Чрево Парижа

И снова ослепительная феерия описания и образов, и снова мощнейшая социальная проблематика.
На этот раз главной темой романа и его же главным героем стал Центральный парижский рынок образца середины XIX века. Здесь даже персонажи существуют не сами по себе, а исключительно в приложении к этому гигантскому организму.
Автор обрушивает на читателя поистине колоссальное продуктовое разнообразие. Чего тут только нет: рыба и мясо, овощи и фрукты, птица и колбасы, выпечка и многое другое. И не хватит никаких слов, чтобы передать, насколько ярко и образно описывает Золя те или иные уголки этого царства еды. Так, например, выглядит в его исполнении ассортимент колбасной лавки Кеню:
То был мир лакомых кусков, мир сочных, жирных кусочков. На первом плане, у самого стекла витрины, выстроились в ряд горшочки с ломтиками жареной свинины, вперемежку с баночками горчицы. Над ними расположились окорока с вынутой костью, добродушные, круглорожие, желтые от сухарной корочки, с зеленым помпоном на верхушке. Затем следовали изысканные блюда: страсбургские языки, варенные в собственной коже, багровые и лоснящиеся, кроваво-красные, рядом с бледными сосисками и свиными ножками; потом – черные кровяные колбасы, смирнехонько свернувшиеся кольцами, – точь-в-точь как ужи; нафаршированные потрохами и сложенные попарно колбасы, так и пышущие здоровьем; копченые колбасы в фольге, смахивающие на спины певчих в парчовых стихарях; паштеты, еще совсем горячие, с крохотными флажками этикеток; толстые окорока, большие куски телятины и свинины в желе, прозрачном, как растопленный сахар. И еще там стояли широкие глиняные миски, где в озерах застывшего жира покоились куски мяса и фарша. Между тарелками, между блюдами, на подстилке из голубых бумажных стружек, были разбросаны стеклянные банки с острыми соусами, с крепкими бульонами, с консервированными трюфелями, миски с гусиной печенкой, жестянки с тунцом и сардинами, отливающие муаром. В двух углах витрины стояли небрежно задвинутые туда ящики – один с творогом, а другой битком набитый съедобными улитками, начиненными маслом с протертой петрушкой. Наконец, на самом верху, с усаженной крючьями перекладины свешивались ожерелья сосисок, колбас, сарделек, – симметричные, напоминающие шнуры и кисти на роскошных драпировках; а за ними показывали свое кружево лоскутья бараньих сальников, образуя фон из белого мясистого гипюра. И на последней ступеньке этого храма брюха, среди бахромы бараньих сальников, между двумя букетами пурпурных гладиолусов, высился алтарь – квадратный аквариум, украшенный ракушками, в котором плавали взад и вперед две красных рыбки.И такими (и даже более объемными) описаниями полон весь текст романа. Очень красиво, очень зрелищно, но все-таки немного чрезмерно, потому что опять описательная часть во многом затмевает сюжет. Который, кстати, тут гораздо насыщеннее событиями, чем в двух предыдущих романах. Трагическая история наивного идеалиста Флорана, мечущегося и не находящего покоя в окружении чуждого ему сытого и недалекого мира торговых обывателей, вряд ли может оставить кого-то равнодушным. Хотя, если честно, мне этот вроде бы положительный персонаж не слишком-то и понравился.
Какой-то он несуразный получился, мягкотелый и рефлексирующий. При всей его образованности и воспитании ему явно не хватает житейской мудрости, какой-то элементарной сообразительности, которая подсказала бы ему, насколько смешно и нелепо выглядят все его помыслы и устремления в той среде, в которой он очутился. И насколько далеки люди, которые его окружают, от проповедываемых им ценностей. И поведение торговок, для которых смыслом жизни давно стали жажда наживы, сплетни, ссоры и злопыхательство при соблюдении видимой респектабельности, во многих ситуациях выглядело более логично, чем заоблачные мечтания Флориана о всеобщем счастье на пустом месте. Я ни в коем случае не оправдываю подлость и низость поступков обитателей рынка, но и главному герою не помешало бы быть чуть более реалистом.
Но в целом всё равно роман получился очень сильный: яркий, драматичный, наполненный глубоким смыслом и шикарнейшими описаниями.

"Флоран впервые почувствовал себя лишним; он сознавал, как неуместно было вторжение тощего простака в этот мир толстых, он ясно отдавал себе отчет, что его присутствие мешает всему кварталу, что он становится в тягость Кеню — этакий подозрительный кузен со слишком компрометирующей внешностью."Время действия: 1851 г.
Место действия: Франция / Париж
Впечатления: Продолжаю потихоньку читать цикл "Ругон-Маккаров" и в этот раз речь пойдет о сестре Саккара из предыдущего романа "Добыча". Точнее не совсем о ней, но о брате ее мужа - Флоране. Сразу отмечу, что эта книга просто идеальна для прослушивания. Столько здесь описаний рынка и самого Парижа, что слушаешь и не можешь оторваться. Даже не знаю, понравились бы мне так все эти описания, если бы я читала в электронке, а не слушала аудиокнигу) Сюжет романа крутится между интригами и сплетнями, царящими в "царстве толстых" - центральном рынке Парижа. Спокойная и благодушная атмосфера быта этих ухоженных, упитанных и лоснящихся людей нарушается прибытием на их территорию худого беглого каторжника. Флоран, по глупости угодивший на долгие годы на каторгу, наконец-то сбегает и находит в Париже своего младшего брата, ставшего успешным и богатым колбасником с собственной лавкой. Семья Кеню принимает Флорана и вызывается помочь, скрывая его прошлое и устраивая на должность надзирателя за рыбными рядами. Но вторжение худого на территорию толстых вызывает переполох и ненависть к слишком отличающемуся от них человеку. К тому же прошлое Флорана, скрытое тайной, не дает покоя всем местным сплетницам и если правда выйдет наружу... Если говорить о главном герое "Чрева Парижа", то он вызвал у меня неоднозначные эмоции. Флоран мне показался человеком, плывущим по течению в никуда. То его случайно к бунту прибило и из-за этого он угодил в неприятности, то нет, чтобы бежать и затаиться, он снова полез на баррикады, и пока спал, брошенный митингующими, его и схватили солдаты, и чуть не расстреляли. Ради чего это было? Зачем Флоран рисковал собственной жизнью, почему ходил по Парижу, маясь от безделья, когда мог работать учителем и продолжать заботиться о младшем брате? Но даже спустя 7 лет каторги и возвращения домой, как мне показалось, Флоран совершенно не изменился. Кто его за ручку поведет, за тем он и пойдет. При этом попросить о помощи или просто о куске хлеба, чтобы не умереть тут же от истощения, гордость не давала. Странный все-таки человек этот Флоран. Вроде бы описан автором как довольно добродушный, стеснительный и не любящий возни человек, но он смог найти силы, чтобы сбежать с каторги и самое главное выжить. Значит был в нем все же стальной внутренний стержень, который довел его голодного и холодного до Парижа, тогда как другой более слабый человек давно бы уже сдался. Жаль было Флорана, попавшего в царство рыночных торговок, которые посчитали себя выше него и постоянно издевались. Но я не понимаю почему Флорану, когда ситуация наладилась и на рынке к нему стали относиться спокойно, не сиделось в тепле и довольстве? Зачем он, отдающий свои деньги старому смотрителю рынка, не желающий объедать брата и его жену, и отказавшийся от наследства, полез в политику и решил вызвать никому не нужное восстание? Он не терпящий крови и насилия, зачем он стал к ним призывать? Ну не мог же он думать, что переворот совершается бескровно? Бывают наверное такие люди, которые не могут отыскать свое место в мире и маются постоянно, пока не попадут в неприятности и не испортят себе жизнь...Второстепенные герои в романе тоже яркие и неоднозначные. Мне относительно понравилась сестра Саккара Лиза. Насколько же они разительно отличаются по характеру и стилю жизни! Саккар, из "Добычи", помешанный на своих миллионах и кидающийся во все авантюры, не успевающий жить и наслаждаться заработанными деньгами. И Лиза, с ее тягой к чистоте, размеренной жизни в свое удовольствие, но при этом желанием работать и создавать вокруг себя уют. Кеню, брату Флорана, действительно повезло с ней познакомиться и на ней жениться. Вряд ли бы без ее идей и руководства, он смог бы сделать колбасную, доставшуюся от дяди, такой прибыльной и популярной. На удивление приличная и хорошая у них семья вышла как для цикла Ругон-Маккаров. Я даже начала искать какой-то подвох и... последние главы всецело показали гнильцу Лизы, хотя можно списать ее поступки на здравый практицизм. Все же только сам Флоран виноват в том, что с ним произошло. А сплетница мадам Саже, чем не яркий образ? Старушонка, которая только и жила тем, что вмешивалась в приватную жизнь других, выслеживала, подслушивала, вынюхивала, разносила сплетни и наводила поклепы. Бедняга Флоран, что она только о нем не измышляла! И что он любовник Лизы, и что он сожительствует сразу с двумя сестрами - торговками рыбы и что он вор, беглый преступник. А сколько таких мадам Саже собирают свои сплетни и посейчас? Удивительно насколько некоторые любят лезть своими длинными носами в чужую жизнь. Отвратительнейший тип людей, бррр...Финал в плане раскрытия человеческой натуры просто мерзкий-_- Из всего рынка, изо всех продажных душонок, только 3! человека оказались достойными этого звания. Жаль Флорана, надо было ему послушаться зеленщицу и уехать жить в пригород и не мешаться в городские дрязги и тем более не вмешиваться в упорядоченный мирок толстяков рынка, которые все никак не могли вытерпеть среди них присутствия вечно худого и голодного человека.Не могу не отметить обилие описаний в романе как повседневной жизни рынка и его жителей, так еды, различных продуктов и блюд. В разных отзывах я читала, что тут описания очень "вкусные", но вот я ими совсем не прониклась и слюнки у меня совсем не бежали. Скорее наоборот, мне уже к середине книги успели поднадоесть описания толстяков, колбас, мяса, жира, крови, туш, кишок, разделывания голубей и т.д. и т.п. Я больше овощной и фруктовый рынок люблю, а вот мясо и свежая рыба... эти ряды я предпочитаю обходить стороной, кушать-то я это люблю, но не нюхать. Я бы даже сказала, что описания Парижа и пригорода мне очень понравились, а вот описания еды и пышущих здоровьем тел торговок вызывали местами брезгливость.
"— Каин наверняка был толстым, а Авель — тощим, — сказал Клод. — С тех пор как совершилось первое убийство, прожоры всегда пьют кровь тех, кто не досыта ест… Вот он, вечный пир жизни: начиная с самого слабого и кончая самым сильным, каждый пожирает своего соседа и в свой черед пожирается другим… А следственно, милейший, остерегайтесь толстых."Итого: Как-то до "Чрева Парижа" я совершенно не задумывалась о тайном "противостоянии" толстых и тонких. Мне казалось таким глупым обходить человека стороной только потому что он толстый, или комплексовать из-за того что ты худой и стройный на фоне упитанных. Но как оказалось предубеждение между этими слоями общества действительно существует, это и Золя отлично показывает в романе, и на личном опыте мне недавно тоже убедиться пришлось. Причем злыми и подлыми могут быть далеко не только худые люди, толстые их с легкостью перещеголяют))) Печально все это конечно. Но роман хорош, только вот перечитывать не буду. Тема рынка, колышущихся объемных тел, сплетен и мелочных склок меня совершенно не привлекает. Пускай склоки и лицемерие остаются внутри "Чрева Парижа".Книга прочитана в рамках игры ТТТ

Это вторая книга у автора, которую я прочитала. И снова я влюбилась в атмосферу Парижа, в красивейший стиль написания. Автор так подробно описывает жадность торговцев, а сколько тут сплетней!
⠀
Самая большая особенность этого романа - его богатые описания продовольственного рынка и его внутренней работы. Вы можете почувствовать самые разнообразные вкусы через книгу и задохнуться от запахов каждого пищевого ларька! Кстати, Чрево Парижа - это Центральный продовольственный рынок Парижа (Les Halles).
⠀
Что касается чтения этой книги, то я, честно говоря, испытываю симпатию и сочувствие к состоянию города и персонажей. Автору удалось расшевелить чувства, когда читателю предлагается возненавидеть торговцев, а также понять, насколько очень тонки различия между толстыми и тощими, богатыми и бедными.
⠀
В общем, роман написан очень лёгким и красочным языком, безумно понравился, и всем искренне советую к прочтению.

Это второй роман автора, а я уже точно знаю, что хочу прочитать весь цикл «Ругон-Маккары» . Сюжеты у него малодинамичные, но язык повествования! подача! читаешь и тебе не скучно. Уже много раз я говорила, да и не только я, что боятся читать классику из-за скуки. Золя умеет расположить к себе и казалось бы обычные вещи вызывают интерес.
Когда читала "Дамское счастье" , то меня окружали ткани всевозможных расцветок и качества. Прикасалась к материалу, пальцами ощущая текстуру. Вместе с покупателями подбирала нужный отрезок. Сейчас же мы находимся в самом центре главного рынка со всевозможными вкусностями. Куда не поверни голову, везде благоухают ароматы, от которых сводит желудок и желание покушать возрастает с каждым описанием. Автор так умело и подробно описывает продукты, что невольно сглотнешь слюну. Если это рыбный отдел, то запахом пропитывается вся твоя одежда, если овощной, то эстетическая красота надолго остается в голове, а если при тебе во всех подробностях показывают приготовление "кровянки", то, даже если ты такое на дух не переносишь, во рту чувствуешь вкус этой вкусноты. Таким талантом обладает автор. Среди всех яств и изысков будет происходить вся история.
Хочу сказать сразу, это первое произведение, где кроме главного героя, я ненавижу всех. В большей, в малой степени, но всех. Когда еще была ребенком, всегда слышала: "Ой, да это базарские!", что подразумевало сплетники, скандалисты, хитропопые. Эта книга, как нельзя лучше подтверждает услышанное мной высказывание. Вроде все вместе, а по факту каждый за себя. Только, что расхваливают, не успеешь отойти и сразу обсуждают, при чем это касается всех, избранных нет. Это происходит и в жизни, и в книге.
Я не забираю титул первенства у Центрального рынка, он в этом произведении всея царь, но хочу выделить еще одного главного героя - Флорана. Образованный, воспитанный, скромный, добрый мужчина, который просто хотел жить на благо народа ни кого не трогая. Ну куда ж деть любопытство, которое из людей прям вылазит и вылазит.
К роковому стечению обстоятельств, которые привели Флорана на каторгу, можно применить множество пословец: "знал бы где упадешь, соломинку бы постелил", "Ни в то время, ни в том месте". Продолжать можно еще, только суть от этого не изменится, в желании помочь, его обвиняют в преступлении и отправляют на 7 лет на каторгу. Если в одном предложении описать как ему там жилось, то оно опишет все остальное: кормили каторжников рисом с червями. Их сбежало трое, но выжить суждено было только Флорану. Истощенный, без копейки за душой он приехал в родные края. Встреча с братом и его семьей только подтвердили правильность решения сбежать из заточения. Жизнь наладилась.
Именно в этот момент на сцену выходят любопытные умы, которым покоя не дает чужая жизнь. И в постель они ко всем залезут, и все карманы проверят, и по внешности пройдутся. А узнав правду, такого еще напридумывали, что некогда добродушный мужчина стал для них душегубом.
Вот так и сломали жизнь уже сломанному человеку, который по крупицам склеил свое существование и поверил в искренность людей. Поэтому злость и ненависть на всех переполняла меня. Все остались при своих делах, при своих торговых местах с чистой совестью, как будто ни чего не произошло.
Таким вот оказалось "Чрево" Парижа, с гнильцой.
Я очень рада, что познакомилась с еще одним творением автора. Читается легко, увлекательно, герои прописаны достоверно, от этого веришь в историю от начала до конца.
Отдельная благодарность за начитку Вячеславу Герасимову. Его темп, тембр и интонации идеально приукрасили произведение.

Две составляющие одного романа - Париж, город любви, рассвет в котором, у подножия Эйфелевой башни, мечтают встретить многие и Эмиль Золя, вождь и теоретик так называемого натуралистического движения в литературе и автор знаменитой статьи «J’accuse» («Я обвиняю»), за которую писатель заплатил изгнанием в Англию.Два героя одного романа - Флоран, маленький человек и его трагедия, и Центральный рынок, с естественным течением жизни определенной группы людей.
Молодой человек, обессиленный долгими скитаниями, полными страданий, лишений и постоянного страха, въезжает в город на повозке, груженой репой. Ирония судьбы. Человек, страдающий от невыносимого голода, понимает, что конечный пункт его путешествия будет находиться на Центральном рынке.Флорану почудилось, что перед ним раскинулся какой-то странный город, четко разделенный на кварталы, с предместьями, деревушками, с местами для гулянья и дорогами, с площадями и перекрестками, который однажды в дождливый день по прихоти неведомого гиганта был целиком перенесен под огромный навес.Ремарка-подтверждение того что Центральный парижский рынок составляет некое обособленное государство со своими законами и порядками, направленными, в конечном счете, на одну-единственную цель: производство и сбыт невообразимых, циклопических объемов пищи. Живой и безжалостный организм, переваривающий не только груды овощей, фруктов и мяса, но и жизни людей.
Сытая жизнь в своей пагубности и разврате чрезмерности. Именно в этом причины гибели во Флоране способности остро мыслить и реагировать на окружающие бесчинства властей. Достаток и сытость как причина многих человеческих бед и даже пороков.Если же пристально взглянуть на героев романа родственного нам вида нomo sapiens, то быть читателю, в большинстве, в разочаровании. Редкое собрание трусливых пустозвонов - мелкая буржуазия, либо пролетаризировавшаяся интеллигенция, не способная ни на резкие действия, ни на единство в собственных рядах. Участь Флорана, понятная с самого начала, не внушает особого сопереживания. Инфантильность и игры в революцию подразумевают раздачу подзатыльников разной степени насыщенности.Сталкиваясь с творчеством автора не в первый раз, нахожусь в определенном сомнении как читатель.
С одной стороны, крайний натурализм, в описаниях всего и вся, мне неприятен, касается ли это рыночного изобилия или пышности телесной. С другой стороны, прямые параллели между сытостью и характерами героев - оправданный шаг, когда пишешь о самых что ни на есть животных, о гладкости боков и "непричинении зла окружающим". Все эти "поросячьи рыла", "мальки барабульки" и "нестерпимо смердящий сыры" гораздо честнее, на мой взгляд, Флорана политика-мечтателя, отказывающегося от доли в наследстве, но совершенно спокойно живущего в доме брата. Закономерный финал с кучей доносов и новым сроком. И лишь два момента на прощание от автора - зяблик, который обретает свободу от руки Флорана, и Клод, бормочущий себе под нос: «Какие же сволочи, эти порядочные люди!».О требухе и кухонных революционерах. О невозможности ускорить исторический ход.

Когда-то я решила читать весь цикл про Ругон-Маккаров по порядку. Идея завяла, не достигнув середины. Не все романы равнозначны, а главное – далеко не все связаны именно с историей этой семьи. Вот как раз "Чрево Парижа" имеет минимальные связи с большим семейством. Где – то когда-то Аристид Ругон получил прозвище Саккар, от него пошла ветвь Саккаров, которые являются какими-то дальними родственниками Лизе, жене брата главного героя. Ну почти как в поговорке про забор и плетень. Так что не про Ругон-Маккаров этот роман. И главный герой - огромный Парижский рынок, раскинувшийся неподалеку от церкви Сэнт-Эсташ, названный «Чревом Парижа».Вот всегда считала эти слова литературным штампом. Но тем не менее это так, главный герой – рынок. Огромный, живой организм, дышащий, бурлящий, пахнущий и цветущий, со всеми своими торговцами, которые как работящие муравьи поддерживают его в рабочей форме. Ну нет ни одного съедобного или иного продукта, которому автор не посвятил бы предложение, абзац, главу, целый гимн восхищения. От нежных и ароматных цветов до бараньей требухи, от пахучего до слез сыра до свежих хрустящих овощей на тележке зеленщика. Это просто симфония, ода жратве, простите мне мой французский. Не читайте на голодный желудок, не представляйте картины, раскинувшиеся на прилавках. Это отдельный мир, это торжество плоти….И мелкими и незначительными на фоне рынка выглядят персонажи романа. Особенно Флориан, обычный обыватель, сгоряча попавший в жернова политической борьбы, проведший на каторге несколько лет и вернувшийся в Париж готовым революционером. Как хорошо в компании таких же единомышленников рассуждать о свободе, строить планы, рисовать прожекты. Не имея ни малейшего представления о практической стороне дела. Пустая репетиловская болтовня – «У нас есть общество и тайные собранья», как хорошо погутарить о свободе за кружечкой пивка. И он еще строит планы военных действий, хотя сам чуть не падает в обморок от вида убитого голубя. Ну так не он же пойдет с оружием… С каким трудом деловая практичная невестка выставила нашего «революционера» работать. Не потому, что жадная, не потому, что злая – просто она знает, что человек должен работать. А не бить баклуши. Надо сказать, Лиза показалась мне самым интересным персонажем романа. Безусловно честная, одна история с наследством говорит об этом. Безусловно рукастая, деятельная, щедрая. Безусловно ставящая интересы семьи и мужа превыше всего. Ну, по-бабьи вредная. Так это в самой женской природе заложено. Тем более, если соперница, прекрасная рыбница Нормандка, точно такая же. Так и вижу это постоянное соперничество колбасницы и рыбницы. Живое, ярко описанное. Они способны объединиться ради общей цели, а потом разругаться вдрызг. Опять-таки чисто по-женски.

«Париж разламывал пищу для двух миллионов своих жителей. Казалось, это неистово пульсирует огромное сердце, выталкивая из себя животворную кровь в питаемые им сосуды. Лязгали исполинские челюсти, всё кругом гудело от грохота ссыпаемой пищи, всё слилось в оглушительный шум».____И Флоран, очутившийся в самом чреве французской столицы, был обескуражен этим зрелищем: казалось, его любимый город, в который он так отчаянно стремился вернуться, за эти несколько лет так откормился, что теперь его черты казались какими-то незнакомыми, а то и вовсе враждебными. Чувствовалось, как же сильно Эмиль Золя сочувствовал этому наивному мужчине, который был абсолютно оторван от жизни, что порой вызывало раздражение, которое, впрочем, тут же угасало, ибо как ещё мог себя вести этот сломленный человек? «Он дался в руки, как баран, а обошлись с ним, как с волком», – добродушный и честный, способный лишь выращивать гранатовые деревца да выхаживать зябликов, он был уничтожен за то, что оказался не в том месте не в то время, и после пережитого кошмара он только и мог что грезить о новом свободном мире... О, эти пустые мечты. К сожалению, он вновь оказался в неправильном месте: рынок его не пощадил.____Овощи и фрукты, мясо и рыба, травы и цветы, – казалось, на этих волшебных прилавках есть всё. Блуждая по лабиринтам этого напоминающего все остальные рынки мира места, я ловила себя на мысли, что от всего этого обилия видов, запахов и вкусов становится дурно: «Ему виделись гигантские котлы, смрадные чаны живодёрки, где вытапливается скверное сало целого народа», – казалось бы, всё такое красивое и манящее, но нет, что-то вызывало неприязнь, и этим что-то были они, боги и богини сего пантеона – торговцы и постоянно ошивающиеся поблизости люди. Разгулы клеветы, потоки оскорблений, смердящие злословия – наблюдать за этими людьми было чрезвычайно неприятно, пусть они и вызывали своеобразный интерес (как тут не вспомнить Паскаля). Немудрено, что появление Флорана было воспринято в штыки; даже не зная истории его жизни, они чувствовали что он не такой как они, а значит ему там не место. Конечно, тот со своими мечтами тоже был хорош, он совершенно не думал о жизнях простого люда в том смысле, что они выживали как могли, что им не до его пустых революционных речей, но ведь он им ничего не сделал, а они... Впрочем, удивило ли меня это? О, нисколько.____«Не нуждается в тебе твоя Франция!», – вбивала в пустую голову своего супруга дородная Лиза, которую не интересовали действия императора, главное, что они могли и дальше делать своё дело, ну а если кто страдает, так это он сам виноват (изумляющая своей чёрствостью сцена: пока несчастный рассказывал о своих злоключениях на каторге, она думала о том, что он сам во всём виноват). В этой позиции – всё. Страшно было смотреть на всех этих людей, которые делали вид что всё в полном порядке, в то время как их страну раздирали на части. Они скупали за бесценок объедки с императорского стола и гордились этим, даже не думая о том, что пока они прозябают в нищете, император даёт роскошные пиры, и при этом их злил тщедушный паренёк в обносках, мечтающий о равноправии. Когда заявившаяся в полицию Лиза узрела целую кипу доносов на Флорана, я не удивилась – и это, наверное, самое прискорбное. Такие могут часами себя оправдывать, дескать, они порядочные люди, переживающие за благо своей родины, но нет, это всё жалкие отговорки. То, что сотворили эти люди, оправдать нельзя.____От этой книги временами становилось тошно. Я люблю вкусно поесть, но я никогда не делала из еды культа, и потому та же колбасная лавка с этими лоснящимися от жира физиономиями, которые только и знали что находить удовольствие в чревоугодии, вызывала отвращение. Подумать только, сдать родственника ради того, чтобы и дальше продолжать пожирать килограммами сардельки... Вот уж и право чрево, никакой души у этих людей, никакого ума, одни лишь пищеварительные органы. Как верно подметил в конце Клод (плюс один симпатичный представитель Ругон-Маккаров, по крайней мере на данный момент), люди, кричащие о своей порядочности, те ещё сволочи, и от таких лучше держаться подальше, а то сожрут ведь, сожрут и не подавятся.«Вот он, вечный пир жизни: начиная с самого слабого и кончая самым сильным, каждый пожирает своего соседа и в свой черёд пожирается другим».

- Каин наверняка был толстым, а Авель - тощим, - сказал Клод. - С тех пор как совершилось первое убийство, прожоры всегда пьют кровь тех, кто досыта не ест... Вот он, вечный пир жизни: начиная с самого слабого и кончая самым сильным, каждый пожирает своего соседа и в свой черед пожирается другим... А следовательно, милейший, остерегайтесь толстых.
В отличие от прочих романов Золя, что я читала, здесь на первом месте не сюжет и не характеры. Просто жизнь, моменты натуральной, трепещущей, копошащейся жизни, показанной под микроскопом - всего несколько кадров снятых одновременно, но в разных местах. Париж. Центральный рынок, именуемый "Чрево Парижа". Вечно враждующие семьи - Кеню, Меюден. Клошары - коренные обитатели рынка. Кабачок Лебигра, где по вечерам собираются революционеры. Разные судьбы, переплетенные в один клубок. И ярче всего, и сильнее всего - этот рынок, подминающий под себя всех и вся, высасывающий соки, выплевывающий человеческие ошметки и питающий весь Париж. Это "лавина жратвы", где можно легко умереть с голоду, никем не замеченным.Да, главные герои здесь - улочки Парижа, нескончаемые павильоны, водоворот запахов, красок, звуков. Горы, потоки, лавины снеди, разнообразнейшей и богатейшей. Все остальное: трагическая судьба Флорана, и его подлые "коллеги по революции", и толстуха Лиза, и прекрасная Нормандка, и пронырливая старуха мадемуазель Саже, все это лишь фон. Могли ли быть на их месте другие? Да легко! Сам рынок остался бы таким же - грандиозным и неизменным, оглушительно-благоуханным, аппетитным, осклизлым, вонючим, гнилым, убивающим... Торжество жизни "Толстых" - колбасниц, рыбниц, птичниц, всевозможных торговцев и инспекторов. Им, в отличие от "Тощих" не нужна революция и перемены. Лишь бы стоял этот вечный оплот их сытого благосостояния. Лишь бы все осталось неизменно. А Флоран, идеалист и революционер - досадная помеха, инородное тело в этом организме. Подлежит немедленному уничтожению.Интересно, что часто повторяющиеся, бесконечные описания в этой книге нисколько не утомляют. Наоборот, ими упиваешься. Картины выписаны так ярко и мощно, что знаменитые натюрморты Снейдерса по сравнению с этим кажутся блеклыми.Сейчас "Чрева Парижа" уже нет - на этом месте открыт огромный универсальный магазин. А жаль - это уже совсем другие ощущения...

Ода кулинарному разнообразию Парижа! Нет, тут отсутствуют рецепты приготовления классических французских блюд. Тут воспеваются их ингредиенты. Как будто ветром сорвало крышу из торговых павильонов Парижа, и нашему взору предстала просто невероятная картина на гастрономическую тему. Хрустящие покрытые росою овощи, еще хранящие ароматы грядок, где были выращены, так и смотрят на вас всеми красками природы. Искушая ароматами и ошеломляя разнообразием форм, сочные фрукты так и просятся к вам в продуктовую кошелку. Смотря мутными глазами и сверкая перламутровой лузгой, на льду улеглась рыба самых разнообразных сортов. Свежие угри извиваются в корзинах, соседствующие ящикам со всевозможными ракообразными. Мясной отдел предстает в кровавом великолепии всевозможных туш, частей и кусков, что еще дымятся теплым паром свежести. Рынок просыпается рано - еще затемно. Торговцы гордо выставляют свой товар на обозрение, воспевают его свежесть и качество. Но средоточием этого гастрономического рая является мясная (колбасная) лавка семейства Кеню. Колбасы, сосиски, буженину и другие мясные деликатесы изготовляют самостоятельно хозяева Кеню и Луиза. Это целый ритуал! На небольшой кухоньке позади магазина на плите постоянно что-то кипит, что-то жариться и благоухает на весь квартал. Кажется, что мясной копченый аромат пролез в каждую щель дома и пропитал своим запахом даже тела самих хозяев. На их лощеных физиономиях расплывается довольная улыбка, полная удовлетворенности и от продаж и от изготовления колбас.Торговки и покупатели тоже весьма живописны по натуре. Это такие сплетницы, которых свет не видывал. Кажется, они не получают удовольствия от еды и ее ароматов, они не наедаются. Им сплетни подавай и интриги под кисло-сладким соусом злословия и фантазии. Сплетня или новость тоже ходовой товар, на который всегда есть покупатель. А продавцов такого товара на любом рынке пруд пруди.

Конечно, Золя попытался втолкнуть в этот гастрономический рай и тему революции и бунта посредством персонажа Флорана. Но эта сюжетная линия совершенно затерялась среди продуктового буйства и разнообразия. Желудок побеждает! Может, это основной месседж романа!?