Читать онлайн Где начинается чудо бесплатно

ГЛАВА 1. СЕМЕЙНЫЙ СОВЕТ

– Я дома! – Тома произносила эту фразу каждый раз, как только приходила домой. Но обычно её замечали не сразу, так как голос девочки терялся в звуках квартиры. И тогда у Томы была ещё пара минут наедине с собой. Она еле слышно закрыла входную дверь, сняла с плеча рюкзак и прислушалась.

Дома, как обычно, громко работал телевизор, в котором герои мультиков активно и звонко напевали весёлые песенки, стоял шум и слышался топот маленьких ножек. Близнецы уже вернулись из детского сада и теперь продолжали свои поединки дома. Тамара вздохнула, перешагнула через игрушечную машинку, разбросанные по полу детали детского конструктора и тихонько пошла в свою комнату. Едва только она успела переодеться в широкую футболку малинового цвета и тёмно-серые домашние шорты, как услышала громкий топот в коридоре.

– Тома, Тома пришла! – В её комнату вкатились, как разноцветные мячики, братья-близнецы пяти лет – две светло-русые макушки с карими глазами. Мальчишки тут же бросились обнимать девочку.

– Ну, ну, братва! Откуда у вас столько энергии? В садике вам не разрешают двигаться? – Улыбнувшись, Тома обняла мальчишек.

Несмотря на то, что, по мнению окружающих, братья доставляли много хлопот и наводили беспорядок ежеминутно и повсюду, все их очень любили. Ребятишки пахли солнышком и маминым печеньем. Они были как две капли воды похожи друг на друга внешне, но родные всегда различали их. Артёмка так забавно морщил носик, когда был чем-то недоволен. А одна прядка волос постоянно очень смешно закручивалась над ухом. Он почти всё время веселился, то и дело придумывал какие-то невероятные истории. Возле него, как правило, было много детей. Ребёнок-праздник, как говорил его папа. Никитка же был, напротив, очень серьёзный. Его можно было отличить от брата по глазам. Такие же тёмно-карие, но в них читалась глубокая любознательность ко всему. Если Никите в голову приходил очередной вопрос, он не ложился спать, пока кто-то не давал на него ответ. И в то же время он будто всегда знал то, что не знал никто вокруг. Родители были рады, что хоть один ребёнок будет более дисциплинированным и послушным. А дедушка говорил, что именно за такими детьми нужен глаз да глаз. Чтобы изучать мир, он не просто будет есть песок или хватать кота за хвост. Такой ребёнок сразу захочет узнать, откуда появляется огонь, почему в кране течёт вода и как она туда попадает, кто опасней – оса или шмель.

Тамара удивлялась, какие они разные, но с обоими мальчиками ей было очень интересно.

– Поиграй с нами! Мы будем воинами, а ты будешь принцессой! Мы будем тебя спасать от злого дракона! – перебивали друг друга мальчики. Каждому хотелось, чтобы его услышали первым. Они слегка тыкали деревянными мечами то друг в друга, то в подушки, лежащие на кровати Томы.

– Но обычно же принц спасает принцессу, – рассмеялась Тамара.

– Нет, тебя будем спасать мы! Мы – твои принцы! – почти в один голос кричали братья. Они тоже очень любили Тому. Только она одна из всей семьи никогда не ругала их за беспрерывный гомон, за рисунки в её тетрадках, за пролитые духи или рассыпанную пудру, за бесконечные и постоянно повторяющиеся вопросы, на которые нужно было обязательно отвечать снова и снова – как, зачем, откуда, что, когда? Почему-то остальным это не очень нравилось, у всех сразу находились какие-то неотложные дела, о которых они внезапно вспоминали. А вот с Томой было не так. Она терпеливо слушала все новости о разбитых коленках, об оторванном ухе какого-то неведомого плюшевого зверя, о новой девочке Оле, из-за которой Артёмка уже успел укусить за ухо Никиту, и ещё о миллионе событий, произошедших всего лишь за день. Тома потрепала по голове ребят и, приобняв, повела их на кухню.

– Привет, мам!

– Привет, Томуся, – ответила мама, не оборачиваясь. Она жарила котлеты и одновременно нарезала помидоры для салата. На ней был её любимый домашний костюм мятного цвета из струящейся вискозы – футболка и прямого кроя брюки. – Томусь, помогай, совсем не успеваю. Скоро Саша придёт.

Тома не любила такое «кошачье» прозвище. Только мама называла её Томусей. Но все попытки как-то заставить её этого не делать, так и не увенчались успехом. В конце концов Тома смирилась и старалась не обращать на это внимания. Тем более, что маму она видела не так часто. Та очень много времени проводила на работе, а по вечерам нередко задерживалась до поздна.

Усадив ребят за стол и вручив каждому из них по половинке яблока, Тома взяла из рук матери нож и принялась за работу.

– Как дела в школе? – спросила мама, доставая тарелки и расставляя их на столе.

– Всё хорошо, – произнесла в ответ Тома. Нож энергично нарезал огурцы на ровные тонкие ломтики, так учила мама, – Ничего нового. А как у тебя на работе?

– А у нас, как всегда, поджимают сроки. И, как обычно, надо было все документы сдать ещё вчера… – Мама вздохнула и её тело все как-то обмякло, она стала такой маленькой и хрупкой. Тамара вдруг заметила тёмные круги под глазами и мелкие сеточки морщинок в уголках маминых глаз.

Мать Томы – Анна Петровна – была статной, привлекательной молодой женщиной. Её темно-каштановые длинные волосы очень гармонично дополняли большие карие глаза. Мамин муж, Александр, называл эти глаза шоколадными. Казалось, они видят тебя насквозь. Такой же взгляд был у одного из её сыновей – мудрый, пытливый, глубокий. Ей было слегка за сорок, она была сильной и волевой. Всегда чётко знала, чего хочет, и без колебаний шла к цели, прямо и не сворачивая. Работала Анна Петровна главным бухгалтером в крупной торговой компании. И уже много лет она приносила в жертву работе своё время, свои интересы, свои выходные, свою семью…

Бывший супруг Анны – Игорь Сергеевич – был довольно обаятельным, интересным мужчиной сорока шести лет, среднего роста и телосложения. Немного продолговатое лицо, глубоко посаженные серо-голубые глаза, густые брови, практически не тронутые сединой тёмно-русые волосы. Он был талантливым архитектором. Ему пророчили умопомрачительную карьеру, успех и известность. Всё так и было. Но до определённого момента. Дела его фирмы тогда шли в гору – хорошая руководящая должность, проекты сыпались один за другим. Но неожиданно для коллег, а особенно для Анны, он вдруг ушёл из компании. Игорь своё решение никак не оправдывал, а на все вопросы отвечал сухо и сдержанно: «Так будет лучше. Правильней». Он начал оказывать консультационные услуги в проектировании зданий, услуги по подготовке дизайнов интерьера, проверке проектной документации, даже выполнял сложные чертежи на заказ.

Как-то раз Игорь встретил своего бывшего преподавателя по истории архитектуры. И тот предложил одному из лучших своих выпускников провести пару лекций в его родном университете, так сказать, поделиться практическими навыками со студентами. Вот таким случайным образом у Игоря вдруг пробудился интерес к чему-то новому и непривычному. И чем больше времени он проводил в стенах аудиторий, тем сильнее он горел желанием передать свои знания слушателям. Он нашёл ту нишу, в которой почувствовал себя действительно нужным. Он проводил занятия не просто ради заработка, он делился своим личным опытом, получая от этого немыслимое удовольствие.

Но Анна считала всё это проявлением неуверенности в себе, страхом перед ответственностью, нежеланием решать более глобальные проблемы, чем подготовка к очередной лекции. Ей, уверенной в себе, мечтающей построить собственную карьеру, были непонятны эти предрассудки. И как она не разглядела это раньше? А может, это из-за её напора и чрезмерной требовательности он стал таким? Ну нет, скорее, просто не разглядела…

Вот тогда между ними и появилась тёмная полоса, которая всего за пару лет превратилась в бездонную чёрную дыру и окончательно развела двух людей по разные стороны жизни. Людей, когда-то мечтающих и смотрящих в одном направлении. Да, их семья ни в чем не нуждалась, но и прежних трат они уже не могли себе позволить. А, как известно, к хорошему привыкаешь быстро. И тогда мама Томы в очередной для себя раз поняла, что свою жизнь нужно брать в собственные руки.

Её разговор с мужем был коротким. Не было никаких дискуссий, она просто озвучила своё желание развестись. А он просто посмотрел на неё своими серо-голубыми глазами, цвета неба после прошедшей бури, и согласился, потому что знал – в работе своей менять ничего не будет. Так будет лучше для всех. Девочки остались с Анной, а Игорь переехал в квартиру родителей, где он провёл своё детство и юность.

А Анна продолжила работать, потому что нужно было растить двух дочерей. На тот момент Томе было всего семь лет, а её старшей сестре Ирине – одиннадцать. И даже когда она познакомилась с Александром, харизматичным и уверенным в себе мужчиной, который хотя и был на два года моложе, но имел железную хватку ко всему, где предвидел слово «успех», она решила, что не будет повторять своих ошибок и надеяться на кого-то, кроме себя. И продолжала почти полностью отдавать себя работе.

И вот сейчас Тамара вдруг увидела не властную маму со строгим взглядом, а обычную женщину, которая просто жарит на кухне котлеты после трудного рабочего дня и ждёт мужа к ужину.

– Я тебя люблю, мамуль.

– И я тебя, дорогая, – ответила мама и удивлённо глянула на дочь. Хотела что-то добавить, но тут близнецы с грохотом и толкая друг друга понеслись к двери с криками: «Папа пришёл, папа-а-а-а!»

Уже через минуту на кухне появился Александр с двумя мальчишками на руках. Высокий, подтянутый – в силу нехватки времени он не занимался спортом регулярно, но любил и частенько совершал по утрам пробежки. Саша был на пару лет моложе Томиной мамы, и та часто шутила, что скоро ей придётся бегать вместе с «молодым супругом, чтобы не упасть лицом в грязь перед юными поклонницами». Александр улыбался, намеренно игриво приглаживая светло-русые волосы, именно от него доставшиеся близнецам, и подмигивал Анне. Его светло-карие глаза имели красивый карамельный оттенок. И по его весёлому взгляду всегда было непросто определить, шутит он или говорит серьёзно. Особенно странно было представить его директором транспортной компании, пусть небольшой, но стабильно преуспевающей. Тома с улыбкой посмотрела на этого сильного мужчину, который обнимал сыновей так, как если бы не видел их уже очень давно. «Как же он не похож на нашего папу», – мелькнула в голове нотка щемящей тоски. Но Тома сразу же подавила в себе эти эмоции. Одновременно с негодованием она очень радовалась за маму.

– Привет, хозяюшки мои! – Саша чмокнул маму в щёку, подмигнул Томе. Его белая в вертикальную тонкую полоску рубашка немного примялась под натиском маленьких воинов. – А где наша старшенькая? Небось, опять проводит кастинг женихов?

– Уже звонила, скоро будет дома. Ребята, ну-ка слезайте с папы, садимся за стол! Сейчас будем ужинать. – Мама принялась раскладывать еду по тарелкам. Тома быстренько перемешала салат и поставила блюдо на стол.

– Ну что, Тамара, уже придумала, как будешь отмечать свой день рождения? – спросил Саша, усаживаясь за столом. Близнецы умостились по обе стороны от отца и старались прижаться к нему как можно крепче. – Шестнадцать – это не шутка! Может быть, закатим вечеринку за городом? Можно поехать на дачу. Только скажи, на сколько человек нужно заказывать банкет.

– Нуу, – медленно протянула в ответ Тома, смотря в тарелку Артёмки, безуспешно пытающегося наколоть вилкой помидор черри. Мама, не отрываясь от телефона, машинально наколола помидор на свою вилку и сунула в рот ребёнка.

– Маамаа! Я саам! – сразу же захныкал малыш. Александр тотчас положил ему ещё один помидор в тарелку и с укором глянул на Анну. Та посмотрела на всю эту картину, закатила глаза и снова занялась делами в телефоне.

– Нуу, – передразнил Тому отчим, – что же ты решила?

– В общем, я тут подумала. Ну, может быть, не надо никакого праздника. Давайте просто посидим дома, ну там, торт, свечки, всё такое. Ну, типа, по-семейному.

– Ого, сколько содержательных слов мы услышали, – усмехнулся Саша и положил в рот кусок котлеты. – А как же, как это у вас там сейчас, устроить пати, пойти почилить?

– Саш, ну ты же знаешь, Томуся не любит никаких вечеринок. Да и кого она туда позовёт? Маринку да Пашку? – не выдержала мама. – Действительно, посидим дома. Захотят, прогуляются в кино.

– Ань, ты преувеличиваешь. У подростка всегда есть друзья, просто необязательно, что мы их всех знаем. Одноклассники хотя бы. Конечно, Марина и Паша. Мы же тоже считаемся, уже отряд.

– Отряд! Саш, ну что это, пионерский лагерь что ли. Давайте, мальчики, доедайте. Пора купаться. – Мама поднялась со стула, начала убирать тарелки малышей. Потом она направилась в ванную, а ребята наперегонки бросились за ней.

– Ура! Купаться! Я первый, я! – выкрикивая по очереди, ребятня с шумом убежала.

На кухне сразу стало непривычно тихо без гомона и возни близнецов. Лицо Александра стало вдумчивым. Он внимательно посмотрел на Тому, слегка наклонив голову.

– Тамар, мама, конечно, иногда слишком давит на тебя. Ну, у неё такой характер, ты сама знаешь. Она привыкла решать свои проблемы сама, а параллельно бонусом и ваши проблемы пытается решить. – Александр вздохнул. – Ирка-то сопротивляется, вся в мать. Но ты у нас натура романтичная, нежная, лишний раз боишься её обидеть. В общем, как ты хочешь, так и сделаем. Ты только скажи, чтобы я если что вместо себя в офисе кого-то оставил. И мы такой праздник тебе устроим! – Саша широко улыбнулся Томе и стал убирать тарелки в раковину.

– Спасибо, Саша. Я обязательно подумаю, – ответила Тома и кивнула головой на посуду. – Я сама уберу, иди. – Но потом окликнула отчима: – Саш…

– А? – Александр обернулся в дверях кухни.

– Маме повезло, что ты у неё есть. У нас есть.

ГЛАВА 2. ТОМКИНЫ МЫСЛИ

Позже, когда в квартире стало чуть тише, Тома устроилась на кровати в своей комнате с телефоном в руках. У окна стоял мольберт с незаконченной картиной. Очередное задание в художественной школе. На этой неделе нужно было сдать этюд карандашом. Задание не очень интересное, по мнению Томы, техническое – определение композиции, отработка затенения, постановка руки. Тома выбрала для наброска старый кувшин лавандового цвета, который стоял на её подоконнике уже много лет. Она выпросила его у деда из дома в деревне. Он служил вазой для свежих дачных цветов или полевых букетиков летом. Сейчас же из него тоскливо выглядывала веточка гипсофилы, готовая рассыпаться при малейшем прикосновении. Работа над рисунком не должна была занять много времени, но Тома никак не могла заставить себя её доделать. В очередной раз она мельком взглянула на холст, вспомнила, что в запасе есть ещё пара дней: «Успею».

В комнате стоял приятный полумрак. За окном уже смеркалось. Лучи закатного солнца слегка касались плотных темно-синих штор, рассеянно покрывая янтарной вуалью всё вокруг. Тома не любила яркий свет. Вечерами она часто задёргивала шторы, делая уроки, рисуя или просто слушая музыку при мягком свечении лампы. Родители ворчали, что это чревато ухудшением зрения. Но Томе так было легче настроиться на творческий лад. Справа от окна стоял письменный стол, а рядом книжный шкаф, где всегда был идеальный порядок. Множество книг, рисунков, коробочек с разными безделушками, сувенирами – вещицами, напоминавшими детство. Ира удивлялась: «Как у тебя, такой отрешённой и странной, все вещи в безупречном порядке!» В углу комнаты находился небольшой гардероб. Тома, в отличие от сестры, никогда не следила за модой, полки в её комнате не ломились от бесчисленного количества одежды. Она носила то, что ей нравилось – удобное, яркое, в то же время практичное. И, одарённая художественным вкусом, она могла сочетать, казалось бы, абсолютно несовместимые между собой оттенки.

Напротив шкафа располагалась кровать. Вот оно – её место силы. Пушистый и уютный плед цвета морской волны. Несколько маленьких разноцветных подушечек. Смешной плюшевый заяц, которому было столько же лет, сколько и Томе. Это был подарок папы на её рождение. Со временем и по стечению обстоятельств он стал её любимой игрушкой, оберегом её собственного пространства. И, конечно же, повсюду рисунки. Ещё неуверенной детской рукой нарисован дедушкин и бабушкин дом с коричневой крышей и клумбой красных маков. Эта синяя клякса и белые толстые чайки – поездка всей семьёй на море. А тут Тома изобразила соседского рыжего кота – упитанного и вальяжного. Вот работы посерьёзней – портреты её мамы и Саши, близнецов, её дедушки.

Ей всегда была больше по душе портретная живопись. Ещё в детстве, когда большинство детей рисовали «палку-палку-огуречик», Тамара изображала внушительного размера овал, а в нём появлялось что-то похожее на глазки, носик и ротик. Мама спрашивала: «Как же он будет ходить, если у него нет ножек?» А папа смеялся: «Это колобок, будет просто кататься туда-сюда».

Постепенно её рисунки становились более информативными: на них стали появляться брови, веснушки, спиральные щёчки. Взрослые умилялись, хвалили маленькую художницу. Бабушка даже говорила, что не мешало бы отдать девочку в художественную школу. Когда-то её сын – отец Томы – также любил рисовать. Только возможности с детства совершенствовать его талант не было. И он был согласен с своей матерью – у Томы такая возможность была. Но потом бабушки не стало…

На какое-то время Тамара перестала рисовать. На всех рисунках у неё каким-то необъяснимым образом всё время получалась бабуля. Даже на детских забавных портретах сходство было очевидным. У бабушки были густые, красивого медно-рыжего цвета волосы. Зелёные, почти изумрудные глаза, моментально притягивали к себе внимание. Внучка была очень на неё похожа. На такую любимую, милую, тёплую бабушку Зою. И малышка перестала брать карандаши и кисти в руки, чтобы не напоминать себе и своим родным о том, что бабули больше нет. Это была первая потеря близкого человека в её жизни. А как переживал папа. Его будто подменили тогда. Приходя домой он чаще просто сидел в кресле, молча смотрел в пол и о чём-то думал. Мама говорила ему что-то, а он просто молчал. Потом молча накрывал своей ладонью мамину руку, несколько секунд смотрел на неё влажными от слёз глазами и также молча уходил спать. Это продолжалось несколько недель.

А дальше в жизни Томы началась школа, первый класс. Вроде бы жизнь стала возвращаться в привычное русло. У Томы даже появились друзья, она стала приглашать одноклассников в гости. Родители стали, как будто прежними. Девочка радовалась, что наконец-то её мир снова стал ярче и красочней.

И вот новая жестокая шутка жизни – мама с папой развелись.

Тогда, в силу возраста, девочка не понимала, почему в их спокойной и благополучной жизни вдруг что-то опять поменялось. Сначала мама стала меньше улыбаться, а папа меньше шутить. Потом Ирка начала чаще ругаться с родителями. Интуитивно Тамара чувствовала – происходит что-то нехорошее. И в один хмурый день отец просто не пришёл с работы домой. А мама без всяких объяснений сообщила девочкам, что папа теперь будет жить отдельно, что так надо. «Вырастите – поймёте», – отрезала она. Но Тома до сих пор не догадывалась, что тогда произошло. Когда в жизни человека наступает тот момент, когда он становится взрослым и всё понимает?

Сейчас, сидя у себя в уютной комнате, Тома уже не сильно углублялась в те воспоминания. Перед ней стояла задача придумать «сценарий» празднования своего дня рождения. Как она не любила эти шумные мероприятия! «Вся в отца», – говорила мама. Но не со злости. Именно эти черты в нём так нравились ей, и именно их она так ненавидела. Черты, которых не хватало ей самой, но которых было слишком много в характере бывшего мужа – мягкости, некой романтичности, которую редко встретишь; доброты, переходящей в постоянное сочувствие всем, кому хуже тебя. Но ведь ещё вопрос, а кому хуже? А младшая дочка переняла эту натуру, полностью впитала при появлении на свет каждую чёрточку и каждый штрих папиной души.

Томе хотелось провести этот день спокойно, без лишнего пафоса. Рядом с родными. Без банальных поздравлений и громких тостов. Вот было бы здорово, если бы и папа, и дедушка тоже приехали. Но это было невозможно. Папа нечасто виделся с дочерями. Хотя они жили в одном городе, встречи случались довольно редко. В основном это была «передача подарков» на праздники и дежурные фразы по телефону: «Как дела?» О чём говорить отцу с двумя молодыми девушками, если он пропустил основные этапы их взросления? Вот и Тома не знала.

И тут в её голове мелькнула мысль, от которой ей стало тепло. Дедушка! Но мама никогда не позволит ему приехать к ним в гости. Всё, что связано с бывшим мужем, было ей неприятно. «Я хорошо отношусь к его родителям. Они порядочные люди. Но никаких напоминаний о прошлой жизни мне не нужно», – поясняла она. Последние пару лет дни рождения девочек отмечались шумно, весело и в компаниях, где не было места одинокому пожилому человеку. И сейчас Тома решила, что завтра, в её день, они просто посидят в семейном кругу. А в выходные она обязательно отправится к дедушке в деревню.

ГЛАВА 3. СЕСТРА

Размышления Томы прервал звук открывающейся двери. В проёме появилась её старшая сестра.

– Привет, сестричка! – Ира слишком быстро закрыла дверь комнаты и прислушалась. – Эти детки какие-то неугомонные. Они устают когда-нибудь или нет? Еле сбежала от них. Что делаешь? – спросила она, присев на кровать рядом с Томой.

– Да так, ничего особенного.

– С Пашкой переписываешься? Как там твой Дон Жуан поживает? – Ирина начала поглаживать мягкую пёструю подушку и загадочно взглянула на сестру.

– Никакой он не Дон Жуан. Ты хоть знаешь, кто это? – рассмеялась Тома.

– Эх, Томка. Ты – зануда! – воскликнула Ира и слегка пихнула сестру плечом. – Уже решила, как мы твой день рождения будем отмечать?

– Что вы все прицепились ко мне с этим днём рождения! Не хочу я ничего отмечать. Поужинаем, да чай попьём. Ну, если хотите шашлыков поесть, давайте поедем на дачу. Но сначала я съезжу к дедушке.

– Зачем? – Ирина приподнялась на локте и вопросительно посмотрела на Тому. – Недавно же ездили. Через пару-тройку недель каникулы, так хоть на все лето езжай. Лишний раз трястись в электричке ради одного дня? – Задумчиво рассматривая длинный ноготь на указательном пальце, Ира слегка поморщилась. Тома в очередной раз отметила для себя, какая же красивая у неё сестра, особенно сейчас, когда солнце так мастерски подчёркивает безупречность её идеального лица и гладкую кожи, блеск роскошных волос.

– Ну, он там совсем один. Как справляется со всем? И связь постоянно плохая, мы даже поговорить нормально не можем. – Тома вздохнула, отложила телефон и встала с кровати.

Она подошла к окну и посмотрела на мерцающие огни, на вереницы машин, нетерпеливо движущихся в противоположные стороны, на людей, спешащих по своим делам. Через приоткрытое окно в комнату проникали сладкие запахи весеннего воздуха, монотонные звуки огромного живого организма со своими привычками, правилами, особенной притягательностью. Тома глянула вниз и увидела соседа, живущего парой этажей ниже. Он только что припарковал свой автомобиль и шёл домой после изнурительного рабочего дня. Подходя к дому, он остановился и что-то недовольно бормотал миловидной старушке с соседнего подъезда, которая каждое утро и каждый вечер кормила дворовых котов. Большинству жителей многоэтажки это не нравилось, но и бабушку все жалели. Её единственный сын много лет назад уехал за границу, обзавёлся там семьёй, но ни разу так и не навестил мать. Валентина Павловна жила одна, сколько Тома и Ира её помнили. И хотя старушка всегда приветливо улыбалась и казалась крепкой и жизнерадостной, практически все соседи, как могли, помогали ей.

Кто-то покупал для неё буханку хлеба по дороге домой, кто-то помогал выкинуть мусор, выходя из дома, а кто-то просто перекидывался с ней парой слов, понимая, что общение для таких людей порой бывает важнее материальной заботы. Она была для всех соседей немым напоминанием о том, что они и их близкие тоже могли бы оказаться такими одинокими и беззащитными.

– Что ты там увидела? – Ирина подошла к Томе и, приобняв её, выглянула в окошко через плечо сестры. – А, понятно… Сердобольная ты наша.

– Что такого? Я просто смотрю в окно.

– Да ладно! Скажи ещё, что и вздыхаешь ты просто так, типа воздухом свежим надышаться не можешь, – усмехнулась Ира. Она начала слегка накручивать рыжую прядку волос Томы на палец, глядя на ворчливого соседа и Валентину Павловну. – Даже по твоей спине заметно желание слететь вниз и пожалеть её. И заодно соседу врезать за его недовольный вид.

– Перестань. Даже мысли такой не было. А её и правда жаль… – Тома хотела было ещё что-то добавить, но Ирина моментально приложила свой палец к её губам и сказала:

– Всё, молчи. Давай, приглашай Марину, Пашку своего ненаглядного. Я на завтра все свои планы отменила ради тебя, так что вечер должен быть, по меньшей мере, роскошным!

– Уже написала им, не переживай. Надо маму предупредить. Но в субботу я всё равно съезжу к деду, – упрямо буркнула Тома и взяла телефон, чтобы проверить, не ответили ли ей друзья.

– Как хочешь, – протянула Ира. – Но предупреждаю сразу, я с тобой поехать не смогу. У меня дела.

– Какие такие дела? – также протяжно передразнила сестру Тома. – В парке с Максом или в кино с Костей?

– Деловые дела! – Ирина громко рассмеялась. Она подошла к Томе, взяла её веснушчатое лицо в свои ладони. – Я даже на тебя злиться не могу за твою простоту! Спокойной ночи. Пойду допишу конспекты, да спать. Завтра у кого-то важный день! – нараспев добавила Ира, чмокнула младшую сестру в лоб и тихонько вышла из комнаты.

– Спокойной ночи, – ответила ей вслед Тома.

Ирина была на четыре года старше Томы. Она заканчивала второй курс медицинского университета и планировала стать пластическим хирургом. Внешность её была эффектной и привлекательной. Чарующая женственность очень удачно сочеталась с решительностью, которой обладала Ира. Высокая, утончённая девушка с аккуратным, милым носиком, белоснежной приятной улыбкой. Густые от природы ресницы делали её взгляд ещё более выразительным и притягательным.

Роскошные длинные волосы, которые Ира чаще всего собирала в высокий хвост, она унаследовала от мамы. А их тёмно-русый цвет достался от папы, так же, как и проницательные серо-голубые глаза. Отец очень гордился этим сходством старшей дочери с ним, несмотря на её своенравный и напористый характер. Большое внимание она уделяла заботе о себе, тщательно следила за здоровьем и внешним видом. Ежедневно творила свой образ, что блестяще ей удавалось. Со школьных лет у Иры было много поклонников: одноклассники задаривали её любовными записками и конфетами, носили её сумки, провожали до дома, а позже приглашали на дискотеки, дрались за право танцевать с ней на выпускном вечере. В университете претендентов на симпатию девушки меньше не стало, но она не спешила отдавать кому-то предпочтение. Одинаково мило улыбалась всем, но не давала надежды никому. И многие удивлялись, что Ирина выбрала такую серьёзную специальность, так как её модельная внешность, на первый взгляд, вызывала сомнение в желании посвятить себя такой ответственной работе.

С детства она мечтала стать врачом, хотя никто в их семье не был связан с медициной. Сколько Ира себя помнила, ей всегда хотелось помочь плачущей из-за ссадины на руке сестрёнке, всхлипывающему однокласснику с ушибленной коленкой или поскуливающему неуклюжему щенку с занозой в лапе. На мягких игрушках она училась делать уколы, а на куклах практиковалась в перевязках «ран». Родители удивлялись, откуда в девочке такое страстное рвение к врачеванию. Но дочери не перечили, даже были рады её увлечению.

Почти каждое лето сёстры проводили у бабушки и дедушки в деревне. Они часто ходили с бабушкой по лесу и собирали разные непонятные для них растения со сложными названиями. Бережно складывали в свои детские рюкзачки мясистые листочки, причудливые бутоны, ароматные цветки, кроваво-красные и иссиня-чёрные ягоды. Наперстянка крупноцветная, адонис весенний, пустырник, корни одуванчика, бессмертник, можжевельник, лапчатка. Со временем девочки научились их различать; знали, у какого растения в июне нужно собирать листья, а в августе – соцветия. Им было крайне интересно наблюдать за тем, как бабуля, будто волшебница, аккуратно раскладывает по мешочкам засушенные травы, готовит душистые отвары и разливает их по баночкам необычной формы. Образ бабушки-травницы никак не вязался с той интеллигентной и грациозной женщиной, какой была Зоя Аркадьевна. Изящная, тонкая, с мягкими рыжими волосами, которые непременно были тщательно уложены. Её глаза, зелёные, оттенка мяты, с годами ставшие чуть темнее, смотрели на мир внимательно, вдумчиво и одновременно искренне. Она никогда не повышала голос, разговаривала уверенным, спокойным тоном; не ругала сестёр, но по её взгляду они всегда знали, когда нужно угомониться. Бабушка работала учителем начальных классов в сельской школе. Поэтому и она, и дети, понимали друг друга с полуслова. Раньше они вместе со своим сыном, отцом Томы и Иры, жили в городе. А когда тот крепко встал на ноги, женился, Зоя Аркадьевна и Сергей Фёдорович уехали в деревню.

Сначала, чтобы не мешать молодым, а потом они оба привыкли к размеренной и спокойной жизни вдали от шумного мегаполиса. Тогда бабушка девочек и увлеклась сбором лекарственных трав. Это было её увлечением, лечить кого-то она отказывалась, но при мелких недугах своим родным и соседям помочь могла.

Возможно, отчасти детство, проведённое с бабушкой за такими интересными занятиями, и повлияло на тягу Ирины к медицине. И даже в осознанном возрасте, зная, какой долгий и трудный пусть ей предстоит, она твёрдо решила идти к своей мечте.

Поступление в медицинский университет далось Ире нелегко. Она занималась днями напролёт, забывая обо всех увлечениях, которые были присущи девушкам её возраста. Папа говорил: «Мамин характер. Что вобьёт себе в голову, топором не выбьешь, пока не сделает». В итоге, конечно же, Ирина поступила. Прекрасно понимая, что впереди её ждут долгие годы учёбы, а потом ещё ординатура, сворачивать с пути она не собиралась. Интерес к учёбе, популярность и перспективы профессии, поддержка родителей – всё это придавало ей уверенности в том, что выбор её стал правильным.

Тома поражалась, какой сильной личностью была её старшая сестра. Она часто ставила себя на её место в той или иной ситуации и понимала, что она бы ни за что не справилась. Когда не стало бабушки, когда ушёл из семьи папа, а далее последовало замужество мамы и переезд в новую квартиру, именно Ира стала её спасительной соломинкой и надёжным другом. Тамаре не пришлось переживать все эти проблемы в одиночестве – девочки делили их на двоих. Хотя сейчас, по прошествии времени, Тома осознавала, что тогда сестра сама была ещё ребёнком, потихоньку пробирающимся к подростковому возрасту – очень сложному и чрезвычайно уязвимому периоду. И тем не менее, они держались друг за друга прочно и крепко, практически не ссорились и ничего не делили. «Это потому, что ты – мечтательная дурёха! – смеялась Ирка. – А иначе, два идеальных ребёнка в одной семье – это уже перебор!»

Сёстры всегда хорошо ладили, между ними не было соперничества – на зависть тем родителям, чьи дети не могли мирно поделить между собой игрушки, угощения, внимание окружающих. Трудности, встретившиеся им на пути в детстве, помогли понять, насколько родственными оказались их души. А полная противоречивость темпераментов и, порой, абсолютное расхождение мнений девочек окунали их в жизнь размеренную, но интересную. Задумчивая, романтичная, доверяющая интуиции Тома и сосредоточенная, рассудительная, полагающаяся только на рациональность Ирина. Великолепное дополнение к их умению жить в этом непрерывно меняющемся мире.

ГЛАВА 4. СНЫ

Солнце. Такое яркое, ослепительное, что почти невозможно открыть глаза. Золотистые лучи пронизывают кружевную листву деревьев, превращаясь в разноцветные блики.

Прищурившись, Тома медленно ступает по мягкой траве, которая приятно щекочет маленькие босые ножки. Горячий воздух скользит по её щеке. Непослушная прядка волос слегка шевелится от еле заметного дуновения летнего ветра. Девочка знает это место практически наизусть: каждую полянку, каждое деревце, каждый пролесок. Ей не разрешают уходить далеко от дома одной, поэтому она считает шаги и постоянно оглядывается назад – не идёт ли за ней сестра или мама. Один шаг, два, три… Вот огненно-красный гриб – его трогать нельзя – он ядовитый. Шаг четыре, пять… Тут медово-жёлтая шапочка календулы. Шесть, семь, восемь… А здесь – алые с серебристым блеском ягоды земляники.

– Тома! Тамара! – доносится откуда-то издалека мамин голос.

– Я здесь, мама! Сейчас, иду! – отзывается Тома, но не спешит возвращаться. Ей хочется идти дальше. Почему-то кажется, что там впереди она видит очертания кого-то очень знакомого. Воздух дрожит от зноя, ощущается слишком плотным, даже звуки вокруг непривычно стихают. Краски леса становятся ярче, резче, насыщенней. Тома продолжает двигаться, отдаляясь от дома. Она улавливает терпкий аромат пихты. Чересчур резкий, от которого начинает даже щипать в носу. Чуть левее Тома замечает бескрайнее подсолнуховое поле – тысячи чёрно-жёлтых головок, словно блестящие кляксы, удручённо склонились к земле. Внезапно всё вокруг озаряется нежно-лимонным светом. Девочка выходит к цветущему, необычайной красоты лугу с бесчисленными одуванчиками.

– Томочка, иди сюда! Не бойся, малышка… – Тома видит бабушку, совсем рядом, надо сделать всего пару шагов. – Давай руку!

Тома протягивает маленькую ладошку и чувствует тепло бабушкиной руки. Она шагает в полупрозрачную золотую дымку цветов. Теперь она в безопасности. Ей не страшно находиться далеко от дома, и ругать её точно не будут – ведь она не одна, а с бабушкой.

– Бабуля, ты откуда здесь?

– Пойдём, милая, – улыбнувшись, произносит бабушка. И они, взявшись за руки, идут сквозь воздушное царство одуванчиков дальше.

– Хочешь, я расскажу тебе одну историю? – спрашивает бабушка.

– Хочу, – с любопытством отвечает Тома.

– Ты знаешь, почему одуванчики сначала жёлтые, а потом становятся пушистыми, как белые облачка? – Тома отрицательно мотает головой. – Есть такая легенда, что Бог послал ангела на Землю, и тот спросил растения, как бы они хотели выглядеть?

– Всех-всех спросил? – удивлённо произносит девочка.

– Да, всех до единого!

– И что они ему ответили?

– Они все хотели быть красивыми. Кто-то хотел стать маленьким, кто-то, наоборот, большим; кто-то белым, а кто-то синим. И только одуванчик не знал, каким он хотел бы стать. – Тома молча смотрит на бабушку, а та продолжает: – Тогда ангел дал одуванчику ещё время на раздумья, но всего один день. Одуванчик поднял голову к небу, и увидел там солнышко. Он захотел быть похожим на него – жёлтым, ярким и прекрасным. А ночью он увидел луну и захотел стать похожим на неё – белым, нежным и почти прозрачным. Но потом он увидел звёзды! Они ему так понравились, что он захотел быть похожими и на них.

– И что потом? – нетерпеливо спрашивает Тома.

– Потом ангел пришёл снова, а одуванчик так и не придумал, на кого он хотел быть похожим – на солнце, на луну или на звёзды. И тогда Бог решил исполнить все три его желания. Вот поэтому одуванчик сначала жёлтый, как солнышко, потом белый, как луна.

– А когда он пушистый, я на него дую! – восклицает внучка.

– Именно! И тогда он разлетается на сотни маленьких звёздочек.

– А ещё Ира говорит, что если я сдую все пушинки сразу, то желание сбудется! Но только его никому нельзя говорить, – щебечет Тома.

– Верно Ира говорит, желания всегда сбываются, если ты сильно чего-то хочешь!

Тем временем бабушка и Тома подходят к отвесному склону. Тома озирается по сторонам и с удивлением обнаруживает, что вокруг уже нет одуванчиков, а под ногами мелкие камушки, сквозь которые пробивается редкая трава.

– Куда мы пришли? – недоумевает девочка.

Бабуля смотрит на внучку зелёными добрыми глазами. Тома не может объяснить, почему ей вдруг стало так грустно, ей хочется обнять бабушку, прижаться к ней щекой, ощутить знакомый запах. Но та только приобнимает её за плечи и говорит тихим голосом:

– Мне нужно уехать далеко-далеко. А ты должна сейчас пойти домой, но никому не говори, что я уехала.

– Но я не хочу, чтобы ты уезжала! – На глаза Томы наворачиваются слёзы, она пытается крепче прижаться к бабушке, чтобы не отпускать её. – Как ты там будешь совсем одна? Я хочу с тобой!

– Я знаю, милая. Мне будет там хорошо. Но тебе туда нельзя. Зато я буду знать про тебя всё-всё! И если тебе будет плохо или грустно, я буду рядом.

– Но как ты будешь рядом, если ты уедешь далеко? – глотая слёзы спрашивает внучка. – Тебя ангел привезёт ко мне, да?

– Да, моя хорошая, – с улыбкой отвечает бабушка. – Видишь, какая ты у меня умная!

Тома не успевает ничего возразить, как бабуля слегка отталкивает её от себя. И девочка падает со склона вниз, пытаясь ощутить хоть какую-то опору. Этот полёт длится бесконечно. Но она не испытывает чувства страха, только недоумение. В её глазах – отдаляющееся родное лицо и любящие изумрудные глаза.

В холодном поту Тома резко села в кровати. По детским щёчкам текли слёзы. Она не совсем проснулась и будто всё ещё стояла на том склоне, слышала бабушкин голос. Оглядевшись, Тома поняла, что находится дома, в своей постели. Всё хорошо – это сон, просто страшный сон, напугавший маленькую пятилетнюю девочку. Надо скорей рассказать маме, и тогда страх пройдёт. Но ведь бабушка велела никому не говорить. Тома поделилась своим сновидением гораздо позже, однако все посчитали это детской фантазией на фоне сильного потрясения. А в тот унылый день родители забрали её из детского сада пораньше. Она очень плохо помнила те события, собирала их потом по обрывкам воспоминаний и рассказов взрослых. Но отлично сохранила в памяти момент, когда услышала, что бабули больше нет. Сердце. Внезапно, так неожиданно, жить да жить… «Мне нужно уехать далеко-далеко». Тома почти не плакала, она не очень понимала, что значит уход близкого человека. Никогда до этого она не сталкивалась с горем и утратой. И потом, она же знала, что бабушке там хорошо, ведь она так сказала. Но Тома всё равно очень по ней скучала. Ей так хотелось прижаться к тёплому боку любимой бабули, взять её мягкую ладонь в свои руки, услышать её тихий и знакомый голос, узнать ещё какой-нибудь интересный рассказ. Даже неинтересный, любой, лишь бы бабушка опять была рядом. Ещё раз увидеть её, запомнить её красивое лицо, её любящий взгляд.

Вечерами Тома подходила к окну или забиралась под одеяло и просила Бога отправить ангела, чтобы он привёл к ней бабушку: «Боженька, всего лишь на минуточку. Я просто обниму её, скажу, что я её люблю, и пусть она снова уедет далеко-далеко». Но ангел не спешил ей помогать, и Тома стала просить всё реже и реже. Рисовать она тоже перестала, потому что на каждом рисунке она изображала бабулю. Где-то в глубине души она злилась на неё. Ведь бабушка обещала, что, если ей будет плохо и грустно, она будет рядом. Но ни её, ни ангела рядом не было. Несмотря на то, что Томе было и плохо, и очень грустно.

Каждый раз, когда сёстры видели одуванчики, они сдували их пышные шапочки, загадывая желание, чтобы бабушка снова была с ними. Они делали это так часто и такое несчётное число раз, что это превратилось в их личную традицию. А став постарше, они делали это в память о своей бабуле каждый раз, когда приезжали в деревню. Но Тома, глядя, как ветер уносит вдаль белоснежные пушинки, всё равно представляла, как они долетают до бабушки, как ложатся на её мягкую ладонь, а та ласково улыбается. И каждый раз до Томы доносится близкий сердцу голос: «Желания всегда сбываются, если ты сильно чего-то хочешь!»

Через два года после смерти бабушки, Тома опять увидела её во сне. Любимую, родную, с теми же добрыми глазами. Бабуля сидела на крылечке их деревенского дома. Тамара подбежала к ней, присела рядом и крепко обняла. Как же она соскучилась! В воздухе пахло яблочным вареньем, душистым чаем с чабрецом – такие знакомы ароматы!

– Бабулечка! Почему ты так долго не приходила? Ты же обещала! – со слезами воскликнула Тома.

– Милая моя, я всё время была с тобой. – Бабушка легонько погладила внучку по голове, бережно прижимая её к себе.

– Неправда! Тебя не было! – Тома обидчиво надула губки. Она крепко сжала руку бабушки. – Мы с Ирой столько раз загадывали желание, чтобы ты вернулась. Это всё неправда, ничего не сбывается!

– Моя девочка, все желания сбываются. Просто сейчас у меня очень много дел. Но я всегда знаю, что с тобой происходит, и всегда помогу тебе. – Бабушка внимательно посмотрела на Тому. – Послушай меня, Томочка. Ваш папа сейчас очень расстроен, вы с Ирой должны помогать ему. Он скоро уедет, потому что у него будет новая работа. Но вы не должны думать, что он больше вас не любит. Обязательно скажи сестре, что так будет лучше для мамы и папы. И для вас. Заботьтесь о своих родителях, сейчас ваша помощь им очень нужна. Ты поняла меня?

– Нет, бабуля, я ничего не понимаю. Куда он уедет? А как же мы? – Тома вдруг почувствовала, как у неё закружилась голова. Густой туман обхватил её плотно и так сильно, что она не могла сделать вдох. Внезапно всё вокруг пропало. Она резко открыла глаза и не сразу поняла, что находится в своей кровати. На этот раз она сразу разбудила Иру и, всхлипывая, сбивчиво рассказала ей о странном сне. Ира ответила, что это просто сон, никуда папа не уйдёт, бабушка вообще не могла такое сказать. И добавила, что Тома просто маленькая чудачка, что надо меньше читать сказок.

А потом случилось то, что заставило обеих девочек оцепенеть от осознания того, что всё сказанное во сне Томы бабушкой сбылось. Папа действительно тогда поменял место работы, а потом он ушёл от них с мамой. Ира, обладая взрывным характером, постоянно ссорилась и конфликтовала с родителями. Но Тома вспоминала слова бабушки о том, что маме и папе нужна её поддержка. Она старалась угодить обоим, металась меж двух огней.

Мама и сама, как могла, старалась уделять больше времени девочкам. Папа тоже брал их на прогулку, звонил, приносил подарки и сладости. Но несмотря на это, семилетнему ребёнку, который только что пошёл в первый класс, было очень непросто привыкнуть к новой жизни. Но Тамара убедила себя, что бабушка и правда всё время рядом. В самый нужный момент она поможет.

Так и случилось пару месяцев спустя. Была поздняя зима. Небо было затянуто хмурыми, тёмными, почти чёрными тучами. Девочки были уже дома, а мама, как это часто случалось, задерживалась на работе. Ира смотрела какую-то телепередачу со странным ведущим в блестящем синем костюме и ядовито-жёлтом галстуке, который очень громко о чём-то рассказывал и неестественно смеялся. Тома не сочла это занятие увлекательным и пошла в комнату. Она прилегла на кровать, и мысли её вернулись к событиям дня. Учительница предложила детям на выбор несколько кружков, которые они могли бы посещать после уроков, и Тома задумалась, пытаясь понять, что ей больше по душе – пение или шахматы. Неожиданно она вздрогнула от тёплого прикосновения к своим волосам. Ей даже не надо было поворачивать голову, чтобы посмотреть, чья это рука. Она знала, что рядом снова бабуля. Только в её присутствии становится так спокойно и уютно. Тома не стала открывать глаза, боясь, что бабушка опять растворится в её фантазиях.

– Ты пришла… – произнесла тихо девочка.

– Да, моя девочка. Чтобы сказать тебе, что всё будет хорошо. Ничего не бойся. Скоро появится человек, который будет очень любить вашу маму. И вас он тоже полюбит, будет заботиться о вас. Но скажи Иринке, чтобы не протестовала. Эта девочка-ураган может выжить из дома кого угодно. – Бабушка улыбалась, она хорошо знала темперамент старшей внучки.

– Томка! Тома! Да проснись ты уже! – Ирина энергично трясла сестру за плечо. – Ты не видела мои наушники? Тома!

Тома открыла глаза и испуганно посмотрела на Иру. По всей видимости, её взгляд был настолько растерянным, что сестра немного опешила и сбавила темп.

– Что, снова видела бабушку? – округлив глаза спросила Ира. – И что она тебе сказала? Ну же, говори давай.

– Она сказала, что скоро нашу маму полюбит какой-то человек. Сначала маму, а потом нас. И что он будет о нас заботиться, – недоумённо ответила Тома.

– Ещё чего не хватало! У нас папа есть, нам никаких других отцов не надо! – моментально отреагировала Ира.

– Вот и бабушка сказала, что ты будешь против. Поэтому передала тебе, чтобы ты не мешала.

Ирина хотела было возразить, недовольно прикусив нижнюю губу. Но вдруг замерла, а потом задумчиво проговорила:

– Может быть, ты не такая и чокнутая. До этого же все сбывалось… Так уж и быть, поглядим, что там за человек такой. Но если он мне не понравится, ноги его тут не будет!

Познакомившись с Сашей, Анна долго не решалась рассказать о нём дочкам, опасаясь их реакции – очень много выпало на их долю в такой небольшой промежуток времени. Но Александр сам настоял на встрече с девочками. И в тот день, когда мама представила их друг другу, Ира нарочно прохладным тоном промолвила: «Ну, вы ничего такой. Ладно, приятно познакомиться. Но папой я вас звать не буду!» Мама облегчённо вздохнула: «Значит, ты ей понравился». А Тома просто молча обняла маму. Так должно было быть, значит, ей нечего бояться.

Дальше был сон, в котором Тома вместе с бабушкой срезала белоснежные розы с длинными ровными стеблями в великолепном саду. Тогда девочки узнали, что мама снова выйдет замуж. Тома увидела бабушку во сне накануне объявления мамой и Сашей новости о том, что семья переезжает в другую квартиру. А это означало, что их ждёт новый район, новая школа, новые друзья, новая жизнь… Немного позднее, когда у всех родных и друзей появилась нелёгкая задача выбрать цвета чепчиков и пинеток для новорождённого, сёстры уже точно знали, что выбирать нужно только «мальчишечьи» расцветки, умножая при этом все покупки на два. Не так часто, как этого хотелось бы Томе, но она видела бабушку во сне, когда в жизни происходили какие-то важные события. Ангел из рассказа бабули в самом первом детском сне не привёл её к внучке, но она сама стала ангелом-хранителем для своей любимой девочки.

О «встречах» с бабушкой Тома не рассказывала маме. Наивно она считала, что должна это сделать. Но скептически настроенная Ирина строго настрого запретила открывать свою тайну родителям. «Ты что, они тебя отправят лечиться, подумают, что у тебя крыша поехала», – отговаривала она Тому. Но сама уже окончательно убедилась во вменяемости младшей сестры. Так бабушка подсказала девочкам, что Ирина обязательно должна стремиться стать врачом. Что не без усилий, но у неё всё получится. Несомненно, это придало Ире сил.

И самое главное, что вернуло Томе радость и увлечённость дорогим сердцу делом – просьба бабушки начать вновь рисовать. Она ощутила вожделенную свободу, возможность вынуть свои чувства, скрываемые годами, из самых отдалённых уголков детской души. С помощью кисти и красок она могла удивительным образом переносить свои эмоции на холст, что делало её сознание ясным, а картины – живыми и выразительными. На них она могла показать жизнь такой, какой она её представляла; изобразить глаза человека так, чтобы в них читалась видимая ею душа. И в какой-то момент потеря близкого человека стала её спасением, избавлением от страхов, обретением уверенности в себе и окружающем её мире. Не имея больше возможности быть рядом с бабушкой наяву, она обрела её в своём сердце.

ГЛАВА 5. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

– Ай! Мама, он мне на ногу наступил! – плаксивым голосом пожаловался Артёмка.

– А он меня толкнул, больно! – сердито буркнул в ответ Никита.

– Тсс, дети тише! – шёпотом сказала мама. – Вы сейчас Тому разбудите, и у нас не получится сюрприз!

– Да не спит она уже давно! Ждёт, пока её сумасшедшая родня нагрянет к ней с подарками! – прыснула со смеху Ирка.

– Перестаньте, ну что вы, как маленькие! – недовольно произнесла Анна. – Тихо! На «раз-два-три» заходим!

Толпясь под дверью комнаты Томы, семья уже ровно в семь часов утра была готова поздравить её с днём рождения. Анна держала любимый торт младшей дочки – «Наполеон», украшенный равномерно расставленными свечами. Ирина, возвращаясь накануне домой, купила его в кафетерии в доме напротив. Они с Томой часто забегали туда выпить кофе или молочный коктейль, побаловать себя необыкновенно вкусными десертами. Александр стоял рядом с супругой, держа наготове зажигалку. У Иры, облокотившейся о стену, в руке были зажаты пять воздушных шаров нежно-фиолетового цвета, блестящие ленточки которых упруго пружинили при малейшем движении. Мальчики настороженно поглядывали на этих огромных сферических монстров, готовых в любую секунду разлететься на тысячу мелких лоскутков, и беспокойно переминались с ноги на ногу. Им не терпелось поскорее забежать в комнату Томы, потому что каждый из них хотел первым поздравить сестру.

– Давай, зажигай свечки, – сказала Анна мужу, – а то и правда мы, наверное, уже её разбудили своими разговорами.

Александр очень быстро зажёг все свечи на торте и скомандовал: «Ребята, заходите!» Близнецы наконец-то вбежали в комнату.

– Тоооомааа! С днём ра-жде-ни-яяя!!! Па-здрав-ля-ееееем!!! – нараспев кричали малыши.

– С днём рождения! – подхватили хором взрослые.

Тома, конечно, уже давно слышала бурные споры и громкий шёпот за дверью. Она лежала на кровати, слегка щурясь от первых лучей рассветного солнца. Улыбка появилась на её губах, когда она представила, как её любимые мальчишки топчутся на пороге комнаты, толкаются локтями и одаривают друг друга сердитыми взглядами. Ирина, скорей всего, зевает и, прикрыв свои прекрасные глаза, досматривает прерванный родителями сон. А те, стараясь не испортить торт, обожаемый младшей дочкой, торопливо зажигают свечки, уже шестнадцать штук…

Сколько Тома себя помнила, утро каждого дня её рождения начиналось с поздравлений родных, которые шумной компанией пробирались в комнату с воздушными шарами, угощениями, весёлым смехом. Все наперебой выкрикивали свои пожелания. Когда Тома немного подросла, она стала просыпаться раньше той минуты, когда домочадцы сначала заглядывали к ней, потом тихо по очереди заходили и, переглянувшись, хором восклицали: «С днём рождения!» Она прислушивалась к шагам в коридоре, не открывая глаз, и с улыбкой ждала, когда же откроется дверь. Тома искренне радовалась вместе с семьёй, она очень ценила такие моменты.

Традиция поздравлять девочек по утрам, пока те не успели встать с постели, появилась ещё в детстве Иры. Родители будили малышку, держа наготове новую мягкую игрушку или большую, с неестественно яркими синими глазами, куклу. Когда родилась Тома, Ирина также, как сейчас близнецы, с нетерпением ждала, когда же можно будет поздравить младшую сестрёнку. Позже Иру стали интересовать книги об устройстве человеческого организма, настольные игры и пособия по анатомии. Потом случился развод родителей. И хотя мама всё равно не переставала делать сюрпризы девочкам, предвкушение праздника было уже не таким сладостным, потому что рядом с Ирой не было отца. Появились более «серьёзные и взрослые» заботы, и она стала считать, что такие утренние поздравления – это забава исключительно для детей. Но семья, сначала в лице мамы и Томы, позже вместе с Александром и близнецами, продолжала каждый год шумной толпой поздравлять друг друга по утрам. И в тайне от родных Ирина тоже всегда наслаждалась моментом их ожидания, лишь себе признаваясь в том, что очень благодарна близким за эту любовь и внимание.

Вот и сегодня Ира стояла демонстративно безучастно, позёвывая. Но, войдя в комнату и увидев светящиеся от счастья глаза сестрёнки, не смогла скрыть довольную улыбку. А Тома в это время, смеясь, пыталась вырваться из объятий братьев, которые показывали ей свои рисунки-открытки, подготовленные специально ко дню её рождения. Мама слегка толкнула Сашу в бок, и тот достал из-за спины пакет весьма внушительного размера.

– Тамара, мы тут посовещались, – сказал Саша, окидывая взглядом всех присутствующих, – и эти два генерала единогласно решили, что тебе подарить. Мама с Ириной задорно переглянулись, а близнецы, посмотрев на отца, затихли. Не поняв истиной причины всеобщего внимания, они тут же продолжили рассказывать Томе что-то весёлое.

– Ну, давай, Томка, распаковывай. – с нетерпением произнесла Ира. – Похвастайся уже перед старшей сестрой, что родители тебя больше любят!

– Ира! – укоризненно покачала головой мама. – Не говори ерунды!

– Мамуль, ну шучу я, шучу. Пора уже привыкнуть! – Ира рассмеялась и чмокнула мать в щёку. – Давай, Тома, мне на учёбу пора, открывай уже свои презенты.

Тома притянула к себе пакет и достала оттуда большую и тяжёлую коробку. Рассмотрев её, она удивлённо взглянула на родителей, потом на Иру, потом снова на коробку.

– Ничего себе… – почти по слогам произнесла Тома. – Мам, Саш, вы с ума сошли… – На кровати лежал новенький ноутбук. Тома ничего не понимала в моделях и всяческих наворотах компьютерной техники, но у них с Ирой был один ноутбук на двоих, поэтому иметь свой собственный для неё уже было чудом. – Спасибо! Спасибо!

Тома кинулась обнимать маму и Сашу, расцеловала сестру.

– Спасибо! Ничего себе! Спасибо! – только и могла повторять она.

– От меня тоже есть небольшой подарок, – удалось вставить Ирине между поцелуями и объятиями. – Определённо, не такой шикарный, но тоже полезный. – Она протянула Томе ещё один пакет.

Тома открыла подарок сестры и не смогла сдержать восторженный возглас:

– Ира! Он же стоит целое состояние! – В руках у неё был графический планшет. Она уже давно хотела попробовать использовать его в учёбе. Отец говорил, что нет ничего живее и бесценнее, чем картина мастера, изображённая на холсте. Несомненно, Тома была абсолютно с ним согласна и сама так считала. Но в угоду времени многие студенты, даже современные художники использовали новшества научно-технического прогресса для совершенствования или разнообразия своего творчества.

– Ну, допустим, не целое состояние, а его часть. И потом, у меня был целый год, чтобы накопить на подарок сестричке. Извини, на поездку в Лувр я ещё не насобирала, но с этим желанием обращайся к родителям.

– Намёк понят, – усмехнулся Саша. А мама, бросив взгляд на часы, воскликнула:

– Так, дети, быстро пить чай и собираться по своим делам. Время идёт, бегом, бегом! – С этими словами она взяла за руки сыновей и направилась к двери комнаты. – Томуся, ещё раз с днём рождения! С работы сегодня отпрошусь пораньше. Давайте к половине седьмого соберёмся, отметим твой праздник. А Ира мне поможет приготовить ужин! – подытожила она, обращаясь к старшей дочери и не давая ей возможности возразить. Ирина обречённо вздохнула, понимая, что сопротивляться бессмысленно, поцеловала Тому в щёку и пошла собираться на пары.

– Я помогу, – с улыбкой сказала Тома и послала воздушный поцелуй сестре. Она с чувством упоительной теплоты и нежности смотрела, как её родные выходят из комнаты, торопя друг друга и думая о предстоящих будничных делах.

Когда закрылась дверь за последним выходящим членом её семьи, Тома сладко потянулась, посмотрела на свои подарки и подошла к окну. Сквозь шум и гудки машин воздух наполнялся звонким и радостным щебетанием птиц: «Добро пожаловать в новый день». Тут в очередной раз завибрировал телефон, лежащий на столе. Взяв его в руки, Тома увидела с десяток непрочитанных сообщений и примерно столько же пропущенных звонков. На ходу слушая сообщения, она поспешила умываться и чистить зубы.

Первым она прослушала голосовое сообщение от Марины: «Томка, чем ты таким неотложным с утра занята?! Или спишь ещё? Совести у тебя нет! Звоню-звоню, чтобы первой поздравить лучшую подругу, а ты трубку не берёшь! Поздравляю! С днём рождения! Перезвони мне или хоть отпишись, что я первая! Целую тебя! Люблююююююю!»

Тома от души рассмеялась, представив, с каким выражением лица Маринка записывала это сообщение после сотни неудачных попыток дозвониться подруге. Телефон ожил снова. Дедушка! Тома с радостью ответила на звонок.

– Дедуля, привет! Как ты? Как себя чувствуешь? – затараторила она в трубку.

– Помедленнее, внучка, – рассмеялся дед, – ишь, защебетала! Дай сначала дед тебя поздравит с днём рождения!

– Спасибо, дедушка! Я приеду к тебе в выходные! Жди! – закричала в трубку Тома.

– Да что ты так кричишь-то, я слышу тебя хорошо, – ответил дедушка. – Конечно, приезжай. Буду тебя ждать!

Попрощавшись с дедом, Тома глянула в телефон и увидела сообщение от Пашки. Присев на кровать, она нажала на кнопку произведения: «Доброе утро, Тома! С днём рождения тебя! Все пожелания скажу тебе при личной встрече, всё равно первым поздравить я тебя точно уже не успел. – Тома улыбнулась, поняв, что Паша имеет ввиду Марину. – Зайду за тобой, как обычно. До встречи, пока!» Простое, сдержанное сообщение, такое же, как и сам Павел. Тома привыкла к свойственным ему невозмутимости и самообладанию. Но почему-то ей хотелось услышать что-то более тёплое. «Да ну, глупости. Зачем ты так подумала?!» – тут же мысленно отругала себя Тома. Паша с Мариной – её лучшие друзья, которым она могла доверить свои сокровенные мысли и чувства. Они появились в жизни Томы в нелёгкий и странный для неё период, и стали по-настоящему близкими ей.

Встряхнув головой, Тома поспешила собираться в школу. Приведя себя в порядок, она надела тёмно-синюю трапециевидную юбку до колен и белую шёлковую блузку с коротким рукавом, ажурным воротничком и мелкими, как жемчужные капли, пуговицами.

Тома бросила взгляд на своё отражение в зеркале. Оттуда на неё смотрела стройная юная девушка среднего роста. Зелёные глаза – большие и блестящие – выделялись на белоснежном круглом лице, как два изумруда, обрамлённые густыми и пышными ресницами. Приподнятые брови придавали Томе по-детски удивлённый и открытый взгляд. На нежных щеках природа россыпью изобразила милые веснушки светло-морковного цвета. Небольшой, слегка вздёрнутый и такой же веснушчатый носик. Мягкие и немного вьющиеся волосы, рыжие с медным оттенком, Тома оставила несобранными, и они ниспадали на её тонкие плечи, чуть прикрывая их. Удлинённую чёлку девочка заколола невидимками по бокам от прямого пробора. Никакой косметики, лишь карамельный блеск для губ. Ещё раз окинув себя взглядом и оставшись вполне довольной своим внешним видом, Тома прихватила с вешалки слегка приталенный жакет под цвет юбки, поскольку по утрам было ещё довольно свежо, и вышла из комнаты.

На кухне стояла непривычная тишина, но только потому, что рты братьев были набиты вкуснейшим тортом. Близнецы молча жевали сладкий десерт, запивая его ароматным свежезаваренным чаем, но в их глазах бегущей строкой читались бесчисленные идеи, которыми им не терпелось поделиться с окружающими. Мама сидела рядом с ними, иногда подбирая со стола упавшие крошки.

– Садись, налила тебе чай. Иринка уже убежала, прихватила с собой пару кусков. Так что угощайся, пока что-то осталось, – сказала мама и повернулась к сыновьям. – Мальчики, давайте скорее, папа ждёт.

– Спасибо, мам. Мне тоже пора. – Тома сделала пару глотков чая, съела кусочек торта. – М-м-м, как вкусно! Всё, мамуль, я побежала, а то опоздаю. – Поцеловав маму в щёку, а ребят в макушки, Тома обулась и вышла из дома.

У подъезда она заметила Александра, он сидел в машине, уткнувшись в телефон. Она подошла ближе и постучала в приоткрытое окно. Тот поднял голову и, увидев Тому, открыл окошко побольше.

– Тебя подбросить в школу? – спросил он.

– Нет, Саш, спасибо. Пока мама соберёт мелких, я уже успею вернуться, – усмехнулась Тома.

– Да, сегодня у них тоже будто бы праздник, – рассмеялся Саша. – Ладно, вон Пашка уже минут десять около клумбы топчется, ждёт тебя.

Тома перевела взгляд в ту сторону, куда смотрел отчим, и увидела Пашу, который стоял, прислонившись к ограждению детской площадки. В строгом тёмно-синем костюме он выглядел старше ученика девятого класса. Попрощавшись с Сашей, Тома направилась к другу и уже за пару метров уловила хорошо знакомый ей аромат Пашиного парфюма.

– Привет, именинница! – произнёс Пашка и поцеловал Тому в щёку. Та моментально смутилась, ей показалось, что её лицо, и без того веснушчатое, стало ярко-красным. Она украдкой оглянулась на Сашу, а тот заговорщически подмигнул ей. – Ну что, пойдём? День рождения – не повод опаздывать на уроки, по крайней мере, так считает наша директриса.

Пашка жил через несколько домов от Томы. До школы ему было идти гораздо ближе, но почти каждое утро он сначала шёл за подругой, а потом они вместе шагали на уроки, болтая о том о сём. Подходя к школьной калитке, они обычно видели Марину, ожидающую друзей. Её дом стоял напротив школы, но она практически никогда не заходила в неё без Томы и Пашки. Все трое учились в одном классе, и никто из них не мог точно сказать, в какой момент появилась эта «традиция». Но им было спокойней от такого постоянства в их жизни. Вот и сейчас, завернув за угол дома, они сразу увидели Марину. Она ковыряла песок носком туфли, а заметив Тому и Пашку, радостно пошла им навстречу.

– Наконец-то! Я уже думала идти за вами! Скоро звонок, даже поболтать не успеем! – недовольно пробурчала Марина. – С днём рождения! – добавила она, чмокнув Тому в щёку.

– А, ты помнишь про это, спасибо! – ответила на её упрёк Тома и обняла подругу за плечи. – Не сердись, Мариш, ты же знаешь, какой дурдом у нас обычно в такие дни!

– Ладно, девчонки, проехали. Пошли. Тома ещё подарками не похвалилась, – сказал Паша, и друзья направились к зданию школы.

Уроки пролетели незаметно. Весь учебный день Тому поздравляли одноклассники, учителя, звонили родственники, хорошие знакомые. Её мягкость и романтичность характера импонировали окружающим, поэтому многие, кто знал Тому, испытывали к ней чувство симпатии. Но слишком доверительных отношений с кем-либо у девочки не было, и действительно близкими друзьями она считала только Марину и Пашу. Но и это произошло не сразу.

ГЛАВА 6. РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ

Тамара перешла в новую школу в третьем классе, когда семья переехала в их нынешнюю квартиру; после того, как мама вышла замуж за Александра. Она попала в коллектив детей, которые уже успели довольно-таки неплохо подружиться между собой, и новенькой девочке было непросто освоиться в новой среде. В первый же день учёбы она получила прозвище «Красная шапочка» от самого озорного и драчливого мальчугана Славки. Что он только не придумывал, чтобы задеть испуганную и робкую Тому: бросал в неё бумажные шарики, высыпал карандашную стружку в её рюкзак, склеивал странички тетрадей. Но последней каплей был случай, с которого неожиданно началась дружба троих одноклассников.

Тома сидела как раз рядом с Пашей, но они практически не общались друг с другом, обмениваясь только просьбами поделиться линейкой или запасной ручкой. Паша всегда выделялся на фоне других детей своей уверенностью, чувством юмора. А Тома была тихой и незаметной. Марина сидела за Пашкой, и в тот день её соседка по парте не пришла на занятия. Славка, воспользовавшись прекрасной возможностью насолить новенькой, уселся рядом с Мариной, прямо позади Томы. И на одном из уроков та почувствовала, как что-то коснулось её волос. Протянув руку, она нащупала в волосах жевательную резинку! Тот ужас, который она испытала тогда, Тома помнила ещё долго. Она вскочила из-за парты и со слезами выбежала из класса. Марина, которая видела, что произошло, стукнула Славку учебником по голове и, не обращая внимания на замечание учителя, побежала вслед за Томой. В классе стало шумно, все были возбуждены таким необычным инцидентом. А Пашка вдруг тоже встал, повернулся к Славке и дал ему кулаком в нос.

Потом все они ждали в приёмной директора своих родителей, которых срочно вызвали по причине ситуации «из ряда вон выходящей». Все «виновники» получили строгий выговор, а Пашке даже грозили исключением из школы за применение физической силы. Но взрослые решили дать детям шанс на исправление и, проведя строжайшую беседу, отпустили домой. Позже Анна тщательно и осторожно вытаскивала жвачку из волос Томы, а Марина сидела рядом на стуле, пила чай и напряжённо наблюдала за этим процессом.

Лучшая подруга была весьма миниатюрной девочкой, худенькой и ниже всех в классе. Она носила стрижку каре на чёрные, будто ночное беззвёздное небо, волосы. И сколько Тома её знала, причёска Марины была всегда безупречной – удлинённая чёлка обрамляла её милое личико точно по контуру – ни одной выбившейся из-под контроля волосинки. Тома никак не могла разгадать тайну их покорности, поскольку сама имела непослушные, постоянно пушащиеся волосы, живущие свободной и независимой жизнью на её голове. У Марины была смуглая кожа и чёрные глаза миндалевидной формы, слегка приподнятые с внешних уголков. Носик подруги был маленький и чуть округлой формы, словно кнопочка. Но он так идеально дополнял все остальные черты хорошенького облика Марины, что Тома вполне справедливо считала её очень красивой. Даже манера одеваться всегда подчёркивала Маринкино обаяние. Она предпочитала деловой и строгий стиль одежды, даже шорты и джинсы носила в основном с рубашками, а обувь непременно была хотя бы на небольшом каблучке. За внешний облик Пашка постоянно придумывал ей различные прозвища: «Маринка-крупинка», «Маринка-песчинка», «Маринка-пушинка», а когда Марина пыталась на него злиться, он тут же «переименовывал» её в «Маринку-льдинку» или «Маринку-горчинку». Узнав друг друга получше, девочки привыкли к его шуткам, только изредка Марина ворчливо замечала, что Томе он никаких дурацких имён не придумывает. Но на Пашку она обижаться перестала.

Этот случай, послуживший началом их дружбы, как и многие другие интересные истории, как раз и вспоминали со смехом домочадцы и гости, сидя вечером за праздничным столом. Собралась семья Томы и её лучшие друзья.

Марина вручила ей пухлый, песочного цвета альбом, сделанный своими руками и украшенный яркими бусинами, тесьмой, бумажными цветами. В нём Тома увидела их общие фотографии разных лет, вложенные в самодельные кармашки записки, которыми они обменивались на уроках, раскрашенные цветными маркерами листы. Марина написала на каждой странице то, за что она любит свою подругу. Девочки обменялись искренними взглядами, понятными только им.

Когда настала очередь Пашки, он преподнёс имениннице прекрасный букетик ирисов, которые только-только начали появляться в это время года. Когда Тома брала цветы из его рук, их пальцы едва соприкоснулись. Почему-то в этот момент Тома внезапно вздрогнула, будто обожглась о горячий утюг. Вокруг она слышала оживлённые разговоры своих родных, которые продолжали веселиться как ни в чём ни бывало, и мысленно приказала себе успокоиться. Только Ирина заметила, как веснушки сестры на лице стали ещё ярче от смущения. Ира улыбнулась. «Друзья, значит… – подумала она, с интересом поглядывая на эту парочку. – Вот ты и выросла, сестрёнка».

А Пашка тем временем достал коробку среднего размера, а из неё вытащил хорошенький светильник в виде букета лиловых и золотых цветов.

– Ух ты! Какой красивый! – воскликнула Тома. Вся семья переключила внимание на подарок.

– Он не просто светится, – сказал Паша, – это ещё и проектор. Теперь у тебя и на потолке будут цветы. Ты же любишь всякие такие штуки, – робко добавил он.

– Спасибо, Паша! Мне очень нравится! – ответила Тома. В этот момент у неё зазвонил телефон. Она посмотрела на определившийся номер – папа. Жестом показав, что ей нужно ответить на звонок, Тамара вышла в коридор и провела пальцем по экрану в сторону ответа.

– Алло! Привет, пап!

– Привет, Томочка, – таким знакомым голосом произнёс Игорь. – С днём рождения!

– Спасибо, пап! Я тебе звонила днём, видела твоё сообщение, но ты не ответил, – тихо сказала Тома.

– Да, я весь день был на конференции. Ты же знаешь, там не до телефона. Вот освободился, сразу же тебе и звоню. – Отец замолчал. Тома ждала. Молчание длилось так долго, что Тома уже начала сомневаться, нет ли на линии помех связи. Но папа продолжил: – Давай завтра увидимся, у меня подарок для тебя. Во сколько ты сможешь?

– После уроков, я тебе позвоню.

– Хорошо, дочка. Буду ждать. Тогда… До завтра? – Тома услышала, как отец устало вздохнул.

– До завтра, пап, – ответила она и про себя добавила: «Я тебя люблю».

Положив трубку, Тома подошла к двери кухни и посмотрела на тёплую компанию, сидящую за столом. Братья на удивление мирно собирали конструктор, который Саша купил им по дороге домой, чтобы занять их интересным делом. Мама накладывала пюре в тарелку Паши, а тот что-то увлечённо рассказывал Александру. Марина и Ира листали альбом с фотографиями, подаренный Томе, и громко смеялись. Такие непохожие друг на друга – разного возраста, с разными интересами и характерами. Но все они были соединены между собой неосязаемыми нитями, связавшими их судьбы прочно и крепко. Тома наблюдала за ними, и её сердце переполняло чувство благодарности и такой необъятной любви, какой она никогда не ощущала прежде. Уже не в первый раз за сегодняшний день она испытывала новые, непривычные ей эмоции. «Может быть, это и есть взросление?.."

ГЛАВА 7. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Ночью Тома спала беспокойным сном. Она долго не могла уснуть, переполненная радостными эмоциями прошедшего дня. А когда ей наконец удалось это сделать, всю ночь она видела странные, даже пугающие видения. Сначала она с Мариной ехала в электричке к дедушке, а их поезд сошёл с рельсов. Потом кинофильм, просматриваемый сознанием Томы, переключился на следующий кадр. В нём она сдавала зачёт в художественной школе, во время которого ученики выполняли зарисовку с натуры. Натурой служил пышный букет сирени, стоявший на столе у окна. Тома старательно прорисовывала тёмно-лиловые соцветия, приторный аромат которых мгновенно пропитал воздух кабинета. Вдруг девочке показалось, что ей стало тяжелее дышать, будто запах цветов каким-то образом вытеснял весь кислород. Она оглянулась по сторонам и с ужасом увидела, что стены начинают сдавливать пространство, подбираясь к ней всё ближе. Не находя выхода, Тома присела на корточки рядом с мольбертом, зажмурила глаза и прикрыла голову руками. Стало темно и слишком тихо. Секунда, две…

Яркий свет внезапно ударил в лицо. «Томочка, девочка моя, открой глаза!» – такой знакомый голос, но слышится откуда-то издалека. «Бабушка! – мелькнула догадка в голове Томы. – Нет, это невозможно».

Последний раз бабушка приснилась ей семь или восемь месяцев назад. И то был хороший сон, где она порадовала Тому новостью о приятной поездке. И действительно, семья тогда поехала в гости к тёте Оле, маминой сестре, в столицу. После этого долгие месяцы Тома бабулю во сне не видела. Бабушка стала сниться ей гораздо реже, чем в детстве. Сначала Тома очень переживала и, засыпая, мысленно просила её прийти и поговорить с ней. Позже у неё появились друзья, много разных дел, дни были расписаны по часам. Тома решила, что, возможно, она просто очень устаёт и крепко спит, поэтому утром просто не помнит свои сны. И она внушила себе, что бабуля всё равно всегда присутствует в её жизни, как и обещала когда-то Томе.

И вот сейчас этот голос – тихий и родной – её голос! Тома медленно открыла глаза.

– Бабушка! Это ты! – прошептала она и огляделась. Вокруг было так много солнечного света, что окружающие предметы расплывались и, не имея чётких очертаний, будто бы плавно перетекали в это мерцание.

– Да, внучка. Пришла поздравить тебя с днём рождения. Ты ведь так хотела меня увидеть. – Бабушка улыбнулась и прижала к себе Тому, а та подняла голову и посмотрела в любимые глаза, словно в своё отражение.

– Почему ты не приходишь чаще, как раньше? – спросила Тома. – Я очень скучаю.

Она так явно ощутила тепло близкого человека, почувствовала еле уловимый запах полевых цветов и бабушкиных любимых духов – с ароматом фиалок.

– Ты уже прекрасно справляешься без меня, дорогая, – ласково ответила бабушка.

– Нет, не правда! Мне так не хватает тебя и твоих советов! – возразила Тома.

– Это не так. Ты сама не знаешь, какая ты у нас сильная, – сказала бабушка и, не давая внучке возможности воспротивиться, продолжила: – Послушай меня. Скажи отцу, что ему нужно держаться подальше от дороги. И надо найти Веру, мою улицу, камень…

Последние слова Тома почти не расслышала, голос бабушки неожиданно стал отдаляться.

– От дороги? Не понимаю… Не ездить на машине? – опешила Тома. Ей вдруг стало очень холодно, тело покалывали тысячи мелких мурашек. Она осмотрелась по сторонам и заметила, что солнца уже нет. И опять это чувство падения. Нет, только не это, они с бабушкой ещё не договорили!

Охваченная неприятной дрожью, Тома проснулась и не сразу поняла, что произошло. Она лежала в постели, смотря невидящим взглядом в потолок и ещё не придя в себя после сна. Постепенно она начала различать звуки, доносившиеся с улицы. Вот почему стало так холодно – Тома забыла закрыть перед сном окно, а ночи были ещё довольно прохладные. Девочка поёжилась и, укутавшись в одеяло, встала. Подойдя к окну, она закрыла его и попыталась вспомнить всю последовательность увиденного. Те кошмары, в которых она видела поезд и стены, явно нарисовало её переутомившееся и возбуждённое сознание. Но бабушка… Её появление во сне никак не может быть игрой воображения. Спустя столько лет Тома была абсолютно в этом уверена.

Находясь в растерянном состоянии, Тома машинально собралась в школу и вышла из дома. Полностью погрузившись в свои мысли, она даже не заметила Пашку, который, как обычно, ждал её во дворе.

– Тома! Тоооома! – Пашка догнал подругу и тронул её за плечо. Девочка вздрогнула и с недоумением посмотрела на него. – Что с тобой, не выспалась что ли? Идёшь, никого не замечаешь, – возмутился он. – Мы ушли, так вы дальше, видать, отмечали? – пытался пошутить Паша, но, увидев отстранённое выражение лица Томы, сразу стал серьёзным. – Что случилось?

– Я бабушку видела сегодня, – тихо проговорила Тома и остановилась, – но она что-то непонятное мне сказала. Я знаю, что это что-то плохое, но не понимаю, что именно.

Тома долгое время не рассказывала Марине и Паше о своих снах. Если родная сестра поначалу посчитала её сумасшедшей, то остальные уж наверняка причислят её к ненормальным. Они узнали об этом случайно. Однажды, когда друзьям было лет по двенадцать, они зашли к Томе на чай. В это время домой вернулась Ира и, не заметив, что у них гости, прямо с порога закричала:

– Томка, ты дома? Тома, бабушка тебе во сне правду сказала, снова! Слышишь? Я сдала этот экзамен! Точно, как бабушка говорила, что надо про катализ повторить! Да ты слышишь меня или нет? – Последнюю фразу Ира произнесла уже тише и медленней, почти заикаясь, так как она уже дошла до кухни и увидела рядом с сестрой ошарашенных Маринку и Пашку. – Привет, малышня, – произнесла она, не зная, что делать дальше.

– Привет, Ира, – ответила Марина и, переведя взгляд на Тому, спросила: – Чья бабушка сказала? Ваша? Во сне? Ничего не хочешь нам рассказать? – Она выжидающе смотрела на подругу. Паша молча поставил чашку на стол и тоже сосредоточенно глядел то на одну сестру, то на другую.

Тогда Тома и Ирина и рассказали невероятную историю про сновидения и бабушку, которая помогает и предупреждает о тех или иных событиях в жизни девочек. Они ожидали, что ребята просто покрутят пальцем у виска, найдут причину попрощаться и больше никогда даже не заговорят с Томой. Но Марина слушала сестёр с неподдельным интересом, то открывая рот от удивления, то хлопая глазами от страха. Паша молчал на протяжении всего рассказа, и по его взгляду было непонятно, считает он девчонок нормальными или совершенно безумными. Пару раз он скептически ухмыльнулся. Но чем дольше слушал, тем озабоченней становилось его лицо.

Когда сёстры закончили своё повествование, воцарилась долгая тишина. Никто не решался нарушить её первым. Тома опустила взгляд и рассеянно смотрела на свои сцепленные под столом руки. Ира стояла, облокотившись на подоконник, и смотрела в окно, покусывая нижнюю губу. Первой заговорила Марина:

– Девочки, ну вы даёте… – Все с опаской посмотрели на неё, ожидая самой худшей оценки психики Томы. – Это же… Да это круче, чем мистический триллер! Как интересно…

– Ага, кино можно снимать, – фыркнула Ира.

– Да вы не понимаете, это же так здорово! Если у вас какие-то проблемы, Томка может попросить бабушку, чтобы она во сне что-то посоветовала. И всё! Проблем нет! – горячо продолжала Маринка.

– Это так не работает, – вздохнув, ответила Тома. – Я не могу специально попросить её прийти. Она сама снится, когда считает нужным.

– Да уж, девчонки. С вами весело, – пробормотал Пашка. Он как ни чём не бывало продолжил пить чай, не зная, что ещё сказать.

Больше ребята на эту тему не говорили, но, к радости Томы, отношения между ними не изменились. Они не лезли к ней с вопросами, а когда она делилась с ними очередным сном, внимательно слушали и пытались вместе понять его значение. Как правило, слушательницей была Марина, так как Пашка большую часть времени проводил с друзьями или на своих тренировках по баскетболу. Но Тома с того самого дня облегчённо вздохнула, осознав, что может снова доверять кому-то.

И сейчас, услышав слова Томы, Пашка отнюдь не удивился. Но в этот раз её волнение передалось и ему, поскольку такой расстроенной Тому он практически никогда не видел. По дороге в школу она рассказала ему в подробностях свой сон.

– Ну, наверное, тебе надо предупредить отца, чтобы он не ездил никуда в ближайшее время, – размышлял Паша.

– Это же невозможно, – ответила Тома, – и сколько ему нужно опасаться, до конца жизни что ли? Ничего не понимаю… И что значит вера, найти веру, улица какая-то, при чём тут камень?

– Да уж, детектив какой-то, – нахмурился Пашка. – Давай я вечером после тренировки забегу, ещё поговорим.

– Хорошо. А я после уроков с папой как раз встречаюсь. Но что я ему скажу? Папа, сиди дома и никуда не выходи? Бред какой-то. Он же про мои сны эти ничего не знает, подумает, что дочь совсем свихнулась.

– Хочешь, я с тобой? Или Иру попроси, вдвоём убедительнее будет, – предложил Паша.

– Нет уж, Ирку я точно сюда вмешивать не буду. Да и у тебя свои заботы. Сама поеду, придумаю, что сказать, – размышляя вслух, сказала Тома.

Придя в школу, Тома в двух словах рассказала о нехорошем сне Марине. Та внимательно её выслушала, но тоже не совсем поняла, какие действия нужно предпринимать дальше.

В течение дня Тамара несколько раз набирала номер отца, но в ответ слышала только длинные гудки. После пятой или шестой неудачной попытки дозвониться, Тома еле дождалась, пока закончатся уроки, и снова позвонила отцу. Опять долгие гудки. Но, как только Тома уже собралась нажать кнопку отбоя и поехать к отцу на работу, тот неожиданно ответил.

– Алло, Тома! Извини, дочь, не мог ответить – был на лекциях, – громко сказал Игорь. – Уже освободилась? Ты где? Куда мне подъехать?

– Не надо никуда ехать, пап. – Тома облегчённо вздохнула, услышав его голос и тут же добавила: – Давай, я сама подъеду к тебе, в сквере встретимся.

ГЛАВА 8. ОТЕЦ

Получив утвердительный ответ от папы, Тома отключила телефон и поспешила на автобус. Нужно было проехать всего четыре остановки, поэтому дорога заняла у неё примерно полчаса. Выйдя на нужной ей улице, она направилась в сторону папиной работы и через пару минут была уже на месте. Сквер был довольно старый, высокие развесистые деревья создавали своими ветвями уютный полумрак и лёгкую прохладу.

Отца она увидела сразу. Он сидел спиной к ней на скамейке напротив главного входа в учебное заведение. Коричневый вельветовый пиджак, сумка-кейс через плечо, которую ему подарила мама на один из дней рождения, очки в прямоугольной серой оправе. Его голова с волосами оттенка крепко-заваренного чая низко склонилась над толстенной книгой в руках. Подходя ближе, Тома заметила, как папа потёр висок и слегка поправил очки мизинцем. Тома помнила этот жест, над которым они с мамой и Ирой всегда смеялись: «Почему именно мизинцем?» А папа отвечал: «Ну, по сути, это самый бесполезный палец. Пусть хотя бы так пригодится». Воспоминания о прошлом молниеносно пронеслись в голове Томы. И, глядя сейчас на одинокую фигуру, склонившуюся над книгой, она ощутила трепетную нежность к отцу.

– Папа, привет! – поздоровалась Тома, подойдя к нему.

– О, привет, дочка! – с радостью в голосе ответил Игорь и поспешно закрыл книгу. – С днём рождения тебя ещё раз! Вот, тут подарок от меня. Надеюсь, тебе понравится, – смущённо добавил он, доставая из сумки плоскую коробочку и протягивая её Томе.

– Ого! Папа, это же «Винзор и Ньютон»! – Тома бережно держала в руках набор кистей для рисования от известного производителя. – Где ты их достал?

– У нас аспирант один находчивый на стажировке был в Лондоне. Вот и попросил его поискать там что-то полезное для художника. Они то ли из норки, то ли из белки.

– Из соболя, пап! – рассмеялась Тома. – И дорогущие, между прочим! Спасибо тебе! – Она обняла отца и поцеловала его в щёку, ощутив прикосновение лёгкой папиной щетины к губам.

– Пользуйся на здоровье! Могу же я дочь порадовать! – Игорь хитро подмигнул Тамаре. – Рассказывай, как жизнь? Что в школе? Уже готовишься к своей выставке мирового масштаба?

– О да! – с улыбкой ответила Тома. Вся та же папина манера общения, привычная и непринуждённая, делала их диалог даже дружеским. – С такими кистями я точно стану профессиональным портретистом. А в школе все хорошо, скоро каникулы. Собираемся с классом в поездку на природу, с палатками, всё такое. Дома тоже все нормально, Ира к сессии готовится, постоянно раздражённая ходит. Мама… Работает, как всегда. А Артём с Никиткой – они такие потешные, постоянно то спорят, то какие-то концерты вместе устраивают, смешные… – Тома вдруг осеклась, поняв, что какие-то важные детали её жизни уже не являются частью жизни отца. Она решила сменить тему, тем более, что ей надо было как-то предупредить папу о том, что бабушка сказала ей во сне. Ну, была не была!

– Пап, слушай, а ты на машине ездишь сейчас? – осторожно поинтересовалась Тома, теребя лямку своего рюкзака.

– Ну да, на работу же надо как-то добираться. Правда, именно сейчас она в ремонте. Надеюсь, что через недельку заберу. А что? Тебе нужно ехать куда-то? – в свою очередь спросил Игорь и положил книгу в сумку.

– Нет, просто интересно… А сейчас ты как добираешься до работы? – не унималась Тома. Отец наморщил лоб и внимательно посмотрел на дочь поверх очков.

– Почему ты спрашиваешь? Точно у тебя всё хорошо? Тома, ну-ка посмотри на меня! – потребовал он.

– Всё хорошо, пап, точно. Просто ответь, не спрашивай ни о чём, – умоляющим голосом попросила Тома.

– На трамвае я езжу. Очень удобно, оказывается. По прямой, без пересадок и пробок.

– А на метро ты добираться можешь? – никак не успокаивалась Тома.

– Да что с тобой такое? Ты не заболела? – с неподдельной тревогой в голосе спросил папа. Но, встретившись глазами с решительным взглядом дочери, ответил:

– Неудобно мне на метро, ещё целый квартал пешком надо идти. Всё, опрос окончен? Может, наконец, объяснишь?

– Папа, – тяжело вздохнув, начала Тамара, – ты не думай, что я сошла с ума. Но ты можешь какое-то время ездить на метро? Погода сейчас хорошая, лишний раз прогуляешься. Не спрашивай меня, просто плохой сон приснился.

– Уф! Я думал, что у моей младшенькой совсем крыша поехала! – расхохотался Игорь. – А тут сны какие-то, предрассудки. Ты что, дочь, веришь во всё это? Ладно тебе, что человек сам себе внушит, то с ним и происходит. А иначе, если постоянно всего бояться, как жить-то тогда? – Отец привлёк к себе Тому и обнял за плечи.

– Пап, пожалуйста, – отчаянно проговорила Тома. – Хотя бы недельку или две. Ну ради меня!

Отец посмотрел во влажные глаза дочери. Его так растрогали взволнованность и забота в её голосе, хотя он и не видел для этого веских причин, что просто поцеловал Тому в лоб и тихо прошептал ей на ухо:

– Хорошо, раз ты так настаиваешь, я буду ездить пока на метро. И правда, прогулки пешком мне не повредят.

– Обещаешь? – как в детстве спросила Тома.

– Обещаю, – в ответ улыбнулся папа.

ГЛАВА 9. ДОГАДКИ

Со спокойной душой Тома возвращалась домой после встречи с отцом. Зайдя в квартиру и закрыв за собой дверь, она включила телевизор, нашла музыкальный канал и, сделав громче популярный хит Тейлор Свифт, отправилась на кухню. В тот момент, когда она разогревала суп с фрикадельками, который так вкусно готовила мама, зазвонил телефон.

– Подруга, ты дома? – Тома услышала бодрый голос Марины. – Я тут в магазин бегала, сейчас пакет домой занесу и к тебе приду!

– Забегай, жду тебя, – ответила Тома. Она налила себе суп, уселась за стол и стала проверять сообщения в телефоне. Хорошо, что мамы нет дома, иначе она бы её уже отругала. Взрослые всегда против гаджетов за столом. Будь их воля, вообще забирали бы их у детей по приходу домой. Хотя сами постоянно сидят в телефонах – у них дела, а у детей – забава. И она тут же увидела сообщение от мамы, которое заставило Тому улыбнуться: «Томусь, покушай обязательно хорошо, куски не хватай. Сегодня, думаю, вовремя с работы приду. Если задержусь – сообщу, вдруг надо будет мальчишек из сада забрать. Телефон держи рядом, целую!»

Следующее сообщение было от Ирки: «Том, привет! Как дела? Слушай, я сегодня буду поздно. Мы с девчонками хотим собраться вечером. Ты предупреди, пожалуйста, маму. А то если я ей сама позвоню, она ругаться будет. Я потом ей позвоню уже из кафе. Пока-пока». Тома слегка закатила глаза: Ира, как обычно, в своём репертуаре.

Тома прочитала ещё несколько сообщений: от папы с вопросом, доехала ли она до дома; от одноклассницы с просьбой прислать ей задание по геометрии; от Пашки, который напомнил, что зайдёт к ней после тренировки.

Минут через пятнадцать в дверь позвонили – это пришла Маринка. Девочки уселись на кровати и, обсудив все новости почти прошедшего дня, вернулись к обсуждению Томкиного странного сна.

– Ты папе что сказала? – спросила Марина.

– Сказала, что сон плохой видела. Попросила его пока на метро ездить и пешком ходить, что я ещё ему скажу. – Тома вздохнула.

– Думаешь, он так и сделает? – засомневалась подруга.

– Не знаю, Мариш. Он в такие глупости не верит. Так на меня смотрел, я думала, что он сразу меня в психушку повезёт, – усмехнулась Тома.

– Ага, на метро, – рассмеялась Марина. Девочки расхохотались. Но тут же снова стали серьёзными. – Ну, а какие идеи вообще есть? Что там бабушка ещё сказала?

– Про папу сначала сказала, потом сказала найти веру, мою улицу, камень или каменный, не помню, – с досадой произнесла Тома, откинувшись на подушку.

– Найти веру… Что за веру, имя Вера или, может, в церковь ему сходить надо? Он верующий у тебя? – постукивая телефоном о ладонь, спросила Маринка.

– Ну мы ходили раньше в церковь. Верующий, наверное, мы никогда с ним не говорили об этом, – озадаченно ответила Тома. – Если я ему скажу в церковь пойти, он точно подумает, что я чокнулась.

– М-да, как всё сложно, – задумчиво пробормотала Марина. Подруги притихли, и несколько секунд в комнате стояла давящая тишина, прерываемая только мерным тиканьем настенных часов. Наконец Марина прервала молчание: – А улица, интересно, тут причём? Слушай, а бабушка на какой улице жила?

– Когда они с дедушкой в городе жили – на Циолковского, а в посёлок уехали – там на улице Горького. Ничего общего, мне ни о чём это не говорит, – нахмурившись, сказала Тома.

– А папа твой на какой улице живёт? – тут же спросила подруга.

– Марин, на той же улице, на Циолковского! Он же в бабушкиной квартире живёт, забыла? – Тома сердито глянула на Марину.

– А, точно… Так, ладно. «Мою улицу» она сказала? Значит, тут её улица важна. Наверное, там, где сейчас дедушка живёт, в деревне вашей, – предположила Марина.

– Ну, допустим, а камень?

– Дом там каменный или деревянный? – моментально отреагировала Марина.

– Не деревянный точно, значит, каменный, – медленно ответила Тома. – И что это означает?

– Это означает, подруга, – победным тоном заявила Марина, – что тебе надо ехать туда, к деду, и найти что-то в этом доме! – С этими словами она встала, подошла к окну и слегка потёрла между пальцами соцветие гипсофилы, одиноко стоящей в кувшине на подоконнике. Белоснежный сухой комочек моментально рассыпался.

– Знать бы ещё, что искать, – мрачно сказала Тома, – если ты действительно права.

– Конечно, права! Вот увидишь, что-то там должно быть. Бабушка тебе подсказку дала, твоя задача – найти что-то важное. Пока непонятно только, что означает вера. Может, икона или драгоценность какая-то, – рассуждала Маринка.

– Не знаю, можно гадать бесконечно. Поеду в выходные к дедушке, я итак собиралась. Может, ты со мной? – предложила Тома.

– О нет, подруга, в сельскую местность – это без меня. Пашку с собой возьми, и безопасней будет в такую даль ехать. Он с радостью согласится. – Марина многозначительно подмигнула Томе, потом посмотрела на часы и воскликнула: – Ого, время пролетело. Побежала я, Томка! Позвони мне вечером, поболтаем ещё, – говорила Марина уже на ходу, выходя из комнаты.

Проводив Марину, Тома вернулась в комнату, устроилась поудобнее в мягком облаке подушек и посмотрела на экран телефона. Пашка обещал зайти вечером, но ни сообщений от него, ни его самого ещё не было. Даже от того, что Тома почти целую минуту пристально смотрела на свой телефон, ничего не изменилось. Тогда она сделала уроки, продолжила задание по рисованию этюда, которое надо было сдать в художественной школе послезавтра. Когда она почти закончила работу, оценив её, как довольно неплохую, в дверь позвонили. Сердце Томы замерло, она молниеносно ринулась в прихожую и распахнула дверь.

ГЛАВА 10. РАЗГОВОР С МАМОЙ

– Боже мой, Тома! – громко воскликнула мама от неожиданности. Анна стояла на лестничной площадке с пакетами в обеих руках. Сзади топтались близнецы, выглядывая из-за матери на старшую сестру. – Так же покалечить недолго – распахиваешь дверь похлеще урагана! Давайте, заходим все домой, скорей. Томусь, сумки возьми, тяжело, – обратилась мама к дочери.

– У тебя ключей нет что ли? – разочарованно спросила Тома.

– Есть, искать долго. И видишь, руки заняты. Ты же дома, неужели трудно дверь открыть, – начала раздражаться мама.

– Всё, всё, мам, прости. Давай пакеты! – мирно сказала Тома, пропуская мать и братьев в квартиру, и обратилась к малышам: – Вы голодные? Кушать будете?

– Да! Да! – в один голос закричали ребята, сбросили с себя курточки и помчались наперегонки на кухню.

– Руки помойте! – крикнула им вслед мама, со вздохом поднимая с пола детскую одежду. Она разулась, сняла с себя бежевый плащ и повесила его на крючок. – Перед садом дома завтракают, после сада ужинают. Не кормят их там нормально, что ли, – ворчала Анна, спеша вслед за ними. – Тома, ты будешь с нами кушать? – обратилась она к дочке.

– Нет, мамуль, я уже ела. Только чай попью, – отозвалась Тома. Она быстро разобрала пакеты с продуктами, разогрела и поставила на стол еду для мамы и братьев.

Когда общими усилиями близнецы были накормлены и отправлены в свою комнату смотреть мультики, Тома с мамой остались вдвоём. Анна заварила свежий чай, поставила на стол стеклянную вазочку с песочным печеньем и вторую – с земляничным вареньем.

– О, это дедушкино варенье? – радостно спросила Тома и отправила в рот ложку с тёмно-красной сладостью. Потом вдохнула аромат душистого чая и прикрыла глаза от удовольствия.

– Да, оно самое. И чай с чабрецом и мятой, как ты любишь, тоже дед собирал, – подметила мама и исподлобья посмотрела на Тому. Её взгляд не предвещал ничего хорошего. – Ты всё-таки поедешь в выходные к нему?

– Да, мам, поеду, – настороженно ответила Тома и приготовилась принять оборонительную позицию, ожидая, что скажет мама.

– Хорошо, – после недолгой паузы произнесла Анна, – но только если Саша тебя отвезёт.

– Я на электричке могу доехать, – попыталась возразить Тома. – Зачем Сашу напрягать, он итак всю неделю почти живёт на работе. А потом ты скажешь, что это я виновата, что он с вами время не проводит! Ааа, если Саша поехать не сможет, у тебя будет повод меня не отпустить? – догадалась она.

Мама ничего не ответила, и в кухне повисло тягостное молчание. Тома заговорила первой:

– Мам… Почему тебе так не нравится дедушка? Это из-за папы?..

– Мне не нравится, что ты ездишь бог весть куда одна! – резко ответила Анна. Она нарочно громко и ритмично помешивала чай ложкой. – Моё личное отношение ни при чём. Я его уважаю, сто раз тебе говорила. Но ты рвёшься туда, будто там мёдом намазано. А я каждый раз волнуюсь.

– Так из-за чего волноваться-то? Села здесь на электричку, там из неё вышла, ничего страшного нет! Ну дед же не в дремучем лесу живёт, в конце концов, мам! – защищалась девочка.

– Тома… – Мама устало вздохнула, придвинулась поближе к дочери и обняла её. Она пыталась подобрать нужные слова. – Дочка, ты ездишь туда, в тот дом, где жила бабушка. Нет, я не спорю, это очень хорошо, что ты не забываешь дедушку. Наоборот… Просто, понимаешь, там столько напоминаний о ней. Каждый раз ты тревожишь старую рану в своём сердце. Ты так тяжело переживала её уход. У тебя была, как сейчас принято говорить, глубокая депрессия. У моего пятилетнего ребёнка! А второму ребёнку было всего девять. – Мама помолчала немного и, опять вздохнув, продолжила: – Ты можешь представить моё состояние? Особенно, когда у тебя были эти галлюцинации.

– Галлюцинации? – переспросила Тома.

– Ну, Тамара, ты не помнишь. Ты несколько лет плохо спала по ночам, кричала во сне, что бабушка живая, что она приходит к тебе, разговаривает с тобой. Ты представляешь, как я испугалась? Я думала, что моя дочь заболела, что ты навсегда останешься ребёнком с поломанной психикой! Потом папа, все эти взрослые проблемы. Всё то, чего не должны испытывать и видеть маленькие дети…

Тома с удивлением взглянула на мать. Её красивые длинные волосы были собраны в пучок, который Анна закрепила простым карандашом – привычка, принесённая с работы. Глаза, словно угольки, смотрели на дочь спокойно и мягко, но в то же время с беспокойством. Опять Тома вдруг заметила накопившуюся усталость на лице матери, и её душу согрело чувство нежности к ней. Они раньше никогда не разговаривали так откровенно о прошлом, о том времени, когда изменилась их жизнь. Мама всячески отмахивалась от любых вопросов дочерей на эту тему. А оказывается, она слышала, как в детстве дочь по ночам звала бабушку и просила её не уходить. «Знала бы ты, мамуля, что на самом деле я вижу во снах», – грустно подумала Тома, но в слух сказала:

– Мамуль, не волнуйся. Сейчас же всё в порядке. Видишь, у тебя нормальная и адекватная дочь, вроде бы. – Мама и дочь не смогли сдержать улыбки. – Наоборот, когда я езжу в тот дом, я вспоминаю, как было хорошо, когда все мы были вместе. И дедушка, он там совсем один. Ему ведь тоже пришлось несладко, мам. Ты представляешь, они же с бабушкой жили столько лет вместе, только они вдвоём. А тут бабули не стало, теперь он – там, мы все – здесь.

– Сердобольная ты у нас, Томочка. Тебе всех жалко, кроме себя самой, – ласково заметила Анна, и Тома уловила нотки озабоченности в её голосе.

– Вся в мать, – рассмеялась она. – Так я поеду? Мамуль, ну пожалуйста! – Тома умоляюще смотрела на маму. Та тяжело вздохнула.

– В мать… – повторила она, усмехнувшись. – Скорее, в отца! – Анна встала и начала убирать со стола. – Хорошо, поедешь, поедешь. Но всё равно поговорим с Сашей, и если он сможет, то отвезёт тебя сам.