Читать онлайн Белый волк бесплатно

Последние 10 лет мировая экономика процветает. Растут леса небоскребов, расширяются города, поднимается уровень жизни людей. Но в некоторых местах экономическое развитие происходит за счет окружающей среды. Высокие технологии временами, помогая людям, вредят окружающей среде: природные ресурсы подвергаются разграблению, отравляется воздух, человек выжимает природу и присваивает все ее богатства. Тысячи гектаров некогда плодородных земель, отданные под фабрики, превратились в окутанные черными облаками пустыни, где нет ни растительности, ни рек и озер, а только толстый слой смога, закрывающий солнце и наполняющий воздух серой и формальдегидом.

Если так пойдет и дальше, возникает вопрос: будет ли Земля пригодна для жизни людей?

Защита окружающей среды стала главной темой, которую обсуждает все человечество. Защита диких животных – это, несомненно, чрезвычайно важный пункт в обсуждениях. Уже сейчас мы проявляем больше сочувствия и заботы к животным, которым грозит вымирание. Люди стали проявлять интерес и к книгам о животных. Подобные книги, как отечественные, так и зарубежные, полюбились и юным читателям. Погружаясь в захватывающий и временами трогательный мир животных, мы учимся сопереживать им, плакать и скорбеть вместе с ними, смеяться и петь. Животные – друзья человека, которые могут многому его научить.

Еще до появления человечества сотни миллионов лет существовали животные, которые за время длительной эволюции и под давлением необходимости выживать искали тонкий баланс с природой. Согласно зоологическим исследованиям, животным доступен биосинтез, преобразование энергии, прием и передача информации, понимание внешней обстановки, навигации и т. д., и все эти способности у них гораздо более развиты, чем у людей.

Люди хорошо умеют подражать, и, наблюдая за животными, перенимают их способности и повадки для своей пользы: имитируя движения лягушки, мы плаваем в водоемах; панцири земноводных подсказали человеку, как делать крыши из черепицы; в формах лодок и весел легко угадываются черты, схожие с рыбой и ее плавниками; движение рыб в воде учило человека, как строить корабли, как устанавливать руль, где расположить весла на корме и как обеспечить маневренность судна. Те же принципы наблюдения помогли людям создать вертолеты, танки, противогазы, камуфляж и даже подводные лодки. «Эхолокация» дельфинов пригодилась для изобретения гидролокационной системы, а принцип распыления чернил у кальмаров и осьминогов применили в создании дымовых шашек…

В 1960-х годах возникла новая область исследований – бионика. Это наука об имитации особых способностей животных и использовании этих способностей для разработки машин или других технологий.

Всего за несколько десятилетий бионика добилась выдающихся результатов. В проекте электронных поисковых устройств нашлось применение имитации высокочувствительного нюха собак. Биологи выяснили, что прочность паутины в пять раз превышает прочность стальной проволоки того же объема, и на основе исследований паучьих нитей были созданы бронежилеты, бронированные автомобили, танки и другая бронированная техника.

Изучив принципы природных особенностей земноводных, люди разработали электронный лягушачий глаз, позволяющий быстро и точно распознавать самолеты, корабли, а также различать настоящие и фальшивые запущенные ракеты. В элементах конструкции внедорожников отразились естественные механизмы прыжков исполинского кенгуру. А их выводковые сумки вдохновили человека на создание сумки-переноски для детей. Ультразвуковой локатор летучих мышей пригодился в разработке локатора для слепых, который помогает им ориентироваться в пространстве. Для разработки люминесценции исследовались светлячки. Физиологические особенности мух успешно использовались в разработке оригинального газоанализатора для быстрого обнаружения пробоин в отсеках космических кораблей. Изучив, как устроены органы медузы, люди разработали технологию, которая позволяет спрогнозировать приближение шторма за пятнадцать часов до его начала. Кожа жирафов помогла в создании «противоперегрузочного костюма», который избавляет пилотов высокоскоростных истребителей от болезненных ощущений из-за ишемии. На основе кожного покрова бабочек была разработана система контроля температуры на искусственных спутниках Земли… Подобных примеров можно привести бесконечное множество.

Если сравнить людей с дикими животными, невольно возникнет мысль, что человечество абсолютно не жизнеспособно. Для других существ раем на земле могут быть заснеженные горы, пустыни, совершенно бесплодные земли, где человек не выживет. Адаптации некоторых животных часто превосходят даже человеческое воображение.

Звуки песен животных, потрясающие дух, можно услышать в любом уголке нашей планеты. В засушливых пустынных местах селятся тетерева. Матери-птицы летают за тысячи миль, чтобы вымочить перья в водоеме и принести своим птенцам живительную влагу. Кузнечики, спасаясь от гекконов и ящериц, обзавелись прочным панцирем и научились отпугивать этих страшных врагов, извергая из специальных отверстий на ногах струи крови. Когда люди заняли места обитания медведей гризли, лишив их источников пищи, тем ради выживания пришлось приучиться добывать пропитание в бытовых отходах. Десятки миллионов красных крабов на острове Рождества алым потоком преодолевают огромное расстояние и тяготы миграции, виной которым человек, чтобы отложить яйца. У сурикатов, обитающих в африканских саваннах, чересчур много врагов. В небе летают ястребы, сапсаны и белохвостые беркуты, по суше рыщут львы, гепарды, гиены, ходят вараны и крокодилы, ползают кобры, и каждый не прочь поужинать лакомым зверьком. Чтобы не угодить в пасть хищника, сурикаты организовали самую сложную во всем мире животных систему охраны. У них есть и наземные сторожевые вышки, и скрытые патрульные посты в кустах.

Просторы космоса – непригодное для жизни место в самом прямом смысле. Это вакуум, низкая температура и радиация. Однако люди отправили туда маленькую тихоходку, микроскопическое беспозвоночное, и она не погибла, явив настоящие чудеса жизни…

После сотен миллионов лет эволюции, после суровых испытаний среди морских волн, джунглей и пустынь миллионы видов обратились в пыль.

Осталось чистое золото, и каждое существо, дожившее до наших дней, – это чудо мироздания, закаленное всеми возможными способами, и главный персонаж на сцене жизни. У каждого животного есть невероятные способности, достойные восхищения.

Эмоции и качества, которые многие животные проявляют при выборе партнера, воспитании потомства и в общественной жизни, их сильная воля и неукротимый дух перед лицом опасности, а также способность к выживанию и выдающиеся таланты к адаптации в окружающей среде поражают воображение.

Когда попугаи вьют гнездо, самка высиживает яйца, а самец добывает еду и кормит ее прямо из клюва. Дикая коза и маленькая индюшка – два совершенно разных вида, но и они помогают друг другу. Индюшка предупреждает дикую козу об опасности, а коза убирает снег с поля, чтобы индюшке было удобнее искать съедобные семена. Если рисового угря вот-вот поймают и отправят во фритюр, самка прячет его у себя во рту и спасает. Если охотник поймает гусыню с гусятами, самец, даже имея возможность сбежать, не бросит свою семью. Многие глубоководные рыбы выбирают одного партнера на всю жизнь, будто воплощая в реальности сказу о вечной любви. Пять молодых серых китов вместе бьются не на жизнь, а на смерть, только чтобы все их семейство продолжило жить. Люди говорят, что муж и жена подобны птицам из одного леса, которые перед лицом опасности разлетаются в разные стороны, однако в животном мире все едва ли не наоборот. Пара волков не расстается до самой смерти, несмотря ни на что. Любовь идет вместе с жизнью, однако жизнь заканчивается, а любовь вечна…

Человеческий род прекрасен, но прекрасны и животные. В мире не должно быть столько суеты, убийств, зла и ненависти. Мир должен быть добр, спокоен и полон света любви. Всем видам жизни, включая и людей, и прекрасных диких животных, должно найтись место на нашей планете.

Земля – не частная собственность людей. У зверей и человека одинаковые права на нашу планету. Звери далеко не так глупы, как представляют себе иные люди. Животные – такая же плоть, кровь, такие чувства, та же душа. Ради собственной выгоды люди долго лишали диких животных их жилищ, преследовали их и убивали. Многие виды сейчас находятся на грани вымирания. День, когда погибнут остальные животные, будет последним для всего человечества. Ради своего же блага нам стоит научиться сосуществовать бок о бок. Замените убийства миром, дискриминацию – равенством, грубость – мягкостью, ненависть – уважением и установите новый порядок в природе – люди и животные в гармонии друг с другом.

Через произведения о животных можно по-настоящему ощутить трепет писателя перед жизнью и уважение к животным, красоту и духовность живых существ. Так мы не только наслаждаемся искусством, но и смягчаем сердца. Так мы обогащаем чувства, расширяем кругозор и делаем жизнь лучше.

2019 год,

Шанхай.

Волчонок

На горе Булан обнаружили сказочного зверя бэя!

Первым его увидел почтальон из горной деревни по имени Кан Ланшуан. Он рассказал, что в тот день ходил в сельскую управу отправлять корреспонденцию. Немного выпив вечером, под ярким светом луны он спускался по почтовому тракту, который пролегал между горами, и нес с собой кусок солонины – подарок от сельского старшины. Добравшись почти до середины склона горы, он вдруг услышал позади какие-то звуки. Почтальон обернулся и увидел, как мимо быстро проносятся четыре изумрудных огонька. Он поспешно включил карманный фонарик и в луче его света рассмотрел, что к нему стремительно направляется большой волк, таща на себе маленькое худое животное, похожее на волчка. Почтальон испугался так, что выронил из рук кусок солонины и пустился наутек. «Хорошо, что у меня был с собой кусок соленого мяса, иначе я бы стал волку ужином», – все еще в испуге думал Ланшуан. – «Разве кто побеждал сказочного зверя бэя и волка? Даже тигр пасует, увидев их вместе!»

В народе бытует множество историй про бэя. Говорят, что он умеет имитировать звуки различных зверей. Охотясь на кур, он кудахчет как несушка, чтобы привлечь внимание петуха, а потом разом перегрызает ему глотку. Он так правдоподобно подражает плачу младенца, что уводит пастуха от стада, а затем ворует ягнят. Выпотрошив теленка, он накидывает на себя его шкуру и вместо него пьет молоко у коровы. Этот зверь хитрее лисы. Но пусть бэй и умен, он все-таки мал и слаб. Его передние лапы так коротки, что он не может ходить. Бэй передвигается только на спине у волка. Люди называют эту парочку «волк-бэй». Это тесный союз: волк носит бэя на спине. Хищное тело зверя и хитрый мозг сплетаются воедино. Бэй выдумывает проделки, а волк воплощает их в жизнь. Так они и творят темные делишки. Даже охотники опустили руки. В китайском есть выражение про эту парочку, которое означает нечто вроде «рука руку моет» или «сообща делать черное дело».

Говорят, в горах Булан есть волки, и в это мне верится. Три месяца назад старый охотник из деревеньки Маньгуаннун в провинции Юньнань поставил в горах капкан. Через несколько дней он обнаружил в капкане черную шерсть и пару звериных когтей длиной сантиметров по десять. По форме похожие на собачьи, но более острые, когти были испачканы в крови. Охотник вынул когти из капкана и показал их множеству своих товарищей. Все считали, что это волчьи когти. Волк по неосторожности попал в капкан и перегрыз себе лапу, за дорого купив свою жизнь. Другие животные не смогли бы проявить такую жесткость.

Говорят, что в горах Булан есть бэй, но в это я не верю. Люди часто упоминают бэя вместе с волками, но, исходя из энциклопедического словаря Цыхай обо всех живых существах (энциклопедический словарь, впервые изданный в 1936 г., последняя версия издана в 2019 г.), бэй – персонаж народных легенд, подобный фениксу, единорогу или дракону, и никто его не видел своими глазами. Вероятно, Кан Ланшуан в тот вечер был пьян и видел на самом деле двух обычных волков.

Спустя два дня я тоже увидел волка и бэя и даже пострадал от них. В тот день я, собирая рис в поле, по неосторожности порезал мизинец. Рана оказалась глубокой, кровь не останавливалась, и меня отправили отдыхать домой. В страдную пору на поле выходят практически все от мала до велика, и мужчины, и женщины. Чтобы отгонять коростелей, хозяева берут с собой на поле собак. В переулках тишина, лишь птицы нектарницы, не боящиеся палящего солнца, перелетают вдоль ограды с цветка на цветок. Я свернул за угол и вдруг увидел перед свинарней около моей избушки волка-бэя. Он точь-в-точь как из легенд: бэй, усевшись на спине у волка, держится передними лапами за его шею. Шерсть у бэя черная, как смоль, тело хрупкое и немногим больше, чем у местных собак. Буро-желтый волк большой и крепкий, как теленок. Один большой – один маленький, один бурый – один черный. Я поспешно скользнул в кусты, потому что у меня с собой не было ружья.

В руках был лишь серп, но в борьбе с волком и бэем он не помощник. Я раздвинул листья травы и принялся наблюдать за ними. Волк и бэй присмотрели свинью, которую я растил больше полугода. Оба высунули длинные языки, с которых от голода текла слюна – видно, очень уж им хотелось попробовать вкус домашней свиньи. Я не очень боялся, что свинья пострадает: с обеих сторон от изгороди свинарника я посадил кактусы высотой с человека и с колючками по шесть или семь сантиметров. Иглы кактусов причиняют невыносимую боль, а раны от них воспаляются и даже гноятся хуже, чем от колючей проволоки. Я не решусь назвать свою ограду неприступной, но преодолеть ее не так-то легко. Свинка за этим барьером чувствовала себя в безопасности, поэтому, завидев волка и бэя, даже не завизжала. Бурый волк и черный бэй блуждали возле кактусовой ограды. В свирепых глазах волка читались растерянность и безнадежность. Он повернулся в сторону бамбуковой рощи за окраиной поселения, словно говоря: «Ну и ладно! Нет смысла рваться сквозь такую ограду! Лучше уж не отведать свиньи, чем напороться на иглы». Однако черный бэй решительно смотрел на свинью. Он обвился вокруг шеи волка, твердо намереваясь повернуть его обратно к свинарнику и будто говоря: «Дружище, не падай духом, победа в упорном старании!» Я ясно рассмотрел, как тот проклятый бэй, обнажив зубы, словно прошептал что-то на ухо волку – вот уж не ожидал я, что они смогут перешептываться. Черный бэй был вне себя от радости.

Наверняка научил волка тому, как ловко и хитро провернуть гадость. Так оно и оказалось. Бурый волк подбежал к ограде и резко встал перед ней на задние лапы. Бэй вскочил ему на плечи и забрался на голову. Потом коварный зверь выпрямился, будто они с волком выполняли акробатический трюк – пирамиду. Я не знал, чего ожидать дальше. А после и вовсе не поверил своим глазам: волк подпрыгнул на задних лапах, поднимая в воздух черного бэя, а тот махом перелетел через высокий кактус в свинарник. Звери двигались слаженно, будто единое целое. Чудеса продолжились: оказавшись по ту сторону ограды, бэй приземлился на спину свинье, мигом вцепился ей в ухо и изо всех сил рванул ее в сторону ограды. Свинья пронзительно завизжала, но я ничем не мог ей помочь. Бэй крепко держал ее за голову, а хвостом, как кнутом, бил ее по бокам и заду. Эх, моя бедная свинка… Глупая свинка бросилась на ограду головой вперед. Наверное, подумала, что сможет пробиться сквозь кактусы и спасти себе жизнь. Откуда ей было знать, что это хитрости бэя. Сильна как бык, а ума – как в тыкве. Раздался треск, и свинка показалась снаружи ограды. По ее морде стекала кровь, а из век торчали толстые иглы кактуса. Бэй, вцепившийся ей в спину, был цел и невредим – моя свинка смела препятствия на их пути и послужила хищнику надежным щитом. Теперь я понял, почему говорят, что волк и бэй вместе делают черное дело. За пределами загона коварный бэй на ухо шептал ей, куда бежать, а волк, клацая зубами, подгонял ее сзади – и так моя свинка волей-неволей бежала в густые дебри бамбуковой рощи.

Известие о том, что в горах Булан завелся бэй, распространилось быстро и вызвало потрясение в зоологическом институте охраны животных. Сотруднику по фамилии Сунь поручили собрать всех охотников с собаками и организовать операцию по истреблению вредителя. Я тоже вступил в этот отряд. Половину месяца мы прочесывали горы и наконец возле водоема нашли бурого волка и черного бэя. По команде охотников более двадцати собак ринулись вниз по склону и кинулись на них. Я вдруг понял, насколько точны и образны выражения, в которых говорится о том, что люди делают «как волк и бэй»: в китайском, как эта коварная парочка, можно неудоумевать, быть жалким или в панике броситься наутек.

Я с вершины горы наблюдал через бинокль, как бурый волк с бэем на спине бежит прочь. За ним со всех ног гналась стая собак. Волки и выученные охотничьи собаки бегают примерно с одной скоростью. Но с бэем на спине волку передвигаться сложнее, и он уступал собакам. Расстояние сокращалось. Через некоторое время их отделяло друг от друга всего двадцать с лишним метров.

И вдруг волк ринулся вниз по крутому, около семидесяти пяти градусов, склону. Видимо, решился на риск, лишь бы избавиться от преследователей. Волк часто охотится на горных баранов и горалов, а потому мастерски держится на крутых обрывах. Он безупречно умеет спускаться по склонам, изящно спрыгивает с высоты несколько чжанов, мягко приземляясь на гладкие скалы. Волк спускался все ниже. Собаки так не умели и в страхе остановились у обрыва. Оглянувшись по сторонам, они выбрали место, куда легче приземлиться, примеряясь, помешкали у края и наконец прыгнули. Пока собаки медлили, волк убежал вниз чжанов на десять. Я уже боялся, что волк с бэем улизнут. Но мои опасения были напрасны. Волк прыгнул на выступ, и то ли из-за того, что он слишком высоко задрал задние лапы, то ли из-за того, что бэй не успел подготовиться к прыжку, коварный спутник хищного зверя скатился на камни. Бэй сильно ударился и из последних сил старался подняться. Волк же перелетел на следующий выступ. Он смотрел вверх на воющего бэя и словно торопил его. Бэй попробовал прыгнуть вниз, но только вот передние лапы у него вдвое короче задних. Он с трудом удерживал баланс и, сделав всего один шаг, качнулся и покатился вниз, словно мячик. Воя от страха, он зацепился за куст полыни. Волку пришлось прыгнуть вверх, посадить бэя себе на спину и только тогда направиться вниз. Пока они крутились на одном месте, у собак появилось лишнее время. Когда волк с бэем спустились с обрыва, их как раз поджидали собаки. На каменистой площадке у подножия у стаи было преимущество. Собаки бросились на волка и бэя. Некоторые рвали волка, один белый пес обошел его сзади, перегрыз лапу бэю и стащил его на землю. Несколько псов – четыре или пять – тут же окружили его и принялись безжалостно по очереди его кусать: то один, то другой. Хотя у бэя широкая пасть с острыми клыками, но все же он слаб и мал, да и передние лапы у него слишком коротки. Ему сложно поднять голову и отвечать на укусы собак. Да и врагов вокруг него собралось слишком много. Бэй отгонял собак, которые подходили спереди, но не мог обороняться от атак с других сторон. Вскоре его пасть, лопатки и спина оказались обкусаны до крови. Он поднял шею и издал вой: «Ау-у-у-у-у», – призывая на помощь бурого волка.

Волк был окружен десятью собаками. Он свирепо перекусил глотку черному псу и лапу – желтому. Однако его ухо досталось как трофей пятнистому врагу.

Услышав зов напарника, он вырвался из окружения и поспешил к нему на помощь. Собаки облепили его сзади как мухи, кусая его за лапы и зад.

Пятнистый пес, отнявший у волка ухо, прокусил длинный и толстый хвост врага и изо всех сил тянул его, как репку из земли, не давая приблизиться к бэю. Собаки знают правила схватки: они разделили своих врагов и окружили каждого, чтобы сокрушить их по отдельности.

Волк свирепо зарычал и, оскалившись, развернулся. Собаки, как побеспокоенные мошки, бросились в стороны. Лишь только пятнистый пес Бон так и не отпустил волчий хвост. Волк развернулся влево – пес отбежал в сторону, волк направо – пес сместился вслед за ним. Он то и дело перебегал так, чтобы оказаться позади волка, которому оставалось только кусать пустоту. Черный бэй пронзительно взревел. Волк то ли не хотел бросаться в бой, то ли устал играть в жмурки с пятнистым псом. Он завыл и с силой прыгнул в окружение к бэю. Я отчетливо видел через бинокль, как в зубах у пятнистого пса остался хвост, а у волка из обрубка хлынула кровь. Волк словно забыл о боли и мести. Он покусал двух собак и молнией бросился к соратнику. Пока среди собак царил хаос, он закинул бэя на спину и пустился бежать в сторону дикорастущего кардамона.

Конечно, все это было напрасно: не прошло и несколько секунд, как растерянная стая снова воссоединилась и яростно погналась за врагом. Волк пробежал еще метров двадцать или тридцать, когда его снова нагнал пятнистый пес. Волк повернулся, готовый принять бой, а его спутник с громким шлепком рухнул на землю. Видимо, сказочный зверь сильно поранился, и у него не было сил держаться. Бурый волк, преграждая путь собакам, повернулся к бэю и дважды провыл. Скорее всего, это означало, что тому надо бежать, пока волк прикрывает. Бэй поковылял в кусты, но слишком медленно – я бы и сам мог его догнать. Не дожидаясь, пока черный зверь скроется в кустах, стая стремительным потоком нагнала беглецов, разделилась и окружила каждого из диких зверей.

Если бы волк в этот момент бросил бэя, он бы вырвался из когтей смерти. Мне думается, хотя он остался без уха и хвоста, смертельных ран у него не было и он все еще был полон сил. Да и весь десяток с лишним собак, которые окружили волка, боялись этого дикого, свирепого зверя и опасались подходить слишком близко. Оцепление было ненадежное, а значит, волк легко бы его прорвал. И впрямь, волк выбрал самого слабого пса, резко прыгнул к нему и ловко перегрыз шею. Остальные собаки затряслись от страха, забыв о схватке. Волк мгновенно ринулся прочь в сторону диких зарослей.

Кажется, волку давно пора было оставить бэя и спасаться бегством. Бэй стал для него обузой и бременем. Волк не мог спасти друга из собачьего оцепления. Продолжая в том же духе, он бы погиб вместе со своим коварным напарником. Что там волки! Взять людей, даже супругов: боюсь представить, насколько сложно было бы сделать выбор в таких непростых обстоятельствах. Наши предки оставили такое назидание: «Муж и жена – одного леса птицы и в беде разлетаются в разные стороны;

в трудную минуту муж и жена – каждый сам за себя».

Тем более волк и бэй не более чем партнеры в черных делах, а хитрец может и обмануть. Иными словами, нет смысла хранить верность до конца. Мне кажется, бросить бэя волку не только простительно, но он даже и не заслуживает суда и порицания. Он уже достаточно сделал для бэя: два раза был окружен охотничьими собаками, пожертвовал хвостом и сделал все возможное.

Беги, волк, у тебя есть право спасать себя; беги, беги без оглядки; беги и не думай о бэе. Доберись до густых зарослей, подобных лабиринту. Там ты как рыба в воде, и там ты спасешься. Вокруг бэя сжималось кольцо. Собаки кусали его, пока зверька не покинули силы. Бэй лежал на земле обессиленный и уже не оборонялся. Его шея вытянулась, из пасти внезапно полилась кровь. Бэй издал предсмертный вой. Волк, почти уже скрывшийся от погони среди ветвей дикого кардамона, остановился, как молнией пораженный. «Ау-у-у, ау-у-у» – стонал бэй. Волк развернулся.

Эх, безнадежный друг!

Стоило волку замешкаться, как его нагнал пятнистый пес и ударил лапой. Волк остался еще и без глаза и все-таки бросился к бэю. Собаки, как пчелиный рой, налетели со всех сторон и вцепились в него зубами. Волк приник к земле, истекая кровью, но все же продвигался вперед, волоча на себе семь или восемь псов. Он упорно пробивался к погибающему бэю: осталось пройти еще метров десять, – а по земле за ним тянулся длинный кровавый след…

В этот момент охотники и научный сотрудник Сунь не без труда спустились по склону, окружили истекающего кровью бэя и принялись его рассматривать. Кто-то сказал: «Этот зверь еще и вынашивает детеныша!» Я немедленно перевел взгляд на живот бэя. Он действительно был круглым, как баскетбольный мяч, и трепетал. Видимо, маленькое существо еще не погибло и активно шевелилось.

«Все говорят, что бэев не существует. Но вы посмотрите: мы одного чуть не убили. Расскажем в газете. Это будет сенсация», – довольно заявил глава деревни.

У научного сотрудника Суня губы скривились так, будто он вот-вот заплачет. Он сказал: «Какая чушь! Какой еще бэй? Это волк, черная волчица! Передние лапы повреждены, поэтому короче задних! Эх, напрасно старались».

Мы сильно удивились и поспешили присмотреться: в самом деле, острые клыки, растрепанный хвост, твердые уши, такие же, как у волка. Еще раз взглянув на короткие передние лапы, мы увидели, что когтей нет, только кости торчат. Стало ясно, что это изуродованные лапы, а не короткие от природы. Я вспомнил, что три месяца назад в капкане охотника оказались две волчьи лапы. Неужели он сделал из костей оберег и носил их с собой на охоту? Я попросил его вытащить оберег и приложить к черной волчице – цвет шерсти одинаковый, толщина тоже, длина подходит и не вызывает сомнений. Хлопотали полдня, а так называемый бэй оказался искалеченной черной волчицей!

Мне представилась такая история: бурый волк и черная волчица жили в лесу душа в душу. Она носила под сердцем детеныша, и жизнь их была хороша. Однажды на загадочной конструкции они увидели баранью ногу. Волчица проголодалась и, широко раскрыв пасть, укусила. Та черная конструкция захлопнулась и сжала ее передние лапы. Волк пытался помочь ей перегрызть капкан, но тщетно. Выхода не было, оставалось лишь перекусить лапы у сгиба. Волк не бросил свою искалеченную жену, а посадил ее себе на спину, потому что она теперь не могла ни передвигаться, ни охотиться. И в дождь, и в снег, по горам, и через реки он носил ее на себе, пока смерть не разлучит их.

«Шэнь Шиси», – сельский голова вернул меня к реальности. Показывая на бурого волка и черную волчицу, он сказал: «Твоя свинья погибла из-за них, значит, они твои. Это и будет возмещение ущерба. Пока они еще не остыли, сними с них шкуру. А мы пойдем».

В горах остались только я и два мертвых волка. Можно подумать, если бы я снял с них шкуры, а мясо бросил бы собакам, я каким-то образом вернул бы себе свинью. Я не стал этого делать. Выкопал очень глубокую яму, положил туда бурого волка, а ему на спину – черную волчицу. Две покалеченные лапы крепко обнимали волчью шею, две морды прижались друг к другу. Так я их и закопал. Неважно, мертвые они или живые, неважно даже, люди или звери, но волк бережно несет на своей спине волчицу, и это, я думаю, прекрасно.

Белый волк

Когда в деревне начали то и дело пропадать ягнята, все подумали, что поблизости появились волки. Мы собрали команду опытных охотников и отправились в горы на разведку.

Несколько дней спустя гончая, обладавшая острым нюхом, привела нас в пещеру на горе Галло. Там было темно, и мы включили фонарики. Вдруг мы заметили маленького волчонка с красивой золотистой шерстью. Ему не было и месяца от роду, поэтому ходил он с трудом, спотыкаясь на каждом шагу. Он был один, и мы решили, что его мама-волчица ушла на охоту.

– Этот малец, когда вырастет, тоже будет воровать у нас овец! – сказал деревенский служащий, вытащив меч и собираясь перерезать волчонку горло.

Старый охотник по имени Бон остановил его и сказал: «Когда волчица вернется в пещеру и увидит, что ее волчонка убили, у нее не будет ни сомнений, ни страха. По запаху она с легкостью найдет нашу деревню и обязательно придет отомстить».

– Тогда что же нам делать? – спросил я.

– Лучший способ – переломать ему все лапы. Волчице будет слишком тяжело бросить покалеченного волчонка, но она не осмелится остаться на земле, где с ними так поступили. Она возьмет детеныша в зубы и убежит в другое место, а нас оставит в покое.

– Нет-нет, – возразил деревенский служащий, – мы будем жить спокойно, но от волков пострадают другие деревни. Как мы можем так поступить?

– Есть и другой способ – забрать волчонка с собой в деревню в качестве «заложника». Тогда можно не беспокоиться: волчица не пойдет на верную смерть, чтобы спасти его, – заверил всех Бон.

На том и порешили. Мы принесли волчонка в деревню, накинули ему на шею пеньковую веревку и привязали к деревянному столбу рядом с печью для обжига извести, что была на окраине. Со всех сторон от волчонка была открытая местность, за ним было легко следить, и, если вдруг что, видно, в кого стрелять. Охотники разделились на группы по двое и посменно и днем и ночью патрулировали территорию радиусом в 20 метров, держа наготове заряженное ружье.

На третий день настала моя с Боном очередь дежурить. Мне сказали, что волчица уже приходила две ночи назад, но лишь бродила по лесу и выла, не осмеливаясь выйти на поляну.

Когда мы с Боном забрались на крышу печи, старший по деревне сказал, что всего час назад, когда густая туча закрыла луну и все вокруг мгновенно потемнело, волчица выскочила из леса. Бесшумно, как порыв ветра, она устремилась к деревянному столбу, к которому привязан волчонок. Как только появился тусклый свет, охотники заметили ее и дважды выстрелили. Попасть в спешке не удалось, но волчицу спугнули: она развернулась и убежала в лесную чащу. Старший по деревне подчеркнул, что он хорошо рассмотрел ее густую черную шерсть и горящие, как два зеленых фонарика, глаза.

Еле живой, привязанный к столбу волчонок постоянно скулил. Первые несколько дней мы кормили его только рисовым супом, волчонок сильно исхудал и почти умирал с голоду.

Я лежал на печи, то и дело поглядывая на небо. К счастью, оно было ясным и безоблачным. Смотрел я туда, потому что понимал: едва оно снова потемнеет, как волчица точно воспользуется шансом забрать волчонка.

Закричал петух. На небе остались лишь предрассветные звезды. Похоже, хитрая волчица знала, что ее ждет засада, поэтому даже не попыталась выйти на поляну. Я отложил ружье и зевнул от усталости.

– Не расслабляйся. Волчонок вот-вот умрет. Поэтому волчица придет сегодня вечером, чтобы спасти его, несмотря ни на что, – сказал Бон.

– Она не настолько глупа, чтобы идти на верную гибель, – заметил я.

Пока мы говорили, до нас донеслись странные звуки. Мы с Боном сразу же направили ружья в ту сторону, где раздавался шум, прижав пальцы к спусковым крючкам. Спустя пару секунд из-за печи вышла собака. Шерсть ее была настолько белой, что как будто светилась. Бон опустил ружье и крикнул:

– Чья это собака? Что она здесь делает в такую рань?

Я тоже убрал ружье, скрестил руки за головой и собрался немного вздремнуть.

Белая собака смело побежала прямо к деревянному столбу.

– Кыш, кыш отсюда, не ходи туда! – отогнал Бон собаку, махая рукой. Та повернула голову, взглянула на Бона и снова направилась к столбу. Когда она обернулась, я словно увидел два ярких зеленых фонаря и содрогнулся всем телом, а по коже у меня побежали мурашки. Я никогда раньше такого не видел! Сначала я хотел рассказать об этом Бону, потому что у меня появилось какое-то зловещее предчувствие, но потом передумал. Мне бы не хотелось, чтобы Бон посмеялся надо мной. Я ведь не ребенок, который боится собак. И я ничего не сказал.

Белая собака подошла к деревянному столбу, повернулась к нам спиной и опустила голову. Мы не понимали, что она делает, однако волчонок почему-то перестал скулить.

– Эта псина что, загрызла волчонка? – Бон положил ружье на плечо и пошел к столбу. «Пришибу на месте!»

Бон подбежал к деревянному столбу и в ужасе закричал:

– Она пытается перекусить веревку, а волчонок присосался к ней и пьет молоко. Это не собака, это волчица! Быстрее, быстрее стреляй!

От этого крика мой рассудок будто онемел, я быстро схватил ружье и прицелился. Но Бон стоял так близко к волчице, что я боялся попасть в него и отправить человека на тот свет вместе с диким зверем, поэтому стрелять не стал. Когда Бон наконец отошел в сторону, я увидел, что белая собака, – нет, белая волчица – уже перекусила веревку, схватила волчонка за шкирку и убежала в лес.

– Но ведь волчица была черной! С чего она вдруг стала белой, как снег? – спросил Бон в полном недоумении.

Я и сам слышал, что белые волки бывают только на Северном полюсе, а на юге они либо черные, либо золотисто-желтые, но уж точно не белые!

Мы с Боном включили фонарики и взглянули на траву у деревянного столба. Все вокруг было покрыто слоем извести. Мы наконец разгадали тайну превращения черной волчицы в белую собаку: она просто проникла внутрь печи для обжига, обвалялась в извести, замаскировалась под собаку, обманула нас и спасла своего волчонка.

Оказывается, эта волчица была отважна и невероятно умна.

Волчица

Часть 1

Воцарилось полное отчаяние, надежда была потеряна.

На поверхности потока мутной воды ржаво-красного цвета образовывались бешеные волны больше фута высотой. Волны накатывались друг на друга, создавая своеобразную воронку, в которой была кромешная тьма. Волчица умела плавать, и все же это был обычный сухопутный хищник. Прыгать в такую воду – почти самоубийство. Даже если ее не поглотит водоворот, на такой скорости течение насмерть разобьет ее о ближайший порог.

У волчицы не было иного выбора, оставалось только покрепче вцепиться когтями в ствол дерева и отдаться на милость судьбе.

На реке Ланьцанцзян паводки часто вырывают огромные деревья прямо с корнем. Эти деревья переплетаются ветками, образуя зеленые плавучие острова, которые плывут вместе с речным потоком. Волчица зацепилась как раз за подобный остров, который в этих обстоятельствах уместнее было бы назвать плавучим склепом, а не островом спасения.

Стремительная речная волна с невероятной скоростью несла зеленый остров вниз.

Ох, во всем был виноват этот чертов олень, который казался такой соблазнительной добычей. Олень бежал из леса в сторону реки. Волчица неустанно преследовала его, ни на шаг не отступая, наконец загнав оленя в тупик, где с одной стороны была она, а с другой – бешеный поток реки Ланьцанцзян. Волчица была уверена, что поймала добычу, но вдруг проклятый олень прыгнул и оказался на плавучем острове, который как нельзя кстати именно в эту секунду оказался рядом с берегом.

Волчица не могла смириться с тем, что добыча так легко от нее ускользнула, поэтому прыгнула на плавучий остров вслед за оленем. Она пробиралась сквозь деревянный лабиринт, когда вдруг увидела, что олень остановился у самого края острова, не имея никакого пути к спасению. В глазах оленя читались страх, отчаяние и безысходность, это были глаза слабого животного, которого неминуемо ждет гибель. С точки зрения волчицы, это была несомненная победа. Она шаг за шагом приближалась к оленю, намереваясь разорвать ему глотку и насладиться вкусным ужином. Волчице на уровне инстинктов нравились окровавленные оленьи внутренности. И вот, в то мгновение, когда лапа волчицы почти сделала то, что она и хотела, олень развернулся и прыгнул в воду, подняв столб брызг. Волчица повисла на изогнутой ветке. Из ее пасти капала слюна. Хищница не сводила взгляда с оленя, пытающегося спастись. Несколько уродливых морских свиней вертелись вокруг аппетитного животного, и волчице захотелось и самой прыгнуть вслед за ним, а там откусить по кусочку у морских свиней. Но сделать этого она не смогла. Волна накрыла оленя, и он исчез под водой. Волчица немного подождала, но он так и не появился: на поверхность всплывали лишь куски его мяса и кожи. Морские свиньи заполучили ее законную добычу, и волчицу это злило. Она не могла понять, почему олень не сдался ей на съедение, раз уж его все равно ждала смерть. Любое животное, выросшее недалеко от реки Ланьцанцзян, прекрасно знало, что во время наводнений и паводков она гораздо опаснее, чем самый страшный хищник. Неужели утонуть или быть съеденным морскими свиньями приятнее, чем умереть от лап волка?

Волчица очень злилась на оленя.

«Может, этот олень был больным и старым», – подумала она, чувствуя, как от голода сводит живот, – «у него и кровь горькая, и мясо кислое». Она вздохнула и осмотрелась, размышляя о возвращении на берег. Добравшись до противоположного конца острова, волчица только вздрогнула от страха: оказалось, что остров унесло далеко от суши. Может, хищница не заметила мощную волну, а может, во всем виноват этот чертов олень, который взял и проклял ее напоследок. Кто знает, что произошло на самом деле, но теперь остров несся вниз по течению. Волчица громко завыла, призывая на помощь свою стаю, да так, что ее вой было слышно в каждом уголке Сино-Тибетских гор. Вскоре на песчаном берегу реки появилось несколько маленьких черных точек, увеличивающихся в размерах. Она пригляделась: это были ее товарищи вместе с Вожаком. Стая бежала вдоль берега, а Вожак бросился в реку, но его тут же отбросили сильные волны.

Волчица сидела на самой высокой точке плавучего острова и не переставая выла, надеясь, что стая спасет ее. Но стая волков, бежавшая вдоль берега вслед за островом, остановилась у обрыва. Волки опустились на землю и завыли, глядя на реку Ланьцанцзян, будто провожая соратницу этими пронзительными звуками в последний путь. Бая беспомощно смотрела на удаляющихся волков, пока стая на краю обрыва не стала казаться россыпью кунжутных семечек на голубом шелке. Вой становился все тише и наконец исчез в шуме волн.

Волчица осталась совсем одна.

Поначалу у нее теплилась надежда, что течение реки внезапно изменит направление и вынесет остров на берег, или что, оказавшись на мелководье, она сможет спрыгнуть в реку, доплыть до суши и вернуться к стае. Но плавучий остров держался в середине потока. Иногда на поворотах он замедлялся и сдвигался к берегу, но потом вдруг поднималась волна, и остров снова относило к центру русла. Судьба будто играла с Баей, убивая все ее надежды.

Плавучий остров становился все более хрупким. Конструкция из переплетенных друг с другом ветвей с самого начала не отличалась прочностью, а теперь по реке плыли скорее деревья, чем остров.

Под напором бушующих волн его сочленения скрипели и трещали, будто вот-вот распадутся. На рассвете следующего дня волчица проплыла мимо ущелья, где с обеих сторон возвышались крутые скалы и поток воды стремительно несся в горную лощину, от чего у невольной пассажирки кружилась голова. Ей казалось, что она угодила в бездну. Вдруг плавучий остров налетел на скалу, от чего переломилось множество веток, а остров заходил ходуном и как будто застонал. Волчица, всегда казавшаяся бесстрашным зверем с каменным сердцем, обмерла от страха. Она подумала: «Вот и все, плавучий остров разобьется вдребезги, и я вместе с его обломками уйду на дно реки, где мной с удовольствием закусят уродливые речные дельфины». Волчица закрыла глаза и стала молча ждать смерти. К ее большой радости, плавучий остров чудом не рассыпался, а поплыл дальше. Прошла еще одна ночь.

Волчица проголодалась, притом так сильно, что готова была съесть луну, сияющую в изумрудно-синем небе. Волны время от времени накатывали на остров, заливая его водой. Волчица начала замерзать. Она решила даже пожевать листья, чтобы немного насытиться, Но те оказались горькими. Она все же проглотила их, живот скрутило, и ее вырвало. Ох, какой ужас. Наверное, лучше было бы умереть. Волчица уже подумала о том, чтобы прыгнуть в реку и избавиться от страха и боли, но не сделала этого. Инстинкт самосохранения не позволяет животным покончить с собой.

Луна взошла, солнце село; луна села, солнце снова взошло. Четыре дня, пять дней….

Волчица уже не знала, сколько времени прошло, но плавучий остров продолжал дрейфовать по реке. Расстояние от подножия горы, где она запрыгнула в реку, все увеличивалось, дом остался далеко позади, и волчица печалилась о том, что не сможет вернуться к своей семье, даже если остров когда-нибудь достигнет берега.

Волчица очень долго пролежала в воде и от этого почти онемела. Она ослабла настолько, что уже не могла даже выть. Ее сознание заволокло туманом. Солнце казалось синим, а вода реки, которую заполняли растаявший лед и снег из гор, ощущалась как горячий источник. «Это волк Джемо? Странно. Как же он лижет мне спину, если с него давно содрал шкуру охотник? А вот и Гегер, которому большой олень рогами вспорол живот…» «Бам!» Громкий звук вывел волчицу из прострации. С трудом открыв глаза, она увидела перед собой густую чащу.

Так вышло, что там, где река выписывала зигзагообразный поворот, остров отнесло с середины течения, а волной и вовсе едва не вытолкнуло на берег. Берег! Радость спасения придала волчице немного сил, и она дрожащими лапами еле-еле сошла с острова. Вода была Бае не выше колена, и она тихонько побрела на сушу. Недалеко от берега лежала туша бизона, от которой остались только шкура да пара костей. Наверное, дня два назад здесь обедал тигр – поэтому и запах стоит неприятный. Волчица подошла поближе, отогнала рой жужжащих мух, впилась в шкуру и наконец хоть что-то съела. А затем, покачиваясь, направилась в чащу.

На золотистом песке у берега остались волчьи следы, но их быстро смыло приливом.