Читать онлайн Дарить России бесплатно

Захватывающие события жизни

О книге Л.В. Довыденко «Дарить России. Мои встречи с Н.Д. Лобановым-Ростовским»

Создать книгу, всесторонне охватывающую деятельность, личность и жизненные перипетии известного общественного деятеля, мецената, коллекционера, геолога, подлинного патриота России, весьма увлекательно, но и сложно. Сразу скажем, что автор справилась с поставленной ею перед собой задачей. Почему это было сложно? – Очень большой свод публикаций о Никите Дмитриевиче показывает, что интерес читателей в нашей стране к его фигуре, его суждениям, прогнозам, мнениям, – не исчезает. Как сделать книгу о нем инновационной? – А удалось это потому, что автор смог найти свой оригинальный аспект, опираясь на личные эмоциональные и духовные ноты – ведь долгие годы Лидия Владимировна является собеседником и интервьюером героя книги, чета Лобановых посещала Л.В. Довыденко и в ее родном городе Калининграде. Это делает книгу ценным и живым источником сведений. Разумеется, Л.В. Довыденко – опытный журналист, поэтому структура книги выверена и представляет удачный баланс между повествованием автора и голосами современников Лобанова, которым предоставляется место в книге. Таким образом, информация оказывается объемной и многогранной.

Надо отметить, что публикация данной книги – своевременна и актуальна. С одной стороны – захватывающие события жизни неординарной личности, целый мир открытых им выдающихся художников Серебряного века, жизнь и подвиги его предков – это не может не заинтересовать читателя. Но важным общественным фактором является и концепция книги – напомнить россиянам о человеке, семья которого трагически пострадала от большевизма в середине XX века. И он пережил тяжкое детство и юность, полное лишений, однако нашел в себе силы получить образование, много и трудно работать, занять высокое общественное положение. А главное, научился отделять частное от общественного – и потому более полувека сознательно посвящает свое время и силы действенной любви к Отечеству. Н.Д. Лобанов-Ростовский стал подлинно государственным человеком. И Отечество отметило его заслуги, трудно здесь перечислить все его награды, назовем в частности, он – кавалер ордена Дружбы, почетный академик Российской академии художеств, долгие годы – первый зампред и сооснователь Международного совета российских соотечественников, – организации, объединяющей 49 русскоговорящих диаспор во всем мире. С большим воодушевлением и искренностью прочтут читатели труд Л.В. Довыденко.

Профессор МГУ имени М.В. Ломоносова, доктор культурологии, к. ф. н. Е.С. Федорова

Вступление

Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский – Почетный член президиума и сооснователь Международного совета российских соотечественников в России, член Правления «Фонда Кирилла и Мефодия» в Софии, член правления «Института современной русской культуры» в Лос-Анджелесе (Калифорния), член «Ассоциации американских учёных русского происхождения» в Нью-Йорке, член «Общества коллекционеров» в Москве и Лондоне, академик Международной академии информатизации при ООН, попечитель Русского камерного оркестра в Лондоне, Москве, «Ассоциации театрального музея» в пожизненный член Союза благотворителей музея «Метрополитен» в Нью-Йорке, Почётный доктор Санкт-Петербургской Академии художеств, действительный член Петровской академии наук и искусств, награждён золотой медалью Российской премии Людвига Нобеля, Ему принадлежит главная награда Международного совета российских соотечественников за вклад в русскую культуру и искусство, кавалер ордена Дружбы народов за вклад в сохранение русского искусства, награда «Золотая муза» за вклад в русско-болгарские культурные связи. Он является одним из двух инициаторов установки в Москве памятника погибшим в Первой мировой войне, открывшегося в 2014 году на Поклонной горе, один из двух инициаторов возведения памятника Национального примирения, открывшегося в Севастополе в 2021 году, инициатор создания Национальной портретной галереи в Москве.

Н.Д. Лобанов-Ростовский родился в 1935 году в Софии (Болгария), куда семья князей Лобановых-Ростовских вынуждена была выехать из Петербурга после революции 1917 года. После расстрела в Болгарии отца выехал в 1953 году вместе с матерью в Париж к родственникам Вырубовым.

Образование геолога получил в Оксфорде и Нью-Йорке, диплом магистра банковского дела – в Нью-Йорке, где 18 лет работал в двух банках.

Он собрал вместе с женой Ниной уникальную научную коллекцию русской театральной живописи. В издательстве «Искусство» вышел каталог собрания в двух томах.

Никита Дмитриевич – автор многочисленных публикаций в русских изданиях за рубежом, в России и Украине. Его книга «Эпоха. Судьба. Коллекция» издана в Москве в 2010 году в серии «Русский путь». Участвовал в создании Музея личных коллекций при ГМИИ им. А.С. Пушкина – в 1987 году передал в дар 80 произведений русской графики из своего собрания. В 1994 году передал музею в дар коллекцию фарфора первой трети XX века. Библиотеку в 3200 томов и часть фотоархива передал Дому русского зарубежья в Москве, часть своих архивных документов передал российскому архиву литературы и искусства.

В 2013 году Лобанов-Ростовский перевёз в Ростов свыше 1000 предметов XVII–XXI веков: гравюры и эстампы русских и западных художников XVIII – первой половины XIX века, картины, акварели и рисунки XIX–XX веков, в том числе художников-эмигрантов, а также старинные карты России и Европы, коллекцию афиш выставок русских художников конца XIX – начала XX века, изданных в пяти разных странах мира в последние три десятилетия, архивы Лобановых-Ростовских, Вырубовых и других семей, отражающих жизнь русской эмиграции во Франции, Болгарии, Германии, США, включающих в себя переписку, фотографии, паспорта, дипломы, удостоверения, грамоты, свидетельства.

2 декабря 2013 года в Шереметевском дворце прошла торжественная церемония передачи в дар Санкт-Петербургскому государственному музею театрального и музыкального искусства коллекций Лобановых-Ростовских, посвященных отечественному театральному и декоративному и живописному искусству конца XIX – начала XX веков. Дарения продолжаются до сегодняшнего дня.

Никита Дмитриевич – личность огромного потенциала и масштаба, это один из ярких деятелей русского зарубежья. Мне повезло познакомиться с ним, обрести его высокую дружбу и поддержку, многие его публикации нашли себя на страницах литературно-художественного журнала «Берега». Эту книгу я хотела издать к 10-летию встречи в 2011 году, но куда спешить? Перед нами вечность…

Письмо из Лондона

Мечты Господни многооки,

Рука Дающего щедра,

И есть ещё, как он, пророки —

Святые рыцари добра.

Он говорит, что мир не страшен,

Что он Зари Грядущей князь…

Но только духи темных башен

Те речи слушают, смеясь.

Николай Гумилёв

20 марта 2011 года, прибыв из Калининграда в Москву, я купила в книжном магазине Дома русского Зарубежья книгу Никиты Дмитриевича Лобанова-Ростовского «Эпоха. Судьба. Коллекция», которая вышла в свет в 2010 году в серии «Русский путь»[1].

Мое посещение Москвы в ту весну было связано с тем, что я хотела встретить из роддома свою дочь Елену и вторую внучку Алисию, родившуюся 24 марта. В ожидании этого прекрасного события я побывала в Доме русского зарубежья, куда всегда прихожу в каждый свой приезд, в библиотеку или на выставку, или на какое-то культурное мероприятие.

Меня впечатлила, даже потрясла книга, выполненная по всем правилам книгоиздательского искусства, но еще больше приятно удивила личность её автора.

Портрет красивого, улыбающегося, позитивного, элегантного человека открывает книгу, о которой написано с тех пор немало отзывов и рецензий. У Никиты Дмитриевича огромный список эссе, статей, интервью с ним. В последние годы вышло несколько сборников, состоящих из воспоминаний Н. Лобанова-Ростовского и многочисленных статей о нем, о выставках коллекции Нины и Никиты Лобановых-Ростовских, о дарах в музеи и храмы России.

Но вернемся к книге «Эпоха. Судьба. Коллекция». Количество упоминаемых имен в книге составляет 19 страниц мелким шрифтом.

Разрозненные сведения о Никите Дмитриевиче мне попадались и раньше. Когда я работала над книгой о Николае Сергеевиче Арсеньеве (1888–1977), философе, богослове, писателе, культурологе[2] (Лидия Довыденко. Кенигсберг – русское Зарубежье. Н.С. Арсеньев. – Калининград,2008), то хотела найти возможность обратиться к Никите Дмитриевичу, чтобы узнать, приходилось ли ему встречаться со своим дальним родственником Николаем Сергеевичем Арсеньевым.

И вот, обретя книгу, в огромном алфавитном указателе я обнаружила упоминания о семье Арсеньевых, что меня надоумило поехать на следующий день в Российский государственный архив литературы и искусства. Там я нашла письма Н.С. Арсеньева к Никите и Нине Лобановым-Ростовским, которые архиву подарил Никита Дмитриевич. Теперь у меня был повод написать легендарному человеку, и мне удалось найти его адрес в интернете, приложив электронную версию книги об Арсеньеве. Меня восхитило, что Никита Дмитриевич ответил на моё письмо очень быстро и доброжелательно. И всегда с тех пор на все мои вопросы и письма приходили сразу ответы в тот же день – свидетельство прекрасного воспитания и открытости. Высокий стиль дружбы продолжается…

Музей Лобановых-Ростовских в Филёвском парке

Никита Дмитриевич в первых же письмах рассказал о музее рода Лобановых-Ростовских в Филёвском парке. Дочь моя жила тогда в Крылатском, и меня удивила неожиданная географическая близость этого музея от моего местопребывания в Москве. Созвонившись с хранительницей музея Ольгой Алексеевной Котцюбой по телефону, который прислал Никита Дмитриевич вместе с подробным планом, как туда добираться, я приехала в Филёвский парк и увидела деревянную двухэтажную постройку, в которой на первом этаже располагался музей со множеством документов и картин, портретов представителей рода Лобановых-Ростовских. Коллаж, который называется «Меценат» Евгения Шефера, частично передает убранство мемориального музея Лобановых-Ростовских.

Художественные работы коллекции имеют свою судьбу и биографию. Никита Дмитриевич рассказывал: «Начало моей коллекции – эскизы костюмов Сергея Судейкина к балету “Петрушка”. Денег у меня не было. Но зато появилось хобби сыщика. В первые годы своего собирательства я день работал, ужинал и с восьми часов вечера до одиннадцати ночи занимался только живописью. Сначала выяснял, кто из русских художников где живёт и в каких условиях. Я очень много общался с художниками-эмигрантами. Это был мир бедных людей. Тогда их искусство никому не было нужно. Многие уже поумирали. А вдовы или дети не знали, что делать с живописным наследством. Оно исчезало постепенно. Соотечественники хорошо относились ко мне, русскому парню. Я же в Болгарии вырос. Во мне много от мусульманина. Водку не пью. А пью чай. И долгие беседы за чаем в домах Бенуа, Добужинского, Ларионова давали свои результаты. На чужбине поговорить о своем прошлом, вспомнить, излить душу – есть ли большая радость? Мы жили на две зарплаты: мою и супруги Нины. Одну мы тратили на покупки живописи. Вот так и собиралась в Европе и Северной и Южной Америке наша коллекция. Я прекрасно понимал тогда, что выполняю миссию: спасаю русское искусство, которое просто кануло бы в Лету».

В музее в Филях с восхищением смотрела я на яркие и удивительные работы художников, о которых читала: Лев Бакст, Александр Бенуа, Наталья Гончарова, Константин Коровин, Михаил Ларионов – из 1100 работ коллекции 177 художников с главным упором на временной промежуток: с 1905 по 1925 год.

Очарованно вглядывалась я в картины, плакаты, эскизы мастеров живописи начала 20-го века, но также и документы, представленные в этом музее, волновали не меньше. В письме Никита Дмитриевич написал, что в Синей комнате музея висит документ о продаже семи членов семьи матери Вырубовой Ирины Васильевны. Документ о выкупе уехавших в эмиграцию своих родственников у советской страны, что было возможно до 1933 года, оказался внушительных размеров. О таком же документе я читала у Н.С. Арсеньева, который выкупил своих родственников: мать Екатерину Васильевну Арсеньеву (Шеншину), брата Василия, его жену Ольгу Нарышкину, ее брата Алексея Нарышкина, двух сестер Арсеньевых: Ольгу и Веру, и они все встретились в Кенигсберге в 1933 году.

Но вернемся в деревянный домик в Филёвском парке. На первом этаже – музей, где было три зала – в первом – семейные портреты, книги и реликвии, гравюры с видами столиц, старинные карты. В центральном зале – портретные гравюры Романовых и изображения великих полководцев. Третий зал посвящен князю и его ближайшим родственникам, его коллекции. Это был музей, в котором представлена история России через историю дворянских семей.

К сожалению, после ухода с поста мэра Москвы Ю.М. Лужкова[3] новое руководство не разрешило Никите Дмитриевичу использовать здание в парке под музей, и он вынужден был его освободить, обратившись в музей Ростова Великого. А тогда он написал: «У меня, конечно, большое горе, основанное на том, что Правительство Москвы и его коррумпированная шайка вот уже семь лет не могут договориться с подрядчиком и ждут разрушения всего объекта поджогом или другим природным способом. И поэтому музей не посещается. Есть много шансов, что его подожгут, как и остальные два дома». Слава Богу, этого не произошло.

Российский паспорт и работа в Русском мире

Переписка с Никитой Дмитриевичем завязалась активная. И мне было все интересно и важно, я включилась в те события, о которых он писал. Я получила от Никиты Дмитриевича вырезку из газеты «Соотечественники в США» за январь-февраль 2011 года, из которой узнала, что совсем недавно Н. Лобанов-Ростовский получил российский паспорт по Указу Д.А. Медведева за заслуги перед Отечеством.

В это же время проходила 4-я Ассамблея Русского мира, на которой выступил Никита Дмитриевич. Во-первых, он поблагодарил Русскую церковь за рубежом, отметив, что когда за границей люди попадают в затруднительное положение, они идут не в посольство, а в Русскую церковь, обретая там помощь. Во-вторых, он напомнил, что они обратились вместе с графом Шереметевым к Святейшему Патриарху за поддержкой в создании памятника Примирения соотечественников в год столетия окончания гражданской войны в России в Москве, предположительно на том постаменте, где стоял памятник Ф.Э. Дзержинскому, а еще ранее – Екатерине Великой.

В-третьих, Никита Дмитриевич рассказал о том, что в Лондонском университете был закрыт факультет для русских студентов, зато расширен для китайских. Усилиями Фонда «Русский мир» русский факультет восстановлен. Но коррупция в России такова, что нет возможности для развития России. Русское Зарубежье нуждается в поддержке федеральных властей, но министр финансов Кудрин уже на протяжении трёх лет снижает финансирование Министерства иностранных дел из федерального бюджета. Мэрия Москвы также сократила финансирование Международного Совета соотечественников России.

Я с грустью и пониманием читала об этом, ведь и на региональном уровне творилось то же. Мои обращения в совет по культуре при губернаторе Калининградской области по увековечиванию памяти известного русского философа Николая Сергеевича Арсеньева (1888–1977), жившего в эмиграции в Кенигсберге с семьей с 1920 по 1944 годы, представителя огромного дворянского рода, служившего веками России, до сих пор не увенчалась успехом.

Приезд в Калининград 22.2.2013

Никита Дмитриевич, живя в Лондоне, встречался с Юрием Михайловичем Лужковым, который тоже поселился там после отставки и рассказывал о своем хозяйстве в Озерском районе Калининградской области, пригласил туда князя вместе с леди Джун. Билеты уже были приобретены из Санкт-Петербурга в Калининград, а Юрий Михайлович не смог поехать по причине болезни, так что я пригласила именитых гостей к нам в Калининград и получила письмо:

В пятницу 22 февраля 2013 в 11:20 по расписанию моя супруга Джун и я надеемся приземлиться в Калининграде. А в 21:15 улететь обратно в С.-Петербург, где мы будем участвовать в чествовании 400-летия Дома Романовых, на котором будет много неблагонадежных потомков белоэмигрантов, жертв диктатуры пролетариата.

Да, мы будем рады, если Вы с мужем нас встретите. Рады будем с Вами познакомиться,

Никита.

Никита Дмитриевич сразу предупредил, чтобы не было никаких журналистов, никаких встреч с властями. И это было чудесно, что мы не были связаны никакими обязательствами.

Правда, я все же предложила тогдашней министру культуры Калининградской области встретиться с Н.Д. Лобановым-Ростовским, и она вначале дала согласие, но когда самолет из Санкт-Петербурга приземлился, помощница ее позвонила мне и сказала, что министр культуры очень занята.

Никита Дмитриевич с леди Джун с удовольствием посмотрели Музей янтаря и Музей мирового океана, где провела блистательную экскурсию Наталья Андреевна Трофимова.

Мы съездили на улицу Чапаева, 3, к дому, в котором жила в Кёнигсберге в эмиграции с 1920 по 1944 годы семья дворян Арсеньевых. Глава семьи философ Николай Сергеевич Арсеньев (1888–1977) и Никита Дмитриевич – дальние родственники. Прабабушка Никиты Дмитриевича по отцовской линии была бабушкой для Николая Сергеевича по материнской линии – такова их родственная связь, это Анна Ивановна Лобанова-Ростовская (урожденная Шаблыкина), в первом замужестве Шеншина, она в 1860 году вышла замуж за прадеда князя – Николая Алексеевича Лобанова-Ростовского (1826–1887).

Все остальное время дня мы провели у нас на улице Белинского в Калининграде, в квартире, наполненной добротой и книгами, к которым добавился драгоценный подарок Никиты Дмитриевича: книга Н.С. Арсеньева «Дары и встречи жизненного пути» с пометками карандашом автора.

Рассказы гостя в Калининграде

Никита Дмитриевич рассказывал о своей матери Ирине Васильевне Лобановой-Ростовской (Вырубовой), говорил о том, что вся доброта, которая в нем есть, – она от матери, которая окружала его бесконечной любовью, и эта любовь была ему опорой в трудных обстоятельствах жизни.

Образцом или эталоном личности, на которую он хотел бы быть похожим, стал для него его дядя Николай Васильевич Вырубов, сделавший блестящую военную карьеру, прослужив в армии с де Голлем пять лет (о нем будет отдельный рассказ впереди).

В послевоенный период ветераны, которые были в Сопротивлении, близкие к де Голлю, стали занимать значительные посты. Николай Вырубов работал в ООН. Зашла речь о Сталине[4] и Жукове[5]. И Никита Дмитриевич привел мнение генерала Эйзенхауэра[6] о том, что Жуков – самый великий полководец XX века.

На вопрос, кто еще повлиял как личность на его развитие, Никита Дмитриевич рассказал о том, как встретился с сэром Исайем Берлиным[7], когда учился в Оксфорде. Лобанов-Ростовский тогда жил у его крестной матери Кэтрин, внучки Бенкендорфа[8], последнего царского посла в Лондоне. Ее супруг тогда преподавал в Оксфорде и занимался философией Николая Бердяева[9]. У них часто бывал Исайя Берлин. Он говорил, что, чтобы преуспеть в жизни, необходимо очень многим жертвовать. Так приятно бывать на вечеринках, на встречах и обсуждениях. Исайя Берлин сказал: «Не обращайте на это внимания. Вы потеряете много друзей, но запирайтесь у себя в комнате и работайте усердно, потому что, если вы хотите что-то сделать в жизни и внести какой-то вклад, это дается только большим трудом». Я последовал его совету и всегда старался в жизни вкалывать».

Также было интересно послушать рассказ Никиты Дмитриевича, какое сильнейшее впечатление на него произвела Дягилевская[10] выставка русского театрального искусства в Лондоне в 1954 году, куда привела Кэтрин. «Это был шок лубочности, красок и контрапункт с подобными западными художниками, – говорил Никита Дмитриевич. – На Дягилева работали 42 художника, из которых 21 – русские. Они были настолько яркие и динамичные, что произвели на меня впечатление на всю жизнь».

Кто поддержал собирательство работ русских художников, на кого опирались Нина и Никита Лобановы-Ростовские в своих неутомимых устремлениях? На этот вопрос Никита Дмитриевич ответил, что, конечно, Илья Самойлович Зильберштейн[11], который приезжал дважды в Париж, «бывал у нас и был одним из немногих, которые вживую могли сказать о значимости тех работ, которые у нас были». До 1960-го года в Советском Союзе не публиковалось никаких книг, даже о мирискусниках. Первым проявлением был некролог Зильберштейна в 1960 году в «Правде» о кончине в Париже художника Александра Бенуа[12] без подписи Зильберштейна. И потом появилась первая монография Марка Эткинда об Александре Бенуа – он сослался на «Правду», и ему разрешили, как члену партии, издать эту книгу.

Вторым человеком, оказавшим моральную поддержку в коллекционировании, стал директор Музея современного искусства в Нью-Йорке Алфред Барр[13]. «Мы жили в одном доме с ним, по адресу: 96-я Ист-стрит, д. 49. Это был уникальный человек, который после окончания своего образования в Гарварде приехал в Советский Союз в 1923 году, по своей инициативе, и провел там два месяца. Он обходил все ателье тогдашнего авангарда, вернулся в Нью-Йорк и подарил музею те вещи, которые ему дали Родченко[14], Татлин[15]. Он опубликовал дневник о поездке в СССР и убедил меня, что значимость русских левых художников имеет мировое значение, что это не просто местечковая живопись, созданная в России для русских, а она международного масштаба.»

Эта поддержка очень немногих была очень важна, так как половину семейного бюджета, что тогда было где-то сто долларов в месяц, тратили на собирание. «Это маленькие цифры, которые вряд ли сегодня кого-нибудь впечатлят, но это были реалии нашей жизни. Так что нужна была поддержка идеологическая от весомых личностей».

Удалось устроить более 50 выставок русского театрального искусства в США на протяжении 30 лет. И вместе с тем была мечта о Советском Союзе, и это не удавалось.

Но вот произошло то, что американский посол Артур Хартман[16] решил отпраздновать пятидесятилетие дипломатических отношений между СССР и США выставкой собрания Лобановых-Ростовских. Он это сделал в посольстве, куда пришло море людей. За этим последовало приглашение от директора Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Это свершилось 4 года спустя: выставка состоялась в Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, а затем – в Манеже в Петербурге.

Тильзитский мир и князь Дмитрий Иванович Лобанов-Ростовский[17]

Однодневное пребывание в Калининграде Никиты Дмитриевича и леди Джун не позволило нам по времени съездить в город Советск, который до 1946 года назывался Тильзит, известный в истории тем, что там был заключен Договор о мире между Александром Первым и Наполеоном в 1807 году. В российском обществе Тильзитский мир не был популярен. Лев Толстой в романе «Война и мир» устами Николая Ростова также осуждает принятие мира, когда казалось, что после Прейсиш-Эйлауского (теперь Багратионовск) и Фридландского (теперь Правдинск) сражений силы Наполеона были ослаблены, и оставалось нам только сделать последнее усилие, и Наполеон будет побежден. Но Александр Первый согласился на предложение Наполеона о заключении мира. Организация встречи на реке Неман и подписание Тильзитского мира было поручено князю Дмитрию Ивановичу Лобанову-Ростовскому, обнаружившему, кроме выдающихся способностей в ведении боя, дипломатический дар. Когда у Наполеона спрашивали о самом ярком событии в его жизни, он ответил, что это был Тильзитский мир, благодаря тем почестям, которые ему тогда оказали и назвали впервые императором.

За организацию встречи на высшем уровне князь Д.И. Лобанов-Ростовский получил Орден Александра Невского – от Александра I, а от Наполеона – Большой крест ордена Почетного легиона.

Также он был назначен генерал-губернатором Лифляндским, Эстляндским и Курляндским, Рижским военным губернатором, затем стал членом Государственного совета и был им до конца своей жизни. Так что история рода Лобановых-Роствоских связана с историей бывшей Восточной Пруссии, а теперь Калининградской области.

Н.С. Хрущев в Оксфорде

И еще одна тема, касающаяся воспоминаний Никиты Дмитриевича – это приезд Н.С. Хрущева в Оксфорд. Когда я жила в Балтийске, я много встречалась с ветеранами города и неоднократно слышала о том, как приезжал в Балтийск Никита Сергеевич Хрущев дважды: когда отправлялся в Англию и второй раз – в США, как тщательно готовились корабли и их экипажи, которые должны были отправиться в море. Готовились к встрече не только на Балтийском флоте, но и руководство Калининградской области, которое встречало делегацию правительства СССР с поезда на Южном вокзале в Калининграде[18].

С 15 по 30 апреля 1956 года проходил первый дальний поход отряда кораблей Балтийского флота. Крейсер «Орджоникидзе», эсминцы «Смотрящий» и «Совершенный» впервые зашли в иностранный порт Портсмут (Великобритания). На борту «Оржоникидзе» были первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв, председатель Совета Министров СССР Н.А. Булганин, члены правительственной делегации, известный авиаконструктор А.Н. Туполев и академик-атомщик И.В. Курчатов. Впервые в истории советского Военноморского флота доставлялась правительственная делегация такого высокого уровня в иностранное государство на боевом корабле. Советская делегация посещала разные предприятия и учебные заведения, в том числе Оксфорд.

Никита Дмитриевич рассказывал о том, что руководство колледжа его попросило за два дня до визита уехать и не предпринимать никаких действий, которые могли бы нарушить гармонию встречи советских лидеров в Оксфорде.

Он так и сделал, но в газете обнаружил заметку, где говорилось, что Хрущев с Булганиным были восторженно приняты студентами, которые дружно скандировали: «Бедный дядюшка Джо!» (Разумеется, на английском!) А это прозвище было дано при жизни И.В. Сталину Уинстоном Черчиллем. Это был намек на осуждение Хрущевым «культа личности» Сталина.

Оба советских лидера не знали английского языка, счастливо улыбались и дружелюбно приветствовали студентов. Улыбки исчезли с лиц, когда кто-то перевел скандирование «озорных» студентов.

Лобанов-Ростовский и Н.С. Арсеньев. Путешествие в Италию

Среди бесед в Калининграде и в письмах Никита Дмитриевич ответил на мои вопросы о встречах с Николаем Сергеевичем Арсеньевым, как и всегда, с громадной отзывчивостью.

22-летний Никита с Николаем Сергеевичем Арсеньевым совершили путешествие в 1957 году в Италию из Франции на поезде, останавливались в разных городах. Николай Сергеевич читал наизусть на итальянском языке (Арсеньев знал 12 языков) Данте Алигьери. Со свойственным Никите Дмитриевичу юмором рассказывал он о своих неудобствах бытового уклада в этой поездке: Лобанов-Ростовский – человек исключительной самодисциплины, твёрдого распорядка, высокой степени самоорганизации, аккуратности – увидел рядом с собой человека, совершенно свободного от подобных «условностей», особенно пренебрежительного к полосканию в ванной, куда невозможно было войти потом.

Но, конечно, Никита Дмитриевич был покорён эрудицией Николая Сергеевича, широтой кругозора и глубиной знаний: «Во время путешествия было два типа разговоров, а более правильно сказать – “монологов”: ввиду того, что у дяди Миколы феноменальная память, он мог цитировать почти полностью целые книги. Например, во время поездки из Парижа во Флоренцию он цитировал всю поэму “Божественная комедия”, а также из древнеримских авторов. Второй тип – это во время посещения руин или музеев: он знал наизусть содержание картины, несмотря на свое плохое зрение, то, что он прочел о картине, он отлично помнил, и суждения о ней, и ее описания. Поэтому мне было чрезвычайно полезно и интересно с ним съездить в Италию».

А вот рассказ, который Никита Дмитриевич назвал «Экспертиза Арсеньева». Джон Трейн[19], выдающийся обозревать газеты «Уолл-Стрит Джорнал», из тех эрудированных американских богачей, в общем, интересовался философскими взглядами Арсеньева. Как-то, когда мы были в имении Рок-Крик-Парк под Нью-Йорком, Джон Трейн спросил Арсеньева, знает ли он что-нибудь о такойто христианской ереси в Персии в XII веке. Арсеньев задумался и через 2–3 минуты ответил, что таковой ереси не существовало. Спустя несколько дней Трейн нам сказал, что он выдумал название ереси, стараясь поймать на этом «дядю Миколу».

Путешествие по Италии в 1957 году с Н.С. Арсеньевым запомнилось Лобанову-Ростовскому ещё одним эпизодом – посещением виллы Демидофф. В Оксфорде он подружился с младшей дочерью его Высочества князя Павла Югославского[20] Елизаветой Карагеоргиевич, которая приезжала на уик-энд к крёстной Никиты Лобанова-Ростовского Катрин Риддей, уже упоминаемой выше внучке графа Александра Бекендорфа, последнего посла России в Великобритании.

Елизавета пригласила Никиту на виллу Демидофф[21], которую ее отец унаследовал в 1955 году. «С гордостью и глубоким знанием предмета, – рассказывал Никита Дмитриевич, – князь Павел Югославский говорил о нескольких поколениях Демидовых в Италии, создавших виллу в Пратолино, в предместье Флоренции, о богатейших и разнообразнейших коллекциях, собранных Демидовыми в течение двух веков, показывал портреты Демидовых кисти Левицкого[22] и Боровиковского[23], масло Верещагина[24] «Тагил», город на Урале, где Демидовы начали лить русские пушки».

Запомнилась статуя Венеры из мрамора скульптора Кановы[25], бюст Наполеона Третьего, изваянный Карпо[26].

Посещал виллу Демидофф в 1823 году великий художник Карл Брюллов[27], которому Анатолий Демидов заказал знаменитую картину «Последний день Помпеи»[28].

В 1969 году сокровища виллы Демидофф были проданы Павлом Югославским на аукционе «Сотбис»[29] во Флоренции.

Молодой Никита перед поступлением в Колумбийский университет, жил некоторое время в семье Юрия, Николая и Натальи Арсеньевых в Си Клиффе, куда те из Европы перебрались в 1948 году. Арсеньевых навещали многие интересные люди. Среди них выделялся огромным, двухметровым ростом и захватывающими рассказами о днях минувших Василий Васильевич Тютчев. Он торговал русскими книгами, которые возил в чемодане, а иногда – картинами. И у него Никита Лобанов-Ростовский купил первую работу маслом за 100 долларов в рассрочку. Это картина Николая Егоровича Сверчкова[30] «Погоня за похищенной невестой».

Дары князя

В США Никита Дмитриевич познакомился с племянником философа Н.С. Арсеньева – с Иваном Ивановичем Балуевым, с которым они вдвоем и заботились о Н.С. Арсеньеве в последние его годы жизни.

Никита Дмитриевич подарил мне подлинные письма Арсеньева.

Они познавательны, читаемы, несмотря на трудно различимый почерк. Но усилия стоят того. Известный философ бедствовал материально. Его старшая сестра Наталья перебралась к сыну Сергею Балуеву в Москву, младшая Вера умерла, брат Юрий умер в 1970 году, а жил философ в Си Клифе в деревянном домике, который требовал ухода. Вот и в письме от 5.5.1971 Арсеньев благодарит Никиту Дмитриевича за 100 долларов, которые он потратил на очередную починку дома.

Письмо от 26.6.76 от Арсеньева касается распоряжений об имуществе после ухода в мир иной (умер 18 декабря 1977 года). Они обращены к Никите Дмитриевичу, племяннику профессора Арсеньева Ивану Ивановичу Балуеву[31], Михаилу Бутеневу[32] и Николаю Шидловскому (внучатому племяннику, сыну Юрия и Софьи Шидловских)[33]. «Архивы моего отца передам Ване Балуеву, – писал Николай Сергеевич, – мои архивы – Толстовскому фонду[34]. А если Россия будет освобождена от советов и коммунистов, то в Россию, в Румянцевский музей[35] в Москве или в отдельную комнату в библиотеку Московского университета, чтобы читать там, но не выдавать на руки. Книги, фотографии – передать в дар Свято-Владимирской духовной семинарии[36]. Пишу тебе как близкому и дорогому человеку. Поручаю тебя и Нину руководству нашего небесного Отца. Я тебе очень благодарен за твою любовь».

Письмо от Ивана Балуева, племянника Арсеньева, сына Натальи Сергеевны Арсеньевой (Балуевой).

От 8.11.78. Балуев рассказывает о своих поездках в Брюссель и Париж, «…с Шидловскими все в порядке, они согласились с нашими доводами – отдать книги Арсеньева в Толстовский фонд. Ведь вся Арсеньевская коллекция книг не подлежит разделу и должна в конечном итоге быть переданной в Россию».

«Рад за тебя, что твоя коллекция пользуется таким успехом. Марина и я шлем сердечный привет вам обоим с Ниной».

В письме от 6.9.1981 года И.И. Балуев с искренней радостью отвечает на письмо Никиты Дмитриевича, сообщавшего об очередной выставке его коллекции, просит прислать каталог выставки, сообщает о своем вынужденном выходе на пенсию по причине рака лимфы, о своих занятиях живописью и скульптурой, о своих трех внуках и внучке, «которые растут, как грибы».

Подарок Н.С. Арсеньева Никите Лобанову-Ростовскому и влияние на выбор жены

Французский писатель Ромен Гари[37] очень сильно повлиял на судьбу князя. Как рассказывает Никита Дмитриевич, «огромное жизненное, практическое влияние». Когда в 1960–61 годах он занимался геологоразведкой в поисках месторождений нефти в полупустыне Патагонии в Аргентине, Н.С. Арсеньев прислал ему книгу, посвященную матери Ромена Гари, тогда еще мало известно писателя, она называется «Обещание на рассвете», переведена на русский язык в 1993 году. Образ Нины Борисовской произвел на молодого Никиту особое, сильнейшее впечатление. «Она была, говорит Никита Дмитриевич, – образованным и одухотворенным человеком и одновременно владела умением выживать. Именно эта ее черта дала мне направление, как искать себе спутницу жизни. Я не искал супругу, я искал спутницу, соратницу, с которой смог бы разделять и трудности, и радости. И если бы меня расстреляли, а были бы дети, то она, подобно матери Ромена Гари, смогла бы, проявив те же качества, выжить и отстоять то, чем обладала». Чтение книги стало событием внутренней жизни молодого человека начала 60-х годов. Отчасти поэтому его супругой стала Нина.

И снова слова благодарности

Мне лестно было получить письмо от Никиты Дмитриевича после их отъезда с леди Джун. Очень приятны были слова о том, что понравилась приготовленная мною еда, особенно фаршированные сладкие перцы, которые счастливо мне вспомнились, когда я прочла о том, что князь родился в Болгарии.

24.02.13

Уважаемые Лидия и Владимир!

Огромное Вам спасибо за Ваш радушный и щедрый приём во время нашего с Джун пребывания в Калининграде. Вся программа, которую Вы для нас устроили, была нам обоим чрезвычайно интересна. Включая вкуснейший обед и ужин, который Вы нам приготовили.

Леди Джун

Когда Никита Дмитриевич и леди Джун приехали в Калининград, то леди Джун мне понравилась с первого взгляда, красивая и элегантная. О ней Никита Дмитриевич рассказал: «Как Вы знаете, в Англии имена у аристократии чрезвычайно сложные, потому что, скажем, лорд Иванов, не передает фамилии Иванов при жизни детям, они называются своими обычными фамилиями, а не дарственным титулом лорда, который обычно связан с географией. В случае с Джун, ее предок был министром внутренних дел, который получил титул Лорда Сиднея. Как-то он за свой счет загрузил парусный корабль овцами и отправил его в Австралию. Причалив к берегу, где ничего не было, капитан, разгрузив овец и построив хаты, назвал местность именем хозяина.

Лет 10 тому назад Джун продала на аукционе «Кристис» одно из писем капитана корабля к Лорду Сиднею, где он пишет, что пища для овец кончилась, и кормят их сухарями для матросов. Письмо выручило 23 тыс. фунтов, и купил его музей города Сиднея.

Затем он сделал подобную операцию, отправив судно в Канаду, где на берегу Новой Шотландии есть тоже город Сидней. Вот такие были времена.

А 22 июня 2022 года Никита Дмитриевич написал в письме: «Мы с Джун сегодня ходили на чествование 500-летия ее предка Уильяма Сесила, 1-го лорда Берли в Вестминстерском аббатстве.

Присутствовало более 1000 человек.

Сесил служил штатс-секретарем (Secretary of State) у Елизаветы Первой 40 лет. За это время ему удалось создать Великобританию, завербовав Шотландию, отрубив ее королеве голову. Он основал главные институты, оставив страну приблизительно в том же виде, как она есть сейчас. Аналогично с ролью Потемкина при Екатерине.

Вот как аристократы Англии проводят свое время, когда голодранцы-железнодорожники бастуют, недовольные тем, что их средняя годовая зарплата 32,000 фунтов в год, и что при инфляции в 9 % они ежемесячно беднеют. К ним присоединились доблестные служители Метрополитена. Ждем присоединения к ним работников государственного здравоохранения. Может, это поможет снести правительство. Чему воля Аллаха».

Джун по профессии графолог – по почерку может составить характеристику человека. Во Франции и Голландии по законам нельзя уволить сотрудника, это создает сложность при приеме на работу. Там не примут без графического анализа. По почерку можно определить, скажем, что человек лжец. В бухгалтеры такого не возьмут, а в дипломаты – непременно.

Феномен России

После возвращения из Калининграда общение с Никитой Дмитриевичем продолжалось. Во время встречи с Ю.М. Лужковым в Лондоне он рассказал о поездке в Калининград, и однажды, находясь дома, потому что я сломала ногу в то время, я поднимаю трубку телефона, и это оказывается звонок от Юрия Михайловича с приглашением приехать в его имение в Озерском районе и написать о нем. Я ответила, что хожу на костылях, поэтому сейчас это невозможно. И я совсем забыла об этом звонке, когда через пару месяцев Лужков снова мне позвонил. Это было лестно для меня, и хотя я еще ходила с тросточкой, я согласилась и написала очерк «Общаясь с Лужковым», который опубликовала в своем журнале «Берега»[38]. Герой очерка несколько раз звонил со словами благодарности.

1 ноября 2013 года я выпустила первый номер литературного журнала «Берега», и с тех пор на его страницах всегда находилось место для статей и интервью Н.Д. Лобанова-Ростовского и его друзей. Уже для второго номера журнала «Берега» Никита Дмитриевич любезно согласился ответить на мои вопросы о России в мире.

Размышления Н.Д. Лобанова-Ростовского о современной России

Л. Д.: Никита Дмитриевич, в чём состоит, на Ваш взгляд, феномен России и её главная проблема?

Н. Д. Л-Р.: Феномен России – это её уникальная цивилизация, гармонично объединяющая различные народы с сохранением их религиозного и культурного уклада. Это отличает Россию от европейских государств и от многонациональных Соединённых Штатов, где этно-религиозное самоопределение заменяется базовым понятием – «американец», поэтому России не следует копировать и внедрять опыт западных стран. Если цивилизованный мир стремится к модели глобализации, где устраняются все базовые идентичности, а сейчас добрались и до взаимоотношений полов, то Россия являет собой союз культур и народов, каждый из которых является ценным и уникальным. Россия – самая богатая страна в мире по территории и природным ресурсам, третья по резервам валюты и финансово самая устойчивая страна в Европе. Она должна бы быть одной из двух сверхдержав, с большими надеждами на будущее. Но на практике это не реально. Во-первых, продукция, производимая в РФ в рамках выполнения задач, поставленных в стратегии развития страны, не достигает мировых стандартов качества. Во-вторых, процесс производства не осуществляется с должной эффективностью, да и конкурентоспособность отстаёт. Экономика России, по сравнению с другими развитыми странами, энергозатратная: энергоёмкость ВВП в РФ в 6 раз выше, чем в Японии, в 3 раза выше, чем в США, и примерно в 3,5 раза выше, чем в странах Западной Европы. Модернизация России и переход её к инновационной модели развития невозможны без масштабного партнёрства с Западом. Учитывая высокий уровень коррупции в стране, Россия на данном этапе не может конкурировать с США, Европой и странами Дальнего Востока. В России нужно готовить новые поколения специалистов. Необходимы инвестиции в человеческий ресурс, этого не происходит. Как отметил иностранный член Российской Академии наук В.Л. Квинт, в России ведётся активная разработка стратегии развития, но этим занимаются люди, не обладающие глубоким знанием предмета и не практикующие его. С этой точки зрения Россия не готова столкнуться с новыми общемировыми проблемами. Нынешний финансовый крах в мире несколько замедлит развитие инфраструктуры в России, которая является необходимым элементом в развитии экономики. Без решения проблемы инфраструктуры сельское хозяйство останется неконкурентоспособным – вне зависимости от объёма инвестируемых в него средств. Возьмём простой пример: огромное количество пищевых продуктов, которые Россия импортирует из крохотной Голландии. Дополнительная проблема – это достаточно малое количество внутренних потребителей в стране: население России в 2 раза меньше населения США и в 3,5 раза меньше населения Евросоюза, уже не говоря об Индии и Китае.

Л. Д.: Как Вы оцениваете российскую школу высшего образования и сферу нанотехнологий?

Н. Д. Л-Р.: Россия занимает третье место в мире по числу людей, обладающих научными званиями. Потенциально это даёт ей возможность быть исполнителем крупных заказов на научно-технические проекты со стороны США и Евросоюза. Для сравнения, Индия, после 20 лет активной подготовки научных кадров, ныне является лидером в области заключения технологического аутсорсинга (outsourcing) на выполнение работ с зарубежными фирмами. Но для успеха этой деятельности важна не только научно-техническая база, но и образование, экономика, юридическая система и государственная политика. А в последние годы российские достижения на рынке наукоёмкой продукции представляют собой удручающую картину: около 0,3 % – по сравнению с 39 % в США, 30 % в Японии и 16 % в Германии (данные основаны на количестве патентов). Только один российский университет входит в список 200 лучших университетов мира – МГУ, которому присвоено, согласно международным рейтингам, 116 место в 2012 году. Образование стремительно теряет высокий уровень советской школы. Например, в области нанотехнологий в 2012 году 51 % международных патентов был зарегистрирован в США и только 1 % в России. Состояние плачевное.

Л. Д.: Какое реформирование, на Ваш взгляд, надо провести, чтобы выправить это состояние?

Н. Д. Л-Р.: Говоря сегодня о России, наверное, можно было бы использовать слова знаменитого американского Госсекретаря Дина Атчесона, сказанные им в начале 60-х годов прошлого века о Соединённом Королевстве: «Британия потеряла империю и, к сожалению, не смогла найти для себя новой роли». Всем было понятно, что, утратив источники дешёвого сырья и рынки сбыта, Англия обречена на длительное прозябание. Но сейчас экономика Британских островов по объёму занимает шестое место в мире и находится на втором месте после США по инвестициям в глобальную экономику. Здесь явно можно провести параллель с современной Россией и необходимостью проведения реформ. Надеюсь, что отставание России можно преодолеть. Если правительство осознает необходимость развития новейших технологий, внедрит новые специальности и на порядок увеличит инвестиции в образование и науку, то через 6–7 лет появятся те кадры и те технологии, которые позволят качественно изменить российскую экономику. Лёд уже тронулся. В гражданской сфере опубликованные цифры свидетельствуют о триллионных (в рублях) программах таких компаний, как «Газпром», «РЖД», «Роснефть», «Росатом», ФСК ЕЭС, «Русгидро», «Транснефть».

Л. Д.: Что Вы думаете о Евразийском Союзе?

Н. Д. Л-Р.: Я думаю, что Европа выживет с помощью России, потому что у России нет другого выхода, кроме как сближение с Европой. Экономическая мощь Китая сильно возрастёт, и чтобы противодействовать этому, Россия повернётся к Европе. Чтобы не оказаться через несколько десятилетий под полным влиянием Китая, России необходимо развивать связи с 500 миллионами европейцев. Это, в свою очередь, станет «светлым будущим» для Европы. Для создания Евразийского Союза у России накопился богатый исторический опыт подобного мирного сосуществования, собирания евразийских земель, которые включили бы в себя различные этнокультурные общности – от малых государств, входивших в состав Российской империи, до отдельных народностей, при этом сохраняя их индивидуальность. Было бы логично восстановить некогда экономически цельное пространство, но уже на других принципах, нежели в СССР.

Л. Д.: Какую роль могли бы сыграть в будущем России соотечественники, любящие Россию так же, как Вы?

Н. Д. Л-Р.: Предлагаю назначить в Общественную палату по Президентской квоте трёх соотечественников – представителей Америки, Европы и Востока. Они оказывали бы влияние при обсуждении вопроса о национальной идее, которая помогла бы развитию России в будущем.

Л. Д.: Спасибо за интервью.

Болгария

Бабушка Никиты Дмитриевича – Вера Дмитриевна Лобанова-Ростовская (урожденная Калиновская), живя в Болгарии, написала объемную книгу «Воспоминания матери», которая была издана сначала в Болгарии в 1936–1937 годах в Софии на болгарском языке. На русском языке эта книга впервые увидела свет, и я горжусь причастностью к этому событию, опубликована в литературно-художественном журнале «Берега» с предисловием и комментариями профессора МГУ Е.С. Федоровой[39].

Никита Дмитриевич родился в Болгарии 6 января 1935 года. Эту страну его дед Иван Николаевич Лобанов-Ростовский выбрал для жизни после отъезда из России из-за революции 1917 года, потому что считал: в Софии, в соборе Александра Невского, самый лучший, самый красивый по своему звучанию православный хор, куда входили певцы Софийской оперы. Никита Дмитриевич говорит, что для деда существовало только две вещи: музыка и Православие. И ему удалось вывезти из России его скрипку Страдивари, которую из-за нехватки средств пришлось продать, а вот футляр от нее остался.

Никита Дмитриевич, рассказывая о своем отношении к Александру Сергеевичу Пушкину, отталкивался от мнения деда о великом поэте и его взаимоотношениях с Николаем Первым. Эти беседы происходили в Софии, и дед, для которого Пушкин был свят, говорил, что это были взаимоотношения отца и блудного, но одаренного и непредсказуемого сына. Они симпатизировали друг другу. Но неизбывный парадокс, что великий человек понимал свое величие и в то же время чувствовал себя униженным житейскими обстоятельствами, приведшими поэта к званию камер-юнкера при Дворе, то есть к социальным тискам.

И вот еще, что рассказал Никита Дмитриевич о своем дедушке:

«Мое желание – умереть в бедности. Поэтому занимаюсь благотворительностью. Сейчас участвую в покупке экспонатов для музея в монастыре Святых Кирика и Иулитты[40] в пригороде Асеновграда в Болгарии. Там когда-то была богословская школа, которую спонсировал мой дедушка князь Иван Николаевич Лобанов-Ростовский. Документы и вещи, связанные с этой школой, сохранились у потомков архиепископа Дамиана, и я выкупил их в качестве подарка будущему монастырскому музею.

С историей Болгарии связан также мой предок – дипломат Алексей Борисович Лобанов-Ростовский[41]. Побежденный в русско-турецкой войне султан Абдул-Хамид Второй[42] просил русского императора Александра Второго вернуть в качестве посла князя Алексея Борисовича Лобанова-Ростовского.

Именно он заключил с султаном Константинопольским мирный договор между Россией и Турцией, 140-летие подписания которого исполнилось 9 февраля 2019 года. Алексей Борисович включает в Константинопольский договор три существенных пункта из Сан-Стефанского договора, дающих основание положить начало независимому болгарскому государству и создать Тырновскую конституцию. В результате этого Договора и образовались четыре государства: Румыния, Черногория, Сербия и Болгария!

140-летие освобождения Болгарии от османского порабощения мы торжественно отмечали. По обеим сторонам западного входа храма-памятника святого Александра Невского установлены две плиты из каррарского мрамора. Текст на русском и болгарском языках гласит: «…сей величественный соборный храм сооружен и украшен по патриотическому решению Первого Народного собрания в Тырнове 13 апреля 1879 года на добровольные пожертвования всего болгарского народа для увековечения его братской любви и глубокой признательности великому русскому народу за освобождение Болгарии в 1878 году.

Первый камень в фундамент памятника был заложен на этом месте 19 февраля 1882 года. Сооружение храма началось в 1904 году и закончилось в 1912 году. Освящение храма состоялось 12–24 сентября 1924 года. Вечная слава павшим за освобождение Болгарии русским воинам!»

«Воспоминания матери»

Затем вышло два тома отдельного издания с названием «О российской трагедии XX века» в издательстве «Минувшее» в Москве в 2018 году. На блистательной презентации в Москве в Танеевском зале[43] с участием великолепных актеров, заслуживших подлинно народную славу, Евгения и Галины Киндиновых[44], Никита Дмитриевич сожалел, что не опубликовал эти трагические записки своей бабушки раньше, ведь они написаны без политической злобы верующим православным человеком, принадлежавшим к одному из самых знатных родов России, оказавшемуся в изгнании, изложены великолепным русским языком и очень важны для подрастающего поколения. Книга раскрывает неизвестные подробности взаимоотношений Григория Распутина[45] с аристократией, прекрасные страницы посвящены святому преподобному Серафиму Саровскому[46].

Дети Ивана Николаевича и Веры Дмитриевны – пять сыновей: Николай, работал библиотекарем во Французском институте в Софии; Никита застрелился в Булонском лесу в возрасте 23 лет в 1921 году; Дмитрий, крестник Великой княгини Елизаветы Федоровны, работал бухгалтером на обувной фабрике «Фортуна» в Софии, расстрелян в 1948 году, был женат на Ирине Васильевне Вырубовой, их единственный сын – Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский.

Младший брат Дмитрия – Яков – служил в Иностранном легионе, Иван был расстрелян в Киеве в 1932 году по решению судовой тройки, реабилитирован в 1989 году.

Дочь – Ольга Ивановна, в замужестве Улик.

Дети Веры Дмитриевны выведены в книге под другими именами, ведь за их жизнями судьбы многих русских людей, оказавшихся вне Родины.

Никита Дмитриевич говорил в письме о «Записках матери»: «Ожидаю, что книга в двух томах выйдет из печати в издательстве “Минувшее” в декабре и будет в этом случае представлена на книжной ярмарке в Москве. Сейчас публикую фрагменты романа в журнале “Берега” в Калининграде. Роман о дореволюционной России и жизни после переворота моей бабушки княгини Веры Дмитриевны Лобановой-Ростовской был издан в 1936 году в Болгарии.

Каюсь и считаю большим грехом своей биографии, что ранее я не издал эту книгу… А ведь оригинал попал ко мне во время перестройки, ещё 35 лет назад! Этот автобиографический роман пролежал у меня, и я в него даже не заглядывал…

Меня поразило то, что бабушка и дедушка были настолько религиозными людьми, что они предали себя всецело в руки Господа! Издательство печатает 500 экземпляров книги в 2-х томах.

Надеюсь на то, что книга попадет в руки архиереев Русской Православной Церкви, к митрополиту Илариону (Алфееву)[47], который сумеет оценить этот труд и издать его уже массовым тиражом для подрастающего поколения. Кроме прочих достоинств, книга написана на чистом русском языке, который был в обиходе во времена Толстого и Чехова.

Бабушка сделала точное наблюдение и противопоставила Распутину святого преподобного Серафима Саровского. Григорий не последовал стопами русских старцев, – пишет в книге бабушка: “Как Прохор Мошнин или в духе мирского, но мудрого человека. Да нет же, он просто вместо того, чтобы силою воли направить свои дары на добро, употребил их во зло и быв по фамилии Новых, получил прозвище Распутина. Он безобразничал, дрался, пил, не просвещал своего ума.

Но вот и у него наступил момент просветления. Григорий стал послушником одного из монастырей. Тогда-то многие из наших чтимых иерархов, встречаясь с ним, были поражены его дарами.

Оставив монастырь так же легко, как и всякое другое из своих увлечений и попав в среду, ему непривычную, он при первом успехе потерял голову. Тут-то дьявол окончательно и овладел им. Хам вышел наружу, и Григорий с тех пор не щадил ни двора, ни себя”. Бабушка была уверена, что из таких людей как Распутин выходят сельские колдуны. А заговаривать кровь наследнику могла бы любая деревенская бабка-шептуха. По мнению бабушки, императрица, в отличие от своей сестры, не сумела разобраться в вопросе старчества на Руси и ошибочно приняла за старца того, кто им не был, отчего получала неоднократно предостережения от своей сестры – настоятельницы Марфо-Мариинской обители милосердия Великой княгини Елизаветы Федоровны[48], изучившей вопрос русского старчества. Очень надеюсь, что книга бабушки выйдет и в России, возможно, в церковном издательстве массовым тиражом.

Книга вышла, и состоялся Литературно-музыкальный вечер:

«Чей разведчик?»

Лобанов-Ростовский дорожит Болгарией, у него там много друзей. На вечере в ДРЗ в 2021 году Никита Дмитриевич дарил гостям книгу, которую о нём написал болгарский автор Никола Филипов[49] «Разведчик ли Вы, князь Никита Лобанов-Ростовский?», София-Москва, 2020. В конце книги автор приходит к заключению, что Лобанов – разведчик в пользу РФ. Личность князя легендарна, и не удивительно, что, потрясённые встречами с ним, люди пишут книги о Никите Дмитриевиче.

Восемь лет назад он подарил мне книгу «Дерзкие параллели» Эдуарда Гурвича, который действительно дерзко проводит параллели между судьбой своей и жизнью Лобанова-Ростовского. И вот книга Николы Филипова. Со свойственным Никите Дмитриевичу юмором книгу Николы он подписывает: «Дорогой Лидии Владимировне от главного подозреваемого». Это биографическое исследование болгарского автора переведено на русский язык профессором МГУ Е.С. Федоровой, и ей же принадлежит предисловие, а также в книге вступительное слово Румена Петкова, бывшего министра внутренних дел Болгарии, который отметил, пожалуй, главную черту Никиты Дмитриевича из всех «осознанных необходимостей» – дарить и одаривать, и я лично с удовольствием это подтверждаю. Встречи с ним захватывающи уже от одной мысли, что он не только дворянин и не просто дворянин, а Рюрикович. Обретение целостности – вот что происходит, когда встречаешься с князем. Чувство целостности – оно постоянно ускользает от нехватки добра или радости. Но когда видишь Никиту Дмитриевича, ты понимаешь, что жизнь тебя щедро одарила.

Никола Филипов, рассказывая о собирательской и меценатской деятельности Никиты Дмитриевича, разоблачает домыслы о якобы агентурной работе, потому что героя его книги интересовали прежде всего культурные и исторические традиции, что позволяло ему встречаться с Елизаветой Второй, её племянницей Александрой Кентской, болгарским царём Симеоном Вторым, актрисой Катрин Денёв, основой чему была его выставочная деятельность в Европе и США. «Подозреваемому» было нелегко, требовалась выдержка и выносливость, а также высокий дух и благородство.

125 лет Восточно-Китайской железной дороги

16-го июня 2021года в Институте востоковедения РАН состоялась конференция на тему: «125 лет Восточно-китайской железной дороге».

125 лет назад состоялось заключение русско-китайского союзного договора, от имени России подписанного князем Алексеем Борисовичем Лобановым-Ростовским, который в то время был министром иностранных дел. Действующая на тот момент в Китае династия прислала своего наиболее выдающегося государственного деятеля Ли Хунчжана[50], Япония – маршала Ямагату[51], и Корея – Мин Ён-хвана[52], которому поручено было предложить России принять Корею под свой протекторат. Они прибыли на коронацию Николая Второго, но параллельно были приняты важнейшие документы экономического содержания о Союзном договоре с Китаем, одна из статей его давала России право пользоваться бухтой Киао-Чао (Цзяо-Чжоу) для стоянки Российского флота. Китай согласился на постройку железной дороги через Маньчжурию для кратчайшего соединения с Владивостоком.

Никита Дмитриевич рассказал, что договор дал Китаю эпохи империи Цин защиту от нападения Японии, облегчил экспорт китайских товаров в Россию. Расходы по постройке дороги были всецело за счёт России, а они были огромными из-за технических трудностей, сложного рельефа местности, отсутствия зачатков индустрии в Маньчжурии.

Россия пришла на помощь Китаю. При посредничестве и ручательстве России китайское правительство получило заем во Франции на 400 млн франков для уплаты контрибуции Японии. Это дало возможность России, Франции и Германии потребовать и добиться отозвания, без проволочек, войск Японии с полуострова и вообще с азиатского материка.

Правительство Японии вынуждено было уступить требованиям европейских держав и вернуть Китаю Ляодунский полуостров. Это была дипломатическая победа Лобанова, после которой его сразу стали называть русским Бисмарком.

И сейчас жизненной необходимостью России является поддержание дружеских отношений с Китаем, чтобы вместе противостоять двум таким гигантам, как ЕС и США. Экономическое сотрудничество и культурная интеграция России и Китая будут и дальше усиливаться.

Дорогу можно рассматривать как экономическую экспансию России, наподобие того, как сейчас Китай строит за свой счет, например, проект «нового шёлкового пути», который развивает Китай, – через Казахстан с выходом в Россию в районе Екатеринбурга, далее – через Казань, Нижний Новгород и Москву – в Белоруссию и далее – в Европу.

Сегодня это гигантское строительство делается для того, чтобы продавать легче и быстрее китайские товары. То есть, это последствие китайской экономической экспансии. КВЖД работала на пользу обеих сторон. Китайцы воспользовались этой дорогой, чтобы поставлять товары в Россию. Охрана от нападения Японии была реальна. Известно, что Лобанов-Ростовский не щадил своих сил на посту министра иностранных дел. Громадные задачи, выпавшие на его долю, расшатали его здоровье. Продолжительные переговоры с Ли Хунчжаном, и Ямагатой, Мин Ён-хваном, приведшие к благоприятному экономическому результату, сократили его дни.

Между тем, история заключения русско-китайского договора 1896 года показывает, что Пекин сам искал себе союзника в противостоянии Японии в лице России и был инициатором заключения союзного договора с Россией.

Аристократы – для России

С конца 1970-х годов представители русской эмиграции, старое дворянство, аристократы, казалось бы, в полной мере настрадавшиеся от новой власти России после 1917 года и после 1945 года, стали различными способами помогать своей исторической отчизне.

Вот как пишет об этом Никита Лобанов-Ростовский: «Назову здесь графа П.П. Шереметева[53], барона Э.А. Фальц-Фейна[54], Н.В. Вырубова[55], графа С.А. Капниста[56], Ю.А. Трубникова[57], князя А.А. Трубецкого[58], князя Д.М. Шаховского[59] (здесь можно назвать и многих других). Это и благотворительность, и содействие развитию российского образования, науки и технологии, и возвращение предметов художественной ценности и исторических документов в Россию».

Граф П.П. Шереметев обратил свои взоры к Иваново (возрождение традиций старинного хорового искусства, открытие Ивановского кадетского корпуса, Ивановского университета образования и имиджа); основал культурные «Шереметев-центры» в городах: Томск, Иваново, Ярославль.

Князь А.А. Трубецкой с 70-х годов старался содействовать техническому росту России, работая на фирме «Томпсон» и поставляя компьютерные системы связи для Академии наук, ТАСС, Морфлота, РАО «ЕЭС России» и Газпрома. Благодаря его финансовой помощи, были опубликованы монографии об Итальянском и Швейцарском походах А.В. Суворова и о Средиземноморском походе эскадры Ушакова; он помог открыть в Москве выставку и затем опубликовать собрание акварелей военного художника Кадоля, офицера наполеоновской армии, писавшего виды Москвы.

Н.В. Вырубов и его племянник Ю.А. Трубников, последовательно занимавшие пост главы «Земгора» в Париже, передали большое количество ценных даров музею И.С. Тургенева «Спасское-Лутовиново», Дому русского зарубежья в Москве, многим библиотекам малых и средних городов России.

Граф С.А. Капнист, как представитель Российского института стратегических исследований во Франции, долгие годы содействовал решению для России промышленных, экономических и торговых вопросов, оказывал помощь русским, попавшим в беду и затруднительное положение за границей.

И вот что удалось князю Лобанову-Ростовскому. Работы русских творцов Серебряного века – 150 имен – возвращены из небытия, составляя коллекцию театрально-декорационной живописи Нины и Никиты Лобановых-Ростовских. Кроме живописных работ, нашли своё место в музеях России множество других историко-культурных предметов, документов, текстов и художественных произведений Летопись подобной деятельности обширна, и ей ещё предстоит быть описанной в каталогах, книгах по искусству и культуры. Сегодня можно говорить о сложившемся за полвека серьезном и ответственном отношении к России представителей её древних родов, о мере их морального долга перед отечеством и внушительных плодах деятельности.

Удивительные рассказы

Сильнейшее впечатление на меня произвел рассказ Никиты Дмитриевича о знакомстве и добрых дружественных отношениях с Сержем Лифарем[60], выходцем из Киева, который в течение почти тридцати лет был директором Парижской оперы, близким другом Сергея Дягилева, коллекционером произведений искусства и документов, связанных с Александром Сергеевичем Пушкиным.

Помню, как Оксана Карнович прислала в «Берега» интервью с Никитой Дмитриевичем о судьбе Сержа Лифаря[61].

Я впервые прочла подробности о том, как письмо А.С. Пушкина его жене Наталье Гончаровой попало в Советский Союз в 1988 году. Лифарь мечтал о гастролях в Советском Союзе и выступлении его труппы в Большом театре. Он предложил подарить письмо Пушкина в обмен на разрешение оказаться на сцене Большого театра и получил отказ. А письмо было лучшим и самым драгоценным в его Пушкиниане. Он благоговел и преклонялся перед поэтическим гением. Книга С. Лифаря была издана в Париже на русском языке в 1966 году «Моя зарубежная Пушкиниана», где помещены рисунки известных художников, посвященные великому поэту: А. Бенуа, Ю. Анненкова, А. Ремизова, Юбилейная медаль, выбитая в память Пушкинской Выставки в Париже. 1937 г.

Лифарь страстно хотел, чтобы западноевропейское общество как можно больше узнало о Пушкине и оценило его должным образом. В своей книге Лифарь пишет о начале коллекции книг, собранных Сергеем Дягилевым по всей Европе. Однажды тот нашел в Италии книгу, сделанную первопечатником Иваном Федоровым. Их в мире насчитывалось всего шесть, а это была седьмая. К сожалению, в посольстве СССР ею не заинтересовались. После смерти Дягилева она ушла в США. Правда, секретарь Дягилева Б. Кохно успел сфотографировать ее каждую страницу и отправить в Ленинград в Академию наук.

За 50 тысяч франков Дягилев приобрел письма Пушкина к Натали, когда она еще была невестой, которые хранились у леди Торби, внучки Пушкина, жены Великого князя Михаила Михайловича.

После смерти Дягилева их уже купил Лифарь. Он писал: «Средства на приобретение дягилевского архива и библиотеки я заработал «ногами»: мои выступления в Лондоне и в Парижской Опере оплачивались весьма крупными суммами. Контракт в Опере мне гарантировал выступления в 60-ти спектаклях в год».

Чтобы организовать Пушкинскую выставку в Париже в 1937 году к 100-летию гибели поэта, был создан Пушкинский комитет, и на ней был «весь Париж». Вот как писал об этом Лифарь:

«Побывали на Выставке: М. Алданов, Н.А. Бердяев, H.Н. Евреинов, З.Н. Гиппиус, А. Вертинский, А. Керенский, Д.С. Мережковский, Александр Мозжухин, Иван Мозжухин, Б.К. Зайцев, А. Плещеев, И.С. Шмелев, M.М. Фокин, Е.Н. Рощина-Иысарова, А.М. Ремизов, гр. Мусина-Пушкина, Н. Оцуп, Н.А. Тэффи, В.Ф. Ходасевич, М. Цветаева и многие, многие другие, имена которых украшают «золотую книгу» Пушкинской выставки, на которой можно было повидаться и побеседовать с потомками Дантеса, Керн, Дениса Давыдова, Плетнева, Пущина, Дельвига, Щербинина, Воронцова».

Было много чудесных отзывов, например, Плещеева: «Не верилось в успех вашей выставки, но ваша любовь к России, к вашей родине, победила все преграды и восторжествовала. Александр Плещеев».

Никита Дмитриевич рассказал, как это письмо Пушкина Гончаровой все-таки попало в Советский Союз:

«Лифарь мечтал поставить хотя бы один из своих балетов на сцене Большого театра. Я помню, как он предложил передать в СССР письмо Пушкина на условии, что ему разрешат осуществить постановку. Гонорара он даже не ожидал. И я помню, как ему было страшно обидно, как сильно Лифарь переживал, получив отказ. Он обвинял Советскую власть в том, что она не допустила в театр ни Мориса Бежара, ни его самого, ни любого другого иностранного хореографа. После смерти Сержа многое из коллекции перешло по наследству к графине Алефельд, в том числе и письма. Она “отомстила”, продав письмо Советскому Союзу через аукцион Sotheby’s за 1 миллион долларов. Сделка состоялась таким образом, что все остались довольны. В России нет зарубежных аукционных домов (только их представительства) из-за того, что когда вы ввозите произведения искусства на продажу, то Россия накладывает налог на ввоз и вывоз картин. И до тех пор, пока в России существует такой порядок, будет царить монополия местных аукционных домов. Даже после того, как Sotheby’s устроили свой первый и последний аукцион в России 7 июля 1988 года, это положение не изменилось, и вопрос до сих пор остаётся нерешённым. Чтобы аукцион был удачным, нужно иметь и иностранных покупателей. Для этой цели Альфред Таубман, главный акционер и председатель совета директоров Sotheby’s, заполнил свой самолёт потенциальными американскими покупателями и привёз их в Москву. По сути, уже была договорённость, что пушкинское письмо будет продано России. Это был взаимовыгодный обмен. Торги велись в иностранной валюте. Продавались работы русских художников, но иностранные покупатели не платили налог; они платили Sotheby’s, а аукцион расплачивался с Министерством культуры. Таким образом, для покупки письма Пушкина Министерством культуры СССР было выручено 1 миллион долларов с налога на прибыль от продаж. Налоговые отчисления пошли на оплату письма Пушкина. И Sotheby’s не потерял на этом ни единой копейки, и пушкинские реликвии достались России фактически бесплатно! Вот как всё обстояло. Но второго подобного действия не произошло. Так и не удалось провести закон, позволивший в России проводить международные аукционы, которые не облагались бы налогами на ввоз продаваемой живописи в добавок к налогу на стоимость купленной картины при вывозе из России. Правда, с помощью ходатайств Петра Авена налог на ввоз картин для личного пользования был убран. Сейчас вы можете ввозить в Россию любую живопись без налога и вешать у себя дома».

«…Серж Лифарь и Нина Вырубова[62] были гигантами французского балета. Существует анекдот про Лифаря. Однажды Лифарь, забыв театральный пропуск, не мог пройти в Парижскую Оперу мимо новобранца-жандарма, который исправно нёс свою службу. На слова: «Я директор театра, Серж Лифарь», жандарм ответил: «Не знаком» (Connais pas)! Лифарь отошёл, разбежался и элегантно перепрыгнул через чугунную ограду Palais Garnier. На что жандарм воскликнул: «Теперь я знаю, кто такой Серж Лифарь».

Музей Лобановых-Ростовских в Ростове Великом

17 мая 2013 года в Ростове Великом состоялось торжественное открытие выставки «Дар князя Н.Д. Лобанова-Ростовского в Ростовский музей».

Ростов – это один из политических и духовных центров России. Близ града Ростова явился миру один из великих русских святых – Сергий Радонежский, благословивший великого князя Димитрия Иоанновича перед битвой на Куликовом поле (1380), в которой погибли и предки Лобановых.

Ученый секретарь музея Елена Владимировна Ким напомнила собравшимся о начальной истории Ростовского музея: «Сто тридцать лет назад, когда наш музей только основывался, комплектование коллекции шло примерно по тем же принципам, которые мы видим в коллекции Никиты Дмитриевича Лобанова-Ростовского». В выступлении Елены Ким были упомянуты дары ростовского предводителя дворянства Дмитрия Александровича Булатова (бывшего товарищем председателя Комитета музея) и сенатора Владимира Павловича Мордвинова. Эти дары по своему составу были схожи с переданной ныне коллекцией Лобанова-Ростовского: портреты русских царей, фамильные портретные галереи, гравюры, эстампы, книги, произведения искусства.

Е.В. Ким акцентировала внимание на пополнении музейной коллекции театральной графики двумя работами Дмитрия Бушена первой половины XX века и двумя акварелями Александры Экстер, 1916 г.

Дары Н.Д. Лобанова-Ростовского сооставляют гравюры и эстампы русских и западных художников XVIII–XIX вв., картины, акварели и рисунки XIX–XX вв., старинные карты России и Европы, коллекция афиш выставок русских художников конца XIX – начала XX вв.

К особым ценностям принадлежат архивы Лобановых-Ростовских, Вырубовых и других семей, отражающие жизнь русской эмиграции во Франции, Болгарии, Германии, США, письма, фотографии, паспорта, дипломы, удостоверения, грамоты, свидетельства.

На выставке представлены произведения декоративно-прикладного искусства, приобретенные Н.Д. Лобановым-Ростовским в разных странах мира (камень, дерево, металл, керамика, ткани, фарфор).

Никита Дмитриевич передал в Ростовский музей свои награды, начиная с юношеских медалей за достижения в спорте, и заканчивая золотой медалью Российской премии Людвига Нобеля, врученной ему 30 марта 2013 г.

Такие дары музею – беспрецедентное событие в музейной жизни последних десятилетий.

Вторая выставка в Ростове Великом

Второго августа 2014 года состоялась вторая выставка даров князя Никиты Дмитриевича Лобанова-Ростовского в залах Самуилового корпуса Ростовского кремля.

Это документы, фотографии, отражающие судьбу русской эмиграции начала XX столетия на примере семей Лобановых-Ростовских и Вырубовых – родителей, бабушек и дедушек Никиты Дмитриевича. В Ростовском музее сохранилась книга отзывов за 1970 год, когда Никита Дмитриевич впервые посетил Ростов Великий.

Наталия Стефановна Каровская, директор музея, неожиданно для всех сообщила, что был выделен каменный особняк для коллекции Никиты Дмитриевича, и в подтверждение сего торжественно вручила ключ в шкатулке, обшитой бархатом от дома. Двухэтажный особняк ранее принадлежал семье купца Ивана Александровича Шлякова (1844–1919), действительного члена Императорского московского археологического общества, одного из основателей Ростовского музея.

Никита Дмитриевич говорил:

– За свои 80 лет я наверное, был пятьдесят раз на различных вернисажах и на выставках нашего собрания. Что меня покорило, что меня изумило, это то, что Ростовский кремль не только принял наше собрание, но на свои средства реставрирует особняк, который будет превращён в «дом-музей Лобановых-Ростовских» и который будет содержаться на государственные деньги. Это, по-моему, беспрецедентно в Российской Федерации! Может быть, Вас это не удивляет, но я вас уверяю, что вне России происходит всё иначе! Например, банкир Роберт (Бобби) Леман в Нью-Йорке отдал своё огромное собрание западного искусства в музей «Метрополитен» вместе с 20 миллионами на его содержание; а кроме этого, ему пришлось выложить ещё 20 миллионов долларов, чтобы отстроить флигель, где собрание могло бы экспонироваться.

Я надеюсь, что наши соотечественники за рубежом об этом как-нибудь узнают, потому что очень многое, как вы знаете, было вывезено из России. По статистике экспертно-оценочной комиссии (Народного комиссариата промышленности и торговли в 1919 – О. К.), которую возглавлял М. Горький, только по российским железным дорогам из РСФСР было вывезено 70 тыс. тонн предметов культуры и искусства. И я не говорю уже о морских путях. Так что нам есть что возвращать.

Для меня было очень интересно, что до сих пор город занимался восстановлением купеческих и доходных домов, приспосабливая их под гостиницы и рестораны. Но Ростов был не только купеческим городом, но также городом многих церквей, дворянства и аристократии. Об этом как-то умалчивалось. Это первый раз, когда музей за свои средства предлагает отреставрировать помещение, чтобы передать его под дом-музей князей Лобановых-Ростовских. Меня очень деликатно спросили: «А Вы не возражали бы, если одну комнату мы бы отделили, как мемориал купцу, которому принадлежал этот дом? Это не как условие, а как предложение Вам». Конечно же, я не возражал. Нечто подобное обстояло с музеем частных коллекций в Москве, где за государственные деньги отремонтировали здание, что дало возможность собрать под одной крышей шедевры частных коллекционеров. Приблизительная цена того, что я подарил музею в Ростове – 300 тысяч евро. Чтобы эти цифры были более убедительны, я собираюсь подарить очень значительные произведения. Например, картину-копию Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», которая висела бы у входа; две работы Ивана Клюна (соратника и соперника Казимира Малевича), каждая из которых стоит, по крайней мере, около 100 тысяч евро; а также большое масло Александры Экстер стоимостью 350 тысяч евро. Так что я предполагаю, что после того, как мы подпишем соглашение о даре, музей, в общем, очутится в большей прибыли, чем они потратили бы на реставрацию. Также я купил для музея ещё работы Владимира Немухина. Я хочу, чтобы, как только публика входила бы в наш дом-музей, то сразу видела бы несколько «ударных» вещей, а работы Немухина – «ударные», они издалека «бросаются в глаза». А Репин настолько популярен для всех поколений, что любому учащемуся будет приятно увидеть картину воочию. Вот как я представляю себе оформление этого музея, чтобы он не казался только литературно-архивным, а был также бы известен живописными работами великих русских художников и представлял интерес для широкого круга посетителей.

Открытое письмо клеветникам князя

Бывали хуже времена, Но не было подлей.

Н. Некрасов

(Опубликовано: 20 августа 2017 г.)

К сожалению, Музей в Ростове Великом дискредитировал себя скандалом. Я написала открытое письмо.

Глубокоуважаемый Никита Дмитриевич! После 40 лет дарения России предметов искусства, документов истории и культуры нашего Отечества различным музеям Москвы и Санкт-Петербурга, Вы были оклеветаны в 2017 году, обвинены в дарении якобы нескольких поддельных работ Ростовскому музею. Вас обидели и оскорбили газеты: «Комсомольская правда» и «Радио Свобода», которые опубликовали клеветнические статьи. Мне хотелось бы сказать, что очень много достойных и порядочных людей в России также сейчас страдают от разгула «светской черни», от «шантрапы», оказавшейся у власти, от «либерастии», засевшей во главе СМИ, театров и музеев, поливающих грязью Россию и её достойных представителей за бюджетные деньги.

Им ведь не нужна великая Россия, а нужны скандалы и «потрясения». Не удивительно, что на Вас набросились с клеветой.

Ведь с Вами, общественным, культурным деятелем Русского мира, несущим за собой целую эпоху расколотой России, начиная с 70-х годов находящему возможности для служения искусству своего Отечества, спасшему своей коллекцией театральной живописи огромное количество работ от гибели и забвения, очень неудобно тем, кто хотел бы управлять послушным стадом, а не мыслящими людьми.

Вы в интервью и публикациях делитесь своим правдивым и предупреждающим взглядом на современную Россию, вместе с другими русскими аристократами, живущими в европейских странах, открыли глаза на псевдовеликую княгиню Марию Романову (Оксана Карнович. Может ли немецкий принц Георг Прусский объявлять себя Цесаревичем русского престола? Интервью с пятью русскими аристократами – Берега 1 (7), 2015) – https://www.dovydenko.ru)

На государственные средства и частично на средства русской эмиграции, в том числе и Ваши, в 2014 году был установлен памятник павшим в Первую мировую войну на Поклонной горе в Москве, Вы инициатор Памятника Примирения белых и красных в год 100-летия революции. Возможно, причина нападок на Вас в том, что кому-то очень не хочется единства России. Вы неоднократно выступали с инициативой создания Национальной портретной галереи в Москве с портретами тех людей, кому удалось сделать очень много для Отечества. 10 лет Минкульт тянет с воплощением этой идеи в жизнь. Также ни Минкульт, ни Государственная Дума не хотят слышать Вашу идею с меценатством в России: «Однако далеко не всех потенциальных меценатов можно в принципе мотивировать снижением налогов. Устремления многих из них проистекают из более благородных мотивов, чем материальная выгода. Я считаю чрезвычайно перспективным (и при этом абсолютно не требующим никаких расходов) создание гражданского звания, являющегося официальным признанием заслуг гражданина. Почему мы считаем правильным, когда за заслуги в искусстве самые достойные получают звание Народного Артиста или Народного Художника, но никто не слышал о подобном поощрении труда коллекционера или мецената, передавшего свое собрание или свое состояние Государству. Таким бы званием могли бы стать «Меценат Москвы» или любого города, а также и «Заслуженный меценат России». В 1900 году за свою благотворительную деятельность Александр и Василий Бахрушины были награждены званием Почетного гражданина Москвы. До этого такой чести был удостоен Павел Михайлович Третьяков». Приобретённое на торгах европейских аукционов Вы дарили российским музеям. Вместе с И.С. Зильберштейном стали радетелем создания Музея личных коллекций.

Ваши коллекции принадлежат Музею театрального и музыкального искусства в Санкт-Петербурге и Музею театрального искусства имени Бахрушина в Москве. Ваши дары России размещены в Центральном государственном архиве литературы и искусства, ГМИИ им. А.С. Пушкина, ими владеют Международная ассоциация творческой интеллигенции, Москва; Дом-музей Марины Цветаевой, Москва; Фонд «Русское зарубежье», Москва; Посольство РФ в Париже, Мэрия города Москва; Бюст И.С. Зильберштейна у входа в Музей частных коллекций в Москве оплачен Вами – и это далеко не полный список дарений. Вы надеялись, что в городе Ростове, связанном своей историей со славными именами князей Ростовских, Вам удастся создать музей Вашей семьи – Лобановых-Ростовских, столетиями служивших Отечеству, и вдруг после дарения свыше 15 000 предметов искусства и культуры Вас обвиняют в отсутствии подлинности пяти работ.

Но даже если вдруг эти картины оказались бы не подлинными, то ведь это минимальная пропорция среди 15 000 подаренных/дарованными (не проданных) Вами. Материальный и моральный ущерб в этом деле несете Вы, а не Музей Ростовского кремля. Думаю, что открывать музей Лобановых-Ростовских, который я видела в Филях, где сосредоточено огромное количество исторических документов, кому-то этого очень не хочется. Не «шпана» ли мстит Вам за Ваше правдивое слово?

В сетях Интернета есть интервью с Вами, где у Вас спрашивают:

P. Есть ли вещи, которые у вас вызывают ярость?

Л.-Р. У меня давно не вызывает ярости то, на что я не могу повлиять. А вызывает огромную горечь. Будучи русским, проживающим вне России, я вижу, как меняется в мире отношение к русским. В Великобритании оно не было таким плохим даже во времена холодной войны. Тогда там жили белоэмигранты, про которых англичане знали: они – наши. Сейчас же вместо белоэмиграции появилась шпана. Те, которые приехали ради социального обеспечения – это одна группа. А другая – это финансово одаренные жулики. Почему же они едут в Англию? Потому что Англия – единственная в мире страна, которая предоставляет свободу политическим преступникам и позволяет им нести любую ересь». – http:// dimagubin.livejournal.com/44526.html

Обвинение в фальшивости картин сфальцифировано недобросовестными людьми по инициативе директора Ростовского музея Н. Каровской, в 2014 году принявшей вместе с картинами свидетельства экспертов из Франции и Германии, удостоверивших подлинность работ, несущих уголовную ответственность за свои свидетельства. И вот придуманы какие-то изотопы, говорящие, что картина не могла быть написана в первую половину 20-го века, что вызывает улыбку у серьёзных экспертов, СОМНЕВАЮЩИХСЯ в самом методе экспертизы фирмы «Рога и копыта».

Благодарю Вас, Никита Дмитриевич, что Вы прислали Ваши пояснения, которые говорят о Вашем благородстве и великодушии и расставляют всё по полочкам. Внимание, клевещущие:

1. «Подлинность «Абстрактной композиции» (1917–1918) А. Экстер подтвердил ведущий специалист по её творчеству Г.Ф. Коваленко, доктор искусствоведения, действительный член РАХ, заведующий отделом русского искусства XX века НИИ РАХ и главный научный сотрудник ГИИ. Экспертное заключение также содержит рапорт на 32 страницах с результатами технико-технологических исследований, проведенных ученым В.П. Голиковым в Российском научно-исследовательском институте культурного и природного наследия имени Д.С. Лихачева, Москва.

Плюс исследование, проведенное Dr. Erhardt Jaegers и Pof. Elisabeth Jaegers из Microanalytisches Labor, Bornheim, Германия.

2. На картину И Машкова «Натюрморт с камелиями, фруктами и вином» (1918) искусствоведческую экспертизу подготовил Г.Г. Поспелов, чья докторская диссертация посвящена картинам мастеров «Бубнового валета» 1910-х гг. В его книге на эту тему воспроизведена эта картина. Химический анализ подготовил MicroanalytischesLabor, Bornheim, Германия, после значительных реставрационных работ над картиной.

3. Авторство Ж. Брака «Натюрморта с гитарой» (1928) подтверждено французской фирмой Institutd’Art conservatio-net couleur, аккредитованной в апелляционном суде Парижа, там же сделаны химические и графологические анализы подписи художника. В отличие от России, экспертное мнение по поводу живописи во Франции ведет за собой юридическую ответственность, предусмотренную законом. Ложные показания во Франции наказываются законом, и ущербной стороне выплачивается денежная компенсация. Все три картины были включены в основной фонд Ростовского музея после их утверждения Экспертной фондово-закупочной комиссией.

Теперь несколько слов об отрицании директором Ростовского музея Н. Каровской намерения о создании Музея Лобановых-Ростовских 2 августа 2014 г. на открытии выставки «Н.Д. Лобанов-Ростовский. Общественный деятель. Коллекционер. Даритель». Тогда директор музея Н.С. Каровская сообщила о решении создать в Ростовском музее на правах филиала или отдела Музей Лобановых-Ростовских. Для этой цели предполагалось использовать находящийся на балансе Ростовского музея далеко за пределами Ростовского кремля нуждающийся в реставрации купеческий особняк Шляковых. Решение принималось Н.С. Каровской без всякого давления со стороны Н.Д. Лобанова-Ростовского, и на вернисаже было объявлено о принятом решении впервые.

Момент, когда Н.С. Каровская передала Никите Дмитриевичу ключ от Дома Шлякова, был запечатлен на целом ряде фотографий. И как много было этому свидетелей! На открытии экспозиции помимо представителей местной власти – мэра города Константина Геннадьевича Шевкопляса и главы Ростовского муниципального района Владимира Михайловича Гончарова – присутствовали глава Департамента территориального развития в правительстве Ярославской области Юрий Александрович Бойко и заместитель руководителя Федерального агентства по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество) Министерства иностранных дел Георгий Львович Мурадов. Были представители музейного сообщества – директор Департамента культурного наследия Министерства культуры РФ Наталья Юрьевна Самойленко, заместитель генерального директора Государственного музея современной истории России Владимир Николаевич Фомин, директор Рыбинского музея-заповедника, председатель Совета директоров музеев Ярославской области Сергей Дмитриевич Черкалин. Были общественные и религиозные деятели – руководители Фонда Людвига Нобеля Анна Вячеславовна Яковлева и Евгений Владиславович Лукошков, член общественной палаты Ярославской области, сопредседатель ЯРО Общероссийской общественной организации «Деловая Россия» Анатолий Фёдорович Сергеев, священник Александр Парфёнов.