Читать онлайн Сердце января бесплатно

Пролог

Я спускалась по обитой красным ковролином лестнице и слышала свои глухие шаги. Словно в фильме ужасов: сердце колотилось, ладони потели, вместо радио в наушниках раздавались лишь помехи. Все вокруг замерли, и мне это не нравилось.

С каждым шагом я приближалась к неизбежному. С каждым движением приговаривала себя к смертной казни, вколачивала очередной гвоздь в крышку гроба, в котором лежал мой покой.

Кто-то перешёптывался, кто-то провожал меня злым взглядом, кто-то – оценивающим. Я чувствовала себя, как под прицелом сотен камер, и все они искали, к чему прицепиться. Снова.

Человек, что нагло сидел на моём месте, медленно стянул капюшон.

«Сзади так похож…» – пронеслось на задворках сознания.

Воздуха в лёгких не хватало, и я, словно выброшенная на берег рыба, приоткрыла рот. Сердце колко пронзило током, в горле пересохло, но ноги сами несли меня вперёд, отказались останавливаться. Казалось, время замерло. Я собиралась прогнать незнакомца со своего места и грызть гранит науки, но сзади раздался грохот, и он обернулся.

Первое, что пришло в голову: «Это сон?». Мне бы этого хотелось – открыть глаза и понять, что лежу в кровати у себя дома. Но сколько бы не пыталась щипать руку, не помогало очнуться.

Это был он. Тот, кто являлся спонсором и главным героем моих кошмаров, кто не выходил из головы долгих пять лет, на кого не распространялось правило «время лечит». Арсений Хилин – мой лучший друг, бывший парень и главное бедствие всей жизни.

Совсем не изменился: всё тот же дерзкий взгляд холодных голубых глаз, те же правильные черты лица, чуть впалые щеки, изогнутые в усмешке губы и родинка под правым глазом. Даже прическа такая же – внизу коротко, сверху лёгкие уложенные волны. Небольшая щетина придавала ему брутальности и накидывала пару лет к реальному возрасту. Будто с обложки журнала сошёл. Хотя он и сошел.

Тут он заметил меня. Посмотрел прямо в глаза. Без эмоций, без сожаления. Без раскаяния. И мир поплыл.

22 года назад

В больничной палате пахло апельсинами – женщина в белой широкополой ночнушке упорно чистила фрукт и вздыхала. В большом помещении стояли шесть кроватей, но на других пока что никто не располагался. Елена Петровна надеялась увидеть хотя бы одну соседку. Чтоб было не слишком скучно.

Женщина остановилась, отложила апельсин на прикроватную тумбу и едва встала, по привычке придерживая руками живот. Она только вчера родила и теперь беспокойно ждала, когда же ей принесут ребёнка.

На улице светило солнце, щебетали воробьи и прыгали по подоконнику, собирали зёрна, которые сердобольная женщина рассыпала для них. Она подошла к окну, откуда сразу же в разные стороны разлетелись птицы, выглянула и посмотрела вправо.

– Снова сидят, – недовольно прошептала, наблюдая за акушеркой и медсестрой, которые уже полчаса болтали о чём-то несущественном. И так каждые два часа. Занимали единственную лавочку у родильного отделения, за что частенько получали нагоняй от руководства, но позицию свою не сдавали. В этот раз Елена решила бороться с медперсоналом.

Она неспешно накинула тёплый кардиган, расчесала длинные светлые волосы, собрала их в тугую косу и поплелась наружу. Шаги ещё давались тяжело, спину немного ломило, отёк с ног не спал, кожа краснела и сохла. Вторая беременность протекала сложнее, и всё же несказанно радовала.

Лена прошла по пустынному холлу, открыла дверь больницы и на секунду замерла – ветер приятно холодил щёки и успокаивал.

– Девочки, – крикнула Елена с крыльца и шустро спустилась. – Там телефон надрывается, что ж вы постоянно работать не хотите?

Акушерка тихо ойкнула и побежала в здание. Конечно, никто не звонил, Лена пошла на хитрость и решила выжить девушек с единственной лавочки, поэтому нагло уселась на освободившееся место и проворчала.

– А вы чего тут расселись? Или дел нет никаких в больнице? Вечно от вас ни анализов, ни заключений не дождёшься.

Медсестра холодно посмотрела на роженицу, презрительно скривилась и пошла в соседний корпус.

– Меньше залетать надо, и анализы не понадобятся, – проворчала себе под нос девушка в белом халатике. Она думала, что её уже никто не слышит, но Елена обладала на удивление чутким слухом.

– Ты что сказала? Стой, иди сюда! – рявкнула и вскочила, но в тот же момент села обратно на лавочку, схватившись одной рукой за живот, а второй за поясницу.

Кольнуло. Или ей показалось? Она и сама толком не поняла, только тяжело задышала и чуть не подпрыгнула от испуга, когда её начали трясти за плечо.

– Женщина, с вами всё в порядке? – низкий мужской голос раздался прямо над головой.

– Виталя, что с ней? – испуганно спросила женщина, что заставило Елену открыть глаза.

Прямо перед ней стояло целое семейство: высокий статный мужчина с бородой, почти чёрными глазами и тёмными волосами, худенькая жгучая брюнетка с огромным животом и совсем ещё маленький мальчишка, слегка курносый, темноволосый, со светлой кожей и ясными голубыми глазами.

– Всё хорошо, – рвано выдохнула Елена и протянула ладонь женщине. – Меня Лена зовут. Дроздова.

– Ой, – отчего-то смутилась женщина, отпустила руку малыша и пожала ладонь в ответ. – Хилина Наталья. Вы тут уже давно? С вами точно всё в порядке?

– Конечно, – кивнула и обратилась уже к мальчишке. – А кто это у нас тут такой красивый? Тебя как зовут?

Парнишка деловито потоптался на месте, вопросительно глянул на мать и чётко выдал:

– Сеня!

Вскинул голову и спрятался за ногу отца.

– Какая прелесть, – прошептала Елена. – А у меня только вчера дочь родилась, Соней хотим назвать. Вы на приём?

– Да нет, – по-доброму улыбнулась брюнетка и добавила. – Рожаю вот.

Врачи пытались выпроводить семейство, но чутьё не подвело Наташу – через пять часов она родила сына. На следующий день женщины познакомились полноценно и знали друг о друге практически всё. Оказалось, что они жили в соседних домах и частенько пересекались, но из-за нехватки времени не замечали ничего вокруг. И конечно же, после родов Наталья загоняла маленького неуёмного Арсения в угол и спрашивала: «Ты будешь с Соней дружить?», на что мальчишка только злился и говорил, что с девочками он не дружит даже в садике. Но когда ему через окно показали новорожденную, то он проворчал:

– Может быть женюсь, если она красивой вырастет.

Все посмеялись над решением Сени, но уже через шесть лет, когда София отправилась в первый класс, они поняли, что уж что-что, а дружить они будут точно, ведь Арс постоянно защищал свою подругу детства. Даже младшего брата, который родился на день позже Сони, он не так опекал. И постоянно комментировал свои действия коротким:

– Ну, она же девочка.

И они дружили, пока однажды оба не осознали, что хотят чего-то большего.

Соня

Наши мамы познакомились в роддоме, и вскоре семьи стали тесно общаться. Конечно, я недолюбливала Арса, который всегда приходил к нам в гости с надменным выражением лица и поучал меня, старался больней уколоть, говорил гадости наедине и постоянно прикалывался, хоть и его шутки всем казались глупыми. И всё же в школе он начал меняться. Постепенно, не сразу. Сначала защитил от хулигана нашего класса – Вани Копосова. Потом, через полтора года, проучил девочек, которые бросили в мой портфель дохлую птицу.

Да, одноклассники меня не очень любили. В целом относились нормально, но так как я росла жутко послушной ботаничкой, то всем быстро надоело, что меня вечно ставили в пример. Кто-то разбил окно? А вот Сонечка так не делает, она наоборот стёкла помогла убрать. Кто-то сломал дверь в класс? Сонин папа всё починил, молодцы, Дроздовы. Получили всем классом тройки и двойки? А Сонечка молодец, она учила, в отличие от остальных… И так по кругу.

Пару раз меня подловили после школы во втором классе и изваляли в грязи. Тогда эта информация чудом не дошла до ушей Хилина, иначе бы обидчиков нашли и заставили извиниться. Но ближе к лету всё приняло серьёзный оборот.

Пять девочек из параллельного класса поймали меня и отобрали ноты, которые я должна была отнести учительнице, живущей в нашем доме. Они порвали листы, хоть я и пыталась их остановить. Не вышло. Мне ничего не оставалось, кроме как пойти к директору и нажаловаться. Именно тогда вместо “Дрозда” меня стали называть “Дятлом”, и уже через неделю всё те же девочки поджидали за школой, чтобы побить. Точнее, просто валяли по земле, разбросали мои вещи, порвали одну из тетрадей и от души потаскали за волосы по всему футбольному полю. И я, зарёванная, попалась на глаза Арсу.

У него в голове что-то щёлкнуло – из вредного любителя поиздеваться он превратился в действительно хорошего друга, который подкараулил зачиналу из этой шайки около дома и вылил на голову ведро воды. К его семье никто не пришёл с разборками, чему я оказалась очень рада. А уже на следующий учебный год первого сентября он проводил меня до класса и пригрозил всем, чтоб не обижали. Это и стало началом бесконечных войн…

Копосов слов не понимал в принципе, поэтому с завидным постоянством придирался ко мне, дёргал за волосы, забирал вещи и прятал на шкафах. С моим невысоким ростом приходилось туго. Именно поэтому в ответ я огрызалась, лезла в драки и искала поддержку в лице родителей. Но никто не придавал значения школьным разборкам. Никто, кроме Арса.

Он являлся из ниоткуда, словно рыцарь на белом коне. То разнимал, то доставал нужные мне предметы, то «говорил по-мужски» с Копосовым. Правда, помогало мало. И каждый раз язвительно подшучивал надо мной и пропадал в толпе школьников.

Такие качели продолжались очень долго. Когда я перешла в седьмой класс, начала замечать завистливые взгляды одноклассниц, как только на горизонте появлялся Хилин. Они вздыхали и восхищались им, хотя я в упор не понимала – почему? Что в нём такого? И только ещё через три года, когда Арс уже вовсю учился в местном университете, до меня дошло.

Хилин во всех смыслах был хорош. Высокий, но не слишком. С неплохой фигурой, не слишком худой, но и далеко не толстый. Правильные черты лица, которые чётко проявились в выпускном классе, вкупе с прозрачно-голубыми глазами делали из него красавчика. Не говоря уже об улыбке, от которой у него на щеках появлялись ямочки. Его младший брат Семён пошёл в мать: слегка смуглый, с обычным неприметным лицом и почти чёрными глазами. Словно они и не были братьями.

Когда Арс выпустился, мы начали видеться всё реже, хоть он и старался забегать в школу время от времени. И я бы, наверное, никогда не задумалась о том, что он красивый, если бы не случай.

Сеня явился в школу не один. Под ручку с темноволосой высокой девушкой, которую мои одноклассники окрестили «дьяволицей» и «чертовкой». Парням эта мадам понравилась сразу: они выглядывали из-за углов и нагло пялились, провожали взглядом через окно. А я внезапно поняла, что ревную.

Это стало целым открытием. На тот момент я сдружилась с Сашей – она была на год младше, зато жила по соседству. И именно она растолковала мне расклад.

Но как так вообще получилось, что мне понравился Хилин? Я была в ярости. Не могла найти оправдания своим чувствам, пыталась их связать с нашими братско-сестринскими отношениями. Придумывала, исхитрялась, гасила это пламя внутри, пока однажды не устала бегать от самой себя и не вывалила гневную тираду на голову растерянного Арса. К сожалению, он ответил на чувства. А потом сбежал.

И теперь сидел, как ни в чём не бывало, на моём месте в университете, который я посещала уже третий год, и нагло пялился. Словно это я бросила его без объяснений в самый важный жизненный момент, словно это он страдал и не находил себе места, обрывал телефон, строчил тонны сообщений, изводил себя и накручивал.

– Здравствуй, Соня, – его голос – всё такой же знакомый и родной – вытащил меня из забытья.

– Проваливай, это моё место, – сухо прохрипела и уставилась на свои кеды.

– Так садись рядом. Или ко мне на колени можешь сесть. По старой дружбе, так сказать.

Во мне бурлила злость и обида – адская смесь, готовая вырваться наружу в любой момент. Именно поэтому приходилось стискивать кулаки и мысленно считать до десяти. Мне хотелось врезать ему, выбить пару зубов, поставить фингал, чтоб светил на весь университет. Хотелось высказать всё, что думаю, молотить руками по груди, пока силы не закончатся. Хотелось…

– Не стойте в проходе, Дроздова, – голос преподавателя вырвал из мечтаний. –Садитесь, пара уже начинается.

– Моё место заняли, – отодвинулась и кивнула на Хилина, который с коронной ухмылкой пялился на меня. Словно оценивал.

Глеб Анатольевич, резво спускавшийся по лестнице в своём фирменном клетчатом костюме, резко остановился и посмотрел на меня так, что захотелось не то что сесть – раствориться в аудитории и не показываться ему на глаза ближайшие лет сто. Мужчина пригладил рукой седые волосы и вздохнул тяжело.

В огромной аудитории первые ряды всегда пустовали, а при стопроцентной посещаемости заполнен зал был лишь наполовину.

– Хотите сказать, что вам места мало? – рявкнул, отчего я моментально скинула рюкзак с плеч и плюхнулась на красный велюровый стул – как раз позади Арса.

Пререкаться с преподавателем не решилась, оставалось не так много времени до зачёта, и я планировала получить его автоматом. А наша с историком нелюбовь друг к другу и тем более мои закидоны этому совсем не способствовали.

Дверь в аудиторию с грохотом захлопнулась, и я услышала знакомый цокот каблуков – сломя голову мчались подруги.

– Извините, Глеб Анатольевич, – хором прокричали и резко остановились на лестнице в полуметре от меня, уставившись на Хила. Они втроем хлопали ресницами и глупо таращились на музыканта, будто впервые видели человека. Зато он без зазрения совести шарил по ним взглядом так, что становилось неуютно.

Вообще Саша прекрасно была знакома с Сеней ещё со времён школы, ведь именно тогда мы с ней сдружились. Бывали дни, когда мы тусовались втроём, гуляли по набережной или в центре, ели мороженое и развлекались. Конечно, теперь Александра заметно изменилась: стала краситься и выделять свои карие глаза, длинные тёмные волосы обычно собирала в хвост, что делало её визуально выше и старше. И ко всему прочему она начала носить более женственные наряды, так и не сумев затащить меня в секту помешанных на каблуках и платьях, которые ей совсем не шли, зато по максимуму показывали хорошую фигуру.

Хоть Хил и был знаком с Сашей, он словно намеренно не обратил на неё внимание и оценивающим взглядом пробежался по Насте от макушки до пяток. Рогачёва отличалась стройной фигурой, весёлым нравом и огромной копной русых кудрявых волос. За глаза её называли хохотушкой или попросту «гривой». Необычно мягкие черты лица и запоминающиеся локоны делали её похожей на ребёнка, и лишь немногие знали, что Ася – самый настоящий боец. Она переехала в соседний дом из деревни, когда поступила в университет. Родители накопили на первоначальный взнос и взяли для дочери квартиру в ипотеку. Но ей и самой приходилось пахать для того, чтоб быстрее вылезли из долговой ямы.

Но вот Широких Станислава (для своих просто Стася) Арса заинтересовала куда больше. Впрочем, она всех парней с потока беспокоила – рыжеволосая красотка с грустными серо-голубыми глазами и обворожительной улыбкой. Она была настолько воздушной и самобытной, что некоторые из преподавателей заприметили в своё время неприступную красавицу. Правда, сердце её оставалось занятым, поэтому подруга и получила статус Ледяной Королевы.

Укол ревности задел за живое. Тот факт, что Стася нравится противоположному полу, я знала, как прописную истину. Вот только не ожидала заинтересованности от Хилина и ужаснулась своей реакции.

– Тут занято, – пропищала Стася и прижала к себе сильнее папку с рефератом, прикрыв тем самым грудь и пытаясь спрятаться от наглого разглядывания. Ей никогда не нравилось, что парни пялились, но и одеваться более невзрачно она не хотела. Зато это с лихвой компенсировала я – таскалась в бесформенных толстовках в попытках скрыть неидеальную фигуру, ноги обязательно прикрывала джинсами или леггинсами, а каблуки я надевала последний раз ещё в школе на одной из линеек, беспощадно променяв их на удобные кеды.

– Садитесь рядом со своей подружкой, – раздражённо процедил Макаров, бросил сумку на стол и принялся включать проектор.

Пока подруги залезали к креслам, я под шумок пару раз легонько ударила коленом по откинутой назад голове Хилина, за что удостоилась крайне ядовитого взгляда и скривленной моськи.

Стаська сразу же принялась дёргать меня за рукав и тыкать пальцем в спину рокера, явно требуя объяснений. Если бы ещё они были… Саша молча достала тетрадь и ручку, стараясь не смотреть по сторонам. А Настя незаметно достала телефон, что-то напечатала и вовсю размахивала гаджетом. Она прикрывала мобильный спинками кресел нижнего ряда, ведь Глеб Анатольевич иногда зверствовал, если замечал посторонние дела в зале.

– Это кто? Ты что, его знаешь? – шипела Широких.

Телефон в кармане жужжал и отвлекал от занятия, подмывая проверить кучу сообщений от Насти. Я лишь отворачивалась, прятала глаза и делала вид, будто погрузилась в лекцию с головой.

Медленно занятие вошло в ритм. Преподаватель монотонно вещал что-то про быт славян, а я никак не могла сконцентрироваться на информации и экране. Перед глазами так и стоял знакомый затылок, хоть Арс и прикрыл голову капюшоном.

Среди хаотичных мыслей мелькали вопросы, которые я бы не посмела задать Хилину – слишком была обижена, чтоб слушать, слишком любила когда-то, чтоб знать явно жестокую правду. Единственная пришедшая на ум тактика дальнейших действий – молчание и полное безразличие.

Но настал небольшой перерыв между занятиями, и Арс сразу же повернулся к нам лицом. В мгновение ока стянул с меня очки в толстой чёрной оправе и примерил.

– Мне идёт?

«Конечно, тебе всё идёт,» – пронеслось в голове за секунду до ответа. Вместо этого я поджала губы и сухо прокомментировала.

– Ну, и запустил же ты себя.

Щетину Хилин не любил и тщательно от неё избавлялся. Только это было пять лет назад, с тех пор много воды утекло.

Парень потёр ладонью подбородок, пробежался пальцами по коротким волоскам и ухмыльнулся.

– Да-а, – согласно протянул, – давненько не брился. Не спал, не ел, всё о тебе думал.

И подмигнул, отчего Стася и Ася в мгновение ока пооткрывали рты.

– А ты похорошела, – поцокал придирчиво. – Тебе идёт этот цвет.

Мне хотелось измениться до неузнаваемости, и в первую очередь внутри. Только получалось как раз наоборот. За пять лет я перекрасилась в блонд, перестала отращивать косу до пятой точки, проколола губу и бровь, начала носить бесформенную одежду, красить губы коричневой помадой. Постоянно таскалась в наушниках и уходила в себя. Делала всё, чтоб меня обходили стороной. Чтоб никто не приближался. Чтоб даже близкие не узнали.

Родители первое время пытались мне помочь, водили к психологу. Но это не спасало. Я не могла забыть, а потом уже перестала стараться.

Бабушка всегда говорила, что с волосами уходит боль, все печали растворяются, пропадают, а на душе становится легче. Враньё. Даже когда я побрилась налысо, меня всё так же разрывало на части.

Но в последнее время всё чаще всплывало желание вернуть натуральный цвет – красивый светло-русый. И только сейчас я прогнала очередную прихоть, спрятала куда подальше и решила продолжить играть. В таком облике маску безразличия носить намного проще.

Хилин подцепил тонкими пальцами прядь моих белокурых волос, чуть потянул на себя и моментально отпустил, как только заметил совсем уж рассерженный взгляд Стаси.

– Привет, меня Арсений зовут, – уставился на Широких и лукаво улыбнулся. Как дьявол.

– Это Станислава, – ответила вместо шокированной подруги и необдуманно добавила. – Но ты ей не интересен, так что отвянь.

Я знала, что Славка парнями не интересуется, поэтому обычно помогала ей отшивать всех жаждущих знакомства. У меня это всё равно получалось лучше. Только Хилин воспринял всё по-своему. Через призму своего величия.

– Ох, как жаль… Постой, а почему ты за подругу отвечаешь? Неужели до сих пор влюблена в меня?

Его глаза буквально полыхали, когда внимательно следили за мной.

– В таких не влюбляются, – пробурчала и впервые обрадовалась появлению в аудитории Макарова. Мужчина громко хлопнул в ладоши, сказал нечто ободряющее, ведь духота сводила всех с ума, и побежал к тумбе со своими материалами, чтоб продолжить лекцию.

Пока Глеб Анатольевич брёл к трибуне, Хилин не сводил с меня взгляда. Словно ждал, когда я расколюсь и раскрою все тайны. К огромному счастью, преподаватель быстро начал давать новый материал и попутно угрожать несдачей зачёта, и все уставились на огромный экран.

Строчить в тетрадях со скоростью пулемёта я устала уже на двадцатой минуте, поэтому отложила всё в сторону, включила диктофон и откинулась в кресле. Именно это не скрылось от глаз Макарова – он то и дело повторял фразы по два или три раза и неотрывно смотрел на меня. Совесть и страх от его действий так и не очнулись, хоть Стася и пыталась что-то там шептать запугивающее.

– У нас остаётся не так много времени, чтоб распределить доклады. Один доклад на двоих, поэтому оценка будет зависеть от стараний обоих участников работы. Делитесь, как всегда, сами, так что…

– А мне как быть? – громкий голос Хила раздался в полусонной аудитории, как гром среди ясного неба. Все студенты насторожились и стали похожи на сурикатов, ожидающих нападения. Хотя девочки явно мечтали о таком «вторжении». – Я тут всего на месяц, мне, наверное, не нужно доклад делать.

Сердце болезненно сжалось в комок, разочарование накрыло холодной волной. Всего месяц? Зачем? Почему так мало? Что за дурные эксперименты? По аудитории прошла волна шёпота и восклицаний.

– Нужно, – жёстко отрезал Макаров. – Либо можете сразу покинуть помещение. А на счёт того, с кем вам быть… – он принялся рыться в бумагах, искать списки групп, вчитываться в написанное и качать головой.

В нашей тридцать третьей группе по официальному списку студентов первой шла Саша, моя фамилия стояла второй. Но полтора года занятий у Глеба Анатольевича показали, что либо у него очень странный список, либо он просто меня невзлюбил, поэтому всегда вызывал и спрашивал первой.

Руки тряслись от ожидания. Мольба всем известным богам не помогла. Макаров назвал моё имя.

– Вы вдвоём будете, – то ли сочувственно, то ли мстительно отрезал мужчина и что-то записал в маленьком блокноте.

– Но я не хочу быть с ним в паре!

Возражения все пропустили мимо ушей, лишь Хилин повернулся и улыбнулся нахально.

– Ну, вот ты снова в моих руках, птенчик. Поиграем?

5 лет назад

– А если твоя мама вернётся? – девичий шёпот раздавался в тишине, словно набат.

В свете большой свечи, стоявшей на столе, были видны лишь очертания мебели и мужской силуэт – высокий, худощавый. Он одним движением стянул с себя толстовку, отбросил вещь в сторону и лёг на кровать, оставшись при этом только в джинсах.

– Я же говорил, что они с отцом у друзей в деревне, – терпеливо пояснил Арсений.

– А если брат? Сёма где вообще пропадает? Там вроде по квартире кто-то ходит, – беспокоилась Соня и ёрзала на кровати сильней, чувствуя горячие ладони парня, что залезали ей под футболку и поглаживали талию.

– Никого там нет, Сэм гуляет, – безразлично ответил.

– Почему он так поздно… – договорить девушке Хилин не дал – закрыл рот поцелуем и прижал к себе, не давая шанса на побег.

Хоть и не сразу, но Соня расслабилась, ответила на ласку и даже несмело приобняла парня за шею. И это сработало, как красная тряпка на быка – Арс почувствовал уверенность, поэтому перекатился и прижал Соню своим телом к кровати.

– Что ты делаешь?! – в ужасе оттолкнула парня и уставилась на его довольное лицо. Но Хилин не стал мешкать, схватил ладонями руки девушки, вытянул их над её головой и прижал к кровати, отчего Дроздова сразу же стала брыкаться и пытаться выбраться из крепкой хватки. Силы быстро закончились, и она угрожающе зашептала. – Выпусти меня сейчас же. Арс, я не шучу. Немедленно!

– Нет, – наклонился к её лицу так, что кончики их носов соприкоснулись, и легонько поцеловал. Невесомо, едва ощутимо.

– Хватит игр, – зашептала тяжело Соня. Она осознала, что эти кошки-мышки с Хилиным приносили ей удовольствия не меньше, чем их обычное совместное времяпрепровождение. Сглотнула и облизала губы, что не осталось незамеченным.

Парень вновь наклонился к ней и замер всего в паре миллиметров от её лица, всматриваясь в затуманенные глаза и торжествуя. Он чувствовал, что Дроздова не хочет, чтоб он останавливался. Ощущал её желания, впитывал эмоции. И когда провёл языком по коже рядом с ухом девушки, уловил дрожь в теле. Ей всё нравилось. Она горела.

– Теперь ты в моих руках, Дрозд.

Шептал жарко, обдавал дыханием и ловил кайф от происходящего.

– Арс, родаки где? – в комнату ворвался обеспокоенный Сёма – брат Арсения. Осмотрел помещение, закашлялся, почесал голову и промычал. – Извиняй, Сонька, но мне нужно срочно с Арсом поболтать. Жду на кухне.

Соня воспользовалась заминкой Хилина и вырвалась из его цепких пальцев, фактически скатившись на пол. Её раскрасневшиеся щёки горели, дышать стало тяжело, а сердце отбивало чечётку в груди. Парень лишь кинул злой взгляд на брата, который уже закрывал дверь, и тяжело вздохнул.

– Говорила же, что кто-то ходит. Ладно уже, мне пора домой всё равно, – пробурчала с обидой и вновь оказалась поймана парнем. Теперь он просто зажал её между собой и подоконником, обхватил за талию и уткнулся носом в шею. София в ответ только погладила его по спине и успокоилась.

То, о чём она так мечтала, не произошло. И виной тому оказался Семён. Девушка бежала домой и надеялась, что всё ещё будет, что это не последний шанс. Но уже на следующий день Хилин пропал. И её мир рухнул.

Соня

Подруги после занятия попытались остановить меня и потребовать объяснения, но времени не осталось, мне было необходимо пообщаться с Макаровым наедине. Естественно, на мои мольбы историк ответил категоричным отказом. Даже аргумент в пользу того, что в официальном списке из директората первой шла всё же Саша, его не устроил. Он доходчиво объяснил, что от этой работы зависел не просто мой зачёт, а допуск к сдаче оного.

При провале мне светил обычный, не красный, диплом, отсутствие стипендии и постоянные издёвки от наших неучей, которые покупали все экзамены и зачёты. Среди них была известная парочка – Дима и Аня Мальцевы – совершенно непохожие друг на друга близнецы из богатой семьи. Они считали остальных простым сбродом и по ходу действий вставляли палки в колёса, открыто унижали и подставляли остальных ребят. А меня, известную на весь университет своим умом, сообразительностью и умением вступать в перепалки, вообще водрузили на пьедестал своих врагов.

Хилин после пары растворился среди студентов и нашёлся уже в длинном коридоре около окна в окружении целой толпы людей. Все задавали вопросы, выкрикивали что-то, хохотали. Девчонки зазывно улыбались, парни по-свойски хлопали его по плечу, знакомились, жали руку и просили фото. Этот спектакль прервал звонок – громкий и беспощадный. Ребята с сожалением попрощались с кумиром и разбежались в разные стороны. А наши взгляды вновь встретились.

Насмешливо. Высокомерно. Холодно.

Он встал, лениво потянулся и поманил к себе пальцем.

Я огляделась, вспомнила номер аудитории, развернулась и ринулась к лестнице. Мне не обязательно было идти на занятие, и всё же хотелось сбежать от пытливого взгляда, успокоиться немного.

Пулей влетела в кабинет на втором этаже и замерла: за компьютерами сидели какие-то первокурсники, а место преподавателя пустовало.

– А-а, – протянула нелепо, – тут пара должна быть у тридцать третьей группы.

– Они в четыреста девятом кабинете, – ответил кто-то.

Уже спокойно я вышла в коридор и вздохнула: так вот чего он стоял там! Неужто ждал нашу пару? Зачем?

Достала из кармана телефон и написала Саше:

Хилин с вами?

Но ни через пять, ни через десять минут ответа не последовало. Примерно такое же сообщение я отправила Стасе, коротко объяснив.

Да, с Сашей болтает. А что вообще происходит?

Пообещала рассказать позже и побрела в буфет, чтоб заесть своё горе местной пиццей с соком. Поболтала с продавщицей о жизни, расспросила про детей, которые не хотели учиться, и спокойно села в уголок за маленький столик, чтоб никому не мешать. Включила на телефоне очередной сериал и чуть не подпрыгнула от ужаса, когда на ухо мне прошептали:

– Вот я тебя и нашёл, птенчик.

Арс беспардонно приземлился на соседний стул, подпёр голову рукой и с глупой улыбкой посмотрел на меня. Пришлось демонстративно надеть наушники и уставиться в телефон, краем глаза поглядывая на рокера.

«Клоун.»

Он молчал и не двигался, я осторожно жевала горячую пиццу и делала вид, будто мне всё равно на присутствие парня в столовой. Но его нервы не выдержали первыми. Арс резко выдернул наушники-капельки, отчего те со звоном ударились о столешницу, и скривился.

– Хватит делать вид, будто меня здесь нет.

– Тебя здесь нет, – эхом вторила и уставилась в экран гаджета прямо так, без звука. Плевать. Лишь бы не пялиться на Хила постоянно. Только скучная серия этому не способствовала.

– Ты всё такая же заноза, – с ностальгической грустью пробормотал Арс.

– А ты всё такой же дурак, застрявший в пубертатном периоде.

Хилин скупо усмехнулся, хотя я понимала, что подобные диалоги его знатно забавляют. Раскрашивают его скучную теперь уже звёздную жизнь. Я величественно поднялась, сходила за ещё одной коробочкой сока и, одариваемая подозрительными взглядами буфетчиц, вернулась.

– А ты стала красоткой, – издевательски оскалился Сеня. – Несмотря на все эти балахонистые шмотки, под ними скрывается аппетитная фигура.

Специально облизнулся и сделал вид, будто унюхал что-то. Наклонился ко мне настолько близко, что сердце остановилось, а вселенная наоборот – закружилась с невероятной скоростью.

– От тебя всё так же пахнет травами. Как от моей бабули, – мечтательно улыбнулся и вздохнул.

Ему явно приносила огромное удовольствие возможность потешаться надо мной. Он упивался своими глупыми шутками, дышал, наслаждался. Даже в школе, когда мы оба были мелкими, это был отдельный вид искусства – подколоть меня. И желательно так, чтоб ни одна живая душа не узнала. Только он и я.

– Но особенно мне нравятся твои волосы, – не прекращал парень. Взял двумя пальцами одну прядку, покрутил и вдруг потянул вниз, отчего из моих глаз посыпались искры ярости.

– Ты больной что ли? – рявкнула и с нескрываемым энтузиазмом ударила его по руке.

Лицо парня скривилось от боли и злости.

– Именно так, – процедил сквозь зубы. – Я болен тобой. И спасти меня может лишь поцелуй прекрасной принцессы.

Издевательски вытянул губы и чуть прикрыл глаза.

– Да неужели? – вскинула брови от удивления, сладко улыбнулась и мотнула головой в сторону прилавка с булочками. – А я тут как раз принцессу видела. Можешь попытать счастье.

Вторая буфетчица, молодая девушка по имени Лариса, сразу приосанилась, склонила голову от смущения и поправила белую рабочую одежду.

– Сдурела что ли? – прошипел Арс и кинул извиняющуюся улыбку работницам кафе. – Я просто с тобой поболтать забежал, а ты…

В его арсенале было много эмоций, он решил разыграть карту безграничного разочарования: поджал губы, чуть отвернулся, не переставая качать головой, и пару раз наигранно тяжело вздохнул.

– Ты меня за дурочку держишь? Думаешь, буду слушать тебя?

Фыркнула, спокойно села и уставилась в экран. Вставила один наушник в ухо и не успела полностью закрыться от мира, как Хилин вновь подал признаки жизни.

– Я хочу поговорить с тобой, – спокойно попросил парень. Он всегда отличался упорством.

Замотала головой в отчаянии и попытке отогнать страшное видение. Разве он мог быть в столовой, сидеть рядом и нагло просить о чём-либо? Хилину бы духа на это не хватило! Это означало лишь одно: всё происходящее – дурной сон. Я немного оттянула тугую резинку для волос, которая была надета на запястье, и отпустила.

Щёлк.

Физическая боль не могла перекрыть мои страдания. Тонкая красная полоска, словно ожог, начала проявляться на коже. Но облегчение не приходило. Я хотела встать и уйти, но Арс не дал мне этого сделать.

«Это ведь просто глюк? – размышляла, уставившись на его обжигающе холодную ладонь, которая обхватила моё запястье и к ужасу приносила успокоение. – Едва ли, разве галлюцинацию можно почувствовать?»

Упрямо вскинула подбородок и втянула побольше воздуха. Для решимости.

– А рожу тебе вареньем не намазать? – я резко дёрнула руку на себя, схватила вещи и спокойно выдавила. – Наговорились уже пять лет назад, хватило с лихвой.

Пулей вылетела из столовой и понеслась в сторону женского туалета. Уж там он не мог меня достать.

Перевести дыхание смогла только в узкой кабинке, единственной рабочей в крохотной женской уборной. Достала зеркальце из рюкзака, осмотрела себя внимательно и неудовлетворённо захлопнула аксессуар: щёки горели так, что на них можно было уже яичницу жарить. И что только меня могло смутить? Хилин? Или моя слабость перед ним?

Испытывать судьбу не хотелось, поэтому я вышла из кабинки и спокойно расположилась на подоконнике уборной, читая любовный роман и проецируя на себя роль главной героини. Романтика, цветы и красивые ухаживания были так же далеки от меня, как Солнце от Плутона. Парни, конечно, иногда появлялись на горизонте, и обычно быстро исчезали, чтоб подбивать клинья к Стасе. А она с печальным видом отказывала кавалерам.

Конечно, в мечтах я ехала вместе с принцем на белом коне и показывала разные некультурные жесты Арсу, чтоб хоть как-то отыграться. В реальности принц где-то застрял, а Хилин сторожил меня около туалета для важного разговора.

Что там со следующей парой?

Уточнила у Славки и уставилась в телефон с надеждой.

Отменили! Пошли в «Фигаро» посидим?

Я лишь взвизгнула радостно и моментально согласилась. Кафе считалось одним из лучших в городе, к тому же находилось недалеко от учебного корпуса, и мы с подругами частенько там торчали, чтоб скрасить хоть как-то свои серые студенческие будни и потратить стипендии.

Выглянула в щель и, убедившись в отсутствии посторонних личностей в коридоре, понеслась на улицу, а уже там спряталась за огромным дубом в ожидании девчонок. Но через пять минут на крыльцо выбежали лишь Стася и Настя.

– А Сашка где? – растерянно уточнила. Странное чувство тревоги охватило меня целиком.

– Ой, сейчас всё расскажем, – оживилась Широких, подхватила нас с Рогачевой под локти и потащила в сторону кафе. По пути подруги загадочно молчали, хихикали, бросали на меня долгие заинтересованные взгляды и поджимали губы, словно старались дотерпеть до места назначения и уже там вывалить всю информацию. Аське это давалось особенно тяжело.

Как только мы сели за столик, а прыткая официантка оказалась рядом, Стася протараторила наш стандартный заказ, отказалась от меню и попросила ускориться, ведь мы смертельно опаздывали. Куда и зачем – не стала объяснять, лишь толкнула локтем Настю, а та достала телефон из сумочки и принялась в нём что-то искать.

– Это ведь вы с ним! – синхронно ткнули указательными пальцами в экран и подтолкнули мне гаджет.

На фото стояла шестнадцатилетняя счастливая я в обнимку с ещё молодым и, казалось, таким же невинным Хилиным около новогодней ёлки. Я подозревала, что фанатки группы «Сердце января» найдут компромат на Арса из прошлого, но такой… это фото могло находиться только у меня, него и наших родных. И, кажется, в те времена я его ещё Сашке скидывала. Разве что Хил без особых раздумий поделился с кем-то.

– Да, – глухо согласилась. Как же можно отпираться при такой доказательной базе?

– Значит, вы знакомы! – воскликнула победоносно Настя и прикрыла рот ладонями. Девушка воровато обернулась и перешла на таинственный шёпот. – Я знала, что вы были знакомы! И ведь встречались же?!

Кивнула. Ответ не требовался, снимок говорил сам за себя.

– Почему разошлись? – испытующе посмотрела мне в глаза Рогачева и вздохнула. Отступать я не планировала, да и всё равно слишком долго утаивала правду от Славки и Аси, поэтому медленно собралась с мыслями и отчеканила.

– Мы не расставались. Он просто ушёл. Сбежал, когда был очень нужен. Через полгода после этого о его группе заговорили. Мы с самого моего младенчества вместе, он всегда группой грезил, постоянно на гитаре бренчал. И в итоге променял меня на известность. Я писала и звонила миллионы раз, а теперь вот он сам явился. Да ещё и поговорить желает.

Стася шумно вздохнула и покачала головой, будто сказанное причиняло ей боль. Настя же наоборот воспрянула духом, схватила со стола телефон и гневно затараторила, активно тряся гаджетом:

– Да мы этого дурочка сейчас во всех соцсетях прославим! Я столько комментов напишу, что он с ума сойдёт! Ещё и Вовчика напрягу, пусть мелкий старается на благо двоюродной сестры.

–Не надо, – лениво отмахнулась.

– Почему нет? Он поступил подло, вот и пусть расхлёбывает, – не унималась Ася.

Станислава, словно почувствовав моё нежелание ворошить прошлое и делать глупости, проворчала:

– Успокойся уже, местью здесь не поможешь.

Рогачёва обиженно вскинула голову, отвернулась к окну и задумчиво начала перебирать пальцами по столу. Она не любила чувствовать себя беспомощной и не желала этого мне. Только между нами было одно небольшое отличие – лимит моей слабости исчерпал себя ещё пять лет назад.

Официантка принесла напитки и быстро удалилась на кухню. Меня мучил вопрос: куда же пропала Александрова? Но, как оказалось, Стася просто обдумывала ситуацию и готовила очередной вопрос.

– Мне тут интересно вот что: как давно вы с Сашей знакомы?

–Со школы ещё, – растерянно пояснила. – Она с Хилиным тоже знакома, мы гуляли втроём частенько. Что не так?

Настя встрепенулась, в её карих глазах загорелся азарт, она хотела что-то рассказать, но Широких строго зыркнула на неё и шикнула. Станислава говорить не спешила. Мычала и «экала» в поисках правильных слов, но в итоге Аська всё же не выдержала и выпалила на одном дыхании:

– Она с твоим Хилиным заигрывала будь здоров. И, я не уверена, но кажется она что-то про тебя рассказывала.

Именно в этот момент официантка поставила перед нами тарелку с блинчиками и пожелала приятного аппетита.

В голове не складывался общий паззл. Разве Саша могла флиртовать с Арсом? Глупости! Мы дружили уже сто лет, зачем ей это? Возможно, Стася и Настя всё неправильно поняли, и Александрова пыталась выведать информацию у Хила, а не наоборот. Может, узнавала, зачем он появился в городе и как надолго? Прикидывала обстановку, планы пыталась выудить? Вполне похоже на решительные действия лучшей подруги.

– Наверное, вы напутали, – с подозрением протянула. Могли ли девчонки пытаться очернить Сашу? Мы были знакомы всего три года, и, хоть за это время они обе показали себя с исключительно положительной стороны, сомнения оставались. Всё же Александрову я знала намного дольше, иногда даже казалось, что всю жизнь.

Настя посмотрела на меня, как на сумасшедшую дурочку: широко раскрыв глаза и замерев на пару мгновений. Стася же просто смолчала, стерпела укол в свою сторону, только недовольно скривила губы и взяла один блинчик.

– Как знаешь, – холодно прокомментировала Рогачева и философски добавила. – Просто будь на чеку. Если не веришь мне и Славке, то лучше никому не верь. Тем более Саше.

Как бы странно не звучали слова девушки, но в них был смысл, поэтому в итоге я решила делать вид, что всё нормально, и с осторожностью относиться ко всему. Мы доели блинчики, разделили на троих хачапури и обсудили моё наказание по истории. Уже через десять минут, с ужасом взглянув на часы, Ася засобиралась на работу. Она не любила опаздывать, поэтому мы расплатились по счёту и посадили девушку в маршрутку, а сами отправились в близлежащий парк кормить голубей семечками. Широких подбадривала меня и утешала, планировала поговорить с Макаровым по поводу совместного задания с Арсом, но ничего обещать не могла – преподаватель имел крутой нрав, мог отказать даже любимице.

– Всё равно попробую, – упёрлась девушка.

Мы дошли до небольшого пруда и, не найдя ни единой птицы, разочарованно отправились на выход. Подруга на прощание чмокнула меня в щеку, попросила держаться подальше от неприятностей и скрылась в салоне автобуса. Кто же знал, что неприятности сами поджидали меня около подъезда?

Ничего не подозревающая я весело скакала к дому в надежде почитать перед сном, как вдруг услышала знакомое короткое:

– Подожди!

Остановилась и медленно обернулась. Это был Сеня собственной персоной. Буквально летел ко мне ястребом, как только увидел. Ноги вросли в землю и словно стали весить по доброй сотне килограмм. Я не могла двинуться с места, лишь смотрела на приближающееся цунами и не верила глазам.

– Надо поговорить, – сказал холодно, чётко, явно не принимая отказа, схватил за руку и потащил к лавочкам около уже опустевшей детской площадки. Усадил на скамью и встал напротив, спрятал ладони в карманах черных джинсов. Толстовка, в которой он был с утра, сменилась простой растянутой майкой и кожаной курткой.

– Я не хочу с тобой говорить.

Мой голос уже сквозил усталостью. Я оперлась руками позади себя, откинула голову назад и уставилась на облака: пушистые, похожие на вату, мягкие с виду. С розоватыми от солнца боками, они переливались на фоне багряно-красного неба.

– Красиво, – вырвалось вдруг у меня неожиданно. Прикрыла глаза, чтоб не видеть лицо Хилина, когда он начнёт комментировать мои глупости. В ответ я лишь услышала.

– Да, очень красиво.

И при этом поселилась в груди щемящая уверенность, что смотрит он отнюдь не на облака. Проверять не стала, было слишком страшно видеть его взгляд, направленный на меня, и понимать, что сердце не зря не могло забыть его столько лет. Так смотреть может только Арс.

Он молчал, я не спешила домой. Это было похоже на игру, словно мы оказались в той временной точке, когда Хил не бросал меня наедине с бедой, словно ничего плохого и не случалось, словно я всё та же школьница, а он всё тот же уличный музыкант.

– Как ты? – такой простой вопрос заставил меня сильно задуматься.

«Отвратительно. Особенно без тебя. Хочется забыть всё, стереть из памяти, а потом оказаться в твоих объятиях.»

– Лучше всех, – отмахнулась, как от назойливой мухи.

Он не должен был знать, как мне плохо. Не должен лезть в душу. Не снова.

Экзекуция продолжилась с новой силой. Парень положил свою руку на моё колено, и даже через ткань чёрных джинсов я чувствовала его холод. Ледяной. Прямо как моё сердце.

Любопытство взяло верх, и я опустила голову, чтоб посмотреть на Хилина. Арс сидел передо мной практически на коленях, с закрытыми глазами, словно ждал суда, последнего решения, от которого зависела жизнь.

Его губы дрогнули, парень с шумом втянул воздух. До меня дошло сразу: он собирался сказать что-то важное. Что-то такое, что наверняка бы перевернуло мой мир с ног на голову и заставило вновь собирать душу по осколкам.

Из-за известности Арса ко мне в первый год приходили репортёры, пытались достучаться, узнать тайны, вытряхнуть целую корзину с грязным бельём, чтоб нарыть интимные подробности. Но родители не впускали их в дом, а я тогда была совсем не в состоянии самостоятельно выходить на улицу. Тот факт, что журналисты всегда могут быть где-то рядом, я прекрасно понимала. Всё же когда-то встречалась с известным музыкантом, кумиром девочек от 12 до 25. Поэтому как только заметила парня с телефоном в руках, который то ли делал фото, то ли на видео нас снимал, ни капли не удивилась. Собралась, резко встала и отчеканила:

– Там тебя, кажется, парень какой-то фоткает, так что я пойду.

Вскочила и практически побежала к дому. Судорожно вытащила ключ из кармана рюкзака, отперла дверь парадной, влетела на четвёртый этаж без лифта, так же нервно вломилась в квартиру. Скинула кеды и понеслась в свою комнату, не обратив внимание на возглас мамы, и, как только оказалась внутри, закрылась, прислонилась к спасательной двери и сползла на пол, душа всхлипы и не давая себе окончательно разреветься.

Родные стены, увешанные плакатами с различными знаменитостями, узкая кровать у стены, письменный стол около окна, комод и шкаф. Ничего лишнего, максимально лаконично. Ещё пять лет назад родители по совету психолога разрешили покрасить стены в любой понравившийся цвет и поменять мебель, но только сейчас мне захотелось всё вернуть так, как было раньше. Без вещей брата здесь было пусто. Словно чего-то не хватало. И как бы я не старалась заклеить всё вокруг весёлыми картинками, как бы не пыталась делать перестановки в огромной комнате, из головы не выходила мысль, что Влад должен быть рядом.

Это было похоже на сон. Один из кошмаров, от которых я пыталась избавиться. Но ни разу так и не вышло. Словно плохие воспоминания уже полноценно управляли моей жизнью.

Я много раз представляла, как он придёт. Мечтала высказать все накопившиеся за пять лет обиды ему прямо в лицо. Жаждала мести. Вот только искренность Арса сбивала с ног и не давала опомниться.

– Сонечка, всё хорошо? – раздался обеспокоенный голос матери. Она слабо постучалась.

– Отлично, ма, – крикнула в ответ, вытерла выступившие слёзы и подошла к окну.

Он сидел там, на лавочке. Так же, как и я до этого: запрокинув голову назад и наверняка наслаждаясь красивым видом облаков.

Совсем один.

– Можно войти? – мама всё так же стояла около двери и была явно настроена на разговор, которых я так старательно избегала. Но родители не сдавались.

Пришлось открыть дверь и жестом пригласить маму в комнату. Только сейчас я поняла, как она постарела: лицо осунулось, волосы из блонда стали наполовину седыми, глаза казались безжизненными и потухшими. Она хоть и выглядела солидно с высокой прической, в облегающем платье и красной помадой на губах, сразу же как-то скукожилась, едва вошла в комнату, сложила руки на груди и заметно поёжилась.

Но она молчала, меланхолично смотрела в окно и вздыхала.

– Что-то случилось? – уточнила, достала из рюкзака тетрадь и показала ей с тонким намёком. Уж что-что, а моё стремление учиться родители поощряли всегда.

– Я с Наташей виделась, – начала издалека мама, не подозревая, что я уже встретилась с прошлым лицом к лицу и даже разговаривала с ним. Мало того, оно с довольной физиономией восседало на лавочке в нашем дворе. – Она сказала, что Арсений приехал в город. Правда, дома он не появлялся, но всё же.

– И? – выгнула бровь и отзеркалила позу мамы.

Всем своим видом я пыталась показать, что мне всё равно. Что прошлое осталось в прошлом. Что появление Сени никак меня не задевает. Что всё хорошо.

– Думаю, вам стоит поговорить, – выпалила на одном дыхании и уже чуть спокойней добавила. – Возможно, у него была причина уехать.

– Конечно, и я даже знаю какая. Жажда славы, денег и не дающее спокойно спать раздутое эго, – огрызнулась.

Лицо мамы исказилось гримасой злости. Она быстро взяла себя в руки и холодно отчеканила:

– Как знаешь. Через полтора часа ужин.

По жестяному водоотливу забарабанили капли весеннего дождя, и я сразу же проверила позицию Хилина.

Всё там же сидел и нервно щёлкал зажигалкой. И я бы, пожалуй, взялась за очередной сериал или учёбу, если бы только на душе не стали предательски скрести кошки. Рациональная моя часть твердила: «Он – предатель. Он не заслуживает снисхождения, помощи или прощения.» Зато сердце верило в чудеса.

Я тихонько обулась, схватила папин зонт-трость и снова побежала. Физическая культура не являлась моим преимуществом, на парах мне делали поблажки из-за того, что «Сонечка Дроздова хорошо учится, на красный диплом идёт, ей плохие оценки получать нельзя». Но в этот раз выкладывалась на полную катушку. Особого ускорения придал мамин крик в спину, правда слова разобрать не получилось.

– Хоть бы ушёл, хоть бы ушёл, – шептала себе под нос с надеждой.

Хилин всё так же сидел на лавочке под уже проливным дождём с запрокинутой головой и не двигался. Тяжёлые капли застрекотали по зонту, и всё же они не смогли заглушить грохот сердца, раздающийся в ушах.

– Ты пришла, – на губах Арса расплылась довольная улыбка, хоть он и не открывал глаза.

– Как же тебя бросить, – прошептала с плохо скрываемой грустью и куда громче добавила. – И чего ты расселся тут? Нам с тобой, между прочим, ещё совместный доклад делать. Или уже забыл?

Заботливо прикрыла музыканта от дождя, с немым вопросом уставившись на него. И. чёрт побери, даже с ног до головы мокрый он выглядел отлично. Сразу видно – звезда!

Парень не спеша встал, забрал из моих дрожащих то ли от холода, то ли от ужаса рук зонт и легонько подтолкнул в сторону детской площадки. Он всегда так делал, когда раздумывал над чем-то и хотел просто побродить. Внезапно холодная ладонь Хила пробежала по моей спине, а потом резким движением он притянул меня к себе, из-за чего плечом я неслабо заехала ему в грудь. Тихо ойкнула, но Арс и бровью не повёл. Спокойно пёр, как танк, и молчал.

Собирался с духом.

– Мне кажется, ты стала такой… другой, – принялся рассуждать рокер. – Я бы хотел сказать, что мечтал поменять свою жизнь и не уезжать тогда, но ты же как детектор читаешь меня и сразу распознаешь ложь. Если бы я тогда не уехал, то не добился бы всего этого.

– То есть ты не жалеешь о том, что добил меня тогда? – сухо уточнила.

Он был прав. Я на эмоциональном уровне ощущала его враньё. И ещё лучше распознавала страх. Арс боялся. Словно шёл по тонкому льду и ждал, что вот-вот провалится.

– Об этом я буду сожалеть всю свою жизнь, – заговорил едва слышно. – Сбежать мне казалось единственно правильным выходом. А сейчас…

– Почему ты вернулся? – мне хватило стойкости не зареветь, не дать слабину перед ним.

Он усмехнулся – очередная защитная реакция. Я прекрасно понимала, что он не расскажет. По крайней мере, не сейчас. И всё же надеялась.

– Много будешь знать – быстро состаришься. Давай посидим где-нибудь? – спросил ради приличия, беспардонно схватил меня за руку и потащил куда-то. Мне оставалось лишь догадываться, что направлялись мы в местное кафе.

Широко шагая, он перепрыгивал лужи и неумолимо пёр за собой.

В небольшой уютной булочной мы выбрали столик в самом дальнем и тёмном углу, ко всему прочему Хил взял большой искусственный куст и отгородился от лишних глаз. Хотя официантка его всё равно узнала и попросила автограф.

– Можно фото? – вожделенно пробормотала девушка, смотря на блокнот с подписью и корявым сердечком от кумира.

– Нет. Менеджер не разрешает, извини, – нахально соврал и подмигнул мне.

Официантка расплылась в улыбке и побежала на кухню, как мне показалась, хвастаться добытым автографом, а не отдавать наш заказ.

Мы остались в зале одни. Всего на пару минут. Но и за это время Арсений успел сделать то, что не входило в мои планы – взял мою ладонь и с нежностью посмотрел в глаза. И я, не будь дурой, сразу же отдёрнула руку. Сеня просто пожал плечами и вздохнул.

– Ты так и не простила меня.

– Не думаю, что это вообще возможно, – согласилась сразу.

– Тогда зачем ты пошла за мной?

Достала телефон из кармана, нашла в общей группе в социальной сети ссылку на документ со списком тем для докладов, открыла и подсунула гаджет под нос парня.

– Выбирай.

Музыкант косо глянул на экран, нахмурился, ладонью взбил мокрые волосы и прошептал:

– Это вообще что?

– Темы для докладов по истории. Красные уже заняты, выбирай из оставшихся.

Хилин заворчал, забухтел себе под нос, будто ожидал совершенно иного. И всё же скрипя зубами взял аппарат в руки и принялся самозабвенно листать, бегая глазами по строкам. Он кривился, выгибал брови, поджимал губы, негромко хмыкал и качал головой по меньшей мере минут пять.

– Красивый купальник, – с усмешкой прокомментировал и весьма соблазнительно прикусил нижнюю губу. – Ты в нём секси.

На осознание полученной информации ушли драгоценные секунды, за которые он успел пролистать дальше:

– Даже подруг своих затмила.

– Верни! – рявкнула и попыталась вырвать телефон из цепких пальцев рокера, но он среагировал мгновенно, изогнулся, как змея, и дерзко выдал:

– Попробуй забери.

Эта фраза распалила меня ещё больше. Уступать я не собиралась. Совсем. Поэтому вскочила со стула, сделала короткий шаг и потянулась к заветному предмету. Казалось бы, мы сидели так близко, да и конечности у рокера не бесконечно длинные. И всё же он изловчился переложить мобильный в левую руку, а правой обхватить меня за талию и прижать к себе.

Слишком близко. Слишком двусмысленно. Слишком не по-дружески.

– Отпусти, – прохрипела внезапно севшим голосом.

– А где волшебное слово?

– Иначе через пять минут тут будут твои ненаглядные родители, которых ты так же бросил, – прошипела едко и сразу же села на своё место, как только хватка музыканта ослабла. Он скривился, как делал это в детстве, когда передразнивал меня, и даже высунул язык для пущего эффекта.

Весьма красноречиво выглядело со стороны. И официантка, застывшая с нашим заказом посреди зала, смущённо покраснела и застыла. Наверняка не знала, что делать.

– Грязно играешь, Дроздова.

– А я вообще не играю, – пожала плечами.

Мой телефон сразу же переместился на стол, но явно не потому, что он испугался. Просто аппарат заблокировался, а без отпечатки пальца он превращался в бесполезный кусок пластика. Никакого веселья.

Девушка поставила поднос на стол, разгрузила всё, что сумел назаказывать Хилин, уточнила, не желает ли сударь ещё чего-то и тихонько удалилась, когда тот отказался. Она неотрывно смотрела на нас из-за прилавка и строила недовольные гримасы, когда Арс пытался накормить меня пирожным или очередной раз начинал дурачиться.

– Ты можешь вести себя серьёзно? – проворчала, жадно орудуя ложкой над тирамису.

– Конечно, – согласился сразу, осушил чашку с остывшим кофе за пару глотков и посмотрел на меня так, что стало страшно. Глаза, которые ещё минуту назад лучились счастьем, теперь не выражали ничего, кроме злости и усталости. – У тебя парень есть?

Неожиданный вопрос. Скорее даже удар под дых.

Я не хотела заводить этот разговор, не знала, нужно ли говорить, что в последнее время мы с его младшим братом Семёном сблизились. Даже поцеловались пару раз, хоть для меня это и стало полной неожиданностью.

Сёма и внешне, и внутренне был полной противоположностью Арса. Конечно, они оба всегда выглядели очень хорошо, оба брюнеты. Только Сеня высокий, слегка худощавый, с кучей витиеватых татуировок на руках и спине, а также бледный и с чудесными голубыми глазами. Черты его лица выглядели изысканно, так, что хотелось взять в руки краски и кисти. И выглядел Арс всегда моложе своих лет. Правда, внезапно отросшая щетина это исправляла. Сёма же был немного выше меня, коренастый, с крупными чертами лица, большими черными глазами. И по характеру Семён был мягче, более чутким и ранимым, не таким сложным, как Сеня. Они словно являлись двумя сторонами одной медали. В силу того, что с Арсом я всё же официально встречалась, то не могла просто так «замутить» с его братом. Совесть не позволяла.

И всё же мы целовались.

Наши отношения находились в совершенно непонятной стадии. Я бы никогда не назвала нас парой, да и ни у кого бы язык не повернулся. Мы гуляли, общались, вот только обычно в компании Стаси. Саша невзлюбила Сёму после отъезда его брата и обходила стороной. Впрочем, в этом я её не винила. Ситуация вышла запутанная, и каждый из нас имел право на своё мнение.

Первый поцелуй с Семёном вышел неожиданным. И, конечно же, я сбежала. Испугалась, что люди могли подумать не то, что родители будут против, что Арсений узнает. Но во второй раз любопытство взяло вверх, и я ответила. Правда, искр, бури эмоций и страсти не ощутила. Ровным счётом ничего.

Именно поэтому последние две недели игнорировала его звонки и не знала, что делать. Уже после второго поцелуя я поняла, что всё было ошибкой. Глупой. Ненужной. Причиняющей боль. И не могла честно признаться в этом Сёме.

Проблема оставалась лишь в брате Арса, который мог рассказать что-то парню. И я решила пойти в ва-банк.

– Может быть и есть, тебе зачем?

– Хочу отбить тебя, – непринужденно ответил. – Кто он? Я его знаю?

– Не важно, – отмахнулась в надежде на его нежелание выяснять подробности.

И снова просчет.

– Для меня очень важно, – оскалился. – Так я его знаю?

– Не думаю…

Мы играли в забавную игру на опережение под названием «Выведи оппонента на чистую воду». И Арс своим давлением пытался что-то разузнать. Именно в тот момент мне показалось, что он не в курсе наших с Семёном прогулок под луной. Если бы только…

– А мне тут знакомые рассказали, что ты встречаться с кем-то начала. Говорят, темноволосый, крепкий, невысокий. Ещё говорят, что у него шрам на шее. Прямо как у моего брата.

И ехидную улыбку от уха до уха натянул. Ждал этого момента, упивался им, оценивал реакцию. Но я постаралась сохранить лицо и лишь задумчиво выпятила нижнюю губу.

– Даже если и так, то что это меняет?

– Да ничего, – легко согласился Арс, медленно закинул остатки пирожного в рот и пробубнил. – Просто придётся отбивать тебя у собственного брата, только и всего.

Он резко встал, похлопал себя по карманам джинсов, вытащил откуда-то кошелёк и положил весьма крупную купюру под пустую чашку из-под кофе. Пригладил мокрые волосы и протараторил:

– Лучше порви с ним сама. А тему для доклада выбери ты, мне сообщением сбрось. И иди домой, пока дождя нет.

Хилин резко наклонился и коснулся своими холодными губами моей щеки. Невесомо. Легко. Нежно. А после быстрым шагом вышел на улицу.

Ещё пять минут я пялилась на дверь в надежде, что он вернётся. Но чуда не произошло.

– У вас с ним всё серьёзно? – раздался любопытный девичий голос из-за прилавка.

– У нас всегда всё серьёзно.

В университете говорили, что видели Хила то тут, то там. Кто-то восхищённо рассказывал, как музыкант сидел на их занятии и общался с группой. Кто-то наоборот жаловался, что рокер всё занятие тупил в телефоне и слушал музыку. Благо, через наушники. Но у нас он больше не появился. Я с нетерпением ждала понедельника, чтоб увидеть его ещё раз.

Стася с Сашей и Настя с одногруппником Димой подготовили свои доклады, быстро сделали презентации, отрепетировали и попрекали, что я даже не взяла тему. Точнее, я в этот раз выбирала последняя. Обычно преподаватели не успевали вывесить списки, как я, словно акула, наматывала вокруг них круги, чтоб заполучить лакомый кусочек. В этот раз вышло иначе. Пока я собралась с силами, вся таблица покраснела от выбранных тем. Мне повезло, ребята не захотели брать тему про быт славян, видимо, посчитав её слишком уж скучной и муторной. Оставалось лишь найти Хилина и заставить заниматься.

Я сидела на лавочке в гардеробе, когда туда влетела раскрасневшаяся Стася.

– Там Рыбаков со мной зашёл, мне надо ему работу сдать. Прикрой перед Глебушкой.

Так она ласково называла историка.

Я кивнула, оценила весьма соблазнительный наряд девушки и выделяющиеся бедра, которыми она крутила, пока бежала за преподавателем. Славка, как и всегда, выглядела шикарно. Будто на пару с Хилиным собиралась для обложки журнала сниматься.

С грустью посмотрела на своё отражение в огромном зеркале: не красотка, но и далеко не страшила. Пухлые щёчки, которые подруги называли милыми, а я – хомячьими. Совершенно стандартные черты лица. Болотного цвета глаза, хоть Стася и уверяла, что они «чудесные каре-зелёные». Пухлые губы, выделенные темно-вишнёвой помадой, с продетым колечком. «Штангу» из брови достала – не вписывалась в образ. В общем, всё во мне было достаточно банально. Даже в одежде я не привыкла выделяться: тонкий кашемировые свитер с вырезом, обычные джинсы, массивные ботинки на толстой подошве, рюкзак. И, конечно же, всё черного цвета.

Чего с таким внешним видом можно ожидать от парней?

Но в аудитории уже ждал сюрприз. К счастью, сидел он не на моём месте, как в прошлый раз, а на ряд выше. Уныло листал какую-то книгу и вздыхал, а вокруг столпились люди. Точнее, девчонки. Они, словно рой настойчивых пчёл, летели к цветку за нектаром, стремились, жаждали. И, конечно, жужжали наперебой.

– Когда съёмки начнутся?

– А где ты в Москве живёшь?

– Сколько ещё с нами учится будешь?

– Оставайся навсегда!

И хихикали после каждого короткого и весьма холодного ответа. Даже я поняла, что Хил не настроен на общение.

Стоило разогнать балаган и спокойно подготовиться к занятию, а также обсудить с Арсом дальнейший план действий по докладу, как вдруг самая отчаянная и пробивная из девушек – Карина Манукян – взяла инициативу в свои руки и задала интересующий всех вопрос (даже меня):

– А у тебя девушка есть?

Карина сидела на моём месте, выгодно выпятив грудь вперёд и с восхищением пялилась на музыканта.

Но молчание затянулось. Всем стало не только любопытно, но и жутко неловко, словно мы все разом залезли в душу к рокеру.

– Ну, всё, расходитесь по местам, – не выдержала я. Знать, что у этого наглеца имелась девушка, я не желала. А его молчаливая пауза буквально кричала об этом.

Пчелиный рой начал разлетаться. Манукян скривилась, поправила своё идеальное платье, показывающее всё и не дающее простора для фантазии, с недовольством глянула на меня, буквально просканировала и зависла, услышав совершенно неожиданный ответ:

– Да, у меня есть девушка. Она учится здесь.

Загорелое лицо Карины вытянулось от шока и злости, но она быстро собралась, мило улыбнулась вместо ответа и пошла восвояси. А аудитория тем временем загудела. Ребята принялись кричать что-то ободряюще, уточняющее или просто радостное. В основном отзывались парни.

Когда наконец я смогла спокойно сесть, Хилин сразу же наклонился к моему уху и горячо зашептал:

– А вот и дама моего сердца явилась.

Дыхание и сама мысль о сказанном настолько сильно обожгли, что я моментально дернулась и напряжённо села прямо, не опираясь на спинку кресла и тем самым стараясь оставить хоть немного места между мной и Арсом.

– У тебя таких дам в каждом городе пруд пруди, так что уволь, – скорчилась, стараясь скрыть страх за маской надменности и безразличия. Однако руки тряслись. – Я тему для доклада выбрала.

Сеня нахмурился, словно ожидал другой ответ.

– Нет у меня никаких дам, – обиженно фыркнул.

– Даже не старайся врать, всё равно не поверю.

Хилин не сдавался. Наклонился ещё ближе, к самому уху, и заговорщически уверил:

– У меня никого нет, кроме тебя. Честно.

Приходилось сидеть на самом краю кресла, чтоб находиться как можно дальше от парня. Это не спасало. Я, стараясь сдержать себя в руках и не наделать глупостей, повернулась в его сторону и с милой улыбкой выдавила:

– Хочешь сказать, что все эти пять лет целибат держал?

Он осекся и дернулся, словно от пощёчины. Вопрос не являлся сложным, не переходил границу, не заставлял его выворачивать душу наизнанку. Но подействовал именно так.

К счастью, в аудиторию ворвался преподаватель и отвлёк. Как всегда в клетчатом костюме с красным платочком в нагрудном кармане. Как всегда опрятный и свежий. И как всегда слишком раздражающий.

Конечно, историк сразу же поинтересовался, где же носит моих подруг, а я с готовностью их прикрыла. И не зря, ведь через пару минут после начала занятия в кабинет вошла Настя, чуть позже Стася и Саша.

– Александрова, Широких, быстрее, – нервно попросил преподаватель. – Иначе придется сидеть без перерыва.

Зал возмущённо загудел. Подруги шустро подбежали к ряду, и тогда я заметила одну странную деталь: Саша пропустила вперёд Славу и села рядом с Настей, плюс она заманчиво улыбалась Хилину, который, казалось, вообще ничего вокруг не замечал.

Девушки наконец разместились, довольный Макаров продолжил лекцию, а я стала следить за действиями Саши. В какой-то момент мне в голову пришли слова Стаси и Аси о том, что подруга открыто флиртовала и хихикала с Арсом. Хоть и знала про наши незаконченные отношения.

В душе разгорелся неподдельный интерес, проснулся детектив, сразу захотелось записать текущие наблюдения в блокнот. Что я, собственно, и сделала, как только Стася начала что-то шептать Саше и отвлекла подругу. Решила вести список, но обезличенный, урезанный, без намеков и деталей на случай пропажи данных. Сухие факты.

Александрова определенно улыбалась ему. Зачем? С учётом нахождения меня в полуметре это было весьма необдуманно. Или всё же её эмоции являлись сугубо дружескими и к симпатии никакого отношения не имели? Но этого я определить не могла – слишком мало вводных данных.

После окончания занятия Арсений сам предложил обсудить в местной кафешке наш доклад и поискать информацию. Так как на следующую пару я спокойно могла не приходить, то согласилась и под удивлённые взгляды аудитории зашагала подальше от любопытных носов. К счастью, Настя и Стася хоть и выглядели шокированными, но вопросы задавать не стали. По крайней мере, пока что.

– Ты вообще выступать будешь? – уточнила, с сомнением глядя, как Хилин беспощадно расправляется с местным хачапури и заливает всё это горячим чаем. – Ты не похож на прилежного студента.

– Да я вообще не студент, – отмахнулся и вытер рот салфеткой, хищно просматривая на мою пиццу, которую я с готовностью пододвинула к нему.

– Кстати, а что там за история с месяцем обучения?

Поинтересовалась как бы невзначай, словно тем для разговора больше не осталось. Мне и правда хотелось знать.

– Менеджер заставил попрактиковаться в реалиях университета, так как мне предстоит сниматься в сериале. Точнее, съемки должны были начаться пару дней назад, но всё сдвинули из-за меня. Ещё при знакомстве с коллегами по цеху отношения у нас, мягко говоря, не задались. В итоге Костя психанул и решил, что практика в реальных условиях мне не помешает и, как он выразился, «собьёт с меня лишнюю спесь». Поэтому я здесь.

Намеренно помедлила, словно отрабатывала полученную информацию, прокашлялась и уточнила:

– Почему именно здесь? Почему не в Москве?

Арс закинул остаток пиццы в рот, запил моим апельсиновым соком и пожал плечами. Казалось, он просто избегал ответа, не хотел говорить, но в итоге всё же сдался под моим молчаливым натиском:

– Да просто здесь учиться легче, плюс можно было договориться с директором и попасть в любую группу. А уж желание увидеть тебя перевесило все аргументы «за» московский вуз.

Фыркнула и уткнулась лицом в ладони, изображая смех, хотя на самом деле просто прятала безумную радость и горевшие от смущения щеки. Арс встал из-за стола, лениво потянулся и подмигнул:

– Пошли в библиотеке посидим?

– А убирать кто будет? – зашипела и указала ладонью на большой мусорный бак, в который все студенты скидывали одноразовую посуду, коробки и упаковки от шоколадок. Выпученные глаза рокера говорили о многом в этом момент, но в основном кричали о том, что его величеству вообще-то не смеют приказывать. Всё же он скривился и убрал за собой.

– Что за балаган? – недовольно проворчал, как только мы вышли в пустынный холл. Из гардероба доносился тихий звук телевизора, мужчина на вахте без всякого интереса глянул на нас и вновь уткнулся в телефон, однако музыкант успел заметить это, поэтому одним резким движением притянул меня к себе и зашептал на ухо, слишком уж близко наклонившись к моему лицу. – Не стоит со мной играть на публике, я тебе не по зубам. Не пытайся выставить меня плохим перед людьми в отместку.

Смысл слов дошёл до меня молниеносно, и я сразу же вырвалась из хватки парня, отскочила на метр и нацепила маску безразличия, чтоб не казаться слишком уж уязвленной.

Это было… неприятно. Словно я вела себя, как маленький ребенок, а он – взрослый и умный – постоянно краснел перед людьми.

И всё же перед нами стояла общая цель – доклад по истории, без которого мысли о стипендии и сдаче сессии в этом учебном году могли спокойно отправиться в чулан за ненадобностью. Макаров не любил меня, а я его, и так продолжалось уже третий год. На первом курсе он вёл историю, на втором – философию. А сейчас вновь втянул нас во временную карусель. Поэтому приходилось терпеть.

Я знала, что преподаватель не сдастся, знала, что он с радостью вставит мне пару палок в колеса, что без зазрения совести отправит на осеннюю пересдачу. Он мог. На первом курсе почти добился этого, в тот раз мне удалось задействовать связи в директорате. Этот ресурс себя исчерпал.

Моя соседка Ира работала в университете. В основном бегала с бумажками, иногда помогала составлять расписание, вела какие-то переговоры с другими университетами и предприятиями по поводу практики для студентов – в общем, хлопотала во благо. Только последние пару месяцев она работала исключительно из дома, а уж тревожить глубоко беременную соседку я не желала. Оценка того не стоила.

Именно поэтому нужен был не просто сделанный доклад. Требовалась максимальная отдача и совершенство по всем статьям.

Я окинула взглядом Арса и с сомнением заключила: на отдачу и идеал рассчитывать не приходилось.

– Ты вообще делать доклад хочешь? – пошла с козырей и загнала его вопросом в угол. – Мне на тебя можно положиться?

Сложила руки на груди, приняла максимально воинственную позу и, не подумав, добавила:

– Или ты хочешь вылететь с курса истории и попасть в немилость не только к преподавателю, но и своему менеджеру?

Он переменился в лице. Злость ушла, оставив за собой лишь испуг и напряжение.

Кто-то определенно боялся.

– Да всё будет нормально, – отмахнулся парень. – Я схожу и договорюсь. Где он сидит?

Я медленно побрела по коридору, остановилась у небольшого ряда красных кресел, как в актовом зале, с грохотом плюхнулись в одно из них и махнула рукой на неприметную дверь недалеко от туалета.

Арс деловито кивнул и уверенно пошёл в атаку. Пару раз постучал и буквально ввалился в небольшой кабинет кафедры математики – там обычно никто не сидел, и приходящие преподаватели использовали его в своих целях.

Хил внутри не задержался: вылетел наружу, как пробка от шампанского, весь красный и недовольный. Следом выскочил и Глебушка, пышущий злобой и яростью. Он зыркнул на меня и ястребом рванул.

– Дроздова, это как понимать? – рычал тихо.

– А что я сделала? – с безразличием пожала плечами и мотнула головой в сторону Арса. – Он доклад делать не хочет, зачем-то к вам побежал, когда я предложила посидеть в библиотеке. Так что не нужно на меня стрелки переводить, у молодого человека своя голова на плечах.

Макаров смерил меня строгим взглядом, внимательно осмотрел Хила и вновь вернулся ко мне, но уже с долей понимания и непонятной теплотой. Он резко смягчился, стал таким же, как и для остальных студентов, и уже спокойно посоветовал:

– Если будут проблемы, то говорите. Не захочет делать доклад, то можете разбиться. Я добавлю пару тем на выбор. На всякий случай.

Мужчина тяжело вздохнул, потёр ладонью шею и побрел обратно в кабинет, оставляя нас в полном непонимании ситуации.

Впервые Макаров обратился ко мне нормально, без ругани и строгости. Это пугало. Кажется, он выбрал новую жертву.

– Ты ведь не кинешь меня с докладом одного? – наконец ожил Арс.

Он подошёл к кофейному автомату, достал пригоршню монет и начал усердно считать.

– Я подумаю. Всё будет зависеть от твоего поведения.

Парень натянуто улыбнулся и задумчиво кивнул на автомат.

– Кофе? – услужливо уточнил.

– Горячий шоколад, пожалуйста.

Махина принялась гудеть, дребезжать внутренностями и готовить напитки под скрипы механизмов. В коридоре поплыл вкусный аромат, и я сразу же забыла, о чем мы вообще спорили и чем всё закончилось.

К сожалению, в библиотеку заходить с едой или питьем было нельзя, поэтому мы смиренно наслаждались моментом около входа, хлюпая и удовлетворённо сопя.

После того, как мой бумажный стакан отправился в мусорное ведро, накатила смелость и желание расставить некоторые вопросы по местам.

– Скажи честно, зачем ты вернулся?

– Появились дела в городе, – пожал плечами, смотря в одну точку на стене цвета слоновой кости, и совсем уж грустно улыбнулся.

Это выражение лица было мне знакомо. Его что-то мучило, терзало изнутри и не давало спокойно жить, словно всё это время, все долгих пять лет он только и делал, что думал об этой проблеме, а теперь вдруг неожиданно даже для самого себя приблизился к решению, которое ставило его перед трудным выбором.

– А как же Варя? – сухо выдавила.

Журналы пестрели их совместными фото, в интернете через день появлялись статьи с новой информацией, местное радио с радостью делало догадки о девушке солиста известной группы «Сердце января». Девочки-подростки умывались слезами, как только узнали о романе Арсения с малоизвестной, но безумно красивой блогершей по имени Варвара, а меня изнутри сжигала зависть и злость.

Я должна была быть на её месте. Наши совместные фото должны были выходить в журналах. Обо мне должны были писать крупные новостные интернет-издания. Только этого не случилось. Не в этой жизни.

Хилин испуганно вздрогнул, будто не ожидал, что я видела информацию в сети о их отношениях, смял в ладонях опустевший стакан и прошипел:

– Не упоминай при мне это имя.

Резко вскочил и кинулся к туалету. Грохот двери разносился по коридору, а решительные слова набатом били в моей голове и не давали покоя.

Что у них случилось? Неужели, поссорились? Выяснять и копаться в чужом нижнем белье я не хотела, поэтому пошла в библиотеку заниматься. Привычно перекинулась парой фраз с библиотекаршей, села за компьютер и начала поиски.

Через десять минут на горизонте появился спокойный Арс, разместился рядом и с полным безразличием принялся сидеть в телефоне, изредка тихо хихикая.

И это бесило больше всего.

За час я успела накидать общий план доклада, начала собирать фото для презентации, а также окончательно убедилась, что работать в паре с Хилом совсем не хочу.

– Как прогресс? – довольный, словно мартовский кот над миской сметаны, он потянулся, похрустел пальцами и размял шею.

– У меня отлично, – спрятала флешку с информацией в рюкзак. – А ты бери новую тему, пока не поздно, и выкручивается сам. Я пас.

Встала со стула и собралась пойти домой, как меня сразу же схватили за запястье и грубо остановили. По коже пробежал электрический разряд.

– Отпусти, – спокойно попросила.

– Куда это ты намылилась? Я тут с тобой час просто так сидел что ли?

Слова, словно яд, медленно проникали в подкорку, я никак не могла отвести взгляд от его ладони, которая крепко обхватывала мою руку и не давала сдвинуться с места.

– В том и проблема, что ты целый час сидел и в носу ковырял, а я работала. Так что делай доклад один, тем более Макаров разрешил.

– Но нас поставили в пару, – не сдавался.

– Подойди к любой девчонке с потока и предложи делать доклад вместе, делов-то, – тихо фыркнула.

Арс то ли зарычал, то ли прохрипел.

– Я уже подошёл к тебе. Зачем мне другие? Или ты просто ревнуешь?

Это был удар ниже пояса – игра на чувствах.

С силой дернулась и, чуть не упав, практически побежала на выход. Строгий голос библиотекарши, которая являлась свидетельницей этой не очень-то приятной сцены, попросил Хилина остаться на секунду. И тот, к счастью, послушался. Мне удалось улизнуть.

По крайней мере, я так считала.

Но, конечно же, стоило мне подойти к своему дому, как откуда-то из-за куста сирени вышел Арс и преградил дорогу. Он выглядел внушительно и брутально, нацепил для пущего эффекта очки, накинул кожаную косуху, ладони спрятал в передние карманы темных джинсов – типичный плохиш. Только вот мне в недотрогу играть уже надоело.

– Опять ты, – бессильно констатировала.

– Я очень надеюсь на твоё благоразумие и честность, поэтому пришёл сюда.

– Нет, ты пришёл, потому что не хочешь отхватить от историка, а ещё не хочешь всё расхлёбывать в одиночку. Правильно?

Он вздохнул. Глубоко, спокойно, не скрывая, что я раскрыла его умысел, смогла предугадать мотивы. Впервые оказалась умней, чем он ожидал.

– Сонь, – мягко прошептал и поднял очки на макушку. Душа затряслась, сердце запрыгало, кровь забурлила в венах. Как в первый раз.

Мы оба молчали и не двигались с места, только теперь моя поза не казалась такой уж воинственной и отважной, а Арс будто расслабился и впервые смотрел на меня, как раньше. И внезапно пять лет, прошедших совсем незаметно, растворились в наэлектризованном воздухе.

Ноги вросли в асфальт, голова не поворачивалась, тело застыло.

Свинцовое небо зловеще заклокотало. От неожиданно холодной и острой капли дождя, ударившейся о кожу щеки, я вздрогнула, но с места не сдвинулась.

Ещё один раскат грома и осветившая всё вокруг вспышка дали понять, что надвигается гроза. Причём не только на улице. Тяжёлые переглядывания не предвещали ничего хорошего. И, кажется, мы оба это осознавали.

Крупные капли дождя забарабанили по крышам, асфальту, коже и даже моей душе. Я чувствовала, как тяжелеет одежда, и всё равно так же глупо таращилась на Хилина, который в этот момент выглядел не лучше моего. Он громко сглотнул и посмотрел на меня так, как будто хотел попросить прощения, только позабыл нужные слова. Впрочем, это мне и не требовалось. Я не планировала его прощать.

Вместо разговора Арс схватил меня за запястье, притянул к себе и, развернувшись, прислонил к стене, под крохотный козырёк дома. Хил навис надо мной, уткнувшись лбом в свой сжатый кулак, который отделял его голову от грязной штукатурки на стене.

Не в моих силах было дерзко посмотреть на него, прямо в глаза. Я боялась увидеть там раскаяние.

С его тёмных волос стекала вода, он зашевелился, склонил голову ниже, сгорбился и превратился в большой знак вопроса, пытаясь уткнуться носом в мою кожу возле уха и втянуть её запах. Это его фетиш.

– Я бы хотел не бросать тебя тогда, – горячо зашептал, и кулаки упёрлись в стену с двух сторон от моих плеч, словно заковывая и отрезая пути к отступлению. – Так хотел вернуться и забрать тебя с собой, ты себе не представляешь…

Комок застрял в горле.

Я молчала. Боялась спугнуть непрошенную исповедь, мечтала узнать его заново, услышать хотя бы крупицу правды или очередное оправдание его поступку. Сердце колотилось, как сумасшедшее, в какой-то момент мне показалось, что оно вот-вот остановится.

В эти слова хотелось верить. Хотелось достать из кармана телефон, включить на нём диктофон и слушать это снова и снова всю оставшуюся жизнь. Запечатлеть.

Горячие ладони опустились на мою талию и ощутимо сжали.

– Я не собираюсь тебя так просто отпускать, – дыхание щекотало кожу. – Так что лучше сама скажи Сэму, что вам не по пути.

– А то что? – отчего-то улыбнулась после его угрозы.

– Иначе мне придётся поговорить с братом. И после украсть тебя, – прошептал соблазнительным тоном и потянул зубами за ухо.

Тяжело сглотнула и интуитивно облизала внезапно пересохшие губы, что не укрылось от зорких глаз Хилина. Он игриво усмехнулся, хрипло рассмеялся, ласково провёл большим пальцем по моей нижней губе и снова подал голос.

– Я мечтаю украсть тебя прямо сейчас. Если бы ты знала, что мне хочется сделать с тобой наедине, то уже убежала бы домой и не выходила оттуда неделю.

– И что бы ты сделал?

Арс ласково пробежал пальцами по щеке, втянул запах моих волос, провёл носом по шее и запечатлел короткий поцелуй на левой ключице.

– Потом я бы сделал так, – чуть укусил кожу в месте поцелуя, подул и сильнее прижал меня к себе, так как ноги стали подкашиваются и норовили отправить моё тело прямиком на мокрый асфальт. Хил это почувствовал, отчего глухо рассмеялся и добавил. – И тогда я бы заставил тебя делать доклад по истории.

Все мысли, витавшие где-то уже совсем высоко, вдруг вернулись на землю обетованную и превратились в прах. Странная эйфория и желание вцепиться в волосы Арса, а после горячо поцеловать, сменились злостью и раздражением. Только он мог так обломать меня.

– В следующий раз, Дрозд, мы заведем подробный разговор у меня дома. И я не буду останавливаться.

Тихо фыркнула.

– Я не давала на это согласие. И у меня вообще-то парень есть.

Понимала, что врать нехорошо, но ничего не могла с собой поделать. Желание уколоть Хилина пересилило все остальные порывы.

– Я же сказал, – угрожающе зашипел, – что тебе с Сэмом ничего не светит. Только через мой труп.

– Кто сказал, что это он? – возмутилась наигранно.

В кармане завибрировал телефон, и я вздрогнула от неожиданности. Но ещё больше меня напугал взгляд Хилина: тяжёлый, испепеляющий. Он словно превратился в злого полицейского и пытался сделать во мне дыру одними глазами.

Впрочем, комментировать моё враньё он не спешил – внимательно наблюдал за моей реакцией и дальнейшими действиями, и, как только я попыталась вернуться из его сладкого капкана, криво усмехнулся.

Горячие ладони в один миг отпустили талию, и вся магия растворилась, а воздух стал совершенно обычным. Никакого волшебства.

– В твоих же интересах, чтоб это оказалось неправдой, – процедил, резко развернулся и скрылся в пелене дождя.

А я осталась стоять около дома в растрёпанных чувствах, совершенно не понимая, что делать дальше.

5 лет назад

Семён сидел на кровати, смотрел на фото в телефоне и улыбался. Он хотел написать девушке, но никак не мог решиться. Это было выше его сил. Ещё со школы он смотрел на неё с обожанием и тайной любовью, о которой не должен был знать никто.

С кухни доносились звон посуды, мамин ласковый голос и смех, чуть хриплое пение брата. Они договорились приготовить шарлотку всей семьёй, но отец, как всегда, задержался на работе, а он не горел желанием марать руки. Зачем, если мама и брат всё сделают сами? Вот только Арсений так не считал.

– Ты чего тут засел? – вырвал его из раздумий брат. Сёма быстро спрятал телефон в карман, нервно пригладил волосы и с готовностью вскочил на ноги.

– Я как раз собирался к вам.

Они вместе отправились на кухню, где их мама, перемазанная мукой, пыталась делать тесто. Следующие два часа все трое попеременно искали информацию о приготовлении пирога, смешивали ингредиенты и резали яблоки. Впервые за долгое время после разлада между родителями в их семье всё было спокойно и слаженно. Никто не ругался.

Когда наконец выпечку достали из духовки, пришёл отец. Он с гордостью поблагодарил всех за проделанную работу и попробовал первый кусок кулинарного шедевра. Воцарилась гнетущая тишина. Все выжидающе смотрели на главу семейства, пока он с громким характерным звуком не проглотил огромный кусок шарлотки.

– Неплохо, – прокомментировал с натянутой улыбкой. – Правда, слегка сыровато.

Мать с ужасом посмотрела на вытекающее из середины тесто и тут же сунула в руки мужа кружку с соком.

– Может, пиццу закажем? – с сомнением глянул на пирог Арс и достал телефон.

– Я сам закажу, – перебил его Сёма и умчался в комнату.

Он чувствовал вибрацию гаджета, пока тот лежал в кармане, но не решался взять в руки. Вдруг кто-то заметил бы, как он пялился на фото девушки?

Дрожащими пальцами разблокировал мобильный и с ужасом увидел сообщение от НЕЁ.

«Но как? Неужели я что-то случайно нажал? Может, лайк к фото поставил?»

Вот только никаких следов он не оставил, а это значило только одно – девушка сама ему написала. Без повода. Едва не запрыгав от радости, парень лёг на кровать, закинул ногу на колено и задумчиво уставился в потолок. Наконец-то девушка заметила его, а не брата! Свершилось!

Он трясущимися руками ответил на приглашение погулять в пятницу вечером в парке, снова открыл фото брюнетки с длинными волосами, сохранил к себе в телефон и привязал к контакту «Саша Александрова».

Соня

Он снова пропал. Не появлялся до четверга, на сообщения не отвечал, даже когда я набралась смелости и позвонила, трубку не поднял. Уже в пятницу начали поговаривать, будто он сидел на каком-то занятии в университете совершенно не в духе, разругался с преподавателем и был таков.

На удивление, Стася пыталась поговорить об этом, старалась узнать, что же между нами произошло и когда же успела пробежать чёрная кошка. Такая активность казалась подозрительной, но я тихонько пояснила всё в двух словах, потому что в этой битве хотя бы один соратник мне был нужен, как никогда. Настя вообще ушла в себя и зачастую сразу после занятий убегала – проблемы на работе сказывались на её жизнь и заставляли выпадать из реальности. А Саша вела себя ещё страннее, чем Славка и Ася вместе взятые, поэтому подозрения лишь укрепились.

Александрова притихла, только однажды уточнила, виделась ли я с Хилом и разговаривала ли с ним, и спросила с хитрой ухмылкой, как давно я общалась с Семёном. Подруга вела себя так, словно ожидала, что я сама перестану с ней общаться. Почему? Впрочем, Саша явно не была готова к выяснению отношений.

После того, как Стася узнала о наших с Арсом стычках по поводу встреч с его братом, она нашла гениальное решение убить двух зайцев (или парней) одним выстрелом. Подруга предложила сходить на самое настоящее свидание и повеселиться, тем более она уже давно звала нас в клуб. Подруга показала фото довольно симпатичного молодого человека с пшеничными вьющимися волосами, аккуратными чертами лица и тёмными глазами, которые делали его похожим на демона. И я согласилась.

Всё шло по плану: мы с Настей собирались пойти в пятницу после занятий к Славе, а уже оттуда пешком дойти до клуба, где бы нас встретил Артур с парой друзей.

Но никто не ожидал, что Хилин заявится в наш корпус в пятницу, бесцеремонно плюхнется на соседний со мной стул и с полным безразличием уставится в экран компьютера. Словно делал так каждый божий день.

Вся прекрасная половина группы активизировалась, распушилась и принялась атаковать рокера. Особенно отличилась Ксюша, так как она сидела прямо передо мной и могла свободно поворачиваться ко мне и Арсу.

Хилин отвечал на вопросы публики с явной неохотой, ковыряясь при этом ручкой в моей тетради и вырисовывая странные линии. Кажется, такие штуки называются кельтскими узорами, у Сени даже пара татуировок соответствующих имелась.

Телефон, лежавший рядом с пеналом, завибрировал. Мы с Хилиным одновременно посмотрели сначала на гаджет, а после друг на друга. Счёт шёл на секунды, и всё же я не успела.

Он схватил мобильный и нажал на кнопку разблокировки.

– Свидание в клубе? Оригинально, – протянул слишком уж пофигистично Арс и положил телефон обратно. Он зло сощурился, зыркнул сперва на меня, потом на Стасю с Настей и поджал губы. – Вы, девчонки, приключений ищите?

Не стоило и проверять, что в сообщении Слава уточняла, идём ли мы в клуб. Появление Хилина спутало все карты.

– Да просто отдохнуть хотим, – наконец ответила Широких и обворожительно улыбнулась. Это не помогло: испепеляющий взгляд прозрачно-голубых глаз приковался ко мне и не собирался отпускать.

Арс наклонил голову, оценивающе пробежал глазами от макушки до спрятанных под столом пяток, поцокал языком и наклонился так близко, что волосы на затылке зашевелились то ли от возбуждения, то ли от страха. Он мог сделать всё, что угодно.

– Мне сейчас очень хочется взвалить тебя на плечо и утащить в пещеру.

– Как первобытно, – фыркнула и мысленно улыбнулась.

– О да, – слабо рассмеялся, отчего я чуть не взвизгнула: стало настолько щекотно, что хотелось прикрыть кожу руками и остудить. – Ты ведь не пойдёшь на эту встречу?

– Ещё как пойду, – спокойно возразила.

Хил тихо зарычал.

– Тебе лучше не нарываться, птенчик, – он наклонился ко мне так близко, что я чуть не упала со стула.

– А то что?

– Ты же знаешь, что будет либо так, как захочу я, либо по-плохому, – предостерегающий тон парня говорил о многом. Шутки закончились, да и терпение подходило к краю. – Если этим вечером ты не будешь сидеть дома, я за себя не ручаюсь. Я…

К огромному счастью, в кабинет зашёл преподаватель. Пара началась. Как и наша ожесточённая война, приправленная злобными переглядываниями и тычками.

После занятия Хилин не отступал от меня ни на шаг. Ребята даже начали посмеиваться и подтрунивать, мол, а чего это мы как парочка ходим постоянно. На что Арс со спокойствием удава ответил:

– Я ведь говорил, что моя девушка учится здесь. Это Соня.

Поднялся шквал голосов, присвистываний, улюлюканий и воя. Кто-то из девочек с досадой воскликнул, что музыкант выбрал не ту избранницу. Кто-то наоборот поддержал. Парни в основном соглашались с его выбором, хвалили и отпускали едкие комментарии в сторону моей колкости или нежелания носить женственную одежду. Самые отчаянные барышни предлагали Арсу провести с ними время и узнать, что такое – настоящая девушка.

Хилин оказался непреклонен, вцепился в меня, как клещ, и далеко от себя не отпускал. Настя даже посмеялась, когда заметила его нахальную по-собственнически расположенную на моём колене ладонь. А во мне боролась ненависть и желание посидеть с ним вот так ещё чуть-чуть. И первая победила.

– Сударь шутить изволил, – выдавила громко с улыбкой и помахала руками для привлечения внимания, осматривая каждого из толпы ребят. – На самом деле мы просто очень давно друг друга знаем, не больше.

– Да, настолько давно, – прервал мою речь и притянул к себе ещё ближе, приобняв за плечо, – что я даже нянчился с ней и видел, как она под стол в подгузниках ходит. Мы встречаемся ещё со времён школы.

– Точно, я видела вашу общую фотографию на фанатской страничке! – воскликнул тоненький женский голос. Вычислить предательницу не получилось, толпа, окружавшая нас, была такой плотной, что рассмотреть можно было лишь первый ряд людей.

Я умоляюще взглянула на довольную Стасю, которая перешёптывалась с Настей о чём-то, и одними губами попросила помощи. Подруги лишь пожали плечами и расхохотались, не желая попасть под перекрёстный огонь.

Все вновь заговорили, но уже между собой, обсуждая полученную новую информацию. Какой-то умник включил проектор в кабинете и нашёл с преподавательского компьютера то самое фото у ёлки, что уже давно раскопали сумасшедшие фанатки.

Публика ликовала. Все принялись поздравлять Хила, интересовались, когда же в таком случае у нас будет свадьба, уточняли, как нам удавалось долгое время скрывать столь важную информацию – атаковали по всем фронтам. И впервые я видела не нахмуренного Арса, который с неохотой открывает рот, а вполне себе живого и весёлого Сеню.

Рокер спокойно описывал, как ему было сложно находиться в турне и не видеть меня, не обнимать и целовать каждый день, просыпаться без меня под боком, врал напропалую о наших крепких чувствах и отношениях на расстоянии, не забыл даже упомянуть злобного братца, который должен был присматривать за мной, а в итоге начал подбивать клинья, из-за чего ему и пришлось в срочном порядке ехать в родной город.

– А как ты узнал, что он к ней клеится? – уточнил один из парней – долговязый Дима с вечно странным выражением лица.

– Моя тётя увидела их в парке, как раз в тот момент, когда брат полез целоваться к Соньке. Ну, и рассказала сразу же.

Люди протяжно завыли, словно это было чем-то отвратительным. Но никто не знал, что сам мэтр Хилин бросил меня. Оставил одну справляться с горем и свалил вместе с группой в закат. И они не подозревали, что этот поцелуй хоть и не был сказочным, всё же знатно меня встряхнул и заставил очнуться. Почти как в сказке про Спящую Красавицу.

Пока Хил придумывал очередную душещипательную ложь на потеху публике, я заметила хмурый взгляд Саши, прикованный ко мне. Она с непонятной злостью и обидой таращилась и, как мне показалось, вот-вот была готова заплакать. Стася высунулась из-за спины Александровой, деланно расширила глаза и пожала плечами.

Задавать вопросы подруге я не решилась, впрочем, она тоже молчала, даже когда последнее занятие закончилось и все покинули душный кабинет под довольное подбадривание преподавателя. Только спустя двадцать минут я поняла почему: она просто откладывала разговор до лучших времён, искала момент, чтоб оказаться наедине со мной. И у неё получилось.

Я решила сбежать из плена Хилина как можно скорее, и единственным приемлемым вариантом оказалась уборная. На первом этаже зашла в туалет и начала готовиться: морально и физически. Убрала волосы в высокий хвост, сняла очки, уложила вещи и открыла нараспашку окно. Расстояние до земли составляло не более двух метров, казалось бы, не так много. Но я боялась.

Настя уже махала мне рукой с дороги на прощание, а Стася стояла на газоне и подбадривала, угрожала даже, предлагала попросить помощи у незнакомых парней, которые с готовностью подбежали и уже хотели тащить меня вниз за ноги, как вдруг в помещение вошла Саша. Девушка внимательно осмотрелась, потом уставилась на открытое окно и тихо хмыкнула:

– Надо поговорить, – отрезала холодно.

– Ну, раз надо, – с наигранной неохотой слезла с подоконника, на который я успела взгромоздиться, и с облегчением вздохнула. – С тобой что-то происходит, и…

– Мне нравится Арсений, – выпалила быстро и прикрыла глаза. Воздух в лёгких закончился. Я ощущала летний ветерок и не могла им надышаться. Наверняка со стороны я была похожа на выброшенную на берег рыбу. – Так что я буду бороться за него.

– Но как же… – мне очень хотелось спросить, как же Влад, они с моим братом встречались, и после его смерти Саша горевала больше всех, поддерживала меня, родителей, стала опорой для нашей семьи. Язык не поворачивался говорить о подобном. Но она словно сама знала, какие вопросы стоило озвучить.

– Я его люблю ещё со школы. Не хотела вмешиваться в ваши отношения, думала, что у вас серьёзно. Но он играет с тобой, поэтому я буду биться за его сердце.

– В каком смысле играет?

Язык едва ворочался, перед глазами всё плыло.

– Просто спроси у него, где он был эти дни. Я знаю, с кем он был, – она кокетливо опустила глаза и потом резко подняла голову, вздернув подбородок. – Он был со мной.

Александрова с видом победительницы развернулась на сто восемьдесят градусов и выскочила наружу. Когда дверь медленно захлопывалась, я увидела обеспокоенное лицо Хила. Он все ещё ждал меня.