Читать онлайн Лабиринт на ладони бесплатно

2018

Посвящается тем, кто хочет многого, а получается как всегда. Многие из вас найдут в героях книги себя, пусть вас не смущает несовпадение имён и цвета волос, многие из вас есть тут, особенно те, кто уже давно обитает в моей голове. Доброго продолжения детства в магистратуре

Обращаясь к далёкому

Утро. Туман только начал рассеиваться. Спокойная ровная река с уверенным, но равномерным течением несёт свои воды меж двух крутых берегов, поросших таёжной растительностью. Лишь звонкие удары дятла нарушают тишину.

Могучий поток движется на северо-восток и вместе с ним одинокая лодка, полностью отдавшаяся во власть течения. Но лодка не пуста – внутри, на сыром дне навзничь лежит человек. Это мужчина, его лицо обрамляет запутанная чёрная борода, а вьющиеся волосы сильно растрёпаны, открытые части тела изрезаны маленькими царапинами, а под глазом красуется тёмный синяк. Руки и ноги раскинуты. Обут человек в тяжёлые старые чёрные ботинки, изношенные до той степени, что на одном из них наполовину оторвалась подошва, а вместо шнурков – крючки из ржавой проволоки. В боку через легкую куртку просвечивает кровавая рана.

Едва дыша и уплывая вдаль, человек то теряет сознание, то приходит в себя. Его мысли спутаны, разум словно ищет что-то в своей памяти, только нужно сосредоточиться. Он понимает, что сейчас его жизнь в опасности и вроде надо поспешить, но сил всё же не хватает. И вот, в очередной раз придя в сознание, путник увидел, что туман рассеивается, Его взор устремляется к левому берегу реки, к его высокому крутому склону. Мысли человека отправляются ввысь; забывая о боли, он понимает, что это «то самое место», и находит силы, чтобы приподняться, взять весло для опоры и медленно двинуться к берегу, возвышающемуся стеной. Как только киль врезается в песок, путник переваливается через борт, спотыкаясь на мелководье, бредёт к узкому песчаному откосу, держа руку на кровоточащем правом боку. Дав забраться только на отмель, силы покинули его, сознание снова тает и мозг благополучно погружается в обморок.

ЧАСТЬ I

Согласные на всё

1. Как всё начиналось

Иван учился пять семестров в университете с великим рвением. История поглощала его мысли, состоял он в нескольких исторических клубах, а каждое лето проводил на раскопках.

В общежитии под его кроватью хранилась кольчуга, на которую было потрачено двести метров проволоки и десять месяцев бессонных ночей. Ещё там лежал стальной шлем и меч (они были более быстрого изготовления). Помимо этого, имущество студента составляла коллекция монет, несколько наконечников стрел, кость мамонта, пять древних амулетов славян и большой – да нет, просто огромный – обломок некой древней стены со слабозаметным рельефным рисунком.

У Вани были короткие тёмные волосы, чёрные глаза, ростом он был ниже среднего. Лицо его скорее можно назвать бледным, поэтому на нём легко выделялась чёрная щетина, а также веснушки на носу и скулах.

Прилежность и рвение в учебе не помешало Ване вылететь с третьего курса истфака. Опустим пока события, ставшие этому причиной, однако можно с уверенностью сказать, что наш герой не был глупым или безответственным, просто он стал заложником обстоятельств и собственных принципов. Теперь же он сидел на вокзале и ждал поезда, который отвезёт его в родной город. Рядом на полу расположился рюкзак, нагруженный имуществом уже описываемым, да и не только. Не было лишь куска стены, который, между прочим, оказался редким примером потолочной фрески монастырей Владимирского княжества: этот артефакт ныне хранился в архивах государственного музея, куда его и передал Иван.

Ивана терзали сомнения, голова была загружена, он сильно волновался: такого провала, такого позора для себя он не ожидал, не видя будущего и практически отчаявшись. Ваня сидел и не замечал происходящего.

Время отправления подходило, и он нехотя направился по направлению к перрону, нагрузив на спину тяжелейший рюкзак с железяками, которые также мешали проходить через рамки металлодетектора (приходилось объяснять службе безопасности; заканчивалось это обычно рассказами про реконструкторов, а пару раз даже просьбой всё это добро примерить).

Пересекая зал ожидания и находясь при этом в задумчивом состоянии, траектория Ивана пересеклась с траекторией женщины, вооруженной двумя хозяйственными сумками необъятного размера и огромного веса. В результате столкновения Иван временно потерял равновесие, меч с кольчугой переместили свой вес на один из швов рюкзака. Парень смог снова выпрямиться и скорректировать курс, а вот шов рюкзака всё же не выдержал излишек давления.

С грохотом и лязгом куча металла высыпалась на каменные плиты пола. Вслед за кольчугой и мечом вылетел шлем, а дальше вся коллекция монет и артефактов. Всё это стало уверенно распределяться в радиальном направлении по полу вокзала, залетало под скамьи и отскакивало от ног спешащих пассажиров.

Бывший студент начал поспешно всё собирать. Никто из очевидцев случившегося не заинтересовался событием. Никто, кроме одного человека, под ботинки которого докатилась одна из монет. Этот человек после недолгих раздумий поспешил, прихрамывая, к Ване, собирая монетки по пути.

Положив руку на плечо, он заставил бывшего студента обернуться. Перед Иваном оказалось бородатое лицо высокого широкоплечего человека с глубоко посаженными светлыми глазами, густой копной белокурых волос. Посреди лица выделялся также красный нос с облезавшей на нём кожей, что могло показаться нормальным, не будь сейчас март.

– Кажется, это ты потерял?! – сказал человек, протягивая Ване несколько монеток-чешуек, огромный рубль, а также свёрток с костью мамонта.

– Да, спасибо, – ответил Иван и поспешил положить всё по карманам. Как теперь тащить всю свою поклажу, представить было невозможно. Иван отвернулся. Однако подошедший человек снова позвал его, коснувшись плеча.

– А вот эта монета тоже твоя? – с удивлением спросил мужчина. В руке у него была серебряная монета диаметром с садовую сливу.

– Да, моя! – ответил Ваня, стараясь забрать своё и отделаться от прохожего, однако монету обратно не получил.

– Я хочу тебе кое-что показать, пошли со мной! – человек сгрёб кольчугу в свою правую руку и, больше не говоря ни слова, двинулся куда-то в угол зала ожидания. Он хромал на левую ногу, но шёл вполне уверенно. Иван пошел за ним, не особо желая сопротивляться и протестовать.

В углу, куда шли Ваня с незнакомцем, сидела девушка. Её вид был несколько необычный, если не сказать странный: верхняя одежда представляла собой шерстяное белое пальто, подпоясанное на талии красным обрывком ткани, волосы девушки были убраны под косынку из серой ткани, вероятно, льна. Вид у неё был боязливый, она постоянно оглядывалась по сторонам, и была несравненно рада, что к ней наконец вернулся её знакомый. Справа от неё на кресле стоял объёмный рюкзак, принадлежащий, видимо, мужчине.

– Варя! Покажи, пожалуйста, монету из ларчика, – обратился к ней человек. Девушка с недоверием посмотрела на Ваню, потом снова на своего знакомого, и он, вероятно, убедил её взглядом, что довериться новому пришельцу можно. Тогда она открыла маленькую коробочку, хранившуюся в небольшом заплечном мешке. В коробочке лежало несколько предметов, один из которых Варя достала и протянула на руке. А мужчина показал монету Ивана. Чеканка была абсолютно одинаковая, если не считать большего потемнения монеты, принадлежащей бывшему студенту. Монета была серебряная, немного овальной формы, на ней не было цифр, только странные письмена на одной стороне и профиль хищной птицы на аверсе. Монеты были потёрты и многие детали не диагностировались с первого взгляда.

– А теперь, расскажи, пожалуйста, откуда у тебя эта монета?! Хотя нет, видимо, мы не в подходящем месте для таких разговоров.

– Но у меня поезд через половину часа!

– Не волнуйся, мы оплатим тебе новый билет, если, конечно, ты не захочешь изменить своих планов после этого разговора, – настойчиво заявил путник.

В новом знакомом, в его речи и глазах Ваня заметил нечто, что заставило его согласиться и рискнуть своим отъездом ради этого разговора.

Все трое зашли в небольшое кафе, расположенное на втором этаже вокзала. Там мужчина купил два кофе и чай для Вари, начался разговор. Первым делом мужчина назвал своё имя, его звали Пётр.

2. Когда на кону нет жизни

На момент встречи с Иваном Петру было двадцать шесть лет, но, как считал он сам, настоящая его жизнь продлилась только два года. Он родился в посёлке Касторное Курской области, где работали его родители, специалисты-геохимики. Детство он почти не запомнил, его другом долгое время оставался только пёс.

Пётр подрос и поступил на химический факультет в Воронеж. Это время так же прошло почти бесследно, он колебался и не мог занять ту нишу, которая ему была нужна. Когда Пётр ещё не закончил университет, трагически погибли его родители: их поразила молния, когда они были на полевом отборе почв. Далее судьба его занесла на срочную службу в армию, где ему даже понравилось. Он думал остаться, но и положенного года ему было не суждено отслужить. Через полгода проявили себя признаки болезни. Он начал терять сознания от болей в голове, приступы стали слишком часты, и его отправили на обследование.

Тут и оказалось, что жизнь Петра находится в неопределённом положении. Диагноз вывели серьезный: опухоль в головном мозге без возможности оперирования – только отсрочка смерти. В больнице он пробыл год, лекарства тянули его жизнь, и ему обещали еще пять лет жизни в больничных условиях. Однажды ночью Пётр покинул палату через окно, прихватив запас назначенных лекарств, решив, что такая жизнь не имеет права на существование, не для кого было жить, кроме себя, а для себя надо было жить по-другому.

Направился Пётр в Африку, точнее, он не думал куда едет, он лишь просочился на борт сухогруза, договорившись с матросом. Судно шло под флагом Панамы, но его команда была русскоязычной. Сей корабль шёл из Ейска в Бомбей.

Но Пётр был высажен на первой остановке в Джибути, где о его незаконном существовании узнал капитан судна. Там Пете пришлось проходить через охрану порта на территорию страны, имея лишь русский гражданский паспорт. В Джибути ему не очень понравилось, его постоянно хотели обокрасть. Через два дня Петя двинулся в Эфиопию. Перемещался автостопом: его подбирали военные грузовики, автобусы, ему предлагали разместиться на крыше транспорта вместе с багажом, иногда попадались и легковые машины.

При плохом стопе приходилось идти пешком, зато так Пётр знакомился с местными жителями. На севере страны, где пастухам было необходимо оберегать свои стада и себя от повстанцев, Пётр помогал чинить автоматы Калашникова, добывая тем самым себе немного мяса на пропитание. Иногда приходилось ночевать на деревьях, скрываясь от хищников, когда ночь заставала его вне селений.

Неведомо как Пётр перешел границу с Южным Суданом, считавшимся одним из опаснейших регионов мира, особенно для человека с европейской внешностью.

Его взяли в плен, когда он спал в самодельной палатке под кроной одинокого дерева в саванне. Над бедующем Петра, долго раздумывали, пытаясь определить, можно ли получить какой-то выкуп али нет. А спасся он благодаря умениям, полученным во время прохождения службы: умению обращаться со многими типами оружия, которые для местных были в диковинку. Весть о русском дошла до предводителя партизан, который в своё время учился в России. Он, хотя с трудом, но смог поговорить с Петром, когда встретил необыкновенного пленника в лагере, узнав тем самым, что русский может помочь в ином деле.

Петра неожиданно возвели в ранг ведущего химика, его задачей стал в первую очередь контроль над кустарным производством бензина из сырой нефти. Знаниями в этой области бакалавр-химик обладал слабыми, но ему дали доступ к спутниковому интернету, что быстро решило проблему. Со временем химику доверили и работу геолога, найдя его всемогущим. Кроме того, у многих местных жителей было представление о русских только как о геологах.

Теперь Петя ходил по саванне и собирал камни, почвы, после чего анализировал их в примитивной лаборатории, пытаясь найти металлы. Он много знал от родителей о сущности геохимии. На основе этих материалов составлялась карта, которую в скором времени предоставляли главарю партизан.

За десять месяцев, проведенных в Южном Судане, Петя затосковал, ему захотелось снова землю родную увидеть, особенно с предчувствием скорой кончины, которая могла наступить в любой момент. Он попросил дать возможность вернуться домой, однако правительство территории было слишком заинтересовано в таком важном кадре и отказало. Понимая, что бежать будет трудно, он стал выжидать удобного момента. И этот момент наступил.

Как-то раз Петра посадили в самолет и повезли на юг для очередных геологических поисков. Самолет был старый, советский Ан-2, такой, который часто используется в парашютных клубах России. Самолет посадили в маленьком поселке, геологические изыскания надеялись провести быстро и улететь вечером обратно, однако Пётр уже продумал план и убедил сопровождающих его трёх солдат и пилота остаться еще на один день. Заночевали в деревне в доме местного главы. Солдаты же по очереди сторожили самолет, оставленный в поле в сотне метров от хижин.

Пётр не спал всю ночь, он ждал, пока последний из солдат станет на третью утреннюю вахту у самолета, и стал считать время. Примерно за полчаса до рассвета он встал, для пущей конспирации хлопнул дверью туалета, боясь, что в хижине тоже может кто-то не спать. После этого направился к самолету. Как он и ожидал, часовой благополучно храпел, обнимая автомат, у входа в средней части фюзеляжа. Петру было жалко солдата, но нечего было поделать, пришлось оглушить его камнем и вырвать автомат. Солдат упал без чувств и обмяк, Петр пощупал его пульс, удостоверившись, что он жив, выбросил бедолагу на землю саванны, после чего вынул упорный каблук из-под шасси, зашел внутрь, закрыл люк двери и сел на место пилота.

Пётр никогда не управлял самолетом, а тем более не умел его заводить. В ступоре он сидел несколько секунд, после чего с ужасом обнаружил отсутствие ключа зажигания. Надеясь, что его быть и не должно, он попробовал подёргать различные рычажки и, наконец, нашел нужный – стартер. Кровь резко хлынула в руки, стало даже жарко от испытанного облегчения. Двигатель заревел и через пять секунд нормально заработал; не дожидаясь прогрева, новый пилот дёрнул рычаг тяги на себя, чем вызвал ускорение самолета. Звук работающего двигателя уже разбудил пилота и солдат, они выбежали из хижины и увидели удаляющийся Ан-2.

Ускорялся он предательски медленно из-за своего старого, непрогретого двигателя. Послышалась автоматная очередь, несколько пуль прошили обшивку воздушного судна, одна даже пролетела мимо Петиной головы и пробила отверстие в ветровом стекле. Впереди вдруг открылся овраг, тут Петя потянул штурвал на себя, но скорости еще не хватало, впереди показался обрыв.

Долетели звуки второй автоматной очереди, на этот раз одна из пуль угодила в приборную доску, предварительно пробив обшивку и раздробив левую голень Петра. Он не сразу почувствовал боль, его больше беспокоило другое попадание: с грохотом и резким рывком пробило левое шасси. Спас от крушения склон оврага, самолет выкатился на него, шасси оторвались от поверхности, нос клюнул вниз, затем набрал скорость и повернулся вверх, куда его и пытался направить Пётр. Маленький зеленый самолетик вынырнул из оврага к его противоположному склону. Вдали ещё слышались одинокие выстрелы, но пули уже не могли достичь быстро удаляющейся цели. И тут пришла боль.

Боль в ноге растеклась, казалось, по всему телу, отягощало ещё и то, что кровь ручьём текла по штанине на пол и в ботинок. Сознание мутилось. Удостоверившись, что самолет идёт ровно (самолётом управлять было на удивление легко), даже если бросить штурвал, Пётр попытался забинтовать рану. К слову, ему повезло: сразу за капитанским креслом располагалась аптечка, где он нашел антисептик, вату, бинт, жгут, и, что самое важное, новокаин.

Едва соображая, наш герой перетянул туго ногу, обколов предварительно весь участок ранения новокаином и приняв несколько таблеток обезболивающего. После чего, перемотал, как смог, саму рану бинтом и ватой, пытаясь закрепить поломанную кость с помощью отломанного подлокотника правого кресла для второго пилота. Самолет иногда при этом уводило в сторону, вверх или вниз, и Пётр поспешно исправлял положение, дабы не свалиться в штопор.

Испытывая шок от боли, Пётр всё меньше думал о направлении полёта. Однако, окончив оказывать медицинскую помощь самому себе, он вдруг осознал, что обязательно нужно выбрать направление, ведь топлива по расчётам хватит лишь на пять-шесть сотен километров. Солнце вот-вот должно показаться за горизонтом впереди, значит самолет правил на восток, к границе Кении и Эфиопии, подумав, он повернул на юг. Это решение было не стремлением попасть в Уганду, скорее, новоиспечённый пилот боялся усугубления ситуации встречным слепящим солнцем.

В него пару раз пытались стрелять, пока он пересекал границу, но не звук, ни пули не долетали до самолёта. Пётр пытался выходить на связь по рации, обращаясь за помощью, прося сориентировать к месту посадки. Стрелка топлива клонилась к нулю, и вот впереди показалось нечто, напоминающее взлётную полосу. Пётр направил самолет вниз, рассчитывая сесть. За полосой виднелось поселение, стоящее на берегу какого-то крупного водоёма.

Самолёт поравнялся с полосой, опустился до нескольких метров; с малой высоты Петру показалось, что при такой скорости он просто воткнётся в землю носом, тем более при сломанном шасси, а снижать скорость быстро он не умел. Тогда он направил свой самолёт дальше, к воде, рассчитывая приводниться. Топливо закончилось на подлёте к предполагаемому месту посадки, однако самолёт успел набрать достаточно высоты и планировал, опускаясь достаточно медленно. Самолёт приблизился к водной глади, летя вдоль берега над мелководьем. На высоте метров двадцать Пётр решил предпринять попытку сесть, тем более что на пути в паре сотен метров показался выдающийся мыс, поросший зарослями кустарника. Но самолёт шел еще слишком быстро и при ударе фюзеляжем о воду, ставшую на скорости твёрдой, как камень, отскочил вверх, словно блинчик, и через четыре секунды врезался в кустарник на берегу.

Посадка всё же оказалась достаточно мягкой, пристёгнутый к креслу, Пётр не вылетел вперёд, однако его организм, потерявший много крови, не выдержал и лишился чувств.

Скоро к месту аварии подоспели местные жители, в первую очередь рыбаки на лодках. Увидев европейца, они удивились и испугались, но удосужились вытащить его и доставить к местным знахарям. Его даже попытались лечить, напаивая какими-то снадобьями и поливая раны отваром из мяса сушёной обезьяны. Боль в результате «лечения» утихла, но ум всё больше затуманивался, память стиралась.

Через три недели по селению проезжал научный работник одного из местных национальных парков – француз. Узнав о присутствии в селении белого человека, который разбился на самолёте (самолёт уже давно растащили по частям, на месте ещё лежал только огромный двигатель никому не нужный), отыскал его и забрал с собой. Его состояние было ужасным. Как только парень отошел от зелий, Петра сразу стала бить лихорадка. Француз довёз его до столицы страны, Кампалы, где разместил в больнице.

Врачи пришли в ужас от состояния ноги Петра и спешно её ампутировали до колена. Началось разбирательство в том, как сюда проник Пётр, его доставляли на допросы, где он рассказывал частично свою историю, разумно умалчивая о некоторых деталях. Ему не давали связи с посольством, что очень расстраивало Петра, поэтому он раздумывал о побеге уже через две недели после операции, когда его организм ещё не окреп. Тем не менее за вероятным «шпионом» следили и приставили к нему охранника, косящего под медбрата. Однако играть роль ему не удавалось, а вскоре и он потерял бдительность и стал уходить на обед с остальным персоналом в соседнее здание

Однажды, воспользовавшись костылями, одолженными у соседа по палате, и тем самым обеденным перерывом, когда внутри оставалась только дежурная медсестра, Пётр направился к выходу. Медсестра оказалась тут как тут и преградила своим телом лестничный пролёт. Пётр показал жестом, что ему надо покурить, что не особо убедило её. Пётр отстранил её костылём и продолжил спуск. Работница больницы всю дорогу вниз пыталась его остановить, а когда он вышел на улицу, бросила эти попытки и принялась набирать чей-то номер.

Пётр активно передвигался на костылях, но понимал, что далеко убежать не получится, особенно если охранник, стерегущий его, решит прервать свой обед. Поэтому парень изменил тактику. Он надеялся, что больному человеку, пусть даже и белому, смогут довериться.

Вытянув руку у края дороги, он стал ловить транспорт, но транспорт не останавливался, хотя мимо него и проносилось около десяти машин в минуту. Пётр решил еще раз поменять тактику и встал прямо на дорогу. Это сработало сразу. Он мгновенно, ничего не объясняя, сел в остановившуюся машину. Внутри уже находился пожилой тёмнокожий водитель с женой. Пётр на арабском и русском с элементами английского и суахили объяснил, что надо ехать в русское посольство. Водитель повёз его, рассчитывая на вознаграждение, однако Пётр огорчил его и, быстро выскочив из машины, успел проникнуть в здание посольства.

Через три недели Петр прилетел в Москву.

Отдохнув с месяц, он снова отправился в странствие, обзаведясь протезом, на этот раз только по родным просторам России. Он уходил в тайгу, жил в шалаше, кочуя потихоньку. В начале осени вдруг обнаружилось, что таблеток, которые помогали ему при приступах, осталось всего две. Их не продавали в аптеках: он пользовался всё ещё теми запасами, что забрал полтора года назад в больнице. И вот Петя оказался в Новгородской области, где снова оказался в медицинском пункте деревенской больницы. Здесь, далеко от городов, он был одним из двух её пациентов, вторым оказалась Варя.

Варя жила в старообрядческой общине, обитавшей на острове посреди болота. Как-то раз одинокий рыбак наткнулся на выжженное поселение с его дымящимися обломками. Среди двадцати жителей общины восемнадцать оказались мертвы: кто-то был застрелен, а у большинства людей пробита голова. В хуторке не пожалели даже маленьких детей.

Рыбак и нашел Варю с её родным дедом, которые остались живы, несмотря на тяжёлые травмы. Рыбак на лодке смог переправить бедняг через болото и доставить в ближайший медицинский пункт.

Варе со временем стало лучше, её молодой организм быстро оправился, однако морально она была подавлена. Деда же силы с каждым днём покидали, и вскоре он проснуться не смог. Однако перед своей кончиной он рассказал внучке кое-что. Его рассказ был не очень складен и дословно не известен, но включал в себя описание места, где была спрятана великая реликвия его рода. Варя с тех пор осталась в больнице совсем одна, пока не появился Пётр.

Девушка со временем смогла разговориться с Петром, он оказался её спасением, ей надо было найти реликвию, что ей одной было не по силам. Судьба преподнесла её удивительно идеального помощника в её деле. Петр не требовал ничего взамен, не требовал он даже посвятить его в подробности тайны. Наградой для него будет сам процесс поиска, возможность заполнить чем-то последнюю веху жизни. В конце осени, когда девушка окрепла, они решили уйти из своего пристанища.

Зиму провели, скитаясь по сёлам и городам России. Осложнялось всё тем, что Варя имела мало знаний о внешнем мире за пределами острова на болотах. Она также не могла сказать Петру то, что знает от деда, из-за клятвы о сохранении тайны.

Они посещали церкви и неизвестные старообрядческие общины из трёх-четырёх человек. Но они всё же продвинулись в поисках, когда Варя разрешила Петру вернуться в её хутор и достать металлический ларчик, хранившийся под углом избы деда. Там обнаружились несколько предметов: кусочек тёмного дерева, обломок красного кирпича, обрывок ветхой ткани, монета и стальной шарик.

А в конце зимы дорога привела их в Москву, где девушка с Петром посещала различные музеи, церкви, храмы, монастыри и что-то искала.

Девушка сильно боялась города, с его высокими зданиями, толпами людей и транспортом. Это также вызывало дополнительные затруднения. Варя много раз расспрашивала каких-то людей, но, казалось, не продвинулась в поисках ни на шаг, и ребята собирались покинуть Москву. Но сегодня их путь соединился с траекторией горе-студента Вани.

3.Кремль

– Эту монету мне подарил друг, он археолог, постоянно на раскопках, – уверял Иван.

– А где же именно он её нашел, не рассказал? – спросил Пётр.

– Они вроде как тестировали новое оборудование по сканированию стен. Нашли клад внутри крепостной стены.

– Точно! Это очень похоже на правду! Дедушка говорил об этом! – радуясь, воскликнула Варя. – Нам обязательно надо найти эту стену!

– Монета Золотой Орды, кстати, – дополнил Ваня.

– А что за крепость-то? А? В каком городе? – решил уточнить Пётр.

– Ээээ, кремль какой-то, однозначно в России. А вот точно…

Варя ещё больше оживилась:

– Это кремль! Да, ведь мы там уже были, а я не догадалась. Нам туда надо.

– Ну что ж, ты с нами? Или домой? А, историк? – спросил Пётр, уже зная по горящим глазам Вани его ответ.

– Да, я с вами!

Они направились к кремлю, заскочив по дороге в камеру хранения, где оставили тяжёлые железяки Ивана. По-быстрому можно было добраться на метро, но они избегали его: Варя категорически боялась спускаться под землю, ей это казалось неестественным, страшным и трагичным. Поэтому все трое отправились на автобусе, который казался для Вари более-менее безопасным видом транспорта.

– Он такой же красивый, как и в прошлый раз! Правда? – воскликнула девушка, когда на левом берегу реки показался кремль. – Я уверена, что это именно то, то самое место!

Ребята вышли из автобуса, оставалось перейти Москворецкий мост. Красные стены кремля отражались в воде вместе с синим небом, Варя с Иваном спешили вперёд, а Пётр отставал и немного ворчал по-доброму вслед:

– Подождите бедного инвалида, я, конечно, умею бегать, но не так же быстро, ребята!

Варя с Иваном ждали Петра, но снова отрывались. Наконец они перешли через мост. И теперь стояли в самом низу Андреевского спуска у юго-восточной Беклемишевской башни. К стене в этом месте можно было свободно подойти.

Тут у Вари стали появляться сомнения, она остановилась в метре от стены, достала из узелка ларчик, а оттуда – кусочек кирпичика. Сравнив кусочек со стеной, она ещё больше разочаровалась. Этот обломок явно никогда не принадлежал Московскому кремлю. Варя взглянула на солнце, обошла справа башню, осмотрела стену, затем вернулась и стала рассматривать левую сторону башни. Признаки известные только ей одной также говорили, что это не нужное ей место.

– Эх, видимо, ложная тревога! – сказал Пётр. – А нельзя позвонить тому самому археологу? Может, не там всё ищем?

– К сожалению, он сейчас в Сирии, в экспедиции, с ним не связаться, – ответил Иван, немного подумал и продолжил, – скорее всего, дело в ином, в России ведь не один Кремль.

– А сколько? – удивлённо спросила Варя.

– Как минимум двадцать шесть…

– Много.

– С какого начнём?

Иван быстро достал откуда-то блокнотик и карандаш и быстро набросал схему-карту Древней Руси. С обозначениями местонахождения кремлей:

– Примерно вот так. Есть ещё какие-нибудь приметы?

– Вроде нет, – ответила Варя, – хотя… есть, там река есть…или озеро.

– Да, выбор не сильно сократился, почти все крепости строятся на берегу рек, да ещё и ров имеется иногда, значит, в любом случае там есть какой-то водоём, – разочарованно сказал Ваня.

– Тогда попробуем сначала двинуть на Ярославль и Ростов? А там посмотрим. Там есть водоёмы вроде, – определил планы Пётр, – кстати, что сделаем с твоей кольчугой? Нам-то она ни к чему, не от кого обороняться. А вот меч надо оставить, на всякий случай.

Ваня совершенно не хотел расставаться со своим «сокровищем». Тащиться весь путь с пятнадцатикилограммовой кольчугой не представлялось возможным, даже несмотря на идеи надеть её на себя. Но и как и кому продать кольчугу, было не понятно. Посовещавшись, они решили, что Ваня оставит своё тяжёлое имущество у своих приятелей в общежитии. А после встретятся на Ярославском вокзале и отправятся в путь.

4.Хвост

За последующий месяц ребятам удалось объехать несколько кремлей, во всех цвет кирпича и его структура сильно отличались. Другие признаки, как говорила Варя, также не совпадали. Ростов, потом Ярославль, Нижний Новгород, Коломна, Рязань, Ржев, Смоленск, Псков и вот, наконец, добрались до Великого Новгорода. На этот город, по словам Ивана, «можно было рассчитывать».

Их поиски за время путешествия не приносили никакого результата, а средства к существованию подошли к концу. Ваня всё больше отчаивался, боясь, что его новые друзья вовсе придумали эти загадки и тайны и дурачат его. Но привязанность к ним так возросла, что покинуть Петра и Варю в такое ответственное время и отправиться домой к родителям категорически не представлялось возможным. К тому же для Ивана это приключение являлось попыткой забыть свои обыденные проблемы и мысли о будущем.

Для Вари эти поиски были смыслом существования, после трагедии, которая потрясла её, это было единственным смыслом не сдаваться. Она была готова пожертвовать своей жизнью ради того, чтобы найти что-то дорогое и сокровенное её семье.

Для Петра всё было бессмысленно и в то же время необходимо. Ему надо было разогнать свою жизнь, чтобы за отведённые судьбою несколько лет прожить полноценную, по его личным меркам, жизнь. Ему даже казалось, что если события, загадки и приключения захлестнут его бытие, время вовсе может остановиться.

И вот группа таких разных людей, но с общей целью прибыла в Великий Новгород. Начались странные события!

Друзья, а теперь они были уже хорошими друзьями, после первичной разведки обстановки и изучения местного кремля сидели в небольшом кафе и пили чай с пирожными. Был вечер, они уже обсуждали возможные варианты ночёвки в городе. Казалось, всё было хорошо и спокойно в этом городке, в тихом заведении.

Иван отошел, чтобы умыться, а вернулся он уже весьма встревоженным:

– Там это, – тихо, волнуясь, шёпотом начал он, – помните двух иностранцев, очевидно французов, которые стояли рядом с нами, когда мы осматривали башню?!

– Да, они еще прошли близко от нас и потом стояли невдалеке, у стены, изучали что-то, – ответил Пётр, помнивший всё довольно четко и удивившийся столь странной тревоге Ивана.

– Так вот, они сейчас здесь!

– Ну и что?

– Они разговаривают по-русски!

– Ты уверен, что это они? Там, они между собой говорили по-французски, я даже их немного понимал.

– Да, но это ещё не всё, я заметил, что, где-то ещё их видел, не помню только где?!..

– Тсс, это они, – перебил Пётр Ивана. В кафе зашли двое людей, чисто одетых. Аккуратно и плавно, но в тоже время очень быстро передвигаясь, они заказали кофе и сели в метрах десяти от столика, где были наши герои. Так, чтобы можно было видеть лишь их спины. Не говорили они ничего, но у Петра не осталось сомнений, что это те же самые люди, говорящие по-французски.

– Не нравится мне это, надо уходить, – сказал Пётр, и через несколько минут ребята двинулись к выходу. Проходя мимо столика «французов», Пётр сказал достаточно громко, но как будто невзначай:

– Выйдем к реке, под мостом будем искать! – Варя и Иван растерянно посмотрели на него, когда они вышли из кафе, но Пётр лишь приложил палец к губам, призывая к тишине. Пришлось отказаться от вопросов.

И лишь когда они отошли на приличное расстояние, объяснил товарищам, что надо сразу проверить, действительно ли эти люди следят за ними или просто случайно оказались рядом. Обойдя кремль слева, наши герои остановились, по плану Петра, спрятались в углублении стены. Эта часть стены не освещалась, и заметить тут людей случайно было бы невозможно, зато из этого укрытия прекрасно виден мост, располагающийся посередине кремлёвской стены, прямо перед воротами.

Через некоторое время за углом стены, откуда двумя минутами ранее пришли наши друзья, появились двое. Это были те самые псевдофранцузы, их было трудно узнать в темноте, но они прошли слишком близко от спрятавшихся героев и спустились к берегу реки.

Они стояли у берега и смотрели под мост, очевидно, искали ребят. Надо было что-то сделать, а лучше, узнать, кто они такие? Опасны ли эти следопыты? Очевидно одно: они знали о смысле поиска, возможно, в равной степени с Варей. Через некоторое время эти люди ушли, не разделяясь, но постоянно оглядываясь, прошли к воротам и далее на мост, исчезнув на другом берегу.

– Нам надо в Казань, здесь искать нечего! – уверенно заявил Пётр.

– Но мы туда не доберёмся, на билеты у нас не хватит бюджета, – печально сказал Иван.

–За вокзалом они и будут следить в первую очередь, хотя вообще непонятно, как они получили информацию о нас и нашем местоположении. Но им известно то, что мы ищем!

– Да, я вам мало что говорила, – Варя сильно волновалась, – пожалуй, и вам стоит узнать об этом, раз становится так опасно. Эта священная Вещь, которую мы ищем, обладает огромной сакральной силой. В неправедных руках её действие ужасно. Один человек очень давно похитил её, но не смог с ней совладать. Его поймали и казнили. Потом она попала к моим предкам, за что сейчас они отдали свои души. Она хранилась в нашей церкви на острове, а потом чтобы уберечь её, решили перепрятать надёжно. Мой прапрапрадед с двумя другими людьми перенёс Её, с тех пор он передавал тайну о ней по мужской линии младшему сыну. Но род прервался, осталась я, поэтому мой дед рассказал всё мне. Но я ещё давно знала предание о Ней! Эти люди… те, что напали на нас в ту ночь… они тоже искали её, не надо было сюда приезжать! Ведь мы очень близко от моего хутора! Ведь так? Тут меня могли узнать.

– Именно поэтому мы не спешили сюда возвращаться, – успокаивал её Пётр, – уже полгода прошло. Но теперь всё понятно! Мы сегодня же выедем в Казань, будем там к завтрашнему дню, если повезёт, конечно. Никто не сможет нас выследить! А сейчас попробуем отсюда скрыться, незаметно. Пройдём вдоль стены, там выйдем на объездную – и сразу на Москву! Не смотрите, что темно, это нам даже на руку!

– А как мы поедем? – спросил Ваня.

– Автостопом, – ответил Пётр.

Через час Иван, Варя и Пётр стояли на трассе в пятистах километрах от Москвы. Была тёмная, холодная апрельская ночь. Пётр отцепил от рюкзака светоотражатель и надел его на руку так, чтобы заранее можно было его увидеть, хотя видно было прекрасно: обочину освещал яркий фонарь.

Ждать пришлось недолго, через пятнадцать минут остановил первый водитель, которого клонило в сон, и он был не прочь хорошей компании.

5. Стена

Сменив десяток машин, троица преодолела весь путь до столицы Татарстана, на это ушло чуть больше времени, и они оказались тут только через день.

Был вечер, трое ребят ехали на автобусе с окраины города до станции метро Кремлёвская, где оказались прямо под крепостной стеной. Под руководством Вари они двинулись к тропинке, ведущей наверх, и пошли дальше, направо под стеной, мимо южных ворот, оказавшись рядом с возвышающейся Юго-восточной башней (Пётр и Ваня молчаливо догадывались, что Варя ищет именно определенный угол кремля). Во рву снизу проходило шоссе. Варя искала место, где не было бы белил, которыми выкрашены внешние стены кремля. Занятие её увлекло. Как только Варя обогнула башню, она едва не провалилась в яму, выкопанную прямо под стеной и с тех пор плохо засыпанную. Фундамент башни, когда-то скрывавшийся под крепостным валом, был частично обнажён, виднелось отверстие, заложенное свежим кирпичом.

Варя принялась сравнивать поверхность с образцом-кирпичиком. Всё совпало, она передала также образец в руки Ивана, а затем Петра, дабы они могли убедиться в правильности кремля.

Действительно, это был кусочек именно этой кладки. Видимо, на этом месте прошлым летом друг Ивана нашёл эту монету и волей судьбы сохранил для себя, а после передал Ивану перед отъездом в Сирию.

– Как же я сразу не догадался, ведь конечно! – бичевал себя Ваня. – Санёк тут всё и нашел, он говорил, что был в Татарстане! Я его слушал только невнимательно! Правда он был и в других местах тем летом, но здесь, точно вспомнил, что был! Да и это же монета Золотой Орды, а тут Булгария!

– Да, но разве нашу реликвию не должны были найти вместе с кладом? – спросил Пётр.

Варя покачала головой и двинулась дальше вдоль стены, считая шаги, при этом чуть заметно шевелила губами. В метрах двадцати они остановились, девушка замерла, увидев под собой оголенную от дёрна почву. Она упала на колени и стала копать голыми руками, к ней на помощь подоспел Иван, тут они наткнулись на новые кирпичи, их было всего два, они закрывали крохотную дырочку в стене. Но Варе этого оказалось достаточно, она едва держала себя в руках от досады.

Они находились на той стороны крепости, где была лишь небольшая протоптанная дорожка, здесь не ходили гуляющие люди. Поэтому можно было сильно испугаться, что и произошло, когда человек, представлявший собой пожилого мужчину с седой бородой и в очках, чем-то напоминавший известного врача-ветеринара героя сказки резко вышел из-за башни:

– Это вы чего ль ищете-то? А ребят?

– Да не, мы просто тут стену изучаем?! – ответил ему Пётр

– Вы не бойтесь! Я историк, занимаюсь сохранением данного культурно-археологического объекта в рамках программы ЮНЕСКО. Уже двадцать лет тут работаю и знаю каждую мелочь! Я так понимаю, вы читали про клад Ливенского? – спросил их пришелец.

Ребята озадачено переглянулись, они не знали то ли это подвох, и этот человек заодно с «французами», то ли же правда. Недоуменное молчание нарушила Варя:

– Нет, мы о нём ничего не знаем! Но рады узнать!

– Хорошо, я вам расскажу. Не знаю, насколько вы осведомлены об этом… давайте пройдём, я здесь недалеко работаю!

На входе в кремль, прямо внутри ворот, имелся пункт безопасности, где обеспечивала охрану какая-то пожилая женщина, следившая за камерами. Между прочим, одна камера была направлена на юго-восточную башню, именно отсюда и увидел их работник музейного комплекса. Его кабинет располагался чуть дальше и представлял собой маленькое пространство с нагромождениями бумаг и старым компьютером. Звали историка Вадим Юрьевич.

Ребята были настороже, только Варя, похоже, прониклась доверием к новому знакомому. Он предложил чай, разрешая расположиться прямо на коробках с бумагами, где было очень даже удобно. Тут он начал свой рассказ:

– Я заметил вас из зала с камерами, вы изучали этот участок стены. Раньше уровень почвы был чуть выше, до раскопок. Всё началось год назад. В мае ко мне обратился один молодой человек. Он просил уточнить некоторые справки, касаемо времени строительства и ремонта всего комплекса кремля. Он заинтересовался и выпросил разрешение произвести сканирование подземных пустот специальным прибором. Приезжали с ним специалисты из МГУ. Где-то с две недели проводил своё исследование и обнаружил полость под Юго-восточной башней, которую собственно вы и рассматривали. Под ней находился также вход, вход с внешней стороны. Молодой человек, его звали, кстати, Ливенский Григорий, выделил сам деньги на раскопки, при условии его личного присутствия. Археологи раскопали основание башни, обнаружили заложенную старым кирпичом железную дверь, очень маленького размера, что только боком можно было зайти, а за дверью – помещение, расположенное в четырёх метрах от внутреннего пола помещений башни. Внутри была небольшая ниша, где лежал железный сундук, полный золотых и серебряных монет, ещё там были кресты. Но лежало ещё кое-что. На свинцовой пластинке была гравировка!

– И что же там было?! – хором воскликнули слушатели. Вадим Юрьевич продолжил:

– «Я, Александр Николаевич Ливенский, будучи неспособным предотвратить передачу данного имущества в руки большевиков, оставляю его здесь. Всякого, кто прочтёт данное сообщение, прошу, дабы быть чистым перед богом, передать всё прилежащее мне, а по смерти моей моему сыну Павлу Александровичу Ливенскому, ибо всё имущество это является моей собственностью. В случае прекращения рода моего завещаю все казне российской! 2 июля 1917 года», – процитировал Вадим Юрьевич.

Вот такой был документ, а дальше этот молодчик сразу же и представил несколько документов, первый, датируемый 1936-ым годом, – завещательная записка Павла Александровича Ливенского, согласно которой всё имущество переходит в распоряжение его сына Константина Павловича. Который в свою очередь также написал завещание на одного наследника в 1996 году – внука Григория Ливенского. Таким образом, наследник сокровищ стоял перед нами. Конечно, по закону он мог получить лишь двадцать пять процентов, однако с помощью судебных комбинаций смог доказать своё исключительное право на клад!

– А в кладе были такие монеты? – Варя достала из ларчика свою монетку и показала историку, тот настроил очки и рассмотрел её:

– Да, именно они и заполняли основную часть пространства. Где же вы её нашли! Я сразу знал, что вы здесь не случайно!

– Вероятно, это одна из монет этого клада! – заявил Иван

– А где же теперь клад, вместе с господином Ливенским? – спросил Пётр.

– Кажется, говорил, что приехал из Липецкой области, хотя, если он продал часть артефактов, он может быть где угодно – там только в чистом золоте было около десяти килограммов, – ответил Вадим Юрьевич.

Искать придётся ещё очень много, но поиски прекращать никто из троих и не подумал, все просто восприняли это даже с облегчением. Теперь понятно, где найти человека, владеющего нужным артефактом.

Путь ребят лежал в Липецкую область, куда они и направились, как обычно, автостопом. Однако сначала они переночевали и поели, воспользовавшись гостеприимством Вадима Юрьевича, который даже отказался их отпускать и расположил в своей каморке.

6. В Елец!

Начинались Майские праздники, прошло чуть больше месяца со дня встречи с Вадимом Юрьевичем. Друзья напали на след, выяснив, что Ливенский Александр Николаевич родился и жил в Ельце.

Остановились они в своей палатке недалеко от города, рядом со скалами, названными в честь реки, протекающей рядом – Воргольскими.

***

То, что слежка организована за ними, догадывались все трое, но прийти к общему выводу они не могли. В памяти было свежо воспоминание о «французах».

Поляна перед Воргольскими скалами была полна автомобилей, палаток, туристов и скалолазов. Здесь было не очень страшно, однако оставлять Варю одну не хотелось. Поэтому Пётр в одиночку отправился в город на разведку .

Никакой подробной информации о нынешнем Ливенском найти не удавалось, поиски, казалось, застопорились. Зато, опросив местных жителей, Пётру удалось узнать, что в городе сохранилась дореволюционная усадьба Ливенских. Туда-то и направился наш герой.

Нужное место находилось на северной окраине города. Усадьба стояла особняком от расположившегося рядом частного сектора. Её фасад опутали колючие лианы ежевики; стены, оштукатуренные когда-то, покрылись многочисленными трещинами. К парадному входу вела узкая тропинка через заросли разросшегося сада: видимо, кто-то до сих пор посещал иногда это забытое место.

Пётр смело пробрался через прореху в деревянной ограде и направился по тропинке. Отворив створку четырехметровой старинной двери, повисшей на одной петле, Петя оказался внутри дома. Тут было очень тихо, только изредка где-то ворковали голуби, облюбовавшие чердак. Наш герой обошёл помещения первого этажа, здесь было совсем пусто, только штукатурка под ногами – ни мебели, ни мусора. Наверх вела приставная деревянная лестница, вероятно, старая ступенчатая лестница просто-напросто сгнила.

Второй этаж сильно удивил: конечно, тут кто-то жил, но покинул пристанище пару лет назад. Окна были остеклены, а кое-где закрыты досками, на столе стояла керамическая чашка со следами от чая. Одинокая деревянная кровать была даже заправлена. Всё окружение покрывал толстый слой пыли. У Петра возникло два вопроса: во-первых, почему кто-то покинул своё пристанище так внезапно и, во-вторых, почему с тех пор это место не облюбовали под ночлежку? У Пети и вовсе складывалось впечатление, что он первый непрошеный гость в этом доме. А тропинка? Она бы уже давно заросла!

Во второй комнате размещалась нехитрая печка и книжный шкаф. Только тут было не так, как в предыдущем помещении. Книги вывалены с полок вниз, а у окна, в дальнем углу дома, на полу и стенах виднелись тёмные пятна крови. Вероятно, крови вытекло тут очень много, кто-то даже наступил в свежую кровь – ботинок оставил несколько красных отпечатков. Это была странная обувь, видимо, принадлежавшая женщине, или ребёнку, уж больно размер ноги был мал. След по структуре состоял из множества маленьких крестиков-выступов.

Пётр не понимал, что это значит, решил, что стоит вернуться уже с Иваном и Варей: может быть, они помогут в решении этой задачки. Если тут кто-то и жил, то не нужный нам Ливенский, а какой-то бродяга.

Пётр вернулся обратно, закрыв за собой старую дверь, прошёл по дорожке и возвратился на улицу. Ему подумалось, что, может, в соседнем коттедже знают что-то про усадьбу и её наследника-хозяина. Пётр подошел к воротам дома, расположившегося в метрах ста от усадьбы. На заборе висел домофон.

Петя собирался уже нажать на кнопку, как услышал позади себя шаги. Он обернулся – к нему приближались два человека, иного вида, чем те, что были встречены в Новгороде, но от них прямо веяло опасностью. Первый был одет в достаточно строгий серый плащ и такие же серые брюки, на его лице располагались чёрные торчащие в стороны усы. Второй человек шёл немного поодаль, вероятно, прикрывая в случае, если Пётр попытается бежать. Тот человек был выглядел по другому: в спортивном костюме с красными полосками и светоотражателями, бейсболкой на голове.

«Серый» приближался, Пётр нажал на кнопку, чем, огорчил неприятелей – оба мгновенно очутились рядом. Пётр собрался драться, однако, посмотрев на «Серого», он увидел нацеленный на лицо водный детский пистолетик, ярко оранжевого цвета. Эта картина смутила его, если принять во внимание деловой вид нападавшего и сравнить с его вооружением (собака за воротами разрывалась). Тем не менее Пётр инстинктивно ринулся наутёк, но опоздал, выстрел задел его плечо, он смог сделать не более двух шагов, после чего ноги вдруг перестали его слушаться, голова словно отделилась от тела и заметно отстала от остального организма, неумолимо двигающегося вперёд.

Сделав над собой громадное волевое усилие, Пётр избежал падения на спину, а развернулся и осел на единственное колено, хватая воздух. Казалось, что атмосфера вдруг разом потеряла кислород. Будучи химиком, он уже чувствовал подобное на себе, но не был в состоянии вспомнить об этом, не мог он себе и помочь, разум слишком быстро покидал его. Вновь собрав силы, Пётр подумал напасть на обидчика, но его подвела заторможенная реакция и, едва поднявшись, он получил второй выстрел, на этот раз в лицо. А со следующим вздохом провалился в темноту.

***

В то же время Ваня с Варей ждали Петра на поляне у реки Воргол. Пётр планировал приехать только к вечеру, поэтому ничего не предвещало беды.

С верхнего уровня речной долины по дорожке между двух уступов скальной породы спускалась небольшая «Газель» с металлическим кузовом без окон. Ваню насторожила стремительность движения грузовичка по склону, где обычно транспорт двигается более аккуратно.

Когда машину от палатки наших героев отделяло не более сотни метров, стало очевидно: едут к ним. Машина пересекала луг, выбрав направление прямо на Ваню. Конечно, зная своего друга Петра, он, было, подумал, что Петя где-то нашел транспорт. Но, на всякий случай, приготовил свой стальной меч.

Машина остановилась в метрах десяти, на переднем сидении вместе с водителем сидел явно не Пётр, а виднелись два силуэта незнакомых мужчин. Эти пришельцы были одеты в темно-синие свитеры, несмотря на жару. Они, покинув машину, спокойно подошли к Ивану, готовящемуся отразить нападение. Тот, который ранее сидел за рулём, вежливо попросил проехать с ними:

– Иван Лермов? – спросил он.

– Да, а что такое?! – ответил Ваня, волнуясь.

– Вам с Измайловой надо проехать с нами!

– Зачем? И кто вы такие? – Иван приготовился ударить мечом людей, как только они подойдут поближе. В этот момент вышла из палатки Варя и, завидев незнакомых людей, замерла от испуга, а затем начала говорить:

– Ваня тут причём?! Вам нужна я! Я поеду, а Ване нужно остаться здесь, дождаться Петра. Они ничего не знают… – она бы продолжала ещё, но её перебил суровый бас незнакомца:

– Пётр схвачен Клубом Красной Реки! И вам тоже грозит опасность!

Деваться было некуда, да и незнакомцы были слишком серьёзны. Варя и Ваня не могли убежать от этих людей, не могли они и драться. Где бы ни был Пётр, его жизнь под угрозой. Варя и Пётр последовали в машину.

Внутри уже сидели люди – две женщины в ярких жёлтых просторных одеждах. Все эти личности удивляли не меньше возникших обстоятельств. «Газель» сразу же понеслась обратно в гору, затем, деревнями, как будто нарочно остерегаясь основного шоссе, направилась в Елец. Проехав через центр, миновав овраг, проскочив под стенами монастыря, машина выехала прямо на противоположную окраину города. Впереди были распахнуты те самые ворота, куда звонил Пётр час назад. Створки закрылись сразу же вслед за машиной.

Внутри, между воротами и коттеджем, оказался естественный «туннель» из сплетённых веток. Автомобиль остановился у бокового входа. Внутрь дома мужчины не пошли, Ивана и Варвару конвоировали те самые женщины. Краем глаза Иван успел заметить, что двор изрядно зарос ежевикой и какой-то травой.

За входной массивной дверью располагался узкий коридор, ведущий ко второй, ещё более страшной, напоминающей тюремную. В следующем «отсеке» гостей встречал хозяин – человек лет тридцати пяти на вид, коренастый, коротко стриженный, с щетиной и необычно яркими янтарными глазами:

– Как я рад видеть вас! – начал он, – должно быть, вы меня знаете, я Григорий, Григорий Ливенский. Ну что ж, преступим! Времени у нас мало! Сара, Татьяна, проводите гостей в зал! Я за чемоданчиком! – сказал он женщинам, а через минуту и сам появился в следующей центральной комнате коттеджа. Женщины оставались рядом с подготовленными автоматами и внимательно следили. Следили, как казалось Ивану, именно за ним.

– Где же Петя?! – успела спросить Варя.

– Вот, об этом я и говорю! У нас осталась пара часов, чтобы его спасти! Его захватили перед моим домом, сегодня! Это представители Клуба Красной Реки. Они завербуют вашего друга, если, конечно, уже этого не сделали! Хочу у вас спросить только одно, не обижайтесь. Но вы уверены, что вам необходим ваш друг, и он необходим ли нам, для того, чтобы найти то, что мы все ищем?… О-о-о, девушка знает, о чём я, а вот Ванька, похоже, и не догадывается, но и правильно! Ваш друг, видимо, тоже.

– Да! Он нам нужен! – крикнула испуганная Варя. – Я уверена! Нужен!

– Хорошо, тогда оставим его в живых, но будьте готовы, вполне вероятно, вы будете не особо рады, что он остался жив, – сказал Григорий странные и страшные слова, подвергая Варю в полный шок, – девушка остаётся тут! Иван сюда!

Григорий отворил принесённый металлический кейс, где лежали странные предметы: восемь стеклянных шаров размером с мячик для настольного тенниса, несколько картонных трубок и два цилиндра, очевидно, из свинца, размером с консервную банку сгущёнки.

– Держи вот эти шары, хотя нет, – передумал Ливенский, – ещё разобьёшь, вот, две «хлопушки»… Сара и Таня! Вам по шарику. А я, пожалуй, возьму свою трость!

Девушки надели на Ивана сверху бронежилет, казавшийся излишне лёгким для того, чтобы по-настоящему защищать от пуль. Поверх натянули лёгкую жёлтую, как и у девушек-автоматчиков, куртку и такие же брюки. Жёлтая ткань была удивительно жёсткая, помять её было сложно. Сверху на Ивана водрузили каску-шлем с мощным фонарём на лбу.

– Это понадобится! – сказала девушка, снаряжающая его (скорее всего Сара). – Фонарь включается вот здесь! И хлопушки не потеряй, стреляй ими вперёд, как только увидишь своего друга, направляй её прямо на него, не бойся! Вдохни-ка воздуха! – девушка закрыла пластиковое забрало, плотно прилегающее к шлему. Послышался небольшой свист при выдохе, шлем, защищавший голову, являлся одновременно противогазом.

– Водных пистолетов не бойся, – продолжала девушка, – такие же хлопалки, как у тебя, тоже не страшны. Если бросят что-то тебе под ноги – отпрыгивай и падай ничком. Будут стрелять – используй вторую хлопушку и голову береги. Забрало простреливается, жилет – нет, шлем – нет, куртка от осколков бережёт и пистолетных пуль. Больно будет – не волнуйся: крови обычно мало. И главное – не снимай шлем, особенно если будешь задыхаться. Теряешь сознание – не снимай! И друга своего не трогай сразу, приближайся только после хлопушки. Если кто из нас бросает шар, закрывай глаза на три секунды. Понял всё?!

Взволнованный Иван кивнул головой, стараясь ничего не забыть. Девушка сказала:

– Подключаю к связи, теперь тебя будут слышать все! Не говори попусту! – девушка нажала ещё какую-то кнопку, и в ушах послышался писк, который утих через десяток секунд. – Ботинки скорее надевай!

Ботинки, высокие тяжёлые пластиковые, больше похожие на горные для высотного альпинизма. В таких едва можно было ходить, не то чтобы бегать! Так показалось Ивану поначалу.

По завершении сборов обнаружилось, что Ливенский уже давно ждёт; из оружия у него была трость, скрывающая свойства, не упомянутые при инструктаже:

– Лариса! Остаёшься с Варей! – сказал Григорий третьей девушке, которая была одета, как и остальные, но ранее находилась где-то на втором этаже. – Если что, пользуйся планом «С»! – сказал ей начальник на прощанье и повел всю остальную команду по лестнице в подвал.

Тут, в полу, располагалось отверстие, защищённое сверкающей дверью. Дверь по конструкции напоминала переборку подводной лодки. За ней виднелись чертоги тёмного подземелья.

Туннели, туннели и ещё раз туннели, вправо, влево, вниз, вода, снова вниз, снова вправо, да через подземную реку. Увязнув по колено в глине, Иван в составе боевого отряда пробирался по подземным тоннелям. Их группа вышла в канализацию, проход совсем сузился, они двинулись приставным шагом, выдерживая где-то трёхметровый интервал. Через минут десять впереди показался люк. Отряд по команде Ливенского застыл, некоторое время они ждали молча. После этой паузы Ливенский скомандовал:

– Пора! – он отбросил люк, кинул в него шарик, снова закрыл, выждал три секунды, снова открыл. Наружу просочились сразу обе девушки-автоматчицы, послышалась беспорядочная стрельба, прогремело несколько слабых взрывов. Мгновением позже отверстие освободилось, в него проник Григорий с тростью, а за ним и Иван.

Помещение, в которое они попали, представляло собой длинный тёмный коридор с бетонными стенами.

– Это старый бункер под заводом! – ответил на молчаливый вопрос Ивана Григорий.

В коридоре никого не было, но отмечались следы боя, продолжавшегося десять секунд. Горела стена в десяти метрах от люка, рядом лежали несколько десятков гильз.

Отряд вместе с Иваном двинулся вдоль коридора. Когда они дошли до угла, перед самым носом что-то выскочило, ударилось о стену коридора и приземлилось в пяти метрах. Иван, следуя инструкции, отскочил и упал ничком, тут же сзади послышался взрыв. Почувствовалась боль в ноге и правой руке, как будто кто-то выстрелил в него из рогатки.

Рядом лежали ещё две женщины в жёлтой форме, а Ливенский, видимо, даже и не падал, он уже успел выстрелить чем-то из своей трости и заявить, что путь свободен.

За углом стояли два человека, с автоматами, однако они не шелохнулись, когда Ливенский как ни в чём не бывало прошагал мимо. Люди были одеты в спортивные яркие костюмы. Угадав любопытство Вани, Ливенский предупредил:

– Не касайся их, и вообще, не подходи близко! – не зная, что происходит, молодой человек послушался и на всякий случай еще на шаг отступил дальше от «окаменелых» людей. Впереди их ждала железная дверь и две маленьких деревянных двери слева по коридору.

Подойдя близко к железной двери, Григорий обратился по каналу связи:

– Ваня, с Сарой! Пётр в одной из левых дверей, у вас минута, чтобы его забрать. Мы будем сдерживать вот этот выход, чтобы нас не окружили. На счёт три, Сара, – в дверь у нашей стены, Иван, – во вторую! Раз, два, три!

Иван побежал. Ему не было особо страшно после всех событий этого дня, всё вызывало больше удивление, чем страх. Он думал, как открыть дверь, но она была не заперта.

За дверью были душевые, по десять с каждой стороны, разделённые бетонными перегородками. Позади послышались выстрелы и взрывы. Внезапно налобный фонарь разбился, свет погас, одновременно Иван почувствовал удар пули в голову. В слабом свете впереди показался силуэт человека с пистолетом. Ваня упал на живот, вытянул вперёд хлопушку и дёрнул за верёвочку. Этот заряд по способу приведения в действие был обычной хлопушкой, однако внутри были отнюдь не конфетти, а много красного порошка, похожего на красный перец. Аэрозоль, словно дым, распространялся по всему помещению.

Без фонаря непонятно было, куда следовать. Пробираясь на четвереньках, через метров пять Иван набрёл на тело неприятеля. Ваня подумал, что человек мёртвый, и испугался совершённого убийства, но тем не менее не остановился. Далее, повернув налево – в кабинку, откуда выбежал нападавший, Ваня нащупал ещё один проход в виде пролома в стене.

Что-то ударило стоящего на четвереньках Ивана по голове с большой силой. Это был кирпич, за ним полетел второй и угодил в спину. Это было больно, несмотря на то что бронежилет и жёлтый костюм обладали свойством гасить удары.

Ване было больно и хотелось просто упасть, но в то же время он помнил, что у него была всего одна минута, чтобы спасти друга. Иван нашёл силы выпрямиться, дым наверху немного рассеялся, в передней части тесного помещения с низким потолком показался человек, сидящий на стуле. Рядом с ним был другой, заносящий над головой очередной кирпич.

Вдруг, увидев Ивана, недруг забыл про свой метательный снаряд – моментально в его руках появилась какая-то сверкающая трубка. Произошёл тихий выстрел, вперёд вылетела какая-то белая масса, похожая на жвачку. Попав на одежду Вани в районе правого бедра, она загорелась.

Температура почувствовалась сразу, а она была достаточно высокой, словно на коже выжигали клеймо. Не обратив внимания на болевой шок, Иван понял, что сидящее на стуле тело принадлежит Пётру. Следуя указаниям, наш герой привёл в действие вторую хлопушку. Снова выбросился порошок и завалил всё густым дымом. После этого, изнемогая от жара в бедре, Ваня принялся тушить одежду с помощью перчатки, но она только прилипла к горящей массе. Он сообщил по рации: «Пётр тут».

Через три секунды одна из жёлтых девушек прибыла на помощь Ване. Сначала она за мгновение разрезала специальным ножом ту часть ткани, где горела «жвачка» на ноге Ивана, и отбросила её. Под одеждой уже успел образоваться сильный ожог. Затем девушка подскочила к сидящему без сознания Петру и тем же ножом перерезала провода, идущие от его головы к какому-то прибору. Только после этого она схватила Петра и аккуратно, с легкостью, словно ребёнка, положила на своё плечо. Во второй руке девушка продолжала сжимать оружие. Вернувшись к Ивану, она немного подумала, бросила прямо в его руки автомат. Не успел Ваня одуматься, как она взвалила его на второе плечо, да рванула в пролаз обратно, оказавшись в душевой, оттуда – в коридор, где у двери шёл бой.

Вторая девушка стреляла, стоя на одном колене, а Ливенский стоял ровно, не боясь, на вытянутой руке держа трость, вытянутую к двери. Из-за двери нёсся ответный град пуль. Заметив девушку, несущею на себе парней, Григорий сделал какой-то знак и кинул в проход стеклянный шар. Иван заметил это, но забыл от пережитого, что в таком случае надо бы закрыть глаза. И ослеп.

Дальше его также несли, причём бегом, через какое-то время его перекинули в руки второй девушки, а затем все пятеро оказались на открытом воздухе. Наверху состоялся очередной забег до какой-то машины, в её багажник погрузили и Петра и Ивана. Потом была короткая, но ухабистая дорога обратно к коттеджу, где они начинали свой подземный путь.

ЧАСТЬ II

Подкова

7.Подкова Тамерлана

К Ивану болезненно возвращалось зрение, из глаз лились слёзы. Нога не болела под действием обезболивающего, на бедро, поверх ожога, наложили латку из какой-то серой ткани. Рядом на диване лежал Пётр, отходивший то ли от действия красного дыма, который распылил Ваня, то ли от иных воздействий, оказываемых на него ранее.

К вечеру Петра забрали на разговор с Ливенским. А через полчаса, он вместе с Варей уже в хорошем настроении вернулся к Ивану. Парня, ослепшего и хромого, повели в центральный зал, где находится только Григорий Ливенский. Девушки в жёлтом, очевидно, поблизости не присутствовали.

– Видимо, всё же пора нам изъясниться, ребятки, – заявил Григорий, – часть тайн знаю я, часть – Варвара, а вот вы – ничего. И если ваша подруга предпочтёт их скрыть, ради собственной безопасности, это неплохо. Но я свою часть расскажу, у меня теперь нет тех секретов. Я хранил их на протяжении последних трёх лет. Кроме того, я надеюсь, что вы продолжите после моего рассказа, условно говоря, своё дело, и найдёте, что ищете! Так вот, сначала я отвечу на наиболее важные для вас вопросы.

– Да! Кто же эти люди, которые похитили меня? – начал переполнявшийся вопросом Пётр.

– Точного названия, мне кажется, они сами не придумали. Это тайный Клуб Красной Реки – одна из могущественнейших организаций мира, именно против неё я и держу оборону в этом доме. Этих людей можно назвать мировым злом. Их деяния тайны, а намерения неизвестны. Тем не менее я знаю одно – они ищут то, что и мы, а я у них главный клиент на вербовку. Они знают, что я могу их привести к тому артефакту, что мы ищем. Их вербовка всегда заканчивается успехом, и то, что Пётр продержался так долго, чудо. Они не пользуются пытками, они не пытаются вызвать боль и унижение, наоборот, они дают то, от чего через некоторое время невозможно отказаться. Знают все сокровенные желания человека.

– Что вы имеете в виду? – спросил Пётр.

– Всё основано на психологии. Находят тайные желания человека. Самое простое, если человек алчен и мечтает о богатстве, они дают все чего человек желает, содержат, в обмен предлагают делать небольшие поручения, совершенно незначительные. Лёгкие деньги портят человека, тем временем задания усложняются, увеличиваются и доходы. Вдруг человек понимает, что обратного пути нет, отказаться он не может, становится вечным должником. Благоразумный человек, понимая, что попал в ловушку, отказывается от своих денег, предлагая делать все поручения бесплатно. Однако не всё так просто: отказываешься от денег – отказываешься и от «работы». Далее человек начинает копить все свои доходы, в надежде расплатиться в случае предъявления долга. Но и тут ловушка захлопывается. Неожиданно все сбережения пропадают, их выкрадывают. После этого человек пытается скрыться, прячется, уезжает. Но его находят и предлагают спокойствие и обеспеченность разом, кроме того, они говорят, что зря он скрывался, что ничего не должен и всё такое. Человек со спокойной душой вступает в клуб и остаётся там навсегда. Организация практически управляет миром, простых людей они не вербуют. Только нужных. В их системе есть крупный пробел – в их составе нет женщин, то ли это какие-то принципы, но я думаю, что женщин в принципе невозможно завербовать таким образом. Поэтому я нанял для своих нужд именно лиц женского пола.

– Но как женщины соглашаются на такое? – спросила озадаченная Варя. Она не понимала, как женщины могут быть такими отчаянными.

– Понимаете, в мире не так легко найти хорошего союзника, в котором я уверен на сто процентов. Это можно сделать далеко не с помощью денег или желаний. Это получается, если дружишь с детства или же если даришь надежду. Я, так получилось, потерял всех друзей детства и в данном случае действую по второму варианту. Все мои союзницы – не простые женщины, у них есть серьёзные проблемы со здоровьем, и современная медицина не в силах их вылечить. Кроме того, эти проблемы не дают возможности для реализации главного инстинкта женщины – материнства. Болезнь эта смертельна, и для женщины, и для ребёнка страшна, всем им осталось не больше пяти лет. Даже те, кто сможет родить, обрекают ребёнка на тяжкую жизнь. Это не способна вынести женщина. Я же дал надежду, что сумею вылечить их. Заверив, что Подкова может творить настоящие чудеса.

– Подкова? – хором спросили Иван и Пётр.

– Ах, вы же ещё ничего не знаете! Вы ищите подкову. Простую железную подкову. Конечно, ей около тысячи лет, да сделана она из метеоритного железа, не поддающегося коррозии. Но в целом выглядит она так, – Ливенский достал откуда-то с книжной полки старую чёрную подкову.

– Это же она! – вскочила на ноги Варя и попыталась выхватить подкову из рук Григория. Тот спокойно её отдал в руки девушки и добавил:

– Ошибаешься, деточка! Это не она, это копия, сделанная нашими родственниками и спрятанная в Казани, где вы уже, кажется, бывали. Тот клад был лишь подсказкой, и он, между прочим, не единственный. Наши предки боялись, как бы Подкову не нашли большевики, ну, или эти вот, Клубисты.

– Так откуда взялась эта Подкова? – спросил Ваня.

– Ага, в 1395 году многотысячное войско Тамерлана дошло до вот этого самого города Ельца. Собираясь достичь Москвы, оно развернулось после взятия данного манюхенького городка. В чём причина? А в том, что помимо физической силы у хана была целая армия колдунов, собранная со всей Азии. Именно они и наложили самое сильное проклятье, когда-либо приведённое в силу – наложенное на гробницу Тамерлана. Гробницу ту, к слову, археологи вскрыли 20 июня 1941 года, за два дня до Великой Отечественной войны. Также были и артефакты, обладающие чудовищной силой. Одним из них является Подкова. Тамерлан всегда носил эту Подкову при себе, ну, или почти всегда. Елец сожгли, а в подвале монастыря нашли несколько бочонков спиртного. Великий хан не рассчитал силу русского самогона и буквально к полуночи Тамерлан захрапел в беспамятстве. Кто-то, воспользовавшись положением и собственной наивностью, бесстрашием, украл сумку хана, а также зачем-то стащил эту Подкову. В общем, обнаружив пропажу своего самого главного оружия, Тамерлан сначала предпринял попытку найти воров. Две недели продолжались поиски, но Тамерлан остался ни с чем и развернул свою дружину обратно, боясь, что Подкова будет направлена против него самого. Тем временем кому-то из солдат Тамерлана Подкову продали. Не зная об особенностях артефакта, всадник подковал ею своего коня и двинулся в путь обратно на юг. Только через несколько сотен лет она нашлась.

Ваня с Петром пребывали в оцепенении, их представление о смысле их скитаний за полдня перевернулось с ног на голову. Варя же слышала новую интерпретацию истории, когда-то рассказанной её дедом в меньших подробностях. А Григорий продолжал:

– Мой родственник в 1593 году, будучи простым солдатом, направлялся из Ливен на новое место службы – в город Оскол. По-дороге в сотне километров от Ельца на промоине у шляха, нашел он Подкову. И до того она понравилась ему, что повесил её он, как говорится, «на счастье» прямо над крыльцом новой избы, рожками вверх. С тех пор начались загадочные вещи. В первые годы часто случались пожары, да и татары к городу подбирались не раз, грабили слободы. Но вот не задача. У соседей всех хата сгорает, а эта нет. Все уже по пять раз перестраиваются, а эта целёхонька! Шли годы, семьёй обзавёлся мой родственник. И как-то раз появился у него недоброжелатель, да не простой, а сам воевода городской. Пришёл воевода как-то раз в эту самую избу, пьяный, хозяину морду бить. Но не было никого дома, все на полях были от мала до велика. Тогда воевода погром в хате устроил, как мог. Выйдя обратно на крыльцо, как хлопнул дверью! Подкова не удержалась, сорвалась с одного гвоздика и перевернулась рожками вниз. Да, тотчас же воевода упал замертво. Думали винить моего родича, да вот не задача, лекарь констатировал: умер начальник от удара молнии. При ясном-то небе. Но мой предок Подкову приметил, стал экспериментировать, так сказать. Повернёшь к себе лбом – в защите будешь, коли рожки на кого направишь – туго тому придётся. Но Подкова, словно умна, случайных людей не трогает, а защищает только хозяина, который её нашёл, так сказать, от неприятелей оберегает. Когда приходили войска неприятельские, стал брать артефакт с собою, в бою Подкова еще сильнее действовала. Направишь рожками на конницу, так кони сразу вялыми станут, испугаются, растеряются, вражеская пуля не долетает, под ногами только землю вспахивает. Отличился мой предок в боях. Как только неприятель подходил, он бросался в одиночку в толпу вражескую, быстро находил атамана, да побивал. В скором времени кочевники решили больше не соваться в Оскол. Мой предок боялся, что после его смерти, Подкова к злому человеку попадёт, и рассказал всё преждевременно старшему сыну, пятнадцати лет от роду. А сам артефакт закопал в саду, да не очень надёжно только.

Ливенский достал откуда-то с полки золотую монету с двуглавым орлом, в верхней части которой просверлены две дырочки:

– Наградная медаль, из поколения в поколение передавалась она в моём роду. С ней вместе и предание это шло, а Подкова двинулась дальше. Настал 1612-ый. Лжедмитрия войско проходило рядом с Осколом, старшему сыну захотелось приключений, видимо, он и убёг, прихватив на всякий случай защитную Подкову. Дошел с лжецарём до Москвы, в кремле обосновался – в стрельцы кремлёвские подался, Лжедмитрию товарищем стал. И, пока был в Москве, не случалось с новым царём ничего дурного: покушения срывались, народ принимал. Видимо, Подкова и его заодно охраняла. Но случилась оплошность, сынок моего предка провинился перед царём, осерчал на него Лжедмитрий, тогда высекли его хорошенько. Через неделю Лжедмитрий, или Отрепьев Гришка уже лежал в грязи посреди рынка с распоротым животом. После этого Подкова на долгое время ушла из каких-либо источников, сколько я не искал информации о ней.