Читать онлайн Решайся бесплатно

Глава 1. Ангелина

Не уверена, что Артём сегодня в универе. Не видела его днём, ну или слишком в мысли погрузилась, чтобы обратить внимание. Я ведь и сейчас не то чтобы успокоилась.

Только вот тянуть дольше некуда. И другого выхода у меня нет. Увы, Воронцов Артём единственный, кто действительно может решить мою проблему.

Я нетерпеливо мерю шагами коридор в ожидании, когда там закончится последняя пара у третьекурсников. Торчу возле их аудитории, хотя все мои однокурсники уже давно по домам разошлись. Им хорошо, для них сегодня обычный будний день, никак не решающий судьбу.

Никому из них не предстоит унизительный разговор с человеком, которого негласно считают своим врагом. Никому из них не придётся просить такого человека о помощи, выслушивать всё, что он скажет, соглашаться на любые условия.

А вот мне придётся. Вздыхаю, подавив трусливый порыв развернуться и уйти, по типу будь что будет. В том-то и дело, что я знаю, что будет. Мне ясно дали это понять.

Звонок, оповещающий об окончании пары, эхом проносится в голове. Я чуть ли не замираю на месте, сканируя взглядом дверь, которая вот-вот откроется. Даже не знаю, хочу ли я, чтобы Воронцов оттуда вышел, или пусть его сегодня не будет, ведь этот разговор, наверное, можно отложить…

Наверное? Трусиха. Если не ради себя, то ради родителей я точно должна справиться. Они не переживут такого удара по моей репутации. Я ведь всю жизнь хорошей девочкой была, медалисткой, скромницей, примером для подражания в школе. И в престижный универ на бюджет поступила, первую сессию на отлично сдала. Вторую, скорее всего, так же закрою.

Не допущу, чтобы какой-то аноним мою жизнь разрушил, ловким движением мне все карты перетасовав. Обойдётся.

И словно в подтверждение этого вывода дверь открывается, тут же являя мне Воронцова. Он первым выходит из аудитории, улыбается чему-то, кивает на реплику идущей сзади девушки… И тут вдруг замечает меня.

Наши взгляды сталкиваются сразу. И я бы рада держаться уверенно и невозмутимо, но слишком пробивает робостью и неожиданным смущением. Еле стою, словно и не вижу Воронцова перед собой, но чувствую, как приближается.

Что ж, пути назад нет. Не  знаю, понял ли Артём, что я тут его жду, но взгляд почти не отводит, неспешно преодолевая между нами расстояние. Ну ещё бы, не каждый день я тут стою и его караулю. А учитывая самоуверенность Воронцова, вообще не сомневаюсь, что он уверен, что я по его душу пришла.

И всё-таки взгляд у него непривычный. Растерянный немного, но пронзительный чуть ли не гипнотизирующе.

– Замятина… Какой сюрприз, – вкрадчиво проговаривает Артём.

Я была готова к его выпадам, но от этого тона в животе скручивает внутренности в тугую спираль. С трудом держусь, никак не выдавая волнения или смятения.

– Мы можем поговорить? – серьёзно спрашиваю, оглядываясь по сторонам. Как и думала, некоторые уже с интересом следят за ситуацией. Ну ещё бы, первокурсница, которую уже успели прозвать местной недотрогой, вдруг сама обращается к самому популярному и дерзкому парню не только параллели и факультета, но, наверное, всего универа. – Не здесь, наедине.

Сейчас он, скорее всего, отпустит какую-нибудь колкость, поэтому заранее призываю себя к терпению. Я и так по тонкому льду хожу, не стоит провоцировать падение.

Волю эмоциям можно дать потом, когда одна останусь.

– Хорошо, иди за мной.

Неожиданно. Но повторять дважды ему не надо, хотя он и не собирается – уверенно вперёд шагает, мне остаётся лишь следом идти.

Не особо вникаю, куда меня ведут. В голове другое. Как начать этот диалог? Точно ли у меня нет другого выхода? Совсем-совсем никакого?..

Прихожу в себя только когда мы оказываемся в каком-то маленьком кабинете, больше напоминающем подсобку. Меня даже не удивляет, что она была открыта и что тут никого.

Я всё-таки первокурсница ещё, мало знакома с этим корпусом, у нас тут только два раза в неделю занятия. Артёму виднее, можно сюда заходить или нет.

Хотя… Не думаю, что его волнуют какие-либо правила. При этой мысли меня слегка дрожь берёт, чуть усиливаясь, когда Воронцов закрывает за мной дверь.

Я впервые оказываюсь с ним наедине. И это осознание на какой-то момент настолько остро пробирает, что чуть не забываю об остальном.

– И что случилось, Ангелок? – Артём усмехается, но смотрит непривычно серьёзно. – Неужели перешла кому-то дорогу?

– Не совсем, – вздыхаю, решив пропустить это насмешливое коверкание моего имени. – Просто сглупила, и вот теперь последствия выгребаю, – неловко признаюсь.

Мне должно быть всё равно на мнение Воронцова о случившемся, но почему-то не по себе ему рассказывать. Двадцать первый век, время высоких технологий, даже ребёнок знает об элементарных правилах безопасности в сети. А меня развели, как дурочку.

– Давай подробнее, – неумолимо настаивает Воронцов.

Необычная жёсткость у него в голосе… Такая, что я вдруг понимаю – пути назад нет, даже если отступить захочу. Артём всё равно узнает, что происходит, уж не знаю, зачем ему. Видимо, любопытный, хотя не подумала бы.

– В общем, мне в сети попалась новость о международном обмене студентов. Ну знаешь, курсы повышения квалификации, – мой голос чуть дрожит и я всё ощутимее нервничаю, уже предвкушая, как Воронцов закатит глаза и насмехается над тем, что только такая задротка на учёбе, как я, могла клюнуть на подобное объявление. – Судя по постеру, я подходила по требованиям, мои результаты ЕГЭ, уровень знания английского и французского, плюс олимпиады…

Осекаюсь. Звучит так, будто оправдываюсь, да и моё перечисление заслуг ничего кроме усмешки у Артёма не вызовет наверняка. Я ведь слышала однажды себе вслед, что гублю такую внешность за книжками и тетрадками. Кажется, это его друг сказал, но Воронцов с ним согласился.

– Сайт оказался приманкой?

Артём так резко спрашивает, что у меня сразу мозги включаются, вытесняя неуместное смятение. Да, много чего было, и забывать я это не собираюсь, но сейчас совсем не до этого.

– Да, и… – включаю телефон, открываю сообщения и мгновенно забываю, кому я всё это рассказываю. Проблема настолько погружает в себя, что всё остальное теряет значение, а потому говорю быстро и без запинки. – Не знаю, как, но тот, кто создал ту приманку, узнал все мои данные. Всё, что было сохранено в сети, а там не только пароли, но и карточки, даже паспортные данные, в общем, вся подноготная. И у некого анонима есть к ней доступ.

Говорю, переводя взгляд то на телефон, то на Артёма. Даже не сразу замечаю, как его взгляд суровеет, когда заканчиваю. Неосознанно чуть подаюсь назад, когда Воронцов ко мне подходит, останавливается совсем рядом, забирая личное пространство.

Напряжение мгновенно усиливается, мне почему-то даже дышать в полную силу не по себе становится.

– И что он хочет? – заглядывая мне в экран, небрежно спрашивает Артём.

– Вот, – выхожу из лёгкого ступора, наконец, сознавая, зачем Воронцов подошёл.

Провожу по экрану пальцем, возвращаясь к самому началу страницы сообщений. Номер отправителя зашифрован.

«Ну всё, красотка. Ты в моих руках. Если не хочешь, чтобы я начал планомерно уничтожать твою репутацию, присылай сюда двести тысяч. Завтра. Мне неважно, как ты их достанешь, природа тебя не обделила, можешь выставить свою девственность на аукцион. Слышал, многие так делают. Твою я бы купил, например)».

Читаю вместе с Артёмом, словно в первый раз. После этого сообщения идут реквизиты, и на всё это я не ответила, потому и получила от анонима чуть позже, спустя час, уже совсем другой текст.

«Если завтра не будет денег, начну с твоих соцсетей. Поверь, сделаю всё, чтобы ты перестала быть хорошей девочкой в глазах твоих знакомых».

Мельком бросаю взгляд на Артёма… Впервые тот так близко ко мне, что, кажется, каждую чёрточку лица могу разглядеть. И уж точно замечаю, как он хмурится.

Видимо, его раздражает, что пришла тут к нему со своими проблемами. Ну и ладно, пусть думает, что хочет. Главное – может помочь. И ради этого я готова даже просить, ведь на кону очень многое.

– Он украл все мои пароли, я не могу никуда войти… – негромким и чуть срывающимся голосом говорю я, поймав себя на мысли, что обращаться к Воронцову, когда тот так близко, сложнее почему-то. – В общем, Юля сказала, что твой отец специалист по кибербезопасности, у него своя фирма есть и он способен вычислить кого угодно и решить любую ситуацию.

Мне немного не по себе упоминать подругу, учитывая, что было между ней и Артёмом. Вернее, ничего не было, ведь тот её унизительно послал, посчитав недостойной своего общества.

Не уверена, что он вообще её помнит и, скорее всего, сейчас уточнит, кто такая Юля. Уже жалею, что назвала её имя, могла бы просто сказать, что где-то слышала об его отце.

– Да, и я тоже кое-что умею, – снова удивляет меня Воронцов.

Странный он немного сегодня. Не подкалывает, не дразнит, не задаёт неудобных вопросов… Непривычно. Не верится, что внезапно проникся ситуацией, значит, есть подвох.

Но наплевать. Сейчас Артём – меньшая из моих проблем.

– У меня нет двухсот тысяч и я никак не найду их к завтрашнему, да и не хочу, чтобы родители знали… Мне реально больше не к кому обратиться, – приступаю к просьбам, закрыв сообщения и как можно незаметнее чуть отодвинувшись от Воронцова.

Он едва уловимо усмехается, когда движение от него в сторону делаю, но и ладно. Заметил так заметил.

– Даже если ты их найдёшь, он потребует ещё. Так и будет из тебя верёвки вить. Тем более, судя по тексту, знает тебя вживую и в курсе, что за себя постоять не можешь. Нечего поддаваться. И не волнуйся, решим твою проблему.

Слова Артёма, человека, которому никогда не доверяла, неожиданно согревают, успокаивают. Пусть и сказаны грубовато, без цели смягчить ситуацию. Главное я услышала.

– Спасибо, – неловко говорю. – Я не уверена, что тебе нужны деньги, но если что…

– Расплату потом обсудим, – невозмутимо перебивают меня. – Деньги мне и вправду не нужны.

Глава 2. Ангелина

В первый раз я увидела Артёма Воронцова, когда выходила из основного для моего факультета корпуса. Это был сентябрь, конец, я только поступила и ещё не особо ориентировалась, как тут и что. Юли тогда не было в универе, и выходила я одна.

В тот день преподаватель отметил моё эссе как самое убедительное, тонкое и глубокое. И это вскружило мне голову, ведь одна только учёба в престижном университете казалась успехом, а чтобы ещё и заметили, выделили из всех!.. В общем, я выходила из корпуса, на ходу читая отдельные моменты из собственного эссе, которые преподаватель отметил и добавил к ним самые разные примечания, причём довольно приятные.

Увлеклась я настолько, что чуть сердце не выскочило от резкого торможения мотоцикла в нескольких сантиметрах от меня. До сих пор не знаю, из-за кого чуть не произошло столкновение – то ли я забылась и шла не туда, то ли для байкера правила были побоку. Не удивлюсь, если второе.

Но тогда я была совсем пугливой, растерянной первокурсницей, которую чуть не сбила огромная махина. Некоторое время я вообще не шевелилась, так и замерла, глядя на парня, в свою очередь, с любопытством рассматривающего меня.

Что-то такое было в его глазах… То ли нахальство, то ли вызов – но отчего-то я почувствовала сразу, что с ним опасно связываться.

И последующие полгода только убеждаюсь в этом.

Хотя в тот момент всё окончилось довольно безобидно – я ждала, что он меня обвинять начнёт, но вместо этого лишь спросил с ухмылкой, надо ли подвезти. Помню, я совсем оторопела от всего этого, что и с ответом не нашлась, просто мимо прошла молча и наушники надела, чтобы не слышать, что мне вслед говорят. А говорил он наверняка – немного за мной проехал, только потом свернул, так же резко, как и затормозил тогда.

Я рассчитывала, что больше не буду с ним пересекаться. Но так уж вышло, что сталкивало нас ещё не раз. И почти каждый из этих разов выбивал во мне почву из-под ног, зарождая ненависть.

А теперь я стою перед ним, чуть ли не дышу с трудом и не знаю, что сказать, чтобы действительно помог. Вот уж не думала, что когда-либо буду зависеть от него.

Если бы не требование найти деньги именно к завтра, поискала бы ещё варианты… Но сейчас слишком много рисков.

Артём ухмыляется, перехватив мой настороженный взгляд. Пауза зависает не так чтобы надолго, но я вдруг остро чувствую её. И почему-то уверена, что он тоже.

– Давай я пока сам попробую разобраться и выйти на него, – как ни в чём ни бывало предлагает Воронцов, протягивая руку за моим телефоном. – Если он не особо шарит в защитных схемах и верит в собственную безнаказанность, то даже без отца вычислить смогу.

Я колеблюсь лишь ненадолго – вручаю телефон, и вправду лучше будет, если Артём сам сделает что там собирается. Если есть способ решить проблему быстро, почему бы и нет?

Ведь не похоже, что тот аноним так уж умён. Если бы реально соображал, поставил бы адекватные сроки или сумму меньшую запросил бы, чтобы точно получить. Или он ждал, что я сама попрошу дать мне время, чтобы ещё условия мне выдвинуть?..

Вот только я и на второе сообщение не ответила. А после него уже чуть больше часа прошло. Если бы хотел додавить, чтобы я просить начала, обязательно написал бы – а так, похоже, и вправду завтра ждёт.

Становится немного не по себе от мысли, а что он задумал сделать, если не дождётся от меня ничего…

– А если он прошаренный? – неловко спрашиваю, глядя, как Артём с серьёзным и даже хмурым видом проделывает какие-то манипуляции в моём телефоне.

Воронцова так увлекает процесс, что даже мой вопрос не сразу до цели доходит. Я уже собираюсь повторить, столкнувшись с озадаченным взглядом, но вовремя улавливаю, что меня всё-таки услышали.

– Поедешь со мной, – просто говорит Артём, будто мы сегодня с ним впервые заговорили вообще, и никаких недомолвок не было никогда. – Ну или отдашь мне все свои гаджеты, как тебе удобнее. Ты по ссылке откуда перешла?

По крайней мере, он не сказал, что в случае прошаренности анонима проблему не решить. А это уже что-то. И именно за это я сейчас должна цепляться, а не тушеваться при мысли о том, что, возможно, мне придётся к Артёму в дом ехать. И вообще взаимодействовать куда чаще, чем хотелось бы.

– Через телефон, – негромко отвечаю. Воронцов опять в экран утыкается, а потому сделать вид, будто и не было предложения вместе ехать, даётся проще. – Ноутбука или айпада у меня и нет, я в библиотеку хожу, чтобы рефераты делать, там компьютеры есть.

Артём издаёт смешок при моих словах об учебных процессах, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не вспыхнуть. Можно подумать, для меня новость, что меня тут задроткой считают, занудной и помешанной на учёбе. Да наплевать вообще на мнение Воронцова и ему подобных. Ну сказала и сказала. Да, может, и лишняя информация, к чему эти уточнения, как и что я делаю, но уж точно не повод краснеть.

И рассчитывать на понимание тем более не стоит. С чего бы? Мы из разных миров. Артёму от рождения всё принадлежит, а мне зубами выгрызать приходится.

Некстати вспоминается, как он сказал, что деньги ему не нужны, но и от расплаты при этом не отказался. Какой она будет?..

– Он не такой уж идиот, – резко вклинивается в мои мысли недовольный вердикт Артёма. – Лучше через папу, ну или мы с тобой надолго тут зависнем и не факт, что не зря.

Я вздыхаю, кивнув. Чуда и не ждала – как знала, что эта тема затянется. По крайней мере, решить её за несколько минут, не выходя из кабинета…

Не особо разбираюсь в технологиях, но уверена – это нереально.

– Хорошо, тогда забирай телефон. Но я домой поеду, – решительно говорю.

Наши взгляды сталкиваются. Кажется, вот он, момент, когда мы оба вспоминаем, кто друг другу на самом деле. Далеко не друзья. Враги? Я считаю его таковым, и он это знает. Хотя сам меня, наверное, вообще не воспринимает всерьёз.

Сердце колотится где-то в горле, когда я вижу привычную усмешку Артёма.

– Ценю твоё доверие, – чуть подавшись вперёд, вкрадчиво проговаривает он.

Издевается, не иначе. Пугает, напоминает, что мой телефон в его руках, да ещё и без присмотра…

Но я каким-то усилием выдерживаю взгляд. Вариант с тем, чтобы поехать к Артёму домой, мне нравится ещё меньше.

– Скорее безразличие, – пожимаю плечами. – Даже если ты будешь там шариться, мне нет до этого дела. Входы в соцсети всё равно сорваны все, он новые пароли поставил. То же самое касается входов в банк, да почти всего, я тут только в сообщения могу заходить, ну или в свои фотки. А сообщения сейчас мало кто отправляет, когда мессенджеры есть.

Договорив, слегка сникаю. Эти мои пояснения, направленные больше самой себе, для успокоения, не особо утешают. Ведь я вообще ничего не соображаю в цифровом мире, да и разоблачив анонима, отец Артёма наверняка и доступ ко всему перечисленному получит.

– Крысятничать не в моём стиле, расслабься, – будто прочитав мои мысли, уверенно заявляет Воронцов. – Вычислим недоумка, разберёмся с ним и поставим тебе надёжную защиту, вот и всё. Ну и ещё, скорее всего, заценю твои фоточки, – как бы между прочим добавляет он, провокационно окидывая меня взглядом.

Я даже не реагирую. Пусть насмехается, сколько хочет, сейчас мне нет до этого дела. Хотя что-то в его взгляде меня немного волнует, непривычный какой-то блеск…

Ну да ладно. В любом случае, я верю, что шариться по моему телефону Артём не будет. Во-первых, я вряд ли представляю для него серьёзный интерес, Воронцов это время лучше на тусовки потратит. А во-вторых, «крысятничество» действительно не в его стиле. Вот не знаю, как, но интуитивно чувствую это.

– А сколько по времени получится? – с лёгкой опаской спрашиваю, снова вспомнив сообщения анонима.

– Зависит от нюансов. Не волнуйся, завтра он точно ничего не сделает. Ему будет не до этого, – тон Артёма заметно ожесточается при последнем заявлении.

Мне как-то не по себе становится. Всё-таки я мало знаю о его методах решения проблем. Но не просить же за сомнительного анонима? Да и не факт, что я верно поняла эти интонации Воронцова.

– Хорошо, – только и говорю. – Ну я пошла…

Разворачиваюсь и иду к двери, чувствуя взгляд Артёма.

– Давай подвезу, – неожиданно предлагает он. Озадаченно замираю, не сразу решаясь повернуться… Воронцов смотрит с привычной небрежно дерзкой манерой держаться. – Ты без связи, тип, который тебя шантажирует, явно знает тебя вживую. Ещё не хватало, чтобы прессанул тебя по пути, всё испортишь сразу, пуганёшься ведь.

Хмурюсь его объяснениям, поджимаю губы, подавив неожиданный порыв возразить, что я далеко не такая мямля, какой Артём меня считает.

– Я… – вздыхаю, даже не понимая, что сказать хотела, если уж не поспорить. – Ладно, поехали.

Задумчиво поправляю сумку на плече, глядя, как Артём из кабинета выходит. Не понимаю, зачем я согласилась, да ещё так легко…

Ведь уверена, что в этом не было никакой необходимости. И более того – что Воронцов это знает.

Глава 3. Ангелина

Вот чёрт. Я совсем забыла, что Артём на мотоцикле ездит обычно. Даже не знаю, есть ли у него машина, но сейчас это и неважно – мы подходим именно к байку, чёрному и угрожающе мощному.

Может, всё-таки самое время отказаться от этой поездки? Ну а что, мы уже вышли из универа, никто меня не караулил на пути, да и если Воронцов вдруг решил построить из себя защитника, то пусть подождёт со мной такси, я туда сяду при нём, и вопрос закрыт.

Смотрю на Артёма, уже собираясь всё это сказать, но слова не идут, губы только подрагивают. Слишком уж лукавый взгляд у него. Будто он точно знает, что у меня на уме.

Мне мгновенно вспоминается, как Воронцов уверенно говорил, что я за себя постоять не могу, что меня напугать и прессануть могут легко, и вообще я вся такая рохля.

И сейчас он, судя по всему, даже не сомневается, что я отступлю. Сглатываю застрявший в горле ком. Почему-то вдруг появляется желание доказать ему, что все его домыслы на моей счёт – сплошные заблуждения. Артём не знает, какая я на самом деле. Даже хочется увидеть удивление на его лице…

Вот только не уверена, что и вправду смогу залезть на эту смертоносную махину. Да и зачем? Ради чего? Мне вовсе ни к чему пытаться вызвать хоть какую-то симпатию Воронцова, чтобы помог. Вроде и без того согласился, да и чего это будет ему стоить? К тому же, не за просто так. Уж не знаю, что он от меня потребует, но сейчас я выбираю меньшее из зол.

Артём протягивает мне шлем, при этом смотрит скорее вопросительно. Я ещё на некоторое время зависаю, но, вздохнув, всё же принимаю. Я не доверяю этому человеку. Совсем. И меньше всего хотела бы, чтобы именно он помогал мне со всей этой ситуацией. Но раз уж так получилось, то, наверное, не стоит пока выдавать своё к нему отношение.

И пусть он и так его знает. Но сейчас я хотя бы иду навстречу, демонстрирую такую готовность.

Чуть дрожащими руками надеваю на себя шлем. Воронцов дал мне тот, что поменьше – видимо, не впервой ему девушек подвозить.

– Неправильно надеваешь, – я застываю, потому что на этот раз Артём усмехается чуть ли не ласково. До того непривычное выражение в его глазах, что с ответом не нахожусь. – Давай я.

Мне вдруг гораздо сильнее хочется просто вызвать такси и уехать, но вместо этого стою на месте и едва дышу. Воронцов в какие-то секунды оказывается совсем рядом, перекрывая собой вид на байк, да и вообще свет. А я и забыла, какой Артём высокий… И в плечах развит.

Не понимаю, почему ощущаю его присутствие так остро, всей кожей. Чувствую лёгкие прикосновения, пальцы, слегка задевающие моё лицо, убирающие волосы… Воронцов действует быстро, привычно, но в то же время словно осторожно, бережно как-то. А моё сердце почему-то никак успокоиться не может, ускоряясь с каждой секундой всё быстрее.

Улавливаю сбивчивое дыхание Воронцова, и по телу вдруг проходит лёгкая дрожь. Происходящее настолько выбивается из всего, что для меня привычно, что никак в себя прийти не могу. Не сразу даже понимаю, что всё, шлем на мне прочно сидит, а Артём чуть в сторонку отходит. Смотрит.

Сквозь защитное стекло шлема этот его взгляд и загадочная полуулыбка так завораживающе выглядят, что чуть ли не смущаюсь. Даже не сразу вспоминаю, кто передо мной и что тут происходит.

Но стоит только посмотреть мотоцикл – снова не по себе становится. А ведь я уже в шлеме. Пути назад почти нет…

– Давай сначала ты забирайся на заднее, – перехватив мой взгляд, ровно предлагает Воронцов. – Помогу, если что.

Я решительно подхожу к мотоциклу – готовность Артёма мне помочь, а значит, снова касаться, мгновенно толкает на действия. Уж не знаю, почему так избегаю повтора того момента, что был, когда мне шлем надевали… Возможно, мне вообще показалось, и всё было как обычно. Но до сих пор не по себе.

– Я сама, – бросаю, чувствуя, как Воронцов следит за моими действиями.

Он молча продолжает смотреть – ну и ладно, хоть не пытается помочь. Видимо, там и садиться как-то правильно надо, вот и следит. Действую скорее интуитивно, слегка нервничая и не сразу попав на педаль, но в итоге всё же взбираюсь, причём довольно быстро. Почти без заминок.

– Хорошо, – сдержанно одобряет Артём, и ловко забирается на переднее. Так быстро, что я даже сообразить ничего не успеваю. – Держись крепко, – через плечо говорит он мне.

Я неловко ёрзаю на месте, не зная, что и делать. Теперь, когда Воронцов сидит так рядом, что мы чуть ли не прижаты друг к другу, идея позволить ему подвезти меня кажется совсем уж дурацкой.

– За что? – мой голос звучит непривычно ломано.

– Удобнее за меня, – усмехается Артём. Я машинально тяну к нему руки, но на полпути вдруг замираю, себе возвращаю. И тут мы оба, синхронно напрягаемся. Даже не сомневаюсь, что он уловил мои движения, отчего мне ещё больше не по себе становится. – Ты что, никогда не обнимала парня? – насмешливо, но немного хрипловато спрашивает Воронцов через эту слишком ощутимую паузу.

Я хмурюсь. Меня странно возмущает, что Артём в эту тему вдруг полез. Бесцеремонно, обыденно, как привык.

Но ещё меньше мне нравится то, как я нервничаю, что лишь усиливается с этим его пренебрежительным вопросом. Еле сижу, никак собраться не могу.

– Вдруг надавлю, а от тебя наши жизни зависят, – угрюмо выдавливаю пояснение, одновременно с этим всё же обнимая Артёма.

Теперь мы будто ещё ближе, хотя, казалось, и так словно продолжали друг друга. Каждая клеточка тела улавливает и откликается на малейшее движение Воронцова.

– Твоя жизнь зависит от того, как крепко за меня будешь держаться, – надсадно откликается Артём. Я слегка вздрагиваю, почему-то в этих словах мне слышится даже больше, чем они выражают на самом деле. – Я не собираюсь лихачить, расслабься.

Не зная, куда и деться, я только закрываю глаза и чуть усиливаю хватку. Странно, но до тех пор, пока Воронцов не заговорил о вождении, у меня и в мыслях не было того, что мне предстоит. И страха почти не было.

Напряжение было, да. Но не из-за того, что на мотоцикле прокачусь. Только сейчас осознаю – прикосновения Артёма, наша внезапная близость и его необъяснимое участие ко мне до этого момента каким-то образом перекрыли всё остальное.

*************

Это было не так уж страшно. Да, на некоторых поворотах или при усилении скорости сердце готовилось выпрыгнуть из груди, но каждый раз успокоение приходило быстро. Скоро я и глаза открыла, и наслаждаться поездкой начала. Не ожидала, но мне правда нравилось. И даже тот факт, что я всё это время обнимала, а порой и неосознанно прижималась к Артёму Воронцову, почти ничего не портил.

Здорово было ощущать скорость, стать частью движения,  дороги, чувствовать город… Машины,  едущие навстречу, всё меньше пугали, воздух перестал ударять в лицо, а дыхание – срываться. Мощь и сила мотоцикла кружили голову. Даже Воронцов в тот момент стал нужным, необходимой частью всего происходящего, которое по-настоящему завораживало. Оно словно раскрывало передо мной совсем другую жизнь, непривычную мне, но не такую уж пугающую, как я думала раньше.

Но вот мы тормозим. Реальность мгновенно возвращается, стоит мне только увидеть свой дом. А ведь уже ближе к шести, родители могут быть в квартире… И большинство окон как раз выходят именно на этот двор.

Тяжело дыша и неожиданно чуть ли не краснея, я убираю руки от Артёма. Он тут же технично слезает с мотоцикла, умудрившись никак меня не задеть. И я тоже начинаю спешиваться, более неспешно, осторожно даже, чувствуя взгляд Воронцова. Опять следит, хотя, казалось бы, уж в том, чтобы слезть, не должно быть никаких трудностей. Или там тоже свои правила?..

Мне всё больше не по себе, я хмурюсь, то и дело оглядываясь по сторонам. Будет феерично, если именно в этот момент кто-то из моих родителей домой пойдёт… А сейчас весна, ещё светло, не узнать меня будет непросто.

И почему я об этом раньше не думала?..

Ну вот, наконец, слезла. Машинально смотрю на Артёма – его глаза прищурены, волосы слегка взъерошены, ведь парень уже снял шлем. И… Воронцов слишком близко. Не так, как когда мы вместе ездили, и я к нему неосознанно прижималась, конечно. Но тоже довольно ощутимо, особенно теперь, когда я вспоминаю детали поездки и то, как отчаянно цеплялась за него.

Отступаю на пару шагов, отвожу взгляд, чуть вздрагиваю, когда вижу знакомый силуэт… Мужчина с комплекцией прямо как у моего отца. Но нет, к счастью, это не он.

Вздыхаю, машинально вверх смотрю – на окна… Свет выключен.

– Что, боишься, что родители тебя со мной застукают? – слышу вдруг насмешливое.

Вопрос застаёт врасплох, я не успеваю сориентироваться. Только и бросаю растерянный взгляд на  усмехающегося Артёма, потом опять зачем-то наверх, потом по сторонам…

– Погоди, что, серьёзно? – на этот раз в голосе Воронцова чуть ли не озадаченность.

Я поджимаю губы. Становится не по себе от того, что Артём всё это улавливает. Словно вижу ситуацию его глазами – девушке уже восемнадцать лет, а она всё ещё зависит от мнения родителей, да и живёт с ними.

Воронцов ведь вроде как с семнадцати из дома съехал. Уже три года просто в гости едет к своим родителям, ну или они к нему, на два дома живут. Не говоря уж о том, что компанию себе Артём всегда выбирал сам, ещё, наверное, даже до того, как самостоятельную жизнь начал. И к девушкам таким тоже привык, лёгким на подъём и свободным. Я для него совсем не от мира сего, сомневаюсь, что когда-либо хотя бы общался с кем-то таким же домашним.

– Спасибо, что подвёз, – решительно обрываю этот бессмысленный разговор и иду к двери подъезда.

Почти сразу замираю, ощутив вдруг, как Артём перехватывает меня за руку. Прикосновение обжигает, уж не знаю, почему – от неожиданности, от недавнего очередного осознания, в насколько разных мы мирах живём, или от всего, что сегодня происходило… Как по оголённым нервам.

Замираю, ожидая, что на этот раз нужно Артёму. Решил посмеяться, придумал какую-то колкость о моей ситуации с родителями, или собирается спросить, как такое вообще возможно?

– А как же шлем? – Воронцов не сразу нарушает молчание, и, наверное, поэтому мне кажется, что его голос совсем уж непривычно звучит. Негромко как-то, почти мягко.

Мгновенно спохватываюсь, высвобождаю свою руку из его, тянусь к шлему, который всё ещё на мне. М-да… Действительно чуть в нём не ушла, слишком уж перенервничала из-за всего, что навалилось.

Давно не чувствовала себя такой идиоткой. Да ещё и перед таким, как Воронцов.

Пальцы слегка дрожат, наугад сражаясь с застёжками шлема. Артём, как назло, не отходит, рядом стоит и смотрит на меня чуть ли не умилением. Забавляется происходящим?

– Давай помогу, – не выдерживает он и тут же тянется, не дожидаясь ответа.

Я даже не сразу успеваю убрать свои пальцы, они соприкасаются с его. Лёгкое, едва весомое столкновение почти щекочет и почему-то всё ещё ощущается приятным покалыванием, когда опускаю руки.

Воронцов явно привык со шлемами справляться, совсем скоро уже снимает его с меня, одной рукой вниз опускает, а второй вдруг волосы мне поправляет. Не отходит.

Я с трудом делаю новый вдох, неосознанно внимая тому, как чуть ли не трепетно Артём мои локоны с лица убирает. Каждое его прикосновение странным теплом наполняет, и в то же время волнением. Не думала, что он может так касаться и так… смотреть. Его взгляд приковывает непривычным выражением, Воронцов чуть ли не очарованно смотрит. И я бы рада прекратить эти все явно лишние действия, но отчего-то не решаюсь.

– Интересно, а насколько ты запаникуешь, если я решу тебя поцеловать? – вкрадчиво спрашивает Артём, неспешно блуждая взглядом по моему лицу. – Такое твои родители тоже не выдержат? – он чуть склоняется ко мне, снизив тон и привычно ухмыльнувшись. – Или ты?

До меня не сразу доходит смысл его слов, до того с толку сбивают действия и чуть ли не ласковый взгляд. Но, как только улавливаю, что Воронцов сказал, мгновенно в себе прихожу. Будто холодной водой облили.

Да он просто издевается! Понял, что я не хочу на глаза родителям с парнем попадаться, тем более, таким. Вот и чуть не зажал меня в углу, смятением моим наслаждается. Да ещё и ближе наклоняется, будто вот-вот и впрямь поцелует…

Я тут же в сторону отхожу, взгляд отвожу, собираясь с мыслями. Потом снова смотрю на Артёма – холодно, строго и отчуждённо.

– Не забывайся, Воронцов, – отчеканиваю, но голос слегка дрожит. Всё-таки мой телефон, как и моя судьба, сейчас в его руках, увы. – То, что ты согласился мне помочь, не значит, что я буду терпеть все твои выходки.

Заканчиваю совсем не так уверенно, как начинала. Слишком уж вбивается в голову осознание, что сейчас совсем не та ситуация, что была ещё вчера.

Но и показывать слабость тоже нельзя. Это всё равно что дать Артёму знак, что из меня теперь можно верёвки вить, а ведь это не так… Не было и не будет.

Потому я прикладываю все усилия, чтобы выдержать его внимательный испытующий взгляд.

– Боишься, что откажусь? – как назло, улавливает Воронцов.

Я пренебрежительно усмехаюсь, внутренне дрожа.

– Нет. Ты ведь не за просто так согласился. И тебе это ничего не будет стоить, – спокойно возражаю, ничем не давая понять, что этими перечислениями больше пытаюсь убедить его, чем показать собственную уверенность. – Было бы глупо упустить такую возможность.

Оставаться невозмутимой всё сложнее, потому что последнее утверждение слишком пропитывает сомнениями. Не удивлюсь, если Артём сейчас посмеётся над тем, что я решила, будто могу ему дать взамен что-то стоящее. Он ведь ясно давал понять, какого мнения обо мне или о моей подруге… По сути, мы для него – пустое место, непонятно зачем вообще существуем и только мешаемся под ногами.

Да, Воронцову ничего не стоит помочь мне, но так же легко он может и отказать – просто потому, что у него есть такая возможность. Ему и это будет легко.

– Это да, – неожиданно слышу я непривычно серьёзный ответ. Сталкиваюсь взглядами с Артёмом и совсем теряюсь, слишком уж многозначительно и предвкушающе он смотрит. – До завтра, Ангелок.

Воронцов уходит, а я ещё некоторое время стою у подъезда. Впервые за долгое время размышляю, во что вообще влипла… Что бы ни было, но из этой истории мне не выбраться, никак не заляпавшись. Всё-таки это Артём.

Глава 4. Ангелина

Уснуть не получается.

Вечером меня отвлёк серьёзный разговор с родителями по поводу того, что задержалась в универе. А ведь я могла бы и догадаться, что моё расписание они уже выучили…

Но с этим я справилась, сказала, что ждала куратора, чтобы выяснить про дополнительные занятия. Как и ожидалось, папа с мамой сразу приняли это объяснение как уважительную причину, больше вопросов не задавали, зато говорили со мной на разные другие темы. С детства так пошло – стоило мне добиваться каких-то результатов, будь то первая пятёрка, победа на олимпиаде или золотая медаль – родители превращались в моих лучших друзей, мы вместе весело проводили время, меня баловали и всячески окружали любовью. А в остальное время папа с мамой были отстранены, словно я им мешала даже.

Теперь я взрослая, а суть во многом та же остаётся. Пусть и видоизменилась немного.

Но сегодня мне в любом случае кстати было любое их участие. Я смогла отвлечься.

А, сейчас, ночью наваливается пережитое. Вспоминаю сообщения анонима, все свои данные, которые теперь в его руках… Ворочаюсь, места себя никак не нахожу. А что если даже отец Артёма с этим не сможет справиться? Или не успеет? Тот, кто меня шантажирует, грозится завтра какие-то действия начать, если я деньги ему не перешлю…

И, кстати, я даже не представляю, кем может быть этот самый аноним. Воронцов почему-то чуть ли не уверен, что тот меня вживую знает, а я вот сомневаюсь. Да, он писал мне так, будто точно знал, кто я такая, но ведь мог и изучить по раскрытой полученной информации. Или Артёма смущает тот факт, какую именно обманку мне предоставили? Сайт в виде программы по обмену студентов, под чьи критерии я подходила…

Хм, ну да, тут слишком точный выстрел, чтобы быть сделанным наугад. Но если этот аноним меня знает, должен же понимать, что таких денег у меня нет. Я не самая выгодная мишень в этом плане. Выходит, ему изначально были нужны не деньги, а именно я?..

Сердце пропускает удар. Неожиданная догадка. Но почему-то не считаю её лишь абсурдным домыслом – всё ведь логично складывается… Либо аноним – дурак, который искренне верил, что я буду деньги ему добывать любыми способами, либо ему это и не нужно было, а что-то другое.

Вот только не могу понять, что. И кому. В универе я в основном с Юлей общаюсь, так уж вышло, что с первого дня подружились. С другими ребятами иногда тоже перекидываюсь какими-то фразами – и вот не замечала ни от кого негатива. Да и ярко выраженного интереса тоже. У всех свои компании, свои стремления, тусовки… Взрослые люди, поступившие в престижный университет, многие из богатых семей – кому оно вообще надо, какие-то козни строить, к тому же, мне?

Я, конечно, не «ангелок», как меня Воронцов называет, но дорогу никому не переходила. Может, разве что, самому Артёму чем-то, ведь его поведение иногда наводило на такую мысль…

Я даже замираю, застигнутая врасплох новым оборотом размышлений. Неужели… Может ли быть, что всё это Воронцов и затеял?

Звучит, как бред, к тому же зачем? Я для него скорее помеха на пути, чем равный соперник, против которого надо какие-то схемы выдумывать. Ведь если это был Артём, то не мог не знать, что у меня не останется вариантов, кроме как к нему обратиться. Мудрёно как-то. Скорее поверю, что он напрямую бы потребовал от меня что-то, если бы ему понадобилось. Да и не представляю, что ему вообще может быть нужно.

При этой мысли вдруг вспоминается его предвкушающий взгляд в ответ на мои слова, что «было бы глупо упускать такую возможность»…

Глубоко вздыхаю, слегка опускаю одеяло – жар по коже разливается, что душно становится.

Приподнимаюсь на кровати. Так, хватит поддаваться панике и строить теории заговора. Единственная причина, по которой Воронцов мог бы выкинуть такой трюк – это чтобы ради развлечения меня до отчаяния довести, обнадёжить, а потом приземлить. Но всё это слишком мелочно, да и ненавидеть для этого надо. А, что бы там между нами не происходило, ненависти от Артёма я не чувствовала. К тому же, он вёл себя так, будто впервые вообще слышал обо всём этом от меня. И… будто искренне злился на анонима. В какой-то момент я даже чуть не испугалась, что Воронцов его разорвёт, когда вычислит. Ему явно претила эта ситуация, и неважно, почему. Наверное, из-за трусости и крысятничества, которых Артём не уважал.

Усмехаюсь собственным мыслям. По ним получается, что Воронцов чуть ли не образец мужественности, который на подлость не способен, все проблемы решает прямолинейно и уверенно, да и вообще за справедливость. Вот только если вспомнить всё, что было за эти полгода…

После того нашего недознакомства, когда меня чуть мотоциклом не сбили, буквально несколько дней прошло – уже и не помню, сколько, – как мы снова увиделись. На этот раз благодаря Юле – ей слишком захотелось побывать на тусовке старшекурсников-богачей. Она где-то от кого-то услышала, что они собираются и что вход не для всех, в тот день только и говорила об этом. А после пар, ближе к вечеру, каким-то образом убедила меня, что нам надо пойти и узнать, как там что. Хотя бы посмотреть со стороны.

Почему я согласилась? Родители тогда на неделю уезжали и меня оставили под присмотром соседки, с которой договориться было довольно просто. Я чувствовала свободу и непривычную для себя обиду из-за того, что упускаю её. Вот и хваталась за возможности, хотя идея Юли мне сразу не понравилась. Но в итоге я пошла на это.

Украдкой обойдя довольно большой роскошный с виду, но не обременённый особой охраной дом, мы решили перелезть через забор у заднего входа. Да уж, даже вспоминать о таком не по себе… Не знаю, на каком адреналине я всё это делала, наверное, на тот момент и собой толком не была.

Ну и, конечно, по закону подлости это оказался дом Артёма Воронцова. И, само собой, нас с Юлей обнаружили. Тогда она его впервые, кстати, и увидела, ещё и влюбиться умудрилась чуть ли не сразу. Не понимаю, почему – как по мне, всё вышло унизительно.

Нас обнаружили не сразу – народу было не так много, но достаточно, чтобы затеряться. И в какой-то момент мы расслабились – нас чуть ли не за своих принимали, видимо, в компании многие видели друг друга впервые. Мы расслабились, даже наслаждаться вечером начали – и тут-то вмешался Воронцов.

Он попросил тишины, все умолкли, выключили музыку. Ждали какого-то его объявления, и оно последовало –  Артём про нас сказал, хотя мы с Юлей ждали чего угодно, но не этого. Ведь Воронцов на нас в течение вечера несколько раз смотрел, но ничего не говорил.

А тут вдруг объявил, не стесняясь в выражениях, что мы проникли сюда непонятно как и нас не звали. Предложил компании решить, что теперь с нами делать…

Мы, конечно, пытались извиниться и хотели уйти, но нас было двое всего. А компания Воронцова – больше двадцати человек. И вроде как никто из них не был настроен за нас, по крайней мере, ничем не выражал это. Были те, кто не принимал участие в обсуждении нашей дальнейшей судьбы, но они никому не возражали, молча слушали и смотрели.

В итоге коллективный разум не придумал ничего лучше, чем заставить нас «отработать» своё пребывание на этом вечере. По типу «вы развлеклись, теперь развлеките нас». А развлечения этим избалованным мажорам, конечно, понадобились взрослые.

Они захотели, чтобы мы красиво и под музыку станцевали, постепенно избавляя себя от одежды. Чтобы отработать уже проведённое здесь время от нас требовалось снять всё верхнее, а если хотим остаться – то и нижнюю часть.

Помню, как я потерянно на Воронцова тогда посмотрела, словно искала в нём защиту, ждала, что заступится почему-то… Я тогда вспомнила наше знакомство и выражение его лица, когда наши взгляды впервые встретились – что-то случилось как будто, то ли искра пробежала, то ли ещё что, но на тот момент Артём мне не казался придурком. Чувствовала в нём вызов какой-то, лёгкую опасность, но в то же время нас словно объединяло что-то… Ну или мне на той тусовке просто слишком хотелось в это верить. Но увы, когда я с надеждой на него посмотрела, встретила лишь пренебрежительную ухмылку. Воронцов воспринимал происходящее как нечто обыденное, естественное вполне. Ничего такого.

Для него оно так и было, но для нас… Меня даже сейчас нервная дрожь берёт, как вспомню. И рада бы думать, что там можно было как-то иначе выкрутиться – взять Юлю за руку и рвануть из того дома, напролом, и будь что будет. Но даже сейчас понимаю – это же мажоры, которым закон не писан. Удержали бы нас, насильно заставили бы под их дудку плясать, да и мало ли что там могло быть… Подсознательно мы понимали это и тогда, боялись очень. Я чуть ли не со стыда сгорала, танцуя этот унизительный номер на потеху избалованных пьяных идиотов, которые свистели нам с Юлей и опускали всякие пошлые комментарии. Нашу внешность обсуждали, наши движения комментировали, за нами пристально следили… Артём Воронцов не вмешивался, просто смотрел, но именно его я тогда возненавидела больше всех на свете. Остальных участников вечера даже и не вспомню, все в одно слились.

Конечно, мы не стали снимать нижнее – даже речи не могло быть о том, чтобы остаться там секундой дольше. К счастью, нас всё же отпустили, правда, с шуточками вдогонку. Лифчик и рубашку я надевала уже по пути, настолько хотелось оттуда уйти и не слышать больше никого.

После этого события я чаще стала замечать мотоцикл Воронцова у корпуса, в котором мы с Юлей занимались. Хотя, возможно, тут дело скорее в том, что раньше я не обращала на это внимания, не выделяла никак, а теперь всё иначе стало.

И ладно бы эти случайные столкновения с Воронцовым в универе, но всё усложнилось, когда подруга сказала мне, что влюбилась в него. В первый раз увидев нас с Юлей после той тусовки и нашего танца, друзья Воронцова упражнялись в остроумии, припоминая тот вечер, но Артём довольно резко осадил их. Мы обе это слышали, но по-разному восприняли. Я посчитала это пренебрежительной подачкой – слишком уж брезгливо он это сказал, мол, что с нас взять, ещё расплачемся тут. Хотел бы на самом деле заступиться, а не лишний раз своё мнимое превосходство продемонстрировать – сделал бы это ещё тогда, на вечере, или хотя бы потом со своими друзьями поговорил и предложил бы им не вспоминать. Но это было моё восприятие, а Юля почему-то решила, что он сочувствовал нам, жалел о случившемся и искренне заступился. С этого момента она окончательно поплыла.

Забыть о существовании Воронцова тогда стало невозможно – уж не знаю, как подруга так быстро отошла от унизительного приёма в его доме, но она стала частенько намеренно попадаться ему на глаза. Узнала его расписание, тащила меня по местам, где можно его застать. Я даже не сразу поняла тогда, что она делала и зачем, потом, конечно, это открылось.

Все эти случайные для меня и запланированные ею столкновения с Артёмом вышибали каждый раз. Видеть его снова и снова, слышать какие-то реплики в наш адрес от него или друзей, осознавать, что мы с Юлей для них даже не люди… Воронцова сперва будто корёжило от нашего присутствия, а потом и вовсе стал смотреть на нас, как на пустое место.

И это ещё ладно, я могла мириться с мелкими неприятностями наподобие того, что с подачи Артёма я прослыла в универе недотрогой и зубрилкой. В конце концов ведь даже убедила Юлю перестать попадаться ему на глаза, проще стало. Если бы это затишье с редкими действительно случайными встречами и столкновениями взглядов продолжилось – я бы, может, и смогла забыть о существовании Артёма Воронцова. Или хотя бы не вскипать чуть ли не каждый раз, как его видела.

Но Юлю не хватило надолго – скоро она в слезах рассказала мне, что призналась ему в любви. И что он недвусмысленно дал понять, что слишком хорош для неё. Что не опустится до того, чтобы даже на одну ночь зажечь с девчонкой «её уровня».

Как же я тогда кипела! Слова были сказаны подруге, я их даже не слышала до этого, но в тот момент была готова разорвать этого надменного мажора в клочья. Даже не думала, что во мне так копилась ненависть, и что я вообще на неё способна.

Но и это нам пришлось замять. Не объявлять же войну звезде универа, да ещё и из-за отказа в отношениях. Юле даже говорить об этом было неловко. Она для себя закрыла тему с Воронцовым, вот и я старалась следовать её примеру. Тем более что теперь мы скорее избегали его – завидев издалека, в другую сторону сворачивали, например. Да и подруга помнила его расписание, но на этот раз пользовалась этим скорее чтобы не пересекаться лишний раз.

Хотя такие случаи всё равно были – и Артём стал чаще на нас смотреть. Однажды даже дверь передо мной придержал и спросил, как дела. Я, как обычно, и отвечать не стала – уверена, что за этим вопросом стояло что-то куда менее безобидное, чем попытка поговорить. А даже если эта была она – я уже получила полное представление о Воронцове, чтобы даже не пробовать с ним общаться. Мы прежде перекидывались фразами, конечно, но довольно односложными и уж точно не дружескими.

А потом со мной познакомился парень из его курса. Я даже не знала, что он с Воронцовым учится, мне понравилось, как вежливо и обходительно мы общались. Антону я приглянулась сразу, и он тоже ничего о моих напрягах с Артёмом не знал. Конечно, я не собиралась заводить отношения, да и вряд ли смогла бы скрыть это от родителей. Но общаться с ним мне было приятно, а потому вдвойне обидно стало, когда Антон просто начал меня избегать. Сначала односложно говорил, потом перестал искать новых встреч, а однажды, когда я навстречу случайно шла, демонстративно развернулся и пошёл в другую сторону.

Я тогда не выдержала, догнала и спросила, что происходит. Не что чтобы так уж не хотела его отпускать – скорее просто не понимала, какого чёрта. Близким человеком он мне и не был, хотя мог стать.

Так вот, Антон тогда признался, что его Воронцов предостерёг. Увидел как-то со мной и рассказал о том, как я к нему в дом вломилась и стриптиз там танцевала. А для Антона это оказался принципиальный вопрос, ведь меня для серьёзных отношений рассматривали. Уж не знаю, какие у него там критерии и какой образ жизни сам ведёт, но услышав это, мне и не хотелось рассказывать ему всё как было на самом деле.

Я просто сделала выводы. И об Антоне, и в очередной раз о Воронцове, который Юлю посчитал недостойной себя, а меня – его однокурсника, даже не друга…

..Я усмехаюсь и качаю головой, перебивая нарастающий гнев от воспоминаний. Пожалуй, не стоит в них снова окунаться. По крайней мере, до тех пор, пока тема с анонимом не будет закрыта…

Снова ложусь на подушку, но глаза не закрываю. Глядя в потолок, вдруг впервые понимаю, что раз для Воронцова было нормально заставить нас с Юлей танцевать на потеху мажорам только за то, что без приглашения в дом к нему ввалились, то что он потребует за услугу, которая мне слишком важна? От которой буквально всё моё будущее зависит?..

Глава 5. Ангелина

Сегодня мне ко второй паре, поэтому родители не будят перед своим уходом. Уже привыкли, что я и так не пропускаю почти никогда, учусь чуть ли не всё свободное время и вообще всяческую ответственность проявляю.

Вот только сегодня я без будильника спала, мой телефон ведь у Воронцова. Увы, автоматически подниматься, интуитивно чувствуя время во сне, я не умею. И не могла рассказать родителям обо всём, что произошло и почему телефона с собой у меня нет. Мне ещё повезло, что они со мной на связь постоянно не выходят, не контролируют, как встаю. До дома я вчера добиралась вместе с Артёмом, так что на связи, так или иначе, была, ведь у него мой телефон. А потом родители меня и так видели, вряд ли вообще заметили, что он куда-то пропал.

В общем, всё бы хорошо, вот только просыпаюсь я слишком уж заспанной. Даже не просто выспалась, а дольше нужного поспала по ощущениям.

Осознав это, мгновенно вскакиваю, ища хоть какой-то способ узнать, насколько проспала. А уж в том, что так оно и есть, вообще никаких сомнений. Утром за окном и не пахнет.

И вот почему мне вчера даже в голову не приходило, что такая проблема может получиться?..

Да понятно, почему, слишком уж другие мысли и переживания занимали. Но только сейчас это вот вообще никак не облегчает ситуацию. Смысл подбирать себе оправдания, когда мои однокурсники скоро по домам пойдут, а я только встаю?

Пропустить учебный день – не так страшно, у меня, в конце концов, посещений всегда с избытком хватало. Никто не поднимет панику, родители ничего не узнают. В общем, всё было бы ничего, но сегодня ведь не обычные будни, сегодня у меня в буквальном смысле судьба решается. Артём наверняка уже навестил мою группу и, не увидев меня, не стал заморачиваться, забил и по своим делам пошёл. А ведь я даже не знаю, какие у него новости. Что если не получилось найти анонима, и вот-вот, мою репутацию начнут уничтожать?..

Включаю телевизор – забавно, но это сейчас чуть ли не единственный способ узнать, сколько времени. Ноутбуков в семье нет, интернет у каждого в телефоне. А уж настенные часы сейчас вообще раритет, которым мы, Замятины, не обладаем. Наручных у меня тоже нет, хотя сегодня понимаю, что зря.

Ну круто. Телевизор подсказывает, что сейчас ближе к часу дня. Я, конечно, понимаю, что только к утру заснула, но, видимо, организм решил отоспаться за все дни, которые была вынуждена вставать с рассветом.

Поспешно собираюсь, даже не завтракаю, просто стакан воды на ходу выпиваю. На последнюю пару уже не успею, но хоть к окончанию приду. У моей группы сегодня всего две лекции, но мне важнее Воронцова поймать. Наверное, сразу, как окажусь в универе, к расписанию пойду, узнаю, где Артём и опять буду его ждать у аудитории. Надеюсь, ещё не освободился…

Морщусь от одной мысли, что опять за ним придётся бегать, зависеть от него, чуть ли не милости ждать… Жаль, но выбора реально нет.

Лифта не дожидаюсь – быстрее спуститься самой. Особого смысла бежать уже нет, всё равно к концу пары успею, но даже понимая это, чуть ли не лечу. Чем скорее узнаю свою участь, тем спокойнее мне будет. Ну, наверное…

Только открываю дверь подъезда, как мне вдруг знакомый мотоцикл в глаза бросается. Воронцов тут. Судя по всему, только приехал, шлем ещё не снял.

У меня ноги чуть не подкашиваются – настолько не ожидала Артёма вот так резко увидеть, что первым порывом вдруг стало обратно пойти, пока меня не заметил. Глупо, конечно. Понятно ведь, что он сюда за мной приехал.

Хотя не думала, что, не обнаружив меня в универе, Воронцов сюда приедет. Он и пары свои пропускает ведь…

Усмехаюсь собственным мыслям. Можно подумать, учёба ему важна, как же.

И тут мысли разом сбиваются, в кашу невнятную превращаются – Артём на меня смотрит. Медлит всего мгновение, прожигая меня нечитаемым взглядом, и вот уверенно приближаться начинает.

Мне, наверное, надо навстречу идти, но словно цепенею. Вот-вот, и что-то произойдёт… Либо я буду спасена, либо пропаду. И почему-то такое ощущение, что это не столько от таинственного анонима исходит, сколько от самого Воронцова. Что-то такое есть в его взгляде, что с толку сбивает.

– Ну ты, конечно, нашла время прогуливать, – усмехается Артём, поравнявшись со мной.

Я поднимаю голову, чтобы в лицо ему смотреть. Держусь вроде ровно, но встреча наших взглядов как-то тяжело даётся. С трудом удерживаю свой. Машинально вспоминается, как Воронцов вчера меня у подъезда чуть ли не зажал, чтобы поиздеваться, узнав о моём страхе быть застуканной родителями…

Он тогда смотрел так необычно, словно и вправду целовать собирался. И касался волос чуть ли не ласково.

– У меня будильник только на телефоне был, – поспешно поясняю я, чтобы перебить неуместное смятение.

– Думал, вы эту проблему с родителями как-то решите, – странно, но Артём говорит так, будто ему действительно есть дело, да ещё и до такой ерунды. Не подшучивает, тон озадаченный слегка, взгляд серьёзный. – Повезло, что мы здесь пересеклись, а то разминулись бы в поисках друг друга.

Я только и киваю, не говорить же ему, что вообще не ждала, что искать меня будет. Да и удивлена, что одной поездки сюда ему хватило, чтобы адрес запомнить. Хотя, кстати, я тоже помню, где его дом находится. Точный адрес не назову, но по памяти доехать запросто смогу…

Но это и понятно, слишком яркие воспоминания. И не самые приятные.

– Ладно, не буду томить, – очень вовремя заговаривает Воронцов, а то я уже чуть не начала вспоминать детали того дня. – Вот твой телефон.

Я со странной осторожностью принимаю. Даже включить его не решаюсь почему-то, как и спросить Артёма, всё ли нормально. Но будь иначе, он, наверное, не вернул бы. Или?..

– Твои родители дома? – неожиданно спрашивает он, неторопливо скользя взглядом по моему лицу.

Я озадаченно хмурюсь. Не по себе мне от этого задумчивого выражения в его глазах, да и вопрос, мягко говоря, внезапный.

– Да расслабься ты, – усмехается Воронцов. – Просто не тянет нюансы тебе прямо тут объяснять, поднялись бы наверх.

Я чуть вздрагиваю. Даже представить себе не могла такой поворот событий, Артёма в свою квартиру звать. Хотя, может, стоя на улице перед подъездом и вправду не лучшая идея обсуждать анонима, мои проблемы и тому подобное, тем более, тут люди ходят. И кто-то из соседей тоже, возможно, пройдёт…

Этот поворот мыслей тут же заставляет меня молча развернуться к дому – пусть Воронцов следом идёт. Лучше и вправду в квартиру попасть, чем быть застуканной тут кем-то из знакомых родителей… Мало того, что пары прогуливаю, так ещё и с парнем, который приехал на байке, разговариваю.

Меня настолько поглощает опасение попасться на глаза кому-то из знакомых, что, наверное, в себя прихожу лишь когда мы с Воронцовым в лифте оказываемся. И вот тут уже идея подняться в квартиру как-то резко перестаёт быть хоть немного удачной…

Во-первых, застукать меня могли бы и в лифте, да и в общем коридоре такая вероятность остаётся. Во-вторых, проще и куда правильнее было бы просто поехать на мотоцикле Артёма куда-нибудь подальше, да хоть в тот же универ… Или в любую кафешку по пути. В-третьих, мне совсем не нравится, что Воронцов ко мне незваным гостем сунется, будет знать, как я живу, найдёт ещё поводов для своих дурацких подколов. И ведь даже это не основная проблема – мы с ним наедине останемся. И пусть это будет в моём пространстве, где я хозяйка, вот только уверенности это мало придаёт. Почему-то такое ощущение, что это я в территорию Артёма вступаю, а не наоборот.

Ещё этот его взгляд… Нечитаемый почти, но при этом внимательный. Воронцов в своих мыслях блуждает, но при этом они явно со мной связаны. Чувствую это так отчётливо, что никак места себе не нахожу. С трудом сдерживаюсь, чтобы не начать мерить лифт шагами – как это обычно делаю, когда нервничаю.

И только когда лифт останавливается на нужном седьмом этаже, я понимаю, моё беспокойство всё это время было связано скорее с тем, что Артём ко мне поднимается, чем с тем, что я так и не узнала судьбу моих данных, репутации и того самого анонима.

С трудом подавляю желание предложить Воронцову съездить в кафе, ну или хотя бы в парк какой-нибудь завернуть подальше от дома. Умом понимаю, что поздно уже. Мы у самой двери. Он поймёт, что я струсила.

И вот вроде бы наплевать, что там Артём обо мне думает, я и так примерно представляю, какое у него мнение. Но даже понимание этого не помогает мне решиться и сказать про другое место. Вместо этого просто открываю дверь своей квартиры. Причём поспешно ключ поворачиваю, попутно поглядывая по сторонам. Всё-таки не хочется, чтобы кто-то из соседей вдруг вышел и увидел, как я с парнем в квартиру захожу.

Не знаю, замечает ли Воронцов мою взвинченность, но, к счастью, не комментирует. Очень скоро мы уже внутрь  заходим, и я включаю свет.

Артём разувается, по сторонам смотрит, а у меня пальцы чуть дрожат, когда свою обувь снимаю. Странное ощущение – видеть Воронцова в моей квартире. Да ещё и довольно заинтересованного, хотя, казалось бы, уровень жизни моей семьи для него чуть ли не нищета, наверное. Ведь средненькое всё тут.

– Ну что, пойдём на кухню тогда? – натянуто улыбаюсь.

Заговорила, наверное, больше для того, чтобы перебить всё более растущее напряжение. Ну и Артёма отвлечь заодно. Конечно, я не стесняюсь своей квартиры, но выслушивать вердикты о ней от избалованного мажора совсем не тянет.

– Хотелось бы в твою комнату, – многозначительно ухмыляется Воронцов, а я отвожу взгляд. – Но пойдёт и кухня.

Скорее всего, мне показалось, и Артём не говорил так, словно флиртовал. А даже если и нет, то наплевать. Просто иду на кухню.

У меня вроде как и других проблем хватает, помимо того, чтобы под его взглядом тушеваться или переживать о том, что мы наедине совсем.

Сразу сажусь за стол, хозяйку из себя изображать и предлагать угощения не собираюсь. Я Воронцова сюда не звала, сам напросился. Да, по моей проблеме, но всё же. Я ни на секунду не забываю, кто он и любезничать с ним не собираюсь.

Хотя Артём этого, видимо, и не ждёт. Как ни в чём не бывало напротив садится, пространным взглядом по кухне пробегается.

– Имя Андрей Морозов тебе о чём-то говорит? – неожиданно спрашивает, причём с непривычной серьёзностью.

Ещё и смотрит так чуть ли не напряжённо, слегка прищурено, что на меня мгновенно накатывает ощущение важности ситуации и вопроса. Даже неловкость на задний план уходит.

– Нет, – задумчиво проговариваю. Имя и фамилия, конечно, не из редких, но не припомню ни одного Андрея в своём окружении. Да и какое оно у меня? Бывшие одноклассники и нынешние однокурсники в основном.

– А ведь он и есть твой аноним, – заявляет Воронцов и, набрав что-то в своём телефоне, показывает мне. – Вот. Точно нигде не сталкивались?

Артём спрашивает с нажимом, да и я без того сосредоточена, как никогда. Речь ведь о парне, который мне пытался жизнь испортить. Всматриваюсь в фото на экране – ну нет, точно нигде раньше не видела его лицо. Взгляд слишком наглый, хотя, может, мне так кажется из-за последних новостей. А так, в целом, вроде бы обычный шатен среднего телосложения и, судя по всему, скорее высокого роста. Ничего особенного и запоминающегося, так что не исключаю, что где-то когда-то в жизни видеть его могла, но вот вряд ли взаимодействовала.

– Нет, – снова говорю, уже более уверенно, даже головой качаю. – Я бы запомнила. Возможно, прохожим он в моей жизни и был, но вот дорогу я ему точно не переходила. И не разговаривала с ним никогда. Вряд ли чем-то могла задеть… По крайней мере, сознательно.

– Ясно, – мрачно отвечает Артём.

Чему-то усмехнувшись, он зачем-то барабанит пальцами по столу, смотрит на меня внимательно, испытующе даже. Мне немного не по себе становится, ведь вообще не ждала участия от этого человека, по крайней мере, большего, чем просила. Но и отказываться сейчас не могу.

Почему-то не решаюсь нарушить чуть затянувшееся молчание. А ведь вопросов ещё много…

– В общем, как ты понимаешь, что раз мы выяснили, кто аноним, то и деятельность его свернули, – деловито сообщает Воронцов, словно прочитав мои мысли. – Защиту тебе надёжную поставили, всё вернули, новые пароли я тебе там в заметках написал, потом на какие хочешь поменяешь.

Я только и киваю чуть ли не после каждого его слова. В этот момент даже забываю, кто такой Артём, настолько важно мне слышать всё то, что говорит. Это вселяет надежду. Проблема, получается, улажена. Кто бы ни был этот Андрей, теперь ведь не сможет провернуть свои схемы? У меня надёжно всё защищено, специалист по кибербезопасности постарался, да и я не идиотка, чтобы второй раз клюнуть на подставную ссылку.

– Так что сделать что-либо ещё тебе в сети он точно не сможет, – уверенно подытоживает Воронцов.

Я снова киваю и уже чуть ли не улыбаюсь, мысленно подбирая слова благодарности, как вдруг застываю. Артём сказал, что Морозов больше не сможет мне ничего сделать «в сети». К чему это уточнение, только если не…

– А в реальной жизни, думаешь, сможет? – ну вот, хотела спросить это хотя бы более-менее спокойно, а получается чуть ли не убито.

В недовольстве собой поджимаю губы. Показывать свою слабость такому, как Воронцов – мягко говоря, не лучшая идея. Да и вообще, сомневаюсь, что его тянет выслушивать мои стенания, ведь обратилась я к нему только с одной задачей, которую он уже решил.

А проблемы с неким Андреем Морозовым предстоит решать уже именно мне. Пусть я пока даже не представляю, как это сделать, да и кто он вообще такой. Но всё это уж точно не дело Артёма Воронцова, и я уверена, что он сразу мне об этом скажет, если продолжу его мнение о ситуации узнавать. Так что пора бы мне уже в реальность вернуться, переживать и размышлять буду потом, когда одна останусь.

– Думаю, да, – задумчиво отвечает человек, которого до сегодняшнего дня считала своим единственным врагом. – Прежде Морозов не помышлял подобным. Никакого мошенничества, да и в деньгах не обделён и так. В сети ведёт себя как обычный пользователь, без всякой хакерской херни, да и поймал тебя через примитивный фишинг с трояном. Защита у него неплохая стоит, но не такая, чтобы не проломиться. Разоблачить его – дело парочки часов. В общем, по всему выходит, что его цель – именно ты. Вот и не факт, что ограничится только той пробой с интернетом.

Я, кажется, даже не дышу, выслушивая всё это. И вот как я умудрилась перейти кому-то дорогу? Причём тому, кого не знаю даже? Что теперь делать? Что этому Морозову вообще надо?..

Паника чуть не захлёстывает, но внимательный и почти прожигающий взгляд Воронцова, к счастью, вовремя приводит меня в чувство.

– Понятно, – сухо говорю. – Спасибо.

Не знаю, что тут ещё добавить, чтобы как-то свернуть ситуацию. Вроде бы Артём уже всё сказал, а просить у него помощи с тем, чтобы уладить непонятный конфликт с незнакомым мне человеком? Ну уж нет. Я не хочу ни показывать Воронцову свою слабость, ни, уже тем более, быть ему обязанной.

Кстати, о последнем… Вроде как Артём про какую-то расплату говорил. Может, самое время с ним распрощаться, пока не вспомнил? Не то чтобы я такая неблагодарная, но ведь ему это ничего не стоило, а у меня и так проблем хватает, не добавлять же себе новых.

– Не беспокойся, Ангелок, – с усмешкой опережает меня Воронцов. – В обиду тебя не дам.

Я на мгновение немею, прокручивая в голове это заявление и пытаясь понять его значение. Воронцов что, собирается меня защищать?

Учитывая всё, что было, это кажется настолько нелепым, что я бы даже посмеялась. Но увы, не та у меня ситуация, чтобы иронизировать.

– С чего такая забота? – не пытаюсь скрыть недоверия в голосе.

Но Артёму, кажется, нет дела до моего настроя. Даже если и замечает мою с трудом подавляемую враждебность, то скорее лишь забавляется этим.

– Тебе стоит задать мне другой вопрос, – загадочно отвечает.

– Какой? – уточняю, надеясь, что голос не дрожит от волнения. Слишком уж коварно сейчас смотрит Воронцов. Мгновенно не по себе становится.

– Что я хочу взамен своей помощи? – чуть подавшись вперёд, вкрадчиво проговаривает Артём.

Глава 6. Ангелина

Не то чтобы я всерьёз рассчитывала, что Воронцов забудет об обещанной расплате. Или что он просто за «спасибо» вызвался защищать меня и в реале. Конечно, нет, вот только задать тот самый вопрос никак не могу. Да и вообще сказать хоть что-то.

От этого его коварного взгляда мурашки по телу бегут. А понимание, что мы с Артёмом наедине, да ещё и в моей квартире, заметно обостряется. Настолько, что каждый новый вдох с трудом даётся, да и выдох получается рваный.

– Кстати, фотки у тебя классные, – беспечно сообщает Воронцов, словно и не было неловкой паузы. – Я заценил.

Внезапное заявление. Да ещё и после вопроса, и без того сбивающего с толку лукавой интонацией.

Машинально прокручиваю в голове, какие там у меня фотки были. Вроде ничего особенного. В основном, с прогулок с Юлей, да и то больше по её инициативе. Везде я в одежде, никаких фото в купальнике или тому подобного. Ну есть, конечно, не самые удачные кадры, но стыдиться вроде нечего. Тогда к чему у меня сейчас так ускоряется сердцебиение и жар по коже гуляет? Вовсе ни к чему представлять, как там Артём смотрел их и что думал…

– Некоторые даже будоражат воображение, – с удовольствием добавляет Воронцов, скользя по мне нахальным взглядом. – Особенно та, где ты с растрёпанными волосами где-то в поле, а на фоне что-то типа сеновала.

Я мгновенно вспыхиваю. Всё понятно, Артём, как всегда, издевается. Сидит тут, подначивает меня, а ведь получается! Пошёл к чёрту со своими неуместными ассоциациями, которые теперь и мне настойчиво в голову лезут. Обычное ведь фото, мы на дачу с родителями выбирались, а там поле просторное недалеко. Да он в любом случае нашёл бы к чему ещё прицепиться, не к этому фото, так к другому. Ему вообще нравится забавляться за мой счёт, вспомнить хотя бы, как вчера у подъезда зажимал.

Ой, нет. Это лучше не вспоминать, особенно сейчас, когда Артём так пристально смотрит.

– Воронцов… – предостерегающе отчеканиваю.

В моём голосе столько стали, что самой не по себе становится. Но Артёму хоть бы что, только усмехается.

– Ну а что, я же предупреждал, что буду смотреть, – с невинным видом отвечает, будто даже не понимает, что я имею в виду.

Вздыхаю, стараясь взять себя в руки. Я не должна вестись на его провокации и не буду.

– Вообще-то я с тобой серьёзно разговариваю, –  ровно заявляю, глядя ему в лицо.

Не скажу, что так уж легко выдерживать дразнящий взгляд Воронцова и при этом оставаться невозмутимой, но у меня удаётся. Помогает напоминание себе, сколько у меня там проблем уже накопилось.

– Я тоже, Ангелок, – важно заявляет Артём, только меня почему-то не тянет от этого возмущаться. Странно, но появляется ощущение, будто у этого заявления подтекст есть гораздо более глубокий, чем кажется на первый взгляд. Слишком уж непривычно Воронцов смотрит, и вправду серьёзно, задумчиво и чуть ли не понуро. – Ну да ладно, к делу так к делу.

Тут уже моя новоприобретённая невозмутимость чуть ли по швам не трещит – я вспоминаю, какое мы дело обсуждали до речи о моих фотках. Кажется, Артём предлагал мне защиту, а ещё говорил, что я должна спросить, что взамен хочет.

Вспоминаю момент в его доме и уже обдумываю, сразу ли отказаться от его помощи, или сначала узнать, что ему нужно Вдруг на этот раз придумает что попроще, а помощь мне в самом деле не помешает. Пусть даже от Воронцова.

– Что я хочу… – многозначительно проговаривает Артём, видимо, решив не дожидаться, когда спрошу. – Хочу, чтобы ты стала моей девушкой.

Вот уж внезапно.

Мне даже слова в ответ не идут и не факт, что в голове мысли вообще есть. Не знаю, чего я ждала, но, наверное, чего угодно, кроме этого. Он же Юлю отшил, а мы с ней из одного круга. Да и вообще!..

Или это очередное издевательство? Воронцову явно нравится почву мне из-под ног выбивать. Вот и сейчас смотрит испытующе, внимательно, явно реакцию считывает с моего окаменевшего лица.

Ну а я только и могу, что озадаченно нахмуриться.

– Ладно, не буду тебя томить, а то от счастья дар речи потеряла, – усмехается Артём. – Не взаправду. Станешь моей девушкой для всего универа. Будем парочку изображать, вот и вся расплата с тебя. Согласишься – ничего мне не должна.

Я по-прежнему лишь недоверчиво брови свожу, не понимая ничего. Зачем это Воронцову? Внимание девушек надоело? Ну тогда почему для этой цели не завести себе любую другую, ну или предложить то же, что сейчас мне? Уверена, многие согласятся. Как бы я ни относилась к Артёму, но не признать это не могу – он у нас, в универе, нечто вроде звезды. Да и хорош собой, что уж.

И потому тем более странно, что роль девушки предложил сыграть мне, а ведь я совсем не из его круга. Насколько я знаю, его друзья, таких, как мы с Юлей, вообще ни во что не ставят.

Причём Воронцов говорит всё это вроде как пренебрежительно, как о пустяке, но при этом такое ощущение, что это скорее напускное. Что убедить меня на самом деле стремится.

– Ладно, я так понимаю, ждать, когда ты обретёшь дар речи, бессмысленно, – с ухмылкой качает головой он. – Поясню. Андрей Морозов учится в том же универе, что и мы с тобой. И, поверь, как и все, обо мне наслышан. Так что, считай, официально под моей защитой будешь.

Я медленно осмысливаю сказанное. Так… Ну… Морозов учится со мной? Ну, точно не в моей параллели, я бы запомнила. Но что ж, значит, где-то пересекались. И да, самоуверенность Артёма бесит, но по факту он прав – если меня будут знать как девушку Воронцова, Морозов вряд ли осмелится сунуться. Авторитет – такое дело. Тут я сильно должна насолить этому незнакомцу, чтобы рискнул. А такого за собой не припомню.

И вроде как всё складно получается, логично довольно-таки. Вот только…

– А тебе это зачем? – скептически спрашиваю.

Ведь, получается, «расплата» будет дополнительной помощью для меня. Мне выгодна эта игра, а Воронцову к чему? Юле вот довольно грубо отказал, а тут, получается, запятнает репутацию связью со мной.

– Шутишь? – откровенно забавляясь, откидывается на спинку стула Артём. Окидывает меня провокационно неторопливым взглядом, причём не только по лицу им скользит. – Это ведь будет так занятно. С твоим образом недотроги, которая даже впустить меня в дом не могла без того, чтобы не оглядеться по сто раз по сторонам, чтобы никто не увидел. Я уже предвкушаю…

Я цепенею. Кажется, впервые за всё это обсуждение до меня доходит, что «изображать пару» – это не просто объявить себя ею. И что Воронцов явно постарается, чтобы создать для меня как можно больше неловких ситуаций.

А ещё Юля узнает… Ей я, конечно, расскажу, как есть, но всё равно вряд ли она будет рада. Да и я не в восторге. Уверена, что Артём будет пользоваться своим положением, причём нагло, судя по его взгляду.

И надо же, заметил всё-таки, что мне не по себе было его сюда впускать!

Бросаю на него испепеляющий взгляд, но почти тут же отвожу. Ясно вижу в его глазах – моего ответа и не ждут. Расплата не предполагает согласие. Долги ведь возвращать надо. Мне в любом случае не отвертеться. И если так подумать, я, в какой-то степени, неплохо отделалась – это, конечно, то ещё испытание будет, но вроде как на пользу даже. Только бы родители не узнали… Хотя это вполне решаемо, универ же не школа, им не звонят по любому поводу. Да и взрослые уже все люди.

К тому же, я ведь не марионетка. Увлекаться Воронцову не позволю. Буду контролировать ситуацию, насколько это возможно.

Что ж… С этого дня для всех в универе я – девушка Артёма. И что-то мне подсказывает, что этот факт перевернёт мою жизнь на сто восемьдесят градусов.

Глава 7. Ангелина

Воронцов вчера довольно быстро ушёл, и спроваживать не пришлось. Не будь это именно Артём, я бы даже решила, что он опасался, что передумаю, возражать его плану буду, несмотря на то, что за мной должок. Поэтому и по-быстрому испарился, чтобы моё вынужденное согласие закрепить.

Но эта мысль настолько абсурдна, что даже не понимаю, как вообще в голову пришла. Всё-таки иногда Воронцов смотрит довольно странно… С толку сбивает.

Ну да ладно. Сейчас мне не до этих мыслей – в универ пора. В котором, если Артём не передумал, наверняка сегодня подойдёт моего парня изображать. И вот я даже не знаю, что лучше – чтобы Воронцов ко мне приставал, или чтобы Морозов начал свои планы против меня осуществлять, какими бы там они ни были.

До сих пор не представляю, что я ему могла сделать, чтобы так взъелся…

Резко открываю дверь подъезда, пытаясь движением перебить усиливающееся волнение. Но какое там… Не так уж просто спокойно держаться, когда перед взглядом знакомый мотоцикл оказывается.

Артём сразу меня замечает, смотрит цепко, всем видом давая понять, что за мной приехал и один отсюда не уедет. Вот только при этом на мотоцикле сидит. Ни шага ко мне. Явно ждёт, что сама подойду.

От понимания этого ещё сильнее хочется развернуться и назад пойти. Ну и пускай я так пропущу уже два дня подряд, многие в универе и дольше не ходят. В общем, порыв настолько сильный, что уже чуть так и не делаю. Останавливает лишь то, что постоянно убегать от проблем не получится.

Я пересиливаю себя и делаю шаги вперёд, медленно, словно хожу по минному полю. Наверное, так и есть. Воронцов смотрит так, что чувство опасности не покидает. Я ведь совсем не знаю, на что он ещё способен…

Останавливаюсь рядом, вопросительно смотрю. И спросила бы, какого чёрта он тут делает, но губы не слушаются. Да глупый, наверное, вопрос…

– Лучше сразу заявить всем о наших отношениях, – ухмыляется Воронцов. Слезает с мотоцикла и протягивает мне шлем. – Отличный способ – подвезти тебя до универа.

Вот интересно, по мне всегда видно, о чём я думаю, или что? Вот уже не в первый раз Артём отвечает на невысказанный вопрос. Хотя, наверное, догадаться легко.

Гораздо больше сейчас, когда с основным разобрались, волнует другое…

– А если бы родители увидели? – машинально выпаливаю, по инерции оглядевшись по сторонам, хотя папа с мамой обычно раньше меня на работу уезжают.

Боковым зрением улавливаю, как Артём многозначительно качает головой. Тут же вспоминаются его слова о том, что я не могу парня в дом привести без того, чтобы по сто раз по сторонам не оглянуться.

И вот вроде бы наплевать на мнение такого придурка, но жар к лицу приливает, я будто даже краснею.

– В смысле… – поспешно добавляю, осекаясь, когда наши взгляды сталкиваются. – Ты мог бы хотя бы не прямо у дома меня подобрать.

Воронцов делает неторопливо ленивые шаги ко мне, и я тут же начинаю надевать шлем. Почему-то вспомнилось, как Артём мне помогал с ним. И почему-то совсем не хочется, чтобы снова стал это делать. Хотя, казалось бы, мелочь сущая.

К счастью, с задачей я справлюсь. Как ни странно, моё подсознание запомнило чуть ли не каждое действие, которое Воронцов проделывал, когда шлем на меня надевал.

– Давай я тебе кое-что проясню, Ангелок, – вкрадчиво заявляет Артём, к счастью, остановившись не так уж близко. Моё личное пространство всё ещё моё. – Знаешь, что ещё я теоретически мог? Просто разобраться с твоим Морозовым, подстеречь его где-нибудь и доступно объяснить, что будет, если ещё хоть раз посмотрит в твою сторону. Но я выбрал способ поинтереснее. Так сказать, приятное с полезным.

Насмешливый тон в сочетании с хитрым взглядом, да и вообще, всем сказанным, вводит меня в ступор. Только и могу, что медленно осмысливать, что всё это, чёрт возьми, значит.

И почему мне раньше не приходило в голову, что Артём мог бы разобраться с Андреем и без этого явно лишнего спектакля? Это ведь слишком простая мысль… Раз Воронцов уверен, что его авторитета достаточно, чтобы Морозов отступил, то и личного разговора хватило бы. Тем более вряд ли я Андрею настолько уж насолила, ради чего ему рисковать?..

Хотя какая теперь разница, что там могло бы быть. Артём явно дал понять, что хочет развлечься за мой счёт. Да и даже если бы пошёл по простому сценарию и решил бы всё за моей спиной, то, наверное, расплату потребовал бы такую, что я бы ещё сильно пожалела.

Так что придётся отталкиваться от того, что есть. И не позволить Воронцову из себя верёвки вить. Может, даже переиграть получится… Потом подумаю, как.

– Давай с тобой так договоримся – всё, что касается этой игры, происходит в универе и только. Ещё раз приедешь и будешь меня тут ждать – мимо пройду, вот и всё, – набравшись смелости, твёрдо заявляю.

Всё-таки хорошо, что я в шлеме. За защитным стеклом выдерживать взгляд Воронцова проще. Он даже чуть менее коварным кажется.

Вот только ухмылка всё равно выразительная. Вряд ли Артём бы так усмехался, если бы я убедила.

– Сомневаюсь, что твой вес дотягивает хотя бы до пятидесяти, – чуть ли не умилительно выдаёт Воронцов.

– Это к чему? – озадаченно спрашиваю.

Ну да, я не выделяюсь формами или ростом, хотя сознательно никогда не стремилась к какой-то фигуре. И на диетах уж точно не сидела, за весом не следила. Даже не знаю, какой он у меня.

– К тому, что я чуть ли не каждый вечер в зале больше поднимаю. Пройдёшь мимо – просто возьму и закину на байк, – невозмутимо сообщает Артём. И вот я даже не понимаю, это сейчас всерьёз, или очередная насмешка. – Думаю, твои родители заценят.

С этими словами он как ни в чём ни бывало к мотоциклу возвращается и явно ждёт, что последую за ним. А я так и делаю, что мне пока остаётся, ведь мы ещё во дворе.

Попутно размышляю, насколько велики шансы, что Воронцов и вправду может сделать, как сказал. И, увы, сомнений у меня не так чтобы много… Да что там, их почти нет. От Артёма можно ждать чего угодно, с него станется так меня унизить. Вспомнить хотя бы ту тусовку в его доме.

Но если тогда свидетелями ситуации были его друзья, чьё мнение – последнее, что должно меня волновать в этой жизни, то сейчас… Сейчас всё иначе. Если Воронцов так поступит, это могут увидеть родители. По четвергам они выходные, например, как в субботу и воскресенье. Работают ведь вместе. И провожать меня на пары тоже иногда выходят во двор. Не говоря уж, что наши соседи вот вообще в любой момент могут сюда выйти…

Картинка того, как я оказываюсь застукана родителями, настолько ярко воссоздаётся в голове, что я не выдерживаю.

– Ну пожалуйста… – чуть ли не всхлипываю, осознав, во что могу вляпаться.

В этот момент я, кажется, даже забываю, кто передо мной. Ещё чуть-чуть, и накатит паника. Я ведь не должна разочаровывать родителей.

Даже сквозь шлем чувствую, насколько вдумчиво тяжёлым становится взгляд Артёма. Ощущение, что он чуть ли не в первый раз на меня смотрит. Осмысливает что-то.

А ещё, готова поклясться, когда я всхлип тот издала, Воронцов довольно ощутимое движение ко мне сделал, но в последний момент остановил себя. Уж не знаю, что там собирался, мне тогда не до того было, в мыслях  утопала. Хотя подсознание всё равно отметить успело.