Читать онлайн Капитан Нескучаев бесплатно

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ. В ГОРЯЧИХ ОБЪЯТИЯХ

Узкая рукотворная полоса рассекала океан и разъединяла волны, сойтись вместе они могли лишь на расстоянии пяти миль от берега. Птицы, если они летели ночью, видели непрерывную цепь огней, которая соединилась с сушей и стояла прямо на воде, а утром, днем и вечером эта территория напоминала огромную расческу – с северной стороны стояли ряды яхт и катамаранов, вдоль центральной оси поднимались многочисленные конструкции, похожие и на деревья, и на огромные разноцветные водоросли. Именно они светились в темноте. Южная сторона была совершенно гладкая. На ней располагалась прогулочная зона, там можно было встретить рассвет, можно было увидеть закат, ныряющий в море. Для жителей ближайшего мегаполиса проход совершенно бесплатный. Несмотря на высокую плотность населения, здесь никогда не гуляли толпами. Полюбоваться закатом, посмотреть на рассвет, заняться бегом или ходьбой разные жители приходили в разные дни. Как-то они угадывали подходящее время, ведь никто никогда не составлял официальных графиков. Ширина полосы составляет триста шагов.

От нее в обе стороны идут причалы. Береговая линия изгибается в форме почти правильной окружности, обрамляя все три четверти полуострова, граничащие с морем. Если через центр полуострова мысленно провести линию, ближе всего к ней будут торгово-транспортные доки, по мере смещения на восток расположены пристани для частных судов, затем будет обширная пляжная зона. К западу тоже есть пляжи. Непосредственно перед водой больших растений нет, но по вечерам тени от высоких пальм постоянно падают в море. Волны с запада хотят их растворить, но не могут и в досаде роняют на берег россыпи жемчужной пены. На оси полуострова расположен центральный округ (весьма небольшой в сравнении со всей агломерацией). В центре, как принято, стоят официальные правительственные и дипломатические здания. Огромная магистраль идет от центра к югу, в сторону большого материка. Мегаполис разделен на пять равных долей. Кварталы отличаются по стилю, но внутри каждого квартала здания довольно гармонично образуют единую композицию. Есть кварталы с большой долей зеленых насаждений, но чаще всего зеленые островки скромно жмутся к стенам высотных зданий. Часто дома имеют в высоту 20-30 этажей.

Вечером в прибрежной зоне ходит очень много народа. После жаркого дня здесь гуляют пары, молодежь, иногда проносятся дети на велосипедах с моторчиками. В это время на белые борта можно смотреть не щурясь, тогда как днем они просто ослепляют. Яхты и лодки с белыми гладкими бортами тысячами стоят на берегу и сверкают на солнце. Большие облака здесь собираются редко. В городе есть удобные спортивные площадки, есть зоны рекреации, садики, но за все надо платить. На берегу же все принадлежит городу и горожанам. Взрослые ходят, неспешно помахивая веерами и хвостами.

Здесь бывают волки – из числа южных. Эти волки совсем не те, что в Кралепоре; они не могут бежать много километров по льду или по глубокому снегу. Они вообще видели снег только в холодильнике или по телевизору, когда показывают высокие горы. В северных краях никто никогда не бывал. Правда, молодежь слышала, что сравнительно недавно на севере произошел большой переполох, что-то вроде революции со стрельбой. В массе молодежь избегает увлечения политикой. Где-то неизвестно где, в чужедальней стране, переполох… но ведь мы же не на севере. Мы очень далеко. Молодые не интересовались севером. Взрослые знали об этом чуть больше, но не хотели думать. Им вообще хотелось бы, чтоб того севера не существовало.

Сначала возник Драконий Глаз. Потом Кралепор всех напугал. Все стали думать, что Кралепор начнет пользоваться Драконьим Глазом в своих целях. Ничего этого не произошло и о севере стали думать, как о чем-то умозрительном, как о другой планете, которая существует, но отдельно от этого Мира. Между тем в правительстве имели довольно объективное представление. Ситуация их не устраивала; правительство крупной западной страны хотело бы поменять геополитический расклад и конъюнктуру. Только как это сделать? В последние три года никто в Кралепор не ездил ни разу. Правительство пыталось наладить связь с другой большой страной запада. Там, кроме южных волков, есть те, кто родом напрямую из Кралепора. Правда их совсем немного и они скорее не настроены к сотрудничеству, при том, что они не считают себя кралепорскими. Они, как и все здешние граждане, заняты своим делом.

Первые пять-десять этажей целиком закрыты стеклом, выше стеклянные покрытия образуют разные фигуры вроде тех, что можно видеть в игре «тетрис». Симметрии или иной закономерности в расположении фигур не наблюдается. Фигуры всегда подсвечены и переливаются в определенной гамме. Прямо на стенах транслируется разная реклама. Где купить новую модель яхты. Где поохотиться на диких кабанов.

– Нашему Тихону это было бы интересно. Пожалуй, я бы тоже съездил с ним, чтобы создать компанию. Да, конечно бы съездил!

Аркадий еще раз посмотрел на бирюзовый ряд зданий и пошел в том направлении, где дома светятся пурпурным. Он шел мимо толпы или даже в толпе, стараясь, чтобы темп его движений не слишком дисгармонировал с движением остальных. Аркадий постоянно слышал чужие языки и много понимал. Он прислушивался. Он нисколько не хотел познакомиться, но хотел услышать разговор на серьезные темы. Например, об энергетике. Но все говорили о яхтах. Все были в одежде с короткими рукавами, босиком никто не шел, но очень многие, даже из числа мужчин, носили короткие-короткие шорты. А у Аркадия брюки закрывали всю заднюю часть обуви. Можно было разглядеть лишь мысы и подошвы. Аркадий двигался не торопясь, плавно и слаженно, поэтому его обувь никто не смог бы рассмотреть. Рукава у Аркадия тоже были длинные.

В это время года жарковато в подобной экипировке; Аркадий не обращал внимания на температуру. Он шел целенаправленно и думал.

…

За две недели до этого на границу Кралепора прибыл очень важный представитель той страны, он приехал в сопровождении огромного эскорта. Автомобилей было столько, что туда разместились бы все жители республики, с которой граничил Кралепор и через которую заокеанское правительство решилось обратиться с предложением – прислать официального представителя, в рамках восстановления контактов. Народный Совет Кралепора обсудил эту проблему в тот же день. В этой работе так или иначе найдется место разведкой, поэтому отправлять надо настоящего разведчика. Только где гарантии, что на него там не нападут? Волки не верили в официально декларируемые гарантии. Дипломатическим представителем должен быть тот, кого на западе уже видели, и не один раз; тот, кого видели и в других странах, чья известность составляет реальную защиту. При этом придется постоянно вести беседы, встречи, постоянно разговаривать неизвестно с какой публикой. Взрослым волкам доводилось бывать в далеких странах, но в пределах своего полушария. КРБ имел довольно обширную информацию о заокеанских землях. Есть сведения о составе населения, об общей структуре экономики, о культуре. Но представить конкретные условия можно только оказавшись в этих условиях. Это будет одновременно и работа, и эксперимент. И то, и другое опасно.

Все-таки, надо найти специалиста, которого видели на западе.

Руководитель Комитета разведки и безопасности и по совместительству председатель правительства Олег Радостин сказал:

– Друзья, они сделали ловкий ход. Не ответить нельзя, тем самым мы бы показали свою несостоятельность. А с другой стороны, они-то знают логику своих действий, а мы – нет, мы просто не можем ее знать. Наш представитель должен быть личностью незаурядной во всех отношениях. И он должен хорошо знать принципы работы разведки. Поэтому я предлагаю…

Все стали обсуждать кандидатуру и высказывались «за».

– Аркадий Владимирович, как Вы сами оцениваете это дело?

– Если это нужно для Родины – товарищи, я просто обязан. Я буду этим заниматься.

– Они же видели Аркадика? Видели? Во время той съемки!

– И не только, товарищи. Ответим западу положительно.

Поздно вечером Аркадий совещался с командирами Изморовым и Радостиным.

– Меня смущает то, что я слишком молод для таких целей. Во всех странах полномочные послы – это очень взрослые лица.

– Пускай они будут у них. А нас. Аркадик, лучше никого нельзя выбрать. Ты очень умный, инициативный, смелый, у тебя большой опыт.

– По сравнению с Вашим, Олег Дмитриевич…

– У тебя явный дипломатический талант. Ты умеешь вести разговор спокойно при любых выпадах оппонента. Такого сочетания нет ни у кого. Девочки свободно говорят на иностранных наречиях, но они – женщины. Почти у всех дети. Совсем молоденьких нельзя посылать. А эти так называемые «партнеры» требуют всего лишь одного представителя. Одного. Следовательно, мы должны выбрать лучшего. Аркадик, не бойся. Это всего на три или четыре месяца. Дальше –поглядим. Но в любом случае ты возвратишься через четыре месяца.

Командиры стали говорить о связи.

Везти с собой устройства транспланетной связи, разумеется, нельзя. Официальные структуры мониторят эфир постоянно; секретная связь умеет обходить их глушилки и цифровые западни, однако неизвестно, какие устройства есть у частных лиц. Вполне вероятно, что у них окажется система куда более мощная. Так уже было с Филбертами. Прямой телефонной или цифровой линии из той страны в Кралепор нет, звонить через другие страны – просто глупо. Расшифруют десять раз каждое слово. Иностранцы именно так предлагают держать связь, т.е. лично они диппредставителя прослушивать не станут и попросят об этом других. Этот канал исключен. Получалось, что Аркадию не удастся напрямую связываться с коллегами в течение всего времени работы. Дипломатическую почту можно обезопасить: официально разрешается оставлять ее в трансграничной зоне аэропорта, чтобы местные ее видели, но чтобы никто не подходил. Дипломат оставляет почту на виду у всех, отходит, к почте (свертку, ящику, чемодану) подходит представитель его страны и забирает. При этом прямой контакт с дипломатом отсутствует. Так позволяют работать. Дипломатические отправления уходят с частотой раз в месяц. Зато разрешено оставлять очень крупный багаж, хоть во всю комнату.

– Аркадий, там можно будет наблюдать и вести разговоры. Очень вероятно, что на частной территории. Мы не собираемся шпионить, мы хотим узнать, что у них широко распространено. Нам нужно выяснить их развитие по ряду фундаментальных вопросов.

Изморов и Радостин сформулировали эти вопросы:

– исследования в области холодного термоядерного синтеза;

– исследования в области управления цифровыми приборами без нажатия клавиш (ментальная сенсорика);

– разработки высокореактивных соединений (агрессивные химические вещества, способные растворять сверхпрочные соединения. Они обладают огромной проникающей способностью, однако в обычных условиях инертны).

Также стоит выяснить, ведутся ли разработки новых электромагнитных линз. Крики Запада о том, что там ненавидят Драконий Глаз, могут вполне сочетаться с тайными разработками. Физических свидетельств тому пока не наблюдали.

КРБ собрал довольно много городских фотографий, в том числе, из столицы той страны. Огороженные территории практически отсутствуют в центральной части мегаполиса – свободный доступ с улицы есть даже к правительственным знаниям. Изящная изгородь расположена только возле частных зон рекреации. При этом дворы и прочие придомовые территории не огорожены. Радостин сказал, для ограничения доступа к дому нужно иметь документы о том, что в доме ведется лицензированная коммерческая деятельность (это не касается простой розничной торговли). В малых городах сетка улиц составлена чрезвычайно плотно: в эти узкие квадратики и прямоугольники зачастую впихивают все, что угодно. Пресса время от времени фотографирует те загроможденные кварталы, лохматые ветки диких растений, часто украшенные макулатурой. На главных магистралях почти везде чисто. Правда, нет сведений о естественных ландшафтах. КРБ имел подробные карты того материка, составленные много десятилетий назад. Едва ли жители тех стран свернули горы. Но города могли неоднократно перестроить.

В ателье Столичного Центра КРБ для Аркадия стали срочно шить костюм для официальных встреч. Пиджаков или тем более фраков и не думали делать; пусть фраки остаются на дипломатах из других стран, они их просто обожают. Аркадию сшили две рубашки, цветом очень близкие к цвету волос его рук, шеи и лица, галстук – одного с рубашками цвета, и две пары черных брюк, почти целиком закрывающих обувь. На брюках есть постоянная стрелка, которая сохраняется, даже если брюки сильно измять. Материя обладает повышенной прочностью и разглаживается сама собой после стирки. Достаточно просто повесить вещи сушиться.

Экипировка очень проста: никаких вычислительно-цифровых машин, даже калькулятор Аркадий решил не брать. Логарифмы вычислять незачем, а остальные функции можно рассчитать на бумаге. Весь багаж уместился в один чемодан среднего размера. На две трети чемодан заполнен неприкосновенным запасом. Аркадий взял много тоненьких фильтров для очистки воды. Ему, как официальному лицу, разрешается иметь при себе личное оружие. Но пускать его вход власти страны позволяют лишь в экстраординарной ситуации. Они уже великодушно объяснили, какие ситуации не считаются экстраординарными. В сущности, диппредставитель имеет право стрелять только после того, как в него выстрелили три раза (это означает, что выстрелы не случайные и направлены лично ему). Даже после одного выстрела пистолет может оказаться беспомощным! Однако КРБ не просил пересмотреть позиции. С самого начала коллеги решили ни о чем не просить.

– На три месяца? На четыре! И никого там не будет из наших?

– Откуда же там наши? В лучшем случае Аркадий может встретить потомков тех, кто смылся. Может быть, они уже не такие вредные.

– Да, это очень напряженно. Но там хоть климат теплый. Я слышал, там есть красивые природные места. Тропические острова.

– Туда я направлюсь лишь с официальным сопровождением их властей.

– Олег Дмитриевич, какая там будет программа?

– Честно говоря, друзья, нам вообще ни о чем не сообщали подробно. Разумеется, это делается с расчетом. Есть сведения, что в той стране собрано огромное количество произведений искусства из самых разных эпох, даже очень древних. Практически всё хранится в частных коллекциях, включая ветхие осколки и черепки.

– Зачем нам их черепушки. Аркадий, или там действительно что-то сказочное? Мистическое?

– Надеюсь, их магические ресурсы не столь значительные, как деньги.

Военно-транспортный борт мог совершать беспосадочный перелет на расстояние свыше 8 тысяч километров, с учетом топливной нагрузки для обратного пути. Аркадия сопровождали старые друзья, некоторых он знал еще до поступления в вуз. Когда путь закончится, надо будет расставаться, и Аркадию было немного грустно от этого. Но если бы друзей не было рядом, было бы еще грустнее. Аркадий иногда поглядывал на часы: прошло пять минут, семь минут, полчаса; лететь предстояло очень долго. Борт приземлился на Дальнем Востоке Кралепора, после этого путь лежат исключительно над океаном. Аркадий разговаривал и думал. Внезапно полет завершился. По связи к Аркадию обратились очень уважительно; Аркадий должен был выйти через специальный шлюз, а друзья и команда самолета не должны были показываться вообще. В самолете действует особая система заправки, которая позволяет вносить топливо изнутри салона. Аркадий с чемоданом вышел и быстро зашагал в сторону. Он остановился на расстоянии 200 метров. Самолет увидел две маленьких зеленых вспышки – это означало, что зарубежный аэропорт уже позволяет ему взлететь. Но самолет до конца еще не заправился. Аркадий знал, нужно подождать минут десять. Вскоре кралепорский борт пошел на взлетную полосу, оттуда подмигнул Аркадию ярко и полетел домой, один, никем не сопровождаемый.

Едва самолет ушел, Аркадия моментально окружила толпа. Здесь был заместитель председателя МИДа, желто-серый лис в очках с оправой из платины. Был председатель парламентского комитета по работе с бизнесом, ведущие спортивные чиновники, а также референты, секретари, прочие помощники. Явная охрана отсутствует. Официальные лица уже совсем не молоды, однако выглядят весьма бодро. Аркадию наперебой жмут левую руку (правая держит чемодан). Из толпы официальных лиц выделилась миловидная переводчица. Аркадий идентифицировал ее как собаку: на ней очень недлинная юбка, но хвоста не видно. Волки так не спрячут хвосты. У койотов несколько другая морфология лиц и совсем другие следы. Переводчица мягко улыбнулась и попросила прощения за то, что не вышла первой. Она стала вкратце повторять то, что сказали официальные лица.

– Благодарю Вас, мне все с самого начала понятно. Вам не нужно беспокоиться! – сказал Аркадий на местном языке.

Переводчица продолжала улыбаться. Аркадий немного развернулся к заместителю министра.

– Министр очень сожалеет, что не смог прибыть! Но он будет очень рад встретиться с Вами! Очень-очень-очень-очень! Вы из Кралепора, Вы… знаете массу замечательных вещей. В Кралепоре есть масса… Это замечательно, бесподобно.

Представители деловых кругов выражали горячее желание найти пути к взаимодействию.

– Ведь это возможно?

– Я надеюсь – сказал Аркадий.

– Нам очень нужно сотрудничество!

– Двустороннее? – спросил Аркадий.

– И двух-, и трех-, и четырехстороннее, поскольку у нас очень много партнеров и благодаря Вам мы могли расширить партнерство почти до планетарного уровня! У Вас такие перспективы! Такие земли, такие реки!

Аркадий не очень понимал, кого сейчас хвалят: его лично или Кралепор в целом. Это неважно. Аркадия повели в сторону грандиозного аэропорта; никаких контролей или проверок не было. Аркадий толком не рассматривал аэропорт, поскольку нужно было постоянно отвечать на слова официальных представителей. Говорят очень вежливо и много. Аркадий отвечал вежливо и кратко, стремясь использовать только стандартные фразы. Скорей всего, запись его слов идет непрерывно, поэтому нельзя позволить им собрать компрометирующий материал – пусть даже таким способом. Верить в искренность слов не стоит. Филберты были родом как раз из этой страны; отсюда же на Дальний Восток приехала телеведущая. Те псы и кошки, которые ходили по Кралепору толпами, большей частью были из других стран этого полушария. Официальные лица наперебой рассказывали о них шутки и каламбуры, добродушно посмеивались над «иностранцами». Они незримо подчеркивали, что не имеют к военным псам никакого отношения. Они утверждают, что это были наемники, нанятые авантюристами. Все сочувствовали Аркадию и Кралепору.

Аркадий знал, откуда были те псы: рядовых набрали в разных странах, зато кадровые офицеры были все из-за океана. Кто-то все же сумел уйти незамеченным. Ребята из десантного отдела КРБ перехватили тогда несколько сигналов из-под воды, которые очень быстро прекратились и оставили основные силы псов без координации. Несмотря на огромный пожар в доках, наши волки захватили архив – там были только списки имущества, инвентаря; документы почти не сохранились. Но и этого достаточно, чтобы точно понять, кто откуда прибыл и как получал снабжение. Аркадий не касался этой темы нисколько. Его отдел установил, что транспланетарная информационная линия Филбертов так и не вернулась к работе. Вероятно, для западного полушария это не так актуально… если не считать того, что Филберты оказывали услуги здесь. Но оставались при этом независимыми. Где-то здесь остается их «гениальный мальчик». Необходимо выяснить, может ли он что-нибудь или он реально ничего не может. Аркадий мысленно прорабатывал план предстоящих действий. Вести беседу допустимо в любой цивилизованной обстановке, к тому же, нынешний статус как раз упрощает этот процесс. Официального представителя официальные лица просто не имеют права игнорировать. Пока они мило болтают о жизни.

Аркадий увидел роскошный лимузин, а за ним – еще несколько таких же лимузинов. Кто-то слегка коснулся чемодана. Аркадий, не намереваясь оставлять чемодан до конца поездки, стал негромко и вежливо отвечать: «не беспокойтесь, багаж мне нисколько не мешает!». Он вдруг заметил у себя на поясе сумку. Легкая сумка всегда была с левой стороны, с самого прилета. По размерам она ненамного шире плащ-палатки и совсем не мешает. Аркадий несколько раз сказал «благодарю Вас» и вошел в лимузин вместе с сумкой и чемоданом. Чемодан он крепко зажал между ног, чтобы немного расслабить пальцы. Явных упражнений он не делал – все смотрели на него, не отрываясь. Наверное, всем было любопытно наблюдать за ним, ведь даже среди чиновников с большим опытом работы почти никто не видел живых кралепорских волков. В лимузин сел лис-зампредседателя МИДа, еще несколько важных лиц, переводчица, и все равно между ними было очень просторно. Огромный лимузин плавно помчался по шоссе. Чиновники поочередно говорили на своем языке, кивали миленькой переводчице, и она начинала читать стихи на русском. Аркадий сел так, что он мог смотреть на других и в то же время смотреть мимо них, не поворачивая головы. Поэтому внешне нельзя было определить, слушает ли он их или не слушает. Как назло, стихи были очень длинные. Переводчица явно имеет телевизионное или актерское образование – голос очень поставленный, он одновременно и сильный, и приятный. Наверное, ее специально подобрали. Через боковые тонированные стекла не видно абсолютно ничего, даже контуров. Передние стекло закрыто креслами и головами, но все же можно видеть некоторые участки трассы, горы, фрагменты зданий. Сильно вращать головой нельзя; вообще нельзя показывать своих интересов.

Переводчица спрашивала у Аркадия его мнение о стихах.

– Мне нравится, как Вы их читаете! – говорил Аркадий с расстановкой.

Дома сделались чаще, потом стали почти непрерывными. Кортеж въехал в правительственный квартал. Официальные диппредставители живут в специальных апартаментах, в особом зоне квартала. Кралепор заплатил за все четыре месяца – но это только стоимость аренды. Съедобные товары и услуги нужно оплачивать по мере их использования. Аркадий знал, как с этим быть. После толпы чиновников он был рад оказаться в полном одиночестве.

В огромной комнате стоит огромная, почти квадратная кровать со длиной стороны почти три метра. Аркадий потрогал матрас

– Мягонько. Они позволили мне купаться в прелестных узорах! Работа очень тонкая. Ткань прочная. Не будем портить чужой труд.

Аркадий достал из сумки походный матрас, которые сам набирает воздух. Матрас обернут двумя простынями – одну постелить, другой накрываться, как в армии. Все, кто знаком с кралепорской армией, отлично умеют спать при таком оснащении. Иногда в первую простыню заворачивают что-нибудь мягкое, чтобы получить подушку. Раньше заворачивали что придется, даже самое старое ненужное тряпье. У Аркадия не было с собой ничего ненужного; он решил, что будет спать без подушки. На кровать он даже не присел. Он осмотрел номер и ванную комнату, но нигде не было нормальных ковриков. Пол покрыт гладким сверкающим материалом, и сидеть на нем даже в брюках неудобно. Можно, конечно, хвост подкладывать. Но не хочется портить хвост. Аркадий запомнил расположение всей мебели в номере, чтобы затем оценивать, насколько часто мебель перемещают по комнате. Комната немного давит своим размером. Может быть, оттого, что мебели мало и стены не украшены ничем.

Согласно мировым требованиям, в номерах дипломатов запрещалось ставить какие-либо оскорбляющие их вкус предметы. Поэтому дизайн был предельно лаконичен: даже тонкие узоры были просто геометрическими формами, без намека на культурно-эстетические особенности. Дипломатам предоставлены права самим добавлять в интерьер то, что им нравится. Например, львы жить не могут без бархатных подушек с кисточками. Они их всегда берут с собой, даже на короткие поездки. Аркадий еще не видел львов. В этой стране есть свои собственные львы, и есть приезжие из восточного полушария. Стало быстро темнеть. Был еще совсем не поздний час, но Аркадий решил сразу лечь и подумать лежа; ему хотелось расслабиться немного. В номере был огромный шкаф – без створок, зато с кучей полочек. Аркадий аккуратно повесил свой официальный наряд на вешалки. По местным меркам такой наряд считается очень скромным – его носят только менеджеры низшего звена и квалифицированные рабочие. Аркадий решил все объяснять культурными особенностями Кралепора. Он надел проверенные походные брюки и подумал, не станет ли слишком жарко? Духота в номере была изрядная, при этом неясно, как работает система кондиционирования. Аркадий не увидел ни одной панели, только электророзетки и выключатели света. Он лег поверх простыни в брюках и в майке и стал думать. Он думал о многом – о семье, о детях, о детях своих друзей. Внезапно стало холодать. Невидимые устройства запустили вентиляцию. Воздух комнаты наполнился свистом, который затем превратился в шорох. Аркадию этот звук напоминал стрекот кузнечиков в поле. Он прислушивался и мог установить, что время от времени кузнечики встречаются с какими-то другими насекомыми. Иногда свист повторяется. Словно птица промчалась над кроватью. Спать в таком окружении было непривычно. Аркадий почувствовал, что без носков пальцам ног сделалось даже излишне свежо. Он накинул на ноги простыню и немного сжался. В конце концов, для кралепорского волка спать на холоде гораздо приятней, чем в духоте. Раздражает только свист. Извне в окна свет шел лишь от звезд, но Аркадий все равно видел тени, полутона. Сочетание теней и звуков вызывали в нем неожиданные, оригинальные ассоциации.

– Я не устал за день. Стоит завтра резко увеличить нагрузку. Двигаться все свободное время.

Свист улетал куда-то под крышу здания.

Утром Аркадий проснулся, когда только-только рассвело. Вместо шороха была неподвижная и душная тишина. Аркадий ощутил острый приступ жажды. Поднявшись и походив немного, он приглушил это чувство и решил сперва сделать зарядку, а уже затем достать воды. На всякий случай он встал ближе к двери. Широченная кровать была освещена лишь на четверть. Аркадий приседал и смотрел в окна, но мог увидеть лишь стены другого корпуса и такие же окна. Внизу все было полностью заасфальтировано. В контурах инфраструктуры видна четкость и лаконичность – все строго монотонное и правильное. Очень часто на металлических поверхностях можно видеть сколы, трещины, изменение цвета или следы свежей краски, поскольку всегда что-нибудь происходит. Аркадий вспомнил: по регламенту вокруг зоны для дипломатов установлена особая охрана. Ее, кстати, Аркадий не заметил вовсе. Официальные лица говори и на улице, и в вестибюле, поэтому разглядеть не удалось. Но это можно быстро разглядеть. Аркадий отлично выполнял несиловые упражнения. Жажда была настойчивой и мешала думать.

Аркадий достал фильтровальную бумагу со специальными вкраплениями, которые работают как индикаторы разных химических элементов и веществ. При наличии вещества в воде на бумаге проступают точки определенного цвета. Чем выше концентрация, тем больше точек и тем их цвет насыщенней. Аркадий набрал в ванной полстакана и опустил туда маленький фрагмент бумаги. Сразу появились точки, указывающие на свинец. Аркадий понюхал, и пропустил воду через фильтр, скрученный в форме воронки. Но свинца все равно было очень много. Его можно удалить с помощью многослойного фильтра, но это будет означать чрезмерный расход материала. Аркадий надел рубашку с галстуком, вышел в коридор и пошел искать другой кран с водой. Двери располагались на изрядном расстоянии друг от друга. На стенах специальные табло показывали, что те апартаменты пустуют. «Неужели я один на этаже?». Аркадий нашел несколько кранов, и везде вода рисовала точки.

Аркадий решил спуститься на нижние этажи. Для дипломатической работы было еще очень рано, но кое-где двери приоткрыты и к ним бегут резвые сотрудники с заказами. На лестнице разрешается курить. На полу стоят высокие тумбы с пепельницами, оформленные в виде маленьких колонн. Пепельницы на подоконниках тоже очень красиво оформлены. Окна не открываются (такое правило). Зато вентиляция включается сама собой, едва только поймает запахи дыма. Аркадий увидел енота-дипломата из маленькой страны, где очень вкусная клубника. Кралепор ее не покупает. Он только продает туда стальной прокат.

– О! Коллега, приветствую Вас! – сказал енот на понятном языке. – Жуткая жара, не находите? И к тому же еще влажность! Интересно, как местные выдерживают сто процентов влажности?

Аркадий слегка приподнял голову.

– Еще нет ста процентов. При стопроцентной влажности дерево и шерсть имеют другие офтальмометрические тона. Я полагаю, влажность достигает 90 процентов.

Енот удивился и стал расспрашивать Аркадия, как он это определил – без приборов. Аркадий кратко рассказал о физиологии обоняния. Енот покуривал и шел вниз. Аркадию тоже нужно было вниз; одним шагом он проходил то же расстояние, где еноту требуется три шага. Енот стал болтать о простых и приятных темах: напитках, кулинарии и мотоциклах. Аркадий старался не морщиться, ловя следовые запахи его сигары. Они спускались долго. Но для дипломатов еще очень рано, поэтому в огромном фойе очень тихо. Табло показывает девяносто три процента влажности! «Ошиблись!» – заулыбался енот. – «Но три процента можно простить». В бесчисленных аквариумах плавают рыбки самых разных форм и оттенков. В этой стране уверены, что рыбки приносят счастье. Некоторые действительно очень красивы. Аквариумы выполнены в виде геометрических тел. Аркадий не заметил обычных прямоугольных стенок.

Енот говорил:

– Вот же великолепие! Потрясающе! У нас нет таких! И у Вас нет? Хотите купить? Нет? Почему?! Вы не хотите иметь счастье?

– Для счастья… необходимо еще кое-что. Простите, я хотел выяснить у референта одну деталь.

– О, пожалуйста, пожалуйста!

Дипломат продолжил следить за рыбками.

Аркадий подошел к стойке и попросил дать консультацию. Моментально появился референт – южный лис с большими ушами, основания которых почти смыкались. Уши были почти во всю ширину головы. Референт заговорил приятным голосом.

Аркадий спросил относительно воды. Воду можно брать сколько угодно в ресторане, в баре, в зоне релаксации (если покупать). Аркадий сказал, что по запаху вода наполнена свинцом. Референт сказал, что сегодня ночью проводились какие-то профилактические работы и в ближайшее два часа все будет исправлены.

– Но она к тому же кислая! – референт не очень понял. Он имел гуманитарное образование, а химию не учил даже в школе. Он с самого начала изучал языки и деловую сферу. Так везде делают. Подошел кто-то из вчерашних чиновников. Тоже лис, тоже в должности референта, но из другого, более высокого ведомства.

– Вы уже встали, коллега? Я слышал, в Кралепоре всегда встают рано!

– На мой взгляд, уже поздно! Уже восемь часов утра. Скажите, откуда городская система водоснабжения берет исходный ресурс?

– Из разных мест. Иногда воду даже опресняют. Но ее обычно расфасовывают. В кранах течет вода из водохранилищ и подземных скважин.

– Там есть промежуточные резервуары?

– А как же! Мы не можем пить природную воду сразу! В Кралепоре так делают?

– Иногда. В экологическом плане наши водоемы широко разнятся. Есть, например, болота, где можно без всяких усилий мариновать грибы. Нужно просто поместить их в воду в закрытой сетке.

– Да что Вы! Они такие ядовитые?

– Нет. Вода содержит примеси, которые резко снижают рН… и которые хорошо проникают в ткани. Грибы так можно сохранять довольно долго.

– Но это же дикий способ! Зачем у Вас так делают?

– Так поступали прежде. А теперь те болота имеют статус природных памятников.

Референт не очень понял, что такое природный памятник. Он сказал, что любую природу нужно переделывать, как тебе удобнее. Он повел Аркадия в другой корпус, за которым располагалась симпатичная спортплощадка и теннисный корт. В корпусе расположены многочисленные медицинские услуги и салоны.

– Спасибо. – сказал Аркадий. «Но я не болен», хотел он добавить. Референт сообщил о большом мероприятии в двенадцать часов дня. Туда доставят целенаправленно. Аркадию дико хотелось пить. Он зашел в первый попавшийся туалет и проверил воду. Точек почти нет. Стакана с собой он не брал, зато перед зеркалами были низенькие пластиковые крышечки. Туда Аркадий отфильтровал немного воды. Стало гораздо легче.

На мероприятие дипломатов доставляли лимузинами, хотя можно было бы вполне дойти пешком. Правительственный квартал был невелик, кругом висели указатели, карты и прочая разъясняющая информация. В огромном зале собрались самые разные звери. Но судя по следам, Аркадий – единственный настоящий волк из числа дипломатов. Аркадия поместили в партере, довольно близко к президиуму. Как и вчера, Аркадий не вертел головой и не мог увидеть собравшихся самостоятельно; однако камеры, которые работали в прямом эфире, на разных экранах показывали и зал, и президиум, и содержание докладов. Поэтому Аркадий мог весьма подробно оценить публику. Среди тех, кто сидит на задних рядах, есть не только референты и младшие работники дипмиссий; по крайней мере, 5-6 лиц имеют вид очень солидных бизнесменов. Аркадий также видел крупных политиков из разных стран. Они по очереди выступали и наперебой хвалили правительство этой страны, а особенно – его МИД. Заседание было посвящено открытию нового дипломатического сезона: Аркадий это расценил, как намерение разных стран выстраивать отношения с чистого листа, без жесткой привязки к прошлому. Он слышал бесконечные заверения и уверения, пожелания и декларацию стремлений. Затем стали выступать послы ведущих стран. Аркадий думал, его вот-вот вызовут и быстро набросал в голове текст приветствия. Нужно было сказать нечто бодрое, сильное и небанальное. Он очень удивлялся, когда слышал оборот «мы теперь готовы дружить со всеми!». Насколько Аркадий мог представить, в этом Мире такого еще не было – чтобы все дружили со всеми. Неужели грядет новая эпоха? Дружить «со всеми» нетрудно, если убрать всех чужих – т.е. при наличии общемирового правительства; в этом случае «чужие» появятся только извне, из другой планеты, из другого измерения. Но для этого требуется распространение единой культуры. Кто-то из дипломатов намекнул, что разрозненные культуры способны сливаться в одну единую. Аркадий заинтересовался, но тезис этот больше не развивали. Заметную часть текстов составляла обычная дипломатическая болтовня, без которой, наверное, нельзя заниматься дипломатией. Эти фразы нужны, чтобы продекларировать свою корректность и вежливость. Аркадий думал:

«Все же трещат чрезмерно».

После выступлений начались разные тематические заседания. Аркадий не успел спросить, в чем они различаются – к нему сразу подвели председателя МИД и других крупных чиновников. Переводчицы весьма симпатичные. Все они – южные волчицы. Глава МИД долго тряс руку Аркадию и внезапно заговорил о вольной борьбе. В юности он занимался ею профессионально и даже брал призы в нетяжелых весовых категориях. Аркадий представлял, что такое вольная борьба, но ему интересней другие единоборства. Он очень легко и дипломатично перевел на них разговор.

С ним общались увлеченно. В этой стране любят спорт, и многие чиновники даже в кабинетах держат тренажеры. Аркадия стали водить по залам. В большом скоплении посетителей Аркадий различал следы и полутона; некоторые его весьма насторожили. Потом он увидел сразу несколько источников. Вдоль колонн, у дверей, у стен стоят гибсо – не похожие на тех, с которыми дрался КРБ, которых можно было еще недавно видеть в Кралепоре и Трополиме. Аркадий подумал, это иные гибсо и ведут они себя иначе. Но потом он увидел сержанта. Этот гибсо – точно брат-близнец того, которого Аркадий прострелил четыре года назад. Другой сержант неторопливо разговаривал с референтами. Во время битвы за ущелье гибсо с такими головами сидели в высотном квартале. Аркадий не совсем точно мог вспомнить, разрез глаз у этих гибсо тот же, что у тех, или все же отличается. Таня Страхова бы точно различила. У сержантов-гибсо на лицах застыло сдержанно-насмешливое выражение. Аркадий осторожно спросил о квалификации охранников.

– А! – сотрудник МИДа махнул рукой так, словно гибсо ему мешали. – Это пустяки! Мистер Неску… тчаев, есть другие, гораздо более серьезные вещи!

Аркадия подвели к столу с напитками. Аркадий сразу стал пить, но только воду из запечатанных бутылок, которые были закрыты до его прихода. Чиновники говорили о радости жизни, часто цитирую разных авторов. Они использовали разные философские обороты. Общий смысл сводится к следующему:

«Большая удача – родиться вовремя, в подходящее для тебя время. Удача выбирает достойных, заранее видя их преимущества»

Аркадий хотел спросить, как Мировая Сила (которую зовут удачей) способна предугадать будущие подробности. Ведь заранее неизвестно, что из кого получится. Во многом сам индивид формирует свою личность, а не… Аркадия вдруг повели на концерт какой-то группы. Ее специально вызвали для важного события. Группа выступала недолго, всего около часа.

– Аи-аи, ай-ай-ай! Эи-эи-эи, а! – такой был основной лейтмотив. Молодежи из числа дипломатических работников это очень нравилось. И сама группа, похоже, тоже нравилась.

«Что они находят в этих звуках? – думал Аркадий. – Я даже не могу назвать их композициями. Это не музыка, а один только ритм, очень назойливый, надо сказать».

Он хлопал вместе со всеми и думал о своем. После концерта дипломатов из малых и средних стран повезли обратно в апартаменты и гостиницы. Представителей ведущих стран и Аркадия попросили принять участие в ТВ-эфире. Еще до входа в телецентр стали брать интервью; ТВ-собаки отовсюду выскакивали. Аркадий увидел ту, которая четыре года назад босиком шла мимо товарищей-десантников. Теперь она абсолютно уверена в себе. У нее очень стройная фигура, но в наряде чувствуется явная эклектика: ткань имеет множество складок и разрывов в произвольных местах, которые даже не складываются в узор. Платье подчеркнуто ассиметрично.

Вокруг нее – целая толпа сотрудников. Именно оттуда к Аркадию подскочили корреспонденты. Совсем молоденькие.

– Сэр! Позвольте спросить! Вы из Кралепора?! Да?! В каком состоянии сейчас ваша армия?

– Продолжает укрепляться! – ответил Аркадий.

– Вы по-прежнему уничтожаете мирное население?

– Но разве бывают мирные комары, или тараканы? – сказал Аркадий, не задумываясь. – Вредителей мы уничтожаем, конечно. Вы их имеете в виду?

Песики стали быстро шептаться. Они поняли ответ, но не поняли, почему Аркадий так сказал. Надо полагать, они хотели бы услышать число убитых. К ним подошел журналист постарше (когда Аркадия уже не было рядом) и насмешливо произнес несколько фраз. Юные корреспонденты сконфуженно поводили хвостиками. Они перепутали слово.

Но другое слово тоже звучит некорректно. «Олухи блохастые. Спокойно. Никакой паники и тенденциозности». Аркадия посадили на видное место. Ведущий объявил о начале цикла передач. Но сегодня снимали лишь вступление; всем приглашенным дипломатам задавали самые стандартные вопросы, на которые можно ответить только «да». Аркадий тоже говорил «да». После съемок начался банкет, поскольку здание, где располагался телецентр, одновременно было ведущим развлекательно-деловым комплексом. Но многие ярусы доступны лишь для элиты. Аркадий чувствовал бурление в животе. За весь день он не съел еще абсолютно ничего. На банкете всех рассаживали в строгой очередности: мужчина-дама-мужчина-дама. Аркадий оказался между дамой с рогами и дочерью одного юного чиновника – вроде бы из числа куньих. Аркадий вспомнил Манаенковича. На столах были очень дорогие приборы и скатерть с очень тонким рисунком. С точностью до миллиметра расставлены вазы с искусственными цветами. До одной Аркадию легко дотянуться. Работники зала принесли изящные извитые стаканы с синей жидкостью. Аркадий заметил, что не все ее пьют, и тоже не стал пить. Когда стали разносить блюда, Аркадий вспомнил узоры с покрывала на кровати: и здесь, и там филигранная работа. Крохотные канапе состоят из множества ингредиентов, которые вместе образуют подобие ореха или шишечки. Волку это на один молочный зубик. Крошечные умелые руки делали канапе и другие закуски. Аркадий съел одну, которую все съели. Оказалось, она целиком состоит из травы, хотя на вид выпечена. Из напитков есть газированная вода, но не дотянешься. Просить кого-то Аркадий не хотел. Зато всем стали разносить шампанское. Метрдотель услужливо спрашивал, из какого бокала изволят пить: из широкого? Из высокого?

Аркадий хотел ответить, но ему сразу поставили бокал.

Председатель МИДа объявил тост:

– За всех замечательных лиц нашей современности! И за тех, что были! И за тех, что будут!

Все подняли бокалы. Аркадий поднял. Председатель МИДа почти напротив него. Все принялись пить шампанское. Аркадий в целом представлял, что такое шампанское, но никогда его не пробовал, и не собирался пробовать. Он постоял вместе со всеми, держа в руке бокал, а когда все сели, хотел осторожно уронить бокал на пол. Как назло, сзади шли официанты, которые могли разглядеть. Тогда Аркадий не стал ронять и просто поставил бокал с шампанским на край стола.

– Вы испытываете неудобство? – с участием спросил председатель МИДа.

– Благодарю Вас, я здоров совершенно.

– А что же Вы бокал поставили?

– Его надо было разбить? – спросил Аркадий.

«Если скажет «да», получится очень удачно! Пусть даже шутя скажет». Председатель посмотрел ласково и сказал:

– Надо же – опустошить бокал! Так полагается.

– Простите, я не знал этого. «Вылить бы на кого-нибудь. С литературной точки зрения получится забавно. Но нас они не спровоцируют».

Глубоких тарелок перед Аркадием не было. Зато есть вазочка с цветами. Аркадий встал и одним движением вылил шампанское в вазу. Все равно ведь цветы – ненастоящие.

Раздался смех, который быстро перерос в хохот. Аркадий был невозмутим. Мужчины в очках едва не потеряли очки: дужки очков на специальных зажимчиках крепятся под ушами, поэтому уши их не удерживают. Зажимчики обычно прочные, но при интенсивных движениях слетают. Кто-то все же потерял очки. Их очень быстро обнаружили сотрудники зала. Председатель МИДа сквозь смех произнес.

– Это же… ртом… пить… надо было!

Снова хохот. Аркадий подождал, а когда все немного успокоились, спросил у председателя:

– Зачем же это пить?

– Это замечательное вино! Мистер Арчи, Вы что, никогда не слышали о винных продуктах.

– Что такое вино, я представляю, но Вы знаете, я вообще никогда его не пью.

– Вы боитесь заболеть?

Аркадий мысленно состроил гримасу.

– Меня мама – просила – никогда не употреблять таких продуктов. Не могу же я ослушаться маму.

– Но с чем связано столь странное убеждение?

– Когда она была маленькая, ее чуть не сбил пьяный водитель. Ее спасли взрослые. Волки. После этого события мама решила ничего подобного не пить, никогда, и меня она просила об этом.

– Сколько лет Вашей маме?

– Не знаю. Она умерла, когда я только пошел в школу. Я не знаю, как оценивать возраст в таком состоянии.

– Ее тоже сбил автомобиль?

– Нет, она погибла в борьбе с врагами.

– И Вы потом были в детском доме?

– Дэ! – сказал Аркадий. Ответить нормально «да» он считал чрезмерной вежливостью. Мужчины были невозмутимы. Дамы стали спрашивать Аркадия:

– Скажите, она была красивая? Как она выглядела? Кто она была по профессии?

Аркадий решил: если уж сочинять, то сочинять красочно.

– Моя мама училась на медицинском факультете Высшей Военной Академии. У нее было несколько клинических специальностей. Она высокая, со светло-русыми волосами…

Аркадий стал описывать супругу Олега Дмитриевича Радостина, фото которой он видел неоднократно. Александра Радостина очень нравилась Аркадию, поэтому он с увлечением рассказывал о ее глазах, фигуре, стилю поведения. Дамы с пониманием кивали и задавали уточняющие вопросы. Мужчины между тем думали:

«Эти северные волки – крайне странные создания. Они просто помешаны на матерях и детях».

После банкета солидные лица вели солидный разговор.

– Так это – он?

– Если только у него нет близнеца. Но эти северные субъекты – все разные. Внешность, манеры, тембр голоса – все совпадает.

– Я хорошо помню ту передачу. Группа хищников на весь мир обозначила свои цели. Но я полагаю, он убивал не очень много.

– Почему Вы думаете, что он вообще кого-то убивал? – спросила супруга директора, которая тоже имела солидный пост и участвовала в доверительных беседах. – Симпатичный мальчик!

– Дорогая, не забывайте, этот волк – военный. Даже не военный, а… как у них называется эта их служба? Одним словом, из спецслужб. Убивать – их прямое дело.

– Но мальчик симпатичный.

Аркадий за весь вечер съел только одно канапе в форме шишечки. Вкус ему показался совершенно деревянным. Поздним вечером Аркадия доставили в гостиницу. Свет в коридорах был голубым, салатовым или бирюзовым, в зависимости от этажа. Аркадий придирчиво посмотрел по сторонам. Удостоверившись, что никого на этаже нет, он зашел, запер дверь и хотел еще заблокировать ручку в стиле мастеров КРБ. Но ему очень хотелось пить. Индикаторные точки обнаружили лишь следовые дозы свинца. Аркадий отфильтровал пол-литра воды, еще раз осмотрелся и с огромным облегчением открыл банку с н/з. Мусоропровод есть рядом с ванной – там крохотное отверстие с вентиляцией. Это услуга была бесплатной, но не афишировалась, поэтому большинство дипломатов даже не знали о ней. Вентиляция ловко удаляет все-все ненужные запахи.

Аркадий шесть часов проспал крепко, затем ему стало некомфортно от духоты. Можно было подобрать оптимальный режим кондиционирования, подав небольшую заявку. Аркадий привык своими силами преодолевать и лютый мороз, и духоту, поэтому он не стал звонить в службу приема заказов. Он позвонил в пресс-службу международного отдела МИДа. Там согласовывают план официальных мероприятий. На ТВ состоится большая беседа, но ее начало наступит только спустя месяц. Телефон входил в перечень исходных услуг, поэтому дипломаты могли звонить куда угодно в пределах все страны. Аркадию ответил ровный механический голос. Аркадий размеренно сказал:

– Уточните, пожалуйста, план текущих мероприятий. Аркадий Нескучаев (автоответчик попросил повторить имя и фамилию). Скажите, пожалуйста, будут ли в ближайшие дни какие-либо встречи, конференции, переговоры.

Ответчик попросил еще раз повторить вопрос. Затем прогудел.

«Ожидайте». Аркадий слышал гудки, которые сменялись однотипной электронной музыкой. После музыки опять шли гудки. Аркадий положил трубку на бок и стал делать гимнастические упражнения. В режиме микрофона гудки отчетливо слышны. Аркадий ждал более двадцати минут. Местные службы не спешат исполнять запрос, если он не связан с деньгами; Аркадию уже приходилось это слышать от других дипломатов. Поэтому он нисколько не удивился. Еще позавчера ему вручили специальную электронную карту, способную отворять многие двери и практически все турникеты в пределах дипломатических зданий. Аркадий решил немного посмотреть на другие корпуса. Земля везде упакована в бетон без единой щелочки. Поверх тротуара стоят декоративные клумбы с искусственными растениями. Похожие конструкции Аркадий видел возле деловых центров. Очевидно, администрация не желала, чтобы кто-нибудь испортил настоящие цветы. Кстати, их можно заказать. Их привезут в специальных вазах прямо в номер. Их можно выбрать по каталогу. Аркадий видел, что каталоги свободно лежат в фойе. «Как великодушно с их стороны просить оплату лишь за товар, а не за просмотр товара!» – Аркадий приложил карту к панели, но она не сработала. Он приложила еще раз и еще; после пятой попытки турникет опустился. Аркадий открыл также несколько прозрачных дверей. В этой зоне осуществляют различные услуги по реабилитации. А где же солидные этажи? Аркадий увидел интерактивную карту корпусов, где можно было определить точный маршрут между любыми двумя точками. Как у них называется пресс-служба? Так и называется, только ее здесь нигде не указано. Обычно любой обмен информацией ведется в официальных зданиях МИД, под пристальным наблюдением телекамер. Здесь, надо полагать, тоже стоят камеры. Аркадий открыл несколько турникетов, а там, где карточка не срабатывала, он их просто перепрыгивал. Некоторые дверцы были выше его роста – в этих случаях Аркадий одной рукой держался за турникетную опору, другой рукой делал взмах и одновременно толкался ногами от пола, и отталкивался хвостом от турникета. Его ноги взлетали, хвост отталкивался еще раз, и таким образом Аркадий перескочил через высокие дверцы, держа голову вверх. Он полагал, что это упражнение уже точно заметят. Однако пустые коридоры оставались спокойными. Аркадий видел, как идут вдали изящные сотрудники, но не общался с ними (сотрудники не связаны с дипломатической работой). Он посматривал в окна, и видел кое-где запоры. Выходит, некоторые из окон открываются легко. Дверь на выход опять не сработала. Аркадий увидел, как сотрудники протирают оконные стекла. Нажав на невидимую кнопку на раме, они открывают окно, затем оно само собой захлопывается. Аркадий сделал вид, что прогуливается, подошел к нужному окну и стал щупать. Рама на вид была совершенно гладкой. Внезапно створка распахнулась. Это был первый этаж и не нужно было даже слегка группироваться, чтобы удачно спрыгнуть. Аркадий выскочил наружу.

Он направился вдоль правительственного квартала и вскоре обнаружил его границу. Пределы правительственного квартала никак не демаркированы; архитектура домов очень близка той, что есть в жилых кварталах, характер расположения зданий также совпадает. Границу Аркадий определил по наличию охраны. Сначала он поймал следы. Неподалеку сидят быки и песики. Аркадий придирчиво втянул в себя воздух поглубже, чтоб оценить породу быков; но тут на другой стороне улицы появился толстенький командир. Это не старший офицер, но и не рядовой. Командир неспешно проследовал к двери закусочной, где находились похожие звери. В Кралепоре действовали бандиты с другой формой рогов, их лица тоже были несколько иные. Но все же быки не произвели приятного впечатления. С Аркадием был блокнот и ручка, позволяющая делать незаметные записи. При контакте с воздухом чернила обесцвечиваются всего за десять секунд. Можно писать поверх текста, а затем проявлять его с помощью особых растворов. Аркадий взял с собой тюбик. Он точно знал, в каком участке комнаты стоит его чемодан, как висит официальный наряд с галстуком. Сейчас на Аркадии темно-синяя куртка (военно-спортивно-туристическая), джинсы, маечка и старые проверенные кеды. Уже было жарковато. Аркадий решил по возможности ходить с длинными рукавами. Он поглядел вслед патрульным машинам, которые время от времени пересекали квартал со всех сторон. Он не встретил абсолютно никого из простых граждан: мимо него уже спешат мелкие госслужащие, секретари, но из других ведомств. Аркадий возвращался в апартаменты. На углу стоял огромный бык в форме сержанта и подозрительно всех оглядывал. На Аркадия он посмотрел чуть дольше. Аркадий приоткрыл рот и непроизвольно щелкнул зубами, почти рядом с быком. Бык вытянулся и замер. Несмотря на внушительные размеры, быки не являются хищниками; они не способны переваривать по-настоящему мясо или рыбу, и употребляют в лучше случае отдельные вещества, выделенные из мяса. Волки же едят даже сырое. Аркадий прошел мимо.

Вот наконец-то появился пункт выдачи информации. Прозрачные стены упираются в потолок, прозрачная дверь опять не открывается. Аркадий осторожно потряс ее за ручку. Вся конструкция затряслась. Оказывается, все сделано из очень тонкого материала и плотно не закреплено.

Сотрудник испугался. К Аркадию выскочили секретари, референты, появился вчерашний референт. Они собрались в течение трех минут, но сразу подойти не решались. Все были заметно ниже Аркадия. Лис-референт, как самый высокий, набрался храбрости и спросил:

– Сэр, у Вас… какой-либо протест? Заявление?

– Господа, я хотел у Вас спросить.

– Вы не довольны обслуживанием?

– Нет, я лишь хотел немного уточнить программу моих действий.

Референт заговорил:

– Вы можете осуществлять все в рамках нашего законодательства! Вы обладаете преимущественным правом посещать официальные, спортивные, выставочные мероприятия из числа – он стал бойко цитировать параграфы.

– Скажите, как мне узнать об официальных встречах, в которых меня попросят участвовать?

– Вам сообщат! Вам обязательно сообщат заранее, на официальном бланке… доставят прямо в номер! Вы где живете?

– За углом. Спасибо! Выходит, до официальных уведомлений я совершенно свободен? Я могу гулять везде?

– Да, сэр! Мистер… Не-ску-таев!

– Спасибо, спасибо! – Аркадий зашагал в бодром темпе.

Сотрудники наблюдали за разговором с расстояния.

– Он не хотел Вас бить? – спросили референта.

– Обошлось! Но эти северные… что у них на уме. Я старался быть предельно корректным. Впрочем, это моя обязанность. Ведь как ни крути, он – лицо официальное.

– Зачем он начал так трясти стену. Все могло обрушиться! Он же мог дать запрос!

– У них в Кралепоре нет таких сложных конструкций. Говорят, многие там до сих пор живут в деревянных домах. Без электричества!

– Как и во всем мире.

Референт поправил костюм и все стали поправлять костюмы.

– Но ведь простой народ умеет выполнять только простые действия. Чтобы добиться статуса, нужно работать всерьез.

– Да, да, да! Вы правы. Господа, идемте улучшать наш статус.

За время отсутствия Аркадия номер не посещали. В чемодане встроен замок с шестизначным кодом плюс есть еще одна хитрость. Аркадий достал из чемодана пачку местной валюты. Покупать что-либо для себя он не хотел (за исключением, пожалуй, воды, если станет слишком жарко). Средства нужны для проезда в другие регионы, а также для получения информации. С этого стоит начать работу. Аркадий решил разузнать, какая информация находится в свободном доступе, сведения из каких областей можно увидеть или приобрести. Он еще раз разгладил брюки специальной дощечкой, которая хорошо удаляла пыль. Чемодан остался на прежнем месте. Аркадий посмотрел, нет ли чего-то лишнего под кроватью. В странах этого полушария пытаются дрессировать змей и членистоногих. Змея вряд ли сможет внедриться в комнату. Какое-нибудь резвое насекомое проникнет… Аркадий побрызгал под кроватью дезинфицирующим спреем. Паша Молоднев говорил, гораздо проще использовать не дрессированных насекомых, а биотехнологичных насекомых, с имплантами и модификациями в геноме. Старшие товарищи из КРБ не обозначили это среди вопросов, которые нужно прояснить. Стоит завязать знакомство с местными специалистами – оставаясь при этом в рамках официальной миссии.

Когда Аркадий впервые оказался за рубежом и впервые видел чужие города, он старался подметить их наиболее значимые черты, по которым можно определить характер города и сказать какой он – интересный, мрачный, сентиментальный. Еще в детстве Аркадий читал, что настоящий город имеет свой характер, который передается жителям – почти по наследству. С другой стороны, жители своим трудом создают характер города, поэтому в случае резкой смены населения город тоже меняется и становится другим, даже если сохранилась вся старая архитектура. Так писали в приключенческих и романтических книгах, в сказках; с научной точки зрения о городах можно говорить с самых разных позиций, можно оценивать тысячи параметров. Как правило, в научных статьях превалируют экономические и демографические параметры. Еще двадцать лет назад КРБ научился добывать такую информацию. Аркадий ее подробно изучил. И вместе с тем ему хотелось воспринимать города с точки зрения литературы.

В мегаполисах часто шумно и тесно, есть основания видеть в них декорацию для компьютерной игры. Но столицу этой страны Аркадий про себя назвал «Веселый Город». Он не видел нигде настоящей агрессии, напряжения или угрюмости. Солидные быки только стояли на перекрестках и не хватали никого, не ругались, не показывали, что они власть, в отличие от других известных Аркадию стран. В этом городе население чрезвычайно общительное. Помимо официального языка, действуют разные наречия, но языкового барьера нет. Аркадий видел, как все общаются со всеми. Аркадий наблюдал золотистых волков, часто похожих на лисиц или койотов, но гораздо более симпатичных. Наверное, они родились в смешанных браках. Южных волков немного, поэтому их легко различить даже в большой толпе. Аркадий не видел, чтобы кто-то из лиц с рогами, из числа зайчиков или других не-хищников смотрел на волков неодобрительно. Волосы у Аркадия потемней, но ненамного, и если волки стояли рядом с ним, он выделялся среди них не очень сильно. Среди волков есть ребята с очень спортивным телосложением. Однако Аркадий думал, что они не выдержат нагрузку кралепорской армии, даже если взять обычные воинские части, не говоря уже о десанте или КРБ. Здешние волки хорошо владеют серфингом и даже могут прыгать с волны на волну, не отрывая при этом ног от доски. Жемчужная пена рассыпается, а доска летит, почти не касаясь волн. На досках катаются даже очень далеко от береговой линии. Аркадий поймал разговор молодых волков о том, как они оседлали море во время шторма. Наверное, это преувеличение.

В магазинах продается все, за исключением серьезных книг. Телевизоры – как деталь интерьера и источник развлечения – встречались довольно редко и к тому же показывали всего один-два канала, хотя в этой стране есть десятки разных каналов. Подключиться к ним можно за деньги – или можно получать весь контент по особой линии. В пересчете на один канал это получится дешевле, чем заказывать каналы по отдельности. Нигде нет общественных библиотек. Книгохранилища есть в вузах, но когда Аркадий дал заявку на оформление абонемента, компьютер завис. Даже за деньги заявку оформляли не меньше часа. Чтобы не ждать слишком долго, Аркадий выбрал книгу очень известного писателя. Ему принесли старое издание, и предупредили, что за любые пометки в тексте, трещины или грязь взимается штраф. Аркадий, не отходя, пролистал книгу и вернул ее. В каталоге представлен широкий перечень учебной и художественной литературе, специальные научные книги отсутствуют – даже те, что соответствуют профилю вуза. Аркадию объяснили, что научные книги заказывают через другой отдел. Для этого надо иметь официальный статус ученого. Официальные представители могут подать заявку, чтобы их зарегистрировали как представителей международных гуманитарных наук (в той стране есть такая специальность). Нужно дождаться решения официальных структур, но в среднем регистрация дипломатов как ученых проходит быстро и обычно занимает не больше полугода.

– Благодарю Вас. Но через полгода я уже надеюсь кататься на лыжах в Трополиме! Или даже в Кралепоре.

– Вы катаетесь на водных лыжах, сэр?

– Нет, на снежных.

Сотрудница подумала, что это тоже водные лыжи, только для полярных широт. Аркадий продолжил наблюдения за массовой культурой и признавал, что в бытовом плане общий уровень культуры довольно высок. Никто не ругался грязными словами и не говорил в примитивной форме. И молодежь, и взрослые предпочитают читать тексты в цифровом, а не напечатанном виде. Такие книги можно было покупать по местным меркам дешево. Но среди них также нет научных. Аркадий видел репродукции картин, спроецированные прямо на внешнюю стену здания – таких домов немало; репродукции также есть и в рамочках. Очень много абстрактного искусства. Много художественных фотографий, выполненных в самых разных жанрах. Аркадий нарочно стал искать репродукции серьезных картин и в конце концов нашел: по технике исполнения он мог определить, что это серьезные картины. Многих он прежде не видел. По данным КРБ, художественные полотна, графика, изделия декоративно-прикладного искусства в больших количествах ввозилось в эту страну, но осело исключительно в частных коллекциях. Аркадий не нашел государственных выставочных залов или музеев. Зато он видел красочные объявления.

Предлагают посмотреть на древние керамические изделия. Фотографий конкретных предметов нет, реклама содержит силуэт древней свистульки, ниже идет надпись: «5 редчайших древних музыкальных инструментов». Аркадий хотел сразу взять билет, но пригляделся и еще раз прочитал объявление. Его немного смутил адрес. Указана улица, дом, корпус, подъезд, этаж и комната. Выходит, вся экспозиция помещается в одной комнате. Аркадий видел тот район, там есть широкие залы, даже на верхних этажах. Однако написано «комната». Сколько там наберется предметов.

«Неужели там показывают только пять свистулек?» – подумал Аркадий. И оказался прав! Выходившая публика бурно обсуждала рога и ноги древних артефактов. Из бесед Аркадий понял, что кроме свистулек не было больше ничего, хотя билет нельзя назвать дешевым. Свистульки довольно крупные, но их нельзя рассматривать очень долго. Большую картину можно долго разглядывать, рассматривать, изучать; билет на картину стоит очень прилично. Именно на одну картину. Аркадий не нашел информации о том, чтобы частные коллекционеры показывали собрания полотен гражданам. Только деловым кругам во время их конференций, симпозиумов, когда деньги текут огромными волнами. Там платят уже не частные лица, а фирмы. Или директора фирм. В солидных местах Аркадий задавал вопрос, сколько стоит купить картину. На него глядели крайне весело, и Аркадию приходилось показывать официальное дипломатическое удостоверение, чтобы поговорить серьезно. Иначе все просто шутили без конца. Картины продаются по огромным ценам. Купить репродукцию несложно, ее можно распечатать самому или предварительно оформить ее на компьютере. Но это касается далеко не всех работ. Многие хорошие полотна не существуют в виде репродукций – владельцы их берегут, словно волшебные реликвии. Их покупают обычно только очень обеспеченные лица – или в отдельных случаях государства, чтобы поместить в правительстве. При этом никаких ограничений на личное творчество нет. Каждый может изображать, что хочет, и может зарабатывать на этом. Особенно пользуются спросом молодежные тематики. Профессиональные коллекционеры, как правило, живут за городом, в своих личных имениях и усадьбах. Демонстрация произведений искусства является очень прибыльным бизнесом.

Периодические издания выходят на разных языках. Даже для газет с большим тиражом используется хорошая бумага, качество печати очень высокое, темы – преимущественно бытовые и деловые. Рассказывают о частной жизни предпринимателей, спортсменов, звезд медийной сферы. Огромное число журналов разного формата можно купить или заказать по почте, чтобы, сидя в удобной позе, рассматривать красочные комиксы с приключениями. Истории – из числа тех, что видела Таня Страхова, или даже еще хуже. В торговом аппарате Аркадий приобрел два журнала, стал их листать и сразу же внутренне покраснел. Он просмотрел одну из ведущих газет: в разделах политики и экономики описываются исключительно проблемы малых стран. Надо полагать, в этой стране никаких проблем нет. Раздел науки содержит несколько бесед в популярном стиле. Аркадий сразу увидел ошибки в фундаментальных вещах и не стал читать дальше. Это были все рассуждения о будущем. В других газетах он все-таки смог найти информацию о действующих отраслях. Эта страна является крупнейшей экономикой полушария. Однако нельзя говорить о ее тотальном доминировании. Макроэкономические показатели можно даже нарисовать – как те нелепые комиксы. После просмотра журналы и газеты Аркадий аккуратно измельчил и бросил в контейнеры для сбора бумаги. Да, газеты в принципе можно было почитать. Журналы скорее ориентированы на просмотр иллюстраций. До чего же они чудные! В них показаны фантастические истории, совершенно невозможные в этом Мире, поэтому действие часто проходит в других мирах. Но должна же быть общая логика.

Аркадий вспомнил, какой хохот тогда, в Кралепоре, вызвали похожие страницы. Он не видел их сам, но ему очень много рассказывали о том, как ребята-волки решили посмотреть, что же было в этих дорогих журналах. На многих листах были изображены отважные воительницы. Лисицы и кошки стояли на броне танков, стояли перед самолетами, возглавляли целые полки роботов, вооруженных страшным оружием. И у тех нарисованных девиц тоже было полно оружия. Они были решительны и непреклонны. Самая сильная уже завоевала какой-то мир. Выражение ее лица утверждало: вам не справиться со мною, победа над вами у меня в кармане. И размахивала пышным хвостом. Победа на кончике хвоста! Ребята-волки потешались страшно. Среди бандитов бывали лица женского пола, но они практически никогда не умели драться наравне с мужчинами и ни разу не были предводителями. Это при том, что бандитская сфера весьма проста. А уже если брать командование военными силами… Ребята говорили:

– Очевидно, она хочет напугать нас своей наглостью! Хочет нас покорить ядовитой любовью! Думает, мы попадаем! Размечталась!

С точки зрения графики некоторые работы были выполнены очень прилично, их даже хотели оставить для образовательных целей, но потом сожгли вместе с остальными.

– У художников есть стиль и даже большое инструментальное мастерство. Почему бы им не объединиться с нормальными писателями? Тогда их истории были не только визуально аттрактивными, но и содержали адекватный смысл. Впрочем, смысл не может быть неадекватным! Я уже рассуждаю как эти рисованные персонажи… Скорей всего, у художника нет времени серьезно проработать сюжет, вот поэтому ему нужно пообщаться… – проехали поливальные машины и разбрызгали мокрую свежесть. Раздался смех. Аркадий ничуть не смущался капель и луж – он шел прямо по лужам, желая остудиться немного. Жара упрямо бежала по улицам, обгоняла и часто била прямо в лицо. Многие жители ходили прямо босиком. На Аркадия не обращали внимания – ни когда он двигался, ни когда стоял в толпе, чтобы перейти улицу. Движения Аркадия были размеренными и чуть расслабленными. В это время года в мегаполисе все ходят именно так. Разве что куртка Аркадия была непривычно темной для этих мест. В ней Аркадия иногда припекало. Но он решил не снимать куртку ни в каких общественных местах. Максимум, что он позволял себе – среди раскаленных глыб, среди тесных здания, скинуть куртку с плеч, не вынимая рук из рукавов. В маечке Аркадий ходил только на пляже, где все были раздетыми до трусиков. Аркадию же не хотелось подворачивать свои проверенные джинсы. Веселье охватывало всех без исключения, даже очень пожилых и солидных бобров, даже ведущих бизнесменов, которые иногда заезжали на общественный пляж. Там очень легко было познакомиться. Но северный волк ни к кому не подходил. Аркадий решил самостоятельно найти адреса высокотехнологичных предприятий. Из газет, а особенно – из их рекламы – он установил точное местонахождение нескольких крупных научно-производственных организаций (НПО). Все они расположены далеко за пределами столицы, причем многие НПО находятся даже не в городах. Однако название предприятий, номенклатура продукций, отдельные имена указывают на то, что это те самые предприятия, о которых знают в Кралепоре. На авто туда довольно долго добираться. Проще сесть на самолет. Но для этого нужно выделить время. Аркадий продолжал исследовать столицу. За полторы недели он обошел все главные улицы, все кварталы. Везде царит дружелюбная, даже беззаботная атмосфера. В вузах никого не докучают зубрежкой. У каждого студента есть свой учебный план, очень специальный во всех отношениях: студенты изучают не предмет вообще, а конкретные операции, которые нужны менеджеру, инженеру, дантисту и т.д.; соответственно, учебники больше похожи на большие инструкции с картинками. В тех профессиях, где требуется широкий кругозор (журналисты, политологи, ученые), приводится перечень дополнительной литературы, которую нужно знать. В других специальностях этого не требуется. Отдельно существует профессиональное образование, где учат работать руками. Там тот же принцип, что и в вузах. Универсальное образование в стране есть, но оно стоит жутко дорого и расположено также за пределами столицы.

Аркадий заметил, что волки и другие звери с густой шерстью часто привлекают внимание детей, которые играют с ними, как с совершенно знакомыми гражданами. Иногда дети целятся игрушечными липучками по густым хвостам, иногда демонстративно показывают языки; для Аркадия было немного непонятно, как вести себя в такой ситуации – он умел сохранять абсолютную невозмутимость, но, в случае с детьми нужно как-то среагировать, показать, что ты понимаешь их озорство. В противном случае это будет подчеркивать твою обособленность и привлечет дополнительное внимание. Аркадий же хотел гармонировать со здешней средой. На всякий случай он не подходил к детям близко, поэтому о работе школ он мог узнать лишь опосредованно. На одной тихой улице дети с визгом набросились на золотистого волка – вообразили, что он дракон или демон. Он не растерялся и стал изображать из себя дракона. Дети в восторге помчались прочь, изображая, что они сейчас скрываются от чудовища. Парень их догнал, поймал двух или трех и стал тискать как мягкие игрушки. Дети хихикали и тоже тискали его за руки и за шею. Потом он их отпустил. Парень пошел по своим делам. Он нисколько не был знаком с детьми, и они его не знали, игра получилась спонтанной, но принесла удовольствие все. Аркадий не мог представить себе ничего подобного в Кралепоре. У него на родине детям позволяют играть свободно, но так, чтобы не мешать взрослым. И с самого начала у детей воспитывают другое отношение к взрослым. В некоторых странах восточного полушария детей порют за что ни попадя, кое-где вообще не следят за ними. Такого, чтобы совершенно незнакомый взрослый начинал вдруг играть как маленький, Аркадий не замечал. Это бывает, но очень редко, сказал бы Олег Дмитриевич Радостин. Это зависит от индивидуальных черт взрослого. Здесь же действуют иные правила, по крайней мере, в столице. Аркадий еще не видел других районов. Газеты пишут, что там до сих пор есть организованная преступность. В столице о ней совсем не говорят. Правоохранительные органы выглядят солидно, и вынуждены скучать под жарким солнцем. Аркадий, правда, видел скоростные магистрали, которые в виде огромного креста расходятся на юг, запад и восток. На север идет лишь недлинная дорога к городу. Аркадий рассматривал несущиеся автомобили, и по крайней мере некоторые из них имели следы нападения. На полицейском внедорожнике лежит свежая краска. Где она лежит, нельзя сказать точно (машины промчались на большой скорости), но характер ее расположения указывает на то, что окрашивали только дверь и бампер. Все остальное имеет краску гораздо старше. Аркадий присматривался к колесам и мог точно сказать, что у некоторых машин покрышки заменили только что. Хотя сами машины неновые. Это все косвенные признаки. Дипломатов уверяют, что регулярной преступности нет, и что банды существуют месяц-два, не дольше. После этого их ликвидируют. В целом, столица страны была очень безопасным городом.

В других регионах, очевидно, не так. Аркадий это скоро выяснит. По прошествии двух недель его пригласили на первую телепередачу, где все участники были дети и вели передачу тоже дети. Они очень хорошо выучили свой текст. Но значительную часть эфира составляют ответы на вопросы аудитории, которые не всегда можно отрепетировать. Вопросы возникают спонтанно, как реакция на личность собеседника. Дословно передача называется «Неожиданный ответ необыкновенному взрослому?». В оригинале у нее более мелодично звучание. Дети не старше четырнадцати лет. Если их воодушевить, он вскакивают, машут руками, т.е. стараются именно к себе привлечь внимание. И скорей всего будут задавать неожиданные вопросы. В самом начале Аркадий сказал, что связан с военной сферой. Его принялись спрашивать, как идет военная подготовка. Чтобы было интересней, в достоверную информацию Аркадий внес немного вымысла. Например о том, что во время снеготаяния по кралепорским городам перемещаются исключительно на лодках – до того воды много. Мальчишки спрашивали разные пустяки:

– Сколько врагов Вы убили? Сколько у Вас личных врагов?

– Считаете ли Вы себя хищником?

– В какие компьютерные игры Вы играли в детстве?

Аркадий хотел сказать: ни в какие, потому что компьютер он увидел только в вузе, а в детских домах тогда компьютеров не было. Но он решил не накалять обстановку и назвал несколько общеизвестных игр. Девочки спрашивали о маме. Вновь и вновь Аркадий рисовал в своем воображении картины, где его мама – Саша Радостина, и он ходит с ней гулять, вместе рисует, читает, делает что-то по дому. Аркадию очень нравилось фантазировать в этом направлении. Он видел картины и сразу же описывал их словами. Съемка шла целый день, а Аркадий еще накануне вечером прибыл в телецентр, где его поместили в специальную комнату для обеспечения биологической безопасности. ТВ-деятели уверены, что на северных волках есть эндемичные паразиты, способные хорошо размножаться именно в детском теле. Поэтому с Аркадием сначала вежливо общались, затем притащили большой контейнер (похожий на малогабаритный домик) и просили провести там часов семь-восемь, чтобы нейтрализовать действие паразитов. Аркадий не спорил, но попросил позвонить. Все подумали, он заказывает себе пищу. На самом деле Аркадий позвонил в МИД и спросил, насколько корректно так поступать с официальными диппредставителями. Из МИДа моментально понеслись гневные звонки, начальник ТВ-канала стал с кем-то ругаться; после этого МИД позвонил в правительство. Телевидение имело огромный финансовый вес, поэтому ТВ-руководители общались с правительством почти на равных. Правительство сказало, что безопасную комнату использовать можно, но если только посол сам этого захочет. В комнате производится обеззараживание лучами слабой силы, а также различными дезодорантами. Все наружные паразиты точно умрут. Для этого нужно раздеться. Аркадий наотрез отказался раздеваться, поэтому комнату увезли. Был уже час ночи. Начало съемки назначено на восемь. МИД посоветовал телевидению до эфира не приставать к зарубежному послу ни с какими вопросами. ТВ-деятели извинились и ушли в свои отделы. Аркадий один провел семь часов в огромном зале – читать было нечего, лечь с ногами на диван он не хотел, а снять брюки и лечь – тоже не хотел. Иногда заходили молоденькие сотрудники и спрашивали, нужно ли мистеру Нескучаеву чай или кофе. Аркадий эти напитки пробовал, но исключительно на своей части света. Он не знал, по каким технологиям это производится здесь. Он не ел и не пил, и старался быть предельно внимательным. Ему хотелось спать – и одновременно не хотелось. Он прохаживался по залу, вспоминая важные моменты своей жизни, читая тексты про себя наизусть. Накатилась вдруг тоска. Потом началась съемка, благодаря которой Аркадий значительно отвлекся. Но вечером тоска вернулась. Еще целых три месяца здесь жить… даже больше трех месяцев. Аркадий продумал график передвижения по стране, планируя разведать хотя два принципиальных вопроса. Это будет сложно и интересно. Отчего же сейчас скучно? Аркадий прямо в куртке лег на матрас. Вентиляция еще не поет с цикадами. Аркадий снял куртку и стал тереть грудь под майкой. Затем ему захотелось пить. Аркадий решил потерпеть. Он чувствовал, как, несмотря на жажду, онемение сна его обволакивает, как наполняет ноги тяжестью. Аркадий начал видеть картины – предшественники сна. Они появляются еще по собственной воле, но уже непрерывны и не исчезают, как управляемые мысли. Аркадий видел вечерний пейзаж.

Потом он увидел опушку и красивый луг перед ней. Вдалеке стояли массивы дубрав и других широколиственных лесов, с огромными зелеными шапками. А над ними были еще более великолепные белые шапки. Облака медленно плыли в небе. Аркадий увидел, как луг стал ближе, а затем, словно при повороте камеры, возник другой ракурс. Аркадий увидел Сашу Радостину.

– Александра Игоревна!

Она улыбнулась ему, как родному. Аркадий смутился немного.

– Я должен признаться. Наверное, Вы с самого начала знаете. Я записался к Вам в сыновья… Но, Александра Игоревна, честное слово, я всегда мечтал о такой маме, как Вы!

– Мальчик мой, не беспокойся! Я очень рада этому! – Саша Радостина показала Аркадию новый участок луга (его нельзя было увидеть со стороны опушки. За тем участком тоже есть деревья, и река течет, но это уже другой лес). Аркадий увидел своих товарищей в окружении множества детишек. Аркадий понял, что это их дети. И Таня Страхова, и Гриша, и Павел, и другие друзья были с детьми; и у Тихона тоже были дети. Аркадий увидел жену Анастасию с дочкой. Но дочь не одна, с нею целый отряд девочек и мальчиков. Неужели все они родятся? Анастасия и Аркадий изначально решили, что обязательно воспитают хотя бы трех-четырех детишек – а еще лучше пять, шесть, семь! Аркадий обнимал всех, но узнать мог только Анастасию. Ее лицо он знал наизусть. Но ведь и старшую дочку он отлично представляет. Аркадий хотел поблагодарить Сашу Радостину, но не мог говорить во сне. Он видел чудесную картину и одновременно находился внутри нее, поэтому он решил просто наблюдать, наслаждаясь светлым сном.

На следующий день Аркадий еще раз проанализировал содержание ТВ-встречи. Полезной информации он не узнал, да и как это можно было узнать, если все участники – дети. Несмотря на это, Аркадий решил, что встреча не прошла совсем бесцельно: его благодарили, ему говорили бодрые слова, ТВ-встречи еще будут. Для успешной дипломатической работы важно создать вокруг себя конструктивную рабочую атмосферу. Едва ли общение с детьми является прямой работой, но это тоже общение. Аркадий видел много видеоматериалов с руганью и скандалами, а также выпуски, после которых участников больше не приглашали ни на радио, ни на ТВ. По разным причинам их считают неудобными для контакта. Официальное лицо в этом обвинить сложнее. И все же, не со всеми ведут диалог. С Аркадием готовы часто беседовать. Аркадий вдруг вспомнил, что во время перерыва он видел вполне приличных лиц. Пока детишек развлекали перед съемкой, Аркадий ходил по разным этажам и наблюдал. В разных студиях снимали передачи о разных вещах, где-то монтировали научно-популярный фильм. Аркадий постеснялся зайти в тот грандиозный зал. Он видел тигров, которые вели солидный разговор о спорте. Еще он услышал разговор на серьезные производственные тематики. Аркадий шел по другой стороне фойе и мог лишь издалека услышать. Он точно понял, что говорят специалисты. Пожалуй, стоило к ним подойти. Это молодые парни; к тому же, здесь все очень любят знакомиться с влиятельными иностранцами. Аркадий не хотел называть себя влиятельным, но у него официальный статус. Можно было бы познакомиться.

– Заморочили мне голову. Своей жарой! – Аркадий сердито ткнул пальцами в раму окна. Рама никак не реагировала. Как-то же они открывают окна? Стекла моют изнутри и снаружи. Аркадий мог сказать, в каком часу к нему заходили с уборкой. Чемодан остался на том же месте, что и стоял. Вокруг него удалили всю пыль, обработали воздух освежающим раствором, но окон не открывали. Постельное белье было то же самое. Аркадий скушал н/з, попил воды и ощутил острое желание сбежать – если не из страны, то хотя бы из столицы. Он давно наметил маршрут. Аркадий немедленно отправился в аэропорт, где на его имя забронировано сразу несколько билетов. Первый рейс – из столицы до индустриального города. Оттуда самолеты летят в регион с маленькими городами, а потом стоит посмотреть горы. В горах Аркадий планировал побыть чуть подольше. Интуиция подсказывала ему, что там могут быть интересные вещи, может быть, даже древние произведения искусства, какие-нибудь удивительные руины или изображения на скалах. Или еще что-нибудь. Аркадий взял с собой все документы и значительный объем денег, на случай, если удастся приобрести ценную вещь. Он сообщил, что вернется через четыре дня.

– Вы можете делать все, что хотите, господин посол! Все в пределах законодательства.

Самолет взмыл над зелеными рощами и коричневой землей. Вскоре рощи пропали. Массивные районы зелени стояли вдоль всех выездов из столицы, рядом с нею были крупные садоводческие хозяйства. Но диаметр этой зоны не превышал десяти километров. Очень скоро под самолетом возникли сухие степи и прерии, кое-где разделенные на правильные геометрические фигуры. Самолет приземлился там, где садов не было. По склонам холмов и в низинах тянулась лишь дикая колючая растительность, привычная к засухе. Аркадий осторожно понюхал воздух. Имеются признаки слабые гибсо. Он видел многочисленный рабочий персонал. Гибсо таскали грузы наравне со всеми. В том районе расположены крупные предприятия по производству строительных материалов, в первую очередь, разных сортов цемента и отделочных плит. На скалистых возвышенностях идет добыча мрамора. В черте города все дороги спрятаны в бетон – если в столице есть зоны рекреации на открытом воздухе, то здесь сады показывают лишь внутри закрытых залов. Жарища была невыносимая. По улицам ходили инженеры, менеджеры и прочие специалисты – у всех рубашки с галстуками. Аркадий сейчас в куртке с маечкой, но с ним беседуют исключительно вежливо. Непосредственно на фабрики Аркадий не заходил, но видел рабочих. Среди них очень много бобров и других зверей с небольшим ростом. Очень много приезжих из других стран. Кошки не мяукают. Нигде, даже в сфере услуг Аркадий не заметил кошек. Есть леопарды и львы, но это другое. Аркадий пешком дошел до НПО, где разрабатывали новые материалы. С ним был миниприбор, улавливающий волны самых разных типов. Аркадий не мог по нему передавать сообщения, не мог читать чужие сообщения, зато он регистрировал излучения – естественные и технологические. Кроме того, прибор способен оценить концентрацию разных веществ в атмосфере. Пар идет только от теплоэлектростанций. Уровень изотопов не превышает аналогичный показатель в столице. Аркадий видел довольно много охраны и полиции возле крупных заводов. Быки и песики придирчиво смотрели на рабочих-иностранцев, некоторых без слов и церемоний обыскивали, кое-кого толкали. В тот же день, вечером, Аркадий видел, как быки бьют другого быка – приезжего с юга. Его помяли довольно сильно. На постовой машине чернеет вмятина от осколка. Это даже не пуля ударила. Разорвалась бомба или крупная граната.

Второй рейс приземлился в тихой местности. Населенные островки стояли посреди пампасов и прерий. Там, где дома стояли тесно, было много деревьев, деревья также окружали отдельные дома на фермах, расположенные полукольцами. Воду добывали глубоко из-под земли. Здесь в больших количествах выращивали культуры, которым не нужно воды. Аркадий видел издалека огромные арбузы. В прериях идет добыча нефти. Темп жизни совсем не то, что в столице. У местных жителей очень много свободного времени. Львы часто принимают солнечные ванны или играют в футбол.

Аркадий снял куртку и стал осматривать ее как раненого товарища.

– Приятель, ты изрядно раскочегарилась. Наверное, я тоже нагреваю тебя изнутри. Надо хоть немножко проветриться. – в городах есть пруды, но возле них жара остается столь же сильной. Аркадий подумал, вода здесь не остужает, а лишь выполняет терапевтическое действие. В прериях есть санатории с солеными озерами. Аркадий представил, как раствор соды лезет в нос и фыркнул. В детском доме его и других ребят заставляли промывать нос раствором соды в дикой концентрации. От нее одновременно щипало, резало и давило во всей носоглотке. Соду просто ненавидели. Других лекарств не было. Но Аркадию и другим талантливым ребятам повезло – в двенадцать лет их перевели в другой детский дом, который негласно курировал КРБ. Там была очень интересная учебная программа. Соду использовали только для мытья посуды.

Аркадий еще раз фыркнул и вытер нос платочком. Очередь на рейс короткая. Сине-белый самолет полете к горам на юго-западе. Значительную часть страны занимают области, высоко расположенные над уровнем моря. На плато и нагорьях стоят очень крупные города, но также есть глухие места, где даже отсутствуют дорожные направления. Часть горных массивов целиком покрыта зеленью, в других местах леса стоят лишь у подножья каменных исполинов. Аркадий знал, что многие пики имеют романтические названия. При этом нигде не видно художественных работ, отражающих красоту этой местности. Здесь много живописных пейзажей. Частный сектор неприступен: за несколько миль висят таблички, которые говорят, где начинается частная собственность. Хозяева обращаются к частным фирмам для найма охраны. Судя по всему, охрана вынуждена вести непрерывную работу и по контракту не смеет отлучаться, пока не закончилась смена. Аркадий разглядел песиков в форме и с кислыми лицами. Частный сектор включает только обеспеченных лиц. У каждого не просто дом и двор вокруг, а целая усадьба с множеством построек, полями и другими хозяйственными зонами. Песики должны это все охранять.

Есть и другие песики. Эти никого всерьез не охраняют и бесцельно бродят по крупным городам. Они умеют жонглировать ножами. Время от времени они предлагают невысоким гражданам сделать добровольный вклад в пользу гор. Они так и говорят: «горам несем благополучие». Интересно, кто обучил их этому изящному обороту? Аркадий перестал искать информацию и нацелился на песиков. В первый раз он увидел их, когда они стояли на краю обрыва. Городская улица шла очень близко к краю скалы. Песиков было штук шесть. Они изначально смотрели в сторону Аркадия. Когда Аркадий приблизился, они взглянули на него сердито и куда-то побежали. Рядом ходили зайчики и другие нестрашные звери. У каждого псы могли что-нибудь потребовать. На псах потертая спортивно-камуфляжная форма, которую можно спутать с экипировкой полиции. Но такую форму можно запросто купить в магазине. Иногда ее просто выбрасывают. Аркадий прошел мимо однотипных зданий и опять вышел на ту улицу. Пес шел в сторону гражданки с детьми. Аркадий мог выскочить еще до того, как пес начал бы говорить о «сборе». Но вначале решил удостовериться. Пес обратился к женщине и стал решительно показывать на горы. Тогда Аркадий подбежал.

До обрыва всего несколько шагов. Обрыв ограничен изгородью, по которому можно ходить. Пес открыл рот – и вдруг увидел перед собой не женщину, а волка, причем, высокого и явно сильного. Пес проглотил слово и хотел сказать что-то громкое. Аркадий его опередил.

– Вы занимаетесь благотворительностью? На общественных началах! Вам горы так нравятся.

– Да-а… – протянул пес. – Для гор.

– А при чем тут деньги? Горы без них плохо растут или разрушаются?

Пес хотел убежать. Аркадий, используя прием КРБ, резво встал там, куда пес было сорвался. Он не столкнулся со псом. Тот был обескуражен.

– Так Вы скажете или нет, как горам помогают деньги.

Сбоку выдвинулся другой, очень крупный пес. Однако он остановился шагах в двадцати. Первый пес нервно вынул нож и выставил вертикально вперед – словно хотел показать его Аркадию. Он умел делать ловкие трюки с ножом, но сейчас не решался начать. Он им потряс перед Аркадием, а потом немного наклонил лезвие вперед.

Ударом ноги Аркадий выбил нож из рук пса. Удар был такой силы, что нож полетел высоко вверх и, казалось, он упадет перед изгородью. Однако клинок пролетел дальше и исчез в пропасти. Песик открыл рот – Аркадий ткнул его пальцами прямо в горло. Другой пес бросился наутек. Аркадий поймал следы еще псов, которые вытянулись в цепь. Так ходят спецслужбы. Или – опытные бандиты. Аркадий несильно толкнул пса. Тот сел прямо на свой хвост.

– Туда же могу отправить! – Аркадий локтем показал на пропасть. – Если будете отпираться. Кто использует деньги?

– Для лаборатории… – пропищал пес. – Лаборатория делает так, что горы растут лучше!

«Идиот. Впрочем, косвенные признаки указывают на то, что среди усадеб есть научные центры. Туда идут коммуникации, которые попросту не нужны в простом быту». Аркадий быстро ушел, держа пса на прицеле боковым зрением. Пистолет остался в номере. Сейчас совсем не тот случай, чтобы стрелять. Аркадий спал один раз в транзитной зоне аэропорта перед вторым рейсом. Возле прерий его охватывала томная сонливость, а теперь спать совсем не хотелось. Аркадий следил за тем, как зажигаются окна: в одних кварталах огни распределялись по всему зданию, или имели произвольный порядок, в других окна горели строго на нижних этажах, а остальные восемь-десять этажей стояли совершенно темные. Были кварталы, где во всех домах не было света. Городское освещение работало везде и подкрашивало улицы в белесо-желтый или розовый цвет. Днем Аркадий рассматривал карту и знал, куда идут дорогие коммуникации. Пешком туда идти не очень близко и дорога лежит именно через те кварталы, где окна зданий не горят. На большом расстоянии друг от друга фонари освещали тротуар и дороги. Они были похожи на унылых мудрецов, которым уже нечего делать в этом мире. Ничего они не могут совершить, ничего не могут изменить. Вершины домов почти теряются во мраке. Дома не слишком высокие, но довольно занятно видеть такой квартал в такой серьезной стране. Словно жители все уехали. Это не трущобы. Мусор… летает перед ногами. Старые рваные газеты, обрывки упаковок. Аркадий шел по улицам, держа в голове общее направление. Кварталы темных стен не кончались. Уже наступило время ночи.

Аркадий заметил, как в стороне от него, но в том же направлении, движется группа. Он замер у стены. Все двери домов были наглухо заблокированы, нет ни дворов, ни подворотен, ни скверов. Аркадий определил, что там целая толпа псов. Они ушли вперед. Следом показалась еще группа. Оттуда послышалась ругань и вой. Аркадию не хотелось драться при таком освещении; он ушел за ближайший ряд зданий. Те псы также шли не за ним. Перемещение идет в сторону городской окраины. Кое-где там есть естественные заросли. Аркадий решил изменить маршрут. Но в этот момент миниприбор – который молчал три дня – показал сильный поток управляющих сигналов. И почти одновременно он слился с другим потоком, иной формы. Это не разные сигналы из одного источника, это принципиально разные волны. Псы завыли и остановились. Снова прошел сигнал. Псы, судя по голосам, стали бежать и кричать. Но второй сигнал заставил их остановиться. О его источнике Аркадий не мог сказать совсем ничего. Первый используют, чтобы передавать неотложные сигналы. Эту систему бандиты применяли в Кралепоре, не зная, что их сигналы перехватывают. Возможно, текст первого сигнала можно было бы прочесть с помощью специальных устройств, тогда как второй сигнал совершенно уникальный. Его можно только слышать. Аркадий осторожно смещался вдоль домов почти в одном направлении с псами. Первая группа встала где-то перед спуском к лесу. Аркадий увидел черные края. Псы не решались подходить. Другая группа с визгом полезла в лес. Там кого-то сильно ударили. Псы, ругаясь, продолжили ломать ветки дальше. Не они нанесли удар. Аркадий поймал след волчицы. Что-то его заставило идти в тот же лес. Волчица не из числа южных. Неужели из Кралепора? Аркадий торопился и различал только запахи псов. Колючие ветки переплетались друг с другом, создавая почти сплошную стену на уровне головы и выше. Деревья были невысокими – Аркадий успел разглядеть еще несколько зданий над кронами. Оказалось, что лес подходит вплотную к ним. Как и прежде, у домов светили редкие фонари, а сами дома стояли темными. Псы не могут догнать волчицу. Но другая группа не движется, хотя бы могла быстро обежать вокруг леса. Аркадий услышал, как псы остановились. Снова пролетели разнонаправленные сигналы. У сигнала второго типа источник расположен как будто совсем рядом. Псы стали выть и вздыхать. Аркадий чуть подождал, а потом стал двигаться в сторону волчицы. Псы не произносили никаких членораздельных фраз, за исключением ругательств. Они произносили начало слова («О-на!»), а потом умолкали. Раздался сильный хруст. Кто-то прыгнул на волчицу через заросли. Раздался вой. Два пса получили больно по носу. Остальных было трое или четверо. Один из них попытался бежать к колючкам и выскочил прямо на Аркадия. Сбоку свет летел сразу от двух фонарей. Пес увидел Аркадия, завопил и упал как подкошенный. Аркадий его даже не коснулся. Два пса охали на земле, остальные с ножами прыгали в сторону волчицы, а затем от нее. Они не решались ударить по-настоящему. Они надеялись, что волчица сама коснется их ножей. Они вертелись не переставая, меняли направления. Волчица тоже двигалась вместе с ними. Одета она как Аркадий. Но она не из Кралепора.

Аркадий подскочил и с размаху опрокинул пса с ножом – прямо на другого пса. Третий пес замахнулся, но Аркадий дважды ударил его по горлу. Третий пес упал на первого. Второй споткнулся и стал валяться по земле. На волчице разорвана куртка. Следов крови нет. Аркадий резко смотрел во все стороны. Один из псов попытался встать, но, взглянув на волчицу, упал лицом в траву и заныл, точно его обидели. Волчица резко пнула самого крупного пса. Аркадий следил за остальными. Он ударил псов очень сильно, но нельзя сказать, что смертельно. Волчица посмотрела на них пристально. Все псы начали тихо скулить.

– Вот так! Я бы и сама справилась. Не такое тут сложное дело…

– Одна? – спросил Аркадий на официальном языке той страны. У волчицы очень светлый цвет волос, но они не золотистые и не ослепительно белые, как у полярных волков. Неизвестно отчего Аркадий испытал приступ смущения.

Вторая группа так и осталась у спуска в заросли. Волчица еще раз посмотрела на псов.

– Но Вы мне очень помогли. Вам не холодно? – она говорила, не поворачиваясь к Аркадию. Аркадий тоже решил не вставать прямо перед ней.

– Я могу сделать так, что не будет холодно.

– Признаться, жарко.

– Ах, да! Ведь Вы из Кралепора. Мистер Аркадий. – она слегка повернулась к нему, и Аркадий почувствовал легкое онемение в пальцах. Такое бывает, если вводят наркоз. Волчица не отрываясь смотрела на псов. Те как будто заснули.

Интуиция подсказывала: надо уходить и даже тянула за ноги, за хвост. Аркадий сделал шаг назад.

– Вам куда надо идти?

– Я хотел бы выяснить, есть ли здесь где-нибудь крупная лаборатория!

– О! Лаборатория! Здесь есть, и не одна! И в скалах, и на плато, и в степи. Прямо за дорогой. – она не сказала, за какой именно дорогой. Волчица решительно пошла через лес к ближайшим зданиям, а Аркадий спиной прошел несколько шагов, развернулся и зашагал в другом направлении. След волчицы быстро растаял. Возможно, у нее были с собой специальные средства. Или Аркадий просто устал. Первую группу псов он тоже не слышал. Аркадий вышел на дорогу, хорошо освещенную сверху и по бокам. Обзор был очень велик и было очень тихо, разве что с далеких гор доносились звуки ночи. Аркадий подумал, что четыре года назад было то же самое. Он не надеялся встретиться с другими Филбертами. Он хотел понять, были ли у Филбертов технологически развитые партнеры или покровители. Аркадий направился вдоль дороги и шел так почти всю ночь. Еще до утра он увидел указатели в сторону разных населенных пунктов. Одного из них в Кралепоре не знают. Гильфо – это частная фамилия. Очевидно, там расположены территории, принадлежащие ему. Но усадьбы других хозяев никогда не указаны на картах прямо. Там пишут коротко: район такой-то и номер.

Аркадий пешком добрался до города. Там тоже есть указатели в сторону Гильфо. Через город продвигалась колонна спецтехники в сопровождении полицейских автомобилей. В местной администрации Аркадий еще раз спросил: действительно ли он может ходить по любой нечастной территории? «Да, да, да! – ответили ему, – «именно так!». Полиция циркулировала по городу, досматривала некоторых бродяг (а других не досматривала). Посты наблюдения были как в городе, так и за городом. Аркадий обратился в полицию. Начальник начал торопливо объяснять, что они не мешают, а только ведут наблюдение за границами господина Гильфо. Аркадий попросил объяснить, где располагается граница. По сухой земле идет магистраль – по одну сторону расположены дома и улицы вдали. С другой земля тянется до холмов с черными кустиками у основания и пушистой белой травой на вершине. За холмами идет сильно пересеченная местность. Аркадий вчера на карте видел, что в той местности есть сильно разветвленные ущелья. Постовая машина внимательно двигалась вслед за Аркадием – даже если он делал всего три шага, машина тоже перемещалась на три шага, или чуть больше. Аркадий пешком отправился в город, ощущая изрядное раздражение; стоило ожидать, что наблюдение за ним будет пристальным, вероятно, именно поэтому правительство разрешило ходить ему, где вздумается. Но прямой непрерывный контроль создает явные ограничения. Аркадий даже подумал, не позвонить ли по выделенной дипломатической линии. На зубах скрипела степная пыль. Прополоскать рот было нечем, поскольку автоматов по продаже воды в городе нет, заходить в торговые пункты внутри зданий очень не хотелось. Аркадий почти забыл подробности ночного столкновения. У всех псов были короткие загнутые хвосты (про такие в Кралепоре говорят: рыболовные крючки и крючочки). У нее, похоже, хвост был совершенно нормальный и даже красивый. Аркадий постарался вспомнить тембр голос – довольно низкий для женщины, но вовсе не грубый, и более того, поставленный. Аркадию вдруг показалось, что волчица репетировала сцену из кино. У нее не было с собой никакого вооружения, при этом она лично вырубила двух здоровенных типов. На остальных она смотрела – и не говорила. Аркадий почувствовал, как от жары путаются мысли. Он все-таки снял майку и около получаса стоял в тени. Потом он прошел несколько кварталов и достал воды в маленькой забегаловке. С первого дня прибытия Аркадий нигде не нашел нормального хлеба. Кралепорские буханки умеют делать только в Кралепоре, также как караваи и бублики. В разных странах восточного полушария есть свои рецепты приготовления теста и изделий из него. Там умеют делать пироги с начинкой. В этой стране рекламируют свою изысканную кухню, но ее подают в ресторанах, куда Аркадий не заходил. В закусочных из муки делают тонкие, почти прозрачные листы, из которых получаются очень тонкие лепешки. Их часто закручивают в несколько слоев и кладут внутрь начинку. Или начинку наносят поверх листа. Все ингредиенты прошли многократную переработку, поэтому Аркадий не мог точно определить, из чего это сделано. Курица пахнет джемом, варенье может быть одновременно сладким и соленым. Избегая пробовать такие блюда, Аркадий покупал только сухие-пресухие палочки из теста, которые надо было грызть или рассасывать. Самые дешевые не имеют никакого вкуса. В тесто добавляют разные специи и ароматизаторы. Аркадий разгрыз сухую палку и запил водой. Во второй половине дня он опять ходил по городку, осматривал информационные стенды и лампы, определяя, сколько энергии тратит одно здание.

– Люксы можно легко перевести в ватты. В свою очередь, я знаю несколько моделей, которые позволяют оценить освещенность. – Аркадий изогнулся, чтобы прохожие не задели его рогами. Ему пришлось соскочить на обочину, по которой через пять секунд промчался курьер на скутере. Аркадий перед этим заскочил обратно. – Ходят как танки. Знакомиться, столкнувшись в толпе, допустимо, но я не слышу солидных разговоров. И значит, не стоит толкаться.

Аркадий шагал быстро и проводил вычисление. Получалось, что кварталы расходуют очень много электроэнергии на освещение и прочую инфраструктуру. Газовых плит, судя по структуре зданий, здесь нет, следовательно, все используют электрические плиты. Огромное число народа ходит в закусочные. Но там тоже нужны плиты. Между тем трубы электростанций спрятаны или отсутствуют вообще. Аркадий видел однотипные трансформаторские будки и подстанции. Он предположил, что на территории Гильфо на самом деле вырабатывают электроэнергию, поэтому ее так стерегут, а вовсе не из-за научных исследований. Аркадий где-то слышал о профессоре Гильфо, но не запомнил инициалы. Он шел через парк с песочными тропинками и время от время проверял на прочность древесные иглы. Парк тянулся на северо-запад и постепенно Аркадий вышел к самому краю города. Он это установил по приметам. Вылет состоится завтра. Через границу города деревья шли и дальше, по желтой земле, затем падали в ущелье. Направление почти совпадало с главной дорогой к Гильфо. Аркадий решил посмотреть, насколько велика та частная территория. Карта говорит, что уже сейчас началась частная территория, хотя она ничем не обозначена. Аркадий быстро прошел через лес, увидел многочисленные склоны, изгибы и перепады. В горах он мог видеть тропы. Аркадий решил идти ближе к поверхности земли. Уже наступил вечер. Краем уха Аркадий уловил на севере слабые техногенные сигналы. Потом приборчик стал ловить множество волн от специальных систем слежения. Там могут располагаться войска. Если выйти прямо к ним, можно передать официальный привет. Ведь у Аркадия с собой несколько мощных документов. Он продолжил идти на север. Тени от горы скоро его догнали. Аркадий прошел версты четыре по сильно пересеченной местности и преодолел изгиб ущелья. Он не выдержал и ради любопытства поднялся повыше, чтобы оценить рисунок расположения гор. Действительно, ущелья очень разветвленные. Когда Аркадий спустился, резко потемнело, как по волшебству. Аркадий упорно шагал в сторону источника волн. Внезапно он обнаружил, что волны летят с другой стороны, с востока, а также идут со стороны города. Далеко в небе мелькнула звезда воздушного лайнера. Стало очень темно. Хотя облака не закрывали небо, звезды касались лишь точками. Они совершенно не светили. Аркадий наощупь нашел спуск с горы, перед которой была выразительная пропасть с клыками. Он смещался на запад, левее, потом еще левее. Он теперь как будто идет в обратном направлении. Сила волн не стихает. Прибор теперь их видел повсюду и даже испытывал замешательство; Аркадий его отключил. Ориентироваться по природным следам можно. Придется еще раз пересечь ущелье – его изгиб чернеет, а дальше, наверное, будет выход к магистральной дороге. Самолет вылетает утром. Аркадий в темноте слушал голоса неизвестных существ. Он подумал, что в абсолютно незнакомой местности он является легкой целью. Нога подвернулась и Аркадий поехал вниз. Вовремя остановившись, он схватил провинившийся кед и с силой его потряс. Многочисленные уколы идут из-под пятки. Аркадий снял кеды и решительно их вытряхнул. Подъем в ущелье был до того неудобный, что он решил пройти еще немного в сторону и отыскать склон получше. Аркадий вдруг заметил прямой свет, как от светодиодной лампочки. Свет выходил из-за склона и был очень экономичным. Все же Аркадий понял: это искусственный свет, а не луна со звездами. По темной серо-синей поверхности он направился в сторону света. Пришлось идти больше версты. Аркадий увидел отполированный кусок скалы и в нем – окошечко. Сердце стало прыгать, намекая на выкрутасы Филбертов. Аркадий включил свой прибор и сразу стало понятно, что это не Филберты; это также не мощный источник излучения. Свет идет как будто от стационарного объекта, не связанный с централизованным электроснабжением. Прибор указал на примесь изотопов. Гелий?

– Молодец, приборчик, молодец! Неужели холодный ядерный синтез? Прямо из гор… на это идут средства. Добывают изотоп гелия – или у них тут уже проложена инфраструктура? – Аркадий попытался найти намеки на трассу электрического кабеля. Как еще можно доставлять энергию из гор? Теоретически, энергию можно распределять по индивидуальным накопителям, аккумуляторам или даже баллонам. Что является энергоэквивалентом? Какой-нибудь газ? Аркадий запутался в корягах и уперся прямо в куст. Некоторое время он не мог двигаться совсем и лишь смотрел перед собой. Кусты закрывают выход из этой части ущелья. Аркадий возле кустов. С востока идут мощные перепады гор, с юга – какой-то объект мелькнул. Аркадию показалось, это один из недавних псов. Запах очень похож. Объект, согнувшись, убежал в сторону степной дороги. Он держал руки ладонями вместе, будто молился. Появился другой объект. Аркадий видел его контуры и никак не мог справиться с кустом. Объект имеет повадки командира. Он издал тихий сигнал, каким главарь банды обычно призывает сообщников. Где-то здесь они бродят. Главарь побежал было к дороге, но затем вернулся и помчался за отполированную гору. Аркадий наконец высвободился, осторожно проскочил вперед и смог понять, что относительно недавно здесь гуляла группа псов. И все они умчались к дороге. Псы напуганы? Предводитель полез на камни, где стояли отполированные блоки. Из них тоже льется очень слабый свет. Аркадий решил, это какие-то стационарные батарейки. Не холодный термоядерный синтез. Но все равно интересно. Пес прополз по блокам, затем внезапно появились здания – высотой, пожалуй, не больше двух метров. Они крайне схожи с блоками и расположены в произвольном порядке. Здесь естественная площадка, есть явные трещины в скале, земля из них выпирает. Аркадий вдруг поймал след волчицы. Пес ее тоже заметил, испугался и бросился прочь. Но заплутал между блоками. Аркадий услышал удар клинка о камень. Ругань еще одного пса. Пес залез на блоки и заорал.

Аркадий подбежал, одним махом вскочил на блок и столкнул пса. Он приземлился ему на грудь. Раздались очереди. У пса могли быть стволы. Аркадий его тряхнул в стиле коллег из десантного отдела. Из рваных штанов выкатилась граната. Аркадий ее оттолкнул ногой. Выстрелы прыгали между блоками, очевидно, желая попасть в того, кто там прячется. При этом пес с автоматом не желал идти далеко вперед. Он поймал запах Аркадия и дал очередь в его сторону. Аркадий отскочил за широкий выступ. Пожалуй, не слишком удачное место. Отсюда можно выйти только в двух направлениях. Из одного движется пес. Он издал писк и выстрелил куда-то в землю. Писк утих. Ловя свежие резкие запахи, Аркадий вдруг понял, что пес пристрелил сообщника. Ночь играла в прятки. Камней очень много, как для Аркадия, так и для пса. Плутать по лабиринту не хочется. Но если прыгать по камням, сразу станешь заметен. Пес словно не чуял следов Аркадия и пытался реагировать на звуки. Аркадий некоторое время тянул его за собой, но в результате вышел почти на то самое место, откуда он сюда зашел. Пес внезапно завыл, как при сильном ударе. Он не выстрелил. Патроны кончились? Выстрелы в небо. Еще нет. Всхлипывая, пес побежал к ущелью, но споткнулся.

Волчица сбила его из-за угла.

– Аркадий, Аркадий! Смотри! – волчица махнула рукой, подзывая. Аркадий не раздумывая, вышел из-за камней. Пес лежал и охал. Волчица легонько стукнула его в поясницу, пес подскочил – и сразу же его шею стиснуло между бедром и голенью. Голова поехала вниз, но не упала, поскольку волчица держала крепко. Пес не сопротивлялся, только сопел.

– Посмотри. Если нажать вот так – она задвигала бедром – то враг придет в изумление. Смотри, это может быть полезно.

Пес жутко захрипел, но по-прежнему оставался беспомощным.

– А если сдавить вот так – смотри – он отключится. – голова у пса повисла. Волчица подержала его недолго и разжала ногу. Пес рухнул и замер.

– Если держать подольше, он выключится совсем. А так ничего. Он повержен и ничего не будет помнить. Об этом. Вы очень храбрый, Аркадий. Вам нужно к дороге?

– Да.

Волчица потерла платиновую шерсть на лице и быстро побежала по тому самому пути, которым уходили незнакомцы. Дорога немного петляла, но все же очень скоро они вышли из ущелья к степи. Рассвет начался внезапно. Аркадию увидел, что вся шерсть у волчицы имеет насыщенный платиновый оттенок. Голова, руки и хвост имеют легкую примесь серебряного, но серый цвет не чувствуется, поэтому цвет кажется разновидностью белого. В прическе есть немного золотого. Но она тоже платиновая. Волчица сказала:

– Вы мне очень помогли, спасибо!

– Я отвлек противника?

– Вы замечательный, Аркадий.

– Пожалуй, в данный момент, я скорее рассеянный. Мне нужно было идти в аэропорт, но я зачем-то отправился на частую территорию.

– Вам тоже интересны работы Гильфо? Вы можете с ним познакомиться, хотя он никуда не выезжает и к нему сложно дойти. Я тоже попробовала пройти по этому маршруту. Здесь неудобно.

– Псы не его сотрудники?

– Нет, это примитивные бандиты. Мои предки из Кралепора. Я тоже увлекаюсь физикой.

Встретить волка с Кралепорскими корнями было огромной удачей. Но Аркадий явно смутился и не знал о чем расспрашивать. Волчица сказала:

– Меня зовут Зара Эбигаль. Это имя на здешний манер. Но мои предки жили в землях Кралепора. Что я могу для Вас сделать? Хочешь, я вызову такси.

– Спасибо… миссис Эбигаль, но в этой стране я предпочитаю пользоваться общественным транспортом.

– А в МИД Вы тоже ездили на автобусе?

– Это исключительный случай.

Эбигаль огляделась.

– Это дрянная дорога. Коммуникаций мало, но они есть! Через две мили появится стационарный телефон. Если хочешь, я вызову по нему для тебя транспорт. Этот мерзавец хотел меня прикончить. Этот простой живущий тип! Он что, не понимает… – в голосе промелькнуло удивление – что я этого так не оставлю. Конечно, меня можно убить, как и всех. Но Аркадий Владимирович мне помог, и теперь пусть они дрожат! Недорожденцы. –

Это слово Аркадий видел в книгах, где описываются стародавние времена. Он шел рядом с Эбигаль и молчал. Рассвет быстро захватывал территории на востоке, и очень скоро наступило полноценное утро. Вылет состоится через сто сорок минут. Аркадий посмотрел на часы.

– Не волнуйся, успеем. Если ты не против, я доеду до аэропорта. Мне не нужно в аэропорт, я хочу посмотреть на реки.

Вылетать нужно было не из того аэропорта, куда пришел третий рейс, а из воздушной гавани на западе. Там ландшафт заметно меняется. Там много речек и речушек, которые текут с гор. Аркадий мысленно анализировал данные о последних городах и не разговаривал с Эбигаль. Он полагал, она вызовет такси. Служба автоперевозок иногда заставляет ждать больше часа. Через пять минут на горизонте раздался шум. Аркадий увидел фирменный автобус с официальными номерами. Автобус остановился посреди дороги, прямо перед ними. Салон был совершенно пустой. Эбигаль подмигнула псу-водителю, который все время сохранял на лице напряженную внимательность. Он ничего не сказал об оплате. «Держись!» – шепнула Эбигаль. На предельной скорости автобус помчался к аэропорту. Когда он шел мимо города, водитель сбавил скорость, но потом вновь разогнался. На дороге стояли пластиковые ограничители – автобус летел вплотную к ним, не задевая их скорее случайно. Аркадий удивлялся такой езде. Эбигаль немного подпрыгивала в кресле. Она ехала спереди, а Аркадий решил сесть в самый конец. Эбигаль нисколько не обижалась. До аэропорта было значительное расстояние. «Как я этого не учел? На что я надеялся – на их летящие такси? Надо было поехать еще вчера. Совершенно из головы вылетело». Автобус успел. Он не подъехал прямо к аэропорту и остановился возле бокового съезда. Но там до дверей было всего шагов пятьсот. Задняя дверь открылась. Эбигаль пробежала назад.

– Почти пятьдесят минут есть! Успеешь? Аркадий, ты будешь в столице?

– Да!

– Я тоже там хочу поработать! Оставь свой телефон. Я подыщу места поинтересней и тебе обязательно передам. До встречи!

Она коснулась его ладонью. Аркадий ощутил резкий прилив тепла, как во время приема сильнодействующего препарата. Он не пожал ей руку и только помахал. Эбигаль улыбнулась. Автобус помчал ее дальше на запад. Аркадий бегом добрался до аэропорта и сразу же прошел регистрацию. У него даже осталось время, что рассмотреть здешние аквариумы. Самолет сделал плавный изгиб над водой, над зелеными островами и над мысом, которой уходил далеко в океан. Аркадий никогда не видел волчиц, похожих на Эбигаль. С точки зрения иностранца, полярные волки ходят в похожих нарядах, но на самом деле их цвет не платиновый, а снежно-белый. К тому же у них несколько иная структура лица. Лицо Эбигаль почти такое же, как у волчиц из Кралепора, но есть неуловимые черты – возможно, это выражение глаз или манера держаться – которые выглядят непривычно. Аркадий не слишком рассчитывал встретить ее снова. Вся недавняя история казалась ему забавным казусом, почти сказкой. Пока он возился с вредными кустами, в него могли сто раз выстрелить с гор или с другой стороны ущелья. И другие вещи слишком удачно складывались. Как говорили старшие волки, не нужно искушать судьбу и Господа Бога. Нельзя сказать, что поездка прошла зря – Аркадию все же удалось разузнать дельную информацию и кроме того, он познакомился с тем, у кого предки родились в Кралепоре.

– Если бы она стала обниматься, можно было бы растаять. Во всех смыслах. Но мне уже не тринадцать лет и я кое-что понимаю в нашей жизни. Надеюсь, что понимаю.

Сквозь изрезанные облака самолет летит к столице.

ЭПИЗОД ВТОРОЙ. КОЕ-ЧТО ИЗВЕСТНО

Во многих землях Кралепора месяц май был очень теплым, но гораздо свежее, чем в больших странах за океаном. На прощание май прошелся ливнем по полям и дорогам, по густым лесам и везде оставил следы из желтых березовых сережек. Сирень продолжает цвести. В июне многие взрослые едут в дальние командировки, дети проводят каникулы либо в семьях, либо на базе образовательных учреждений, которые действуют как в городе, так и за городом. Поэтому матери-волчицы могут быть спокойны.

Анастасия Нескучаева вела обширную работу в своем отделении, а также в других отделениях, связанных с хирургией, травматологией, восстановительной медициной. Помимо этого она постоянно проводила исследования в области регенеративной медицины. Маленькие дети не любили лечиться, но к ней на прием все шли охотно. Анастасия нравится всем без исключения. Она очень добрая, красивая и при этом деловая. Ей удается найти подход абсолютно ко всем пациентам.

В отделении лечат детишек с ожогами, с травмами, с другими неприятными событиями. Смотреть на шприц неприятно. Анастасия расспрашивала детей о том, что им интересно, о книгах, которые они читают, об играх и о природе. Детишки охотно рассказывали. Анастасия говорила: «Дружок, я не буду ничего трогать, я просто посмотрю. Хорошо? Так, отлично! Давай теперь вместе в экран посмотрим. Так, так, все верно. Головку немного поверни. Отлично! Ты хочешь посмотреть, как внутри расположены косточки? А как же, конечно, покажем! Маму – тоже пустим. Друзья, записывайте. Отек в районе плеча, локализация – она диктует специальные названия и цифры, которые не страшно слушать. Совместно с лечащим врачом выбирают оптимальный препарат, вводят через специальный тоненький эндоскоп, но малыш совсем не боится. Анастасия объясняет, зачем все это делается, с помощью простых и приятных слов.

Все считают ее асом педагогики. Самой Анастасии кажется, что выраженной педагогической системы у нее нет, и к каждому ребенку она ищет подход во время непосредственного контакта с ним. В зависимости от характера ребенка она обращается к нему «дружок», «малыш» или даже «старина». Большой мишка сидит с озабоченным видом. Ему лет десять, но он уже не малыш, поскольку достаточно высокий и уже толстенький. Анастасия говорит:

– Друг, давай мы посмотрим, что у тебя случилось. Просто так посмотрим. Честное слово, ничего не буду делать. Я же вообще-то со взрослыми работаю, посещаю детские отделения только иногда, но никого не колю. Друг, сядь, пожалуйста, вот так. Нет, лучше сюда. Так, отлично. Что у нас здесь. Ага, ага, понятно.

– Он себе ручку очень натер! – говорит медведица.

– На самом деле, не натер, а ободрал, причем глубоко. Друг, ты часто чешешь ее? Часто бы не стоило… Видите, тут же обширная эдема. Да еще нестандартная. Но мы знаем, как это исправить. Честное слово, знаем!

Мишку лечат и вскоре он совсем поправляется.

В одном из взрослых отделений лежит разговорчивый заяц. Он трещит не переставая. Намеки на то, что он похож на сороку, зайца не смущают – он охотно кивает на любые слова, объясняет, почему он – как сорока, и опять говорит без конца. Спит он плохо и мало, он уже пожилой и всю жизнь лечился народными средствами. У него есть несколько застарелых трофических ран. Лучше всего их лечить комбинацией раневых повязок и обкалываний. Но заяц категорически против уколов. Он готов принимать любые средства внутрь, любые капельки или таблетки, не боится, когда его просвечивают. Он рассказывает истории, как его знакомые зайцы очень страдали после укусов пчел или ос. Еще он любит вспоминать историю о заражении крови через грязную иголку. Заяц болтает:

– Укололась – и все, и все, и умерла через день! И никто ничего не мог сделать, потому что если б можно было что-то сделать, это была бы сказка, а не настоящая жизнь. Это в сказке есть всякие эликсиры, живая там вода, или даже неживая. Если правильно побрызгаться неживой водой, тоже бывает польза, только не везде, а в мифах!

Он рассказывает вещи, которые никто из сотрудников не слышал. Все сотрудники – очень молодые и молоденькие волки. С Анастасией советуется начальник отделения. Болтовня зайца не слишком мешает работе, но ему необходимо сделать несколько инъекций. Но даже из специального пневмопистолета заяц отказывается получать препарат. Он уверен, что пистолет прострелит его насквозь. Он рассказывает истории о том, как во времена юности за ним гонялись бандиты, как он скрывался от них в густой чаще и едва не провалился в болото. По словам зайца, он не провалился окончательно лишь благодаря своему малому весу. Анастасия спрашивала, не провалились ли бандиты.

– Не, они не тонут, потому что они подлецы. Это уж испокон веков заведено, что подлецы не страдают, это только хорошие граждане страдают! В мифах про зайца Кубербони…

– Я читала сборник, где эта сказка есть. Автор Сергей Введенов. Мне очень нравится. Но, по-моему, Кубербони побеждал преступников и на воде.

– Да нет, он не мог. Он же заяц! Только побольше заяц. То есть рост у него больше!

– Насколько больше?

– Ну, не знаю… Он, конечно, не как волк, да и не мог он быть как волк. Он был быстрый.

– Но он умел плавать.

– Да, это правда! Он научился у древних мудрецов. Обычно зайцы не плавают, а Кубербони – умел! Да, да! Я это точно помню.

Зайца переворачивают. Он не замечает, поскольку общается с Анастасией.

– Значит, он мог переплыть озеро?

– Так ведь – у него же не было лодки. В озере жили опасные змеи. Они поднимались со дна ночью, а днем спали. Кубербони убегал при свете дня. Я точно знаю! Всегда же говорили: «когда звезда дня достигла пика, исчезли тени и не было укрытия бедному страннику. Оставалось зайти только в лес, в колючий лес…»

– Вы читали сборник «Гости из прошлого»?

– Да где читать-то! Я вообще не читал! Это я слышал! Так говорили мастера берестовых дел. Те, что делали туеса, туесочки.

– Корзинки они делали?

– Нет, корзинок они не делали. Они делали только большие корзины – ну, те, в которых впору спать! Они делали еще корзины. У меня, кажись, чешется.

– Сейчас это пройдет. – зайцу ввели препарат во все нужные места и наложили повязки. Пока Анастасия с ним беседовала, коллеги оперативно все проделали. Заяц еще минут двадцать говорил. Не отходя, коллеги просматривали результаты его анализов, а также данные по другим пациентам. Они не теряли времени. Затем зайчику сообщили, что скоро будет тихий час, и он согласился – от бесконечных разговоров у него совсем пересохло во рту. И он физически вымотался. Такие нестандартные пациенты встречаются редко, но к каждому нужно иметь подход. Анастасии это всегда удается.

Тане Страховой поручили очень ответственный пост – она руководила детишками в выездном детском саду. Обычно одному взрослому доверяют до десяти детей; на общественных началах часто помогают родственники, если у них есть возможность. В то время у Тани был лишь один родственник – Валера, ему должно было исполниться четыре годика летом. Каждая группа живет в отдельном домике. В больших домиках объединяются две-три группы. Форма работы с детьми больше напоминает семейную, а не детсадовскую: строго регламента нет, дети делают, что хотят, но под контролем взрослых. Сейчас Таня одна со своей командой. Дети играют в «серьезный дом», где все делают; обедают тоже дома, а не в общественной столовой. Поэтому Таня лично занимается кулинарией. Ребята, хоть они и «дома», воображают вокруг себя морские просторы и отважно борются с пиратами. Прыгают по островам – прямоугольным секциям из дивана. Все раскидано. Но беспорядка не будет. Когда Таня скажет, все всё вместе соберут.

Сейчас идет штурм островов. Валера из подушек и стульев построил отличный форпост, на котором можно сидеть даже снаружи. В начале игры он регулярно забегал к маме на кухню, потом совсем остался с мамой Таней. Валера внимательно следил за ее работой и спрашивал, нужно ли что-то помочь сделать. Время от времени Таня давала Валере задания – разумеется, простенькие; она могла сама это сделать моментально. Но она знала, что Валера очень любит помогать, и обожала его за это. И не только за это. Борщ решили сварить сразу на два дня. А рагу, наверное, даже останется. Дети соглашались есть овощи, но по чуть-чуть. Начался финальный штурм. Форпост устоял, а вот пещера главного пирата вконец рассыпалась на полу. Дети немного поспорили и стали играть в прятки. Выбегать из дома они не станут, к тому же у Тани под контролем все окна и двери. Разбежались. Спрятались. Девочки стали считать. Следы маленьких детей слышны гораздо слабее, чем следы взрослых, вдобавок дети еще не умеют работать с носиками. Поэтому играть в прятки интересно. Девочки отправились на поиски и сразу обнаружили мальчиков. Потом они нашли девочек. А вот Валеру долго не могли отыскать.

Валера, собственно, и не прятался. Он был на кухне.

Верочка Озимова зашла на кухню со всем случайно.

– Ура! Вот Валерочка! Валер, Валер! – она и другие девчонки бросились к Валере, а он спрятался за маму Таню. Девочки стали носиться вокруг Тани, желая поймать Валеру. Валера всякий оказывался непойманным. Он снова прижался к Тане, обнимая ее за ноги и за хвост.

– Ребята, через полчаса будет готово! Порядочек навели?

– Сейчас, тетя Таня! – все умчались к «обломкам корабля». Спустя несколько минут Валера присоединился к ним.

Под руководством Тани дети организованно занимались спортом, изучали разные предметы, гуляли по обширной санаторной зоне.

В паре с Таней работает ее подруга Людмила Ловчева. У нее ребеночек еще грудной, поэтому при ней дети могли веселиться особенно активно, и четкой программы занятий у них не было. Они слушались Людмилу вполне. Людмила помогала всем группам подряд. Она не могла работать с детьми очень активно, но никто не предъявлял ей никаких претензий. Намечается общая культурная программа, где все группы объединяются. Таня решила ненадолго съездить в город. Перед этим она дала секретные указания Валере, чтобы он следил за порядком.

Все друзья-волки сейчас разъехались. Далеко на востоке идет постройка новой транспортной магистрали, которая выгодна и соседним странам. Друзья из КРБ как раз там. Аркадий за океаном. В Таниной группе одна из девочек – дочь Аркадия и Анастасии Нескучаевых. Анастасии сейчас приходится работать очень интенсивно, она часто даже ночует на работе.

– Анастасию Викторовну вы сегодня тоже не отпустите? А в КРБ?

Волки весело закивали:

– Товарищ старший лейтенант, с Вами – куда угодно!

Таня пришла в спортивных брюках и маечке, но ее в лицо знают теперь многие. Анастасия быстро переоделась и они вышли. Таня сказала, что Анастасия может переночевать прямо в их домике. Анастасия смущенно отказывалась – но ей очень хотелось побыть с дочкой и с другими ребятами. Ей на вид лет восемнадцать. Таня распустила волосы. Они шли и разговаривали о новых разделах медицины. Проходящие мимо юные, молодые и взрослые волки на них засматривались, даже если у них самих были красивые жены. Лисы, как правило, заметно ниже волков ростом. Но не все. Непомерно длинный, и от этого очень уверенный в себе лис появился в конце улицы, повертел носом и заметил Анастасию с Таней. Он не работал в серьезной сфере, поэтому не узнал их. Лис бодро подскочил к ним и стал заигрывать.

– Красавицы, не скучаете? Вот бы нам…

– Вам уши нужны? – сказала Таня. Лис не понял.

– Что за уши?

– Свои!

– Так ведь как…

– Значит, нужны! В таком случае отвяжитесь от нас, пока мы вам уши не оторвали. Можем отрезать!

Для пущей убедительности Таня стукнула по бедру, хотя кинжал она в этот раз не взяла. Лис мгновенно улетучился.

– Нашелся тоже, ухажер.

– Таня, у тебя такой сильный характер! И ты так сразу и легко… ему ответила. Я бы не смогла совершенно. Если мне даже начнут говорить что-либо гадкое – я не смогу на них накричать. Наверное, у меня недостаточно характера.

– Настя, ты отлично справляешься со своими пациентами. Ребята говорят, ты руководишь как большой и опытный командир. Никто не смеет с тобой спорить!

– Танечка, но ведь там совсем другое дело! Там я на работе. Профессия меня обязывает. За пределами профессии как я могу быть грубой… то есть не грубой, а непримиримо-решительной. Хотя в этом нет ничего плохого, если использовать решительность в конструктивных целях.

– Настя, у тебя замечательный характер, не переживай!

Анастасия стала говорить, что от Аркадия уже должно прийти сообщение. Уже месяц истек. Анастасия спрашивала Таню о работе КРБ и доверяла ей во всем.

…

В столичном мегаполисе Аркадий регистрировал только стандартные цифровые сигналы, в то время как во многих других зонах, особенно возле гор, его верный приборчик поймал несколько волн с очень высокой степенью кодировки. Это можно определить даже при простом анализе спектра. К подозрительным псам эти сигналы тоже доходили. Но у простых уличных бандитов не может быть устройств для генерации таких сигналов. Это очень сложные и большие конструкции. Скорей всего, это сигналы от частных лиц, не связанных с правительством. Источник энергии для них должен быть огромен. Аркадий видел разные электростанции, в том числе солнечные и ветряные. Но они сравнительно маломощные по сравнению с ТЭЦ. Аркадий был почти уверен, что в стране ведутся исследования в области фундаментальной физики, связанные с получением энергии из очень дешевых субстратов. Теоретически, материю любого вида можно превратить в энергию. Можно ли дотянуть кабель до солнца, чтобы оно соединилось – нет, не с нужной планетой, а с каким-нибудь накопителем. Это кабель может иметь чисто энергетическую форму (опять драконы и Филберты). Энергию солнца можно конвертировать, а потом эту энергию уже довести в чем-либо до земли. Сгустки плазмы? Аркадий умел фантазировать без конца, оставаясь в пределах логики.

– Это все хорошо описывать в литературе, где слово уже обозначает явление. В пределах того, литературного мира. А как нам овеществить это слово? Предлагают посетить философскую дискуссию на одном из их каналов. Но у них чрезмерно тоскливые лица. Думаю, стоит двигаться иначе. По спортивной части.

Аркадий уже беседовал несколько раз с представителями различных спортивных федераций и спортивных чиновников. Ему удалось наладить контакт, его пригласили на длинную передачу вместе с другими спортсменами. Аркадия привезли к самому началу съемок. Ведущий был очень молодой и с первых минут стал смешить аудиторию. Беседа велась как будто о спорте, но постоянно вспоминали истории из частной жизни, кто где отдыхал и сколько проглотил жевачек. Спортсменам разрешено во время официальных матчей жевать резинки, купленные прямо возле места выступлений, поскольку в них точно нет настоящего допинга. Молодежь веселилась и подскакивала на стульях. Аркадию было несколько неловко. Он сидел в рубашке с галстуком, в неизменно ровных черных брюках и спокойно отвечал на вопросы. Он старался говорить недлинно, поскольку в первых раз его оборвали уже после двадцати секунд речи. Участники говорили подольше, но очень часто спорили друг с другом, шутили (как казалось Аркадию, совершенно не к месту). Он сделал вывод, что передача нацелена скорей на развлечение молодежи. Но после съемок к нему обратился представитель федерации смешанных единоборств.

– Мистер Арчи, Вы разбираетесь в этом! Не хотите съездить в… – он назвал спортивный комплекс только за пределами столицы.

– Только если мне позволят участвовать!

– О! Это же прекрасно! Вы действительно хотите? Мы включим Вас в группу, где выступают любители. У профессионалов своя лига. Сколько раз Вы хотите участвовать?

– Я думаю, один.

– Но это так мало, мистер Арчи!

– Но я же официальное лицо! У меня график напряженный.

Спортсмен согласился.

Аркадий на один день арендовал спортзал, чтобы припомнить все приемы и упражнения КРБ. Он проверил растяжку. Упражнения на полу и на турнике он проделывал отлично, а вот для боевых приемов требуется манекен или специальный тренажер. Аркадий постучал по боксерской груше, которая была настолько жесткой, что не деформировалась даже при самых сокрушительных ударах. На телевидении Аркадий поспрашивал немного о научных сферах, но всем сразу же становилось скучно (это было видно по реакции). Тогда Аркадий начинал говорить о спорте. Тот комплекс оформлен в виде нагромождения металлических волн, и подъезжая к нему, трудно поверить, что там есть обширные залы. Площадок очень много. Есть выход к рукотворному каналу, где состязаются на байдарках. Аркадий все время находился в комнатах для руководителей и не мог рассмотреть спортсменов. Перед самым выступлением ему дали монотонные трусы и перчатки. Без маечки Аркадию было неловко присутствовать перед массой зрителей, но что делать. До начала боя он находился в ВИП-ложе и мог следить за боями. Бойцы на вид весьма подготовленные. Не похожи на любителей. Президент федерации смешанных единоборств рассказывал о рыбалке вблизи экватора. Аркадий заметил, как после нокаута к победителю вдруг выступил второй боец и бой возобновился. Поверженного быстро унесли. Аркадий спросил, с чем это связано.

– Так интересней, мистер Арчи! Если спортсмен выступает слишком хорошо, ему вполне по силам справиться и со вторым противником. – второй пес очень сильно побил победителя. В итоге объявили ничью. Аркадию предлагали попить, но он отказался.

В зале множество огней, нескончаемый грохот. Не видя ничего, кроме ринга, Аркадий перескочил через ограждения и увидел соперника. Это очень высокий субъект с короткими завитыми рогами. По правилам позволяется бить любой частью тела, хоть лбом. Тех, у кого длинные рога, к бою не допускают. Соперник издал короткую молитву. Бой объявлен. Соперник полетел вперед и стал хлестать Аркадия – то руками, то ногами. Он не наносил настоящих ударов, а скорее хотел опрокинуть. Его руки напоминали ремни. Аркадий быстро ставил блоки и отбивал длинные ноги с наклейками. Наклейки носят по всему телу. Соперник хотел пальцами хлестнуть Аркадию в лицо. Аркадий увернулся, прокатился спиной по канатам и ударил сопернику в колено. Этого типа надо атаковать так, чтоб он запутался в руках и ногах. Или стоит сделать иначе. Противника можно хватать и сжимать, можно бросать. Аркадий увернулся от двух десятков ударов, почти поймал скользкие пальцы, но не удержал. Соперник чем-то намазался. Это по правилам. Аркадий продолжил маневрировать. Наконец ему удалось поймать чужую ладонь. Аркадий по-кралепорски резко бросил противника вдоль себя. Тот стукнулся лбом об пол. По правилам на него можно было напрыгнуть и добить. Аркадий подождал, когда тот встанет, отскочил назад, а потом неожиданно ринулся вперед и ударил соперника в грудь. Тот забыл о руках. Аркадий поймал сразу обе, перекрутил их и стал вращаться на одном месте. Соперник, почти не касаясь пола, летел за Аркадием. Аркадий выпустил руки. Соперник шмякнулся и стал плакать. Все зааплодировали. На нескольких языках повторили имя Аркадий, и вслед за этим на ринг выскочил гибсо.

– А-а! Готовитесь умереть в четвертый раз! Мы били вас в Кралепоре, в городах и в ущельях! Теперь нужно победить на ринге! – Аркадий так подумал, в то время как гибсо быстро перемещался по рингу. Он пока не атаковал. Тело было сужено к талии и неимоверно расширялось в области груди и плеч. Шея тоже была широченной. Аркадий сразу решил: как можно быстрей сделать спецприем, не стоить тратить силы. Гибсо прыгнул, как разжатая пружина. Аркадию почти задело. Он сразу определил, что у гибсо железные тиски и мертвые хватки. Гибсо ударил Аркадию по икре ногой и стал махать огромным кулаками. Ставить блоки было бесполезно, приходилось лишь быстро-быстро уворачиваться. Благодаря большому опыту, Аркадий это мог. Гибсо атаковал не испытывая никакой усталости. Аркадий попытался повалить его подножкой, однако ноги тоже оказались железными. Даже после очень сильных ударов гибсо не покачнулся. Он задел Аркадию шерсть на груди. Сзади только канаты.

– Ну все, будет давилка – гибсо налетел на Аркадия, схватил его одной рукой. Аркадий вырвался, но не устоял. Гибсо прыгнул на него, но Аркадий успел толкнуть его в колено. В результате гибсо упал не так, как хотел. Он зажал только левую ногу Аркадий. Голова огрызается и болтается вперед-назад. Оба лежат на полу и толкают друг друга свободными руками. Аркадий вдруг вспомнил прием Эбигаль. Он стукнул гибсо под челюсть, и когда тот снова рванул головой, Аркадий поймал ее под колено. Стал давить. Шея была плотной как бревно. Гибсо ударил кулаком по ноге Аркадия. Аркадий в ярости сжал ногу; он стал давить изо всех сил и даже рукой схватился за ступню. Гибсо ерзал по рингу, и Аркадия таскало вслед за ним. Но он не выпускал шею противника. Аркадий зажмурился и сдавил с силой еще раз. Ему показалось, гибсо ослабил хватку. Тогда он расправил ногу и в тот же момент ударил гибсо по голове.

Поясница болит ужасно. Гибсо не встает. На ноге под шерстью, наверное, куча синяков. Гибсо не встал самостоятельно. Его оттащили. А Аркадия стали поздравлять. Целых две минуты он не понимал, что ему говорят, независимо от языка. Его повели опять куда-то на верхние этажи, пожимали руку. Откуда выскочили девицы невысокого роста и спрашивали, можно ли познакомиться с ним. «Да» – рассеянно сказал Аркадий. Но сразу же спохватился и добавил:

– Только по официальной части. В рамках официального общения. – он не очень был уверен, что говорит все верно. Он согласился и дальше участвовать в спортивных беседах.

«Если только смогу встать». У Аркадия было ощущение, что по его спине ездили огненными гусеницами. К утру, правда, полегчало.

Прилетела пневмопочта. Вычурным росчерком написано «Мистер Нескутаев, Вам есть посылка от мисс Л.Гильфо». Аркадий настороженно понюхал бумагу и капсулу, но все имеет стандартный вид. Он выглянул в коридор, прищурил один глаз. Воздух наполнен привычной жарой. В других комнатах знают, как за очень небольшую плату приручить вентиляцию. Аркадий захлопнул дверь. – Неужели это одна из вчерашних девиц. Совершенно не запомнил их внешность. Это неимоверная удача, если… нет подвоха.

Аркадий позвонил в регистратуру. Оказалось, к письму прилагается коробка, подарок от Гильфо. Аркадию в номер тут же доставили огромную белую коробку, под которой оказалось пластиковое блюдо с тропическими плодами. Персики, груши, абрикосы Аркадий смог опознать; остальные плоды имеют насыщенно изумрудный цвет и растут только в этом полушарии. Собственно коробку сотрудник унес. Аркадий протер фильтровальной бумагой по изумрудному боку. Химически опасных веществ нет. Персики тоже кажутся безопасными. Аркадий насладился их ароматом, а потом убрал все в холодильник. Два плода он только оставил, чтобы проверить содержимое. На вид мякоть персика была совершенно нормально и брызгалась душистым соком. У изумрудных плодов плотная пупырчатая кожица, под ней идет белый слой, затем он становится кремовым, а в самом центре – пусто. Семечки прилипли к кремовому слою. Аркадий никогда в жизни не пробовал ничего подобного. Он аккуратно сбросил эти фрагменты в мусоропровод и стал думать, как поступить с остальными плодами. Вблизи правительственного квартала есть центр работы с детьми, где местные жители охотно оказывают поддержку на общественных началах. Они работают в качестве аниматоров, волонтеров, приносят безвозмездно вещи. Аркадий решил туда отнести блюдо. Для этого надо плоды пересыпать в пакет поярче. Аркадий пошел в магазин аксессуаров, вернулся в номер, а затем направился к детскому центру. Налетел порыв ветра. Дамы схватились за шляпы. На Аркадия полетел бумажный лист, потом еще пять листов. Аркадий их поймал. Он увидел молодую волчицу с кучей папок и решил, что это студентка, у которой разлетелся конспект. Аркадий протянул ей листы.

– Здравствуйте, мистер Нескучаев! – сказала она взрослым голосом.

– Здравствуйте, миссис Эбигаль. Скажите, здесь будет рядом детский центр?

– Да, они до сих пор там стоят. Вас тоже пригласили с лекцией.

Аркадий подумал, Эбигаль выступала перед детьми.

– Нет, я просто хотел спросить, можно ли им передать плоды. Некто Гильфо прислала мне их после вчерашнего поединка, я решил отдать все детям.

– Вы их не трогали?

– Только салфеточкой. А потом помыл руки.

– Вы очень верно поступили. Здесь до сих пор любят инъекционный яд. Пусть его другие кушают.

Аркадий был спокоен, но внутренне растерялся. У него и в мыслях не было отдавать вероятный яд детям. Эбигаль улыбнулась и сказала:

– Мисс Гильфо – наследница профессора Гильфо. Выходит, она была на вчерашних поединках? Я могу Вам ее показать. Она мелькает на разных телеканалах. Мы можем посмотреть видеозаписи в салоне на улице 2-7, дом 14. Проводить Вас туда?

– Спасибо, я знаю, где это.

– Я бы тоже туда сходила. Вы не пользовались еще видеосалоном? Тогда я покажу Вам всю их механику. Вы сегодня хотите сходить?

– Да, только разделаюсь с плодами!

Эбигаль мягко улыбнулась и пошла, держа в объятиях папки. Аркадий зашагал в противоположном направлении, к апартаментам. Слова Эбигаль его удивили. Она не хотела поболтать или пошутить, она говорила серьезно. Если в плодах найдут нечто вредное, Аркадию немедленно предъявят обвинения, а затем, под видом устранения конфликта, начнут навязывать выгодную им политику. Ведь Аркадий сейчас не может связаться с Кралепором. Вредные вещества могут быть не во всех плодах, а в некоторых. Неужели они заранее знали, что Аркадий решит передать плоды детям? – в принципе, можно было это экстраполированно рассчитать, ориентируясь на его беседы с официальными лицами. Ведь там он не раз говорил о детях. Не стоило говорить, выходит?

– А о чем тогда говорить? Об их неумном спорте? Спокойно, спокойно, нас пока еще не съели. И мы ничего не съели. Индикаторы помогут нам определить содержание веществ в мякоти. Но для этого необходимо распилить все плоды. Как их потом передавать, они же будут некрасивые. Тут где-то есть зоны рекреации с попугаями. Вот что! Я отдам все попугаям. Тем более там можно передавать корм для них инкогнито. И в ближайшие дни посмотрю, что с ними. По крайней мере, станут понятными намерения Гильфо. А что делать с детьми? С детьми тоже – все просто.

Аркадий направился в ближайший супермаркет и купил десять килограммов фруктов. Он тщательно спрятал чек и запомнил номер чека. После этого он отнес пакеты в детский центр. Эбигаль прогуливалась по нужной улице.

– Ты определял токсины в плодах? – Эбигаль обращалась к Аркадию то на «Вы», то на «ты». Она выглядит очень молодо, но она явно старше Аркадия. Аркадий сказал многозначительно:

– У меня разные дела.

– Видеосалон требует почасовую оплату. Аркадий, мне в рамках гостеприимства следует показать Вам канала, которые Вы выберете. Или Вы хотите просмотреть все подряд? У меня достаточно средств.

– Где идет оплата? – спросил Аркадий. Он подошел к администратору и оплатил час просмотра всего доступного контента для двоих. Замелькали десятки главных и сотни дополнительных каналов, где можно было найти любые материалы за последние три года. В электронном поисковом окне нужно было лишь набрать ключевые слова. Эбигаль смотрела на Аркадия, и в ее взгляде одновременно был восторг, удивление и поистине королевская благосклонность. Аркадий быстро стал искать данные по экспериментальной физике. Чтобы не смущать его, Эбигаль отошла в другую часть зала. Аркадий быстро листал десятки передач и удивлялся их малоинформативности: в них тема физике используется не более как антураж. Он стал просматривать передачи, посвященные промышленности. На всем материке термоядерного синтеза нет – по крайней мере, официально. Аркадий стал искать информацию о частных лицах. Эбигаль внезапно его отозвала.

– Отвлекись, пожалуйста, на минуточку. Это может быть актуально, ведь ты планируешь ездить по всей стране. Вот что я хотела показать. Эти страшные рожи – не более чем бродяги, их не берут даже в уличную банду. Присутствие банды можно определить вот по этим знакам. Видите, никаких рисунков или букв. Они и писать-то не могут. А вот это уже серьезные типы. Эти торгуют наркотиками, эти берут заложников – на экране вполне обычные лица. Ни за что не заподозришь их в преступлениях. Но Аркадий и сам кое-что заметил. – В целом, приезжая мафия очень ослабела. У них недавно убили пять главарей, целую тьму помощников, а рядовых уже никто не считает. Поэтому этих, этих и этих бояться не стоит, даже если мы их увидим. Аркадий, а вот эти еще кое на что способны. Они из этой страны, поэтому их нам нужно иметь в виду в первую очередь. А еще мне нужен один хвост… – Эбигаль быстро перелистывала окна с видеоархивами. Те, кого она показала, попали в кадр совершенно случайно. Они были в толпе, которая собралась на месте события, не всегда криминального. Эбигаль за минуту пролистала сто записей и слегка нахмурилась.

– Ладно. Хотите посмотреть Ваше последнее выступление в студии?

Пока она искала, Аркадий успел просмотреть несколько заголовков, посвященных аномальным явлениям. «Фигуры ниоткуда». «Морские змеи». «Небесный огонь». Аркадий увидел длинную кривую света, которая вытянулась вдоль земли и выплеснула вверх кривые ветки. Горизонтальная молния возникла у самой поверхности. Аркадий видел фотографии на первых полосах газет. Пишут, что молния превращает землю в тесто. Эбигаль обратилась к Аркадию:

– Материал они разбили на два выпуска. Вас показывают во втором, но назвали уже иначе, будто Вас там нет. Вот олухи. Поэтому я не нашла сразу.

Аркадий не любил рассматривать себя подолгу и лишь краем глаза смотрел в экран. Нельзя сказать, что его снимали плохо: камера с повышенной точностью передавала все мелкие детали, безо всяких искусственных растяжек или искажений. Оригинальное студийное освещение словно превращало кадры в динамичную художественную картину на холсте. Наверное, при большом увеличении можно было даже видеть фактуру холста. Съемка была очень точной и одновременно создавала художественный вид. Из того эфира Аркадий запомнил главным образом то, что он говорил сам себе для внутреннего контроля и для развлечения.

– Вы единственный, кто держался прилично. Как подлинный представитель высшего общества.

– Я из детского дома! – сказал Аркадий.

– Но у Вас, скорей всего, аристократические корни. Я не имею в виду принцев и других наследных бездельников. Кстати, вот она. Гильфо.

На нескольких кадрах можно видеть девицу с короткой растрепанной стрижкой. Вроде бы она из собак. Аркадию она напомнила сына Филбертов. Эбигаль на минуту ушла и вернулась.

– Я заплатила еще за час просмотра. Так будет совсем по-честному. Скандальный сын Филбертов тоже здесь есть. Не конкретно в этой записи, но его легко найти в этой рубрике.

Среди массы записей про молодежь есть передачи о невообразимых экспериментах, цель которых, по словам Эбигаль, скорее озорство, а не серьезная наука. Она прокрутила запись. На экране появился субъектик, небольшого роста, окруженный похожими парнями. «Ему уже двадцать!» – сказала Эбигаль. Сын Филбертов носился вместе со всеми по полю. В следующем эпизоде он о чем-то рассказывал – так быстро, что нельзя было разобрать ни слова. Иногда над ним, как в комиксах, возникали облачка с отдельными фразами. Очевидно, они имели особое значение. Остальной текст было не разобрать. Сын Филбертов тараторил, хрустел, свистел, булькал и постоянно махал руками перед компьютером.

– Он объясняет математическую модель. Знаешь, где он живет – вот этот городок, высоко в горах, притягивает к себе математиков и богачей. Там много курортных зон. Его там держат и присматривают ежеминутно. На его имя оформлен огромный счет. Ты можешь себе представить, неснижаемый остаток там составляет несколько миллионов. То есть даже если он будет тратить миллионы в год, у него все равно останутся те миллионы, и от них вновь и вновь будут рождаться миллионы. Они сделали очень удачную инвестицию. Плюс этот парень умеет быстро вычислять. Деятели ТВ это ценят высоко.

– Но все же мне кажется, он дурачок.

– Безусловно! Он абсолютно недееспособен. У него явно задержка в физическом развитии. Что с того, что он выполняет сотни операций за час? Он же не претендует на роль компьютера.

– Вы не знаете, мог ли он что-то вычислять для своих родителей?

Эбигаль нахмурилась.

– Едва ли. Они сами использовали чужие наработки, просто адаптировали их… Ты очень красивый, Аркадий! Она не писала об этом?

– Кто?

– Ну эта Лука Гильфо! Полное имя ее – «Люченца». Она воображается себя принцессой. Она указала обратный адрес с номером?

– Я не успел разглядеть – Аркадий запомнил номер информационной ячейки, куда приходят все бумажные и цифровые письма. Информация летит почти моментально. От цифровой ячейки есть связь с ее хозяином, который может быть в самых разных местах страны. Аркадий решил не говорить Эбигаль об этом. Та опять нахмурилась – лишь слегка изменив разрез глаз. Аркадий не мог не отметить, что лицо Эбигаль всегда сохраняет аристократическую невозмутимость. Эбигаль показала несколько выступлений профессора Гильфо на научном канале. Текст преимущественно состоял из формул и комментариев к формулам. Аркадий заинтересовался. Эбигаль взглянула на часы.

– Ой, мне пора! Аркадий, пользуйся контентом. Смотри все. Но мне действительно надо спешить. Было очень приятно пообщаться с тобой! – она галантно попрощалась и вышла.

Аркадий решил выйти на профессора Гильфо через Л.Гильфо. Она совершенно на него не похожа. Они вообще разные звери. Вероятно, он ее удочерил. Аркадий стал думать, что писать на ее номер. Сразу написать сложные и развернутые фразы не стоит, она может их просто не понять. Судя по виду, это еще школьница. Писать коротко – неинтересно. Аркадий сочинил взвешенный фраз, где стандартные понятные фразы соединялись вместе. Этот текст он отправил из дипломатической зоны по цифровому каналу. Через час пришел ответ.

«Можно пригласить Вас на стадион?!» Далее идут координаты. Аркадий решил не затягивать и ответил «да». К нему тут же прислали лимузин, вроде тех, которыми пользуется правительство, но совершенно частный. В огромном салоне не было абсолютно никого. Шофер только кланялся и уверял, что доставит без задержек. Лимузин шел быстро, хотя и не очень плавно. Аркадий иногда подскакивал. Лимузин въехал почти на само поле. Остановился только возле боковой полосы. К Аркадию сразу подбежала девочка с короткими рыжеватыми волосами, направленными во все стороны. На ней – молодежная майка и джинсы. Аркадий подумал, это приятельница Гильфо.

– Я так рада! Я так – рада! – она почти схватила его за руку и повела на трибуны, в зону для особых гостей. Со всех сторон шумели зрители. Было очень много молодежи. В ложе для Аркадия прыгали парни и девушки, одетые как и та первая. Они говорили совершенно свободно.

– Лука, это он?! Он! Здравствуйте, сэр! Вы очень красивый!

– Я видела, как Вы их побили! Это так здорово! – шепнула девица и стала показывать. – Вот, вот, и там – болеют за наших! А там и там – за команду… – в грохоте терялись названия. Аркадий решил в это не вслушиваться. В игре участвуют две ведущие команды национального турнира. Перед игрой представитель футбольной федерации поблагодарил местных спонсоров и особенно мисс Гильфо.

– Это я организовала! Профессор не особо интересуется, а я – очень! – Люченца Гильфо стала прыгать и свистеть как профессиональный болельщик. Команды атаковали друг друга, били по мячу и по ногам. Нападающие старались точным ударом запустить мяч прямо в голову кому-нибудь из другой команды. Иногда это удавалось. Иногда мяч выписывал резкую траекторию и летел прямо на трибуны. За Аркадием совсем не следили, но он все время старался сохранять спокойный вид. Как и все он не сидел, он стоял и часто поворачивал голову. На лице Аркадия было выражение пристальной внимательности, которая может быть заменой простому пылкому азарту. Среди взрослых зрителей было немало тех, кто болел именно в таком стиле. Взрослые не кричали и не ахали. Во время перерыва Люченца умчалась с приятелями в подтрибунное помещение и принесла оттуда целый пуд всякой снеди. Такую подают в закусочных. Аркадий из вежливости взял сухую витую трубочку и даже сделал вид, что лижет ее. Он держал ее в согнутой руке, потом опустил, потом незаметно сбросил ее на бол. Вся рука покрыта крошками. Аркадий никогда не играл в футбол и почти не видел, как играют. Только в поселке Николая Сергеевича Изморова он видел любительские матчи. Там играли давно знакомые волки, приятели, которые нисколько не пытались повредить друг другу. Здесь же борьба идет в серьез. Предстоит битва за суперкубок. Мечта обладать им лежит в сердце футболистов, поэтому они бьют по мячу, бьют соперников, бьют своих – непреднамеренно, но порой очень сильно. После матча мисс Гильфо пригласила Аркадия к профессору. У него есть целая сеть лабораторий – самая крупная расположена в степи и в горах, где Аркадий уже был. Но есть и более мелкие отделения. Люченца запрыгала и заговорила: «Завтра, завтра!»

Аркадий сообщил в МИД, что намечена встреча с профессором.

– Какой пронырливый волк! Смотрите – только месяц прошел, а он уже и тут, и там. И везде с успехом! Хищник знал, кого посылать. Впрочем, все предводители Кралепора хищники.

– А он?

– Очень деловой парень!

– Но мы обеспечим эскорт мистеру Нескутаеву?

– Это просто необходимо.

Лимузин в сопровождении нескольких машин несколько часов ехал мимо степей, тропических лесов и гор и остановился возле полупрозрачного забора. Там был пропускной пункт, как в армейской части. Внутрь пустили только Аркадия. Через забор можно было видеть разные клумбы и деревца, характерные для загородного участка. Аркадия очень вежливо попросили идти по указателям. Территория была похожа на парк, только без посетителей. Аркадий даже не заметил технических служб. Но они точно есть, кто-то ведь должен ухаживать за всем, что есть. Аркадий увидел изящные дома с портиками, а также небольшие павильоны. Гильфо высунулась из окна и закричала:

– Сюда-сюда-сюда! Мистер Арчи!

Определенно здесь есть сотрудники, но им всем велели спрятаться. Аркадий пересек портик.

Профессор Гильфо – приземистый, очень немолодой господин. Его лицо и стиль движений указывали на то, что иногда ему приходиться страдать от хронических заболеваний. Но во время бесед его лицо преображалось, и он готов был прыгать как приятели Люченцы. Гильфо сразу же заговорил об астрономии и был очень доволен тем, что Аркадий осведомлен в этой области. В его манере говорить было что-то от вузовского педагога, который строго следит за каждым словом и любую оговорку принимает за незнание. Аркадий сперва воодушевился и говорил о звездах свободно. Гильфо его перебил и сказал, что у Аркадия устаревшие данные, и стал терпеливо объяснять, почему они устаревшие. Аркадий про себя решил говорить только то, что явно правильно. А перед тем, как что-нибудь сказать вслух, нужно еще раз это обдумать. Не так просто думать и одновременно воспринимать все фразу собеседника. Аркадий, благодаря уму и многочисленной практике, научился в длинных речах вычленять тезисно одну-две фразу, которые отражают основную мысль собеседника; остальное можно слушать уже невнимательно. Аркадий говорил в спокойном темпе и держал спину исключительно прямо, не касаясь спинки кресла. Гильфо был доволен. После астрономии он перешел к геологической науке, в которой он также имеет массу сведений. Аркадию больше хочется поговорить о математике или программировании; или о физике, наконец. Гильфо выкладывал огромные пласты фундаментального текста, спрашивал мнение Аркадия и снова говорил подолгу. Люченца занималась всем подряд: сидела на ковре, сидела на диване, ходила по комнатам, что-то проверяла на стенах, что-то делала и возвращалась с гибкими стаканами. Профессор выпивал полстакана синих напитков, не предлагая при этом Аркадию. Аркадий заранее попил простой воды. Он взял стакан, только когда Люченца дала ему прямо в руки гибкий усеченный конус. Вода была на вида сладкая и содержала экстракты трав. Аркадий начал говорить быстрее, показывая, что ему некогда пить. Простой воды не приносили. Профессор говорил исключительно о фундаментальных науках и совершенно не донимал Аркадия личными вопросами. Люченца смотрела то на него, то на Аркадия, подложив руки под голову, как это делают детишки.

«Наверное, она больше половины не понимает. Привлекать ее к беседе? Пока не стоит»

Гильфо вдруг остановился и стал пить стакан за стаканом.

«Уморился дедушка». Аркадий хотел было обратиться к Люченце с каким-нибудь безобидным вопросом в области искусства. На стенах висели репродукции серьезных работ, но почему-то вверх ногами. Аркадий спросил, будет ли в скором времени выставка работ художника-автора одной из работ. Люченца игриво покачало лохматой головой.

– А он что, известный, мистер Арчи? Очень-очень. Профессор, Вы знаете такого?

– Угм… – профессор хотел ответить и поперхнулся синей жидкостью. Уф, о… мисс Люченца, я не занимаюсь гуманитарными дисциплинами. Ведь они…

– «Просто изображение субъективного мировосприятия!» А науке это неважно! Наука ищет серьезное, она ищет и создает! – Люченца выпила стакан. – А он правда известный, мистер Арчи?

– В пределах восточного полушария – да! – Аркадия был немного озадачен. Профессору надоело говорить непрерывно, поэтому он начал спрашивать.

– Мистер Неску, где Вы родились? Там есть магматические породы? Вы учились по какой специальности? Странно, я думал, Вы профессионал в области звездных систем. Вы даже не любитель? О каком разделе Вы хотели бы поговорить?

– Меня очень интересует ядерная физика.

Профессор поправил очки.

– С этим Вам лучше всего обратиться в Институт Ядерной Физики, в НИО РИЯИ или в Академию.

– Меня туда пустят?

– Нет, для этого надо быть настоящим ученым. У Вас же нет официального научного статуса?

Люченца хихикнула и сделала рукой жест, намекающий о такте. Гильфо его видел и спросил: действительно ли Аркадий является волком?

– Вы – настоящий волк? Без участия койота или лисицы? Вы – северный волк? Дело в том, что описание их лиц не совсем совпадает с Вашей внешностью. Северные волки – все серые. А у Вас приятные цвета.

– В Кралепоре большое разнообразие оттенков, мистер Гильфо.

– Мне кажется, Вы все же не волк. Вас убедили в детстве, но у Вас манеры высокого создания.

Аркадия так и подмывало спросить: кого здесь считают низкими созданиями? Только волков? Профессор начал вслух критиковать тигров, ягуаров и других кошачьих; особенно ярко он прошелся по львам, которые живут в этой стране. О самом профессоре нельзя сказать, кто он. У него точно нет и не было рогов. К Люченце он обращается исключительно на «Вы». Поругав кошек, профессор начал рассуждать о простых рабочих. В животе у него бухнуло. Профессор непроизвольно сделал два больших вздоха и сказал:

– Мисс Люченца, мне стоит принять дневную терапию. Вы продолжите беседу одна?

– Ой, конечно! – Гильфо помчалась в сад и Аркадию пришлось двигаться так же быстро. Только когда они ушли метров на двести, перед тем домом кто-то появился. Гильфо привела Аркадия к десятиметровому стенду с многочисленными выпуклостями и впадинами.

– Вы были альпинистом? Здесь можно тренироваться. – Люченца резво вскарабкалась до самой вершины. Аркадий аккуратно тронул выпуклость. Сделано из очень качественного пластика. Держится крепко.

– Вы не хотите попробовать?

– Мисс Люченца, признаться, я любил ходить в настоящие горы. – Аркадий подумал, что высказался не очень изящно. Люченца быстро-быстро стала рассказывать о спортивном альпинизме. Оказывается, в этой сфере она тоже имеет большой опыт. Она без конца называла хребты, пики и другие горные массивы своей страны. От мегаполиса до ближайшей альпинистской трассы будет не больше двух часов на скоростном поезде. Люченца сказала, что соберет большую группу. Аркадию не нравилось куда-то ходить с большим числом незнакомых (во время операций он двигался в толпе независимо от желания толпы, это совсем другое дело). Люченца предлагает ей довериться. Именно этих слов она не называла, просто рассказывала подробно о горах, о маршруте и о желании залезть на одних только руках. Аркадию стало интересно, как это получится у юных песиков. Ведь судя по описания горы весьма крутые.

– Договорились! – объявила Гильфо. – Я скажу профессору, что в ближайшие дни Вы будете заняты.

«Разве он планировал болтать опять. Старичина оттянул мое драгоценное время. Его сведения об астрономии не имеют для Кралепора большого значения – сейчас. Мы ведь не спешим лететь в космос? Ах, к сожалению, не спешим. Она весьма экспансивная, но как будто деловая»

Почти весь следующий день пришлось лазить. Никаких страховочных предметов не взяли вообще. У команды не было даже специальной альпинистской обуви. Один парень и вовсе отправился в путь босиком, утверждая, что таким образом он лучше чувствует «полотно гор». Все в команде одного возраст с Гильфо или немного старше. Около часа шли по вертикальному подъему, дальше пришлось лезть. Маршрут состоит из множества горных площадок, которые разделены склонами высотой в несколько десятков метров. Со снаряжением там можно взобраться совершенно легко. Аркадию постоянно говорили, что он неправильно идет, неправильно держится за скалу или не так кладет руки. Аркадий подергивал правым ухом, что на кралепорском языке жестов означает «отвяжитесь». К этому жесту прибегают довольно редко – как правило, волки и волчицы так делали в отношении чересчур говорливых собеседников. Которые говорят непрерывно час и не умолкают. Приятели Гильфо думали, Аркадий таким образом развлекается, и смеялись. Они бодро толкались руками, вжимались в скалу во время краткого перерыва и лезли вверх не уставая. Аркадий это считал глупостью. На площадках парни не делали никаких восстановительных упражнений, которые могли бы вернуть силу и ловкость мышцам. Они надеялись на первоначальный заряд сил. Уже над площадкой одна девица закачалась и стала съезжать вниз. До площадки ей было метров шесть. Парни кричали ей, что она должна делать. У девицы не получалось. Тогда Аркадий быстро поднялся на шесть метров и удержал ее от падения. Подниматься бок о бок с ней он не планировал и поэтому стал спускаться, немного обдирая пальцы. Девица сказала, что гору ей дали не с той стороны. Парни, что уже успели забраться наверх, спустились, и принялись вместе искать более удобный склон. Девица залезла по нему раньше всех. Потом забралась Гильфо и на одной ноге замерла над склоном. Усталость начала охватывать парней: они шутили, как и в начале дня, но при долгих подъемах руки их вздрагивали, их потряхивало. Аркадий задумался о важном и сам едва не упал. «Горнодвижцы! Чтоб вам всем! Поумнеть когда-нибудь!» Аркадий пробормотал несколько слов и стал подниматься небыстро. Наверху ему опять стали рассказывать о его ошибках. Люченца говорила, что в прошлый раз, во время прошлого восхождения один ее приятель сорвался с десятиметровой высоты и сломал ногу. «Ему повезло!» сказал Аркадий. Люченца удивилась и стала серьезным тоном говорить, что напротив, приятелю не повезло, если он сорвался. С нею были портативные приборы для дальней связи. Она могла вызвать вертолет горноспасательной бригады, или другой вертолет, или службу полиции. Она перечислила шутки, которые она рассказывала парню, пока его готовили для взлета. Молодежь хихикала, стоя на самом краю. Никого из тех, кто посещал матч, здесь не было, тут совсем иная компания. Из разговора Гильфо можно определить, что у нее есть группы знакомых в разных местах. Наверное, среди них есть студенты. Аркадий подумал, не стоит начать развивать связи с молодежью. Парни вдруг захотели делать сальто у обрыва. Они прыгали в шаге от пропасти и приземлялись на руки, или кувыркались, или делали другие упражнения. Гильфо каждые две минуты приходили сообщения, где сотрудники МИД и местных властей деликатно спрашивали о состоянии зарубежного посла. Гильфо отвечала: все в порядке. Вертолетная служба курсировала над горами, ведя наблюдение за другими альпинистскими группами. Перед выходом Гильфо объявила, что никто не будет мешать. Приятели показывали на небо:

– Это что? Стрекозы? Шмели?

– Вот когда я стану президентом – мне никто не посмеет перечить! Ни в чем! – сказала Гильфо гордо.

– Ха! Чтобы стать президентом, надо ехать в другую страну! Да и то там эта должность называется «премьер-министр». Мистер Арчи, у них тоже нет настоящего президента. Они исповедуют особый культ. По их верованиям, на высшей должности обязательно должна быть женщина.

– Ее выбирают в ходе голосования?

– Нет, назначает парламент. Но там очень жесткие требования. Надо иметь определенный вклад в экономику той страны, иметь деловую активность. Даже не обязательно там родиться, главное иметь заслуги в бизнесе. А что, это довольно разумно.

Парни еще немного потанцевали с девицами у пропасти. С Люченцей Гильфо они общались совершенно по-приятельски, в то время как взрослые заискивали перед ней. На обратном пути в лимузин к Аркадию подсел один из важных представителей аппарата главы МИД и стал извиняться за возможное чудачество Гильфо. Профессору ужасно много лет, чуть ли не сто – или уже было сто; он родился в другой стране, а сюда приехал около сорока лет назад, уже являясь известным ученым. Люченца Гильфо – его официальная наследница. О ее происхождении Аркадий не спрашивал. Наличие признанных наследников особым образом упрощает сферу налогообложения, и в ряде случаев наследников иметь выгодно. Относительно этой сферы Аркадий уже просмотрел публикации СМИ, только в них говорили не о Гильфо, а о других старых и влиятельных гражданах, как правило, о бизнесменах. Сотрудник МИДа подшучивал над любовью профессора к долгим беседам, но и сам говорил без конца. Это утомило Аркадия еще больше гор. В результате короткий обзор с рассуждениями он писал лежа, поставив на пол лампу.

– Профессор не хуже прочих. Среди коллег его возраста очень часто встречают чудаки, мы это видели и у зайчиков, и у оленей. Прежний маршал… не имел отношения к науке. Он был просто военный. Наверное, не такой тупой солдафон, как его приспешники, у него же были реальные достижения… до того, как он начал бросать товарищей под огонь драконов. – Аркадий еще раз вспомнил рассказы старших волков о том, как Драконий Глаз сжег целый танковый полк. За оружием драконов непрерывно следили малые разведческие группы; Глаз мог исчезнуть и появиться, однако его перемещение прежде целиком зависело от перемещения драконьих вожаков. Они должны были сперва увидеть цель. Вблизи полка никаких драконов не было. Внезапно в небе вырос желтый диск и от него стали быстро распространяться волны. Это значит, Глаз драконов был почти готов к атаке. Все – у кого были мозги – срочно ринулись от танков. Солдафоны по ним стреляли. Было тогда немного солдафонов… Огонь обрушился и десятки машин сразу исчезли в пламени. Взорвался весь боекомплект. Спустя короткое время на волков набросились драконы. Маршал хотел приманить основные силы драконов? – но Олег Радостин говорил, что драконов в том районе так и не разбили. Те уползли и утащили с собой кладки … Темнота надвигается. Аркадий поставил лампу удобнее.

– Я рассуждаю совсем не о том. Профессора мы описали. Что сказать о его протеже?

Люченца Гильфо показалась ему слишком эксцентричной. Дело не в прическе и не в страсти к спонтанным движениям: она могла вдруг ни с того ни сего запрыгать или убежать, если был простор. Аркадия смутил стиль ее мышления. В разговоре мисс Гильфо почти не использовала слов, характерных для молодежной субкультуры, с точки зрения лексического состава речь ее была почти художественной, при том что ей, как она сама призналась, скучно читать большие книги. Свою позицию она сформулировала так: «Зачем мне какие-то чужие мысли, у меня давно есть свои! Это все написано для денег, только и всего!» Аркадию она начала говорить разные комплименты о нем самом, о его внешности и спортивной подготовке. Ей понравилось, как он отделал тех двух бойцов. И еще ей понравилось, как Аркадий с помощью нескольких линий изображал растения, дома и лица. Аркадий спросил, нравится ли ей рисовать. Ни с того ни с сего Гильфо сказала:

– Вам было жалко тех, кого Вы победили? Вы их били с удовольствием?

– Нет, мисс Гильфо, я практически никогда не бью с удовольствием. Но мне их не жалко!

– Вам вообще никого не жалко?

Аркадий удивился.

– Отчего же, я испытываю сочувствие ко многим. Но те субъекты были мои противники, поэтому зачем мне их было жалеть?

– Вы никого не жалеете! – сказала Гильфо уверенным тоном. – Вы решительный и… злой! Внешне Вы очень мягкий, но в основе, я вижу, Вы жесткий, даже жестокий!

Аркадий решил не спорить со странной девицей. Гильфо стала много говорить о типах личности и о психотипах. В той стране психологию считали очень солидной, значимой сферой деятельности. В Кралепоре психологию изучают только как раздел науки, довольно небольшой. Гильфо с увлечением говорила о подходах, позволяющих отличить плохого зверя от хорошего. Аркадий заметил, как она сама путается в положениях: то она говорит, что совсем плохих нет, что нельзя делить всех на хороших и плохих, поскольку внутри каждого – целая вселенная; но спустя несколько фраз она начинала критиковать простых граждан за их необразованность и бескультурье. Аркадий не мог понять, что у нее в голове. Он видел ее три дня, и в каждом дне ее интонация была очень неоднородной. Она ругала волков, хвалила Аркадия, говорила, что у волков есть то, чего нет у псов и койотов, восхищалась тиграми и ругала тигров. С чего она взяла, что Аркадий жестокий? Неужели только из-за нескольких слов, сказанных им (о работе КРБ в этой стране никто не может знать подробно. Кстати, на боевых операциях Аркадий не предавался жестокости никогда, он просто эффективно выполнял задачу). Однажды она начала восхищаться чем-то явно примитивным, неизящным. Аркадий даже подумал, что у нее есть психический сдвиг. На функциональных способностях это не сказывается – девушка резво движется, ловко нажимает на кнопочки; она умеет быстро договариваться – не исключено, что в этом ей помогает статус. Профессор Гильфо находится на особом счету у правительства. Он не засекречен, но информация о нем проходит сквозь тесное сито цензуры. Внешние контакты с профессором тоже резко ограничены. Едва Аркадий сел в кабину, ему сразу же начали рассказывать истории из давнего прошлого. Лимузин летел по дороге, мягко вписываясь в самые крутые повороты. Аркадий тем временем слушал легенды от сотрудников МИДа. О визите к профессору не спрашивали абсолютно ничего. В тот же день Аркадия пригласили на охоту. Представители разных ведомств, большие чиновники вылетели ранним утром в другой конец страны. Самолеты с госномерами садились вблизи большого живописного озера. С высоты птичьего полета берега похожи на гиперболу. Южный берег утопает в тропических гущах, тогда как на севере есть специальные площадки, уходящие на сто метров от берега. Дичь вылетает из мелких островков, среди которых есть искусственные. Дичь также может собраться в стаи и лететь тесным клином от других берегов. При выстреле клин моментально распадается. Тысячи крякающих точек начинают разделять на стаи, иногда целиком выпадают из клина. По отдельности утки очень быстры. Для профессиональных стрелков за честь считается попасть в отдельно летящую утку. Аркадий не видел таких птиц прежде. Их перья имеют серо-синие и голубоватые тона, которые хорошо сочетаются с безоблачным небом и с водой, что позволяет отдельным уткам хорошо маскироваться. В одиночку утки никогда не крякают. На специальных лодках сотрудники быстро подъезжают к сбитым уткам и выхватывают, пока их не утащили в воду хищные рыбы. Их длина не больше, чем хвост министра легкой промышленности (это пес). По словам министров, отважные тигры кое-где ловят таких рыбешек прямо хвостами, без использования удочек и наживки. Аркадию сразу же пояснили, что это происходит в случае крайней необходимости. Хищные рыбешки обитают во многих озерах, но нередко сами становятся добычей крупных птиц. «Сэр Арчи, Вы спросили, есть ли тут большие рептилии? Есть, размером с украшение мистера Вилзе!». Лев Вилзе руководит спортивной сферой. Его украшение (хвост) бьет по бокам, когда хозяин сбивает добычу. Если цель улизнула, хвост бьет еще сильнее, и рядом с ним стараются не стоять. У Вилзе средний рост и хвост его нельзя назвать очень длинным. Аркадия спрашивали о диких ящерах и драконах.

Аркадий отвечал, что еще никогда ничего подобного не видел (даже если он действительно что-то видел). Чиновники очень точно и скрупулезно подсчитывали, кто сколько подстрелил уток. Это можно было сделать благодаря филигранной резьбе на патронах. Каждому участнику дают патроны с отдельным рисунком на пулях, который отличается от остальных. Число рисунков не очень велико, поэтому на один сеанс охоты выезжают небольшими группами. В тот раз настреляли свыше тысячи уток – стреляли в течение всего светового дня, с первых лучей рассвета до закатной полосы. Целый день ушел на подготовку и беседы. Аркадий понимал, что у него захотят выведать содержание разговора с Гильфо, но спрашивать об этом напрямую, разумеется, не станут. Мастера переговоров вели непринужденный диалог, делали легкие комплименты (которые, в принципе, можно сказать и писателю, и хирургу, и альпинисту). Аркадия спрашивали о впечатлениях в целом. Аркадий пересказывал содержание серьезных газетных публикаций. И еще он говорил, что в современной молодежной культуре он ничего не понимает совершенно, ну просто совсем ничего. Если Аркадия спрашивали о музыке, даже известные ему композиции он оценивал, как если бы он услышал их впервые. Одним словом, чиновники не смогли у него выведать никакой конфиденциальной информации.

Они убили больше тысячи уток, но все утки – искусственные.

– У нас есть особая техника, мистер Арчи. Она готовит дичь в любых объемах. Практически в любых, и для этого не нужно никакого дорого сырья. Утки состоят из… волокон. Да, так это называется.

– В тканях межклеточный матрикс тоже содержит множество волокон! – сказал Аркадий. Глава МИД посмотрел на него с недоумением. Он пошептался немного с референтами (перед этим галантно извинившись), что-то понял и закивал.

– Да, да, и там это тоже есть. Все состоит из волокон. Потом из этих целей делают разные пески и крупы… что, мистер Санс? Ах, простите – не крупы, а муку. Аналог удобрения. Природа получает только выгоду! В свою очередь мы имеем право развлекаться! Вы не желаете все же выстрелить?

– Благодарю Вас. – на охоте Аркадий только смотрел, как другие стреляли. Сперва ему было неимоверно жаль уток, которые гибли непрерывно; к девяти часам утра он стал замечать, что утки совершают многообразные, но предсказуемые движения, как если бы их совершал один и тот же объект тысячу раз подряд. Несмотря на это, утки были сложной целью и охотиться на них могли лишь те, кто имел давнюю практику или по роду деятельности имел навык в стрельбе. Чиновников сопровождал огромный отряд полиции. На следующий день все отправились в город и сообщили, что Аркадий может составить индивидуальный план перемещений. Куда бы Аркадий ни пошел, его всюду сопровождали полицейские, а командир их заботливо спрашивал, нужно ли помочь в чем-то. На улице дипломатов других стран почти всегда сопровождали представители местной полиции или спецслужб. Чтобы набрать охрану из числа соотечественников, нужно каждому из них присвоить официальный дипломатический статус, а это очень сложно. Аркадий наблюдал за тем, как дипломаты довольно вольготно общаются с полицейскими, покупают им напитки или сигареты. Во время первой большой встречи Аркадий сказал, что с детства пьет только воду, потому что других напитков в Кралепоре нет, а молоко в его поколении никто не пил. Чем же тогда кормили младенцев? – Об этом он подумал уже после окончания светского раута. «Наверное, это был прокольчик. Кстати, я тут всем говорю, что всегда был в детском доме, тогда как на вечере рассказывал об Александре Игоревне, как о маме. Можно сказать, что до детского дома я не помнил ничего, кроме мамы, потому что… местные дети даже в десять лет ничего не говорят!»

Подростки в разноцветных рубашках сидели на камнях, расположенных прямо вдоль тротуара, и гудели. Иногда один из них подбегал к кому-то из взрослых и показывал знак хвостом. Иногда в ответ ему давали монету или окурок. Взрослые почти не разговаривали с молодежью. В отдельных случаях к одному подбегала целая группа, и тогда ничего не дать было труднее. Аркадий случайно увидел такую компанию. Тигры, леопарды и парни с рогами только что получили от толстого гражданина целый набор сигарет. Они не заметили след Аркадия. Только когда он быстро к ним приблизился, они разом обернулись, испугались и бросились по сторонам. Сигареты раскатились по земле. Сержант подошел, толкнул одну из трубочек ногой. Другую он поднял и стал тереть пальцами.

– Это очень-очень дорогие, господин посол! Стоят больше ста за одну! Сопляки их побросали! Странно.

– Да, обычно они собирают даже окурочки! – полицейские не стесняясь взяли себе самые лучшие из сигарет. Аркадий спросил о преступности. Сжимая сигареты в зубах, командир отряда ответил, что это бывает, но редко. Вчера тоже стреляли.

– Выходит, часто?

– Нет, господин посол, стреляли совсем не в этом городе.

– Я могу посмотреть на молнии?

Полицейские замолчали. Не так далеко от озера, была зона прерий, ограниченная скалами и каньонами. В прерии было несколько очень длинных и узких оврагов, пересекавшихся друг с другом. Когда-то на их месте текли реки. Но постепенно стало очень душно; сейчас над прерией летают горизонтальные молнии. Это завораживающее зрелище, даже если смотреть днем. В дневные часы под серым мрачным небом рождается ослепительная нить – молния бежит по земле, иногда сжигая сухую поросль. Моментально она пересекает несколько верст, прыгает в небо и исчезает. Новая молния тоже идет по земле. Ее боковые ветви особенно хорошо видны ночью. Порой молния окрашивает небо в темно-вишневый цвет, но чаще всего она ослепительно белая. Аркадий вдруг вспомнил наряд Эбигаль. Ему стало казаться, что где-то в городе он слышал ее след, но постоянно был начеку из-за сопровождения. Нужно было двигаться так, чтоб посторонние не смогли догадаться, что ты хочешь разузнать. Аркадий искал сигналы той станции, которая создает уток. Непосредственно вокруг города таких излучений нет. Аркадий был почти уверен, что тут используется та же технология, с которой Надзор получал песиков. Сейчас он практически нигде не видел псов с такой расцветкой. Он видел похожих – нормальных, живых; те псы тоже казались ему грубыми. Но амплифицированных объектов нет. Аркадий издалека видел фрагменты молний. Чиновники объясняли, что для наблюдения подробной картины нужно ехать в прерии или спускаться в каньон. Ему не советовали туда ходить, поскольку молнии там особенно сильны. В том направлении были расположены лишь незначительные инфраструктурные объекты. Именно с них смельчаки наблюдали за молниями. Аркадий всюду ходил, делая вид, что не понимает, зачем нужна эта конструкция. Полиция вслед за ним обходила все опоры и здания. Аркадий пошел в сторону каньона. Полицейские дернулись вперед. В прошлую ночь молний почти не наблюдали, следовательно, сегодня перед каньоном будет жестокое свечение. Аркадий назвал направление, в котором хочет двигаться. Формально полиция никак не могла ограничить его перемещений. Пожилой бобер-диспетчер задумчиво смотрел в рыжий закат. Было очень душно. Молния придет и будет очень жестокой. Аркадий двигался пешком, нисколько не смущаясь. Полицейские топтались в нерешительности. Командир сказал несколько резких фраз местным работникам, потом услышал дальний гром и вздрогнул. Остальные тоже вздрогнули. Все расселились по автомобилям – с правого борта им светила тонкая рыжая полоска, а левый борт был целиком в тени от близких скал. С этих черных камней можно увидеть границу каньона. Но молния проходит дальше, над изгибами прерий. Командир связался с начальником.