Читать онлайн Сыщики с Пэлл Мэлл бесплатно

Дизайнер обложки Наталия Палочкина

ISBN 978-5-0059-4354-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Черная вдова

Вчера мы с Итаном Кантвеллом вернулись из путешествия по Франции. Мы уезжали на пять дней, чтобы посетить главные ее достопримечательности, сходить в Лувр, взглянуть на Эйфелеву башню и отобедать в прекрасных французских ресторанах. Всё сегодняшнее утро мы были заняты тем, что разбирали наши чемоданы и саквояжи. В Париже Кантвелл купил огромную картину длиной и шириной чуть больше четырех футов, и еле довез ее до Лондона. На картине изображено бушующее море, а Итан, как любитель таких сюжетов, не смог устоять перед ней. Теперь эта картина висит у нас в гостиной, и мой друг не перестает любоваться ей.

Закончив распаковку саквояжей, мы сели в кресла напротив камина. Около минуты стояло молчание, Кантвелл выглядел каким-то удрученным и я спросил:

– Итан, может быть выкурим пару сигарет?

Ответ последовал не сразу:

– Понимаете, Флетчер, сейчас мне совершенно не хочется чего-то тяжёлого. Я бы с удовольствием выпил лёгкого французского вина, признаюсь, душой я ещё в Париже.

И тут стройное молчаливое лицо Кантвелла преобразилось, и он воскликнул:

– Мой друг, вы же привезли из Франции бутылочку Шардоне?

– Верно.

– Ну так несите ее быстрей!

Я поднялся с кресла и направился в свою комнату за вином. Честно, я даже сам забыл, что привозил его из Франции. Через минуту я уже разливал напиток по бокалам. Кантвелл как истинный ценитель французских вин сначала покрутил свой бокал, затем понюхал, и только потом попробовал вино и вынес положительный вердикт. Мы молча пили и наслаждались напитком, затем Итан опустошил свой бокал и произнёс:

– Флетчер, чем намерены заняться? Ведь Лондонский преступный мир пока дремлет, что очень плохо для нас.

– Откуда вы знаете, что он дремлет? – пробормотал я – Мы ведь пять дней не читали Лондонских газет и не слушали радио, поэтому совершенно ничего не знаем. За это время могло произойти очень много преступлений.

Повертев бокал в руке, Кантвелл сказал:

– Вы правы. Я думаю, первым делом, что нам следует сделать, это сходить и купить газету.

Не успел Кантвелл договорить, как тут послышался шорох и звук колокольчика в прихожей. Затем мы услышали шаги по лестнице и стук в нашу дверь.

– Войдите! – сказал Кантвелл, отставив бокал.

Вошёл молодой долговязый человек, лет двадцати семи, одетый в полицейскую форму, которая была начищена и выглажена с иголочки. Я без труда узнал в нем Хьюго Доновица – сержанта Лондонской полиции. Он был довольно толковым человеком и хорошим специалистом, но отличался суетливостью и невнимательностью.

Кантвелл указал рукой на кресло и предложил Доновицу вина, на что тот отказался.

– Мистер Флетчер и мистер Кантвелл, я пришел поведать вам об одном очень интересном деле, я заходил к вам позавчера, но вас не было дома.

– Вы пришли к нам, чтобы просто рассказать или все-таки попросить нашей помощи, сержант Доновиц? – улыбнулся Кантвелл.

Тот покраснел и произнёс:

– Да, мистер Кантвелл, я действительно пришел попросить у вас помощи.

– Замечательно, – просиял Итан, – впервые слышу чтобы Скотланд ярд открыто признавал, что просит у меня помощи. Но, а как-же инспектор Эндерсон? Он никогда не сдает свои позиции.

– Старший инспектор в отпуске, сэр. Поэтому всеми делами занимаюсь я.

– Хорошо. Не будем вас отвлекать, пожалуйста, расскажите что произошло, – спросил Итан, поудобнее усаживаясь в кресло.

Сержант снял фуражку, повертел ее в руках и начал:

– Я постараюсь рассказать вам как можно кратко. Позавчера на Кэнонс Парк, в доме номер три произошел весьма интересный случай. Внезапно скончался сэр Клементин Уэст, очень известная личность, в молодости работал маркёром, а затем стал востребованным учителем. Он бывший офицер, и человек с очень большими деньгами. Вы что-нибудь слышали о нём?

– Уэст, Уэст, – пробормотал я. – Нет, пожалуй, я ничего о нем не слышал.

– А как же газеты? Два дня назад они все кричали об этом случае, – изумился Доновиц.

– Сержант Доновиц, – корректно произнес Кантвелл, -мы с Флетчером уже пять дней не читали газет и не слушали радио, поэтому об этом происшествии мы ничего не знаем. Но, я кое-что слышал об Уэсте, три месяца назад он был одним из желанных гостей на местных скачках.

– Все верно, мистер Кантвелл. С вашего позволения я продолжу. Причиной смерти Уэста поставлен инфаркт, хотя он отличался отменным здоровьем. Выяснилось, что состояние Клементина принадлежало только ему, а жена не могла брать из него ни пенни. Состояние передавалось ей только в случае смерти мужа. Уэста нашли мертвым в собственном кабинете, и никаких признаков насилия и улик тоже не было. Нам приходится ссылаться на несчастный случай, потому что полиция не может найти никакие доказательства, но мне кажется, что смерть Уэста была запланированной.

– Но может быть это все-таки несчастный случай? – предположил я.

Кантвелл обернулся ко мне:

– Не думаю, мой друг. Меня очень насторожила внезапность, ведь внезапного ничего не бывает на свете. Он не мог просто так взять и умереть, обладая хорошим здоровьем.

– Я это тоже заметил, – произнес сержант, – но это дело поставило меня в тупик и я решил обратиться к вам.

– И правильно сделали, – сказал Кантвелл.

– Вы допросили всех в доме? – спросил я.

– Да, всю прислугу, которая была в тот день, мы допросили. Они ничего толкового не сказали. Правда, осталось одна служанка, которую мы не успели расспросить, у нее был вчера выходной.

– Превосходно, мы допросим ее, – где она сейчас?

– Сегодня у нее рабочий день, она в доме.

– Ну что Флетчер? – сказал Кантвелл, – я нахожу это дело очень интересным. Рассказывать о нем попросту бессмысленно, нужно самим поехать, осмотреть и допросить людей. Вы едете со мной?

– Разумеется, – сказал я.

Хьюго Доновиц улыбнулся:

– Я знал, что вы, господа, обязательно поможете мне.

Я натянуто улыбнулся сержанту, а Кантвелл засуетился и бросился одеваться.

Через пять минут мы втроём сидели в полицейской машине мчавшей нас на Кэнонс Парк. Стояло холодное и пасмурное утро, то и дело накрапывал дождь. Всю дорогу мы с Кантвеллом обсуждали предстоящие скрипичные концерты, и выбирали куда нам следует пойти. Итан хотел послушать произведения Вивальди, а я отдавал предпочтения скрипке Паганини.

Через двадцать минут мы уже были на противоположном конце Лондона и шли вслед за сержантом Доновицом.

Дом номер три по Кэнонс Парк сильно выделялся от остальных мрачноватых построек. Он был выполнен в стиле Палладио. Дом был из белого кирпича, а весь фасад обвивал плющ. Около входа росли два аккуратно выстриженных куста. Позвонив, нам открыла служанка, мы представились и вошли в дом. Небольшой коридор вел на кухню и в столовую. Слева от нас была огромная деревянная лестница, которая вела на второй этаж. Она поразила меня своими размерами и величественностью. Доновиц указал нам следовать за ним. Мы поднялись по лестнице и попали в недлинный коридор, освещенный лампами, стилизованными под старинные подсвечники. На втором этаже было всего три комнаты, две справа и одна слева. Мы зашли во второе помещение. То был относительно небольшой, но уютный кабинет. Справа от нас находился глубокий камин с дубовой полкой, слева старый захламленный секретер, а прямо напротив двери письменный стол и яркое красное кресло. На полу лежал пестрый персидский ковер. Итан Кантвелл оглядел помещение и спросил у сержанта:

– Где вы нашли труп?

Доновиц прошел на середину комнаты, и сделав шаг чуть-чуть вправо остановился:

– Здесь сэр.

Итан большими шагами подошёл к месту и опустившись на колени принялся рассматривать ковер. На несколько секунд мне показалось, что Кантвелл застыл около ковра, но буквально через мгновение тот встал и спросил:

– Вы уверены, что на трупе не было никаких ран?

– Уверен.

Я произнёс:

– Вы осмотрели комнату?

– Конечно. Но, ничего интересного не нашли.

Посмотрев пренебрежительно на сержанта, решил сам оглядеть помещение.

Я подошёл к секретеру и увидел, что на нём навалены куча различных бумаг. Осмотрев их, я понял, что половина, это различные счета, погашенные кредиты и приглашения на различные светские мероприятия. Я пробежался по бумагам, и оставив секретер в покое, осмотрел письменный стол, там валялись листочки для записей, две перьевые ручки, марки, серебряные флакончики. Я не нашел там ничего интересного и перешёл к изучению камина. Подойдя к нему, я увидел, что золу очень давно не убирали. Я присел на корточки и стал рыться в камине. Через несколько минут я радостно присвистнул и извлёк из камина маленькую обгоревшую бумажку. Видимо, то что я нашел, было частью какого-то письма, написанного вручную и притом просто каллиграфическим почерком. На бумажке была написана фраза чем-то похожая на «к другу» или «к другому», разобрать было очень сложно. Я протянул свою находку товарищу, он как раз закончил изучать ковер. Тот пристально посмотрел бумажку и заключил примерно тоже что и я.

– Флетчер, эта запись в дальнейшем может нам очень хорошо пригодится. Сохраните ее.

Я достал из кармана конверт и аккуратно положил бумажку туда.

Кантвелл выглядел очень бодрым, видимо он был удовлетворен осмотром. Затем мы вышли из кабинета и решили поговорить со служанкой.

Мы спустились вниз по дубовой лестнице и Доновиц сказал:

– Джентльмены, допросите пожалуйста миссис Тюд, мне нужно ехать, сегодня очень много дел. Если узнаете что-то новое, то телеграфируйте мне.

Он по привычке отдал нам честь и быстро покинул особняк.

Прикрыв за ним дверь, мы подошли к пожилой служанке, которая смахивала пыль с картины. Я спросил у нее:

– Мадам, можете ли вы уделить нам пару минут?

Женщина подняла на нас свои маленькие крысьи глазки и проговорила:

– Разумеется, господа.

– Вы миссис Тюд, верно? – произнес Кантвелл.

Горничная качнула головой и пригласила нас в столовую. Столовая была длинным и узким помещением, посередине которого стоял стол, вокруг находились деревянные резные стулья, а на стенах всюду были развешаны оленьи рога. Также, в левом углу находился шкафчик с чайным сервизом и хрустальными рюмками, которые по всей видимости были предназначены только для важных случаев.

Усевшись на стул, Кантвелл произнёс:

– Расскажите пожалуйста про владельца этого особняка. Каким он был хозяином?

Женщина вздохнула и всплеснула руками:

– Джентльмены, это очень большой грех жаловаться на своего господина, но я скажу вам чистую правду, ведь я каким – то образом помогаю следствию. Он был очень вспыльчивым мужчиной. Я служу в его доме уже двадцать пять лет и его характер не изменился за это время.

– В чем это выражалось?

– Он мог вскипеть из-за любой мелочи, но руку на нас не поднимал, иначе бы ноги моей здесь не было, ведь я не терплю такого отношения к себе, – протараторила она.

– Вы не знаете, с кем он общался, дружил?

– Понятия не имею. Он не посвящал нас в свои дела. Об этом вы можете поговорить с его женой.

– Хорошо, мэм. Вы не замечали ничего подозрительного в день совершения убийства?

Последовала длительная пауза, затем служанка медленно ответила:

– Пожалуй, нет.

– А где вы были в это время? – поинтересовался я.

– Я была на улице, а все остальные слуги и его жена были внизу, в столовой.

– Когда вы последний раз убирали золу в камине?

Женщина сердито взглянула на нас, рассерженная тем что мы задаем такие странные вопросы и ответила:

– Признаю, это было давно, где-то неделю назад. Мистер Уэст редко впускал меня убираться к нему в комнату, он был ярым противником уборки и в его кабинете всегда стоял лёгкий беспорядок.

– А когда вы убирали золу вы никогда не находили каких-нибудь сгоревших бумажек? – спросил Кантвелл

– Нет, господа, насколько я знаю, хозяин никогда не сжигал бумаги. Он всегда складывал их в стопку и отдавал мне, чтобы я их выкинула.

– А как вы охарактеризуете миссис Уэст?

– Наша хозяйка Хилари Уэст является полной противоположностью своего мужа, она строгая, но рассудительная женщина, представительница настоящих голубых кровей, ее прадедушка был из рода Медичей.

В нужный момент миссис Уэст могла быть сдержанной, а в иной могла быть доброй и даже умела шутить. Она была ярой протестанткой, что не нравилось ее мужу, к ней ходило множество людей, ведь мэм обладала навыками врачевания. Насколько я знаю, она выросла в Индии, там же и познакомилась с мистером Уэстом.

– А кто ходил к ней в последнее время? Может быть, вы запомнили кого-то? – поинтересовался я.

– Я помню за день до смерти мужа, вечером к ней пришел мужчина, он не заходил в дом. Они общались на улице, было уже довольно темно. Я никогда не подсматриваю за хозяйкой, но в этот раз глаз сам случайно взглянул в окно. Я разглядела то, что у мужчины были такие длинные пышные усы, он был высокий. Я удивилась, что хозяйка и он разговаривают как то слишком эмоционально, миссис Уэст смеётся, а он похлопывает ее по плечу. Скорее всего, то был ее давний друг, по моему он болел чем-то на подобии чахотки. Час до этого к ней приходила одна барышня с ревматизмом, такая бледная и худая женщина. Миссис Уэст обычно не позволяла себе вольностей и общалась с пациентами не то чтобы холодно, но только по делу. Она не любила утешать, обнимать, успокаивать своих пациентов. Редко говорила с ними о чем-то кроме болезни. Но для этой пациентки с ревматизмом и ещё некоторых людей она делала исключения. Я часто заставала их говорящих о рецепте пирога, о детях, и ещё о всяком разном. Ну и тогда утром приходил мужчина, у него была подагра. С ним она тоже общалась очень добродушно.

– Превосходно, – задумчиво пробормотал Кантвелл, почесав затылок, – я вижу вы лучше знаете свою хозяйку, чем ее мужа.

– Это так, джентльмены.

– А как она вела себя до и после убийства мужа? И кстати, где она сейчас?

– Убийства? – ужаснулась служанка. – Разве это было убийство, а не несчастный случай?

– Боюсь что это так, миссис Тюд.

Женщина охнула и сказала:

– До этого несчастного случая, миссис Уэст вела себя как обычно. Она могла хоть в три часа ночи встать и пойти к больному, или они сами приходили к ней. Мы уже привыкли к этому. А вот когда мэм узнала о том, что ее муж мертв, она стала бледнеть на глазах. Когда она зашла к нему в комнату, то сразу упала в обморок, хотя наша хозяйка была далеко не впечатлительной женщиной. Затем она решила покинуть дом, сославшись на то, что не может жить под одной крышей с призраком ее мужа.

Я ни в коем случае не хочу оскорбить миссис Уэст, я уважаю нашу хозяйку, но мне кажется, что этот случай очень пошатнул ее нервы, она до сих пор не появилась в нашем поместье.

– А где она сейчас?

– Здесь, неподалеку есть гостиница, по моему на углу Квинсбери, дом восемь. Там спросите у портье. Ваш друг, мистер Доновиц уже допрашивал ее.

– Хорошо. Большое спасибо, мэм, – поблагодарил Кантвелл.

Я в знак признания наклонил голову. Затем мы собрались и вышли из дома.

– Куда мы едем, Итан? – спросил я

– На Квинсбери, искать Хилари Уэст, – ответил Кантвелл и поплотнее закутался в пальто.

– Но ее уже допросила полиция, зачем?

– Хилари очень важная для нас персона, и первый объект для обвинения. Наша задача доказать, что она является убийцей, или привести аргументы в ее невиновность.

Мы с Кантвеллом решили пойти пешком, ведь до гостиницы было меньше мили. Был прохладный весенний день и северный ветер совершенно не щадил нас. Я покрепче завязал шарф вокруг шеи и засунул руки в карманы. Итан протянул мне сигарету, и мы закурили. Через двадцать пять минут мы вошли в отель, где остановилась миссис Уэст. То было не очень богатое заведение, хотя мне казалось, что Хилари сможет позволить себе снять номер в пятизвездочном отеле. Спросив у портье номер её комнаты, мы пошли прямо по длинному белому коридору, затем завернули направо и постучали в нужную дверь. Через несколько мгновений мы услышали шаги, дверь отворилась, перед нами предстала хрупкая и утонченная фигура женщины. У леди Уэст было прекрасное, но очень бледное и измученное лицо и выразительные, но погасшие карие глаза. Ее губы были покусаны, а темные волосы завязаны в тугой строгий пучок на макушке. Для своих сорока лет она выглядела очень молодо. На женщине было строгое длинное платье из черного бархата. Хилари Уэст осмотрела нас внимательным и ясным взглядом. Кантвелл протянул ей свою визитную карточку и затем леди, молча впустила нас в свой номер и закрыла дверь.

Ее комната была не очень большим помещением, но довольно уютным по гостиничным стандартам того времени. В углу стоял маленький диван, на который мы присели, прямо напротив, был чайный столик и два кожаных кресла. У окна находилась аккуратная кровать, около которой лежали чемоданы. Окна номера выходили во двор, усаженный платанами. Окна были длинные и высокие, с деревянными ставнями.

Леди выглядела серьёзной и часто ломала руки:

– Я уже рассказала все полиции, господа.

– Нам было бы интересно услышать рассказ из ваших уст, мадам, – сказал я.

Женщина закрыла лицо руками:

– Все что произошло просто ужасно. Я не могу спокойно жить. Меня терзает мысль, что это был не несчастный случай. А если это так? То они доберутся и до меня.

– Кто они, мадам? – любезно спросил Кантвелл.

Леди Уэст опустила свои худые руки, и на нас взглянуло взволнованное бледное лицо.

– Я не знаю, джентльмены. Если бы я только знала.

– Можете рассказать все по порядку? – попросил я, – где вы познакомились с мистером Уэстом?

Дама взглотнула и начала:

– Мы поженились уже довольно давно, в начале этого века. Мои родители были европейцами, но на тот момент они жили в Индии. Вы же знаете, что тогда была тяжёлая военная обстановка в стране, национально-освободительное движение. Поэтому мои родители уехали в Англию. Я была единственным ребенком, выросла в более свободной семье и меня не заставляли следовать чопорным английским правилам. В восемнадцать лет я познакомилась с моим будущим мужем, он был военным, и даже имел весьма почитаемый титул. У него были свои недостатки, о которых я расскажу вам, но чуть позже. Но, несмотря на это, мы поженились и уехали в Англию. Я не буду скрывать то, что наш брак нельзя было назвать идеальным. Мой муж был очень вспыльчивым человеком, который мог взбеситься мгновенно. А я вела очень активную гражданскую жизнь, была протестанткой, и это не нравилось ему. Мы часто спорили, но он никогда не поднимал на меня руку. В конце концов, я уступила мужу, и решила заняться более спокойным делом, работать по профессии. Я врач. А он одно время работал маркёром в одном элитном игральным клубе Лондона, а затем стал учителем, Уэст готовил молодых людей к службе в армии. Со времён Индии у него было много денег. Мой муж был одним из самых состоятельных людей в нашем районе. Мы могли позволить себе очень многое, джентльмены. Если бы не одно огромное но. Все эти деньги принадлежали ему. Ему и больше никому. Даже не мне. Я не имела права подойти к мужу и попросить денег. Ни пенни. Поэтому я обеспечивала себя сама. Наследство переходило ко мне только в случае его смерти.

Женщина на мгновение закрыла глаза, затем продолжила:

– В тот вечер, я как и всегда в такой час была в столовой. Муж ужинал рано и находился у себя в кабинете. По вечерам он обычно всегда там сидит. Я думаю, что вы заметили, наш второй этаж небольшой. Фактически там жил один муж. Рядом находится чулан и бильярдная. Наш дом очень старый, во всех комнатах отличная шумоизоляция. Поэтому никаких криков мы не слышали. Мистер Уэст ушел к себе около девяти вечера. В двенадцать мы вместе со служанкой поднялись к нему. Открыв дверь, я увидела, что муж лежит бездыханным посередине комнаты. Я вскрикнула и упала в обморок. Хотя я никогда до этого не теряла рассудка. Служанка сбежала вниз и послала за полицией.

Кантвелл слушал очень внимательно и когда леди замолчала, он спросил:

– Было ли открыто окно в его комнате?

– Нет, сэр, не было.

– Ничего подозрительного вы тоже не заметили?

– Нет.

Кантвелл качнул головой и откинулся на спину дивана.

Через пару секунд я спросил у леди:

– А вы уже получили свои бумаги на наследство?

– Да. Я храню их у себя в чемодане.

Кантвелл поинтересовался:

– Можем ли мы задать вам последний вопрос? Почему вы переехали в гостиницу после смерти вашего мужа?

Женщина помолчала, оглядывая нас, и смущённо ответила:

– Видите ли, я всю свою жизнь боялась различных духов и призраков. Так вот, мне кажется, что после смерти Клементина, его дух поселился в доме, я просто очень боюсь и намерена пока остаться здесь. Мне нужна маленькая смена обстановки, чтобы восстановится. Хотите ли ещё что-нибудь спросить у меня?

– Нет, – сказал Кантвелл. – Мы больше не будем злоупотреблять вашим вниманием. Идемте, Флетчер.

Мы остановили кэб и уехали, по пути домой Кантвелл почти не разговаривал. Он сидел и смотрел в окно. Полседьмого мы вошли в нашу гостиную и уселись в кресла. Мы принялись допивать Шардоне. Одно время я сидел молча, уставившись в стену, а затем обернулся к другу, который о чём-то размышлял, его брови были собраны, губы сжаты, а взгляд был прям и резок.

– Я понимаю, о чём вы думаете, Кантвелл. Но я предположу, что это дело будет очень предсказуемым.

– В каком плане? – оторвавшись от своих мыслей, задумчиво пробормотал он.

Я постучал костяшками пальцев и ответил:

– Я считаю, что Хилари Уэст имеет прямое отношение к делу.

– Почему? – вдруг улыбнулся мой друг.

– У нее очевидный мотив. Убить мужа ради денег, ведь выяснилось, что он не давал ей ни пенни. Как леди Уэст описала его, так это был очень непростой мужчина со сложным характером. Он не давал ей заниматься любимым делом, во всем ограничивал. Знаете, Кантвелл, эта женщина у меня ассоциируется с черной вдовой. Ее фигура, такая гибкая и острая, как у паучихи, одета в черное, к тому же вдова. Удивляюсь, как ей ещё разрешили получить наследство.

Итан вопросительно уставился на меня:

– Мой друг, вы лучше меня должны знать, что такое презумпция невиновности. У Скотланд Ярда нет особых улик против Хилари, значит полиция не может ограничивать её в законных правах на наследство.

Я вздохнул и налил себе ещё чуть-чуть вина:

– А что же будем делать мы?

Помолчав, Кантвелл ответил:

– Ждать, и искать улики, мой друг.

На следующей день, я проснулся весьма рано. На часах было девять утра, я попробовал заснуть, но яркое солнце било мне в глаза. Встав с кровати, я задвинул штору и улёгся обратно. Провалявшись минут пятнадцать в постели, я все таки соизволил встать и выйти из комнаты. Итан Кантвелл сидел в кресле и читал, положив ноги на другое кресло. Его черные волосы были завязаны в пучок, а сам он предстал передо мной в красном халате. Увидев меня, он воскликнул:

– Ничего себе, кого я вижу перед собой в девять утра! Флетчер, что заставило вас так рано проснуться?

Я переступил через ноги Кантвелла и уселся на стул:

– Чёрт его знает. Но к концу дня я точно буду как выжатый лимон. А что вы читаете?

Оторвавшись от своей книги, Итан сказал:

– «Похвала глупости». Очень помогает разобраться с мыслями.

– Вас интересует средневековая философия? Что же вы наблюдаете в ней, в этой книге?

Протерев глаза Кантвелл пояснил:

– А то, мой друг, что я не перестаю убеждаться в том, что люди совершенно не изменились. Как и шесть веков назад, люди стремятся к славе, верят и надеются в несуществующее, у всех одни и те же желания.

– «Тем и отличен от дурня мудрец, что руководствуется разумом, а не чувствами.» Согласны ли вы с этим, Флетчер?

Я был не готов к таким глубоким вопросам с утра, но подумав, ответил:

– Это очень двоякое высказывание, Эразма Роттердамского. И оно верно в определенной деятельности и ошибочно в другой. Например, полицейскому в свой работе важно руководствоваться только разумом и быть беспристрастным, а художнику или писателю, наоборот нужно вкладывать чувства в то, что он делает, иначе творение его будет сухо и безнадежно.

Кантвелл слушал меня внимательно, а затем спросил:

– А для обычного человека?

– Думаю, во всем нужно соблюдать баланс, ведь что же это тогда будет за человек, полностью лишенный чувств? Это будет не кто иной как неодушевленных механизм, самое настоящее животное.

Пристально разглядывая меня, Кантвелл сказал:

– В каком-то роде ваше высказывание точно. Пожалуй, соглашусь с ним.

Обрадованный тем, что ко мне больше не будет никаких философских вопросов я взял со стола газету и принялся читать, попивая кофе, а Итан углубился в чтение книги. Примерно через двадцать минут раздался телефонный звонок. Итан встал и взял трубку. Не прошло и полминуты разговора, как выражение лица моего друга кардинально изменилось. Я еще никогда не видел его таким потрясенным. Кантвелл положил ладонь на лоб и видимо о чем-то думал, пока кто-то что-то ему рассказывал по телефону.

Итан задавал короткие вопросы, по которым нельзя было понять о чем шел разговор. Затем он положил трубку и нервно зашагал по комнате. Через несколько минут обратился ко мне:

– Флетчер, – сказал он спокойно, – нам нужно срочно ехать.

Отставив чашку я спросил:

– Что случилось?

– Хилари Уэст нашли мертвой в особняке.

Я подпрыгнул с кресла и стал одеваться на ходу:

– Что она делала в доме?

– Вы думаете, я знаю?

– Мы едем на Кэнонс Парк?

– Нет.

– А куда тогда?

Кантвелл нахмурил брови, он размышлял. Затем очнувшись от своей думы, пробормотал:

– На Квинсбери 8, в гостиницу, где жила леди Уэст.

Через минуту мы уже мчались в кебе, варьировали между другими машинами, иногда мне казалось, что мы словно летим над ними, и то было почти правдой, ведь Кантвелл пообещал хорошее вознаграждение кэбмену, если довезет нас как можно скорее. Я часто поглядывал на своего друга, он выглядел спокойным, но я знал, что тот погружен в думу и напряжен. Через десять минут мы уже влетели в гостиницу. Кантвелл кинул свою визитную карточку на стол портье и попросил ключ от номера Хилари Уэст. Визитная карточка подействовала как заклинание, и через несколько минут мы уже шли по длинному коридору. Остановившись у нужной комнаты, мы открыли дверь. Чемоданы, одежда и другие вещи лежали, как и всегда. Кантвелл нырнул вглубь комнаты и стал что-то искать. Я стоял в стороне и наблюдал за ним. Он присел на корточки около чемодана, открыл его и стал в нем рыться. В чемодане были разные блузки, часы, ручки, стетоскоп. Мне показалось, что Итан даже забыл о моем существовании, так он был погружен в работу. С первого взгляда казалось, что Кантвелл не сыщик, а самый настоящий преступник, который роется в квартире жертвы и хочет найти что-то ценное. Перерыв первый чемодан, Итан открыл второй с примерно таким же содержанием. Не найдя ничего нужного он стал обыскивать третий – последний, но порывшись там он вскоре закрыл чемодан и встал с коленей. Кантвелл подошел к кровати, затем лег на пол и посмотрел вниз, под нее. Затем встал, направился к дивану и отодвинул его. Потом в смятении осмотрел зеркало. Я спросил его:

– Кантвелл, что вы намерены найти?

Он пробормотал что-то невнятное и принялся осматривать шкафы. Через несколько минут Итан влетел в ванную. Я уселся на диван и принялся ждать его. Через некоторое время он вышел из неё. Я не мог понять, рад он или нет, но Кантвелл поманил меня рукой, и мы вышли из номера. Я недоумевал:

– Кантвелл, что вы искали?

– Ценные бумаги Флетчер, – ответил тот спокойно. -Моя догадка подтвердилась. Бумаг нет.

– Их похитили?

Мой друг кивнул.

– Но Итан, – почти вскрикнул я, -как вы остаетесь таким спокойным! Дело усложнилось в разы!

Кантвелл был явно доволен моим бешенством, он улыбнулся:

– Как по мне, оно наоборот стало легче. И где ваша версия с коварной черной вдовой, которая убила своего мужа ради денег, Флетчер?

– Лопнула.

– Не расстраивайтесь, мой друг, -Итан похлопал меня по плечу. -Я должен признать, ваша мысль была разумна, но увы, ошибочна.

Мы собрались уже выходить из гостиницы, как тут Кантвелл потащил меня к портье. Это был низенький и круглый лысый человек, который сидел за столом и читал журнал. Итан опёрся о стол, и кашлянув, произнес:

– Милейший, можете ли вы ответить на несколько моих вопросов?

Тот оторвался от журнала и пренебрежительно произнес:

– Вы отвлекаете меня в моё рабочее время, джентльмены.

Тогда Кантвелл достал из кармана полсоверена и задумчиво повертел его в руках. Это подействовало на портье, отложив журнал он спросил:

– Что вы хотите от меня услышать?

– Не видели ли вы в этой гостинице подозрительных людей?

– Которые живут тут?

– Нет, скорее просто приходят к кому-то, а в особенности в номер 43.

– 43 номер? – задумался портье. -Ну вот, буквально полтора часа назад приходил один джентльмен и спрашивал Хилари Уэст. Я сказал ему, что она ушла, на что он поблагодарил меня и сказал, что подождёт ее около дверей. Через минут двадцать он вышел из гостиницы. Видимо ждал ее и так и не дождался.

Глаза Итана блестели:

– Он не представился? Как выглядел тот джентльмен?

– Нет, не представился, – портье подумал. -Ростом он был около шести футов, хорошо сложенный, совершенно не дряблый мужчина лет так сорока – сорока семи. Одет он был в коричневое пальто с котелком. Также он имел такие длинные венгерские усы черного цвета.

Кантвелл был явно доволен словами портье, он отдал ему полсоверена и мы вышли из гостиницы. Итан решил пойти пешком до особняка на Кэнонс Парк, я же возразил:

– Нам же нужно торопиться осмотреть тело леди Уэст, давайте возьмём кэб, мы теряем лишние двадцать минут!

Итан с полной невозмутимостью закурил.

– А зачем? Да, соглашусь, может быть, мы и найдем некие дополнительные детали, но тайны личности преступника уже нет.

Я разинул рот:

– Что вы хотите этим сказать?

– Я знаю кто убийца.

– Кто?

– Джентльмен, которого описал портье. Я на девяносто процентов уверен в этом.

– Но кто он?

– Вот этого я не знаю.

– Но Кантвелл, чёрт возьми! Ведь когда леди Уэст не было в номере, этот тип был тут, значит, он никак не мог убить ее. Значит, убийца не он, или их было двое.

Последовало молчание. Итан думал.

– А вот это мы узнаем, осмотрев тело, мой друг.

Через двадцать минут мы вошли в особняк. Нам открыла перепуганная служанка, и мы поднялись наверх, в кабинет, где был найден мертвым мистер Уэст, а теперь и его жена. Около двери стояли полицейские и сержант Доновиц. Он поздоровался с нами и пожал руку Кантвеллу.

– Как хорошо, что вы приехали, джентльмены. Мы ничего не трогали, я все оставил как было.

– Хорошо, мистер Доновиц. Тогда мы осмотрим тело.

Кантвелл открыл дверь и перед нами предстал уже знакомый кабинет мистера Уэста. Тот же пыльный, захламленный секретер, стол, красное кресло и большой камин. Но в самую первую минуту я увидел стройное тело Хилари Уэст распростертое на полу, в неестественной скрюченной позе. Руки женщины были раскинуты, а пальцы напряжены до предела. На лице застыло выражение страха и боли, словно эта бедная женщина увидела здесь что-то очень устрашающее.

Итан Кантвелл подошёл к трупу, и опустившись на колени стал рассматривать его. Он перевернул тело на спину, растегнул пуговицы, проверил зрачки, понюхал губы, затем встал, сделал два шага назад, постоял, затем снова опустился на колени, закатал рукава, осмотрел бледную кожу трупа и руки. После этого он полез в карман, достал лупу и принялся осматривать ладони жертвы. Через несколько минут он явно удовлетворённый осмотром, встал с коленей и протянул мне лупу:

– Флетчер, взгляните-ка на правую ладонь убитой. Только будьте очень аккуратны, внимательно смотрите на все, чего вы будете касаться, это может многого вам стоить.

Я взял лупу, и осмотревшись присел на корточки, затем осторожно взял холодную руку женщины. С внутренней стороны ладони я увидел маленькой чёрное пятнышко, взглянув на него через лупу, я понял, что это не грязь, а останки какого-то насекомого.

– Что это, Кантвелл? – взволнованно спросил я.

– А как вы думаете?

– По всей видимости, это какое-то насекомое.

– Какое именно?

– Не знаю. Комар, муха, маленький паучок.

Итан довольно присвистнул:

– Именно паук. Маленький, но такой смертоносный.

– Я не понимаю, вас, – с недоумением произнес я.

– Не понимаете, – медленно пробормотал Кантвелл, стоя надо мной. -Хорошо, тогда посмотрите, на левую ладонь жертвы.

Я направил лупу на левую ладонь и увидел маленькое красное пятнышко, которому не придал бы значение, если бы не Кантвелл. Осмотрев его я встал на ноги и спросил:

– То есть вы хотите сказать, что ее укусил паук?

Итан убрал лупу в карман:

– Не простой паук, а редкий вид черной вдовы, который проживает только на юге Индии. Очень опасная тварь. Довольно агрессивная, на коже оставляет только маленькое, довольно незаметное красное пятнышко.

Кантвелл обратился к Доновицу:

– Можете отправить тело в морг, пригласите пожалуйста миссис Тюд.

Несколько человек с носилками вошли комнату, они положили труп на носилки и унесли. Через несколько минут в дверях показалась напуганная служанка с крысьими глазками, которую мы недавно допрашивали. Кантвелл подошёл к ней и взял ее за руки:

– Миссис Тюд, успокойтесь пожалуйста. Можете ли вы рассказать, как и когда вы нашли свою хозяйку?

Женщина в беспокойно оглядела нас и сказала:

– Это было днём. Я услышала звонок в дверь. Открыв ее, я увидела нашу хозяйку. Без чемоданов, без сумок. Она зашла в дом и прошла в кабинет мужа. Я хозяйничала в кладовке, наверху. И буквально через несколько минут я услышала сдавленный крик. Я поспешила в кабинет и увидела свою хозяйку на полу. Она была мертва. Ну а дальше я сбежала вниз и вызвала полицию.

– А какой выглядела хозяйка? – спросил я

– Как обычно. Она была сдержанной и спокойной.

– А когда она пришла в дом? – поинтересовался Кантвелл

– Около двух.

– Хорошо. После того как мы осмотрим дом, мы посоветуем вам вызвать специалистов и опрыскать ваш дом от насекомых.

– Простите?

– Вы не держите дома пауков?

– Конечно нет, что вы, господа.

– Тогда прислушайтесь к моим словам.

Мы выпроводили негодующую служанку, к нам подошёл Доновиц.

Кантвелл с ноткой сарказма спросил:

– Ну как, сержант, у вас есть версии на счёт этого происшествия?

Тот снял фуражку и сказал:

– Никаких, сэр.

– Понятно, – ехидно улыбнулся Итан, – то есть мы распутаем все дело за вас, а потом в Таймс на первой странице будет красоваться ваша рожа и надпись: «Сержант Доновиц расскрыл сложное преступление», ведь так?

Тот смутился:

– Ну почему, сэр я думаю о вас и вашем друге обязательно что-нибудь напишут.

– Вы ошибаетесь, – сказал я.

– Флетчер, – саркастически подмигнул мне Итан, – зато мы знаем кто убийца.

Доновиц засмеялся:

– Простите, мистер Кантвелл, но кто же это?

– Господин средних лет, шести футов роста, и с черными длинными усами. Он же похитил сегодня днём важные бумаги из чемодана леди Уэст, пока ее не было в номере.

– Какие бумаги? Те документы, которые она хранила в гостинице в саквояже? – испуганно произнес сержант.

– Вы угадали.

– Но, а как-же он сумел похитить бумаги и убить ее, или отравить? И вообще, что это было, чёрт возьми, мистер Кантвелл!

– Я думаю, что не буду рассказывать вам об этом. Обойдетесь только сведениями о внешности преступника. У вас и так много улик. – Итан повернулся спиной к раздосадованному сержанту.

– Потрудитесь объяснить, мистер Кантвелл.

Тот вздохнув, развернулся лицом к нам:

– Видите ли, я почти с полной уверенностью полагаю, что этот некий господин послал письмо мистеру Уэсту, в конверте было несколько ядовитых пауков. Читая содержание письма, тот не заметил маленьких тварей, которые разбежались по комнате, а потом, видимо один из них укусил его. Я думаю, паук был не один, ведь в процессе доставки письма конверт мог помяться и раздавить паука. И возможно, в этой комнате ещё находятся эти маленькие смертоносные создания, поэтому я уведомил служанку об этом. Так вот. Смерть Хилари Уэст по всей вероятности можно назвать несчастным случаем – она попросту напоролась на этого паука, а вот похищение бумаг было запланированным. И в то время, когда убийца похищал бумаги, леди Уэст была здесь.

– Для меня остаётся загадкой, почему она раньше не хотела оставаться в этом доме, и посетила его только сегодня. Но, ключ к этой разгадке она унесла с собой в могилу.

Доновиц взглянул в спокойные глаза моего друга, а затем боязливо осмотрелся вокруг:

– Я вижу, мистер Кантвелл, вам известно очень многое об этом деле, я ума не приложу, как вы это все узнали, поэтому поспешу оставить вас и передать расследование в ваши руки.

– Это моя работа, мистер Доновиц, узнавать то, что казалось узнать невозможно, – улыбнулся Итан, – что ж, были рады с вами побеседовать. До свидания.

Доновиц приподнял фуражку и вышел, а мы остались одни в этой мрачной и страшной комнате. Я спросил Итана:

– Кантвелл, то есть вы думаете, что эта комната кишит пауками?

– Ну почему сразу кишит. Так, пара-тройка ядовитых созданий, только и всего. Поэтому, Флетчер, если вы хотите что-то осмотреть, то ради бога будьте аккуратны, это может стоить вам жизни.

Я кивнул, и смотря под ноги подошёл к секретеру. Светило солнце и яркие лучи падали на его крышку. Я сделал несколько шагов вперёд и вдруг увидел, что что-то блестит. Подойдя ближе я заметил маленький гвоздик на секретере, который еле выступал из-за поверхности. Он находился вдали от остальных ящиков, почти позади комода и был совершенно неприметен, но на ярком солнце он вызвал у меня непреодолимое желание осмотреть его поближе. Я очень аккуратно отодвинул секретер и потянул за гвоздик. С самого начала мне показалось, что я занимаюсь ерундой: гвоздик, как гвоздик, ничего не примечательного. Но провозившись с ним около минуты, гвоздь наконец то поддался, и я понял, что на самом деле это была ручка от потайного ящика и дёрнув ее я увидел и сам ящик. В нем лежало несколько старых, пожелтевших писем. Я подозвал Кантвелла, и мы с интересом стали читать их. Здесь дабы не унимать читателя долгим повествованием, изложу лишь некоторые факты и события из этих писем.

1903 г.

«Милейший Клементин Уэст, я ваш былой друг и фронтовой товарищ полковник Арчибальд Уоррен, хочу донести до вас свое обращение. Я думаю, вы уже поняли, о чем буду просить вас, но напомню все события произошедшие до этого. Полагаю, что судьба отнеслась к вам более снисходительно, чем ко мне, и я искренне верую и надеюсь что вы в безопасности. Надеюсь, что в момент, когда пишу своё обращение, вы уже плывете на корабле домой в Англию, или находитесь на нейтральной территории, вдали от боевых действий. Я же по неумолимой своей судьбе месяц или два тому назад попал в плен. Только сейчас после ужасных пыток врагов мне разрешили взять листок и карандаш и написать друзьям. Я не знаю, дойдет ли до вас мое письмо, в каком-то роде исповедь, но очень надеюсь, что вы отнесётесь к моим словам с пониманием и выполните мою просьбу. Судьба моя неизвестна нам обоим, но доля моя, подвластна только вам. И так, помните ли вы, мой любезный товарищ, чем закончилось наше с вами последнее похождение и что собственно было в нем? Я думаю, вы помните, но расскажу вам ещё раз, дабы пролить свет на эту ужасную несправедливость. Тогда дул свежий морской ветер и над нашими головами пели дивные заморские птицы, а мы с вами – два молодых солдата, ещё совершенно не зная потерь, плена и страха шагали вперёд навстречу приключениям. Помнится мне, мы держали путь чуть западнее города Арани, через вечнозеленые леса, кишащие местными тварями. Мы были легко одеты, а за нашими плечами были ещё новые, армейские винтовки. Мы курили биди, и останавливались, чтобы сверить путь и передохнуть от жаркого палящего солнца. Несколько недель до этого, наш уже покойный боевой товарищ капрал О'Браен, рассказал нам легенду, о сокровищах Веллуру, которые были спрятаны в лесу Чонгури под седьмым валуном, которые стояли в ряд. Эти сокровища охраняли индейцы, с меткими стрелами, на концах которых был змеиный яд. Чтобы найти эти сокровища, нужно было пройти через лес, кишащий змеями и Варанами, крокодилами и пауками и ещё никому из солдат не получилось отыскать эти богатства. И мы с вами, Клементин Уэст, решили отыскать эти сокровища, путь мы держали именно туда. Пройдя через лес, мы не увидели столько опасных животных, о которых рассказывалось в легенде, не увидели крокодилов и пауков, но на нашем пути изредка попадались змеи. Для нас с вами, закалёнными пребыванием в этой стране, ядовитые змеи были уже не редкостью, и мы знали, что нужно делать при встрече с ними. Вскоре, мы отыскали лес Чонгури и действительно нашли семь валунов. Я не помню, чтобы мы боролись с сотней индейцев с опасными стрелами, ведь тогда наши шансы были не велики. Я припоминаю, что нам пытались помешать несколько индейцев, но мы с вами быстро застрелили их. Сначала, мне казалось, что это пустая трата времени, что легенда отчасти вымысел, а сокровища нам найти не суждено. Но каково было мое удивление, когда под седьмым валуном, в земле мы действительно нашли сундук с драгоценностями. Открыв его, мы увидели всевозможные камни, серьги, бусы, чего только не было в этом сундуке. Я помню нашу безграничную радость, ещё несколько часов назад нам казалось, что найти клад – это что-то из разряда фантастики, что это практически невозможно сделать. Мы с вами, Клементин, решили никому не рассказывать о том, что нашли сокровища и сохранить это в тайне. Я помню, как мы поздним майским вечером сидя на кровати делили сокровища.

Сейчас я расскажу вам как я попал во вражеский плен. Одним утром я вместе с солдатами вез провизию в воинскую часть. Примерно на половине пути на нас напали вооруженные до зубов враги, несколько моих людей убили, а я потерял сознание и очнулся уже в плену.

Я надеюсь, что вы в безопасности, а ещё лучше уехали домой, в Англию. Если же вы этого не сделали, то настоятельно советую сделать это. Ведь у вас на руках несметные богатства. А на счёт меня, то судьба моя неизвестна, возможно, это последние слова которые я пишу вам, а возможно вскоре подоспеет подмога и освободит меня из вражеского плена. Но вот доля богатств моих, сейчас находится только в ваших руках. И я завещаю вам вложить ее в надёжные акции, а по моему освобождению передать их мне. И попрошу вас, некоторую сумму моих денег передать и вложить в мой выкуп. Поэтому, зная ваш характер, я думаю, что смогу положиться на вас, Клементин. Когда дело будет сделано, напишите мне записку: где вы и что с вами. Я искренне надеюсь на ваше понимание, и сердечно благодарю вас и желаю всего наилучшего.»

Ваш полковник Арчибальд Уоррен
24 октября 1903.Ченнаи, Индия.

1911г

«Дорогой Клементин Уэст, я пишу вам из жаркого и прекрасного Дели, и я взволнован и обеспокоен, тем, что не получил ответа на мое письмо. Живы ли вы? Здоровы? Я искренне надеюсь и верую, что вы в отличном здравии, а письмо которое писал вам из тюрьмы, всего-навсего затерялось по пути к вам. Прошу Вас, напишите мне, своему старому военному другу, и расскажите мне, как вы распорядились нашим богатством? Как быстро сможете передать мне мою долю? А я же в свою очередь не буду предаваться горестным мыслям и поведую вам о своих радостях.

Пять лет тому назад я вышел из вражеской тюрьмы и занялся торговлей, вожу из Индии товары в Европу. У меня есть маленькое старое судно с отличной командой. Мое дело процветает, и я становлюсь все известнее в своем кругу. До меня доходит различная молва из Европы, благодаря своим знакомствам и связям. Я встречаюсь с людьми из многих стран, да и на корабле моем команда из самых разных национальностей. И грех мне жаловаться на судьбу свою, ведь она и так смилостивилась надо мною.

Кстати, мой милый друг, я полагаю, вам было бы интересно узнать некоторые сведения о старых боевых товарищах? Недавно встречался с нашим командиром, тот потерял правую ногу три года назад в боевом сражении под местечком Сурат, но умом и разумом, как и в былые времена чист. Может быть, вы помните, рядового Стивенса? Он перешел на вражескую сторону, хотя я прекрасно помню, как восемь лет назад клялся служить отечеству вплоть до своей смерти. А припоминаете Джейсона? Я недавно встречался с ним, он совершенно не изменился, правда женился, и занялся своим делом. Ну а вы, Клементин? Женились ли, или нет? Чем сейчас занимаетесь? Удалось ли вам увезти и уберечь сокровища Веллуру? Прощу вас, не терзайте меня, напишите мне все, что с вами приключилось за это время.»

Ваш старый друг, полковник Арчибальд Уоррен
5 марта 1911 гДели, Индия.

1916 г

«Сэр Клементин Уэст, я глубоко рассержен и опечален информацией, которую смог получить о вас. Я узнал от своих знакомых, что вы в отличном здравии и ясном рассудке, проживаете в Лондоне на своем старом адресе, значит, письма мои доходили до вас. Также я разузнал, что дела ваши, Уэст, просто великолепно процветают, вы живете в достатке и богатстве, отчасти, на мои деньги. Я полагал, что вам, Клементин, можно было доверить драгоценности, я думал, что вы честный человек и преданный друг.

Я выяснил, что это вы, именно вы предали и подставили меня врагу и именно благодаря вам, я провел два года своей жизни во вражеской тюрьме. Эта информация шокировала меня и заставила окончательно забыть вас, как моего друга.

Я даю вам последний шанс вернуть мою долю.»

Полковник Арчибальд Уоррен
1 ноября 1916
Лиссабон, Португалия.

1920 г.

«Судьба накажет вас за это, Уэст.»

Арчибальд Уоррен.

Это было последнее письмо, найденное нами в потайном ящике секретера. Я достал из кармана обугленную бумажку, которую недавно нашел в камине при обыске кабинета, и проанализировав написание букв в сожженной записке и письмах найденных нами, мы пришли к заключению, что эти документы были написаны одним и тем же человеком.

Через двадцать минут мы уже мчались в корабельную контору, которая находилась на углу Даунинг стрит. Кантвелл выглядел очень уставшим, но удовлетворённым своей работой. Мне не сиделось на месте, и я решил засыпать его вопросами:

– Итан, то есть вы думаете, что этот полковник Арчибальд Уоррен и есть убийца?

– Безусловно, – кратко ответил он.

Я откинулся на сиденье и закрыл глаза:

– Кантвелл, тогда у меня есть к вам несколько вопросов.

– Я весь во внимании.

– Первое. Как этот некий Уоррен связан с леди Уэст?

– Скорее всего, он просто втерся ей в доверие. Помните, мужчину с усами, которого описывала служанка и портье? Я не сомневаюсь, что это и есть полковник. Женщин сложно одурачить благодаря их чутью, но леди Уэст, видимо, пошла на поводу у Уоррена из-за желания лучшей жизни для себя. Они тайно встретились, подружились, возможно, леди Уэст даже полюбила его и не думала, какие намерения есть у этого человека.

– А зачем ему понадобились документы на ее наследство?

Кантвелл привстал:

– Мы с вами, Флетчер допустили одну маленькую оплошность. Мы не осмотрели саквояж, в котором леди Уэст хранила ценные документы. Она сказала нам только то, что там ее наследственные бумаги. Но только ли они находились там, как вы думаете, Флетчер? Возможно, в этом чемоданчике ещё были акции Уоррена, те самые акции, в которые он просил вложить награбленные драгоценности.

– То есть, вы хотите сказать, что он попросил ее положить в чемодан и эти акции?

– Возможно.

– А как он узнал, что именно это за акции?

– Ну, раз полковник Уоррен разузнал, что Клементин Уэст предал его и засадил в тюрьму, то об акциях узнать было бы гораздо легче.

– А откуда у Арчибальда Уоррена эти ядовитые пауки?

– Ну это уже совсем простой вопрос, Флетчер. Он же долгое время жил в Индии, значит, конечно, знал всех местных ядовитых тварей, а этот вид черной вдовы наилучшее решение, чтобы расправится со своим врагом. Этот паук оставляет на теле очень маленький укус и его яд невозможно обнаружить.

– А был ли это пустой конверт с пауками, который получил Уэст, или в нем была ещё некоторая записка, остатки которой мы нашли в камине?

– Да, записка там была. И по всей видимости, Уэст так разозлился читая ее, что выбросил письмо в камин, что было совершенно несвойственно ему.

Подъехав к корабельной конторе, мы вылезли из кэба и прошли внутрь здания. Мы послали свои визитные карточки директору конторы и вскоре имели все нужные нам сведения. Мы рассмотрели путь каждого корабля прибывающего в торговые порты Англии в период с начала марта по апрель 1924 года. За этот промежуток времени было отмечено 55 торговых судов. Один из них корабль «Виктория» – небольшое, дряхлое судно прибыло в Лондон за неделю до убийства мистера Уэста, и отплыло из нашего порта буквально несколько часов назад, и сейчас оно направляется в Бхавангар. В списке команды мы нашли уже знакомое нам имя: Арчибальд Уоррен. Мы немедленно телеграфировали в портовую полицию Бхавангара, что Арчибальд Уоррен должен быть арестован в связи с обвинением в убийстве.

Около месяца мы ждали сообщение об Арчибальда Уоррена, но 13 июня почтальон принес нам письмо, от одного моряка из Бхавангара, которое заставило нас поверить в силу кармы. Ведь верно говорится, что судья смертного – бог, правителя – народ, а матроса – море.

Тот моряк писал нам, что в открытом океане у берегов Аравии было найдено повреждённое и разбитое судно «Виктория», без мачт и команды, одиноко дрейфующее на синих и могучих волнах. У команды не было ни малейшего шанса на спасение, ведь в ту неделю в океане бушевал жестокий ураган, не дающей никакой надежды человеку выжить в открытом море…

Происшествие в отеле «Морисо»

– Хорошо, что мы сюда приехали, Кантвелл, – сказал я своему другу сидя в кресле нашего номера в «Морисо». -Нам с вами нужно немного отвлечься от преступников и головорезов. Из всех приморских городов Англии Сент Айвс для этого очень подходит. Ослепительное солнце, морские пейзажи, подводные гроты и белый песок, что ещё нужно для прекрасного отдыха, Кантвелл?

Кантвелл стоял около зеркала и ответственно выбирал себе галстук:

– Вы безусловно правы, Флетчер, нет ничего лучше для нашего с вами мозга, как перемена занятий, но я совершено не могу прожить долгое время без расследования какой-нибудь загадки.

– Полно вам, Кантвелл, – воскликнул я, – мы сюда приехали всего лишь на несколько дней. Не успеете оглянуться, как пройдет время. Отдыхайте, друг мой и наслаждайтесь воздухом! Тем более, сегодня намечается званый ужин, и я уверен, мы точно хорошо отдохнем.

Отель «Морисо» отличался своей фешенебельностью и роскошью, на всем побережье Корнуолла трудно было, сыскать столь великолепного и большого пятизвездочного отеля. В «Морисо» каждое воскресенье проходили званые ужины, то были шумные и масштабные вечеринки с обилием алкоголя, музыки и танцев. Вся территория этого отеля была просто огромная. Главное здание находилось в парке, усеянным множеством дорожек и скамеек, далее выходило на площадь с садом и фонтаном, где находились все бары и рестораны, а затем по живописной аллее можно было пройти на шикарный пляж с белым песком и двумя длинными пирсами, которые как тонкие лезвия уходили в море.

Через полчаса, я в новеньком фланелевом костюме и Кантвелл в смокинге вышли из здания, и сразу же оказались в людском водовороте. В воздухе слышался смех хорошо одетых англичан, в новеньких дорогих костюмах от Данхилла, англичанок, в пестрых платьях с обилием золотых драгоценностей. Тут и там сновали официанты во фраках и предлагали шампанское. В воздухе пахло деньгами и небывалой роскошью, в которую мы с моим другом окунулись впервые. Выйдя на площадь, мы увидели музыкантов с гобоями и тамбуринами, которые играли весьма хорошую музыку. Около бара толпились люди, некоторые молодые дамы танцевали со своими кавалерами, некоторые плясали поодиночке, кто-то просто разговаривал, а кто-то пел песни тяжелым басом. Мы с Кантвеллом никого не знали из этого огромного потока людей и, заказав десерт, присели за длинный стол, находящийся рядом с большим фонтаном.

Я уныло постучал костяшками пальцев по столу и спросил у Кантвелла, который в эту секунду потянулся за вторым бокалом шампанского:

– Как вам эта вечеринка, мой друг?

Сделав глоток из бокала, он ответил:

– Я не знаток вечеринок, Флетчер, поэтому не могу в должной мере оценить ее. Скажу лишь, что здесь отменный алкоголь с хорошей музыкой.

С утверждением моего друга сложно было поспорить, и я попросил у проходящего мимо официанта мартини. Чуть поодаль нас стояла группа людей с бокалами в руках, которые о чем-то громко беседовали и хохотали. Вдруг молодая девушка, стоявшая прямо напротив нас, отделилась от них и подошла к нашему столику. На ней было желтое платье со стразами, а каждое ее движение сопровождалось бряканьем всевозможных браслетов на ее руках. У этой весьма привлекательной особы были светлые волнистые волосы и милое, запудренное личико. Она оглядела нас вопросительно, и, спросив разрешения, присела рядом с нами.

– Джентльмены, меня зовут Бэрил Эллиот, а вот ваши лица кажутся мне знакомыми, – вежливо сказала она. – Вы напоминаете мне довольно известных лондонских сыщиков.

– Кого же, мадам? – улыбнулся Кантвелл.

– Итана Кантвелла и Даниеля Флетчера. Вы не слышали о таких людях?

– Что ж, – произнес я с улыбкой, – вы очень наблюдательны. Мы и есть те самые лондонские сыщики.

Девушка ахнула:

– В самом деле? И что же вас привело в эти края? Какое-нибудь новое расследование?

– Нет, мадам – сказал я, – мы с моим другом приехали сюда, чтобы отдохнуть.

– Ничего себе! Я не думала встретить здесь таких известных людей.

– Ну что вы, мадам, вы нам льстите, – ласково произнес Кантвелл.

– Нет, нет! – возразила она, – я сказала эти слова от чистого сердца и поверьте, они правдивы. Молва о ваших расследованиях дошла до нас, и то, что вы пишите, мистер Флетчер просто великолепно.

Я наклонил голову в знак признания, а издалека послышался голос, который, по-видимому, был обращен к мисс Эллиот. Та извинилась и робко поднялась со стула, а затем привела с собой всю компанию.

– Джентльмены, – обратилась она к нам. – Я думаю, вы бы хотели познакомиться с моими друзьями.

– Разуметься, – натянуто пробормотал Кантвелл.

За стол присели еще четыре человека. Мисс Элиот представила их нам. По правую сторону от меня сидел полный, маленький мужчина с яйцевидной головой, его костюм сидел на нем так тесно, что казалось, сейчас порвется. Он то и дело рассказывал всякие анекдоты, и сам смеялся с них, каждую секунду вытирая пот со лба салфеткой. Его звали Тадеуш Моравецки, в 1916 году он имигрировал в Англию из Польши. Рядом с ним сидел Джек Стокуэлл, низкий молодой мужчина с орлиными чертами лица. Около глаз у него были темные впадины, которые придавали его лицу некоторую мрачноватость. Он был помолвлен с Викторией Стокуэлл, сидящей рядом. Она была стройная девушка лет двадцати пяти, с черным каре и правильным лицом, его выразительность подчеркивал умелый макияж. На ней было короткое зеленое платье, а на шее был повязан платок. В руках она держала пестрый веер, которым то и дело обмахивалась. Рядом с Итаном Кантвеллом расположилась очаровательная брюнетка – Скарлетт Хилл. В отличие от всех она не была столь радостной, ее макияж был слегка поплывшим, видимо от слез и переживаний. В ушах девушки звенели длинные сережки, а на ней было маленькое красное платье с вырезом на плече. Мисс Элиот начала:

– Господа, представляете в «Морисо» пожаловали собственной персоной Итан Кантвелл и Даниель Флетчер!

– О, господа детективы рад вас видеть здесь. – Произнес мистер Стокуэлл, наливая себе шампанского.

– Бэрил, ваша настоящая поклонница, она прочитала все книги о ваших приключениях.

– И какая же ваша любимая? – поинтересовался я.

– Мистер Флетчер, – воскликнула Бэрил Эллиот, – я люблю все ваши рассказы, каждый из них по своему восхитителен и оригинален.

Таддеуш Моравецки засмеялся, а когда его приступ смеха окончился, вытер лоб салфеткой и сказал:

– Эта вечеринка просто великолепное место для какого-нибудь убийства. Алкоголь, танцы и криминал, просто потрясающее комбо.

– Мистер Моравецки, но убийство, это не повод для шуток. – С легким раздражением бросил Кантвелл.

Моравецки притих, а миссис Стокуэлл тихо обратилась к молчавшей Скарлетт Хилл:

– Скарлетт, хватит тебе дуться, лучше побеседуй с джентльменами.

Скарлетт Хилл подтерла пальцем поплывшую тушь и произнесла:

– Господа, извините меня пожалуйста, я веду себя немного невоспитанно, просто не очень хорошо себя чувствую, пожалуй, пойду, полюбуюсь морем, так будет лучше для всех нас.

– Я тебя провожу, Скарлетт, – сказала миссис Стокуэлл и две девушки встали из-за стола и направились к морю.

– Что случилось с мисс Хилл? – спросил я.

– Понятия не имею, – ответила мисс Эллиот. – Я встретила ее сегодня в таком настроении, может быть поссорилась со своим новым дружком, здешним уборщиком.

– Да, женщин понять трудно, – присвистнул Моравецки. – Возможно, у нее попросту не напудрен нос, или не прокрашены брови.

Моравецки и Стокуэлл засмеялись, а я спросил:

– Мистер Таддеуш, чем вы занимаетесь здесь, в Англии?

– Сначала я продавал акции и бумаги, но быстро разорился в этом деле, а потом устроился в пароходную компанию.

– А вы мистер Стокуэлл?

Тот ответил коротко:

– Я банкир.

Повисла пауза, Кантвелл закурил сигарету, а мисс Элиот произнесла:

– Вы когда-нибудь были в этом отеле?

– Нет, – ответил Кантвелл, – мы здесь впервые.

– Говорят, – продолжала она, – на вечеринки сюда приходят самые разные личности, начиная от преступников и заканчивая чиновниками. Здесь можно найти людей самых разных профессий. Большинство здесь даже не живут, а приходят на вечеринки, как например мистер Моравецки.

– «Морисо» одно из лучших мест в Англии, где можно хорошо провести время, – произнес Стокуэлл, вставая со стула. – Я вас на минуту оставлю, пойду, найду свою жену.

Джек Стокуэлл взял у официанта бокал шампанского и побрел к морю, а Моравецки нагнулся к нам:

– Джентльмены, в « Морисо» никогда не было преступников, мисс Элиот вас обманывает. Этот отель не запятан кровью, можете не бояться.

К нам подошел официант:

– Мистер Моравецки, с вами хочет поговорить капитан Ли.

Таддеуш Моравецки пожал нам руки и встал из-за стола, медленными покачивающимися движениями он направился за официантом, а через несколько минут пришла Виктория Стокуэлл.

– А где мой муж? – она вопросительно взглянула на нас.

– Он как раз ушел вас искать, мадам – ответил Кантвелл.

– Знаете, господа, – сказала миссис Стокуэлл усаживаясь, – завтра в час я приглашаю вас прокатиться на нашей яхте. Она будет ждать у местного причала. Вы окажете нам огромную услугу, если прокатитесь с нами.

– Ну что ж, – сказал Кантвелл, – думаю, мы с Флетчером составим вам компанию. Не так ли, мой друг?

– Все верно, – подтвердил я, – мы обязательно будем.

Вскоре толпы народа стали заметно редеть, музыканты уже прекратили играть, и большинство гостей стало расходиться по номерам. Некоторые покидали отель, другие допивали коктейль, а третьи танцевали последнее танго. Мы с Кантвеллом прощались с дамами, как вдруг, вдалеке увидели мистера Стокуэлла, который бежал с моря и размахивал руками. Лицо его было бледно и искажено гримасой ужаса. Подбежав к нам, он схватил Кантвелла за рукав и вскрикнул:

– Там, что-то случилось со Скарлетт Хилл!

Мы впятером бросились бежать по направлению к морю, Джек Стокуэлл вел нас на пляж, где не было ни души. Мы шли между рядами бесконечных шезлонгов и наконец, остановились. На одном из них лежала Скарлетт Хилл с зияющей кровавой раной на левом виске и с пистолетом в руке.

– О Боже! – миссис Стокуэлл вскрикнула и села на соседний шезлонг.

– Она мертва? – спросил мистер Стокуэлл.

Я дотронулся до ее руки. Она была ледяной.

– Да.– Ответил я.

– Самоубийство? О, Всемогущий, Скарлетт не могла этого сделать! – крикнула Бэрил Эллиот.

Тут Кантвелл серьезно сказал:

– Пожалуйста, покиньте место преступление и позвоните в полицию. Нам с Флетчером нужно осмотреть тело.

В минуту пляж опустел, и было слышно лишь шум волн и отголоски гобоя с вечеринки. Тело девушки застыло в самой обычной позе, со стороны можно было подумать, что она всего лишь заснула. Ее глаза были прикрыты, а брови опущены. Я отошел в сторону и наблюдал за Кантвеллом. Он внимательно осматривал тело, зрачки и губы девушки, затем встал на колени и подозвал меня:

– Флетчер, вы видите этот пистолет, который лежит у нее в руке? Он не кажется вам странным?

– Кажется, – ответил я. – Если я не ошибаюсь, это маленький, бесшумный дамский пистолет. Если бы это было самоубийство, то он бы при отдаче вылетел у нее из рук, а здесь он плотно зажат в ладони.

– Все верно, – пробормотал Кантвелл, вставая и отряхиваясь. – Я думаю, что здесь все далеко не так просто.

Тут мы услышали голоса и шарканье ног. К нам подходили несколько полицейских с носилками, а главный, полный маленький мужчина с усами, что шел впереди, отдавал какие-то поручения. Когда они приблизились, при свете фонаря я смог узнать его: то был наш старый знакомый – старший инспектор Эндерсон, пожилой служака Скотланд-Ярда.

– Очередное самоубийство! – воскликнул он и поднял на нас свои заплывшие жиром глазки. – Мистер Кантвелл, мистер Флетчер, что вы здесь делаете, черт вас возьми?

– Добрый вечер, старший инспектор, – сказал Кантвелл, – какими судьбами вас занесло в Корнуолл?

– Добрый вечер, очень добрый вечер, – передразнил он, – я оказался здесь по поводу другого дела и вдруг эта смерть в «Морисо». А вы то, что здесь забыли, господа?

– До недавнего времени мы были здесь как отдыхающие. Но, видите ли, преступления сами находят нас, инспектор, – сказал я.

– Ну что ж, – пробормотал он, подходя к трупу, – это дело поручено мне, а я не нуждаюсь в помощниках. Я конечно, очень признателен вам, вы помогали нам раскрыть многие случаи, но вот этот я раскрою самостоятельно.

Старший инспектор быстро оглядел труп и произнес:

– Хорошенькое дельце, самое обычное самоубийство.

– Неужели? – улыбнулся Кантвелл. А что вы скажете про этот пистолет, который лежит у нее в руке?

Эндерсон буркнул что-то неразборчивое, а затем произнес:

– Пистолет как пистолет. Ничего необычного.

– А вы не подумали, – произнес я, – что при самоубийстве этот пистолет бы вылетел у нее из рук, а здесь он неестественно лежит у нее в ладони.

– Гм, гм! Я даже не подумал об этом. Ну что ж, кто обнаружил тело?

– Мистер Джек Стокуэлл, – ответил я.

– Кто он?

– Знакомый этой девушки, – пробормотал я.

– Ну вот! – довольно воскликнул инспектор, я могу с большой вероятностью полагать, что он и есть возможный убийца.

Итан Кантвелл вздохнул и произнес:

– Какие у вас еще есть факты против него?

– Ну что ж, пока никаких. Но завтра, же я допрошу его и ловко затяну под него сеть. Ну, что скажете, господа?

– А что если убийца не мистер Стокуэлл?

Эндерсон хихикнул:

– А кто же?

– Ну, во-первых, убийце не составит труда замести следы, ведь под нашими ногами песок. Во-вторых, то должен быть кто-то знакомый, иначе бы она не лежала спокойно при приближении незнакомца, а знакомых у этой мадам было много.

– Ну что ж, пока вы строите свои теории, мистер Кантвелл, я займусь практикой, вы же знаете, что я человек действия. Вот увидите, как я метко заплету сеть вокруг этого Стокуэлла!

С этими словами старший инспектор приказал вынести труп и сам покинул место преступления, а мы еще немного побродили по морскому берегу и вернулись в номер. Утром следующего дня мы получили телеграмму от Эндерсона, который писал, что у Таддеуша Моравецки было неоспоримое алиби, а вот у мистера и миссис Стокуэлл его не было.

Ровно в час дня мы ступили на борт очаровательной яхты мистера и миссис Стокуэлл. Яхта была небольшая, но уютная. Внизу был капитанский отсек, а на изящном носу расположились маленькие синие диванчики, куда мы и присели. Миссис Стокуэлл накинула шаль и тихим, убаюкивающим голосом произнесла:

– Как это все ужасно, господа, смерть такой юной очаровательной особы. Этот случай просто шокировал нас с мужем. Из-за чего же она покончила с собой?

– Увы, мадам, ее убили, – сказал Кантвелл.

Миссис Стокуэлл в одно мгновение поменялась в лице и ее большие, темные глаза взглянули на нас с испугом, а Итан все время наблюдал за ней.

– Какой кошмар. Я никогда не думала, что эта ужасная участь ее постигнет, – прошептала она.

Мистер Стокуэлл в шляпе вышел из капитанского отсека и легкой походкой направился к нам:

– Может быть, вы хотите мартини? Виски, шерри, коньяк, шампанское? На нашем скромном суденышке имеется небольшой выбор алкоголя. Сегодня все к вашим услугам.

Мы с Кантвеллом попросили мартини и взглянули на море. Наш небольшой корабль гордо и быстро раздвигал морскую гладь, пуская по сторонам маленькие волны. Мы плыли вдоль побережья на расстоянии около двух миль. Я мог различить крохотные домишки, стоящие на берегу и более крупные, роскошные отели находящиеся чуть в стороне.

– Мы проплываем маленькую деревушку Карбис Бэй, господа, – произнес мистер Стокуэлл наливая нам мартини.

– А зачем вам эта прекрасная яхта, если не секрет? Чтобы совершать такие морские прогулки? – спросил я.

– Да, вы правы, – ответил Джек Стокуэлл. – Я купил эту маленькую посудину относительно недавно, Виктория попросила меня об этом.

– Да, – подтвердила она, – мне всегда очень хотелось совершать морские прогулки особенно по вечерам.

Джек Стокуэлл присел рядом с нами, налил себе чуть-чуть шерри и, глотнув его, произнес:

– Что ж, вчера произошло ужасно скверное событие, я уверен, газеты уже трещат о смерти юной Скарлетт Хилл.

– Вы хорошо знали ее? – спросил Кантвелл.

– Не особо. Я встречался с ней только на двух вечеринках, которые были в «Морисо». Мы живем в Фалмуте и часто приезжаем сюда отдыхать.

– А вы миссис Стокуэлл?

– Я знала ее довольно хорошо. Одно время она жила в Лондоне, но несколько лет тому назад переехала в Кардифф. Насколько я помню, она жила со своим дядей, других родственников у нее не было. Скарлетт очень любила посещать различные вечеринки, хотя была не особо богатой. Она очень любила шить и училась на модельера.

– А с кем она общалась? – спросил я.

– Вот здесь я не назову вам все ее окружение. Я знаю только, что у нее была подруга, Бэрил Эллиот. Она вчера была с нами, вы, разумеется, видели ее. Бэрил и моя знакомая, мы часто приглашали ее покататься с нами на яхте.

– А не было ли у мисс Хилл молодого человека?

– Нет, я думаю, не было. Она не посвящала нас в свои тайны.

– А где вы были, когда покинули наш стол? – спросил Кантвелл.

– Извините, – с легким раздражением пробормотал Джек Стокуэлл, но почему вы так интересуетесь этим вопросом, неужели мы снова должны пересказывать все, что произошло в этот ужасный вечер?

– Мы расследуем дело об убийстве Скарлетт Хилл и хотели бы узнать все из ваших уст.

– Но причем тут мы с моей женой?

– Полиция считает вас главными подозреваемыми. – Спокойно ответил мой друг, – а наша задача выслушать ваши показания и в случае чего доказать, что вы невиновны.

Мистер Стокуэлл побледнел, а Миссис Стокуэлл вскрикнула и закрыла лицо руками:

– Нет, нет, господа, – взмолилась она, – я не убивала Скарлетт и мой муж тоже, он никогда ни на кого не осмелился, бы поднять руку!

– Успокойтесь, мадам, – мягко произнес Кантвелл, – скажите нам, где вы были, когда покинули наш стол?

Виктория Стокуэлл ответила не сразу, ее глаза перебегали с Кантвелла на меня:

– Я проводила Скарлетт до пляжа, а затем пошла по тропинке в парк. У меня немного болела голова, поэтому я решила отойти от суматохи и прогуляться в тени деревьев.

– Вы заходили на сам пляж? – спросил я

– Нет. Я довела ее только до ступенек к нему.

– А вы можете назвать имя человека, который подтвердит информацию о том, что вы в это время были в парке?

Она вздохнула и поднесла платок к лицу:

– К сожалению не могу.

– Понятно. – Пробормотал Кантвелл. – А вы, мистер Стокуэлл?

Мужчина был очень бледен, я видел, как он напряжен и взволнован, но тот старался не показывать это и почти ровным, холодным голосом ответил:

– Я искал свою жену. Сначала я заглянул в бар, потом в еще один, но не найдя ее там решил прогуляться по тропинке которая ведет вдоль моря. Я прошел где-то шесть отелей и вернулся назад. Тут я увидел мисс Хилл, которая лежит и не двигается, я подошел к ней и увидел рану у нее на виске и сразу же бросился к вам.

– Так, вы гуляли по песку?

– Нет, по асвальтированой дорожке.

– Во сколько вы решили прогуляться вдоль берега?

– Тогда было около девяти, и я уверен, что мисс Хилл в то время была жива.

– Почему вы так думаете? – поинтересовался я.

– Когда я уходил, я увидел, что она помахала мне.

– А возвращаясь, вы не видели каких-нибудь странных людей? – спросил Кантвелл.

– Нет. Ничего такого я не видел.

На этом мы закончили тягостный допрос семейства Стокуэлл. Все оставшееся время мы мирно пили мартини и беседовали о пустяках. Мистер Стокуэлл был очень интересным собеседником и знал много в области философии и истории. В половину пятого мы попрощались с ними и покинули яхту.

– Что вы думаете об Стокуэллах, мой друг? – спросил меня Кантвелл, когда мы возвращались в отель.

– Мне кажется, что мистер Стокуэлл точно объяснил, где он был в то время, а вот миссис что-то явно не договаривает.

– Если слова мистера Стокуэлла правдивы, то мы знаем время убийства. Где-то между началом девяти и десяти.– Сказал Кантвелл.

– Но я не вижу мотива, по которому Стокуэллам нужно было убивать бедную мисс Хилл.

– Действительно, у них его нет, если они все верно изложили нам. Но Стокуэллы могли и соврать.

– Все становится запутаннее и запутаннее, в начале казалось, что все было так легко, что я смог бы разгадать эту тайну с первого раза, – сказал я.

Как только мы вошли в парадное здание « Морисо» нас тут же встретила Бэрил Эллиот. На ней было маленькое изящное черное платье и длинные прозрачные сережки. Она выглядела взволнованной.

– Мисс Эллиот, добрый день, – галантно сказал Кантвелл, снимая шляпу.

– Добрый день, – произнесла она. – Я бы хотела немного побеседовать с вами.

– Что ж, тогда пройдемте в наш номер.

Кантвелл указал рукой на массивную дубовую лестницу, которая вела вверх, и мы поднялись в свой номер на втором этаже. По просьбе Кантвелла я забронировал, чуть ли не самый большой номер, в котором было почти все: две спальни, гостиная, просторный кабинет для работы и ванная. Мы провели Бэрил Эллиот в нашу гостиную. Она была выполнена в красных тонах. Справа стоял угловой диван из красного бархата, рядом с ним искусно сделанный деревянный чайный столик с множеством деталей, на полу персидский ковер, чуть в стороне два кресла качалки. У противоположной стены маленький шкафчик, на котором стоял небольшой выбор белых вин. Стены, отделанные бордовыми обоями, украшали картины со здешними видами, а на потолке висела большая хрустальная люстра. Я вместе с мисс Эллиот присел на диван, а Кантвелл с видом истиной домашней хозяйки налил нам в бокалы белого вина, а затем сам уселся в кресло и закурил, мы последовали его примеру. Несколько минут стояло молчание, мы пускали в воздух колечки голубоватого дыма, а затем Кантвелл обратился к мисс Эллиот:

– Мисс Эллиот, я понял, что вы пришли к нам по поводу смерти своей подруги – Скарлетт Хилл, верно?

– Да. Я узнала из уст вашего коллеги, мистера Эндерсона, что Скарлетт убили. Это так?

– К сожалению, мадам это так. Вы не знаете, кто мог это сделать?

– Нет, по праву не знаю, но этот некто просто чудовище!

– Хорошо. Расскажите нам все, что вы знаете о Скарлетт Хилл, – попросил я, положив ногу на ногу.

– Да, конечно, я именно за этим и пришла к вам, джентльмены. Я расскажу вам о ней все, ничего не утаивая.

Бэрил Эллиот сделала затяжку и начала:

– Бэрил вместе со мной родилась в Лондоне, а познакомились мы в театральном кружке. Мы были очень дружны, даже поступили в один университет, но потом Скарлетт уехала в эти края. Мне очень сложно, далась с ней разлука, но я осталась в Лондоне. Скарлетт каждую неделю писала мне письма и недавно предложила встретиться здесь, в отеле « Морисо». У меня как раз был отпуск и я согласилась. Мы приехали сюда четыре дня назад. Она заказала двухкомнатный номер, но заходить мне туда не разрешила. Мол, у нее беспорядок, а Скарлетт всегда не любила, чтобы кто-то видел это, поэтому вчера, перед ужином я ждала ее в своем номере. Она немного опаздывала, но когда она все-же пришла, то выглядела очень расстроенной. Я спросила, что с ней случилось, но она лишь отмахнулась и мы пошли на вечеринку. Я думаю, что в тот вечер она поссорилась с Виктором.

– Кто такой Виктор? – поинтересовался я.

– Виктор, это уборщик этого отеля. Позавчера она подружилась с ним, и я полагаю, что он уже тогда был от нее без ума.– Улыбнулась Бэрил.

– А с кем общалась здесь ваша подруга?

– С очень многими людьми, я даже не знаю имен большинства. Во-первых это были Виктория и Джек Стокуэлл, мистер Моравецки, Виктор и еще несколько людей. Часто я видела ее в компании очень длинного и худого молодого человека, я даже подумала, что они давние знакомые, поэтому я спросила у нее о нем, но она лишь отмахнулась.

– Понятно. Была ли мисс Хилл богатой женщиной? – спросил Кантвелл.

– Нет.– Бэрил Эллиот подняла кверху свои голубые глаза. – Она была небогатой, и достаточно редко ездила на вечеринки, хотя очень любила их.

Кантвелл кивнул и отпил из бокала, а я спросил:

– У нее было хоть какое-нибудь наследство?

– Было. Ее покойная мать оставила ей немного денег, как та выразилась «на черный день». Они все это время лежали в банке, Скарлетт редко брала их оттуда.

– А кому они достанутся сейчас? – поинтересовался Кантвелл.

– Ее дядюшке. Он по счастливой случайности остановился в соседнем отеле.

– В соседнем отеле? – я удивленно привстал с кресла, а что он там делает и что из себя представляет?

Бэрил Эллиот улыбнулась:

– А чему вы так удивлены? Ее дядюшка, как и все мы просто отдыхает. Он ворчливый мужчина лет так 60—65, больше я о нем вам ничего сказать не могу. Если хотите, можете навестить его. Дядюшку зовут Джозеф Фергюсон, живет в отеле «Амалия».

Кантвелл записал его имя на листочке и спросил:

– А был ли у мисс Хилл молодой человек?

– Знаете, мистер Кантвелл, – произнесла Бэрил Эллиот, подняв на него глаза, она никогда не посвящала меня в эту тайну за всю нашу с ней дружбу.

– А какой по характеру Виктор?

– Я не часто говорила с ним, но он показался мне очень милым и галантным человеком. Он всегда убирался на пляже, я думаю, что вы и сейчас найдете его там.

– Мы очень вам признательны, мисс Эллиот, – произнес Кантвелл, вставая с кресла. – Сейчас мы с моим другом навестим мистера Фергюсона, если вы захотите сказать нам еще что-то, то обязательно приходите, мы будем рады вас выслушать.

Мы проводили Бэрил Эллиот и направились в соседний отель, чтобы расспросить Джозефа Фергюсона.

Джозеф Фергюсон оказался тучным мужчиной с бородой и усами. Он был так высок, что казалось, сейчас проломит головой потолок, и широк в плечах, что еле пролезал в дверь. На нем был длинный поношенный сюртук и цилиндр, который только прибавлял ему роста. У него было квадратное лицо с низко посаженными маленькими глазами, которые удивленно, с некой рассерженностью, рассматривали нас:

– Кто вы такие? – пробормотал он.

– Мы сыщики, занимаемся расследованием убийства вашей племянницы – Скарлетт Хилл, -любезно ответил Кантвелл.

– Вы ни капли не похожи на сыщиков, господа. Убирайтесь отсюда пока не поздно.

На что мы невозмутимо протянули ему свои визитные карточки и тот с недоверием рассмотрел их и отдал обратно:

– Что же вы хотите узнать от меня? – рявкнул он, – давайте поскорее, у меня мало времени.

– Какой была ваша племянница и с кем она была знакома? – спросил я.

– Хорошенький вопрос, – пробормотал он. – Скарлетт была обыкновенной девушкой, любила шить платья и ходить на вечеринки. Я знаю только одну девушку, с которой она постоянно встречалась. Это Бэрил Эллиот, но я уверен, что у Скарлетт было больше знакомых, просто она не хотела посвящать меня в свои дела.

– Вы не замечали ничего странного в поведении Скарлетт Хилл последние дни?

– Последний раз я видел ее шесть дней тому назад, поэтому не смогу ответить на ваш вопрос. Все?

– Позвольте задать вам последний вопрос.– Сказал я. – Где вы были вчера около девяти?

– Ясное дело у себя в номере. Довольны?

Мы приподняли шляпы в знак признания, и ретировались из его комнаты. Кантвелл потащил меня в ресторан на обед. Я заказал тарелку фруктов и мясное рагу, а мой друг рыбный суп и седло барашка.

– Ну как вам наша очаровательная компания подозреваемых? – спросил Кантвелл пока мы ждали обед.

– Каждый из них выглядит очень подозрительно, но больше всего меня напряг этот мистер Фергюсон. Такой недоброжелательной натуры я еще не встречал.

– У него одного есть мотив – получить деньги мисс Хилл, – сказал Кантвелл.

– Действительно. Но пока мы не найдем дополнительные факты, то мы должны подозревать их всех. Когда мы допросим Виктора?

– После обеда.

Через несколько минут нам подали еду и мы принялись, молча закусывать. Когда я доел рагу, увидел, что к нашему столику приближается какая-то худая дряблая пожилая особа в широкой шляпке с тарелкой в руках.

– Разрешите, я присяду? – спросила она писклявым голосом и села, не дожидаясь разрешения. – Представляете, джентльмены, сегодня я посетила грот около Леланта, потрясающее зрелище, – затараторила она. Вас везут на лодке вдоль берега и вдруг, в одной скале вы замечаете таинственный грот. Вода там, как нигде, голубая и прозрачная, а различные диковинные рыбы плещутся на расстоянии вытянутой руки. Я советую вам обязательно съездить туда, если вы еще не были там.

Дама переводила свой взгляд с Кантвелла, равнодушно поедающего суп, на меня, сидящего неподвижно, немного ошарашенным ее эффектным появлением. Наконец она сложила руки и произнесла:

– Вы там были, господа?

– Нет, но обязательно посетим это диковинное место, – как можно любезней ответил я.

– А давно вы в «Морисо»?

Я отложил вилку, вздохнул и сказал:

– Нет, недавно.

– Знаете, ваши физиономии напоминают мне известных сыщиков.

– Нет, нет, мадам, – произнес Кантвелл, отрываясь от еды, – мы всего лишь бедные сквайры путешествующие по Англии в поисках приключений.

Я улыбнулся, видя как Кантвелл придумывает нам новые титулы и хотел было снова взяться за вилку, как дама снова затараторила:

– Я тоже на старости лет решила попутешествовать. Вы были в Стоухендже?

Я критически взглянул на даму и отрезал:

– Нет, не были.

– Как! – воскликнула она, разглядывая нас, – раз вы путешественники, то обязательно должны были посетить это место.

Около минуты дама хранила молчание, а затем спросила:

– Вам нравится этот отель?

– Неплохой, – пробормотал Кантвелл.

– Да, но их отношение к прислуге просто чудовищное! – воскликнула она. – Буквально вчера вечером я отдыхала на лужайке около моря и увидела уборщика, какой у него был глупый вид! Его рабочие брюки были ему так коротки, что еле доставали до голени, а рубашка совершенно не прикрывала запястья. Ведь «Морисо» считается богатым отелем, а своих сотрудников не могут нормально одеть.

Итан Кантвелл насторожился, и чуть было не выронил из рук ложку. Он спросил даму:

– А как выглядел тот человек?

– Он был очень высоким, больше шести футов, и худой.

– А больше вы ничего не заметили странного в его поведении?

– Он подметал левой рукой, стало быть, левша. Около восьми сорока он подмел лужайку рядом со мной, а затем спустился подметать пляж. Дальше я его не видела.

– Очень интересно. – Протянул Кантвелл и вскочил из-за стола. – Вы очень помогли нам мадам.

Итан потянул меня за рукав, и мы вышли из ресторана, оставив женщину в тягостном недоумении. Мы шли по тропинке к морю, и я решил задать вопрос:

– Кантвелл, то есть вы думаете, что джентльмен, которого описала мадам и есть убийца?

– Безусловно. Сейчас я бы хотел взглянуть на этого Виктора.

Виктора мы разыскали без особого труда. Он подметал лужайку справа от пляжа. Виктор оказался довольно высоким человеком достаточно худого телосложения. Его лицо озаряла россыпь рыжих веснушек. Увидев нас, он отложил метлу.

– Добрый день. Вы Виктор, я правильно понимаю? – спросил Кантвелл.

– Да, я Виктор Хикс, – ответил он звучным голосом. – Вы что-то хотели?

– Да, мистер Хикс, вы не могли бы ответить на пару наших вопросов?

– Что вы хотели бы узнать, джентльмены?

– Вы знали Скарлетт Хилл?

– Да. Мы познакомились с ней недавно, здесь в «Морисо». Она была очень хорошей собеседницей и интересной личностью. Мы часто болтали с ней по вечерам о всяких пустяках, весть о ее смерти просто потрясла меня.

– Она вам не рассказывала о своей личной жизни?

– Нет, вы что. Мы беседовали только о разных пустяках, ведь мы еще совсем мало знали друг друга. Я знаю о Скарлетт только то, что она приехала сюда из Кардифа, чтобы отдохнуть.

– Вчера вечером вы подметали пляж? – спросил я

– Нет, вчера около девяти я подметал рядом, с той стороны около бара.

– А вы не заметили длинного и худого дворника, который сначала подметал лужайку напротив бара, а затем и пляж?

Мистер Хикс задумался, а затем ответил:

– Да, я видел, вдалеке какой-то высокий дворник подметал лужайку, но я не смотрел за его передвижениями и его внешностью.

– А в какой руке он держал метлу?

– Этого я, увы, не заметил.

Мы пожали руку уборщику и побрели назад, а Кантвелл несколько раз обернулся.

– Смотрите, в какой руке он держит метлу? – подметил я.

– Именно, – произнес мой друг, когда мы вышли на дорогу.

– Получается наш круг подозреваемых сужается?

– Верно. Убийцей никак не может быть мистер Фергюсон, он никак не подходит под описание «длинного худого левши», это не миссис Стокуэлл, так как она женщина и скорее всего не мистер Стокуэлл, я тоже бы не дал ему такую характеристику. Остается Виктор Хикс.

Кантвелл присвистнул. – Он высокий, стройный человек, но, увы, не левша, да и форма на нем сидит как влитая. Я полагаю, что наш убийца где-то стащил эту форму и не успел взглянуть на размеры.

– Может быть, убийца специально подметал левой рукой, чтобы запутать полицию?

– Этого нельзя отрицать, мой друг. Я думаю, нам с вами следует одолжить у Эндерсона пистолет, с помощью которого было совершенно убийство и немного проехаться. Вы согласны?

– Вполне.

Придя в номер, я набрал Эндерсона, объяснил ему всю ситуацию и пригласил его к семи часам к нам в отель вместе с пистолетом, найденным у убитой. Без пяти минут седьмого он позвонил нам в дверь, и мы любезно пригласили его присесть на диван.

– Да, – протянул он, осматривая наш номер, – ваша комната внутри выглядит как самые настоящие дворцовые палаты. Что ж, живете как короли!

Эндерсон похлопал меня по плечу, а Кантвелл предложил инспектору сигарету и, закурив, сел рядом с нами.

– Ну что ж, как ваша версия с мистером Стокуэллом?

– Процветает! – улыбнулся он, держу пари, уже завтра я засажу их веселую семейку за решетку.

– Боюсь вас огорчить, – произнес Кантвелл, – но вы расследуете совершенно не в том направлении. Если вам угодно, я смогу назвать приметы убийцы, которые ни коим образом не подходят к мисс Стокуэлл и ее мужу. Убийца, – напыщенно произнес мой друг, – очень высокий, худой человек, левша. Вчера около девяти он, переодевшись в форму дворника, которая была ему очень коротка, пробрался на пляж, убил бедную мисс Хилл, метлой замел следы и скрылся.

Было заметно, что высказывание моего друга поразило инспектора, но он пытался не подавать виду.

– Что ж, – сказал Эндерсон, зато я разузнал, что у убитой был дядюшка, которому была выгодна ее смерть. И к тому же он сейчас находится в соседнем отеле! Что вы скажете на это, господа?

– Ничего не скажем, – произнес я. – Сегодня мы уже были у этого субъекта, и он не тянет на определение «высокого худого мужчины», да и к тому же левши.

Эндерсон присвистнул:

– Но у убитой не было знакомых левшей!

– Почему вы так думаете? Может быть, о нем просто никто не знал. Например, Бэрил Эллиот сказала нам, что видела свою подругу в обществе некого высокого худого господина. Скарлетт Хилл отказалась объяснять ей его личность. Значит, этот некто тот, о ком знала лишь одна убитая.

– Ну, а что вы скажете на счет уборщика Виктора? – не сдавался инспектор.

– Мы сегодня допросили его, и я уверен, что теперь он станет вашим главным подозреваемым, – хмыкнул Кантвелл, попыхивая сигаретой.

– Хорошо.– Сказал старший инспектор, откинувшись на спинку дивана. – Я должен сказать, что вы часто непоследовательны в своих методах, иногда чересчур скрыты, а ваши доводы и опасения часто бывают, беспочвенны и необоснованны. Но признаю, вы всегда докапываетесь до истины и выходите сухими из воды. Я готов снова действовать по вашему плану. Что вы хотите предпринять?

– Вы взяли с собой пистолет, из которого была убита мисс Хилл? – поинтересовался Кантвелл.

– Разумеется.

– Дайте его мне.

Старший инспектор полез в карман и вынул крошечный дамский пистолет, затем протянул моему другу. Тот достал лупу из левого кармана пиджака и направил ее на пистолет. Через минуту он вернул его инспектору и сказал:

– Превосходно, этот пистолет был куплен недалеко отсюда в Зенноре. Мы направляемся туда. Флетчер, вы составите нам компанию?

Я ответил отрицательно, так как за сегодняшний день очень устал. Тогда Кантвелл сказал мне, что постарается успеть к ужину, и они с Эндерсоном покинули помещение.

Некоторое время я мерил комнату шагами, а затем собрался и направился к морю. Я даже не мог предположить, что наш отдых обернется такой стороной. Был ли я рад этому? Отчасти. Конечно, новое дело дает нам новые возможности, опыт, развитие и пополнение наших умственных способностей. Новое дело это, безусловно, и новые приключения, переживания, новые знакомства, но и новые преступники. Убийство похоже на слаженный спектакль, где действующие лица появляются и сменяют других. Но отдых все равно должен быть отдыхом, поэтому я решил хоть в какой-то степени насладиться им. Я брел и смотрел по сторонам, те же англичане в пафосных одеяниях, англичанки в пестрых платьях, официанты, снующие туда-сюда с бокалами дорогого шампанского. За эти два дня мои глаза устали от этих скучающих, материальных видов и я решил полюбоваться тем, ради чего и приехал сюда. То было море, бескрайнее, чистое море. К вечеру разыгрался маленький шторм, пирс то и дело заливало водой. Я взобрался на часть, стоящую чуть выше основной. Сюда волны не доходили. Море буйствовало, словно протестовало против чего-то. Волны с сокрушительной силой бились о пирс и берег. Вода сегодня не была прозрачной, ее цвет был грязного, непонятного оттенка. Небо вмиг затянуло серыми облаками. На горизонте морской глади я не заметил ни одного суденышка. Это доказывает лишь то, что только природа может повелевать человеком, но никак не наоборот. Она сама решает, когда человеку следует отправляться в плаванье, а когда остаться дома. Мы бессильны против нее. Природа, это великое творенье, которым мы можем одновременно восхищаться и одновременно побаиваться. Ветер дул мне прямо в лицо, но я не сошел с места. Я стоял и вдыхал свежий морской воздух, слушал грозный шум волн, который смешивался со звуком прибоя, и мысленно наполнялся этой неукротимой энергией. Пошел обратно лишь тогда, когда шторм разыгрался не на шутку и разъяренные волны доходили уже до того места, где я стоял. Вернулся в номер около восьми, до ужина было еще около получаса. Тогда, я подошел в высокому и широкому окну, и стал смотреть в него. Окно тоже выходило на море, но из него я смог заметить лишь длинных белых барашков, скачущих по морской глади. То были волны, которые через мгновение ударяться о берег и медленно отпрянут назад. Внизу под окнами росли грациозные сосны, под которыми расположился уютный садик с розами. На скамейке сидели две барышни. Одна совсем юная читала книгу, а вторая полная мадам в синем платье с изящной шляпкой, читала газету. Подняв взгляд на тропинку, которая вела к нашему корпусу, я увидел молодого человека в голубом атласном костюме и шляпе, который торопливо шел в отель. В этом молодом человеке я узнал своего друга, и на душе у меня стало как-то радостней. Через двадцать минут мы уже сидели в ресторане и изучали меню. Подозвав официанта, Кантвелл заказал болоньезе и устрицы, а я овощной салат и копченый окорок. Мы закурили сигары, и я спросил у друга:

– Ну, что вам дал осмотр оружейной лавки?

Кантвелл почесал затылок и ответил:

– Зеннор оказался маленьким городком, где все друг друга знают. Оружейная лавка находится на углу одной из крайних улиц. Оружейник удивился моей просьбе описать покупателя этого пистолета, но несколько минут раздумья и полсоверена сделали свое дело. Он описал его как «длинного и худощавого человека с золотым пенсне на носу», что и подтвердило мою теорию.

– Просто потрясающе! – удивился я.

– А еще я выяснил у портье, что сегодня утром из отеля выехал некий худой и длинный господин.

– А что здесь странного, худых и длинных людей в этом отеле достаточно много? – изумился я.

– Дело в том, – продолжал мой друг, – что этот человек выехал из отеля заранее. То есть он спокойно мог отдыхать еще несколько дней. А в таких дорогих отелях люди обычно не позволяют себе таких вольностей. Поэтому, я могу предположить, что убийца был постояльцем « Морисо».

– Скорее всего, это так. И что же мы будем делать дальше?

– Следить за Виктором и узнавать дополнительные факты.

– Мне непонятно одно. – Пробормотал я. – Куда наш убийца, если то был не Виктор, дел костюм уборщика?

– Возможно, сжег, а возможно увез с собой.

– Как по мне, дело стало еще запутанней, – сказал я, когда нам принесли ужин.

– Напротив, – спокойно ответил Кантвелл, – события идут своим ходом, нам нужно только подцепить еще кое-какие факты и дело будет раскрыто.

– Что? – я ошарашенный этой новостью подпрыгнул со стула.

– Нет, нет, мой друг, – улыбнулся Кантвелл, – я же не говорю вам, что мы раскроем это дело сегодня вечером. Думаю, что нам понадобится на это еще около двух дней.

Все оставшееся время мы ели и обсуждали это таинственное, с первого взгляда совсем нелогичное дело. Оркестр играл звучное танго, и подвыпившие господа вставали со своими дамами и кружились в несколько нелепом танце. Дамы нежно положили головы им на плечо или без умолку болтали о чем-то. Вдалеке я заметил Бэрилл Эллиот, та в своем вчерашнем пестром платьице болтала с Викторией Стокуэлл, которая была одета в длинное черное платье в пол. Насытившиеся люди группками выходили из ресторана. Мне показался странным контраст между сегодняшней всеобщей радостью, и вчерашним ужасным преступлением, как будто никто из этих людей не знал, что произошло вчера на пляже этого отеля.

На следующий день мне пришла телеграмма от старшего инспектора Эндерсона. Она была послана в десять часов утра из Сент-Айвса. Я развернул ее и принялся читать вслух:

«Господа, у меня есть свежие сведения по интересующему вас делу. Мы нашли бывшего молодого человека убитой, который удовлетворяет вашему описанию. Если хотите присоединиться к допросу, то буду ждать вас в двенадцать в переговорной «Морисо».

– Что ж, – воскликнул Кантвелл, попыхивая сигаретой. -Мне бы хотелось взглянуть на этого молодого человека. Что скажете, Флетчер?

– Думаю, нам следует посмотреть на него, – ответил я.

В назначенное время, накинув пиджаки, мы направились в переговорную, которая находилась этажом выше. Уже подходя, я слышал глухой голос Эндерсона, который громко допрашивал этого человека. Отворив дверь, мы попали в маленькое помещение. В углу стоял недлинный диван вместе с чайным столиком, а в другом углу два стула. На одном из них сидел довольный Эндерсон, а на диване расположился молодой человек, увидев нас, он встал и поздоровался. Его внешность нас просто поразила, она полностью соответствовала нужному описанию. Молодой человек был на удивление очень высоким и худым, он был обладателем черных густых волос и карих глаз, которые смотрели на нас с мольбой о помощи. На нем был новый пиджак в клетку, который удачно гармонировал с брюками, а на ногах серые лакированные туфли. Внимательно осмотрев мужчину, Кантвелл снял свою шляпу и бросил ему. Тот ловко поймал ее правой рукой.

Эндерсону явно не понравились наши махинации со шляпой, но он, с присуще ему напыщенностью и веселостью произнес:

– Ну как, господа? Это Роджер Старк, ему двадцать семь лет, не женат, бывший молодой человек Скарлетт Хилл, в вечер званого ужина посещал «Морисо» и справлялся о мисс Хилл.

Кантвелл забрал свою шляпу у Старка и спросил его:

– Вы работаете в игральном клубе?

Он удивленно посмотрел на моего друга и ответил:

– Да, уже больше трех лет в местном клубе Портсмута. Но как вы догадались?

– Догадаться об этом было весьма не сложно, – протянул Кантвелл, а затем после некоторого молчания сказал:

– Ну что ж, расскажите нам обо всем по порядку.

– Я не понимаю! – воскликнул мужчина, – за что вы меня здесь держите! Я не убивал ее, клянусь богом! Я готов присягнуть на Библии, но я не повинен в ее смерти. Мы с ней не общались уже как год.

– Пожалуйста, – произнес я любезно, – расскажите нам, почему вы не общались с ней, и что стало причиной разлада между вами?

Он ответил нам не сразу, но вскоре тяжело вздохнул, опустил голову и начал:

«Три года назад я познакомился со Скарлетт на выставке современного искусства. Там мы приятно поболтали и договорились встретиться еще. Вскоре я стал ее другом, а через некоторое время молодым человеком. Мы встречались, вместе отдыхали и хорошо проводили время. Она любила меня. И вот, год назад я вернулся с работы и застал ее дома складывающей свои вещи в чемодан. Она была очень взволнована. Я присел рядом с ней и поинтересовался:

– Скарлетт, милая, что случилось?

– Она оставила чемодан и взглянула на меня. Ее взгляд был таким же родным и близким, но мне показалось, что сейчас он стал отчужденнее и холоднее. Она поднялась с пола и подошла к окну, а затем после некоторой паузы прошептала:

– Роджер, выслушай меня внимательно и попытайся понять. Я ни в коем случае не желаю тебе зла, и делаю это не из-за корыстных побуждений. Нам нужно расстаться. Я полюбила другого.

– Эти слова пронзили меня в самое сердце, как будто в меня одновременно впились тысяча ножей, я подбежал к ней и воскликнул:

– Что я делал не так, расскажи мне Скарлетт?

– Ты все делал правильно, Роджер. Здесь не нужны никакие объяснения и мольбы, я прошу тебя только простить меня и исчезнуть из моей жизни.

Я стоял как ошарашенный и не мог связать двух слов, а она забрала чемодан и направилась к выходу и только тогда я крикнул:

– Кто он?

– Он дантист и без ума от меня!

– Как его зовут?

Но на этот вопрос мне уже было не суждено получить ответ. Дверь захлопнулась, и я остался совсем один в пустой комнате».

– Я уже слышал эту сказочку о горькой любви, мистер Старк, – крикнул Эндерсон. – Тогда что вы делали в «Морисо» в воскресенье вечером?

– Все это время я пытался смириться с этой утратой. Я по-прежнему ее любил. Неделю назад, я узнал, что Скарлетт Хилл собирается в эти края и остановится в отеле « Морисо», тогда я, не раздумывая, купил билет и направился сюда.

– Что вы здесь искали? – рявкнул Эндерсон.

– Я искал Скарлетт Хилл, но не нашел. Теперь я очень сожалею об этом, – вздохнул он и закрыл лицо руками.

– Какими были ваши действия по прибытию в отель? – спокойно спросил Кантвелл.

– Я спросил у портье о Скарлетт Хилл, он сказал, что в отеле действительно поселилась такая девушка. Тогда я снял номер на два дня и принялся искать ее, но, увы, в воскресенье была вечеринка, и в людском водовороте я не сумел ее найти, а о страшном случае с ней узнал только из газет.

– И главный вопрос, на который я не могу дать ответа, мистер Старк, – сказал Эндерсон, – зачем вам захотелось увидеться с мисс Хилл? Она же наказала вам исчезнуть из ее жизни?

Роджер Старк молчал.

– Я хотел повидать ее, – наконец сказал он.

– Ну что ж, мистер Старк, – произнес Эндерсон, вставая со стула, – у нас есть все основания взять вас под стражу. Сержант, уведите его.

Через мгновение мы остались в комнате втроем. Кантвелл все также невозмутимо курил сигарету, а я спросил у Эндерсона:

– Где вы его нашли?

– Нам рассказал о нем портье, мол, в «Морисо» приехал странный посетитель, который справлялся о Скарлетт Хилл. Ну как, ловко придумано? – улыбнулся инспектор. – Даже лучшим из нас свойственно ошибаться. Я должен признать, господа, что это было первое и самое крупное ваше поражение.

– Что ж, – пробормотал Кантвелл, покачав головой, -в нашу защиту я могу сказать лишь то, что господин Старк не левша.

– Мистер Кантвелл, скорее всего ваша дама попросту ошиблась, назвав дворника левшой, – хихикнул старший инспектор.

– Может быть, может быть. – Хмыкнул мой друг, а затем взял меня за руку:

– Флетчер, больше нам здесь делать нечего.

Мы пожали руки довольному инспектору и направились в свой номер. Я уселся на диван, а Итан Кантвелл мерил комнату шагами. Еще никогда я не видел его таким удрученным. Мне казалось, что мой друг никогда не может потерпеть поражения. Его ум, закаленный множеством сложных дел, обязательно должен был решить и это. Итан мрачно ходил туда-сюда, иногда что-то бормотал себе под нос. Затем он пошел к себе в комнату и около двух часов я слышал его бормотание и нескончаемые шаги. Я понял, что он не хочет принимать поражение, я же смирился с нашей неудачей, и принялся читать какую-то книгу, хотя расположение духа у меня было весьма пессимистическим. На следующий день за завтраком Кантвелл выглядел каким-то осунувшимся. Я предложил ему принять поражение и забыть об этом деле, но тот лишь отмахнулся. Весь день я гулял по морскому берегу, а Кантвелл сидел в номере и о чем-то думал. Вечером, когда я зашел в комнату, я увидел Итана, сидящего в кресле, а на полу были разбросаны выпуски газет. Он мрачно протянул мне одну из них, и я прочитал:

«Ужасное происшествие в роскошном отеле „Морисо“ наконец-то разрешилось. Дело расследовал старший инспектор Эндерсон, от взора которого не ускользнет ни один бандит. Тайны личности преступника уже не существует, это бывший молодой человек убитой, мистер Роджер Старк. Он же отрицает, все обвинения и считает себя невиновным».

– Мой друг, – я попытался сказать как можно любезней. – По-моему все логично. Нужно же хоть раз дать полиции фору. Вы всегда учили меня честности и спокойствию.

– Нет, – буркнул он, – ничего не логично. Как я могу быть спокоен? Я возмущен, они посадили за решетку совершено невиновного человека и нам с вами нужно будет доказать его непричастность к делу.

– Но Итан, у нас с вами нет никаких весомых фактов!

На это он лишь вздохнул и снова погрузился в раздумья.

Вечером в наш номер кто-то позвонил. Кантвел, как ошарашенный, вскочил с кресла и открыл дверь. На пороге стоял швейцар, который протянул моему другу газету и конверт, а затем вышел, закрыв за собой дверь.

Итан Кантвелл стоял посредине комнаты и рассматривал газету вместе с письмом. Вскоре я услышал его радостное восклицание:

– Флетчер, это просто невероятно, прочитайте эту статью вслух.

Кантвелл сунул мне в руки газету, и я начал читать статью отчеркнутую карандашом:

«Вчера утром в церкви святой Луизы произошла знаменательная свадьба графини Венетии Шелтон с Кристофом Дикерсоном. На свадьбу были приглашены многочисленные гости и родственники этих семей. Граф Шелтон дал свое наставление молодоженам и пожелал им счастливой семейной жизни.»

Продолжить чтение