Читать онлайн Там, за поворотом. Как четыре подруги решили отметить свой выход на пенсию, и что из этого вышло бесплатно
Решение принято
Двадцать пятого января две тысячи двадцать первого года в Москве было ноль градусов, облачно и, как всегда, многолюдно. Впрочем, уже не как всегда, если вспомнить карантин годом ранее.
Об этом говорили четыре подруги, встретившееся в кафе, чтобы отметить день студенчества. Маша, Надя, Рая и Алла познакомились в институте, поэтому особенно чтили студенческий праздник.
С того времени минуло три десятка лет. Подруги уже вышли на пенсию, но до сих пор старались собираться вместе. К тому же, наступило время осуществления их мечты − вырастив детей, накопив денег, выйдя на пенсию, отдохнуть вчетвером в пансионате целый месяц.
− Девочки, нам обязательно надо в этом году поехать, − говорила Алла. − Кто знает, что будет в следующем? Больные, хромые, заплаканные, в полуобморочном состоянии, но надо ехать! Я все устрою. Доверьтесь мне.
− Доверяюсь, − согласилась Рая. − Ты у нас ответственный заводила!
− Мы согласны, − переглянулись Маша и Надя.
− Вот и замечательно!
Алла с мелькнувшей в глазах тоской посмотрела на кусок торта, который принесли для Нади. Да какое еще соблазнительное название − «Три шоколада»! Но нет, надо держать себя в форме, чтобы блеснуть в пансионате. Сейчас достаточно бокала красного сухого вина и отменного стейка.
− У меня на примете есть пансионат под Звенигородом, такой… для нашего возраста. На территории бывшей усадьбы.
− Ах, усадьба! − Рая приложила руку к сердцу.
− Да, да. Ты у нас самая поэтичная. Это для тебя крючок. Тебе мужика не надо, лишь бы было искусство и мир прекрасного.
Рая зарделась, опустив глаза и начав рассматривать чашку с золотистым чаем.
− Вот Аллка! До сих пор мужчины на уме! − засмеялась Надя.
− Продлеваю молодость и тебе советую. Я, конечно, понимаю, у меня один ребенок, самостоятельный и все такое. А у тебя трое, но ведь они уже выросли! И муж есть − вам не помешало бы обоим встряхнуться! А то куда годится − сидишь с нами, а на лице заботы. Маша − вдова, и то не так озабочена, только кряхтит и много со своими болячками возится, мнительна слишком.
− Да разве я кряхчу?
− Я образно. То давление меряешь, то меню крутишь полчаса.
− Что поделать, если давление у меня скачет, а желудок не все воспринимает…
− Да не оправдывайся ты перед ней, − Надя коснулась плеча сидящей рядом на диване Маши. − Все она знает.
− Знаю, но увязнуть не дам!
− Ох, девочки, неужто получится! − сказала Рая. − Правда, я не накопила на пансионат… Аллочка, ведь он недорогой?
− Он недорогой, это правда. Скромный. Я вас в роскошь и не тяну. Но не понимаю тебя. Ведь мечтаем об этом давно, вышли на пенсию три года назад. Сразу не получилось поехать: траур у Маши, рождение внучки у Нади, потом корона. Ладно. Но можно было начать копить?
Рая развела руками, она всю жизнь была непрактична и «летала в облаках». Даже живя на пенсионное пособие, могла потратиться на прекрасный альбом по искусству, а потом подарить его. Дать деньги в долг и забыть, что давала.
Но и Маша с Надей не особо накопили, хотя часть суммы, все-таки, была собрана. Алла же позаботилась обо всем заранее, зарабатывая больше всех из них четверых и купив однокомнатную квартиру для сдачи. Еще у нее был вклад в банке, ежегодные проценты которого она как раз выделила для отдыха в пансионате. Раз в год Алла летала к сыну, жившему с девушкой на пмж в Таиланде. В прошлом году ей пришлось пропустить поездку из-за коронавируса и, как всем, засесть дома, что для нее оказалось очень сильным испытанием. К Алле подобралось чувство одиночества, которое она с успехом до этого отгоняла своей активной жизнью после третьего развода. С тоской подоспела и зависть − впервые она позавидовала своим любимым подругам, их семейным хлопотам. Даже Рая была с дочерью. И Алла увлеклась опустошением своего домашнего бара. Если бы не отмена карантина к лету, кто знает, может быть, она бы превратилась в алкоголичку…
− А мы книги возьмем с собой? Будем устраивать обсуждение? − спросила Рая.
− Конечно! Давайте выберем.
− Не очень большую, чтобы не читать все время, − сказала Надя, вспомнив, как прошлой осенью она пыталась за пару недель до встречи с подругами успеть прочитать огромный том «Щегла» Донны Тартт. А Маша честно призналась на обсуждении книги, что некоторые затянутые описательные абзацы она просто пробегала глазами. Конечно, живя тогда с сыном и его женой в одной квартире, помогая растить внука и внучку, изматываясь недомоганиями и шустрыми малышами, сваливаясь вечером в кровать, как только наступала тишина, и моментально засыпая, ей было сложно выкроить время для чтения большой книги в короткий период. Но «Щегла» с его героями, ведущими безобразный образ жизни, Маша пролистывала без зазрения совести еще и потому, что не желала слишком погружаться в детали той жизни.
− И чтобы не была скандальной, − попросила Маша.
− Я бы из новинок выбрала − «Оливию Киттеридж». Хотя Элизабет Страут получила за нее Пулитцеровскую премию еще в две тысячи восьмом году. Но у нас она только-только вышла, − предложила Рая.
− Отличный выбор! Она у меня тоже в списке к прочтению, − согласилась Алла. − Героиня нам ровесница, а не какая-то юная особа.
− О, это интересно! − заметила Надя.
− Итак, подведем итоги. Время на сборы и болезни у нас достаточно до июня. Рая, когда я забронирую номера и мне выставят счет, то я за тебя оплачу, а ты постепенно мне отдашь.
− Да я у дочки попрошу.
− Не надо. Дочка твоя все в поисках себя, работу меняет с такой скоростью, что даже мне не снилось. Знаю я ваше финансовое положение. Она сейчас кто − ассистентка маркетолога?
− Да… Вроде, ей нравится. Через месяц оформление будет.
− Это если она их устроит. Хорошо взваливать рутинную работу на ассистентов и не платить.
− Что ты Раю пугаешь, фирма крупная, известная, туда мечтают попасть, − сказала Надя.
− Предупрежден − вооружен, − Алла выставила ладонь. − В общем, ждите от меня звонков и сообщений в чате. Это будет уже скоро!
Остальные три подруги заулыбались. Неужто получится и мечта сбудется?.. Алла их подбадривала и вдохновляла.
Дальняя
недальняя дорога
Алла не отступала до последнего. Накануне Маша позвонила и сказала, что не может поехать − она сорвала спину, поднимая внука, гостившего у нее, пока его родители уехали по своим делам. Мальчик пододвинул табуретку к раковине в ванной, залез на нее и пытался открыть воду. Но, встав ножкой на край табуретки, опрокинул ее и полетел вниз. Все это случилось за секунду. Маша, отвлекшись на перемешивание рагу, вовремя заметила, что внука нет рядом, и пошла его искать по квартире. Она ринулась подхватить мальчика, чтобы тот не ударился о край ванны. Удачно протянула руки для внука и неудачно для своей поясницы. Всю ночь не могла ни повернуться, ни наклониться, спала на боку, не двигаясь. Но надеялась, что к утру пройдет, и она успеет собраться в дорогу. Утром не полегчало, пришлось звонить Алле и отменять такси.
Алла приехала к Маше, убедилась в том, что не получится помочь ей выйти. Отказалась и от идеи вынести ее с помощью соседских мужчин − Маша все равно не сможет сидеть в такси.
Зажмурив глаза и выдохнув, Алла позвонила Наде и Рае. Сообщила им печальную новость и сказала ехать к Маше. Вызвала заново такси и уже от нее все трое поехали на одной машине в пансионат.
Скрюченная Маша постояла в дверном проеме еще какое-то время после ухода подруг. Ей не верилось, что она не с ними. Да, значит, так надо. Она не сомневалась. Но психике, мозгу все же надо было свыкнуться с таким итогом.
Подруги сначала ехали притихшие. Алла на переднем сиденье смотрела невидящим взглядом в окно, не желая принимать поражение. Случившееся ее обескуражило.
Надя и Рая просто сочувствовали Маше.
Когда же они выехали из Москвы, и пейзаж начал меняться на загородный, Алла пришла в себя.
− Девочки, ничего. Вызовет врача или сходит на прием, не знаю. Может, снимок сделает. Выправят ей или еще что. И она успеет к нам приехать! Будем ее по телефону поддерживать.
− А если свободных номеров потом не окажется? Ведь ее номер теперь займут? − спросила Надя.
− Уладим, лишь бы приехала.
И в доказательство правоты Аллы из-за облаков показалось солнце. Рая улыбнулась солнечному просвету, сделавшему ярче траву на лугах, которые проезжали.
По Москве они ехали час, и теперь мчались столько же времени по подмосковной дороге в сторону Звенигорода. Луга и дачные домики сменились лесом. Алла приоткрыла окно, и кабину машины сразу заполнил воздух, пропитанный молодой листвой. Улыбки подруг стали еще шире.
Но вдруг Надя вздрогнула.
− Ой! − воскликнула она и начала торопливо копаться в своей сумке.
− Что такое? − спросила Рая, а Алла повернулась к подругам.
− О, Слава Богу! Документы на месте. Показалось, что в прихожей оставила…
Надя нашла паспорт и вытащила его с какими-то бумагами.
− Так, подруга. Что это за сумища вместо клатча? − Алла нахмурила брови. − И зачем тебе ворох непонятно чего?
− Да уж не успела в сумке разобрать. Списки, записки, справки… Может, в пансионате будет время, разберу…
− В пансионате будет время, но не на такие дела. Давайте, девочки, там отдыхать. И деньги же за этот отдых отдали. Всю суету и быт оставим позади.
Рая порывисто, что означало восторг, вздохнула и зачем-то посмотрела в заднее окно на дорогу.
Пятнадцать лет назад от нее ушел муж к другой женщине. Сколько раз за эти годы она думала, что оставляет прошлое, где ему и надо быть − в прошлом. Но оно оказывалось рядом через сон или внезапно услужливую память. Вроде бы, давно простила и отпустила, но какие-то невидимые нити никак не могли разорваться. Муж, чтобы оправдать свой уход, обвинил Раю в ее неумении вести дом, ее любви к искусству, которое всегда якобы было у нее на первом месте, его ревности к тому, как увлеченно Рая читала, ходила на выставки, устраивала в библиотеке вечерние лекции и обсуждения.
Чтобы унять боль, Рая согласилась с этим обвинением. И думала, что искусство ей поможет быстро залечить душевную рану. Но время показало, что, все-таки, она любила мужа, воспитала хорошую дочку и даже неплохо готовила, хотя у нее по-прежнему не получалась выпечка.
Странно, сейчас она едет всего лишь в подмосковный пансионат, а дорога позади словно впервые по-настоящему кажется исчезающей тропкой в прошлое. Даже самолет, взметнувшийся в небо, когда Алла уговорила Раю полететь с ней в Италию, не смог оборвать нить, а тут так неожиданно и так ясно она почувствовала долгожданное…
Водитель резко свернул на перекрестке среди ремонтных работ, из-за которых он не сразу сориентировался. Подруг качнуло в сторону, выведя их из задумчивости и созерцательности. И вовремя − машина подъехала к решетчатым воротам пансионата, через которые виднелись вековые деревья вдоль парадной дороги, ведущей к усадебному зданию.
К ним подошел охранник, Алла назвала фамилии. Охранник объяснил, как проехать к зданию пансионата и открыл ворота.
− Экипаж въезжает, − Алла вздернула рукой и улыбнулась подругам.
− Подумать только, всего пара часов, а мы как будто в другом мире и в другом времени! − Надя, наконец, сосредоточилась не на своих мыслях и заботах, а на окружающей ее местности.
Рая же мысленно начала здороваться с деревьями, птицами, которые еще были видны среди молодой листвы, с маленьким прудом слева и запущенным в аварийном состоянии храмом справа. Усадебное здание отсюда плохо виднелось, зато раскрылось позднесоветское здание пансионата.
Знакомство
Оно выглядело модернистским, замысловатым, из бежевого кирпича с темными окнами. Невысокое, в пять этажей, но длинное и согнутое посередине, где и был главный вход. Рассчитавшись с таксистом, который с любопытством оглядел территорию, подруги с чемоданами на колесиках направились к входу. На стойке администрации заполнили анкеты, вписав паспортные данные, получили ключи от номеров и на древнем лифте поднялись на третий этаж. От лифта номера растекались в две стороны. Табличка с цифрами указывала, что подругам надо повернуть налево. Неслышно везя чемоданы по ковровой дорожке, они дошли до своих номеров.
«Сносно!», − подумала Алла, войдя в свой номер.
«Как уютно и тихо! Неужто я здесь пробуду целый месяц!», − сразу присела на кровать Надя.
«Какая милая комната! Какое огромное окно!» − открыла рот Рая и подошла к балконной двери.
У каждой в номере была заправлена небольшая кровать, рядом с ней размещалась тумбочка с настольной лампой. У окна, занимавшего почти всю стену, стоял круглый столик и два полукресла с деревянными подлокотниками и мягкими сиденьем и спинкой. Деревянный шкаф-купе вмещал в себя и открытую нишу с современным телевизором. Слева от входа висело зеркало, отражавшее дверь в ванную комнату. На полу также был расстелен ковер, но не по всей поверхности пола, поэтому виднелся паркет по периметру. Окно прикрывали белый тюль и темно-желтые занавески. А на светлых обоях виднелся забавный рисунок зебр и жирафов.
Алла заключила, что санаторий был когда-то богат, поскольку деревянная лакированная мебель до сих пор хорошо сохранилась − видно, что добротная. Паркет на полу, ткани, светильники тоже свидетельствовали о зажиточном прошлом. «Наверняка раньше сюда было не попасть посторонним. А сейчас только заплати вполне скромную сумму», − подытожила она, раскрыв массивный шкаф.
Рая тем временем вышла на балкон. Ее слух заполнил один мощный звук − трели птиц. Глаза видели лишь деревья с нежной зеленью и облака над ними. А нос ощущал напоенный началом лета лесной воздух.
Она забыла, что должна помыть руки и сразу пойти обедать, поскольку завтрак, обед и ужин были по расписанию. И опомнилась, когда в номер сильно постучали. Это барабанила Алла, успев уже зайти за Надей и растормошить ее, чуть было не задремавшую на кровати.
В столовую путь показался изощренным: сначала спустились на лифте на второй этаж, потом прошли лестничный пролет и свернули в длинный коридор, полный света из окон вместо стен. Надя и Рая заключили, что без Аллы они бы не справились так быстро и наверняка нашли бы столовую, когда уже закончился обед.
В зале с затейливыми треугольными окнами, тоже большими, их уже поджидал отдельный столик с четырьмя стульями. Усаживаясь, подруги с грустью вздохнули, ведь четвертый стул предназначался для Маши.
Рая вытерла слезу.
− Ты чего плакать собираешься? − строго спросила Алла.
− Ой, нет, глупость подумала.
− Давайте тут делиться и глупостями. Только сейчас суп выберем, и ты все расскажешь, − распорядилась Алла.
Все трое взяли щи из квашеной капусты со сметаной.
− Приятного аппетита, девочки! − пожелала Алла. − Ну, Рая, давай, рассказывай.
− Да уж об этом и говорить не стоит. Но посмотрела на место Маши, и мысли о смерти пришли… Сколько нам еще осталось? И ведь кто-то из нас первым уйдет…
Алла поперхнулась щами, Надя похлопала ее по спине.
− А вот готическое настроение действительно здесь ни к чему, − сказала Алла, откашлявшись.
− Да-да, − согласилась Рая и посмотрела в окно. − Девочки, смотрите, какой кот!
− Большой. Наверное, в столовой его хорошо кормят, − заметила Надя.
И пока они ели щи, а затем принесенные им картофельное пюре и азу из говядины, серо-полосатый кот кого-то высматривал в траве, но не ловил. Наконец, и это занятие ему надоело, и он решил прилечь.
Завершив обед компотом, подруги почувствовали, что их разморило, и они тоже решили прилечь в своих номерах.
Как ни странно, но будить пришлось именно Аллу, а Надя и Рая быстро проснулись.
− Нужен кофе, − похлопывая по глазам, решила Алла.
И подруги спустились на нулевой этаж, где располагался маленький бар. А еще бассейн, вход в кинозал и танцевальная площадка.
В баре дамы сели на красный полукруглый диван и заказали напитки: Алла, как и хотела, чашечку кофе, а Надя и Рая − чай в заварочном чайнике на двоих.
− Принесите, пожалуйста, еще винную карту, − попросила Алла.
− У нас не продаются спиртные напитки.
− В баре?
− Вообще во всем санатории.
Алла онемела. Она-то рассчитывала на пару бокалов вина вечером в этом баре.
− А почему это бар? − к Алле вернулся дар речи, когда работница бара принесла напитки.
− Есть барная стойка, − улыбнулась та. − Но у нас интеллектуальный бар. Обратите внимание на маленькую книжечку, которую здесь можно приобрести. Она посвящена архитектору Львову, который построил усадебное здание и храм.
− О, как интересно! − воскликнула Рая. − Покупаю!
− А мы у тебя возьмем почитать, − сказала Надя.
Надя была самая экономная и практичная из четверки. В тысяча девятьсот девяностом году, когда в стране большие перемены шли рука об руку с обнищанием населения, она собиралась родить второго ребенка, но родила двойню и превратилась в многодетную мать. Муж ее работал инженером в научно-исследовательском институте, где начали задерживать зарплату. Он заметно растерялся, не вписавшись в требования от мужчин нового времени: бизнес и разборки были не для него. Как однолюб, он не только не смотрел на сторону, то есть на других женщин, но и не помышлял о другой работе, кроме в ставшим родным НИИ. Этот НИИ кое-как держался, держался и муж Нади. Она же ему нашла подработку репетитором для учеников по физике и математике. Кто бы мог подумать, что времена снова изменятся, и ее выросший сын пойдет работать в выживший НИИ, только уже с приличной зарплатой. А мужа пришлось уговаривать уходить на пенсию. Он согласился лишь после того, как упал в обморок в лаборатории.
− Так, что-то мы притихли, − нарушила молчание Алла. − Играет музыка, под нее хорошо вести беседу, а мы погрузились каждая в свое. Ну-ка, возвращаемся сюда. Много вот так ездили, отдыхали, чтобы не ловить момент присутствия здесь и сейчас?
Подруги вздохнули и заулыбались, полностью согласившись с Аллой.
− Мое молчание оправданно. Я размышляла, где бы мне достать вино. Придется завтра вызвать такси и съездить в город.
− Ой, Алла, стоит ли того? Неужто без вина нельзя обойтись? − спросила Надя.
− Нельзя. Вино веселит сердце человека − и это цитата из Библии!
− И бокал вина − очень красиво, − добавила Рая.
− Правильно! Поедете со мной? − предложила Алла, но, не увидев энтузиазма у подруг, сама ответила, − одна съезжу, гуляйте тут.
После бара они прошлись до бассейна и посмотрели в стеклянную стену на голубую воду и медленно плавающих в ней ровесниц. Среди них выделялся пожилой мужчина, плывущий по-спортивному.
− Маловато здесь мужчин, но все же попадаются, − с оптимизмом отметила Алла.
− Ох, Аллка! − Надя засмеялась. А Рая увлеклась наблюдением за пловцом, его четкими, уверенными движениями.
Он уже наплавался и стал подниматься наверх из воды, как вдруг заметил троих женщин, смотрящих на него. Не растерявшись, незнакомец улыбнулся и призывно помахал рукой, мол, присоединяйтесь!
Алла в ответ приветственно помахала рукой, Надя издала смешок и посмотрела на подругу. А Рая засмущалась и зачем-то скрылась за Аллой.
− Пойдемте на улицу, мы же хотели прогуляться до усадьбы, − сказала Рая.
Выйдя из здания, подруги накинули на себя кто кофточку, кто ветровку, поскольку было всего лишь около двадцати градусов, и день склонялся к вечеру. Они прошли по тропинке, слева от которой начинался лес, а справа располагался храм посреди лужаек с клумбами и лавочками.
А подойдя к усадьбе с разрушенным парадным крыльцом, решили обойти здание и посмотреть, что находится позади него. Их ждал великолепный сюрприз − позади классического бело-желтого дома раскрывался потрясающий вид. Дом стоял на крутом откосе, покрытым травой и обрамленным деревьями, которые образовали просеку. Над ними расплывалось небо, а внизу виднелся пруд и частные дачи на противоположном берегу этого пруда. С пригорка хорошо просматривались дали звенигородской земли.
«Мы близки от такого поворота,
Где вся окрестность на века видна…».
Рая произнесла строчки их стихотворения Анны Ахматовой. Первое, что пришло ей в голову, поскольку захотелось выразить увиденное только поэзией.
Она, очарованная, еще долго могла стоять, созерцая такую красоту. Но подруги взяли ее под руки и повели обратно к санаторию, чтобы оттуда спуститься через лес к пруду. По пути им встречались отдыхающие из санатория. Кто шел в одиночку, кто парой. И только Алла, Надя и Рая составляли трио. Внизу, у пруда, тоже открывался красивый вид на усадебный дом, теперь возвышающийся над ними.
− Вот так Львов! Гений архитектуры! − заключила Рая. − Сегодня же начну читать эту книгу.
− Ну да, сегодня вечер придется провести без бокала вина, можно и почитать, − процедила Алла.
Надя тем временем подошла к мостику, под которым стекала вода из пруда, превращаясь в ручей. Вода билась о камни, отчего слышалось ее журчание. Вытащить бы сюда мужа. Как он там? Диктатор Аллка следит, чтобы лишний раз не звонили домой, установила вечернее время для звонков…
Так редко Надя с мужем разлучалась, и вот теперь целый месяц он будет без нее, она − без него… Надя не призналась подругам, что не смогла бы поехать, если бы дочери жили отдельно, как и сын. А так они обещали присматривать за отцом, его питанием, приемом таблеток и следить, чтобы он вовремя ложился спать, а не смотрел телевизор. Это даже хорошо, пусть поживут без нее, сами похозяйничают ради отца. А то работают дома за компьютерами, но к домашним делам равнодушны. Может, Надя сама виновата, что не привила любовь к хозяйству девочкам, все взвалив на себя. Но хотелось, чтобы дочки росли разносторонними, хорошо учились, ходили в разные секции и кружки, на курсы. Да и самой все переделать было проще, быстрее, чем ждать, уговаривать, исправлять.
− Медитируешь? − спросила Алла, увидев, как Надя свесила голову и замерла, засмотревшись на воду под мостиком.
− Размышляю.
− Нам пора на ужин, пойдемте наверх.
− Вот так роскошь: спать, кушать, гулять. Что еще надо? Даже не верится, что у нас получилось. Казалось бы, так просто. Но каково решиться, собраться…
− Ну, раз Надя начала размышлять, значит, пребывание здесь уже дает плоды! − заключила Алла. − После ужина позвоним Маше.
Так прошел первый день в санатории. Время замедлилось, превратившись из бурного потока городской суеты в неспешное течение подмосковной реки. И, тем не менее, река двигалась вперед.
Второй день круче первого
Со стороны можно было подумать, что Алла − самая правильная, дисциплинированная, скучная особа из них троих. Она выспалась и чувствовала себя бодро. Рая и Надя выглядели не очень − помятые, вялые, как после ночной вечеринки. Обе действительно плохо спали: Рая уснула перед рассветом, зачитавшись книгой о выдающемся человеке, а Надя ворочалась, непривычная к тишине и одинокой постели.
И со стороны очень бы удивились, узнав, с какой целью Алла поехала на такси после завтрака. Рая же и Надя решили провести время без подруги в санаторной библиотеке на втором этаже. Библиотекой оказалась уютная комната с креслами и несколькими стеллажами. Особый восторг вызвали куклы кошек в человеческий рост, одетые в платья девятнадцатого века. На головах этих кукол были повязаны чепчики. Библиотекарша пояснила, что они − из усадебного дома. Рая попросила Надю сфотографировать ее на смартфон рядом с куклами. И, воспользовавшись отсутствием диктатора Аллы, немедленно отправила несколько фотографий дочери.
− А можно попасть в усадьбу, посмотреть, что внутри? − спросила Рая у библиотекарши.
− С недавнего времени можно, там начали проводить экскурсии. Я вас запишу, и, если санаторная группа наберется хотя бы человек семь, то уже на этой неделе попадете туда. А так − приезжают экскурсионные автобусы.
Рая продиктовала свои имя и фамилию, номер телефона, а также данные Нади и Аллы. Затем присоединилась к Наде, которая уже листала краеведческие книги, выставленные на отдельном стеллаже.
Сколько московских улочек исходили они вчетвером, будучи студентками! После лекций в институте на Сухаревской шли наугад в разных направлениях, доходя до Чистых прудов, Красных ворот, Цветного бульвара и дальше. Вместе посещали выставки, ходили в кино и театры.
Девушки стали подругами на первом курсе, поступив в Полиграфический институт на специальность «Книговедение и организация книжной торговли» в юбилейный для вуза год − в тысяча девятьсот восьмидесятом году ему исполнилось пятьдесят лет. А в год перестройки они защитили свои дипломы. И удачно попали в эпоху расцвета книжного дела, когда стал восполняться недостаток книг разнообразнейшей тематики. Спрос на книги и журналы был огромен. Правда, качество книг хромало − выходили большие тиражи на плохой бумаге. А помимо изданий классиков и современников все больше появлялось низкопробной литературы, книжного ширпотреба, как и одежды.
Надя до замужества, а потом и после первого декрета, работала в издательстве учебной литературы. Но, родив двойняшек, решила не возвращаться туда не только из-за бытовых сложностей воспитания троих детей, но и потому что бизнес с учебниками стал самым криминальным среди всего книжного дела.
Алла и Рая сначала устроились в один из главных столичных книжных магазинов. Но затем Алла ушла в полиграфию, открыв вместе со вторым мужем небольшую типографию, где печатали визитки, календари, проспекты. А Рая перешла работать в новое издательство, специализировавшееся на книгах и альбомах по искусству. Но заниматься продажами и зарабатывать проценты не очень-то подходило ее натуре. Представляя издательство на книжных выставках, разъезжая с образцами книг по клиентам, она забывала о цели получить прибыль, увлекаясь разговорами об искусстве, культурных событиях, книгах других издательств. Зато ее бескорыстность и увлеченность привела в районную библиотеку.
А Маша выбрала скромный книговедческий путь, устроясь во Всесоюзную книжную палату, ставшую потом Российской, и занималась библиографией.
И сейчас Надя и Рая, стоя рядом друг с другом и листая книги, неосознанно ощущали все сорок лет особенной дружбы, в которой переплелось личное и книжное, профессиональное.