Читать онлайн Цветок папоротника бесплатно
1. Приятна тебе праздность, но горек конец ее
Михаил любил ходить в народ. Однако это хождение носило вывернутый характер и порой принимало обличие самого вульгарного толстовского опрощения.
Студенты-народники 19 века с пылающим взглядом носились по деревням и пугали бедных крестьян, рассказывая им, что земля принадлежит народу, а фабрики должны принадлежать рабочим. Сближение с массами по начальной задумке должно было привести к просвещению народа и росту революционной сознательности. Однако горячие студенты-народники быстро столкнулись с бесплодностью революционной пропаганды среди населения. В деревнях их или избегали, или били, или сдавали силовикам.
Михаил представлял это себе так: ходит по деревне с бешенными глазами худой неопрятный молодой человек и пристает с листовками и речами к крестьянам: «Товарищи крестьяне! Время пришло! Мочи терпеть больше нет! Кровавый царский режим должен пасть! Поднимайте бунт против векового рабства и насилия! Вы соль земли и она должна принадлежать вам!» Почему-то следующей всплывала картина, как студента-народника бьет обухом по голове крестьянин, у которого весь день пашни за спиной, а еще надо крышу подлатать, да к ярмарке готовиться.
Вообще в этом виделась надменность. Они шли в народ, чтобы приподнять этих закостенелых глупых крестьян до своего просвещенного образованностью и блестящим интеллектом уровня. Понять, что крестьянам глубоко плевать на их образованность и блестящий интеллект – ума народникам не хватало. Поэтому в противоположность к ним Михаил ходил в народ по-толстовски. Каждую пятницу-субботу он и его друзья становились радикальными последователями опрощения. Если бы этому действу нужно было бы придумать лозунг, то он звучал бы примерно так: Не хотите вы к нам, тогда мы к вам. Инструмент был обычный – они выпивали, пока не сливались с населением в общем угаре и экстазе празднования окончания тяжелой трудовой недели. Может тоже высокомерно, но зато честно.
Вообще есть подозрение, что по таким критериям в народники можно записать настолько существенную часть населения страны, что становится понятно – народники ходят сами к себе. Получается некая вещь в себе – самодостаточная и самовоспроизводящаяся. То ли народа нет, то ли сами народники и есть народ.
Примерно с такими мыслями Михаила застал жаркий пятничный июльский день на лавочке на одной из центральных улиц города. Он твердо решил сходить сегодня в народ и сделать это так, что выйти оттуда смог бы только пройдя через катарсис мучений от головных болей и тяжелого сердцебиения, чтобы завтрашний день рождения не оставил и следа в канве воспоминаний жизни.
– Ты чего, Михалыч? – вдруг возникший рядом голос вырвал его из оцепенения.
Рядом на лавке сидел его друг Сергей, симпатичный светловолосый молодой человек с античными чертами лица в светло-зеленом френче.
– Я уже успел сигарету выкурить, пока ты тут вдаль смотришь… Здоров.
– Привет. Смотри, видишь, парочка в кафе сидит?
Перед ними на переполненной летней веранде сидели две девушки. Одна покрупнее с короткими стрижеными волосами. Вторая стройная и с прямыми длинными. Девушки рьяно о чем-то спорили. Верней о чем-то рьяно выплескала эмоции стройная девушка, а короткостриженая молчала, опустив голову.
– И что?
– Погоди, надо выждать. Вот эта потолще при встрече пыталась подарить тощей букет цветов. Шла радостная такая. Прям улыбка до ушей была. А тощая цветы не приняла. Она вообще нервная, вроде негромко говорит, но все тело ее кричит. Мне кажется это конец каких-то взаимоотношений.
– И что??
– А то, что свободный столик на веранде сам себя нам не предложит, а закусить уже хочется. Все, пойдем!
Стройная вдруг вскочила, вышла из стола и выбежала из кафе. Парни недолго думая встали и направились прямиком туда, где вторая девушка уже успела пустить скупую женскую слезу. Михаил начал издалека, успев по пути заказать у официанта бутылку виски:
– Привет… Извини, что вмешиваемся… Случайно стали свидетелями вашей ссоры. Я и мой друг Сергей знаем, что такое боль расставания…
Сергей печально кивнул, опустив веки.
– …особенно когда она сильна в первые часы. Хотелось бы просто поддержать тебя и угостить за наш счет. Ты не против?
Девушка сквозь слезы посмотрела на двух подошедших к ней парней. Еще бы час назад ее эмансипированное свободолюбивое сознание низвергло бы на двух носителей мешков с семенем красивое и забористое «пошли на хер». Однако сейчас она была сломлена и слаба.
– Садитесь…
В этот момент подошел официант с заказанной бутылкой виски, яблочным соком и тремя роксами. Сергей молча разлил жидкость по бокалам, каждый кинул себе льда. Девушка также молча взяла бутылку, долила себе еще столько же виски, сколько уже было в бокале. Холодные роксы покрылись на жаре испариной, и капельки воды стекали по их стенкам, как и слезы по щекам короткостриженой девушки, сидевшей с ними за столом. Наступила пауза. Парни внимательно и сочувствующе смотрели на немую собеседницу и на тающий в бокалах лед.
– Эта шалава парня себе нашла, – вдруг проснулась девушка, схватила стакан, залпом выпила виски и поднялась со стула. Парни понимающе закивали.
– Спасибо, мужики, – промолвила девушка, ударив пустой стакан с остатками льда об стол, так, что один из кубиков вылетел и разбился об пол.
– Крепись, – полушепотом пожелал ей Сергей.
Девушка кивнула и вышла из кафе. Михаил и Сергей с минуту с восхищением смотрели ей вслед.
– А знаешь, что-то в ней есть, – заметил Михаил.
– Как минимум 150 грамм нашего виски, – ответил его товарищ, поднимая стакан, – и так, приступим.
Столик был теперь их (вместе и со счетом за кофе, что оставили девушки). Они сделали по глотку отличного 12-летнего односолодового и приступили к изучению меню.
– Вот вы говорите – закуска.
– Я говорю?
– Ну, хорошо, не говорите, думаете. А чем бы, Михаил, вам сегодня хотелось бы закусить?
– Ммммммм…
– Ммммм???
– Да.
– Что да?
– Пожалуй, тушенная в печи корейка ягненка под соусом из сметаны. А также салат из фермерских яиц с утиной грудкой и черносливом. И что-нибудь для души.
– Что-нибудь для души уже стоит на столе.
– Этого мало, сейчас остальные еще подойдут.
– Вот когда подойдут, тогда и посмотрим. Тааак… а я, пожалуй, возьму жаркое из кролика в белом вине и салат из томленных помидоров с пармезаном.
Двое сделали заказ и, пока не началась трапезная оживленная беседа, осмотрелись по сторонам, то и дело, прикладываясь к своим бокалам.
Летний зной плотно окутал городок. Яркое солнце, залив улицу своим светом весело отражалось от куполов величественного монастыря, стоявшего неподалеку. Красивые и не очень девушки, получив, наконец, возможность оголиться после дождливого начала лета, небольшими компаниями проходили мимо, искоса осматривая столики с парнями и молодыми мужчинами. Птицы резвились в воздухе, а ленивый кот, жмурясь на жарких лучах, сидел рядом с летней верандой, всем своим видом показывая, что люди не достойны его общества и потому должны подать ему кусочек с их стола. Парочки, рассевшиеся по заведениям, ворковали о своем, периодически поглядывая в телефоны. Официанты приносили еду и напитки, уносили грязную посуду и опустошенные бокалы. В лицах людей угадывался тот летний оптимизм, который присущ жителям средней полосы в мае-июле, когда суровая зима уже давно позади, а до хмурой осени еще так далеко, что кажется, что она никогда не наступит…
– КОТЛЕТУ ПО-КИЕВСКИ!!!! – раздался крик со входа. Виталик, жизнерадостный, немного пухленький и с добродушным лицом молодой человек, широко улыбаясь, бодро, практически в припрыжку шел к их столику, сразу с порога дав понять официанту, чего он желает покушать, – И САЛАТ СТОЛИЧНЫЙ!!!
Друзья поздоровались. Размякшие от виски и солнечного тепла Михаил и Сергей проснулись, улыбка вернулась на их лица. Отказавшись от шотландского пойла, Виталик заказал себе водки и разросшаяся компания в предвкушении приятного обеда и не менее приятного продолжения вечера принялась оживленно обсуждать предстоящее мероприятие.
– Не понимаю, Миш, почему ты решил отпраздновать свой день рождения сегодня, – сказал Виталик, поглядывая в сторону официантов, призывая взглядом их быть порасторопнее, – Заранее же не празднуют.
– Я не собираюсь праздновать свой день рождения, сегодня мы просто встретились как обычно. И именно для того, чтобы не праздновать свой дэрэ, я позвал посидеть вас именно сегодня.
– Не понимаю, почему ты так не любишь свою днюху. Я вот всегда стараюсь устроить праздник себе и окружающим.
В этот момент, наконец, принесли водку и столичный салат. Бокалы и рюмка были сразу же наполнены.
– Очередной круг закончен, ты стал ближе к старческой беспомощности. Не знаю, что тут может радовать. Всегда как-то грустно на день рождения. Так что давай не будем про него сегодня вспоминать и просто хорошенько гульнем…
– С ДНЕМ РОЖДЕНЬЯ, МИХАЛЫЧ!!!
Рядом со столом стоял подошедший вдруг Алексей, крепкий боевого вида молодой человек, одетый в светлую рубашку, джинсы и кроссовки.
– Поддерживаю, – добавил Сергей, подняв бокал. Михаил вздохнул и поднял свой. Друзья чокнулись и принялись обсуждать дальнейшие действия.
– Сегодня в клубе привоз с Москвы, какой-то модный и известный диджей играет. Можно туда, – предложил Алексей, заказав себе шашлык и красного вина, – Народу будет точно много, красивые девушки в платьях, коктейли, музыка. Пойдемте.
– Это поздним вечером, а что до этого делать?
– Кстати, сегодня квиз, можно напиться и пойти показать свой высокий интеллектуальный уровень.
– Можно, но он через три часа. За три часа наш интеллектуальный уровень достигнет таких небес, что нас могут и не пустить на игру.
– Но попытаться-то мы можем.
– Боулинг может? Там пиво продают.
– Да ну, играли на прошлой неделе.
– Тогда бильярд.
– Мы там подеремся и нас побьют.
– Зато будет что вспомнить…
– Если Вит подъедет – может и отобьемся.
– А он подъедет?
– Обещал, как с работы выйдет – сразу к нам…
Молчавший до этого Михаил предложил:
– О!!! А поехали купаться!
Друзья посмотрели друг на друга. А почему собственно и нет. Следующий тост был за водные процедуры.
Бутылка виски подошла к концу. Принесенные блюда остыли и были практически съедены. Но праздное опьянение от общей встречи только начинала разгораться в них.
– Молодые люди, вам все понравилось? – спросила тонким милым голоском девушка-официантка, худенькая, светленькая и в короткой юбке. Ее худые изящные руки уже начали убирать посуду со стола, а красивые голубые глаза лукаво поглядывали на ребят из-под упавших на пол личика завитых локонов волос. На вид девушке было лет 18–19, от нее пахло весной и свежими цитрусовыми фруктами. На бейджеке красовалось имя – Вика.
– Вика, больше всего в этом ресторане нам понравилась ты, – раскинувшись всей своей широкой обаятельностью, проговорил Виталий. Вика ответила смущенной улыбкой и легким румянцем на щеках.
– Мне бы, наверное, очень понравился шашлык, но вы мне его так и не принесли, – проворчал Алексей.
– Ой! – девушка выпрямилась и убежала на кухню.
Разогретые оценили упругость и пневматичность убегающего тела. Михаил крепко задумался, что-то анализируя у себя в голове:
– Надо позвать ее купаться с нами.
– Предложи.
Вика уже бежала обратно с шашлыком для Алексея и с четырьмя полными рюмками водки:
– Это комплимент от нашего бара, извините, что забыли про ваше блюдо. И можно вас попросить рассчитаться, у меня просто заканчивается смена.
Это было очень кстати, чем и воспользовался Михаил, протягивая карту для оплаты:
– Вика, мы как раз собрались поехать купаться на карьер. Раз смену заканчиваешь – поехали с нами. Жара, солнце, а ты тут бегаешь туда-сюда… Потеешь.
Девушка внимательно осмотрела каждого из сидящих за столом. «Симпатичные, интеллигентные и платежеспособные ребята, почему бы и нет», – думала она про себя, заметив, что пока Михаил оплачивал обед картой, Сергей положил ей на чай двухтысячную купюру.
– А можно с подругой? У нас вместе смена заканчивается.
– Конечно, бери подругу, да поехали.
Ребята подняли принесенные в качестве извинения рюмки с водкой и опрокинули их. Так как закуски уже не было, пришлось взять немного шашлыка Алексея. Алексей сидел с недовольным видом, но причиной тому был не остывший шашлык:
– Отлично блин, теперь два такси брать.
«Ну что может со мной случится», – думала про себя Вика, спеша рассказать своей подруге о внезапном предложении интересных мужчин.
2. Веселье сердца – жизнь человека
Хоть многими учеными и оспаривается историчность существования богини Лады в общеславянской мифологии, но все же трудно себе представить, что славянские племена, имея обширный пантеон божеств, не придумали себе кого-нибудь, кто отвечает за весну, любовь, красоту, плодородие и гармонию. А уж как ее звали – Лада, Любава или Красава, было и не так важно. Главное суть.
А суть состояла в том, что в жрицы Лады для проведения обрядов отбирались самые красивые девушки. Сами храмы полагалось строить на берегах озер и рек – без воды нет плодородия. Как именно проводились обряды сейчас уже никто и не вспомнит. Но важны были три составляющие – красивые девушки, водоем и цветы. Считается, что жрицы Лады водили хороводы вокруг костра голыми, их тела украшали только венки и гирлянды из цветов и трав. В главную, в самую красивую голую жрицу вселялась сама Лада и она болтала с односельчанами. Сексуальный подтекст очевиден, однако предания его не сохранили.
Об этом, сидя в такси и делая глоток из бутылки рома и передавая бутылку, говорил своим друзьям Михаил. Экипаж уже спускался по карьеру к водоему. Слушателей немного насторожила тема, однако веселые блики водной глади отвлекли их от мрачных мыслей. Девушки сидели во второй машине с Виталиком, который развлекал их всю дорогу веселыми историями из своей жизни. Плененные непосредственной обаятельностью Виталика, девушки окончательно расслабились и готовились приятно и весело провести теплый июльский вечер у воды со своими новыми знакомыми. С Викой купаться поехала ее подруга Вера. Вера в отличие от Вики была темненькой, не такой женственной и утонченной, однако что-то ее выгодно отличало от первой девушки. То ли живая энергичность, то ли постоянный звонкий смех, то ли третий размер груди, показывающий себя во всей красе в обтягивающей футболке.
Пока официантки переодевались в кафе, распив оставленную гостями початую бутылку молодого кьянти, и набирали на кухне закусок для пикника, ребята зашли в магазин и купили немного продуктов – рома три бутылки, пара бутылок молодых игристых и сухих вин, соков с газировкой и чекушку водки. Сергей на всякий случай купил небольшую бутылку дешевого коньяка: «Плечики!», – важно произнес он при виде формы бутылочки, засовывая ее себе во внутренний карман френча. В целом все было готово для проведения мероприятия.
Красота песчаных карьеров не воспета представителями ни золотого, ни серебряного века русской поэзии. Однако своей неуместностью, своим рукотворным величием, взгромоздясь между глухих лесов, карьеры после своего затопления всегда привлекали местных жителей. Склоны давали ощущение того, что ты находишься в горах, чистая за счет фильтрации песком вода выгодно отличалась от протекающих рядом загрязненных речушек и полузаросших прудов. На верхушках обрывов росли столетние сосны, ели, березы. Уродуя по началу природу и окружающий пейзаж, человек, в конце концов, забрасывал разработку карьера, и природа создавала без вульгарной мешанины экскаваторов, песка и самосвалов новый шедевр, столь непривычный для Среднерусской равнины.
Две машины такси спустились к воде по дороге, по которой раньше ходили грузовики, высадили пассажиров и поехали за новыми клиентами. Несмотря на то, что вечер был жаркий, решили разжечь костер. Пока девушки накрывали импровизированный стол (оставленную кем-то клеенку), парни, пройдясь по берегу, собрали хвороста и бревнышек. Костер разжечь некоторое время не получалось, однако после тоста за Ярилу, пламя озарило лица участников пикника. Неожиданно Виталика, поглядывающего на Веру с нескрываемым вожделением, посетила мысль:
– Девушки, а вы купальники взяли?
– Неееет, – игриво ответила Вера.
– Тогда у меня к вам предложение. Я и Миша даем вам свои футболки. Они прикроют вашу наготу, вы оденете их на голое тело, а мы будем купаться в трусах.
– Никому я свою футболку не дам, суши ее потом, – проворчал Миша, – пусть голыми купаются.
– Я тоже голым буду купаться! – сказал Сергей.
– И я! – поддержал друга Алексей, с силой поставив бутылку ламбрузко на землю и снимая рубашку.
Охмелевшая Вика, мягко ступая юными стройными ножками по юной изумрудной траве, подошла к Михаилу, уперлась ладошками ему в грудь, тихонько подталкивая, отвела на несколько метров от остальных и, смотря в упор своими глазами цвета неба, стала медленно снимать с себя свое поло. От узкого горла поло волосы ее смешно распушились и опали на плечи. В одной пряди застрял листочек дерева. Она была без бюстгальтера, маленькая упругая грудь бессовестно манила к себе. По голой ножке девушки прополз муравьишка. Вслед за поло на землю опали и ее трусики. Нагая Вика слилась с окружающей природой в единый образ, который окутал парня ласковым и нежным теплом.
– Ты – жрица богини Лады, – прошептал Миша, погладив девушку обеими ладонями по лицу, шее и аккуратно спустившись к груди и легко прикоснувшись своими губами к ее. Он воспылал.
– Ты же не хочешь, чтобы все видели меня голой? Это тело жрицы Лады только для тебя.
Она свою одежду ножкой в сторону и, целуя Михаила, стала снимать с него футболку, стараясь провести по его торсу концами ноготков.
«Вообще-то, тело жрицы Лады – всеобщее достояние», – подумал про себя он, но не стал говорить это вслух.
Аромат девушки, ее манящее точеное тело, летний вечер, тепло, вода, горящий огонь, шелестение листьев, звенящая тишина природы и количество выпитого алкоголя унесло его в астрал. Пока Вика одевала его футболку, он поглаживал ее ниже спины и прошептал, кусая ее ушко:
– Сейчас подойду. Налить тебе что-нибудь?
– Ага, – глубоко дыша и поддаваясь ласкам ответила девушка. Михаил вернулся к пикнику, налил в два стаканчика рома, положил в тарелку взятый девушками из ресторана виноград:
– Вера, отнеси, пожалуйста, Вике, она выпить хотела. Закусите только там.
Вера высвободилась из объятий Виталика и Сергея, стоявших уже голыми и готовыми для купания, прихватив стаканчики, отбежала к Вике. Алексей плескался в воде, то и дело, посверкивая голым задом. Трое голых парней зашли в воду, и подошли к Алексею. Теплая вода приятно покрыла их до пояса. Ребята встали кругом, и помолчали с минуту, оглядываясь на сидевших на берегу и попивавших из стаканчиков девушек. Михаил пригубил из бутылки ром, передал Сергею и загадочно прошептал:
– Нужен обряд. Непременно нужен обряд.
Наступило молчание, нарушаемое лишь доносившимся девичьим смехом. Алексей внимательно и с прищуром посмотрел на него:
– Обряд очищения?
– Именно.
Сергей поперхнулся ромом. Посмотрел с удивлением на Алексея и Михаила, вздохнул, махнул рукой, сделал еще один большой глоток, снова поперхнулся:
– Кх… Кх… Обряд, так обряд, – сказал, откашливаясь, он, – Кх… Кхххх… Почему бы нет. Что за обряд то хоть?
– Делайте что хотите, но после обряда я забираю Веру и веду ее подальше от вас, – сказал Виталик.
– Я с тобой, – поддержал Сергей.
– Нет! – отрезал Михаил, – Жриц богини Лады должны лицезреть все! Мы сольемся в очищающем единении, будем говорить с самой природой!
– А потом ее трахать, – закончил мысль Виталик.
Тем временем девушки визжа вбежали в воду и стали брызгать в парней водой. Мокрые футболки моментально прилипли к ним, сделав привлекательные женские тела еще более интригующими. Михаил подплыл к Вике, обнял ее, запустил ладонь в мокрые волосы и поцеловал:
– Я пойду все подготовлю, жрица.
– Да милый, – игриво ответила Вика, улыбнулась и оттолкнулась от него ногами и подплыла к Алексею.
Михаил одобрительно кивнул, похоже, Лада уже начала вселяться в девушку. Он посмотрел в сторону Веры. Она целовалась с Сергеем, Виталик поглаживал ее сзади. В Веру Лада вселилась уже основательно. Картина была завораживающей, заходящее солнце, каким оно бывает только в июле, играло на их лицах, отсвечивая всех красноватым цветом. Глаза купающихся светились от радости и страсти. Им хотелось, чтобы это состояние никогда не заканчивалось. Даже смотреть на них было приятно. Но нужно было все подготовить. Парни переглянулись между собой и понимающе кивнули Михаилу. Никто не предполагал, что это будет за обряд, но он непременно должен состояться.
Он сходил к молодым березкам, выросшим за годы заброшенности карьера. Нарвал тонких веток с листочками и сделал из них ритуальное ложе. С виду чего-то не хватало. Березка конечно хорошо, но хотелось бы чего-то цветущего, яркого, красивого, как их жрицы. Он посмотрел на купающихся. Алексей и Сергей взялись за руки и насчет раз-два-три выталкивали девушек высоко в воздух, те визжа, с задранными мокрыми футболками, открывшими их озорное лоно, с брызгами падали обратно в воду. Виталик стоял рядом, смотрел и улыбался. Недалеко от березок росли цветы – ирисы и клевер. Он нарвал побольше цветов клевера, посыпал ими ложе, чтобы было помягче. Ложе он расположил рядом с костром, в который подбросил хвороста. Из ирисов сплел как мог венки, тяпнул рома и пошел обратно к купающимся. Только подходя к воде, он вспомнил, что делал это все голым.
– Люди рода нашего! Вечер близится! Пора воздавать дань!
Купающиеся со смехом и брызгами высыпали на берег. Девушки поежились от вечернего ветерка, прошедшегося по их остывшей коже. Виталик и Сергей помогли им снять с себя мокрые футболки и жрицы остались абсолютно голыми. Они взялись за руки и, не пытаясь прикрыть наготу, кошачьей походкой подошли к костру. От него веяло теплом и вожделением, которые быстро проникли в их хмельные и слегка замерзшие тела.
– Как красиво! – мечтательно сказала Вика, посмотрев на ритуальное ложе, покрытое цветами, озаряемое пламенем и заходящим солнцем, – Вер, сфотай меня плиз.
– У меня телефон сел.
– Блин, у меня тоже.
– Ложись сюда, Вика, это для вас. Вера, ложись рядом, грейтесь. Мы начинаем, – Михаил заботливо помог лечь девушкам на ложе и одел на них венки из ириса.
– Первосвященник! Наполните ритуальные бокалы нашим жрицам!
Парни оглянулись – было непонятно к кому именно обращается Михаил.
– Чур, я первосвященник! – сказал Сергей, пошел к столу и наполнил красным вином два прозрачных стаканчика, не забыв сделать пару глотков самому.
– Ритуальные чаши готовы, – подошел к девушкам Сергей и, торжественно опустившись на колени, передал им пластиковые стаканчики. Обнаженные Вика и Вера с почтением приняли бокалы. Михаил импровизировал на ходу:
– Да наполнятся ваши тела благодатью! Пусть ваши персии нальются и привлекают мужчин! Пусть ваши чресла будут гладки и чувствительны к прикосновениям! Пусть ваши длани будут ласковы и нежны! Пусть ваше естество горит от вожделения, источая аромат страсти! Жрицы Лады, жены Рода, испейте же из своих священных бокалов!
Девушки не совсем понимали, что им говорят, но чувствовалось, что это восхищение их красотой. Поэтому они с готовностью и загадочными улыбками, придерживая венки из ирисов, стали выпивать принесенное им вино, капли которого стекали по их губам, падая рубиновыми кристаллами на их белые, еще не загорелые в начале лета ноги, оставляя маленькие ручейки, похожие на невинную девичью кровь.
– Гой-еси Лада, мы призываем тебя, войди же в этих прекрасных дев, яви нам свою доброту и любовь! Кто же возляжет с жрицами Лады??! Кто оплодотворит лоно природы своим семенем?!!! – он обратился к слушающим ребятам, стоявшим голыми вокруг и готовыми уже окропить семенем все что угодно, а не только природу.
– Я! – Виталика долго ждать не пришлось. Он лег рядом с Верой и с ожиданием посмотрел на Михаила. Михаил сел между девушками, положив руку на грудь Вики. С другой стороны от нее сел Сергей, поглаживая между бедер девушки.
Алексей покачал головой, сплюнул и молча отошел в сторону воды. Виталик касался животика Веры, целуя ее в шею и спускаясь постепенно ниже и ниже. Михаил сел рядом наклонился к ней и стал что-то шептать на ухо. Вера во весь голос сквозь стоны повторяла его слова:
– Лада Матушка! Обращаюсь к тебе как дочь твоя! Прошу тебя, наполни меня любовью, нежностью, лаской. Помоги мне созреть духовно, физически, душевно! Призываю тепло твое, мудрость твою женскую, лад твой и любовь твою. Войди всем твоим теплом, нежностью, любовью в душу мою, – Вера повернула голову к Виталику, – а ты войди в лоно мое.
Лежавшая рядом Вика, сладострастно улыбаясь, обвила одной рукой шею Михаила и притянула его к своим рукам: «А ты в мое», прошептала она. Вторая рука гладила в этот момент Сергея. Виталик с радостью уже приготовился войти в лоно Веры, как внезапно рядом с ними на ритуальное ложе приземлился с разбегу Алексей. В каждой его руке лежал огромный кусок ила с грязью, с которого капала вода.