Читать онлайн Перерождённые. Квадриптих 3. Рождённые для войны бесплатно

Срез первый

Над зеркальной гладью озера, никуда не спеша, медленно, размеренно и чинно поднималась туманная дымка. На небе одна за другой гасли звёзды, будто их, словно свечи, настырно тушил экономный и мелочный старикашка.

Крейя, отражая свет центральной системной звезды Моны, освещала тонким бордовым светом ещё не проснувшийся мир Арикса. Где-то на берегу робко трещали уставшие за ночь цикады, а ликкей, усевшись на одной из веток в глубине кроны раскидистой плакучей ивы, завёл свою монотонную песнь, наполненную щёлканьем, туканьем и клёкотом. Спрятавшись в камышах и покрытой росой береговой траве, ликкея поддержали лягушки, тут же заглушившие кваканьем все звуки вокруг. Цикады, не выдержав такой конкуренции, окончательно умолкли, но им на смену пришёл краснопёрый алус, и озёрное пространство наполнилось звонкой, красивой и переливчатой мелодией, исполняемой маленькой птичкой с превосходным музыкальным образованием.

Как в человеческом обществе в природе действуют те же законы: где гении, там завистники и «подпевалы». Не успел алус воспроизвести и половины написанной им за ночь композиции, тут же сначала с соседнего с ивой белоствольного тополя раздалось нервируемое, последовательное и цикличное «ку-ку-ку-ку», а затем уже знакомое беспорядочное «ква-а-а-ква-а-а». Алус, тем не менее, сдаваться не собирался, и ни на кого не обращая внимания, продолжил с завидной настырностью наполнять мир красотой.

Полученная в результате такого слияния звуков какофония продолжалась минут десять, а потом резко, как отрезали, закончилась. Озеро укрылось одеялом тишины. Всё застыло в ожидании восхода Моны…

Из-за холма, закрывавшего своей тушей горизонт, медленно выплыл красный диск светила. Перистые облака над холмом тут же выкрасились в фиолетовый свет и начали разбегаться в разные стороны: кто куда успеет. Шурша верхушками камышей, побежал по своим делам ещё не набравшийся сил рассветный ветерок, а по воде запрыгали ослепляющие солнечные блики. Прозвучало первое «ква-а-а» и спустя всего лишь миг озёрный мир снова заполнился мириадами звуков.

Удар локтем пришёлся как раз между шестым и седьмым ребром и, конечно, мгновенно вышиб из лёгких воздух.

– Охренел! – бешено взвыл Билл. – Убью, зар-р-раза! Я чуть с лодки в воду не улетел!

– Молчи, идиот! У тебя клюёт. – Ледяным тоном охладил его Матвей.

– Я не тебя убивать собрался, а этого придурка. – Сжав кулак и посмотрев в сторону Дина, зло оскалился Билл.

– Смотри! У тебя уже повело, пока ты мне тут угрожаешь, – спокойно заметил Дин.

– Ах, ты ж! Твою ж! – выругался Билл, и забыв про то, как он будет с удовольствием стучать Дину по башке, переключил своё внимание на поплавок, который уже не только сместился в сторону от первоначального положения, но и успел уйти в воду на добрых десять сантиметров.

– Тя-я-я-ни!!! – в один голос закричали Дин и Матвей.

Билл резко подскочил на ноги и, держа удилище обеими руками, подсек. Леска натянулась, кончик удочки согнулся, а Билл от напряжения подался вперёд.

– С лодки не упади! – озабоченно предупредил Матвей.

– Идиот! Не тяни резко, медленно подтягивай! Дай ему воздух заглотить, спокойнее станет! – На ходу советовал разгорячённый, тоже вскочивший на ноги Дин.

– Отвали, сам знаю, – раздражённо буркнул Билл.

– Ага, знаток, подсекает двумя руками, – скептически пробурчал Матвей.

Из воды показалась рыбья морда, которая, глотнув воздух, тут же снова исчезла. Леска немного ослабла, но тут же снова натянулась и потянула удилище в правую от кормы лодки сторону.

– Упустит, – хмуро констатировал Матвей.

– Дай мне! – взвился Дин и сделал шаг в сторону Билла.

– Стоять! Я сам! – процедил сквозь зубы Билл и продолжил свою борьбу с водяным чудовищем.

– Килограммов на пять! – прыгая в нетерпении, предположил Дин. – Только попробуй упустить! – пригрозил он Биллу, махая, невесть как оказавшимся у него в руках, сачком.

– Да не дождешься! – снисходительно улыбнулся тот и стал уверенно и методично подтягивать к себе попавшуюся на крючок рыбу.

Спустя две минуты борьбы, больше с беспокойными метаниями Дина, чем с рыбой, последняя оказалась сначала в сачке, а потом на дне лодки, где сразу получила сильный удар в голову со стороны Матвея и упокоилась под скамейкой.

– Сказал же, что сам, – победоносно ухмыляясь, подал голос очумевший Билл. – Класс! Руки до сих пор дрожат!

– Монстер! Что тут скажешь?! Принимай поздравления! – Матвей, не вставая, крепко пожал руку друга. – Ух, ты! А на самом деле, конечности-то у тебя, того, функционируют с какими-то колебаниями.

– Я на тебя посмотрел бы, если бы на моём месте сейчас был ты! – возмутился Билл. – Дин, чего молчишь? Будешь оскорблять или по ребрам бить, скотина ты этакая!

– Отвали! У меня у самого адреналин в крови кипит. – Огрызнулся Дин. – И конечности дрожат. Только в отличие от тебя, у меня – и руки, и ноги. Кстати, видали, как я сачком мастерски орудовал?

– А у меня ничего не дрожит, – ухмыляясь, заметил Матвей.

– Сейчас я тебя возьму и макну! Всё задрожит. – Пригрозил ему Билл.

– Но-но! Без рук! – спохватился Матвей. – Пока вы тут гарцевали, я за вами во все своих два глаза следил: как бы за борт не улетели олухи! Могли бы и поблагодарить. А то макну-макну… И вообще, именно благодаря мне куос сейчас в лодке!

– Это почему! – возмутились в один голос Дин с Биллом.

– Потому что я, по сути, руководил всей операцией, хоть и оставался по факту в тени, а если бы куоса вовремя не огрел по голове, махнул бы тот за борт и отправился в свободное плавание. Остались бы тогда и без рыбы, и без ухи. – Спокойно подытожил Матвей.

– Да ты вообще молчал! Руководитель хренов! – Набросился на него Дин. – И рыба никуда бы из сачка не делась. А кто её в этот сачок поймал? – загадочно подмигнув, продолжил он.

– Всё достали! – фыркнул довольный собой улыбающийся Билл. – Будем считать, что куоса поймали вместе. Все молодцы!

– Согласен, – тут же отозвался Матвей.

– Ну, и я, – хмыкнув, подхватил Дин.

– А вот удовольствия получил больше я, – с издёвкой продолжил Билл. – А знали бы вы, сколько сейчас во мне адреналина!

– И чего тебе с него? Руки дрожат, ноги дрожат, координация нарушена, мозги отказывают. Хотя в твоём случае отказывать нечему, конечно. – Безапелляционно заметил Матвей.

– Ой, напросится сейчас кто-то! Точно макну! Не посмотрю, что друг. – Пригрозил Матвею Билл.

– Адреналин – штука грозная и неуправляемая. А человек, накачанный им очень опасен. Особенно, если у него «отказывать нечему». – С наигранным вздохом доложил Дин.

– Чего ты вздыхаешь-то ещё? – с напором спросил Билл. – Мало поиздевались?

– Завидует, – предположил ухмыляющийся Матвей.

– Да идите вы оба! Вместо того чтобы порадоваться за друга, всё настроение испоганили! – обидевшись, огрызнулся Билл.

– Да, не дуйся, Билл! Ты ж знаешь: шутим мы. Первый раз что ли? – Дин примирительно похлопал друга по спине. – Предлагаю идти к берегу, сготовить ушицу и считаю просто необходимым выпить за твой улов.

– Согласен, – утвердительно кивнул головой Матвей. – Только я буду пить чай: вы меня вчера так накачали, что до сих пор парами дышу. Да и не люблю я с утра.

– Зато мы любим! Да, Билл?! – осторожно поинтересовался Дин.

– Так и повод есть! – хитро сверкнув глазками, поддержал друга в новой игре Матвей.

– Ладно, уговорили, – прогнусавил Билл. Затем встав на корме во весь свой немалый рост, сначала, ткнув указательным пальцем в сторону Дина, а затем, грозно посмотрев на Матвея, добавил. – Одному не забуду мои до сих пор ноющие рёбра, другого за слишком язвительный язычок когда-нибудь точно макну и не обязательно в воду.

– Будешь спать на рыбалке, я тебе ещё раз по рёбрам настукаю, только с другой стороны. Для симметрии. – Приподняв губы в саркастической улыбке, сказал Дин.

– Опять приколы начались? Не надоело? Ладно, сделаю вид, что не заметил. – Снисходительно покачал головой Билл. – А ты, чего сидишь-то? – зыркнул он на Матвея, приняв вид собиравшегося устроить разнос своим подчиненным прораба.

– А чего мне делать-то? Летать что ли? Плавать я не хочу, ты уж извини. Температура воды совсем не вызывает у меня желания принимать водные процедуры. – Прилетел язвительный ответ Матвея на вопрос Билла.

– Чего делать, чего делать! Грести! Ну-ка, бегом на вёсла, руководитель! – скомандовал неожиданно сменивший сторону Дин.

– Это почему? – осторожно осведомился Матвей.

– У кого пары в голове не выветриваются? Кто с друзьями пить не хочет? У кого адреналина в крови недобор? – напал на него Дин. – Считай, это бунтом матросов, начальник. Ну-ка быстро на вёсла!

– На вёсла! – подхватил Дина оживившийся Билл, и театрально вытянув руку в сторону берега, призывно прокричал – К берегу! К припасам! К ухе!

Матвей хитро улыбнулся, взял в руки вёсла, аккуратно опустил их в воду и неожиданно резко сделал сильный гребок, заставивший лодку рвануться вперёд. Через мгновение над озером прогремел оглушительный вопль Билла, который, так и не успев понять, что происходит, кувыркнулся с кормы лодки в воду.

– И кто кого макнул? – спросил Матвея улыбающийся Дин.

– Я?! – округлив в наигранном удивлении глаза, переспросил друга Матвей. – Да, я просто гребу, он сам решил поплавать. Решил не отказывать себе в удовольствии, наверное. Смотри, вода, какая тёплая, аж, пар поднимается!

– Ага! – не выдержав, прыснул Дин.

Мона полностью показалась из-за холма, разогнала последние остатки предрассветной мглы и начала повседневную свою работу на небосклоне. Приозерная живность засуетилась и наполнила воздух разнообразием звуков. А над всем этим доминировал извергающий угрозы и проклятья разъярённый Билл.

Срез второй

Из кухни потянуло ароматом свежеприготовленного кофе и, видимо, ещё пышущих жаром пирожков. Желудок отреагировал мгновенно: сжался до размеров ореха и жалобно булькнул. Габдулбар открыл глаза, посмотрел на донельзя опостылевший, с местами отслоившейся побелкой, потолок, быстро вскочил с кровати и начал натягивать на себя грязный промасленный рабочий комбинезон.

– Фаниз, будь с ним хоть сегодня поласковее, – донеслись из столовой слова тёти Хани. – У него всё-таки сегодня день рождения.

– Обойдётся. Он мне кто? Сын? – зло и, видимо, выплёвывая крошки перемолотого зубами пирожка, ответил дядя.

– Племянник, – миролюбиво поправила его жена. – И ему сегодня исполняется восемнадцать.

– Ага, родственничек, – подтвердил дядя Фаниз, с шумом потянув горячий кофе. – Выродок твоего непутёвого братца. Отец был дебилом, и сын такой же вырос. – Остатки пирожка отправились в рот и спровоцировали появление чавкающего звука.

– Доброе утро, тётя, – громко поздоровался Габдулбар, входя в столовую. – Очень вкусно пахнет. Ваши шедевры и мёртвого могут из могилы поднять.

– Вспомни дерьмо – вот и оно! – поморщившись, рявкнул дядя. – А со мной ты здороваться будешь? Хозяин в этом доме всё-таки я!

– Доброе утро, дядя, – явно с нежеланием выдавил из себя слова Габдулбар.

– Сказал так, будто бы плюнул, – недовольно прокоментировал Фаниз. – Сказано, что дебил.

– Садись, племянник, покушай, хватит стоять у стола. Тебе ещё целый день работать. – Ласково пропела тётя Ханя.

– Спасибо, тётя, – Габдулбар с благодарностью посмотрел на женщину.

– Спасибо, тётя, – передразнил его Фаниз. – Ты поле у реки вчера допахал? – спросил он, пронзая племянника холодным взглядом.

– Нет, – отрицательно покачав головой, ответил Габдулбар. – Не успел немного. Два гектара осталось.

– А чего ж ты попу свою за стол мостишь?! – закричал мгновенно разъярившийся дядя и стукнул кулаком по столу так, что предназначенная для Габдулбара кружка с кофе подпрыгнула, крутанулась по краешку донышка и выплеснула практически всё своё содержимое на скатерть.

– Ничего страшного! Сейчас я всё уберу! – всплеснув руками, засуетилась тётя. – Габдулбарушка, подожди, я тебе сейчас новый кофе налью.

– Не нальешь, – остановил её встающий из-за стола дядя. – Позавчера он не успел засеять пшеницу, вчера – поле не допахал, а сегодня чего не успеешь, дылда восемнадцатилетняя?

– Всё успею, если поем, – спокойно ответил всё ещё не присевший за стол Габдулбар. – Вчера вы мне ни пообедать, ни поужинать не дали.

– А в моём доме действует закон: кто не работает, тот не ест. Ясно? – заявил дядя.

– Ясно, – тут же капитулировал оголодавший за сутки Габдулбар. – Но я же работаю и много. – Попробовал он неумело оправдаться.

– Недостаточно много! Слушай сюда, выродок! Ты будешь пахать столько, сколько я тебе скажу: за себя, за меня и за моих не родившихся детей! – набросился на племянника начинавший краснеть от нахлынувшего на него нервного возбуждения Фаниз. – И жрать ты сядешь только тогда, когда заслужишь эту привилегию.

– Да пошёл ты! – неожиданно спокойно произнёс Габдулбар.