Читать онлайн Кукушкин остров бесплатно

Пролог

Порканниеми, 1964 год

Ранта Валттери ждал, когда в комнате, отведённой для собраний, повиснет тишина.

Его жена София с восьмилетним сыном Вальтером встречали гостей и провожали их в ту комнату. Взрослые усаживались на деревянные стулья, напоминающие из-за высоких спинок и подлокотников, форму тронов, их дети садились в полукруг на ковёр из шерсти.

Комнатой для собраний является кирпичная пристройка к дому Ранты. В ней отсутствуют окна, проведено тусклое освещение, старинное убранство, один вход и выход – металлическая арочная дверь, соединённая с кладовым помещением. После того, как все соберутся, Ранта Валттери закрывает её на ключ.

Так и сегодня, закрыв за собой дверь, он поприветствовал семьи кивком головы, прошёл к мраморному камину с колонами и встал к нему спиной. Жена Ранты раздала взрослым свечи в железных подсвечниках и погасила свет. Дети затаили дыхание.

В темноте Валттери поднял ладони над головой, и беззвучно двигая губами, заставил дрова в камине и фитиль свеч воспламениться. В глазах присутствующих заиграли желто-красные огоньки.

Он жестом велел Софии занять стул рядом с камином, и, подмигнув Вальтеру, сидящему на ковре рядом с белокурой девочкой, направился к стеклянному шкафу. Оттянув ворот рубашки, Валттери вытянул наверх, обвивающий шею, шнурок. На нем висел ключ полумесяц, вставив его в замочную скважину, он достал дневник в кожаном переплёте и запер шкаф обратно.

Валттери передвинул свой стул с центра к камину, сел и, надев висящие на груди круглые очки с прозрачными линзами, аккуратно расстегнул на дневнике ремешки и раскрыл его.

– Кто расскажет на чём мы в прошлый раз остановились? – спросил он детей учительским тоном, смотря с прищуром.

Дети, переглянувшись между собой, поочередно заговорили: от старших к младшим. Но как только очередь дошла до Лауры, сидящей рядом с Вальтером, внезапно повисла пауза. Ребята не брали её в свой сговор. Дружить с несговорчивой девочкой хотел лишь Вальтер. Он решился сказать вместо неё, зная – отцу это не понравится, ведь уже отвечал и не должен отнимать у других возможность проявить себя. Отцу важно понимать, как усваиваются заложенные прародителями ценности и уклад жизни. Они – будущее Порканниеми, и когда-нибудь будут сидеть на тех же местах, что сейчас занимают родители, а их дети подле них.

– Илматар, дочь Матери Природы и Дева воздуха, одиноко жила в своей воздушной пустыне, кругом камень и песок, ни дерева, ни травинки, не было рыб в воде и птицы не летали в небе. Таким было начальное творение мира Верховным Богом Илисом.

Однажды, спустилась Илматар на прозрачный хребет моря, но едва коснулась дремлющих вод, всколыхнулось неподвижное море, и зачала она от ветра и воды. Так Илматар заключила священный брак и стала Матерью воды. Она поняла, что у неё будет сын и потратила много лет на поиски клочка земли, чтобы создать для него новый мир. Плыла Илматар вдоль берегов, где взмахнёт рукой – выступали в море мысы, где наклонит голову – врезались в берега бухты, где проведёт по камню ладонью – расстилались отмели. А там, где ногой задевала она дно, остались глубокие рыбьи ямы и лососьи тони. Илматар набросала пёстрые горы, а в скалах прорезала ущелья, но не найдя желанного места, попросила Илиса, держателя мира, прийти на помощь и погрузилась в море. И появилась над морем чудо-утица, искала она где свить гнездо. И выставила Илматар из воды колено своё для неё. Приняла птица колено за клочок земли и свила на нём гнездо. Отложила утка 7 яиц: одно было золотым, а остальные железные. Она высиживала их три дня, а на четвёртый Илматар попыталась разогнуть ногу и яйца упали в море. Они не утонули, а раскололись и превратились во Вселенную. Так появился наш мир: земля образовалась из нижней части яиц, небо из верхней, желтки превратились в Солнце, белки в Луну. Звезды образовались из пёстрой части яиц, а тучи из темной. Мать воды родила первого человека и назвала его Вяйнемейнен. Он владел певческим искусством заклинателя, создавал магические песни…

– Достаточно, – оборвал Вальтера отец. – Кто-нибудь желает добавить?

– Вянейменен играл на кантеле, – произнёс шестилетний мальчишка.

– Вяйнемейнен, – неожиданно для всех поправила его Лаура.

– Я так и сказал.

– Довольно, – резко сказал Валттери и устремил взгляд в дневник. – Что ж теперь продолжу я. Как вы помните, я рассказывал вам и о светлых Богах, населяющих страну Калева, о злых людоедах, великанах и об опасных зверях, живущих в Похьёле, хозяйка там старуха – колдунья Лоухи, о подземной стране – Манала, в ней тёмный Бог Туони – владыка Царства мёртвых, и населяют ту страну не только души, покинувшие мир, но и Божества страданий. Есть духи природные, умерших и живых, и демоны болезней. Страны, что существовали до сотворения нашего мира, идолы, которым поклонялись наши предки и поклоняемся мы, увековечены в народном эпосе, напечатаны в книгах, транслируются как мифы и легенды, но вы обязаны знать, что всё это взаправду было и есть! – Валттери щелчком пальцев погасил весь огонь в комнате. Дрова в камине зашипели, кое-кто из детей, схватил за руку сидящего рядом, шестилетний мальчик пискнул от испуга. – История наших предков и божественная сила, дарованная нам Илисом тому подтверждение! – Используя магическое заклинание, он вновь зажёг огонь в камине и фитиль свечей. – Вы особенные дети, тяжёлое бремя, что несём мы, ваши родители, со временем переляжет на ваши плечи. Чем раньше вы это поймёте, тем лучше для вас. Есть мир, не упоминаемый мной прежде, и не описанный ни в одном литературно – художественном издании, но раскрытый нашими прародителями…Об этом и поговорим сегодня…

Наши прародители не хотели менять языческое верование на католиков и православие. Желая верить в своих Богов, они бежали в лес, в поисках места, где смогли бы воздвигнуть свою крепость и укрыться от врагов. Неизвестно как долго пришлось бы им бродить, не явись старейшине племени во сне Илис. Он велел изготовить лодку и плыть на ней вниз по Вуоле до тех пор, пока не услышат крика кукушки. Там и должны они будут поселиться. Исполнил шаман волю Бога и пустилось племя в последний путь. Услышали они крик кукушки, проплывая рядом с островом, отделяемым проливом от других берегов. И остановилось племя на том острове, прозвав его «Кукушкин остров».

Возвели они для защиты от неприятелей деревянные крепостные стены и земляные валы. Мужчины ходили на охоту, занимались рыбной ловлей и земледелием, учили этому своих сыновей, а женщины ввели домашнее хозяйство, обучали дочерей прядению и ткачеству. В рощах племя во главе со старейшиной (шаманом) совершали обряды: задабривали подношениями лесных Духов и Богов, чтоб был улов, плодовита земля, богат урожай, просили защиты от смертельных болезней и колдовских чар, молились деревьям, камням, звёздам и луне. Кукушка, что была божьим знамением, оказалась Духом по имени Вира, проводницей между людским миром и Богов. Птица подсказывала шаману какую жертву принести, обучала его древним магическим заклинаниям, помогала варить целебные отвары. Они-то и придумали как защитить земли от недругов. Сшили женщины из шкур животных накидки, с голов оленей и лосей сняли кожу и очистили от внутренностей. Шаман нанёс на них рунические магические знаки. Мужчины облачались в маски животных и накидки, становясь воплощением лесных Духов, доплывали на лодке до другого берега и наводили там на заблудших путников ужас, не вступая в бой. Но спокойная жизнь не могла длиться вечно…

Всё изменилось, когда в ночь красной луны у ворот крепости появился чужак. И неясно было откуда прибыл и как. Чужак оказался женщиной, представившейся Туонетар. Она просила привести к ней старейшину, либо же сопроводить к нему. Шаман не спал, и слышал, как открылись ворота, как неспокойно стало вокруг: доносился плач младенцев и рёв скота. И не было рядом Виры, по ночам она облетала окрестности, следя за тем, не затаились ли в лесах враги.

Шаман вышел на площадь, где в окружении, вырезанных из дерева идолов, дожидалась его Туонетар. Лицо необычайно высокой женщины скрывала вуаль, чёрное одеяние на ней закрывало полностью руки, шею и ноги. Чувствовал шаман, что от неё исходит тёмная сила. И те, кто проснулись и явились узнать, кто прибыл, держались осторожно в тени. Бархатным голосом она вновь представилась и сообщила шаману, что прибыла из Нижнего мира, что зовётся – Мана. – Валттери прервался, перевёл дыхание и махнул Софии, чтобы подала стакан с водой, смочив горло, он продолжил. – Дети, имя Туонетар вам о чём-нибудь говорит? – Лаура подняла руку. – Говори.

– Вы не рассказывали, но я вычитала сама, Туонетар супруга Туони в загробном мире Манала. Считается, что она выглядит как старуха с крючковатыми пальцами, а её супруг как старик с тремя железными пальцами на каждой руке. Вместе они олицетворение тьмы. Туонетар – Дева Смерти, мать монстров и демонов, болезней и эпидемий, Богиня подземного мира.

– Богиня своего подземного мира Мана, – добавил Валттери, почёсывая каштановую бороду. – Видите ли, дети, Туонетар и правда была супругой Туони, пока не принесла во чреве чужое дитя, но обо всём по порядку. Лаура, твоя начитанность – это хорошо, но она не приближает тебя к истине. София, подкинь дров, вечер обещает быть долгим.

Туонетар утверждала, что норны – Богини Судьбы из её мира предвидели надвигающиеся войны, падение их крепости и захват острова вражескими войсками. Она предлагала им отречься от своих Богов и признать её единственным Божеством в обмен на покровительство. Желала, чтобы они поклонялись ей и приносили в жертву живых людей. Тогда она защитит их остров от вражеских нападок…Шаман не принял её предложения. Туонетар пообещала, что он об этом сильно пожалеет, и как только скрылась в водах Вуолы, в крепости разгорелся пожар…пылала в огне и река…И это не было предупреждением, то было начало конца…

– Она прокляла племя? – шёпотом спросил шестилетний мальчик.

Большинство детей смерило его неодобрительным взглядом, как и некоторые из взрослых.

– Верно, Димитрий. Впоследствии Туонетар использовала дочь Ловитар, рождённую от союза с Илисом против племени. Ловитар славится тем, что является матерью девяти болезней: чахотка, колики, подагра, рахит, язва, рак, чума, парша и зависть. Вижу ваши удивлённые взгляды. Нет, вы не ослышались, Ловитар дочь Илиса и Туонетар. Я ведь уже говорил, что она принесла во чреве чужого… дитя. Илис дал ей укрытие под водами Вуолы, после того как Туони изгнал её с позором из подземного мира. Предполагается, что она хотела вернуть себе прежнюю власть, потому показалась на суше. – Валттери закрыл дневник и положил его на колено, сняв очки, он потёр переносицу и тяжело вздохнул. – Нетерпеливые вы мои, спать уже хотите? – мягко произнёс он.

– Нет, – ответил за всех его сын, – мы хотим знать, чем всё закончилось.

– Ничего не закончилось, Вальтер, – строго произнёс отец. – Племя несло потери, сначала пожар, затем насылаемые Ловитар болезни. Строительство каменной крепости шло с трудом, сил шамана и Виры было недостаточно, чтобы победить смерть. Вскоре племя разделилось на два лагеря: на тех, кто был верен нашим Богам, и тех, кто от отчаяния решился признать Туонетар. И те потащили первыми в реку стариков, Вуола поглотила их, оставив на поверхности лишь водяные пузыри, словно не рекой была, а котлом. Туонетар приняла жертву, и вновь явилась на остров, дабы показать, что держит данное слово. Исцелив отступников, она заявила, что может вернуть к жизни родных, навести проклятье на недоброжелателя, приворожить безответную любовь…

– Она правда умеет воскрешать? – перебил рассказчика Димитрий.

Валттери кивнул отцу мальчика и тот залепил сыну подзатыльник. Димитрий, не издав ни звука, прижал ноги к себе, и спрятал голову в коленях.

– Без души тело человека всего лишь оболочка. Туонетар оживляла мертвецов, погружая в них нечисть. Постепенно остров превратился в обитель зла. Шаман, вместе с уцелевшими и не лишившимся здравого рассудка, покинул его. Высадились они на берегу, где сейчас песчаный пляж. Завела их Вира в густой лес, и проведя через заросли и болота, привела к одинокому дому. Хозяйкой же дома оказалась нойда по имени Улла. Здешние духи предупредили её, что придут путники из другого племени, знала она и то, что творится на острове и кто учинил такой хаос. Но что более важно, поселившись у неё, шаману вновь приснился дивный сон. Илис пришёл в образе моей прародительницы и сказал, что спасение их лежит в мальчике, что у неё родится и… – Валттери недоговорил, и взяв дневник в руки, резко встал, приложив указательный палец к губам.

Все в комнате прислушались, от камина помимо звука трескающихся дров шёл и скребущийся, словно через дымоход к ним что-то приближалось. Белая кукушка, сидевшая неподвижно на шкафу, открыла глаза и, встрепенувшись, перелетела на плечо к Валттери, коснулась клювом его уха. Он спрятал блокнот за пазуху и схватил кочергу.

– Расставьте свечи и загородитесь стульями! – приказал он, притянув к себе за руку жену. – Защищай Вальтера, – прошептал ей.

Дети сбились в кучу, мужчины с грохотом роняли стулья, выстраивая из них подобие защитной стены, женщины ставили возле них подсвечники.

Из дымохода сквозь огонь ринулись существа, наполнившие комнату сдавленными криками. Не имея носа и глаз, они улавливали шорохи и немедля бросались на свою жертву…

Глава 1

Санкт-Петербург, 2023 год

Последние два года Майя проучилась в гимназии, где программа обучения значительно отличается от школьной, а сверстники высокомернее и злее. Если бы только не семейная ссора, из-за которой Майю и перевели, она так и продолжила учиться в старой школе рядом с единственной лучшей подругой.

Майя не спеша шла домой, гремя в портфеле коробкой новых туфлей, заколками и бижутерией. Лучшая подруга Яна пригласила вместе отметить выпуск из старшей школы. По случаю торжества её парень забронировал столик в одном из популярных ресторанов на берегу Финского залива и также пригласил своих друзей. Девушкам ни за что платить не нужно, только получать удовольствие и веселиться.

Всю дорогу до дома Майя тщательно продумывала свою легенду, которую собиралась подсунуть маме с папой. Скажет, что родители Яны устраивают банкет на финском заливе, и её тоже пригласили разделить радость прощания со школьной скамьёй, развеяться и расслабить зубы после того, как грызли одиннадцать лет гранит науки. Яну они знают, как и её успешных богатых родителей. Но отец Майи их недолюбливает, считая, что дочь должна дружить с ровней.

Майя зашла в квартиру в приподнятом настроении, лелея надежду, что её непременно отпустят. «Ложь во благо никому же не навредит», – твердила она себе. Но тут сладкий вкус предвкушения превратился в горечь при одном взгляде на отца, который должен был быть в это время на работе. Он стоял в коридоре со сложенными руками на груди, нахмурив брови, над его седой головой возвышался нимб от настенного календаря на шкафу.

– Что-то случилось? – испуганно спросила Майя.

– Случилось, – подтвердил отец, – проходи в гостиную. – Он снял с плеча дочери рюкзак и понёс с собой. Она внутренне напряглась, послушно следуя за ним в комнату.

– Проблемы на работе? – предположила Майя, потирая вспотевшими ладонями джинсы. Остановившись посреди комнаты, она уставилась глазами на ковёр под ногами.

– Сейчас не об этом. – Отец положил рюкзак на кресло, просунул руку за диван, достал белый пакет и вытащил из него красное платье. – Твоё?

Майя кивнула головой в знак согласия.

– Что в рюкзаке? – продолжил он допрос, бросив платье ей в ноги. Майя растерянно смотрела на него, не понимая, где допустила ошибку. Выпускной наряд она купила пару дней назад и спрятала в своей комнате, пока дома никого не было.

Больше всего отец ненавидит в людях ложь, но дочь он невзлюбил ещё до того, как первые лживые слова слетели с её губ. Майя с детства врёт. Врала, что в садике никто не обижает. Врала отцу, что не боится спать в темноте, потому что несовершенств он не терпит. Врала, откуда у неё синяки на теле, когда мама качала головой и ахала, пока Майя в примерочной мерила очередную школьную форму. Врала про свою зарплату с подработок, потому что не хотела вкладывать всё заработанное в семейный бюджет. Врала, куда идёт гулять. Врала.

– Ничего, – ответила Майя очередной ложью.

– Докажи, – командным голосом произнёс отец, взяв рюкзак в руки.

Майя нервно сглотнула слюну, переступила через платье и послушно подошла к нему. Дрожащими руками расстегнула рюкзак и широко раскрыла его, как бы приглашая заглянуть внутрь. Отец бросил взгляд на содержимое, прищурился и хмыкнул.

– Вытряхивай, – сказал он, отдав ей рюкзак.

Майя разложила содержимое на диване: коробка из-под обуви, невидимки со шпильками, крупные серьги и массивное ожерелье.

– И куда ты в этом собралась?

– Янины родители устраивают завтра банкет по случаю выпуска из школы. Я хотела вам сегодня рассказать, что меня тоже пригласили.

– Откуда деньги на прихорашивание?

– Я… – Майя запнулась, но быстро спохватилась, – нашла их в ветровке, когда перебирала летние вещи.

– Интересно получается. Как же они там оказались?

Майя, застигнутая врасплох и совсем не готовая к такому развитию событий, молчала. Мозг усиленно старался придумать, что можно выдать за правду, но лампочка над головой цокала и никак не загоралась. Идей нет.

– Майя, твоя очередная ложь задела меня не так сильно, как то, что ты хотела вырядиться, как блудница! – выругался отец, показав то самое, истинное лицо, которое старшая дочь знает лучше всех.

– Это всего лишь платье! – запротестовала Майя, повысив тон голоса. – Вы ходили без меня на «Алые паруса»! А кто достал на них билеты? Я! Вы даже не стали разбираться куда пропал мой билет, а ведь это был мой праздник! Почему нельзя было отдать билет Лукреции мне? Пусть я даже не получила медаль за особые успехи, как ты того хотел, но и Лукреция не достигла заявленного тобой уровня, учась в обычной школе. Неудивительно, что её не приняли в гимназию!

– Следи за своим поганым языком! – рявкнул отец, схватив дочь за шею, будто она бестолково лающая шавка, а его долг усмирить её. – Ты выросла такой неблагодарной и эгоистичной! Мне следует наказать тебя, но это не исправит твоего скверного характера. Я запрещаю тебе идти на банкет!

– Как ты можешь решать за меня?! – возразила она, чувствуя удушение в горле, подступающие к глазам слёзы и привычный, но ненавистный страх за свою жизнь.

– Сейчас я – глава семьи! После замужества будешь слушаться своего мужа, и то, в том случае, если я благословлю ваш брак! До тех пор, пока ты живёшь в этом доме, твою судьбу решаю я!

– Это нечестно! Я не выбирала жить с вами! – выпалила Майя и, не сдержав впервые в жизни свой пыл, ударила отца ладонью по щеке. Он отшатнулся от неё, дотронулся пальцами до покрасневшей щеки и смерил взглядом.

Майя выбежала из комнаты с подрагивающими плечами и сразу же наткнулась на Лукрецию, которая всё это время подслушивала, стоя в проходе между комнат. Выпрямившись, Майя протерла ладонями глаза и, сделав шаг, нависла над Лукрецией, как грозовая туча.

– Давно хотела тебе сказать, ты – маленькая дрянь, – прошептала она, глядя ей в глаза. – Довольна бесплатным представлением? – Майя наклонилась к её уху и добавила, –Еще раз без спроса зайдёшь в мою комнату – вырву все твои белокурые волосёнки, сестрёнка.

– Тогда тебе стоит посмотреть, что осталось от твоей, так называемой комнаты, – язвительно ответила Лукреция, тряхнув чёлкой.

Майя закатила покрасневшие глаза, не восприняв угрозу всерьёз, и направилась в свою комнату. Младшей сестре с детства известно, что Майя приёмная дочь её мамы, Пак Амалии Робертовны. Та удочерила сироту, когда не состояла в браке и переживала трудные времена, борясь со страхом одиночества. Приёмная мать дала девочке другое имя, свою фамилию и отчество. В новом свидетельстве записали – Пак Майя Робертовна.

Отец Лукреции, Роберт Любич, был одним из соседей Амалии в коммунальной квартире. Он не нравился проживающим по соседству мужикам своей отчуждённостью и немногословностью, то ошибочно принималось ими за высокомерие и потому на общей кухне они не раз пытались поставить его на место. На кухне стояла душевая кабина, одна на всех газовая плита, стиральная машина, умывальник и холодильник. В дни перевоспитания Роберта там становилось особенно тесно: рвались бельевые верёвки, летали сковородки, проламывали душевую дверцу и на следующий день снова скидывались на новую. Лишь Амалия беспрестанно защищала Роберта перед соседями, пока сама не стала объектом обсуждения и сплетен.

Из комнаты Амалии днями и ночами раздавался плач Майи. Соседи жаловались на беспокойное дитя, но вместо руки помощи протягивали горсть язвительных замечаний. Лишь Роберт, тот самый презираемый ими Роберт, проявил к ней понимание и как в притче «О добром самаритянине», не прошёл мимо того, кто нуждается в помощи. Вскоре они притёрлись друг к другу, спустя полгода отношений расписались, и Роберт взял фамилию жены – Пак. Когда они въехали в новую квартиру, Амалия была на пятом месяце беременности. Любовь и заботу, что предназначалась сироте, забрала долгожданная, вместе с тем родная, дочь Лукреция. Она унаследовала болотного цвета выпуклые глаза, придающие невинное выражение лица, светлые волосы, маленький аккуратный носик – мамины черты лица и папин характер.

В девять лет Майя узнала, что она приёмная. В один из дней, семилетняя Лукреция принесла ей детские ножницы и попросила постричь чёлку. Майя обрадовалась просьбе, ведь очень хотела с ней подружиться. Младенцем Лукреция часто болела, и девочке не разрешалось подходить к её кроватке. Но в дни, когда отец задерживался на работе, мама под своим чутким присмотром давала Майе подержать сестрёнку на руках. Такой у них был от него секрет.

Отец застал девочек вместе, но то, чем они занимались, не показалось ему игрой: Лукреция сидела с опущенной вниз головой, а Майя цепляла ножницами её волосы. Одному Богу известно, о чём он подумал в тот момент. Майя лепетала, что ни в чём не виновата, но отец не слушал, грубо схватив за руку, поставил в угол. Отчитал её, после чего досталось и маме. Роберт вынудил жену рассказать девочке всю правду. Так Майя узнала, что её удочерили, биологическая мама умерла при родах, кровных родственников нет, об отце ничего неизвестно. Прежний мир, в котором она жила, рухнул. До этого ей казалось, что сестрёнке уделяют больше внимания, потому что та родилась слабой и болезненной, могла заразить, от того и родители держали дистанцию, но вскоре девочка осознала, что дело далеко не в этом…

Лукреция не соврала. Майя встала в ступор, увидев, что осталось от комнаты: дверь снята с петель, дверцы шкафа открыты, на компьютерном столе бардак, аккуратно заправленная утром кровать смята, коробки, что хранились под кроватью, выложены на ковёр. Среди них не видно подарочной, обклеенной наклейками. Её обыскали как какую-то преступницу, а она всего лишь посмела мечтать о том, как будет блистать на Финском заливе, вызывая шёпот и восхищение. Ей так хотелось произвести фурор, сыграть свой финальный аккорд, быть громом среди ясного неба. Хотя бы на один день выйти из образа серой мыши и пожить другой ослепительно яркой жизнью. Сердце Майи колотилось от обиды и злобы на отца с сестрой. Она не сомневалась, что всё это провернула Лукреция, а Роберт как сообщник, поддержал. Сестра постоянно сует нос не в свои дела, для неё подслушать, подглядеть, проследить – плёвое дело.

«Мусорная крыса», – вертелось у Майи на языке. – «Ненавижу! Ненавижу всей душой!» Она попыталась прибраться, но быстро сдалась, не в силах сдержать боль, отдающуюся жжением в груди. Разрыдавшись, Майя уперлась лбом в пол и прикрыла рот рукой. Нельзя, чтобы её услышали. Нельзя давать им повод позлорадствовать. Майе теперь плевать, как будет вести себя Роберт после того, как она рискнула его ударить. Она всё для себя решила: с семейкой Пак пора разойтись по разные берега и вычеркнуть ту часть жизни, что они отравили фальшивой любовью.

Глава 2

После происшествия с отцом Майя не выходила из комнаты. Не пришла ужинать на кухню, чему Лукреция была только рада. Но ещё более счастливой её сделало бы полное исчезновение Майи из их семьи. Лукреции невдомёк, почему приёмыша до сих пор не сдали обратно в детдом, где неуравновешенной и безрассудной самое место. Неужели маме с папой мало её одной? Два года назад из-за Майи родители Лукреции чуть не развелись.

Летом, тогда Майя закончила девятый класс, а Лукреция седьмой, у мамы произошёл нервный срыв. Амалия стала часто ругаться с Робертом, угнетённая и уставшая от того, во что муж превратил её жизнь. Постоянные скандалы между детьми, не обходящиеся без его участия, непрошенные нравоучения и советы, тотальный контроль над каждым шагом так осточертели, что она стала видеть в нём свою деспотичную и надменную мать, от которой по молодости сбежала. Ей вновь захотелось ринуться в побег, подальше от него. Она собрала вещи, но смогла увести с собой только Майю – Лукреция осталась на стороне отца.

Амалия с дочерью ушли жить к тёте Регине, её младшей сестре, что на дух не переносила рассказы о Роберте. До свадьбы они сразу невзлюбили друг друга. Регине не понравилось, что он старше сестры на десять лет, мелочный зануда с большим самомнением. Ему, в свою очередь, то, что она незамужняя, своенравная и независимая женщина. Роберт время от времени запрещал Амалии с ней видеться. Она слушалась, потому что любовь умеет творить злодеяния под благими намерениями. Но несмотря на семейную вражду, женщины смогли сберечь сестринскую связь. Но Лукрецию с Майей объединить Амалия не смогла. Они словно одноимённые магнитные полюса – всегда будут отталкиваться друг от друга.

Беглянки прожили в квартире Регины недолго, занимая самую уютную комнату с балконом. Раньше в ней были виниловые обои с цветочными узорами, громоздкая советская стенка, прячущая за своими дверцами старинные вещи, скрипучий диван с деревянными подлокотниками, кресло-качалка в стиле мистера Холмса и турецкий ковёр с гипнотическим рисунком. При жизни мать Амалии и Регины любила эту комнату, называя её своим храмом. Теперь в ней мебель из «ИКЕА», белые стены, диван-кровать, на полу паркет, лишь кресло-качалка выжила в битве за значимость, переехав на балкон.

Амалия сгоряча перевела Майю в гимназию рядом с домом сестры. Общение с Лукрецией ограничивалось телефонными звонками, в которых она пыталась склонить дочь на свою сторону, но та оставалась непреклонной. Вскоре Роберт вновь впал в милость жены, превратившись из властолюбивого мужчины в подъездного романтика. Она сдалась, полагая, что строить новый замок из песка поздно, когда можно починить старый. Амалия вернулась домой.

Старшей дочери разрешили пожить у тёти, пока примирившееся родители улетели на отдых в санаторий Евпатории. Майя в прошлом году вовсе не понравилось там «отдыхать». Роберт со своими занятиями по английскому и немецкому языкам, и дополнительными заданиями не давал девочкам расслабиться, как и все предыдущие летние каникулы. Учил, как учит книга Притчей Соломоновых: «Много работающий будет иметь много хлеба, но теряющий время на мечты будет всегда беден».

Лукреции везло в жизни больше, чем Майе. Роберт доставал младшей дочери путевки в лагеря на моря, а Майю всеми силами пытался направить на праведный путь дома, чтобы как в притче Христа о «Волках» и «Овцах» принадлежала она человеческому сообществу «овцы», а те люди трудолюбивые, совестливые, беззлобные, не навредят другому. Так что, помня опыт предыдущих летних каникул, Майя воспротивилась возвращаться домой после их приезда. Она упрашивала остаться пожить у тёти ещё на месяц, прикрываясь подработкой раскладчиком в продуктовом и до работы от неё ближе. Ей разрешили, и праздник жизни Майи продолжился: гуляла с Яной, всюду таскавшей за собой парня Дениса, с которым познакомилась на просторах интернета. Яну не смутила разница в возрасте и прельщало то, что он студент в престижной академии.

Денис приводил с собой друзей из института, и вместе они до позднего времени стаптывали летние кроссовки на Думской улице и Рубинштейна. Майя чувствовала себя с ними неуютно. В компании Яниного парня принято веселиться, а шумные вечеринки в незнакомых квартирах Майе не нравились, как и посещение мест, где алкогольные напитки подавали, не спрашивая возраст. Но она не могла оставить Яну одну и всегда шла за ней…

Амалия молча выслушала рассказ мужа о произошедшем сегодня днём непростительном поступке приёмной дочери. Кусок в горло не лез, она, не сказав ни слова, вышла из-за стола и направилась в гостиную. Амалия нашла пустой рюкзак и, вернувшись с ним на кухню, спросила:

– Где платье, туфли и остальное?

Роберт отодвинул тарелку, Лукреция последовала его примеру.

– Спрашиваю ещё раз, где вещи?

– Я попросил Лукрецию позаботиться о них, – произнёс Роберт, посмотрев жене в глаза.

– Я выбросила их. Грешно присваивать себе чужие вещи. Разве я поступила неправильно, мама? – без тени раскаяния в голосе ответила на вопрос Лукреция.

– Тогда одевайся, пойдёшь доставать обратно, – серьёзно сказала Амалия, не выпуская из рук рюкзак.

– Я твоя родная дочь! Я ни в чём не виновата и не пойду копаться в грязи. Папа, скажи ей!

– Сбавь тон, Лукреция. Ты ведь знаешь, мы с мамой тебя очень любим. Ты поступила правильно, избавившись от непристойного наряда и прилагающихся к нему аксессуаров.

– Я не позволю… – сквозь зубы процедила Амалия.

– Что, дорогая?

– Я не позволю издеваться над Майей. Она такая же мне родная дочь, как и Лукреция!

– Тише, тише, – спокойным голосом продолжил говорить муж. – Тебе нужно присесть, успокоиться, в конце концов поесть.

– Мне не нужно было возвращаться к тебе. Это ты во всём виноват!

Амалия быстрым шагом вышла в коридор, оставив рюкзак на кухне. Лукреция вскочила с места, опрокинула за собой стул и пошла за ней. Отец поднял его, тяжело вздохнул и бросил тарелку Майи в раковину. Из коридора донеслись крики.

Лукреция с матерью сцепились руками, как в греко-римской борьбе, стоя друг против друга. Амалия упёрлась голыми ногами в коврик прихожей, в то время как ноги Лукреции в носках заскользили по полу. Она потянула дочь на себя, та с грохотом упала на колени и зарыдала. Вбежавший в коридор Роберт поднял Лукрецию на ноги и грозно посмотрел на жену. За последние года их отношения превратились в повесть-притчу «Кролики и удавы». Кролик снова выходит из-под гипноза удава. Амалия съёжилась под его взглядом, будто желая уменьшиться и спрятаться в скважину, куда обычному человеку не влезть. Выбросив обувь в парадную, она поспешно выбежала и громко захлопнула за собой дверь.

Майя проснулась от воплей Лукреции, спросонья не понимая, что у них там происходит. Она услышала голос мамы, умоляющий отпустить и после хлопка входной двери наступила внезапная тишина. Лукреция нарушила молчание первой.

– Я задушу эту подброшенную змею!

– Лукреция, остановись сейчас же, – потребовал отец, идя за ней следом.

– Гадюке не место в нашем доме! – Она ворвалась в комнату Майи и бросилась на неё, вцепившись в волосы.

Майя не успела дать сдачи, Роберт оттащил Лукрецию, захватив руками её талию в кольцо.

– Верни мать, – скомандовал он старшей дочери, забившейся на кровати в угол. – Верни домой.

Майя вскочила и оббежала их. В коридоре она чуть не спотыкнулась об разбросанную обувь. Надев тапочки, она бегло спустилась по лестничной площадке и на выходе из парадной громко вздохнула. Она не знает, куда пошла мама, но осмотревшись вокруг, быстро замечает в конце дома знакомую фигуру. Амалия рылась в мусорных баках, но будь на ней потрёпанная одежда, сошла бы и за бездомную. Майя подошла к ней, не представляя с чего начать разговор. Вслух проклиная этот день, мама что-то усиленно искала, не брезгуя по локоть опускать руки в контейнер для мусора. Дочь начала догадываться, что произошло, пока она спала.

– Мама, перестань, – обратилась к ней Майя, легонько дотронувшись до плеча. – Пойдём домой.

– Я это так не оставлю! – Амалия перешла к следующему баку. – Он говорит, что всё должно быть по-честному, а сам этому не следует! Я отпускаю тебя на банкет к Яне. И пусть попробует мне слово против сказать!

– Мама, пожалуйста, остановись, – жалобно попросила Майя, не в силах смотреть на отчаявшеюся Амалию. Волосы спадают ей на глаза, и она грязными руками убирает их за уши.

– К чёрту! – Амалия пнула контейнер. – Сколько времени? – Она посмотрела на наручные часы. – Пол восьмого. Магазины работают. Мы прямо сейчас пойдём и купим всё, что тебе понравится. Абсолютно всё!

– Нам не нужно куда-то идти. – Майя осторожно притянула её к себе, чтобы заключить в объятия. – Мне ничего не нужно. Давай просто вернёмся домой.

– Я виновата перед тобой. Виновата. Я должна была лучше стараться и защитить тебя от него. Прости меня, милая, прости.

Амалия положила голову на плечо дочери, и, крепко обняв, расплакалась. Майя столько раз слышала от неё эти слова, что больше они её не цепляли. Пусть та и сожалела об упущенном, вновь и вновь вспоминая, как убаюкивала и кормила маленькую Майю, учила ходить и говорить, как отдалялась и приближалась, чтобы снова отдалиться. Амалия не была похожа в воспитании на свою мать, но это не делает её хорошей матерью для собственных детей.

Вернувшись домой, Амалия перебрала свой гардероб, пока Роберт сидел в комнате Лукреции, читая ей душные нотации. Она принесла Майе в комнату несколько старых платьев. Но дочь не проявила к ним интереса, чётко понимая, в каком виде не может появиться в компании друзей Дениса. Опозориться подросток сумеет и без чужой помощи.

После ухода мамы, Майя повесила на дверной проём плед, чтоб хоть немного чувствовать себя защищённой от чужих глаз. Ночью она переписывалась с Яной и обдумывала план, как сбежать из дома, прихватив всё самое нужное. Не давала покоя и мысль о пропавшей подарочной коробке, в которой она прятала памятные вещи, всё то хорошее, что так редко, но случалось в её жизни.

К утру мысли Майи выстроились в стройный ряд, даже снятый кем-то плед не испортил боевой настрой. «Пора тварить», – приободрила она себя, поднимаясь с кровати.

Глава 3

Яна ждала Майю возле торгово-развлекательного центра «Галерея» на площади Восстания. Подруга подлетела к ней, закрыв ладонями глаза, когда она рассматривала античную статую над входом, ностальгически вспоминая, как во время коронавируса на ней висела защитная маска.

– Угадай кто? – попыталась произнести не своим голосом Майя.

– Даже не знаю, – сдерживая смех, подыграла Яна, – может чертёнок, восставший против приёмной семьи?

– Угадала. – Майя опустила руки, и они обнялись.

– Как ты?

– Могло быть и хуже, но я держусь.

– Тогда приступим к делу. ТЦ уже открылся. Народу немного, что нам на руку. Пошли сначала в туалет, я кое-что тебе принесла.

– Это то, о чём я думаю? – настороженно спросила Майя.

– Смотря, о чём ты думаешь, – загадочным голосом ответила подруга.

Зайдя в уборную, Яна достала из сумки две небольшие коробочки с надписью «Bad girl» и «Neon shock». На упаковке была нарисована девушка с розовыми волосами. От удивления у Майи брови поползли вверх.

– Золушка, твоё преображение начнётся сегодня, – радостно произнесла Яна, захлопав в ладоши.

– Ты серьёзно? Мы будем красить меня прямо здесь?

– Если бы мы могли пойти ко мне, думаешь, я бы привела тебя сюда?

– Твоя мама всё ещё считает меня низкосортной? – поинтересовалась Майя обиженным тоном.

– Она должна улететь ночью в командировку и вернуться дня через три, поэтому пару ночей сможешь перекантоваться у меня.

– Спасибо. Ты лучшая!

– И неважно что думает моя мама. С тобой дружу я, а не она.

Яна потрепала Майю за щёчку, разложила возле раковины кисти, ванночку, расчёску. Она знает, в семье Пак под запретом стричь коротко волосы и портить натуральный цвет волос. Яна думала, что подругу-тихоню придётся уговаривать на перемены, но реакция превзошла все ожидания. Нацепив перчатки и включив на телефоне их любимую песню, она приступила к окрашиваю. Майя взвизгнула, почувствовав на голове жжение и покалывание.

– Всё в порядке, – сказала Яна. – Так и должно быть. Это же твой первый раз, – двусмысленно пошутила она.

– Яна!

– Да, моя куколка.

– Давай всё смоем. Щиплет!

– Уже поздно, малышка, терпи. Красота требует жертв!

Когда все пряди были окрашены, Майя попыталась почесать голову, за что получила от подруги шлепок по рукам.

– Держи 30 минут, потом тщательно смоешь. Полотенце я тебе тоже принесла, держи. – Яна протянула махровое полотенце размером с кухонное.

– Ты что Гермиона Грейнджер с заколдованной сумкой?

– Очень смешно. Ха-ха.

– А что делать с испачканной футболкой?

– Не думай пока об этом. Я собираюсь сбегать тебе за одеждой. Платье 46 размера смотреть?

– Да, но у меня с собой не очень много денег.

– Я не про деньги тебя спрашиваю, дурёха. Ну-ка напомни, нога 36 или 37 размера?

– Лучше 36,5, если такие будут.

– Ладно, возьму тогда с застёжкой. Я на связи, как вернусь, по-человечески позавтракаем. – Яна вручила подруге батончик-мюсли и термос с кофе. – Перекуси, иначе весь торговый центр сбежится на урчание твоего живота или киты, подумают, что ты отбилась от стаи.

– Ян, ты не обязана всё это делать, – серьёзным тоном сказала Майя.

– Ещё как обязана! Я твоя подруга и в беде не брошу. Никуда не уходи без меня, дорогуша.

Несмотря на неудобства и, как выяснилось, отсутствие горячей воды, покраска волос в одном из популярных торговых центров показалась Майе забавным событием. Если бы не дружба с Яной, она так и жила бы, не зная, какие радостные, большие и маленькие мелочи есть в жизни. Когда Майя училась в обычной школе, в седьмом классе к ним перешла новенькая девочка – большие изумрудные глаза, курносый нос, форма губ сердечком, длинные чёрные волосы, одетая с иголочки в модный сарафан, словно куколка, которую только что достали из упаковочной коробки. Если бы Майе тогда кто-нибудь сказал, что в будущем они станут лучшими подругами, она бы ни за что не поверила. Но порой несбыточное вопреки всему становится явью.

Перекусив, Майя ещё раз промыла волосы под холодной водой, но кожа головы по-прежнему неприятно зудела и пятна, оставшиеся от краски на лице, совсем не смывались. После она отправила Амалии смс, что переночует у Яны. Входящие в туалет посетители бросали на неё косые взгляды, некоторые из них цокали языками и бурчали под нос. Девушка всячески старалась не подавать вида, что замечает это. Только маленькая девочка, вошедшая с мамой, воскликнула радостным голосом при виде неё: «Мама, смотри! Эта же Принцесса Бубульгум! Хочу волосы как у Бубульгум!!!» Майя смущённо улыбнулась. Привыкшая быть чей-то тенью, но став центром внимания, не понимала, как должна себя вести и что чувствовать.

В зеркале на Майю смотрела незнакомка: серо-голубоглазая девушка с крошечными веснушками на носу и ярко розовыми мокрыми волосами. Перемены навеивали на мысль, что сегодня в её жизни точно начнётся новая глава. Ей не терпелось увидеть результат полного преображения. Новый цвет хорошо подчеркнул раскрывшийся в ней дух бунтарства. Она любовалась собой, как никогда прежде.

Яна вернулась с пакетами в обеих руках и уронила их при виде Майи.

– Что за красотка! – подруга присвистнула. – Вы только посмотрите!

– Ой, да ладно тебе. – Майя покраснела, довольно улыбаясь. – У меня кожа тоже немного покрасилась. Это же можно как-то смыть?

– Косметикой замажешь, кисунь. Давай сейчас попробуем высушить твои волосы через сушилку для рук.

– Ты с ума сошла?

– Конечно! Знаешь, почему тигра нельзя посадить в клетку? Потому что он в полоску!

Майя рассмеялась беззаботно и заразительно, как смеются дети. Яна посадила её на корточки возле сушилки. Выглядели они комично. Когда одна из посетительниц возмущённо потребовала освободить место, Яна учинила скандал, из-за чего Майе, с не до конца высушенными волосами, пришлось увести подругу за руку. Но вернуться в уборную все-таки пришлось, они забыли пакеты из бутиков, термос и мокрое полотенце.

Девушки сытно позавтракали на фуд-корте и Яна, вынужденная отлучиться раньше, оставила Майю одну со всеми подарками. Она не представляла, как протянет до вечера, а наряжаться в туалете не хотелось. Майя решила испытать удачу и набрала номер тёти. К её счастью, Регина была дома, готовая принять с распростёртыми объятиями.

Тётя сразу же обратила внимание на брендовые бумажные пакеты и волосы цвета жвачки, как только племянница переступила порог квартиры. На лице её остались не оттёртые следы краски, видимо красилась сама, либо же кто-то неумелый.

– Новый имидж?

– Типа того.

– Мне нравится. – Регина подмигнула ей. – В свои семнадцать я тоже начала красить волосы. А что насчёт этого? – Она ткнула пальцем на пакеты. – Богатый ухажёр?

– Девушка, если быть точнее.

– Майя, ты… – тётя постаралась тщательно подобрать слова, – ты можешь не бояться мне о ней рассказать.

– Это Яна купила! Я что, похожа на человека, у которого кто-то может быть?

– Не хмурь лоб, а то будешь как мама ходить с полоской негодования. – Она погладила племянницу по голове и вытерла пальцем уголки глаз. – Чего раскисла?

– Вроде день хорошо начался, но всё равно так паршиво.

Регина усадила племянницу в гостиную, принесла на журнальный стол кружки с чаем, не озвучив, что добавила туда чайную ложечку ликера. Майя, вдоволь выговорившись и выругавшись на обидчиков, почувствовала небольшой жар в теле.

– Какой крепкий и горький чай, прям жарко стало. – Майя вытерла проступившие на лбу капли пота.

– Тебе нужно хорошенько поспать. Тебе нужны силы, родная.

Регина поцеловала её в макушку и пообещала разбудить через час. Майя, расслабившись, задремала на диване. Тётя ушла к себе в спальню, раздираемая сомнениями и желанием помочь. Она смотрела на белый конверт, подписанный именем племянницы, осознавая, что в случае раскрытия правды, ей грозит уголовное наказание, но Регина и раньше переступала черту закона, не страшась последствий.

Глава 4

– Какая девочка-конфетка! – восторженно произнесла Регина. – Теперь ты можешь посмотреть в зеркало. – Она встала ей за спину.

– Вау! – воскликнула Майя, не веря своим глазам. – Это правда я?

Чёрные стрелки с бронзовыми тенями придали взгляду хитрости и загадочности, сияющий блеск подчеркнул форму губ, от природы как у А. Джоли, густые брови аккуратно уложены гелем. В одиночку Майя не осилила бы такую технику макияжа. Косметикой девушка начала пользоваться после 9-го класса, и то тушью и чёрным карандашом для глаз. А началось всё с того, что Яна не могла оставаться равнодушной к бровям «Брежнева» на лице подруги и придала им форму, наиболее подходящую к овальному лицу.

– Покружись для меня, – ласково попросила Регина.

Восхищённая перевоплощением, Майя уверенно встала и покружилась: локоны на длинных волосах, кружевное платье из тюля с рукавами-фонариками, с блестящими звёздами серебряного цвета, с круглым вырезом и длиной мини сделали её похожей на девушку из глянцевого журнала, закрытые туфли на устойчивом каблуке жемчужного цвета и модной декоративной цепочкой дополнили образ и визуально вытянули рост.

– Малышка на миллион, ты будешь самой красивой на этом вечере! Видели бы тебя сейчас твои родители…

– Смотря о каких вы говорите, – перебила её Майя с грустной улыбкой на лице.

– Ну, не будем о плохом. У меня для тебя тоже есть подарок. – Тётя принесла из спальни конверт. – Открой его, когда посчитаешь нужным.

– Что вы, не стоило. – Майя смутилась, подумав, что там деньги, но конверт приняла. – Спасибо. Спасибо за всё, что вы для меня сделали.

– Ты так говоришь, как будто прощаешься со мной.

– Я хочу, чтобы вы знали, как я признательна и благодарна за доброту!

– Ты моя любимая племянница, и я всегда буду на твоей стороне.

Слова тёти сильно тронули Майю. Ей пришлось сдерживать слёзы, чтобы не испортить макияж. Она написала Яне, что выезжает и ждёт с нетерпением встречи. Регина дала Майе деньги на такси, карманные расходы и запасные ключи от квартиры. Возражения не принимались, только поцелуйчик в щёку. Порой племяннице думалось, что лучше бы её удочерила тётя, а не мечущаяся из стороны в сторону, Амалия.

В глубине Крестовского острова, в ресторане «Panorama of my Silence Heart», создающего атмосферу загородного отдыха, Майя пила игристое шампанское, громко смеялась и краснела от комплиментов, сыплющихся от друзей Дениса. Молодые люди расположились на террасе с панорамным видом на Финский залив, заняв самый дальний столик.

– Нам нужно выложить совместную фотку. Весь мир должен увидеть, какая ты шикарная! – Яна включила на телефоне камеру и сделала пару селфи с подругой. – Давайте общую. Майя, кошечка моя, иди в середину к парням.

Девушка ожидала, что Эдик уступит ей место, но он притянул её к себе и усадил на колени. Прежняя Майя вскочила бы, сгорая от стыда, заторопилась и покинула бы вечеринку. Новая же Майя не растерялась, развернулась полубоком и обняла его за плечи, вслед за этим остальные три друга, будто мальчишки из хора, затянули протяжно гласную «о». Посчитав себя лишними, они отодвинулись. Яна нащёлкала парочку вдвоём и показала палец вверх.

Эдик пригласил Майю на медленный танец под песню «Careless Whisper». Она раньше не испытывала пьянящих романтических чувств, лишь читала об этом в книжках и видела в кино. Отодвинув реальность на задний план, девушка вообразила себя героиней любовного фильма, двигая в такт сексуальной медленной музыке, позволив партнёру опустить руки чуть ниже талии – между ними и насекомому не пролететь, настолько близко они были друг к другу. Режиссёр в голове командует: «Поцелуй!» Эдик не может его слышать, но целует, ненавязчиво и без языка. Насмотревшись романтических комедий, Майя всегда хотела поднять ножку при первом поцелуе. Яна, завидев как парни сдерживают смех, глядя на её подругу, поднявшую ногу, пригрозила им кулаком.

– На нашем проекте образовалась новая пара! – объявил Денис, нарисовавшийся возле них с бутылкой шампанского. Откупорив её под собственный свист, он облил Майю с Эдиком пенными брызгами. Сладко пахнущие и липкие они сели за стол рядом друг с другом.

В приятной и весёлой обстановке, Майя быстро потеряла счёт бокалов. Кто-то из парней постоянно кричал: «Закусывать надо!» К их столику подходили незнакомцы, тоже гости ресторана, спрашивали, что празднуют, некоторые доливали в их пустующие бокалы свои напитки. Желающих выпить с ними оказалось так много, что вскоре у молодёжи начали заплетаться языки. Майя перестала понимать о чём они говорят, когда перестают подпевать песням. Рука Эдика с коленки поднималась к бедру, будто у него проложен свой маршрут, конечная точка которого может привести её к разочарованию. Девушка резко скинула с себя его руку, твёрдо давая понять, что он перегибает и заглянула в сумочку за телефоном, чтобы посмотреть время. Но вместо этого увидела 9 пропущенных звонков от Роберта. Майю обдало холодным потом, она отвела Яну в сторону, чётко сформулировав предложение в голове, озвучила вслух:

– Ты что, выложила фотки?

– Ха-ха, ну да. А чё такого, пупсик? – пошатываясь, наступая на подол своего золотистого платья, ответила Яна.

– Куда ты их выложила?

– На своей страничке Вконтакте. Это же не преступление. – Глупая улыбка не сходила с лица подруги. – Ну и по секрету, ещё в запрещённой сети, но ты меня никому не сдавай. – Она подмигнула, высунув язык.

– Ты указала геолокацию? – Майя от волнения прокручивала кольцо на пальце.

– Да, а в чём проблема? Буп! – Яна ткнула её в нос и рассмеялась. – Ну ты чё такая серьёзная?

– Яна! – Майя насупилась. – У меня плохое предчувствие.

– Тебя тошнит? Что ты пила кроме шампанского и вина?

– Мне…мне звонил Роберт!

– Нельзя произносить вслух имя тёмного лорда – Робертдеморт! – крикнула Яна. – Смотри, он здесь! – Она развернула подругу в его сторону. Грозный Роберт спускался на террасу, внимательно оглядывая столики.

Майя застыла в полнейшем замешательстве. Её знобит от холода или от его появления? Толком понять она не могла. Девушка сглупила, вообразив себя героиней любовного фильма, ведь наиболее подходящей жанр для её жизни – это ужасы. «Прикрой меня», – испуганно попросила Майя подругу, и пригнувшись, слегка покачиваясь из стороны сторону, пошла обходить соседние столики. Ветер игрался с её платьем, норовя поднять его выше, но жизнь не кинофильм, а она – не Мерлин Монро.

«Позориться, так с песней», – утешала себя Майя.

Роберт по фотографиям из поста Яны пытался понять к какому из столиков идти. Пока он был занят разглядыванием, Майя спряталась за высокие кусты возле лестницы.

Не издавая ни звука, наблюдала, как отец, подойдя к их столику, разводит руками, словно он Винсент Вега из «Криминального чтива». А лица компании тем временем становились всё мрачнее и мрачнее. Проходящий мимо официант захотел поинтересоваться, всё ли у неё в порядке. Но она прогнала его, размахивая руками, будто он был назойливой осой. Через некоторое время Роберт сдался, и ушёл, не поверив словам нетрезвой молодёжи. Подождать Майю он может и снаружи.

– Ты офигела, подруга? – с претензией предъявила Яна, как только Майя вернулась к ним. – Почему мой парень с друзьями должны за тебя отдуваться и выслушивать от твоего батька какие мы все тут разгильдяи? Услугу резкого протрезвления никто из нас не заказывал!

– Прости, я испугалась, – промямлила Майя, пребывая в лёгком шоке от того, что сказала её лучшая подруга.

– Ты после моего аттракциона щедрости решила на шею ко мне сесть?

– Остынь, – вмешался Денис.

– А ты не лезь! Не защищай её! – прикрикнула на него Яна и обратилась вновь к Майе. – Я на тебя никаких средств не жалела. Из нищенки принцессу сделала. Вы думаете она сама подобрала такой смелый наряд? Это всё я! Я постаралась и какую же благодарность получила в ответ? Может твой батёк прав, что ты держишься за меня только из-за моих денег?

– Ты не заработала их сама. – Майя дрожащей рукой потянулась за своей сумочкой, не собираясь дальше выслушивать унижения в свой адрес. – Верить моему отцу, всё равно что верить сколько раз кукушка скажет «ку-ку», столько лет и жить осталось. Я думала, мы подруги, а ты такая же, как Лукреция!

– Не сравнивай меня с этой малолеткой! Чтоб ты знала, это я подговорила Эдика пофлиртовать с тобой. Ни один нормальный парень в жизни не обратит на такую как ты внимание. Чучелом родилась, чучелом и останешься, – зло выплюнула Яна.

Сказанное ранило Майю до глубины души. Она почувствовала себя грязной фальшивкой. Вспомнив про конверт от тёти, Майя полезла за ним, в надежде расплатиться за всё выпитое и съеденное, хотя меню она даже в глаза не видела. Денег в конверте не оказалось, вместо них лежала копия свидетельства о рождении. Дата в нём совпадала с её днём рождения. Майя начала задыхаться, как от приступа астмы, тряся бумажку в руке. Платье сдавило её, будто уменьшилось в размерах, перед глазами всё поплыло. Пот ручьём потёк по спине девушки, музыка смешалась с возгласами ребят, внезапно наступила тишина и непроглядная тьма.

Глава 5

Запах аммиака ударил Майе в нос, открыв потяжелевшие веки, она увидела над собой размытое светящееся лицо. Она не осознавала, где находится. Женский голос спросил её: «В больницу едем?» Майя отрицательно покачала головой и закрыла глаза. Денис донёс на руках обмякшее тело девушки до такси, усаживая в салон, случайно ударил головой об крышу машины. Она помычала, но не проснулась.

В такси Майя очнулась от того, что её укачало. Водитель остановился недалеко от остановки, предложил сделать «бе» в мусорку. «Санкт-Петербург – культурная столица, давайте не гадить там, где живём», – говорил он, мечтательно смотря вперёд. Денис пулей вылетел из машины, чтобы придержать дверцу. Майя не успела и шагу ступить, как её тут же вырвало между машиной и дверцей на асфальт. Денис пересел к своей девушке, Майя что-то бормотала до конца дороги, просила прощения у всех: у города, друзей, водителя и машины. К дому Яны её несли под ручки.

Проснулась Майя на удобной мягкой кровати. Из-за белых ночей в комнате светло, но даже малый свет доставлял глазам боль. Поначалу ей было сложно сфокусировать взгляд на чём-либо, глаза слипались под слоем макияжа, но зрение понемногу возвращалось. Она стала узнавать интерьер комнаты: плакат во всю стену в стиле поп-арт, рабочий стол с неоновой подсветкой, над ним золотая решётка в полароидных фотокарточках, напольное зеркало и угловой туалетный столик с замысловатом стулом.

«Я у Яны», – определила Майя.

Каждое движение давалось ей с трудом: ноги ныли, во рту ощущалась сухость, голова шла кругом. Она всё в том же платье заляпанным брызгами, но благоухала не тётиными духами, а помоями, будто провела ночь на свалке. Последнее, что Майя помнила, как убрала с себя руку Эдика, а остальное затянуто пеленой густого тумана, через который пока не пробиться. Девушка пощупала на себе платье.

«Вроде целое», – показалось ей.

Майя попыталась разглядеть, нет ли на теле синяков, но поводов написать заявление в полицию и записаться на прием к гинекологу не было. Пересилив боль во всём теле, она поднялась и поплелась за стаканом воды, но услышав голос Яниной мамы, не решилась войти на кухню.

– Почему эта девка сейчас у нас дома? – возмущалась Янина мама, Любовь Григорьевна. Ночной рейс перенесли на утро, и она не сочла нужным предупредить об этом дочь – не думала, что та вернётся после гуляния домой. Обычно она остаётся у парня и возвращается через несколько дней.

– У неё проблемы, мам. Я не могла её бросить, – мучаясь чувством вины, искренне призналась Яна.

– Я просила тебя держаться подальше от их семьи не просто так. – Любовь Григорьевна достала из выдвижного ящика второй бокал. Разлила остатки элитного французского вина из семейного погреба, что распивала до прихода Яны. – Присядь. – Она поставила бокал перед дочерью и села за круглый стол напротив неё. – Тебе не понравится, что я расскажу, но это нужно принять.

– Брат возвращается? – Яна провела пальцем вокруг основания бокала.

– Нет. Он также за границей и после учёбы, вероятно, останется там же. Конечно, он не такой брат, о котором ты могла мечтать. Много обижал тебя, не уделял внимания должным образом. Я понимаю.

– Козёл одним словом?

– Яна, не надо так. Он всё-таки твой брат.

– К чему же ты ведёшь?

– Как бы мягко тебе об этом сказать… – Любовь Григорьевна сделала глоток вина для храбрости. Рано или поздно ей всё равно бы пришлось раскрыть дочери одну из семейных тайн.

– Ну не тяни, скажи прямо. – Яна тоже отпила из своего бокала.

– Роберт, отец Майи – мой бывший муж. Я вышла за него замуж, потому что забеременела. Времена тогда были непростые. Неспокойные. Было лучше отсидеться в браке, чем пытаться самой поднять ребенка на ноги. Он хорошо зарабатывал. Ему выдали квартиру, и мы смогли съехать от моих родителей. Жили ни в чём себе не отказывая, но я знала, что он далеко не хороший человек. Просто чувствовала нутром. Его окружали мутные типы, и мне очень не нравилось, когда он собирал всю эту свору у нас дома. Коротко говоря, я его не любила, мне нравилось жить в роскоши, но цена за это была слишком высока.

– Господи, мама! Ты пытаешься мне сказать, что Артур его сын? – догадалась Яна, после того как залпом осушила весь бокал. То, чем мама поделилась, явилось для неё полным откровением. Майя не особо посвящала её в жизнь приёмных родителей, но и Яна не глупа, чтобы не заметить непохожесть Артура на отца семейства, а то, как Роберт смотрел на неё с нескрываемой неприязнью на лице, о многом говорило.

– Верно, но твоего отца я встретила, находясь ещё в браке. Отношения на стороне я не скрывала. Роберт смирился с позором – гуляющей женой, но мне нужен был развод. В конце концов я его получила. Вышла замуж по любви за Марка и родила тебя.

– Артуру было где-то пять лет, когда вы развелись?

– Плюс минус да. Немного погодя мы сменили ему фамилию и отчество на Зейдлица Артура Марковича. Кстати, возвращаясь к благородному Роберту. Он оставил сыну свою квартиру и ушёл снимать комнату в коммуналке, где видимо и встретил Амалию. Но после развода, к моему огромному удивлению, Артура он не навещал, на алименты я не подавала, а своё согласие на смену ФИО сыну дал вовсе не колеблясь. Возможно, Роберт посчитал, раз я изменила ему, то и ребенка могла нагулять. Но это всё уже не важно, кроме того, что тебе стоит держаться от их семьи подальше.

– А Амалия знает, что ты его бывшая?

– Понятия не имею, не так уж часто я с ней пересекалась, – безразлично ответила Любовь Григорьевна.

– Мама, Майя приёмная дочь Амалии. Роберт не удочерял её. Почему же ты так плохо настроена именно к ней?

– Она всё равно часть их семьи. Я всего лишь хочу уберечь тебя от них. – Любовь Григорьевна нежно взяла дочь за руку.

– Хватит говорить мне, что я должна и не должна делать! – Яна скинула с себя её руку. – Мне нужно переварить услышанное. Я иду спать.

Вернувшись в комнату, Яна заметила, что Майя не спит. Дышала та как-то по-другому. Яна открыла окно, чтобы проветрить комнату от «букета запахов», достала пижаму и положила рядом с ней.

– Иди в душ, – посоветовала она уставшим голосом.

– А как же твоя мама? – вяло спросила Майя.

– Я провожу тебя.

– Чтобы я без тебя делала.

Яна проводила её до ванной комнаты и вернулась к себе. Оставив дверь приоткрытой, она села за туалетный столик. Её тошнило от собственного отражения в зеркале. Она от злости брызнула мицеллярной водой на стекло. Слёзы щипали ей глаза, по щекам текли чёрные капли. Яна закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться. Если Майя всё же слышала, о чём она говорила с мамой, то почему не подаёт вида? Ведёт себя так, словно не помнит ссоры. Подумав, что так и есть, Яна немного приободрилась. Даже если Майя что-нибудь вспомнит, она скажет была на эмоциях и всё сказанное – неправда. Подруга точно ей поверит, ведь так было всегда. На душе у Яны отлегло.

За домом семьи Зейдлиц из-за деревьев следил Роберт, намеривавшийся вернуться домой с непутёвой приёмной дочерью. Вначале он дожидался её у выхода из ресторана. Отвлёкся на звонок, в то время как Яна с молодым человеком и Майей на руках спешили к такси. Едва их не упустил, успел поймать попутную машину. В пути он был обеспокоен тем, что бестолковой дочери могли что-то подмешать или чем-то накачать. Роберт нервничал на каждом повороте, улицы сменялись на незнакомые. Судьба сыграла с ним ещё одну злую шутку, приведя к дому бывшей жены.

В пять утра Любовь Григорьевна покинула дом. Роберт тут же подбежал к воротам и нажал на звонок. Ему ответил охранник, предупреждая, если он сейчас же не уйдёт, у него будут серьёзные проблемы. Взволнованный отец настаивал, чтобы его впустили и позволили забрать дочь. Он даже попытался пригрозить полицией, но тщетно.

Второму охраннику пришлось выйти и проследить лично за тем, как непрошенный гость покинет территорию. Роберт отважился отвесить громиле кулаком по лицу, тот заблокировал удар и ответил ему пинком в живот. Мужчина согнулся от пульсирующей боли и упал на колени. Тогда охранник толкнул его и смачно отхаркнулся рядом с лицом лежавшего. Всасывая громко воздух, ощущая под собой холодную землю, Роберт проклинал семью Зейдлиц.

Глава 6

Майя ворочалась и стонала во сне. Ей снился ресторан, в котором они праздновали прощание со школой, и Яна в том же золотисто-блестящем платье до пола. Но вела она себя враждебно, сидя во главе стола отпускала саркастические шутки и злобно подшучивала над Майей.

– Чучело! – воскликнула Яна.

– Чучело! – вторил ей Денис в один голос с друзьями.

– Уродина!

– Уродина! – повторили они.

Денис подал Яне руку, она встала с места, и, вложив свою ладонь в его руку, поднялась на стол. Отбрасывая ногами тарелки с едой и бокалы, девушка устремилась к сидящей в углу Майе. С каждым шагом внешность подруги менялась, теряя человеческие признаки. Всё в ней стало уродливо: вместо френча на ногтях появились длинные безобразные чёрные когти, кожа вокруг глаз почернела и обвисла, из головы выросли козлиные рога. Яна обнажила острые длинные зубы, как у хищника, показала змеиный язык и дьявольски улыбнулась. Майя, лишённая способности двигаться, не могла оторвать от неё взгляда. На лице застыла гримаса, выражающая отвращение.

Внушающая страх Яна села перед Майей на колени и вцепилась своими когтями в напряжённые плечи девушки. Лицо её застыло в немом крике от жуткой боли.

– Скажи кукушка, сколько Майе жить осталось? – прошипела Яна, впиваясь в кожу до самых костей.

– Ку-ку, – хором проговорили парни. – Ку – ку.

– Ку-ку, Майя, жить тебе осталось недолго. – Она схватила девушку за шею и сдавила всей силой. – Бай-бай, крошка.

Майя проснулась от собственного крика. Жадно хватая ртом воздух, она пыталась отдышаться от перенесённого кошмара. Ощущения от удушения не проходили. Она растирала шею ладонями, когда Яна вошла в комнату.

– Ты кричала? У меня там музыка играет, я не очень поняла.

– Просто дурацкий сон, – осипшим голосом ответила Майя.

– Завтрак будет готов с минуты на минуту. Ты же присоединишься?

– Не откажусь, а у тебя есть что-нибудь от горла и головы?

– У меня даже есть чем похмелиться, – задорно произнесла Яна. – Жду тебя на кухне.

«Кухня», – всплыло у Майи в голове, вспомнился подслушанный разговор о том, что Роберт бывший муж Любови Григорьевны. Она решила не сдавать себя, чтобы не выглядеть в глазах подруги той, кому следует оторвать нос. Подумала, хорошо бы сделать для Яны что-нибудь в знак благодарности, а услышанное придержать до следующего противостояния с Робертом. Но мысли об отце навели на смутное ощущение, будто она видела его прошлым вечером в ресторане. Майя нашла сумку на подоконнике и посмотрела всплывшие уведомления на экране.

«Пятнадцать пропущенных звонков. Чё ему опять надо?» – Майя, размышляя о Роберте, зашла в ванную комнату умыться, но тут же взвизгнула при виде своего отражения в зеркале. – «Как я могла забыть, что покрасилась? Выгляжу как потрёпанная кукла Братц. Ну и дела…» – Она похлопала себя по щекам. – «Что же я вчера учудила? Придётся набрать Амалию». Вернувшись в комнату, девушка снова полезла в сумку и нашла вскрытый белый конверт. «Потом посмотрю», – решила она и набрала Амалию, но та не ответила на звонок.

– Как будто ходила на ФГС, а потом каталась на адской карусели. – Майя прокашлялась, села на стул и запила водой приготовленную таблетку. Вытерла тыльной стороной ладони оставшиеся капли воды на подбородке. – В груди тяжесть и горло дерёт. Я ни с кем не дралась?

– Могла бы, но нет. Не буду скрывать, мы все вчера напились в зюзю. – Яна поставила на стол тарелки с яичницей-глазуньей и беконом. – Не ты одна бекала, но я знаю, как тебя вылечить. – Подруга достала из шкафа шоколадный ликёр и налила в кофе.

–Ты смерти моей хочешь? Я же таблетку только что выпила.

– Нет же, крошка. – Майю передёрнуло. – Холодно? Я закрою окна, чтобы тебя не продуло окончательно. – Яна ушла в гостиную. По возвращению поставила чашки на стол и села. – Что ты помнишь?

– Своё имя, – отшутилась подруга. Яна нахмурилась, вилкой размазала желток по тарелке и разделила бекон на несколько частей.

– Расскажи мне, что помнишь, а я помогу тебе восполнить пробелы. Разве тебе не интересно узнать, как классно мы вчера потусили?

– Конечно интересно, но неужели это не может подождать? – негодовала Майя.

– Подождать? – раздражённо произнесла Яна. – Давай подождём, когда твой батёк вызовет наряд полиции. – Погорячившись, она отбросила вилку в сторону, откинулась на спинку стула, скрестив руки на уровне груди. – Он ошивается здесь с раннего утра. Лёха вдарил ему разочек, но Р-р-робертдеморт не уйдёт, пока ему не отдадут Гарри Поттера!

Майя отодвинула тарелку, виновато опустив голову. Ей стыдно перед подругой, и она не в силах поднять на неё взгляд.

– Прости, я сейчас же уйду.

– Куда ты пойдёшь?

– Домой, как того хотела бы твоя мама, и как хочет Роберт.

– Майя! – Яна вскочила с места, переживая, что подруга с похмелья не может трезво оценить ситуацию. К тому же, она не готова отпустить её, не очистив полностью свой статус лучшей подруги. Но та прошла мимо, не сказав ни слова.

В это время Роберт обзванивал знакомых адвокатов, наводил справки о бывшей жене и её нынешнем муже. Он заберёт дочь силой, если того потребует ситуация. Согреваясь содержимым из фляги, Роберт не чувствовал усталости. Его разум был ясен, как наступающий день. Пусть дочь и отсиживается у противников, они не на Соломоновом суде, чтобы рубить её. Он сохранит её здоровой и живой. «За таким родительским поведением стоит безусловная любовь», – убеждал себя Роберт, подкрепляя правильность своих поступков.

Калитка отворилась. Майя вышла за пределы территории в своём мятом платье, слегка покачиваясь на каблуках. Яне не удалось уговорить её ни остаться, ни переодеться, ни позавтракать. Подруги разошлись на повышенных тонах.

Роберт побежал к дочери сломя голову, как несётся охотничья собака за добычей. Майя замерла, дыша через раз. Амбре, исходящее от неё, смешалось с запахом алкоголя от отца. Он обнюхал её волосы, проверил вены через прозрачную ткань платья. Роберт отчаянно искал зацепку, чтобы засудить Зейдлиц. Он внезапно присел и стал щупать колени дочери. Майя еле сдержалась, чтоб не пнуть его ногой. Она ударила отца по рукам сумкой и сделала шаг назад.

– Ты рехнулся? Что тебе здесь нужно? – Майя, боясь того, что он может сделать с ней дома, передумала возвращаться. Если она хочет порвать все связи с Пак, то должна перейти к решительным действиям прямо здесь и сейчас.

– Я пришёл тебя спасти! Признайся, они нарядили тебя как распутную девку и силой привезли в ресторан? Вчера я был там и всё видел. Но теперь ты в безопасности – папа рядом, – лепетал Роберт.

– У вас всё в порядке? – Из-за калитки показался Лёха, посланный Яной, следившей за ними через камеры наблюдения.

– Я не знаю этого мужчину, – уверенно произнесла Майя.

– Ты что такое говоришь? – изумился Роберт. – Я её отец! – Он ударил себя в грудь. – Единственный отец!

– Ты мне никто.

Роберт схватил приёмную дочь за локти, безумно глядя на неё, как одержимый.

– Отстань от меня! – закричала Майя, уперев руки ему в грудь.

Охранник оттащил Роберта, рывком загнул ему руки за спину и встал к нему боком. Сдерживая мужчину в захвате, он выиграл для Майи время вернуться обратно в дом. Но девушка не собиралась и дальше прятаться за Яниной спиной. Она вызвала такси на адрес тёти. Пока ждала, вдоволь наслушалась бреда Роберта. Видите ли дочь под властью Дьявола, потому ей срочно нужно креститься и молить Бога о прощении за грехи.

«За что он сиротой меня оставил?»

«На всё воля Божья», – ответил голос Роберта в голове Майи.

– Ты пожалеешь, черта девка, пожалеешь! – выкрикивал приёмный отец, пока она садилась в такси.

Майя ехала собирать не первый, но и не последний сложнейший пазл в своей жизни. Перебирая содержимое сумочки, наткнувшись снова на конверт, она повертела его в руке.

«Начну с тебя».

Глава 7

В прихожей Майя обнаружила записку от тёти: «Уехала к подруге на море. Скоро вернусь». Под запиской лежали шоколадка и деньги. Девушка грустно улыбнулась, подумав: «Счастливая».

Переодевшись в домашнюю одежду, Майя попила на кухне чай в прикуску с шоколадкой, после чего уселась с конвертом в комнате, где раньше жила с Амалией. Она медлила открывать конверт. Тиканье настенных часов раздражало, как и визги детворы на улице. Было тяжело собраться с мыслями, особенно из-за провалов в памяти. Майя закрыла глаза и попыталась прислушаться к собственным чувствам. Образ безобразной подруги возник, как вспышка, и исчез. Майя открыла глаза, тяжело дыша. Поднимающиеся тревожность со страхом выползи из дальних уголков души и обвили её как змеи.

Майя развернула бумажку из конверта и ахнула. В полушёпоте зачитав написанное, она выронила копию свидетельства на пол. В нём было сказано, что Майю зовут Реглин Мартта, родилась 24 декабря 2005 года, место рождения г. Порканниеми, Ленинградская область. В графе отец – прочерк, мать – Реглин Каролина. Нижняя часть копии оказалась обрезана – дата выдачи осталась неизвестной. Бумага лежала на полу обратной стороной, Майя заметила синие чернила, подняла и прочитала: «Адрес улица Лесная 13б». Мысли вихрем закружились у неё в голове. Может ли она на что-то надеется? Амалия говорила, что её мать умерла при родах, а если это не правда? От размышлений её отвлёк звонок. «Помяни чёрта, и он тут как тут», – Майя поднесла телефон к уху.

– Хватит слоняться по чужим квартирам, немедленно возвращайся домой! – выпалила Амалия на одном дыхании.

– Я не вернусь, – спокойным голосом ответила Майя.

– Продолжишь так себя вести и возвращаться будет некуда. Ты это понимаешь?

– Сказала же, я к вам не вернусь!

– У отца из-за тебя подскочило давление, – обвинительным тоном произнесла Амалия. – Хочешь довести его до гроба и меня туда же?

– А ты в курсе, что он снова запил? Зачем вы так переживаете, я же не родная, переживайте лучше за Лукрецию, за свою любимую дочь. Бесит, что вы пытаетесь строить из себя моих родителей. Я всё знаю, Амалия. Мой настоящий дом в Порканниеми.

– Как ты узнала? – растерянно спросила Амалия.

– Так значит…это правда.

– Майя, откуда ты знаешь про Порканниеми? Кто тебе рассказал?

– Неважно.

Майя сбросила звонок, добавила контакты семьи Пак в чёрный список. Позвонила Яне и попросила её приехать как можно скорее с ноутбуком. Заказав доставку пиццы с роллами, она решила скоротать время за поиском в интернете всех сведений о городе Порканниеми. Располагается он на карельском перешейке между рекой Вуола и озером Лаола, похож на дачный посёлок. Майя бегло пробежалась по истории основания: первые жители обнаружили на реке Вуола остров и построили крепость, дав название месту «Кукушкин остров». В ходе исторических событий деревянную крепость сменила каменная. Она подвергалась нападкам шведов, когда принадлежала Новгородцам. Была передана князю Московскому, но шведы по-прежнему упорно боролись за владение кукушкиного острова и прилегающих к нему земель. Им удалось захватить крепость благодаря превосходству в артиллерии. Шведы укрепили её, на примыкающих землях отстроили город, назвав его Питео, привлекали туда поселенцев из финских земель.