Читать онлайн Назови свое имя, наемник. Книга 1 бесплатно

Пролог

Утро можно было считать добрым. Дафна Сарреван проснулась, чувствуя свое тело, как один сплошной синяк, но это ее почти не огорчало.

Несмотря на тягостную боль, Дафна бодро вскочила с постели, метнулась в ванную, в которой провела не более получаса так как очень спешила – сегодня помимо заветных выходных еще один праздник. И чтобы не ударить в грязь лицом, Дафна считала своим долгом сделать кое-что первее всех.

Заплетя волосы в косу, выудив из шкафа новенькое платье, – новизна его заключалась преимущество в немятости – Дафна выскочила из комнаты, оставив дверь нараспашку. Нечего было бояться, что в княжеском замке кто-то рискнет сунуться в комнату заслуженного Миротворца.

Тот, к кому она так спешила, уже стоял посреди коридора, спросонок потягивая руки и, тем самым, занимая собой весь упомянутый коридор.

– Ты хромаешь! – сквозь зевок воскликнул юноша, преображая зевок в белозубую улыбку. – Как бабка старая.

– Дикой Онец, с днем рождения! – Дафна поддала скорости и бросилась парню на шею. Тот тут же сжал ее в объятиях. – Желаю оставаться вечно молодым, чтобы твоему здоровью все завидовали, а сам ты наконец избавился от тяги к зубоскальству!

– Празднуем?

– Празднуем!

– Можно не орать? – в коридоре появилась третья фигура, заставившая Дафну наконец отпустить своего друга.

– Это я еще не орал, – отозвался Дикой. – Орать я буду на вашей свадьбе, если доживу до этого события, конечно же.

Дафна каждый раз краснела, когда речь заходила о ее свадьбе, а ее жених, при этом, каждый раз изображал подобие улыбки. Если речь заходила о злорадной усмешке, надменной ухмылке – это выходило у него лучше всего – или же о безумном оскале, то с этим проблем не возникало. Улыбаться же с добрыми помыслами у него выходило туго.

– Я хотел сегодня. Ты сам оказался против.

– Конечно! – возмущенно воскликнул Дикой. – Потому что это день моего рождения! Сущий эгоизм отнять его у меня!

– Рей, – Дафна подошла к своему жениху, взяв его под локоть. – Может ты порадуешь меня, и скажешь, когда день рождения у тебя? А то три года бок о бок, а никто так и не знает.

– Потому что я не помню, – закатил глаза Рей, заметно смягчаясь от ее близости.

Дафне всегда нравилось наблюдать эту метаморфозу в нем. В такие минуты он казался как никогда живым.

– Когда свадьба!? – воскликнул Дикой, как делал каждый раз, когда о нем хоть на секунду забывали.

– Через неделю, – улыбнулась Дафна. – Совсем уже скоро.

Внутри у нее все трепетало. Она проживала самую лучшую свою жизнь и была до невозможности счастлива. Она жила в роскошном замке, занималась любимым делом, у нее был лучший друг, почти что брат, который праздновал свой двадцатый день рождения, а еще через несколько дней у нее свадьба с любимым мужчиной. Что может быть лучше?

– Где мои подарки? – насупился Дикой, скрещивая на груди руки.

Дикой представлял собой концентрацию контрастности – будучи рослым обладателем нехилой мышечной массы, лицо его часто напоминало физиономию беззаботного подростка, щеки которого еще не тронула щетина. Физиономия эта все время выдавала с десяток разных эмоций, неподдельных и чистых.

– Вечером, – улыбнулась Дафна, набираясь мужества держать оборону – Дикой сам не свой до подарков, особенно в свой день.

– Ты меня не поздравил, – к счастью, друг нашел себе другую жертву.

Рей непоколебимо выстоял против укоризненного перста, направленного в его грудь.

– Поздравляю, – все же выдавил он.

– А твой подарок? Ты же не забыл?

– Мой тебе подарок, – Рей вздохнул. – В том, что я так и не придумал повода тебя убить. Не благодари.

Отношения Рея и Дикоя можно назвать странными хотя бы потому, что они не просто разные, а прямо диаметрально противоположены друг другу, и дело не в характере, как можно было уже заметить. Но все же, если идти от меньшего к большему, то разности выражались вот в чем: Дикой был болтлив, Рей же молчалив; Дикой громко хохотал над всеми и над собой, Рей едва ли мог расщедриться на ухмылку, а если дело касалось его самого, то он скорее зарубит того, кто посмеет подшутить над ним; Дикой переживал за все и сразу, Рею же были чужды такие вещи, как сострадание, а жалость для него происходила от слова «жалить»; Дикой легко сходился с любым существом, Рей же порой не понимал и собственную невесту. Ну и в довершении, наиболее существенным их различием было то, что Дикой рожден был созданием света, иначе ангелом, Рей же – демон во плоти.

И как-то среди них затесалась ведьма по имени Дафна Сарреван, словно бы ставшая между ними барьером и точкой единения.

– Зайдем к Море? – предложила Дафна, переводя взгляд с ангела на демона. – Она просила.

– А могла бы сама зайти! – возмутился Дикой. – В конце концов, мы такую работу выполнили, я едва себя по костям собрал!

– Мора? Сама? – усмехнулась Дафна

– Да я так, для словца, – Дикой первым зашагал по коридору в сторону княжеского кабинета.

Прижавшись к плечу Рея, Дафна не могла не улыбаться. Уже забылась хромота и вообще все остальные части тела, претерпевшие побои. Работа Миротворца порой была легкой, но чаще всего имела последствия насильственного рода, чаще всего, именно в сторону самого Миротворца. Спасти похищенную принцессу, одолеть злого дракона, заточить волшебника, пожелавшего поработить весь мир – вот чем, если вкратце, занимались Миротворцы. Дафна, Рей и Дикой и были этими самыми Миротворцами.

В кабинете княгини, как всегда, пахло табаком, вишней и медом. Солнечный свет заполнял комнату, обволакивая своим теплом. Однако же, войдя в кабинет, почти у всех настроение резко скакнуло вниз. Только Рей оставался невозмутимым, потому что таковым он был всегда.

– Знакомое лицо, – проговорил он, даже не удосужившись поприветствовать княгиню Мору.

– Коттерштейн, – осадила его княгиня, но Рей не обратил на это внимание, разглядывая странную гостью.

Дафна невольно вздрогнула, увидев незнакомую женщину. У той была осанка, что называется, палка в позвоночнике, до того прямая, что казалась неестественной. Светлые волосы волнами рассыпались по плечам, подчеркивая бледноватый овал лица. Женщина была молода и очень красива, но в ее золотистых глазах мелькало что-то высокомерное, нахальное. И платье на ней было дорогим, казалось даже, что дороже, чем у самой княгини.

– Позвольте вам представить, – со вздохом Мора поднялась из-за своего стола. – Верховная Судья севера, госпожа Майдана Лафей.

– Точно, вспомнил, – отозвался Рей, усаживаясь на стул, хоть ему никто и не предлагал. – Помнится, вы вели одно из последних громких дел.

Дафна села рядом с ним, чувствуя так себя более в безопасности. И хоть ничего ей открыто не угрожало, чутье подсказывало остерегаться незнакомой женщины. С Реем же она могла не опасаться. И словно подтверждая свою силу перед непреодолимыми каверзами судьбы, что могли подкинуть бед, Рей сжал ее ладонь, да провел пальцем по ее обручальному кольцу. Он всегда был готов ее защитить.

– Все мои дела громкие, – улыбнулась Судья. – У меня весьма успешная карьера.

– И всего за один год, – протянул Рей.

Дафна скосила на него глаза. В ее представлении один год немалое время, за которое действительно можно добиться неплохих высот. Но отчего его голос едва различимо дрогнул? Отчего он стал уделять этой женщине столько внимания?

Можно было счесть это банальной ревностью, но нет, Дафна хорошо знала своего жениха. Уж лучше бы то было простым мужским интересом к красивой женщине, но никак не интересом охотника, повстречавшего другого охотника.

– Работаю не покладая рук, – улыбнулась Майдана Лафей.

– М, – только и сказал Рей.

Возникшая пауза знаменовала собой странный накал страстей. Никто ничего не понимал, однако Рей и Майдана словно вступили в войну. Она без страха смотрела на него глазами с хитрой поволокой, полными зловещей увлеченностью, он же легко парировал это не сулящим ничего хорошего взглядом. Он не моргал, но зрачки то и дело сужались и расширялись, что было верным признаком особого интереса – не факт, что хорошего – к этой женщине.

– Так чем обязаны? – осведомился он, за что получил многозначительное предупреждение от княгини.

– Коттерштейн, – процедила она. – Ты, я погляжу, сегодня многословен? Не забывайся.

– Тяжелая ноша первого Миротворца, – понимающе кивнула Майдана. – Приходится всегда брать инициативу. Не будем тянуть. Я здесь потому, что после долгого изучения, Верховным Судом принято решение взять под стражу второго Миротворца Джахары Дафну Сарреван.

Дафна почувствовала, как рука Рея слегка сжала ее ладонь, но взглянув на него, она не увидела изменений в его лице. Он также сверлил взглядом Судью, как и в первые минуты.

– Простите, что? – спросила Мора, голос которой предательски скакнул вверх.

До Дафны доходило медленно. Она еще пребывала в каких-то мечтаниях о грядущем, от того и не сразу осознала, что речь, собственно, шла о ней. Она смотрела на такой красивый профиль Рея, вдыхала теплый аромат вишневого табака и деревянной мебели, думала о том, как обрадуется Дикой, когда получит свой подарок. Доходило очень медленно.

– Простите, что? – выпалила она, наконец проникнувшись. – Из-за чего?

– Нет, – отрезал Рей. – Бесперспективное решение.

Майдана Лафей вздохнула, но не сказать, что особо разочарованно.

– Дафна Сарреван обвиняется в превышении полномочий, использовании запрещенных колдовских средств, а также я подозреваю ее в сотрудничестве с кланами, чья философия запрещена в нашей империи.

– Это с какими такими кланами? – поинтересовался Дикой, возмущенный и недовольный происходящим.

– Запрещенными, – любезно повторила Майдана.

– Ерунда, – не выдержав, Дафна вскочила, заходив по кабинету.

– Вы не можете так просто прийти и обвинить моего Миротворца, – закипела Мора, отчего воздух в кабинете накалился.

– Не без доказательств, конечно же, – Майдана сохраняла непринужденный тон. – И вот еще, – она опустила вниз глаза. – Дабы избежать осложнений, обращаюсь к его высочеству Рею Коттерштейну. Несмотря на положение, занимаемое при княжеском дворе, вы остаетесь наследным принцем Преддверья Бездны, так что ваше вмешательство в наш процесс может повлечь некоторые … проблемы. Мне бы от всего сердца не хотелось, чтобы в такое некрасивое дело были вовлечены представители не особо дружественного мира. Вы понимаете, о чем я говорю, ваше высочество?

– Я здесь Миротворец, – ответил Рей. – Мое вмешательство не является вмешательством демонов в дела магов.

– Ваш брат, Владыка Преддверья, того же мнения?

Рей ни на миг не терял самообладания, как могло показаться, однако же, проникающий сквозь окна свет вдруг потускнел, мельчайшие звуки утихли, погрузив всех в неясный холод и давящую тишину.

– Не забывай с кем говоришь, женщина, – процедил Рей.

– Рей, – Дикой предостерегающе положил руку ему на плечо. – Тормози.

– Я даю вам неделю, – и все же, губы Майданы удерживали непринужденную улыбку. – Обдумайте все как следует, примите меры. Насколько мне известно, поиск нового Миротворца занимает года. Я вернусь через семь дней, но это уже не будет мирный визит. Я сделала исключение, придя лично и уведомив вас. Увы, решение принято, все, что у вас есть – неделя. После Дафна Сарреван будет заключена под стражу до дальнейшего суда.

Дафна обмерла, не веря в реальность происходящего. Она смотрела то на Мору, то на Дикоя, желая, чтобы сейчас кто-нибудь сказал, что все это розыгрыш. И не менее малодушны были потаенные мысли – как никогда она хотела, чтобы Рей все разрешил одним движением пальца, и не стало бы странной светловолосой женщины перед ними и не стало бы кошмарных обвинений.

– Напоследок, – выходя из кабинета, Майдана остановилась рядом с сидящим неподвижно Реем. Она снизила тон, чтобы никто не слышал, но до Дафны все же донеслись обрывки слов: – Демон не имеет права вмешаться, но вот человек … подумай, высочество, быть может, стоит принять предложение?

Майдана Лафей ушла, оставив после себя смесь страха и отчаяния.

– О чем она говорила? – едва закрылась дверь, набросилась на Рея Дафна.

– Не знаю.

– Знаешь! О каком предложении она говорила!?

– Ни о каком, – Рей поднялся, поправив задравшиеся брючины. – Я разберусь. Тебе не о чем волноваться.

Он коснулся ее щеки, заглянул в глаза. Она поверила.

Глава 1

Утро началось не сказать бы что хорошо. Во-первых, от дурного сна долго пришлось отмахиваться, во-вторых, при детальном рассмотрении реальность оказалась ненамного лучше сна.

Тереза Анцафел несколько минут сидела на кровати, массируя затылок и предаваясь полному бездумью. После очередного кошмара, являющего собой преследующие воспоминания, приходилось убеждать себя, что прошлое в прошлом, а сны всего лишь проекция события, некогда оставившего след и в душе, и на теле. Стоило только убедить себя не зацикливаться на предательстве своего мозга – а как иначе назвать повторяющиеся кошмары? – и спустить ноги с кровати, как реальность обухом ударила по голове.

За окном раннее утро, поздняя весна и своевременный гомон людей. Если вслушаться, то можно различить птичий свист, капель по карнизу и лозунги о свержении действующей княгини. И так уже целый месяц.

Что же это за мир такой, в котором жила Тереза, и кто она сама такая?

Мир этот удивителен и прозаичен, сочетает в себе всевозможные контрасты и объединяет самое разрозненное бытие. В нем хорошо живется личностям одаренным – ведьмам, шаманам, некромантам, эльфам, оборотням и всем тем остальным, что в ежегодную перепись населения не входят из личных или же религиозных предубеждений. На одной улице может жить потомственный колдун-вуду и обычный человек, зарабатывающий на хлеб кожевенным делом.

Строй этого мира также прост. С десяток княжеств, во главе которых непосредственно князья, объединились в один конгломерат – Северную империю. Над ними нет верховного правителя вот уже последние пятьдесят лет и вопросы мировой значимости князья решали советом. Помимо севера имелись и другие империи: Южная, Юго-восточная и Западная, но не о них в это раз пойдет речь.

Джахара – другое ее название в простонародье страна Феникса – по праву считалась самым древним из северных княжеств, более того, носило титул княжества-основателя, ведь именно эти земли стали истоком объединения в Северную империю. В период давний и не всегда славный именно в Джахаре восседал император, пока его титул не упразднили, а самого последнего императора не похоронили вместе с империалистскими традициями. На сегодняшний день Джахара такое же княжество, как и остальные на севере, разве что размерами побольше, да стоит на землях куда более перспективных, но, как говорится, так уж исторически сложилось.

Если пройтись по мощенным, наполированным множеством ног тихим улицам спальных районов Столицы, то можно внезапно погрузиться в деревенский колорит, не выезжая, при этом, за пределы развивающегося города. Жили на таких улицах люди рабочие, во многих поколениях трудяги. Разные представители ремесел тут проживали: пекари, цирюльники, повивальные бабки, гадалки, знахарки, медиумы и прочие, прочие. Обычно все они здоровались друг с другом, подкармливали соседских собак, шпыняли особо разгулявшуюся молодежь – младших детей соседа напротив, той вон женщины, что работает в аптеке и внучатных племянников той пожилой четы, что каждое утро пьет липовый чай на крыльце своего дома. В общем, спальные районы на то и спальные – жилье недорогое, природа рядом, люди и нелюди в соседях приличные.

Не лишена своей атмосферы и центральная часть города-столицы. Выбираясь из спокойных кварталов, всего через пару перекрестков можно было оказаться в другом мире. Белокаменные дома в несколько этажей с колоннами и балюстрадами, роскошные клумбы с ароматными цветами круглый год, звонкие фонтаны, выложенные монолитным полотном пешеходные дорожки, – для конных и карет отдельная дорога – шикарные парки, да существующие вне пространства и времени рынки под открытым небом, а звуки! Звуков в центре Столицы целый хор. И крики продавцов газеты, вопли торгашей овощами, ржание коней и цокот их копыт, живая музыка – и это только в первой половине дня. К вечеру Столица разукрашивалась мириадами огней, свободно планирующих от неба до земли и высвечивающих теплым светом безмятежные лица северных жителей, гуляющих в одиночестве ли, или же под руку со своими протеже, все донельзя красивые и с уложенными в прическу волосами. И в самом центре центра, где с двух сторон густыми парками высажены ели, сосны, кедры, с третьей стороны широкая аллея уходила к набережной Шадринского моря, – главного порта Джахары – а с четвертой стороны точно такая же аллея протянулась до центральной круглой площади, пестрящей пространственными порталами во все точки мира, высился белоснежный замок с четырьмя округлыми донжонами. Этот замок и был сердцем Джахары – ни что иное, как княжеский замок.

Вернемся к тому, с чего начали. Итак, в северном княжестве, именуемым Джахарой, непосредственно в Столице и проживала Тереза Анцафел, героиня не без трагической истории. Вот уже десять лет она не меняла прическу, носила исключительно штаны – только не кожаные, как водится по моде, они непрактичны для ее ремесла и не очень-то удобны. Несмотря на принадлежность к роду ведьм, она во многом строила свою жизнь как обычный человек. Тереза считала, что полагаться во всем на магию – губительно, и колдовство далеко не всемогуще и крайне дорого обходится. Еще одна отличительная ее особенность была не в том, как она жила, а в том, из-за чего она так жила. Очередное напоминание ей самой пришло этой ночью в виде кошмарного сна.

Встав с кровати, Тереза распахнула шторы и закрыла форточку. Крики немного стихли, но взгляд невольно зацепился за идущую по торговой площади толпу, скандирующую в небо свое недовольство властью. Тереза пожалела, что приобрела себе жилье в самом центре Столицы, польстившись близостью рынка со всегда свежим продовольствием. Обычно столичный шум ее успокаивал, но с появлением активных волнений спокойствие сменилось поддергивающимся глазом.

Центр Северной империи – Джахара – считалась золотой страной, идущей по развитию впереди всех остальных княжеств. И в вопросе революции она своим тенденциям не изменила. Именно в Джахаре начались волнения, на которые в остальных княжествах народ еще не созрел.

Месяц назад все было спокойно. Ведьмы писали свои гримуары, продавая любовные заклинания за сущие копейки, эльфы оберегали свои леса от злостных посетителей, некроманты постигали мертвые сферы, шаманы крутили шашни с духами природы, а оборотни воспитано выли на луну, чередуя это с песнопениями под гармонику. Почему северные оборотни любили именно гармонику – вековая загадка, но овладели они ей на ура и с пеной у рта отстаивали факт, что это их народный инструмент.

С наступлением середины календарной весны привычный уклад жизни сменился. Вместе с сезонными ветрами страну охватили массовые недовольства, начавшиеся, разумеется, с малого. Многих возмутили участившиеся грабежи на городских трактах, отсутствие наказаний за упомянутые грабежи, а также без внимания не осталось повышение налогов и понижение общего и частного уровня жизни. Путем некоторых дискуссий, джахарианский народ пришел к выводу, что всему виной правящая княгиня Валерия из клана Розы, что занимала свой титул не более как три года, заменив на престоле свою старшую сестру.

Клан Розы правил Джахарой много сотен лет, передавая монаршие обязанности от родителя к ребенку. Кто-то из клана отличался добротой и мудростью, кто-то деспотизмом и жестокостью, чередуя, тем самым, периоды светлого и темного правления – так это называлось в народе. Стоило Валерии Розы принять корону, как прорицатели один за другим объявили, что ее правление обещает быть светлым. Народ возликовал, выдохнул, а после возмутился – правление, конечно, было хорошим, но недостаточно. Не сказать, что Валерия совсем уж плоха. Где-то ей не хватало твердости, где-то влияния, но в целом, худа своему народу она не причиняла. Может сказывался шлейф правления ее сестры, когда все ходили по струнке, опуская глаза в пол и не рискуя слова плохого сказать, но да Валерию перестали воспринимать всерьез. Чего стоили последние ее указы, точнее, их отсутствие, ведь разбойники бесчинствовали, да страха не знали, а плата за жилье в отдельных районах и без того росла непомерно – наместники грабили жильцов, не стесняясь в способах, а после лишенные жилья грабили наместников по пути в их богатые дома. В общем, грабили везде и без зазрения совести.

Тереза Анцафел жила хорошо. Просторная квартирка в самом центре с видом на белокаменный княжеский замок, приобретенная под вымышленным именем и в обход некоторых формальностей, бесплатный ремонт личного оружия в ближайшей кузне, свежая и обильная еда, да возможность видеть мир без каких-либо трудностей. Конечно, досталось ей это не просто так, но то было никак не связано с джахарианской властью, а потому причин недолюбливать княгиню Валерию Розы она не видела.

Тереза гражданка не самая благочестивая и занимающаяся не самым честным трудом, однако Валерия Розы закрывала на все глаза, давая молодой столичной колдунье жить без оглядки. А оглядываться порой приходилось часто, ведь труд Терезы заключался в темном ремесле, иначе называемом – наемничество. Что-то где-то украсть, выведать информацию, пригрозить, подставить в каком-либо деле по заказу – то, чем Тереза Анцафел занималась последние десять лет своей жизни. Саму себя называть наемницей она не любила, слишком уж дешево это звучит. К тому же, будучи не просто вольной одиночкой, а состоящей в элитном клане Гончих, она не могла позволить себе такой урон для гордости и по причине этой называла себя, как и остальные ее коллеги по клану, мастером темного ремесла.

Клан Гончих на всем севере считался самым влиятельным, богатым и наглым. То, насколько у них развязаны руки, можно судить по последним событиям – на фоне возросших недовольств, члены клана не постеснялись хорошенько поживиться. Из недавнего: клан Гончих взял на себя ответственность за смерть наследной принцессы ведьминого народа, что считалась ярой последовательницей развернувшихся волнений. Стоило посчитать, что темные ремесленники выступают на стороне княгини, как тут же произошло следующее событие – клан Гончих приписал в свои заслуги кражу реликвий из усыпальницы почившего князя Германа Розы, отца нынешней княгини. Для княжеского двора это стало настоящим ударом.

Тереза к таким событиям отношения не имела. Да, она продолжала носить отличительную форму клана, да, продолжала причислять себя к нему, но действовала уже давно обособленно, выбирая себе работу по личному вкусу. По первости Валерия Розы пыталась взыскать с Терезы за действия всего клана, но была вовремя поставлена на место, ведь нет-нет, да Тереза не раз доказывала, что против княгини ей нет смысла выступать. Таким образом, Гончая по имени Тереза Анцафел заручилась некой формой защиты в лице княгини Валерии Розы, платя за это своей скромностью и разумностью, без повода не привлекая внимания и никак не посягая на репутацию княжеского рода. И потому, имея добро от княгини на свою работу, назревающий бунт был совсем не в интересах Терезы. Он мог привести к изменениям, что неминуемо изменят ее жизнь.

И теперь, находясь в и без того паршивом настроении из-за повторяющегося кошмара, Тереза с большей враждебностью наблюдала за стихийным митингом, развернувшимся на торговой площади. Она считала, что если к чему-то упорно стремиться, то этого можно добиться. Недовольные уже месяц сотрясали воздух и, вполне возможно, в скором времени могут перейти к более активным действиям, а смена власти для самой Терезы не очень укладывалась в устоявшийся распорядок жизни.

– Феникс рождается из пепла! Валерия рождена из дерьма! – скандировали они.

На редких самодельных плакатах можно различить криво выписанное имя новой княгини, выдвигаемой народом: Валентина Лески.

В народе Джахару называли страной Феникса, что странно, ведь Северная империя в целом и данное княжество в частности ну никак не вяжутся с огненной птицей. Возможно, корни этой метафоры растут от первых джахарианских правителей – все они владели даром огня и все, как один, слыли могущественными колдунами. С годами наследная нить несколько раз путалась, и впоследствии на трон восходили потомки огненных князей, совершенно к огню отношения не имеющие. Например, та же Валерия – ведьма хоть и талантливая, но да владеющая даром воды.

– Долой клан Розы! Розы завяли!

Торговля на площади встала, и это в самый разгар рабочего дня. Вокруг скандирующих собрались зеваки. Кто презрительно плевался, кто с горящими глазами согласно кивал, кто спешно убирал с прилавков корзины с розами, а кто сыпал проклятьями, потому что все смотрят в рот бунтарям вместо того, чтобы покупать самые свежие помидоры.

Тереза наблюдала из окна, дуя на кружку с горячим чаем. Плюсы быть ведьмой – не надо тратить время на мытье кружки, кипячение воды и прочее. Подумала, мысль сформулировала, два слова произнесла, и ароматный чай уже в руках.

К разошедшимся вольнодумцам с разных сторон пробирались солдаты. Еще немного, и гении оппозиционерной мысли окажутся повязанными, и несколько дней коротать им за решеткой.

Тереза пыталась поставить себя на место недовольных. Как бы она поступила, не устраивай ее политическое положение в родной стране? Скорее всего, перебралась бы попросту в другое княжество, где все бы устраивало. Ее заработок в ее руках, может прокормить себя в любом случае. Конечно, наемников, а уже тем более Гончих, много кто не жалует, но да примерно столько же готовы предложить хорошую цену за их услуги. Гончие вообще не принадлежали никакому княжеству, даже к какой-то конкретной империи себя не относили.

Существовало одно место, называемое Торан Паса и объятое ореолом домыслов и легенд. Говорили, что две башни стоят где-то высоко в горах, что всегда укрыты облаками, оттого и не заметить никогда эти сооружения. Где находятся эти горы – нигде и повсюду. Никто не знал, но южанин всегда говорил, что на севере, а северянин, что на юге. И вот в этих самых башнях и воспитываются те самые Гончие, что еще младенцами выкрадываются из колыбелей по всему миру. Гончие умны и хитры, сильны и талантливы, все как на подбор. Гончих боялись, чурались, но доход их не иссякал никогда – волшебный мир был полон лицемерия.

Сейчас Тереза, быть может, просто собрала бы свои скромные пожитки и ушла в закат, но еще десять лет назад она и помыслить о таком не могла бы. Более того, ее бы ужаснул сам факт возмущения народа. Тереза была совершенно другим человеком всего лишь целых десять лет. Не было циничных мыслей, не было сомнений, не было неясности, как и не было коротких выбеленных порошками волос, – голова из-за этого все время чешется – не было необходимости все время прятать лицо под масками. Что же тогда было? А было все – друзья, любовь, полный смеха дом, ответственное звание и отличная работа.

Пока работа и чертово звание не привели к тому, что жизнь сломалась, разделившись на до и после, пока не пришлось инсценировать свою смерть, чтобы выжить, пока не пришлось отказаться от всего, что было и это не привело к тому, что сейчас она смотрит на бунтующих через окно своей пустой квартиры в самом центре Столицы и пьет безвкусный наколдованный чай, ничего не имеющий общего с чаем настоящим.

Кружка треснула, выливая из себя горячее питье. Тереза едва успела отвести ее в сторону, чтобы не ошпарить ноги. Вместе с треснувшей чашкой, треснуло и самообладание Терезы, а причиной тому послужил стук в дверь.

Она смотрела на дверь и ждала повторного стука, надеясь, что померещилось. Дело в том, что постучать к ней не могли. Что же она за Гончая такая, если кто-то может знать, где она живет? Надеяться на то, что ошиблись дверью невозможно – в трехэтажном особняке ее апартаменты единственные, Тереза тщательно заботилась о своей анонимности и выбирала жилище без соседей.

Стук повторился.

Коснувшись лба, Тереза скрыла лицо под колдовской маской. Теперь даже ее настоящего голоса никому не узнать. Этот атрибут – маска – отличительная черта Гончих, особая магическая разработка, обойти которую никому не под силу. Гончий всегда должен оставаться неузнанным, даже после смерти. Стоит Гончему умереть, маска, такая подвижная, словно рой миллионов мошек, обернется каменном коконом, оставив лицо наемника скрытым навсегда. Универсальная защита и, вместе с тем, клеймо, носимое добровольно.

Подходила к двери с замиранием сердца. Призвала в помощь ветер, единственного друга в своей одинокой ведьмовской жизни, чтобы тот подсказал, кто же смог обнаружить наемницу в ее же собственном доме.

Ветер услужливо привел в квартиру запахи костра, моря и тонкого шлейфа лаванды. Женщина. Ведьма, владеющая даром воды, взволнованная и суетливая.

Быстрый, требовательный стук в дверь, словно пугливый подросток просит убежища.

И все же, этой женщине около тридцати, одета она в дорогостоящую ткань, шуршащую от легкого сквозняка, кожа ее напитана кремами и маслами, а аура несет на себе отпечаток властности.

Тереза открыла дверь.

– Неуловимая Гончая в естественной среде обитания?

– Влиятельная женщина Джахары под прикрытием?

Княгиня Валерия Розы вскинула брови. Тереза подумала, что янтарные глаза княгини похожи на древесный сруб.

– Я войду?

– Зачем?

Тереза не двигалась с места. Никто не знал, где она квартирует, даже княгиня. За секунды пока Тереза открывала дверь, она мысленно уже собрала свои скромные пожитки и уносилась с потоками ветра туда, где ее точно никто не найдет. Жаль, ведь и в этой квартире, как ей казалось, ее никто не сможет найти.

– У меня к тебе личный разговор, – княгиня дернула зацепившуюся за половицы юбку.

Капюшон мантии сполз с головы, подставив витую тиару на лбу под тусклый свет.

– Вы в курсе, что там, – Тереза пальцем указала себе за спину. – Люди жаждут вашего свержения.

– Да, слышала, – усмехнулась краем рта Валерия. Юбка с боем отцепилась от половицы. – Так может не будешь держать меня на пороге?

– А вы, может, не будете держать меня за дуру?

Валерия насупилась, поджала губы. Пусть она и казалась простоватой, но да к особому уважению оставалась привыкшей и хоть от наемницы особых почестей она не ждала, но отсутствие элементарного этикета ей не нравилось.

– Как вы узнали, где меня найти? – переформулировала Тереза свой вопрос.

Сквозняк со свистом заходил над порогом, шевеля тяжелую ткань княжеского платья и поднимая в воздух пыль.

Тереза едва не чихнула. Маска, конечно, у нее была очень полезная, но, к сожалению, запахи не фильтровала, как и оседающую повсюду пыль. Вот и сейчас злосчастная пыль, приправленная душком пороховой бочки, засвербела в носу.

– Я всегда знала, где тебя найти. Раньше не было необходимости, но сейчас ситуация …

– Как. Я спросила «как», а не «как долго».

Валерия набрала полную грудь воздуха и смиренно ответила:

– Узнала у своей сестры. Теперь впустишь меня?

И все же она не сдержалась. Понимая, что держать княгиню на пороге дома невежливо, а чихать ей в лицо вовсе неприлично, Тереза отступила, пропуская княгиню в свой дом и уже после с чувством чихнула.

Шелестя подолом платья, Валерия вошла и огляделась, не скрывая любопытства. Тереза понимающе усмехнулась. У многих бытует мнение, что наемники живут в вычурной роскоши с обилием золота и красного дерева, дорогой антиквариат у них подсвечивается светом десятка свечей, а стены домов увешаны редким оружием и головами врагов. Жилище Терезы отличалось от этого стереотипа. В нем были банальные светлые стены, большие окна и обычный свет, не свечной. Даже камина не было.

– Так чем обязана? – Тереза шевельнула пальцами, и дверь за ее спиной мягко закрылась. – Недальновидно с вашей стороны выходить из замка. Могли бы просто позвать меня.

– И ты бы пришла? – Валерия разглядывала книжный стеллаж, одиноко стоящий в необставленной гостиной.

– Нет, но это не повод приходить ко мне лично. Послали бы гонца, тогда уж.

– И он бы ко мне вернулся? – выудила с полки потрепанную книжку с названием «Перечень тайных лож севера».

– Нет, – почесав за ухом, призналась Тереза.

Ее нервировал самовольный приход княгини, как и засевший в носу терпкий запах пороха.

Можно сказать, что этот мир был миром запахов. Аромат порой мог рассказать гораздо больше, чем слова. Например, от некромантов пахло на удивление не трупами или разложением, а горьковатыми бархатцами. К этому примешивался запах личный, но запах рода всегда чувствовался острее. Если пройти мимо урожденного шамана, то можно на миг попасть в нирвану – запах дождя моментально уносил в мир блаженства и покоя. Любой, принадлежавший к роду колдунов, тоже имел свой характерный запах – легкий шлейф горящих сухих поленьев. И можно было бы счесть назойливый запах в носу запахом ауры княгини, но порох был далек от благородных поленьев.

Бегло пролистав книгу, Валерия вернула ее на место, на миг задержав палец на ее корешке. Еще разок оглядевшись, со всей величественностью она села на стул и подняла на наемницу серьезный взгляд.

– Нам стало известно, что та женщина, которую продвигают мятежники, находится сейчас в землях Владений Тумана, – заговорила она.

– Та дыра на западе страны?

Несмотря на частые командировки по княжеству, с географией у Терезы не ладилось, многие названия городов она безнадежно не помнила, и отличала их по каким-то увиденным чудным вещам или местам, запомнившихся при посещении.

– Обширные земли на западе страны, – поправила Валерия, но не сдержала улыбки. – Окруженные озерами и богатые на редкие ресурсы.

– Камыш и чешуя русалок? – Тереза придвинула стул и села, положив одну ногу под другую.

Дурацкая привычка, из-за которой часто болели колени, но избавиться от нее она никак не могла. А Владения Тумана она действительно запомнила по обилию там русалок и сотне невыдуманных способов как использовать камыш и рогоз в быту.

Валерия повела бровями, но промолчала. Владения Тумана, если откровенно, на самом деле дыра на окраине страны. Мало того, что растянулись между мелкими озерами, так еще и отрезались от остального мира непроходимой лесной чащей. Единственная дорога туда – видавший виды и не видавший магического ремонта расстроенный пространственный портал, в который едва ли втиснутся два человека за раз.

Люди жили во Владениях сами по себе, нередко отставая от новых реформ и прогресса. Единственное их достижение – талантливые маги воды разных направленностей. И сотня невыдуманных способов использования камыша в домашних нуждах. В целом, неудивительно, что именно эти земли оказались пристанищем для новоявленной предводительницы бунта, она выбрала хорошее место, далекое и непопулярное.

Валерия приосанилась. Она то и дело поправляла идеально сидящую на голове тиару, вплетенную в короткие темные волосы, и как бы невзначай обращалась ухом к окну. Даже будучи закрытым, оно пропускало в комнату крики людей, но среди убеждений о выгодной цене на картофель теперь лишь звучала реклама секаторов для роз.

– Молчу и слушаю, – сжалилась Тереза, желая подстрекнуть княгиню к более быстрой откровенности.

Валерия благодарно кивнула.

– Мной и Советом Феникса принято решение, что самый лучший вариант подавления возникших волнений – выйти на связь с этой Валентиной Лески.

Терезе стало душно от формальности и топорности начавшегося разговора, но верная своему слову, она продолжила слушать. Раньше она часто слушала выверенные речи с обилием формальных оборотов, а потому была к ним привыкшей, но чем дольше она проживала жизнь темным ремесленником, тем сильнее вяли уши от красивой завуалированности простых, но неприятных речей. Валерия же принадлежала к тому типу людей, что считали высокопарные слова признаком величия, а потому использовала их даже в неформальной обстановке.

– Быть может, – продолжала Валерия. – Нам удастся найти мирное решение. Идея в том, чтобы выслушать ее требования и прийти к компромиссу.

– Вы собираетесь во Владения Тумана? – нарушила Тереза свое слово. – Смелое решение, думаю, мятежники оценят ваш ход.

Валерия поежилась.

– Не я. Я все-таки княгиня, не стоит мне покидать Столицу. Владения далеко, путь туда не безопасен сейчас для меня. Я отправляю туда Миротворцев, – Валерия пытливо уставилась на Терезу, словно бы ожидания ее мнения на этот счет.

– Здорово, – выдавила наемница, не понимая, как это связано с приходом к ней княгини. – Говорят, во Владениях хорошая морская кухня. Советую Миротворцам посетить трактир «Мечта русалки».

– Ты была там? – Валерия заметно приободрилась.

– Давно. Возможно, с того момента трактир этот уже смыло водой и все поросло камышом, но он действительно был хорош.

– Ты пойдешь с ними, – глаза княгини расширились, зажглись нездоровым энтузиазмом.

Тереза рассмеялась. Покачнувшись, едва не упала со стула.

– Не пойду, – просмеявшись, она покачала головой. – Не люблю водоемы, что больше ванны. Фобия, ничего личного, – выпалила она, примирительно взмахнув руками.

Многие колдуны ревностно относились к своей стихии. Шутить о тухлой воде при маге воды и загаженном воздухе при маге ветра может быть чревато.

Валерия кашлянула, поерзав на стуле. Вернув себе полагающийся царственный вид, продолжила:

– Пойдешь, – заявила она с такой уверенностью, словно только что вспомнила, что она вообще-то княгиня. – Ситуация такая, что мной и Советом принято решение отправить четверку Миротворцев с парламентерской задачей. От них будут зависеть наши дальнейшие действия. Недовольство набирает обороты, работа во многих городах встает, народ саботирует важную деятельность. Нам важно разобраться.

– Разбирайтесь, – Тереза скрестила на груди руки. – Я-то там зачем? Провести экскурсию Миротворцам по Владениям Тумана? Пусть наймут местного проводника.

– Как я уже сказала, дорога небезопасна. Для Миротворцев в том числе. Все знают, что они мой личный отряд, что через них можно на меня повлиять. Им нужна дополнительная защита.

– Что это за Миротворцы, которых нужно защищать? – пробурчала Тереза.

На ее памяти, отряд Миротворцев потому и считался особым отрядом княжеского двора, что включал в себя самых лучших и опытных бойцов, часто одаренных исключительными магическими способностями, не говоря уже о способностях физических и моральных. Нынешний отряд из четверых солдат не был исключением, а то, что им требовалась дополнительная защита, значило то, что ситуация куда хуже, чем ее рисовала княгиня. Или что мастерицу темных дел пытаются нещадно обмануть.

– У них есть четкий приказ – договориться с Валентиной, – Валерия опустила голову, принимаясь изучать вышитый рисунок на юбке. – Чтобы все прошло успешно, им нужно в целости и сохранности добраться до Владений Тумана.

– Ну вы же уведомите об этом Валентину? Может, помпы они и не устроят, но встретят Миротворцев не пиками в горло.

– В этом вся загвоздка, – княгиня вздохнула. Вся формальность и сухость исчезла из ее голоса. – Не получается так. Я писала письма Валентине, но ни на одно ответа не пришло.

Тереза пытливо уставилась на княгиню. Ее уставший, замученный вид вызывал сочувствие.

– Если Миротворцы прибудут во Владения официально, – Валерия перевела взгляд куда-то за спину Терезы, заложила руки между коленями, поджала плечи, приняв еще более затравленный вид. – Их перехватят и не станут слушать. В лучшем случае, они станут просто заложниками и рычагом давления на меня. В худшем – их сразу убьют. Как бы ни были хороши мои Миротворцы, но их всего четверо. А сколько во Владениях мятежников мы не знаем. Лишь примерно, но даже так, позиция для моих ребят проигрышная.

– И что изменится, если там буду я? Вчетвером они в проигрыше, а впятером мы всех порвем, так, что ли? – ощущения подступающих неприятностей заставило Терезу поежиться. Она еще ни на что не согласилась, но уже переживала.

– Нет, – Валерия улыбнулась. Вымученно. – Миротворцы справятся с переговорами, я уверена. Но для этого им нужно попасть во Владения. Через портал им идти нельзя, их сразу перехватят.

– Третий Миротворец Дикой Онец умеет летать, предложите им десантироваться с неба, – фыркнула Тереза, заведомо понимая, куда клонится разговор.

– Они пойдут через Лес Теней, – тихо произнесла Валерия, переводя на наемницу отрешенный взгляд, словно бы княгиня сама хотела оставить эту идею где-то в области теории. – И ты пойдешь с ними.

– Нет, – Тереза встала, едва не упав. Отсиженная нога болезненно отозвалась на резкое движение. – Нет, нет и нет. Ни за какие деньги. Не пойду. И насчет Миротворцев советую подумать. Пусть лучше с неба десантируются, так куда безопаснее.

Тереза старалась не смотреть на княгиню. Противиться монаршей воле сомнительная затея, но она куда более жизнеутверждающая, чем соглашаться на поход по Лесу Теней, да еще и в компании Миротворцев.

С Миротворцами у Терезы особые отношения. Они о ней знать не знали, разве что по не очень хорошим слухам, а вот она о них знала почти все. История ее знаний берет начало еще с давних времен, о которых она упорно пыталась забыть, но они порой давали о себе знать. В кошмарах, например.

Миротворцев было четверо, но княжество знавало периоды, когда их было двое или шестеро – все зависело от того, сколько человек пройдет конкурс. Чтобы попасть в этот особый отряд оплота княжеского двора, необходимо пройти трудный отбор, длящийся на протяжении года. Испытания для кандидатов варьировались от банальных боевых состязаний, до создания исключительного заклинания или зелья с полезным эффектом. В общем, Миротворец – не дружинник с улицы, такого просто так не убьешь, тем более, если таких Миротворцев четверо. Если только не послать их в Лес Теней.

– Как это связано с безопасностью в самих Владениях? – поинтересовалась наемница.

– На их стороне будет эффект неожиданности, – охотно ответила Валерия. – Они смогут избежать ненужных столкновений, если заранее увидят позиции мятежников. Переход через портал чреват обнаружить кота в мешке.

Тереза удрученно покачала головой. Может, в этом и была толика здравого смысла, но его с лихвой перекрывал риск, сопутствующий этому плану.

– Я не знаю, можно ли мне это говорить, – робко произнесла Валерия. – Моя сестра сказала мне, что некогда и ты была Миротворцем.

Тереза повернулась так стремительно, что поднявшийся ветер опрокинул стул и вазу на столе – без цветов, но наполненную водой. Валерия мужественно не повела и бровью, даже когда ветер растрепал ее короткие волосы.

– Что еще она тебе сказала? – в унисон с ее голосом, разгулявшийся ветер обрел характер снежной бури.

– Ничего, – Валерия сглотнула. Сдвинувшись на край стула, она вглядывалась в закрытое лицо Терезы. – Только это. Это она предложила обратиться к тебе. Сказала, что главное донести до тебя всю важность, и тогда ты согласишься.

– А я не соглашусь, – едко ответила Тереза.

Хорошо, что сестре княгини хватило ума не говорить, в каком именно княжестве Тереза была Миротворцем. Выдай она все, точно пришлось бы паковать вещи.

Стоило иначе отреагировать. Сказать, что все выдумки. И вообще, будь она Миротворцем в прошлом, встала бы после на путь темного ремесла? Миротворцам хорошо платят, пожелай они в любой момент выйти на заслуженный отдых, как им тут же организовывают достойные проводины с кругленьким счетом в банке и просторным особняком в эльфийских лесах. Эмоции часто подводили Терезу. Часто она говорила быстрее, чем думала. За этот неполный час наедине с княгиней она уже несколько раз попалась на удочку своих дурных привычек.

Вообще не надо было открывать. Прикинуться ветошью или глухой бабкой, боящейся разбойников и не открывать дверь. Спровадить, не приглашая в дом. Но любопытство оказалось сильнее.

Валерия смогла увидеть внутренние метания Терезы. Увидела и поняла, что наступил переломный момент.

– Тереза, – княгиня встала, с мольбой взглянула на наемницу. – Пожалуйста. Я готова заплатить тебе сколько хочешь. Сопроводи моих Миротворцев через Лес Теней, не оставайся равнодушной. Лишь через Лес. Дальше они выполнят свою работу сами. Я не могу их потерять. Ты же понимаешь, что для каждого князя его Миротворцы все равно что родные дети.

Тереза поморщилась, раздражаясь. Валерия правила всего три года. Состав Миротворцев последний раз изменился десять лет назад и перешел под ее управление, так сказать по наследству, уже сплоченной командой. Валерия не набирала, не курировала их. Считать их своими детьми в ее случае сущее лицемерие.

– Кому принадлежит идея с Лесом? Вам или Совету? – от ответа будет зависеть, примет ли Тереза сторону княгини или же задумается примкнуть к мятежу.

– Совету, но с моего согласия, – ответила Валерия.

В этот момент наемница прониклась солидарностью к мятежникам. Княгиня и правда была мягкотелой. Будь воля Терезы, то сама бы снарядила княгиню командировочным пайком и молитвой, да послала бы в Лес Теней. И Совет Феникса заодно, только уже без молитвы, пусть своими силами справляются.

Княгиня имела власть полноправную, но издревле сложилась традиция Совета Феникса, когда одиннадцать мантий с глубокими капюшонами порой подсказывают правителю. Совет не мог принимать, опровергать, издавать или отменять какой-либо указ княжеской персоны, но мог влиять на эту самую персону, чтобы та совершила то или иное действие. Кем были советники, как они избирались, какую жизнь вели вне башни замка, никто не знал. Совет просто был, есть и будет – таков устой. И Совет всегда был далек от той опасности, в которой то и дело оказывались Миротворцы. Им никогда не понять, чего стоит рисковать своей жизнью ради других.

– Вы вообще знаете, что такое Лес Теней? – Тереза запрокинула голову, изучая потолок и черпая в нем самообладание.

– Знаю, – проговорила Валерия. – Потому и прошу помощи.

– Потому что ваша сестра наплела про мое прошлое?

– В том числе. Но это, скорее, способ воззвать к твоей помощи. Но я пришла к тебе, потому что ты Гончая. Я наслышана, что Гончих обучают не только физическим навыкам, но и тайным колдовским техникам. Уверена, ты можешь больше, чем обычная ведьма. И это то, что может спасти жизнь Миротворцам в Лесу.

– В Лесу Теней никакие особые способности не помогут, – огрызнулась Тереза, плюхаясь на стул. Валерия села напротив. – Если только ты не Бог или демон Бездны.

– Понимаю, – княгиня понурила голову. – Если бы Рей все еще был прежним, мне бы не пришлось ставить тебя в такое положение.

Тереза шумно вздохнула, унимая раздражение. Валерия давила на жалость и, стоит сказать, была на верном пути. Напоминание о первом Миротворце Рее оказалось козырем, знала княгиня это или нет.

Четверка Миротворцев княгини Розы представляла собой то еще разномастное скопище. Когда их состав сформировался десять лет назад, то по началу вызывал смешки, а все потому, что в этой четверке две ведьмы, выходец из Небесных Чертогов, да выходец из Бездны, страдающий алкоголизмом и острой формой снобизма. Но даже не это заставляло сомневаться в них на первых порах. Сомнения вызывало то, что одна из ведьм некогда яро служила на посту обвинителя Верховного Суда севера и приложила руку к тому, чтобы одного из предыдущих Миротворцев – чье место она впоследствии заняла – арестовали и заключили в тюрьму. Другой повод в том, что выходец из Бездны хоть и оставался формально выходцем, да только последние десять лет проживал в шкуре смертного человека, от чего, собственно, его алкоголизм и развился.

Рей Коттерштейн – первый Миротворец, лидер и командующий отрядом – некогда славился одним из могущественных демонов, носившим титул наследного принца Преддверья Бездны. Как он оказался среди магов другая история, главное здесь то, что он лишился своего естества. Был демон – стал человек. Смертный, стареющий, уязвимый. Старшая княгиня Роза пошла на опасный шаг, разрешив ему остаться Миротворцем. Младшая княгиня не рискнула менять что-либо. Таким образом, Рей Коттерштейн стал первым в истории севера Миротворцем человеческих кровей без капли магии.

И именно Рей Коттерштейн был главной причиной, по которой Терезе Анцафел претило предложение Валерии сопровождать Миротворцев в их пути.

Что до Миротворца-ведьмы, некогда служащей Суда, так она тоже была тяжеловесной, как дрейфующий ледник, причиной, из-за которой Тереза укреплялась во мнении, что с Миротворцами ей не по пути. Эльвира Ронаш последняя, с кем бы ей хотелось пересекаться.

Двое других Миротворцев тоже не были особо желанными спутниками, и на каждого из них была своя причина. В совокупности, вывод таков, что нет, ни за что она не согласится отправляться с ними. Да и сам Лес Теней не место для сбора грибов и ягод на досуге.

– И вот еще, – Валерия перебирала пальцы, сплетая их между собой. – Я прошу тебя сопровождать их тайно. Не светиться, помогать по мере необходимости. Как только они пересекут Лес – ты свободна.

Тереза не сдержала нервного смеха.

– Дайте угадаю, Совет о вашей затее не в курсе? А Миротворцы вашей идеи не одобрили? – Валерия закивала, понурив голову. – И больше всех выступала Эльвира Ронаш, так?

– У нее особое отношение к лицам, занимающимся, эм, незаконной деятельностью. Она была в ужасе от моего предложения. Сказала, кто угодно, только не наемник.

– Примите к сведению. Кто угодно, но не я, – Тереза только сейчас заметила оброненную вазу и натекшую под ней лужу.

Убирала все со стола, не прибегая к магии. Плюс быть ведьмой – чистота по одному щелчку пальца, но ничто так не успокаивает нервы, как обычная бытовая уборка собственными руками.

– Я не верю никому, Тереза, – прошептала Валерия. Еще немного, и дрожь в голосе превратится в слезы. – Моя сестра посоветовала обратиться к тебе. Если она уверена в тебе, то и я могу быть спокойна.

Тереза решила промолчать о перекладывании ответственности.

– Вернемся к Лесу Теней, – проворчала она, старательно натирая стол. – Мне кажется, вы не совсем понимаете, что это за место.

– Там огромное количество нечисти, – дернула плечами Валерия.

– Куча никем неописанных, неизвестных тварей, злобных духов, порождений запрещенных ритуалов, питающихся кровью, плотью, страхами и жизненной силой! – Тереза швырнула тряпку. – Никто не выживает в этом Лесу! В истории всего пара случаев, когда кому-то удавалось пройти Лес по самой короткой его тропе и выйти живым и невредимым. Лес живет по своим правилам, он появился еще до того, как разрослась Северная империя. Нет на него управы, нет такой магии, что смогла бы на все сто защитить от его исчадий. Не зря он расположен на Ничейных землях!

– И тем не менее, это короткая тропа существует. И она ведет от Пограничного города как раз во Владения Тумана. Всего день, и вы на месте.

С грохотом придвинув стул, Тереза уселась вплотную перед Валерией. Та отпрянула, когда наемница наклонилась к ее лицу, и инстинктивно выставила перед собой руку в защитном жесте.

– Всего час в этом Лесу, и мы на том свете. Вы знаете, для чего существует Пограничный город? – вкрадчиво поинтересовалась Тереза. Как она и ожидала, Валерия покачала головой. – Не чтобы не впускать в Лес. В Лес можно войти хоть где. Пограничный город служит форпостом для того, чтобы в случае чего дать сигнал. В случае, если из Леса что-то выйдет.

– Да это-то я знаю, – пробормотала Валерия, отводя взгляд. – Выбора нет. Им придется пройти через Лес. И чтобы хоть как-то их защитить, прошу тебя сопроводить их.

– Вы уже придумали, как объяснитесь, если Миротворцы не выйдут из Леса? – Тереза откинулась на спинку стула.

– Они выйдут, – в голосе упрямство и непоколебимая вера, вызвавшая у Терезы нервную усмешку. – И ты им поможешь.

– Я не соглашалась.

– Проси, что хочешь, – Валерия подняла на нее глаза. – Я выполню все, что ты попросишь. Деньги, дом, титул, что угодно! Я могу ввести тебя в общество аристократии, тебе больше не надо будет скрывать свое лицо и заниматься наемничеством.

– Если бы я хотела, – с нажимом произнесла Тереза. – У меня это все было бы и без вашей помощи, княгиня.

Валерия поджала губы, продолжая сверлить наемницу упрямым взглядом. Она действительно верила, что задуманное возможно. Миротворцы пройдут самое опасное место в Джахаре и выполнят свою миссию. И неважно, что среди них человек, нуждающийся в частом отдыхе, имеющий все шансы умереть от яда за считанные секунды. Неважно, что рожденный в Небесных Чертогах, называемый попросту ангелом, будет на глазах чахнуть от сковывающей темной ауры Леса. Неважно, что оставшимся двум ведьмам, даже не владевшим даром земли, что хоть как-то прибавляет шанса на успех, не справиться в этом иномирном месте. Тереза тоже не владела даром земли. Ее стихия – воздух. Да, быть может, в стезе запрещенных заклинаний, никак не связанных со стихиями, она превосходит Миротворцев. Только вот поможет ли это?

– Просто назови цену, – с мольбой произнесла Валерия.

Тереза задумалась. Во-первых, она была жутко зла на сестру княгини за длинный язык. Станет ли она высказывать свое недовольство и просить извинений за это? Конечно, нет. Мора Розы ни перед кем не извиняется. Затаит ли временную обиду на нее? Вполне. Во-вторых, предложение Валерии заманчиво обещаемой платой. Только есть ли что-то такое, что стало бы равносильным встрече с людьми, которых приходилось избегать всего лишь целых десять лет?

Тереза не просто избегала Миротворцев. Она старалась даже уходить подальше от людей, начавших праздный разговор о них. Гончую всегда подводили эмоции, а любое упоминание о Миротворцах приводило к всплеску пресловутых чувств. Например, как сейчас. Разум говорил отказаться. Сердце рвалось согласиться.

Она слишком давно их не видела, давно не слышала их голосов, хоть каждый день воскрешала их в своей памяти, чтобы убедиться – помнит. Валерия узнала, что Тереза тоже была Миротворцем. Но, кажется, не узнала самого главного, Гончая некогда была джахарианским Миротворцем, служа Море Розы. И она застала то время, когда Рей Коттерштейн был в пике своей демонической силы, а Дикой Онец смело подвергал сомнению фундаментальные устои на тему вражды ангелов и демонов.

В то время их было трое, они служили плечом к плечу на протяжении трех лет. Не было тогда второго Миротворца Эльвиры Ронаш и четвертого Миротворца Майи Гош. Был Рей, Дикой и она – не Тереза, но Дафна. И объединяло их не только служение княгине и своему народу, а нечто большее.

«Лицо скрыто под маской, я ее никогда не сниму. Они даже голоса моего не узнают. Внешний вид мой давно изменился, волосы обрезаны и перекрашены. Даже руки всегда в перчатках. Ничто не напомнит им обо мне. Для них я всего лишь какая-то Гончая. Никто. Чужая. Они никак не свяжут Гончую Терезу с Миротворцем Дафной», – Тереза покачала головой, откидывая мысли. Мысли не откидывались. – «Рей человек. Он не сможет увидеть. Он давно забыл и отпустил, у него свои проблемы. Он не узнает под маской свою погибшую невесту. Эльвира будет видеть лишь преступницу, она не узнает под маской свою сестру, которой она выложила дорожку в тюрьму. Какая ирония, она считала меня преступницей тогда, но ошибалась, а теперь я кто? Преступница. Дикой не сможет почувствовать свою подругу. Я настолько изменилась, что он не почувствует ни по моей ауре, ни по моему настроению мое истинное нутро. А Майе и вовсе дела нет. Никто не свяжет Гончую с наложившей на себя руки Миротворцем. Дафна для них мертва».

– Тереза? – голос Валерии вывел из мыслительной битвы. Внутренние баталии затянулись, увлекая в глубины собственных переживаний. – Твоя цена? – повторила княгиня, склоняя голову набок.

По людской привычке увидеть в лице человека его мысли, она словно забывала, что лицо ее собеседницы плотно закрыто маской.

– Много лет я ищу Бога, – сказала Тереза. Валерия вскинула брови. – Не в том смысле, – поправилась она. – Физическое воплощение. У любого Бога оно есть. Я ищу Бога Судьбы.

– Зачем? – удивление было искренним.

– Старые счеты, – Тереза скрестила на груди руки. – Род Розы давно владеет артефактом, способным призвать астральное тело любой сущности. Через эту форму можно найти и физическое. Дай мне этот артефакт.

– Но, – Валерия захлопала глазами. – Это реликвия, да, но я не уверена, что он рабочий. Артефакт такой древний, никто им никогда не пользовался.

– Рабочий, – заверила Тереза. – Такие вещи с годами из строя не выходят.

– Ты же могла его просто украсть, – усмехнулась Валерия. – Ты знаешь, как войти в замок и уж сокровищницу могла бы отыскать. Разве нет?

– Могла бы.

– Так почему не сделала этого? – с сомнением спросила княгиня.

– Не в досуг, – на деле же Тереза не была лишена неких принципов. Одно из них – не красть у тех, кто некогда тебя кормил. – Моя цена – этот артефакт. Взамен обещаю тайно сопровождать Миротворцев в переходе через Лес Теней до Владений Тумана. В остальные их дела я не вмешиваюсь.

– Ты могла бы попросить его у моей сестры, – не унималась Валерия. – Как я поняла, она вполне снисходительно к тебе относится, хоть мне и неизвестно почему.

– Моя цена – артефакт, который вы мне передадите, – с нажимом повторила Тереза. – И никаких больше вопросов.

Мора Роза была столько категорична в своем мнении, что поиск Бога пустая трата времени, что с подобной просьбой было страшно к ней подходить. Пыталась ли Тереза подступиться к ней с вопросом об амулете? Ни разу, ибо заранее понимала, что занятие это обречено на провал, да к тому же поспособствует многочасовой лекции на тему растрачивания времени в пустую.

Однако Валерия не спешила соглашаться.

– Я ожидала чего угодно, – сказала она. – Я готова заплатить действительно много. Зачем тебе какой-то амулет?

– Чтобы найти Бога, – терпеливо ответила Тереза.

– Не пойму. Все знают, что Боги нам недоступны. Как давно ты его ищешь? Что вообще тебя подтолкнуло к этой мысли?

– Считайте это моим хобби в свободное время, – нетерпеливо огрызнулась Гончая. – И для этого мне нужен амулет. Вы согласны отдать его мне за мою работу?

Валерия растянула губы в радостной улыбке и кивнула.

– Будет тебе артефакт, Тереза, – Валерия встала, зашелестев юбками. – Миротворцы выступают завтра днем. В полдень официальные проводины на площади порталов. Они прибудут в Пограничный город, оттуда сразу в Лес Теней.

Тереза кивнула, промычав что-то неразборчивое. Воодушевление княгини резало по всем ее чувствам.

Этим же днем Тереза выбралась из своей конуры, что числилась родным домом, и отправилась пройтись по Столице, умело скрываясь среди людей различного происхождения. Чтобы не выделяться, маску приходилось убирать, но чтобы не быть кем-то случайно узнанной, она все же маскировала лицо – немного грима, платок на голову и перед миром представал совершенно другой человек.

С упоением чувствуя на лице свежий весенний ветер, несущий благие перемены, если верить постоянным предсказаниям, Тереза краем уха вслушивалась в жизнь Столицы. Шла она по кедровой роще с выложенными тропинками, оборудованными скамейками и прочими благами цивилизации, да наблюдала за этой самой цивилизацией, отвлекаясь от тягостных дум.

Вот за скамейку, с которой открывался прекрасный вид на пруд с лебедями, неистово сражались два вампира. Вероятно, дело было не столько в пруду и лебедях, сколько в особо густой тени, падающей от широкого дерева. Вампиры давно адаптировались к солнцу, но кровь предков давала о себе знать в неискоренимых привычках.

Дальше прямо на полянке расстелил узорчатые покрывала юный ковен ведьм. Девочкам от силы лет по тринадцать, но собственной значимости и гордости происхождения в них хоть отбавляй. Когда-то и Тереза была такой же.

Недалеко от ведьмочек нарочито небрежно рыл землю странный персонаж в темных одеждах. Невзрачный вид его сподвигал определить в этом персонаже деятеля мертвых искусств, однако же, стоило приглядеться, как особо четко вырисовывался профиль обычного мага земли. Некроманты, стоит сказать, гораздо более рьяно предпочитали темное время суток, хоть солнечный свет и не вредил им, но вот все же эти ребята считали, что от света все беды.

У фонтана в виде статуи русалки высиживали эфемерные нереиды, сквозь которых радугой пробивались солнечные лучи. Прекрасные девы хохотали, обрызгивая прогуливающихся водой. Тереза благоразумно обошла фонтан стороной – вода, так уж сложились обстоятельства, была ей враждебной стихией, если только та не была заключена в ванне или стакане.

На небольшой площадке резвились молодые чародеи. Завлекая внимание дам чуть помоложе – или чуть постарше – они сотворяли искристые заклинания, поднимая в воздух то драконов, то фениксов, то пегасов. Вокруг них собралась приличная толпа, но, к их сожалению, толпа эта состояла преимущественно из благородных женщин со своими чадами.

Тереза присела на скамью, на другом конце которой сидела пожилая пара, читавшая одну на двоих газету. Не то чтобы Гончая страдала от такого недуга, как нахальное подслушивание, но все же диалог стариков ее заинтересовал.

– Куда мир катится, – ворчала старуха. – Вот были времена при Германе! Одно верно, мужчина должен княжеством править. Развели тут ересь какую-то.

– Да будет тебе, – миролюбиво журил ее старик. – Молодая кровь всегда лучше.

Тереза невольно принюхалась к воздуху, выделяя едва уловимые нотки ауры. Отчего-то ей показалось, что старик мог оказаться вампиром, и тогда слова его приобрели бы иной смысл. Но нет, от пожилой четы отчетливо пахло благородной пудрой с примесью костра. Метисы, рожденные от эльфов и ведьм. Они брат и сестра, состарившиеся позже остальных, но все же пришедшие к этому из-за ведьмовской крови. Будь они эльфами чистокровными, молодость их бы сохранилась еще на долгие века.

– Да где там! – продолжала бухтеть старуха. – Нарна из Елены писала мне, что у них день ото дня что-то взрывается.

– Маги огня всегда буйные.

– Да нет же! Огненные жгут, а там прям взрывы! Алхимики, вот чьих рук дело! Где это было видано, чтобы при Германе такое было? Не было!

– Сейчас бы верить первой сплетнице Елены, – отмахнулся старик. – Алхимики никогда не рискнут носа высунуть. Вот Гончие, вот это да, вот это проблема.

– А мятежники? Уверена, алхимики все это затеяли! Самим спокойно не живется, так еще и другим не дают. А коли в Столицу придут? Что нам тогда делать?

– Не придут, – отмахнулся старик. – Столица неприступна, как Вечные Льды.

Тереза сохраняла невозмутимый вид искренне заинтересованной любительницы хвойных деревьев.

– Собаки, – исходилась старуха. – Кого только ни развелось. Страх все совсем потеряли. Это ведь с Морой все началось! Перед тем как сбежала, так и повылазили эти все бесы.

Тереза заерзала на месте, вслушиваясь с еще большей жадностью.

– Поперли ее, как пить дать поперли. А она и скинула все на сестру свою. Не удивлюсь, если она сама теперь из тени правит. Сестра то ее, Валерия, своего мнения вообще не имеет. Помяни мое слово, на ней власть Роз и закончится. Мятежники прорвутся и займут Столицу, а все потому, что нет у нее хватки, не сможет она нас защитить. Сбежит, как и ее сестра, бросив нас.

Тереза погрустнела. Нечто интересное обернулось банальщиной. Все кому не лень считали княгиню Валерию бесхребетной марионеткой в руках строгой старшей сестры. Но где людям знать правду? И ведь не докажешь каждому, что Мора Розы действительно добровольно ушла от своих дел и теперь занята совершенно другим.

Гончая встала, решив, что пора променад свой заканчивать. Проходя мимо стариков, бросила на них взгляд, в тайне посмеиваясь над тем, что перед самым их носом прошла та самая собака, что собирается навестить ту самую Мору Розы.

Глава 2

Трактиров в Столице пруд пруди, все они работают сутки напролет, подстраиваясь под разнородную фауну обитателей города. В редком месте бывало, что после полуночи количество гостей сокращалось, особенно если заведение располагалось в безопасной середине между княжеским замком с обилием около него стражи и спальными окраинами, где порой можно было наткнуться на недружелюбных работяг, желавших ночью спать в тишине.

В одном из таких заведений, в окружении пустых столов и косящимися из-за угла товарищами неясного рода, сидел мужчина. На вид усталый, замученный, с нездоровым хмельным блеском в темных глазах. Волосы его были растрепаны, а одежда сидела на нем небрежно и вообще выглядела так, словно мужчина снял ее с первого попавшегося бродяги на улице. И если весь его вид от куртки до сапог казался неряшливым, то шейный платок повязан был с особой тщательностью, плотно закрывая горло. Мужчина сидел один, глядя перед собой в одну точку, то и дело прикладываясь к бокалу с коньяком, или тем, что таковым здесь так называлось. Мужчина был пьян, изможден и в скверном расположении духа.

Еще сквернее настроение стало, когда с презрением косящиеся из дальнего угла – при этом не рискующие подойти и сказать что-либо в лицо – вдруг смолки и расплылись в слащавых улыбках. Приободрился и владелец таверны, за стойкой натиравший кружки.

– Госпожа Гош, рад видеть! – поприветствовал владелец, обтирая руки о фартук и быстрыми движениями поправляя волосы.

Госпожа Гош вошла в полутемный зал таверны и улыбнулась на приветствие.

– Госпожа Гош! – троица из дальнего угла приветственно подняла свои мутные стаканы, привлекая внимание гостьи.

Кивнув и им, девушка подошла к владельцу таверны и перекинулась с ним парой слов. Все еще старательно прихорашивающийся мужчина нехотя кивнул в сторону одинокого посетителя. Несмотря на шепот, голос его был вполне различим.

– Я ведь и не против, мне-то что. Да только при виде него гости в моем трактире не задерживаются. Вы бы это, подсобили бы как, говорят, есть травы для людей, что лечат их от пристрастий всяких. Такой мужик пропадает, жалко даже, да и на вас лица из-за этого нет, госпожа Гош.

Рей не удержался и швырнул стакан с недопитым пойлом на пол. Тот разлетелся со звоном, напитывая и без того удушливый воздух спиртом.

Трактирщик и девушка выпучили на него глаза. Троица в углу напружинилась, вскочив со своих мест. Рей испытал небывалое удовольствие от получившегося эффекта. Но увы, Майя Гош уже подоспела и успокаивающе положила руки ему на плечи. Поднявшееся было настроение снова испортилось.

– Пойдем домой, милый, – произнесла она.

Рей пытался понять, все-таки трое или шестеро засели в том углу, что последний час отпускали ехидные смешки в его адрес. Пытался посчитать, но число выходило каждый раз разным, от двух до восьми.

Навалилась усталость, а пресловутые смешки почти забылись. Какая разница, что они там несли, если все равно так не подошли и сказали ничего в лицо?

Майя помогла ему подняться. Подставила плечо и спину, на которую Рея повалился. Из Рея можно было слепить две таких Майи, но это не мешало ей с легкостью удерживать его на ногах.

– Приходите к нам, госпожа Гош, угощу вас лучшей медовухой! – крикнул на прощание трактирщик.

Майю хотели видеть всегда и везде, а Рея никто и нигде. Пока они шли по темной улице, нередкие прохожие здоровались с Майей, кто-то почтительно кланялся, кто-то позволял себе комплименты. От Рея же старались отводить взгляд, опуская головы, скомкано бормоча вежливое приветствие, да и только.

Если бы Рей был один, ему бы пришлось топать множество лестничных пролетов, чтобы забраться в нужное крыло западной башни замка феникса. Скорее всего, он бы не стал этого делать и нашел себе пристанище где-нибудь на земле – сверзнуться в его состоянии с каменных скользких лестниц ему не прельщало. Но с ним была Майя, и благодаря ей ему не пришлось терзать свои колени на подъеме. Войдя в башню, они встали в расчерченный рунами квадрат и их охватило сияние – напитавшись магией Майи, телепорт перенес их за одну секунду в жилое крыло башни.

Как и любая телепортация, – посредством врожденного дара, портала или специального рунического заклинания – этот переход выворачивал наизнанку все внутренности. Едва свет перемещения погас, Рея тут же вырвало в ближайшую вазу. Майя отвернулась, возведя глаза к потолку.

Опираясь на стену, Рей пробирался по коридору. Почти бесшумно рядом шла Майя. Не говоря ни слова, подставляя в нужный момент руку, она сопровождала его до спальни.

Полумрак коридора разбавился световым пятном. В одной из общих комнат упомянутого крыла блуждали светящиеся огоньки. Дверь была не заперта и, прислонившись плечом к дверному косяку и щурясь, Рей заглянул в эту комнату.

– О, привет! – посреди комнаты стояла огромная ванна, до краев наполненная пеной. В этой ванне и с пеной на голове, уложенной в корону, лежал молодой мужчина. – Представляю себя царем! Похож?

Рей поморщился от звонкого голоса. Вода и пена были повсюду.

– Зачем вы притащили сюда ванну? – спросил Рей.

– Эльвира решила, что мои крылья слишком грязные, – пожал плечами мужчина и пенная корона сползла ему на лоб.

Вместе с водой почти весь пол занимали огромные крылья, похожие на крылья альбатроса – мощные, белые, с длинными острыми перьями. И среди пены во что сидела женщина, с особой тщательностью эти крылья намыливавшая.

– Как тебя угораздило? – Майя выглянула из-за плеча Рея.

– Порывом ветра врезало в скалу, а там оползень сошел, – пояснил мужчина, засмеявшись.

Сидевшая на коленях женщина фыркнула и запястьем постаралась убрать со лба мешавшую прядь волос. Швырнув мочалку на пол, она встала. Закатанные до колен штаны и выпущенная из-за пояса рубашка были насквозь мокрыми.

– Зачем мыть крылья, если ты их все равно дематериализуешь? – удивилась Майя, засмеявшись.

Их крылатый товарищ по имени Дикой Онец имел особый дар – настоящие крылья. Он мог летать, рассекая просторы и ловя потоки воздуха, но по желанию мог ходить и на своих двоих – силой мысли он крылья призывал и отзывал.

– Это не повод оставлять грязь, – отозвалась женщина. – Нужно соблюдать порядок всегда и во всем.

Дикой зачерпнул рукой пену и возложил ее себе на голову. Женщина покачала головой, тяжело вздохнув. Она повернулась и взглянула на Рея, и взгляд ее был смесью осуждения и разочарования.

– Ты едва на ногах стоишь, – процедила она, обходя ванну и примериваясь ко второму крылу.

– Мы уже идем спать, – Майя положила ладонь Рею на спину.

Рей отстранился от дверного косяка, демонстрируя, что вполне себе уверенно стоит. Как добрался до спальни и лег на кровать он не помнил.

***

Их утро началось с мозгового насилия. Это как штурм, только с тяжестью на душе и сердце.

– Дикой, перестань драматизировать.

– Я люблю леса на картинках, а когда они приближаются ко мне больше, чем на километр, меня начинает трясти, и кожа пятнами покрывается! И это не драма, а мои переживания!

Рей закатил глаза, но вмешиваться в полемику не спешил. Каждое их задание начинается примерно одинаково. Отправляют в соседний город – у Дикоя выявляется зуд при виде городов. Необходимо пробираться по подземным лазам – у Дикоя клаустрофобия. Путь лежит через море – морская болезнь. Недуги не охватывали доблестного третьего Миротворца Дикоя Онеца только в том случае, если работа предстояла в трактире при постоялом дворе или разговаривать нужно было с поварихой, отлично готовящей жаркое. Все, что не касалось еды – пагубно влияло на его состояние.

Пока Дикой и Эльвира Ронаш, второй Миротворец и по совместительству жена Дикоя, препирались друг с другом, Рей перечитывал гримуар мага Евграфа, одного из немногих счастливцев, которому удалось пересечь Лес Теней и остаться в здравом рассудке и невредимом теле. Глаза уставали от долгого чтения, приходилось то и дело отвлекаться на что-то. К неудовольствию своему первый Миротворец отметил у себя, что, помимо сухости, в глазах прибавилась какая-то дымка. У него падало зрение, и теперь буквы в книге, стоило их приблизить, расползались в разные стороны.

– Давайте уже что-нибудь придумаем! – воспользовавшись минутным затишьем, Майя Гош попыталась запустить мозговой штурм по новой. – Пункт вопросов такой: как пройти Лес Теней, как найти Валентину, какие аргументы использовать, чтобы прийти к благополучному решению. Рей, скажи что-нибудь!

– Проходим Лес, находим Валентину, договариваемся, – как и просили, сказал Рей.

– Отличный план! – воскликнул Дикой. – Лучше такого плана только отсутствие плана! Мы должны быть внезапными, непредсказуемыми и непоколебимыми!

Рей в очередной раз закатил глаза. Года шли, а к громкому голосу своего товарища привыкнуть ему не удавалось, а Дикой мог быть необъятно шумным.

Миротворцы имели в своем распоряжении целое крыло в западной башне княжеского замка. Пять спален, рабочий кабинет, личная библиотека и даже, исходя из личных заслуг, небольшая личная кухня. Последнее было организованно специально для третьего Миротворца Дикоя Онеца.

Новое задание им предъявили сегодня утром и пока начался только первый этап планирования и подготовки и, как следствие, в целях большего сосредоточения ума Миротворцы расположились в рабочем кабинете. Комната эта как нельзя кстати подходила для размышлений – на стенах развешаны подробные карты местности страны, в шкафах хранились документы с отчетами о предыдущих заданиях, а в кашпо по углам росли кусты мяты, чтобы стимулировать мозговую активность.

Не пройдет и часа, как вся делегация переместится в кухню, чтобы дополнительно стимулировать желудочную активность.

– Собрались! – Эльвира звучно хлопнула в ладоши.

Рей опустил глаза в книгу и перевернул последнюю страницу. В сухом остатке, описание прохождения Леса Теней от мага Евграфа сводилось к тому, что успех заключался в трудном жизненном пути, закаливший железный характер мага и это, по его мнению, послужило успехом. Книга оказалась бесполезной.

Захлопнув книгу, Рей отложил ее на стол.

– На переход по Лесу Теней у нас один световой день, – Эльвира ходила по кабинету, заложив руки за спину, словно генерал. – Входим через Пограничный город и движемся в юго-западном направлении. По данным, тропа там есть на всем пути, ландшафт ровный, без резких изменений, и все это составляет около шестидесяти километров. По моим подсчетам, это расстояние мы сможем преодолеть за двенадцать часов с небольшими передышками без учета непредвиденных обстоятельств. Световой день составляет семнадцать с половиной часов. На передышки и непредвиденные обстоятельства до пяти с половиной часов в общей сложности, но желательно это время сократить. Нужно попасть во Владения как можно раньше.

– Эльвира, – Майя тронула подругу за локоть и чуть заметно кивнула в сторону Рея.

Рей старательно делал вид, что не заметил этого. Любой человек, обладавший магическим даром заметно выносливее простого смертного. Даже средненькая ведьма способна без устали идти несколько десятков километров за короткое время. Человек без дара, даже физически подготовленный, такой темп поддерживать не сможет.

Эльвира кашлянула.

– Закладываю пятнадцать часов хода с отдыхом до двух с половиной. Но это, – натянутым тоном добавила Эльвира. – С учетом, что каждый из нас не будет испытывать каких-либо недомоганий и не будет тормозить всю группу.

Рей подавил ухмылку. Жирный намек на его сегодняшнее состояние жуткого похмелья. И вчерашнее тоже.

Стоит сказать в защиту первого Миротворца, что похмельные недомогания приобрелись у него не так чтобы давно. Ранее такими делами он не занимался.

Десять лет назад ему пришлось кардинально изменить образ жизни. Эти изменения заключались в том, что пришлось спать каждую ночь минимум по шесть-семь часов, питаться каждый день и так, чтобы было побольше овощей, а еще внимательно следить за внутренними ощущениями организма. Еще пришлось включить ежедневные физические упражнения, чтобы тело не жирело и не слабело. То, что во всем перечисленном есть нужда, Рей понял не сразу. Перед тем как выработать режим для человеческого тела, он предавался праздному безделью вкупе с выпивкой и табаком. Осознав, что легкие стали сдавать, сердце болеть, желудок сворачиваться узлом от такого образа жизни, Рей взялся за ум.

Прошло несколько лет в таком ответственном режиме, а после он понял, что от старости и слабости его это все равно не спасет и он вновь вернулся к тому, с чего начал – алкоголь и табак. И вот последние полгода он успешно чередовал работу и коньяк, фехтование и ром, беговые марафоны и травяные настойки, приправляя все это несколькими сигаретами в день.

Кажется, на людской лад ему уже было около тридцати пяти лет. И с прожитыми годами уязвимый его организм сдавал. При плохой погоде напоминали о себе полученные травмы, чаще всего сорванная спина и сломанная рука, сердце то и дело заходилось в бешеном ритме, а стоило начать утро с сигареты, как кровь порой хлестала носом так, что можно было наполнить ванну.

Отдельной пыткой для человеческого его бытия стал сон. Раньше, в бытность свою демоном по праву рождения, Рей не видел сновидений. Как и любой другой демон, он был этого лишен. Собственно, демонам сон и не очень-то нужен был. И вот уже десять лет как сны виделись ему каждый раз, стоило закрыть глаза и провалиться в дрему. И сны эти были совсем не радостными. Даже снами не назвать то, что он видел. Скорее, это можно назвать преследованием воспоминаний, возвращающих его каждый раз к роковым событиям, приведшим его к тому, что теперь Рей Коттерштейн простой человек.

– Эй, ты с нами? – Дикой щелкнул пальцами перед его носом, привлекая внимание.

Очнувшись от задумчивости, первым делом, что Рей заметил – сочувствующие взгляды и один презрительный. Последний всегда принадлежал Эльвире, и это было самое лучшее, чего мог Рей хотеть. Лучше презрение, чем жалость.

Если Дикой скорее перманентно сочувствовал, что было в принципе в его природе и относилось ко всем, то взгляд Майи был именно жалостливым. От этого хотелось лезть на стену.

– Может проспишься? – предложила Эльвира. – Завтра ты должен быть в хорошей форме, путь предстоит тяжелый.

– Может заткнешься? – Рей потянулся в карман, чтобы достать портсигар.

– Ты слышал, что я сказала? – Эльвира смахнула хвост длинных волос за плечо. – Пятнадцать часов пешего хода. Никаких телепортаций. Лучшее, на что можно рассчитывать – часть пути преодолеть на лошадях.

– Я понял, – достал сигарету, постучал ей, сбивая табак, и вставил в зубы.

Зубная боль еще один кошмар. Демоны практически не страдают зубной болью. Люди мучаются от нее постоянно.

Эльвира вздохнула, плотнее поджав руки к груди. Полуденное солнце пробивалось в кабинет даже через плотные шторы, отблескивая на эполетах парадных мундиров Миротворцев, висевших на спинках стульев.

Предстоящий пеший тур не так тревожил Рея, как то, чем руководствовалась княгиня, поручая им задание, включающее в себя переход через истинный первобытный хаос с отсутствующими законами мироздания. Рей прожил много лет, перед тем как принять участь человеческой доли. Многое он повидал и испытал на своей шкуре, и о Лесе Теней он знал достаточно, чтобы понимать, что идти туда все равно что идти на смерть. Он лично знавал многих, кто храбро входил в Лес, но не знал ни одного, кто бы из него вышел.

И Рей хорошо понимал, что несмотря на видимый оптимизм, двоих из троих его товарищей одолевали аналогичные сомнения. Только второй Миротворец продолжала поражать своим упрямством на грани наивности.

– Валерия не стала бы нас отправлять, если бы не была уверена в успехе, – проговорила Эльвира, преисполненная верой в то, что говорила.

– В успехе нашей смерти? – Рей усмехнулся.

Насупившись, Эльвира дернула подбородком. Она всегда так делала, когда готовилась произнести бравую речь.

– Мы Миротворцы. Мы должны выполнить свою работу любой ценой. Если кому-то придется отдать для этого свою жизнь – да будет так. Но от нашего успеха зависит будущее княжества. Поэтому перестань сомневаться во всем, сбивая остальных с верного пути.

– Я ничего не сказал, – заметил Рей.

– Ты всем своим видом даешь понять, что сомневаешься в приказе нашей княгини.

– А ты не сомневаешься, стало быть?

– Никогда!

– Будет вам, – проворчала Майя, накручивая на палец локон темных волос. – Если что-то пойдет не так, вернемся. Но мы должны попытаться. Только вот, я тут подумала, быть может …

– Говори яснее, – одернула ее Эльвира.

Майя кивнула, поджав губы.

– Думаю, нам стоит пойти втроем.

– Эй! – воскликнул Дикой, обиженно глядя на девушку. – Не смей вычеркивать меня! Да, я не люблю леса, но это не повод так грубо избавляться от меня!

Майя взглянула на Дикоя с тонкой улыбкой. Всем было очевидно, что речь шла не о нем.

– Я сам решу, идти мне или нет, – отрезал Рея, не дожидаясь продолжения.

– Ты ничего не решаешь, – процедила Эльвира. – Ты идешь, если таков приказ.

– Я решаю, потому что я главный. Плевал я на приказ, если это приказ умереть.

– Ты не главнее княгини!

– Да послушайте же, – Майя встала, став защитным барьером от назревающей потасовки между Реем и Эльвирой. – Рей, милый, прошу тебя, подумай хорошо. Ты сам говоришь, что это очень опасное место. Да мы и так все это знаем. Будет лучше, если ты останешься. Так безопаснее.

Рей закатил глаза, отвернувшись. Задергалась нога, выстукивая по полу неровный ритм.

– Ты сегодня снова плохо спал, тебе снился кошмар, – продолжала Майя увещевать его. – Это выматывает тебя.

– Его выматывает не кошмар, а спирт, – фыркнула Эльвира.

Майя с укором взглянула на подругу.

– Что насчет Валентины Лески? – спросил Рей, вставая с насиженного места.

От смены положения замутило.

Несмотря на явное недовольство, Эльвира тут же отозвалась сухими фактами:

– Во Владениях Тумана мятежниками захвачен замок местного лорда. В первую очередь будем искать там. Она молодая, не особо талантливая ведьма. Число ее сторонников не меньше пяти сотен, и это только в самих Владениях.

– Девчонка без рода и племени, как говорится, – дополнила Майя. – Наша разведка не смогла отыскать ни ее, ни ее родных. Никто не знает даже откуда она. Как она смогла сплотить вокруг себя людей и какие мотивы преследует лично тоже тайна.

– Она вообще существует? – Дикой покачивался на стуле. – Только слова о ней, да и только.

– Мятежники сотрясают воздух уже месяц, – проговорил Рей. – Почему только сейчас Валерия решилась на активные действия?

– Она не обсуждала это с нами, – задумчиво протянул ангел.

– Какие-то конкретные требования Валентина выдвигала? – Рей подошел к окну и распахнул форточку.

– Опять же, не она, – ответил Дикой. – Люди говорят от ее имени, но ее выступлений замечено не было. Что это за борец с властью, лица которого даже никто не знает? Но говорят, что единственное, что ее устроит – свержение клана Розы. Кто угодно во главе, только не Розы.

– Очевидно, что она сама хочет прибрать себе трон, – подметила Эльвира.

– Не очевидно, – сказал Рей. – Очевидно здесь только то, что Валерия придумала крайне тупой план.

– И чтобы ты сделал на ее месте? – выпалила Эльвира.

От женщины исходил ощутимый холодок, по полу от ее ног расползся иней.

– Выманил Валентину. Пустил бы слух, что складываю полномочия. Стал бы ждать реакции. Так или иначе, Валентина вылезла бы из Владений, чтобы убедиться в правдивости слухов, если она действительно существует, а не является неким образом мятежа, что сплотил вокруг себя недовольных. Далее дело за малым – переговоры или казнь.

Эльвира дернула плечом, но промолчала.

– Ты предлагал это Валерии? – Майя подошла к Рею, положила руку ему на плечо.

Он чуть дернулся, но вовремя успел сдержать импульс. В последнее время ее касания стали практически невыносимыми. Ее легкая ладонь ложилась на плечо гранитным камнем, а теплые пальцы обжигали кожу, перекрывали воздух.

– У княгини плотный график, – ответил он.

Рей укорял себя за то, что порой не мог сдерживаться и шарахался от нее. Видел, что это задевает и даже обижает влюбленную в него девушку. И хоть вопросов она не задавала, в ее голубых глазах прочно поселился вопрос: «За что?». Рей не мог дать на него ответ, ведь даже сам не понимал, что вдруг изменилось.

Майя любила его долго и преданно. Он питал к ней благодарность, честно заботился о ней в ответ на ее чувства, испытывал даже симпатию. Порой вместе со страстью появлялась кратковременная влюбленность. Ей этого было достаточно, ему это не доставляло неудобств. Они прожили в таком союзе около девяти лет и отчасти это можно было назвать счастливым союзом. Конечно, он считал себя виноватым за то, что не может ответить Майе взаимностью в полной мере. Но она знала, на что шла. И все же, эта вина заставляла теперь стыдиться своего беспричинно изменившегося отношения.

– Предлагаю перекусить! – воскликнул Дикой с грохотом приземляя стул на передние ножки. – А затем поговорим с Валерией. Время еще есть, она может изменить свое решение.

– А вы не думали, что раз княгиня дала нам этот приказ, то ничего другого сделать уже нельзя? – возмутилась Эльвира, впившись пальцами в свои локти. – И не будь она уверена, что Валентина действительно есть, то не посылала нас на переговоры с ней. А насчет Леса, будь шанс поступить иначе, она бы его не упустила. Она не станет подвергать нас опасности без причины.

Дикой подтолкнул развоевавшуюся супругу к двери. Хоть он и являлся ангелом и по сути своей в еде не нуждался, все же находил в гастрономических шедеврах особое удовольствие. Не толстея, не испытывая изжоги или других последствий от перееданий, Дикой никогда не упускал возможности порадовать себя чем-то съестным.

Когда Майя вышла и Рей остался один, он вздохнул и прислонился лбом к холодному стеклу. Ему становилось все сложнее сосредотачиваться на работе, а работа была единственным способом как-то продолжать тянуть лямку жизни.

Что же могло сломить такого героя, незнающего когда-то устали и жалости, не допускавшего в свою сторону не только слова, а даже взгляда с намеком на презрение? Начало его сложной истории укоренилось в начале истории мира.

Мир, в котором жил Рей Коттерштейн, когда-то давно создался из ничего. Из пустоты, где властвовали лишь тьма и покой. Масштабный взрыв ли, слияние сфер или чих божества всколыхнул пустоту, но в какой-то миг вселенной пустота разродилась целым миром, вместившим в себя существ от мала до велика. Неизвестно как, но в истоке мира, на первых его шагах стояли существа основным законам неподвластные – боги. Боги те были просты и честны, без лишних чувств обустроившие зародившееся начало.

С появлением первых существ, – эльфы считают, что то были они, оборотни – они и так далее, и так далее – бесчувственность богов пошатнулась, они заразились эмоциями и переживаниями, и привело это к тому, что разделились они на два лагеря. Один божественный лагерь захворал от чувств светлых и добрых, а другой инфицировался самыми темными помыслами.

Так и повелось разделение на свет и тьму в мире, где жил Рей Коттерштейн. Светлые боги породили ангелов – хранителей мира, Черные боги – демонов, карателей мира. Так, ангелы заселили Небесные Чертоги, а демоны Преддверье Бездны.

Преддверье Бездны – так называют мир, где обитают демоны, отражение Небесных Чертогов. Преддверье начинается там, где на западе садится солнце, а заканчивается, где высится черный замок, в холодном зале которого стоит высокий трон, а за троном высятся кованные ворота, уходящие в вышину вечности. За Воротам начинается Бездна.

Рей был тем, чьи глаза и кровь черны, как смоль, а субъективные воззрения еще чернее. Преддверье Бездны было его домом и царством, там он занимал далеко не последнюю роль. Но сейчас он уже с трудом вспоминал какого это, когда железный венец впивается в кожу головы, а все склоняются в пояс со словами «Ваше Высочество».

У ангелов Владыку избирали, а в Преддверье Бездны трон наследовался по родственной линии, но очень часто трон банально отвоевывался более сильным демоном, и тот передавал власть уже своим потомкам, ровно до того момента, пока потомственная линия не прервется. Последние четыре тысячи лет правящая династия не менялась.

Рей был вторым в престолонаследии при жизни его отца. С его гибелью трон занял старший брат Рея – вот уже лет пятьсот назад. И стал Рей единственным наследником Преддверья – брат его детей не имел и не планировал, ведь с деторождением у демонов дела обстоят туго. Но десять лет назад вышло так, что Преддверье Бездны лишилось своего единственного наследника, и если нынешний Владыка потомством не обзаведется, закончится эпоха правления одной из самых сильных династий мира демонов.

Итак, отчего же десять лет назад Преддверье Бездны лишилось наследника, а Рей Коттерштейн лишился устойчивости к алкоголю?

У демонов нет души и, бытует мнение, что даже сердца нет. Все же, оно было, хоть и стучало оно в несколько раз реже, чем у обычного человека или даже колдуна. Оказавшись в мире магов после столетий в Преддверье Бездны, сердце Рея стало биться чуть чаще, чем полагалось демонам по нормам приличия. Он полюбил, и сделал это со всей силой, что имелась у него. Любил он искренне и взаимно, чувствуя что-то светлое и неизведанное, чему он сам дал имя – Дафна.

Дафна стала тем самым смыслом существования, заставившим пересмотреть свою жизнь. Больше всего радости приносило то, что и она любила его, да настолько искренне и чисто, что даже согласилась стать его женой. И все было хорошо пока Дафна не умерла.

Многие демоны лелеют надежду однажды обрести душу, прожить жизнь светлую и далекую от пороков. Рей тоже подумывал об этом, глядя на улыбку Дафны, на ее искрящиеся глаза, на золотистый блеск ее волос.

Сейчас он проклинает тот день десятилетней давности, что отнял у него Дафну и подарил душу, а еще оставил на шее клеймо – руническую татуировку, как символ проведенного ритуала отречения от самого себя.

С того момента как шею его обвил узор проклятой татуировки, навсегда сковавшим его истинное естество, не прошло и дня, чтобы он не вспоминал своего былого могущества, власти и бессмертия. Ни дня без боли в возродившейся душе и тоски в сердце по Дафне.

Хлесткие удары по щекам привели его в сознание. Обескураженное лицо Дикоя склонилось так близко, что Рей первым делом поспешил оттолкнуть его.

– Тебя всего трясло, – произнес Дикой осипшим голосом. – Я не знал, что делать.

Рей потер щеки, почувствовал ноющую боль в затылке. Огляделся по сторонам, понимая, что оказался на полу.

– У тебя были судороги, – Дикой недоуменно хлопал глазами. – И давно это у тебя? Что это вообще? Почему не сказал раньше? Может, я могу помочь?

– Отстань, – отмахнулся Рей, с пыхтением поднимаясь на ноги.

– Ты точно можешь идти завтра? – Дикой встал, не сводя с Рея пытливого взгляда.

– Смогу.

– Рей, послушай, – Дикой развел руками в стороны. – Это серьезно. Я могу исцелить многие раны, но тяжелые болезни – нет. Если ты болен, то нужно …

– Я не болен, – отрезал Рей, потирая ушибленный затылок. – Просто мало сплю.

– Майя говорила, тебя беспокоят кошмары. Что снится?

Мышцы пульсировали в остаточном спазме, сокращаясь по всему телу. Казалось, что стоит хоть пальцем шевельнуть – снова накроет. Такого с ним еще не происходило. Может, так к человеку приближается смерть?

– Причал. Дафна. Майдана. Корабль, – ответил он хрипло.

Даже горло пульсировало, отдавая в виски. Расслабив узел шейного платка, Рей потер выпуклый узор на коже. Клеймо странным образом зудело, словно напоминая о себе, будто бы он мог хоть когда-то об этом забыть.

– Мне тоже ее не хватает, – пробормотал Дикой, опуская голову. – Но прошло уже десять лет, Рей. Надо ее отпустить. Она бы не хотела видеть тебя таким.

– Она бы хотела жить. Чего я дать ей не смог.

Не просто не дал, но отобрал. Если бы не он, она осталась бы живой и это была истина, очевидная для всех. Демоны не могут быть счастливыми, им не дают даже попытаться сделать это. Эгоистичное желание привязать к себе обычную ведьму привело к тому, что ее сгубила реальность его мира.

– Ты не виноват.

– Тогда почему я чувствую вину? – с раздражением выпалил Рей.

Дикой отпрянул, округлив глаза. Рей пошатнулся, оперся рукой на стол. Голова раскалывалась на тысячи осколков. Мышцы вдруг перестали пульсировать и в миг задеревенели. Рей постарался дышать размеренно, чтобы снова не потерять опору под ногами.

– Потому что это нормально, – ответил Дикой. – Я тоже это чувствую.

– И потому женился на той, что упекла Дафну в тюрьму, где она покончила с собой?

Когда было больно, лучшим способом избавиться от этой боли – причинить ее кому-то другому. Дикой поморщился, отведя взгляд в сторону.

Эльвира Ронаш служила главным обвинителем при северном Верховном Суде. И с ее помощью началось дело об обвинении второго Миротворца Джахары Дафны Сарреван при правлении Моры из клана Розы. Процесс был долгим, изнурительным и закончился тем, что приговор был приведен в силу: заключить подсудимую на срок в тридцать лет.

Вечные Льды место особое, возведенное с учетом всевозможных колдовских способностей, благодаря которым преступник мог бы избежать заключения. От Столицы через Шадринское море проведен путь к острову, навеки скованному льдом. Особенность этого пути заключается в том, что корабль проходит его за два дня, где буквально за несколько часов преодолевает первую половину маршрута, а вторая половина растягивается на день с лишним. Дело было в том, что в море проведена незримая граница, где теряет силу абсолютно любое колдовство. Каким бы сильным ни был бы колдун, заточенный в Вечные Льды, он оказывался простым человеком, без излечивающих заклинаний, без защитных амулетов и неестественной выносливости. Даже те, кто рожден существом магическим, как феи или оборотни, теряли все свои способности. Дафна была заключена именно в это место на тридцать лет. Попав туда в девятнадцать, она вышла бы почти пятидесятилетней женщиной и вряд ли бы смогла уже вернуть свою молодость и, что важнее, силу духа.

– Мы это уже обсуждали, – сказал Дикой. – Эльвира сильно раскаивается, всеми силами пытается загладить вину. Думаешь, ей не стыдно до сих пор смотреть нам в глаза? Она из кожи вон лезет, чтобы хоть что-то исправить.

– Мне в глаза она не смотрит, – Рей испытал острую нужду в чем-нибудь крепком и ядреном. Например, в роме.

– Десять лет, Рей, – добавил Дикой. – Ты уже сделал шаг. У тебя растет дочь, Майя готова все для тебя сделать. Не останавливайся, живи дальше. Дафна бы этого хотела.

Вряд ли Дафна хотела бы, чтобы Рей завел семью с другой женщиной. И вряд ли бы она хотела, чтобы одна из двух погубивших ее, теперь занимала ее место.

Рей не раз хотел поквитаться с Эльвирой Ронаш. Каждый раз его останавливали Дикой, Майя или слишком большое количество выпитого алкоголя. Во всяком случае, так считали остальные. Сам же Рей понимал, что в действительности ему не хватало смелости. Он часто представлял, как горячая кровь ненавистной Ронаш будет течь по его рукам, и каждый раз ему ставилось дурно. Рей вообще с трудом уже мог поверить, что может лишить кого-то жизни из простой прихоти. Раньше с этим проблем у него не было. У демона с этим не было проблем, человек же оказался слишком мягким.

И в этом он тоже был виноват перед Дафной. Он был даже не в силах отомстить за нее до конца.

Глава 3

На южной стороне Столицы раскинулись живописные и благодатные земли. Среди богатых домов выходного дня для джахарианской элиты разросся роскошный сад за высокой оградой. За каменной стеной в изобилии деревьев и цветочных полян скрывался небольшой особняк из желтоватого камня. Место это называлось Цветущей падью, ведь благодаря стараниям управительницы особняка этот сад цвел и благоухал круглый год.

Помимо цветов и редких растений падь была наполнена детским смехом, но уже не круглогодично и даже не круглосуточно – в этом месте царили порядок и дисциплина. Мора Розы тепло относилась к своим воспитанникам-сиротам, но спуску им не давала – сначала учеба и работы по саду, а уже потом веселье.

Место это оберегалось с особой тщательностью, госпожа директриса не любила непрошенных гостей, особенно если у тех намечались недобрые намерения. Тереза по текущей своей природе могла бы соотноситься именно с такой категорией людей, однако же, она имела некоторые привилегии, отчего была вхожа в Цветущую падь без затруднений.

Копя в себе возмущение и негодование, Тереза решила начать высказывать свои претензии еще до того, как откроет рот. А именно, вместо двери решила воспользоваться окном и, тем самым, продемонстрировать Море Розы свое отношение. Она без затруднений забралась по дереву на уровень второго этажа, перескочила по веткам и перепрыгнула на карниз дома. Окна кабинета директрисы пади Тереза знала безошибочно. Несколько манипуляций, и окно гостеприимно распахнулось перед Гончей.

Ругаться с Морой на тему манер можно бесконечно. Бывшая княгиня, но навсегда королевских кровей и дурного нрава, Мора щепетильно относилась к этикету, правильной речи и прилежному поведению любого, с кем сталкивалась. Войти через окно, а не через дверь – вопиющий вздор.

Тереза чувствовала себя уверено, не испытывая ни капли сомнений. Между ней и Морой был строгий уговор о том, что директриса должна хранить секрет наемницы во благо всех тех, кому этот секрет может причинить боль. Напрямую она его не нарушила, но пошатнула доверие Терезы, разболтав часть ее жизни княгине Валерии.

Повод для упомянутого недоверия запоздало показался Гончей сомнительным. Во-первых, Мора и Валерия не были закадычными подругами, хоть и являлись сестрами. С момента передачи престола, они едва поддерживали связь по переписке, избегая личных встреч, о чем Терезе было хорошо известно. Во-вторых, Мора хоть ведьма и своенравная, но слову своему всегда верная.

И вот на этом моменте Тереза ощутила смутную тревогу, поддернутую пеленой сомнений. В логической цепочке обнаружилась брешь, которую стоило бы предварительно обдумать и спокойно обсудить, но окно позади нее уже распахнуто, следы обуви на белоснежном подоконнике зияют темными провалами, а дверь в кабинет открывается, впуская хозяйку этого места.

– О беспринципное дитя окон! – воскликнула Мора, сжимая в пальцах деревянную трубку. – Двери для кого придуманы? Или ты разучилась ими пользоваться?

Отступать поздно, пришлось идти в атаку.

– У меня к тебе разговор! – выпалила Тереза, радуясь, что чудесная маска Гончих скрывает в голосе такие огрехи, как истерично высокий тон. – Как ты могла разболтать Валерии что-то обо мне? Зачем ты сказала ей, что я была Миротворцем?

Вышло топорно и отчасти неубедительно, потому что уже на середине фразы Тереза поймала на себе выразительный взгляд Моры, отчего вся спесь пошла на убыль.

Молчание затягивалось. Если Валерия обладала глазами олененка, то ее старшая сестра имела глаза пумы. С каждой секундой Тереза сильнее тушевалась, опуская плечи, чтобы уменьшиться в размере, и судорожно придумывала заклинание стирания памяти, которое подействовало бы даже на такую ведьму, как Мора Розы.

– Сними маску и сядь за стол. Я налью чай, – закрыв за собой дверь взмахом руки, Мора прошествовала к столику с чайным сервизом.

Так резво Тереза еще не раскрывала свое лицо. Первая маска растворилась в один миг, вторая из ткани предательски плотно сидела на носу, но приказ Моры есть приказ Моры. Резким движением Тереза стянула маску и села за стол, чинно сложив руки на коленях – класть их на стол дурной тон.

Дергая ногой, Тереза не сводила взгляда со ровной спины Моры, утянутой корсетом. Фарфор сервиза звонко постукивал в ведьминых руках, успокаивающе журчал ручеек наливаемой заварки. К таким вещам, как заваривание чая и набивание трубки табаком, Мора относилась серьезно и всегда делала это своими руками, избегая колдовства.

Бронзовая парча платья завораживающе отблескивала в солнечном свете. Вившийся дым из трубки директрисы приобретал формы несущегося за горизонт табуна лошадей, распространяя по кабинету запах вишни.

Директриса молча поставила перед Терезой чашку и села напротив. Прежде чем нарушить молчание, она снова затянулась. К уже ускакавшему табуну прибавилось два отставших жеребенка с пышными гривами.

– Рассказывай, – кивнула Мора, сквозь дым глядя на Терезу.

– Ну, я уже сказала, – Тереза поерзала на стуле. Перед Морой она всегда ощущала робость. Даже оставив престол, именитая ведьма оставалась величественной и грозной, ей не составляло труда одним движением брови остудить самый горячий пыл. – Зачем ты проболталась Валерии?

– О чем?

– О том, кем я была.

– По-твоему, я могла проболтаться? – последнее слова Мора выделила так, что Терезе срочно захотелось сбежать по неотложным делам.

– Валерия так мне сказала, – Тереза потянулась к чашке, но, коснувшись ее, обожглась и одернула руку. – Она пришла ко мне. Нашла меня и сказала, что узнала от тебя, где меня искать.

– Дафна, – Мора наклонилась чуть вперед. Каштановая коса соскользнула с плеча, закачавшись у пышной груди. – Я не знаю, где ты живешь.

Тереза молча хлопала глазами. Сейчас бы скрыть покрасневшее от стыда лицо за маской, и хоть немного ощутить себя защищенной.

– Как не знаешь? – выдавила она.

Мора вскинула брови и откинулась на спинку.

– Вот так. Откуда? Ты же не говоришь.

– Что-то я об этом совсем не подумала, – промямлила Тереза. – А про Миротворца? Тоже не говорила?

– Я не говорила с Валерией больше двух месяцев. Даже о погоде.

«Как ты могла забыть, что вообще никто не знает, где ты живешь!?» – пронеслась паническая мысль.

– Расскажи по порядку, – голос Моры потеплел. – Зачем она приходила к тебе?

– Просила сопроводить Миротворцев на их задании через Лес Теней, – ответила Тереза.

Чтобы хоть немного избавиться от нахлынувшей робости, она встала из-за стола и прошлась по кабинету. Но робость эта присутствовала всегда и везде, если рядом оказывалась Мора Розы.

Непревзойденной красоты, королевской стати, с безупречным вкусом, а главное, с легко считываемой уверенностью в каждом жесте, эта ведьма заставляла меркнуть всех рядом с собой. Несмотря на свой почтенный возраст, переваливший давно за сотню лет, Мора сохраняла завидную гладкость кожи и густоту каштановых волос. Но все же, внешность была не самым главным атрибутом директрисы. Было в ней что-то такое колдовское, что заставляло пугливо опускать глаза, когда она начинала говорить, да покорно кивать головой, соглашаясь с каждым ее словом.

– И ты согласилась?

Тереза обернулась через плечо и заметила хитрый блеск в глазах директрисы.

– Мора, – с нажимом произнесла она, поморщившись. – Ты понимаешь, что она как-то смогла найти меня, да еще и узнать, кем я была раньше? Что, если она знает больше?

– Знала бы, воспользовалась бы уже, – Мора позволила себе тонкую улыбку. – Валерия не умеет плести интриги. Тонкая работа не для нее, если уж что и имеет в руках, сразу же пускает в ход.

Терезу это ничуть не успокоило.

– Она могла приставить к тебе кого-то, кто выследил тебя, – предположила Мора, отпивая чай.

– Я бы заметила, – отмахнулась Тереза.

– Значит, не заметила, – констатировала Мора.

– Нет, ерунда, – наемницу передернуло от такого кощунственного предположения.

– Иначе никак. Кто еще, помимо меня, знает о тебе?

– Никто! – выпалила Тереза и после задумалась. – Разве что в Торан Паса, – замолчала, обдумывая мысль. – Но никто не знает, где находится Торан Паса!

– Это ваше гончее общежитие?

Тереза едва не задохнулась от такого пренебрежения. Мора Розы обладала удивительным талантом обесценить даже самый дорогой бриллиант.

– Не общежитие, а обитель, где обучают Гончих мастерству.

– Теперь это так называется, – Мора дернула бровями.

Директриса никогда не одобряла выбранного Терезой пути. Точнее, не одобряла выбора Дафны. А произошло все следующим образом.

Оказавшись заключенной в тюрьме, откуда даже к милосердным богам не дозваться, Тереза – тогда еще официально Дафна – сначала терпеливо ждала, что друзья ее не оставят и сделают все, чтобы она не отсиживала ни за что назначенный ей срок. Время шло, а тянулось оно беспощадно, и Дафна стала понимать, что либо друзьям не под силу ее спасти, либо же не так уж им это надо. В последней мысли ее упорно убеждали – у надзирателей в Вечных Льдах времени много, а поболтать они любят.

Одно обстоятельство накладывалось на другое, и Дафна пришла к мысли, что нужно выбираться как-то самой. Провести в заключении тридцать лет ей было никак нельзя. Вот так и появилась Тереза, вставшая на путь темного ремесла под предводительством Ангелара Рица – вождя клана Гончих.

Согласившись на сделку с Ангеларом Рица, Бешеным Псом, Тереза заплатила особую цену. Он вытаскивает ее из тюрьмы, дает год на «реабилитацию», а после она ответственно выполняет всю заказанную ей работу, выплачивая должок. Помимо прочего, дабы не оставить ей возможности увильнуть, одно из условий, нарушение которого каралось не только ее смертью, заключалось в том, что никто из ее близких, никто из ее прежнего окружения не должен знать о ней и о том, что она жива.

Срок договора истек, Тереза честно выплатила свой долг, но к тому моменту минуло уже пять лет. Слухи о гибели Дафны Сарреван – официально доблестно почившей при выполнении задания, но никак не покончившей с собой в тюрьме – поутихли, ее имя покрылось мхом в окружении могильных кипарисов. И тогда Тереза Анцафел рискнула показаться на свет божий, а именно – прийти к Море Розы.

Казалось бы, отчего не явиться сразу к тем, о ком она больше всего тосковала? К лучшему другу, к жениху, в конце концов. Причина до скрежета в зубах проста: ее друзья зажили новую жизнь, похоронив свою подругу, завели семьи, обрели счастье и, какой никакой, но покой. Разрушить это она не могла. Взвесив все за и против, Тереза открылась только перед Морой Розы.

Мора, пылкая натура, с порога тогда взвилась, разразилась бурным скандалом, а после на протяжении нескольких часов держала Терезу в своих горячих объятиях, растирая по румяным щекам непрошенные слезы. Но не прошло и часа, как Мора снова разразилась скандалом. Где это видано, чтобы достойный Миротворец, девушка из почитаемой семьи, да вдруг встала на путь незаконных дел? Мора с огромным призрением относилась к разного рода негодяям, какой бы авторитет те себе ни сколотили и какой властью бы ни пользовались. Клан Гончих, если подумать, был самым лучшим в своей стезе, элита наемных элит, но для Моры Розы Гончие оставались отъявленными негодяями с раздутым эго.

Сколько дней Мора потратила, чтобы убедить Терезу одуматься, перестать прятаться и заниматься ересью. Ее семья и друзья даже после пережитых страданий лишь вздохнут с облегчением, когда узнают, что их погибшая соратница жива. Тереза с этим не соглашалась, Море пришлось уступить и поклясться, что будет держать язык за зубами.

– Может, – Мора пригубила чай. – Никто не знает, где находится башня Гончих, но зато самих Гончих в Столице пруд пруди. Сущий беспорядок!

– Чтобы кто-то из Гончих заложил своего товарища? – Тереза нахмурилась. – Да быть такого не может. Это противоречит кодексу, никто не согласится ни за какие деньги так поступить. Это подло и низко. Нет, ерунда.

– Подло и низко, – повторила Мора, кивая. – Сказал палач о насильственном убийстве.

– Мора! – возмутилась Тереза. Директриса подняла на нее янтарные глаза с самым благодушным выражением лица. Наемница вздохнула. – Да и о моем прошлом даже среди Гончих знает только один единственный человек.

– Круг сужается.

– По-твоему, – Тереза села обратно за стол. – Валерия каким-то чудом нашла Ангелара Рица, и он по доброте душевной выложил ей информацию обо мне?

Мора задумалась. Покачивая трубкой, она следила, как по полу разбегаются солнечные зайчики от ее перстня.

– Не хочу в это верить, – выдохнула она. – Поверить, что моя сестра связалась с наемниками. Это такое пятно на репутации.

– Я тоже слабо в это верю, – постаралась утешить ее Тереза. – Ангелара невозможно найти, если он сам не заинтересован во встрече.

– Ты же его как-то нашла, – хмыкнула Мора с горечью в голосе.

– У меня была безвыходная ситуация. И это он меня нашел. И не меня одну. Редко, но все же он забирает из Вечных Льдов осужденных на казнь или долгий срок и забирает к себе.

– Выкупает, – поправила Мора. – Он выкупает души, чтобы сделать из них своих псов. И потом они выслуживаются перед ним, занимаясь темными делами.

– Мора, ты знаешь, почему я это сделала.

– Знаю, – сдалась директриса. – Ладно, не будем. Прошлое не изменить.

Мора постучала трубкой по краю стола и поднесла к губам. Затяжка, и вырвавшийся дым обратился стаей воронов.

– Зачем она отправляет Миротворцев в Лес Теней?

– Через Лес, – поправила Тереза. – Во Владения Тумана. Она приняла это решение с подачи Совета Феникса. Во Владениях сейчас находится Валентина Лески, зачинщица недовольств. Валерия отправляет Миротворцев, чтобы они смогли договориться о мирном разрешении. Через портал идти нецелесообразно, Валерия убеждена, что Валентина не заинтересована в диалоге. У портала их наверняка перехватят. Проход через Лес кажется ей лучшим решением.

– А ты ей зачем?

– Оберегать Миротворцев, – Тереза поморщилась от того, насколько абсурдно это звучало.

– И что ты думаешь? Думаешь, сможешь с этим справиться? – Мора взглянула на Терезу, отчего Гончая поежилась.

– Лес опасен. Лишние руки не помешают, – не сразу, но нашлась она с ответом. – Рей человек, Дикою, как ангелу, будет тяжело морально, Майя не владеет каким-то выдающимся даром, да и мечник она посредственный. Одна Эльвира сильна, но да и ей не справиться в одиночку.

– Я не об этом, – директриса склонила голову, сочувственно глядя на Терезу. – Сможешь ли ты находиться рядом с ними?

Тереза не спешила с ответом. Она и сама задавала себе подобный вопрос.

– Их жизни важнее, – ответила Тереза. – Я не могу не попытаться, если могу хоть чем-то помочь.

Мора закивала.

– Что же твоя работа? – спросила она, уходя от основной темы.

– Я уже давно работаю сама на себя. Поддерживаю славу клана, не причиняю ему неудобств, так что …

– Я не об этом, – Мора перебрала пальцами, застучав перстнями. – А о твоей одержимости Богом Судьбы.

Тереза скрестила на груди руки, нахмурив брови.

– Я не одержима, – сказала она, стараясь не выдавать уязвленности. – Я хочу воззвать его к справедливости, это другое. Он испоганил мне жизнь, так что пусть будет добр и извинится.

– Хватит называть месть жаждой справедливости, – перстни звякнули, как и раздражение в голосе Моры.

– Это не месть, – упрямо заявила Тереза. – Если бы Бог Судьбы не начеркал в своей книжонке на моей странице о том, что ко мне пристанет сумасшедшая ведьма под мантией судьи, и всеми правдами и неправдами упечет в тюрьму без повода, жизнь моя сложилась бы иначе. Я просто хочу услышать извинения. Мне этого достаточно. Не мне одной он жизнь сломал, между прочим.

Если бы Бог Судьбы, один из причисленных к Светлым Богам, не решил поразвлечься, то Дафна осталась бы Дафной, вышла бы замуж за демона Рея Коттерштейна, а церемонию им бы провел ангел Дикой Онец. Потом Дикой встретил бы Эльвиру Ронаш при благоприятных обстоятельствах, полюбил бы ее, они бы поженились и родили сына. У Дафны и Рея тоже родилась бы дочь. Но вышло все так, что Дафны не стало, Рей стал человеком, а Дикой не провел в жизни ни одной свадебной церемонии.

Тереза отвернулась, чувствуя, как жар расползается по щекам. Бог Судьбы разрушил не только ее жизнь, но и тех, кто ей дорог. Отнял все, что должно было быть у нее, и не только.

– Это не месть, а справедливость, – повторила она самой себе.

Мора молчала. Вспомнив об уже остывшем чае, Тереза схватилась за кружку. Поднеся к губам, уставилась на плавающие чаинки. Необходимо срочно сменить тему, а то ненависть к божеству распалится с новой силой и быть череде необдуманных поступков. В последнюю такую вспышку злости Тереза разгромила один из храмов Бога Судьбы, голыми руками разнеся тот до основания.

– Мора, – чаинки завораживали и дарили умиротворение. – Чтобы ты сделала на месте Валерии? Вот появилась женщина, что хочет свергнуть клан Розы. Твои действия?

– Я оставила престол, чтобы больше не думать о подобном, – дернула бровью директриса, но ответила: – Постаралась бы поговорить лично.

– А она не хочет говорить. И отделена от тебя на сотни километров плотоядной землей. Дальше?

– Нашла бы сама эту девицу, – Мора провела пальцем по золотистой кайме чашки. – И заставила бы со мной говорить.

– И пошла бы через Лес Теней сама?

– Думаю, я бы смогла его пройти, – подметила директриса не без самодовольства.

– Не побоялась бы? Не послала бы кого вместо себя, чтобы не рисковать?

Мора вздохнула, обдумывая ответ.

– Валерии не хватает смелости пойти самой. Ее решение отправить туда кого-то вполне разумно. Только вот я бы не стала отправлять Миротворцев. Слишком высокая плата в случае неудачи. На ее месте я бы отправила того, кого не столь …, – Мора замолчала, подбирая слова. – Обременительно потерять. Думаю, у Корпуса Дракона больше шансов было бы пройти через Лес Теней. В конце концов, они разведчики, да и их силы заменимы. Найти же замену Миротворцу сложно.

– Если люди узнают, что Валерия послала Миротворцев в опасное место, где они погибли, что будет? – Тереза поставила чашку на блюдце.

У Терезы появилась догадка, и началась она с внутреннего принятия того факта, что она действительно банальную месть прикрывает высокопарной справедливостью. И что признаваться в этом она никому не будет, а потому станет яро всех убеждать в своей вере в эту чертову справедливость. Прямо как Валерия Розы убеждала, что Миротворцы выйдут из Леса Теней живыми и здоровыми.

– Мне кажется, она не хочет, чтобы Миротворцы вышли из Леса, – озвучила Тереза свое предположение. – Преподнесет в жертву. Выставит их смерть как нападение врага. Лес убьет их, но людям это знать необязательно. Но вот узнать, что они стали жертвами мятежников, вполне.

Тереза взглянула на Мору. Та сидела с отстранённым лицом, глядя в окно. Хоть у сестер Розы отношения натянутые, все же Мора не была бесчувственной, особенно к младшей сестре. Сама Мора пошла характером в своего отца, почившего князя Германа. Она была волевой, решительной, порой чрезмерно твердой, но вот Валерия оказалась копией их матери – витающей в облаках, тушующейся перед неприятностями. Оттого с детства еще Мора привыкла оберегать младшую сестренку. Оставляя трон на нее, Мора надеялась, что сестра выросла и способна на правильные решения. Примириться с тем, что Валерия могла принять решение не просто неверное, но кощунственное в своей идее, значило принять и свою собственную ошибку.

Мора встала, зашелестев платьем. Прошлась по кабинету, держа руки, сцепленные в замок, перед собой. Кабинет директрисы был донельзя уютным – теплые оттенки деревянной мебели, множество ароматных цветов в вазах, а еще стеллажи, уставленные ведьмовскими атрибутами, и ловец солнца, переливающийся под потолком и бросающий на пол разноцветные блики. Все это еще всегда овевал душноватый, но приятный запах табака, то фруктового, то ягодного, то медового.

– Нет, – покачала головой Мора, остановившись под ловцом солнца.

Тереза подняла на нее удивленный взгляд и открыла было рот, чтобы привести другие аргументы, но директриса опередила ее. Набрав полную грудь воздуха, Мора пояснила:

– Я не хочу в это верить, но все же предположу. Валерия отправляет Миротворцев в Лес. Посылает тебя, предварительно заручившись поддержкой Торан Паса, где выведала о тебе информацию, – Мора дернула подбородком, вскинула одну бровь, стараясь придать лицу отрешенное выражение. Ее взволнованность выдавали пальцы, плетущие из эфемерных нитей паутинку. – Миротворцы не переходят Лес, ты, скорее всего, тоже. И тогда Валерия объявляет, что Миротворцев убила Гончая, когда они отправлялись на переговоры с недовольными, искренне желая решить конфликт. Торан Паса в выигрыше – такая слава на их честь. Мятежники в смятении, сторонники Валерии убиты горем. Результат очевиден. Мятеж погаснет, так или иначе.

– Как она это докажет? – растеряно спросила Тереза, зацепившись за ту часть, где виновной окажется она.

– Торан Паса это с радостью подтвердит, – усмехнулась Мора, садясь обратно за стол. – Это объясняет, почему именно к тебе она пришла, а не привлекла, скажем, Корпус Дракона для дополнительной защиты Миротворцев. Я так считаю, потому что иначе не понимаю, зачем ей нужно было добывать о тебе личную информацию.

– И что теперь делать? – взвилась Тереза, упуская возможность предотвратить собственную панику. – Поверить не могу, что Валерия могла на такое пойти!

– Дафна, – Мора стукнула трубкой о край стола. – Прекрати. Во-первых, я просто предположила и все равно отказываюсь верить в такой исход. Во-вторых, если ты собираешься сопровождать Миротворцев, тебе надо научиться держать себя в руках. Но если хочешь знать мое мнение, лучше вам не входить в этот Лес.

Тереза встала, опершись руками о край стола. В так и нетронутой чашке от дрожи зашелся кругами чай.

– Я не дам им войти в Лес, – заявила Тереза.

И переходя от слов к делу, направилась к окну.

– Дафна, дверь! – Мора притопнула каблуком и окно с грохотом захлопнулось прямо перед носом наемницы.

Поджав губы, Тереза горделиво прошествовала к двери.

– Я их остановлю. Нельзя так рисковать. Может, мы с тобой и ошибаемся, но все может оказаться правдой, – проговорила Тереза, берясь за ручку двери.

– Ты уверена, что готова к встрече с ними? – голос Моры потеплел ровно настолько, чтобы считаться сердечным.

– Я должна это сделать. Если останусь в стороне, может произойти нечто страшное. Что бы ни случилось, если я не вмешаюсь, то буду жалеть об этом.

– Держи свои эмоции в узде, – напутствовала Мора. – Они всегда тебя подводят. И вот еще, – тон вновь изменился, сделавшись привычно-покровительственным. – Зайди к Марин. Девочка уже забыла, как ты выглядишь.

Рука судорожно сжалась на дверной ручке.

– Как она? – как можно непринужденнее спросила Тереза.

– Замечательно. От своих родителей она взяла все самое скверное, – ответила Мора с тщательно скрываемым удовлетворением. – Говорит, что вздумается, других сторонится и явно считает себя лучше всех потому, что знает больше остальных.

Тереза не смогла сдержать улыбки.

– Это в отца, – проговорила она.

– Зайди к ней, – повторила Мора приказным тоном.

– Зайду, когда все улажу, обещаю.

– Мне-то что, – фыркнула директриса.

Тереза вышла, как полагается, через дверь.

Глава 4

Тереза долго сомневалась, как ей лучше поступить. На волне решительного энтузиазма во что бы то ни стало отвадить Миротворцев от губительного задания, Тереза добралась до замка феникса, и уже даже околачивалась около нужного ей донжона. Весь запал иссяк, когда она определилась с нужными ей окнами.

Что она скажет? Главное, кому? Самым верным решением было говорить с Реем, как с первым Миротворцем чье слово важно для всего отряда. Да только встреча с Реем и разговор с ним, как оказалось, сильно пугали Терезу.

Какую роль в составе Миротворцев играет Эльвира, она могла только догадываться. С ней встречаться тоже не хотелось, поэтому сложив два факта – нежелание и риск зря потраченного времени – Тереза отмела эту идею. Дикой, хоть и являлся неким жизненным центром отряда, занимал позицию ударной силы. В принятии важных решений он всегда просто принимал чью-то сторону. Насчет Майи Тереза тоже сомневалась, сколько она ни наблюдала за Миротворцами, – а такой грешок за ней водился – ни разу не заметила, чтобы четвертый Миротворец как-то могла влиять на остальных. По всем размышлениям, оставался только один вариант – Рей.

Собрав волю в кулак, Тереза приблизилась к башне. Пробраться внутрь – означало сразу же выдать себя. Количество охраняемых заклинаний внутри могло соперничать с количеством игрушек на йольском дереве. По внешним же стенам защита не распространялась, потому Тереза и принялась штурмовать шероховатую стену донжона. Тело сопротивлялось – несколько раз наемница позорно споткнулась, да еще и в боку странно закололо, а под конец и вовсе в глазах замелькали мушки, грозя вот-вот отправить ее в обморок.

– Соберись, – подзадорила себя Тереза, карабкаясь по башне с ловкостью, но без должной грации.

Крыло, занимаемое Миротворцами, она нашла сразу. Собственно, других жильцов в западной башне и не было, вся она занималась залами для советов, оружейными и иными помещениями неясного назначения. Да и нужные окна были единственными, в которых горел свет, и располагались они под самой крышей.

Тереза остановилась на выступающем межэтажном карнизе. До окон жилых комнат осталось рукой подать, только пара шагов по карнизу. Гончая медлила, прислушиваясь к доводам рассудка.

Никаких эмоций, только здравый смысл! Когда стоит вопрос жизни и смерти, нет места для личных драм.

Порыв ветра едва не сбил ее с ног, пришлось нелепо балансировать, чтобы не сверзнуться. Глянув вниз, Тереза присвистнула. Основание башни терялось в темноте плотно растущих кедров и елей, на острые пики которых падать совсем не хотелось.

Пробираясь вдоль каменной стены, Тереза то и дело садилась на корточки и некоторое расстояние преодолевала именно так. Первое окно оказалось фальшивым – мутное стекло. Второе окно – хозяйственное помещение. У третьего окна Тереза едва не растянулась по-пластунски на карнизе – попалась спальня Эльвиры и Дикоя. Госпожа Ронаш как раз расчесывала волосы перед зеркалом, ловившем отражение не только беловолосой колдуньи-Миротворца, но и окна, вдоль которого кралась Тереза.

Пришлось сделать почти полный круг, прежде чем что-то обнаружилось. Насколько Терезе было известно, Рей и Майя, хоть и не были супругами, состояли в отношениях. У них даже росла маленькая дочурка, лет восьми на сегодняшний день.

Майю Тереза обнаружила за приготовлением постели. Девушка что-то напевала себе под нос, взбивая подушку.

Взыграло любопытство. Майю Гош Тереза знала вскользь, помнила ее юной девчушкой, вступившей в Корпус Феникса – первая ступень в служении солдатом Джахаре. Помнится, тогда Майя особых надежд не подавала, но была остра на язык и всегда на хорошем счету, особенно у мужчин. Многие испытания она проходила благодаря безотказным мужчинам-солдатам. В какой-то момент, когда у Миротворцев того периода было свободное время, Мора снарядила их обязанностью провести курс подготовки молодых бойцов, дабы разглядеть в тех таланты для дальнейшего возможного зачисления в отряд Миротворцев. Троих уже имеющихся Миротворцев было мало, она хотела увеличить численность до пяти. Тереза не замечала, чтобы Майя положила глаз на Рея, когда тот взялся за обучение ее класса. Видимо, Тереза была малость подслеповата.

Стараясь не обращать внимания на впившуюся в колени каменную крошку, Тереза пробежалась взглядом по комнате. Рея она не замечала, как и его вещей, что показалось странным. Спальня обустроенная, уютная, наполненная разными мелочами, присущим больше девушке, нежели мужчине. Ни одежды, ни оружия, совсем ничего, что могло говорить о его присутствии.

Краем глаза заметила, как из соседнего окна, распахнутого настежь, выбиваются шторы. Решив проверить, Тереза проскочила под окном, снова чуть не оступившись – нога предательски соскользнула, едва не отправив Гончую в полет. В теории, обладая даром подчинения ветров, Тереза могла летать. Увы, это оставалось лишь теорией, рисковать и пробовать она как-то не решалась. И сейчас проверять эту возможность тоже не хотела.

Пригнувшись под открытой створкой, Тереза высунулась, заглядывая комнату. Тесная, с горящим камином в противоположенной стене. Ближе к окну стол со стопкой книг и сваленными в кучу ножами, да пара пустых бутылок. Кривоватый стул, на спинку которого накинут измятый в рукавах мундир Миротворца, на вороте которого поблескивала вышитая серебряными нитями цифра «I». Комната была пуста, но кровать расправлена, а возле нее валялись истоптанные сапоги.

Раз окно распахнуто, значит, это приглашение войти внутрь.

Тереза пролезла в комнату, едва не наступив на пустую бутылку. Когда ветер перестал свистеть в ушах, она услышала звук льющейся воды. Огляделась, увидела неприметную дверь в душевую.

Прикрыв одну из створок окна, наемница прошла к двери, задвинула щеколду. Не хотелось бы, чтобы кто-то вошел в момент разговора.

Комната вызывала тоску. Слои пыли, мелкий мусор, разбросанная одежда и явно давно не меняное постельное на узкой койке. Терезу это удручило. Она помнила Рея не просто первым красавцем и тем еще щеглом во всей Джахаре, но и весьма требовательным занудой в вопросе чистоты. Он всегда обращал внимание на лоск, как в своем внешнем виде, так и в месте, где он жил. Она даже усомнилась, а та ли эта комната. Такой бардак скорее свойственен Дикою, не обременявшего себя бытовыми тонкостями.

Тереза катала пустую бутылку под ногой, когда Рей вышел из душевой. Одно полотенце на бедрах, второе на голове и сверкающий в руках меч. Он смотрел на Гончую настороженно, но и с интересом.

С неменьшим интересом Тереза смотрела на него. Он изменился, заметно потяжелел – изнурительные физические нагрузки и пагубный образ жизни изменили его тело, добавив пару килограммов.

Не столько тело, сколько лицо больше всего ее поразило. Так близко она не видела его давно, но даже не из-за этого она с трудом его узнавала. Залегли морщины, появилась щетина, обветренная кожа. Черная татуировка на шее, выглядевшая как уродливый ошейник. И глаза. Глаза стали другими. Она точно помнила, что его глаза были зелеными, как свежая трава, когда он старался сойти за человека. Карие же глаза, смотревшие на нее с явной враждебностью, не были глазами того самого Рея Коттерштейна. Перед ней стоял кто-то другой, чужой.

– Подло нападать на человека, стоящего в одном полотенце, – качнув мечом, сказал Рей.

– Оденься, – выпалила Тереза, надавливая на бутылку.

Стекло треснуло.

Стянув с головы полотенце, Рей вскинул бровь.

– И я не нападаю, – кашлянув, добавила она. – И не собираюсь.

– Красть здесь нечего, – Рей бросил меч на кровать.

– А если я обманула? – Тереза посмотрела на меч. – Так легко расстался с оружием.

– Если оно в моей постели, значит, не расстался.

В голове начались необратимые процессы. Ум нещадно тупел, превращаясь в кисель.

– Нужно поговорить, – выдавила Тереза. Переведя дыхание, Тереза постаралась успокоить сердце. Оно забилось еще сильнее. – И оденься, ради духов! Что за неуважение к женщине?

– Ты вломилась в мою спальню, что за неуважение ко мне?

– У тебя было открыто окно, я не вламывалась!

Тереза задержала дыхание. Его голос, привычка приподнимать бровь, оттягивать уголок губ в ухмылке, вскидывать подбородок и смотреть как бы с высока, все это вернуло ее на десять лет назад. И не сказать, что это было приятное возвращение.

Она не могла избавиться от мысли, что перед ней кто-то другой, называющий себя Реем. Она знала, что с момента, как ее когда-то заключили в Вечные Льды, очень многое изменилось, в том числе и Рей. До нее доходили слухи, что демон добровольно отрекся от своего титула, от своего естества, принял душу, стал человеком. Терезе очень хотелось узнать человека Рея. Уже много позже, когда Тереза обрела относительную свободу, она рискнула подобраться поближе, но даже тогда это было не так близко, как сейчас, а потому не смогла тогда в полной мере понять, насколько сильны оказались изменения. Это был словно неудавшийся двойник, пародия.

– О чем говорить? – прислонившись спиной к дверному косяку, Рей скрестил на груди руки. – Хочешь защиты от Корпуса Дракона?

– От Корпуса Дракона?

Рей на несколько мгновений уставился на Терезу, не моргая. После фыркнул и закатил глаза, выражая свое молчаливое мнение об ее осведомленности.

– Княгиня Розы приняла указ сегодня днем о назначении спецкорпуса на поимку Гончих, – пояснил он.

– Валерия послала Корпус Дракона отлавливать Гончих? – охнула Тереза.

Обескуражена ли она была такой новостью? Более чем. Ведь еще сегодня утром Валерия лично приходила к Терезе и ни словом не обмолвилась о Корпусе.

Каким же длинным оказался этот день, и он все не заканчивался, преподнося новые подарки. Быстро обдумывая услышанное, Гончая пыталась встроить этот указ в ее теорию о Валерии. Если княгиня заключила сделку с Торан Паса, то зачем отправлять специальный разведывательный корпус на поимку Гончих? Отвести от себя подозрения в сотрудничестве с наемниками? Да вроде таковых ранее не было. Может, что-то может произойти, что может натолкнуть народ на такую мысль? Это перестраховка?

– Много вас развелось, – проговорил Рей.

– Я сама себя могу защитить, – проворчала она, борясь с желанием откровенно разглядывать Рея, размышляя при этом о мотивах Валерии. Единовременность этих действий смущала Терезу. – Я пришла, чтобы предостеречь. Не идите в Лес Теней. У меня есть основания полагать, что Валерия хочет вас убить.

В воцарившейся тишине стало слышно, как через несколько комнат хохочет Дикой.

– Понял, – сказал Рей.

– Подумай сам, – Тереза развела руками. – Лес Теней никому не перейти. Ваша смерть послужит поводом примерить две воинствующие стороны – княжеских сторонников и мятежников. Вы станете жертвой на алтаре сомнительной дружбы.

– Гончая приходит к Миротворцу, чтобы уберечь его от беды, – протянул Рей. – Звучит как посредственный анекдот.

– Поговори с Морой Розы, – выложила Гончая последний аргумент. Он казался ей весьма убедительным. – Она отказывается верить в предательство своей сестры, но даже она заметила, что ее затея не такая уж чистая.

– Зачем ты мне говоришь об этом?

– По доброте душевной, – выпалила Тереза, раздражаясь на его несговорчивость. – Если Корпус Дракона действительно уже вышел за Гончими, я сильно рискую, войдя в замок.

– Ты не знала о Корпусе, – Тереза не нашлась как парировать справедливое замечание. – На основе чего ты пытаешься убедить меня саботировать задание? Почему именно ко мне, Гончая?

– Потом что ты главный! – воскликнула она, отвечая на последний вопрос. – Ну неужели ты сам не видишь, что в этом задании много брешей? Вообще никто из вас этого не заметил?

– Может, и вижу, – он склонил голову, прищурившись и взглянув так, что Терезу передернуло. – Гончая, тебя же зовут Тереза Анцафел, верно?

– Возможно, – непроизвольный шаг назад, от которого под ногами хрустнуло стекло разбитой бутылки.

Таким взглядом оценивают соперника в спарринге. Или жертву перед забоем.

– Я о тебе слышал, – пояснил Рей. – Непойманный ветер в поле, наемник, что не убивает. И ты ищешь Бога Судьбы. Заносчиво, на мой взгляд.

– Какая разница, чем я занимаюсь? Не об этом разговор.

– Разговор о том, с чего мне тебе верить. Не вижу ни одной причины.

– Знаешь что, – вспылила Тереза. Она готовилась к сухому и короткому разговору, на более длительные беседы у нее не хватало морального равновесия. – Не верь! Я сделала все, что в моих силах. Удачи пропасть в Лесу! Надеюсь, Хозяин Леса соблаговолит украсить ваши могилы красивыми цветами!

Остатки недобитой бутылки треснули в очередной раз, Тереза оступилась, налетев бедром на угол стола. Неровная стопка книг с грохотом повалилась на пол.

В дверь постучали.

– Рей, что там у тебя? – требовательный голос Эльвиры заставил Терезу похолодеть. – С кем ты разговаривал?

– Прижмись к стене и не шевелись, – процедил Рей, подходя к двери и распахивая ее. – Эльвира?

– Что за шум? – холодок просочился в комнату.

– Шум, – ответил Рей с неменьшим холодом.

– Ты снова пьешь? – прошипела Эльвира. – Завтра важный день, Коттерштейн! Не смей подставить нас. Дай мне пройти!

– Зачем?

– Заберу у тебя весь алкоголь!

– Хочешь войти? – голос тихий, ровный, как будто бы любезный.

Тереза вжалась в стену, проклиная себя за невезучесть. Чем не злая шутка судьбы? Такая талантливая в обычное время наемница с богатым опытом, а наделала шуму больше, чем крикливая торговка хламом.

– Только попробуй завтра оплошать, – процедила Эльвира, очевидно отказываясь проходить в комнату. – И я сделаю все, чтобы тебя отстранили от звания раз и навсегда.

– И тогда я со спокойной душой буду пропивать свою пенсию, состоящую из твоих налогов. Договорились, – не дожидаясь ответа Эльвиры, Рей захлопнул перед ее носом дверь.

Недовольное бормотание еще некоторое время слышалось в коридоре, но вскоре стихло. Рей же выжидательно смотрел на Терезу, а Тереза собирала все мысли в кучу.

– Есть еще аргументы? – поинтересовался он.

– Вы не пройдете Лес, Рей, – как можно убедительнее произнесла Тереза.

– Пройдем, – заявил он, не колеблясь. – Уходи, Гончая. Сделаю вид, что не видел тебя.

Тереза не хотела отступать, но находиться рядом с ним становилось все более невыносимо. Кажется, она сильно себя переоценила. Она не может оставаться равнодушной, ее голова перестает быть холодной и ясной. Нужна была передышка.

В конечном итоге, так и не совладав с собой, она отворила окно и забралась на подоконник. Прежде чем окончательно уйти – на этот раз достойно – сказала:

– Когда после вашей смерти в центре Столицы вам возведут памятную доску, лично принесу белые лилии в твою честь, – успев лишь мельком увидеть удивление на его лице, Тереза спрыгнула в темноту, устланную хвойным лесом.

***

Вернувшись в свою квартиру, Тереза закрыла дверь и сползла по ней, уткнувшись лицом в ладони.

Был ли достоянием общественности тот факт, что Рей Коттерштейн питал симпатию к цветам белой лилии, или же всем было глубоко плевать на это, кроме, разве что, близких людей? Об этом Тереза задумалась уже после того, как ноги ударились об усыпанную хвоей землю где-то под окнами первого Миротворца. Зато опытным путем выяснила, что все-таки в достаточной мере может подчинить ветра, чтобы мягко планировать по воздуху.

Уходя, ей хотелось хорошенько встряхнуть Рея. Кажется, ей это удалось. Ей было нужно, чтобы он воспринял ее всерьез, чтобы обдумал ее слова как следует и не выкинул их из головы через полчаса. Теперь остается только ждать и надеяться, что все было не напрасно.

Не раздеваясь, Тереза пластом рухнула на кровать. То, что она опозорилась перед Реем не так страшно, как то, что она не смогла повлиять на ход событий. Если они пойдут в Лес Теней, то Терезе придется пойти вместе с ними.

Ей часто доводилось бывать в безвыходных ситуациях. Когда изменить что-либо было невозможно, Тереза утешалась привычным способом – высказывала все, что думает Богу Судьбы. И лучше всего это было делать в его резиденции.

Храмов Бога Судьбы в одной только Джахаре можно насчитать больше сотни. Все они, как и тот, что в данный момент мерцал в полуночном свете минувшего весеннего дня, строились из серого грубого камня, но неизменно украшались яркими витражами, изображавшими благие деяния почитаемого Бога. Помимо витражей в храме, единственное что было, так это бездонный колодец, мутная гладь воды которого оставалась непоколебимой, даже когда молящиеся скидывали монетку в уплату своего прошения.

Вокруг колодца метр диаметром намотаны несколько кругов шерстяной нити – один из символов божества. Особо рьяные верующие, вкупе с бросаемой монеткой, подвязывали к этой нити ленточку или платок, обязательно со своего кармана, как бы отдавая частичку себя и, тем самым, доказывая свою преданность. У колодца, выстроенного в храме, что в данный момент уже почти прекратил мерцать, так как лунный свет померк за тенью облаков, нить поистрепалась, сползла под тяжестью навязанных платков.

Двери храма всегда были открыты, потому и в столь поздний час единственная зала его была полна людей. Стоило Терезе подняться по ступеням и войти, люди прекратили шепот молитв и сжались, прильнув друг к другу плечами.

– Гончая! Это Гончая, – загомонили они. – Надо позвать солдат!

Наемница шла, не обращая внимания, пока прямо перед ней не возникла настоятельница – маленькая, но решительная женщина.

– Тебе не место здесь, женщина. Не смей порочить храм своим присутствием.

Тереза обошла настоятельницу, не отводившую от нее враждебного взгляда.

– Я ненадолго.

– Преступникам не стоит ждать благословения судьбы, – настоятельница сплюнула под ноги. – Сейчас же пошлю за Драконами, как раз только что патруль мимо проходил!

В колодец Бога Судьбы принято кидать монетку, а к веревке вокруг него подвязывать ленту. Ни того, ни другого Тереза давать ему не собиралась. Сев на край колодца, перекинула ноги и опустила их в прохладную воду. От подошв сапог отделились кусочки земли и вспылили, а застрявший камешек отправился на дно.

– Богохульница! Она осквернила колодец! – зароптали вокруг.

Тереза не смогла сдержать усмешки. Она не боялась, что кто-то подойдет к ней сзади, попытается оттолкнуть или огреть чем тяжелым по голове. Никто не рискнет. Репутация Гончей есть репутация Гончей. А вот о патруле Корпуса Дракона задуматься стоило, но это она решила отдать на исключительную волю судьбы.

– Настоятельница, – обратилась Тереза через плечо к кипящей от негодования женщине. – Ты ведь верная его почитательница, да? Как думаешь, он правда слышит тех, кто к нему обращается?

– Конечно. А еще видит все грязные дела, но терпеливо сносит подобные унижения, – фыркнула она.

– А если к грязным делам он сам человека подтолкнул? Как тогда?

– Бог Судьбы никого ни к чему не подталкивает! Каждый сам выбирает свой путь.

– Но ведь он же пишет наши судьбы. Стало быть, если что хорошее случилось, так это дар Бога, а как дерьмо, так человек сам виноват?

– Бог задает темп, – заявила настоятельница, вздернув подбородок. – Человек же сам решает, в каком направлении ему идти с этим темпом.

– На все у тебя есть объяснение, – протянула Тереза, болтая ногами.

Сапоги тяжелели, напитываясь водой. Игнорируя возмущенный ропот, она мысленно обратилась к Богу, как делала это десятки, сотни раз.

«Опять испытываешь меня? Или я так близко к тебе подобралась, что пришлось срочно придумывать мне новые проблемы? Хочешь посмотреть, что я буду делать? Нравится смотреть, как я мучаюсь? Мало было отнять у меня все, так теперь вертишь отнятым у меня перед самым носом и смеешься, что я не могу это вернуть», – Бог никакого ответного знака не послал.

– Уходи, Гончая. Довольно, – зудела настоятельница позади.

«Я тебя найду, я все равно тебя найду. И убью. Заставлю испытать все то, через что прошла я. Ты самый подлый, низкий, отвратительный Бог. Я вернусь из Леса Теней, и после уже ничто меня не остановит. Ты забрал у меня мою любовь, друзей, семью, мою жизнь. Я заберу это у тебя», – и снова Бог остался глух.

Его даже не смутил оскверненный колодец.

Мокрые сапоги оставляли расплывающиеся следы на каменном полу храма. Луна пробилась из-за облаков, превращая стены в мерцание звезд. Умиротворяющее место, помогающее найти свой путь заблудшим душам, погружалось в ночное бдение.

Глава 5

Торжественные проводины намечены на полдень. Событие это всегда масштабное, с музыкальным сопровождением, воодушевленными криками, посылаемыми воздушными поцелуями, благословениями и элементами одежды. Подготовка началась еще с рассветом, и когда Рей по утру проходил коридорами замка, слуги почтительнее обычного кланялись ему, чем невольно поднимали Миротворцу настроение.

Полуночный визит Гончей оставил смешанные ощущения. Эта женщина озвучила его собственные мысли, укрепив в нем сомнения. Кто эта Гончая, откуда она владела информацией, как она вообще смогла пробраться в княжеский замок – хорошо охраняемый магией и не только – его уже не волновало. Едва только увидев ее в своей комнате, он сразу понял, что убивать она его не собирается.

Гончая до того была напряжена всем телом, что едва ли смогла бы метнуть кинжал, а в рукопашном бою ее мышцы скорее свело бы судорогой. Но эта женщина имела характер. Пролезть к Миротворцам, когда по княжеству рыщет Корпус Дракона – для этого нужно иметь недюжинную отвагу, особенно граничащую с безумием от того, что об этом она не знала. Или вовсе не иметь мозгов и инстинкта самосохранения. Но даже не странная для Гончей скованность заставила Рея выслушать ее. Доверие, необъяснимое, иррациональное доверие ощутил он к ней, едва увидев. Ему не нужно было даже смотреть ей в глаза, чтобы понять – этой женщине можно верить.

Княгиню Валерию Розы Рей нашел в ее кабинете. Солнце едва встало, а княгиня уже скрылась за ворохом документов.

– Тебя не учили стучать? – Валерия оторвала голову от бумаг, когда Рей вошел.

– Учили.

– Так почему не постучал?

– Не захотел.

Валерия шумно выдохнула, пальцами сжав края развернутых писем.

Взяв у стены стул, Рей поставил его перед княжеским столом и вольготно расположился, закинув ногу на ногу. Валерия не сводила с него усталого взгляда, ожидая объяснений.

– Зачем мы идем в Лес Теней? – выждав еще немного, спросил Рей.

– Чтобы попасть во Владения Тумана, – ответила Валерия механическим тоном.

– Отзови Корпус Дракона от несуразной работы и отправь вместе с нами через портал. Итого семнадцать солдат, что справятся с мятежниками.

– Ты мне указываешь? – Валерия наклонилась над столом.

– Ты знаешь, сколько людей и магов смогло пересечь Лес Теней? – парировал он, склонив голову на бок.

– Это не обсуждается, Рей. Корпус Дракона занят важной работой, – Валерия вернулась к перебиранию документов.

Рея интересовало, сколько реальных идей княгиня может отвергнуть, чтобы все же спровадить их в проклятый Лес, и как она сможет объяснить каждый свой отказ. И вообще, станет ли она это делать. Если же станет, значит и подтвердятся все сомнения.

– Валентине Лески нужно свержение клана Розы, – продолжил он. – Пусти слух, что ты сложила полномочия. Жди реакции. Валентина выйдет убедиться и подтвердить свою победу. Так мы ее и схватим.

Валерия сжала зубы, упершись взглядом в одну точку на столе.

– Предлагаешь мне пустить слух о моем бегстве, тем самым заставив народ волноваться? Что они подумают, когда узнают о таком?

– Что они подумают, когда Миротворцы станут удобрением Лесу Теней? – Рей вскинул одну бровь.

– Хочешь сказать, что подготовка Миротворцев под твоим руководством достигла того уровня, что не способна преодолеть чертов Лес?

Рей чуть прищурился, фокусируя взгляд на лице Валерии. Задергалась нога, набирая нервный темп.

– А пойдем с нами, Валерия. Докажи преданность своему народу. Твой авторитет среди него возрастет, – изменившимся, быстрым тоном предложил он, улыбнувшись.

Как и ожидалось, гонор княгини поубавился.

– Не пори чушь, – сказала она, опуская глаза. – Я единственная в роду. Погибну, и мятежники добьются своего. Мора точно не захочет возвращаться на престол.

– То есть ты согласна, что погибнуть в Лесу Теней может каждый?

– Чего ты добиваешься? – Валерия встала, с шумом отодвинув стул. – Решение принято, и не мной одной. Совет Феникса поддержал мое решение.

– Так это твое решение? Не Совета?

– Хватит! – огрызнулась Валерия, ударив ладонью по столу. – Не смей сомневаться в моих решениях. Ты мой солдат, а я твоя княгиня. Ты должен быть мне верен. Поучись этому у Эльвиры.

– Я не твой солдат, – Рей встал, расправил брюки на коленях. – И никогда им не был и не буду.

– Тогда может и Миротворцем тебе не быть?

– Ты не изменишь своего решение о Лесе Теней?

– Не изменю.

– Ну-ну. Ищи другого первого Миротворца, – отпихнув стул ногой, Рей прошел к двери.

– А ну стой! – выкрикнула княгиня. – Ты не посмеешь. Да я прямо сейчас могу отдать приказ о твоем аресте!

– Что же подумают люди? – елейным голосом протянул он. – Накануне важного задания княгиня арестовывает первого Миротворца?

– Я объявлю тебя мятежником, – процедила Валерия.

– И тебе поверят, – кивнул Рей.

Княгиня выпрямилась, расслабила лицо, даже продемонстрировала добродушную улыбку.

– Ты что же, хочешь бросить своих товарищей? Оставить их троих перед Лесом Теней? Так ты им отплатишь за их доброту?

Рей пожал плечами. Словесная пикировка начала его утомлять.

– Я человек. У меня давление и поясницу ломит. Без меня им даже легче.

– Вы все вчетвером пойдете на это задание, – Валерия сглотнула, взглянула исподлобья.

– Не пойдем. Это верная смерть. Я отказываюсь выполнять твое задание так, как ты его предложила. Отказываюсь идти в Лес Теней, и ни один мой человек не пойдет.

– Тогда весь мир узнает, как на самом деле закончилась жизнь Дафны Сарреван, – Рей похолодел. Пикировка достигла апогея, в ход пошло секретное оружие. – Я разрушу красивую легенду, выдуманную ради сохранения ее репутации. Из героини она станет преступницей, трусихой, малодушно наложившей на себя руки, отказавшейся нести ответственность за преступления против своего народа.

Рей хорошо помнил, что детали смерти Дафны были известны ограниченному числу людей. Валерия в это число не входила

– Дафна мертва, – произнес он, наблюдая за Валерией. – Какое ей дело, что люди будут о ней думать?

– А тебе, Рей? Наследный принц Бездны, лишившийся всего. Тебе некуда будет уйти от людской молвы. На каждом углу будут говорить о том, какая она слабая, неверная, эгоистичная тварь.

Рей дернулся вперед, но остановился перед заискрившим защитным барьером. От шеи с дрожащей жилкой его отделяла тонкая грань, которую ему не пересечь.

– Ты можешь дальше продолжать стоять на своем, пестуя свою гордыню и свободу выбора, но тогда будь готов к тому, что та женщина, чью память ты так лелеешь, станет предметом осуждения и презрения, – Валерия улыбнулась, с вызовом глядя на него.

Он сильно ее недооценил. Не верил, что княгиня может показывать зубы. И пусть бы себе показывала, да только ее осведомленность настораживала.

– Почему ты так настроена против меня? – поинтересовался Рей. – Я никогда не был тебе врагом.

Валерия скривила лицо, отчего оно стало похоже на маску. Она всеми силами старалась изображать презрение, такое чуждое для нее, как и то надменное молчание, которым княгиня ответила на вопрос. Гораздо более естественны эти надменность и презрение смотрелись на лице ее старшей сестры. Мора как никто была искренна в своей неприязни к Рею, но хотя бы имела основательные причины для этого.

– Откуда ты знаешь о Дафне? – спросил он.

Вглядывался в ее лицо, чтобы заметить хоть один дрогнувший мускул, хоть мельком проявившуюся неуверенность в глазах, чтобы использовать это против нее.

От бессилия хотелось зарычать, выразив бессвязным криком свой гнев. Он готов был принять на себя презрение всего мира, да хоть пусть камнями его закидывают до конца короткой жизни. Но порочить имя Дафны он позволить не мог. Это единственное, что в его силах сделать – спасти хотя бы имя и память о ней.

– Сестра рассказала, – сообщила Валерия.

Рей сжал зубы. Стоило бы навестить болтливую ведьму, которой под старость лет захотелось потрепаться.

Тебя загнали в угол, как побитого пса. Ты жалок. Просто омерзительно, как же низко ты пал. Какая-то девка вертит тобой, как хочет.

Рей мотнул головой, уставился под ноги. Прозвучавший нигде и повсюду голос усмирил пылающий гнев, но поселил липкую растерянность. Моргнул несколько раз, вслушиваясь в гудящую тишину, постарался незаметно оглядеться, но и без этого нутром понимал – голос был лишь в его голове.

– Что, голова болит? Давление? – поинтересовалась Валерия. – Дам Майе один отвар, хорошо помогает. Пусть напоит тебя им, и будешь как новенький. Ну, мы закончили? Я могу дальше работать?

Сотри эту улыбку с ее лица. Что ты стоишь, ничтожество? Жалкая пародия, у меня с тобой ничего общего. Никто и никогда не смел со мной так разговаривать.

Рей сжал переносицу. Нужен ром. Или коньяк. Все вместе.

– Для тебя же будет лучше, если я не вернусь, – сказал он, отходя от Валерии. – Иначе, Валерия Розы, твое правление закончится гораздо быстрее, чем Валентина Лески доберется до тебя.

До выхода оставалось несколько часов. Достаточно времени, чтобы навестить еще одну Розу.

Цветущая падь встретила его густым шлейфом распустившихся сиреневых кустов. Особо пушистые ветви опустились за кованную ограду входных ворот. Помимо сирени вход надежно защищали слои заклинаний, что при приближении начинали рябить малиновым отливом. Войти без приглашения было невозможно.

Поправив ворот мундира – выглаженного Майей в честь торжественного события – Рей с чувством пнул золотистую решетку. Заклинание возмущенно загудело, волнами уходя к небу.

– Вы что творите!? – у ворот появился перепуганный мальчишка.

Увидев перед собой первого Миротворца, он застыл столбом.

– Я к Море Розы.

Заикаясь, парнишка проблеял:

– А она вас ждет?

– Нет.

– Звала вас в свободное время?

– Меня не зовут.

Парень растерянно огляделся, но, как на зло, поддержки искать ему было не у кого. Рей сочувственно усмехнулся, понимая, между каких двух зол оказался парнишка. Разгневать ли директрису, ведьму самого огненного нрава, или же вызвать неудовольствие первого Миротворца, славившегося не менее дурным характером. Близость последнего придала парню решимости. Директриса была где-то далеко, а Миротворец на расстоянии двух шагов одаривал его оценивающим взглядом.

– Только не говорите, что это я впустил вас, – пробормотал парнишка и, дождавшись кивка, отворил решетку.

Увы, невинная шалость в угоду собственного благополучия не сошла с рук. По утрамбованной дорожке к ним уже шла сама директриса, придерживая полы длинной юбки. От пылающего ее взгляда даже за сотню метров поднялась температура воздуха.

– Он сказал, что вы ждали! – выпалил парнишка.

– Марш в сад! – выкрикнула директриса. Парнишки и след простыл. – Ты что творишь, негодяй!?

Убрав руки в карманы брюк, Рей улыбнулся Море.

– А ну не скалься! – и без того румяные щеки пылали негодованием. – Ты что вытворяешь, я тебя спрашиваю?

– Не нашел дверного звонка. Надо кое-что обсудить.

– Идем, – кивнула Мора. – Не хватало еще, чтобы детвора увидела кто чинит разбой. Понахватаются потом.

Цветущая падь радовала глаз. Рея даже охватило умиротворение, пока он разглядывал сирени, вишни, персики, розы, пионы и то, названия чему он не знал. Из-за густых зарослей он слышал детские звонкие голоса, сливавшиеся в один сплошной хаос. Рей любил сады, наполненные жизнью.

Мора провела его на открытую террасу восточной стороны особняка. Здесь от шума города их отделяла стена пихт. На небольшой выстриженной лужайке раскинулись небольшие теплицы. Глядя на все это, Рей немного успокоился, даже пришел в хорошее расположение духа.

Директриса указала ему на плетенный стул за круглым столиком, на котором стояла фруктовая тарелка.

– Выпьешь? – спросила она.

– Через три часа на задание, – поморщился Рей. Выпить очень хотелось.

– Я о чае, – осадила его Мора. – Наслышана о твоей проблеме.

– Это не проблема, – он одернул смявшиеся края мундира.

– Чай или кофе?

– Как обычно.

К кофе Мора относилась с тем пренебрежением, при котором позволяла себе создавать его посредством колдовства. Взмах руки – на столике появилась кружка, наполненная черной жижей до краев.

Рей отпил, чувствуя, как приятная горечь проходит по горлу. Глядя поверх кружки на стоящую рядом Мору, он сразу решил перейти к делу.

– Скажи мне вот что, подруга, – Рей поставил кружку на стол и сцепил руки в замок. – С каких пор твой язык стал длиннее, чем твои же юбки?

Мора едва не задохнулась от возмущения.

– Да как ты смеешь! – воскликнула она.

– Как ты смеешь трепать о том, о чем не имеешь права? – умиротворение, навеянное садом, улетучилось. – Какого черта ты рассказала своей сестре о смерти Дафны?

Мора открыла было рот, но тут же его закрыла. Нахмурилась, отодвинула стул и села, даже не поправив юбки.

– Что тебе сказала Валерия?

Рей наклонился, положив руки на стол.

– Она знает, как на самом деле умерла Дафна. И об это ей сказала ты.

– Не правда, – Мора отодвинулась.

Рей раздосадовано ударил ладонью по столу, и директриса вздрогнула. Поморщившись, Рей отвернулся от нее. Кто-то из двоих Роз лгал, и каждая из них не собиралась это признавать.

– Клянусь, я ничего ей не говорила. Я бы не стала, Рей, – заверила Мора. Вдруг осознав, что ее загнали в неудобное ей положение, она насупилась пуще прежнего и встала из-за стола. – И вообще, что за мода пошла вторгаться в мой дом и клеветать на меня? Я отошла от дел, чтобы меня оставили в покое! Одна сначала пришла, теперь ты еще! Как будто не знаете, что с Валерией мы не подруги!

– Госпожа директриса? – из теплицы с корзиной на боку вышла девочка, отозвавшаяся на шум.

– Марин?

Она что, испугалась?

Рей не понял, принадлежал ли вопрос странному голосу, или же то была его собственная мысль. Но странную просевшесть в голосе Моры он услышал четко. И побледнела она знатно, прижав руки к груди.

– Ты почему не работаешь? В теплице закончила? – зачастила Мора с нарастающим раздражением, спускаясь с веранды навстречу девочке.

Та, явно наделенная любопытством, постаралась выглянуть из-за статной фигуры директрисы, чтобы разглядеть ее гостя.

– Еще нет, но я услышала, что вы кричите, вот я и …

– А ну марш доделывать работу! И не вздумай подслушивать, а то сглажу так, что вообще ничего слышать не будешь!

– Да, тетушка, – ответила девочка, но не так чтобы очень почтительно.

– Директриса! – прошипела Мора, одергивая любопытную за длинную черную косу.

Рей недоуменно наблюдал за происходящим. Не был же он настолько страшным, чтобы так рьяно отваживать от него детей?

Спровадив девочку, Мора вернулась на веранду.

– На чем мы остановились? – спросила она, старательно возвращая самообладание. Она проследила за сироткой пока та не скрылась в теплице. – И вообще, уйдем отсюда. Не будем отвлекать детей.

– Нет нужды, – Рей встал. – Ты сказала, что кто-то уже приходил к тебе из-за Валерии. Не Гончая ли?