Читать онлайн Волк под кроватью. Человек-невидимка из седьмого «Б» бесплатно

Пролог

Этим летом Юрка Ковалев переехал в другой район Москвы: родители продали однушку, влезли в долги и купили трехкомнатную квартиру. На новом месте Юрке не понравилось все: и район, свежий, словно с иголочки, и молоденькие кусты вместо развесистых деревьев. И приземистая, всего в три этажа, школа. В старой было целых пять, и на последнем можно было зависнуть с пацанами после уроков возле чердачной лестницы, чтобы поговорить обо всем на свете. А больше всего бесило, что друзья остались на противоположном конце столицы. И хотя есть интернет и мобильная связь, но уже не встретишься с ребятами вечером, чтобы зайти в боулинг или сыграть партию в бильярд, а чат никогда не заменит живого общения.

Родители подсуетились и отнесли документы в физико-математический лицей при крутом вузе. Директриса долго отказывала, объясняя, что мест нет, но все же уступила и позволила сдать вступительные экзамены – уж очень родители просили.

«Не экзамены, а испытания», – мысленно поправил директрису Юрка.

И сразу же отличник Ковалев получил по физике пару, а по математике еле наскреб на тройку. Провал больно ударил по самолюбию. Юрка настоял, чтобы ему разрешили еще одну попытку, а сам взял пробники прошлогодних тестов и усиленно готовился всю неделю. С трудом, но удалось пересдать предметы на четверку. Директриса была недовольна, но зачислила не самого выдающегося ученика в восьмой «А». И вот теперь, первого сентября, Ковалев рассматривал одноклассников.

Меньше всего они походили на сильнейший в параллели класс. Встреть их на улице, Юрка решил бы, что ребята из коррекционной школы, уж больно странно себя ведут. Один пацан, бледный верзила, натянул на голову капюшон так, что и лица почти не видно, да еще зачем-то нацепил солнечные очки, хотя с утра небо заволокло тучами и накрапывал дождь. Другой на левую руку надел перчатку. К тому же постоянно прятал руку за спину, будто боялся, что ее заденут и повредят. Одна из одноклассниц чесалась, словно ее кусали блохи, вторая трясла головой. Остальные вели себя так же неестественно. Обычно ребята и девчонки приветствуют друг друга после каникул, рассказывают, кто где отдохнул. А эти стоят каждый сам по себе, и дела до остальных нет.

«Ботаники, – решил Ковалев. – Кроме своей математики, ничего не замечают».

Линейка закончилась, и классная отвела восьмой «А» в кабинет. Представила Юрку. Никто на новенького не отреагировал, в классе повисло равнодушное молчание. Ковалев дернул плечом: «Ну и ладно!» – и сел за последнюю парту возле странного парня с перчаткой: тот ее так и не снял.

Классная быстро провела урок мира и раздала листки.

– Пишем сочинение на тему «Как я провел это лето», – объявила она.

Никто даже не возмутился, все достали ручки и уткнулись в бумагу. Ковалев пододвинул лист и завис над ним. Ничего стоящего в голову не приходило – ну в самом деле, не писать же про переезд! Он задумался, и тут взгляд его упал на лист соседа по парте. Первых же строк хватило, чтобы Ковалеву захотелось прочесть дальше. Но сосед закрыл сочинение, и больше Юрка ничего не увидел. В конце урока учительница попросила собрать листки и отнести в учительскую. Вызвался Ковалев. В коридоре он быстро сфотографировал на смартфон сочинение соседа и еще нескольких одноклассников, чтобы понять, с какими ребятами будет учиться.

Вернувшись домой, Юрка с головой погрузился в чтение. И перед ним развернулись события, точно он сам был их участником.

Последние из Атлантиды

Солнце умерило пыл, воздух перестал мерцать от зноя, тени магнолий заметно удлинились. Ветер скользнул по выгоревшим волосам Димки, встрепал наплывавшие на берег волны и унесся вдаль. Младший брат Антон сидел на мокрой кромке берега и строил крепость. Рядом на лежаке загорала мама.

– Какой у вас малыш замечательный! Играет сам по себе, никого не дергает. Не то что моя стрекоза, – заметила соседка по пляжу.

– Антон – мужчина серьезный, на него можно положиться, – улыбнулась мама.

Димка дернул плечом: вечно эти взрослые о разной мелочи треплются. Что такого замечательного есть в брате, если ему всего четыре года? То ли дело сам Димка! Отличник (а попробуй в их лицее учиться на одни пятерки!), спортсмен и даже рисует неплохо. Он сорвался с места и с разбега влетел в море, широкими гребками умчался подальше от берега, заплыл за буйки и лег на спину, подставив лицо солнцу. Люди на пляже превратились в разноцветные точки, словно бусины, рассыпавшиеся вдоль линии прибоя.

Димка отдохнул минут пять и повернул назад. Глубоко нырнул и проплыл под водой. Неожиданно под ним мелькнула неясная крупная тень.

«Дельфин? – Димка на мгновение испугался. – Акулы здесь вроде неопасные для человека. Хотя кто знает… В Египте, говорят, нападения на людей начались, а раньше спокойно было».

Он вынырнул на поверхность и отдышался, затем вновь ушел под воду, но ничего подозрительного не обнаружил.

«Померещилось, наверное», – решил Димка.

На побережье Краснодарского края они собрались еще зимой. Маме на работе неожиданно дали премию, и она на радостях забронировала апартаменты в частном секторе. Не Турция, конечно, куда махнул Димкин однокашник Вовка, но и не деревня, куда отправили Таньку из их класса. Как же она психовала! Не-е-е, море все же лучше! Тем более что они уже три года никуда не выбирались с тех пор, как умер папа. Димка вздохнул: мысли об отце причиняли боль. А Антон его и вовсе не помнит. Ничего, зато у Антона есть старший брат, есть кому заступиться. Димка напряг руку и пощупал бицепс на правой руке – вполне приличный. Занятия плаваньем отточили фигуру, налили силой мышцы на руках и ногах, развернули плечи. Неслучайно Светка с Ленкой как-то раз из-за него сцепились. Димка закатил глаза: делать этим девчонкам больше нечего! Ему надо образование получить и на нормальную работу устроиться, а не по всякой ерунде страдать. Пусть лучше за Матвеем бегают, у того один ветер в голове. И как только его в лицее держат?

Димка выбрался на берег и пошел к своим. Брат возился рядом – строил очередной замок.

– Тебе помочь? – поинтересовался Димка, но Антон замотал головой. И Димка завалился на расстеленное полотенце.

Дни таяли, словно мороженое под жарким солнцем. Всю зиму ждешь лета, а оно ускользает, как вода между пальцев. Только приехали – и скоро уже уезжать. За десять дней морем не надышишься, не пропитаешься солеными брызгами и зноем. Мама предлагала поехать по экскурсиям, но Димка отмахнулся – весь учебный год по экскурсиям мотался, каждый месяц то в музей, то в театр. Хватит уже! Он от моря ни на шаг. Завтракать ходили в соседнее с домом кафе. На открытой веранде собирались такие же отдыхающие. Вокруг слышались разговоры, Димка ухватился за один.

– …Люди исчезают, – доказывал седой старик в смешной панаме.

Он махал перед женой цветной газетой. Жена слушала невнимательно.

– Здесь обитают гуманоиды! – Старик затряс указательным пальцем. – Очевидцы рассказывают, что видели странных существ в море…

Димка насторожился: не связано ли это с той непонятной тенью, которая ему привиделась.

Пожилая пара вскоре удалилась, оставив газету со статьей, которая стала предметом спора, на столе. Димка взял ее и прочел броский заголовок: «Последние из Атлантиды похищают людей!». Типичная желтая газетенка, жадная до сенсаций, сообщала, что атланты воруют людей, чтобы ставить на них опыты. Мол, им нужен ген, отвечающий за способность жить на суше, – сами морские жители его утратили. Димка пожал плечами – фигня какая-то. Антон допил сок, и они отправились на пляж.

Через день в поселке случился переполох: исчезла пятилетняя девочка. Родители метались, расспрашивали отдыхающих, не видели ли, но никто им помочь не мог. Всюду развесили листовки с фотографией ребенка и описанием примет, но без толку. Водолазы на всякий случай обследовали морское дно, но тела не обнаружили.

Мама весь день не отпускала Антона от себя.

…Димка шел по мокрому песку. Неожиданно ногу пронзила боль – он наступил на битое стекло. Димка ухватился за ступню, и рука окрасилась красным – кровь! Он сунул ногу в воду, вроде морская вода должна обеззаразить рану. Или хотя бы унять кровотечение. А когда поднял голову, перед ним стояла девочка, та самая, с листовки. В розовом сарафане и сандаликах на босу ногу. В руке девочка сжимала ракушку.

– Хочешь послушать? – Она протянула ее Димке.

Он оглянулся – на пляже ни души. Даже странно, куда все подевались? И что теперь делать? Наверное, нужно позвать кого-то, сообщить, что пропажа отыскалась? Он взял ракушку, покрытую тонкими наростами, и невольно обратил внимание, что девочка с ног до головы усыпана песком. Даже в волосы набились песчинки. Димка хотел смахнуть их, но девочка отступила.

– Будь аккуратнее, – сказала она. – Сад глубин нуждается в статуях.

И Димка проснулся.

Он долго находился под впечатлением от сновидения. Какой-то сад глубин? Что это? Димка залез в интернет, но ответа не нашел. Наверное, ерунда какая-то.

Отдых продолжался: вокруг звучал смех и громкие разговоры, люди веселились и отводили взгляд, когда видели портрет пропавшей девочки. О своем сне Димка никому не рассказал. Зачем? Наверняка же привиделось из-за слов того странного старика.

Мама еще раз проинструктировала Антона.

– От мамы не отходить, – повторил брат ее наказ.

– Правильно, мальчик. – Давешний старик, словно в ответ на Димкины мысли, вырос будто из-под земли и погладил Антона по голове. – А то и тебя атланты утащат на опыты…

Жена зашикала на мужа и попыталась его оттащить.

– Извините, – сказала она маме, – у него навязчивая идея.

– А у тебя навязчивый бред, – не остался в долгу старик. – Не веришь ни мне, ни умным людям! В газете же ясно написано!

– Девочка вроде не у воды пропала… – Мама спрятала Антона за спину.

– Так подманили, – отмахнулся от логики дед, – они гипнозом владеют.

В этот раз в воду Димка заходил с трудом. Вроде уже четырнадцать лет, ты почти взрослый и знаешь, что не существует никаких волков под кроватью и атлантов в море, но все равно страх, будто липучка, пристает к тебе. Димка сделал несколько гребков. Недалеко от берега росли зеленые водоросли, длинные и густые, словно волосы девушки. В таких запросто можно спрятаться. Водоросли хватали за ноги, из-за этого их хотелось поджать к животу. Димка быстро миновал заросли, выплыв на глубину. Сердце учащенно билось, отдаваясь тревожным перестуком в ушах, не хватало воздуха, точно кто-то перекрыл кран. И в этот момент он почувствовал легкое касание и чуть не заорал от ужаса. Мимо проплыла незнакомая тетка, с шумом отфыркиваясь от набегающих волн. Димка повернул к берегу – купаться расхотелось. Он лег на шезлонг и вскоре вырубился.

Антон аккуратно прихлопнул лопаткой стены самодельной крепости. Его белокурые локоны от усердия выбились из-под широкополой панамки, руки по локоть были измазаны в мокром песке, на ноге краснела ссадина. Он поправил венец четырех-угольной башни и отошел, чтобы оценить работу. Потом вернулся и прутиком проделал в крепостной стене небольшой проход. Посмотрел вокруг: ему захотелось украсить стены и бойницы камушками, а если повезет, то и ракушками. Ничего подходящего рядом не было, и Антон пошел искать их вдоль пляжа. Заболтавшаяся мама не заметила его маневра, а Димка, похоже, уснул.

Антон неспешно шагал по линии прибоя, отыскивая гладкие с поперечными полосками камушки. Пару раз ему попались осколки раковин, которые он бережно уложил в ведерко, потом повезло найти куриного бога – морскую гальку со сквозным отверстием. Неожиданно впереди что-то блеснуло, и Антон наклонился, чтобы получше разглядеть, – это была довольно крупная жемчужина. Светлая, перламутровая, ровная, она светилась на солнце.

«Хороший камушек», – обрадовался Антон, взял жемчужину и заметил следующую. Та лежала чуть ближе к воде, такая же красивая, только розовая. Мальчик шагнул в море.

Четвертую жемчужину Антон поднял, когда был в воде уже по колено. Рядом на мелководье плескалась ребятня. Шумно отфыркиваясь, на берег выходили люди, тряся головой, чтобы вылить воду из ушей. Никто из отдыхающих не обращал внимания на ребенка, им и в голову не приходило, что тот может находиться в море один.

Антон внимательно огляделся: нет ли поблизости еще таких замечательных шариков. Раковину он заметил не сразу. Она лежала на небольшой глубине, мерцая нежно-фиалковым цветом. Створки ее слегка приоткрылись, словно моллюск решил проветрить свой домик. На бледном теле раковины темнела крупная жемчужина. Мальчик понял, что ему очень нужен этот шарик, да и сама ракушка станет достойным украшением одной из башен его замка. Он сделал следующий шаг и нагнулся, чтобы взять раковину. В этот момент Антон почувствовал, что чьи-то длинные холодные пальцы тянут его в глубину. Закричать он не смог – изо рта вырвался лишь глухой хрип. Антон попытался освободиться, но его неумолимо затягивало на дно. В последний момент он постарался позвать на помощь, но соленая вода уже проникла в рот, забила нос, начала разъедать глаза. Она была повсюду. Антон инстинктивно рванул вверх…

Димка проснулся. Удивительное дело, он даже в детском саду не спал днем, а тут сморило. Рядом по-прежнему щебетала мама, а брат… Брата не было!

– Антон где? – спросил он у мамы.

Та охнула и вскочила, испуганно озираясь по сторонам. Димка бросился к воде. Все как-то сложилось: загадочная тень, жуткий сон, заметка в газете и странная сонливость. Он невероятным образом знал, что Антона заманили в воду. Недалеко от берега прямо перед собой он заметил знакомую панамку. В этот момент из воды появился Антон, сделал короткий вдох и тут же камнем ушел вниз. Димка устремился за братом в море и нырнул. Казалось, что Антона утаскивает вглубь какая-то странная сила. Димка схватил брата и подкинул его изо всех сил вперед и вверх, ударив кого-то невидимого локтем. И тут же неизвестный противник вцепился в Димку.

Димка греб со всей мочи, тряс ногой, стараясь освободиться, но его тащили в гущу водорослей. Те неприятно скользили по коже, от отвращения Димку передернуло. Он перестал вырываться и нырнул, чтобы разобраться с неведомой опасностью. Сквозь толщу воды, будто через бутылочное стекло, он наконец смог разглядеть атланта: вытянутое лицо с холодными рыбьими глазами, тонкие гибкие пальцы с перепонками, серое тело, покрытое чешуей. Приснится такой урод, и не проснешься – схлопочешь инфаркт миокарда. На толстой шее атланта Димка обнаружил продольные щели – жабры – и, не раздумывая, схватился за них.

Атлант дернул головой, но Димка не отцепился, лишь все глубже пропихивал пальцы внутрь. Вода окрасилась зеленым – в морской воде кровь выглядела необычно. Атлант мотал головой, но Димка не отпускал, раздирая жабры все сильней. Наконец противник сдался и освободил Димкину ногу. Димка быстро начал всплывать – воздуха уже не хватало. Продержись атлант еще немного, и исход был бы совсем иным. Пошатываясь, Димка выбрался на пляж, на правой щиколотке алела глубокая царапина.

Мама с Антоном подбежали к нему. Антон от пережитого громко икал, мама плакала. Они вернулись в апартаменты и долго сидели, прижавшись друг к другу, молчали. Димка гладил маму по спине, а она обнимала обоих сыновей, точно Димка вновь стал младенцем.

Весь оставшийся отдых они провели на экскурсиях. Перед отъездом Димке приснился чудесный морской сад. Посреди водорослей стояли прекрасные статуи мужчин и женщин, взрослых и детей. Димка узнал в одной из статуй пропавшую девочку, в руке она сжимала ракушку. Когда он проснулся, то обнаружил на левой руке чешуйку. Попробовал оторвать, но пошла кровь – чешуйка приросла намертво.

Театр марионеток

Каждое лето Вовка с родителями отправлялся в Турцию к Средиземному морю. Приезжали в один и тот же отель в одно и то же время. Но в нынешнем сезоне отель закрылся на ремонт, пришлось выбрать другой.

Наконец долгожданный день настал. Встречающий гид бубнил что-то в микрофон, впереди петляла бесконечная дорога, а Вовка смотрел на ставший за столько лет знакомым пейзаж. Вот промелькнули зеленые поля гольф-клубов, вот они сменились пустынными участками с силуэтами далеких гор на горизонте, вот блеснул краешек моря и тотчас спрятался за красными крышами домов. Через час автобус свернул в небольшую деревушку и остановился около помпезного здания с белыми колоннами.

Уже вскоре Вовка взобрался на деревянный пирс, уходящий в море, и бомбочкой нырнул в манящую воду. Море сначала укололо холодом, а затем, после нескольких гребков, обволокло, словно теплый махровый халат. Лишь через двадцать минут родителям удалось уговорить дрожащего отпрыска сделать перерыв.

– Здорово, – выдохнул Вовка, растянувшись на горячем песке.

– Подожди снова в воду лезть, согрейся, – притормозила сына мать. – Сейчас схожу за хот-догами, перекусишь немного.

– Ага, давай, – согласился Вовка.

Весь день он с восторгом купался в море, прерываясь лишь на ресторан.

На следующее утро на пляже появилась миниатюрная девушка, созывавшая всех желающих на стрельбу из арбалета. Вовка решил попробовать, все равно заняться нечем – родители не разрешали брать на отдых гаджеты.

На стрельбище собралось человек десять: две мамаши с мелкими детьми, пятеро парней из одной компании и подросток лет четырнадцати, Вовкин ровесник. У парня был облупившийся веснушчатый нос, оттопыренные уши, пробивающиеся усы над губой и выгоревшие соломенные волосы. Он внимательно осмотрел Вовку и спросил:

– Недавно, что ли, приехал?

– Ага, – кивнул Вова. – А как ты догадался?

– Так ты ж еще не загорел совсем, – пояснил парень.

– А-а, точно! – Вовка смутился. Он взъерошил отросшие русые волосы и поинтересовался: – Ты стрелять умеешь?

– Немного, – ответил парень, – я здесь четвертый день.

Ребята познакомились. Веснушчатого парня звали Геной. Он, как и Вовка, перешел в восьмой класс. Гена стрелял неплохо, уже приноровился к арбалету за время отдыха. Но и Вовке удалось попасть в яблочко.

– Можно еще в баскетбол поиграть, – предложил Гена, когда мероприятие закончилось, и Вовка согласился.

Они весело проводили время: бегали на разные конкурсы, ели мороженое, купались в море. Затем Вовку позвали родители.

– Подожди, – окликнул его Гена. – Ты вечером на представление пойдешь?

Вовка пожал плечами:

– Да ну, везде одно и то же. Я еще в том отеле насмотрелся.

– Это да. Но тут есть одно – для детей, на него надо глянуть, – не отставал Гена. – Ты в каком номере живешь? Я за тобой зайду.

Ребята договорились встретиться после ужина.

Вечером Гена увлек Вовку к летнему театру.

– Сейчас начнется, – взволнованно объявил он, усаживаясь на самый верхний ряд.

– Да ну, ерунда какая-то. – Вовка был недоволен. И стоило приходить сюда? Танцы для малышни. А потом всякая фигня для взрослых будет.

– На сцену смотри, сейчас начнется, – повторил новый приятель.

На площадке, по Вовкиному мнению, не происходило ничего интересного. Клоун с молодой напарницей собрал малышей, и они водили хоровод, потом бегали паровозиком между рядов и весело смеялись. Затем все дети снова собрались около сцены.

– Видишь, – Гена толкнул Вовку локтем, – занавес колышется?

– Ну и что? – удивился тот. – Там за ним кто-нибудь ходит и толкает.

– В том-то и дело, – ответил приятель, – что никто не толкает. Он сам.

– Да ну-у, – протянул Вова. – Сквозняк.

– Сейчас сам увидишь, какой сквозняк.

На помосте появился аниматор, похожий на Карабаса-Барабаса. Он был укутан с ног до головы в плащ, на голове – цилиндр. Карабас-Барабас хлопнул в ладоши и зычным голосом произнес:

– Внимание! Театр марионеток открывается!

Вовка насторожился: что-то новое. Мелкотня высыпала на сцену, Вовка тоже дернулся, но Гена его придержал.

– Сиди и не рыпайся, – прошипел он.

Вовка и сам удивился такому своему порыву: что на него нашло? Он же давно вышел из детского возраста.

Зазвучала музыка, знакомая по кинофильму, и дети дружно запели: «Скажите, как его зовут?! Бу-ра-ти-но!» Вовка непроизвольно начал подпевать, за что получил локтем по ребрам.

– Прекрати! – Гена для убедительности двинул еще раз.

Вовка смотрел и не понимал, когда они успели разучить слова? Ведь часть детей вообще не говорит по-русски. А еще движения: малышня двигалась синхронно, будто кто дергал их за веревочки. Казалось, что выступают живые куклы. Вовку даже пробил холодный пот: настолько неестественным выглядело зрелище. Но вскоре номер закончился, и бородатый аниматор ушел.

Ведущий объявил небольшой перерыв перед арабскими танцами, и дети вернулись к родителям. Но несколько малышей устроили догонялки с прятками. Они ныряли за занавес с одной стороны, а появлялись на противоположной. Какая-то девочка лет четырех представляла, что танцует на пуантах, махала руками, поднимала ножку вверх, а после заявила, что она актриса, и наотрез отказалась спускаться с подмостков к матери.

Наконец объявили следующий номер, и все малыши покинули сцену.

– Подождите, а где моя дочь? – Неожиданно с первого ряда на эстраду выскочила блондинка в ярко-красном брючном костюме. Это ее дочь воображала себя балериной. Конферансье сбился. Блондинка не унималась: – Светочка только что бегала здесь с ребятами…

И женщина бросилась за кулисы. Вскоре она вернулась и испуганно объявила:

– Моей дочери там нет. Куда она подевалась?

Ведущий пожал плечами и тоже заглянул за занавес, но никого не обнаружил. Тогда он предложил блондинке обратиться к охране, мол, сам он ничем помочь не может. Женщина еще несколько раз нервно позвала дочь, но без результата. Тогда помощница конферансье взяла ее за руку и повела в здание администрации.

– Вот! – торжествующе заметил Гена. – Я же тебе говорил!

– Что ты мне говорил? – Вовка пожал плечами. – Просто малявка убежала незаметно, носится теперь по отелю.

– Не убежала, а исчезла, – страшным голосом прошептал приятель. – Вот запомни, не найдут ее.

– Да ладно, – отмахнулся Вовка. – Завтра поговорим.

На следующее утро Вовка с родителями отправился завтракать на открытую террасу. Взял несколько блинчиков, щедро положил разнообразных джемов, набрал спелой черешни. Потом сбегал за чаем и свежей выпечкой. На аппетит он никогда не жаловался, а уж здесь глаза разбегались от изобилия. Наевшись, Вовка огляделся: через два столика от него сидела вчерашняя блондинка. Мальчик не сразу узнал ее: она была одета в короткие шорты с топом. Женщина весело болтала с кем-то по мобильнику: «Не, хороший отель. И питание нормальное, и пляж чистый». Она еще что-то щебетала в трубку, но Вовка уже отправился к водным аттракционам. Забрался на самый верх огромной, завернутой в спираль горки и с леденящим восторгом съехал в бассейн.

– Ну что, накупался? – услышал Вовка над ухом, когда вынырнул на поверхность. Он открыл глаза и увидел Гену: – А девочка-то не нашлась!

– Да ладно, – не поверил Вовка. – Видел я ее мать, по телефону смеялась.

– А девочки все равно нет, – упорствовал приятель. – Пойдем, докажу.

Они отправились на пляж. Там в тени навеса загорала мать потерявшейся девочки.

– Смотри, – прошептал Гена и обратился к женщине: – Извините за беспокойство, не скажете, Света нашлась?

Женщина приподняла голову:

– Какая Света?

– Дочка ваша. Вы же вчера ее искали… после детского шоу.

– Мальчик, ты меня с кем-то путаешь. – Блондинка начала раздражаться. – У меня нет никакой дочери. Иди гулять.

Ребята отошли в сторону.

– Видел? – Гена толкнул друга в бок. – Не помнит она про дочь.

– Может, это не она? – неуверенно произнес Вовка.

– Хочешь, у родителей своих спроси про вчерашнюю девочку, – не сдавался приятель. – Они ж у тебя на концерте были?

– Были, внизу сидели, – подтвердил Вовка. – Подожди, сейчас к ним сбегаю.

Ему хватило десяти минут, чтобы найти маму и услышать, что никто вчера никого не терял, а Вовке все это, наверное, приснилось.

– Прикинь, – делился потом он с Геной, – не помнит!

– Вот и я про то говорю. Дети исчезают, а родители об этом напрочь забывают. Да и другие взрослые тоже. Вроде бы уже двадцать человек пропало. Мне пацаны, когда я только приехал, об этом рассказали.

– А куда они деваются, интересно? – полюбопытствовал Вовка.

Гена помолчал, словно не решаясь поделиться:

– Не знаю… Пацаны говорили, что время от времени на сцене появляется тип, которого можно принять когда за Карабаса-Барабаса, когда за другого чудика… он объявляет номер. И кто на сцену выйдет, тот… В общем, кто-то из детей пропадает.

– И что с ними случается? – прерывистым от волнения голосом спросил Вовка.

Гена развел руками:

– Так никто не знает. Пацаны решили, что это призрак какого-то аниматора.

– Да ну, – отмахнулся Вовка. – Их что, привидение похищает? В вечное рабство? Ты еще вспомни сказку про синие занавески, которые душат владельцев квартиры. – Он высунул язык и схватился руками за горло. – Это не просто занавес! Это занавес-убийца, – прохрипел Вовка, дурачась.

Гена его веселья не разделял.

– Я вообще думаю, что сцена – это портал в другой мир, а тот чувак – проводник. Наверное, отбирают самых лучших и исполняют их заветные желания. Я бы хотел там оказаться.

– Да ну, чем здесь-то плохо? – пожал плечами Вовка.

– Ты не понимаешь, у тебя предки нормальные, – махнул рукой приятель. – А я своего папашу ни разу не видел, а матери лишь бы спихнуть меня куда подальше, чтоб не мешал. Я бы переместился… там, наверное, круто.

Вовка поразился:

– Я решил, что ты других вернуть хочешь.

Гена поморщился:

– А-а-а, это тоже. Но мне бы смотаться отсюда, чего прикольного посмотреть. Вдруг я там князем каким буду или царем?

– Мечтатель ты, Ген, – снисходительно заметил Вовка. – Я бы лучше администрации отеля сказал, не могут же они все не верить. Если это, конечно, правда.

Гена достал из кармана спички и многозначительно потряс коробком:

– Сам ты мечтатель. Я хочу сегодня за кулисы попасть и припугнуть этого Карабаса как следует. Пусть возвращает пропавших, а я согласен их место занять. Иначе подожгу занавес. Пойдешь со мной?

Вовка поежился:

– С ума, что ли, сошел? А если это не инопланетяне? Хочешь, чтобы и нас утащили? Я не пойду.

Гена напрягся, словно натянутая тетива, и чужим голосом произнес:

– Как хочешь. Не знал, что ты трус.

– Я не трус, я нормальный, – звенящим от обиды голосом закричал Вовка. – А ты придурок! Я потом за тобой не полезу.

Но Гена уже не слушал, а гордо задрав голову, ушел.

Вечером перед ужином Вовка отправился в бар за очередной порцией кока-колы и наткнулся на Генину мать. Та сидела за стойкой и потягивала через тонкую соломинку радужный коктейль.

– Тетя Вера, а вы не скажете, где Гена? – с замиранием сердца поинтересовался Вовка.

Та скользнула по нему равнодушным взглядом и недоуменно пожала плечами:

– Ты меня спрашиваешь?

– Теть Вер, вы меня не помните? Я с вашим Геной дружу.

– С каким Геной? – Женщина никак не могла понять, что хочет от нее этот странный парень.

– Извините. – Вовка попятился. – Я, кажется, обознался.

Он со всех ног понесся в летний театр. Сначала долго не решался залезть на сцену, потом осторожно, готовый в любой момент дать стрекача, поднялся. На самом краю сцены сиротливо лежали спички.

«Выронил, наверное, – подумал Вовка, – а призрак его того… прибрал».

Он повертел коробок, набираясь решимости, а потом запихнул спички поглубже в карман и застегнул его на молнию.

«Вот ведь дебил! – злился Вовка. – Приключений ему захотелось. А я теперь его спасай».

Мгновение постоял, уговаривая себя, после сжал кулаки, чтобы не было так страшно, и шагнул за кулисы. Ничего не произошло. Вовка осмелел и потряс занавес. От полотнища столбом поднялась пыль, и Вовка чихнул.

«Не получается. Чувствует, что у меня спички», – понял он и пошел прочь. Ему показалось, что с плеч свалился огромный груз. Ведь он честно пытался спасти приятеля, и не его вина, что не получилось.

…Глубокой ночью Вовка обнаружил, что стоит босиком в глухом коридоре незнакомого дома. Он испуганно огляделся: свет не горел, и понять, куда идти, было невозможно. Вовка решил двигаться вперед. Через некоторое время ему показалось, что за ним кто-то крадется в такт его шагам.

– Кто здесь? – не вытерпел Вовка.

Никто не отозвался, но позади он услышал подозрительное шуршание и, не выдержав нарастающего ужаса, сорвался на бег. Вовка мчался изо всех сил, но ему казалось, что он еле-еле ползет. Коридор повернул к лестнице, и Вовка устремился вверх. Сзади слышалось тяжелое дыхание, лестничные марши за спиной начали рушиться. Впереди также не было части ступеней, и Вовке пришлось перепрыгивать через провалы, держась подальше от покосившихся перил. Наконец он выскочил на верхнюю площадку. Прямо перед ним чернело разбитое окно, которое обрамляли тяжелые бархатные шторы. Темно-лиловые, длинные, такие, что стелились по полу, они призывно колыхались. За спиной раздалось угрожающее рычание и звук капающей слюны, и Вовка понял, что ни за что, ни за что на свете он не обернется посмотреть на это, а сам как миленький пойдет в провал, так радостно встречающий его. Вовка сделал шаг… и проснулся.

Было темно. Он осознал, что хочет в туалет, но даже пошевелиться не мог: все тело словно парализовало от ночного кошмара.

– Мам, – тихонько позвал он, – мам.

Потом осмелел и крикнул громче. Мать зашевелилась на своей кровати:

– Ты чего? Заболел, что ли?

– Нет, – соврал Вовка, – показалось, что ты мне что-то сказала.

Он немного отошел от пережитого испуга, но на следующую ночь сон повторился. Только в этот раз Вовка краешком глаза смог увидеть тень чудовища, которое гналось за ним. И таким ужасом веяло от этого силуэта, что Вовка сорвался на крик.

– Проснись! – Мама трясла его за плечо. – Проснись, говорю.

Вовка вскочил. На какое-то крошечное мгновение, но этого хватило, ему показалось, что вместо матери рядом с его кроватью стоит то самое жуткое существо из сновидения.

Утром Вовка размазывал омлет по тарелке.

– Эй, герой, что так плохо ешь? Да не переживай ты, – попытался подбодрить отец. – Подумаешь, сон дурной приснился…

– Я ж говорила, чтобы на ночь не переедал, – встряла мать. – Сегодня не разрешу.

– Угу. – Вовке не хотелось поддерживать разговор.

– Ты бы с кем подружился, – предложил отец, – а то скучно одному.

«И про Генку они не помнят. – Вовка почувствовал тоску. – Еще раз я этот кошмар не вынесу. Может, не спать по ночам? Шесть дней осталось… не выдержу. И неясно, вдруг это и дома не пройдет… да и Генку жалко».

Он побродил по отелю, заглянул на детскую площадку, вышел к летнему театру. Постоял в стороне, потом зашагал к сцене.

«Надо сейчас. Чтобы не мучиться». – Мысли в Вовкиной голове напоминали спутавшийся клубок ниток. Ему казалось, что живот набит холодными кирпичами, а от одной мысли, что он сам, добровольно, полезет за кулисы, к горлу подступала тошнота.

Вовка достал из кармана спичку, чиркнул ею о коробок и бросил на занавес. Подул резкий ветер, пламя погасло, а самого Вовку подхватило, закружило так, что он успел порадоваться, что ничего не ел за завтраком, и бросило на пол. Он оказался в кулисах. Только ничего общего с прежними они не имели.

Горели прожектора, тяжелый фиолетовый занавес был распахнут.

Грянула торжественная музыка, и на сцену вышел Гена в дурацком полосатом колпаке. Вовка поразился: приятель двигался так, словно был не живым человеком, а куклой. И точно – от Генкиных рук куда-то вверх протянулись красные нити. Они пульсировали, как будто по ним текла кровь. Невидимый кукловод потянул за веревку, и Гена послушно поднял руку к небу.

– Мне нужно найти нарисованный очаг, – произнес он.

С противоположной стороны появилась Света в голубом парике, сделала несколько танцевальных па и пропищала в ответ:

– Привет, Буратино! Я могу помочь тебе.

На подмостки вышли парень с девушкой, одетые в костюмы кота и лисы:

– Богатенький Буратино, ты где? Дай нам пять золотых, и мы отведем тебя на Поле чудес.

Перед Вовкой развернулось странное действие: на сцене возникали незнакомые дети в костюмах из сказки «Золотой ключик».

– Ген, – зашептал Вовка, – это я. Ты меня слышишь?

Но приятель замер, как истукан.

«Желания исполняют… Конечно, в театре кем угодно можно стать. Хоть королем, хоть балериной, хоть верблюдом. Тоже мне, артисты погорелого театра», – на последней фразе Вовка достал спички.

Неожиданно музыка смолкла, раздался жуткий рык. Над сценой мелькнула тень, и Вовка замер, узнав свой ночной кошмар. Ребята на площадке развернулись в его сторону и синхронно произнесли:

– Это кукловод, не надо его злить. Отдай нам коробок.

Они дружно двинулись к Вовке, понуждаемые чужой волей. Вовка пятился, оттесняемый марионетками. Каким-то чудом он успел обернуться и увидел: на полотне проступили алые пятна, по форме похожие на окровавленные губы. Губы шевелились, причмокивая, и Вовку от отвращения едва не стошнило: и занавес, и кукловод были вампирами! Полотно зашевелилось и потянулось к нему.

Дрожащими руками Вовка зажег спичку и бросил на занавес. Раздался высокий визг, нити, которые тянулись от ребят, начали обрываться. Вовка осмелел и продолжил чиркать спичками, стараясь кидать их прямо на ткань. Рычанье сменилось воем, и темный силуэт стал спускаться. Вовка разглядел горящие глаза, огромную пасть, полную клыков, длинные руки с острыми когтями. Существо дергалось, точно от боли, и пыталось принять облик человека, но его лицо расползалось, словно ветхая ткань, из-под него проступала серо-зеленая морда чудовища.

– А-а, боишься, – закричал для храбрости Вовка. – Получай, урод, получай!

Он зажег сразу несколько спичек, и огонь охватил занавес, губы полопались, из них потекла кровь, заливая подмостки. Существо взвыло и прыгнуло на Вовку. В это время все вокруг заволокло дымом, а потом Вовка очутился на сцене с остальными ребятами.

…В отеле разразился скандал. Никто не мог понять, почему пропавших детей не искали. Впрочем, родители особо не винили администрацию и компенсацию не требовали – для них явилась загадкой собственная забывчивость. На этом фоне небольшой пожар в летнем театре остался незамеченным.

Гена и Вовка обменялись номерами скайпов и поклялись в вечной дружбе.

– Давай вешай аккуратнее, а то сам потом гладить будешь! – Процессом руководила техничка тетя Зина.

Всего два дня назад в лицей для актового зала доставили новый плюшевый занавес изумрудного цвета. Тетя Зина выгладила полотнища и теперь командовала электриком, переживая за результаты своего труда. Наконец шторы были закреплены, и монтер включил рубильник…

Полотнища разъехались в стороны, обнажая подмостки. На какое-то мгновение показалось, что занавес призывно шевелится…

Дом из красного кирпича

Дачу для летнего отдыха мама Семена начала искать еще в марте, а до этого успела вынести мозг семье. Мол, она знает по прошлогоднему опыту, что лучше не затягивать, иначе рискуешь остаться с носом: самые заманчивые предложения уйдут к более бойким конкурентам. Семену было все равно, лишь бы его не трогали, но родители так не считали. Пришлось вместо бездельничанья за компом ездить с ними по разным поселкам. Дом на Вишневой улице понравился маме еще по фотографиям: небольшой одноэтажный коттедж располагался в деревне, откуда ходили маршрутки до метро. Вечером мама дождалась возвращения папы с работы и показала объявление. Тот остался доволен: большое озеро рядом, туда можно махнуть в выходные искупаться и на рыбалку, смешанный лес совсем недалеко от участка и, конечно же, сам дом. В окружении цветущих деревьев он выглядел пряничным, сошедшим со страниц сказки: словно игрушечный, со светло-бежевыми стенами и коричневой крышей. Семену было все равно, но он сделал вид, что ему нравится. Мама созвонилась с хозяйкой и договорилась встретиться на выходных.

До поселка добрались быстро, без пробок – сезон дач и отпусков еще не наступил. Хозяйка, невысокая женщина лет шестидесяти, встретила их приветливо. Показала комнаты, провела по участку. Все дорожки расчистили от снега – было заметно, что их ждали.

– Вот, освежили перед летним сезоном, – подчеркнула хозяйка недавний ремонт.

– Хорошо у вас, уютно, – согласилась мама.

Семен надеялся, что его мучения закончились, но мама собралась посмотреть еще два участка. При выезде парень обратил внимание на странную старуху в ядовито-зеленом пуховике с малиновым боа, намотанным на шею. Та стояла неподалеку и внимательно смотрела, как машина отъезжает от дома. Его царапнул острый и цепкий взгляд старухи, но уже через пару минут он выкинул неприятный эпизод головы.

– Слушай, – неожиданно предложил папа, когда они проехали несколько километров, – а может, никуда не поедем? Вроде и тут все устраивает.

– Надо же, хотела сказать то же самое, – улыбнулась мама. – Давайте снимем этот домик.

Семен обрадовался: yes, сейчас они вернутся домой, он залезет в компьютер и вволю поиграет!

Тем же вечером мама позвонила хозяйке и договорилась о съеме на июль.

Лето вступило в свои права. Горячее, режущее глаза ярким светом и зноем, оно напитало город жарой и духотой. На дачу приехали в воскресенье утром. Хозяйка вручила им ключи, получила предоплату и уехала. Мама разложила вещи по шкафчикам, Семен с папой отправился исследовать сад. Вскоре Семен пришел обратно.

– Ну-у-у ничего так, – протянул он. – Жить можно.

– Молодец, – порадовалась за него мама. – Бассейн наполнять будешь?

Семен пожал плечами:

– Да он мелкий, для малышей.

Но все же отправился к отцу. Вскоре они пришли, оба мокрые и счастливые.

– Что у нас вкусненького? – поинтересовался папа.

– Лапша очень быстрого приготовления, – пошутила мама. – Будете?

– Ага, мы голодные волки, – зарычал Семен, ему захотелось подурачиться, как маленькому. – И сейчас съедим одну Красную Шапочку.

Они вынесли тарелки на террасу и сели обедать. Над участком высоко в небе парил ястреб.

– Лучше всяких морей, правда? – Мама повернулась к папе.

– На море тоже неплохо. – Папа потянулся. – Может, к озеру прогуляемся?

Семен промолчал: глупый вопрос. Он с удовольствием махнул бы на море, как Димка или Вовка. Но мама панически боялась самолетов, поэтому семья никуда не выбиралась.

Они переоделись, захватили покрывало с полотенцами и отправились к воде. Озеро располагалось в конце соседней улицы. Семен с родителями дошел до пологого берега и расстелил покрывало. Вода напоминала парное молоко, такая же мягкая и теплая. Семен закричал, как боевой индеец, и с разбегу вбежал в озеро. Плавал до тех пор, пока зубы не начали выбивать барабанную дробь. Обратно шли по деревне неспешным шагом, любуясь яркими палисадниками. Возле одного дома мама остановилась, чтобы рассмотреть увитую цветущей розой арку.

– Смотрю, все же решили заехать в дом? – раздалось над ухом.

Семен обернулся и увидел ту самую старуху, что неприятно поразила в первый приезд. На этот раз пожилая женщина была одета в ярко-розовый халат с помпонами, поверх которого она накинула шаль с тяжелыми кистями. На голове старухи красовался огромный бант. Парня в очередной раз поразило несоответствие между вычурной одеждой и хищным взглядом. Словно женщина старалась прикинуться безобидной сумасшедшей, но ее глаза выдавали ум, напряженное и голодное ожидание. Мама хотела обстоятельно ответить, но вмешался Семен:

– Нам некогда.

И быстрым шагом направился прочь.

– Ты чего? – удивился его реакции папа.

– Ничего, – резко ответил Семен. – Не нравится мне эта бабка.

– Обычная женщина, – пожала плечами мама.

– Да, любопытная старуха, – поддержал ее папа, – таких в деревне тысячи. Заняться нечем, вот и наблюдают за соседями.

– Незачем с ней разговаривать, – мотнул головой Семен.

Вечером он долго ворочался в постели, не в силах уснуть. Наконец ближе к полуночи провалился в сон.

Когда Семен проснулся, за окном стояла глухая ночь. Он попытался уснуть снова, но мешал посторонний звук – журчала вода. Семен поднялся и прошел в ванную. Из открытого крана текла горячая вода. Семен потуже затянул вентиль и отправился обратно. Рано утром его разбудил папа, которому надо было на работу. Мама тоже поднялась.

– Вы ночью кран открытым не оставляли? – спросил Семен у родителей.

Те недоуменно переглянулись.

– Странно. Проснулся, а в ванной вода течет.

– Может, вечером кто отвернул? – предположил папа.

Вопрос остался без ответа. Почему-то этот случай зацепил Семена. Он набрал в интернете запрос: может ли вентиль крана открыться сам по себе? Ответы были разнообразные, но большинство пользователей сходилось на мысли, что нет.

Днем мама уговорила Семена прогуляться по деревне. Дошли до конца улицы и свернули в лес на старую грунтовую дорогу. После очередного поворота показались дома: двух- и трехэтажные, сложенные из красного кирпича.

«Коттеджный поселок», – подумал Семен.

На заборах висели видеокамеры, в отдалении заходилась в лае собака. Приблизились, и тут из рядом стоящего дома появилась девушка. Чуть старше Семена, с ручками-ножками, похожими на прутики. Вся настолько нежная, что хотелось спрятать ее под толстым пуховым одеялом, чтобы не разбилась. Семена внезапно потянуло к ней. Он даже удивился своему порыву, но мама резко встала. Затем развернулась, схватила сына за руку, точно малыша, и потащила домой.

Всю дорогу Семена преследовал взгляд в спину.

Дома они поскандалили. Мама почему-то утверждала, что коттеджный поселок – страшное место. Мол, она явственно разглядела заброшенные здания с темными дырами вместо окон, провалившиеся крыши. Поселок якобы совершенно пустой, лишь скрипят покосившиеся двери в покинутых домах. Семен слушал и не понимал: что случилось с мамой? Совершенно нормальный поселок. Дома с белыми пластиковыми окнами и кондиционерами на фасадах, высокие заборы, дорогие машины, припаркованные рядом. И чудесная девушка… В легком сарафане, со светящимися рыжими волосами.

Вечером мама рассказала об увиденном отцу, вернувшемуся с работы.

– Ничего странного. Наверняка в девяностые дома строить начали, а потом половину хозяев подстрелили, а другая половина в дальние страны подалась. Вот коттеджи и стоят брошенные, – выдвинул он гипотезу.

Семен мысленно возмутился: папа в глаза эти дома не видел, а маме поддакивает! Хотя обычно подтрунивает над ней – мол, надо меньше смотреть мистические сериалы. А мама погремела посудой, потом собралась с духом и выпалила:

– Андрюша, мне здесь не нравится.

У Семена аж сердце куда-то провалилось: это еще что за новости? То таскала его на просмотры всю весну, то теперь хочет уехать? А как же та девушка из поселка? Он с ней что, больше не встретится?! Отец помолчал, подбирая слова, затем сказал:

– Ты же сама хотела здесь жить.

– Хотела, – согласилась мама.

– И что теперь изменилось?

– Не знаю, – вздохнула мама. – Какие-то мелочи, но они настораживают. Бабка эта странная, кран с горячей водой… Вот и Семен беспокоится.

– Ничего я не беспокоюсь! – вспылил тот. – Я смотрел в интернете. Пишут, что вентиль крана мог сам по себе открыться. Да и бабка нормальная.

– Вот видишь! – поддержал сына папа. – А ты панику на пустом месте устраиваешь. И деньги я не из воздуха достаю, чтобы сначала заплатить за съем, а потом уехать через несколько дней.

Он резко поднялся из-за стола и вышел. Потом они с Семеном устроили морское сражение в бассейне. Поднимать тему отъезда мама больше не стала.

Прошла пара дней.

Семен с мамой возвращались с озера. Подходя к дому, оба увидели в окне тень. Семену на мгновение показалось, что это та самая девушка из поселка, и его обожгло, точно крапивой. Наверное, соскучилась по нему.

– О, кажется, папа с работы приехал. – Мама щелкнула сына по носу.

Но калитка оказалась запертой, как и входная дверь. В доме царила пустота. Да и как незнакомка могла попасть в закрытый дом? Мама несколько раз прошлась по комнатам, проверила окна – все в порядке.

Семен разочарованно вздохнул.

– Мам, я есть хочу, – прервал он ее хождение.

Мама разогрела суп и вынесла тарелки на террасу, где они и пообедали. Потом Семен вымыл посуду, а мама решила принять душ. Минут через пятнадцать из ванной донесся грохот и крик. Семен бросился проверять, все ли в порядке?

Мама открыла не сразу. За это мгновение Семен успел представить самое страшное. Он снова дернул дверь. Затем раздался щелчок замка, и появилась мама, закутанная в полотенце. Оказывается, когда она выходила из душевой кабины, погасла лампочка. В этот момент правая нога поехала на неведомо откуда взявшейся луже, мама потеряла равновесие и со всего маху упала. С трудом поднялась на четвереньки, и тут в ванной зажегся свет.

– Я закрывала шторки душевой кабины, – рассказывала она вечером папе. – Неоткуда там было взяться воде.

– Вдруг ты неплотно их задвинула? – упорствовал отец.

– Слушай, я еще в здравом уме и памяти. И помню, что пол был сухой, – злилась мама.

– Но ты же понимаешь, что вода из ниоткуда появиться не могла?

– Не могла, но появилась.

– Значит, где-то что-то протекает, – обычно спокойный отец не сдержал раздражения. – Если еще раз повторится, позвоним хозяйке.

– Все ясно. – Мама поднялась из-за стола и ушла в спальню.

Помирились родители не сразу.

…Долго не темнело. Отец с матерью давно уснули, а Семен все глядел в окно. От земли поднимался туман, деревья, забор, дома соседей становились призрачными, словно окружающий мир истончался, уходил в небытие. Семен перелез через подоконник и спрыгнул на газон. Трава мягко пружинила под ногами, приглушая звуки, и чудилось, что Семен также становится неслышимым и невидимым. До него донесся шорох. Семен опустил голову и заметил ползущую к нему змею. Цвета мокрого асфальта со светлым незамысловатым узором. Семен хотел убежать, но тело не повиновалось – его словно сковал паралич. Змея несколько раз обвилась вокруг ноги Семена. Тот заледенел от ужаса. А после гадина поползла вверх, извиваясь всем телом. И когда добралась до грудной клетки, там, где словно заполошная птица билось сердце, вонзила клыки. Семена пронзила нестерпимая боль.

В субботу жарили шашлык. Семен переворачивал шампуры, чтобы мясо не подгорело. Слева между ребер кололо, напоминая ему о недавнем сне. Мама сказала, что такое бывает при невралгии и растерла сына согревающей мазью. В фольге запекли картошку с чесноком. Мама нарезала сыр, помидоры с огурцами и достала бутылку красного вина. Непьющему человеку четырнадцати лет налили лимонад. Уселись за стол, и тут обнаружилось, что забыли про кетчуп.

– Странно, вроде я все приносила, – удивилась мама.

Она зашла в дом, а вскоре выскочила оттуда, будто за ней гнались.

– Там, там… – Мама несколько раз ткнула пальцем в сторону дома.

Семен с отцом бросились туда.

Внутри было все в порядке, не считая разбитой бутылки. Пока Семен подметал осколки и вытирал пролитый кетчуп, мама рассказывала о том, что произошло. Сначала она открыла холодильник, соуса не было. Проверила колонку – напрасно. Мама еще раз окинула взором кухню и наконец обнаружила кетчуп на столе, он стоял на самом видном месте.

«Вот ворона», – ругнулась она на себя и пошла к выходу.

В спальне в высоком кресле кто-то сидел.

– Семен, это ты? – спросила мама.

В ответ раздалось неопределенное «угу».

– Пошли, – позвала она, – нашла я кетчуп.

Кресло медленно развернулось. Оно было совершенно пустым.

…Вечером они сидели в гостиной, когда мама снова заговорила об отъезде. Семен испугался: неужели папа согласится?!

– Слушай, – подчеркнуто мягко сказал отец, – мы заплатили за четыре недели. И если мы уедем раньше, никто нам деньги не вернет.

– Я знаю, но…

– И я знаю, – по голосу отца Семен понял, что тот начал раздражаться, – ты тонкая, чувствительная натура, я с этим не спорю. Но тебе не кажется, что все ж таки надо давать меньше воли воображению? Когда ты с визгом неслась из дома, я подумал черт знает что!

– Да я чуть не умерла там от ужаса! Тебе легко говорить! – Мама вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Позже мама попробовала достучаться хотя бы до Семена:

– Там точно кто-то сидел. Я еще подумала, что ты что-то ищешь в ящике стола.

Но Семен отмахнулся, он уже решил, что завтра сбежит из дома в соседний поселок: должен же быть способ познакомиться с той девушкой.

– Тебе показалось, – повторил он слова отца. – На улице жарко, а в доме душно.

– У меня нет проблем со зрением! – взорвалась мама. – И со здоровьем.

Потом добавила, обращаясь к отцу:

– Андрюша, мне страшно.

Но папа закинул руки за голову и ничего не ответил.

Старуха подкараулила Семена, когда он ранним утром выскользнул из калитки. В этот раз она была одета в короткое платьице и лосины, на каждом пальце красовалось по массивному перстню с фальшивыми камнями.

– Знаю, куда спешишь, касатик, – напевным голосом сообщила она. – Ждет тебя красна девица, глаз с окна не сводит.

Семен вспыхнул.

– Вы откуда знаете? – срывающимся шепотом поинтересовался он.

– Так то ж внучка моя родненькая.

Старуха запрокинула голову и разразилась булькающим смехом. Но Семен этого не заметил, он мечтал лишь об одном – увидеться с незнакомкой. Окрыленный, он поспешил к грунтовой дороге. Он бежал, не чувствуя усталости, не замечая сбившегося дыхания. Девушка уже стояла у калитки, будто они условились о встрече еще в прошлый раз.

– Привет, – буркнул Семен.

Ему было неловко за свой облупившийся от солнца нос, за отросшие вихры, за длинную царапину на руке. Но девушка приветливо улыбнулась:

– Здравствуй. А я тебя каждый день ждала. Почему не приходил?

– Не мог, – признался он, – мать меня одного не отпускает.

– Тогда ладно, – прищурилась девушка. – Кстати, меня Олей зовут, проходи.

Возле ворот Семен заметил кавказскую овчарку на массивной цепи. Собака подошла и ткнулась ему в живот огромной башкой. Семен сначала осторожно, а затем все смелей гладил собаку.

Оля и Семен сидели в саду на качелях. Они раскачивались все выше, и казалось, что еще немного, и они взлетят навстречу розовеющему небу. Оля что-то говорила, но из-за гула в голове Семен не различал слов. Сам он молчал, лишь расплывался в идиотской улыбке.

– Тебе пора, – вдруг совершенно отчетливо сказала Оля, – скоро твои родители проснутся.

Семен спрыгнул с качелей. Оля неожиданно очутилась совсем близко.

– Ты у меня в гостях был, – произнесла она. – А меня к себе пригласишь?

Семен замялся: непонятно, как отнесутся родители? Но Оля жарко поцеловала его, и он согласился, не раздумывая. Домой он вернулся вовремя: никто не заметил его отсутствия.

Днем набежали тучи и начался ливень. Гроза размахнулась во весь горизонт. Шумели деревья, полыхали молнии. Одна ударила в столб у соседнего участка. Мама отключила электричество и закрыла окна.

Вернувшийся с работы папа поразился:

– Да у вас тут второй потоп случился.

– Ага, – тут же подхватил Семен. – Рядом с нами молния грохнула. Мы ее не видели, но треск стоял.

– Видно, озеро к себе молнии притягивает, – предположил отец, – да еще лес рядом.

Он пошел мыть руки и попросил:

– Ален, забери из машины пакет с хлебом – забыл взять.

В этот раз мама не кричала, не вбежала перепуганная в дом, но, когда она вернулась, Семен сообразил, что что-то неладно.

Из дальнейших объяснений выходило, что маме снова почудилось странное. Она вышла во двор, достала пакет и собралась идти обратно. В тот же миг воздух словно поплыл. На месте уютного дома возникло двухэтажное здание из красного кирпича с пустыми глазницами окон, из которых выглядывали вороны. Они выжидающе смотрели, коротко переговариваясь на птичьем. Мама моргнула, и все исчезло – перед ней находился одноэтажный коттедж, который они сняли на июль.

– Вы мне честно скажите, – спросила она, – я сумасшедшая?

Папа издал странный звук, точно пытался сдержать икоту, затем отвел глаза. Ответил не сразу:

– Вряд ли. Это от жары.

– Это не от жары, – возразила мама. – После грозы стало прохладно.

– Может, давление поднялось? – Отец ушел от ответа. – Ты бы лучше легла.

Семен был с ним согласен: мама просто невзлюбила дачу, вот ей и мерещится разное. А может, даже выдумывает, чтобы был повод уехать. Они же с отцом ничего подобного не наблюдают.

Полночи Семен ворочался. Родители давно уснули, на улице погасли фонари – в деревне экономили на освещении. Лишь светила полная луна. На какое-то мгновение Семен погрузился в дрему и тут же вынырнул из нее, словно от резкого толчка. В окно постучали. Он выглянул и увидел Олю. Она стояла, озаряемая звездным светом, будто пришла к нему из далекого космоса.

– Ты чокнутая! – восхитился Семен. – Ночь же!

– Я подумала, что твои родители мне не обрадуются. Решила прийти, пока они спят.

Семен помог ей влезть в окно. Она села рядом и торжествующе взглянула ему в глаза. Все отступило на задний план. Он неловко обнял Олю за плечи и притянул к себе. Из ее полуоткрытого рта высунулся змеиный язык…

Обо всем остальном Семен узнал от родителей.

Побуждаемая смутной тревогой, мама решила проведать сына. Взяла мобильный телефон и, подсвечивая экраном путь, зашла в его комнату. На груди Семена свернулась огромная черная змея. Мама хотела позвать отца, но не смогла ни сдвинуться с места, ни выдавить из себя ни звука. Она набрала его номер и стала ждать. Вскоре папа прибежал в комнату.

– Что за черт? – Спросонья он не мог понять, в чем дело.

Мама глазами показала на змею. Папа побледнел. Затем метнулся в котельную, схватил топор и примчался обратно. Одним махом скинул гадину с груди сына и рубанул по ней топором. Потом еще и еще. Змея дернулась несколько раз и затихла. Семен подскочил как ужаленный.

– Что случилось? – Он непонимающе посмотрел на родителей, на змею и добавил: – А где Оля?

Папа выбросил гадину и некоторое время молча стоял у окна, затем взглянул на маму.

– То, что ты сегодня видела… – Слова давались ему с трудом. – Я ведь тоже это видел несколько дней назад. Старый кирпичный дом… Кладка на торцах стала обваливаться, по стене пошли трещины. Вместо окон лоскутья стекол. Глядел и думал, что схожу с ума.

Мама не отвечала, тогда отец продолжил:

– Утром уедем. Давай собираться.

Уже дома через неделю после отъезда Семен вбил в поисковик: дом на Вишневой улице. Поисковик выдал несколько ссылок, по одной из которых Семен попал на форум, где пользователи обсуждали арендуемые дома. Один из форумчан, под ником Археолог, так писал о доме на Вишневой улице: «Свет постоянно перегорал, вода на полу появлялась. Постоянные шорохи, голоса, музыка непонятная. Огромные змеи на участке. Съехали оттуда через две недели. Я потом расследование провел. Вот что выяснилось. Раньше на этом месте стоял коттедж, построенный новым русским. Того в девяностые годы порешили вместе с дочерью и собакой, а дом сожгли. Новые хозяева участок по дешевке купили и дом отстроили, только жить там не смогли. Стали сдавать. А арендаторы сбегают, кто через неделю, кто через две, когда чертовщина вылезает. А бабка чокнутая, которая возле дома постоянно околачивается, мать того нового русского. У нее после пожара крыша уехала, так на место и не вернулась».

А в конце лета Семену приснилась Оля. Она стояла на лунной дороге, и вокруг нее огненным дождем падали на землю звезды, а он шел к ней навстречу.

Ведьмин глаз

Давно Таня так не злилась: в начале лета родители снова надумали разводиться. Мама наорала на отца, что он ей всю молодость испортил, а папа обозвал маму изжогой. И вот мама собрала вещи и ушла в съемную комнату, а Таню отправила к прабабке в деревню. Мол, нечего с отцом, «врагом народа», оставаться под одной крышей.

Последний раз Таня ездила к прабабушке три года назад, и ничего хорошего в той поездке не было. Холодная вода в рукомойнике, мытье посуды в тазике, деревенский туалет. По телевизору всего четыре канала, интернет не ловится. Полная дыра, а не деревня. Но мама заупрямилась, как ишак: коммуналка с соседом-алкоголиком, где она сняла комнату, не подходящее место для ребенка. А глухая деревня подходящее?! Слов нет! Но мама находилась в том настроении, когда спорить бесполезно. Загрузила Танины вещи в машину и отвезла дочь к бабе Тосе.

Бабке недавно стукнуло восемьдесят пять, но она бойко шуршала по хозяйству и отказывалась переезжать в город, несмотря на то что с каждым годом деревня усыхала на несколько домов: жители умирали или перебирались в более цивилизованные места.

Мама укатила обратно в Москву, а Таня осталась. Прабабка сразу же погнала ее на колонку за водой, мол, ведра все пустые. Не могла раньше маму попросить! Все равно та на машине. Так ведь нет, пусть Таня сходит. Таня взяла ведро и неохотно поплелась на колонку, которая находилась через три дома. Нажала на рычаг, и в ведро с грохотом хлынула вода, обрызгав ее.

– Господи! Живой человек появился! – раздалось сзади.

Таня развернулась и увидела девушку. Чуть постарше, чем она сама, с хвостиком темных волос, в коротких шортах и топике, едва прикрывающем грудь. На деревенскую совсем не похожа. Тане стало неловко: она как дура вышла, в халате. Привыкла, что здесь наряжаться не перед кем. Они познакомились. Девушку звали Крис.

– Сокращенно от Кристины. Так прикольней звучит, – пояснила она.

Таня чуть не присвистнула: надо и себе крутое прозвище подобрать, чтобы Светка с Леной, одноклассницы, облезли от зависти.

– Я тут уже две недели, – рассказывала Крис. – Думала, на стенку полезу от скуки. Все книги перечитала, какие в доме нашла. Даже подшивку «Вокруг света» за восемьдесят третий год. Представляешь?

Таня представляла: читать книги – та еще гадость. Даже к урокам литературы она готовилась по краткому содержанию из интернета.

– Вот и я о том же, – кивнула Крис. – Ну теперь веселее будет: вдвоем нескучно.

Крис, как оказалось, жила одна. Ей исполнилось шестнадцать, и она решила попробовать силы в выживании в деревне. Весь год готовилась в одной социальной группе.

– Первый раз печь топила – чуть от дыма не задохнулась, – со смехом вспоминала она. – В дымоход прошлогоднее гнездо провалилось. Пришлось на крышу лезть и жердью его прочищать.

Таня поймала себя на мысли, что Крис настолько красочно рассказывает о неприятностях, что они кажутся настоящими приключениями.

– Зато теперь и печь стопить, и еду на ней сварить – раз плюнуть, – похвасталась Крис. – Я даже зелень в огороде посадила… прикольно. Может, вырастет.

Крис помогла донести ведро до дома бабы Тоси, и девушки договорились вечером сходить на речку.

Прабабка внучку за знакомство похвалила:

– Хорошая девочка эта Кристина. И в магазин сбегает, если попросишь, и воды принесет.

Вечером Крис зашла за Таней. Они прошли через деревню, пересекли поле и по тропинке углубились в лес. Вокруг трещали птицы да пищали надоедливые комары. Таня отмахивалась от них полотенцем.

Девушки вышли к реке.

– Как на Мальдивах! – Крис провела ногой по белоснежному песку.

– Ага, только пальм не хватает, – поддакнула Таня.

– Прикинь, здесь раньше суда ходили, при Петре Первом, – продолжила Крис.

Таня пожала плечами: она не любила историю из-за разных дат. Те сплетались в спутанный клубок, вместо того чтобы растянуться по линейке. При Петре Первом – это же когда-то очень давно?

Девушки разделись и вошли в воду. На левой лопатке у Крис была вытатуирована летучая мышь. Таня сразу отметила: надо и себе забавную татушку сделать. И волосы бы погуще, и кожу гладкую – без противных прыщей. Вон Крис какая красотка. Даже завидно. Да и фигура у Кристины отпад: тоненькая, но с формами. Самой Тане не мешало бы похудеть, но трудно отказаться от сладостей.

Вода в реке обожгла холодом. Таня поежилась: быстрая речушка – это не море и даже не озеро. Здесь не понежишься. Крис быстрыми и отточенными движениями поплыла на другой берег, Таня за ней. На противоположном берегу все выглядело мрачным и заброшенным, будто девушки пересекли некую грань, отделяющую один мир от другого. На стволе ближнего дерева Таня разглядела сучок, похожий на глаз. Ей почудилось, что он подсматривает за ней.

– Как-то здесь не по себе, – призналась Таня.

– Да уж, такое ощущение, что за деревьями спряталась ведьмина избушка и сейчас нас пустят на жаркое, – согласилась Крис. – Поплыли обратно? А то скоро стемнеет.

Она вновь первой зашла в реку, Таня старалась не отстать. Казалось, упусти она хоть мгновение, домой уже не вернется.

На следующий день баба Тося послала Таню в соседнее село, в магазин. По дороге ее догнала Крис.

– Чего не позвала? – поинтересовалась она. – Хорошо, что я тебя в окно заметила.

– Да неудобно было, – ответила Таня. – Вдруг ты спишь или занята?

– Расслабься, – усмехнулась новая подружка, – мы же в деревне. Здесь городские этикеты не в моде.

Они отоварились в сельпо и отправились в деревню. По дороге Крис предложила:

– Слушай, тут одно место есть… Не хочешь сходить?

– А что за место? – Таня зевнула. Прабабка встала рано и, пока хлопотала на кухне, разбудила и внучку.

– Ведьмин дом, – прошептала Крис. – Реально.

– Да ладно… – Таня даже остановилась. – Не выдумывай.

– Я серьезно. – Подружка наклонилась к уху: – Хочешь, покажу?

Таня без энтузиазма согласилась – сумка с покупками оттянула руку, но отказывать не хотелось. Они свернули на заброшенную дорогу и скоро уткнулись в старый дом. Серый от дряхлости, присевший к земле, словно под грузом лет, он походил на старика, растерявшего волосы и зубы. Окна чернели прорехами, крыша провалилась. Вокруг колыхались заросли крапивы и иван-чая.

– Дом как дом, – равнодушно сказала Таня.

– Да ты что! – Крис подтолкнула ее плечом. – Видишь, крыша сломана? Когда ведьма умирает, она долго мучается. И тогда крышу разбирают, чтобы ведьма помереть могла.

– Ну и фиг с ней, – отмахнулась Таня. – Пошли лучше, а то у меня сейчас руки отвалятся.

Но и по дороге Крис не унималась:

– Говорят, ведьма обычно свою силу другому человеку передает.

– Ну и что? – совсем невежливо ответила Таня.

– А эта не передала! Никто не согласился.

– Да тут одни бабки живут, – усмехнулась Таня, – даром никому не надо.

– Я бы взяла, – возразила Крис. – Могла бы людьми управлять. Чтобы он ко мне на коленях приполз…

– Кто он? – заинтересовалась Таня.

– Неважно, проехали. – Кристина скривилась.

После полудня пошел дождь, и Таня заглянула к Крис. Та развела огонь в печи и поставила чайник. Дождь бойко барабанил по крыше, пламя трещало в очаге.

Крис раскинула карты.

– Будет тебе скоро дорога, – предсказала она.

– Ага, мама с папой заключат пакт о ненападении и за мной прикатят, – сморщилась Таня.

– А еще ждет тебя подарок. – Крис продолжала вглядываться в карты и вдруг нахмурилась: – Странное сочетание: сильный дар и большая опасность. Ты это, поаккуратней, подруга.

Со стены на Таню внимательно смотрел сучок, похожий на глаз. Ей стало не по себе.

Бабка была совсем старая – лет сто, не меньше. Единственный железный зуб торчал из провалившегося рта. Платок съехал назад и оголил почти лысую макушку с белым пушком. Таня замедлила шаг: старуха никак не могла вскарабкаться вверх по мокрой траве. Она поднималась по склону оврага на дорогу и раз за разом соскальзывала обратно. Таня посмотрела по сторонам – никого, придется самой.

– Вам помочь? – поинтересовалась она.

– Помоги, внучечка, – зашамкала бабка. – Сил-то уже не осталось.

Таня подошла к краю оврага.

– Вы мне палку свою протяните, – посоветовала Таня.

– Лучше ты немного спустись, – попросила бабка.

– Я вас так не вытащу, – ответила Таня, – на мокрой траве не удержишься.

Бабка повторила:

– Подойди поближе и возьми меня за руку.

И тут ее конечность начала расти. Таня вскрикнула и отскочила от края оврага. Бабка что-то закричала, на нее сверху посыпалась земля. Таня рванула прочь, как перепуганный заяц, позади слышалась ругань.

Девушка мчалась, не разбирая дороги, в ушах стучала тревожная сигнальная дробь. Ветки хлестали ее по лицу, трава цеплялась за ноги. Один раз Таня грохнулась со всей силы, ободрав колени до крови, тут же вскочила и понеслась дальше. Грудная клетка горела огнем. Вдох-выдох, вдох-вы… В тот самый момент, когда скрюченные пальцы царапнули ее по спине, Таня проснулась. Рывком села, настороженно озираясь по сторонам. Сквозь щели в стенах дома пробивался свет – это поднималось солнце. Возникло чувство, что она только что возвратилась с другой стороны, как тогда на речке. Лишь когда с соседней кровати донеслось сонное бормотание, Таня вспомнила, что осталась ночевать у подружки. Девушка долго ворочалась, но вскоре кошмар истаял, и она вновь задремала.

Утром они с Крис разбежались по своим делам, договорившись пойти на речку.

На сей раз в воду Таня не полезла – хватило прошлого раза, когда она так сильно перепугалась присутствия потустороннего. Крис совершила заплыв против течения, а Таня скучала на берегу, перебирала песок. Неожиданно ее рука наткнулась на стекло. Не бутылочный осколок, а вещицу из муранского стекла, черного, гладкого, в виде птичьего глаза. Таких в Турции – на каждом шагу. Говорят, защита от сглаза.

– Слушай, я тут какую-то фигню нашла, – крикнула она подруге.

– Что именно?

– Стекло какое-то.

Крис ответила не сразу:

– Может, это секретик? Дети такие делают: прячут в ямку разные камушки, фантики, а сверху стекляшкой накрывают. Посмотри.

Таня приподняла стеклышко. Под ним лежали засохшие лягушачьи лапки, мумия огромной крысы и какие-то корешки.

– Фу, гадость! – закричала она.

Тут же все вокруг потемнело, словно свет во всем мире кончился, и никогда не наступит утро, и петух не пропоет приветствие новому дню.

Таня запаниковала:

– Крис, ты где? Что случилось?

Никто ей не ответил. Таня сделала шаг наугад и уперлась в препятствие. Отпрянула назад и снова застряла – там тоже выросла стена.

– Крис, помоги мне! Я куда-то провалилась.

Но Кристина не откликалась.

Таня потрогала стену. Та осыпалась под рукой и на ощупь казалась сложенной из кирпичей, между которыми было что-то жирное и влажное, точно земля после дождя. Еще из стены торчали кривые палки, напоминающие корни деревьев. Таня всхлипнула, потом еще и еще и зашлась в истерике. Она билась о стену, орала и рыдала, но выхода не было. Вдруг она услышала шепот: «Останься… Здесь так тихо, так спокойно… Тебе все равно. Останься с нами».

– Отстаньте от меня! Я хочу вернуться! – завизжала Таня.

Перед ней возник яркий свет и проход в земле. Таня шагнула и увидела рассыпавшийся гроб, в нем лежал полуистлевший труп, на макушке рос белый пух волос.

Снова раздался голос:

– Хочешь выйти, девочка?

Таня могла поклясться, что с ней разговаривал мертвец. Она собралась с духом и ответила:

– Да, хочу.

– Тогда возьми меня за руку.

Девушка с отвращением посмотрела на сморщенную кисть в трупных пятнах и попятилась.

– Выбор за тобой, – продолжал голос, – решайся или останешься здесь.

– Вы ведьма? – догадалась Таня.

Раздалось мерзкое хихиканье:

– Разве ты не хочешь власти? Чтобы люди стали марионетками в твоих руках?

– Это не я! Это Крис хочет! – возразила Таня.

– А повезло тебе! – К ней потянулась рука.

Таня не выдержала и кинулась прочь. Тотчас же стена сомкнулась, сверху посыпалась земля и камни, погребая Таню под собой. Ей стало нечем дышать, земля забивалась в рот и ноздри. Она царапала кладку, хваталась за корни и лезла наверх, растеряв остатки рассудительности.

Таня очнулась, точно от сна. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая макушки деревьев в алые цвета. Крис поблизости не оказалось. Таня покричала, но подружка не откликнулась. На берегу ее вещей не было.

«Когда уйти успела? И почему с собой не позвала?» – удивилась Таня и пошла домой.

На пороге ее встретила мама и баба Тося.

– Доченька! – Мама кинулась к ней и крепко обняла. – Вернулась, слава богу!

Потом ее плечи заходили ходуном от рыданий. Таня испугалась. Что случилось?!

– Ты чего? Мы же с Кристиной купаться ходили, – забормотала Таня. – И зачем приехала? Что-то с папой?

– Тебя неделю не было, – вмешалась прабабка. – Кристина с речки прибежала и сказала, что ты пропала.

Таня потеряла дар речи: как это? Она точно помнит, что сидела на берегу и ковырялась в песке. Но дальше все уплывало. Какие-то обрывки: осыпающаяся глина, обломанные корни и чья-то рука, тянущаяся к ней. Она посмотрела на свои руки: под ногти забилась грязь. Таня села, почувствовав, что ноги ее не держат.

– А где же я тогда была?

Мать с бабкой переглянулись.

– Мы с Кристиной к батюшке в село ходили, – призналась баба Тося. – Батюшка велел молиться и ждать. Или вернешься сама в течение девяти дней, или…

Она умолкла.

– Пойду свечку поставлю, – всхлипнула мама. – Завтра в Москву поедем.

Новости в деревне разносятся быстро. Вскоре прибежала Крис. Таня вышла к ней на крыльцо.

– Мы все перетрусили, – зачастила подружка. – Ты на берегу сидела, а я как раз из воды выходила. И тут воздух поплыл, а тебя уже нет. Я бегом к твоей бабке, а потом вместе с ней к попу.

Она тараторила так быстро, что у Тани начало звенеть в ушах.

– Он стал расспрашивать, что да как, а я и вспомнила, что ты про какое-то стекло говорила, в виде глаза. А поп и отвечает: то ведьмин подклад был, чтобы ученицу себе заполучить.

Она испытующе уставилась на Таню:

– Ну что? Ощущаешь что-нибудь?

Таня почувствовала неясное раздражение:

– Нет.

Она надеялась, что подружка отстанет, но Кристина не унималась:

– Эх, не повезло. Наверное, ты к этому неспособная. Вот я бы не упустила такой шанс. Ты ничего не скрываешь?

Таня замотала головой. Крис еще постояла, будто ожидая чего-то, затем распрощалась:

– Ну ладно, пока! Ты ведь завтра уезжаешь?

– Да, – сухо ответила Таня.

Крис потопталась еще немного, затем развернулась и пошла к себе, легкая и беззаботная. И тут Таню неожиданно накрыла волна ненависти: почему Крис красивее, круче и интереснее? Наверняка и парни на нее заглядываются и девчонки ей завидуют. Почему все ей?!

Все вокруг потемнело, как перед грозой. Таня мысленно ударила подружку в спину, и Крис упала на грунтовую дорогу, как сломанная кукла.

Пожиратели будущего

Половину мая Илья в школу не ходил: обострилась сезонная аллергия. Поэтому классная велела ему в начале июня отработать – подготовить презентацию по экономике. Илья особо не расстроился: все равно никуда не собирался, а дача не убежит.

Первого июня (День защиты детей, между прочим) он спустился в метро, доехал до нужной станции, после сел в автобус и добрался до лицея. Кроме него, на отработку попали еще двое ребят из параллельных классов. Одного из них, Сергея, Илья знал, поэтому перебросился с ним парой слов. Ребята набрали книг в библиотеке, плюхнулись за соседние компьютеры и начали работать.

– Слушай, – окликнул его Сергей, – ты на метро ездишь?

Илья сдержанно кивнул. Ему хотелось поскорее разделаться с обязаловкой и вернуться домой.

– А про адский поезд ничего не слышал? – продолжил Сергей.

Илья заинтересовался, ни с чем подобным он не сталкивался.

Сергей понизил голос:

– Говорят, иногда в метро появляется поезд из самого ада. И если в него войти, то все – пропал. Так и будешь до скончания веков кататься по подземке.

Илья пожал плечами:

– Ерунда это.

Но Сергей завелся:

– Ничего не ерунда! Из вашего класса в прошлом году Денис исчез. Говорят, он в этот поезд попал.

Но Илья уже не слушал. Делать этому Сергею нечего, повторяет пугалки для малышей. Тем более Денис всего лишь перевелся в другую школу, по слухам.

Илья сделал примерно треть работы, сохранил все на флешку и отправился домой.

В метро, перед тем как войти в вагон, его охватила секундная паника. Почему-то в памяти всплыли слова Сергея. А вдруг правда? Ведь и Денис больше не объявлялся и ни с кем не общался, даже непонятно, почему все решили, что он перешел в другую школу. Но люди входили в поезд и выходили, и Илья подавил приступ ужаса. Дома поискал в интернете материал для презентации, чтобы поскорее ее закончить, и наутро вновь отправился в лицей.

Сегодня Илья почти доделал презентацию, осталась самая малость, но задерживаться не хотелось. Он спустился в метро, и паническая атака повторилась. Илье не хотелось входить в поезд, ему мерещилось, что потолок и стены платформы давят на него, что воздух раскалился и дышать невозможно. Но тут он заметил в вагоне Дениса.

«Кстати, спрошу, почему он так резко пропал», – обрадовался Илья знакомому попутчику.

В последнее мгновение он влетел в поезд. Двери с лязгом захлопнулись и исчезли вместе с окнами, точно их корова языком слизнула. Взревел гудок, взвизгнули колеса, состав набирал скорость, словно выпущенная пуля. Илья схватился за поручень, чтобы не упасть. И тут к нему повернулся Денис. На лице бывшего одноклассника промелькнула целая гамма чувств: от узнавания до растерянности, от радости до ужаса.

– Ты как сюда попал?! – заорал Денис.

– Из лицея ехал, – перекрикивая лязг колес, ответил Илья. – Увидел тебя и впрыгнул в вагон.

– Дурак, – вздохнул Денис. – Это же ловушка.

Вот что он рассказал.

Тоже, как дебил, сел в этот поезд год назад. Хотя все смущало! И новенькие сиденья, свободные в час пик, и сверкающие окна, и вкрадчивый голос, объявлявший остановки. И теперь Денис колесит между временем и пространством вместе с остальными пассажирами.

– Ты меня извини, – сказал Денис, – но я даже обрадовался, когда ты появился. А то здесь и поговорить-то не с кем.

Илья осмотрелся: люди в вагоне сидели погруженные в свои мысли. Рядом полная женщина перетряхивала сумку, искала что-то в ее бездонных недрах. Пожилой мужчина с длинными седыми волосами, собранными в хвост, жал на кнопки телефона.

– Таким старьем уже несколько лет никто не пользуется, – заметил Илья.

– Давно, наверное, попал, – предположил Денис.

Илья удивился:

– А ты разве не спрашивал?

Денис смутился:

– Не отвечают, словно меня рядом нет.

– Странно…

Илья гнал от себя тоскливые мысли о доме. Он еще успеет поплакать, а сейчас надо попробовать разобраться в этой истории.

– Может, из-за разных временных потоков? – выдвинул он гипотезу. – Мы этих людей видим, потому что они существовали в прошлом, а они нас нет – мы из будущего, которое у них не наступило.

– А я почему тебя вижу? – заволновался Денис.

– Может, год – допустимая погрешность?

– Или все же будущее у нас будет? – с робкой надеждой спросил Денис.

Эта мысль окрылила Илью.

– Рассказывай, что тут и как, – велел он.

Денис сообщил, что туалеты расположены в конце вагона, там же есть и душ. Кормят всего три раза в день, но как на убой. Еду на тележках развозят официантки в черных платьицах с белыми кружевными передниками. Только на лицах у них маски из папье-маше, ничего не разглядеть…

– А что в других вагонах? – перебил Илья.

Он придумал, что надо пробраться по составу в кабину машиниста и остановить поезд.

– Я не был, – ответил Денис. – Туда никак не пройти. Дверь не открыть, стекло не выбить. Я что только не перепробовал.

– Значит, нам точно туда надо! – решил Илья. – Официантки же как-то ходят из вагона в вагон.

– Точно! – Денис хлопнул себя по лбу. – Ты молодец, а я растерялся.

Они дождались обеда, к этому времени Илья успел проголодаться. Наконец появились девушки с двухъярусными тележками. У девушек были стройные ноги на туфлях-шпильках, короткие (короче некуда) платьица, длинные вьющиеся волосы и венецианские карнавальные маски. Почему-то заговорить с официантками у Ильи желания не возникло: решил, что не стоит привлекать к себе внимание. А вот тележки рассмотрел тщательно. Застелены клетчатой скатертью до самого пола, сделаны из толстой арматуры, а значит, прочные. Он взял пюре с курицей, борщ, яблочный пирог и чай. Подумал и прихватил бутылку минеральной воды.

Отхлебнул минералки и сказал:

– Надо, когда они за посудой вернутся, забраться в тележки. Под скатертью нас не увидят.

– А как? – усомнился Денис. – Во-первых, тележки тяжелыми станут. Может, они их и сдвинуть не смогут? А во-вторых, надо, чтобы они не заметили, как мы залезем.

– Другого выхода у нас нет, надо попробовать. Хотя… Можно кататься до бесконечности.

– До бесконечности не выйдет, – нахмурился Денис. – Люди время от времени пропадают отсюда.

– В смысле?

– Прямом. Их куда-то уводят – и с концами. Никто не вернулся.

Приятели по-быстрому поели и стали ждать.

Когда появились официантки, чтобы забрать грязную посуду, Илья толкнул женщину с бездонной сумкой. Содержимое сумки рассыпалось, женщина запричитала и бросилась собирать упавшие предметы. Она что-то зло кричала на незнакомом языке. Пожилой дядька даже не отвлекся от телефона, продолжая нажимать на кнопки. Одна из официанток подошла к женщине и со всего маху ударила ее по лицу, затем еще раз, та замолчала. В это время друзья по несчастью проскользнули к тележкам и забрались на нижний ярус. Никто не обратил на них внимание. Девушки вернулись к своим обязанностям и легко покатили тележки дальше, словно там не сидели парни, каждый весом под шестьдесят килограммов.

Илье сделалось не по себе: что, если их обнаружат? Он вспомнил, с каким равнодушием била официантка несчастную тетку, и почувствовал вину – это из-за него. Он приподнял край скатерти. Вокруг плавал серый туман, сквозь его клочья просматривались нити бесконечных проводов. Совсем рядом по полу ударил крокодилий хвост. Илья вздрогнул и опустил скатерть.

Их привезли в подсобное помещение, оставили тележки и ушли. Ребята вылезли. Вокруг сверкал металл: бесконечными рядами тянулись хромированные столы, безупречной чистотой сияла мойка.

– Кухня, – прошептал Денис.

– Вижу, – кивнул Илья.

Ребята осторожно открыли дверь – они оказались в странном месте, не похожем на вагон метро: узкий коридор и ряд запертых дверей. Приятели двинулись по ходу поезда. За одной дверью раздался смех. Илья приоткрыл ее, и приятели заглянули в щелочку. Там обнаружилась просторная комната, в ней сидели официантки и кто-то еще. Илья и Денис переглянулись: как сюда могло вместиться такое большое помещение? Что-то неестественное.

Девушки обсуждали завтрашний банкет.

– …Сладенькое, еще молодое, сочное и хрустящее. Так и хочется вцепиться, зубками рвать на мелкие части, – причмокнула одна.

– Все за один раз не сожри, – оборвал ее грубый голос.

Сидящий поднялся из глубокого кресла и вышел на середину комнаты. Это был огромный Минотавр – мускулистый человек с головой быка.

– Не жадничай, Минотавр, – захихикала вторая девушка. Она сняла маску, под ней оказалась морда павиана.

– Можно подумать, ты сам станешь деликатничать, – поддержала ее напарница. – Когда еще перепадет такое нежное угощение. Два совсем свежих мальчика. Один мог бы стать великим физиком, второй – математиком. Вместе бы они совершили кучу открытий. А теперь все это достанется нам! Идеальное сочетание – пальчики оближешь.

Она сорвала с себя одежду и превратилась в огромного крокодила с головой прекрасной женщины. Подскочила к Минотавру и закружила его в танце.

Приятели отпрянули от двери.

Они на цыпочках устремились дальше, а позади слышалось:

– Прикончим сегодня старикашку. Был в шаге от открытия, а попался нам. Высосем из него запоздалую удачу и полет мысли. Все равно он сдался в последний момент.

– И тетку съедим. А ведь договор на роман и слава были у нее почти в кармане, только она удалила письма из электронного ящика не читая. Вкусный десерт к чаю.

Друзья были уже далеко, когда решили перевести дух.

– Что за черт?! – выдохнул Денис.

– Не знаю. – Илья покачал головой. – Пожиратели будущего какие-то.

– А что с теми людьми будет? – поинтересовался приятель.

– Умрут, наверное, – ответил Илья. – Без будущего жить невозможно. Ты лучше о нас думай, про нас они тоже говорили.

– Или у них другое будущее останется, но совсем обычное. Или?.. В прямом смысле сожрут?!

Они помолчали.

– Надо какую-нибудь дубинку найти, – решил Илья. – Ударим машиниста по голове и остановим поезд.

– А ты знаешь как? – спросил Денис.

Илья пожал плечами:

– Разберемся, все равно у нас выхода нет.

Они обшарили коридор. Арматуру не нашли, но Денис обзавелся огнетушителем, а Илья отыскал противопожарный стенд, снял с него молоток, которым в случае опасности выбивают стекла, и засунул его за пояс.

– Можно будет и огнетушителем треснуть, – постановили приятели.

Коридор петлял бесконечной кишкой, словно состав растянулся в пространстве на много километров.

– Может, он размером с экватор? – пошутил Илья.

– Или с космос, – хмыкнул Денис. – Тогда мы застряли очень надолго.

– Пить хочется. Интересно, сколько мы уже идем? – задумался Илья. – У меня здесь часы не работают.

– Как бы нас не хватились, – насторожился Денис, – надо поторапливаться.

И тут совсем рядом раздались звуки, похожие на хохот гиен: «Сладенькие, вкусненькие, сочные, мягкие… Ням-ням-ням. Где вы?»

Ребята прибавили шагу. Казалось, что стены сузились, свет потускнел, а воздух налился тяжестью – дышать стало трудно.

– Что это? – испугался Денис.

– Наверное, обнаружили, что нас нет, – ответил Илья. – Бежим!

В боку кололо, легкие дышали с перебоем. Ребята не сбавляли темп, передавая тяжелый огнетушитель друг другу на ходу. Но преследователи не отставали, они вкрадчиво обещали: «Съедим, сожрем, слопаем».

Минут через десять коридор уперся в металлическую дверь. Раздумывать было некогда. Илья, не останавливаясь, нажал на ручку и первым влетел в кабину. За лобовым стеклом стояла кромешная темень, посреди которой вспыхивали золотые искры. За пультом управления сидел скелет с огненной тыквой вместо головы. Илья замахнулся молотком и ударил по тыкве со всей силы. Шейные позвонки не выдержали, переломились, тыква упала на пол и закатилась в угол. Денис направил на нее огнетушитель.

– Дернешься, мигом притушу, – предупредил он.

Безголовый скелет на сиденье вздрогнул и затих. Илья склонился над пультом, но понять ничего не мог. Все кнопки были подписаны странными символами, никаких ассоциаций не возникало.

– Дверь держи! – крикнул он.

Денис щелкнул замком, и вовремя: вскоре с внешней стороны послышались глухие удары. На железной обшивке появились вмятины.

Илья не стал размышлять и нажал на первую попавшуюся кнопку. Тотчас же раздался нервный скрип, и поезд заскользил назад. Илья утопил следующую кнопку, и поезд швырнуло влево.

– Я помогу, – раздался голос из тыквы, – иначе всех угробишь. Но при одном условии: твой друг поставит огнетушитель на место. Ненавижу этот предмет, но приходится держать его из-за инструкции по безопасности.

Денис отставил огнетушитель в сторону. Скелет пошарил по полу, нащупал огненную голову и вернул на место.

– Вы сами виноваты, – произнес машинист. – Тратите свое время направо и налево, работаете спустя рукава. Вам самим не нужно будущее. Мечтаете о разных пустяках, о том, что доступно каждому.

– Не твое дело! – оборвал его Илья. – Ссаживай нас.

Скелет что-то тронул на пульте, и состав остановился. Двери распахнулись, приятели выскочили на перрон – оказывается поезд прибыл на станцию метро. Какую, разбираться не стали. Бегом пересекли платформу и выбрались на поверхность. Илья взглянул на смартфон: прошло всего полчаса, как он сел в вагон метро. Он не поверил собственным глазам и залез в интернет: так и есть, родители даже тревогу не подняли. Денис опустился на корточки и обхватил голову руками. Глядя на приятеля, Илья тоже распереживался. Его охватила дрожь: тряслись руки, а зубы так сильно стучали, что он едва не прикусил язык.

Денис вытащил свой телефон и позвонил родным. Почему-то появлению Дениса они не удивились. Оказывается, его родители считали, что сын весь этот год учился в закрытом колледже в Швейцарии, а теперь вернулся на каникулы. С ума сойти!

Илья спросил приятеля:

– Ты как?

Денис пожал плечами:

– Наверное, запрусь в квартире и не выйду оттуда. Пару недель точно. Приключений мне до конца жизни хватило. А к метро я и на пушечный выстрел не подойду.

Ребята вызвали такси и отправились по домам.

Утром Илья добирался до лицея долго: спуститься в подземку он так и не осмелился, пришлось воспользоваться наземным транспортом.

Быстро получил зачет и собрался домой. Но тут появилась завуч и спросила:

– Илья, ты случайно не знаешь, где Сергей? Пропал куда-то вчера вечером, родители места себе не находят.

Волк под кроватью

Куда она поедет летом, Лена никому не говорила, хранила загадочное молчание. Танька, бесившаяся от материнского произвола, предположила: «В деревню, как и я, покатится!» – и попала в точку. Но Лена и ухом не повела. Главное – ничего не говорить, так что вскоре от нее отстали. Отчим из семьи ушел еще зимой, хорошо хоть, алименты платил. Мама же совсем разболелась и летом ложилась в больницу. Так что Лене с младшей сестренкой предстояло отправиться в деревню к маминой сестре. Главное, что не к черту на куличках, а всего час езды на электричке от города.

– Ты только поправляйся, – на прощание она крепко обняла маму.

За последние месяцы мама сильно похудела и осунулась, словно ее каждую ночь кусал злой волк из детской колыбельной. Совсем мало осталось от прежней мамы, одни глаза.

– Обязательно, – улыбнулась мама. Она изо всех сил сохраняла оптимизм.

– Мы с Аней будем тебя навещать на выходных, – обещала Лена.