Читать онлайн Трагичное предание на Хэллоуин бесплатно
Канун дня всех святых
Минуло за полночь. За окнами серого замка едко переливалась желтая луна, точно подданная на стол тыква. И за пред торжественным столом собрались почти все прибывшие гости в своих обычных белых покрывалах.
Гордо задирая головы, мелькающих в прорезах белой ткани, каждый готов был благодарить вселенную за столь чудесный праздничный стол. На то это и был Хэллоуин, праздник последнего сбора урожая перед предстоящей зимой и, как известно, канун дня всех святых.
Зажгя последнюю свечу, из-за длинного стола поднялась белая фигура.
– Спасибо, что пришли, – неспешно начал свою речь, – ни для кого не новость, что Хэллоуин – весьма важный праздник. Мы отмечаем этой день для успокоения наших душ и долгого существования за гранью живого. Так поднимем же бокалы и осушим до дна их, как это велит нам предание! За мир среди усопших! За Хэллоуин!
Последовав примеру графа, каждый из гостей осушил бокал. По белым покрывалам тотчас же побежали кроваво-красные разводы. Лишь одно омрачало столь прелестное событие – отсутствие брата графа – Мо;нборта.
Приобняв за локоть своего мужа, графиня подлила тому в бокал красного вина. Но вместо благодарности, граф ответил молчанием.
Приподняв белое одеяние, он встал из-за стола и попросил гостей продолжать веселье, пока он отправится за своим дорогим братом. И едва скрывшись от посторонних глаз, Гоберти ринулся в комнату к Монборту.
Длинные, наполненные пустотой коридоры, быстро разносили тени движения Гоберти. Зажженные на стенах фонари мелькали, издавая еле слышимый звук капающего на низ фонарей воска.
Остановившись у двери брата, Гоберти прислушался. Изнутри комнаты доносился голос Монборта о чем-то рассказывающий своему сыну.
– Мы должны идти, Дэби, – настаивал Монборт. – Нельзя допустить чтобы твой дядя Гоберти расстроился. Хэллоуин – очень важен для всей нашей семьи. Надевай же накидку.
Но вместо согласия, Дэби откинул покрывало в сторону.
– Не хочу, не хочу! – закричал он. – Почему мы должны снова идти туда? Я хочу играть!
– Ну, хватит тебе, Дэби. Я ведь уже сказал. Празднование Хэллоуина – одна из наших традиций. Мы не можем нарушать ее.
– Не хочу! Там скучно! – настаивал мальчик.
– А что тогда тебе интересно? – из-за белого покрывала донесся усталый вздох.
Каждый год празднование Хэллоуина вынуждало Монборта в сотый раз слушать высказывания сына о его ненависти к наиважнейшему празднику усопших. Подобно человеческому ребенку, Дэби желал веселиться и играть, вместо провозглашения торжественных тостов и участия в мистических ритуалах. Будто Дэби и впрямь был человеческим мальчиком, а вовсе не приведением, как вся его семья.
Потеряв всякое терпение, Монборт поднял с каменного пола белую накидку и отложил в сторону. Казалось, сейчас говорить с Дэби было бесполезно. Мальчишка совсем впал в истерику и никак не желал выходить из комнаты.
– Хочешь, расскажу что-то? – Монборт с удивлением поймал на себе любопытный взгляд сына.
– Хочу, хочу!
Вытерев слезы, Дэби бросился к отцу и ухватил его за белую накидку. В один момент вид его стал заинтересованным и внимательным.
– Это тоже случилось на Хэллоуин, – начал Монборт. – А мальчика, о котором я расскажу тебе, звали Мон… ам… Монбери. Итак…
Свет зажженных фонарей осветил коридор серого замка и из-за поворота показалось две фигуры в белом.
Осторожно ведя сына за руку, старшее приведение спешило на праздник усопших. Так как она была женой графа, говорить церемониальную речь должна была именно она вместе со своим мужем. И вот, сменив последний поворот, пред ними предстала массивная арочная дверь.
Внутри уже все было украшено. Роскошные изделия, изысканные блюда и не менее прекрасное музыкальное сопровождение приведений-музыкантов. Завидев мужа, графиня с Монбери двинулась к нему.
– Почему так долго? – прошипел граф. – Я будто уже полвека играю роль дворцового шута.
Обернувшись к гостям, граф Дорингтон поднял бокал, наполненный красным вином.
– Прошу простить за долгое ожидание, – улыбнулся граф. – Эта ночь славится всеми известным мистическим праздником – Хэллоуином. И, как гласит наше предание, по его началу нужно осушить бокалы с кроваво-красным вином.
Выпив содержимое бокалов, Граф в ожидании глянул на свою жену. После испития вина говорить должна была она. Подняв со стала вилку, она не мешкая воткнула ее в запеченное мясо птицы.
– Как нам дарована сила парить в небе, подобно птицам, так и настал черед отведать нам дары птичьи.
Последовав примеру графини, каждый из гостей надкусил дарованное мясо.
Такова была традиция. Сперва испить кровь, а потом съесть мясо. Так они верили, что подобное празднование поможет им сохранять мир и гармонию среди усопших. Но больше – оставаться такими, какими они были.
Скоро одна традиция сменилась иной. Подобрав Монбери, графиня в сопровождении мужа и остальных гостей вышла во двор. Торжественное гуляние у поминальных плит должно было помочь им повидаться с духами погибших. Тех, кого они не смогли вовремя спасти.
Крепко вцепившись в накидку сына, графиня шла позади остальных. Встречаться ей было не с кем, и хоть она понимала важность ее присутствия там, ей хотелось вернуться обратно в замок. Но она упорно продолжала идти вслед за остальными. Как и раньше, нельзя было допустить чтобы она и ее муж ударили в грязь лицом.
Ее остановила тень от старой ивы. Чуть засохшие листья на ветках дерева бросали вслед гостям свою засохшую листву. От холодного ветра и чрезмерной сырости ива начинала увядать и хоть оно было одним из самых стойких, даже оно согнулось под мощью холодных ветров.
Подойдя поближе, графиня приложила к нему ладонь. Губы нервно что-то зашептали. И вот, подняв вырезанные на накидке глаза, графиня встретилась с полностью исцеленным деревом.
На сей раз листва была густой и зеленой, стебли крепкими, и стояло теперь оно ровно, стойко вынося ветряные удары.
– Что ты сделала с ним? – спросил ее Монбери. – Как дерево снова стало красивым и зеленым?
– Это секрет, которому ты научишься в свое время, – улыбнулась графиня. – А сейчас поспешим. Нам предстоит еще один из важных ритуалов.
Они встретили их на холме недалеко от ивы. Каждый из гостей приветствовал когда-то близких друзей или членов семьи.
Убить приведение – непросто. При большом желании, его даже можно спасти. И дело все в одном – в изгнании, которым владеют люди.
Оттого мир усопших и человеческий разделяет невидимая грань. Людям не понять привидений. Они их боятся. Но отчего, если те не несут цели навредить им?
Рефлекс, позволяющий людям спасти себя, в случае опасности. И его невозможно контролировать, как в случае с обретением ожога.
Гормон стресса – адреналин. Вырабатываясь в случае опасности, он также позволяет людям спастись самим и даже спасти кого-нибудь еще.
Безусловно, это не вина людей, что те боятся того, чего боятся. Но будучи жильцом мира усопших – приведений, продолжать считать так явно проблематично. Ведь для них люди – враги.
Оградив себя от человеческого мира, приведения углубились в свои мистические традиции. И все же, даже в этот священный для них праздник, что-то может пойти не так.
Граница мира усопших и живых людей толста. Ее невозможно увидеть и уж тем более свободно пользоваться ей. Но в канун дня всех святых эта грань стирается до тончайших размеров и встретиться с кем-то из мира усопших или мира людей перестает быть большой проблемой.
Но порой люди бывают эгоистичны и жестоки. Приняв во внимание тот факт, что приведения, как и люди, могут быть быть то дружелюбными, они используют это в своих корыстных целях. А в случае угрозы жизни – изгоняют.
Вернувшись к семье графа, гости образовали вокруг них круг. На мир и спокойствие в семье графа и вечное существование в мире усопших.
– Благодарю за оказанное содействие в сегодняшних ритуалах. Да будет наш мир ещё сто лет таким же спокойным, как и сейчас! – провозгласил граф Дорингтон.
Слова графа тут же поддержали радостные голоса гостей, ожидающих дальнейших действий. Но Дорингтон замолк, а подняв голову, негромко проговорил скорбную весть.
– Ровно год назад был убит наш товарищ. Он был другом для всех нас и погиб от рук жестоких людей. Оллеан был хорошим приведением, – он замолчал и поднял руки вверх, – сегодня вновь грань сотрется. Я прошу вас быть осторожными и ни в коем случае не попадаться на глаза людям! Некоторые из них уже знают о нашем существовании и собирают против нас отряды по поимке и истреблению приведений! Наш мир и спокойствие в нем с недавних пор зависит только от нас. Спасем же наш мир! Спасем наши души!
Нарушенное обещание
Летя над истоптанной серой тропой, графиня с сыном торопились в замок. Празднование Хэллоуина подходило к концу, и не за горами должно было появиться солнце.
И все же, ночь еще не совсем ушла, а значит был велик риск встретиться с кем-то из мира людей, чего привидения так старались избежать.
И прежде чем мальчик успел что-то сказать, Монбери скрылся меж коричневыми стволами деревьев.– Люди ненавидят нас, мама? – грустно спросил Монбери, хватая графиню за рукав накидки.
Но графиня молчала. Почивший Оллеан был ее верным другом и соратником. И в день его смерти, она едва могла выйти из своей комнаты.
Отчасти, она чувствовала вину за случившиеся. Все от того, что она не успела вовремя прочитать избавляющее от изгнания заклинание. И сейчас боялась, что подобное может случится с кем-то еще. В особенности, с Монбери.
– Мир людей жесток и коварен, – подобрала слезы графиня. – Им свойственно считать, что мы, привидения, несем боль и страдания за собой. Наше появление в их мире несет в себе ужасные последствия. Каждый человек видит в нас потенциальную угрозу.
– Но мы ведь не плохие…
Монбери остановился. Обернувшись на сына, графиня подбежала к нему и крепко обняла. Слезы сейчас были ни к чему.
– Пообещай мне никогда не приближаться к людям, – прошептала она. – Так будет лучше для твоего же блага.
Кивок стал ей ответом.
– Я ни за что не буду приближаться к людям, – тихо прошептал ей Монбери. И в тот момент, ему и правда казалось, что сказанные слова окажутся правдой.
Миновав желто-оранжевые холмы, толпа привидений добралась до леса за которым следовал замок графа.
Отбившись от толпы, Монбери зацепился рукавом за ветку дерева и полетел наземь. Возвысившаяся над ним пыль, тотчас же окутала его белое покрывало, подобно серому облаку, проникнув в щели для глаз.
Монбери огляделся. Окутавшая его пыль не давала и шанса сориентироваться. В его тело закрался страх.
Задергав рукавами, Монбери попытался отогнать от себя пыль, но кажется, все было бесполезно. Он будто находился в густом тумане и никто из членов его семьи его не слышал.
Взлетев высоко над пыльной тропой, Монбери встретил взглядом привычную осеннюю листву. Наконец он снова мог видеть яркий окружающий его мир и, что самое главное, вернуться домой.
Но к его удивлению, впереди не было видно ни одной белой накидки. Решив, что те улетели, Монбери отправился за ними следом. Тропа вела его вперед своим обычным ходом, но было в этом что-то странное и незнакомое. Оглядываясь по сторонам, Монбери не узнавал привычный взгляду лес. Спустя несколько минут блужданий, его опасения подтвердились. Он потерялся.
Опустившись наземь, маленькое привидение загрустило. Не сам факт потери огорчал его, сколько мысль, о его ненужности миру привидений. Он здесь уже давно, так почему никто из членов его семьи не ищет его? Неужели им все равно? От этой мысли на душе Монбери стало еще тоскливее. Внезапно шум его мыслей прервался чьим-то голосом. Монбери с надеждой поднял голову и вытер липкие глаза. Вот она его семья! Они вернулись за ним!
Он, как и раньше, взлетел в воздух, но не увидел привычных взгляду накидок. Лишь… человеческих детей.
Монбери хорошо знал как выглядят люди, хоть никогда не встречал их лично. Из рассказов старших привидений он узнал, что человеческие дети не носят белые накидки, скрывая лица и они совсем не умеют летать. Уставившись на толпу человеческих ребят, Монбери с ужасом бросился в лес. Нельзя чтобы о них узнали люди. Если они найдут их замок, то скорее всего всех изгонят. Мир привидений исчезнет и тогда смысл традиций празднования Хэллоуина тоже станет бесполезным.
Мелькающее одно за другим дерево не давало возможности человеческим детям угнаться за Монбери. Накрывшая его волна страха была столь огромна, что он готов был снести собой весь лес, лишь снова не встретиться со своими врагами.
Но вот остановившись перевести дух, Монбери с удивлением не услышал позади себя их голоса. Мертвенно тихо и спокойно. Лишь шум ветра, падающих листьев и его глубокого дыхания были свидетелями произошедшего.
– Так ты привидение? – послышался сзади тихий ребяческий голос.
Услышав человеческий голос, Монбери похолодел от ужаса. Перед ним стоял мальчик лет десяти в зеленой фетровой шляпе. Лицо его было скорее заинтересованным, чем недружелюбным. Монбери даже показалось, что этот мальчик может оказаться хорошим.
Протянув Монбери руку, мальчик коснулся белого покрывала. Лицо его стало еще более заинтересованным.
– Зачем вы носите эту простынь? Вам что нравится ходить и париться в ней целыми днями? – рассмеялся он. Человеческие вопросы снова и снова вводили Монбери в тупик. Он что и вправду не собирается изгонять его?
– Ты хоть разговаривать умеешь?
– Умею, – раздался незамедлительный ответ Монбери. – Но нам нельзя общаться. Мне нужно уходить.
– Нет-нет, постой, пожалуйста! – мальчик слезливо глянул в прорези накидки. – Сегодня же Хэллоуин. Дай хоть немного поговорить с тобой?
Слова о празднике усопших ввели Монбери в ступор. Откуда он знает о Хэллоуине и что самое удивительное, почему он не боится его празднования?
– Тебе не страшно?
Подобрав волны белого покрывала, он уселся на корягу рядом с мальчиком, и поймал на себе его улыбку.
– Почему я должен бояться? Это же такой весёлый праздник!
– Весёлый? – удивился Монбери.
– Конечно! Каждый надевает карнавальный костюм своего любимого персонажа и веселится вместе с другими.
Монбери задумался. Было странно слышать радостный отклик человека о празднике усопших. Обычно из рассказов старших привидений, Монбери слышал лишь о их страхе и ненависти к их мистическому миру. Но сейчас, сидящий напротив него человек, ломал все представления Монбери о людском мире.
– Так странно…
– Что странного? – изумился мальчик.
– Ты не боишься и не стремишься изгнать меня, а напротив – просишь остаться с тобой и веселиться.
– Верно. Но почему я должен тебя бояться? Ты не кажешься мне злым, хоть и привидение.
Монбери хотел было ответить, но промолчал, поймав себя на мысли, что полностью разделяет чувства человека. Это настораживало и пугало одновременно.
– И сколько вас?
– Что? – не услышал Монбери.
– Сколько существует привидений?
– В моей семье нас всего пять, но есть и еще.
– И где вы живете?
– Мы живем в замке. Он большой и пустой. Вечерами там бывает прохладно.
Разговаривать с человеком было легко и интересно. На мгновение Монбери даже забыл о своем запрете и данном матери обещании держаться от людей подальше. Но к несчастью Монбери, даже за столь короткое время он сумел привязаться к нему.
Очень многое удивляло и располагало к Монбери человека. Он не был похож на тех, о ком говорили ему старшие привидения. Аура мальчика была чиста и невинна, и подзывала к себе своим дружелюбием.
– А мы в квартире. Она не большая, как замок, но тоже очень милая и уютная.
Он вдруг перевел взгляд с белого покрывала на черные прорези, пытаясь разглядеть в них очертания лица Монбери. Заметив это, привидение отвернулось.
– Под вашей прос… накидкой, – поправил себя мальчик, – есть тело? Через прорези для глаз я вижу только темноту.
– Почему ты спрашиваешь?
– А ты еще не догадался? – рассмеялся мальчик. – Из любопытства, конечно.
– У нас правда есть тело, но нам не велено его показывать.
– Почему?
Действительно, почему? С самого своего появления Монбери был заложником белого покрывала. Ему всегда приходилось надевать его и носить вне собственной комнаты в замке, впрочем, как и другим привидениям. Но он никогда не задавался вопросом зачем им это.
Возможно, потому что так делали их предки или потому что расхаживая с закрытыми лицами, они чувствовали себя защищенными. Но даже если так, почему они чувствовали угрозу вне белой накидки?
– Нам так говорят, – нашел ответ Монбери.
– А какой ты вне белой накидки?
Глаза Монбери расширились. Показать себя? Нет, он не мог! Если не все люди злые, то среди них все равно есть кто-то, кто бы мог причинить им вред. И вполне возможно, что этот мальчик мог быть одним из них.
– Я… я не могу, – взлетел Монбери.
– Не доверяешь своему другу?
Другу?
– Что значит другу? Кто это?
– Друг – это почти как член семьи, – объяснил мальчик. – У друзей схожие интересы, они проводят много времени вместе, помогают друг другу и спасают в случае экстренных ситуаций. Вот, кто такой друг.
– Но мы едва знакомы… разве можно называть нас друзьями?
– Конечно, можно! – улыбнулся мальчик. – Меня зовут Эдди.
– Монбери, – улыбнулось привидение.
– Давай будем каждый Хэллоуин праздновать вместе?
Прежде чем бы Монбери вновь нарушил тишину, он услышал в чаще леса знакомые голоса.
– Что такое? – в непонятках спросил Эдди.
– Мне нужно идти. Моя семья ищет меня, – отозвался Монбери.
В поисках правды
Монбери летел, не разбирая дороги. Казалось, еще чуть-чуть и он опоздает. Люди настигнут его семью быстрее него и тогда многовековая тайна о существовании привидений перестанет быть тайной. Недоброжелатели узнают о них и попытаются разыскать любые способы их истребить.
Пусть и тот факт, что о привидениях люди знали, для них это значило не более, чем пугающим предположением, поскольку сама идея их существования звучала нелепо.
Привидения? Вампиры? Оборотни? Все это уже давно преобразовалось в сюжеты страшилок, которыми пугают детей. И все же, мысль о существовании несуществующего была.
Тайное всегда становится явным и сколько бы кто не пытался скрыть, казалось бы, несуществующее, оно всегда выползет наружу. А в случае с “тонким миром”, почувствовать существование потустороннего не представляет особого труда. В особенности, в Хэллоуин.
Потому-то охотники на привидений и существовали в человеческом мире. Они ощущали, исходимую от потустороннего энергию, и, как ни странно, обладали тайными знаниями. Вот почему страх привидений перед ними был столь велик.
Голоса становились все ближе. Монбери по-прежнему искали. На мгновение, он даже почувствовал укол совести, что плохо думал о своей семье. Такие, как они не могли забыть про него и уж тем более оставить в лесу среди человеческих детей, стремящихся избавиться от них. Среди людей…
“Давай будем каждый Хэллоуин встречать вместе?” – пронесся звонкий смех человека в голове привидения. Но Монбери колебался. Мало того, что нарушил данное матери обещание – приблизился к человеку, так теперь еще и размышлял о его предложении сближаться с ним!
Он не знал, что делать. С одной стороны, его распирало любопытство и желание познать человека, с другой – огромный запрет со стороны семьи.
Но он бы ни за что не предал их! При необходимости, он бы попытался сделать все возможное чтобы спасти их от людской ненависти. Вопрос в другом: смог бы он достичь этого в одиночку?
Но думать об этом ему хотелось меньше всего. Вот почему старшие привидения говорили ему держаться подальше от людей. Они хорошие лжецы и мастера интриг. Люди, словно огромные пауки, плетут паутину и запутывают в нее своих врагов, порой не замечая, как впутывают в нее своих близких.
Но, несмотря на это, Монбери хотелось верить в то, что в людском мире есть и хорошие люди; что все недавние слова Эдди – не ложь и в них есть хоть доля правды.
– Вот ты где, Монбери, – окликнула его графиня наравне с графом. Руки ее подрагивали от волнения за сына, а в местах у глаз виднелись следы от недавних слез. – Почему ты отстал от нас? Знаешь, как мы все испереживались?
– Простите меня, – Монбери горько вздохнул. Обида и стыд заполнили его душу. Ко всему прочему было обидно, что свой первый нагоняй он получил по нелепой случайности. Не зацепись он тогда за ветку, он не отбился бы от толпы и, в следствии этого, не встретил бы человека.
Обхватив Монбери, графиня нежно прильнула к нему:
– Это я виновата, – грустно прошептала она. – Я не доглядела за тобой. Ты же мой сын…
– Мы оба виноваты, – приобнял жену граф.
Теперь все было в порядке. Сын графа Дорингтона был найден и возвращен вместе с другими привидениями обратно в замок.
Скоро о случившемся инциденте забыли. Все привидения, как и раньше, жили обычной жизнью, но только не Монбери. Он знал слишком много и с каждым прожитым днем, горящее в нем любопытство, просило подпитки. Он снова и снова прокручивал в голове свой разговор с человеком, в надежде отыскать в нем скрытые знаки. Но каждый раз приходил в опустенье.
“Друг – это почти как член семьи. У друзей схожие интересы, они проводят много времени вместе, помогают друг другу и спасают в случае экстренных ситуаций. Вот, кто такой друг”, – вспомнил слова человека Монбери.
Могло ли быть так, что поступившее предложение о дружбе не более, чем хорошо поданная ложь? Монбери хорошо помнил, что перед тем, как назвать его другом, Эдди как следует расспросил его о привидениях и их месте проживания. Готовил ли он там ловушку? Если он и был охотником на привидений, то, вероятно, готовил. Но что, если нет?
Что, если Эдди был самым обычным мальчиком, не стремящимся причинить им вред?
Каждый раз от подобных предположений голова Монбери готова была взорваться. Он не знал чему верить: всю жизнь оберегающим его родителям, настаивающим исключительно на существовании злых людей или его собственным ощущениям? Ведь тогда при разговоре с человеком ничего не случилось! Эдди не пытался его изгнать…
Но вот прошло время, и за окном серого замка выпал снег. Деревья, подобно привидениям, спрятались под белое холодное покрывало. Серо-голубое небо сменилось темным, а воздух набирал в себя все больше и больше холода.
Приближался новый призрачный год, а за ним следовали святки. Украсив замок, графиня в который раз проходилась по угощениям и оформлению.
– Нет, милая, – обратилась к служанке. – Это подашь гостям после. Сперва нужно дать гостям выпить праздничного вина на удачу и благополучие. Как только бокалы опустеют, придет время мясной пищи.
Как и раньше, нужно было многое успеть. Проследить за приготовлением еды, оформлением дома, сопровождением и работой привидений-музыкантов и, безусловно, подготовить себя и Монбери к празднику.
Но, в сравнении с Хэллоуином, праздник нового призрачного года не был столь шикарен. Все от того, что данный праздник чаще праздновали в мире людей, чем усопших. И все же, невозможно было не замечать наступление нового года, пусть и среди привидений.
Облачившись в белую накидку, Монбери расхаживал по коридорам замка. Его совсем не привлекало вечное пребывание в собственной комнате за учебой. Но сегодня был особенный день. И, несмотря на наставление матери, Монбери надеялся вновь выйти за пределы замка чтобы встретиться с человеком.
– Что ты здесь делаешь? – раздался за спиной теплый удивленный голос матери. Монбери недовольно скривил губы. Еще один поход в комнату и он самолично себя из нее изгонит!
Графиня подошла ближе и вгляделась в прорези для глаз.
– С кем я говорю, Монбери? – чуть строже проговорила она. – Разве я не говорила сидеть в комнате? Праздник еще не начался.
– Но что мне делать, если там скучно? Мне надоело читать одно и тоже сутками напролёт!
Он почувствовал как брови матери недовольно сошлись вместе и смиренно опустил голову. Все же, пребывание в комнате лучше, чем наказание. В особенности тогда, когда он может снова встретиться с человеком.
– Возвращайся, – холодно процедила графиня. – Как только все будет готово, я тебя позову.
Сказав это, она двинулась к концу коридора и, свернув направо, полностью скрылась. Монбери снова остался один.
Если подумать, несмотря на заботу родителей о нем, в душе он всегда был одинок. Просыпаясь утром он не видел рядом ни отца, ни матери. В комнате царил порядок, а вместо внимания оставлена стопка уже давно прочитанных книг.
По началу, читая вместе с графиней, Монбери был заинтересован. Ему нравилось пересказывать прочитанное – делиться только что полученными знаниями с другими. Но вот Монбери вырос, и пересказывать уже сто раз прочитанное стало не интересно даже стене.
Он верил, что так и должно быть. Он – сын владельцев замка, а значит должен привыкать к их частому отсутствию. Но даже находясь среди этих четырех стен, он верил в другой исход.
– Почему я должен постоянно сидеть в своей комнате? Я хочу выйти, как вы! – верещал Монбери.
– Ты – сын самого графа, Монбери! Тебе не подобает так себя вести. Ты должен быть послушным и хорошо учиться.
С самого детства, хоть и привидение, но Монбери был вынужден учиться. Сначала у матери, а став постарше – у учителей-привидений. Такой была его основная обязанность, дабы не испортить репутацию своей семьи.
Наступил вечер. Как и обещала, мать Монбери оповестила сына о начале праздника. Натянув на себя накидку, Монбери спустился вместе с той к гостям.
И вновь его глазам предстали традиции, ритуальные движения и подготовленная заранее речь. Слушая каждый призрачный год подобное, Монбери одолевало желание уснуть прямо за праздничным столом.
Призакрыв один глаз, он оперся одной рукой о стул, а вторую положил для вида на стол.
“Все равно я в накидке. Никто ничего не заметит”, – подумал он и поддался одолевающему его сну. Но проспал он недолго. К счастью Монбери, он проснулся как раз в тот момент, когда гости решили отправиться встретить снег.
Легко пошатываясь, он выглянул из-за стола и вместе с остальными направился к выходу.
В нос ударил ледяной воздух. Монбери поднял глаза и увидел окружающую его синеву.
Из-за тёмно-синего неба, тень падала на выпавший снег, приятно отражая его прохладу, а укутавшиеся в снег деревья передавали атмосферу наступившей зимы.
Пройдя чуть вперед, Монбери застыл у железных ворот замка. Внешне пустые и серые, но сейчас покрытые толстым слоем сверкающего снега. Изобразив на них нечто похожее на себя, он обернулся в надежде увидеть рядом кого-то из родителей, но они, включая гостей, толпились вокруг главного входа в замок.
И вот снова это окутавшее его одиночество. Снова его никто не замечает, прямо как этого нарисованного привидения на воротах.
Еще раз оглянувшись на родителей, Монбери обидчиво поджал губы. Пусть его и накажут, но он не мог больше терпеть их безразличия. Если ему повезет, сегодняшнюю ночь он проведёт в компании человека в призрачном лесу. Уж лучше так, чем оставаться здесь и ждать когда о нем снова вспомнят.
Монбери осторожно отодвинул засов и выглянул за ворота, за которыми расстилался путь в сторону призрачного леса. Он не мог больше сдерживать любопытство, постоянно предполагая то одно, то другое. Даже если погибнет, пусть так. Но он не успокоится, пока снова не встретится с Эдди.
Человек-друг
Монбери остановился у кромки леса. Его взору тотчас бросилась часть еще непокрытых снегом деревьев и уже заледеневшая тропа. Лишь одно напрягало и расстраивало привидение – отсутствие каких-то либо человеческих следов.
Значило ли это то, что сейчас он пришел сюда зря? Вполне вероятно, если учесть, что граница миров, пусть и в смену года, почти не менялась. И все же, Монбери хотелось верить, что нет.
Пролетев чуть вперед, он вновь не увидел следов. “Вероятно, снег замел все следы”, – думал он. Увидев привидение раз, человек-враг вряд ли бы так просто отказался от него. Тем более, что если бы не зов родителей, Монбери, скорее всего бы остался.
Что-то тянуло его к человеку. Может это был простой интерес? А может и почти человеческое желание избавиться от ненавистного одиночества, путем принятия предложения Эдди о дружбе. Конечно, если оно еще было в силе.
Поблуждав немного над местом, где они с Эдди впервые встретились, Монбери устало опустился на корягу. Вокруг снова было мертвенно тихо. Монбери даже решил, будто он никогда не видел человека. Будто все, что здесь случилось, было не больше, чем игрой его глупого воображения.
Его мысли прервал уже знакомый голос. Голос, который, казалось был выдуман вместе с той потерей в лесу пару месяцев назад. Обернувшись, Монбери увидел ту же зеленую фетровую шляпу и задорную улыбку. Сомнений не было. Это был Эдди.
– Юху! – радостно восклицал он. – Я снова встретился с самим привидением!
Монбери не мог поверить в случившееся. Это и правда была не игра. Он и вправду нарушил запрет, причём уже дважды, и встретился с человеком-врагом. Это было настоящее безумие. Безумие, которое, по какой-то причине, ему нравилось.
– Ну, расскажи же мне, Монэри, – начал Эдди, – почему тебя не было столько времени? Знаешь сколько раз я приходил сюда чтобы увидеться с тобой?
Эдди обиженно скривил губы, всем видом показывая свою обиду. Скрестив руки на груди, мальчик устремил взгляд в прорези для глаз, ожидая ответа. Но Монбери молчал, находясь в раздумьях.
– Я Монбери, – только и ответило привидение, отводя взгляд от человека.
Что он мог сказать? Разве мог он посвящать человека в дела привидений? В особенности того, кому всецело не доверял?
– Хорошо, Монбери, – вновь скривил губы Эдди. – Ответь же: почему тебя так долго не было?
– Могу я не отвечать на этот вопрос? – с надеждой спросил Монбери Эдди, но застал его серьезность в лице. – Хорошо, но здесь нет ничего интересного.
Эдди выжидающе присел на корягу рядом с Монбери.
– Первое и основное – мы не можем видеться каждый день, – начал он.
– Почему?
– Потому что для встречи привидения и человека, находящихся по разные стороны баррикад, нужны определённые условия времени. Лишь в дни, когда граница между этими двумя мирами стирается, появляется возможность встретиться. Вот почему, я так долго не приходил, – наконец объяснил Монбери.
Он готов был умереть. Но хуже того, что своими неосторожными словами он подверг опасности весь потусторонний мир. Теперь, зная эти особенные дни, люди могли бы использовать их в собственных целях чтобы наконец-то избавиться от докучавших их привидений.
Монбери осенило. Что, если Эдди, оказался тогда здесь не случайно? Мог ли он быть тайным шпионом охотников на привидений? Если так, то после рассказанного, Эдди потребует немедленно сказать ему о местонахождении его семьи, а затем возьмется за других привидений!
Но мысли Монбери не оправдались. Услышав признание, Эдди лишь грустно улыбнулся. Словно его и вправду не волновало истребление мира привидений, а совсем наоборот.
– И… в какие же дни мы тогда можем встречаться?
Но Монбери колебался.
– Что будет, если я отвечу тебе?
– Мы будем встречаться в эти дни, – улыбнулся мальчик. – Очевидно же!
– Очевидно и то, что после сказанных слов, я могу пожалеть об этом, подвергнув опасности всю семью, – хмуро бросил Монбери, перелетев с коряги на ветку дерева.
Пусть он и прилетел сюда, он не мог до конца открыться Эдди. Люди – главные враги привидений, мастера интриг и коварства. Что, если он бы и впрямь оказался одним из охотников, а он самолично чуть не назвал ему дни, в которые граница между мирами стирается!
– Значит мы не сможем дружить? – грустно огласил свое предположение Эдди. Лицо его, прежде веселое и задорное, в один момент сменилось маской печали.
И вот внутри себя Монбери вновь ощутил тоже чувство, что и в день их первой встречи. Чувство, которое манило его поддаться соблазну и узнать получше обитателей мира людей. Но страх по-прежнему держался рядом.
– Неужели не существует хороших людей? – спрашивал бабушку Монбери. Каждая рассказанная тобой история заканчивается изгнанием!
Поправив внуку одеяло, старшее привидение недовольно прищурилось:
– Почему ты спрашиваешь об этом? Неужели хочешь повстречать человека?
– Я просто не могу поверить в то, что в мире людей существуют лишь злые люди! Среди них точно есть кто-то хороший, – настаивал Монбери.
Будучи еще ребенком, он совсем не хотел верить словам семьи. Отчего-то ему казалось, что не бывает только плохих или только хороших. Но кроме чутья, доказательств у него, конечно, не было.
– Если среди них, как ты говоришь, есть хорошие, то почему они не спасли павших привидений? Безразличие – тоже зло.
Вот и сейчас, Монбери колебался. Чутье подсказывало, что Эдди – не враг, но холод мыслей оставался неизменным.
– Я скажу тебе дни, – разрядил молчание Монбери. – Но прежде я хочу спросить, как ты оказался в этом лесу тогда в Хэллоуин?
Услышав голос привидения, мальчик удивленно поднял на него голову:
– А что не так с этим лесом? Я хожу сюда всю свою жизнь.
– Этот лес – большая возможность для слияния двух миров и их взаимодействия. С помощью него мир людей и мир привидений становится одним целым.
– Ух ты! – изумился мальчик. – Так это почти как телепорт!
Монбери задумчиво опустил голову. Значит то, что с ними случилось, не больше, чем обычная случайность?
Если верить словам человека, Эдди и вправду не желал изгонять его. Он случайно наткнулся на Монбери в лесу, и по неизвестной ему причине решил с ним заговорить. А все его дальнейшие вопросы ни что иное, как желание узнать его и его семью получше. Вот оно, доказательство существования доброго человека!
Подняв голову, Монбери решительно спустился вниз и вновь подлетел к коряге. Неужели чутье его не обмануло? Неужели вот так выглядит его первый человек-друг?
– Я скажу тебе дни, – натянул улыбку Монбери. – Но ты должен пообещать мне, что все сказанное сегодня и все последующие разы, останутся только между нами.
– Не доверяешь мне, Монбери?
Уголки губ мальчика вновь устремились вниз, утягивая за собой все оставшееся настроение.
– Доверяю, – тихо ответило привидение. – Потому что ты – мой первый человек-друг.
Монбери и сам не верил своим словам. Всю свою неземную жизнь он и представить не мог, что однажды решит стать другом человеку. Пусть даже и такому хорошему.
Жизнь в замке, хоть и в кругу семьи, была полна разочарований. С каждым прожитым годом одиночество съедало его изнутри. Он отчаянно желал найти себе хоть какую-то компанию, но порой, даже сверстники сторонились его.
Осознав безысходность ситуации, Монбери нашел единственный выход – жить, согласно правилам своего дома. Пусть не совсем счастливо, но так у него была хоть какая-то семья, периодически удостаивая его вниманием.
Вот и в Хэллоуин все повторилось. Он, как и было велено, сначала находился в своей комнате, а потом подле матери. Но какими же непривычными и, в тоже время, желанными были ощущения заботы родителей о нем в ту ночь! Даже отец соизволил обнять его…
Прикрыв прорези, Монбери отвернулся. Ему казалось ужасно непривычным и неловким называть кого-то тем, о ком он сам не так давно узнал.
“Друг” – думал он. “Разве можно стать друзьями, едва познакомившись?”.
Но ответ пришел быстрее, чем он ожидал.
– Я рад, что ты захотел стать моим другом, – тепло улыбнулся человек. – Потому что ты – мой первый друг-привидение. Первый настоящий друг… за последние пару лет.
Эдди вдруг отвернулся. Брови его недовольно сошлись вместе, а зубы издали едва слышимый скрип.
Приподняв покрывало, Монбери высунул руку и легонько коснулся плеча мальчика, но тот не среагировал. Словно ненадолго выпав из их разговора, Эдди перенесся в свой мир, вновь переживая негативный опыт. Он долго молчал, прежде чем Монбери решился окликнуть его.
– Эдди?
– Что? – вновь заморгав, пробормотал он.
– Ты замолчал.
– Ох, прости! – мальчик виновато снял перед привидением шляпу. – Иногда люди могут о чем-то надолго задумываться и выпадать из реальности, – объяснил он.
– Тогда о чем ты думал?
– О себе.
Эдди вновь грустно улыбнулся. Словно, как и Монбери, не мог поверить в то, что его одиночеству пришел конец. Больше никаких запретов, предательств и замены его кем-то другим. Он нашел себе друга. Того, кто будет принадлежать лишь ему одному.
Всем тайнам приходит конец
– Так что это за дни? Ты мне так и не сказал, – Эдди нетерпеливо дернул за рукав Монбери.
– Праздничные дни. Обычно в них проводят много разных обрядов и иногда гадают, давая возможность мирам сблизиться друг с другом.
– Тогда какой следующий день?
Монбери остановился. И с чего вдруг он возомнил себя другом человека? Люди – непостоянны и, если уж Эдди решил обзавестись таким как он, то вероятно станет требовать от него много внимания. Поймет ли он, что порой, даже сами мертвые не всесильны перед желаниями смертных?
– Почему ты остановился?
– Вероятно, наша следующая встреча произойдёт не скоро…
– Через два месяца? Я потерплю!
– Вероятно, немного больше, чем… два месяца. И так будет продолжаться год за годом, – Монбери прикрыл прорези, страшась смотреть человеку в глаза, – Уверен, что дружба с привидением стоит того?
Ничего не отвечая, Эдди лишь осторожно коснулся одной из выглядывающих рук Монбери. Холодная, как лед. Но отчего-то, отпускать ее ему совсем не хотелось.
– Не переживай. Я не буду всегда думать о тебе, – улыбнулся мальчик и надел на Монбери свою фетровую шляпу. – Сохрани ее. Пусть она будет небольшим напоминанием обо мне. Но не надевай ее слишком часто. Я не хочу чтобы ты сильно тосковал по мне.
Это было правдой. Монбери действительно больше Эдди боялся тосковать по нему, ведь однажды тот мог бы с лёгкостью предать его. Это был огромный риск… и не только для него одного.
“Может сейчас я совершаю ошибку, доверившись человеку?” – размышлял про себя Монбери. “Может стоит бросить его и просто улететь? Так, я хотя бы смогу уберечь себя и свою семью от потенциальной угрозы!”. Но тело не слушалось. Словно застывшая статуя, Монбери неподвижно стоял на месте. Вот и снова, он не знал что ему делать.
Почему он прилетел сюда? Он ведь даже не был уверен в том, что встретит здесь человека! Хоть и отчаянно хотел с ним встретиться, он скорее хотел заглушить любопытство внутри себя и убедиться в своих ощущениях рядом с ним. Но становиться другом человеку и каждый раз тосковать по нему, а однажды позволить ему убить себя, совсем не входило в его планы. Пусть сейчас Эдди и добрый человек, но что случится с ним через много лет? Люди – непостоянные существа.
– Разве эта шляпа не дорога для тебя? – поднося шляпу к лицу, спросил Монбери. Он видел его в ней уже второй раз. Чуть махровая наощупь, с маленьким белым бантом справа и обитая изнутри приятным прохладным атласом. Глядя на такую красоту, невозможно было не заметить то, насколько она была важна для Эдди.
– Ради чего-то всегда приходиться идти на жертвы, – пожал плечами мальчик. – Но ради дружбы с кем-то вроде тебя, мне ничуть не жалко отдать свою любимую шляпу.
Эдди улыбнулся и потянул на себя накидку Монбери. Ему вдруг захотелось ощутить на себе его прикосновения и наконец обнять того, кого не так давно он назвал своим первым настоящим другом.
Но как бы он не пытался дотронуться до привидения, едва мог ощутить хоть что-то. Непонятные, едва ощутимые касания, оставляющие за собой приятную прохладу. Повалившись на землю, Эдди зачерпнул в ладонь порцию снега и кинул ее в Монбери.
– Что такое? – рассмеялся он. – Боишься кинуть в меня тоже?
Монбери тормозил, но все же последовал примеру друга. Высунув ладонь из-за покрывала, он приблизил ту к земле и вложил в нее немного снега. Скоро по спине обоих уже во всю ползал снег.
Монбери был счастлив. Несомненно – это ночь была одной из самых лучших за последние несколько лет. Он искренне улыбался и веселился, будто не делал этого от рождения. А самым сложным оказалось – просто начать.
Изрядно наигравшись, мальчики прилегли на снег чтобы немного остудиться и привести дыхание в норму. Разгоряченные и утомленные, они и не заметили как ночь начала понемногу отступать. Лишь когда небо стало сочетать в себе все больше и больше светлых тонов.
– Знаешь, Монбери, – разрядил тишину Эдди, – все эти два месяца я пытался понять, что же скрывается за этим твоим покрывалом. Ты говорил, что у вас есть тело, но вам нельзя его показывать.
Монбери кивнул, приподнимаясь с земли.
– Говорил.
– Поэтому, я много думал о твоей внешности. Мне кажется, что у тебя просто обязаны быть темные волосы, карие глаза, белая или голубая кожа. Я угадал?
Услышав догадку, Монбери рассмеялся. Кажется, это был первый раз за последние несколько лет, когда он с кем-то искренне смеялся. И хоть догадка была отчасти верна, Монбери не мог согласиться с ней.
– Почему ты смеешься? Это значит, что я угадал?
– Это значит, что твое предположение – забавное. Вот и все.
– Но если не так, тогда как ты выглядишь?
Взгляд Эдди посерьезнел. Уставившись на прорези для глаз, он почти потребовал огласить истинный вариант.
– Это не честно, Монбери. Мы ведь друзья, так в чем проблема? Неужели все же во мне?
– Это не так, – качнул головой Монбери.
– Тогда что? Хоть мы не так давно знакомы, но если мы всегда будем держаться друг от друга на расстоянии и не делиться секретами, то как тогда мы сможем дружить?
Монбери отлетел в сторону. Что за ультиматумы? Почему Эдди так хочет знать о его внешней составляющей? Ему стало не по себе.
– Подожди, не улетай! Прошу тебя, – слезно бросил Эдди.
Он совсем не этого хотел. Лишь увидеть настоящий облик привидения – того, что скрывается за этой белой оболочкой. Но кажется, он был слишком нетерпелив.
– Почему ты так хочешь увидеть меня без накидки?
Монбери приблизился, но все еще держался на расстоянии. Все же, было страшно. Пусть Эдди и его друг, но он никогда прежде не снимал накидки вне своего дома. В особенности, перед человеком.
– Я… я лишь… я хотел… – бормотал он себе под нос. – Я хотел… это просто…
Монбери приблизился.
– Ты ведь не собирался мне вредить, правда?
Эдди поднял на Монбери испуганные глаза.
– Вовсе нет! – воскликнул он. – Ты ведь… ты же… мой единственный… настоящий друг.
– Тогда, я сниму накидку. Только не пугайся.
Отойдя в сторону, Монбери встал под лунным светом так, чтобы его тело было лучше видно. Его руки медленно потянулись к верхушке накидки и расстегнули необходимые элементы. Схватившись за ткань, Монбери резко дернул ее вниз.
Словно глоток свежего воздуха, долгожданная свобода в один момент окутала его со всех сторон. Он почувствовал холод, почувствовал поток ледяного ветра на себе, но то было ничто по сравнению с ощущением легкости и свободы, много лет томящихся в его теле.
Монбери сделал шаг вперед, откуда на него смотрел Эдди. Этого ли он ожидал, упрашивая его показать себя? Так ли он желал увидеть вместо нормального человеческого тела лишь его серую опустевшую оболочку? Слегка пугающую серую оболочку.
– Что с тобой? – Монбери бросил на друга взгляд темно-карих глаз, но не получил ответа. Лишь напуганный взгляд и молчание.
Рука Монбери вновь потянулась к накидке. Что ж, он изначально не желал снимать ее с себя – знал, что так и случится.
– Не… надевай, – тихо пробормотал Эдди.
Но Монбери уже было не остановить. Вновь набросив на себя накидку, он осторожно приблизился к Эдди.
Что-то внутри подсказывало ему, будто все кончено. Один раз испугавшись, Эдди вряд ли захочет еще рад встретиться с ним. И как он еще посмел мечтать о дружбе с человеком? Человеком-врагом…
Воспоминания новой волной нахлынули на Монбери. Люди – враги, лжецы и главные истребители. Среди нет хороших людей. Безразличие – тоже зло. А хуже всего было осознавать то, что своим импульсивным решением он не сделал никому хорошо. Ни себе, ни семье, которая, кажется, о нем позабыла.
– Я могу уйти, если хочешь, – почти безэмоционально произнес Монбери, хотя внутри готов был плакать навзрыд. Его душу будто раздирали на части. Никому он стал не нужен. Теперь даже Эдди.
Не дожидаясь ответа, Монбери двинулся в сторону своего дома. Казалось, паршивей себя он еще не чувствовал.
– Нет! Не уходи!
Монбери обернулся. Почему просит остаться, если боится?
Монбери нехотя приземлился на землю.
– Разве ты не испугался?
– Это была лишь минутная слабость, – объяснил мальчик. – Подумаешь! Главное, что теперь я знаю тебя лучше.
– Мне казалось, ты ожидал чего-то другого?
Не отвечая, Эдди лишь натянуто улыбнулся и протянул руки в качестве объятий. Двинувшись вперед, Монбери подозрительно прищурился.
– Объятия?
– Я хочу… извиниться за то, что случилось. Я поступил некрасиво по отношению к тебе, хотя и сам упрашивал снять накидку. Ты – мой друг, а значит я должен вести себя наилучшим образом.
Услышав извинения, сердце Монбери сжалось. Прежде он бы никогда не подумал, что однажды услышит нечто подобное из уст самого человека. И не просто человека, а его первого человека-друга.
Приблизившись к Эдди, Монбери почти коснулся его рук, но к несчастью, услышал позади себя яростный голос отца. Он сразу узнал его. Только его отец мог кричать, параллельно захлебываясь слюнями.
– Монбери! Немедленно обернись и отойди от человека! – заверещал на весь лес граф Дорингтон. – Графиня! Сейчас же уведи Монбери отсюда, пока я разбираюсь с человеком!
Глаза Монбери расширились. Заозиравшись по сторонам, он хотел было кинуться защитить Эдди от рук отца, но графиня оказалась быстрее. Взяв за руку сына, она немедленно двинулась в сторону замка, оставив мужа и других разбираться с оставшимся в лесу человеком.
Братья по несчастью
Боль была невыносимой. То ли от сжатого графиней запястья, то ли от того, что Монбери трусливо оставил друга в лесу. А может быть и от всего сразу.
Под ногами неприятно хрустел снег. От соприкосновений со снегом, края покрывала намокали и затвердевали, неприятно скрипя при каждом новом шаге.
Монбери хотел остановиться, но сила матери была столь велика, что попытка вырваться, казалась ему непосильной задачей. Он терпеливо шел, пока за их спинами не остался призрачный лес.
– Отпусти! Мне больно, – простонал Монбери.
Но графиня молча продолжила идти вперед.
– Отпусти же! – потребовал он, но с удивлением поймал на себе яростный взгляд матери.
– А какого нам было искать тебя все это время?! Думаешь приятно?
Графиня высоко задрала его руку, заставив вытерпеть еще больше боли. Лунный свет на мгновение озарил ее лицо. В местах прорезей виднелись уже застывшие следы от слез.
Монбери нервно отвел взгляд. Неужели они и правда искали его все это время? Несколько часов назад он готов был поспорить, что его родителям куда важнее дела замка, чем их собственный сын.
– Почему ты был в лесу с человеком? – продолжала расспросы графиня. – Ты ведь знаешь, что нам ни в коем случае нельзя с ними видеться и разговаривать.
– Разве важно? Мне казалось, вам куда важнее гости, чем я, – вырвав руку, сказал Монбери. – К тому же… он – не какой-то человек.
– Что это значит?
– Эдди – мой человек-друг, – объяснил Монбери.
Услышав признание, графиня медленно попятилась назад. Услышанное повергло ее в шок. Сколько времени она находилась в неведении? Как посмела подвергнуть опасности всю семью?
Ее пальцы рук задрожали, словно изображая собой беспокойный танец. Она почти потеряла равновесие. Вовремя удержавшись за столб дерева, графиня медленно сползла по нему в низ.
– Так вы… не впервые видитесь? – еле слышно спросила она.
От услышанного ей стало плохо. Хуже было лишь ожидание наказания за содеянное. Никто не виноват, кроме нее. Пусть и графиня, но в первую очередь, она – мать, а значит за проступок сына должна отвечать именно она.
– Прошу, мама! – взмолился Монбери. – Эдди хороший человек. Давай вернемся и пусть папа его не… не…
Набравшись воздуха, графиня поднялась с земли, опираясь на дерево:
– Не что, Монбери? Пусть не стирает ему память?! Пусть о мире привидений и нашем местоположении узнает весь человеческий мир?!
– Эдди не такой! Он – мой друг!
– Люди не дружат с привидениями! Люди убивают! – в ярости бросила она. – Нас…
По щекам Монбери мелкой дорожкой побежали слезы. Он не мог поверить в то, что все его слова и ощущения рядом с человеком подверглись сомнению. Детской фантазией, глупостью, безрассудством, в которые просто невозможно поверить!
Впрочем, для Монбери это было не ново. Для всей его семьи он всегда был маленьким привидением, которое нужно оберегать и держать подле себя. И, конечно, никто не смел даже думать о нем, как о взрослом привидении.
Порой, это так странно. Нам говорят, что мы достаточно взрослые для каких-то бытовых вещей, вроде уборки или кропотливой учебы, но в то же время, слишком маленькие для табуированных вещей.
Наше мнение, словно ненастоящее, ведь за недостатком лет, у нас наверняка мало опыта. Все наши чувства – стеклянные, по сравнению с чувствами взрослых.
С раннего детства Монбери внушали, будто он обязан быть лучшим. Он – сын самого графа, а значит не может ударить в грязь лицом. Он хорошо учился, ведь был достаточно взрослым для этого, но так же мал для того, чтобы к его мнению хоть кто-то прислушивался.
Вот и сейчас, даже понимая, что сказал лишнего, он совсем не готов был отказываться от собственных слов и чувств, прожитых рядом с человеком. Пусть это была лишь их вторая встреча, Монбери доверял своему чутью. После того, как он снял перед ним накидку, Монбери понял – Эдди никогда его не предаст.
Придя в себя, графиня сделала шаг навстречу сыну. Ее тело все еще было слабым от только что пережитого шока. Она была не в себе – не могла поверить в случившееся. И все же, нашла в себе силы придать стальной тон голосу.
– Как только мы вернемся в замок, ты вернешься к себе в комнату, – холодно произнесла она. – Ты забудешь человека и больше никогда не посмеешь ослушаться нас с отцом, тебе ясно? А затем, мы с ним придумает для тебя стоящее наказание и ты, Монбери, выполнишь его как полагается.
– Но как…
– Молчи! – прошипела она. – Больше ни слова, Монбери!
В коридоре послышались шаги. Забежав внутрь квартиры, Эдди, с застывшим на лице ужасом, кинул куртку в гардероб. Пропитанная страхом, она была его страшным напоминанием о злополучной ночи. Но к еще большему ужасу было осознание того, что его мать, Николь Эванси, ожидала Эдди со включённым светом на кухне.
Вот, чего он так боялся. Мать Эдди была наголову помешанной на вероисповедании и порядке в доме. Узнай она правду, она бы затаскала его по церквям и знахарям, а в придачу, еще и запретила бы выходить из дома. Просто смешно!
Эдди осторожно поставил ботинки у входа. Ерунда! Он никогда не верил в подобного рода чушь.
Честно сказать, тогда в лесу он и не надеялся встретить привидение. Он согласился с условием, что они с друзьями вернутся из леса до полуночи. В противном случае, его мать сама прибежала бы к ним и выставила его на посмешище.
Глупое дело, но почему его так заботило мнение сверстников? Эдди готов был из кожи вон лезть, лишь бы заиметь хоть какого-то друга. А дело было так, стоило хоть одному войти в его близкое окружение, на горизонте сразу появлялась мисс Эванси и портила все его планы.
Не гулять допоздна, находиться в компании знакомых Ей сверстников, не сбрасывать звонки, предупреждать о задержке или о внеплановых поездках с одноклассниками. Но даже этого было недостаточно.
Купив Эдди часы с датчиком движения, Николь решила отслеживать его местоположение. Если что-то шло не по ее ожидаемому плану, она начинала названивать сыну, а если тот не отвечал, то обзванивать всех его знакомых и школьных приятелей.
Всякий раз возвращаясь со школы, Эдди готов был сбежать. Он тайно строил в голове планы побега, но понимал, что в случае их осуществления, ничем хорошим для него это не кончится. Изо дня в день он мог только терпеть ее недоверие и одержимость идеей порядка во всем, даже в его личной жизни. Настоящий ад.
– Что это такое, Эдди?! Ты хоть имеешь понятие, какой сейчас час? – выбежала с кухни Николь.
– Часа три?
– Половина четвёртого утра, Эдди! – недовольно воскликнула она. – Где часы, которые я тебе подарила? С датчиком? Почему я их не вижу на твоей руке?!
Эдди нервно отвел взгляд в сторону. Только не часы! Он избавился от них еще вчера, надеясь, что мама не пойдет за ним в лес, как это случилось в день его первой встречи с Монбери. Тогда она нашла его сидящем на коряге в одиночестве, но кто знает, что могло случиться, если бы она нашла его чуть раньше?
Наверняка простым обходом по церковнослужителям это бы не закончилось. Что, если бы она и вовсе навредила Монбери? Тогда бы он запросто лишился своего единственного друга!
– Они сломались и… я их выкинул, – опустил голову Эдди.
В момент, глаза Николь широко раскрылись от удивления и шока. Схватившись за сердце, она присела на тумбу возле двери.
– Как выкинул? Куда?
– В мусоропровод у школы.
Конечно, они не просто так сломались. Это он им помог. Подобрал камень возле школы и разбил корпус. Так он хотя бы теперь сможет иногда задерживаться после школы.
– Немыслимо! Они так дорого стоили!
– Видимо, некачественные попались, – решил оправдаться Эдди.
Но Николь это совсем не утешало. Рассерженно поднявшись с тумбы, она прошла в спальню к сыну и указала на стопку тетрадей.
– Я проверила твои тетради с домашней работой и пометила карандашом где тебе нужно исправить ошибки. Но это утром, а сейчас ложись спать. Тебе рано вставать.
И вот, он снова остался один. Пугающее одиночество, содержащее в себе кучу душащих его страхов и запретов. Но с недавних пор, в эту копилку добавился еще один страх – потерять связь с Монбери. Его первым настоящим другом за много лет пребывания в этой “тюрьме”.
В ту ночь он и правда не надеялся увидеть кого-то из потустороннего мира. Это было не больше, чем любопытство и нежелание справлять любимый праздник в одиночестве.
Николь ненавидела Хэллоуин. Она считала его “праздником бесов”. А в ряду с выбранным образом жизни и поклонении всему светлому, она не позволяла отмечать его даже собственному сыну.
Но в ту ночь Эдди удалось обвести мать вокруг пальца. Придумав отмазку, он преподнес ее матери, как невинное желание отметить день рождение друга в домике загородом вместе с остальными ребятами.
– Джереми хочет отметить день рождения в коттедже за городом. Мы будем там не одни, его родители будут там вместе с нами, – пообещал Эдди. – Можно мне, пожалуйста, поехать вместе с ними?
– Ты в нем хорошо уверен? – обвела сына подозрительным взглядом. – Уверен, что с вами там ничего не случится?
– Конечно! К тому же, я постоянно буду на связи!
Отпрашиваться было нелегко. Но несмотря на это, Эдди все же смог благополучно встретить Хэллоуин вместе с одноклассниками.
Без сомнений, это была лучшая ночь, позволившая ему насладиться свободой вне всяких запретов. Ночь, которая впервые за большой промежуток времени позволила ему почувствовать себя членом чей-то компании и, в конце концов, обрести друга.
Вспомнив о Монбери, уголки губ Эдди приподнялись в улыбке. Обхватив подушку двумя руками, он прижался к ней так, как к Монбери пару часов назад. Страх, что однажды их общение могло кем-то прерваться, пугал его. Он совсем не хотел оставаться в этом бесцельном сером мире… в одиночестве. Уж лучше умереть и переродиться привидением, прямо как Монбери.