Читать онлайн Старое поместье Батлера бесплатно

Старое поместье Батлера

Глава 1

Глава 1

Карета подскочила на очередной кочке, причиняя почти привычную боль пятой точке и волной расходясь дальше, в сторону ноющей поясницы. Я устало вздохнула, но тихо, чтобы не потревожить чуткий сон мамы, дремавшей напротив. Дилижанс катил нас по пыльной ухабистой дороге в неизвестность, и в глубине души я надеялась, что на новом месте у нас получится начать всё сначала и стать счастливее, чем есть сейчас. Несмотря на то, что вера во всё светлое и доброе стремились сломить, наверное, не менее сотни раз, а нашу с мамой гордость втоптать в грязь, но у них так ничего и не получилось. Моя жизнелюбивая натура неизменно брала верх.

Сосед – тучный мужчина лет пятидесяти снова попытался найти в моём лице опору для своих внушительных габаритов, заодно использовав моё плечо в качестве подушки. От него пахло застарелым потом и дешёвыми сигарами. Меня чуть не стошнило, еле удержалась. Сколько раз мама пыталась поменяться с ним местами – не счесть, и всё безрезультатно. Впрочем, я предлагала пересесть на моё место мадам Уолш, мистеру Жорану, и мистеру Брэди, и тоже не преуспела.

Мистер Добреман всеми правдами и неправдами старался обратить моё внимание к его колоритной фигуре и добиться благосклонности. Но ничего, кроме холодности, так и не получил.

Зло выдохнув, резко ткнула своим острым локотком в бок соседу. Тот тут же охнул, распахнул глаза и сонно заозирался, часто моргая.

– Дурацкая дорога! Я себе всё напрочь отбил, и вдобавок теперь у меня закололо в боку! – проворчал он, все три подбородка возмущённо затряслись, но на этом мужчина не остановился, вскинул руку и стукнул по крыше дилижанса. – Эй, возничий!

Мистер Добреман вёл себя грубо и шумно, естественно, остальные пассажиры тут же проснулись и обратили всё своё внимание на разошедшегося толстячка.

Транспорт замедлил ход, а после и вовсе остановился. Не прошло и минуты, как дверца кареты распахнулась и к нам заглянул молодой человек с ярко-рыжими волосами и веснушчатым весёлым лицом.

– Чего стучим? – растянув бесформенный рот в добродушной улыбке, спросил он, при этом глядя на меня. – Леди, вам что-то понадобилось? Может, воды? Я мигом принесу! У меня ещё яблоко есть, хотите? – в грязной руке тут же появился симпатичный красный фрукт.

– Отстань от леди Грейс! Убери своё грязное подношение, для начала тебе не помешало бы помыть руки! – разбухтелся Добреман. – А вообще, это я стучал. Ты не собачьи кости везёшь, а людей! Которые к тому же заплатили за поездку. Имейте совесть, прекратите так гнать коней, – разъярённо бросил Добреман, а заметив, что Нолан продолжает смотреть только на меня, зло процедил: – Всё, сгинь с глаз моих! Передай своему начальнику, чтобы так не спешил, уже всё тело болит и колет, так окочуриться недолга!

– Спасибо, Нолан, за угощение. Но я не голодна, – едва заметно улыбнулась юноше, продолжавшему ждать от меня ответа.

– Понял, – радость на мгновение покинула простоватое лицо возничего, – леди, – неумело поклонился он мне, а потом маме, и сразу же громко хлопнул дверцей, иначе она просто не закрывалась.

– А почему только вам предложили воды? – тощая, как палка, мадам Уолш не мигая глядела своими глазками-буркалами куда-то в центр моего лба, по всей видимости, стремясь просверлить в нём дырку.

– Понятное дело, почему, – вместо меня первым раскрыл рот, вытиравший лоб вонючим платком Добреман, – потому, что леди Лерой очень хрупкая. И очень красивая, – вдруг добавил он, а матушка поперхнулась воздухом.

Мадам Уолш лишь презрительно фыркнула и замолчала, отвернувшись к окну.

Откашлявшись, мама с той непередаваемой холодностью, на которую были способны только люди, взращённые в среде аристократов, возмутилась:

– Мистер Добреман, вы забываетесь!

– Простите, леди Лерой, – тут же повинился мужчина, максимально притворно. А ещё одновременно с этим будто случайно прижался к моему боку ещё плотнее. Я едва не выпучила глаза от подобной тяжести и еле удержалась от крепкого словца, чуть не сорвавшегося с губ, потому что на меня пуще прежнего дохнуло тухлым потом и вонючей сигаретой.

– Будьте добры так не налегать! – сквозь зубы тихо прорычала я, стараясь не сорваться. Что-то в моём тоне насторожило мужика и он, поколебавшись секунду, отлип. Давая мне возможность продышаться.

– Через четверть часа остановка в Уэст Виллэдже! – крик старшего возничего зычно ворвался в приоткрытое окно.

Ура! Передышка, можно будет размять ноги, и где-нибудь перекусить. Ночевать в Уэсте не станем, дилижанс помчится в следующую точку – Питсборо, средней величины город и предпоследняя большая остановка перед землями, куда мы, собственно, и держим путь. В Питсборо пробудем два дня и после отправимся дальше.

Карета остановилась чуть позже обозначенного кучером времени, и мистер Жоран впервые за день открыл рот:

– Моя конечная остановка. Приятно было скоротать путь в такой интересной компании, – многозначительно добавил он, стрельнув блекло-голубыми глазами в мою маму, бесстрастно глядевшую в окно, сидевшую с невероятно ровной спиной и сложёнными на коленях руками.

Леди Мэделин Лерой являла собой образец аристократической утончённости и даже в таком месте держала себя, как королева. За время моего знакомства с ней я успела полюбить свою новую матушку, воспринимая её недостатки с добродушием и улыбкой. Все мы люди и Мэделин тоже, главное, какая она по отношению к себе и другим. Строгая, справедливая и очень добрая. Но быть собой она позволяла себе только с близкими людьми.

Для чужих же, не заслуживших её благосклонности, уважения, графиня Лерой надевала иную маску: холодного высокомерия, граничащего с презрением. Её непередаваемое умение одним лишь своим видом показать, что именно она думает о человеке, или ситуации в целом – считалось мной достойным восхищения, я так пока не умела, получалось откровенно смешно, даже коряво. Подобное поведение родительницы обуславливалось средой, в которой она выросла. А умение определять, что за личность перед ней, являлось особым даром Мэделин, коим она пользовалась просто виртуозно.

– Успехов вам, мистер Жоран, – доброжелательно кивнула я, остальные промолчали: на постных и, казалось бы, вечно недовольных лицах спутников читалась лишь одна мысль – поскорее покинуть душное замкнутое пространство дилижанса.

И вот, наконец-то, я стою на твёрдой земле, на гудящих ногах, при этом стараясь не сильно гримасничать от боли во всём теле.

– Дорогая, не морщи лоб, появится морщинка, – заметила матушка, становясь рядом со мной и с интересом осматривая старое вытянутое здание с узкими окнами. – Пойдём, нужно привести себя в порядок, сменить одежду, и поесть.

Я кивнула, соглашаясь, поскольку всё тело за сутки тряски чесалось и неприятно попахивало. Хотелось бы принять полноценную ванну, если, конечно, тут она есть. Но, скорее всего, нам предложат простую бочку с торчащими занозами.

Кроме нашего дилижанса, подле маленькой станции замер ещё один. Вот к нему и поспешил мистер Жоран. Вообще, мода на путешествия по стране во вместительных каретах только-только набирала обороты и считалась чем-то непривычным, даже экстравагантным. Но всё же спрос стремительно рос. В мелких и средних городах в качестве станции выбирался самый крайний и вместительный дом, а в крупных населённых пунктах таких остановок могло быть несколько, и каждый на свой "карман".

Село с громким названием "Уэст Виллэдж" совсем не впечатлял ни размерами, ни богатством. Обычная захудалая деревенька, коей повезло войти в маршрут компании "Пассажирские и почтовые перевозки Ридверсов", естественно, организованной при поддержке императора. Правда, в отличие от других селений, тут было гораздо более оживлённо, и даже отсюда я слышала удары молотков по доскам: шла стройка сразу в нескольких местах. Возможно, когда-нибудь тут действительно вырастет город, кто знает?

– Пойдём, мама, – вздохнула я, поправила шляпку и, подхватив женщину под руку, потянула её в сторону дома.

Нас встречал улыбчивый бородатый мужчина в старой рубахе и заношенных, но чистых штанах, подпоясанных верёвкой. Его жена что-то готовила в уличной печи и не обращала на вновь прибывших никакого внимания, так же, как и дети, помогавшие своим родителям по хозяйству. Впрочем, совсем маленькие нет-нет, да косились на нас с нескрываемым любопытством.

– Добро пожаловать в мой дом, – улыбнулся хозяин подворья, – меня зовут Бен Дойл, чем могу быть полезен?

Глава 2

Двумя месяцами ранее

Ощущения во всём теле были самыми неприятными: голова чугунная, страшно болит затылок, трещат рёбра и гудят кости в ногах. Открыла глаза, но не сразу смогла сфокусироваться на увиденном. Проморгалась, сгоняя странную пелену и уставилась на полог бархатного балдахина, красивыми складками ниспадающий вниз.

Это совершенно точно не может быть больничной палатой. Паника кольнула сердце. Попробовала повернуть голову набок, чтобы увидеть больше, но стрельнувший острой болью затылок заставил сглотнуть навернувшиеся слёзы. Тихо зашипев, снова прикрыла веки.

Скрип открывающейся двери ни с чем не перепутать – кто-то вошёл в помещение. Природная осторожность не позволила проявить себя, потому просто прислушалась.

Ко мне подошли. Кто-то присел с краю и осторожно откинул одеяло, коим я была укрыта. Стало интересно. Посетитель аккуратно прощупал мои рёбра, я чуть приоткрыла глаза, сквозь щёлочку подглядывая за происходящим. Надо мной замер старичок с седой жидковатой козлиной бородкой и очками на узкой переносице. Пока я его тихо рассматривала, незнакомец прижал к моей груди вполне узнаваемую деревянную слуховую трубку, узкую в одном конце и расширяющуюся в другом.

– Доктор Смит, моя девочка будет жить? – слегка дрожащий, полный тревоги голос послышался справа.

Врач отложил стетоскоп и задумчиво, нисколько не стесняясь, громко пошамкал губами, и я невольно подумала, что, кабы не сильнейшая слабость во всём теле, то не сдержала бы улыбки – настолько забавно выглядел старичок.

– Понимаете, леди Лерой, – мужчина встал, а я снова плотно сомкнула веки, и вся превратилась в слух, – вылететь из двуколки на такой скорости и удариться о придорожный валун головой – это не за сутки лечится. У юной мисс сильно рассечён затылок, там большой синяк, было вывихнуто плечо, я его вправил. Рёбра в ссадинах. Как и вчера, повторюсь, молитесь Всевышнему… – сожалеющее добавил он.

– То есть, Грейс не выживет? – уже не сдерживаясь, ахнула женщина.

– Этого я не говорил. Ночь мисс Лерой выдержала, значит, можем надеяться на лучшее. Сердце бьётся сильнее, дыхание уже не такое рваное. Состояние больной улучшилось, пусть и ненамного. Просто продолжайте молиться… Со своей стороны я сделал всё возможное. Не забывайте давать целебную микстуру каждый час, прямо в рот с ложечки заливайте, губы смачивайте влажной тряпицей. Завтра я приду снова, но, если вдруг ей станет хуже, посылайте за мной карету.

– Хорошо, доктор Смит. Спасибо вам большое! – вздохнула его собеседница. – Пойдёмте, провожу вас.

– Благодарю. И вот ещё, – чуть понизил голос врач, – леди Лерой, вы не должны раскисать, ваш настрой влияет на мисс Грейс, она ведь всё чувствует. Посему чаще улыбайтесь и разговаривайте с ней, это пойдёт только на пользу.

– Да, поняла…

Послышалось шуршание одежды, и удаляющиеся шаги, хлопнула дверь. Меня оставили одну.

Медленно вдохнула, столь же не спеша выдохнула, ощущая тугую повязку на рёбрах. И снова распахнула глаза. Нужно собрать мысли в кучу.

Итак, каким-то невероятным образом я выжила. Хотя последней мыслью было, что мне не спастись, в лучшем случае переломаю все кости, оставшись калекой навсегда. Возможно, калекой я стала, поскольку тело не желало слушаться и казалось мешком со свинцом.

И угораздило же на спор оседлать толком необъезженного коня, а всё виновата моя уверенность, что животные чувствуют доброту в людях. Тот зверюга получается, ничего такого с моей стороны не ощутил, раз на всём скаку скинул меня со своей спины. Треск костей и тьма. Холодная, беспросветная. И вдруг я очнулась в незнакомой обстановке.

Дверь снова тихо скрипнула, я быстро притворилась спящей. Ко мне кто-то подошёл и поставил на прикроватную тумбочку что-то увесистое, звякнула посуда.

– Ох, девочка наша, – и столько жалости в словах говорившей. – Сейчас настойку дам, полегче станет. Доктор Смит умный, хороший. Его лекарство точно поможет вам побыстрее выздороветь.

Какое-то шебуршение и настойчивые руки незваной гостьи надавили на челюсть, чтобы я приоткрыла рот. И это стало последней каплей – я распахнула глаза и просипела:

– Где я?

Женщина охнула, чуть не выронив ложку с неприятно пахнущей жидкостью прямо мне на грудь.

– Мисс Грейс! Вы очнулись! Слава Всевышнему! Радость-то какая! – ложка отправилась на поднос, а незнакомка прытко рванула к двери.

Поглядев ей вслед, решилась осмотреться немного. Морщась и тихо выдыхая воздух сквозь крепко сжатые зубы, заставила себя медленно-медленно повернуть голову направо. Передышка. Я оказалась права: на тумбе стоял поднос с графином и двумя стаканами. С этой же стороны в трёх метрах от кровати расположилось большое окно, неплотно занавешенное портьерой, сквозь прореху в помещение прорывался тусклый солнечный свет, подле него (окна) пухлая софа, чуть дальше большой комод из тёмного дерева, уставленный какими-то шкатулками и вазочками. Всё увиденное было сделано из добротных и явно недешёвых материалов. Так же не спеша вернулась в исходную позицию.

Мысли в голове были чёткими, ясными, я ощущала физическую боль, каждое движение давалось с трудом. А что это значит? А то, что я жива и это не сон. Получается, все эти люди не плод воспалившегося воображения. Место, в котором очнулась, не больница и не моя квартира. Одновременно с этим ко мне обращаются по имени Грейс с приставкой леди-мисс.

Неужели я – попаданка? Да быть того не может! Не успела переварить этот крайне странный вывод, как в комнату вошла невысокая, хрупкая женщина, элегантно шурша муслиновым платьем, чуть ли не по воздуху подплыла ко мне. Следом за ней семенила та самая девушка, что пыталась влить в меня микстуру, если судить по одежде и чепчику на тёмных волосах, она была служанкой.

– Милая моя! – голубые глаза были полны нешуточной тревоги, в их прекрасной глубине плескалось самое настоящее беспокойство. – Как ты себя чувствуешь? – незнакомка присела на край кровати и, взяв мою вялую кисть в свою руку, некрепко сжала.

Пока она устраивалась, я постаралась внимательнее её рассмотреть. Волосы цвета каштана собраны в изящный пучок, несколько прядей выбились из причёски, став дополнением к образу. Кукольное личико с белоснежной идеальной кожей так и приковывало взор. Тонкий длинноватый нос, высокие скулы, бледно-розовые губы, брови-ниточки. Очаровательная, ухоженная женщина чуть за сорок. А может, даже моложе. Тёмно-зелёное платье с многослойными юбками шуршало при каждом незначительном движении, длинные рукава, чуть расклёшенные книзу и глухой ворот с рядом мелких костяных пуговичек, казалось, вот-вот и задушит даму. Непривычно для меня, но вполне солидно и даже красиво.

Интересно, в каком мире и времени я оказалась? Если судить по шандалу, стоящему на той же тумбе у кровати, то электричества тут пока неизвестно. Я ещё не поворачивала голову налево, но, наверное, там расположен камин, и это подозрение вскоре также оправдалось.

– Хо-чу… пить… – шепнула, в глотке было сухо, как в пустыне, – и я не знаю, кто вы… кто я? – каждое слово, кстати, на непривычном мне английском языке, давалось с превеликим трудом. Задаваться вопросами, откуда я знаю местную речь, не стала – подумаю об этом позже.

Аквамариновые очи распахнулись шире, леди в отчаянии заломила кисти, прозрачные крупные слёзы сорвались с длинных ресниц и тяжело упали на шёлковое светлое покрывало. Но расплакаться дама себе не позволила и, быстро сморгнув солёную влагу, твёрдо сказала:

– Ну, ничего. Главное, что жива, с остальным справимся… Я твоя мама, графиня Мэделин Лерой. Ты Грейс, моя единственная дочь… – повернувшись к тихо стоявшей неподалёку девушке, добавила: – Сара, сходи за врачом, а Грега отправь за господином. Он наверняка знает, где сейчас находится граф Джон.

Глава 3

Мы остались наедине с.… мамой? Или мачехой? Но женщина произнесла именно "мама", а не что-то иное, получается, что у меня теперь есть родительница и, скорее всего, отец.

Дама смотрела на меня очень внимательно, словно видела впервые, слёзы в её глазах почти высохли.

– Вчера ты снова поступила безрассудно, – первой нарушила тишину она, – если таким образом ты пытаешься привлечь внимание отца и тем самым доказать ему что-то, то это неверное направление, в итоге приведшее тебя к травмам и чуть не оборвавшее жизнь, – нервно сцепив тонкие пальцы пианистки в замок, добавила она. – Грейс, не делай так больше, прошу…

– Хо-ро-шо, – по слогам ответила я, сглатывая вязкую слюну, при этом нисколько не покривила душой: в ближайшем будущем кататься на двуколке, какой бы она экстремальной ни была, не собиралась. Как и верхом.

– Надо же! – не удержала удивлённого восклицания Мэделин, – и ты не будешь спорить?

Даже если бы хотела, то сейчас не в состоянии, но вместо столь длинного предложения, я лишь чуть качнула головой.

– Славно, – кивнула леди, потом вдруг наклонилась вперёд и снова сжала мою безвольно лежащую на кровати ладонь. – Мистер Смит замечательный доктор, как хорошо, что он друг семьи и всегда приходит на выручку. Хочешь воды?

– Да…

Дама легко встала и подошла к прикроватной тумбе, налила в стакан воды и помогла мне сделать несколько глотков.

– Тебе, наверное, вот так лежать неудобно. Хочешь, подложу ещё одну подушку? – проницательно уточнила она, убирая стакан.

"Она мысли читать умеет?", – ужаснулась я, округлив в изумлении глаза. Неужели тут есть какая-то магия? Ох, куда же меня занесло?

Тем временем Мэделин подхватила другую подушку, с явным усилием приподняв меня за плечи, ловко подсунула её мне под голову. Стало удобнее и обзор лучше.

– Спа-си-бо… – вяло улыбнулась я.

– Выздоравливай, милая. Схожу на кухню, Грета наверняка уже приготовила свежий бульон, принесу тебе.

И тихо удалилась, более ничего мне не сказав. Мне бы хотелось завалить её вопросами, но пока я могла изредка выталкивать короткие фразы и хлопать глазами. А ещё я видела, как Мэделин тяжело переживает произошедшее, и откуда-то подспудно понимала, что во всём случившемся она винит почему-то себя.

Вздохнула, чувствуя ноющую, тупую боль в рёбрах и пульсацию в затылке. Девочка умерла, не пережив ночи. И каким-то невероятным, фантастическим образом в её тело переселилась моя душа. Вывод: в своём времени, возможно, мире, я тоже погибла.

Мне захотелось расплакаться, и я не стала сдерживаться: крупные слёзы потекли по щекам. Как же так?! Дома мне было всего-то сорок пять лет, замечательная карьера, муж. И что теперь? А вот это вот всё: богато обставленная спальня, с вычурной мебелью, светлым ковром на полу, камином, вазами с цветами. Женщиной, называющей себя моей матерью, служанкой Сарой и неким господином по имени Джон.

Казалось бы – радуйся! Тебе дали второй шанс. Но особого счастья не ощущалось, было тоскливо и сумрачно на душе. Несмотря на весь мой оптимизм, сейчас он как-то скукожился и не подавал признаков жизни.

Осознание произошедшего придавило каменной плитой. Как долго я так просидела, пялилась в закрытую дверь в другом конце комнаты – не ведаю. В итоге, устав и обессилев, уснула. И снилась мне светлая солнечная поляна, а на ней любимый супруг срывал полевые цветы и что-то напевал… Грустное, но жизнеутверждающее.

– Милая, – Миша обернулся и встретился со мной глазами, – это тебе, – и протянул ко мне прекрасный милый букетик. Я протянула руку и приняла дар. Сердце защемило от боли. – Ты не плач, нос опухнет и превратится в красную картофелину, – как всегда, неказисто пошутил он, вызвав у меня улыбку, – не волнуйся, всё будет хорошо. Я тебя люблю…

– И я тебя… – тихо с трудом сорвалось с губ, я хотела было шагнуть к нему ближе и обнять, крепко-крепко, но ничего не получилось: что-то держало и не отпускало, когтистой лапой тянуло назад, в неизвестность… последнее, что увидела – грустную улыбку на лице Михаила, а потом его образ померк в невыносимой яркой вспышке…

– Мисс Грейс! – кто-то настойчиво сжал плечо, не крепко, но ощутимо.

Я Маша, не Грейс, но плечо было моим, поэтому пришлось открыть глаза и возмущённо уставиться на нарушителя спокойствия.

– Как вы себя чувствуете? – надо мной склонился тот самый забавный старичок в очках.

– Сносно, – грубовато бросила я, настроения было на нуле, желудок сводило судорогой от голода, тело болело, голова раскалывалась, хотелось помереть второй раз.

– Вполне приемлемый ответ, – не обиделся мужичок, снова доставая свою слуховую трубку, – прошу прощения, мне нужно вас осмотреть и проверить дыхание.

Я не стала сопротивляться, позволив ему проверить и сердцебиение, и ссадину на затылке и даже прощупать болящие рёбра.

– Неплохо, – почмокал он губами, – на удивление… Руки, ноги чувствуете?

– Да.

– Пошевелите-ка пальцами. Слабость присутствует, но это временно, она пройдёт… Так-с, есть хотите? – вдруг сменил он тему разговора, убирая стетоскоп в небольшой кожаный саквояж, что лежал в ногах кровати.

– Да…

– Леди Мэделин, суп готов? – обернулся врач к маме, замершей у окна.

– Сара сейчас принесёт.

– Мисс Грейс, поешьте горяченького, силы надо восстанавливать. Леди Мэделин, микстуру продолжаем давать ещё три дня, рану на затылке обрабатываем ею же. Я приду к вам через несколько дней, мне нужно отлучиться в соседний город, что-то сын приболел. А тамошний доктор им почему-то не пришёлся по душе.

– Вашего сына можно понять, лучше вас я ещё никого не встречала, – искренне улыбнулась мама.

– А теперь, юная леди, – мистер Смит присел на стул, стоявший рядом с кроватью, и размеренно заговорил: – Я буду спрашивать, а вы кивать или коротко отвечать. Сильно утруждаться не надо, вы всё ещё очень слабы. Знаете ли вы эту женщину? – кивок на мою новую родительницу.

– Нет…

– Совсем не помните? – уточнил врач, чуть нахмурив кустистые седые брови.

– Совсем.

Леди Лерой глухо всхлипнула, сжав ладони в кулаки до белых костяшек.

– Хмм, – мужчина потянулся к своему саквояжу и бережно извлёк из его недр какой-то предмет, завёрнутый в плотную ткань. Леди Лерой, будьте добры, распахните портьеры, так будет лучше видно.

Стоило шторам разойтись, как в помещение ворвался жидкий солнечный свет: небо было затянуто пеленой серых облаков, которые наверняка прольются противным мелким дождичком. Погода, равно настроение в моей душе.

– Посмотрите сюда, – позвал доктор и перед моим лицом возникло зеркало в дорогой медной оправе; стекло неплохого качества по краям было с пузырьками, но это обстоятельство нисколько не помешало мне рассмотреть новую себя.

Первое, на что обратила внимание – в этой жизни я блондинка, с красивым золотистым отливом. Правая часть лица припухла, на щеке внушительная ссадина. Глаза в данный момент были запавшими с тёмными кругами под ними, полные грусти и тоски, но красивые с миндалевидным разрезом и длинными густыми чёрными ресницами, и такие же голубые, как у мамы. Высокие скулы, аккуратный маленький носик, губки бантиком. Ангелочек, право слово! Как реагировать на себя же? В той жизни я была жгучая брюнетка, невысокого роста, поджарая, но не полная, очень подвижная. А сейчас девочка-клубничка. Фея из сказки. Тонкие ключицы, нежная, алебастровая кожа – истинная аристократка. Не внешность – мечта.

– Вы себя узнаёте? – пытливо вопросил доктор Смит.

– Нет, – вяло отмахнулась я, отворачиваясь от отражения.

– Ясно, – покивал мужчина, бережно убирая своё сокровище. – Леди Лерой, мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз, – тут в дверь комнаты постучали, и в помещение вошла служанка, в руках она держала увесистый поднос, уставленный посудой.

– Пройдёмте в кабинет, доктор, – вздохнула мама. – Сара, покорми мисс Грейс. Грег ещё не вернулся?

– Нет, госпожа, его всё ещё нет. А мисс Грейс я подсоблю, не переживайте.

Глава 4

Доктор Смит оказался деликатным человеком, не став озвучивать диагноз при мне. Но я всё равно узнала, что у меня за болезнь. Амнезия. Ожидаемо, я на это и рассчитывала. И добавил, что, возможно, память ко мне не вернётся никогда, поскольку я даже свою внешность не узнала. Обо всём этом мне вечером рассказала Сара, та самая горничная, что присматривала за мной.

Леди Мэделин заходила пару раз и грустно на меня глядела, вздыхала, гладила по волосам, шептала что-то успокаивающее и уходила. Понять её чувства было несложно, хоть мне и не выпало счастья познать материнство. Сожаление, бессилие, вина – всё это и их тонкие оттенки, ощущала бедная женщина.

Когда она ко мне зашла перед сном, пожелать доброй ночи, я не выдержала и просипела:

– Всё будет хо-ро-шо… Не грус-ти…

– Ох, милая моя! – улыбнулась Маэделин, в прекрасных голубых глазах показались слёзы. – Ты права, мы непременно со всем справимся…

Ей не дали договорить, в приоткрытую дверь спальни долетели странные звуки: кто-то громко возмущённо кричал, а потом что-то смачно, вдребезги разбилось. Я удивлённо посмотрела на леди. Узкие плечи моей новой мамы вдруг напряглись, и без того прямая спина стала ещё ровнее; её щёки покрылись некрасивыми алыми пятнами, а руки судорожно смяли ткань муслинового платья.

– Грейс, я отправлю к тебе Сару. Ни о чём не волнуйся. Ты сейчас ничего не помнишь и оттого не понимаешь, но твой отец, граф Джон, неплохой человек. Просто знай это, – и, подобрав подол, быстро прошла на выход, плотно притворив за собой дверную створку.

Я снова осталась одна и растерянно глядела прямо перед собой. Выходит, "батюшка" любит побуянить? И он неплохой? Шестерёнки со скрипом завертелись, анализируя услышанное, увиденное и сказанное. Напрашивался очевидный вывод: в данный момент некий граф Джон, биологический отец моего нового тела, пьян. Вопрос только, как часто он прикладывается к бутылке: время от времени или на постоянной основе?

В дверь тихо, дробно постучали и тут же, не дожидаясь позволения войти, внутрь скользнула Сара. Тёмные глаза девушки взволнованно блестели. В руках она держала небольшой таз.

– Что там… проис-ходит? – выдавила я.

– Господин пришёл, – служанка подошла и поставила свою ношу на прикроватную тумбочку. – Позвольте, я обработаю вашу рану на голове и перетяну повязку на рёбрах. Давайте, помогу вам лечь набок.

– Как… мама… – последнее слово вырвалось с трудом, давно я его не произносила.

– Госпожа справится. Только она одна может его успокоить, использовав всего несколько слов.

Принять другую позицию оказалось совсем непросто. Я охала, ахала от боли в рёбрах, даже перед глазами мушки заплясали от испытываемых неприятных ощущений.

– Я ею восхищаюсь, – вдруг добавила Сара. – Вот та-ак, хорошо. Как вы?

– Тер-пи-мо, – выдохнула сквозь зубы, плотно прикрыв веки.

Послышались звуки выжимаемой тряпицы, потом какое-то шуршание, и к моему затылку аккуратно прижали что-то влажное. Я тихо зашипела.

– Потерпите, мисс Грейс, – участливо проговорила горничная. – Нужно нанести микстуру, доктор Смит сказал, чтобы я так делала утром и вечером. А ещё вам её надо каждый час принимать внутрь.

Её слова заставили поморщиться – несъедобная вязкая жижа, называемая целебной микстурой, воняла и была горькой, просто отвратительной на вкус. Я даже боялась спросить, что входит в её состав.

– Всё, готово! – обрадовали меня, и я вернулась в исходную позицию.

– Теперь сменить повязки, – деловито суетилась Сара, а я заподозрила её в любви к подобного рода процедурам.

Пока девушка осторожно снимала бинты, непривычные и слишком широкие из серой плотной ткани, я старалась понять, что происходит в доме. Но было тихо. Мне стало чуточку спокойнее. Мэделин произвела на меня приятное впечатление, и, если бы ей кто-то посмел навредить, я бы по-настоящему встревожилась и расстроилась. Вот вроде и знаю человека всего ничего, а уже переживаю.

Тем временам Сара закончила менять повязки и вернула одеяло на место.

– Давайте подушку переложим, чтобы вам было удобнее спать. Вам не холодно? – заботливо уточнила она.

– Нет. Если можно, не могла бы ты открыть окно?

– Да, конечно. Но прошёл дождь, и вы замёрзнете, – засомневалась девушка.

– Не волнуйся, распахни хотя бы немного, мне жизненно необходим свежий воздух, – я вяло улыбнулась и прикрыла веки.

– Задуть свечи?

– Будь добра, – апатично пробормотала я.

День прошёл быстро и всё время в полусне, но я так устала, будто разгружала вагоны с углём.

– Доброй ночи! – напоследок пожелала помощница и я услышала, как она тихо притворила за собой дверь.

Сон лечит, в этом не было никаких сомнений. И я, с трудом выбросив лишние мысли из гудящей головы, в итоге всё же уплыла в объятия Морфея…

– Грейс! – кто-то потряс меня за плечо, сначала не сильно, а потом, видать, не дождавшись реакции, как тряхнул, мои зубы громко противно клацнули, и я резко распахнула глаза. Мне ещё раз крепко сжали плечо, впиваясь стальными пальцами в плоть, и боль волной прокатилась к и без того ноющему затылку и прострелила в рёбрах. Я тихо застонала, но быстро уняв дыхание, рявкнула:

– Руки убери! – и вышло вполне чётко. На адреналине даже села, стряхивая с себя ненавистную лапу.

И зло уставилась на сидевшего на моей кровати мужчину.

Это пробуждение было гораздо неприятнее предыдущего, самого первого в новом мире.

– Ишь, раскричалась. Сейчас свечу запалю. Чего в потёмках-то сидеть, – сухо ответили мне. Незнакомец потянулся к шандалу, стоявшему на прикроватной тумбе, – грубишь отцу, вот до чего докатились.

Так это мой новый папенька, от которого за версту несло отвратительным перегаром. И ещё чем-то кислым. Давно не мытым телом? Фу-у!

В свете занимающегося рассвета рассмотреть его лицо не представлялось возможном, к тому же он сидел спиной к окну. Мужчина ловко зажёг фитилёк свечи, и комната озарилась приятным, тёплым светом, и вот я рассматриваю правильные черты лица человека лет пятидесяти. Осунувшееся, с многодневной щетиной, которая вот-вот и станет клочковатой неопрятной бородкой. Крупный орлиный нос, высокие скулы и тяжёлый квадратный подбородок. Карие глаза лихорадочно блестят, щёки впалые. Рубаха помятая и навыпуск. Брюки с какими-то жирными пятнами. Светлые волосы.

Отмыть, причесать, побрить – и вполне симпатичный мужчина выйдет. Оба родителя на редкость хороши собой, логично, что и ребёнок в таком браке получился просто очаровательным.

– Мне сказали, что ты участвовала в гонках на двуколках. Это очень опрометчиво, безответственно, Грейс. Ты расстраиваешь мать. Что скажут люди? Ты подумала об этом, а? Тебе нужно выйти замуж за серьёзного, богатого лорда, за маркиза – не меньше! Но если о тебе расползутся непотребные слухи, на тебя самый захудалый баронишка даже не посмотрит! Так как сына у меня нет, то наследницей доброго имени Лерой, являешься ты. Будь добра, не запятнай!

Отец девушки говорил, сурово хмуря брови и недовольно поджимая губы. Он наседал на меня, стараясь подавить. Мне категорически не нравилось его такое отношение к собственному ребёнку.

– Что вы забыли в моей комнате? – стараясь не прерываться на каждом слове, холодно поинтересовалась, напуская металла в голос.

– Да как ты смеешь так говорить с отцом! – и замахнулся, чтобы ударить. Я зажмурила глаза, приготовившись защитить лицо руками, сделать что-то иное в нынешнем состоянии всё равно бы не смогла. Противостоять человеку, похожему на потрёпанного полупьяного медведя, сейчас была не в силах.

Но пощёчины не последовало.

– Остановись! – ледяной голос леди Лерой раздался со стороны двери и мужчина замер с занесённой ладонью, так и не опустив её на мою многострадальную голову. – Джон, твоя дочь потеряла память. Все мы для неё чужие люди. Не смей бить ребёнка! – Женщина гордо вплыла в комнату и быстро подошла к моей кровати. – Милый, пожалуйста. Ты её пугаешь!

– Я так хотел сына, – вдруг как-то скукожился граф, – назвал бы его Грей, научил бы всему. Что мне эта девчонка, а теперь ещё и больная? Ну почему, любимая моя, ты больше не можешь иметь детей?

А я смотрела на Мэделин и видела в её прекрасных очах страх, который она испытывала, то ли к нему, то ли испугалась за меня. А ещё сожаление и не потому, что не смогла подарить этому человеку сына, а потому, что вышла за него замуж.

Глава 5

Мэделин как-то устало вздохнула и промолчала, ничего не сказав на замечание мужа. А я невольно прониклась к ней ещё большим уважением, как ловко эта дама управляется с нетрезвым мужчиной, к тому же способным на проявление агрессии. Вот бывают пьянчужки безобидные, а есть такие, так скажем, неадекватные. И мой новый папаша относился ко второму виду.

Я сидела максимально неподвижно, стараясь не отсвечивать и не нервировать незваного гостя.

– Пойдём, Джон. Грейс нужно как следует высыпаться, чтобы побыстрее поправиться, – спокойно сказала мама, настойчиво глядя на замершего мужчину.

– Ты поговорила с тёткой? – вдруг вскинул голову он, в его затуманенных алкоголем маслянистых глазах сверкнула лихорадочная надежда. – Она оставит тебе хоть что-то в наследство?

– Тётушка Мэй уехала на горячие источники поправить здоровье, и вернётся не раньше, чем через неделю. И давай не будем обсуждать эти вопросы при ребёнке. Пойдём. Тебе нужно отоспаться, а поутру Сара приготовит специально для тебя яблочный пирог.

– Яблочный? Утром? Но утром мне нужно сходить к Джеку, он обещал показать мне отменного жеребца… – Джон встал, пошатнулся, но Мэдели успела его поддержать и, подхватив супруга под руку, повела на выход.

– Ты можешь пойти сразу после завтрака, – таким же ангельски-терпеливым голоском ворковала она.

А я лежала, стараясь дышать через раз: лучше не провоцировать. Оба родителя Грейс наконец-то оставили меня одну, я ещё слышала их приглушённые голоса, но в итоге и они стихли.

– Уфф! – выдохнула и медленно опустилась на мягкую пуховую подушку. Тело от пережитого очередного потрясения гудело, мысли туманило, даже кончики пальцев и те нервно подрагивали.

Прикрыла веки. Потом снова их распахнула.

Сон испарился, как и не было. С тоской посмотрела в приоткрытое окно, небо едва-едва подёрнулось предрассветной дымкой, медленно наливаясь невероятными, просто фантастическими красками занимающегося дня. Этот неуловимый переход всегда меня завораживал и заставлял внутренне трепетать.

Мне дали второй шанс и встречать такие восходы – великий дар Всевышнего. Нужно перестать жалеть себя, бережно хранить память о людях из иного прошлого и открыться навстречу новому, и не только дню, но и людям.

Губы сами собой изогнулись в простую улыбку, тут же, словно приветствуя меня в ответ, в окно ворвался несильный ветер, отчего портьеры чуть колыхнулись. До моего лица долетели ароматы прохладного утра, свежести летней травы и звуки просыпающегося мира.

Мама у меня здесь, без всякого сомнения, отличный человек! А вот её вторая половинка подкачала. Как же такая женщина вышла замуж за подобного мужика? Хотя чего это я? Всякое в жизни случается: вот был человек до бракосочетания один, а как сошлись под одной крышей, мигом преобразился или переобулся, тут уж, как ни назови…

Интересно, о чём Джон спрашивал Мэделин? Кто такая тётушка Мэй и почему она должна вписать мать в завещание? Ничего не понятно. И вообще, с чего вдруг такие вопросы интересуют самого графа? Завтра уточню у леди.

Обхватив себя тонкими руками, потёрла плечи, чтобы хоть немного снять напряжение, сковавшее члены от встречи с графом. Может попробовать встать? Прислушалась к себе. Нет, максимум на что меня хватит – сесть и свесить ноги с кровати, но, чтобы пройтись – точно не смогу. Поглядев на прикроватную тумбу, увидела стакан с водой и чуть дальше тонкую книгу в кожаном переплёте. Потянувшись сначала к первому предмету, взяла его в руки. После того как напилась вдоволь прохладной, чистой, очень вкусной воды, присмотрелась к стакану. Неплохого качества стекло, неидеальное и неравномерное, но если не приглядываться столь пристально, то ненамного хуже всего того, что я видела в своём мире. Убрав сосуд на место. Подтянула вторую подушку, чтобы положить под спину, и взялась за книгу.

– Хмм, и читать могу, – пробормотала под нос, удивлённо рассматривая знакомые буквы, которые сами складывались в слова. – Пьер Коль, "Компаньонка". О как! В моём мире в семнадцатом веке жил и творил Пьер Корнель и он так же написал пьесу в стихах с тем же самым названием. Ознакомимся, раз уж сон никак не идёт…

В книгах, даже таких, о многом можно было узнать. От чтения оторвалась, когда разболелась голова: повороты сюжета и построение фраз совсем для меня непривычны, даже зубодробительны, я ведь читала первоисточник, не отшлифованный перевод. Сомкнув веки, принялась размышлять.

Я люблю подобного рода литературу, когда выпадал свободный денёк, с удовольствием читала…

А ознакомившись с произведением некоего Пьера Коля, поняла, что написано немного иначе, и главные герои другие. И вывод из прочитанного однозначен и категоричен: я попала не в земное прошлое. Это некая параллельная реальность. Названия городов схожие, порой совершенно неизвестные. Столица Империи Бриттов город Бирмингем, вовсе не Лондон, который здесь тоже был. У бриттов в достатке колоний, тут называемых доминионами. Богатая страна, любящая воевать. Интересно, сейчас затишье или есть какие-то противостояния? Очень бы не хотелось жить в такие времена…

В этот же день я отказалась от судна, сделанного из дерева, в который "ходила" с помощью Сары. Как бы мне ни претило всё это действо, нужду справлять приходилось именно так. Но не сегодня.

– Сара, убери эту штуковину с глаз моих, – как только девушка достала из-под кровати сей примечательный предмет, всё во мне взбунтовалось. – Помоги встать и проведи в уборную.

– Н-но, госпожа, доктор Смит наказал вам не двигаться ещё несколько дней. До его приезда.

Я упрямо покачала головой, решительно откидывая одеяло.

– Заодно кровать перестелешь, – вздохнула, осматривая смятые, не очень приятно пахнущие простыни.

– Может, я позову госпожу Мэделин? – в отчаянии всплеснула руками девушка.

– Сара… – голос мой был твёрд и сух.

Горничная не была глупой, понятливо кивнула и, отложив утку, подошла ко мне:

– Держитесь за меня. Не сомневайтесь, удержу. Вас даже ветер снесёт, коли подует, – мягко улыбнулась она, помогая мне встать.

С превеликим трудом, тяжело дыша, как загнанная лошадь, я всё-таки с помощью Сары доковыляла до неприметной двери, куда меня завела служанка. Что же, уборная не впечатляла. Ни унитаза мне привычного, ни расписной плитки, ни вместительной керамической ванны, ни даже захудалого душа, ни раковины с удобной подачей холодной и горячей воды. Вообще, ничего такого. Всё до примитивного просто, но, и это главное, чисто. Благодаря двум небольшим распахнутым настежь оконцам, которые неплохо проветривали помещение, здесь не особо воняло, стоял, конечно, запашок, куда уж без него.

Вместо раковины, таз и кувшин подле, ванну заменял пузатый бочонок, и в довершение в углу стоял необычной формы и размеров горшок. Сара помогла мне усесться на него, деликатно отвернулась.

Помыв руки, лицо и шею, облегчённо выдохнула.

– Хочу принять ванну… хмм… Помыться хочу в бочке, – ткнула пальцем в предмет.

– Я не уверена, что в вашем состоянии это будет полезно.

– Ещё как полезно! – нетерпящим возражений тоном, спокойно сказала я. – Если тебе так нужно позволение мое матери, испросим, чего уж, – пожала плечами и, повесив полотенце на штырь, вбитый в стену, снова опёрлась о сердобольную девушку и поковыляла назад в комнату.

Что же, я человек много повидавший и в деревне поживший несколько лет, всё вспомню и заново привыкну. И к горшку и даже к новому миру.

– А скажи-ка, Сара, будь добра: кто хозяйка этого дома? —спросила я, сидя на стуле у стола и внимательно наблюдая за сноровистыми действиями горничной, умело перестилавшей кровать.

– Леди Мэй Нокстэд. Это её особняк, она родная тётушка леди Мэделин.

– Вот как, – покивала я, на самом деле ничего не понимая. А где же тогда дом семьи Лерой, к которой я теперь отношусь?

Глава 6

Принять "ванну" здесь, оказалось далеко не тем же самым, что там, в моём мире. Воду несли из, наверное, кухни. Крупный мужчина по имени Грег посетил мою комнату несколько раз, пока натаскал нужное количество. Мама была тут же и коршуном следила за всем процессом. Я тихо сидела на кровати, обряженная в какой-то халат из плотной тёмной ткани с глухим воротом, и ждала… Кто бы знал, с каким нетерпением я ждала, когда смогу наконец-то нормально помыться! От подобных мыслей тело жуть, как зудело, а пальцы сами отбивали предвкушающую дробь по книжке, что я держала в руках.

– Пойдём, милая, – позвала Мэделин, когда всё было готово. Сара помогла мне доковылять до умывальни. Бочонок передвинули в центр и приставили к нему толстую неказистую табуретку. Прежде чем наполнить его (бочонок) водой, внутрь уложили серую широкую простыню, покрывшую не только дно, но и стенки; так делали, чтобы не занозить тело купальщицы. Всё это выглядело странно и даже забавно.

С помощью горничной сняла халат и сорочку, пропахшую потом и, хмм, в общем, уже не очень приятно пованивающую, затем настал черёд бинтов, а после, при помощи обеих женщина, начала своеобразное "восхождение на Эверест", поскольку в моём теперешнем состоянии-нестояния так оно и было. Стульчик не особо помог, при моём нынешнем росте в метр шестьдесят, всё равно пришлось задирать ноги, дабы залезть в "ванну". Мышцы ныли, а рёбра неприятно простреливали острой болью, но я сцепила зубы, стараясь не показать, что, кажется, стоило просто обтереться влажным полотенцем, и Сара с мамой были правы…

Ну, уж нет! Я это сделаю! На голой воле я всё же окунулась в парящую воду, чувствуя, как напряжённое тело постепенно расслабляется в тёплой даже немного горячей воде. О боже, как же хорошо!

Мэделин, закатав рукава какого-то простого платья, принялась помогать Саре: и в четыре руки они очень быстро помыли мои длинные шикарные волосы, всё, что ниже груди, пришлось тереть самой, вместо мочалки тут использовалась жёсткая холщовая тряпка, сложённая в несколько раз и туго перемотанная простой бечевой.

Долго отмокать мне не позволили и велели вылезать.

– Сара, сходи проверь, как там обед, – распорядилась мама, помогая мне лечь в кровать и накрывая пледом. – Захвати чистые повязки.

– Да, госпожа, – девушка присела в коротком книксене и шустро выбежала из комнаты.

Тем временем леди Лерой устроилась на стуле рядом и заинтересованно посмотрела на томик Пьера Коля.

– "Компаньонка"? Интересное произведение, – вздохнула она, после чего подняла руки, чтобы прибрать выбившиеся пряди из причёски. – Прочитала?

– Да, – кивнула я, – понравилось.

– Я не желаю тебе такой судьбы, – вдруг добавила мама, сложив ладони на коленях. – Не знаю, как мы будем жить дальше… Твой отец, настаивает на том, чтобы выдать тебя замуж за богатого купца, поскольку титул нужен многим из них. Это, считай, билет в общество аристократов, где можно завести новые, выгодные связи. И такого претендента на твою руку Джон не так давно нашёл, на своём любимом ипподроме… Но я буду сопротивляться так долго, как смогу. Даже если придётся лгать, лишь бы ты не попала в эти сети. Отдать тебя толстяку Горошу… ну уж нет! Только через мой труп! Хочу, чтобы спутника жизни ты выбрала сама. У меня так не вышло, а у тебя получится.

От её слов я натуральным образом вздрогнула: замуж за незнакомого мужика? Да будь он богат, как сам Крёз, меня такой вариант совсем не устраивает!

– Мама, – внимательно посмотрев на женщину, решилась, – расскажи мне о нашей семье. Я никого не помню, тот визит отца под утро… как-то неожиданно. И почему в такую рань?

– Убедиться, что ты жива, – ровно ответила мама.

– Или померла, ему на радость, – скривила губы я. – Хотя раз для меня нашлась выгодная партия, может, чтобы убедиться, что товар не совсем испорчен.

– Не говори так, Джон в целом неплохой человек, – повела плечами, словно продрогла, леди Мэделин.

Ага-ага, вот так я прямо и поверила. Но комментировать её слова не стала.

– Хорошо, я расскажу. Есть шанс, что, узнав больше о своём прошлом, к тебе вернётся память, – задумчиво проговорила собеседница. – Я, как ты уже знаешь, твоя мама, графиня Мэделин Лерой, в девичестве Батлер, дочь барона Уильяма Батлера. Наш род очень древний, как-нибудь расскажу, каким образом наш предок получил титул, но сейчас это не так важно. Да и настроение не то. Замуж вышла за сына графа Лерой, по сговору между семьями. Своего будущего мужа я увидела в день помолвки. Джон только прибыл из дальнего плавания и впечатлил меня своей красотой, статью. И неожиданно для себя я влюбилась, – лёгкая улыбка коснулась прекрасных губ женщины, – и первое время всё было просто замечательно. Моя новая семья была достаточно обеспечена, твой дед занимался морскими перевозками. Однажды он вложился в весьма крупное дело. И в путешествие отправился лично, впрочем, так граф поступал довольно часто. Вот только в тот раз ему не суждено было вернуться: экипаж вместе с кораблями и товаром исчез где-то посреди океана, никого и ничего так и не нашли. Бразды правления перешли к единственному сыну и наследнику – твоему отцу.

Мэделин встала, подошла к столу и налила в стакан воды. Сделав несколько глотков, продолжила:

– Джон пытался поправить наше финансовое положение, сначала продав загородный дом, но ему не верили и заключать договоры не спешили. В это же время стали набирать обороты и популярность гонки на специально обученных скаковых лошадях. И с подачи Его Величества было построено место, получившее название ипподром Лоншани. Джон тут же решил, что это его шанс быстро и легко разбогатеть.

С каждым словом леди становилось всё тяжелее говорить, я это видела по её лицу и продолжительным паузам между предложениями. И понять женщину было вовсе не сложно – переживать всё заново, когда воспоминания не самые приятные, никому не нравится.

– Я люблю лошадей, но теперь ненавижу скачки. Со временем мы остались без ничего, никакие мои увещевания, слёзные мольбы, разумные доводы – ничто из этого не смогло вразумить твоего отца. Его взор горел лихорадочным огнём игрока, он как рыба, не мог соскочить с крючка, который так глубоко заглотил. Джон всё понимал, хочется верить, что понимал… Но оказался не способен противостоять соблазну. Просто не смог вовремя остановиться.

– И не остановится, никто его не переубедит. Тут поможет только желание самого человека и железная воля, – тихо сказала я. На своём веку встречала таких людей и точно знала, что происходит с ними, когда их затягивают азартные игры. Они просаживают всё, считай, остаются без трусов.

Мама словно меня не услышала, договорила:

– Тётушка Мэй – замечательный человек. Пока мы живём у неё.

– А как семья тётушки относится к тому, что мы все тут поселились? – уточнила я, – или она одинокая?

– Почему же одинокая? У неё есть сын и дочь. Они сейчас в свите короля, в загородной резиденции Его Величества. Охота, шикарные балы. Получить такое приглашение дорогого стоит. И нас позвали, только средств одеться по последней моде, чтобы не ударить в грязь лицом, у нас нет. Джон рвался, но твой дядя Роберт, сказал ему категоричное "нет".

На имени "Роберт" мама поморщилась, м-да уж… Не всё ладно между двоюродными братом и сестрой, это точно.

– Кроме тётушки Мэй, у нас есть ещё один родственник, дядя Эдвард. Но живёт он далеко и ни с кем из нас не общается. Очень замкнутый человек, ты видела его всего раз, когда тебе исполнилось пять лет, на похоронах дедушки Уильяма.

– Яно… Мама, у тебя есть родные братья и сёстры?

Леди отрицательно покачала головой.

– И всё, что оставил мне отец, тоже продано, – печально добавила она.

– И если тётушка Мэй вдруг решит, что мы для неё обуза, то нам, получается, некуда идти?

– Получается, что да.

Мы смотрели друг на друга, и мне с каждым мгновением становилось всё тоскливее. Я открыла было рот, чтобы кое-что уточнить, как в дверь стремительно постучали, и, не дожидаясь ответа, внутрь вбежала Сара.

– Там пришёл какой-то мужчина и попросил срочно вас позвать, леди Лерой, – взбудоражено выпалила горничная, широко распахнутыми глазами глядя на Мэделин. – Я его проводила в зелёную гостиную.

– Пойдём со мной, – кивнула мама, – поможешь мне переодеться.

Я смотрела вслед уходящим женщинам и гадала, кого же там принесло? Может, будут и хорошие новости?

Глава 7

Интерлюдия

Мэделин чувствовала, что неожиданный гость пришёл по её душу и вести будут тесно связаны с Джоном. Женщина старалась отогнать от себя подобные мысли, но они, как назойливые осы, пытались ужалить посильнее и заставить нервничать сверх меры.

Переодевшись в светло-голубое платье, леди Лерой подошла к распахнутому настежь окну своей комнаты, чтобы немного успокоиться.

– Сара, благодарю, – не оборачиваясь, сказала она, – можешь идти. Угости посетителя чаем, скажи ему, что я спущусь через несколько минут.

– Да, госпожа, – горничная сделала быстрый книксен, сочувствующе посмотрела на неестественно прямую спину хозяйки и вышла вон, тихо притворив за собой дверь. Девушка очень любила хозяйку и знала, в какой ситуации оказалась вся их семья. Помочь она ничем им не могла, лишь услужить, сделать их жизнь чуть проще.

Оставшись одна, графиня тут же обхватила себя за плечи и крепко их сжала. Зелень густо растущих деревьев в шикарном парке напротив, навеяли грустные воспоминания, а ведь когда и у неё был свой дом с не менее красивым садом.

– Нужно успокоиться, я Батлер. А Батлеры никогда не сдаются, – тихо, но твёрдо вымолвила она, прислушиваясь к собственному голосу. – Всё будет хорошо. Грейс идёт на поправку, а Джон… Что же, у любой проблемы есть решение…

Мэделин не так давно задумалась, что развод стал бы избавлением, только получить его можно, обратившись в парламент. Одна лишь мысль, как она стоит под обстрелом множества насмешливых взоров сиятельных лордов, как становилось тошно. Даже если её просьбу удовлетворят, то будущее дочери будет навсегда запятнано и Грейс не сможет устроить свою жизнь, перед девочкой закроются все двери. Обе женщины мигом превратятся в изгнанниц.

Стать вдовой гораздо лучше, нежели оказаться разведённой. От сей мысли графиню пробила дрожь, сердце затопила вина – нельзя допускать подобных размышлений. Джон – живой человек, он не заслуживает смерти, каким бы ни был.

Внутренне собравшись, леди резко развернулась и направилась на встречу с незнакомцем.

Спустившись по парадной широкой лестнице на первый этаж, не обращая внимания на богатство обстановки, на немногочисленных слуг, тихо что-то делающих по дому, пересекла холл. Остановившись у дорогой резной двери, взялась за тяжёлую медную ручку. Вдох-выдох. На лице расцвела доброжелательная, но отстранённая полуулыбка, и, толкнув дверь, женщина шагнула внутрь.

Сидевший на резном диване мужчина, тут же поднялся ей навстречу. Мэделин раньше никогда не встречала этого человека. Высокий и худой, в тёмном сюртуке и узких бриджах, заправленные в кожаные, начищенные до зеркального блеска, высокие сапоги. Всё хорошего качества и пошито на заказ. Зализанные тёмные волосы и тонкие тараканьи усики придавали образу некое аристократическое благородство, точнее, гость хотел, чтобы так оно выглядело со стороны. Чёрные глаза мужчины смотрели на неё оценивающе, будто графиня – товар на прилавке. Противные морозные мурашки волной прокатились по позвоночнику. Стало ещё тревожнее.

– Добрый день! – наигранно опомнился он, короткий поклон, – леди Лерой?

– Добрый день, да, это я. С кем имею честь? – вскинув правую идеально очерченную бровь, Мэделин и не подумала подходить ближе.

– О, простите! Николя Шандон, поверенный барона Мэйсона Ригнэ. Мне бы хотелось поговорить с графом, но, как сказала служанка, его здесь нет, и я имею честь беседовать с вами. Поскольку бегать и искать человека в Бирмингеме в любое время суток – задача непростая. Конечно, если вы скажете, где именно находится ваш супруг сейчас… – графиня отрицательно покачала головой, она знала, но говорить не желала. – Тогда проще всё обсудить с вами. А вы уже передадите графу.

– Да, конечно. Прошу вас, – Мэделин кивнула на софу, и когда мужчина занял прежнее место, присела напротив него. – Я вас слушаю.

– Дело в том, что граф Джон взял у моего господина в долг весьма крупную сумму, в расписке указал, что если не сможет расплатиться в срок, то отдаст Его Светлости сей особняк. Я пришёл сюда, чтобы оформить положенные документы.

Всё внутри Мэделин оборвалось. Вот она ещё таила надежду, что человек принёс добрые вести, как все её чаяния вмиг были безжалостно растоптаны. Всё, что говорил дальше этот человек, она уже не слышала – в ушах зашумело, перед глазами заплясали противные мушки и отчаянно захотелось хлопнуться в обморок, очнуться и узнать, что всё это просто дурной сон!

– Леди! Леди Лерой! С вами всё в порядке? – встревоженно спросил мистер Шандон, заметив, что женщине стало худо. И немудрено – такие неприятные вести. А особняк-то просто великолепен! Всего в двух кварталах от королевской резиденции, а это очень хорошее местоположение. Поверенный успел оценить богатое убранство и дороговизну висящих на стенах картин и даже гобеленов давно ушедших именитых мастеров. Барон будет доволен новым приобретением.

– Всё в порядке, – выдохнула прекрасная аристократка, её голубые глаза внимательно посмотрели на Николя, отчего он вдруг смутился. Такая шикарная женщина и досталась эдакому дураку! Но свои мысли он, конечно, оставил при себе.

– Вот, выпейте воды, – поверенный наполнил стакан и подал графине.

Мэделин сделала несколько маленьких глотков, постепенно приходя в себя и возвращая почти утерянное самообладание.

– Благодарю, – выдохнула она, помолчала секунду, собираясь с мыслями, и продолжила: Дело в том, – пауза, – что этот дом нам не принадлежит.

Николас замер в ошеломлении.

– Но как?

– А вот так, – уже полностью успокоившись, по крайней мере, внешне, увереннее заговорила собеседница, – особняк принадлежит моей родственнице, графине Мэй Нокстэд. Я даже не являюсь наследницей всего этого великолепия, уж простите. Когда брали расписку с моего супруга, следовало запросить и подтверждающие документы.

– В нашем деле принято доверять высокородным клиентам и не обижать их подобными просьбами, – покачал головой мистер Шандон.

– Впредь поступайте иначе, – вздохнула леди, поднимаясь и давая понять, что более им говорить не о чем.

– Мы не так давно прибыли в Бирмингем и мало кого тут знаем, – вдруг решил оправдаться он. – Но стараемся придерживаться заведённых ранее правил, и они ещё ни разу нас не подводили.

– Я всего лишь высказала свои мысли, – равнодушно пожала плечами прекрасная леди.

– Погодите, леди Лерой. Но ежели граф Джон не вернёт долг, то его упекут в долговую тюрьму. На несколько лет. Возможно, у вас есть драгоценности, породистые кони, земля?

– У нас ничего нет, – гордо приподняв подбородок, по-королевски ответила женщина, – а Джон пусть понесёт наказание. Заслужил. Вас проводят. Всего вам хорошего, мистер Шандон.

Поверенный растерянно глядел в идеально ровную спину уходящей графини и не мог взять в толк: как это? Неужели вот так просто уйдёт и даже не станет искать способы спасти супруга? Не расплачется, со слезами умоляя пощадить? Неожиданно!

Мэделин вернулась к себе и обессиленно рухнула в кресло. Прижав прохладные трясущиеся ладони к горящим от стыда щекам, прикрыла веки. Она уже знала, что последует за арестом Джона и ей нужно было приготовиться. Роберт не станет терпеть под боком такую семейку и выставит и её, и Грейс за порог. Тётушка Мэй не сможет воспрепятствовать сыну, не в этот раз.

Глава 8

Мне было любопытно, кто это там пришёл и что сказал. Но никто не спешил поделиться со мной вестями. Оттого я маялась, не зная, куда себя деть. Книгу дочитала, даже чуток вздремнула. Лишь ближе к полднику прибежала Сара с выпученными глазами и повязками в руках.

– Простите, мисс Грейс, – выпалила она, останавливаясь подле моей кровати, – приехала леди Мэй, пришлось помогать разгружать сундуки, – виновато добавила она. – Ваша матушка сейчас с тёткой, заперлись в комнате и о чём-то беседуют. Возможно, – девушка значительно понизила тональность, – обсуждают сегодняшнего визитёра.

– А ты, случаем, не в курсе, кто это был и чего хотел? – непринуждённо уточнила я, откидывая одеяло и не спеша принимая сидячее положение. Сара помогла стянуть сорочку и принялась перевязывать мои болящие рёбра.

Продолжить чтение