Читать онлайн Христианство, Ислам и негроидная раса. Том I. С введением достопочтенного Сэмюэля Льюиса бесплатно

Редактор Никита Нурович Панкрашов

Переводчик Никита Нурович Панкрашов

© Эдвард Уилмот Блайден, 2023

© Никита Нурович Панкрашов, перевод, 2023

ISBN 978-5-0060-5399-1 (т. 1)

ISBN 978-5-0060-5400-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

В современном мире, где расовые и религиозные вопросы продолжают оставаться актуальными и вызывать споры, данная работа может способствовать более глубокому пониманию и диалогу между различными культурами и народами. Она также может служить вдохновением для тех, кто ищет справедливость и равенство для всех людей, независимо от их расы или религии.

Перевод данного – исключительно важного для современного общества – сборника, был выполнен двумя талантливыми и выдающимися переводчиками. Мысли и соображения написанные Доктором Блайденом для выступления в британском парламенте, дали толчок многим современным тенденциям таким как борьба за права негроидной расы в деятельности Малькольма Икса и Мартина Лютера Кинга вплоть до формирования социально-значимых движений в XXI веке.

Переводчики, а именно Лепин Сергей Андреевич и Панкрашов Никита Нурович, провели не только титаническую работу по переводу оригинала текста в единственном экземпляре но и внесли научную и лаконичную интерпретацию согласно положенному духу времени данного издания и особенностями исторических рамок.

Исходя из предположений Лепина С. А., Доктор Блайден пытался показать что Христианство под «европейской коронной» пыталось проникнуть на территорию африканского континента с наличием её ресурсов не только для подчинения населения своим планам, но и для получения ресурсов для собственной выгоды. Доктор Эдвард Блайден благодаря тонкому, личностному подходу к братской расе пытался найти истинные пути для предоставления африканцу своего собственного самосознания для дальнейшей попытки урбанизации цивилизованной жизни для всей расы. Согласно замечанию Сергея Андреевича, данная работа внесла ключевую дихотомию в тривиальном взгляде на проблему политических и религиозных вопросов в жизни и самой роли африканской расы по всему миру, что и делает сам сборник актуальным в современных реалиях.

Как отмечает Панкрашов Н. Н., роль Эдварда Блайдена выходит за рамки своего времени. В отличии от многих аболиционистов, «Либерийский Пилигрим» всегда указывал на весомое начало духовного проявления в своей расе. Европеец который всегда ориентировался на материальное начало в своей деятельности, редко обращался к иррациональной мысли, что по заверению Доктора Блайдена, стало весомой причинной в потере равной связи не только с другими расами, но и с природой в целом. Естественная среда, по заверению автора, есть духовное составляющая каждого человека, несмотря на расовые особенности. Это и делает людей равными по отношению к Господу и непосредственно к друг другу. Таким образом, заключает Никита Нурович, главной целью Доктора Блайдена являлась в достижении равноправного отношения к фигуре африканца в целях признания его значимости в миру.

Однако, что бы представитель негроидной расы мог достичь своей настоящей свободы согласно прошлым замечаниям – он должен найти в себе собственный духовный стержень. Для Доктора Блайдена такими ключевыми тропами выступали две религиозные традиции: Христианство и Ислам. Он видел в них важные начинания, присутствующие в собственном регионе. Автор предлагал идею объединения и соединения этих религий для достижения прогресса и единства африканского народа. Полагал, что гармоничное сосуществование и взаимодействие между Исламом и Христианством может способствовать распространению знаний, культуры, социального развития и справедливости в Африке.

Доктор Блайден видел эту цель по отношению к континенту потому что он верил, что только через комбинации разных религиозных и культурных групп можно достичь полной и настоящей независимости Африки. Он считал, что включение Ислама и Христианства в единое движение позволит преодолеть разделение и существующие конфликты на основе веры и создать сильную и единую африканскую нацию на всём континенте.

Таким образом, для Эдварда Блайдена было очевидным признание равенства культур. Он полагал, что все культуры имеют равную ценность и важность, и что африканская культура не должна быть пренебрегаемой. Доктор Блайден признавал, что разнообразие культур способствует обогащению мировой культуры в целом.

И именно из этого происходила его борьба с расизмом и колониализмом. Доктор Блайден был ярым антиколониалистом. Он отрицал идею, что западная культура и цивилизация являются непревзойденными и что все остальные культуры должны быть приведены к западному образцу. Блайден призывал к уважению и пониманию всех культур, включая африканскую. Тем самым в данной топике значимость африканского вклада в мировую историю и культуру также может выделяться отдельным столпом. Блайден признавал значимость и вклад африканской культуры в мировую историю. Он утверждал, что африканцы имеют богатое наследие, включая искусство, музыку, литературу и науку, которые должны быть признаны и оценены. И что именно из этого африканец способен смело утверждать себя самого во всём мире. Автор часто отводил важность африканцам, чтобы помочь им утвердить свою собственную идентичность и самосознание. Он полагал, что признание и оценка африканской культуры позволят африканцам чувствовать себя гордыми и уверенными в себе.

Главное послание которое пытается оставить Эдвард Блайден в своем сборнике является в том что цель африканца во всём мире – раскрыть свой внутренний потенциал1. В данном сборнике, именно через эту призму, Доктор Бладйен исследует вопросы религии и расового вопроса, особенно в контексте африканской диаспоры. Он обсуждает влияние Христианства и Ислама на негроидную расу, а также предлагает свои собственные взгляды на роль этих религий в борьбе за освобождение и расовое самоопределение чернокожего населения.

Таким образом данная работа является важной в современном мире, потому что она по-новому освещает взаимодействие религии и расовой принадлежности, а также их влияние на формирование идентичности чернокожих людей. Она предлагает возможность более глубокого понимания исторического контекста и наследия чернокожей расы, а также ставит актуальные вопросы о справедливости, равенстве и самоопределении.

Предисловие к первому изданию

Колониальная выставка которая была посвящена Индии, состоялась в Лондоне в 1886 году. Она собрала вместе людей всех рас из всех регионов и почти всех уровней культуры, была непосредственной причиной – не основанием – публикации этого тома2, надеясь что интерес к Западной Африке который возможно пробудиться благодаря «Выставкам»3 из этой части мира, вероятно привлечет многих, которые возможно по другому не были бы привлечены через конкретный предмет, для внимательного прочтения этих страниц.

Главы которые том содержит, появились, множество из них, в различные времена, в форме статей периодичных изданий в Англии и США. Они являются попыткой решить серьёзные вопросы которые влияют на Африку и негроидную расу, для того чтобы изложить африканцам и их иностранным помощникам, мирянам и священнослужителям, некоторые условия корректного изложения в связи с проблемами, которые представили фигуру африканца для других. Тем самым же они, в свою очередь, получали исключительные возможности в путешествиях и созерцаниях на Восточном и Западном полушариях – в Центральной Африке, Египте, Сирии, Европе, Северной и Южной Америке и Западной Индии.

Многое было написано об африканцах и Африке. Характер, позицию и судьбу Чёрной расы обсуждают европейцы каждой национальности. Путешественники из всех частей цивилизованного мира посетившие страну, предоставили факты – или то что казалось бы фактами – о том что им удалось увидеть. Это был знаковый сырьевой продукт для блестящих эссеистов и острых критиков. Но очень мало было написано африканцем собственноручно, о его месте пребывания и окружающих людях – очень мало, это и есть то что и привлекло внимание высшего класса читателей в Европе и Америке. Африканцы дома не имеют проблем которые необходимо решать, за исключением тех которые относятся к местным или внутренним условностям. Они не мотивированны как интеллектуальными, социальными так и материальными преткновениями, что бы проявить должное внимание к внешнему миру. Если бы не иностранное влияние, они бы никогда, в любом количестве, не покинули бы отчие дома для постоянного проживания на других землях.

Всё это отлично от внешнего, в частности говоря, европейского мира. Европа и Америка, для разнообразных целей их сложной жизни и чудесного развития, имеют, в течении последних трёхсот лет, поддержку от Африки и африканца. И для укрепления их услуг, которые хотя и форсировались ими, были целесообразно поощрены многими, например аристократами предпринимающими попытки направленные прямо на раскрытие и улучшение континента теми, кто имел выгоду благодаря труду детей Африки. Религиозные убеждения и филантропические же импульсы, побудили активные и бескорыстные старания по культивированию людей; но были, и всё еще есть недостатки, которые остаются до сих пор в немалом количестве.

Две великие религиозные системы усиливают при этом свое влияние – Христианство и Магометанство. Эти системы имеют много схожих вещей. Христиане говорят об Аврааме как об «Отце всех правоверных» и «Образце Верующих», и Магометанство признаёт возрождение Веры Авраама и её почитания. Коран признаёт Божью власть Библии как в рамках Ветхого Завета, так и Нового Завета. Так и есть с этими двумя великими системами по их влиянию на африканца, сквозь упрямые методы их соответствующих распространителей, о чём ведают множество последующих страниц.

Тем не менее, ещё один предмет который рассматривается в этом томе – важная часть развития Африки, возможно сыгравшая свою роль благодаря расселению цивилизованных и христианских негров4, привезённых из Западного Полушария.

Сейчас повсеместно признано что акклиматизация европейцев в Тропической Африке невозможна. Ни один европеец никогда не будет иметь возможность жить в Конго или в Судане и работать фермером, механиком или разнорабочим. Но без примера сообществ в таких неуклонно привлекательных профессиях, задание сделать цивилизованными коренных жителей, в любом большом количестве, безнадёжно. Республика Либерия в качестве примера, как минимум, имея сравнительный успех в котором участвуют попытки цивилизованных африканцев живущих и работающих в организованных сообществах, на их фермах, мастерских, школах и церквях, может являться чуть ли не единственным экземпляром обратного случая.

Другим же методическим примером может служить как несколько европейцев поселившихся в качестве миссионеров, представителей власти, а также торговцев, за столь длительное время произвели очень незначительное влияние на континент. Мы не имеем в виду, в качестве примеров, сотен европейцев живущих вместе в Тропической Африке, и занимавшихся ремёслами и в практике делающие быт более цивилизованным. Но, даже если это было бы возможно, несколько сотен европейцев, не могли проявить влияние способное распространить цивилизацию среди миллионов в Африке, и собственно преподнести должное развитие промышленных и коммерческих ресурсов на столь обширном континенте.

Вернемся к религиозному аспекту. Есть африканец обращаемый в Магометанство и чернокожие колонисты из Христианских территорий, которые до сих пор делают большую часть для надёжного продвижения цивилизации в Экваториальную Африку; и это те которые кажутся мне являются единственно способными и эффективными представителями для работы над африканским перерождением. Магометанство – благодаря простой и жёсткой форме почитания, через литературу, политику, организованное общество, а также чрез промышленные и коммерческие виды деятельности – стремительно вытесняет устарелое и пагубное Язычество. Изгнанный чернокожий в Западное Полушарие, с другой стороны, несмотря на рабство, несмотря на горькую несправедливость, и мрачные страсти жертвой которых он был, возникло под влиянием именно приведенных ценностей цивилизации, в которой он был центральной фигурой. В него было помещено семя. И семя – духовной, интеллектуальной, промышленной жизни было заложено в душу африканца, которое, когда он, изгнанник, перенесётся на землю своих отцов – вырастит в красивый, распустившийся цветок, разовьётся в плод который мир будет рад приветствовать.

Исходя из этого, приятно осознавать, что сотни в Америке смотрят на Африку как на будущий дом, который возьмёт настолько много от чужой расы в чьей стране они живут, что численность их собственных представителей не будет подорвана так и не будет поглощена их расовая жизнеспособность, окружающими внешними факторами. Они вернуться к своему отчему дому где родились, хотя и правда что сохраниться клеймо рабства в рамках исторического взаимодействия с иноземной расой, но это будет всего лишь поверхностное клеймо. В течении того времени как они будут иметь благородство и отличительные мужественные черты тех, кто для иностранцев однако и могут выступать внешне рабами, на самом же деле они являются безвозмездными слугами для Африки и её расы. Они никогда не были раздавлены под давлением иноземной расы в принятии их образа мышления. Они также не подчинились форме иностранных предрассудков. Христиане и Мусульмане встретятся лицом к лицу, так как они ещё никогда не противостояли ранее, на поле где нет других диспутов; ибо каждый исповедующий данной расы, объединены целью обращения Язычников, и весь диспут заключен именно в этом. И это преимущество что чернокожие христиане, те которые вовлечены в религиозное соперничество, должны быть теми кто никоим образом не ведёт данное соперничество к конфликту, но скорее своими методами ведут к непоколебимой вере истины Христовой; ибо негр будет противостоять мусульманам чья безрассудная приверженность к их вере не оказало в свою очередь должного влияния из-за недуга европейской казуистики. Поэтому, новоприбывший из Запада внушит духовную жизнь в обрядовость мусульман, жизненно важную и спонтанную деятельность в механическую регулярность их вероисповедания; в то время как мусульмане благодаря дисциплинированному рассудку и уважению к традиционному порядку, будут противостоять претензиям невежественности и безграмотности религиозных служителей, и осуждать дикие импульсы религиозного рвения, безразличие к учению, фривольное поведение привезённое из дома рабства.

Главным образом приняв во внимание все эти вещи написанные на следующих страницах, с уверенностью что, если Христианство не сможет завоевать всю Африку – задание которое оно никогда не сможет завершить через европейский анклав самостоятельно – оно возможно, через усилия и влияние своих африканских неофитов, как минимум разделит империю континента благородного Ислама и своеобразного Язычества, где в этом случае Паганизм будет представлен со всеми его ужасами и мерзостями и поддастся истинному направлению получив вечное упразднение и духовное равновесие.

Либерия, Западная Африка,Май, 1887 год.

Предисловие ко второму изданию

Великодушие, которое представлено во втором издании этого необходимого тома не настолько удивительно, а насколько удовлетворительно. Оно было, по сути, написано главным образом, ориентируясь на рекомендательное мнение чернокожей молодежи, в христианских писаниях стремясь изучать историю, характер, и судьбу их расы. В мои молодые годы, я остро чувствовал нужду в работе такого плана, для помощи в моих собственных изучениях и моих прямых требованиях. Когда бы я ни обращался к просвещению и руководству, я обнаруживал только то, что доминирующий белый человек говорил лишь то что необходимо ему для своих личных целей; или находил и сейчас обнаруживает некоторые in forma pauperis5 литературные попытки для оправдания изгнания и усиления рабства чернокожих людей. И всё это лежит в концепции неразборчивого прошлого и в тусклых надеждах неясного и проблемного будущего. Как я упоминал ранее, в своих работах и исследованиях, которые были сложны и затруднительны, я решился это сделать как только почувствовал эту возможность, в любом случае с помощью моего пояснения, что бы поддержать мои цели. Восприятие, которое было моей первой попыткой в этом направлении, намного превысили мои ожидания для оправдания своих воззрений. Это работает в связи с появляющимся объемом противоречий белых людей, который должен быть прочитан с интересом и пользой не только для моих соратников, но так же и для иностранной интеллигенции, как в Европе, так и в Америке.

Один очень интересный и важный эффект был положительно оценен в работе, убеждающий черную интеллигенцию, что во-первых в Республике Ученых, Мистер Герберт Спенсер один раз сказал мне что не существует такого понятия как каста; во-вторых, любой человек независимо от расовой принадлежности, если есть что ему сказать – будет услышан. Расы и люди представляющие их, если способны к такому размышлению – всегда получат больше привилегий.

Чернокожий христианин, до сих пор, как я попытаюсь показать на протяжении этого тома, редко был уверен по поводу своих же собственных решений, или редко был уверен в том что способен хотя бы полагать в попытках что – то сказать, когда иностранцы возможно захотят это выслушать. Его подчинённое положение повсюду в христианских странах сделала его неверующим в естественное направление своей силы, и попытки взмыть в атмосферу стало чуждым для его крыла! Это то, что часто приводит к тени сомнения над бровями его соплеменников, как и к глубокому обвинению для работы за которые они предполагают, что путем очевидных, казалось бы, обвинений, подготовят его. Ошибочная оценка которой он занимает себя, относится к правдивому полю своей энергии. Она не была корректируема из-за своего руководства, которому всё известно и более того оно занимает доминантное положение на их земле, не может представить никого другого, и не подозревает радикальную оценку о себе и о своей судьбе в разуме своего протеже. Очень непросто для европейца поставить себя на место чернокожего христианина. Но очевидно что не может быть надежды, для будущего улучшения африканца только если он обнаружит свое призвание и судьбу, тем самым, следовательно, научится доверять своим собственным убеждениям; и поэтому стоит надеется что этот том и его восприятие, стимулируя при этом условия в этом направлении восходящей части подрастающего поколения африканцев, будет способствовать европейскому учению и покровительству предоставив более широкие возможности и свободы, не только психического и морального, но для социального и политического развития всей расы!

Из многочисленных отзывов о работе которым я предоставил возможность для рассмотрения, я изучил не без пристального внимания и уважения в отличии от тех которые появились в «Церковном Миссионерском Обозревателе», как выражение мнений этой крупной и влиятельной структуры христиан которые, из всех Миссионерских Организаций работающих в Африке, должны иметь приоритет для величия их либеральности и широты своей концепции в планировании для строительства христианской церкви в Африке, и чье терпение и неустанные усилия обуславливаются долгом, невзирая на существующие препятствия, так что многие трудности были преодолены, и так много недостатков отделены от нормального развития Истинной Африканской Церкви.

Но я с сожалением заметил что критик в Обозревателе за ноябрь, 1887 года, рассматривал допущение, что воспевание Магометанства в этом томе пренебрегает Христианством, уделяя значительную часть в своей статье на выдвижение обвинений против Ислама. Аргумент Tu quoque6 неприемлемый, недостойный и не поучительный; и в данном случае это особенно и неуместно печально, когда необходимость настолько неотложна по поводу внимательного рассмотрения этих элементов в методах иностранных христианских деятелей в Африке, препятствующих широким и более надежным результатам; это и есть предмет обсуждения деятельности где оно главным образом сконструировано и направлено. Однако критик кажется игнорирует и намеренно оставляет это в стороне. Большинство экспертов, тем не менее, обнаружили отсутствие нападения относительно на само Христианство, а всего лишь отметили серьезное обвинение методов христианских учителей-африканцев (которые находились под патронатом европейской короны).

Ранее миссионеры трудились на благо народа по мере возможности того времени, и вели они благородную и образцовую деятельность. Поздние же миссионеры похоже не признают изменившиеся обстоятельства и тенденции заложенные предыдущими учениями для роста и распространения расовых признаков. Однако желание идти по стопам своих предшественников имело свои отличия, в связи с тем что им все еще необходимо было иметь дело с Tabula Rasa7. Результатом является то, что вся реальность задушена в теле общества чья форма, несмотря на преклонный возраст, стремится быть удержанной. Они увеличивают свои расходы по ряду направлений, и удивительно что репродуктивная сила их деятельности не соответствует их ранним обещаниям или несоизмеримо с денежными затратами. «Чем дольше вы будете обращаться с нами как с детьми» — сказал богатый африканский купец преподобному Генри Венну, позже почетный секретарь «Церковного Миссионерского Общества», более чем тридцать лет назад – «тем дольше мы будем вести себя как дети. Обращайтесь с нами как со взрослыми людьми и мы будем вести себя как взрослые люди»8!

Иностранные учителя африканцев имеют возможность справляться со случайными и внешними особенностями – как имена и одежда людей. Они укрепляются, благодаря крупным расходам соответственного денежного потока, но они не имеют намерений в формировании полезного развития; более того, слово «развитие» подразумевает самопроизвольность. Оно требует, для её эффективной деятельности carrière ouverte aux talents9 в церкви и государстве. Сущность подавленной и при этом сильной натуры, сделает русло для себя, и нельзя сказать какую она примет форму когда она однажды обнаружит или создаст это русло. Но она точно не будет подчиняться правилам тех, которые будут её подавлять. Именно на основе должного внимания этих вещей что Магометанство, с более эластичной социальной и политической системой, ставится такой примат что она угрожает всей Африке. За что наши религиозные и политические учителя должны молиться, за дар осознавать необходимость увеличения мер свобод со стороны их протеже, как условие социального так и духовного развития, с тем что бы позволить себе полный масштаб для расширения неотъемлемых сил разума. Но настолько долго как они верят что нет присущих сил для разрастания, они зададутся целью создания чернокожего таким как они считают он должен быть благодаря «формообразующей руке» европейских религиозных организаций и формирующей силе европейских законов; и все это не будет оказывать должного влияния среди европейских поселений и более того они задушат всю истинную жизнь в людях. Знающий и образованный местный чернокожий, будь то язычник или магометанин, рассматривает многие из этих механизмов и законов, которые не только деспотичны, но и абсурдны и должны быть ими отменены из такого расчёта, что это поставит саму личность и всех людей в затруднительное и беспомощное положение.

В «Церковном Миссионерском Обозревателе» за ноябрь, повествуется, что:

«Есть другая тема обильно фокусирующая внимание читателя в томе Доктора Блайдена. Она в значительной степени посвящена воспеванию и хвальбе Либерии»!

Возможно необходимо объяснение. Эта республика представляет два принципа для всех, в основном, благоразумных христианских чернокожих. Я должен констатировать что первым выступает возвращение сосланных африканцев из «дома рабства»; вторым, автономия для чернокожего христианина и самобытности Христианства в церкви и государстве на африканской земле. Либерия – единственная страна которая избавляется от измененного Христианства, или скорее христиан, от бремени присвоения страны иными людьми и в качестве награды дающих им наивысшее просветление. Нет другого места в мире принадлежащий любой другой черной расе, которая, прошла этап евангелизации, благодаря христианам, и осталась под контролем местных жителей. Все христианские страны, за исключением Либерии и Гаити, находятся под эгидой правительства европейцев или белых людей. Но мы также имеем Магометанские страны под верховенством людей всех рас – кавказцев, монголов, и чернокожих – от Западного Китая до Северо-Западной Африки. Мусульманские завоевания по Корану означают подчинение, и не только со стороны араба или турка. Так что я «Воспевал Дифирамбы Либерии» вне слепой веры; я это делал потому что независимо от нынешних трудностей или неудач, они представляют собой важный принцип, и возможно создадут инструмент для великой работы в будущем10.

Говоря о процессе евангелизации. Представлял ли сэр Уильям Хантер глубокое воздействие на разум думающих людей среди тех рас которые не прошли этап евангелизации, ярко высказывая в конце своей доступной лекции «Религии в Индии» крайние тезисы, выступив несколько недель назад перед «Сообществом Искусств»?

«Выступая как Англичанин – заявляет Уильям Хантер – я заявляю о моей убежденности что Анклав Английского Просвещения является наивысшей формой современного выражения националистической жизни нашей расы по всему миру. Я считаю это духовным дополнением английской интуиции для «колониального расширения и имперского права»11.

Подозревает ли он вообще, что китайские, японские и африканские критики «Английского Миссионерского Анклава» приписывают энергию и пыл, выраженные к неспокойному стремлению из-за иностранного имущества – «для колониального расширения и имперского права»?

Я убежден что это совершенно невозможно для Христианства проникнуть на этот континент с помощью нынешних методов в качестве основного покровительства. Рискну предположить что для того, чтобы произошло стремительное преобразование Магометанства, Христианство должно отказаться от горькой враждебности и изучать Ислам – не со вторых рук, но настолько насколько возможно из его первоисточника – с большой симпатией и либеральностью. Так идейная часть которая олицетворяет агентство по печатной деятельности, стремительно расширятся в самые удаленные уголки Земли так как всё уже сказано или сделано для этого, в том числе и в христианских странах. Исламские печатные издания будут докладывать о иностранной разведке своим людям. Когда Миссионерские Общества, в своих официальных публикациях, осуждают Мухаммеда как лжепророка, во всё еще наблюдающихся непристойных концепциях средневековья, они не могут надеется что их агенты будут внедрены без, говоря как минимум, подозрения в страны исламского толка.

Это показательное отношение Ислама и Христианства на африканском континенте. В виду прошлого и настоящего положения Ислама, христиане лишены оснований для особого торжества. Измаил занимает свою собственную позицию перед Исааком. Крест попал под влияние Полумесяца той самой местности на которой был впервые освящен. Голос муэдзина слышен на равнинах Шарона и в холмистой стране Иудеи; на берегах Иордана и вдоль рек Абана и Фарпар; в Вифлееме, Хевроне и Назарете. На одних из врат «Святого Города» есть мусульманское выражение: «Нет иного Бога кроме Аллаха и Мухаммед посланник Господний»12. Если в тех странах Ислам потерял свою продуктивную и завоевательную мощь в качестве доминирующей силы, Христианство не вернуло свое древнее влияние вовсе. Разведка представленная в качестве христианских миссионеров в Турецкой Империи не показывает что Магометанство становится слабее в его центре. Как возражение на эти нападения сделанные в сторону Ислама в недавней или нынешней полемике в Англии и Америке, высшие чины турецкой власти предлагают ввести в действие закон ограничивающий или ликвидирующий привилегии ранее используемые христианскими миссионерами во влиятельных кругах и в рамках практики по учебной этике. Доктор Вашбурн, президент Колледжа Роберта в Константинополе, совсем недавно представил в Независимом Нью-Йоркском издании «New York Independent» за 9 февраля, перевод важного послания написанное Шейхом Аль – Ислам, представляя официальное заявление о Магометанской Доктрине предписания недавних и ожидаемых обращений в Ислам13.

В Индии же обнаруживаем немного иной вектор. Ведь как и для Индии, Сэр Уильям Хантер недавно сказал нам о новом импульсе пробудившимся среди Магометан той страны.

«Строго религиозный характер» говорит он «их раннего учения дает интенсивную сплочённость Исламу в Индии которая может быть продуктивной ещё и для великих политических итогов»14.

В Центральной Африке, аравийская религия показывает исконную жизнеспособность и экспансивную мощь, продолжением своих операций благодаря местным органам власти и простым методам; пока Христианство пытается сопротивляться этой дорогостоящей миссионерской системе и экзотическими учреждениям в качестве различных сект и сложной эклектике. Ежедневный опыт, особенно когда мы противопоставляем результаты двух систем, убеждает внимательного и усидчивого студента вопросом что эффективный миссионер среди коренных жителей внутренней Африки, будь то язычник или магометанин, должен начинать со слов: «Серебра и золота нет у меня», и продолжая речь с «Встань, я и ведь сам, такой же человек». И это становиться всё более и более очевидно, что анклав который нуждается так много и так часто в иностранной помощи и контроле – таких как наличие аппарата чужой подготовки и руководящих учреждений – являются плохо приспособленными для конкуренции с интенсивной и космополитической системой Аравии, чьи представители есть коренные жители и стоят на своих собственных ногах, таким образом не нуждаются в чьей либо помощи, реализуют методы, которые, находящиеся под вдохновением Корана, утверждают что «все расы равны».

Западная Африка,20 марта, 1888 год.

Биографическое вступление достопочтенного Сэмюля Льюиса

Возможность которая была неожиданно предоставлена мне по написанию краткого биографического вступления по работе Доктора Блайдена «Христианство, Ислам и Негроидная Раса», не будет, я полагаю, ошибочно пониматься если прежде всего, я осмелюсь выразить надежду что отношение выраженное в томе по великому вопросу прогресса негроидной расы может обеспечить ему большой тираж наряду с благосклонным учением всех заинтересованных о положении в Африке. И я сомневаюсь что тщательное рассмотрение содержимого в конечном итоге приведет, если не к принятию совершенно новых методов, то по крайне мере к обширному видоизменению тех, более старых методов, которые были, до настоящего времени, рассмотрены как самые благоприятные для цивилизации Чёрного Континента.

Будучи негром, чистой африканской крови, я верю что в идеях которые лежат в основе и глубоко проникнуты этим томом, и которые приводят, благодаря различным но сходящимся воедино курсам, к основному выводу что цель филантропов должна быть не в том что бы исказить или уничтожить любые особенности которые являются самыми отличительными для негроидной расы, а гарантировать им, настолько насколько это возможно, их обычное и естественное развитие. Доктор Блайден всего лишь даёт красноречивую экспрессию, акцент на чувства описывая стремления каждого просвещенного члена своей расы. Иностранное влияние может, более того должно, в течении какого-то времени сделать что-то намного большее для Африки, но как минимум, благодаря признанию фундаментального факта что когда всё сказано и сделано европейцами и американцами что они могут ещё и сказать и сделать, то в свою очередь сам африканец должен всегда оставаться доминирующим носителем инструментария по развитию своей собственной страны15. Он и есть тот, кто может быть лучше всего подготовлен, чтобы использовать многочисленные ресурсы Африки, не только для своего собственного блага, но и для пользы всей человеческой расы.

Какие же могут быть определённые средства являющимися лучше всего адаптированными для конца, мне нужно выяснять это не здесь, равно как Магометанство и Христианство, которые из-за нынешних условий в Африке вероятно являются самыми важными факторами для их развития. Многие просветлённые африканцы склонны думать о мотивах которые достаточно объяснены в этом томе, что Ислам это, на данный момент, то что способно сделать больше для языческих негров в отличии от их сильного конкурента. Но те кто, такие же как я, верят в окончательный триумф, во всей Западной Африке, христианской веры, несмотря на это будут рады усвоить, что Доктор Блайден ни в коей мере не приписывает распространение Магометанства в Африке к их сенсуализму. В качестве объяснения, сразу же, недостойные великой религии и нападения на чёрную расу, объяснится одним из пониманий которое гласит о том что, некоторые европейские путешественники в пределах недавнего времени, более компетентны обманывать несчастных людей, нежели посвящать их в философское исследование нрава и их истории, будучи не пристыженными к атрибуции стремительного распространения и широкого влияния. Факты и аргументы собранные в томе Доктора Блайдена, по этому важному предмету, я убеждён, воздастся учением христианскому проповеднику без потерь, чем христианскому государственному деятелю.

Эдвард Уилмот Блайден родился на Датском острове святого Томаса, в Вест-Индии, будучи по происхождению чистейшей крови негроидной расы. Вдохновленный в ранней молодости любовью к отечеству и стремлением к труду в улучшении родной почвы, он отправился в США в семнадцатилетнем возрасте, преследуя намерения конкретного обучения, приспособить себя для работы в Африке. Влиятельные друзья постарались обеспечить его допуском в некоторые учебные заведения, для дальнейшего там обучения, но предрассудки против его расы были настолько сильны в то время что попытка оказалась тщетной. Ему посоветовали сразу поступить в Либерию, где анклав иностранных миссий Пресвитерианской церкви в Соединённых Штатах основали высшее учебное заведение под руководством Преподобного Дэвида А. Уилсона, М.А, дипломированного выпускника Принстонского Колледжа, ныне Доктор Уилсон Миссуриевский. После нескольких месяцев пребывания в Либерии, молодой Блайден поступил в новое учебное заведение, среди её первых учеников. Благодаря усердию и упорству, он поднялся до должности директора школы. После пребывания на этом посту в течении трёх лет, к удовлетворению всех заинтересованных сторон, был в 1862 году выбран на должность профессора, в недавнем времени в созданном колледже Либерии. В 1864 году он был назначен, президентом Либерии, на должность государственного секретаря, и смог в течении двух лет, сочетать обязанности этой должности с образовательной деятельностью. В 1869 году он совершил путешествие на Восток, с визитом в Египет и Сирию, намереваясь главным образом изучить арабский язык, в целях внесения его в учебный план либерийского колледжа.

В 1871 году Блайден покинул должность профессора, после недолгого визита в Европу, провёл два года в Сьерра-Леоне, в течении которых был отправлен губернатором колонии, которая была потом под руководством, поочередно, Сэра Артура Кеннеди и Сэра Джона Поупа Хэнеси, в две дипломатические миссии к влиятельным вождям внутренних районов континента. Его доклад по одной из этих экспедиций был подробно опубликован в работах «Королевского Географического Общества».

В 1877 году он был назначен уполномоченным министром Республики Либерия судом Св. Джеймса, и был одобрен её Величеством в Осборне 30 июля 1878 года, будучи представленным Маркизом Солсберийским, позже государственным секретарём по иностранным делам. Вскоре после этого он был выбран почётным членом «Атенайского Клуба». В 1880 году был избран членом совета «Американской Филологической Ассоциации». В 1882 году он был поставлен в качестве почётного члена-корреспондента «Бенгальского Общества Науки и Литературы». В 1884 году был выбран вице-президентом «Американского Колонизационного Общества». Почётные степени Магистра гуманитарных наук: Доктора Богословия и Доктора Юридических наук были даны ему различными американскими высшими учебными заведениями В 1885 году он был выдвинут от Республиканской партии Либерии в качестве кандидата на пост президента республики.

Доктор Блайден, на протяжении своих трудов, связывался – с помощью эпистолярной лирики или же персонально – с некоторыми из самых замечательных литераторов тех дней. Среди которых можно упомянуть: Лорд Брум, Мистер Гладстоун, Дин Стэнли, Чарльз Дикенс, Чарльз Самнер.

Он кажется, со своих ранних лет, пришёл к основной идее доминирующего кредо, о неграх на его земле, которое всё это время направляло и руководствовало им в его усилиях. Он верит, что его взгляды истинны, и он единственный постепенно разрабатывающий конкретный способ, благодаря которому его идеи возможно принесут родину всем остальным.

Последующие статьи, хоть и написанные в другие времена, появятся в определённом ключе общей риторики, если читать их внимательно, и будут скомпонованы вместе как общая идея автор. Они не всего лишь мнение внимательного эксперта и прилежного ученика, а являются толкованием цели, патриотической воли приверженца своей расы.

Многие мысли являются новаторскими, и они например, будут прочитаны с пользой для всех, кто заинтересован в решении великих проблем которые охватывают деятельность африканской цивилизации и истинного развития человечества.

Сэмюэль ЛьюисФритаун, Сьера-Леоне14-е октября 1886 г.

Магометанство и Негроидная раса

Для студентов общедоступной литературы в Европе и США, за последние несколько лет включительно, Восток – самый востребованный регион в рамках религии и политики, в литературе и учении, хоть и узнаваем данный регион только из-за известных имён. Восточный мир обнаружен как неизгладимое сырье на вооружение студентам в практических достижениях. Для студентов Восточный мир предоставил поле настолько маленькой перспективы, что молодой ум едва ли покинул пределы отдалённого обзора, что казалось для него бескрайней и не годной территорией. Но благодаря необходимости торговой деятельности, благотворному рвению и научному толчку, Восток ежедневно становиться «ярче видимым и лучше понимаемым», не только из-за его внешней жизни, но и благодаря тем особенным аспектам, в религии и форме правления, войне и политике, отличающие Восточные от Западных рас. Это недавно было сформулировано высокопоставленными властями следующим образом:

«Хорошее знание языков, взглядов, истории и памятников Восточных наций больше не излишество, а необходимость».

Так, поездки, за последние десять лет, Восточных Правителей в Европу – Султана из Турции, Хедива из Египта, Шаха из Персии, и Сеида из Занзибара – стимулировали в обыденном понимании к более оживлённому любопытству по поводу характера, условия, и влияния Магометанских стран.

Отходя от заезженных маршрутов в Римскую и Греческую Античность, по соображениям, в основном, материального характера, и отклоняясь к тропам которые, ранее, были протоптаны, только такими увлеченными пионерами как Сэр Уильям Джонс, студент из Запада обнаруживает более редкую и ценную награду чем он предполагал. И даже те, у кого нет возможности ознакомиться с восточными языками, находят достаточно в переводах – несоответствие и неудовлетворённость, как зачастую бывает – для вдохновения своих стремлений не только в качестве обогащения своего знакомства с восточными предметами, но и чтобы передать собранные по крупицам знания другим.

К более позднему классу принадлежит Мистер Р. Боусворт Смит, автор работы предшествующей нашей16. Он даёт нам информацию о начальном этапе что, «единственный опыт, который он рискнул потребовать от себя» в качестве писаря о Исламе, «это симпатический интерес к этому предмету и проявляющиеся в его работе», какой она являлась, «стала основной производной из изучения книг на европейских языках».

Мистер Боусворт Смит, который получил образование в одном из английских университетов, существующий всего 12 лет, привел нас к заключению каким образом может быть и как именно может быть классифицирован этот, относительно молодой человек, в свете самых ранних и примерных результатов своей деятельности, из-за возросшей активности в изучении востока где Доктор Бирч рассказывал нам что это «знаменует под собой прогресс цивилизации». И если он открывает истину, делая выводы на основании исследований Арман-Пьера Коссен де Персеваля, Алоиса Шпренгера, Уильяма Мьюра и Дойча, он может, без скромности, считать себя выше других; потому что мы очень сильно ошибаемся если считаем что его книга не является важной отправной точкой на пути к более терпимому – если не благожелательному – мнению среди востребованных читателей основополагающей веры Восточного мира.

Труды только что упомянутых деятелей были разработаны не для популярности, но написаны ученными для ученных, поддерживающие или вовсе развенчивая теории, по большей части всего лишь, имеющие литературную или историческую важность. Мистер Боусворт Смит принес своей работой не только тщательную оценку касательно литературных и исторических вопросов, но искреннее уважение и откровенное внимание «для более глубоких проблем человеческой души», сохраняя впечатление и полезные взгляды, который он стремится передать своим читателям.

Имеется в виду «что Магометане могут многое почерпнуть от Христиан, и остаться Магометанами; а Христианам нужно кое-чему по крайней мере научиться у Магометан, что сделает их не меньше но больше Христианами чем они были до этого»17.

Мистер Боусворт Смит продолжает обсуждение этого важного предмета, в качестве самоотверженного труда, приступив к выполнению которого, с определенной степенью искренности, ясности, католицизма, и силой аргументации, делают его работу не только исключительно поучительной, но невероятно интересной как свидетельство о тенденции и направлении культивирующей мысли в Англии. Он вошёл в душу исламского образа жизни, но из-за предшествующих трудов Лэйна, Шпренгера, Дойча и Вэила будут поразительны для западного учёного и англичанина в частности, последующие его тезисы.

Например лекция Дина Стэнли по тому же предмету, не смотря на ясность, благодаря широте взгляда, великодушной справедливости и гениальности духа, настолько достойно отличаема от всех писаний этих учёных и христианских богословов, является фрагментарной – обязательно ограниченной в своей области, из-за природы и объёма работы. Мистер Боусворт Смит, далее, должен быть вознаграждён похвалой не только за наличие полных, честных и широко исследуемых практических черт Ислама, но и за предоставленный ясный, беспристрастный и точно выраженный вердикт, влияние – либо признано, либо нет – должно быть прочувствовано во всех отношениях литературного мира. Работы таких авторов как Мараччи, Придо и Уайта в будущем невозможны в полемико-религиозной литературе. Некультурный человек, тем не менее любопытен его нраву, в будущем будет искушён настолько насколько возможно, или как минимум поддастся соблазну по предмету любой религиозной системы к жёсткому, суровому испытанию подобно «прокрустово ложе»18.

И по мере того как в рядах Ислама возникают деятели которые будут подниматься среди его кругов вдохновлённых западным учением, они принимают участие не только в качестве защитников веры, но как и интерпретаторы между восточным и западным миром. И недавно случившиеся события преподнесли некий сюрприз в виде комментария что магометанский писатель должен издавать доступную работу на английском языке «побуждая европейских и христианских мыслителей на их собственную тематическую область размышлений»19. После появления эссе Саида Ахмед-хана, ещё одна работа появилась на английском языке, написанная молодым Мухаммедом, в которой он кратко, умеренно и талантливо, обсудил различные предметы по отношению Ислама который обычно атакуют20.

Но не только за недавний период, как писатель Британского Периодического Издания кажется как бы намекает что Магометане самостоятельно воспользовались силой пера, что бы защитить свою веру. Всегда были и есть сейчас, среди них способные полемисты которые все неизвестны Западу. Например, праздная работа доктора Пфандера, Мизан-аль-Хака, атакует Магометанскую систему, которая была рецензирована на арабском языке Магометанским учёным, Рахмат Аллахом, в мудром и колком ответе, которым он показывает грандиозные знания европейской литературы. И мы так и не увидели попыток ответа на критику работы Рахмат Аллаха. Мы видели копию этой книги в руках западноафриканских магометан в Сьерра-Лионе, читающих и комментирующих количество его единоверцев.

Мы рады отметить что книга Мистера Боусворта Смита была переиздана в США, и что доступная статья на немецком языке о Исламе была перевыпущена в том же томе в качестве дополнения. Они являются подходящими спутниками – par nobile fratrum21. Путешественник, размышляет о визите в магометанские страны, или теологически желая получить ясное представление о религиозной системе, которая формирует судьбу миллионов этой расы, может нести сейчас в своём кармане полный справочник магометанской литературы. Если мы исключим очень значимую статью о «Историческом изложении Корана», написанную в 1832 году, юным обозревателем Мистером Джозефом Эдисоном Александрийским, из Принстона, и доступный «Обзор Корана», Профессором Драпером из университета в Нью-Йорке, в его «Истории интеллектуального развития Европы», американская образованная среда всё ещё, насколько мы осведомлены, не выпустили ничего в этой литературной ветви.

Доля интересной работы представленной сейчас перед нами, которую мы предлагаем более детально рассмотреть, это первая часть лекции которая относиться к отличительным особенностям и влиянию Ислама на Западную и Центральную Африку. Так, Дин Стэнли утверждает:

«Не может быть забыто что Магометанство – единственная высшая религия которая до сих пор прогрессирует на обширном континенте Африки. Независимо от возможной будущей удачи Африканского Христианства, не может быть никаких сомнений, что они будут очень долго подвержены влиянию благодаря их отношениям с самой фанатичной и прозелитической долей Исламского мира и их обращенных неофитов негроидной расы»22.

Если это мнение верно, следовательно Христианский мир не может быть безразличен касаемо обсуждения предмета настолько полного значимости и влияния одной ветви филантропических интересов в которых Христианская Церковь, более чем когда-либо сейчас, вливает свою самую пылкую жизнь23.

Три направления влияния всегда пронизывали негроидною землю; первое, от Египта, через Нубию, в Борну и Хаусу; второе, из Абиссинии в Йоруба и Ашанти; третье, с Варваринских государств пересекая пустыню к Томбукту (Тимбукту). Благодаря первым двум, Египет и Аравия обменивали свою продукцию на сырьевые материалы Судана. Благодаря третьему же, Средиземноморские порты, через Великую Пустыню, имея Томбукту в качестве центра, стали исходной точкой для благосостояния Нигритии24. Даже во времена Геродота, появляется связь между регионами Чада и Средиземноморьем, и ценная продукция собранная в различных центрах благодаря кочующему трафику который до сих пор процветает внутри, разделённый большим количеством караванов, нашли свой путь в качестве финикийских кораблей, в различные страны Европы и Леванта25.

Центральная Африка никогда не была коммерчески отрезана от Европейских и Азиатских деловых связей. Но этого не было до девятого века Христианской эры когда какие-либо знания об истинном Боге начали проникать в Негролэнд26. Акбах (Укба Ибн Нафи), выдающемуся Мусульманскому генералу, принадлежит честь или бесчестье подчинения Северной Африки Исламу. Он начал марш из Дамаска во главе десятитысячной армии последователей-энтузиастов, и за короткое время расширил завоёванную территорию, вдоль берегов Северной Африки, продвигаясь к самому краю Атлантики, чьи клубы дыма были лишь в незначительном поражении его стремительного успеха на Западе27. Но его активность, которая не могла продолжаться на Западе, повернулась на Север и на Юг. И весь последующий ход событий на Юге пересёк огромные пустоши Сахары, проникнув в Судан, и установил центр своего влияния в Томбукту.

Менее чем за век с того момента, несколько крупных негритянских племён поддались влиянию Ислама, и он стремительно сформировал идеи, поведение и историю тех племён, что когда в средние века Ибн Батута, арабский путешественник, посещая те регионы, обнаружил, что Ислам занял твёрдую позицию среди нескольких влиятельных людей и овладел их жизнью и привычками среди всей их бытовой и религиозной «бытовой» политики. Среди похвальных качеств, которые привлекли его внимание в аспекте полученного результата религиозного обращения, он упоминает их преданность к учению Корана, и рассказывает следующие иллюстрированные случаи, которые мы вычитываем в французской версии представленной перед нами:

«Они с большим рвением изучали возвышенный Коран. В случае, если их дети демонстрировали пренебрежение, то им устанавливали кандалы у ног и не снимали их, чтобы они знали, как рассказывать Коран по памяти. В праздник, я стал свидетелем того как молодой человек вошел к судье и увидел своих детей прикованными. «Разве вы не отпустите их?» спросил молодой родитель, обращаясь к судье. Он ответил: «Я сделаю это, как только они выучат Коран наизусть». В другой день, я прошел мимо молодого Негра, с хорошей фигурой, превосходно одетым. Он тащил за собой тяжелую цепь на ногах. Я обратился к моему спутнику: «Что сделал этот парень? Он, что, кого-то убил?» Молодой Негр услышал мои слова и засмеялся. Мне объяснили: «Его приковали только для того, чтобы заставить выучить Коран наизусть»28.

Магометанство в Африке включает в счёт своих рядов в основном активные и инициативные племена. Верование требует в качестве последователей только тех людей у которых есть хоть определённая гражданская форма правления или наличие общественно-организационной связи.

Ислам построил и оккупировал самые огромные города в сердце континента. Его законами регулируются самые могущественные королевства – Фута, Массина, Хауса, Борну, Вадаи, Дарфур, Кордофан, Сеннар и. т. д.

Магометанство выпускает и контролирует самую ценную торговую деятельность между Африкой и иностранными государствами, чему свидетельствует его ежедневное увеличение обращаемых из категории язычников; и это закладывает уважение среди всех африканцев где бы не было известно это учение, даже там где люди не подчиняются влиянию Корана.

Никто не может путешествовать на любые расстояния внутри Западной Африки будучи не пораженными различными аспектами общества, характерными чертами той или иной местности, в зависимости от населения язычников или магометан. Не только в разнице методов правления, но и общими положениями общества и даже развлечениями этих людей. Любовь к шумным танцевальным представлениям настолько заметна в языческих сообществах что это исчезает в людях попавших под влияние Магометанства. Не является фактом и то что «когда Солнце садиться, вся Африка танцует», но возможно тот факт что это происходит из-за отсутствия там влияния Ислама. Те кто однажды получили желаемое удовольствие от захватывающих дух том-томов (там-тамов)29, сейчас возмещают пятью разами в день в Мечети, где они проводят четверть часа, при каждом случае, в религиозной практике. После ежедневного труда они собираются в группы возле Мечети чтобы услышать наизусть чтение Корана в слух, традиционно от одного, или другого чтеца. Так, в преодолении пограничного региона между Сьерра – Леоне и Фута – Джаллоном в 1873 году, мы проходили мимо густонаселенных языческих деревень; и совершаемый переход от них к магометанским районам оказался поразительным. Когда мы покинули язычников, и вошли в магометанское сообщество, мы сразу же заметили что мы вошли в морально-нравственную атмосферу, более благородную, в значительной степени, отличающуюся от той которую мы покинули. Мы обнаружили что характер, чувства и состояние этих людей были до глубины души изменены и улучшены.

Представляется очевидным что, вне зависимости от того что может быть сказано в Коране, до тех пор пока передовыми будут Шаманизм и Фетишизм в африканских племенах которые приняли его – и никто не будет сомневаться что Ислам как вероисповедание представляет колоссальный прогресс не только во всем поле идолопоклонства, но и во всех системах исключительно антропогенного характера – эти племена должны будут развиваться за рамками примитивных условий.

Мы видим что Коран, в своем формате, является важным воспитателем. Он проявляет чудесное влияние среди «примитивных» людей. Он являлся источником для приверженцев своего учения в Африке и основой единства, которым в огромной степени было пожертвовано для их развития. Народы Хауса, Фула, Мандинка, Сусуса, Акуса — все из перечисленных могут читать одну и ту же книгу и смешиваться вместе в культ, и при этом им известно то что есть только одна общая власть и один единоличный судья. Они объединены благодаря общему религиозному духу, а так же распространённому антагонизму к Язычеству. Ведь не только всеобъемлющий дух, но и язык, слова из Священного Писания, удерживаются в величайшем уважении и почитании. И даже где идеи не полностью ясны, слова кажутся для них обладают безымянной красотой и музыкой, проницательностью и неподдающиеся объяснению очарованию, непостижимым для тех кто знаком только с европейскими языками. Это нелегко для тех, кто незнаком с языком на котором был написан Коран, и более того, осуждая в целом как профаны, потакают пренебрежению его достоинств. Такие «критики»30 упускают из вида тот факт что Коран является поэтическим произведением, и эта поэтичная композиция самого раннего и самого своеобразного вида, и в силу вышесказанного идеи и язык на котором они передаются не могут быть разделены.

Настоящий поэт не только создает концепцию, но и слово которое является его носителем собственного гения. Слово становиться неразрывным украшением идеи. Поэтому высокая поэзия не может быть переведена. Мы видим это в многочисленных версиях где перевод был необходим для каждой эпохи что бы достичь смысла поэтической доли Библии. Ещё нет представленных слов в той же Греческой, Римской или Тевтонской литературе которые бы в полной мере и надлежащим образом передали тонкую красоту Семитского оригинала. Отбивает охоту среди магометан писать или печатать переводы Корана. Китайцы, Индусы, Персы, Турки, Мандинки, народ Фула и. т. д; те, которые приняли Ислам, говорят на языке страны той, в которой родились, но читают Коран на арабском – т.е. на языке оригинала.

Мистер Боусворт Смит был прав, начав свою подготовку для ценной работы которую он написал, с тщательного изучения Корана (в рамках поиска красивого перевода). Но к сожалению то, что он не имел доступ к мощному и красивому оригиналу, как деятели западной мысли Сэил, Казимирский, Лэйн и Родвэл всё же они не были способны, хотя они усердно трудились делая свою работу, сохранить основную мысль в своих изумительных адаптациях (в отличии от Боусворта Смита). Но разглядевшие это восточные учёные и критики говорят:

«Не может быть никакого сомнения, чтобы понять в совершенстве эту замечательную книгу, нужна помощь тех людей которые её изучали. Арабы и другие которые посвятили себя тщательному её изучению, является не только желательной силой ментального плана, но и необходимой для неофитов… Предмет этот достаточно важен для исследователей; сделать её перевод целесообразным так чтобы он мог быть рассмотрен со всех точек зрения на самом деле проблематично. Ни на какие другие способы мы не можем надеяться для того что бы столь отчётливо почерпнуть понимание происхождения Ислама, так же как и при тщательном изучении книги, содержащей её фундаментальные принципы»31.

Внешнему миру, легко поддаться поверхностным впечатлениям и увлечься вопросами простого драматичного интереса, которые могут быть ничем непривлекательным в обеспечении прогресса Ислама в Африке, потому что, насколько известно западным читателям, история Африканского Магометанства несовершенна в великих персоналиях и в выдающихся эпизодах. Здесь, как и предполагалось, не был проработан контроль духа, который двигал бы огромные массы людей. И тем самым тут слова Горация32 более чем применимы (к фигуре африканца и Африканского Магометанства):

Это не совсем всё же так и тем не менее, ни одним певцом-поэтом не было по сути что-то значимого написано. И потом, они имели очень мало читателей в других государствах, в особенности в христианских странах. Для тех, кто знаком с внутренними районами Африки, магометанским миром Северной Африки и Аравии, то им хорошо известно что бесчисленные персоналии возникли в Африке – Мусульманские негры – которые оказали немалое влияние на военные, политические и церковные вопросы Ислама, не только в Африке, но и на земле их наставников. В биографиях Ибн Халликана, часто упоминаются уважаемые негро-магометане. Кёлле в своей «Polyglotta Africana»34 даёт наглядную оценку трудов великих Фоди, чьё усердие, энтузиазм и доблесть распространили Ислам на огромной области Нигритии.

Одна из самых значимых личностей которая повлияла на историю региона страны между Тимбукту и Западным побережьем, был уроженец Фута-Торо, известный как Шейх Омару Аль-Хаджи. Говорится что он был Валиу35, человеком с экстраординарными талантами, волевым характером и огромным личным влиянием. Он был обучен Шейхом Тиджани, мусульманским миссионером из Аравии. Проведя несколько лет под руководством такого заслуженного учителя, посещая в то время Мекку, он был впоследствии основательно обучен арабскому языку. После смерти своего наставника, он дважды отправлялся в Мекку в паломничество. По возвращению в свою страну во второй раз, он осуществил серию прозелитичных экспедиций против могущественных языческих племён, на восток и юго-восток Фута-Торы. Он захватил несколько влиятельных вождей и привёл их людей к Исламской вере. Он изгнал Язычество из Сего, и совершил ритуал очищения нескольких магометанских районов которые были превращены и пропитаны до этого варварскими заблуждениями. Он, таким образом, вернул обратно Джени, и Хамд-Аллахи (поселения), и по пути в Тимбукту, около десяти лет назад, из-за предательства Арабов того региона, был заманен в ловушку и убит в городе Мазина. Один из его сыновей Ахмаду, сейчас является королём Сего, а второй правит Хамд-Алахи, одним из самых больших городов в Центральной Африке.

Аль-Хаджи Омару написал много работ на арабском в прозаичном и поэтичном стиле. Его стихи повторяли наизусть вслух и пели в каждом магометанском городе и деревне, от Фута-тауна, в Сьерра-Леоне до Кано. Его память как величайшее почтение хранится всеми коренными по происхождению учениками, и они приписывают ему многие выдающиеся деяния и видят в его успешной компании, в литературной и военной деятельности, что и выступает определённым доказательством божественного наставления.

Мы неоднократно слышали примеры этих «полувоенных, полурелигиозных гениев», как называет их Мистер Боусворт Смит «для которых Ислам всегда казался способным к продуцированию».

Магометанам из Негролэнда, далёким от непростой жизни европейской цивилизации, с её разнообразными интересами, борьба за доминирующее влияние Ислама, является одной великой целью, которая должна акцентировать внимание для рационального существования. Это борьба между светом и тьмой, между знанием и невежеством, между добром и злом. Традиционный энтузиазм представленной веры делает их крайне равнодушными к страданиям любого кто стоит на пути к рассеиванию правды, и будучи терпеливыми к любым мукам, они возможно должны терпеть для того что бы удостовериться в триумфе своего дела. «Рай находиться под тенью мечей», одна из их побуждающих пословиц для их неугасимой деятельности.

Есть один отрывок в книге Мистера Боусворта Смита, в котором мы не думаем что автор, который, как это может показаться, лично не бывая в Африке, понимал весь смысл, но тот христианский мир, являющийся нам, хорошо поразмыслил над ним. Суть заключается в следующем:

«Христианские путешественники, жаждущие думать по другому, отмечали что Негры36 принимающие Магометанство, сразу же приобретают чувство достоинства человеческого естества, обычно не обнаруживается среди тех кто принёс и принял Христианство»37.

Получая удовольствие от исключительных преимуществ, для рассмотрения и сравнения в Соединенных Штатах, Западной Индии, Южной Америке, Египте, Сирии, Западной и Центральной Африке, мы вынуждены, скрепя сердцем, согласиться с утверждением сделанным Мистером Б. Смитом. И мы не удивлены его цепкой хватке, в его исследованиях, этого самого важного факта и подавая его в качестве значимости – и значимости он вполне заслуживает – в ходе дискуссии. Где бы ни обнаруживали негра на христианских землях, его основной чертой является подобострастие. Он медлителен и старомоден. Можно найти индивидуумов и здесь и там с необычным умом, инициативностью и энергией, но нет негроидного христианского сообщества, где либо в мире, которое было бы самодостаточным и независимым. Гаити и Либерия, называемые Негроидными Республиками, всего на всего борются за существование, и держатся благодаря терпимости цивилизованных полномочий. С другой стороны, есть многочисленные Магометанские сообщества и государства в Африке которые самодостаточны, продуктивны, независимы и по своей природе господствующие, содержащие себя, без моральной поддержки или покровительства, родственной страны, Аравии, откуда они получили их политические, литературные и религиозные институты исключительно в процессе зачатка. В Сьерра-Леоне, магометане, обходясь без помощи Правительства, – глобальной или локальной – или финансирования от Мекки или Константинополя, способны на возведение мечетей, поддержание религиозной службы, в строительстве собственных школ, и содействию в поддержке миссионеров из Аравии, Марокко или Фута когда они посещают их. Подобный комплимент не может быть уделен в сторону поселений Чернокожих Христиан. Самые просвещенные из местных христиан с нетерпением ждут – и, возможно, не без основательно, – того момента, если вообще когда-нибудь он настанет, приостановления влияния и наказов из Лондона. Искренним и умным либерийцем подготовлен компетентный доклад «Состояние и Желания Либерии» содержащий следующие:

«Мы хотим, как обычные цивилизованные люди, дух либерализма. Мы осознали свою зависимость от иностранных институтов поддержки наших церквей. Так не должно быть. Если, фактически, у нас недостаточно христианской религии для того что бы вынудить нас вносить пожертвования! Без предрассудков по принципу Священного Писания; если у нас недостаточно усердия во имя Христа чтобы мы были готовы для пожертвования времени и денег за его доброту, и т. д. мы с тем же успехом отказались бы от церкви и религии….. Я знаю некоторых людей способных на подмену жалких двух американских центов в целях получить один цент из церкви. К сожалению такова религия! Увы и таким образом поддерживаются наши церкви»38.

В последней войне Ашанти, самые надежные негроидные войска родом из племени Хауса, являлись по своей натуре суровыми магометанами. В Западной Индии Негроидно-Христианские войска в той же степени не были надёжны.

Сейчас же, что произвело такую разницу во влиянии двух систем по отношению к негроидной расе? В качестве ответа, мы в основном заметили что эта разница должна быть приписана на различие условий при которых эти системы дошли до негроидной расы, которые приняли ту или иную ветвь; Магометанство нашло этого негра обращенного у себя дома, в государстве свободы и независимости от наставников которые дали ему эту веру. Когда это было предложено им, они были свободны в своем собственном выборе. Арабские миссионеры, с которыми мы встретились во внутренних районах, ходили без «мешка или суммы мешков», и распространяли их религию благодаря спокойному учению Корана. Местные миссионеры – из Мандинго и Фула – объединяются с пропагандой своей веры при помощи активной торговли. Куда бы они не шли, они производят впечатление что они не только проповедники, но и торговцы; но, с другой стороны, они не просто торговцы, а проповедники. И таким образом, бесшумно и практически ненавязчиво, они «заставляют» правителей что бы те стали покорными последователями и усердными пропагандистами Ислама. Их переобращение, как правило, в мусульман исходит из выбора и убеждения, и приносит всем мужественность их первозданного состояния для поддержания и обеспечения их нового вероисповедания.

Когда эта религия была впервые представлена, она нашла людей обладающих всеми элементами и наслаждающимися всеми привилегиями неограниченного человеческого достоинства. Они получили религию, наделяющую их дополнительными полномочиями для оказания влияния на мир. Она послала их дальше в качестве проводников и инструкторов к их менее предпочтительным соседям, и наделив их самоуважением которое чувствовали люди не уповавшие на превосходство.

В то же время как она принесла им великое дело – которое было абсолютно новым, тем самым побудила их при помощи духовных чувств которые ранее им были совершенно не знакомы – данный аспект усилил и ускорил определенные тенденции к независимости и самодостаточности которые уже играли свою активную роль. Их местные институты не были уничтожены внедрённым арабским влиянием. Они всего лишь присвоили себе новые формы, и адаптировали себя к новому учению. Во всех процветающих Магометанских сообществах, в Западной и Центральной Африке, может быть подмечено что арабская надстройка была наложена сверху на устойчивую местную основу; вот что действительно сыграло роль, когда Араб встретил негра в его собственном доме, имело место быть здравое объединение, а не поглощение или несвоевременная репрессия.

Восточный аспект Ислама в значительной степени стал видоизменён в Негролэнде, не так чрезмерно как предполагали в основном, на основании унизительного компромисса с языческими религиозными предрассудками, а из-за формирования его традиционных обычаев, подходящие менее серьёзно и более приемлемо к расположению негров. До тех пор пока Тимбукту, которое продолжало существовать благодаря Марокко, отстаивало своё влияние, Ислам не менял свой строго арабский аспект; но с тех пор литературная активность и церковное влияние были направлены в Куку (Кукаву), и с того времени как Кано стал коммерческим центром – два чистокровных негроидных города которые выросли под Мусульманским влиянием – и с тех пор религия взяла корни среди местных сообществ вблизи границ Нигера, который был в значительной степени подвержен воздействию благодаря географическому и расовому влиянию к которым он был открыт. Отсутствие политического давления допускало коренным особенностям выступать в качестве самовыражения, а также принять эффективное участие в работе ассимиляции новых элементов.

Христианство с другой стороны, пришло к негру в качестве ведомого элемента или как минимум покорной расы на иноземной территории. На протяжении христианского учения, он и его дети получили уроки более низкого качества, от их странных и непривычных учителей, и второочерёдности к их наставникам (Ислама), к которым они относились как к рабам. Христианство покорило их сыростью варварских эпох, и принудило подчиниться их догмам. Религия Иисуса была принята ими в качестве единственного источника в виде утешения их глубоких грёз. В их жалких невзгодах, сильной боли и безнадёжном страдании они ухватились за многообещающую страну где, после беспрецедентных горестей такой жизни, «там прекращается суета неправедных и утомлённые находят покой»39. Она нашла их растоптанными, угнетёнными, презираемыми, она успокоила их страдания, сломила их дух, и направила их, в своей неисчерпаемой симпатии к «Страдальцу изведавшему боль»40. В их состоянии изгоев и отверженных, она направила их чаяния к божественному и вечному подданству; она поместила новые песни в их уста – те мелодии неподражаемы остальному миру – которые, губами свободных рабов, в недавнем времени усладили уши и завоевали сердца королевской знати и аристократии в Европе, благодаря нежности, благоденствию, искренностью и торжественностью, рождённых в невзгодах, в доме рабства. Знаменитый лондонский священнослужитель констатирует:

Негр более музыкален чем Англичанин…. Исполняет песни очень часто весело со слезами стекающими по его щеке, не запечатлев его счастье или печаль прошедшие вне сопровождении от плача мелодии или жалобного завывания в гармоничной меланхолии. Если бы мы могли отделаться от наших предрассудков, песни которые текут по реке Огайо такие же по характеру и чувству как и песни еврея пленённого водами Вавилона. Мы находим в них такую же историю утраты и разобщения, той же невозместимой печали, той же дикой ласки и страстной нежности, как музыка в ночи41.

Эти колоссальные и ценные преимущества, тем не менее, обязаны физическому, духовному и социальному давлению под которыми африканцы получили эти ориентиры Христианства, и при этом они своевольно были репрессированы и уничтожены. Их идеи и стремления выражены только в соответствии со взглядами и вкусами тех кто удерживали власть над ними. Все пути к интеллектуальному улучшению были им закрыты, и они были обречены к пожизненному невежеству.

Магометанство и учение к мусульманскому негру существовали одновременно. Как только был он обращён, сам же был обучен чтению, и важность знания было в комплексе внушено ему. Христианский негр столкнулся одновременно как с духовным и физическим гонением, так и с религией Христа. Если Магометанский негр в любое время имел возможность выбрать между Кораном и мечом то у него была возможность. Когда он выбирал первое, ему было позволено иметь в своём распоряжении и второе, равно как и любому другому мусульманину; но никакой лояльности в Евангелие к потенциальному освобождению Христианского негра не была, даже в рамках послабления надетых цепей которые он получил с этой религией, или то что спасало его от политического, в какой-то мере, церковного гонения которому он до сих пор подвергается в странах его изгнавших (интервентами которые входят на оную землю)42.

Повсюду на христианских землях негр играет роль, на данный момент, раба, обезьяны или марионетки. Только несколько здесь и там стоят выше над общим притеснением, и они стали мишенью для их неблагодарных братьев:

Мудрено ли, в дальнейшем, что «христианские путешественники желавшие думать по другому», комментируя разницу между Христианскими и Магометанскими неграми, с уважением к истинному мужеству, должны признать недостатки первого?

Ещё одна причина превосходного мужества и самоуважения магометанских негров, может быть обнаружена в том факте, что в отличии от их христианских братьев, они не были воспитаны под депрессивным влиянием Арийского искусства. Немец говорит:

Шииты по какой-то странно-отличительной особенности, увековечены благодаря религиозным распоряжениям, ненавидящие, их всех, на определённых этапах, что и есть создание видимой картины вещей которые они почитают, любят и боготворят44.

Вторая заповедь, как у мусульман так и у евреев, дословно трактует, запрет на изображение живых существ любых видов, не только в священных местах, но и везде45. Иосиф Флавий говорит нам, что евреи не терпели лик императора, который был изображен на аквилах солдат46. Ранние Христианские Отцы верили что изображение и скульптура были запрещены Священным Писанием, и поэтому они считались дьявольским искусством. Среди Магометан Негролэнда считается грехом делать даже примитивнейшие изображение любой живой твари на основании или стене дома. Мы никогда не забудем отвращение к тому где Мандинго из Канкана, которое было, в первый раз, с визитом на побережье Монровии которым была показана выточенная из мрамора фигура на кладбище, они на это восклицали «Amâl Shaitân! Amaal Shaitân!» – работа Сатаны.

Никто не может отрицать великие эстетические и моральные преимущества которые накопились у белой расы от христианского искусства, на протяжении всех этапах развития, от Добродушного Пастыря Катакомб, до Преображения Рафаэля, от грубой мозаики до невыразимого изящества и красоты Джотто и Фра Анджелико47. И для представителя негроидной расы также представляется вся утонченность этих представленных изображений, и за ней лежащая основа только физических особенностей иноземной расы; и, пока они имели склонность к ускоренному вкушению и не вдаваться в большие тонкости восприимчивости той расы, эти работы оказывали только депрессивное влияние на негра, и он чувствовал, что он не имел ничего общего, так как его физическая особенность была беспокойна, в тех великолепных изображениях. Прямое соблюдение буквы Второй Заповеди не являлось недостатком для негра. Для него картины и скульптуры Европы, в качестве инструментов для образования, были хуже чем неудачи. Они по сути воздвигли преграды на пути их нормального развития. Они поставили перед ним примеры для подражания, и таким образом приспособили его к канонам понимания, а значит и фактически внушили определённый стандарт. Тем самым это умалило, если не уничтожило, его слабое самоуважение и сделало его изнеможенным и пресмыкающимся коим он и явился на христианские земли. И нам было суждено услышать безграмотного негра на молитвенном собрании в Нью-Йорке умоляющего Божество открыть «свои незапятнанные руки»