Читать онлайн Бывшие. Измене вопреки бесплатно
Глава 1.
Знала бы, кого встречу, хоть чулки бы надела.
Утро не задалось. Будильник не прозвонил и теперь, в полной панике перелезая через спящего Лешу, я тороплюсь выбраться из постели. Не очень удачно, надо сказать. Спешка для меня самый плохой вариант, я тут же становлюсь рассеянной и неуклюжей, и в подтверждении этого, тут же растягиваюсь на полу, зацепившись ногой за шелковую простыню. Они же должны скользить!
Какая бесполезная штука, это шелковое белье! Сегодня оно цепляет меня за ногу, а буквально позавчера я соскользнула с него прямо на пол под громкий хохот моего…Леши.
Ему тридцать два, он старше меня на пять лет, да и в плечах – косая сажень, так что странно называть его парнем. Моего мужчины? Ну да, богатырь под два метра на черном Гелике, который обещает решить все твои проблемы – очень похож на мужчину.
– Вот это ты набрала, – тянет он сонно. – Думал, потолок упал, такой грохот.
– И тебе доброе утро, – раздраженно отвечаю я, закатывая глаза. Ничего я не набрала, даже похудела немного, просто кровать высокая, а кости – громкие. И вообще, я правильно питаюсь, два раза в неделю хожу в спортзал и пью много воды.
Со стоном потирая пятую точку, поднимаюсь, чтобы продолжить свой забег. Кофе, пожалуйста, кофе и чистую рубашку. Ну, должна же у меня быть чистая рубашка, иначе, зачем мне такой большой шкаф и доставка из химчистки раз в неделю!
Кофемашина отказывается работать, ух, нечастный металлолом, но без него я из дома выходить не хочу, это залог плохого настроения, так что приходится найти турку.
– О, я тоже хочу кофе, – басит Лёша, заходя на кухню. – Что, доломала кофемашину? А я говорил, надо с ней нежнее.
– Во-первых, она с характером, сам знаешь. А, во-вторых, ничего я ее не ломала, просто нет времени разбираться.
– А завтрак будет? – интересуется он, и я разочаровано выдыхаю. Ну да, это же я опаздываю, а у него времени еще вагон.
Пока я одной рукой взбиваю в миске омлет, а другой переворачиваю подгорающий бекон, Лёша умудряется стащить мой кофе. Он делает первый глоток и улыбается так безмятежно, что решаю не ругаться. Ну, проснулся человек пораньше, просто хочет заботы от любимой женщины, а для него она проявляется в еде. Так что я ставлю еще одну порцию кофе на плиту и продолжаю колдовать над завтраком.
Благо, пока кофе варится, рубашка найдена, как и подходящий костюм, дежурные каблуки ждут у двери, а губы я накрашу уже в такси.
– Какая дрянь, – кривится Лёша, откусывая от моего шоколадного батончика, любовно спрятанного до сегодняшнего утра.
– Зачем ты тогда его ешь? Ты же не любишь сладкое, я его себе покупала, – хмурюсь я, пытаясь выхватить лакомство из его рук, но он выше и проворнее.
– Чтобы тебе меньше досталось, это же вредно! – он отдает оставшуюся половинку только после десятка моих бесполезных прыжков вокруг него.
Как итог, его завтрак сервирован и радостно уплетается, а вот мой кофе сбежал, да еще и батончика осталась только половина. Жизнь – боль.
Приглаживая волосы у зеркала в прихожей, судорожно ищу ключи. На самом деле, с волосами мне повезло, они длинные, темные и слегка вьются, это всегда выручает по утрам, когда на укладку времени нет.
Ключи находятся только через пять минут, почему-то в левой туфле, такси уже ждет, так что я буквально вылетаю за дверь.
До офиса компании, которая делает элитную мебель, доезжаю без приключений.
– Сроки горят, кадровики медлят с дизайнером, а тебя природа вкусом не обделила, – сказал президент компании на прошлой неделе, и я внезапно превратилась в руководителя еще одного направления. Закупок элитной мебели.
Так я оказалась в офисе компании «Лес».
Нет, правда, так и называется.
Я жду руководителя, удобно устроившись в кресле небольшой уютной переговорной. Она совсем не похожа на безликий белый офис, скорее на кабинет в каком-нибудь особняке в Италии, который передается по наследству уже поколений двадцать. Только вид из окна напоминает, что мы в большом мегаполисе.
– Добрый день, Алиса. Простите, что заставил вас ждать.
Низкий мужской голос с хрипотцой заставляет меня вздрогнуть, потому что где-то я его уже слышала. Я не тороплюсь оборачиваться, потому что, стоит мне это сделать, и я точно узнаю его обладателя. Пожалуйста, пусть это будет не он. Ну, пожалуйста.
Зажмуриваю глаза напоследок и медленно оборачиваюсь.
Вот он, стоит в двух шагах от меня, Дмитрий Фёдоров, моя первая любовь и причина множества бессонных ночей, слёз в подушку, нескладных поэм о синеве его бездонных глаз и о том, как я хотела запустить руки в его густые черные волосы.
О красивых длинных пальцах, моем личном фетише, и вспоминать не хочется.
Возмужал, стал еще красивее, руководит компанией.
А меня больше нет. Я, взрослая женщина, красивая, вся из себя состоявшаяся, с классной работой, толпой друзей, с мужчиной, который дарит мне розы почти каждый день, за секунду превращаюсь в растерянного подростка. Пшик – и я уменьшаюсь в росте, ссутулив плечи и забываю, что такое уверенность в себе.
Я опять на секунду превращаюсь в злую, брошенную маленькую девочку, обиженную на весь мир и на жестокого одноклассника, парня по совместительству, которого застала с моей лучшей подругой. Грудь сжимает горячим обручем, воспоминания наваливаются одно за одним, калейдоскопом проносятся перед глазами.
Я опять падаю куда-то в отчаяние, безысходность и тоску, вижу, как рушится моя привычная жизнь. Как парень, который клялся мне в любви, которого я без памяти любила, проходит мимо, игнорирует все мои вопросы, как будто меня больше нет.
Стоп, Алиса. Это больше не о тебе.
Пара секунд, а будто прожила все десять лет заново. Чертов Фёдоров. Стряхиваю с себя наваждение, выпрямляю плечи и надеваю дежурную улыбку. Дружелюбием, конечно, она не отличается, но это лучше, чем ничего. Глубоко вдыхаю, как перед прыжком с трамплина.
– Добрый день, Дмитрий. Приятно увидеться вновь.
Он улыбается так, что у меня непроизвольно начинают подрагивать колени. Я же выросла из тебя, выросла, самый популярный парень в классе, смирилась, пережила. Так с чего такая реакция?
Но он не дает мне додумать.
– А мне как приятно, Алиса. Ну что, с официозом закончили, теперь по существу. К тебе или ко мне?
Среди секундного ступора от его беспросветной наглости, в голове проносится только одна мысль.
Знала бы, кого встречу, чулки бы надела. Чтобы эффектно снять один и задушить его прямо здесь.
Глава 2
На мгновение я зависаю, слегка приоткрыв рот, и возмущению моего нет предела. Самоуверенный хлыщ. Вон как довольно улыбается по пути к своему креслу. Нет, не так. Самодовольно. Похоже, помнит, что меня всегда смущали его шуточки на грани и думает, что слишком хорошо меня знает, и что я совсем не изменилась.
Наверное, не так уж я и изменилась, на самом деле, ведь мне очень хочется его ударить.
Огреть сковородой или, например, кочергой. Интересно, почему именно эти предметы приходят на ум?
Сумка, наверное, тоже подойдет, она довольно тяжелая, хоть не железная. Мысленно взвешиваю ее, жалея, что именно сегодня вытащила часть ненужного хлама, а была бы оружием что надо.
Но слишком задумываться нельзя, а то Фёдоров решит, что преуспел в своих глупых шуточках.
– Мы уже у тебя, в мой офис ехать нет смысла. Что ты можешь мне предложить?
Я смотрю прямо на собеседника и даже не мигаю. Эх, даже жаль, что эта мебель мне, в самом деле, понравилась и проходит по бюджету, иначе можно было бы разразиться речью о полной безвкусице и поминай, как звали.
– Дай подумать, – многозначительно протягивает Фёдоров.
Не могу называть его иначе, хоть это и плохая школьная привычка, но какой он мне Дмитрий, в самом деле. Всего лишь мой одноклассник, на какой-то год старше, который возомнил меня глупой малышкой, падкой на пикаперов- самоучек. Самую умную девушку параллели, на секундочку!
– Что я могу предложить? Контракт на лучшую элитную мебель страны по привлекательной цене, столик в лучшем ресторане, номер в лучшем отеле, самое удобное место в моей постели. Ты предпочитаешь спать слева или справа?
О, как я ненавижу тебя сейчас, Фёдоров, кто бы знал. Ничего, будет мне уроком, вспомни, Алиса, с кем разговариваешь, выключи ностальгию, включи мозг. Он ведь только думает, что хорош.
– В номере лучшего отеля я предпочитаю не спать.
Лениво приподнимаю уголок губ, заправляя темный локон да ухо. Мой собеседник заметно расслабляется, поудобнее усаживаясь в кресле, видимо, предвкушая продолжение.
Погоди, не радуйся так, красавчик, я тоже умею играть в эту игру, но не так, как ты себе представляешь.
– И мой будущий муж очень любит мне в этом помогать. Люблю старательных мужчин. Целеустремленных. Чтобы достигали своей цели. Снова и снова.
Невинно улыбаюсь, смотря на него из-под ресниц. Совсем не деловое общение, но что поделать, если у людей есть история, она всегда где-нибудь да всплывет, лучше сейчас, чем в самый неподходящий момент. Ну и он первый начал, чем не повод успокоить себя.
Фёдоров становится значительно более серьезным и мрачным, кажется, даже слегка сжимает кулаки. Это очень хорошо, ведь я не флиртовать сюда приехала и не думы думать
Этот руководитель-недоучка просто тратит моё время. Мебели много, а я одна.
– Фёдоров, давай ты вернешься к роли руководителя компании. Я к тебе пришла переговоры вести, а не тренировать неловкие подкаты. Наш проект – это важно. Окей?
Смотрю на него настороженно и немного раздраженно. Мы на работе, именно это сейчас главное.
– Я вас услышал, Алиса. Давайте продолжим, – говорит он официальным, сухим тоном.
Дальше мы обсуждаем его мебель, мою компанию и общий проект, очень и очень профессионально. Ни намека на флирт, что очень меня радует.
В конце пожимаем руки, как профессионалы своего дела. Отлично, теперь я могу с достоинством уйти и поручить остальное помощнику. Может быть, даже удастся больше его не видеть, сослаться на занятость, да это вообще, не моя это работа, мебель выбирать. Но его следующие слова заставляют меня на секунду замереть на месте.
– Будущий муж – это такой человек, который мужем может и не стать. Если он вообще существует, Ягодка.
Глава 3.
Как я ему Ягодка? Со школы так никто меня не называл! Как я вообще должна доказывать, что у меня есть жених? И что вообще за слово такое, жених?
Перед глазами проносится сцена, как в детстве бабушки на лавочке говорили, мол, Алиса, посмотри на Андрюшу, вот жени-и-и-их! А Андрюше четыре годика, у него куртка на вырост, вязаная шапка на завязочках и ботинки на два размера больше.
И тут Лёша – жених? Этот цвет нации, самый настоящий финалист конкурса отборных мужиков?
Мы познакомились три года назад. Такие мужчины сразу бросаются в глаза: красивый, уверенный, очень высокий блондин. Мы столкнулись в дверях, и я совершенно случайно вылила на него свой кофе.
Помню, он стоял и смотрел на меня с высоты своего роста (Лёша говорит, сто девяносто два, но мне кажется, приуменьшает), а я пыталась извиниться, потому что точно была виновата. Я буквально летела на встречу, ничего не замечая.
– Пообедайте со мной, и инцидент исчерпан, – вдруг улыбнулся он совершенно очаровательно.
Так со мной еще не знакомились, так что я согласилась.
Потом оказалось, что он не только красивый, но и умный, успешный, владелец фитнес-клуба премиум класса. Ах да, а еще он круто готовит, ездит на Гелике и у него пресс с кубиками.
Сама себе завидую.
Мне его что, надо предъявить Фёдорову? Достаточно фото показать или обязательно за руку привести и попросить подтвердить, что мы вместе?
Конечно, я не задаю ему таких вопросов. Я просто с независимым видом шагаю к выходу на своих потрясающих каблуках, а попеременно злюсь и смеюсь уже дома, под подозрительным взглядом того самого жениха. Ну, надо же, какой детский сад.
. . .
И вот я опять еду на встречу, но на этот раз в свой офис. Дома и стены помогают, да? Это было бы очень кстати, потому что волнуюсь ужасно. Ему всегда удавалось задеть меня, иногда даже просто своим видом. Расстегнутой пуговицей на рубашке, взлохмаченными волосами, или красным пятном на шее, в котором я опознавала засос, хотя никаких доказательств у меня, конечно, не было.
Я тогда еще не знала, что влюблена, но меня страшно раздражало, что он позволяет себе «такое», еще и напоказ выставляет.
Помню, в школе первое время я просто кипела от негодования, хотя раньше всегда гордилась своей выдержкой. Но это было до него.
С ним же я всегда становилась кипящим вулканом, плевалась лавой и огнем на его глупые шуточки, едкие комментарии, при этом где-то на периферии оценивала и юмор, и сарказм. Красиво сочетал, чертяка.
И если это так цепляло меня тогда, то что и говорить о нынешнем положении дел. Пара фраз, даже не ко мне обращенных, и я, признанный мастер словоблудства, начала кипеть прямо на совещании. Видимо, зря я думала, что покерфейс всегда со мной, потому что моё свирепое выражение лица явно привлекло лишнее внимание.
– Алиса, вам есть, что сказать по теме? – гендир и Фёдоров смотрят на меня вопросительно, и мне становится неудобно. Я так увлеклась злостью и воспоминаниями, что на секунду выпала из рабочей рутины. Что может произойти за секунду, казалось бы? Полжизни, вот что.
Поспешно задаю пару заковыристых вопросов об износостойкости материалов.
Кажется, это сработало, совещание идет дальше, а я обдумываю только что полученную информацию – дизайном занимался сам Фёдоров. Какой талантливый, гад, надо же, не только руководить горазд.
И этот гад, собственной персоной нагоняет меня после мероприятия.
– Интересный у нас намечается проект, правда Алиса? Столько нюансов, столько деталей! Я постараюсь почаще бывать у вас в офисе.
Он складывает руки за спиной и выхаживает рядом с важным видом, чем бесит еще больше.
– Какое рвение, Дмитрий. Очень рада, что вы воспринимаете такой большой контракт серьёзно, ведь пара ошибок и с ним можно попрощаться. Мы компания серьёзная. Любим всё перепроверять.
– Вы сами будете проводить проверку? Тогда я к вашим услугам. С радостью. Могу показать вам любые документы, сертификаты, вывернуть карманы. Может быть, снять одежду?
Он приподнимает бровь и выглядит эдаким донжуаном, пока я пытаюсь пропустить лишнюю информацию и придумать формальный ответ. Решаю просто проигнорировать неуместный выпад, нечего вообще развивать эту тему, да и вообще, пора свалить всё на помощника, становится слишком сложно все время его осаждать.
Но тут Фёдоров, видимо, увидев хороший знак в моем молчании, решает зайти еще дальше. За секунду его тон меняется, голос становится тихим и вкрадчивым, а сам он оказывается ближе, буквально перетекает на этот шаг вперед.
– Кстати, ты не передумала насчет отеля? Нам ведь есть что вспомнить, Ягодка, – он улыбается своей самой лучезарной улыбкой, а мне хочется удавиться, а лучше удавить его.
Конечно, нам есть что вспомнить, но мои воспоминания далеко не самые лучшие. Очень хорошо помню, как после какой-то пустяковой ссоры он просто исчез, а я бегала по всем его друзьям, а потом и вечеринкам нашего района, в поисках Его Высочества. А когда нашла в объятиях моей лучшей подруги, на секунду потеряла дар речи.
Я все еще помню это чувство, как падает сердце и неритмично, быстро бьется о ребра. Мозг еще не понял, ищет версии и оправдания, типа брата-близнеца или собственного внезапного безумия, но сердце… Сердце уже знает.
Не могу сказать, что моя жизнь тогда закончилась. Нет. Юность на то и дана, чтобы переживать даже самые сильные страдания. Жизнь бежит, летит, и вот через две недели ты опять можешь спать, через три – есть. А выпирающие ключицы да впалые щеки – довольно хороший бонус. По крайней мере, этим можно себя немного утешить.
Но это сейчас я знаю, вспоминаю и раскладываю все по полочкам. А тогда хотелось только сдохнуть.
Казалось, что в жизни больше ничего не осталось, она бесполезна и бессмысленна. Даже лучшей подруги у меня больше не было, пришлось долго и мучительно выплывать самой. Учиться заново улыбаться, искать новые цели, преодолевать «ничего не хочу» и пытаться опять доверять людям.
Окончить школу с золотой медалью было не так уж сложно, как и поступить на бюджет в хороший ВУЗ, ведь больше ничего важного в моей жизни не осталось.
Его измена многое решила в моей жизни, ведь мне больше не на что было отвлекаться.
Так что, не надо нам это вспоминать. Мы сейчас на работе, партнеры, почти коллеги (надеюсь, ненадолго). А чтоб неповадно было, надо все-таки ответить. С этой мыслью останавливаюсь, скрещивая руки на груди.
– А что бы ты хотел вспомнить? Размер груди Шолоховой? Или ее безразмерные губищи? Ну, давай, удиви меня.
Глава 4.
На мгновение мне кажется, что он растерялся.
Юля Шолохова – та самая моя лучшая подруга, такая же бывшая, как и Фёдоров.
Не сказать, что она была красивее меня, но смотрелась точно взрослее. Да и как выглядеть ровесницей с девушкой, как будто сошедшей с обложки мужских журналов.
Еженедельно ее вызывали к директору на разъяснительную беседу о том, что школа – не ночной клуб и носить такие короткие юбки, футболки с таким вырезом, каблуки такой высоты совершенно непозволительно. А потом на ковер к директору приходила ее мама и он, большой и грозный мужчина под пятьдесят, с явной военной выправкой, таял на глазах, начинал улыбаться и прощал «милую девочку». Это повторялось каждую неделю, пока они, наконец, не закрутили роман. С матерью, конечно.
Так вот, этими ее губищами, моя подруга пыталась съесть Фёдорова заживо, когда я ввалилась в непримечательную темную комнатку. Меня там никто не ждал, конечно, ведь такие места не для отличниц, вроде меня. Идеальное место для измены.
– Я не планировал напоминать тебе о Шолоховой. И сам успешно о ней не вспоминаю, – доносится до меня его голос.
Улыбка гаснет на его лице, а взгляд становится серьезным. Зуб даю, мы вспомнили один и тот же момент. Не думала, что для него это воспоминание хоть что-то значит.
– Вот и не напоминай. Пусть от этой части моей юности останутся приятные воспоминания, их и так совсем немного.
Я опять иду по коридору, в голове мелькают картинки из прошлого, и я никак не могу это остановить. Они отпечатываются под веками, воспроизводятся по кругу, снова и снова.
Фёдоров – Юля – Я. Фёдоров – Юля – Я.
Вот я стою и наблюдаю, как он целует ее, не в силах заявить о своем присутствии. Гремит музыка, стены под моими пальцами вибрируют, пол сотрясается или это просто кружится голова. Два моих самых близких человека.
Отблески на ее коже, шелковый топ на полу, он без рубашки. Я пытаюсь пятиться назад, спотыкаюсь, и тогда их взгляды, наконец, обращаются ко мне.
Пытаюсь унять дыхание. Федоров зачем-то идет совсем рядом со мной, почти шаг в шаг, но мне все равно. Нужно со всем этим справиться, прямо сейчас.
Я не хочу обратно, даже в своих мыслях, ведь это, оказывается, больно. Сколько бы я ни убеждала себя, что все пережила, сколько бы ни отрабатывала с психологом, но отпустить до конца не могу. Где-то под кожей сидит обида и непонимание. Мы никогда не говорили о том, почему он так поступил, но сейчас я уже не хочу об этом знать.
Фёдоров вдруг берет меня за руку и осторожно останавливает.
– Столько лет прошло. Я думал, мы могли бы…поговорить? За чашкой кофе. Как старые друзья. Как бывшие одноклассники.
Наверное, это должно меня разозлить, но напротив, я чувствую только бесконечную усталость.
Я все это уже проходила. Тяжело, еле-еле, так зачем начинать снова? Зачем заново бередить старые раны, особенно если они так тяжело затягивались?
– Слушай, Фёдоров, от того, что мы бывшие одноклассники, осталась только привычка звать тебя по фамилии. Все прошло. Я тебя не люблю и не ненавижу. Но это не значит, что я готова с тобой дружить. Давай мы закончим этот проект и разойдемся по своим… не знаю, офисам, частям города? Просто вернемся туда, где были и к тому, что делали, хорошо?
Мы стоим друг перед другом, я сейчас совсем беззащитна, не нападаю на него, не скрещиваю руки в попытке спрятаться, просто смотрю на мужчину из прошлого широко открытыми глазами. Я предельно честна.
Я больше не люблю его, не ненавижу, хотя какое-то чувство бьётся в груди, которому я пока не могу найти названия. Тревога, злость, нежность, ностальгия, безумный несовместимый микс.
У нас с Лёшей все хорошо. Эта любовь спокойная, понятная и взрослая . В таких отношениях люди помогают решать проблемы друг друга, а не создают новые и это прекрасно.
Хотелось бы мне почувствовать ту, другую любовь опять? Любить так же ярко и необузданно, против правил и условностей, с жаром, предвкушением, бабочками в животе, как это было в мои семнадцать лет?
Нет. В одну реку дважды не войдешь.
– Я не знаю, могу ли тебе это обещать, – раздается его голос совсем рядом.
Он поворачивается и идет в обратную сторону, а я остаюсь смотреть ему вслед в растерянности. Я точно знаю, он любил меня, хоть все и закончилось изменой. Но это было десять лет назад.
Сейчас-то что ему от меня нужно?
Глаза 5.
– Это был потрясающий отпуск! Каппадокия, ооо! Мы чуть не свалились с воздушного шара, сделали тысячу фото, потом поехали к морю. Правда, поплавали с криками, потому что вода еще не прогрелась. Но, Алиса, это же мооооооре, – тянет Аня со счастливой улыбкой.
Анна Славская – моя коллега и подруга. Она только из отпуска, улыбается и активно жестикулирует, почти смахивая со стола чашку с чаем. Аня в эмоциях напоминает итальянцев, это очень…сочно.
Перед нами лежит огромная коробка турецкого лукума, который я непременно должна попробовать под ее веселый рассказ. Но, видимо, ей предстоит еще и выслушать мой, не такой радужный.
Аня знает обо мне почти всё, мы вместе отучились шесть лет, потом стажировались в одной компании, да там и остались. Мы вместе тратили первые зарплаты, снимали квартиру на двоих, потом собирали ее замуж. А уж фамилию Фёдоров она слышала не один десяток раз.
– Тысяча чертей и ослик! Неужто сам Фёдоров?! – вскрикивает Аня, а я практически подпрыгиваю на своем стуле. Она умеет быть очень громкой и совсем не сдерживает эмоции, часто оборачивая свою речь в отборный сарказм. Или сумасшедшую смесь смешных слов, вот как с чертями и осликом. Первое время меня это даже немного смущало, ведь я всегда себя сдерживала, буквально на автомате, так уж меня воспитывали. Сейчас я восхищаюсь тем, как она умеет лавировать между эмоциями и официозом. Ну и учусь у нее немного.
– Он владелец компании, у которой мы мебель теперь покупаем. Я выбирала. Черт меня туда понес…
– И что было дальше? Как он выглядит? Небось, лысенький и пузатенький, с выводком детей?
– А вот и нет! Красивый, гад, вообще не изменился.
– Да-а-а? А чего хочет?
Аня сыпет вопросами, которые я боюсь себе задать, потому что не хочу слышать ответ. Она всегда, всегда так делает, потому что считает, что это помогает мне разобраться в себе. Но, если честно, так и есть.
– Чего хочет пока не поняла, но пару раз звал отужинать и в отель, видимо почву прощупывает. Или считает, что неотразим до такой степени, что с первого же взгляда все особи женского пола должны терять белье еще на подлёте к его постели.
– И что, он до такой степени неотразим?
– Погоди, дай проверю… Нет, мои трусики на месте, тебе не о чем беспокоиться! – мы обе хихикаем, пока вдруг не улавливаем приглушенное покашливание.
Я в ужасе оборачиваюсь на стуле. Прямо за моей спиной стоит Фёдоров с ехидной улыбкой, а Аня еле сдерживает рвущийся наружу смех. Поворачиваюсь к ней, хмурясь.
Она что, всё это время видела его? Но Аня делает такие невинные глаза, что кот из известного мультика удавился бы от зависти, и пожимает плечами. Ладно, и не такие темы обсуждали, и не из таких неловких ситуаций выбирались.
– А вы, наверное, Дмитрий Фёдоров? Принято познакомиться, Анна, ассистентка Алисы, – она улыбается и слегка взмахивает рукой. Какая на мне ассистентка, такой же начальник, как и я. Но вида не подаю, мало ли что она задумала.
– Он самый, приятно познакомиться. Простите, помешал вашему разговору. Итак, позвольте, я понял, что не настолько неотразим, чтобы прыгать ко мне в постель с первого взгляда. А насколько тогда? Вы успели выставить моей неотразимости оценку?
В этот момент мне очень хочется провалиться сквозь землю. Это очень, очень непрофессионально обсуждать клиента, да с коллегой, да на рабочем месте.
Но, формально, это мой кабинет, дверь была закрыта, а время уже нерабочее, так что мы подруги, а не коллеги. Я решаю, что Фёдоров сам виноват, никакие границы я не нарушила, это сделал он, сам и виноват.
– Ну, видимо, вы достаточно неотразимы для того, чтобы без разрешения подслушать разговор двух девушек, прокравшись в их кабинет после окончания рабочего дня, и не получить за это по заслугам, Дмитрий.
– О, это довольно высокая оценка неотразимости из ваших уст. Вы же довольно строги и бескомпромиссны, если я правильно помню, Алиса.
Его голос мягкий и вкрадчивый, и, конечно, при посторонних он говорит «вы». Но невооруженным взглядом видно, что каждый жест, каждая его ухмылка буквально говорит о том, что он знает, какое впечатление производит. Знает, как он хорош и абсолютно уверен, что я это заметила.
– Думаю, с вашей памятью всё в полном порядке, Дмитрий. Вы что-то хотели? Наверняка у столь позднего визита есть весомая причина.
Я намеренно выделяю то, что эта причина должна быть весомой, иначе это неудобно с его стороны. Ну, и правда, хочу знать, что он тут забыл. Это уже не первый его приезд в наш офис и, как по мне, эти визиты стали слишком частыми. Пару раз мне удавалось сослаться на занятость, вот как сегодня, но в этот раз что-то пошло не так.
– Конечно. Я хотел бы обсудить некоторые пункты контракта за ужином. Что скажете?
– Думаю, вам поможет наш юридический отдел, я дам вам их номер. К слову, их не обязательно кормить ужином.
– О нет. Андрей Иосифович сказал разговаривать только с вами, Алиса. Вы руководите этим проектом, так что и спрос с вас. Вас устроит завтра в восемь?
– Хорошо, Дмитрий. Мы с Анной встретимся с вами.
Ха. А ты думал, я встречусь с тобой наедине, красавчик? Выкуси. Вот и «ассистентка» пригодилась. Смотрю, как Аня сдерживает улыбку, а Фёдоров с непроницаемым лицом кивает.
– Принято. Хорошего вечера, дамы.
Когда за ним закрывается дверь, я выдыхаю. Аня с задумчивым видом гипнотизирует дверь.
– Смотри-ка, а Вселенная прямо любит равновесие.
-О чем ты? – недоумеваю я.
– Не ты ли недавно говорила, что тебе стало катастрофически не хватать внимания Лёши с тех пор, как он занимается открытием сети своих этих элитных фитнесов? Вот, Вселенная подкинула тебе безопасного внимания со стороны. Для равновесия. Твой бывший из кожи вон лезет, чтобы ты на него просто посмотрела. И чем ты недовольна?
Глава 6.
Я покачиваюсь на стуле и обдумываю, чем именно недовольна.
В самом деле, внимания я сейчас получаю за троих, но изначально я не ждала появления в своей жизни бывшего, еще и такого настойчивого. Это немного выбивает из колеи, да и причин для такого внимания я не вижу.
Бойся своих желаний, ага.
– Это не то внимание, которого я хотела. И где ты набралась этих штучек о Вселенной и равновесии? – хмурюсь я.
От Аньки многого можно ожидать. Некоторые ее увлечения, например, макраме и танго, проходят быстро, так что нужно просто переждать. Однажды она целый месяц пыталась вытащить меня на курсы по актерскому мастерству, а потом тренировалась падать в обморок на моей кровати, потому что своего мужа Женю успела довести до нервного тика такими репетициями. Увлекающаяся натура, что поделать. Но вот уж чего не ожидала, так это речей о вселенском равновесии.
– Не надо менять тему! Он же просто языком треплет, это безобидное, довольно приятное внимание. Да, оно исходит от твоего бывшего, но… сколько лет прошло! Просто где-то там, в голове, где у тебя все еще живет вопрос, в чем же ты была не достаточно хороша. Так поставь себе уже жирную галочку – достаточно хороша. Вот он, Фёдоров у твоих ног, явно флиртует и, вероятно, жалеет о содеянном.
У меня точно входит в привычку хмуриться, так и до морщин недалеко.
Да ерунда это все, ни о чем Фёдоров не сожалеет, он просто всегда был…таким. Всегда любил красивые жесты, долгие умные речи, люди шли за ним, ведь было в нем что-то от безумного гения, а это всегда привлекает. Собственно, привлекает и сейчас.
Но я точно знаю, что это внимание не так безобидно, как кажется. Для него самого это, вероятно, ничего не значит, а вот меня может привести к плохому результату. Слишком я его любила, слишком страдала, всё в наших отношениях тогда было слишком, но мы были старшеклассниками, так и должно быть в семнадцать. А вот в двадцать семь лучше не надо.
Но в чем-то она права. Во мне, в самом деле, живет вопрос, в чем же я тогда была недостаточно хороша. Чего ему не хватило?
– У меня есть мужчина. Может, мы даже поженимся скоро. Просто он сейчас очень занят, – я смотрю исподлобья и буквально бубню оправдание.
– Послушай, хоть я и давно говорю, что Лёша не совсем твой формат, но я очень рада, что у вас все хорошо и ты его любишь. Считай, что я просто шучу.
– В каждой шутке есть доля шутки. Говори уже, я же вижу, тебя все еще разрывает от вселенской мудрости.
Аня на секунду замолкает, как будто собирается с духом и продолжает.
– Дело в том, что у твоего Лёши эмоциональный диапазон, как у зубочистки. Он же считает, что любые женские страдания это ерунда и происходят они исключительно от недостатка занятости. Он такой… прямой, грубоватый. И эти качели от идеального мужчины до «надо расставаться, нам не о чем говорить» случаются уже каждые пару месяцев, если не чаще. Может быть, стоит дать себе шанс? Ну, вернее, дать этот шанс кому-то другому?
Она замолкает и вопросительно на меня смотрит.
Да, все верно, мой идеальный мужчина не совсем идеален. Вернее, я думаю, он идеален для всех, кроме меня.
Помню, как он сказал, что моя работа это такая игрушечная занятость, чтобы платья было куда выгуливать. Конечно, имелось в виду, что мне работать не обязательно, и он спокойно сможет меня содержать. Но то, как это прозвучало, знатно меня тригернуло и расстроило.
Примерно спустя год отношений, я начала видеть в нем обесценивание того, что я делаю, что чувствую, что мне нравится.
Я вдруг открыла глаза и стала замечать важные мелочи. Вот, например, выбранный мной фильм – дрянь, будем смотреть другой, который он считает хорошим.
Крутая картина на стене, которую я нарисовала на мастер-классе – баловство. Но, почему нет, детка, раз у тебя так много свободного времени.
Ну что ты дуешься, на обиженных воду возят. Почему злишься на критику? Ах, не спрашивала? Ну, разве я должен молчать, если вижу что-то не то? Надо реагировать как взрослый человек, поблагодарить и подумать, как это исправить.
Да, мелочи, к которым привыкаешь, не такие уж частые, да и оправдание у них есть. Он очень устает, сутками работает, открывает целую сеть фитнесов, конечно, не каждый бы выдержал такой темп. Просто перепсиховал, вот результат.
Но однажды дошло до того, что я спросила Аню, все ли у меня нормально. У меня. И сейчас он так занят, что я его почти и не вижу. Но расставаться из-за этого… Нет. Все нормализуется, просто надо подождать.
– Да все нормально у нас, Ань. Это же отношения, в них не бывает, чтобы всё совсем гладко.
– Конечно, нет. Но бывает, когда вы на одной волне, а мужик – не токсичная свинья с охапкой роз, извини, пожалуйста.
Мы обе смеемся. Она имеет в виду случай, когда Лёша, провинившись, не признал свою вину, не извинился, а просто молча появился на пороге с огромным букетом раз, буквально с меня ростом. Протянул мне его, молча сунул в руки и пошел дальше. Букет был таким большим и тяжелым, что я долго искала ведро, в которое он может поместиться. А Лёша буквально через пятнадцать минут завалился спать, так и не сказав мне ни слова.
Он очень недоумевал утром, почему я все еще обижена. Ведь миссия выполнена, он принес розы. И это всегда, всегда розы. Но, я, конечно, просто придираюсь.
– Ох, дорогая, ты к нему несправедлива. Он хороший, надежный, решает мои проблемы, а не создает их. Я ему доверяю. И у него получается шикарный ростбиф, – улыбаюсь я.
– Да, вкусная еда всегда была твоей слабостью, – смеётся Аня в ответ. Очень ее люблю за то, что она никогда не настаивает, никогда не позволит себе сказать «я же говорила». Если мне плохо, потому что Лёша меня обидел, то он козел. Если мы помирились и он опять в фаворе, то «я за тебя рада». Я всегда могу рассчитывать на нее, приехать с ночевкой или попросить приехать ее.
И я всегда знаю, что она приедет.
Мне кажется, именно такой должна быть настоящая подруга. Ну, хоть раз в жизни мне повезло такую найти.
Мы еще полчаса пьем чай, обсуждая разную ерунду. Я смотрю фото с поездки, слушаю историю про воздушный шар, про подштанники. О, эти подштанники! Но как только мы расстаемся, мысли возвращаются к Фёдорову. Сердце сжимается, по телу пробегает теплая волна. И все-таки он меня задевает. Его взгляды, его слова. Когда вдруг появляется наше прошлое, это всегда очень соблазнительно, потому что приносит возможность спросить, что же было не так. Понять. Я думаю о том, что же ему от меня нужно, всю дорогу домой.
А дома меня ждет Лёша с очень недовольным лицом.
Глава 7.
– Почему у нас дома такой свинарник? – спрашивает меня Лёша, хмурясь.
Вот уж чего не ожидала. Вчера у нас был клининг, дома всё просто вылизано, полы, окна и зеркала блестят. В вытяжку можно вообще как в зеркало смотреться. Ну, Лёше можно, а мне только если подпрыгнуть. Окидываю пространство придирчивым взглядом, но не нахожу ничего предосудительного.
– Ты о чем, Лёш?
Этот вопрос действует на него, как красная тряпка на быка. Мой мужчина весь подбирается, сощуривает глаза и становится большим злым воздушным шариком. С кубиками пресса, да, они все еще угадываются под футболкой, но если ткнуть в него иголочкой, он точно лопнет от злости. Увы, меня это не веселит.
– А ты сама не видишь? Всё валяется! Посуда в посудомойке не разобрана. Я прихожу домой уставший, а у нас пустой холодильник. Чудесная жизнь, ничего не скажешь.
Я в ступоре пытаюсь найти, что же у нас валяется, игнорируя раздражение. Наконец, нахожу блокнот для записей на столе и ручку на нем. Они ровненько лежат на столе, а никак не валяются.
– Вот это валяется, по-твоему? Блокнот оставила тут, чтобы в сумку вечером положить. Иначе забуду. Посудомойка, конечно, не разобрана, ведь я ее загрузила утром, а пришла с работы только что. Хотя, зачем я оправдываюсь, ты чудесно видишь, что я только пришла, ведь прямо с порога нападаешь на меня! Если тебя это так разозлило, мог бы разобрать посуду сам. Холодильник у нас не пустой, есть паста с курицей и цуккини, все для салата и множество нарезок. А на верхней полке лежит стейк, который заранее не приготовишь. Так что я сейчас не понимаю твоих претензий. Давай, дорогой, заново и по одной.
Он не находит что сказать и просто уходит в другую комнату, хлопая дверью. Я злюсь, я страшно, ужасно злюсь, потому что это довольно привычное дело. Лёша старше меня, хоть и совсем немного, но почему-то пытается учить уму-разуму.
Если какая-то вещь лежит не на своем месте, это неизбежно приводит к стычке. «Своё место» он определяет сам.
Я довольно рассеянна, так что часто оставляю вещи на видном месте, чтобы не забыть их утром. И для меня чистый стол – это чистый стол. А для него он чистый только когда совсем пустой. Идеальная поверхность, без препятствий на ней. Раньше я думала, что это просто быт, мы притремся, и всё будет хорошо. Я, правда, старалась. Но сейчас понимаю, что стараться в одиночку бессмысленно. Это вообще не старание, а прогиб.
В конце концов, он остынет и признает, что был не прав. Это просто перегруз и усталость. По крайней мере, так говорит во мне разум.
А темперамент хочет его отшлепать, как минимум.
Хорошее настроение испаряется, остается только горький привкус на языке. Алиса. Ты умная женщина, взрослая, состоявшаяся, ну ладно тебе дуться! Он просто устал и вот так вышло. Ну с кем не бывает.
Ох, все-таки очень хочется пойти поскандалить, рассказать ему, как он неправ, какой он тиран и деспот, и как меня это раздражает. Я взрослая девочка, незачем учить меня жизни! А, к черту! Вот пойду и скажу.
Но Лёша опережает меня. Он выходит из комнаты и с решительным видом протягивает мне чемодан. Смотрю на него вопросительно.
– Я устал от наших размолвок, что-то не складывается. Думаю, будет лучше, если ты поживешь в другом месте. Вот, сюда можешь сложить свои вещи. А я пойду, проветрюсь, пока ты собираешься.
И оставляет меня наедине с чемоданом, ну, и с собственной отвисшей челюстью.
Вот же ты свинья токсичная, Лёша… Права была Анька. И в названии, и в характеристике, и вообще во всем права. Надо мне уходить, но куда? Неделю назад я взяла в ипотеку квартиру моей мечты. Она просторная, с хорошим расположением, а из окна видно закат. Ну, то есть, будет видно. Там пока есть только фундамент, я вложила в нее все свои сбережения, всю последнюю зарплату и вообще сейчас на мели. По сути, у меня денег на неделю довольно экономной жизни, с трудом до зарплаты. Уж точно не время снимать квартиру…
Как же я зла, такое чувство, что злость течет по венам, и ей же я дышу. Гад какой. Я-то думала, Фёдоров гад, а тут мужчина, с которым я прожила три года, думая, что мы вот-вот поженимся, детей заедем и всё такое, значительно больший гад. Когда я разучилась разбираться в людях?
Телефон пищит. Ну вот, вспомнила Федорова и он явился, не живьем, так в смс.
«Привет. Давай завтра встретимся в Жан-жаке? А нам точно нужен кузнец? Очень хочу поговорить с тобой лично».
Отлично, он назвал Аню кузнецом. Хихикаю. Злость немного сбавляет обороты, и я даже могу дышать чуть реже, немного расслабляюсь. Печатаю в ответ:
«Анна не кузнец, она аналитик. А я интеллектуал. Мы ходим парой, смирись!».
Проблемы ненадолго уходят на задний план. Кузнец, надо же. В планах пойти с ним на встречу только в паре с Аней. Тем более, так встреча точно пройдет официальнее. И тут телефон опять пищит:
«Боюсь представить, что за внедренец. А на интеллектуала ты похожа. У этого слова есть модный феминитив или можно оставить красивое звучание в мужском роде?».
Хм. Нет, феминитивы это, конечно, хорошо, но я о них даже и не думала.
«Думаю, феминитив тут не нужен, мне нравится слово интеллектуал таким, каким оно есть.»
Так. Нужно собрать вещи. Я тут вроде съезжаю. И позвонить Ане. Или написать. Хотя, она никуда не собиралась, так что можно набрать ее из такси.
«А мне нравишься ты, такой, какая ты есть»
Фу, это просто какой-то сахарный сироп. Смешать, не взбалтывать. Ну и глоток свежего воздуха тоже. Но незачем обращать на это излишнее внимание, это всего лишь Фёдоров.
И я продолжаю собирать чемодан, думая, что ответить ему, чтобы он понял, что писать больше не нужно.
«Дим, я думаю нам не нужно общаться. Бизнес есть бизнес, но личное общение я хочу прекратить. На этом всё.»
Он не отвечает, а у меня почему-то резко портится настроение и снижается работоспособность. Вернее, способность собирать чемодан.
Глава 8.
– Ну, извини, я был не прав. Давай уже закончим эти рассуждения и пойдем спать. И розы забери.
Лёша стоит в коридоре, рядом с моим собранным чемоданом. Он, видите ли, передумал.
А я вот совсем нет.
Я пытаюсь обойти его как-нибудь, чтобы сесть в такси и уехать к Ане.
Да где это видано, после трех лет отношений выгонять свою девушку на улицу? А ведь в его квартиру разве что официальное приглашение выдано не было. И я переехала сюда после его долгих, дооооолгих упрашиваний и уговоров. Даже небольшого шантажа. Выдать мне чемодан, вечером, после возвращения с работы. Да еще и какой повод! Просто сюрреализм какой-то.
– Я на тебя не просто обижена, я в ярости. И этот веник в твоих руках ничего не исправит. И твое «ну, извини» тоже. Ты уже несколько месяц пропадаешь на работе, я тебя почти не вижу, а когда это, наконец, происходит, мы ссоримся. Вот до выселения уже дошли. Мне не нужны такие отношения!
– И куда ты пойдешь? В ипотеку свою, ночевать на голом бетоне? Хотя нет, твой этаж еще не возвели.
Моя челюсть, и без того отвисшая, теперь грозится пробить пол. Ну, надо же, какой интересный человек у меня под боком был целых три года. И сарказм тут, и злорадство, и обесценивание. Ну, куда ни плюнь, вылитый рыцарь.
– Да ты хам, Лёш. Тебя не должно волновать, куда я пойду. Тебя, собственно, час назад это и не волновало. У меня друзей достаточно.
Я прокручиваю в голове, к кому бы могла пойти, кроме Аньки, но итог неутешителен. Знакомых у меня – горы, а вот близких друзей, к которым бы я завалилась ночевать – только она одна.
Лёша тем временем стоит посреди квартиры, и сарказм его куда-то пропал, уступая место вселенской грусти. Такой весь уставший от жизни Лёша.
– Ну, заканчивай уже, детка. Поздно, я устал, ты устала. Ну, прости, что психанул, очень сложное время сейчас, работы по горло, одни проблемы. Ты слишком близко к сердцу всё воспринимаешь. Я же вернулся, цветы принес. Не нравятся?
Он искренне недоумевает, почему его привычным способом ничего не решается. Обычно комбо «извини» плюс цветы дает хороший результат, возможно даже бонусные баллы. Но сейчас я слишком обижена.
– Лёш, я люблю цветы. Но они ничего не смогут исправить. Ты ведешь себя по-свински, я к такому не привыкла и никогда не привыкну. Нам лучше сделать паузу.
Он подходит ко мне, садится передо мной на колени и берет за руки. Со стороны выглядит как сцена из мелодрамы, и я немного смягчаюсь. Что-то щемит в груди. Лёша не умеет извиняться, но это не значит, что не пытается. И это, наверное, делает ему честь.
– Я извинился уже раз сто. Тебе мало? Давай еще десяток скажу? Просто дай мне немного времени, не уходи. Я уверен, всё исправится. Я тебя люблю, детка. Давай попробуем еще раз?
Я выдыхаю и сдуваюсь, как проколотый шарик. Прямо возле Лёши и своего собранного чемодана, я теряю боевой настрой и просто хочу, чтобы жизнь вернулась в привычную колею. В конце концов, я не планировала расставаться с Лёшей. Я планировала выйти замуж и родить детей.
– Ладно. Но медленно и с самого начала.
Я плетусь в спальню. За мной идет Лёша и катит тот самый чемодан.
. . .
Следующим утром я сижу в кресле, в своем кабинете и перебираю бумажки, чтобы занять руки. Рядом сидит Аня с чашкой кофе и выразительно на меня смотрит. Мы только что обсудили вчерашний вечер, и она сетует, что я до нее не доехала. Говорит, давно пора проучить одну токсичную свинью. А я не знаю, что делать. Перемены это всегда очень сложно. Под кожей зудит, живот скручивает чем-то вроде предвкушения. Раньше мне нравилось это ощущение, но сейчас оно совсем не радует.
Сообщение пищит:
«Ты сегодня очень красивая».
Фёдоров. Мы виделись на совещании, и он был предельно корректен, всё только по делу, никаких шуточек и сарказма. Я уж было решила, что все стабилизировалось, но, видимо, поспешила с выводами.
Сердце бьется быстрее. Почему-то не могу оставаться равнодушной к тому, что он мне пишет, хотя это просто сообщение. Ну, сотри его и не отвечай больше. Сделай вид, что никакого сообщения вообще не было.
Но руки сами набирают ответ:
«Легкие пути не для тебя?»
Аня наблюдает за мной с приподнятой бровью.
– Герой-любовник не сдает позиций?
Я давлюсь воздухом. Мне не нравится слово «любовник», да и слово «герой» тоже ему не очень подходит.
– Виртуальный поклонник, скорее. Почему любовник-то?
– Да просто к слову пришлось. Перестань думать о мужиках и сосредоточься на важных вещах. У тебя зубной сегодня.
О, как я боюсь зубных! Прямо до обморока. Я из тех людей, которые трясутся у кабинета с видом сумасшедших и все время пытаются сбежать. Поэтому Лёша всегда довозит меня до зубного и доводит прямо до нужной двери. Довозил. Но что-то уже десять минут он не берет трубку.
– Ань, у тебя случайно не получится поехать со мной, если я до Лёши не дозвонюсь, а? Прости. Я большая девочка, но так боюсь. Вот на тарзанке через пропасть не боюсь, с аквалангом не боюсь, а тут ступор и чистый ужас. Прямо какая-то ахиллесова пята.
– Вообще у меня сегодня все грустно с расписанием, я через пятнадцать минут еду мелкого забирать, потому что больше никто не может. Сейчас Жене позвоню, может, получится переиграть.
Но ничего не выходит, все заняты, няню искать поздно. Я заверяю Аню, что все обойдется, и я найду себе компанию на неприятную поездку. Ну, в конце концов, можно попробовать побороть свой страх, хоть он и очень, очень давний. Я и так хожу только к одному врачу, который носится со мной, как с хрустальной вазой, все делает правильно и не больно, но страха моего это не убавляет.
Я судорожно набираю Лёшу снова и снова, но длинные гудки никак не заканчиваются, а потом его телефон вообще уходит в оффлайн. Ну, чудесно. Я же его предупреждала вчера… Наверное, забыл из-за ссоры.
И тут, неожиданно даже для самой себя, я открываю совсем другой контакт.
«Отвезешь меня к зубному через полчаса?»
Ох, о чем я думала, когда писала сообщение Фёдорову? Зачем я его попросила, раз сама упорно хочу прекратить это общение. Да и ему это явно не нужно. Сейчас выставлю себя полной дурой… Однако, экран телефона загорается ответным сообщением спустя полминуты:
«Буду ждать тебя у входа».
Когда я спускаюсь на улицу немного заранее, через двадцать пять минут, у входа меня, в самом деле, ждет Фёдоров.
У него оказывается пижонская машина, черный Porsche Panamer, с золотыми дисками. Да уж, видимо его мечты сбываются, а бизнес идет хорошо. Тут же вспоминаю свою ипотеку и слегка хмурюсь. Я ведь тоже, типа, большой босс, а на карте денег кот наплакал, вот выгнал бы меня Лёша – не хватило бы денег квартиру снять.
По дороге Фёдоров развлекает меня разговорами. Вернее, пытается. Я сижу бледная и зажатая, в ожидании призрачных мучений, так что не особенно разговорчивая. И, как только мы подъезжаем к зданию клиники, я в ужасе замечаю знакомую фигуру.
Глава 9.
Мой стоматолог ждет меня прямо у клиники. Наверное, Аня ему позвонила, чтобы он встретил и довел меня до места, где я расплачиваюсь за грехи юности раз в квартал. Не так давно мне сняли брекеты, теперь дело за мелкими недочетами. Да, многие говорили, что у меня ровные зубы и незачем их править, но у меня были свои мысли на этот счет. Осталось совсем немного и улыбка мечты будет у меня в кармане. Вместо большой пачки денег и километров нервов.
Сергей Шамилевич – мужчина без возраста, очень трепетный и аккуратный стоматолог. Я ему доверяю, он со мной уже несколько лет, но иррациональный страх не проходит. И вот сейчас он за руку, как маленькую девочку, поведет меня в свой кабинет.
Фёдоров улыбается и кивает мне на прощание. Окей, сейчас я соберу все свои силы и не впаду в истерику.
Я выхожу их стоматологической клиники спустя час, вполне адекватная и даже в приличном настроении. У меня еще не отошел наркоз, так что губа двигается плохо. Большим сюрпризом становится знакомая машина на парковке. Он меня дождался. Неожиданно.
Фёдоров выходит, чтобы открыть мне дверь. Сама галантность, надо же. Мне всегда казалось, что для него это слово неприменимо, но, видимо, люди меняются. Я ищу в нем того самого парня, каким он был десять лет назад и сюрпризом становится то, что в нем очень многое осталось неизменным, но столь же многое стало совсем другим. Я узнаю его и не узнаю.
Тяжело опускаюсь на сидение и тяну на себя ремень безопасности ровно в тот момент, когда он решает мне с этим помочь. Мы неуклюже сталкиваемся лбами, и я страшно смущаюсь, как самая настоящая школьница. Немая губа, шишка на лбу… Но, в мое оправдание, смущаемся мы оба. Фёдоров даже розовеет немного, впервые такое вижу.
– Куда тебя отвезти? Только не говори, что на работу, тебе бы домой, отлежаться или выспаться. Я видел, как тебе сложно дался этот поход к врачу. Есть какая-то особая причина?
Он выглядит заинтересованным, заботливым и взволнованным одновременно. Это приятно, но своими скелетами в шкафу я делиться не готова. О чем и говорю медленно, с трудом.
– Давай не сейчас. Это долгая история, у меня не то настроение и рот не в самом разговорчивом состоянии, – указываю пальцем на онемевший угол губ. – Может, когда-нибудь потом.
– Это меня очень устраивает. У нас, наконец, появилось «потом».
Он улыбается, я тоже, как могу. Наверное, очень криво, но прямо сейчас это не важно. Да, у нас появилось «потом», некоторое отложенное будущее. Какое-то подобие приятельства. С этим вполне можно жить. Я обдумываю, а не попробовать ли мне звать его по имени, но ни к чему не прихожу.
Дальнейшая дорога проходит в уютном молчании.
Лёша является домой к вечеру, опять раздраженный и хмурый. Я не пытаюсь спросить его, что произошло, но он сам рассказывает, какой сложный был день, как партнеры прогибают его с контрактами, как строители не умеют строить, а бухгалтеры – считать.
– Да я на объекте был, орал там как потерпевший, всё не так, плевать они хотели на план, на сроки. И тут мне названиваешь. Я итоге телефон упал с третьего этажа и умер. Вот новый купил, но еще не разобрался с ним. А у тебя как дела? – и Лёша погружается в новый аппарат.
– У меня был зубной. Ты обещал повезти меня, но не приехал.
– Забыл совсем с этой свистопляской. Ну ты же нашла с кем съездить? – пожимает плечами он.
Ну да, нашла. Но тебе не понравится, кто сработал заменой. Вслух я этого, конечно, не говорю.
. . .
Неделю у меня все стабильно. Целую неделю, подумать только! Все ведут себя понятно и предсказуемо, никаких сюрпризов и вольностей. Как я люблю эту жизнь.
Сегодня вечером большая вечеринка в честь открытия нового филиала, туда позвали всех партнеров и крупных клиентов. Я купила потрясающее платье еще месяц назад, так что теперь не мучаюсь выбором, как Анька.
– Господи, это самый настоящий кошмар. Ну как можно выбрать? Три платья, в каждом какая-то засада. В этом у меня жирные ляжки, тут декольте до пупа, а в этом я вся становлюсь одноцветной. Смотри, от носочка до макушки один красный цвет.
Аня стоит перед зеркалом в моей спальне и заламывает руки, а я выгибаю бровь. Угу, передо мной женщина, которую и словом женщина-то не называют, только девушка, да в основном в паре с каким-нибудь чудесным эпитетом. Девушка, к слову, с идеальной, на мой взгляд, фигурой и рыжими волосами.
– Эй, подруга, ты издеваешься? Где там жирные ляжки, можно мне такие же? Вот уж кто-то нарывается на комплименты и получит их. Прямо по попе и получит.
Аня смеется так заразительно, что я и сама еле сдерживаю улыбку. В итоге решаем, что зеленое платье с декольте – лучший вариант, если под него надеть чуть более закрытие боди. Тогда и волки сыты, и овцы целы, и муж Женя спокоен. Моё платье – черное, все переливается, где-то просвечивает, но, самое главное, у него есть карманы. Обожаю карманы.
Мы едем на одном такси, чтобы не скучно было провести целый час в пути. Раньше мы ездили вместе, чтобы экономить деньги, потом перешли на индивидуальное такси, чтобы не подстраиваться друг под друга, а теперь вот вернулись к истокам. Встречаемся у меня утром, перекапываем гардероб, готовимся, а потом радостно едем на место.
Лёша должен подъехать через час, а Анькин муж уже ждет нас на празднике. Он иногда еще недоумевает, почему его жена вдруг уезжает собираться к подруге, но, по-моему, уже смирился. В конце концов, хаос происходит не у него дома, мы приезжаем красивые, расслабленные и довольные. И главное – не дергаем его целый день. Однозначно, это обоюдная выгода.
В зале всё сверкает и переливается настолько, что любое строгое и сдержанное платье тут же превращает его обладательницу в бедную сиротку. Я бывала тут раньше, так что успела оценить эффект помпезной, тяжелой красоты. И платье мое так переливается только по этой причине.
Обычно я предпочитаю совсем другие вещи. Оказаться тут в платье принцессы – не моя мечта, но довольно интересная роль на один вечер.
В толпе замечаю Фёдорова и сбиваюсь с шага. Аня смотрит на меня вопросительно, пока я пытаюсь справиться с неприятными ощущениями. Он очень хорош в своем черном костюме. Он красив, высок, но есть одна вопиюще неправильная деталь: на его руке буквально висит сочная девица в розовом платье.
Глава 10.
– Смотри-ка, а герой-любовник притащил какую-то девицу. Пойдем, поздороваемся! – не успеваю я среагировать на предложение, больше похожее на приказ, как Аня бодро тащит меня к Фёдорову и ее пассии. Ну, отлично, теперь мне еще лицо держать и с бабой его знакомиться.
Хотя, с чего, вдруг, мне должно быть дело до его девушки? Просто неприлично так цепляться за локоть мужчины, вот и всё.
– Дмитрий, день добрый! Отличный вечер, не правда ли? – Аня улыбается во все свои тридцать два зуба и эта улыбка совсем не походит на оскал, которым их награждаю я. Да, тридцать три вида улыбок – это обо мне. Секунда на разгон от вежливой холодной улыбки, через искреннюю и милую, до хищного акульего оскала.
Наши новоиспечённые собеседники синхронно поворачиваются. Фёдоров тоже расплывается в улыбке. Они с Аней хорошо поладили, весь наш совместный ужин подтрунивали друг над другом, обсуждали дела, свежие новости и то общее, что у них оказалось – меня. Это был странный вечер, одним словом, а потом мне было сказано – «хороший мужик, была бы ты свободна – я бы за него болела». Ну, судя по всему, в итоге Аня за него и так болеет, и это я еще не рассказала ей о Лёшиной выходке. И не расскажу, чтобы не убавить очков Лёше в их невидимом соревновании.
– Добрый день, дамы! Вы прекрасно выглядите. Позвольте представить мою спутницу. Это Алина, моя сестра. Алиса, вы раньше были знакомы.
Я банально теряю дар речи. Вот эта красивая взрослая девушка – его сестра? Я ее знаю, это правда, но я помню ее совсем малышкой. Она училась в младших классах десять лет назад, носила два хвостика, а портфель был большее раза в два! А теперь поглядите, я приняла ее за новую пассию моего бывшего.
– Алина, как приятно тебя увидеть! Я помнила тебя совсем еще ребенком. Ты просто потрясающе выглядишь! И, кстати, отлично платье.
Оказывается, что она помнит меня. Мы обсуждаем ее платье, поступление в университет и немного подтруниваем нам ее братом. Но через некоторое время мое чудесное настроение начинает портиться. Леша должен бы уже приехать, но его все еще нет, а телефон молчит.
– Мне кажется, Лёша опять решил меня подвести, – негромко говорю Ане. – Это уже входит в привычку. Очень и очень неприятную привычку.
– А ты забудь, что он должен был приехать. Давай просто развлекаться, насколько это вообще возможно на таком мероприятии. Вон, герой-любовник несет напитки. В таком контексте вечер становится очень неплохим!
И вечер, в самом деле, получается хорошим. Мы разговариваем, шутим обо всем на свете, слушаем речь президента компании и даже смотрим файер-шоу.
– Тебе очень идет это платье, главное не подходи к артистам слишком близко, я не переживу порчу эдакой красоты.
– Переживешь. Тут вообще не так уж хорошо видно, я как раз планировала подобраться поближе
– Тогда я иду с тобой. Буду спасать тебя от огня ценой своей жизни и твоего платья. Чтобы в последний миг посмотреть на тебя в неглиже!
Как только перестала бурно реагировать на такие шуточки, наше общение стало значительно более комфортным. Мы все-таки не совсем чужие люди. Мы – бывшие. Со своей историей, своей болью и своей радостью. Скорее всего, я не смогу простить ему измену. Но мне и не нужно этого делать, чтобы хоть иногда расслабиться и плыть по течению. Мы можем просто общаться, раз это приятно и приемлемо для нас обоих.
– Не мечтай увидеть меня в неглиже. Фу, Фёдоров, это же удел подростков.
– Ну, извините, Ваше Высочество! Любви все возрасты попкорны.
Он улыбается опять, видимо эта детская игра слов показалась ему удачной. А я опять впадаю в ступор, потому что не знаю, что и думать. Что я говорила про приятие его шуточек? Забудьте! Он опять вышиб меня из зоны комфорта, и я превратилась в колючего ежика. Мне очень трудно опять поднимать эту тему, даже намек на нее сбивает, заставляет судорожно искать хороший ответ и впадать в панику. Это я, считающая себя взрослой женщиной, да. Опять провалилась в выпускной класс. Понять бы еще, зачем он так шутит, понимает ли, что это мое слабое место?
Нет, однозначно нужно это выяснить.
– Ты специально так шутишь?
– Конечно. Когда я говорю что-то, что напоминает тебе о школе, ты очень забавно реагируешь. Как будто у тебя остались ко мне чувства. Как думаешь, есть такой шанс?
– Конечно, Фёдоров! У меня остались к тебе чувства – это раздражение и желание дать тебе подзатыльник! А еще одному чувству я даже названия не знаю, но оно тоже подбивает меня делать всякие гадости. Так что не нарывайся.
У него такой красивый смех, кто бы знал. Низкий, с хрипотцой, хочется и самой улыбнуться.
Но я не стану, потому что он ведет себя нечестно, не просто двигает мои границы, не пытается их разрушить, а вообще их не видит. Возмутительно.
Телефон вибрирует в сумочке, оповещая о новом сообщении. Надеюсь, это Лёша пишет, что уже приехал. Опоздать на два с половиной часа – это сильно.
«Не получается приехать, детка, развлекись там хорошенько».
Раздраженно блокирую телефон, а потом решаю его вообще выключить. Ну, Лёша, ну молодец. Развлекись, говоришь? Хорошо, милый, я развлекусь! Я планировала гулять с тобой до ночи, вот и без тебя погуляю.
– Фёдоров, ты на машине?
Он стоит в двух шагах и явно не понимает, к чему я веду. Логично, ведь еще пару минут назад я рассказывала, как он меня раздражает.
– Да, планирую вернуться домой на ней. За Алиной заехала мама, они решили совместить приятное с полезным и заказали фотосессию, так что я совершенно свободен.
– Отлично. Поехали смотреть вечерний город!
Глава 11.
Я возвращаюсь домой далеко за полночь, расслабленная и довольная. Если честно, очень, очень далеко за полночь, уже и рассвет занимается.
Мы с Фёдоровым объехали весь город, ели потрясающую пиццу, примостив ее прямо на капот его пафосной машины, заезжали в один мой любимый ресторан, чтобы взять десерт с собой, искали самую красивую клубнику, а потом фотографировали меня на смотровой площадке. В итоге, домой я зашла в потрясающем настроении.
Лёша вышел ко мне еще более злым, чем я когда-либо его видела. И вот опять сцена на пороге, с выяснением отношений и повышенным тоном.
Лёша не хочет ничего слушать. Конечно, он думал, что я вернусь часов в десять, как если бы мы пошли на мероприятие вместе. Ведь он всегда начинал тащить меня домой сразу, как только это становилось более или менее приличным, то есть через час или два. Получалось, что на подготовку я всегда тратила в несколько раз больше времени, чем на пребывание на самом событии. В этот раз он обещал, что после мероприятия мы погуляем вместе по вечернему городу, зайдем в ресторан или возьмем что-нибудь на вынос для самого пафосного в мире пикника. И опять он оставил меня одну.
Что ж, на этот раз я решила повеселиться, как он и предложил. Только вот телефон выключила, а включить просто забыла. Слишком весело было, слишком хорошо. Такой запоминающийся и насыщенный был вечер.
Увы, разговор не задался, Лёша успел обвинить меня во всех возможных и невозможных грехах, сказал, что мне только и нужно – отделаться от него, чтобы гулять и… ну, в общем, повторять подвиги Маты Хари. Не знаю, правда, только ли шпионство он имел в виду, но опустим этот момент.
На самом остром моменте он внезапно разворачивается и уходит спать, хлопнув дверью. Наверное, с посылом «не ходи за мной», но я и так планирую лечь на диване, чтобы немного подумать.
В последнее время у нас не ладится. И дело тут не во мне и даже, наверное, не в нём. Для кого-то он будет совершенно идеальный мужчиной, просто не для меня. Слишком много непримиримых разногласий в последнее время, а люди, как известно, не особо-то меняются.
А утром мне привозят цветы. Потрясающий, огромный букет розовых пионов. Они как облачко, невесомые, кружевные, нежные и такие особенные. Я провожу по лепесткам кончиками пальцев и чувствую трепет. Я точно знаю, от кого этот букет, потому что он неотрывно связан с моим детством, юностью и первой любовью.
Десять лет назад, узнав, какие цветы мои самые любимые, Фёдоров нашел единственные пионы в городе у одной бабушки, где-то на окраине. Близился мой день рождения, но для пионов было еще рано, взять их было вообще негде, даже самые дорогие цветочные салоны их не возили. И вот вдруг, они находятся.
Пионы росли у бабули в теплице, в маленьком дворике, и он несколько дней уговаривал ее срезать букет. Приходил каждое утро и каждый вечер, обещал помощь, деньги, что угодно. Рассказывал, что на день рождения хочет подарить своей девушке ее любимые цветы.
И вот она сжалилась, срезала пять распустившихся пионов, самых красивых, а за это взяла все деньги, что у него были. Ну, не так и много у него было денег, если честно, мы же были школьниками. Но добирался он на перекладных и пешком, несколько часов, а в полночь подарил мне букет.
Самый лучший букет в моей жизни.
И вот теперь я держу в руках огромный букет, значительно больше прежнего, но щемит в груди у меня не только от него, но и от воспоминаний о том дне. От чувства, что я особенная. Опять.
Я ставлю цветы в воду, расправляю каждый листочек и каждую ленту. В комнату входит заспанный Лёша, застывает, стискивает зубы на мгновение, а потом снова начинается скандал.
Мне кажется, от его крика дрожат стены. Его обвинения, кажется, ударяясь, отталкиваются от стен, так их много, такие они звонкие и обидные. Я никогда не видела его таким, никогда не слушала от него столько ужасных, болезненных слов. Он бьет ими наотмашь, а я почти чувствую это физически. В груди зарождается паника.
– Лёш, остановись. Я не делала ничего того, в чем ты меня обвиняешь. Но я думаю, что нам нужно сделать паузу. Это уже просто невозможно. У нас давно не ладится, но сейчас просто переходит все границы, мы же взрослые люди.
Он вдруг застывает, щурит глаза и кривит губы в злобной усмешке.
– Вот как ты заговорила. Знаешь что, Алиса? Ничего подобного. Тебе просто нужно слушать меня и делать так, как нужно. Как правильно. Как делают нормальные бабы. Готовить ужин, заботиться о доме, ждать своего мужчину домой, не спорить с ним и не лезть в мужские дела.
О, отлично, теперь я должна заткнуть свои чувства и обиды поглубже, сидеть дома и ждать, когда он решит приехать, глотать всего упреки, драить квартиру каждые пять минут и дышать через раз, вдруг ему что-то не понравится и, главное, помалкивать? Это рождает во мне небывалую злость. Просто ярость. Ага, уже! Я, было, открываю рот, чтобы возразить, но Лёша перебивает меня:
– Я ведь могу испортить твою карьеру. Что будет, если я напущу на твою драгоценную фирму проверку? – вкрадчиво спрашивает он, а у меня кожа покрывается мурашками. Он ведь может это сделать.
– Налоговые ой как любят проверки! Не зря мой отец там работает, не последний пост занимает. А мать моя знаешь, кем работает? – продолжает он. – Ну конечно, ты знаешь. Она верховный судья. И у нее столько нужных людей в должниках, что тебе и не снилось. Я по ветру вашу шарашкину контору пущу, если захочу. Судиться будут годами, утоплю их в исках, не выпутаются.
– Лёша, ты мне сейчас угрожаешь? – я пытаюсь держать себя в руках и не дать голосу дрогнуть. Но это, в самом деле, пугающе.
– Угрожаю? Ну что ты. Просто констатирую факт. Я очень люблю факты, против них не пойдешь. Их можно использовать, чтобы подвести человека под статью. И хахаля твоего, который эти веники тебе присылает, я тоже под статью подведу, будь уверена. Не бывает человека без греха, а я его найду быстро, у меня на такое нюх, – Лёша в подтверждение слегка морщит нос и почему-то это совсем не выглядит комично, как раньше.
– И куда ты пойдешь, к кому прибежишь? – продолжает он, отчаянно жестикулируя. – Конечно, ко мне. Без работы, без денег, без крыши над головой. И я еще подумаю, пускать ли тебя домой, поняла? Так что мы не расстаемся. А теперь подумай хорошенько о последствиях и о своем поведении, дорогая.
Последнее слово он буквально выплевывает, потом резко разворачивается к столу, берет букет вместе с вазой, и с размаха швыряет о стену. Я только и успеваю, что взвизгнуть и прикрыть руками лицо.
Ваза разлетается на тысячу мелких кусочков, нежные пионы приземляются на пол, все изрезанные и помятые. Лёшка кивает каким-то своим мыслям и выходит из комнаты.
Спустя пять минут хлопает дверь квартиры, и я остаюсь одна, в полном шоке и ступоре, на кухне, усыпанной осколками стекла и моих надежд на счастливое будущее.
Глава 12.
Может ли Лёша сделать то, о чем говорит? Конечно, может. На самом деле, у него очень непростая семья, богатая и страшно влиятельная. Семья, которая души не чает в единственном сыне. А бизнес его, фитнесы, это всё пошло от увлечения спортом и жажды показать всем, что способен и сам всего добиться. У него все получилось, надо отдать должное.
Вот сейчас сеть фитнес клубов откроет, и цель достигнута.
Но я никогда, никогда не слышала от него угроз. Да, мелкие обвинения. Да, он мог поворчать или придраться к мелочам. Но чтобы так… Это меня очень пугает. Я тру виски руками, в попытке прийти в себя, но ничего так и не получается.
Букет валяется на полу, пионы вперемешку с осколками вазы. Я вдруг очень злюсь на Фёдорова. У меня ведь была такая спокойная, хорошая жизнь. Все шло по плану! И тут он явился, сказал пару своих этих многозначительных фразочек, и вот к чему все привело.
И что в итоге я могу потерять из-за него? Дайте подумать.
Мужчину, с которым уже три года, а вместе с ним и планы на свадьбу, детей и вот это вот всё.
Карьеру. Потому что этот самый потерянный мужчина может ее быстро разрушить.
Жилье. На съем денег нет, своя ипотечная квартира не достроилась. О, кстати, если потерять работу, не с чего будет платить ипотеку. Следовательно, и квартиру тоже можно потерять.
Чудесно, просто чудесно.
А что взамен? Возможно, Фёдоров. Если вдруг его намерения серьёзны. Но, с другой стороны, как доверять человеку, который уже раз меня предал? Я не могу.
Да, я поступала глупо, когда махнула рукой и позволила ему думать, что он там думает. Я не то что давала ему надежду, но и не приструнила его вовремя.
Но у нас ведь ничего не было и не планировалось. Только дружеское общение.
Нужно дать нам с Лёшей еще один шанс и посмотреть, что будет.
Да, он повел себя ужасно. Да, в последнее время он все время меня подводил. Но, скорее всего, все, что он сказал, было на эмоциях. Сорвался. У него тяжелое время, еще и я прихожу на рассвете, а утром получаю цветы. Ну и терять все, что у меня есть – последнее дело. Вообще перемены – это очень сложно. Мы с ним вместе уже три года, это просто еще один кризис.
И хоть в эту минуту я сама себе кажусь трусливой тряпкой, я беру веник и начинаю убирать осколки.
. . .
Две недели мы с Лёшей живем, как будто, на стопе. Когда он вернулся, то сделал вид, что ничего не произошло. Примерно тоже самое сделала и я. Но отношения дали явную трещину.
Мы стали вежливы, холодны, в квартире расходимся по разным углам, засыпаем, отвернувшись друг от друга.
Я больше не отвечаю на сообщения Фёдорова, заблокировала его номер от греха подальше и пытаюсь жить дальше. Не задерживаюсь, не хожу гулять с Аней. Лёша отвозит меня на работу, а потом забирает. Я ношу его любимые платья, готовлю на ужин его любимые блюда и натираю полы до блеска. И помалкиваю. В общем, делаю всё то, что он хотел, и что так возмущало меня еще совсем недавно.
И внутри всё, как будто, заледенело.
– Алиса, с тобой всё нормально? – спрашивает Аня, придвигая ко мне чашку кофе.
Она всё видит и всё знает. Ну, кроме шантажа. И ей совсем не нравится девушка, в которую я превращаюсь.
– Более чем. Сегодня готовлю лазанью и профитроли, – я выдаю подобие улыбки, но она выходит какой-то… надтреснутой. Всё это время я не чувствую себя счастливой. Я чувствую только холод, но очень надеюсь, что это пройдет. Я же взрослая девочка, да и человек ко всему привыкает. У нас ведь всё было хорошо. Если переждать, всё вернется, правда?
– Детка, перестань, пожалуйста. Ты похожа на Стэпфордских жен. Такой робот в платье, еще передник повязать и бантик на голову. Будет просто идеальное сходство. Что с тобой случилось? Почему герой-любовник больше не приходит к нам в офис?
При упоминании Фёдорова и эта хилая улыбка гаснет. Я заблокировала его, ничего не ответила про пионы, а когда мы встретились на работе, сказала, что не хочу его больше видеть, слышать, читать и встречать. На оставшуюся неделю поручила всё ассистенту и позорно сбежала прятаться в свой кабинет.
Так что, как только проект закончился, он перестал приезжать. Так нужно было. Не стоит давать ему лишних надежд.
– Проект закончился, что ему тут делать? – бубню себе под нос. Отпиваю кофе.
В самом деле, выгляжу как робот, чувствую себя как робот. Вернее, ничего не чувствую, как робот. Решаюсь.
– Я не знаю, что делать, Ань, – смотрю на нее снизу вверх и рассказываю, как всё было. О прогулке ночью, о цветах, о Лёшиных истериках и его угрозах. В деталях. О том, что боюсь себя, его, перемен. Всего боюсь.
Аня молчит некоторое время. Видно, что наш разговор ее шокировал, и она не может найти слов. Или просто просчитывает варианты. Наконец, ее взгляд становится осмысленным.
– Я бы на твоем месте собирала чемоданы. Он ведет себя как тиран, деспот и сумасшедший. Нормальный человек не станет угрожать любимой женщине, даже если она его обидела. А готовя ему пироги и вылизывая кухню, ты ничего не решишь. И ничего этим не исправишь.
Аня выглядит решительно, и я немного приободряюсь. Наверное, мне нужно было с кем-то поделиться этим. А с кем еще?
– Тут дело не в Фёдорове, и не в любом другом мужчине. Дело в тебе. Ты пытаешься сломать себя и подогнать под Лёшу, потому что думаешь, что обидела его. Но ты ему не изменяла. И ничем ему не обязана. Он всё это время хотел сделать из тебя другого человека: с другими привычками, другими взглядами, другим опытом. Но это не любовь. Любовь – это принимать человека таким, каким он есть. Я вот тебя люблю, и живчика, и Стэпфордскую жену, и Джульетту. Ну, Стэпфордскую жену, наверное, чуть поменьше. Предлагаю собрать-таки чемоданы. Поживешь у нас пока. А с другими его угрозами по ходу дела разберемся. Ну, чего ты?
А я сижу и начинаю хлюпать носом. Эмоции, такие редкие в последнее время, меня просто затапливают. Выливаются слезами, шумным дыханием, бешеным стуком сердца. Эмоции – это хорошо. Это значит, что я жива и весь мир, вся жизнь еще впереди.
Мне двадцать семь, а я рыдаю в своем кабинете. Дожили. Надо срочно взять себя в руки. И никакой лазаньи на ужин. Только чемодан. Только хардкор.
Глава 13.
Я не разбираю чемодан. За последний месяц собирала его уже дважды. И пристанище у Ани – не мой финальный пункт. Я вообще пока не понимаю, куда пойду, что буду делать. Я очень боюсь, но всё же чувствую себя свободной. Как будто на мне были наручники или кандалы, и вот вдруг упали, раскрылись сами собой. Я лёгкая, как пёрышко.
Тем же днем я приехала домой, собрала те вещи, без которых не хотела уезжать и отправила к Ане, а сама уселась ждать Лёшу.
Не думала, что за три года жизни в этой квартире у меня соберется так мало вещей. Да, я часто отдавала ненужную одежду и обувь, но дело даже не в этом. Ни одной личной, особенной кружки. Ни одной рамки с фото. Всего пара книжек.
Это был наш дом. А сегодня я вдруг поняла, что дом всегда был Лёшиным, но, похоже, так и не стал моим.
Лёша пришел не очень поздно. Он не сразу заметил, что я собрала вещи, зато быстро возмутился отсутствию ужина. На то, что я съезжаю к Ане, он среагировал не сразу. Не поверил.
Я говорила, что больше так не могу, что ему нужна совсем другая женщина и, конечно, мне плохо и больно, что перемены – мой страшный кошмар. Но я не хочу больше думать, что вот на этом моя жизнь закончилась.
– Ты думаешь, без меня тебе будет лучше? Увидим. Не говори, что я тебя не предупреждал, – сказал он.
Он подумал обо мне самое плохое. Как и всегда. Я пыталась объяснить, но как говорить с человеком, который не хочет тебя слышать.
Я все еще невыносимо боялась, но больше не могла чего-то ждать.
И вот я сижу на диване, пью чай, пока Аня выискивает мне постельное белье, выдает полотенце и вообще создает правильную, уютную суету. Всё для меня, поразительно. Не я мечусь по квартире, чтобы угодить Лёше. Аня суетится, чтобы мне было комфортно. Я ловлю себя на мысли, что все три года не ощущала заботы.
Я чувствовала… принадлежность. Мои проблемы решались, если я просила об этом. Правда, только те, что считались настоящими проблемами, и которые можно было решить по-мужски.
Но я никогда не получала чашку чая, например, и поддержку, когда мне было плохо. Хлопок по плечу и «не парься», а чаще просто «что у нас на ужин?».
Я должна была заботиться, потому что я женщина, никак не наоборот.
– Ну как ты? Все нормально? Мне надо, чтобы ты чувствовала себя как дома. Тебе всего хватает? – Аня, наконец, плюхается на диван рядом со мной и выдыхает.
– Впервые за три года, когда я ушла из своего… жилища, я почему-то и правда чувствую себя дома. Спасибо. Как думаешь, это очень странно?
Аня улыбается в ответ. Почему-то у нее на всё есть ответ. На все есть какое-то решение. По крайней мере, на все, что связано со мной.
– Нет, вообще не странно. Дом там, где ты. Где тебе спокойно. И где о тебе позаботятся. Все совпало.