Читать онлайн Вставай, страна огромная! Рассказы о героях и их подвигах бесплатно

Пока мы помним, мы непобедимы!

© Смоленский М.Б., 2020

© ООО «Мини Тайп», 2020

Вступление

Гвозди б делать из этих людей, Крепче б не было в мире гвоздей.

Тихонов Н.С. Баллада о гвоздях

Если бы не подвиг героев этой книги и миллионов их товарищей, в книге не упомянутых, но тех, чьи души незримо в ней присутствуют, нас бы, читатель, просто не было. Мы бы не родились, потому что наши родители были бы умерщвлены. Только за возможность появиться на свет мы уже обязаны героям всем, и самое малое, что мы можем сделать, – это помнить о них и эту память передать следующим поколениям.

В 1941 году на нашу Родину напал враг. Но это был не простой враг – это была «чума». «Коричневая чума». Страшная и беспощадная. Технически хорошо подготовленная, привитая народу, славившемуся своим умением работать, своей скрупулезностью, добросовестностью и творчеством, и от этого еще более страшная и еще более беспощадная. Эта «коричневая чума» не жалела никого: ни женщин, ни стариков, ни больных людей, ни детей. Она была страшнее самых страшных зверей: звери уставали или, насытившись, прекращали убивать. А «коричневая чума» не насыщалась и не уставала. Она, как заведенный механизм, аккуратно и скрупулезно, даже, можно сказать, творчески уничтожала, уничтожала и уничтожала. Всех. Надвинулась прямо какая-то темная сила, как из потустороннего мира. Было в этом даже что-то мистическое. Победить ее могли только сильные духом люди. И грянула песня. От души. Ее написал замечательный поэт В.И. Лебедев-Кумач. Она начиналась словами:

И люди нашей страны поняли, что надо вставать, вставать всем, так как ее, «коричневую чуму», нельзя остановить, принудить к миру или убедить, что она неправа. Ее можно только уничтожить и вбить осиновый кол в ее могилу. И началась действительно народная, священная война. Встав плечом к плечу, наши деды сначала остановили «коричневую чуму», а затем изгнали из мест, ею захваченных, и добили ее в ее же логове. Это стоило им бесчисленных жертв, погибли миллионы, но они победили «коричневую чуму». А ее главарей судили и повесили за те немыслимые, чудовищные преступления, которые они совершили.

Был праздник, цветы и салюты. Была весна. И люди подумали, что победили навсегда, что навечно поставили крест на этой «коричневой» дряни. Но нет. Прошло много лет, и то тут, то там поднимают голову ростки этого чудовища, которые пытаются убедить ныне живущих, что никаких ужасов не было. Что это были не палачи и убийцы, а «герои борьбы с коммунизмом», а если что-то кровавое и было, то очень немного, к тому же сами жертвы были в этом виноваты. Он сами себя убивали. Сжигали и вешали. Сами. Это кажется нереальным. Но это уже есть. Оно вышло на улицы и уже захватывает целые страны. И если мы все будем молчать, то зло, которое в 1945 году было повержено и зарыто, вновь оживет, но, вооруженное самым современным оружием, оно принесет бедствия намного страшнее тех и без того жутких дел, которые творились на нашей земле 75 лет назад.

На страницах этой книги рассказывается о 75 героических людях из числа тех, которые остановили, а затем и уничтожили «коричневую чуму». Они совершали немыслимые, порой казавшиеся фантастическими подвиги для победы над этим злом. Многие из героев отдали жизни за это во время войны, кто-то умер вскоре после нее от старых ран, кто-то чуть позже. Сегодня их уже нет среди нас, живых. Но их подвиги, их дела живут в наших душах. В наших жизнях. В наших делах. И автор надеется, что они продолжат жить уже в наших детях и внуках, а затем в их детях и внуках. И так будет всегда. Человечество должно помнить тех, кому оно обязано жизнью, чтобы никогда больше не повторились ужасы войны, чтобы кровь, пролитая за нас, не была пролита напрасно!

Магомедов Б.М.,

кандидат юридических наук, профессор, директор Ростовского института (филиала) ВГУЮ

(РПА Минюста России)

Смертельный удар

Было раннее утро 24 декабря 1942 года. На востоке забрезжил слабый рассвет, освещая еще серый горизонт. Время 7.30, но аэродром в станице Тацинской, казалось, даже не засыпал. Вдоль взлетно-посадочной полосы стояли и прогревали двигатели десятки мощных военно-транспортных самолетов «Юнкерс-52», оружейники заряжали бортовые пулеметы. Начинало сереть, и через несколько минут будет дана команда на взлет. Все понимали, что от грузов, которые должны были перевезти эти самолеты, зависит судьба окруженной под Сталинградом группировки немецких войск и их союзников, а кто-то уже догадывался, что, возможно, и судьба всей Германии. Несколько дней назад командир VIII авиационного корпуса генерал Мартин Фибиг перед строем объявил, что фюрер поручил именно им снабжение по воздуху окруженной армии и их корпус освобожден от всех других боевых заданий. Это высокая честь и огромная ответственность.

Баданов Василий Михайлович

И у них есть возможность выполнить приказ фюрера и спасти армию, попавшую в окружение. Аэродром достаточно далеко от линии фронта и надежно защищен пехотой и артиллерией, поэтому необходимо напрячь все силы и выполнить приказ. От них, его солдат, сейчас зависит будущее Германии. Воодушевленные его словами, солдаты трудились не покладая рук, не обращая внимания на происходящее вокруг.

И, когда из утреннего тумана на взлетную полосу на большой скорости вдруг выехали танки, никто вначале не понял, что произошло. Но красные звезды на танках, открытый ими с ходу огонь и взрывающиеся самолеты быстро дали солдатам на аэродроме реальное осознание произошедшего. «Русские идут!» – раздался истошный крик, и началась паника. С ужасом солдаты бросились врассыпную, не разбирая дороги, и падали убитыми под градом пуль танковых пулеметов, а стоявшие вдоль взлетно-посадочной полосы самолеты, груженные под завязку и полностью заправленные топливом, горели и взрывались.

Рев авиамоторов и танковых двигателей, смешиваясь с грохотом взрывов, орудийным огнем и пулеметными очередями, сформировал чудовищную музыкальную какофонию. Некоторые самолеты выруливали на полосу и хаотично взмывали ввысь, разлетаясь в разные стороны. Другие вспыхивали, как факелы. Всюду бушевало пламя пожаров, рвались снаряды, взлетали на воздух складированные боеприпасы. По взлетному полю метались грузовики, а между ними носились отчаянно кричащие люди. Кто же отдаст приказ, куда направиться пилотам? Взлетать и уходить в направлении Новочеркасска – вот все, что успел приказать генерал М. Фибиг. Всего несколько мгновений – и ранее напоминавший муравейник аэродром стал похож на пустыню, усеянную трупами и яркими кострами пылающих машин. А кто теперь поможет окруженной в Сталинграде армии? Уже никто.

Первоначально наступление на Сталинградском направлении вела 6-я немецкая армия под командованием Фридриха Паулюса, а с 31 июля 1942 года – и 4-я танковая армия Германа Гота. В оборонительной операции советские войска ослабили главную группировку противника под Сталинградом и создали условия для перехода в контрнаступление. В окружении оказалось почти 270 тысяч солдат и офицеров. Это был страшный удар. Произошло крушение всех надежд Германии на быструю победу. И впервые немцам стало понятно, что война может иметь далеко не победное завершение. Срочно надо было исправить положение, и на помощь окруженной группировке были брошены резервы под командованием генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна, который собрал бронированный кулак и поспешил на помощь окруженным с целью прорвать окружение. Но прорваться через боевые порядки Красной армии было непросто, а немецкие армии и их союзники, находящиеся в котле, должны были сохранять боеспособность и обороняться до прихода обещанной помощи. И для этого им нужны были боеприпасы, горючее, продовольствие, медико-санитарные средства. К тому же надо было вывозить раненых, лечение которых на месте в окружении было невозможно.

Советскому командованию необходимо было завершить разгром окруженной группировки немцев, поэтому и было принято решение нанести удар по аэродрому в Тацинской и полностью прекратить переброску оружия, боеприпасов и снаряжения окруженным. Командованием был отдан приказ 24-му танковому корпусу под руководством генерал-майора Василия Михайловича Баданова прорвать немецкую оборону, выйти в глубокий тыл к противнику, дойти до аэродрома в Тацинской и уничтожить его, а затем по возможности удержать сам аэродром до подхода частей Красной армии.

Рейд 24-му корпусу предстояло осуществить в глухом районе, где тяжело и без всякой войны. Степь была малолюдной даже до начала боевых действий, теперь же в стылых пустошах часто было невозможно найти ориентиры, проводников и пристанище. От тыловых баз корпус оказывался оторван, и действовать предстояло в условиях острого дефицита топлива и боеприпасов. Но войны выигрывают неординарными решениями люди смелые, а главное, умелые.

И в ночь на 19 декабря 1942 года, получив приказ, корпус прорвал оборону фашистов и ушел в тыл немцев в районе Богучарского плацдарма за Доном. Всего под командованием В.М. Баданова состояло около 4,5 тысячи солдат и 144 танка, в основном средние Т-34-76 и легкие танки Т-70. Кроме того, Баданову придали батарею из восьми гвардейских минометов «катюша». Это был его секретный резерв.

Время сжалось до минимума и до одной задачи: быстрее, быстрее, быстрее. Корпус буквально мчался сквозь промороженную степь в темноте: фары не зажигали, чтобы не демаскировать себя. За ночь прошли около 40 километров, и первое боевое столкновение произошло возле опорного пункта противника в селе Маньково-Калитвенском. Внезапная танковая атака, паника – и расчеты орудий, не сумевшие даже добежать до своих пушек, были убиты.

А корпус рванул дальше. Практически по-суворовски. Вперед, чудо-богатыри! Полки корпуса просто неслись по степи, захватывая эшелоны, склады, опорные пункты. Тылы неприятеля смешались, под удар танкистов попали самые разные части: пехота, артиллерия, обозы. Самое интересное было в том, что по дороге силы корпуса не только не уменьшились, а даже выросли: В.М. Баданов дал приказ мобилизовать освобожденных из плена советских солдат без проверки, вооружить их и поставить в строй. Измученные пленом, полуголодные люди, похожие на живые скелеты, получив в руки оружие и возможность отомстить ненавистному врагу, чудесным образом преобразились в чудо-богатырей. Но Баданов на этом не остановился. Решив ускорить продвижение своего танкового корпуса к Тацинской, В.М. Баданов всю пехоту посадил в трофейные грузовики, а в качестве водителей использовал пленных итальянцев, которым отдал весь трофейный бензин. Правда, возле каждого водителя в кабину сел наш пехотинец, и верность итальянцев была обеспечена. И вперед, вперед, вперед!

Легкий танк Т-70

Средний танк Т-34-76

Буквально несколько часов – и главная цель рейда – станица Тацинская – уже замаячила впереди. На авиабазе собралось до двух тысяч солдат из наземного персонала, расчетов зениток и строительных частей. Все эти силы подчинялись генералу Мартину Фибигу. На двух аэродромах у Тацинской скопилось до 200 самолетов. Генерал М. Фибиг уже знал, что к его базе идут советские танки, и запросил помощи у своего командования, а пока дал приказ зенитным батареям приготовиться к отражению танковой атаки на аэродром, а саперам установить минные заграждения. Батареи 88-миллиметровых зениток были очень грозным оружием в борьбе со средними и легкими танками.

Но В.М. Баданов, понимая, что его рейд уже далеко не секретный, все же рассчитывал на главный свой козырь – скорость. И 23 декабря 1942 года его танки подошли к станице Скосырской, расположенной севернее Тацинской, и прямо с ходу выбили немцев из станицы, причем небольшая группа солдат с танками обошла станицу южнее и в вечерней тьме устроила фактически избиение отступавшего противника. Танки, не тратя снарядов, просто таранили машины с солдатами вермахта на дороге, расстреливали из пулеметов и давили гусеницами разбегавшихся немцев.

Гвардейский хминохмет БМ-13 – Катюша

Теперь корпус В.М. Баданова стоял всего в 30 километрах от главной цели, и ему предстояло решить: или подождать отставшие части корпуса и дать время ремонтникам, чтобы вернуть в строй поврежденные машины, или же атаковать немедленно. Опять же по-суворовски Баданов принял очень рискованное решение: несмотря на численное преимущество противника, атаковать его.

И вот рано утром 24 декабря, прикрывшись туманом, танки и мотострелки корпуса Баданова подошли к Тацинской и зашли с флангов, чтобы атаковать Тацинскую не в лоб. В 7.30 все восемь «катюш» открыли огонь по аэродрому.

Обстрел оказался очень удачным, в частности, одна из ракет попала точно в узел связи. Зенитчики люфтваффе оказали отчаянное сопротивление, поэтому бадановцы не ворвались на взлетную полосу сразу же. Однако сопротивление охраны было быстро сломлено, и танки выехали на взлетную полосу.

После этого среди немцев началась паника. Самолеты без малейшего порядка выруливали на взлет, часто сталкивались, танки таранили взлетающие транспорты и бомбардировщики. Нехватка снарядов не позволила уничтожить большую часть самолетов, но паника и «рукопашная» атака танков сделали свое дело. Немцы смогли увести 108 самолетов, на земле было уничтожено около 50, еще примерно столько же попало в руки корпуса В.М. Баданова в небоеготовом виде. Кроме того, на аэродроме немцами были потеряны сотни квалифицированных специалистов: летчиков, техников, связистов. Побоище учинили совсем небольшие силы: около двух десятков танков и полсотни пехотинцев, которые первыми и ворвались на аэродром.

Прорыв отряда В.М. Баданова к Тацинской повлиял на важные в масштабе всей войны решения. В тот день, когда фюзеляжи немецких самолетов трещали под гусеницами советских танков, генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн принял решение, которого и добивалось советское командование: свернуть операцию по деблокированию армии Фридриха Паулюса и предоставить ее собственной судьбе. И это было практически началом ее быстрого конца. Колонны немецких танков и машин, пробивавшиеся в Сталинград, развернулись на 180 градусов и бросились к Тацинской с целью ликвидации прорыва и уничтожения корпуса В.М. Баданова.

А корпус по приказу командования должен был остановиться на захваченной авиабазе в ожидании помощи и продолжать отвлекать на себя части противника, не давая им оказать помощь окруженной армии Ф. Паулюса. Однако в условиях практически полного отсутствия боеприпасов и топлива 24-й корпус долго продержаться, конечно, уже не мог.

Соотношение сил стало стремительно меняться в пользу немцев. Эрих фон Манштейн перебрасывал к станице Тацинской части сразу нескольких пехотных и танковых дивизий. Еще 66 танков подходили из состава 11-й танковой дивизии, его личного резерва. Правда, попытка немцев с ходу пробиться в Тацинскую потерпела неудачу, но они вытеснили заградительный отряд корпуса В.М. Баданова из Скосырской, так что теперь корпус был окружен. Реально оценив свои возможности и ситуацию, генерал-майор В.М. Баданов принял решение о прорыве.

На авиабазе осталось 300 добровольцев, прикрывавших общее отступление. В ночь на 28 декабря окруженные нанесли отвлекающий удар на северо-восток и тут же – настоящий на запад.

Морозной ночью 28 декабря оставшиеся силы 24-го танкового корпуса сумели нащупать слабое место в немецкой обороне и прорвались из окружения, соединившись с советскими частями. При этом в живых осталось всего 927 человек, чуть больше десятой части корпуса, который начинал наступление 19 декабря 1942 года. Более крупные и свежие силы не смогли пробиться им на выручку, но они смогли выйти из окружения, совершив настоящий подвиг.

За время своего рейда 24-й танковый корпус уничтожил 11 292 солдата и офицера противника, были взяты в плен 4 769 человек, подбиты 84 танка, уничтожены 106 орудий и более 100 самолетов противника. Авиационная поддержка окруженной немецкой армии и ее союзников прекратилась. Фактически это и был смертельный удар для окруженной армии Ф. Паулюса.

Советское командование отметило успехи корпуса и лично В.М. Баданова. Корпус получил коллективную награду: после он был преобразован во 2-й гвардейский с присвоением почетного наименования «Тацинский». Асам Василий Михайлович Баданов был награжден орденом Суворова II степени № 1. Это было очень знаменательно, так как В.М. Баданов и его солдаты воевали именно по-суворовски: били врага не числом, а умением.

После тацинского рейда в войсках появилась шутка о том, что лучшим средством для борьбы с немецкой авиацией являются гусеницы танков…

Давайте запомним Василия Михайловича Баданова и его чудо-богатырей!

Женское мужество

В помещении Центрального отдела записи актов гражданского состояния города Севастополя было многолюдно. Шел обряд бракосочетания. Красивая молодая пара стояла перед женщиной небольшого роста с миловидным лицом и отвечала на ее стандартные вопросы. «Является ли ваше решение добровольным? Будете ли любить друг друга?» И наконец: «Ваш брак зарегистрирован, объявляю вас мужем и женой!» Произносила эти слова женщина с воодушевлением и с приятным выражением на круглом лице, и от ее улыбки молодоженам и их гостям становилось еще радостнее. Слова эти женщина произносила за время своей работы десятки тысяч раз, но от времени они не менялись и не утрачивали своей внутренней красоты. «И что тут такого особенного?» – скажет читатель. Особенной была звезда Героя Советского Союза на груди этой хрупкой женщины. Ведь это была герой обороны Севастополя Мария Карповна Байда.

Байда Мария Карповна

Родилась Мария Байда 1 февраля 1922 года в селе Новый Чуваш (с 1948 года – село Новосельское) Красноперекопского района Крымской АССР РСФСР. Да, именно в РСФСР, так как только в феврале 1954 года полуостров Крым будет передан в состав УССР. Как и все советские дети, Маша ходила в неполную среднюю школу, которую закончила в 1936 году, правда, только семь классов, но в те годы и это было серьезным образованием. После школы работала вначале в колхозе, а затем санитаркой в местной больнице, ничем не выделяясь среди своих сверстников. Обычная советская девочка в советской стране.

И тут грянула Великая Отечественная война. На защиту Отечества поднялись все от мала до велика. Мария Байда сразу записалась в 35-й истребительный батальон полка народного ополчения и одновременно на курсы медицинских сестер, которые успешно закончила. Но уже к сентябрю 1941 года, через четыре месяца после начала войны, немецко-фашистские войска и их союзники подошли к Севастополю. Началась его осада противником и героическая оборона его защитников. Все части народного ополчения, в том числе и истребительный батальон, в который записалась Мария Байда, влились в регулярные армейские части, и с сентября 1941 года М.К. Байда – санитарка, затем санинструктор 514-го стрелкового полка 172-й стрелковой дивизии Приморской армии Северо-Кавказского фронта. Начался первый штурм Севастополя, который был отбит войсками Красной армии, поддержанными с моря огнем корабельной артиллерии. За время боев санинструктор Мария Байда вынесла из-под огня десятки бойцов и командиров Красной армии и спасла им жизнь. Здесь необходимо заметить, что во время обороны Севастополя все от мала до велика работали и воевали просто на износ, демонстрируя твердость духа, героизм и самопожертвование. Да, героизм был массовым, но то, что произошло с Марией дальше, выделило ее даже на этом героическом фоне. В декабре 1941 года санинструктор старший сержант М.К. Байда написала рапорт с просьбой о переводе ее во фронтовую разведку. В рапорте она писала, что пойти в разведку ее побуждает не романтика, а ненависть к врагу. Еще она указала, что она сильная и ловкая, умеет хорошо стрелять и может двигаться незаметно и бесшумно, свободно ориентироваться на местности, так как нередко в поисках раненых ей приходилось ползать по «ничейной» полосе, в нескольких десятках метров от немецких окопов, не привлекая к себе внимания противника. Ее рапорт был удовлетворен, и Мария Байда шагнула в историю обороны Севастополя и всей Великой Отечественной войны.

Началась ее фронтовая жизнь уже как фронтового разведчика, жизнь, полная смертельной опасности, но очень необходимая на передовой. Несмотря на женский пол ей не было никаких послаблений. Она, как и все бойцы, ходила в тыл врага для захвата солдат и офицеров противника или, как это называли, добывала «языков», доставляла командованию сведения о противнике. Порой данные, принесенные разведчиками, были бесценны и не раз спасали жизни солдат на фронте. Очень часто разведчикам приходилось вступать в бой с противником, проявляя при этом мужество и героизм.

И вот 7 июня 1942 года немцы предприняли очередной штурм Севастополя. Рота разведчиков, в составе которой воевала Мария Байда, держала оборону в районе Мекензиевых гор. Несмотря на многочисленное превосходство, гитлеровцам никак не удавалось сломить отчаянное сопротивление советских солдат.

Мария находилась в эпицентре боя и проявила себя как смелый, порой даже сверхотчаянный боец. Она сражалась с врагом трофейным автоматом МП-40, и, когда в автомате заканчивались патроны, девушка бесстрашно перемахивала через бруствер, возвращаясь с трофейными автоматами и магазинами к ним. Во время одной из таких вылазок недалеко от нее разорвалась немецкая граната, осколок попал ей в голову, и ее контузило взрывом. Мария потеряла сознание, и противник счел ее убитой. Это и стало роковой ошибкой фашистов.

Когда Мария Байда ближе к вечеру пришла в себя, уже темнело. Немцы прорвали оборону правее позиций роты разведчиков и зашли им в тыл. Из всей роты в живых остались один офицер и полтора десятка бойцов. Без боеприпасов, израненные, они были взяты немцами в плен. Быстро оценив обстановку (в окопах было не более 20 гитлеровцев, и все они находились в одном месте – недалеко от пленных), Мария огляделась и обнаружила рядом убитого солдата, сжимавшего в руках автомат ППШ, а на поясе у него несколько гранат. Забрав это оружие, она приняла решение спасать своих товарищей. Подкравшись незаметно к противнику, она с ходу бросила несколько гранат в группу немцев и открыла огонь по врагу из автомата. Прежде чем немцы наконец поняли, что происходит, было уже поздно. Мария уничтожила 15 солдат и одного офицера, а четырех солдат убила ударами приклада. В результате она отбила у немцев своего командира и восемь бойцов, захватила пулемет и автоматы противника. Благодаря внезапности ее нападения на противника, казалось, проигранный вначале бой был выигран. Надо было уходить, и, прекрасно зная схему минных полей, под прикрытием темноты Мария Байда вывела раненых бойцов к своим.

За этот подвиг Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июня 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками старшему сержанту Байде Марии Карповне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Газету с напечатанным указом Мария Байда смогла увидеть только в госпитале, так как вскоре в одном из боев она опять была ранена в голову. Другие раны стали кровоточить, поднялась температура, и Марию направили в госпиталь, в Инкерманские штольни, где на госпитальной койке она и узнала о присвоении ей звания Героя Советского Союза.

Газета с напечатанным указом о присвоении звания Героя Советского Союза

Казалось, того, что перенесла эта хрупкая женщина, хватит на нескольких мужчин, но главные испытания в ее жизни были впереди. Плен. Госпиталь был захвачен немцами, которые расстреляли всех находившихся там раненых красноармейцев и матросов. Но Марии удалось выдать себя за вольнонаемную санитарку, и ее угнали на работу в Германию. Однако, как проявившую непокорность и за попытку бежать, ее поместили в концлагерь Славута, а за нарушение режима перевели в концлагерь Равенсбрюк. Там она пыталась организовать подпольную работу по сопротивлению, но ее выдал предатель. За организацию попытки побега ее передали в гестапо и пытали, выбив все зубы. Она выдержала все. И 8 мая 1945 года войска союзников освободили ее из тюрьмы гестапо.

Затем были госпиталь и возвращение на Родину. В 1946 году Мария Байда вернулась в Крым, домой, где еще четыре года лечилась от последствий допросов в гестапо. С 1961 года она постоянно проживала в Севастополе, с 1961 по 1986 год работала заведующей Центральным отделом ЗАГС Севастопольского горисполкома. Ее знал, наверное, весь город, так как за 25 лет работы она дала напутствия и вручила свидетельства о регистрации браков примерно 60 000 молодых пар и неоднократно избиралась депутатом Городского совета города Севастополя.

Мария Карповна Байда – Почетный гражданин города Севастополя и Почетный гражданин Автономной Республики Крым.

Силачом не слыл, но десятерых в бою подбил

Ноябрь 1941 года. Пятый месяц идет Великая Отечественная война, но по-прежнему вражеские армии рвутся к Москве. До столицы СССР остается уже менее тридцати километров… Врагу кажется, что еще чуть-чуть, еще один удар – и все! Конец войне и парад победивших немецко-фашистских войск на Красной площади. Победа казалась такой близкой! Но тут как гром среди ясного неба – парад на Красной площади в Москве. Но не парад фашистских победителей, а традиционный парад Красной армии в честь 14-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Войска торжественным маршем прошли перед стоявшими на мавзолее В.И. Ленина руководителями Советского Союза. Верховное германское командование было просто в бешенстве и отдало категорический приказ: «Взять Москву! Взять любой ценой!» Перегруппировав свои войска, немцы рванули к Москве, по-прежнему делая ставку на танковый прорыв и численное превосходство своих танковых групп на стратегически важных направлениях.

Барлмин Илья Елизарович

Враги знали, что на их пути уже не осталось крупных воинских соединений. Потери в Красной армии просто огромны. Но немногочисленные части Красной армии, измотанные в многомесячных боях в отступлении, вросли в землю на расстоянии нескольких километров от Москвы. Часто в пехотном полку вместо тысячи человек по штату было не более 200, а в танковом полку оставалось всего по два-три танка, но боевой дух в войсках был очень высок. Никто уже не спрашивал, сколько врагов перед ними; все говорили, что они их не пропустят, сколько бы их ни было. И красноармейцы встретили врага не дрогнув. Никаких книг не хватит описать действия всех солдат и командиров, остановивших врага под Москвой, и те немыслимые подвиги, которые они совершили. Расскажу об одном из них.

16 ноября 1941 года немецкие войска, развивая наступление на Москву на Волоколамском направлении, силами 80 танков и двух батальонов пехоты атаковали позиции Красной армии. Им противостояли рота солдат и шесть танков. Всего шесть. Растянувшись тонкой цепочкой по фронту, они ждали врага. На правом фланге стоял танк Т-34-76 под командованием младшего политрука Ильи Бармина. Было такое звание у комиссаров (политических руководителей) в Красной армии, равное званию лейтенанта. Закончив военнополитическое училище в 1941 году, И. Бармин был среди тех, кто принял первый удар немецкой военной машины на западной границе, выжил, хотя и был ранен, и после выздоровления стал командиром танка в 28-й танковой бригаде. И вот он опять в бою. Ему уже все равно, сколько этих самых немцев перед ним. Больше он их не пропустит. Его сердце окаменело, а с ним и он сам, и его танк. Скала.

И об эту скалу разбилась немецкая танковая волна. Фашисты отступили, оставив на поле боя около 30 горящих машин, восемь из которых подбил экипаж И. Бармина. Правда, половина из шести советских танков была подбита. Но никто отступать не собирался. Было понятно, что враг не остановился, будет еще попытка прорыва, и, может, не одна. Оставшиеся танки сменили позиции и замаскировались. Танк И. Бармина по-прежнему занимал правый фланг. Девять дней понадобилось немцам для подготовки нового удара. И 25 ноября более сотни танков двинулись на наши позиции. В этот раз они решили прорвать оборону советских войск прямым танковым ударом, сосредоточив мощный танковый кулак из 100 танков. Чтобы не замедлять движение, танки атаковали без пехоты, рассчитывая вначале прорвать оборону и уже в прорыв вводить пехоту.

Вступать в бой при таком соотношении сил сегодня кажется почти безумием. Но тогда все понимали: подкрепления не будет. Его просто нет. И было одно благоприятное для наших солдат обстоятельство: немецкие машины с низко посаженными днищами могли идти только по ровной дороге. В сугробах, да еще на сильнопересеченной местности они неминуемо должны были увязнуть. Таким образом, численное превосходство врага можно было свести на нет: если подбить две-три передние машины, вся колонна лишится подвижности. Экипажи быстро приняли решение, условившись, что И. Бармин подпустит немцев метров на четыреста и откроет огонь по головным танкам, второй экипаж ударит по хвосту колонны, а третий начнет расстреливать ее середину. Выждав, когда враг подойдет на нужное расстояние, И. Бармин произвел свой первый выстрел в этом бою. И сразу еще два. Этими тремя выстрелами он сразу подбил три танка. Три. В те годы это было чудом. Открыли огонь и другие два экипажа. И тоже в цель!

Несмотря на свое огромное численное превосходство, фашисты оказались в отчаянном положении. Они сделали попытку рассредоточиться, но из этого ничего не получилось. Как только машина сползала с дороги, она сразу же проваливалась в глубокий снег и плотно садилась на днище. Мотор работал, гусеницы поднимали вихрь снега, но танк оставался на месте и становился относительно легкой мишенью для наших стрелков.

Всего с полчаса продолжался этот бой. А результаты его были просто удивительны: Илья Бармин сжег десять вражеских танков, второй танк – шесть, а третий – семь танков, правда, сам был подбит, и экипаж его покинул. Оставшиеся немецкие танки развернулись и отошли.

Для 1941 года это было нечто невиданное. Когда Илья Бармин и другие танкисты вылезли из танков, они были просто черными от пороховой гари: систем вентиляции в танках тогда не было. Выдержать такой ад внутри и добиться такого результата могтолько настоящий герой. Наши танкисты и были самыми настоящими героями. Их подвиг в этих двух боях был по достоинству оценен руководством страны. Президиум Верховного Совета СССР присвоил младшему политруку Илье Елизаровичу Бармину звание Героя Советского Союза, а остальных бойцов наградил орденами Ленина.

После разгрома немецко-фашистских войск под Москвой И.Е. Бармин продолжил служить в той же танковой бригаде и вскоре был назначен комиссаром танкового батальона, а потом – инструктором политотдела бригады. Затем его перевели в боевую часть уже командиром батальона. 10 декабря 1943 года в ходе Киевской оборонительной операции командир 3-го батальона 14-й гвардейской танковой бригады 4-го гвардейского танкового корпуса гвардии капитан И.Е. Бармин пропал без вести в боях южнее города Малина (ныне Житомирской области).

И целых 58 лет земля хранила тайну его последнего боя. Только в 2001 году в лесу на берегу ручья были случайно обнаружены его останки. Илья Елизарович Бармин был похоронен с воинскими почестями на Военном кладбище города Воронежа, на его малой родине.

Музы не молчат

Есть такая старинная поговорка: «Когда говорят пушки, музы молчат». Но Великая Отечественная война 1941-1945 гг. перевернула все. Пушки и музы не разделились, а шли в бой вместе.

Пущенная вверх сигнальная ракета подняла полк в атаку. Первый батальон под прикрытием артиллерийского огня быстро преодолел нейтральную полосу и по проходам в минных полях, заранее проделанным саперами, ворвался в немецкие траншеи. Завязалась рукопашная схватка, и, оставив за спиной убитых врагов, батальон рванул дальше, но уже через пятнадцать минут был вынужден остановиться. Бойцы залегли под сильным пулеметнопушечным огнем, который велся из нескольких дотов, соединенных окопами и превращенных немцами в центральный опорный пункт обороны. Удар второго батальона не смог исправить положение. Наступление полка срывалось и могло привести к остановке наступления дивизии.

Басов Владилмир Павлович

Несколько орудий выкатили на прямую наводку и открыли огонь по врагу, но результата это не дало, так как немцы врылись в землю. Снаряды пролетали над ними и взрывались, не причиняя врагу особого вреда… Полк замер. Остался последний шанс переломить ситуацию, и командир полка принял непростое решение: задействовать резерв. Да не просто резерв, а резерв из резерва Главного командования. Его без особого разрешения использовать было нельзя, но времени на доклады уже не оставалось. Приказ прозвучал, и немедленно на позиции выдвинулась приданная полку батарея 424-го минометного полка 36-й минометной бригады 28-й артиллерийской дивизии прорыва резерва Главного командования.

Ее командиром был старший лейтенант Владимир Павлович Басов. «Ну давай, артист! – напутствовал его командир полка. – Вся надежда только на тебя». Артист! Никого не удивило это обращение. Дело в том, что в 1941 году, закончив 10 классов, В.П. Басов хотел поступить во Всесоюзный государственный институт кинематографии, но начавшаяся война изменила все планы. Буквально через месяц он добровольцем вступил в ряды Красной армии. Воевал смело и инициативно, пользуясь авторитетом у товарищей не только из-за смелости в бою, но и из-за актерского мастерства и организаторских способностей. Создав на фронте коллектив художественной самодеятельности, он дал около 150 концертов, поднимая дух бойцов между боями.

Минолметная батарея

Его заметили и, учитывая, что в те годы 10 классов были серьезным образованием, послали учиться дальше. Отучившись несколько месяцев, В.П. Басов по окончании учебы стал младшим лейтенантом. Вначале, правда, была интендантская служба, но рапорт за рапортом – и вот он уже в артиллерии. Успешные бои, и к описываемому эпизоду Владимир Басов уже командир батареи и старший лейтенант. Ему 20 лет. «Давай, сынок! Сейчас вся надежда на тебя и твоих бойцов», – прозвучало последнее напутствие, и батарея «дала». Буквально за считаные минуты навесным огнем были подавлены практически все огневые точки противника, и полк снова поднялся в атаку. На этот раз ничто уже не могло сдержать напор советских солдат. И впереди, вместе с наступающей пехотой, двигалась батарея Владимира Басова. Пули, казалось, обходили его стороной, но взрывом его сильно контузило. Батарея ушла вперед, а он попал в госпиталь, правда на короткое время. Через неделю он уже был в строю и с орденом Красной Звезды на груди.

И продолжалась война. И были еще бои. И повышение по службе, и звание капитана. Закончилась война для Владимира Басова в Берлине. Некоторое время он еще служил в армии, а затем наконец можно было вернуться к любимой профессии: в 1947 году он все-таки поступил во ВГИК. Пройдет еще несколько лет, и весь Советский Союз полюбит прекрасного актера, сценариста и кинорежиссера: Дуремара из фильма «Приключения Буратино», капитана Мышлаевского из «Дней Турбиных», режиссера фильмов «Щит и меч», «Дни Турбиных» и многих других. Народный артист СССР Владимир Павлович Басов был действительно любимцем народа и его защитником.

Владимир Басов в кино

Жизнь за други своя!

В Евангелии сказано: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя». Спасти товарищей, жертвуя своим самым сокровенным – своей жизнью, не каждому дано, но ни у кого и не отнято.

Ранним утром 16 декабря 1944-го группа артиллерийских разведчиков получила задание уточнить систему обороны немецких войск в предместье города Клайпеды, а также найти и отметить на карте скрытые огневые точки немцев вокруг города. Город имел важное стратегическое значение, так как через его порт немецкие войска в Прибалтике получали подкрепление, продовольствие, оружие и боеприпасы и вывозили раненых. Советское командование приняло решение ускорить его освобождение, и войска начали подготовку к штурму, поэтому разведывательная информация была нужна как воздух…

Белинский Ефим Семенович

Группу возглавил лейтенант Ефим Белинский. Кто бы мог узнать в этом мужественном офицере юношу, который в 1942 году с золотой медалью окончил среднюю школу, в январе 1943 года был призван в Красную армию и, как лицо с полным средним образованием, направлен в Киевское артиллерийское училище. Он окончил его в сентябре того же года младшим лейтенантом всего в 18 лет. А свой первый подвиг Ефим Белинский совершил при форсировании реки Прони (Белоруссия) 23 июня 1944 года. Будучи переправленным на другой берег, его орудие подавило огневые точки противника, что дало возможность нашим войскам форсировать реку. Сам он был ранен и попал в госпиталь. За этот подвиг Е. Белинский был награжден орденом Отечественной войны II степени. Служба продолжилась, и в ходе наступления в октябре 1944 года, когда был ранен командир батареи, Ефим Белинский принял на себя командование. И батарея, продвигаясь вместе с пехотой, выполнила поставленную перед ней задачу. За проявленные в бою храбрость и мужество Ефим Белинский был награжден орденом Красной Звезды. Его назначили командиром разведки артиллерийского полка. Сведения, добываемые его разведчиками, не раз позволяли быстро подавить огневые точки противника и избежать больших потерь среди наших солдат. Ефим Белинский очень заботился о своих разведчиках, всегда тщательно готовя каждую операцию.

Так было и 16 декабря 1944 года. Тщательная подготовка. Проверка оружия и амуниции – и в путь. Легко преодолев несколько метров нейтральной полосы, разведчики проникли на территорию противника. Добыв полученные сведения, они двинулись в обратный путь. Когда шли в разведку, возглавивший группу лейтенант Ефим Белинский шел впереди. А при возвращении он замыкал движение, прикрывая отход разведчиков. И тут их обнаружили. Вражеский пулемет был хорошо укрыт в доте, а разведчики на открытой местности были как на ладони. Погибнут все, пропадут с таким трудом добытые ими сведения, что приведет к еще большим потерям… Свинцовый смерч приближался неумолимо и с большой скоростью. Время сжалось, и на раздумья его уже не было. Как сжатая пружина, Ефим Белинский выпрыгнул из укрытия. Секунды – и он своим телом закрыл амбразуру дота. Пулемет замолчал. Это позволило разведчикам быстро приблизиться и уничтожить гранатами пулеметчиков в доте. Тело погибшего командира они на плащ-палатке вынесли к своим… Война ожесточает сердца и не любит сантиментов, но, когда разведчики хоронили своего командира, слез не смог сдержать никто.

Ефим Белинский не дожил всего полгода до своего двадцатилетия. Он навсегда остался молодым. И героем. Настоящим героем. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года лейтенанту Ефиму Семеновичу Белинскому присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Забытый герой

В городе Ростове-на-Дону, на территории завода «Ростсельмаш», возле здания сталелитейного цеха стоит небольшой памятник. Мужчина с волевым лицом, годы его жизни: 9 марта 1919 г. – 3 марта 1970 г. На памятнике надпись: Алексей Прокопьевич Берест. Во время прохождения институтской практики в этом цехе я решил, что это его заслуженный работник. Но каково же было мое удивление, кода я узнал, что этот памятник был установлен человеку, который водружал Знамя Победы над рейхстагом! «Как же так? – спросил я. – Мне со школы известно, что флаг водрузили Михаил Егоров и Мелитон Кантария, за что им были присвоены звания Героев Советского Союза». – «А вот так! – сказали мне. – Алексей Прокопьевич был сложный человек, но очень смелый. Он ведь не умер в 1970 году, а погиб, спасая ребенка. А со знаменем над рейхстагом история со временем все поставит на места».

Берест Алексей Прокопьевич

Алексей Берест родился 9 марта1919 года в селе Горяйстовка Ахтырского района Сумской области Украинской ССР в очень бедной крестьянской семье, в которой было 16 детей. В 1932 году от голода умерли его родители, и Алексей стал беспризорником, а затем попал в детский дом. Там он закончил 7 классов и начал работать на тракторном заводе в Харькове. Детдом и завод закалили его характер, и в октябре 1939 года он добровольцем пошел служить в Красную армию. В составе своего подразделения принял участие в Советско-финской войне.

Великую Отечественную войну Алексей Берест встретил в рядах солдат Западного фронта. Воевал от первого до последнего дня. За годы Великой Отечественной войны прошел непростой путь от рядового до заместителя командира батальона по политической части 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии. И за всю войну – только одно легкое ранение и одна болезнь (тиф). Судьба явно его берегла для чего-то более великого. И это произошло в конце апреля 1945 года. 30 апреля 1945 года по приказу первого коменданта рейхстага, командира 756-го стрелкового полка полковника Ф.М. Зинченко лейтенант Алексей Прокопьевич Берест возглавил выполнение боевой задачи по водружению знамени Военного совета 3-й ударной армии на куполе здания рейхстага. Взяв с собой двух разведчиков – М. Егорова и М. Кантарию, а также группу прикрытия из нескольких автоматчиков, он отправился выполнять боевую задачу. Это было очень непросто. Рейхстаг обороняло около 200-250 солдат противника, а в самом здании было четыре этажа, испещренных различными коридорами, коридорчиками и многочисленными дверями. Схема здания была неизвестна. Куда вели коридоры и кто мог скрываться за дверями, одному богу было известно. А приказ надо выполнить. И они продвигались, по пути вступая в небольшие стычки с отдельными группами немцев.

Была и другая опасность. Приказ водрузить знамя над рейхстагом получила не только группа А. Береста. До десяти таких групп от разных воинских подразделений пробивались на крышу рейхстага, чтобы установить знамя. В полной темноте между ними могло произойти боестолкновение, о чем А. Береста особо предупредил командир полка. Но судьба хранила нашего героя и его группу. Они в полной темноте прошли на крышу рейхстага через юго-восточную его башню, никого на пути не встретив, и установили знамя на вершине конной фигуры на крыше. Утро 1 мая 1945 года осветило этот флаг.

Но засевшие в рейхстаге немцы и не думали сдаваться. Они продолжали отчаянно сопротивляться, несмотря на то что на здании реял красный флаг. И вернувшегося с задания А. Береста отправили к ним для ведения переговоров. Чтобы придать ему солидности, переодели в шинель командира полка, поэтому перед немцами лейтенант Алексей Берест предстал с погонами полковника. Переговоры увенчались успехом, и 2 мая немцы капитулировали. Фамилии М. Егорова и М. Кантарии попали в представление к званию Героя Советского Союза, а про Алексея Береста забыли (хотя поговаривали, что умышленно не включили из-за того, что уж очень он самостоятельный и неуживчивый). Однако 3 августа 1945 года его все же решили представить к награде, хотя уровень ее снизили: его наградили орденом Красного Знамени. А затем забыли о его участии в установлении Знамени Победы. Забыли почти на 15 лет…

Первой «официальной» публикацией, прорвавшей стену замалчивания подвига Алексея Береста, стал документальный очерк Игоря Бондаренко, опубликованный в журнале «Дон» в 1961 году. Но никто не дал делу официального хода.

А 3 ноября 1970 года, спасая девочку из-под колес скорого поезда «Москва – Баку» на разъезде Сельмаш, Алексей Прокопьевич Берест погиб – погиб, как настоящий герой.

И только в 2005 году его заслуги во время Великой Отечественной войны по достоинству оценила его малая родина – Украина. 6 мая 2005 года за боевую отвагу в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, личное мужество и героизм, проявленные в Берлинской операции и водружении Знамени Победы над рейхстагом, указом президента Украины N2 753/2005 Алексею Бересту присвоено звание Герой Украины с удостаиванием ордена «Золотая Звезда» (посмертно).

И мы с вами не должны его забывать. Ведь наш герой Алексей Берест навсегда с нами. Он похоронен на Александровском кладбище Пролетарского района в Ростове-на-Дону. На могиле установлен памятный знак, где на табличке написано «Участник штурма рейхстага».

Старый бинокль

Немецкая группировка в Курляндии под ударами Красной армии доживала последние дни. На дворе апрель 1945 года. Единственная возможность для окруженных немецких воинских частей вырваться из котла и спастись – это выбраться морем на корабле. Но, кроме солдат, Курляндию хотели покинуть многие обычные мирные граждане, напуганные немецкой пропагандой о «зверствах» красноармейцев. Однако в открытом море никто не мог гарантировать им безопасности. Авиация и подводные лодки Балтийского флота уже полностью господствовали в акватории Балтийского моря, поэтому вышедший в море танкер «Геттеринг» сильно рисковал. На его борту было не горючее, а почти полторы тысячи человек: раненые немецкие солдаты и гражданские лица – старики, женщины, дети.

Богорад Свлмен Наумович

Берег уже едва виден, море спокойное, небо чистое. Капитан танкера, успокоившись, дал команду лечь на заданный курс, как вдруг перед его кораблем неожиданно всплыла советская подводная лодка. «Это конец», – мелькнула мысль у капитана. Его танкер не вооружен артиллерией, и даже солдаты на его борту без оружия. С лодки поступил сигнал: «Экипаж, пассажиры – в шлюпки и на берег. Капитану с судовыми документами прибыть на бортлодки». Капитан взял судовой журнал и цейсовский бинокль, с которым не расставался всю войну, – подарок отца, пронесшего его через всю Первую мировую войну. Это был его талисман, и он отдал его сыну, когда тот выходил в первое плавание.

Прибыв на субмарину, капитан готовился к худшему, но командир советской подводной лодки, ознакомившись с судовым журналом и убедившись, что судно покинуто всеми, дал команду торпедировать его. Взрыв – и танкер медленно погрузился в воды Балтики. А капитану было предложено на шлюпке догонять команду и пассажиров. На борту советской лодки как трофеи остались судовой журнал и бинокль.

Поступая подобным образом, капитан советской подлодки сильно рисковал. Потопить танкер из подводного положения было намного безопаснее. А вдруг это судно – ловушка? И на его борту оказались бы замаскированные орудия и вооруженные солдаты. Благородных рыцарей на флоте давно не было. Немецкие подводные лодки в рамках тотальной войны, объявленной Германией, топили всех без предупреждения, даже суда, шедшие под знаком Красного креста. В общем, поступок капитана был «рыцарский», и совершить его мог только очень благородный человек. Командир подводной лодки Щ-310, капитан 3-го ранга Семен Наумович Богорад был именно таким человеком.

Подводная лодка типа Щ (Щука)

Семен Наумович (по другим документам Самуил Нахманович) Богорад родился 17 августа 1907 года в городе Витебске (Белоруссия) в рабочей еврейской семье. Первую свою профессию – литейщика – он получил в Витебской профтехшколе металлистов им. М.И. Калинина, после чего переехал в Ленинград и работал на различных кораблестроительных предприятиях города. Позже он поступил в Ленинградский морской техникум, который окончил в 1935 году. До августа 1940 года плавал третьим, а затем вторым помощником капитана на судах Балтийского морского пароходства. В 1940 году был призван в Военно-Морской Флот. В 1941 году окончил Высшие специальные курсы командного состава подводного плавания Краснознаменного учебного отряда подводного плавания им. С.М. Кирова.

Великую Отечественную войну Семен Наумович Богорад встретил в должности помощника командира подводной лодки, на которой совершил несколько боевых походов, зарекомендовав себя как знающего и инициативного командира.

С марта 1944 года С.Н. Богорад – командир подлодки Щ-310 (3-й дивизион бригады подлодок Балтийского флота), которой командовал до конца войны. Под его командованием Щ-310 совершила три боевых похода, записав на свой боевой счет восемь потопленных и поврежденных судов противника. В марте 1945 года, всего за месяц до потопления танкера «Геттеринг», подлодка Щ-310 была награждена орденом Красного Знамени, то есть стала Краснознаменной. Высокий знак отличия. Сам капитан к этому времени был уже кавалером двух орденов Красного Знамени, ордена Ушакова II степени, Отечественной войны I степени, Красной Звезды и ряда медалей – за потопленные вражеские корабли.