Дом о семи шпилях

Как-то у меня в последнее время получается, что, несмотря на многообразие эмоций, чувств, событий в книгах, меня цепляет что-то одно и с момента первой встречи до финала я иду с ним за руку. И вот совсем не главное может быть это чувство, даже не всегда оно идет основным фоном, но книга кончается, а я сижу залипнув и не могу вернуться к реальности.Как только я переступила порог дома (того, что с семью фронтонами), меня накрыло волной одиночества. Не скажу, что боюсь многого в этой жизни, но перспектива стать влачащей жалкое существование, вечно хмурой, не видящей добра от мира и не имеющей ни друзей, ни хороших знакомых, ни благодушного соседа, расположенного к беседе, старушкой звучит пугающе. Но кажется, я не передала и пятой части того угнетения и боли, что появляются после знакомства с Гепзибой.Для облегчения повествования в него врывается Фиби - тоже представитель рода Пинчонов, но дальнее и в силу этого более жизнерадостное её ответвление. Жизнь в доме приобретает новые краски, хоть и всё ещё в минорной палитре. Раскрываются подробности родового проклятья, причина странностей брата Гепзибы, Клиффорда, тайна Холгрейва, жильца одного из шпилей, и постепенно всё становится на круги своя. Остаются только вечные вопросы «Разве можно ломать чужие судьбы ради собственного блага?» и «Должны ли мы расплачиваться за п(р)оступки своих предков?»

Обвиненная в колдовстве Сара Гуд прокляла перед смертью судью Джона Готорна. Спустя 150 лет, потомок судьи, писатель Натаниэль Готорн попытался искупить грех предка и снять проклятье.Эта история началась с того, что две девочки, проживающие в городе Салем стали вести себя неадекватно. Они кричали, плакали, катались по полу и швыряли во взрослых предметы домашнего обихода. Сегодня считается, что необычное поведение вызвал грибок спорыньи, который при теплой температура поражает зерна пшеницы и действует на организм аналогично ЛСД, но тогда решили, что девочки стали жертвой колдовства. Предприимчивые власти санкционировали охоту на ведьм и взяли под арест 19 женщин и одного мужчину. Главным образом, то были бедные либо нарушавшие пуританские нормы местные жители. Председательствовавший на суде полковник Джон Готорн, игнорируя вялые возражения коллег, провел допрос с пристрастием, отыскал состав преступления, основанный на метафизических предположениях и допущениях, и вынес подсудимым суровый приговор. Женщин вздернули на виселице, а на мужчину положили деревянный щит и клали сверху камни до тех пор, пока его не раздавило насмерть.Узнав эти подробности, прапраправнук судьи Натанэль Готорн пришел в ужас. К тому времени у него появились опасения, что проклятье извергнутое Сарой Гуд отнюдь не пустой звук. Потомки судьи с каждым поколением теряли влияние в политических кругах Новой Англии, отец Натаниэля, моряк Натаниэль Готорн-старший погиб от желтой лихорадки у берегов Суринама, да и сам будущий автор «Алой буквы» испытывал трудности личного и профессионального толка. До 34 лет у него не было женщины, когда же он нашел ее, то потерял выгодную должность таможенного инспектора. Решив изменить ход событий и искупить грех предка, Готорн вставил в запятнанную кровью фамилию букву «w» и превратился в Hawthorna («боярышник»), а потом сочинил готический роман «Дом о семи фронтонах», в котором один из героев, – жестокосердный полковник Пинчен, – чтобы заполучить земли, обвиняет в колдовстве их собственника Мола. Тот проклинает его:«И в минуту казни, когда старику уже набросили петлю на шею, а полковник Пинчен, сидя на лошади, угрюмо созерцал это зрелище, Мол, обратившись к нему с эшафота произнес пророческие слова…: «Господь бог напоит его человеческой кровью».Проклятье сбывается, но спустя время, потомки Пинчена и Мола, – милая девушка и молодой дагеротипист, – влюбляются друг в друга и разрушают злые чары.Так было в книге, а в реальности Натаниэлю Готорну удалось добиться только переменного успеха. Его блестящие романы и сборники рассказов, высоко оцененные Эдгаром По и Германом Мелвиллом, не приносили больших денег. По протекции университетского приятеля Готорн нашел место консула в Ливерпуле, а после перебрался в Италию, где изучал скульптуру и живопись. В 59 лет он умер от рака, оставив после себя трех детей: дочерей Уну и Роуз, сына Джулиана. Когда девочки созрели, они увлеклись одним и тем же молодым человеком, юристом Джорджем Латропом. Тот выбрал Роуз, и хотя Уна нашла другого мужчину, жизнь ее сложилась не очень удачно: регулярно повторявшиеся приступы психоза привели ее в монастырь, где она умерла в 33 года. Роуз, меж тем, тоже была разочарована, так как перспективный Латроп оказался безнадежным пьяницей, и она бросила его, также подавшись в монахини или как элегантно выразился хронист – «остригла свои золотисто-каштановые волосы». Нисхождение Готорнов с вершин успеха ко дну неудач довершил сын писателя Джулиан. Неутомимый графоман, пачками публиковавший малочитаемые романы, он ввязался в аферу по продаже недействующей шахты. Его вычислили и арестовали. Когда Джулиана ввели в зал суда, он обратился к присяжным и попытался убедить вкладчиков в своей невиновности, но многим людям наслышанным о проклятье Готорнов показалось, что в зале присутствовали и другие истцы – души 20 жителей Салема, которых полковник Джон Готорн отправил на смерть.

Книга очень похожа по духу на Алую букву того же автора, но градус жестокости и несправедливости гораздо меньше. Хотя всё равно Готорн считает пуритан, первых жителей Америки, лицемерами и отрицает их безгрешность.
Из последних нескольких прочитанных книг, Унесённых ветром , Эпохи невинности и, к примеру, Атлант расправил плечи , я с удивлением узнала, что в Америке была так называемая своя собственная аристократия. То есть потомки тех, кто разбогател на обетованной земле первыми, сами себя назначили аристократией и всячески этот свой образ поддерживали. Не слишком долго у них это получалось, но тем не менее, земля истинной свободы (не для всех цветов кожи, правда) дала повод выстраивать абсолютно ту же самую ненавистную иерархию, от которой американские колонисты как бы и бежали.
А ещё в любом обществе, даже номинально самом искренне стремящемся к абсолютному добру, такое же количество преступных людей, жаждущих власти или денег (а также дураков, геев и любых других категорий), что и в любом другом.

Замечательная книга! Замечательная атмосфера! С первых листов, с первых страниц автор увлекает меня в свою захватывающую, но мрачную историю. Я вообще являюсь очень большим поклонником мрачной литературы, и Готорн утолил мою жажду))
И самым главным героем в романе, как следует из названия, является конечно же ДОМ. Старый, мрачный, таинственный и очаровательный.
Некоторые могут сильно разочароваться, так как на первый взгляд в этой книге нет сюжета. Сначала действительно кажется, что это так! Но это только на первый взгляд.
Сюжет очень неспешный, разматывается как клубок шерсти на коленях у родной бабушки, так уютно, медленно и тихо. Этого мне в последний месяц очень не хватало! Как будто специально был написан роман для таких, как я, которые устали от жизни. А я действительно в последнее время устала. Не книга, а песня для души!
Также, не могу не отдать должное переводчику, наверняка было нелегко так красиво перевести роман!
Вторую роль в своем романе Готорн отдает мягкой слабой женщине, скорее старой, чем молодой. Она не отличается ни особым умом, ни красотой, ни какими-то твердыми убеждениями или характером. Такая обычная женщина. Но имеет корни из благородного некогда рода. Классика - именитая фамилия, но сегодня ни богатства, ни былой славы, ни величия не осталось. Еще там к ней прилагается пара-тройка милых старичков)))))))
Не обошлось тут и без старинных родовых проклятий))) Куда без них!? По дому ходит призрак, и дальше на страницах разворачивается загадочная история о проклятии, которое конечно в конце романа находит себе вполне земное обоснование. Что и требовалось доказать, всегда виноваты люди, а никакие не колдуны и ведьмаки) Алчность, злость, мстительность - вот что губит человека, губит людей, их семьи и повторяет себя во многих поколениях спустя.
Не обошлось и без любовной линии!
В романе очень много бабушек и дедушек, и прочих пожилых людей, но есть и юная леди Фиби, она привнесла очень много радости и света на страницы романа, без нее наверное было бы совсем мрачно, совсем как у Лавкрафта... а также там еще и фигурирует молодой художник...
Любовная линия получилась слегка банальной, да не за это я люблю читать Готорна! Ох совсем не за это!
Интрига была совсем небольшая, да не в ней вся суть! Читайте все, приобщайтесь к этому замечательному автору!
Смысл раскрывать весь сюжет я не вижу, так как это не то произведение, где сам сюжет является очень насыщенным и ярким. Здесь нужно как-то заинтересовать будущего читателя, накинуть легкий флер! И тогда люди потянутся, и будут именно наслаждаться процессом, а это именно то, зачем я пошла к Готорну во второй раз!
Где-то прочитала, вся фишка романа в том, что наш Готорн чуть ли не своих собственных предков описывал, за что-то он каялся, что-то они у него явно натворили... Но четко чувствуется, что автор совсем не хочет, чтобы за деяние членов семьи расплачивались их дети.
В целом книга крутая, роман превзошел все мои ожидания, конечно "Алую букву" он не переплюнул, но очень достойный тоже!
Всем очень и очень советую, подремать холодными вечерами, во время всемирного сумасшествия очень не помешает, особенно медикам! Еще бы была зима..... или хотя бы осень, ново-английская осень...

Как-то конец не вписался. Очень уж он вышел приторный, на мой вкус. История хорошая. Написана хорошо, приятным стилем. Да, местами автор дотошен и его несет в разжёвывание причинно-следственных связей, но это создает книге какое-то особое настроение. Это не тошнотворный моралистический трактат "Алой буквы", а атмосферная старинная история с "призраками", каноничными классическими детективными внезапностями и счастливым концом. Конец сделал историю простоватой, но и это имеет право на жизнь) Любопытная книга. Мое мнение об авторе сильно улучшилось.1001 books you must read before you die: 396/1001.

Эту книгу я захотела прочесть еще будучи на третьемкурсе университета.Только родна проблема-я никак не могла ее найти!!!Такое впечатление,что это редкая книга,хотя ее тираж составляет 100 тысяч экземпляров.Огромный тираж,сейчас такой тираж за раз,не принимая во внимание допечатки-чрезвычайно редок.Ну да не о том речь.Нашла я наконец книгу.Готорн мил.Но что я могу еще сказать?Нравов пуританской Новой Англии как таковых я там не увидела, зато нашла превосходное описание старого дома.Ну и конечно моральные вопросы и концепцию зарождения и разрастания зла из поколения в поколение.Готорн,конечно,не мистик,но места в романе,где он описывает легенду,связанную с проклятием Пинченов,мне кажется наиболее яркими и интересными.То ли потому что я люблю такие вещи,то ли потому,что и Готорн чувствовал в подобных эпизодах их особое очарование.В любом случае история Дома о семи фронтонах как история о проклятье,которое передавалось из поколения в поколение в виде таких все усиливающихся качеств его владельцев как жадность,тщеславие,осознание собственной аристократичности,не имеющей,впрочем, под собой твердой почвы,соседствует с историей дома-проклятия,за обладание которого поплатилось ни одно поколение Пинченов.

Семь фронтонов проклятого дома Натаниэля Готорна и сам этот дом показался каким-то почти родным, знакомым. Очень похож на проклятые дома всех голливудских, да и не только фильмов. Разумеется, если в доме существует таинственное проклятие, он окажется темным, с закрытыми окнами, заросший зеленью или этот дом находится где-то на отшибе, среди деревьев, а самое главное — его крыша окажется не простой, плоской или двускатной, а такой, которая требует монтажа сложной стропильной системы, она многоугольная с боковыми мансардами и множеством пристроек. Невооружённым глазом видно, что это некий архетип в сознании не только американцев, а теперь уже всего человечества. И сложно сказать, то ли необычные крыши привлекают собой тайны, то ли тайнам не следует храниться в тех домах, где для них не найдется укромного местечка, пусть даже и на крыше.Наше время заставляет режиссеров ужастиков и триллеров не ограничиваться одним только таинственным домом, находятся новые сюжетные ходы, чтобы необычное тревожное состояние — саспенс, не покидало зрителя до конца фильма. Автору «Дома о семи фронтонах» Натаниэлю Готорну, как одному из первых писателей, принесших идею темного, заброшенного, проклятого дома в литературу, не пришлось придумывать лихо закрученный сюжет. И наоборот, история, рассказанная автором, даже немного банальная и итог всех событий можно увидеть ещё в завязке сюжета.Cтарая дева леди Гепзиба Пинчон уже сорок лет живет в старом доме. Дела идут всё хуже и хуже, так что приходится даже открыть лавочку, в которой торговля идёт ни шатко, ни валко из-за угрюмости самой Гепзибы, пока в доме не появляется совсем молодая Фиби Пинчон, её кузина. Примерно в это время в дом возвращается Клиффорд Пинчон, кузен Гепзибы, человек, некогда ей близкий, которого несправедливо осудили за якобы совершенное убийство своего дяди по ложному обвинению Джеффри Пинчона, ставшего теперь судьёй. Судья имеет свой интерес, он думает, что в стенах старого дома где-то спрятаны бумаги на владение большим количеством земли, что обещает несметное богатство. Кроме этого, в доме живет молодой художник Холлгрейв, занимающийся дагерротипией.Ещё одним по-своему живым персонажем является сам старый дом о семи фронтонах и долгая история, замешанная на крови. Некогда земли, на которых был построен дом, принадлежали бедняку Мэтью Молу, которого старый пуританин Пинчон обвинил в колдовстве. За что Мэтью Мол его проклял, сказав, что тот напьётся своей крови.Я долго пыталась понять, если ли в книге что-то мистическое или всё объясняется естественными причинами, а готическая атмосфера создана лишь для того, чтобы держать читателя в напряжении. Я склоняюсь к некому среднему варианту. Необычная, а точнее обычная для Пинчонов смерть и ее главный признак, когда кровь идёт горлом, настигает судью Джеффри. Тело Джеффри лежит в доме и пугающая призрачная реальность проявляется очень ярко. Духи прошлого возвращаются к тому месту, где они были некогда живыми. Тьма и силуэты иного мира настолько осязаемы, что если автор хотел лишь усилить устрашающее воздействие на читателя, то он все же перешёл ту границу, которая отделяет мир явленный от тех загадочных пространств, про которые можно лишь сказать, что истина где-то рядом и ничего более.Для сравнения я посмотрела фильм «Дом о семи фронтонах», снятый в 1940 году по одноимённой книге. Кроме нестыковок в сюжете, сама атмосфера фильма гораздо более прозаична. Всё точно объясняется естественными причинами, человеческим фактором и чувствуется некая насмешка над старинными проклятиями. Фильм еще более заостряет конфликт, делая Джеффри и Клиффорда братьями. Ощутимо веет оптимизмом, возможно, кинематографу того времени было трудно передать некие таинственные знаки, которые подает сама природа и в книге это понятно. Воды источника Мэтью Мола перестали быть пригодными для питья; старый сад, хоть и несколько облагороженный стараниями молодого художника и Фиби, остаётся местом заброшенным, уединённым; куриное семейство, некогда бывшее многочисленным, состоит всего из петуха, курицы и цыплёнка.Я удивилась, что фильм до сих пор не пересняли в более близком к книге варианте. Мне в принципе не понятно, почему многие хорошие книги не могут или не хотят экранизировать, а снимают что-то невнятное. Возможно, экранизация смогла бы привлечь массового читателя и к книге. Сам язык автора достаточно легко читается, в отличие от многих кажущихся тяжеловесными описаний авторов того времени.Натаниэль Готорн считается классиком американской литературы, а я при слове классика всегда невольно напрягаюсь и думаю, а насколько легко мне будет читать ту или иную книгу. Знаю, что даже отличный сюжет можно глубоко закопать под ворохом букв, так же как довольно слабую в отношении сюжета книгу могут вытянуть отличные описания и легкость чтения. У Готорна как раз такой случай, чтение легкое, а сюжет хоть и незамысловатый, но нужно делать скидку, что книга была написана в середине XIX века, когда на мир смотрели в гораздо более черно-белом ключе и создавать двойное или тройное дно, в случае с нашим домом крышу, ещё не научились. Книгу можно и покритиковать, но если вернуться к тому, с чего я начала, а именно к тому, что дом о семи фронтонах стал родоначальником всех таинственных и проклятых домов нашего века и будущего времени, то книга уже смотрится несколько по-другому.

«В одном из городков нашей Новой Англии
в середине боковой улицы стоит обветшалый,
деревянный дом…»
(с) «Дом о семи фронтонах»«Дом о семи фронтонах» - третий роман американского автора Натаниэля Готорна, который был написан в период с августа 1850 года по январь 1851 года.
Интересный факт: Натаниэль Готорн был прямым потомком судьи Джона Гэторна, принимавшего активное участие в салемском процессе печально известного городка Салем, так называемая «охота на ведьм», в 1692 – 1693 годах. Тогда обвинение в ведьмовстве пало на 150 человек, 19 из которых были повешены. Натаниэль, стремясь публично дистанцироваться от своего предка, к полученной при рождении фамилии добавил букву «w» и стал именоваться Готорном (Hawthorne).
Можно смело сказать, что основным персонажем в романе является пинченов особняк или дом о семи фронтонах, построенный как раз в период салемского процесса. Не будь этого особняка – не было бы и романа.
Также не могу не отметить персонажа, настолько потешного, что сразу можно сказать – Н. Готорн не был лишён чувства юмора. «Одним из самых неугомонных посетителей… был малыш Нед Хиггинс, пожиратель Джима Кроу и слона: утром следующего дня он опять поразил мир своей удивительной прожорливостью, уплетя двух верблюдов и целый локомотив».
В сюжет вплетены и другие персонажи, не менее важные, - хозяева дома о семи фронтонах, малочисленные потомки некогда славного рода Пинченов, а нынче обедневшие аристократы, как сказать, пережитки Старой Америки. Повествование строится на семейных скелетах в шкафах (иногда в буквальном смысле); несметных богатствах, которые ещё нужно найти; человеческих эмоциях и их проявлениях, которые ярко разливаются на страницах книги; любви, которая расцветает робким бутоном под мрачными, прогнившими сводами дома, но отчаянно тянущемуся к лунному свету, и, конечно, сломанных, покалеченных человеческих судьбах на протяжении двухсот лет, с момента строительства этого величавого памятника архитектуры. Да-да, как вы уже поняли, это готический роман!
Следует обратить внимание на язык повествования – он очень богат на художественные приёмы: аллюзии, сравнения, пышные описания, олицетворение (особенно дома, он предстаёт в сюжете чуть ли не живым существом!), сложные конструкции предложений – не всем это по вкусу. Я иногда раздражалась при продолжительном, многостраничном описании чего-либо/кого-либо. Рассказ о Париже с высоты птичьего полёта, представленного в романе В. Гюго «Собор Парижской Богоматери», - детский лепет по сравнению с описаниями Н. Готорна. К такому надо быть готовым.
Тем не менее, это же нагромождение слов помогает нам лучше понять героев, сопоставить их внутренний мир и наружность, проникнуться атмосферой, в которой они выросли и вынуждены жить.
Мне по душе особенно пришлись сравнения, благодаря им многое в романе чувствуется острее: «…она с радостью помогла бы родственнице, но боялась, что из-за своей нерасторопности будет только путаться под ногами. Фиби же напоминала огонь, на котором закипал чайник, - была также горяча, приветлива и проворна. Гефсиба следила за девушкой с той вялой невозмутимостью, которая укоренилась в душе её за многие годы уединённой жизни…».
«Фиби и Гефсиба – никто лучше не воплощает эту разницу между древними патрициями и новыми плебеями!»
Книга, как я указала ранее, является классическим и хорошим представителем готического романа. Я получила и волшебный мир богатого, литературного языка, интересный сюжет, замешанный на городских легендах, и живых, хорошо прописанных персонажей. Такой роман можно перечитывать много, много раз, и каждый раз открывать для себя новые его грани.«Я, знаете, из тех людей, которые считают,
что бесконечности на всех хватит,
да и вечности тоже»
(с) «Дом о семи фронтонах»

Мир велик, населяют его люди, люди живут в домах. Истина это прописная, подтвержденная вековым опытом. Ничего нового, скажете мне вы, мы то уж навидались домов за свою жизнь!Дома, что стоят на нашей улице, дома, что мы видим на картинах, а еще те самые, о которых с замиранием сердца читаем в книгах. С зеленой крышей и флюгером в виде петуха. Увитый плющом и окруженный розовым лабиринтом замок. Благопристойные особняки английской литературы. Украшенный паутиной дом, где живет безумная затворница в свадебном платье. Разные, на любой вкус, жилища. Бродить мимо них, заглядывать в окна, слушать истории обитателей. Сотни лет - не книжных, человеческих, - может не хватить. Ибо всякий дом, особенно старинный, есть та самая шкатулка с секретом, что нипочем не откроется, если вы не будете внимательны и не дочитаете книгу до конца.Таков и дом с семью шпилями. Готторн создает американскую мифологию. Он берет не вымышленные замки в Италии или заброшенные монастыри в Альпах. Нет, маленькие городки с культом первых переселенцев, с самым старым домом в городе, с обязательной историей, которую рассказывают шепотом. Мифологическая карта накладывается на реальность. Вот на этой скале, допустим, захоронен склад индейского вождя, здесь бродит душа несчастного влюбленного, а здесь, извольте видеть - участок земли, из-за которого схватились два рода. Конечно, не обошлось без нечестной игры и проклятия с эшафота. Так что теперь уважаемые Пинчоны живут в доме с семью шпилями, а также уважаемые, но чуть по-другому, Моулы давно сгинули.Дом как герой. Проклятие, наложенное с рождения, давние слухи о спрятанных внутри сокровищах, толкнувшие одного брата на преступление против другого. Готорн верит, что злы и добры не только люди. А это - “дом мертвых людей”, и жизнь в нем никому не идет на пользу. Бессолнечная гостиная, портрет полковника Пинчона на стене, его далекий потомок, судья Пинчон, который почему-то не может войти внутрь. Призраки, которые не могут уйти прочь, пока не будет сделано - что? Что-то. Мы чувствуем, что все неладно, еще до того, как что-то случается. Мы не ждем - мы предвкушаем, так осязаема эта улица с вязом Пинчона, так приятно слушать истории о препирательствах Пинчонов и Моулов в нескольких поколениях.Было бы ошибкой считать, что на стороне Пинчонов всегда сплошь гордыня и злоба, а Моулы - полевые лилии. Вставная история о плотнике Моуле и мисс Элис Пинчон, например, для меня была страшнее истории полковника Пинчона. Она о том, что рано или поздно начинают страдать невиновные. И тут гордыня Моула, который невесть что вообразил и из-за одного неправильно истолкованного взгляда оковал живую душу, пожалуй, даст фору Пинчонам.Но все эти раскаты грома в прошлом. Эпические распри давно закончились, дом с семью шпилями ветшает. Теперь в нем обитает затворница, но это “высохшая, желтая, похожая на развалину старая дева” Гепзиба Пинчон, о чем автор и сам досадует. Мало-помалу на сцену выходят остальные персонажи - как фигурки в шарманке, что иногда играет возле дома Пинчонов. Почтенный судья Пинчон, вольный художник Холгрейв, солнечная Фиби, таинственный Клиффорд, о котором все очень громко молчат. Фигурки скорее забавные, чем поэтичные. Холгрейв, который подходит на роль главного героя, оказывается скептичным наблюдателем, Фиби мила, но донельзя практична, жизнь Гепзибы раздавлена старой трагедией, но она сама так нелепа и так сокрушается о том, что вынуждена работать в мелочной лавке…“Если мы бросим взгляд на все героические приключения человеческого рода, то везде откроем такое же, как и здесь, смешение чего-то мелочного с тем, что есть благороднейшего в радости и горе. Жизнь человеческая составлена из мрамора и тины, и без глубокой веры в неизъяснимую любовь небесную мы видели бы на железном лице судьбы только ничем не смягчаемую суровость. Но так называемый поэтический взгляд в том именно и состоит, чтобы различать в этом хаосе странно перемешанных стихий красоту и величие, которые принуждены облекаться в отталкивающее рубище.” Жизнь случается. Мрачные воспоминания о былых временах не мешают цыплятам вылупляться, а мальчишкам - есть пряники. Задержите дыхание на сцене появления призраков всех Пинчонов у портрета основателя и сразу улыбнитесь путешествию (первому, и наверное последнему) престарелых брата и сестры по железной дороге. Может, далеким эхом его является отважная поездка двух старушек на автомобиле в Гринтауне. Вот, говорит нам Готорн, время не ждет, пока вы примете нужные позы и заготовите речь. Что-то происходит прямо сейчас, испытания предназначены всем, важно, как вы справитесь с ними, а не как будете при этом выглядеть. Смешная Гепзиба добра и бескорыстна, вера Фиби в лучшее в людях заставляет устыдиться Холгрейва, он перестает смотреть на происходящее как на “трактирную трагедию”. Тайна раскрыта, дом с семью шпилями больше не населяют мертвецы. Что же до судьи Пинчона… его имя уже выкликают в дверях иного суда, и вряд ли он будет там председателем.