит с клиентами мерзкие шутки.

Оказавшись на улице, я пережил ещё одно потрясение. Вокруг находились те же постройки, что раньше. Их я прекрасно запомнил, когда подъезжал к ресторану. Вот только, они весьма изменились. Всё говорило о том, что город покинут лет десять назад.

Всюду виднелись разбитые стёкла и выломанные двери подъездов. Толстый слой давней гари, кое-где покрывал фасады домов. Видно, в каких-то квартирах, когда-то случился пожар. Пламя вырывалось на улицу и пачкало копотью стены.

Справа раздался какой-то подозрительный шум. Я резко вздрогнул и повернул голову в сторону звука. Посреди внутриквартальной дороги горел небольшой костерок. Возле него на каких-то обломках уныло сидела группа людей.

Ошеломлённый увиденным зрелищем, я замер на месте. В голове завертелась куча важных вопросов: – Куда я попал? Что здесь случилось? Как вернуться обратно?

Ответы я мог получить у аборигенов селения, и я резво направился к тесной компании. Я быстро приблизился на несколько метров, и разглядел, что это бомжи. Все выглядели весьма измождёнными, потрясающе грязными и оказались одеты в невероятную рвань. В центре кружка стоял котелок, наполненный булькавшей жидкостью.

Люди держали в руках разномастные ложки. Один за другим, они черпали грязно-серое варево, подносили ко рту и, обжигаясь, торопливо глотали еду. Спиною ко мне сидел человек, в синей куртке.

На выцветшей ткани я прочитал едва различимую надпись – «Сантехнический сервис». Точно такую спецовку, только намного новее, я видел на парне, который вышел из двери витража.

Услышав шаги, молодой человек обернулся и внимательно посмотрел мне в глаза. Это был тот ремонтник, который гремел иструментами в ресторанном клозете.

От нахлынувшей радости, сердце удивительно сильно забилось груди. Меня не смутило то обстоятельство, что он весьма изменился. А выглядел он значительно старше, чем в момент нашей встречи.

– «А вдруг, с того времени, прошло много лет? Вряд ли он вспомнит мужчину, виденного когда-то мельком». – мелькнула в моей голове ужасная мысль.

Однако, парень меня сразу узнал. Он облизал длинную ложку и сунул её в нагрудный карман линялой спецовки. Потом, поднялся на ноги и, сильно хромая, потопал ко мне.

Я подумал о том, что не стоит сейчас подходить мне к костру. Никому неизвестно, как воспримут меня голодные люди? Вдруг все решат, что я претендую на их скудную пищу? Они станут её защищать и кинуться драться или, что значительно хуже, захотят незнакомца слопать на ужин.

Я замедлил шаги. Не дойдя до компании несколько метров, я замер на месте. Парень приблизился и протянул для приветствия правую руку. Я с отчаянной радостью крепко пожал большую ладонь. Хоть она и была очень грязной.

– Пойдём я тебя провожу. – повторил молодой человек слова метрдотеля и тут же добавил: – Я покажу тебе выход, а сможешь ли ты, пройти сквозь него, точно не знаю. – он повернулся и двинулся в правую сторону. Туда, где, как мне казалось, находился вход в необычный кабак.

– Будешь? – парень протянул мне совсем небольшую ресторанную булочку. На фоне блеклости всей обстановки, выглядела она на удивление аппетитной и яркой. Румяная хрустящая корочка, дурманящий запах свежеприготовленной выпечки, всё это сразу же вызвало голод.

Я вспомнил, что утром плохо позавтракал, а в обед, у меня не нашлось свободного времени, чтобы поесть. Вся надежда оставалась на ужин в этой харчевне, но и здесь, почему-то, ничего толком не складывалось.

Вспомнив грязные руки сантехника и его голодных товарищей, я очень решительно отказался от предложения парня. В трепетавшей от страха, душе теплилась большая надежда: – «Может быть, я всё же вернусь в свой светлый мир?»

Следом за этим, в голове появились другие вопросы: – «Ведь он же при мне появился из-за того витража. Или, после этого случая, он так же, как я, оказался в той же ловушке?

Метрдотель притащил его к той проклятой двери … Тогда, как он здесь оказался раньше меня? Когда успел подружиться с туземцами? Почему он сейчас выглядит значительно старше? Или я так же, как он, постарел?»

Вдруг меня охватила тревога: – «Зря я наделся, что-то узнать от туземцев. Ничего они мне не скажут. Наверняка сами не знают». – вопросов от общения с сантехником только прибавилось и с каждой минутой их становилось всё больше.

– «Не обидел ли я человека своим твёрдым отказом, преломить с ними хлеб? Кстати сказать, откуда он здесь, такой ароматный и свежий? Куда меня парень ведёт? Сейчас тюкнет по голове кирпичом и будет у них, еда на неделю».

Мы нырнули в длинный тоннель, служивший проходом в нескончаемом доме, что протянулся на две сотни метров. Парень шагнул к правой стене и толкнул еле заметную дверь. Ржавые петли тихонечко скрипнули. Мой «верный Вергилий» исчез в тёмном проеме.

Стараясь не отстать от сантехника, я ринулся следом. Ориентируясь только по слуху, я топал за проводником и молился о том, чтобы не заблудиться в густом плотном мраке.

Впереди вдруг забрезжило небольшое мерцание. Мои руки наткнулись на черную холодную плоскость. По каким-то таинственным признакам, мне стало ясно, куда я попал. Наверняка, я оказался за тем витражом, что находился в холле харчевни, у обширного зала.

С той стороны появился слабенький свет. Неожиданно чёрные стёкла стали совершенно прозрачными. Ещё через миг, я увидел метрдотеля и человека, идущего с ним.

– «Он же ведёт меня к той проклятой двери!» – мелькнула невероятная мысль. Надеясь привлечь внимание себя самого, я отчаянно запрыгал на месте и замахал руками над головой.

И тут я припомнил удивительный факт. Ведь когда я шёл за халдеем, то видел бесноватую тварь, которая двигалась за витражом. Эта догадка сразила меня наповал: – «Значит, я увидел тогда себя самого? Выходит, я теперь выгляжу именно так?»

Смириться я с этим, конечно, не мог. Я осмотрел свои руки, убедился, что они такие, как прежде, и понял всё, что случилось: – «Данный витраж это портал, ведущий в другое пространство. У него необычное свойство, искажать облик существ, находящихся по разные стороны от незримой границы. Поэтому, нам мерещатся всякие монстры в ночи».

Справа послышался шорох. Мой проводник открыл неприметную дверь и шагнул за порог. Появление сантехника в освещенном маленьком холле полностью преобразило его. Теперь парень выглядел гораздо моложе, опрятней и чище. Он вежливо поздоровался с метрдотелем и устремился к клозету. Я бросился к створке, медленно встававшей на место.

В самый последний момент, я сунул носок башмака в узкую щель, между косяком и закрывавшейся дверью, и не дал ей захлопнуться. Выходить из-за витража, пока «прежний я» находился в маленьком холле, мне совсем не хотелось.

Кто его знает, что там случиться, если «теперешний я» столкнётся с «собой из прошедшего времени»? Фантасты очень по-разному описывали эту коллизию. В каких-то рассказах ничего не случалось, в прочих историях возникал временной парадокс, и всё кончалось трагически.

Так что, не стоило мне рисковать. Пусть метрдотель уведёт «меня» от этого места, тогда я и выйду отсюда. Если, конечно, портал не закроется!» – от такой жуткой мысли меня, словно ошпарило крутым кипятком.

Едва, за мной «прежним», закрылась широкая дверь, что вела в коридор, я сразу выскочил в холл. Оказавшись на освещённом пространстве, я замер на месте и тут же услыхал, как за спиной тихо щёлкнул замок.

Трясясь от сильного страха, я медленно повернулся назад. Ожидая увидеть мерзкого монстра, я крепко зажмурился, да так и торчал какое-то время. Наконец, я собрал волю в кулак, поднял трепещущие от ужаса веки и посмотрел на своё отражение в стекле.

К моему облегчению, я увидел себя точно таким, каким был минут двадцать назад. Ещё до того, как ушёл из просторного «танцевального» зала. Только от пережитых волнений, лицо у меня оказалось очень уж бледным и совершенно мокрым от холодного пота.

Утерев руковом влажный лоб, я открыл высокую дверь и вошёл в «Зал № 2». В глазах у меня вдруг помутилось, словно на них опустилась чёрная шторка и отгородила меня от действительности. В тоже мгновенье, сознание вернулось.

Я осознал, что так же, как прежде, сижу на стуле из светлого дуба, который любезно подвинул ко мне метрдотель. Как я здесь оказался, я вспомнить не смог. Мгновенье назад я открыл тяжёлую створку, шагнул за порог и вот, я уже нахожусь за столом. Жены рядом не было видно.

Я тут же вскочил, в панике оббежал помещение, но не обнаружил каких-то дверей и вернулся к столу. На краю массивной столешницы лежал автоматический карандаш чёрного цвета и дешёвый блокнот с девственно чистым первым листом. Меж тем, я ведь твёрдо запомнил, что проклятый стилограф свалился на пол, а две первых страницы блокнота были украшены небольшими рисунками.

– «Надеюсь, я вернулся к началу истории. В тот самый миг, когда я в первый раз, был в этом зале совершенно один». – постарался я успокоить себя.

– «То есть, попал во временную петлю». – уточнил внутренний голос.

– «Значит, мне нужно что-нибудь изменить и как можно скорее». – приказал я себе: – «Тогда цепочка событий прервётся и я вырвусь из этой ловушки». – я внимательно осмотрел хорошо сервированный стол и взял в руку бокал на высокой фигуристой ножке.

Насколько я помнил, стекло не является проводником: – «Из него даже льют изоляторы, которые ставят на ЛЭП». – сказал я себе и с сомненьем добавил: – «Правда, здесь не электроэнергия, а что-то другое, но кто его знает, вдруг оно мне поможет?» – я подошёл к краю столешницы и прикоснулся хрустальным фужером к автоматическому карандашу.

К моей большой радости, ничего не случилось. Ни послышалось характерного треска, ни возникло множества искр, ни запахло озоном. Не было и подключения к информационным каналам земной ноосферы.

Я облегчённо вздохнул и сбросил удивительный «стилос» на пол. Он покатился по плашкам паркета и скрылся под соседним столом. На всякий случай, я взял салфеткой чистый блокнот и отправил его за жутким предметом.

В этот момент, перед глазами проплыли лица тех голодранцев, что я встречал в «зазеркалье». Кто-то из них, мне напомнил людей, которых в последние месяцы разыскивал местный телеканал. Их портреты мелькали под рубрикой «Помогите найти человека».

Вдруг, в голове появилась чья-то мыслишка: – «Дай карандаш своей милой Вере. Она впадёт в долгий транс и будет рисовать до полуночи, а тем временем ты …»

Отмахнувшись от подлой фантазии, я вспомнил слова молодого сантехника: – «Я покажу тебе выход, а сможешь ли ты, пройти сквозь него, точно не знаю». – я снова задумался: – «По всему получается, что здесь работают два проводника. Метрдотель ведёт клиентов туда, а парень обратно. Скорее всего, не всем удаётся попасть в другое пространство, ещё меньше могут вернуться.

А кто такие эти «Вергилии» и зачем они так поступают, это вопрос? Может быть, это, как говорят нам священники, козни лукавого? Или же происки пришельцев из космоса, а всё, что случилось со мной, просто тест на смышлёность? Тогда полиция здесь вряд ли поможет. Тут нужны богословы, или учёные. Но вряд ли и те другие поверят моим путаным бредням».

Дверь за спиной неожиданно хлопнула. Резкий звук оторвал меня от тягостных мыслей. Я оглянулся и с облегченьем увидел, что в зал вошла любимая Вера. Я метнулся навстречу супруге, развернул её на ходу и, не говоря ни единого слова, поволок прямо к выходу.

Вера настолько опешила от моего поведения, что даже не стала перечить. Скорее всего, она что-то прочла у меня на лице. Поэтому, отложила разборки на более позднее время, когда вернёмся домой.

Мы протрусили через маленький холл, проскочили по небольшому проходу, и нога в ногу вбежали в огромный обеденный зал. Лампы там не горели. Все столы были накрыты кусками материи, которые опускались до пола. Плотные шторы оказались задёрнуты.

Голова к голове, мы пролетели сквозь тёмный пустой вестибюль и заметили слабый блеск фонарей. Он едва пробивался сквозь грязные стеклянные двери. Мы дружно помчались на свет.

Здесь я немного отстал и огляделся вокруг. Я упорно искал какой-нибудь тяжёлый предмет, вроде дубового стула: – «Если я не смогу выбить дверь, расколем стекло и вылезем через окно. Решеток здесь нет». – думал я на бегу.

Вера первой домчалась до выхода и резко откинула длинный засов. Наружная створка открылась на удивленье легко. Один за другим, мы рванулись на вечернюю улицу. Я вскинул голову и, сотрясаясь от страха, повертел головой в разные стороны.

На мой взгляд, город остался таким же, каким он и был, до нашего посещения харчевни. За спиной громко лязгнул язычок у замка. Я испуганно вздрогнул и глянул в сторону звука. Вход выглядел так, словно был заперт лет тридцать назад, если не больше. То есть, с давних советских времён. И вывески не было над ним никакой!

Ещё через миг, в моей голове прозвучал чужой механический голос: – Псевдо разумная сущность прошла данный тест.

«Царь-чаша»

Фантастический рассказ «Царь-чаша»

Издан в журнале «Юный техник» №11, 2017 г. стр. 44

Иван позвонил перед окончанием рабочего дня и спросил: – Ты не хочешь сходить со мной на футбол? Играет «Зенит» и «Крылья Советов».

– Мы же давно перестали ходить на эти тусовки. – выразил я своё удивление: – С чего ты решил вспомнить старое доброе время?

– Мой начальник страшный фанат петербургской команды и давно собирался на сегодняшний матч. Но у него, что-то случилось. Он не сможет пойти, и отдал мне пару билетов совершенно бесплатно. Почему бы и не сходить на халяву? А заодно и увидится с другом?

Каких-либо планов на вечер у меня не имелось. Я немного подумал и согласился. Действительно, а почему бы, не встретиться с Ваней? Пообщаемся, покричим на трибуне, а потом сходим в кафе, как в далёкие годы студенчества?

– Вот и прекрасно! – воскликнул Иван: – Насколько я помню, ты в своей фирме сидишь до пяти. До начала игры у тебя остаётся много свободного времени. На стадион ты поедешь мимо нашей конторы. Так что, зайди ко мне в кабинет. Я тебя накормлю свежей пиццей, выпьем по чашечке кофе, а потом двинемся дальше.

Предложение было удивительно здравым, я сказал: – Хорошо! – отключил телефон и продолжил работу.

В семнадцать ноль-ноль я покинул опостылевший офис, спустился в метро и поехал к старому другу. Нужно сказать, что я с ним знаком с первого класса. Мы много лет, сидели с Иваном за одной старой партой, вместе играли в футбол, читали одни и те же бестселлеры и смотрели ужастики.

Как это ни странно, но к окончанию школы вкусы у нас оказались достаточно разными. Он внезапно увлёкся историей, а я вдруг потянулся к более точным наукам.

После десятилетки, он закончил истфак, я выучился на зодчего, и наши пути слегка разошлись. Несмотря на наши профессии, мы частенько встречались, ходили по разным музеям и выставкам архитектуры. Так сказать, заполняли пробелы в своих скромных познаниях. Он устранял их у меня, я у него. Благодаря такому общению, я впитал много чего, из его интересной науки, а он из моей.

Как-то раз, он поведал мне о, так называемой, Баболовской чаше и даже свозил меня к ней на экскурсию. Как оказалось, в знаменитом Царском Селе, стоящем под Санкт-Петербургом, имеется очень запущенный парк. В нём когда-то стояла большая купальня для высочайших особ.

Такой     павильон имелся при каждом царском дворце, но тот, что мы осмотрели, отличался от всех, которые построили раньше. Всё дело в том месте, где «прохлаждались» вельможи. Обычно они окунались в лохань, какой-нибудь пруд или чистое озеро.

Здесь всё оказалось иначе. Вернее сказать, там находилась настоящая ванна. Причём, она вырезана из огромного блока гранита и имеет большие размеры. Представьте себе «банный тазик» высотою два метра, глубиной в полтора, а диаметром в пять с половиной. Толщина этой ёмкости сорок пять сантиметров, а вес сорок восемь метрических тонн.

В газетах позапрошлого века писали, что русский царь Александр I был ярым любителем холодных купаний. Поэтому, он заказал себе настоящий бассейн, вмещающий двадцать пять кубометров проточной воды.

Ни прочного пластика, ни нержавеющей стали, в те времена, в мире, конечно, не знали. Заказывать лоханку из досок, он совсем не хотел и приказал мастерам: – Вырубить ванну из монолитного камня!

Из соседней Финляндии привезли огромный валун, который тянул десять тысяч пудов. Мастера осекли от него всё излишнее и получили настоящую Царскую чашу. Вокруг неё возвели стены купальни, и на свет появилось новое чудо. Уже восьмое по счёту, а может быть, даже девятое.

Об этой потрясающей ванне писали в газетах два века назад, но у многих псевдоисториков вдруг возникли сомнения: – Как могли наши «дикие» предки изготовить такой артефакт? – ведь ни огромных станков, на которых можно точить прочный камень, ни твёрдых сплавов для «чистой» отделки, тогда не имелось не только в России, но и на целой планете.

Вот всякие там «академики» и стали кричать, мол, этот предмет сделан неизвестно когда, неизвестно зачем и неизвестно какими пришельцами. Скорее всего, эту «ванну» отлили при помощи инопланетных машин.

Кто-то даже сказал: – «Нет сомнения в том, что сама чаша – элемент антенного преобразователя-излучателя витонных (то есть, биологических) СВЧ-колебаний для сверхдальней космической связи…»

То бишь, наши шаманы передавали мысли на другие планеты и получали ответы от цивилизаций «чужих».

А то, что Александрийский столп в Санкт-Петербурге и колонны Исаакиевского собора сделаны в тоже самое время, и их поверхность отполирована до зеркального блеска, никого не смущает. Мол, что о них говорить, они всегда находились у всех на виду.

Насчёт гранитных отливок тоже нет каких-то сомнений. Как говорил мне Иван, его могли обрабатывать ещё в Древнем Египте. Ведь температура плавления камня почти что равна температуре плавления бронзы. Этот замечательный сплав тогда был в ходу, а если выражаться точнее, то ничего кроме бронзы, в те времена, у людей не имелось.

Размышляя о загадках истории, я добрался до места работы Ивана и прошёл в его небольшой кабинет. Пожав крепкую руку старому другу, я шагнул к удобному креслу, стоящему возле стола.

В отличие от многих учёных, которых описывают в рассказах и книгах, мой одноклассник не выглядел ни «книжным червём», ни «сумасшедшим профессором». С первого взгляда его можно принять за менеджера средней руки.

Ну, а на столе у него такой же бедлам, как у меня в, моём архитектурном отделе. То есть, там постоянно лежало много всякого хлама, но найти то, что вам нужно, всё же было возможно.

Единственное, что бросалось в глаза, так это тибетская «поющая» чаша, диаметром около двадцати сантиметров. Рядом лежала короткая деревянная палочка, которая называется – стик.

Когда-то давно, Иван показал мне, как интересно «работает» сей артефакт. Он поставил его на растопыренные пальцы левой ладони. Правой рукой взял тонкий пестик, приложил к внутреннему краю сосуда и, не отрывая стик от металла, плавно повёл по ходу движения солнца.

Спустя один миг, возникла вибрация, что состояла из нескольких обертонов. У меня создалось впечатление, что где-то далеко-далеко, разом звучит множество колоколов.

Сделав пять или шесть оборотов, Иван сдвинул стик ближе ко дну «инструмента». Сразу возникли более низкие и «глубокие» звуки. Сначала они вызвали неприятные чувства и показались мне почти угрожающими.

Постепенно всё устаканилось. По мере «проникновения» звука в моё бренное тело, восприятие слегка изменилось, и появилась ощущение расслабленности. По словам друга-историка, тонкостенные чаши издают скорее «весёлые» и более высокие звуки.

Под конец, Иван опустил чашу на стол и ударил стиком по внешнему краю. Опять возникла вибрация, но другого оттенка и тембра.

Согласно ученью «фен шуй», поющие чаши действуют на человека на всех его уровнях: на тело, на сознание, на энергетику. Они разрушают негативный заряд, помогают накапливать положительный тонус, и создают прекрасный баланс между сущностями Инь и Янь.

Заодно, приводят правое и левое полушарие мозга к общему ритму, усиливают сосредоточенность и повышают способности к творчеству, а так же, приносят в жилище удачу и благоденствие.

Когда я спросил Ивана: – Откуда всё это известно? – он рассказал мне небольшую легенду. В ней говорилось о том, что Тибетские ламы получали всю информацию от Высших Духов планеты. Однажды им было предсказано, на Земле должны появиться некие вещи, через которые люди станут общаться с Космическим разумом.

Ламы погрузились в астрал, где увидели образ «предмета мистической Силы». Он имел форму чаши и состоял из семи элементов: золота, серебра, железа, свинца, меди и олова с ртутью. Кроме него, в сплав входило ещё одно вещество, которое не было известно монахам.

Они взяли семь металлов, изготовили из них чаши, но не получили эффекта, что им обещали. Верховный лама обратился к Высшим Духам за помощью, чтобы те объяснили: – Как изготовить «предмет»?

В ответ, из Космоса посыпался дождь из «небесных камней». Все они выпали в районе священной горы под названьем Кайлас. Руда, полученная из метеоритов, оказалась нужным им веществом.

Предмет, изготовленный из сплава восьми элементов, издавал необычные по вибрации и мощности звуки. Послушники стали ковать подобные чаши. Когда артефактов появилось достаточно много, их стали использовать в ходе религиозных обрядов.

С помощью «божественной музыки», монахи очищали пространство и призывали потоки чистой энергии. Они в свою чоередь, воздействовали на обычных людей и делали мысли более светлыми.

Ещё Иван рассказал, что лучше всего чаши звучат, в так называемых, «местах земной Силы». Затем, он немного помялся и сообщил, что стол в его кабинете расположен в такой энергетической зоне. Он сам его отыскал при помощи золотого кольца, подвешенного на тоненькой нитке.

Пока Иван сбегал за пиццей, лежавшей в микроволновке, пока наливал воду в электрический чайник, я провёл тонким стиком по краю тибетской «мистической» чаши. От тихого звука у меня побежали мурашки по коже. От нечего делать, я глянул на стол давнего друга, и заметил ещё один необычный предмет.