Читать онлайн Преданные души. Рассказы бесплатно

Запах манил, кружил голову и заставлял в волнении биться сердце. Ричи в нетерпении заскулил, высунув голову в приоткрытое окно машины. Оттолкнулся задними лапами от сидения, протиснулся через щель и выпрыгнул на асфальт. Уловил направление запаха и помчался ему навстречу. Хозяин стоял возле киоска, спиной к Ричи, и ничего не заметил. Ричи пересёк дорогу, пробежал вдоль дома и свернул за угол. Обоняние охотничьей собаки вело его лучше компаса. Наконец он выскочил на площадку перед домом и увидел её – прекрасную незнакомку с пленительным ароматом. Ричи бросился к ней, но внезапно был остановлен сильным ударом в бок.

– Ты кто такой? – оскалив зубы, рявкнул на него большой чёрный пёс.

– Простите, – попятился Ричи, – я только познакомиться… Вон с той рыженькой…

– Вы слышали, ребята? – Чёрный обернулся, и Ричи заметил ещё двух крупных псов, злобно глядящих на него. – Он только познакомиться…

– А в чём дело? – Ричи смело шагнул вперёд.

– Это наша территория! Убирайся!

Чёрный угрожающе клацнул зубами, а двое его приятелей набросились на Ричи. Тот попытался дать бой, но силы были неравными. Один из псов вцепился зубами в его ухо, второй – больно укусил за бок, и Ричи решил спасаться бегством. Он мчался, не разбирая дороги, а по пятам его преследовали лающие псы. Наконец погоня прекратилась, и Ричи остановился, тяжело дыша. «Еле спасся, – подумал он и неожиданно похолодел от ужаса: – Хозяин!» Ричи огляделся – вокруг всё было незнакомым – дома, деревья, люди. В панике он бросился сначала в одну сторону, потом – в другую. Затем выбежал к дороге, но испугался проносящихся машин. Снова вернулся к домам и побежал вдоль них, принюхиваясь. Всё было тщетно – Ричи понял, что потерялся.

До самой ночи он бегал по улицам, разыскивая хозяина. Возле киоска при дороге он уловил его слабый запах, но из темноты донеслось угрожающее рычание, и Ричи стремглав побежал прочь. Вдалеке сверкнули яркие фары автомобиля. «Это хозяин!» – подумал Ричи и радостно метнулся навстречу. Сильный удар подбросил его в воздух, заставил перекувыркнуться несколько раз и упасть на обочину. В голове вспыхнули на мгновение яркие звёзды, а потом наступила глубокая ночь…

***

– Эй, ты живой?

Кто-то лизнул нос Ричи, и он открыл глаза. В свете луны вырисовывалась фигура небольшого пса, стоящего рядом и с любопытством принюхивающегося к нему.

– Кажется, да, – прошептал Ричи, попытался подняться и заскулил от боли, пронзившей обе задние ноги и половину туловища.

– Что с тобой? – спросил незнакомец.

– Меня сбила машина. Больно-то как, – завыл Ричи.

– Ты не умеешь переходить дорогу? – удивился пёс.

– Только с хозяином, на поводке, – вздохнул Ричи.

– У тебя есть хозяин? – воскликнул пёс. – Тогда что ты здесь делаешь один, ночью?

– Я потерялся, – всхлипнул Ричи и рассказал незнакомцу свою историю.

– Ты поступил глупо.

– Знаю, – вздохнул Ричи, – но разве ты никогда так не делал?

– Я?! – Незнакомец грустно рассмеялся. – Не все такие счастливчики, как ты. Если бы у меня был хозяин! Но простым дворнягам редко выпадает такая удача.

– Прости, – Ричи почувствовал неловкость.

– Ладно уж, – махнул лапой пёс. – Давай посмотрим, что у тебя.

Он принялся осматривать Ричи, трогая его носом, и почти на каждое прикосновение Ричи отзывался громким повизгиванием.

– Дело плохо, – пёс задумался. – Добывать еду ты не сможешь.

– Пить хочется, – Ричи тяжело задышал и высунул язык.

– Я живу вон в тех камышах, – незнакомец указал в темноту. – Там есть несколько луж. Придётся к ним добраться.

Он аккуратно ухватил Ричи зубами за шкирку и принялся тащить его вперёд. Ричи скулил от боли, но терпел, изо всех сил помогая передними лапами. Наконец им удалось добраться до ближайшей лужи, и Ричи с наслаждением напился воды, пахнущей тиной.

– Спасибо, друг, – поблагодарил он незнакомца.

– Как хорошо ты меня назвал. Друг… У меня ещё никогда не было имени, – ответил тот. – А тебя как зовут?

– Ричи.

С этого момента Друг взял на себя заботу о Ричи. Целыми днями он бегал по округе, стараясь добыть пропитание им обоим. Лучшие кусочки он приносил Ричи, обходясь тем, что останется, а прохладными ночами грел его теплом своего тела. Они подолгу беседовали, рассказывая о своих жизнях, таких разных до недавнего времени. Ричи с гордостью показывал свой ошейник – символ прошлой беззаботной жизни с хозяином, а Друг с интересом принюхивался к запаху незнакомого человека.

Так прошло несколько дней. Однажды Друг спешил к ближайшему магазину, надеясь жалостливым видом выпросить у кого-нибудь еды, как вдруг его внимание привлёк мужчина, останавливающий прохожих. Друг принюхался. От мужчины исходил запах ошейника Ричи, и пёс решительно зашагал навстречу запаху…

***

– Вам не встречался этот бигль? – Александр показал фото Ричи очередному прохожему. – Он потерялся здесь четыре дня назад.

Тот, как и все, отрицательно покачал головой. Александр тяжело вздохнул. Зачем только он остановился тогда у киоска купить воды? Кто мог подумать, что Ричи выскочит в приоткрытое окно? Долгие поиски пока ни к чему не привели. Все столбы обклеены объявлениями о пропаже, размещены статьи в соцсетях, но о Ричи нет известий. Неожиданно его внимание привлекла небольшая коричневая дворняга, остановившаяся рядом.

– Может, тебе известно, где мой Ричи?

Пёс навострил уши, гавкнул и пробежал несколько шагов, словно зовя мужчину за собой. У Александра в волнении забилось сердце, не раздумывая, он бросился за дворнягой. Пёс бежал впереди, постоянно оглядываясь, и через некоторое время Александр вышел к пустырю, заросшему камышами. Там, среди примятой травы возле небольшой лужицы, его радостным визгом приветствовал лежащий Ричи.

– Ричи! Родной мой! – Александр схватил любимца, и тот заскулил от боли. – Прости, ты ранен? – Мужчина бегло осмотрел его. – Скорее к ветеринару!

Прижимая к себе Ричи, Александр поспешил к машине, а вслед ему с грустью смотрела коричневая дворняга…

– Вашему Ричи повезло. – Ветеринар подошёл к Александру. – Внутренних разрывов и кровотечений нет. Переломы и множественные гематомы, но это заживёт. Сегодня он побудет в клинике, а завтра сможете его забрать. Лечение продолжите дома.

– Спасибо, – Александр пожал врачу руку.

Друг брёл к своим камышам. Ему было грустно и радостно одновременно – он снова остался в одиночестве, зато хозяин нашёл Ричи. Неожиданный призывный свист заставил его остановиться. Навстречу шёл мужчина, в котором Друг узнал хозяина Ричи. Тот подошёл к нему, присел рядом и погладил по голове.

– Спасибо тебе, ты спас моего Ричи, – проговорил Александр. – Я буду звать тебя Дружок. – Пёс радостно завилял хвостом. – Пойдём со мной. Завтра Ричи вернётся домой и будет счастлив увидеть там своего верного друга.

Мужчина надел на Дружка ошейник, и в ту же секунду на одну счастливую собаку в мире стало больше.

***

В зимнее время в опустевшем дачном посёлке оставался работающим только один магазин, да и то его двери открывались лишь два раза в неделю.

В эти дни Волк приводил свою стаю к магазину в надежде на щедрость приезжающей специально из города хозяйки лавки и нескольких обитателей посёлка. Иногда хозяйка выносила собакам испорченные продукты, и тогда Волк позволял стае наесться досыта, а иногда не перепадало почти ничего, кроме пары консервов или нескольких сухарей, оставленных собакам покупателями.

Мася больше не скулила, она уже смирилась с тем, что её бросили, и старалась держаться поближе к Угольку. Даже Дора перестала насмехаться над ней. Зато Пит становился с каждым днём всё невыносимее и часто получал от Волка оплеухи.

– Ну что мы тут сидим? – Пит бегал, путаясь у всех под ногами и облизываясь.– Надо выходить на большую дорогу и там попытать счастья.

– Чего ты ждёшь от большой дороги? – лениво спрашивал Волк. – Здесь мы всё знаем, есть надёжные места для ночёвки, и кое-что перепадает из еды.

– Я хочу обрести хозяина! – взвизгивал Пит. – Как в той истории, которую нам рассказывал Уголёк две недели назад! Надо идти туда, где ездят машины!

– Эта история точно не про тебя! – Пита толкал носом в бок Рокки. – Там пёс помогал другому и всё делал ради его спасения. А ты… Ты вчера первый заметил дохлого воробья и схрумал его вместе с перьями, не считаясь с правилами стаи!

– Я есть хотел! – огрызнулся Пит.

– Мы все хотим, – отозвалась Айка, – но должны делиться со стаей, иначе кто-то не дотянет до весны.

– Поэтому и надо идти к большой дороге! Там едут люди! Много людей!

– Думаешь, им есть дело до каких-то бродячих псов? – встрял в разговор обычно помалкивающий Шпик. Мордочка с тонким вытянутым носом придавала ему хитроватый вид, глаза смотрели с прищуром, и от этого казалось, что Шпик потихоньку наблюдает за всеми. – Где поджидает нас судьба – мы не знаем. А встретить хозяина можно везде. Да вот хоть возле нашего магазина…

1.

– Что же мне с тобой делать? – оглядываясь, спрашивала Надежда у псины, бегущей следом.

Но псина только просяще заглядывала в глаза и виляла хвостом, не отставая ни на шаг. «Ладно, сейчас подойдём к дому – вынесу ей какой-нибудь еды за ворота. Накормлю бедолагу – с тем и расстанемся», – думала Надежда, идя по узенькой улочке небольшого пригородного посёлка, в котором жила с мужем и сыном.

В посёлке у них был свой домик с небольшим участком в шесть соток, на котором Надежда душой отдыхала от городской суеты. Правда, немного неудобно было добираться в город на работу – пятнадцать минут пешком до электрички (машину Надежда не водила принципиально, от городского движения у неё начинались «нервы»), а потом ещё полчаса в заполненном вагоне – но оно того стоило. Воздух за городом был гораздо чище, а маленького садика, нескольких цветочных клумб и огородика с клубникой и зеленью оказалось достаточно, чтобы и рукам дать заботу и не переутомиться. Почти в каждом дворе по соседству разводили свиней, многие держали коз, а некоторые даже коров. Но всё это требовало больших забот и сил, чего у Надежды и её семьи не было. Работа отнимала много времени, пятнадцатилетний сын учился в городе в старшей школе и возвращался поздно вечером. Парнишка занимался спортом и занятие хозяйством его не привлекало. Муж Виктор был хозяйственным, работа в руках у него спорилась, но он ездил по стране дальнобойщиком и иногда дней по десять бывал в рейсах. Потому и ограничилась Надежда только небольшим курятником, где обычно держала красивого голосистого петушка и десять-двенадцать курочек для свежих яиц.

Надежда подошла к своей калитке и остановилась. Участок огораживал невысокий заборчик. У них в посёлке было принято так же, как раньше в деревнях, ставить низкие заборы, а калитки, ведущие во двор, никто не запирал. Воровства не наблюдалось, и каждый мог запросто, по-соседски, зайти в чужой двор.

– Подожди меня здесь, – сказала Надежда псине, открывая калитку.

Псина послушно осталась сидеть за забором.

Надежда вошла в дом и сразу же прошла на кухню. За столом сидел муж, прихлёбывая горячий чай и просматривая газеты. Два дня назад он вернулся из рейса и теперь был дома в ожидании нового заказа. Он с удивлением посмотрел на Надежду, которая достала суп из холодильника и начала его наливать в старый пластиковый судок.

– Надюня, кого это ты потчевать собралась? – спросил муж.

– Ты понимаешь, Вить, – проговорила Надежда, старательно выкладывая в судок побольше гущи из супа, – перед входом в магазин сидела собачонка. Я её здесь никогда раньше не видела. Пришлая, наверное. Худющая, рёбра торчат, а глаза умные и просящие. Сидит и каждому выходящему из магазина в лицо заглядывает – есть хочет. Я вообще-то за стиральным порошком ходила. Вышла с пакетом и говорю ей: «Бедняжка! Голодная, наверное?» Так она тут же за мной увязалась и до самого дома шла. Накормлю её, и пусть бежит себе дальше с Богом! – С этими словами Надежда вышла из кухни, неся в руках судок, доверху наполненный супом.

Псина прилежно сидела перед калиткой. Увидев Надежду с супом, радостно завиляла тонким хвостом и начала чуть поскуливать.

– Вот, ешь! – сказала Надежда, ставя судок под заборчик.

Псина жадно набросилась на еду, а Надежда развернулась, прикрыла за собой калитку и вошла во двор. Там, на огороженном небольшом участке копошились куры. Среди них, тоненько попискивая, бегали девять цыплят. Суетливая наседка постоянно квохтала, созывая к себе поближе непоседливые пушистые комочки. Начало мая в этом году выдалось очень тёплое, и Надежда не боялась, что цыплята могут замёрзнуть. Но была другая беда. Надежда тяжело вздохнула. Проклятые крысы! Вот и сегодня утром не досчиталась ещё двух малышей. Только несколько пёрышек нашла утром в курятнике. У соседей прямо через забор свинарник. Крысы к ним так и лезут, привлекаемые запахом лёгкой еды и навоза. А теперь, когда вылупились цыплята, повадились и в курятник к Надежде. Кур они не трогают – те слишком велики для них. А вот малыши становятся лёгкой добычей. Как эти твари пролезают – невозможно понять! Виктор несколько раз прошёлся по всем щелям-закоулкам в курятнике. Всё тщательно заделал, но они как-то пробираются внутрь и каждую ночь съедают одного-двух цыплят. Так через неделю не останется ни одного цыплёнка!

Для начала мая было душновато. Воздух словно завис в тревожном ожидании, на лбу у Надежды выступили бисеринки пота. «Неужели к ночи гроза будет, первая в этом году? – беспокойно поглядывая в небо, подумала Надежда. – Хоть бы Серёжа успел из города вернуться». Она вошла в дом и занялась обычными пятничными делами. В пятницу Надежда всегда старалась приготовить еды на выходные, чтобы выгородить себе два дня для занятий по хозяйству во дворе и для отдыха.

В привычных хлопотах время летело незаметно. Предчувствие не обмануло Надежду – за окном начало резко темнеть от наползающей на небосвод низкой тёмной тучи. Окно в кухне было раскрыто, и Надежда слышала далёкое глухое ворчание приближающейся грозы.

– Всем привет! – Серёжа, как обычно, молодым шумным вихрем ворвался в дом, внеся в него радость и беззаботность молодости. – Мам, привет! – он чмокнул маму в щеку, на ходу подхватил горячую котлету и откусил от неё сразу половину. – Па, я дома! – крикнул он в сторону комнаты, в которой отец смотрел телевизор.

Виктор вышел из комнаты в кухню, улыбаясь, пожал сыну руку. «Парню уже шестнадцатый год. Иногда ведёт себя, как взрослый мужчина, здраво рассуждает на разные темы, а иногда – как мальчишка. Бегает, суетится, прямо как сейчас», – думал Виктор, глядя на носящегося по кухне и подхватывающего на ходу то котлету, то оладушек Серёжу.

– А что это у нас за чудо природы под калиткой? – едва прожевав, спросил Серёжа.

– Какое ещё чудо? – удивилась Надежда.

– Да сидит перед калиткой на страже собака неопознанной породы. Меня деловито обнюхала, пропуская во двор.

– Сидит-таки!? – всплеснув руками, удивлённо воскликнула Надежда. – Я думала, она поела и ушла давно.

– Не, ма, она там по-хозяйски обосновалась, – Серёжа рассмеялся. – А что, деловая умная собака! Давай возьмём к себе! У нас будка во дворе пустует.

– Ни за что! – сказала, как отрезала Надежда. – Так, всё! Быстро всем ужинать, пока Серёжа сухомяткой живот не набил.

После ужина Надежда собрала остатки еды на салфетку.

– Пойду, отдам собаке! – сказала она Серёже.

– И я с тобой! – увязался за ней сын. – Взгляну ещё раз на это чудо природы.

Они вышли во двор. Тёмное небо надвинулось низко, часто сверкали молнии, и грохотало совсем рядом. На землю, прибивая пыль, падали редкие крупные капли дождя.

Собака лежала, свернувшись калачиком, перед калиткой. Увидев людей, она вскочила, радостно виляя хвостом и выжидающе заглядывая в глаза. Надежда положила перед ней салфетку с остатками пищи, и собака жадно набросилась на еду.

– Мам, гроза надвигается сильная, – сказал Серёжа. – Как она здесь будет?

– Как все беспризорные дворняги, – ответила Надежда, в глубине души жалея собаку, но не подавая вида. – Найдёт себе укрытие.

– А если она не уйдёт отсюда? Так и будет у нас под забором сидеть под проливным дождём? – не унимался Серёжа. – Давай, мы её хоть просто во двор пустим на одну ночь. У нас возле курятника навес, а захочет – в будку пустую залезет…

– А куры? – не сдавалась Надежда. – Она моих курей передушит.

– Да ты что? – удивился Серёжа. – Куры уже давно перед грозой в курятник попрятались, только дверь закрыть осталось. А утром, прежде чем их выпускать, собаку на улицу выпроводишь.

– Ну, не знаю… – начала было Надежда, но сильный раскат грома не дал ей закончить фразу. Надежда испуганно посмотрела в небо и приняла решение. – Ладно, идём! – сказала она собаке, и та сразу же поняла, прошмыгнула в калитку и нерешительно остановилась посреди двора.

– Вот здесь навес, – поясняла Надежда собаке, торопливо проходя к курятнику и запирая дверь, – а там – пустая будка. Есть где от грозы укрыться, разберёшься.– Надежда внимательно наблюдала за собакой. Та подошла к курятнику, обежала вокруг него, тщательно обнюхивая территорию, и улеглась рядом под навесом. – Вот и молодец. – Надежда быстро пошла в дом, спасаясь от усиливающегося дождя.

В комнате муж и сын что-то весело громко обсуждали, но, когда она вошла, сразу же замолчали, только перемигнулись между собой. «Какой-то сговор от меня задумали», – весело подумала Надежда, делая вид, что ничего не заметила. Она взяла набор для шитья, уселась в своё любимое кресло и занялась починкой рубах сына и мужа. Они посидели несколько минут в молчании, а потом Виктор, слегка кашлянув, начал издалека:

– Какая гроза надвигается…

– Да, сильная, – не отрываясь от работы, подтвердила Надежда.

– Всякая животинка сейчас укрытие ищет, – Виктор взглянул на жену. – Вот ты, Надюня, добрая душа! Пустила собачку во двор, будет ей, где от грозы укрыться!

– Витя, – Надежда строго посмотрела на мужа, – она утром отправится на улицу.

– Да, душа моя, никто не спорит. Как ты решишь, так и будет, – вздохнул Виктор. – А Серёже собачонка приглянулась. Говорит, такие у неё глаза умненькие, да и морда умилительная.

– Серёже все собаки нравятся, – Надежда взглянула на сына. – Мне хватило того спаниеля, которого он в последний раз приволок… Терминатор, а не собака. Сколько он беды во дворе натворил, – Надежда сокрушённо покачала головой. – Сколько кур передушил, подлец!

– Ну, мама! – воскликнул Серёжа. – Ну, согласен, спаниель был моей ошибкой…

– А яйца воровал прямо из курятника! – не слушая сына, продолжала перечислять Надежда. – Зайду, бывало, только пустые скорлупки собираю! А что он с моими клумбами вытворял! Ямы рыл, розу английскую с корнем выкопал! Нет уж! Я его тогда молодой сотруднице еле пристроила, убедила, что он будет прекрасной игрушкой для её детей! Этот пёс у меня надолго отбил охоту собак во дворе заводить! Даже не уговаривайте! Моё слово твёрдое!

Утром Надежда по привычке, несмотря на выходной, встала рано. Потягиваясь со сна, выглянула в окно. Гроза действительно пронеслась сильная, но недолгая. Уже к часу ночи всё затихло, раскаты умчались куда-то на запад, дождь перестал барабанить по крыше. Небо было ясно-синее, умытое. Яркая майская зелень, напоённая свежим ливнем, играла красками на утреннем солнце. Надежда набросила лёгкую шаль на плечи и пошла выпускать курей из курятника.

Открыв входную дверь дома, Надежда остолбенела от неожиданности. Прямо на крыльце перед дверью, аккуратно сложенные друг к дружке, лежали три мёртвые крысы. Вчерашняя собака сидела рядом с ними. Увидев Надежду, она вскочила и завиляла хвостом, преданно заглядывая ей в глаза.

– Это что такое? – воскликнула Надежда. – Где ты их нашла?! Или это ты их?! – Она растерянно оглянулась, а потом закричала вглубь дома: – Витя-я! Иди сюда, да поскорей!

Сонный Виктор прямо в одних трусах выбежал к жене:

– Что случилось, Надюня?

– Вот, посмотри! – Надежда подвинулась в дверях, давая возможность мужу посмотреть на крысиные трупы.

– Ух ты! – воскликнул Виктор. – Это кто ж нам подложил? – Тут его взгляд упёрся в радостно виляющую хвостом собаку. – Неужели это собака их придушила? Надя! – Он повернулся к жене. – Если это собака-крысолов – так ей цены ж нету!

– Это ещё неизвестно, – резонно заметила Надежда, – может, она дохлых насобирала и под дверь к нам притащила.

– Надюня, я вчера лично работал во дворе и трёх дохлых крыс просмотреть не мог! Говорю тебе – это собака с ними разделалась!

– Цыплята! – вдруг вспомнила Надежда и побежала открывать курятник.

Куры радостной квохтающей гурьбой высыпали во двор. Петух широко захлопал крыльями и ликующе закукарекал. Степенно вышла квочка, ведя за собой пищащих цыплят.

– Один… три… шесть… девять, – считала Надежда. – Неужели все на месте? – Она пересчитала ещё раз. – Девять. Витя, сегодня ни одного цыплёнка не забрали!

Она с уважением и любопытством посмотрела на собаку, крутящуюся у её ног. Надежда быстро сопоставила дохлых крыс и спасённых цыплят. С этого момента судьба псобаки была решена.

– Хорошо, – сказала Надежда мужу и заспанному Серёже, тоже выскочившему во двор, – оставим эту собаку у себя. Но… – Надежда многозначительно подняла указательный палец, – даю ей неделю испытательного сроку. Если испортит клумбу или ещё как-нибудь проштрафится – продолжит путешествовать по улицам.

– Ура! – воскликнул Серёжа, подбегая к Надежде и целуя её в щёку. – Я знал, что ты самая добрая на свете!

– Да ладно тебе! – улыбаясь, отмахнулась Надежда. – Давай-ка, лучше обустрой ей место возле старой будки и придумай имя.

– А мы сейчас её спросим, какое имя ей нравится! – воскликнул Серёжа и начал громко называть собачьи клички: – Жучка! Тяпа! Жуля! Нора!…

Собака в это время крутилась у них под ногами, обнюхивая землю, и никак не реагировала на возгласы Серёжи.

– Аза! – сказала Надежда, и собака внезапно остановилась, подняла голову и завиляла хвостом.

– Аза! – повторил Серёжа, и собака подбежала к нему, заглядывая в глаза.

– Ну вот и имя она себе выбрала, – удовлетворённо сказал Виктор, похлопывая себя по животу. – За собачку я рад. А теперь, Надюня, корми нас с Серёжей скорей завтраком! А то на голодный желудок будкой заниматься тяжело!

2.

Начало лета выдалось не очень жаркое. Тёплые дни сменялись прохладными, пасмурными с весёлым летним дождиком. За эти полтора месяца Аза отъелась, рёбра перестали торчать, даже спина расширилась, светло-коричневая короткая шёрстка переливалась на солнышке. Она была небольшой собакой, ростом чуть больше терьера, с умной, слегка вытянутой мордой. Когда Аза что-то внимательно рассматривала или слушала, уши у неё становились торчком, и только кончики слегка свисали вперёд. Это придавало ей «умилительное» выражение, как тогда ещё, в мае, заметил Серёжа.

Она с честью выдержала испытательный срок, назначенный ей Надеждой. Аза сразу же всей своей собачьей душой «прикипела» к своей хозяйке, ловила каждую её эмоцию, поняла все интонации её голоса. Поэтому быстро сообразила, чем хозяйка может быть недовольна, а что ей понравится. Она поняла, что клумбы пользуются особым вниманием Надежды, и старалась обходить их стороной. Куры – существа глупые, но безобидные, и Аза не обращала на них никакого внимания. Во дворе частенько появлялся кот Мурзик. Аза не любила котов, кот тоже не сильно обрадовался появлению во дворе собаки – он долго фыркал, сидя на заборе и не решаясь спуститься вниз. Но потом Аза увидела, что Надежда выносит коту еду, и поняла, что он тоже относится к тем существам, о которых хозяйка заботится. Поэтому между Азой и Мурзиком установилось негласное соглашение: кот держался от неё на почтительном расстоянии, а она старалась не замечать его.

Вот, собственно, и все взаимоотношения Азы с дворовым животным миром. Хотя нет, были ещё те твари, которые пробирались во двор по ночам – крысы. Но с ними у Азы были особые счёты. Этих тварей она возненавидела уже давно, всем своим собачьим нутром. Ещё будучи щенком, она часто встречала их возле мусорников и свалок, и они пугали её своими наглыми злобными глазками и хищными мордочками. Она долго их боялась, пока однажды, старая облезлая крыса не забрала у подрастающего щенка кость с остатками мяса. Какая-то необъяснимая злость заставила Азу подскочить к этой твари, занятой костью, и со всей силы стиснуть зубы у неё на шее. Сначала с омерзением, а потом с возрастающим удовлетворением Аза чувствовала, как тело крысы судорожно билось, пытаясь выбраться из её крепких зубов. Крыса верещала, но собака не ослабляла хватку, пока тварь не затихла, а потом ещё пару минут держала в пасти обвисшее безжизненное тело. Это была её первая победа над тварями, которых раньше она так боялась. Страх перед ними ушёл – осталась ненависть. Кость стала первым добытым трофеем. Впоследствии Аза научилась быстро разделываться с крысами. В своей наглости они не замечали в этой небольшой собаке угрозы для себя и подпускали её очень близко. Аза делала стремительный прыжок и быстро сжимала челюсть на крысиной шее, легко ломая шейные позвонки. Придушенных крыс она всегда аккуратно складывала, одну возле другой, как бы оставляя зловещий знак другим крысам, которые обязательно появятся вслед за погибшими.

В первый же вечер своего пребывания во дворе у Надежды, Аза почувствовала ненавистный запах, который нельзя спутать ни с чем другим. Она ждала появления непрошенных гостей и сработала, как обычно, быстро и чётко. А потом она почему-то решила, что люди, которые её приютили, тоже боятся этих тварей, и решила показать им их мёртвыми. Потому и притащила дохлых крыс на крыльцо, чем заслужила уважение и тёплую будку. Теперь каждую ночь Аза была на страже, и почти каждое утро Надежда обнаруживала на крыльце то одну, то двух, а то и трёх задушенных крыс. Аза честно отрабатывала свою похлёбку.

Кроме любимой хозяйки Надежды, весёлого Серёжи и хозяина Виктора во дворе появлялись и другие люди. Людей было много. Они приходили и уходили. Поначалу Аза очень нервничала. Она считала, что должна охранять и защищать этот небольшой участок, огороженный забором, и людей, которые здесь живут.

Первой попала под Азину «горячую руку» соседка Маша. Она, как обычно, открыла калитку и вошла во двор, намереваясь пройти в дом к Надежде. Но к ней с угрожающим лаем подскочила Аза. Маша испугалась – она всегда спокойно входила во двор, но выскочившая на шум Надежда испугалась ещё больше, решив, что Аза покусает соседку. К счастью, у Азы хватило ума только угрожать непрошенной гостье. Потом сосед Гриша с соседней улицы зашёл как-то утром, когда никого не было дома, взять во дворе косу (он частенько так делал – утром брал косу или ещё какой инструмент, а вечером возвращал на место) и выскочил из калитки, как ошпаренный, а вслед ему нёсся Азкин лай.

Эти два случая заставили на семейном совете принять решение – утром пристёгивать Азу к цепочке возле будки, а вечером, когда калитка запирается, отпускать её свободно бегать по двору. Так и сделали, и посетители отныне могли спокойно входить во двор, не боясь нарваться на Азкины зубы. Аза только лаяла сильно поначалу, но потом привыкла, а вскоре уже и узнавала тех, кто был частым гостем в доме.

Соседка Маша нередко забегала к Надежде, то попросить чего-нибудь, а то и просто поболтать. Именно в её дворе был свинарник, из которого пробирались крысы, и тонкий собачий нюх по запаху сразу определял, кто войдёт в калитку.

Хозяин Виктор, возвращаясь после нескольких дней отсутствия, всегда приносил с собой множество запахов. Запах крепкого пота и табака смешивался с запахом солярки, мазута и каких-то масел. К этому добавлялись запахи совершенно неизвестных Азе мест. Иногда примешивались запахи фруктов, иногда рыбы. Когда Виктор отдыхал дома после рейсов, к нему частенько наведывались на посиделки приятели по работе: Жорик, Толик и Санёк. Жорик и Толик были приблизительно такого же возраста, что и Виктор. Пахло от них почти так же, как от Виктора, только у Жорика запах табака был другой, а от Толика табаком не пахло вообще – он не курил. Санёк был гораздо моложе этой компании, и сильный аромат одеколона перебивал у него все остальные запахи.

Ещё очень примечательным был сосед Николай. Он жил через несколько домов, но Аза даже на расстоянии научилась определять, когда Николай придёт в гости. Иногда по утрам в воздухе разливался острый запах чего-то забродившего. От этого запаха в носу у Азы делалось неприятно, она фыркала, пытаясь отогнать его. А к вечеру такого дня, как правило, заявлялся Николай. Ещё возле калитки он доставал из пакета бутылку с мутноватой жидкостью и кричал:

– Витя! Свежий и чистый, как слеза!

Они с Виктором усаживались в беседке и начинали пить из этой бутылки, быстро становясь не в меру болтливыми и весёлыми. А резкий неприятный запах, несущийся от них, заставлял Азу спрятаться подальше в будку.

Ещё во двор за различными инструментами заходил сосед Гриша, тот самый, которого Аза очень неприветливо встретила в первый раз. Он также бывал частым гостем на вечерних посиделках. Забегали ещё три соседушки по улице к Надежде, заходили пару ребят к Серёже в гости. Всех Аза изучила и запомнила, ни на кого злобно не бросалась. Могла только гавкнуть пару раз, предупреждая хозяев о визитёре.

Надежда с Виктором были людьми хлебосольными и гостеприимными. Каждую неделю по вечерам у них в беседке собирались по несколько человек из перечисленных выше. Иногда просто чаёвничали и вели неспешную беседу, а иногда к закуске и бутылочка на столе появлялась. Но каков бы не был разговор – о погоде, о политике, о неурожае или о рецептах, хозяева, как правило, на каждых посиделках с гордостью хвалились Азкиными способностями разделываться с крысами.

– Такая молодец наша Азочка! Крысам спуску не даёт! Все цыплята благополучно подросли с её появлением, – радостно сообщала Надежда.

– Ты смотри-ка, такая неприметная собачонка, а сколько пользы от неё, – прищурив мутный глаз на Азу, замечал Николай.

– Неужто и правду крыс душит? – сомневался, обычно помалкивающий Гриша.

– Соседка, дай свою Азу нам во двор, хоть на неделю. Замучались мы с крысами, в дом постоянно лезут, – выпрашивала Маша.

– Ты же знаешь, не дам, и не проси, – качала головой Надежда. – Лучше вы заканчивайте свиней разводить. Летом вонища стоит, и мух пропасть!

– А чего вы так, Надежда Фёдоровна? – затягиваясь сизым дымом, говорил молодой Санёк. – Вы же на ней денег можете заработать. Сдавайте её в аренду. Аза ваша при работе, а к вам в карман денежка течёт.

– Ты чего, Санёк, несёшь?! – возмущённо вскидывался Виктор. – Как это животину в аренду сдавать? А если у меня жена вкусные борщи варит – мне её тоже в аренду сдавать?

– Да молод он ещё, Витя! – посмеивался Жорик. – Вот всё деньгами и измеряет.

– Азку нашу никому не дадим! – вставлял слово и Серёжа, если вечером был дома и присутствовал при разговоре. – Это она только для мамы старается. Правда, Аза?!

Аза виляла в ответ хвостом и заглядывала в лицо умными карими глазами. Она чувствовала, что говорят о ней, но сути разговоров не понимала.

Так или иначе, но про Азкины способности вскоре молва разошлась по всему посёлку и вышла за его пределы. Пару раз даже приезжали какие-то люди и просили Надежду продать им собаку. И деньги предлагали неплохие, как за породистую, с родословной. Надежда наотрез отказалась продавать Азу и очень просила больше не беспокоить её такими глупостями.

Был тёплый июньский день. Солнышко приятно пригревало, иногда прячась за лёгкими облачками. Надежда с Серёжей с утра уехали в город, Виктор уже третьи сутки был в рейсе. Аза, по обыкновению, дремала возле будки. Лёгкий скрип калитки вывел её из дрёмы. Она открыла глаза и навострила уши. Во двор вошёл человек. Увидев его, Аза успокоилась – этого человека она хорошо знала, он был частым гостем во дворе. Она встала, потянулась, прогнув спину, и медленно пошла навстречу человеку, слегка повиливая хвостом. Лёгкая цепочка, тихо позвякивая, тянулась за ней, пока не остановила Азу в двух шагах от человека.

– Хорошая собака, – сказал человек, присев возле Азы. В одной руке он держал вкусно пахнущий кусок колбасы, а другая рука была спрятана за спиной. – Вот, держи! – Человек подбросил немного вверх кусок колбасы, и Аза, радостно подпрыгнув, подхватила его на лету.

В этот момент человек резким движением вытащил руку из-за спины, и Аза почувствовала, как что-то больно вонзилось ей сбоку, в правое бедро. Она заскулила, от неожиданности выронила колбасу и хотела зубами вцепиться в руку человеку. Но он вовремя отскочил, и Аза только в бессильной злости рванулась на цепочке. Пару раз она гавкнула, а потом почувствовала, что горло не слушается, перед глазами всё поплыло, лапы стали ватными. Сознание Азы стремительно заволакивал тёмный туман. Через несколько секунд обмякшая собака лежала, слегка подрагивая кончиками лап, у ног ухмыляющегося человека.

Из калитки дома Надежды и Виктора вышел человек и, воровато оглядываясь по сторонам, заспешил через дорогу. Тяжёлая спортивная сумка оттягивала ему руку. Он торопливо свернул в ближайший переулок к ожидавшему его серому внедорожнику.

– Вот, всё сделал, как вы велели, – сказал человек, с трудом ставя сумку на заднее сидение автомобиля и усаживаясь рядом.

Водитель обернулся и взглянул на человека тяжёлым недружелюбным взглядом.

– Покажи, – коротко бросил он.

Человек торопливым движением открыл змейку сумки, из открывшегося отверстия показалась морда безвольно лежащей собаки.

– Хорошо, – коротко бросил водитель. Он отсчитал несколько шуршащих бумажек и протянул человеку. – Бери и уходи.

Человек схватил бумажки, пересчитал их и возмущённо воскликнул:

– Это не та сумма, о которой мы договаривались! Здесь мало!

Водитель обернулся, недобрый прищуренный глаз уставился на человека, принёсшего сумку.

– Бери то, что даю. Остальное отдам, когда проверю её в действии. Где тебя найти – я знаю. – Он слегка помял тяжёлые кулаки. – И не дай Бог, ты мне не ту собаку принёс…

Человек засуетился, пытаясь открыть дверь машины. Уже выходя, он обернулся и спросил:

– А она не помрёт? А?

– Тебе-то что до этого? – усмехнулся водитель. – Что? Совесть проснулась?

– Да нет, просто интересно, – пожал плечами человек.

– Проснётся через несколько часов. – Водитель нажал на газ, и человек едва успел отскочить в сторону от рванувшего с места внедорожника.

3.

Аза очнулась от резкого незнакомого запаха. Потом к запаху добавилось множество шорохов вокруг и повизгиваний. Она фыркнула, открыла глаза и попыталась вскочить на лапы. Ей это удалось с трудом: голова страшно кружилась, а лапы не слушались. Всё тело ломило от непонятной слабости, язык стал сухим и шершавым, страшно хотелось пить. Аза снова легла и попыталась осмотреться сквозь мутную пелену, застилающую глаза. Она находилась в небольшом сарае. На полу была разбросана солома, на ней сейчас Аза и отлёживалась. Было светло, дневной свет лился сквозь небольшие окошки, расположенные почти под потолком. В стене, напротив которой лежала Аза, находилась закрытая дверь. А по периметру трёх остальных стен в три яруса от пола, располагались клетки с суетящимися в них странными животными. Это именно от них исходил резкий незнакомый запах, приведший Азу в сознание.

На полу, всего в нескольких шагах, Аза увидела миску и заставила себя подползти к ней. Миска оказалась до краёв наполненной свежей водой. Собака с жадностью и наслаждением принялась лакать воду. Напившись, Аза почувствовала себя намного лучше. Головокружение понемногу успокаивалось, и ей удалось подняться на дрожащие лапы.

Внезапно Аза вспомнила всё: и свою жизнь у Надежды, и человека с колбасой, и укол в бедро. Она поняла, что случилось что-то страшное, и первым порывом было – бежать. С трудом переставляя дрожащие лапы, она поплелась к выходу, но возле самой двери была остановлена рывком за шею. Аза недоумённо оглянулась – от середины противоположной стены за ней протянулась длинная цепочка. Аза рванулась вперёд, но цепочка крепко держала её за ошейник.

Путешествие к двери и рывки порядком утомили собаку, и она снова направилась к миске с водой. После того как жажда была утолена, Аза свернулась калачиком и задремала минут на двадцать. Этот короткий сон и вода сделали своё живительное дело. Аза проснулась в хорошем самочувствии. Она снова предприняла несколько попыток добраться до двери и опять потерпела неудачу. Тогда Аза пошла вдоль стен, с любопытством оглядывая животных, сидящих в клетках.

В каждой клетке обитало по несколько животных разных размеров – самые крупные не больше Азы, а мелкие, вероятно детёныши, не больше крысы. Все они были покрыты короткой, но густой шёрсткой разной окраски. Животные были заняты – некоторые что-то жевали, некоторые спали, а некоторые плескались в небольших корытцах с водой, стоявших в каждой клетке. Аза подошла вплотную к одной из клеток и прижала к прутьям нос, старательно принюхиваясь. К ней тут же подскочило с той стороны клетки одно из животных, и Аза в ужасе отпрянула, увидев его зубы. Передние зубы животного были страшные – длинные, оранжевого цвета. Аза залилась лаем на животное, но оно не выказывало агрессии, только рассматривало её, и собака вскоре успокоилась. Обойдя все клетки, Аза убедилась, что животные, сидящие в них, не представляют для неё никакой опасности. Более того, они вообще не обращают на неё внимания, занимаясь своими, понятными только им делами.

За высокими окошками начинало смеркаться. Внезапно Аза услышала какой-то шум за дверью и подбежала поближе на всю длину сдерживающей цепочки. Щёлкнул замок, и дверь открылась. Аза рванулась несколько раз, пытаясь проскочить в образовавшийся проём двери, но цепочка крепко её держала. Это страшно разозлило Азу, и всю свою злость она выплеснула на незнакомого человека, появившегося на пороге. Это был крупный высокий мужчина в резиновых сапогах. Аза страшно зарычала и залаяла на него, припадая на передние лапы. Человек не обращал на её лай никакого внимания и сделал несколько шагов ей навстречу. Тогда Аза впилась зубами в сапог, но неожиданный пинок под живот подбросил её в воздух и отбросил к противоположной стене. От неожиданности и боли Аза рассвирепела ещё больше. Она снова бросилась на человека, но тяжёлый сапог больно ударил её, во второй раз отбросив к стене и оглушив на некоторое время.

Когда собака пришла в себя, человек стоял прямо над ней. Она попыталась снова зарычать, но сапог опять пнул её, и вместо рыка получилось взвизгивание.

– Ну что? Успокоилась? – Человек присел рядом с ней на корточки. – Мне сказали, что тебя Аза зовут? Так вот, слушай сюда, Аза! Ты теперь будешь жить здесь, и я – твой хозяин. Ты мне эти штучки брось – кусаться, бросаться, а то я с тобой живо разделаюсь. Дух вышибу одним ударом! – человек помолчал, грозно глядя Азе в глаза. – А в этом ни тебе, ни мне смысла нет. В моём хозяйстве каждый выполняет свою функцию. Вот эти нутрии, – он обвёл рукой помещение, – тоже выполняют свою функцию – я получаю деньги за их шкурки и мясо. Сейчас у них хороший приплод. Но, понимаешь, на запах молодых нутрий толпами лезут крысы. Разносят болячки, от которых нутрии дохнут, и зазевавшимися малышами не прочь полакомиться. Твари такие хитрые, что научились обходить все мои ловушки и к яду не притрагиваются, а иногда ещё и разносят его нутриям. Короче, твоя функция, Аза, крыс этих ловить! Будешь выполнять свою задачу – будешь накормлена и напоена, жаловаться будет не на что. Поняла? – Человек протянул руку, пытаясь погладить Азу по голове.

Аза тихо зарычала, и человек быстро встал на ноги. Сапог снова размахнулся, и Аза тихонько заскулила.

– Так поняла или нет? – резко спросил человек, снова присаживаясь рядом и протягивая руку.

Аза легла на живот, положив голову на передние лапы. Она прижала уши и зажмурилась, приготовившись к удару. Но удара не последовало. Человек погладил её по голове.

– Вода у тебя есть, а еду получишь завтра, если хорошо поработаешь ночью. – Человек снова погладил её и встал, собираясь выйти из сарая.

«Тяжёлый сапог» (так Аза мысленно окрестила нового хозяина) медленно прошёл вдоль клеток, заглядывая в них и иногда что-то поправляя внутри, а потом вышел наружу. Собака с тоской посмотрела на закрывающуюся дверь, а потом тяжело вздохнула.

Незаметно наступила ночь. Но в сарае не стало абсолютно темно. Из-под потолка тускло светила лампочка, погружая обитателей сарая в густой полумрак. Всё время после того как «тяжёлый сапог» ушёл, Аза безучастно пролежала в углу. Только ещё раз она вставала попить воды. Глубокая, щемящая тоска сдавливала её собачье сердце. Если бы она умела плакать, то обливалась бы сейчас горькими слезами, отказываясь верить в то, что всё происходит наяву. После долгих мытарств в качестве бродячей собаки она наконец-то обрела дом и добрых, любимых ею хозяев. И вдруг короткое собачье счастье неожиданно оборвалось…

Звук дробного топота бегущих лапок вывел Азу из грустных размышлений. Она насторожилась. Вот опять послышался шорох и топот лапок. Нос безошибочно уловил запах ненавистных тварей. Крысы! Аза глухо заворчала, шорох на мгновение затих, но потом снова возобновился. Шуршало отовсюду, похоже было, что крысы пробираются в сарай со всех сторон.

Сначала Аза приготовилась к тому, чтобы начать охоту на злобных тварей, запах которых заполонил всё пространство вокруг. Но потом она вспомнила, где находится и как сюда попала. Желание душить крыс тут же исчезло, Аза улеглась на солому и постаралась не обращать внимания на проникающих внутрь сарая пришельцев.

А крысы вели себя в сарае по-хозяйски. Они лезли из-под пола, из-под стен, протискиваясь в узкие, незаметные для глаз щели. Они бегали по полу, устраивая драки из-за найденного кусочка пищи, карабкались на верхние ярусы клеток, тревожа мирно спящих животных. Азе с большим трудом удавалось сохранять самообладание, чтобы не броситься на них. Она наблюдала за их поведением со всё возрастающей ненавистью и отвращением. Внезапно к Азе подбежала крыса, вся покрытая какими-то болячками. Она остановилась перед самой Азиной мордой, пытаясь понять, представляет ли лежащая собака опасность. У Азы челюсти сводило от желания перекусить крысиные шейные позвонки, но она ничем не выдала своего желания, а продолжала равнодушно смотреть в злобно горящие глазки. Видимо, крыса решила, что Аза совершенно безобидное существо и, больше не опасаясь её, полезла прямо в миску с водой. В этот же самый момент раздался тонкий крик одного из животных в клетке. Кричало маленькое существо, вложив в этот звук столько страха и боли! И этот крик, и эта наглая крыса, сунувшая морду в воду, словно пробудили в Азе задремавший от обиды инстинкт собаки-крысолова.

Одним прыжком и одним сильным сжатием челюсти она разделалась с крысой, подобравшейся к её воде. Потом она бросилась к другой ближайшей крысе, и та тоже не успела увернуться от собачьих зубов. А потом началась невообразимая охота! Аза бросалась то на одну крысу, то на другую, и они не успевали ничего сообразить, как эта небольшая собака смыкала зубы на их позвонках. Аза уже не рассуждала, она действовала! В ушах стоял визг испуганных тварей и хруст ломающихся косточек…

– Вот это да! – присвистнул утром «тяжёлый сапог», войдя в сарай.

Возле входной двери, аккуратно сложенные друг к дружке, лежали чуть больше десятка дохлых крыс.

– Весёлая у тебя была ночка! – сказал он, обращаясь к Азе.

Та лежала в углу сарая и нехотя поднялась при виде «тяжёлого сапога».

– Свою миску с едой ты честно заслужила! – сказал «тяжёлый сапог», подходя к Азе близко и отстёгивая длинную цепочку, на которой сидела собака, от крепежа в стене.

Аза подумала, что её отпускают и бросилась к открытой двери выхода, но «тяжёлый сапог» рывком одёрнул её обратно.

– Куда это ты собралась? – недовольным тоном спросил он. – Бежать надумала? Не выйдет, голубушка! Сейчас я тебя отведу туда, где ты будешь находиться днём, а на ночь я буду приводить тебя сюда.

Крепко держа цепочку в руке, «тяжёлый сапог» вывел Азу наружу из сарая. Аза с любопытством оглядывалась по сторонам и внюхивалась в совершенно новые запахи, окружающие её. Она находилась в огромном дворе раз в двадцать больше, чем двор у Надежды. Вся территория была огорожена высоким глухим забором. В дальнем углу возвышался большой хозяйский дом. Недалеко от дома в просторном вольере металась, захлёбываясь от злобного лая на Азу, большая кавказская овчарка.

– Молчать, Джесс! – громко крикнул овчарке «тяжёлый сапог», но собака не успокаивалась, она прыгала передними лапами на решётку вольера и продолжала свирепо лаять.

– Это Джесс, она охраняет территорию, – лаконично пояснял «тяжёлый сапог» Азе, с опаской глядящей в сторону овчарки. – Днём она всегда в вольере, а на ночь мы её выпускаем. Поэтому не советую ночью пытаться выбраться из сарая – Джесс порвёт тебя, как тряпку.

На территории находились ещё два больших сарая. Из одного нёсся густой запах сухих трав, а из другого тяжёлый запах каких-то животных, но не таких, какие были в сарае у Азы, пахло совсем иначе. «Тяжёлый сапог» привёл Азу в самый дальний угол огороженного участка. Здесь стояла небольшая будка, рядом на земле находились две миски – одна с водой, а другая пока пустая, но, видимо, для еды. От солнца будку прикрывало огромное дерево с раскидистой кроной, а в самом углу забора рос густой кустарник. Перед будкой в землю был врыт длинный металлический трос. «Тяжёлый сапог» прицепил Азину цепочку к этому тросу, и оказалось, что цепочка, помимо своей длины, ещё может скользить по всей длине троса, что позволяло Азе совершать довольно-таки большие перемещения на отведённом ей участке.

– Здесь будешь жить, – сказал «тяжёлый сапог», – устраивайся. Тут тебе будет удобно. Места хватит и погулять и свои собачьи дела сделать.

В это время от дома к ним подошла женщина, держащая в руках пакет. Женщина совершенно равнодушно посмотрела на Азу и спросила:

– Ну что? Кормить её?

– Кормить! Заслужила! – удовлетворённо потирая руки, сказал «тяжёлый сапог». – Я тебе покажу, сколько она крыс за ночь придушила!

– А она меня не тронет? – спросила женщина, глядя на оскалившуюся Азу.

Вместо ответа мужчина легонько, вполсилы, пнул Азу сапогом, и она сразу же присмирела.

– Привыкай! – строго сказал он собаке. – Это твоя новая хозяйка. Она будет тебя кормить. Иди, погладь её при мне, – приказал «тяжёлый сапог» женщине, и та безропотно подчинилась, наклонилась и погладила Азу.

А Аза сразу же утратила злость к этой женщине. Ей показалось, что женщина так же боится ослушаться «тяжёлого сапога», как и она. Видимо, она тоже выполняет в его хозяйстве «свою функцию».

Женщина высыпала в пустую миску немного сухого корма из пакета, и оба – мужчина и женщина – оставили Азу одну и отправились по своим делам. А Аза долго не притрагивалась к еде. Несколько часов она потратила на тщательное изучение своей территории. Все её мысли были о том, как выбраться на свободу. Сначала она пробовала перегрызть цепочку, но поняла, что это ей не по зубам. Пыталась перекусить трос, но вскоре тоже бросила это бесполезное занятие. Она обшарила все закутки в будке и вдоль забора, насколько позволяла ей цепочка, в поисках хоть какой-нибудь щели, ведущей наружу. Но забор был сплошной и врытый в землю. Аза ничего не обнаружила. Наконец, она ужасно утомилась, к тому же её мучил голод. И как ни тоскливо ей было, но она решила, что рано или поздно выберется отсюда, а для этого ей нужны будут силы. Собака поела, а потом свернулась калачиком перед будкой и крепко заснула.

Потянулись длинные, однообразные дни. Каждый вечер «тяжёлый сапог» или его женщина заводили Азу в сарай с нутриями, и целую ночь она не теряла бдительность, охотясь за крысами. Поначалу они вели себя нагло, как это было до её появления, и у Азы было много работы. Но потом численность крыс поубавилась, а оставшиеся стали вести себя осторожнее, стараясь обходить стороной злополучный сарай, в котором их поджидала собака-крысолов.

По ночам за стеной Аза часто слышала тяжёлое фырканье с глухим рычанием. Это Джесс обходила территорию и задерживалась у сарая, чувствуя Азин запах. Джесс сразу же невзлюбила Азу, она разделалась бы с ней с удовольствием, если бы ей представилась такая возможность. А по утрам Азу выводили в дальний угол двора, к будке под раскидистым деревом, где она и коротала тоскливые дни. Она послушно расправлялась с крысами, ела то, что ей давали, больше не рычала на окружающих людей, но при этом все её мысли были о семье, в которой она так недолго прожила, но которую полюбила всем сердцем.

Однако вскоре у Азы появилось занятие. Как-то днём, обходя свою территорию, в самом углу забора, за густым кустарником она обнаружила небольшую норку в земле. То ли это шмель себе прорыл ход, то ли маленькая мышка-полёвка – неизвестно. Аза заинтересовалась норкой и, от нечего делать, решила выяснить, кому она принадлежит. Земля в этом месте была мягкая, и лапы легко гребли, расширяя проход. Неожиданно Аза упёрлась мордой в основание забора, врытого в землю. Но норка уходила дальше, и собака продолжила занятие. Буквально через несколько гребков забор закончился, и копать стало намного легче. К концу дня Азе удалось сделать основательный подкоп под забором, и её нос с наслаждением втягивал воздух по ту сторону. Аза сильно устала, и своим собачьим нутром почувствовала, что «тяжёлый сапог» не обрадуется, увидев, чем она тут занималась целый день. Поэтому Аза вернулась к своей будке, решив, что обязательно продолжит это увлекательное занятие завтра. Благо, что кустарник в углу забора был очень густой, и «тяжёлый сапог» ничего не заметил.

На следующий день, едва дождавшись, когда её отведут к будке, накормят и оставят в покое, Аза бросилась к своему подкопу. Со вчерашнего дня ничего не изменилось, и собака активно продолжила работать лапами. Ей удалось расширить лаз, и теперь она могла просунуть уже всю голову за забор. Перед ней забрезжила призрачная надежда близкой свободы. Она работала изо всех сил, пытаясь выбраться наружу, но тут Азу подстерегало жестокое разочарование. Длина её цепочки предельно натянулась, и всё, что удалось Азе – это высунуть полностью голову по ту сторону забора, положив её на передние лапы. Собака с тоской смотрела на широкое поле, заканчивающееся вдали негустым лесочком. Если бы только можно было отделаться от ненавистной цепочки! Аза уже стремглав неслась бы подальше отсюда! Собака тяжело вздохнула… Так она и лежала до самого вечера, глядя вдаль грустными глазами.

Теперь у Азы появилось каждодневное развлечение – протискивать голову под забор и часами лежать, грезя о свободе. Но однажды произошло событие, которое в корне изменило дальнейшую Азину судьбу. Забирая Азу по утрам из сарая, женщина обратила внимание на беспокойное поведение животных, обитающих в клетках. Она заметила, что причиной их беспокойства является звон Азиной цепочки. Как только Аза начинала перемещаться по сараю, цепочка со звонким металлическим звуком тянулась за ней, а нутрии начинали при этом метаться в клетках, стараясь забиться в угол. Женщина сообщила о своём открытии «тяжёлому сапогу», и он очень обеспокоился этим.

– Так, глядишь, и приплода хорошего не будет. – «Тяжёлый сапог» сам лично удостоверился в том, что женщина права. – Что же делать? И без собаки в сарае нельзя – крысы вмиг снова обнаглеют.

– Пересади её на крепкую верёвку, – пожала плечами женщина. – Пусть в сарае будет на верёвке, а у себя возле будки – на цепи.

– А если перегрызёт верёвку? – Мужчина мрачно взглянул на Азу.

– Да ты посмотри на её зубы! Крепкую верёвку за одну ночь точно не перегрызёт! А начнёт грызть – заметишь и накажешь её.

Так и случилось, что к кольцу у дальней от входа стены сарая вместо цепочки привязали верёвку, и теперь Аза могла гоняться за крысами, не тревожа нутрий. Времени грызть верёвку у неё не было: ночью она охотилась, а днём снова сидела на цепи. Но постепенно, ночь за ночью, неделя за неделей, верёвка начала перетираться в том месте, где она была привязана к кольцу. Прошло немало дней прежде чем однажды, во время очередного прыжка к крысе, Аза почувствовала, что её больше ничего не сдерживает. Она удивлённо осмотрелась: ничего не изменилось, она привязана к длинной крепкой верёвке. Вот только конец этой верёвки свободно перемещался вслед за Азой по сараю. Собака даже несколько раз обежала сарай по периметру, чтобы точно убедиться в этом. Сомнений не было – Аза больше не привязана. Оставалось только выбраться из сарая, а дальше она точно знала, что делать. Аза легла возле самой входной двери и приготовилась терпеливо ждать.

Утром, по обыкновению, послышалась возня возле открываемой двери – по запаху Аза определила, что пришла женщина. Собака вся подобралась в ожидании. И как только дверь начала открываться, Аза пулей выскочила в расширяющийся дверной проём – прямо мимо ещё ничего не успевшей сообразить женщины. Та только охнула, увидев, как что-то пронеслось у неё под ногами. Аза прямиком мчалась в дальний угол двора, к своему лазу за густыми кустами. «Тяжёлый сапог» в это время собирался закрывать Джесс в вольере. Он стоял к Азе спиной и не видел её побег. Но зато Азу сразу же приметила Джесс, толкнула закрывающуюся дверь вольера и выскочила наружу, сбив своего хозяина с ног. Огромными скачками с глухим злобным рычанием Джесс помчалась за Азой.

– Взять её, Джесс! – закричал «тяжёлый сапог». Теперь уже и он увидел беглянку.

Аза стремительно, изо всех сил, мчалась к спасительному лазу. Длинная верёвка волочилась за ней в пыли. Аза не оглядывалась, но слышала топот и рычание настигающей её Джесс. Вот уже и кусты! Азе пришлось сбавить скорость, лавируя между кустами. Верёвка мешала ей, путаясь в ветках. Джесс неслась через кусты напрямик, ломая их, Аза уже чувствовала её запах и тяжёлое дыхание. Она быстро юркнула в свой подкоп, отчаянно работая лапами, запутавшаяся верёвка забирала драгоценные доли секунды. В это время Джесс настигла Азу и вцепилась зубами в её правую заднюю лапу. Аза громко завизжала, но боль придала ей недостающие силы для последнего рывка. Аза судорожно дёрнула лапами, и, о чудо, полностью проскочила в свой лаз и оказалась по ту сторону забора.

Но радоваться Азе было некогда. Ей казалось, что сейчас и Джесс последует за ней. Стараясь не обращать внимания на боль в окровавленной лапе, Аза мчалась и мчалась через всё поле, не останавливаясь и не оглядываясь, всё ближе и ближе к виднеющемуся вдали спасительному лесочку.

4.

Аза вбежала в лес и ещё промчалась метров двести. Потом она в изнеможении остановилась. Сердце готово было вырваться из груди, язык свисал набок, а бока ходили ходуном от тяжёлого дыхания. Аза оглянулась – только сейчас она убедилась в том, что погони за ней нет. Она не знала, что «тяжёлый сапог» хотел отправить по её следу Джесс, и только слова женщины, умолявшей его не делать этого, ибо Джесс была страшна в ярости, и её жертвой мог стать любой случайный взрослый или ребёнок, остановили его.

Аза легла на землю, чтобы отдышаться после побега. Занималось тёплое утро второй половины сентября. Трава и деревья вокруг были ещё зелёными, но кое-где проглядывали отдельные желтеющие листочки. В лесу было тихо, только весёлый гомон птиц нарушал тишину.

Отдышавшись, Аза занялась израненной лапой. Зубы Джесс глубоко вошли в мякоть бедра, видимо, поранив мышцы, но, к счастью, не задев кость. Всё правое бедро было залито кровью, и Аза принялась тщательно вылизывать его. Лапа сильно болела, и Аза осторожно, но старательно проводила языком по следам, оставшимся от зубов овчарки. Наконец она решила, что врачевания пока достаточно, встала на лапы и попыталась пробежать ещё немного вглубь леса. Правую лапу она поджала, стараясь не наступать на неё. Вскоре Аза выбилась из сил, передвигаясь на трёх лапах. К тому же больная лапа снова закровоточила. Но Аза продолжала ковылять вперёд, стараясь уйти как можно дальше от ненавистного двора, где она столько времени пробыла пленницей. Оглядываясь по сторонам, собака заметила огромное старое дерево с выступающими над землёй корнями. В одном месте под сплетением корней образовалась довольно-таки широкая выемка, в которую Аза легко смогла протиснуться. Под корнями было относительно сухо и просторно, и собака решила, что для неё это место станет временным убежищем.

Весь остаток дня и всю ночь Аза провела в своём лежбище, отдыхая и старательно зализывая лапу. Ей ужасно хотелось пить и есть, но она не рискнула ночью отправляться на поиски воды и еды. Ночной лес пугал собаку незнакомыми звуками и запахами. Наутро сильная жажда заставила Азу покинуть своё убежище и отправиться на поиски воды. Недалеко от дерева, приютившего её, она наткнулась на едва заметную звериную тропинку и пошла по ней. Тропинка вывела её к небольшому болотцу, из которого Аза смогла вволю напиться. Побродив вокруг болотца, Аза нашла дохлую полузасохшую лягушку и останки ёжика. Еда была не ахти какая, но Аза не была избалованной собакой. В своих скитаниях до встречи с Надеждой она привыкла не брезговать любой пищей. Бывали периоды, когда ей приходилось обходиться без еды по три-четыре дня. Главное для неё сейчас было то, что она вырвалась на свободу. Длинная верёвка по-прежнему волочилась за Азой, мешая и раздражая, и собака решила от неё избавиться.

По своему следу она вернулась к спасительному дереву и забралась под его корни. Теперь у неё были две первостепенные задачи: зализать лапу и перегрызть верёвку. В этих занятиях она и провела несколько последующих дней. Лапа потихоньку заживала, а вот верёвка оказалась очень крепкой, но Аза старательно грызла её в одном месте и останавливалась, только когда из дёсен начинала идти кровь. Днём она делала передышки, чтобы сходить попить воды и, если посчастливится, найти остатки трапезы какого-нибудь лесного обитателя. А по ночам она высовывала морду из-под корней и смотрела в тёмное звёздное небо. Ночи стояли ясные, холодные. Сквозь кроны деревьев хорошо были видны яркие звёзды. Больше всего Азино внимание привлекала одна большая звезда. Аза приметила её ещё тогда, когда жила у Надежды во дворе. Звезда всегда висела прямо над крышей их дома. Вот и сейчас звезда ярко сияла в чёрном небе, манила Азу, как бы указывая путь домой.

Через несколько дней проклятая верёвка была перегрызена, только небольшой огрызок болтался возле шеи. И бегать Аза снова могла на четырёх лапах, слегка прихрамывая. Ранним утром, пока звёзды ещё окончательно не посветлели, Аза отправилась в путь, на поиски своего дома.

В первом же селе куда Аза забежала из своего лесочка, её чуть было не загрызли местные собаки. Она вовремя заметила грозящую опасность и успела юркнуть в какой-то старый полуразвалившийся сарай на краю посёлка. Там ей пришлось отсидеться до самого вечера. Зато вечером, когда все собаки были посажены на цепи или закрыты во дворах, Азу ждала награда за предыдущие голодные дни. Она добралась до двух мусорных ям и вволю наелась каких-то объедков. В старом сарае она прожила ещё пару дней, днём прячась, а ночью отъедаясь. На третий день её обнаружили местные мальчишки, и Аза доверчиво позволила им подойти к ней. Один из мальчиков схватил её за обрывок верёвки и сказал:

– Она сбежала от кого-то! Надо её вернуть хозяину!

При этом он начал тащить Азу за верёвку в сторону села. Аза очень испугалась и резко рванула в сторону. От неожиданности мальчик выпустил обрывок верёвки из руки, и Аза стремглав помчалась прочь.

Этот случай научил её не доверять встречающимся людям. Теперь, приближаясь к населённому пункту, Аза была очень осторожна. Крадучись ночью, тщательно обнюхивая воздух, Аза только отыскивала места, в которых можно было бы чем-нибудь поживиться, стараясь не попадаться на глаза людям и посторонним собакам. Так она и шла, день за днём, ночь за ночью. Звезда по-прежнему сияла в небе, служа ей ориентиром, а любимого дома всё не было и не было.

Теперь населённые пункты слились в одно целое, дома располагались близко друг к другу, всё чаще на её пути встречались многоэтажки, а движение транспорта становилось интенсивным – Аза входила в большой город. Город шумел, гудел и пугал огромным количеством людей и мчащихся автомобилей. Вместо мусорных ям и куч появились высокие контейнеры, до содержимого которых, Аза не могла дотянуться. Становилось тяжело избегать встреч с бродячими собаками. А настроены они были отнюдь не дружелюбно, не терпя новую конкурентку на своей территории.

Наступила ночь, когда Аза, глядя в небо на свою путеводную звезду, впервые решила изменить маршрут. Нет, она не пойдёт напрямик через этот страшный гудящий человеческий муравейник. Она обойдёт его, а когда он закончится, Аза снова пойдёт прямо по звезде. И собака пошла в обход большого города. На её пути часто попадались небольшие пригородные базарчики, на которых женщины-торговки продавали привезённую из села снедь – домашние овощи, молоко и творог, яйца, мясо и колбасы. Аза выбирала по запаху торговцев мясом, усаживалась на безопасном расстоянии и часами могла сидеть, заглядывая им в лицо просящими глазами. Некоторые не обращали на неё никакого внимания, некоторые прогоняли, но встречались люди жалостливые и кидали Азе кость, а то и мясной обрезок. К тому же после того как рынок расходился, оставалось, чем поживиться и бродячим животным – пролитое молоко, несколько разбитых яиц, колбасные обрезки. Аза тоже участвовала в этих пиршествах, стараясь быстрее схватить приглянувшийся кусочек и не вступать в ссоры с местными бродягами.

Но, несмотря ни на что, Аза нигде не задерживалась, и продолжала свой путь. Идти становилось тяжелее с каждым днём. Осень вступила в свои права и собиралась передавать эстафету зиме. Дни стали короткими, а ночи длинными и холодными. Небо часто закрывали тучи, из которых лился холодный дождь, а пронизывающий ветер заставлял любую живую тварь искать от него убежища. К тому же лапа медленно заживала и побаливала, и Аза бежала, сильно прихрамывая.

В одну из морозных ноябрьских ночей на чистом небе перед Азой снова засияла манящая звезда. Аза лежала, свернувшись калачиком в густом кустарнике в большом загородном парке. Опавшая листва служила ей мягкой подстилкой. Страшный гудящий город остался позади. А впереди расстилались поля, перемежаемые редкими лесополосами. Именно в том направлении указывала звезда, и Аза, не раздумывая, следовала за ней.

Дул холодный ноябрьский ветер, уже который день небо было затянуто тяжёлыми серыми тучами, из которых постоянно моросил противный мелкий дождь. Через широкое перепаханное поле, еле переступая лапами, брела тощая хромая собака с обрывком верёвки на шее. Уже несколько дней она брела наугад, её путеводная звезда померкла в небе, скрытая толщей туч, а вместе с ней истаивала надежда собаки отыскать свой дом.

Издалека послышался нарастающий гул – Аза остановилась и прислушалась. Гул пронёсся в стороне, потом затих на несколько минут, а потом снова появился, всё дальше отдаляясь от собаки. Аза знала, что означает этот гул, она раньше видела железную дорогу. Когда она жила у Надежды, она слышала такой же далёкий гул электрички. Раз поезд не шумит – значит, он остановился. А это в свою очередь означает, что из него вышли люди. А у людей можно добыть еду. Аза была страшно голодна. Последний раз она ела три дня назад, да и то по счастливой случайности. Она шла по просёлочной дороге, а впереди мама вела за руку маленькую девочку. Девочка держала в руках большую сдобную ватрушку с творогом. Аза и шла-то за ними, потому что её манил запах ватрушки. Девочка обернулась и сказала:

– Мам, за нами собака идёт.

Женщина взглянула на Азу и крикнула ей:

– Пошла прочь! – а потом сказала девочке: – Она, наверное, бешеная, сорвалась со своей верёвки, видишь. Быстро идём, пока она нас не покусала. – И так дёрнула девочку за руку, что та от неожиданности выронила свою ватрушку и сразу же разревелась.

Но мать быстро тащила дочку вперёд, что-то ворча на неё. А Азе досталась целая ватрушка, которую она с наслаждением съела всю, до последней крошки. Но это было три дня назад. Сейчас живот сводило от голода, и собака инстинктивно пошла в ту сторону, откуда до неё долетал звук электрички. Через несколько километров она вышла к железной дороге и заковыляла вдоль неё. Пару раз мимо Азы с шумом проносились поезда, а вскоре поля закончились и появились первые домики. Аза входила в очередной населённый пункт.

Вдоль железной дороги она добралась до станции. В это время дня здесь никого не было, но невдалеке Аза приметила небольшой магазинчик, и какое-то смутное воспоминание шевельнулось у неё в голове. Аза поковыляла к магазинчику и чем ближе она к нему подходила, тем чётче память вырисовывала перед ней первую встречу со своей будущей хозяйкой Надеждой. Аза встрепенулась, глаза оживились. Нет сомнения – это тот самый магазин! Хромая на заднюю правую лапу, Аза взволнованно забегала перед магазином. Она почти дошла! Где-то здесь, совсем недалеко, находится её дом! Только надо вспомнить к нему дорогу! Тогда, когда Аза шла за Надеждой, она не смотрела по сторонам, а просто следовала за женщиной. Аза разнервничалась и сначала побежала по одной улице, но потом ей показалось, что бежит не туда, и она вернулась к магазину. Потом бросилась на другую улицу, старательно внюхиваясь в воздух, но снова вернулась к магазину, боясь потеряться. Она растерянно села возле магазина, обдумывая, что же ей делать. В это время ветер донёс до неё противный резкий запах чего-то забродившего. Аза фыркнула и встрепенулась – этот запах из двора соседа Николая ни с чем спутать было нельзя. Теперь она знала, куда нужно бежать. Аза позабыла и про голод, и про больную лапу. Из последних сил она ковыляла, ориентируясь по запаху, и вскоре вышла на знакомую улицу. У собаки закружилась голова, когда она узнала любимый, ставший родным дом и калитку, возле которой когда-то терпеливо ждала Надежду.

Аза доковыляла до калитки и ткнулась в неё мордой, тщетно пытаясь открыть её. Собака в отчаянии заскулила, но в доме никого не было, и никто не вышел на собачий голос. Аза попыталась загавкать, но у неё не осталось на это сил. Тогда она просто свернулась калачиком под калиткой и впала в забытье.

Надежда и Серёжа вышли из распахнувшихся дверей электрички, плотнее закутались в куртки и набросили капюшоны на головы, прячась от порывов холодного ветра. Сегодня они вместе возвращались домой из города, где задержались из-за Серёжиной подготовки к соревнованиям. На улице уже по-ноябрьски рано стемнело, и ряд фонарей освещал дорогу к дому. Пронизывающий ветер швырял в лицо мелкую водяную пыль. На одном из фонарных столбов трепыхалась мокрая бумажка с фотографией собаки.

– Смотри, мам, – сказал Серёжа, – это ещё старое объявление о пропаже Азы.

– Можешь сорвать его, – устало ответила Надежда. – Оно нам уже никак не поможет. Сколько ты этих объявлений по всему посёлку расклеил, а толку – ноль. И объявления в соцсетях оказались бесполезными…

– Это потому что нашу Азу украли! – воскликнул Серёжа. – Если бы она сама сбежала – её бы кто-нибудь видел. Но она никак не могла сбежать – она очень к нам привязалась, особенно к тебе. Кто-то из своих её и увёл!

– Не говори так, Серёжа! – одёрнула сына Надежда. – У нас все знакомые и соседи – хорошие порядочные люди. Не мог человек, пользующийся нашим гостеприимством, сделать такую подлость. – Надежда задумалась. – Вот разве только Витин приятель Санёк… Слишком уж он меркантильный, всё деньгами меряет, он бы мог.

Надежда с сыном подходили к своему дому.

– Да? Говоришь, хорошие и порядочные люди? – спросил Серёжа. – А посмотри, тряпку нам какую-то грязную под калитку бросили. Кто это сделал, хотел бы я знать.

Серёжа поддел ногой «тряпку», пытаясь оттащить её от калитки, но «тряпка» вдруг неожиданно заскулила, и на Серёжу глянули грустные собачьи глаза.

– Господи! – воскликнула Надежда. – Да ведь это же наша Аза!

После этих слов «тряпка» вскочила на лапы и принялась радостно прыгать вокруг Серёжи и Надежды, поскуливая и повизгивая от счастья.

– Ах, бедная ты наша собачка! – Надежда бросила сумку наземь и подхватила Азу на руки, не смущаясь тем, что собака грязная и испачкает ей куртку. – Да ты же просто скелет! – Надежда всхлипнула то ли от радости, то ли от жалости. – Что же с тобой было? Где ты скиталась? Как нашла нас?

Аза сразу как-то ослабела в руках у Надежды, она только и делала, что безостановочно вылизывала ей лицо и руки, чувствуя, что теряет сознание.

– Мама, она верёвку перегрызла, чтобы к нам вернуться, – Серёжа заметил обрывок грязной верёвки, болтающийся у Азы на шее. – Ой, посмотри, какой у неё страшный шрам на лапе! Мамочка! А почему у неё голова безжизненно повисла?! Она что, умирает?!

Серёжа со страхом заметил, как Аза безвольно обмякла на руках у Надежды. Но та уже и сама почувствовала неладное.

– Никто ей умирать не позволит! – решительно заявила женщина. – Это она от голода и радости ослабела. А теперь, быстро в дом! Нужно спасать нашу собачку.

Через несколько минут Аза очнулась от того, что почувствовала во рту тёплый, вкусно пахнущий мясной бульон. Она жадно проглотила его, но Надежда позволила ей съесть всего лишь несколько ложек.

– Тебе нельзя сразу много, а то стошнит, – наставительным тоном говорила Надежда Азе, – у тебя живота нет, он прилип к костям спины. Буду кормить тебя часто, но понемножку.

Пока Серёжа устраивал в комнате уютный уголок для Азы, Надежда держала обессиленную собаку на руках, а потом аккуратно положила её на мягкую приготовленную подстилку. Надежда всё время гладила Азу и что-то говорила ей, доброе и приятное. От тихого голоса любимой хозяйки и нахлынувшего на неё счастья Аза начала погружаться в живительный тёплый сон, в котором перед её глазами по-прежнему продолжала сиять яркая звезда, указывающая путь домой…

Только-только апрель начал вступать в свои права. По-настоящему весеннее солнышко с самого утра заглядывало в окна, радуя всю семью, оказавшуюся дома в полном составе в эти выходные.

– Витя! Выгляни во двор, посмотри, на кого там Аза разрывается! – крикнула Надежда из кухни мужу.

Виктор выскочил во двор и оттуда взволнованно позвал Надежду:

– Надюня, иди скорей, посмотри!

Надежда выключила плиту, чтоб ничего не сбежало, и вышла во двор следом за Виктором. Возле поленницы злобным лаем исходила Аза. Её просто трясло от ярости, оскалив зубы, она пыталась добраться до человека, взобравшегося от страха на поленницу. Человек кидал в неё дровами, стараясь отогнать, но собака легко от них уворачивалась.

– Гриша! Это ты? – всплеснула руками Надежда. – Да что ж такое! Аза, уймись!

Но собака не унималась и продолжала захлёбываться лаем.

– Ты посмотри, Витя, как она на него взъелась! С чего бы это? – удивлённо спросила Надежда.

– Кажется, у неё есть причина, – задумчиво ответил Виктор. – И я догадываюсь, какая.

В теперешней Азе было трудно узнать ту несчастную худющую собаку, вернувшуюся в холодном ноябре. Всю зиму она прожила в доме, отъедаясь, отсыпаясь и залечивая раны, как физические, так и душевные. Она заметно округлилась, исчез впалый живот, а шерсть снова стала гладкая и блестящая. Лёгкая, чуть заметная хромота осталась, как напоминание о её скитаниях. А вот отношение к людям, кроме семьи, в которой она жила, сильно изменилось. Ко всем приходящим в дом она стала относиться недоверчиво, особой радости не проявляла, а старалась поскорее забраться в свой угол и только настороженно следила оттуда за всем происходящим.

С началом весны окрепшая собака перебралась жить в будку во дворе. На семейном совете было решено не повторять прошлой ошибки и больше никогда не усаживать Азу на цепь. Так она точно сможет постоять за себя в случае необходимости. А соседям придётся привыкать к тому, что нельзя будет заходить во двор в отсутствие хозяев. Но Аза не проявляла агрессии к тем, кого знала, только следовала за человеком в отдалении, внимательно наблюдая за его действиями. Поэтому все быстро привыкли. И тут на тебе! Сосед Гриша ещё ни разу не заходил к ним с момента Азиного возвращения. А теперь, с началом весны, снова пришёл, видимо, за каким-нибудь инструментом.

– Вы чего собаку не на цепи держите? – закричал Гриша, пытаясь удержаться на поленнице.

– А это чтоб всякие «добрые люди» к нам во двор не заходили, – ответил Виктор. – И ведь надо ж такое – ни на кого она не бросается, ты один у неё злость вызываешь. Ты нам ничего сказать не хочешь, Гриша?

– Ничего, – пробормотал Григорий, пряча глаза.

– Ведь это ты летом собаку нашу украл? – полувопросительно сказал Витя.

– Да ты что, Витя! Да чтоб я! Это про меня кто-то сказал? Да врут всё! – Гриша взволнованно зачастил.

– Гриша, ты нас обмануть, конечно, можешь, – сказала Надежда. – А её, вон, не обманешь! – Она кивнула на лающую Азу. – Ты ж у нас в доме всегда своим был. Как ты мог такую подлость сделать? Чем мы тебе не угодили? Или мало привечали?

– Да с вас не убыло бы, – вдруг зло сказал Григорий, как будто маску с лица сбросил. – И так у вас всего вдосталь. Подумаешь, дворнягу какую-то со двора увёл. Вам невелика потеря, а мне хоть какая-то прибыль.

– Так-так, интересно послушать, сколько сребреников тебе отвалили, – сказал Виктор, оттаскивая Азу за ошейник от поленницы.

Собака сразу замолчала, только зубы продолжала скалить. Григорий слез с поленницы и теперь стоял, набычившись, со злостью глядя на Виктора с Надеждой.

– Что смотрите? Думали, ходит тут у нас сосед Гриша, недотёпа. И жена у него не хозяйка, и дочки непутёвые, и хозяйство завалящее. Пожалеем его – пусть у нас инструментик берёт, пользуется. Пусть к нам в гости заходит – покушает. Да плевал я на вашу жалость и доброту, тьфу! – Гриша сплюнул под ноги.

– И чего ж ты заходил да пользовался нашей жалостью и добротой? – спросила Надежда. – Кусок в горле не застревал?

– Надя, подержи собаку, – сказал Виктор тихонько Надежде. – У меня что-то в кулаках зачесалось. Хочется эту мразь по забору размазать…

– Витя, не пачкай об этого подлеца руки, не стоит он того, – так же тихо ответила Надежда.

Но в это время они оба заметили Серёжу, крадущегося вдоль забора с другой стороны поленницы. Парень всё слышал, он был пунцовый от ярости и на ходу засучивал рукава. Ещё два шага, и Серёжа оказался прямо за спиной у Григория. А тот не слышал его шагов и продолжал выплёвывать свою злость:

– Ходил к вам, слушал ваши дурацкие разговоры и смеялся про себя, видя, какие вы жалостливые дураки! Понять хотел, почему всё вам, дуракам, от судьбы перепадает. Но ничего, думал, я с вами за вашу жалость расквитаюсь…

– Не надо сынок! Стой! – закричала Надежда, останавливая Серёжу, уже замахивающегося для удара по Григорию.

Гриша испуганно обернулся и невольно сделал несколько шагов назад. Ногами он оступился на поленьях, которыми бросался в Азу, и всем весом грохнулся спиной на землю. Однако никто не бросился ему на помощь. Все стояли и молча смотрели, как он поднимается, кряхтя и потирая ушибленные места. Вся спесь одномоментно слетела с Гриши, и он, как побитая собака, понурив голову, заспешил прочь со двора, продолжая что-то бубнить себе под нос.

– Мама, я не мог это спокойно слушать, – взволнованно проговорил Серёжа, подходя к родителям. – Его надо было наказать.

– Такие люди сами себя наказывают. На всю жизнь, – с горечью сказала Надежда. – Злость и зависть – вот его вечное наказание. Они его изнутри разъедают, жить не дают… И, знаете, дорогие мои, – задумчиво продолжила Надежда, – это была по-настоящему опасная большая «крыса» в человеческом обличье. Она столько времени жила рядом с нами, втёрлась в нашу семью и злоупотребляла доверием. Но на каждую «крысу» рано или поздно находится крысолов. – Женщина наклонилась к Азе, притянула к себе собачью морду и поцеловала мокрый прохладный нос. – Спасибо тебе, – тихонько прошептала она собаке на ухо.

***

Снега всё не было, но неожиданно ударили сильные морозы. Спать было холодно, и стая сбивалась в своём логове в одно большое тёплое мохнатое кубло, греющее друг друга. Зато за эти несколько дней удалось насобирать много замёрзших и упавших на землю птиц. Волк позволил раз всем хорошо наесться, а остальные тушки велел припрятать в надёжных тайниках. Вскоре морозы отступили, и выпал мягкий пушистый снег. Он закрыл толстым покрывалом настил террасы. В логове стало заметно теплее.

Пит, видимо, дожидался потепления, чтобы уйти. Однажды утром стая проснулась без него. Уголёк и Рокки пробежались по цепочке следов и сообщили остальным, что она уходит далеко за границы посёлка, в ту сторону, где за несколько километров шумит большая дорога. Но прежде чем уйти, Пит заглянул в один из тайников с едой и полностью опустошил его.

– Что ж, Пит своровал часть нашей еды и отправился искать хозяина, – резюмировал Волк. – Отныне он не член стаи и причислен к чужакам. Скажу честно – я не расстроен.

– Мне немного жаль его, – тихо проговорила старая Жуля. – Он думает, что хитрый, а на самом деле он глупый. Пропадёт в одиночку.

В последнее время Жуля чувствовала слабость во всём теле, медленно перебирала лапами, и Волк оставлял её в логове, давая самое лёгкое поручение – греть место.

– Это его добровольный выбор, – заметила Дора. – Ушёл – и хватит о нём. Волк, куда выдвигаемся сегодня?