Эвмесвиль

Эвмесвиль – это фантастический город, пространство, в котором ничто «не кажется реальным и все кажется возможным», внеисторичное место.Главный герой Мартин (Мануэль) Венатор – анарх: он «вытеснил общество из себя», стремится к абсолютной свободе. Вся книга (за исключением эпилога) написана от лица героя. Венатор – двойственная натура. У него два имени: настоящее – Мартин (отсылающее к языческому богу Марсу) и прозвище Мануэль (этимологически связанное с христианством). Фамилия «говорящая»: Венатор – «охотник» (охота здесь не в прямом смысле слова). Двойственность героя проявляется и в его профессиях: он одновременно историк и ночной стюард (приближенный правителя Кондора). Вторую работу он не считает чем-то принижающей себя: напротив, он в центре того, что происходит в Эвмесвиле, к тому же обслуживание властителя – это не низкая должность, а весьма высокая, она дает доступ к техническим средствам, позволяющим герою заниматься своей главной работой – изучением истории.В романе очень мало действий: с одной стороны – это рассказ героя о себе и о Эвмесвиле, с другой – размышления Венатора о истории, наполненные множеством отсылок к трудам Руссо, Ницше, Шопенгауэра и других философов. Эту книгу трудно читать без некоторого читательского багажа, хотя, конечно, комментарии Татьяны Баскаковой помогают разобраться в тексте. Главный герой – метаисторик, он противопоставляет себя обычным историкам, которые по его мысли изучают «труп». Венатор говорит, что не надо смотреть на историю с биологической, экономической или философской точек зрения; её нельзя объяснить, она по ту сторону добра и зла, вне морали (отсылка к Ницше). Герой утвеждает: история мертва. Но то, что было содержанием истории, немертвое: оно ушло из видимого мира в «ночную» сторону: неудивительно поэтому, что герой работает ночным стюардом – он так пытается понять то, что скрыто от обычных исследований. Он охотник, «историк по крови» (это и призвание, и титул).В книге есть и другие способы изучать историю, не зря текст романа начинается с рассказа об учителях героя: Виго (произвольный взгляд на историю, историк-«садовник»), Бруно (магический подход), Тоферне (грамматическое, языковое осмысление). Традиционная история представлена семьей героя, но Венатор её отвергает, у него мифическая борьба с отцом (и здесь отсылка не столько к Эдипу, сколько к титанам и олимпийским богам). «Эвмесвиль» – великолепный роман-эссе, насыщенный цитатами, сказочными, фантастическими и мифическими мотивами, философскими идеями и историческими фактами (от древности до современности). Чтение было сложным, но интересным.

Первая прочитанная книга Юнгера. Для понимания которой важны интертекстуальные связи. По тексту рассыпаны отсылки к «Гелиополю», «Стене времени», «Книге песочных часов», «Сердцу искателя приключений», отсылки-намеки к книгам, еще ненаписанным… Так что у меня получилась скорее не рецензия, а отзыв-впечатление на прочитанное.
Сюжет. Его, как такового нет. Ночной стюард на касбе рассказывает о себе, описывает свои мысли и чувства, пишет о своей работе, прикидывает свои действия на случай смены власти. Причем мысли-рассказы эти излагаются причудливо-изменчиво, они могут начаться разговорами, услышанными во время дежурства, а окончится «жужжанием» юношей Нерона, а прикидка действий на случай возможного переворота может окончится описанием мироустройства сони… И вся эта изменчивость, перескоки с одной темы на другую не раздражает, а воспринимается совершенно органично и естественно.
Эвмесвиль. Город-сон с сумрачной атмосферой, в которой сложно отличать реальное от возможного, а возможное от желаемого. Место, где явь и греза легко переходят друг в друга. Место, где «грезят стекла, извлеченные из римского мусора, или же черепичные крыши жилищ отшельников, выжженные тысячами летних солнц». А написанное – лишь зеркало, ловящее мгновение твоего погружения в него.
Где полиция в перчатках (что не означает бархатных), а наказание обязано быть соразмерным преступлению (то есть на земле не должны оставаться следы крови). Где добродушные анархисты грезят о золотом веке, а злонравные -- о Бруте.
Историк ведет семинар о растительных городах, в которых уподобляет распространение городов «полетам семян или намывом на берег плодов на кромке приливов и отливов».
А рядом Лес, в котором «захватываются такие трофеи и переживаются такие опасности, которые напоминают скорее плавание аргонавтов, нежели блестящие времена исторической и даже доисторической охоты».
А вот здесь – постапокалиптические ужасы пустыни. Изломанные странные конструкции, оплавленные сооружения, невиданные животные-монстры, подтверждающие теорию катастроф Жоржа Кювье о циклической гибели всего живого и акте нового творения.
История воспринимается как затонувшая Винета. Главному герою грезится Тиберий, болтающий в триклинии с Макроном, и наполняются бокалы спинтриям.
Атилла, знаток Леса. Врач, использующий средства, давным-давно исчезнувшие из аптек. Некоторые напитки смешиваются в скорлупе coco de mer. Щепотка порошка рога единорога может спасти жизнь тогда, когда врачи бессильны. Не менее ценен для него корень мандрагоры.
Я опять оказался последним; с возрастом такой опыт неизбежно накапливается; ты уже по горло сыт тем, что в очередной раз остался жив.Виго располагает «исключительным запасом образов, которые вплетает в свою речь так, словно берет их из воздуха. Они обволакивают последовательность мыслей, не нарушая ее, и тем напоминают деревья, которые пускают цветы непосредственно из ствола».
Ученики, принадлежащие к породе крыс благородных. Любезны, угодливы, трудолюбивы. Не могут противостоять соблазну, исходящему от стаи. Особенно опасны знанием тайн, полученных от наставника благодаря близкому знакомству.
Тоферн, говорящие о взаимосвязи утраты истории и упадка языка. Атака на язык, грамматику, письменность является частью процесса примитивизации. Упадок языка – это симптом исчезновения «живой воды мироздания», исторической субстанции, наступления постистории.
Утрату совершенного можно ощутить лишь тогда, когда совершенное все еще существует. К нему и относится намек, дрожь пера в руке. Стрелка компаса дрожит, потому что есть полюс. По своему атомарному строению она ему родственна.

Если вы убили человека и ищите убежища, если вы набрали долгов и не знаете где скрыться, если вас укусила муха безумия и психиатры ищут вас, если вы продали Родину и вороненный автомобиль стоит возле вашего подъезда, если вы ограбили банк и ищейки следователи идут за вами по пятам, если вы потопили корабль и ваша фамилия Скотина, то единственное место в мире где вы можете причислить себя к людскому роду это Эвмесвиль.Эвмесвиль – прародина Хаоса и Порядка, прародина всех магических стихий и механизированного прогресса. Он Аркаим современного мира и Арканум библиотек. Это место куда уходят цыгане Пушкина, эльфы Толкиена и вороны Эдгара Аллана По. В этом городе собрались все добродетели и пороки, даже сам Мефистофель мог бы быть здесь обычным гражданином, в этой клоаке бесполезности. Быть может и не могло быть иного в местах где бродили Гасдрубал, Ганнибал и Сципион, и город отбивался от римского права много лет.Видимо поэтому в этом месте очень трепетное отношение к истории. Вся эта земля пропитана историей, и она как болезнь передалась людям. Замкнутый круг колеса, замкнутый круг года – все это повторяется, как повторяется диктатура и демократия, революции и бунты. И историки в этом проклятом городе должны все собирать, записывать, анализировать и систематизировать. Самое отвратительное в этой ужасной смеси это вражда историков, упивающихся своими знаниями, превративших в Абсолют и пытающихся перекричать друг друга. Все они понимают, что-бы они не делали, все превратиться в историю или в пыль. Одна из очень занимательных тем книги — это описание диктатуры. В Эвмесвиле смоделирована модель диктатуры современного государства в миниатюрном масштабе. Расписаны шаги возникновения, превращения такого государства и представлена в полном объеме глубина строя. Весь мир как борьба, начиная с самим собой, заканчивая Государством. А свобода. Что это такое. Свободы как таковой нет. Чем больше свободы, тем ее меньше. Диктат Эвмесвиля напоминает фильм «Убить дракона» с Олегом Янковским, а в каких-то местах провел бы аналогию с нашим устройством. Эвмесвиль страна бурь с одной стороны, где жители ждут ошибок от правителя, и царство покоя, где худой мир лучше доброй ссоры. Вся эта круговерть политики рождает течения и идеи. Большинство из них заимствовано из Европы, Азии и Америки. Здесь есть и анархисты, социалисты, либералы, исламисты, нонконформисты, нудисты, в общем все зверье кроме религиозных течений (религии в книги не так много, Слава Богу). Так вот эта гора рожает анарха. Анарх – что-то вроде консьюмериста, но без товаров, перфекциониста, но без рук и глаз. Он может все, но и при этом ничего не может. Он и нигилист, и коммунист в одном лице. Мы все в какой-то степени анархи, только не осознаем этого. А главный герой осознал. Главный герой осознал многое в жизни. Он понял, что кругом идет игра, игра без правил за свои цели. Он научился выбирать свой путь и идти по нему уверенно. Но он подросток. И мысли его собственно подростковые. И это книга дает нам понять одно – Мир измельчал и люди стали меньше.

Юнгер, ясное дело, гений. Человек, который может оперировать огромным количеством знаний в огромном диапазоне культуры. Человек, способный великолепно писать философско-аналитические тексты, а также исторические и художественные. Человек, который с легкостью перемещается своим умом по временной и географической шкалам событий цивилизации, добирается до будущего времени и несуществующих пространств и иногда заглядывает в трансцендентность. Но более того. В своих произведениях он сплавляет всё это в целое на очень высоком уровне интеграции философии, истории и литературы. В общем, когда я начинаю говорить об Эрнсте Юнгере, мне трудно остановить поток восхвалений, поэтому просто оборву себя на слове."Эвмесвиль" - очень яркий образец такой интеграции. Это и роман-утопия (в некотором роде, продолжение "Гелиополя"), и философское эссе, насыщенное историческими отсылками. Художественное и философское изысканно переплетаются, соединяясь вместе в одной главе, в одном абзаце, а то и в одном предложении. Главный герой вглядывается то в некий прибор, демонстрирующий образы истории, то в зеркало. "Прообраз – это образ и его отражение". Рассуждает о власти и государстве, об анархистах и анархах, о пустыне и лесе. Лес – один из любимых символов Юнгера. Лес как вневременное бытие в противопоставление "пустыне рационалистических и материалистических схем". Хотелось бы мне узнать побольше об этом юнгеровском лесе.

Эвмесвиль. Касба. Домо. Виго. Ингрид. Охота. Желтый Хан. Кондор. Бруно. Лес. Анарх. Тиран. Тяжело на душе.Почти два месяца я жила там, в Эвмесвиле. Его улочки и его жители, этот «котел» культур и национальностей, правил и порядков, историй и фантазий – я наблюдала за ним, изучала его. Его порядки – приходилось их соблюдать. Университет, в котором бывал Мартин, его учителя – все это стало и моим тоже.Я была верным спутником Мартина в его ночных службах, хотя Кондор и запретил находиться женщинам на касбе. Хоть у меня и не было фоноформа или даже самого маленького луминара, я могла слушать Мартина, то, что он нашел в своем большом луминаре и то, что он считает, я должна знать, а так же его теории и выводы, к которым он пришел. Я была его сообщником – я знала о его лесном укрытии с запасами еды, оружия и духовной пищи, знала о его стремлении быть настоящим свободным человеком, была его тенью, которая следовала всюду, куда бы он ни пошел. Единственное, он не взял меня в тот последний поход. Он попрощался со всеми, с кем имел дело, даже Латифа получила свое.
Но не со мной.Конечно, я знаю, что скорее всего он погиб в том походе. Вся касба - это сердце города, его жизнь ушли в лес. Стало вдруг так невыносимо тихо. Укрытие на случай побега Мануэло нашли нетронутым, что свидетельствует о том, что туда он не залег на дно, чтобы переждать все волнения в городе, связанные с гибелью Кондора.
Но не для меня.Мартин жив. Как историк по крови, он теперь сам является историей. Он, безусловно, оказался в выигрыше и получил то, о чем мечтает каждый истинный историк – наблюдать за тем, что происходит сейчас, наблюдать за рождением истории.
Он не принадлежит никому, кроме самого себя, как анарх, желающий только своей собственной свободы и оставаясь «необходимым дополнением». Хочется выговориться, но не знаешь, с чего начать. У каждой книги есть свой характер. Есть веселые и беззаботные книги, которые полезно читать, чтобы отвлечься от ежедневной суеты и проблем, просто расслабиться. Есть такие тяжелые и серьезные книги, которые заставляют задуматься о чем-то очень важном и фундаментальном, которые висят на читательской шее, как булыжник на будущем утопленнике. Но я утрирую. Однозначных книг не бывает, впечатление, которая дарит каждая книга, всегда многогранно. Не бывает только плохих и хороших книг, кроме основных цветов существует огромное количество оттенков и полуоттенков. Бывает так, что читатель просто еще чего-то не видит, не замечает. Книга должна быть прочитана тогда, когда ей нужно быть прочитанной. Хорошо, когда везет, и вы с книгой нашли друг друга. Некоторые книги хочется прочитать залпом, а потом уже понимать, что она оставила после себя в тебе. Есть и такие, которые хочется смаковать, чтобы растянуть удовольствие.Некоторые хочется хранить в себе, постоянно возвращаясь к уже прочитанным страницам.Юнгер был непростым человеком с непростой судьбой. Человек, ощутивший на себе две мировые войны, проживший, пожалуй, самый непростой век, не может быть простым, как и его «Эвмесвиль». Оценка- 4 из 5. Есть свои недостатки, но они не так уж важны сейчас. Лучше всего сказать, что для меня это не было просто. Но многое из того, что произносится от имени Мартина, сейчас не теряет актуальности. Очень многое. Нельзя пробежаться по Эвмесвелю бегло, надеясь уловить смысл и настроение - абсолютное варварство и невежество. Она требует внимания и терпения. Труды будут вознаграждены сполна.

Это одна из тех книг, которую не взять наскоком. Браться за нее надо с серьезным бэкграундом по истории, политологии и философии, иначе большую часть времени вы проведете в поисковых системах и разделе со сносками и пояснениями. Легкости прочтению не добавляет и тот факт, что это роман-эссе, большую часть занимают стройные и красивые, что уж тут таить, рассуждения. Юнгер, конечно, рассуждать умеет и умеет хорошо. Но все-таки, лично мне, хотелось бы больше действия.
Из оригинального формата романа следует и другая слабая сторона. Герой у нас только один - Мартин Венатор, альтер-эго автора. Остальные персонажи, будь то его семья, его учителя или его начальник, хоть кто, не люди и даже не функции, а так, бледные импульсы на коре мозга автора. Мартин интересуется ими как-то холодно, отчужденно, ему интереснее более фундаментальные вещи. Окружение не интересуют главного героя - оно не интересно и мне.
А вот эвфемерный город Эмвесвиль мне понравился, эта идея города-живого существа. Этакого идеального государства. Хотелось бы побродить по его улочкам.
Книга хорошая, проблема в том что политика мне не интересна, идеи развития государственности вызывают скуку, история всегда проходила мимо меня. Но вот рассуждения про анархов и анархистов мне понравились. По хорошому, ее мне стоит перечитать лет через 10, но я вряд ли буду это делать.

Эвмесвиль. Вот и прибыли мы сюда, в небольшой город-государство, страну чужих мыслей, место, в котором много лет единолично правит тиран Кондор. Много лет назад Кондор пришел к власти в результате переворота, обстреляв город из пушек. Наша ладья подплывает к крепости Кондора, касбе, где служит ночным стюардом Мануэль Венатор, который и станет нашим проводником в этом «потоке сознания», родившемся в голове Эрнста Юнгера.Время сойти на берег. Наш путь лежит вверх, по ручью повествования, неспешно текущему куда-то вдаль. Идти придётся долго, но это будет приятная прогулка.Наш проводник, Мануэль – потомственный историк. Несмотря на политическую неблагонадёжность родных, он в касбе на хорошем счету: в его распоряжении есть луминар, эдакий интерактивный архив, позволяющее реконструировать любое историческое событие и любого персонажа.
Обязанности историка трагичны; в конечном счете ему приходится иметь дело со смертью и вечностью.
В распоряжении Мануэля вечность, он любознателен, хорошо образован, настойчив в научных изысканиях. В институте у него превосходные учителя. Ему кажется, что «уже сотворение мира началось с вкравшегося подлога». Он осознает несовершенство мира не только как историк, но и как анарх. Настоящий приверженец чистой анархии. Не анархист, нет, ведь настоящий анархист зависим от той власти, свергнуть которую он мечтает. Анарх же полностью свободен, ибо хочет обладать только самим собой.
Позитивное соответствие анархисту — анарх. Он не партнер монарха, а дальше всего удаленный от него человек — недосягаемый для него, хотя тоже опасный. Он не противник монарха, а необходимое дополнение к нему.Тихо и мирно бежит вперёд ручей рассуждений, и мы следуем за ним. Мануэль обещал нам, что это не морально-теологический трактат, и не обманул. Это скорее философский трактат, написанный от первого лица и проиллюстрированный самой жизнью вкупе с исторической перспективой.«Эвмесвиль» называют романом-эссе; повествование складывается из небольших отрывков на самые разнообразные темы. Боги, герои, анархисты, либералы, мудрецы, деспоты, партизаны, апостолы – для каждого найдётся своя пара строк, а то и целый абзац. Многие темы раскрываются всё больше и больше по мере продвижения.
Либерализм соотносится со свободой так же, как анархизм — с анархией.
Свобода вообще – одна из центральных тем романа. Настоящая свобода многогранна, она «имеет широкую шкалу». Историку хорошо видна эта шкала, кому же, как не ему, о ней рассуждать?
свобода начинается там, где кончается свобода печати
«Всегда найдутся люди, говорящие лучше других». Мануэль говорит гладко, понятно и разборчиво, в отличие от, например, Заратустры. Очень хорошая пища для ума; даже если вы не согласны с каким-либо утверждением Юнгера, вы его хотя бы обдумаете, может, даже ощутите его вкус. Мануэль хороший стюард, он всегда безукоризненно выполняет заказы. Практически каждый отрывок можно разобрать на цитаты.
Уже здесь мы сворачиваем на неверный путь, поскольку свобода не представляет собой проблемы. Она неделима и потому не находится нигде, где можно что-то просчитать, измерить и проанализировать, — то есть не находится во времени и в пространстве. Во времени она лишь постигается — например, в последовательности политических систем; в пространстве же ее ощущают все — начиная от птицы, которая бьется о прутья клетки, и кончая народом, сражающимся за свои границы.
За тридцать лет роман ничуть не потерял своей актуальности. Думаю, что и через столетие он будет в чести – описанные в нём проблемы тянутся из глубины веков, а исследование былых годов помогает анализировать момент настоящий. История движется по спирали.
Чтоб те, в ком нет стыда, тебя не обокрали,
Прячь золото, мысли и веру подале
Мануэль прячет свои мысли, ведя записи украдкой; никто не догадывается о его внутреннем мире, об отношении к власти, к населению Эвмесвиля, к заговорщикам, что бывают при любом режиме. Своих родных он презирает.
Причина, по которой мне трудно понять, что творится в мозгах у подобных людей, заключается прежде всего в расплывчатости их представлений. Они чувствуют там, где им следовало бы думать, и наоборот.
Однако мы должны быть благодарны за бесценную возможность совершить путешествие по течению его сознания. Золото там можно мыть, не особо напрягаясь, причём самородки попадаются не реже, чем во времена Золотой Лихорадки, но доступны они каждому, а не только первому нашедшему. И тем они ценней, чем более нарастает политическая напряженность в мире, а в будущем она вряд ли пойдёт на спад.
Политическое течение всегда следует рассматривать отчасти как спектакль, отчасти — с позиций собственной безопасности. Либерал недоволен любым режимом; анарх же проходит через их череду как по анфиладе залов — стараясь по возможности не удариться. Это рецепт для каждого, кому сущность мира важнее, нежели его внешняя видимость, — для философа, художника, верующего.Мудрый совет. И здесь, в Эвмесвиле, таких большинство. Эрнст Юнгер поместил сюда огромное количество своих взглядов и взглядов тех, с кем он взаимодействовал в своей жизни. Кроме этого, в этом удивительном городе нашлось место целому сомну философов прошлого – от Плутарха до Бакунина. Всё вместе и породило Эвмесвиль – город-сказку, город-мысль, город-роман – лучший роман Юнгера. Вавилонскую башню, которая, хоть и не достала до неба, но зато осталась стоять.