Читать онлайн Обманщик с соседней парты бесплатно

Любовь нечаянно нагрянет…

Я стоял у окна, терзаясь противоречиями. Идти сегодня в школу, не идти? С ответом необходимо поторопиться, до начала урока осталось двадцать минут. Мысленно представив перед собой чистый лист бумаги, я разделил его вертикальной чертой, нацарапав на одной полосе «За», на другой «Против».

Итак, чтобы всё-таки пойти в школу, выступали следующие причины: во-первых, я уже встал, собрался, и в принципе готов выйти из дома в любой момент. Во-вторых, сегодня пятница, день, что называется, лёгкий, предвыходной. Уроков не так много, всего пять, домашнее задание сделано. Чем не веский аргумент? Но нет. Не получается побороть непреодолимое желание остаться дома. Нужны более весомые основания.

Дверь в комнату открылась. Вбежал Вовка.

– Ким, ты идёшь?

– Что? – я не расслышал слов младшего брата.

– Я говорю, в школу идём?

– Позже.

– Тогда мы уходим.

– Хорошо.

Вовка поправил на плече рюкзак и, внимательно посмотрев на меня, словно понимая, какие мысли копошатся в моей голове, сочувственно кивнул.

– Пока.

– До вечера.

Через минуту в коридоре послышались голоса. Вовка что-то спросил у мамы, она ответила, и сразу заплакала Линка. Опять не хочет в детский сад. Каждый день начинается одинаково. Лина просыпается в хорошем настроении, одевается, неотрывно глядя в телевизор (ведь там специально для неё показывают мультфильмы), а перед самым выходом начинает реветь. И скучно ей в саду, и одиноко, в «тихий час» не спится, в игрушки не играется.

Фантазия у Лины богатая. Сочинять истории она начала год назад, едва ей исполнилось три. Может такого понапридумывать – хоть стой, хоть падай. И главное, верит своим выдумкам, считает их реальными.

Сейчас я слышу, как сестра сквозь всхлипы доказывает маме, что в саду страшно, под её кроватью затаился злой гном, который пытается утащить Линку с собой. Она и воспитателю жаловалась, ей не верят.

Мама тоже не верит, покрикивает на Лину, подталкивает к двери. Еще Вовка масла в огонь подливает. Говорит, если, мол, увидишь сегодня гнома, спроси у него, где они прячут плаксивых детей: в подвале или на чердаке.

Линка разревелась в голос. Мама шикнула на Вовку.

Я посмотрел на часы. До урока пятнадцать минут. Не пойду. Вроде решил, но на душе неспокойно, значит, решение не окончательное.

– Ким, – крикнула мама. – Мы ушли.

Хлопнула дверь. Глядя на соседний дом, точнее, на окна третьего этажа, я сжал кулаки.

Через минуту из подъезда выбежал Вовка, махнул маме рукой, поспешил в школу. Лина продолжала капризничать. Прижимая к груди куклу, растирала кулачком глаз и что-то говорила маме. Я был рад, что сегодня в сад Лину отводит мама. Обычно в роли провожатого выступаю я. Кстати, вот и галочка в столбце «Против». Нет необходимости вести сестру в сад. Остаюсь дома.

Продолжаю стоять у окна. Смотрю на улицу, жду ЕЁ появления. Проглядеть не мог. Хотя, когда разговаривал с Вовкой, ОНА запросто могла выйти из подъезда. Да нет, успокаиваю себя, не успела. Обязательно бы заметил. Ведь ОНА ходит не торопясь, легко, плавно. У НЕЁ красивая походка.

Издав смешок, я поймал себя на мысли (уже который раз), что любовь действительно слепа. Или же напротив, она приносит прозрение? Не знаю, какой ответ более правдив. Когда человек любит, он либо замечает сплошь достоинства, не допуская мысли, что у объекта вожделения могут иметься недостатки, либо возносит эти самые недостатки до ранга достоинств.

С Надей мы знакомы целую вечность. Живём в соседних домах, ходили в один детский сад, потом оказались в одном классе, на протяжении девяти лет видим друг друга ежедневно. Разговариваем, смеёмся, шутим, ругаемся, спорим – как и полагается одноклассникам.

Помню, в седьмом классе, я тогда сидел за партой с Максом, Надя предложила пересесть к ней. Просьба показалась обыденной, я, смеясь, отшутился. Сказал, что сидеть за Танькой Кротовой мне удобней, всегда есть возможность списать контрольную. Надя не обиделась, засмеялась и перевела разговор на другую тему. Мне стоило задуматься, понять, что на самом деле стояло за столь обычной на первый взгляд просьбой сесть рядом. Но я был глупым семиклассником, не вник в ситуацию. Грубо говоря, не просёк.

К концу восьмого класса между Надей и Максом проскочила искра. Они стали сидеть за одной партой. Я был рад за них. Компанией мы продолжали гулять вечерами по городу, ходить в кино, кафе, бывать друг у друга в гостях. Жизнь шла своим чередом.

Я начал встречаться с Таней, той самой, которая всегда подсказывала на контрольных. Нас считали парой. Увидели один раз вместе, второй… пятый. Пошёл слух, Смирнов и Кротова влюблены друг в друга. Мы не стали развенчивать этот миф, сами до конца не понимали, влюблены или нет. Говорят, в таком возрасте часто путают любовь с влюблённостью. Потому и не торопились с выводами. Если это любовь, она никуда от нас не денется, а потерять влюблённость не страшно. Так считал я, похожего мнения придерживалась и Таня.

Пролетело лето. Мы стали девятиклассниками. До Нового года я жил прежней жизнью, не замечая ни в себе, ни в окружающих перемен.

Закончились новогодние праздники, после каникул я пришёл в школу. День, два, неделя – без изменений. И вдруг… До сих пор не пойму, как такое могло произойти.

Был вечер, падал снег, мы гуляли в парке, дурачились. Ничто не предвещало перемен. Обычно чувствуешь приближение нового, свежего, неизведанного. Интуиция ли или шестое чувство, но оно всегда оживает заранее, давая время на подготовку. В тот день не было ни предчувствий, ни сопутствующего таким настроениям волнения. Таня встретила в парке старшую сестру, они поговорили с минуту, вспомнили о неотложном деле и мы распрощались. Чуть погодя Максу позвонили, он отошёл, а закончив разговор, сообщил, что ему срочно нужно бежать.

Надя посмотрела на меня иронично, склонила голову и сказала, что я обязан проводить её до подъезда. Мы шли, я всю дорогу юморил. Надя смеялась, просила рассказать что-нибудь ещё, призналась, от смеха разболелся живот. Меня было не остановить, шутки, анекдоты, забавные истории…

Надя заметила, что мы стоим у подъезда больше двадцати минут. Разве? Для меня время остановилось. Я не желал прощаться с Надей и идти домой. Возникло ощущение полной опустошённости. Сейчас зайду в свою комнату, включу свет и сойду с ума от одиночества. Почему-то именно эта мысль меня посетила, едва Надя сказала, что у неё замёрзли ноги.

Я предложил пойти в кафе, благо их было великое множество в округе. Поколебавшись, она согласилась.

Мы пили кофе, я продолжать делиться с ней своим хорошим настроением. Нет, даже не настроением – собой. Боясь признаться самому себе, что произошло нечто необъяснимое, я всё говорил и говорил, стараясь не делать между словами длинных пауз. Вот сейчас замолчу, и прекраснейший момент рассеется, словно дымка, Надя перестанет смеяться, в кафе сделается неуютно и тускло. И я шутил, глядя, как радуется Надя, как от улыбки появляются ямочки на щеках, а рыжая чёлка упрямо падает на лоб, закрывая правый глаз.

Пришло время уходить. Как же не хотелось отпускать Надю, я судорожно искал предлог, чтобы задержаться в кафе хотя бы на десять-пятнадцать минут. Разве сейчас, когда я нахожусь практически в состоянии невесомости, можно просто так встать и уйти? Нет, стучало железными молоточками в голове. Нет-нет – в такт молоточкам отстукивало в груди.

Надя направлялась к выходу. У подъезда мы попрощались, она поднялась по ступенькам, обернулась, махнула мне рукой и потянула на себя дверь.

Я продолжал стоять и смотреть на ступени. Снег усилился. Теперь он падал пышными хлопьями, торопился. Отыскав глазами окна третьего этажа, я стал ждать, когда в комнате Нади загорится свет. Снежинки касались лица и быстро таяли. Казалось, я могу простоять так бесконечно долго.

В окне вспыхнул свет, я улыбнулся. Потом нехотя перешёл дорогу, поднялся на крыльцо и набрал код домофона.

Мне было по-настоящему плохо. Любовь считается светлым чувством, дарующим позитивные эмоции. Да что там эмоции, любовь – это взрыв, фейерверк, светопреставление. Но у меня на душе скребут кошки, хочется выскочить на улицу и бежать, не разбирая дороги. В комнате мне тесно, я задыхаюсь, не хватает пространства.

Моей бабушке нравится песня, в которой есть такие слова: «Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь…».

Подтверждаю, это действительно так. Нагрянет… нечаянно… когда не ждёшь.

Я полюбил. Впервые, по-настоящему. Но почему же мне так плохо?

***

– Можно войти?

– Ким, почему опаздываешь? – спросила Елена Валерьевна, кивнув на мою парту. – Проходи.

Я сел, положил рюкзак на колени, достал учебник и тетрадь.

– Я думала, ты не придёшь, – шёпотом сказала Таня. – Проспал?

– Нет, – соврал я. – Со своими проканителился.

– Отправила тебе сообщение, ты не ответил, думала, спишь без задних ног.

Мне действительно пришло сообщение от Тани, я его видел, хотел ответить, но в последний момент передумал. Оттого сейчас чувствовал себя неловко.

Уроки литературы у нас всегда проходят интересно, живо. Благодаря Елене Валерьевне. В отличие от других учителей, которые всеми силами хотят сделать из нас людей, бьются-бьются и всё бестолку, Елена Валерьевна изначально видит в каждом личность. И по моим наблюдениям, на уроках литературы создаётся особая атмосфера, окунувшись в которую, даже самый заядлый лентяй, пытается стать чуточку образованней.

Взять, к примеру, Миху. Твёрдый троечник по всем предметам, он всегда зажат и растерян. Толк из него не выйдет, говорят многие. Заклеймили. На литературе Мишка оживает, появляется заинтересованность, раскалывается зажатость, из неё, как из треснувшей ореховой скорлупы, проклёвывается проросток – тяга к знаниям.

Повернувшись, я встретился взглядом с Надей. Она смутилась, быстро посмотрела на Макса и опустила глаза.

Елена Валерьевна прохаживалась по классу. Сегодня у нас по плану обсуждение эпизода романа Шолохова «Тихий Дон». Класс обсуждает эмоционально, каждый пытается высказать собственную точку зрения. Таня не исключение. Еле дождавшись, пока Марина закончит говорить, она берет слово, и немного зардевшись (всегда, когда волнуется, у неё розовеют щёки) вливается в поток рассуждений.

Я снова поворачиваюсь. Надя на меня не смотрит, но вижу, что краем глаза заметила моё телодвижение. Начала поправлять волосы, потом уронила ручку, нагнулась и, когда выпрямлялась, стрельнула на меня своими голубыми глазами.

– Ким, – Таня легонько толкнула меня в бок. – Как ты считаешь, я права?

– В чём?

– Ты что, не слушал?

– Нет… Извини, Тань, задумался.

– Какой-то ты сегодня не такой, – Таня нахмурилась и сразу улыбнулась.

Последние месяцы я часто слышу от неё, что «сегодня» я не такой. Каждый раз удивляюсь, неужели она ни о чём не догадывается? Не видит или не хочет видеть, что я сильно изменился. Не такой – слабо сказано. Я другой. Тот Ким Смирнов, которого все знали в прошлом году, исчез. Теперь я по-другому думаю, чувствую, живу. Виновница моего состояния сидит в первом ряду, за третьей партой. Имя ей Надя.

Поворачиваюсь третий раз, натыкаюсь взглядом на Макса. Он знаком показывает мне, что всё в порядке, всё окей. Его излюбленная фраза. Раньше она меня веселила, с недавних пор начала раздражать.

Прислушиваюсь к классу, пытаюсь вникнуть в суть разговора. Даже удалось поймать нить и сказать пару слов. Правда, многие ребята со мной не согласны. Начался спор. Доказывать что-либо сейчас, то есть отстаивать право на собственное мнение, нет желания. Сижу, уткнувшись взглядом в книгу, борясь с желанием повернуть голову, чтобы увидеть Надю.

Прозвенел звонок.

Знакомство

Мы перешли в кабинет истории, началось обсуждение завтрашней поездки за город. Родители Андрея разрешили провести выходные у них на даче. Тусовка обещала быть весёлый. Там и баня, и шашлык, и воздух, а главное – на даче будет Надя. Когда Андрей в понедельник спросил, смогу ли я вырваться, я первым делом узнал у Нади, поедет ли она. Макс ответил за двоих – в обязательном порядке.

Сейчас шли споры, что взять с собой, а что можно купить в поселковом магазине.

– За мясом для шашлыка мы после урока идём с Толяном, – сказал Андрей.

– Не лучше ли на месте продукты купить и не париться? – Маринка не понимала, почему все так суетятся.

– В поселковом магазине цены в два раза выше.

– А овощи? – Таня посмотрела на меня. – Ким, давай тогда вечером на рынок сходим.

– Не вопрос.

– Ребят, все скинулись? – Толян хлопнул в ладоши и подошёл к доске. – Сколько у нас наличности?

– Не волнуйся, хватит.

– Давайте распределим, кто за что отвечает. На нас с Дроном шашлык.

– Мы с Кимом овощи купим.

Толян кивнул.

– Лады. У кого деньги?

Подражая прилежной ученице, которая хочет дать ответ на вопрос учителя, Марина, криво усмехнувшись, подняла руку.

– Кассир я.

– Дай Таньке денег на овощи.

– Раскомандовался, – буркнула Марина. – Мог бы и повежливей попросить.

– Ваше Величество, соблаговолите.

– Другой разговор, – кивнула Марина.

– А кто воду купит?

– Можем мы, – сказал Макс, приобняв Надю.

– Я газированную не собираюсь пить. Мне сок. Желательно яблочный или вишнёвый.

– И ещё, чтобы салаты обязательно были, – крикнула, оторвав взгляд от планшета, Ирка.

– Слушайте, – Марина протянула Тане деньги и нахмурилась. – Я, конечно, всё понимаю, но получается, мы завтра стартанём к Андрюхе на дачу, нагружённые, как лошади.

– Скорее, как верблюды.

– Я серьёзно.

– Что предлагаешь? Дрон же сказал, в местном магазине дорого.

– По-твоему, я должна тащить сумки? Ир, если тебе не влом, вперёд, можешь ещё и рюкзак прихватить.

– Марин, не истери. Сумки понесут парни, – Ирка вновь уткнулась в планшет.

Звонок на урок и появление в классе историка, прервали наш разговор.

– Ты сегодня работаешь? – обратилась ко мне Таня.

– Да. Сразу после уроков еду к отцу.

– Во сколько освободишься?

– Часам к шести.

– Позвони мне на обратной дороге, у метро встретимся, на рынок сходим.

– Хорошо.

Помолчав, Таня усмехнулась.

– Мои не хотели меня отпускать. Столько вопросов: кто будет, как, что, почему. Еле уломала.

– А я маме ещё не говорил.

– Ким! – вскрикнула Танька.

Историк посмотрел на неё с упрёком.

– Мы вам не мешаем? – поинтересовался он.

– Простите, Иван Евгеньевич, – Таня залилась румянцем.

Когда Иван Евгеньевич подошёл к окну и заговорил, Таня придвинулась ко мне.

– Почему не сказал, Ким?

– Какая разница, сегодня скажу.

– Твоя мама сейчас… – Танька подбирала нужные слова. – Она в порядке?

– Думаю, да. Не переживай ты так, всё получится. Завтра будем есть шашлык, – я попытался улыбнуться.

Во время урока я трижды украдкой смотрел на Надю. Один раз мой взгляд был перехвачен Таней. Ничего не сказав, она повернулась к Наде, потом посмотрела на Макса и чуть заметно сгорбилась.

Уроки прошли более-менее спокойно. Если не брать в расчёт небольшую стычку с физичкой, которая так и не смогла ответить, почему за правильный ответ поставила четыре, из школы я вышел в хорошем настроении. Поговорив с ребятами, отправился к метро. До офиса, в котором работал отец, ехать минут двадцать. Плюс ещё минут пять пешком.

В приёмной мне улыбнулась Тамара Георгиевна, секретарь.

– Здравствуй, Ким.

– Добрый день. Папа у себя?

– Да, проходи.

Отец разговаривал по телефону. Мне знаком указал, чтобы я сел на стул. Слушая его торопливую речь и видя, как он теребит карандаш, я понял, разговор не клеится. В итоге, бросив фразу «Поговорим позже», отец убрал телефон.

– Ты сегодня рано.

– Всего пять уроков.

– Как дела дома? – задавая вопрос, отец на меня не смотрел. Делал вид, что занят поиском бумаг.

– Всё нормально.

– Мама как?

– Ты бы позвонил, поинтересовался у неё.

– Ким, ты же знаешь.

– Знаю, извини. Проехали. Вовка расстроился, что не приедет к тебе на выходные.

– Так получилось, – уклончиво ответил отец. – Мы уезжаем. На следующей неделе заберу их с Линой.

Я встал.

– Ладно, тогда я пошёл к Тамаре Георгиевне.

Отец протянул мне руку.

– Ким, ты в порядке?

– Разумеется, – засмеялся я.

Иногда поведение отца меня удивляет, иногда веселит. Он задаёт столь наивные вопросы, что злиться на него не получается. Неужели рассчитывает, я буду прыгать от восторга при встрече с ним? Общаемся ровно, без эмоций, и по мне, это намного лучше, чем полное отсутствие общения.

Уже на выходе из кабинета я столкнулся с парнем, моим ровесником. Он посмотрел на меня, прошёл в кабинет и, как я успел заметить, закрывая за собой дверь, вальяжно развалился на стуле.

– Ким, – сказала Тамара Георгиевна. – Сегодня один пакет. Быстро освободишься.

Я кивнул.

– Вот, бери.

– Тамара Георгиевна, кто сейчас у отца?

Секретарша вскинула брови. Было заметно, вопрос поставил её в тупик.

– Денис, – ответила она шёпотом.

– Мне это ни о чём не говорит. Он кто?

– Ким, – ещё тише сказала она. – Денис. Сын Натальи Сергеевны.

Пришёл черёд удивиться мне. Так вот почему парень по-хозяйски прошёл в кабинет и развалился на стуле. Тот самый Денис, о котором я несколько раз слышал, но никогда не видел. Признаться, даже имени его не помнил. Почему-то казалось, сына второй жены отца зовут Дима.

Появился сиюминутный порыв, зайти в кабинет, но я вовремя взял себя в руки. А зачем, собственно, мне это надо?

На улице меня точила упрямая мысль дождаться появления Дениса. Я уже отошёл на значительное расстояние, как вдруг развернулся и ринулся к входу. Потянулись минуты ожидания. Я прокручивал наше знакомство, первые слова, представлял его реакцию, был готов к негативу. Придя к выводу, что во мне говорит обида, иначе невозможно объяснить моё поведение, я облокотился о перила.

С другой стороны, нет ничего противоестественного в моем желании познакомиться с Денисом. Банальный интерес. Просто представлюсь, перекинусь парой фраз и уйду. Зато он будет не только знать о моём существовании, но и увидит меня воочию.

Прошло минут двадцать. Денис вышел, на ходу разговаривая по телефону. Я окрикнул его.

– Перезвоню, – сказал он и отсоединился.

Какое-то время мы молча стояли друг против друга. Наконец, он протянул руку.

– Давай познакомимся по-человечески. Денис.

– Ким.

Я ожидал реакции. Любой. Но её не последовало.

– Тамара Георгиевна сказала, это был ты, – признался он.

– И как ты отреагировал?

– Нормально отреагировал. И ты правильно сделал, что дождался меня. Нам давно стоило познакомиться.

– Для чего?

– Ну… – Денис пожал плечами. – Во всяком случае, не вижу в этом преступления. Мы не враги.

– Отец рассказывал о нас? – именно этот вопрос почему-то волновал меня больше всего.

– Довольно часто.

– Как твоя мать реагировала на его рассказы?

– Нормально реагировала. Я тебя понимаю, мою мать ты ненавидишь. Фиг знает, как бы я себя чувствовал, окажись на твоём месте. Но поверь, в том, что отец ушёл от вас к моей матери, я не виноват. Это их косяки.

– Отчасти с тобой согласен. В одном ты ошибаешься, твою мать я не ненавижу. Я её вообще никак не воспринимаю.

Денис сделал вид, что пропустил мои слова мимо ушей.

– Слушай, у тебя как со временем? – спросил он.

Я показал пакет.

– Надо отвезти.

– Срочно?

– Да нет.

– Давай зайдём куда-нибудь, посидим.

Я осмотрелся. Взгляд наткнулся на чебуречную.

– Пошли, – я начал переходить дорогу, Денис шёл сзади.

– Куда так гонишь, подожди.

Мы заказали по два чебурека и чай. Первый чебурек ели молча, каждый собирался с мыслями, о чём-то размышлял, прикидывал. Взявшись за второй чебурек, я сказал:

– Вкусные.

– Да, – согласился Денис. И после короткой паузы, добавил: – Я просил его нас познакомить.

– Кого? – мне требовалось услышать, как он называет отца.

– Его.

– Ты так к нему и обращаешься?

– Не считаю его отцом, – признался Денис. – Тебя ведь это интересует? Он для меня дядя Серёжа.

От его признаний сделалось спокойней. Что это, вскричал внутренний голос, неужели ревность к отцу? Нет, успокоил я себя, скорее, эгоизм.

– Что он ответил?

– Ничего. Сказал неопределённо, может быть, потом.

– Но Вовку с Линкой ты видел.

– Нет.

– Отец несколько раз забирал их на выходные.

– Они не были у нас дома. Гуляли или ехали на дачу.

Получается, Вовка не соврал. Помню, я как-то пристал к нему с расспросами. Брат говорил, что в новом доме отца не был, упомянул дачу. Я решил, обманывает, а выходит, Вовка говорил правду.

– Ким, я был бы не против нашего общения, – Денис допил чай и обтёр салфеткой руки. – Хочешь – верь, хочешь – нет, но это правда. Делить нам нечего.

По моему взгляду Денис понял, что сказал что-то не то.

– Пусть они напрягаются, – быстро поправился он. – Я не вмешиваюсь.

Я тоже уже давно перестал вмешиваться в отношения родителей. Поначалу да, не отрицаю, был зол на отца, защищал маму, так как считал её жертвой. Даже думал, что никогда больше не смогу его видеть. Но нет. Прошло время, всё более-менее улеглось для меня, а вот мама до сих пор не может отойти от предательства отца.

Влюбившись, у меня на многое открылись глаза. Я попытался встать на место отца. Он же тоже, типа влюбился. Я не верил в это. Теперь задаюсь вопросом, почему он не мог влюбиться? Конечно, мог. И было у него два пути: страдать, оставаясь со старой семьёй, или уйти и быть счастливым с новой. Он выбрал счастье. В первой семье остались жена и трое детей, во второй – счастье. Судить его я перестал, неблагодарное это дело. Обида осталась, и никуда она не денется, но былой ненависти уже нет.

– Тогда предлагаю обменяться телефонами, – сказал я.

– Не возражаю. – Денис щёлкнул пальцами. – Ким, приезжай к нам. Нет, правда, приезжай. Твой отец будет рад.

Или мне показалось, или он действительно сделал акцент на слове «твой». В любом случае, я это оценил.

– Ловлю на слове. Значит, созвонимся.

– Обязательно.

В этот момент меня так и подмывало пригласить Дениса с нами за город. Сумел смолчать. И, наверное, правильно сделал. Нельзя, чтобы события развивались столь стремительно. Для первого раза и так достаточно.

Обменявшись рукопожатием, мы попрощались. Я поспешил доставить пакет, вспомнив, что нам с Танькой ещё надо успеть на рынок за овощами.

Дела семейные

На обратной дороге я задремал в метро. Сказалась бессонная ночь. Долго не удавалось уснуть, было слишком много мыслей, они всегда появляются ночью и сильно терзают. Борюсь сам с собой: приказываю, умоляю, прошу… Я где-то слышал, у человека есть не один, а два внутренних голоса. Первый благоразумный, настроенный исключительно на положительные эмоции, он часто стыдит, взывает к совести, даёт обдуманные советы. Второй голос – голос непослушания и противоречий. Именно он начинает шептать, а потом и кричать в ситуациях, когда человеку необходимо себя оправдать.

Стоял я утром у окна, решая, идти в школу или нет, а два голоса вели отчаянную борьбу. Иди надо, говорил первый. Если останешься дома, ничего страшного не случится, безапелляционно заявил второй.

Возможно, все эти голоса полнейшая ерунда, но мне так понравилась данная теория, что я сумел её принять. И надо сказать, уже не единожды убеждался в правдивости сказанного.

Лежу на кровати, думаю. И вдруг внутренний голос начинает отчитывать за бездействие. Вопрошает с возмущением, почему я до сих пор не открыл правду Наде? Чего жду, на что надеюсь? Влюбился, так скажи ей об этом. А не ходи, как влюблённый идиот в образе жертвы.

Появляется уверенность и желание при первой же встрече во всём признаться Наде. Хотя она и так наверняка многое понимает, не может не понимать. Но проходит минута, вторая и уже другой голос, тот, что всегда за справедливость, вкрадчиво интересуется, а подумал ли я о чувствах самой Нади и чувствах Макса – лучшего друга. Что изменится, открой я им правду? Разве станет лучше? Кому: мне, Наде, Максу?

Нет, торопиться не стоит. Надо ждать. Чего – неизвестно.

В детстве мне сильно хотелось повзрослеть, я завидовал старшим ребятам, считал их достаточно раскрепощёнными, вольными поступать, как им заблагорассудится. Какая привилегия у детства? Ничего интересного. Другое дело – взрослая жизнь. Так вот, сейчас я жалел, что стал взрослым. Навалилось столько проблем, переживаний, появились вопросы, на которые, увы, никто кроме меня самого не может дать ответы. И я ответов не знаю, потому как слишком молод, и нет ещё мудрости, способной подкинуть подсказку в той или иной ситуации.

Проснулся я от резкой остановки состава. Вздрогнул, открыл глаза. Через одну мне выходить, я встал, подошёл к двери.

У метро меня уже ждала Таня. Она была не одна, по рынку вместе с нами решила прошвырнуться Надя. При виде её мне сделалось настолько хорошо, что захотелось петь. Умей я это делать, наверняка запел бы какую-нибудь весёлую песню.

– Привет, – Таня поцеловала меня в щёку.

– Давно ждёте?

– Только подошли, – ответила Надя. – Как съездил?

– Нормально. Макс с нами?

– Ага, разбежался. Смотался куда-то, опять неотложные дела.

Надя посмотрела на меня со смешинкой в глазах. Я улыбнулся в ответ. Таня начала размышлять вслух, что именно необходимо купить.

– Огурцы, помидоры, перец – обязательно.

Я засмеялся.

– Ты чего, Ким?

– Вспомнил подругу бабушки. В детстве она всегда меня поправляла, когда я свёклу называл свеклой. Не свекла, а свёкла, говорила она. Не картошка, а картофель. Один раз они о чём-то разговаривали, я рядом крутился. Вдруг слышу, она говорит, что купила помидоры. Подхожу к ней с серьёзным видом и выдаю: не помидоры, а томаты.

Девчонки рассмеялись.

– Как она отреагировала?

– Была в ауте. Потом потрепала меня по волосам и ничего не сказала. Но! С тех пор, когда я в её присутствии говорил свекла или картошка, молчала, как партизан.

– Да уж, – смеялась Таня. – Так что купить кроме перца, огурцов и помидор? Извиняюсь, томатов.

– Можно баклажаны взять, – предложила Надя.

– Я их не очень люблю. Ким, а ты?

– Так-сяк.

– Не, ребят, запечённые баклажаны очень вкусные.

– Значит, покупаем.

– Лук для шашлыка надо.

– Позвони Дрону, узнай, они мясо в маринаде купят? Если в маринаде, лук не нужен.

На рынке мы пробыли минут тридцать. Купили овощей и яблок.

– Ким, сумка пусть у тебя останется. И сразу мне позвони, как с мамой поговоришь.

– На тему? – спросила Надя.

– Да так, пустяки, – быстро сказал я. – Во сколько завтра встречаемся у школы?

– В восемь.

– Дрон, конечно, молодец, – Надя наиграно возмутилась. – Могли бы позже выехать.

– Ехать почти два часа, Надь.

– Мне в шесть придётся встать.

– На даче отоспишься.

– Не мечтай, – сказал я. – Мы едем не спать, а развлекаться.

Таня свернула к своему дому, мы с Надей пошли дальше. Сначала молчали, потом я спросил:

– Какие планы на лето?

– Июнь дома, в августе, скорее всего, отдыхать поедем с родителями.

– А июль?

– У тебя есть предложение, от которого я не смогу отказаться?

– Кто знает, – в тон ей ответил я.

– Если честно, я бы съездила куда-нибудь с классом. На месяц.

– Хочешь сказать, не устала от наших физиономий?

– От некоторых устала, от других нет, – она на ходу достала из сумки яблоко и начала протирать его носовым платком. – Будешь?

– Нет.

До дома оставалось совсем ничего, я остановился.

– Надь.

– Да.

– Слушай, надо поговорить.

Она испугалась. Отвернулась, словно поняла, о чём пойдёт речь и нервно проговорила:

– Ким, Макс хочет взять светодиодный диско-шар. По-моему, он там ни к чему.

– Пусть берёт, – я поставил сумку и сунул руки в карманы.

Надя стояла вполоборота, смотрела вперёд, я пожирал глазами её красивый профиль. Так хотелось подойти, обнять, коснуться губами щеки, провести рукой по вьющимся рыжим волосам. Но это непозволительно. Надя для меня табу. Она девушка лучшего друга.

– Ким, мне надо идти.

– Хорошо, пошли.

Я проводил её до подъезда, по обыкновению дождался, пока она поднимется по ступенькам и скроется за металлической дверью, и только потом отправился к себе. Прежде чем зайти в подъезд, обернулся. Внутренний голос закричал: «Дурак! Когда-то она предлагала сидеть за одной партой. Ты отказался. Теперь получай».

Я действительно дурак, но дурак влюблённый, это немного успокаивало.

…Вечером я сказал маме о предстоящей поездке. Она удивилась.

– На все выходные, Ким?

– У тебя были планы?

– Нет, но почему ты раньше не предупредил?

– Какая разница, что изменилось бы? Говорю сейчас.

– Родители Андрея в курсе, что вы нагрянете к ним?

– Естественно. Они дали ему ключи.

– Ладно, тогда, конечно, езжайте. Но ведите себя достойно, Ким.

Я хотел выйти из кухни, но в дверях сбавил шаг.

– Мам, только обещай мне, что дома всё будет в порядке.

Она посмотрела на меня уставшим взглядом.

– Не понимаю тебя.

– Мы с тобой договаривались, ты обещала.

– Обещала! – она сорвалась на крик. – Ты постоянно меня контролируешь, мне не пять лет.

– Зато Линке всего четыре.

– При чём здесь Лина?

– На один день мы с Вовкой уехали к бабушке с ночёвкой, и ты забыла забрать её из детского сада.

– Не начинай, я же говорила, в тот день плохо себя чувствовала. За Линой пришла на пару часов позже… – она осеклась.

– Не ты пришла, воспитательница привела её домой. Она мне звонила.

Мама подошла к мойке, включила воду и взяла перчатки.

– Обязательно сейчас вспоминать, Ким? Ты сказал, я тебя услышала. Развлекайся, ни о чём не беспокойся, я в порядке.

– Я за тебя переживаю.

Мама расплакалась.

– Ким, ты уже взрослый парень, многое понимаешь. Не моя это вина. Зачем… зачем он так поступил со мной? С нами!

– Постарайся забыть.

– Забыть предательство невозможно. Стараюсь, не получается.

– Ты сильная.

– Я? Вряд ли.

– Сильная, – повторил я. – И ты не одна, нас четверо.

– Да, – улыбнулась мама. – Если бы не вы… вся надежда у меня нас. В первую очередь на тебя, Ким. Почитаешь Лине перед сном?

– Конечно.

– Помою посуду, искупаю её и тебя позову. Она мне тут заявила, что Ким читает сказки интересней. Признавайся, в чём секрет?

– Никакого секрета, – прыснул я. – Приходится немного привирать и на ходу переделывать сказки.

На кухню вбежал Вовка.

– Ма, у меня по русскому не получается. Помоги.

– Пошли, – я отвесил брату лёгкую оплеуху. – Помогу.

– Ким, – позвала мама. – Не думай о плохом на выходных, обещаю, всё будет хорошо.

– А что на выходных, Ким? – пристал Вовка.

– За город уезжаю.

– А я?

– А ты дома. Остаёшься за старшего.

– Тоже хочу за город.

– Перехочешь.

– Ким, возьми меня с собой.

– Не дорос ты ещё.

– Ну блин, – Вовка надул губы.

– Показывай, в чём проблема.

Вовка кивнул на учебник.

– Упражнение двести десятое. Здесь наверняка ошибка.

– Читать задание внимательно надо.

– Я читал.

– Ещё раз прочти.

– Ты будешь помогать или грузить меня? Не врубился я. Помогай давай.

– А пожалуйста сказать?

– Ким…

– Садись.

Мы только закончили, и в комнату вошла мама.

– Лину искупала, лежит, ждёт сказку.

– Иду, мам.

– Сказку, – скривился Вовка. – Кому они нужны.

– Помалкивай. Сам до первого класса сказки на ночь слушал.

– Неправда! Не до первого. Мам, скажи ему. Чего он врёт?!

Лина лежала в кровати, обнимая любимую куклу.

– Готова? – спросил я, сев на край кровати.

– Да. Сегодня про принцессу читай.

– Тебе не надоело про них слушать?

– Нет. Они интересные.

– А хочешь, расскажу новую сказку?

– Хочу. Там принцесса будет?

– Нет.

– Тогда не надо.

– Но там будет маленькая девочка. И зовут её Лина.

– О-ого, – обрадовалась Лина. – Тогда хочу. И пусть там Баба Яга прилетит.

– С этим проблемы, в моей сказке Бабы Яги нет.

– Ким, пожалуйста, пусть появится.

Я задумался. Лина смотрела на меня с любопытством.

– Придумал?

– Пока нет.

– А сейчас? – спросила она через минуту.

– Хорошо, слушай.

Минут через десять Линка начала ёрзать.

– Ты чего, в туалет хочешь?

– Нет. Ким, почему Баба Яга всегда злая?

– Потому что она Баба Яга.

– А почему злая?

– В сказках добро всегда должно побеждать зло. Если бы не было Бабы Яги, добру не с чем было бы бороться. Поняла?

– Поняла. А почему Баба Яга злая, не поняла.

– Мне рассказывать дальше или хватит?

– Ещё немножко расскажи. И принеси мне попить.

Линка уснула в начале одиннадцатого. Вовка сидел на диване, читал про Робинзона Крузо, мама смотрела на кухне телевизор.

Собрав в рюкзак вещи, я включил ноутбук. Решил скачать какой-нибудь фильм.

Признание

До дачи мы добрались без приключений, но неполным составом. Как я и предполагал, некоторые отказались от поездки в самую последнюю минуту. Из четырнадцати человек за город отправились десять. Мишка не поехал, сославшись на дела (непонятно только, когда они успели возникнуть – не иначе ночью), Тамара сказала, что передумала, Ленку с Кириллом одолела банальная лень. Поездке они предпочли здоровый сон.

Итак, нас было десять человек: я, Таня, Надя с Максом, Дрон, Толян, Марина, Ира, Катька и Антон.

Когда метро и пригородный автобус остались позади, и до дачи предстояло пройти пару километров через поле, Марина (она несла одну сумочку), завела старую пластинку:

– Двадцать первый век, а мы, как неандертальцы.

– Ты о чём? – спросил Толян.

– Всё о том же! Тащимся с сумками. Не захотели в местном магазине покупать, можно было сделать заказ в интернет-магазине с доставкой.

– Только не говори, что устала, – начал издеваться Макс. – В твоей сумке нет ничего кроме косметички.

– Она весит у неё килограмма полтора.

– Меня дорога вымотала. Андрей, долго ещё?

– Почти пришли.

Это его «почти пришли» растянулось минут на двадцать. Наконец мы остановились у высокой калитки.

– А домик у вас зачётный, – протянула Ира, когда мы прошли на участок.

– И банька отпадная, – поддержал её Антон.

Открыв дом, Дрон начал давать ценные указания.

– Девчонки, ваша задача – распаковать сумки.

– Почему наша? – Марина прошла в большую комнату и, заметив зеркало, сразу же к нему приросла. – Мы вообще-то гости, хозяин ты.

– У нас тоже дел много будет. Надо дрова для мангала приготовить, дом протопить.

– С ума сошел! Жарко же. Май месяц.

– Это сейчас, ночью здесь морозилка будет.

– На самом деле, – кивнула Таня. – Мы когда в мае на дачу приезжаем, всегда печь топим. Днём жарко, ночами ещё холодно.

– Как у вас всё сложно, – Марина поправила причёску и села на диван. – Я хочу отдохнуть с дороги. Антон, налей сочку. И зеркало надо протереть, оно в разводах.

Мы с Дроном вышли на улицу.

– Ким, займёшься дровами?

– Угу.

Пока Андрей показывал мне, где и что у них находится, девчонки тоже распределяли обязанности. От коллектива, как обычно, откололась Маринка, а за компанию с ней и Антон. Заявив, что хотят осмотреть окрестности, они вышли на дорогу.

– Пусть идут, – сказала Надя. – Без них справимся.

К бане примыкала просторная открытая веранда, к ней в свою очередь кирпичный мангал. Наколов дров (намучался я с ними), решил передохнуть. Макс развёл огонь.

– Всю ночь о шашлыке думал, а сейчас аппетита нет, – признался он.

– Аппетит приходит во время еды.

Мы разговаривали на веранде, когда из дома вышел Андрей. Отойдя от крыльца, он задрал голову и уставился на трубу.

– Чего высматриваешь? – крикнул Макс.

– С печью что-то не так.

– В смысле?

– Плохо дрова горят, и дым не идёт через трубу.

– Накрылась твоя печь, Дрон.

– Не каркай.

Я засмеялся.

– Ошибка номер один, – подойдя к Дрону, я похлопал его по плечу.

– То есть?

– Пошли.

– Куда?

– На печь посмотрим.

– Ким, по-твоему, я не в курсе, как топят печь?

– Сейчас узнаем.

В комнате я хмыкнул.

– Красавец ты, Дрон. Топишь печь с закрытой заслонкой.

– Чёрт!

– Типа забыл? Или не знал?

– Знал, конечно, из головы вылетело.

– А я думаю, почему дымом в комнате пахнет, – Ира отложила планшет и подмигнула Таньке. – Тоже мне, дачники.

В комнату зашла Надя.

– Ребят, Катьку не видели?

– Нет.

– Она вроде на второй этаж поднималась.

У нашей Катьки две страсти: еда и сон. Если она не ест, она спит, и наоборот. Меня не удивило, что Катюха поднялась наверх, легла на диван и уснула. Надя хотела её разбудить, но Ира махнула рукой.

– Пусть выспится, а то все наши запасы проглотит.

– Когда шашлык делать будем?

– Если у ребят всё готово, можно начинать.

– Девчонки, помогайте.

– И не просите. Шашлык – мужское занятие, – Таня достала из холодильника продукты. – На нас салаты и овощи. На вас – мясо.

Шашлыком занимались мы с Максом. Хотя, занимались, слишком громко сказано. Насадили мясо, поставили и вооружились смартфонами. То я переворачивал шампура, Макс в это время с кем-то увлечённо переписывался, то он подходил к мангалу, когда я, забыв о шашлыках, осваивал новое приложение.

– Ким, вроде готовы.

– Пусть ещё немного постоят.

Макс сел на скамейку.

– Слушай, у тебя с деньгами сейчас как?

– Так себе, а что?

– Я пустой. Не одолжишь немного?

– Немного, это сколько?

– Тысячи три.

– Три вряд ли, а полторы смогу. Я Линке кукольный дом хочу купить. Он на пятёрку тянет.

– Не хило. Подороже ты не мог выбрать?

– Там прибамбасов много. В «Детском мире» были, она его увидела и замерла. Смотрела минут десять.

– Канючить начала?

– В том-то и дело, нет. Молчала. Взгляд печальный, знала, что не купим. Сделаю сюрприз.

– Ну, полторы так полторы. А вообще, мне бы не мешало подработку найти. Твоему отцу второй курьер не нужен?

– Вряд ли. Но могу спросить.

– Спроси, Ким.

– Деньги на что понадобились?

Мне казалось, Макс скажет, что решил сделать подарок Наде. Я ждал этих слов.

– В неприятную историю влип. Деньги отдать необходимо.

– И молчал? Колись.

– Забей, Ким. Всё нормально будет.

– Начал, говори.

– Чего говорить. Занял у одного кадра десятку, а этот гад проценты накрутил. Теперь пятнадцать отдавать придётся. У меня восемь есть. С твоими – девять с половиной. Сегодня с Дроном поговорю, с Толяном.

– Когда долг возвращать?

– На следующей неделе.

– А на что занимал?

Макс показал смартфон.

– На него?! Ты даёшь.

– Понимаю, что сглупил.

– Кто восемь тысяч тебе занял?

– Надька, – нехотя ответил Макс.

Удар ниже пояса. Не знаю, что больше меня разозлило, то, что он попросил у неё деньги, или что она согласилась занять.

Увидев выражение моего лица, Макс попытался оправдаться.

– Ким, у неё отец декан в университете. Восемь тысяч для Надьки – копейки. Если бы знал, что не потянет, не заикнулся бы.

Я молча перевернул шампур.

– Ну да, – горячился Макс. – Я идиот. Попросил деньги у своей девушки…

Шампур чуть не выпал у меня из рук. Неприятно об этом даже слышать.

– …чтобы купить новый смартфон, – продолжал Макс. – Ту-па-нул! Я на него копил полгода. Десятки не хватало. Ким, чего шампур крутишь, положи его уже.

На веранде появилась Надя.

– Катька всё спит, Маринка с Антоном пропали. А у вас как продвигается?

Обняв Надю за талию, Макс засмеялся.

– Всё хорошо, прекрасная маркиза. Шашлык почти готов.

– Тогда мы несём салаты?

– Несите всё, – Макс смахнул со лба чёлку и поцеловал Надю.

Она отстранилась, украдкой посмотрела на меня. Наши взгляды пересеклись на доли секунды, но этого было достаточно, чтобы ощутить ожог в груди.

Надя ушла. Макс сел, закинув ногу на ногу.

– Надька классная.

Я повернулся.

– Не, Ким, Танька тоже классная, – быстро вставил он.

– А кто из них лучше? – полушутя спросил я.

Решив, что я прикалываюсь, Макс задумался.

– Без обид, Ким, но, наверное, моя Надька.

– Ты прав, – ответил я, едва слышно.

– Что?

– Шашлык, говорю, готов.

– Пойду, потороплю наших. И спасибо за деньги, Ким. Выручил.

– Завтра домой приедем, получишь полторашку.

– Окей.

Оставшись один, я сунул руки в карманы.

– Девушка лучшего друга, – сказал я сам себе. – Макс друг, она – его девушка.

Появилось ощущение, что сегодня, на даче Дрона, произойдёт не совсем приятное событие. Отгоняя в сторону мысли, я подошёл к мангалу. Определённо, мясо готово.

***

Сказать, что мы наелись, это ничего ни сказать. Даже Катька не могла смотреть на еду, что, само по себе, уже странно. Но свежий воздух сделал своё дело, прошло время и снова захотелось есть.

– Дрон, когда баню топить будем? – спросил Антон.

– Подожди, пусть еда утрясётся, сейчас не до бани.

– Да ты что! – её пока растопишь до нужного состояния, часа два пройдёт, не меньше.

– Антох, мне лень, – признался Дрон.

– А мне нет, – Антон встал. – Сам всё сделаю.

– Заслонку не забудь открыть, – со знанием дела крикнул Андрей.

В восемь часов мы с ребятами пошли париться. Девчонки тусовались в доме. После бани я почувствовал себя человеком, сделалось легко, и проснулся аппетит. Выпив залпом стакан сока, я достал телефон, отошёл от веранды. Заметно похолодало, Таня крикнула из окна, что вынесет мне ветровку.

– Ким, а лучше домой заходи.

– Своим позвоню, приду.

Мама не снимала трубку. Пять гудков, десять… «Абонент не отвечает. Попробуйте позвонить позднее». Пришлось набрать Вовке. Повезло с третьей попытки.

– Вов, что за дела, почему трубку не берёте?

– Я не слышал.

– Чем занимался?

– За компом сижу.

– Опять?

– Мне мама разрешила.

– Где она, я ей звонил.

Повисла пауза.

– Вов.

– Слышу. Ким, мама спит.

– Она в порядке? – я изначально знал ответ, но всё-таки надеялся, что ошибаюсь.

– Ну… – протянул Вовка. – Мама плохо себя чувствует.

– Понятно. И давно она спит?

– Часа три уже.

– Вы ели?

– Да.

– Что ели?

Снова заминка и торопливое Вовкино дыхание.

– Днём поели суп.

– Сейчас половина десятого. Вов, поставь воду, отвари пельмени.

– Я не хочу есть.

– Лину накорми. Что она делает?

– В комнате с куклами возится.

– Значит так, топаешь на кухню, ставишь воду и отвариваешь пельмени, минут через пятнадцать я позвоню. Ты всё понял?

– Понял, – пробормотал Вовка.

Отсоединившись, я вернулся на веранду. Еду перенесли в дом, на столе сиротливо лежала пачка кетчупа, несколько салфеток и пустой стакан, из которого я пил сок. Идти в дом не хотелось, но пришлось.

С улицы я услышал крики и шум. Вбежал в прихожую, увидел взволнованную Таню.

– Ким, они сцепились.

– Кто? – я рванул в большую комнату.

Толяна с Антоном уже разняли и растащили по углам, но они продолжали смотреть друг на друга, порываясь вновь помериться силой.

– Ты попал, – горячился Антон.

– Рот закрой! – процедил Толян.

– Иди сюда, – Антон дёрнулся, Макс вовремя преградил ему путь.

– Остынь, Антох.

– Из-за чего драка? – спросил я.

– Неправильно вопрос ставишь, – Ира кивнула на сидевшую на диване Марину. – Скорее, из-за кого.

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно, – вспыхнула Маринка, поймав мой насмешливый взгляд. – Он меня оскорбил.

– Я сказал правду, – спокойным голосом пояснил Толян.

– Ты идиот!

– У тебя все вокруг идиоты, одна ты белая и пушистая.

– Ребят, – я попытался разрядить обстановку. – Ну в самом деле, хотите всё испортить? Антон, Толян.

– Пусть извинится перед Маринкой, – потребовал Антон.

Толян отвернулся.

– Мне не за что просить прощения, не считаю себя виноватым. Но если всем от этого будет легче… – Толян подошёл к Маринке и, не скрывая сарказма, сказал: – Прости, Маринка, погорячился. Ты не болонка, и даже не пуделиха.

Маринка сверкнула глазами.

– Отвали, – процедила она.

– Слышали? – с наигранной весёлостью спросил Толян. – Я прощён.

Марина вышла из комнаты. Заскрипели ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж. Толян отправился на улицу, Антон сел в кресло.

Им обоим нравится Маринка. Время от времени на этой почве происходят стычки. Как выяснилось, сегодня Толян не сдержался, назвал Марину болонкой, мол, ты как собачонка, мечешься от одного к другому. Каждый надеется на взаимность, хотя на самом деле всем известно, что Маринка неровно дышит к Дрону. Он ей нравится, думаю, нравится по-настоящему, потому она и с ребятами заигрывает, пытается вызвать его ревность. Андрей не реагирует. Я как-то спросил, как он относится к Маринке, Дрон, недолго думая, признался – как к однокласснице, не более.

Вовка позвонил сам.

– Ким, ты обещал набрать через пятнадцать минут, а прошло полчаса.

– Забыл. Вы поели?

– Да. Посуду я помыл.

– Молодец. Теперь Линку уложи спать, почитайте сказку.

– Ким!

– Одну сказку, – я повысил голос.

Вовка пообещал, и перед тем, как отсоединиться, выпалил:

– Тогда я за компом буду сидеть до двенадцати.

– С кем разговаривал? – ко мне подошла Надя.

– С Вовкой.

– Ким, не хочешь прогуляться?

Странный вопрос. Даже если бы она спросила, не прочь ли я слетать на Марс, я бы ответил согласием.

Мы вышли на улицу, дошли по гравийной дороге до главных ворот и, не останавливаясь, побрели вдоль поля.

Шли молча, но молчание не угнетало, оно не казалось тяжеловесным.

– Как твоя мама? – наконец спросила Надя.

– Нормально.

– Ей уже лучше?

– Пока нет. Не получается взять себя в руки.

– Сколько времени прошло, как от вас ушёл отец?

– Больше года.

– Ого! Уже?

– Сначала она держалась, мне даже казалось, не сильно переживает.

– Вида не показывала.

– Один раз услышал, как плачет ночью. Потом… Я тоже виноват.

– Не говори глупости.

– Виноват, Надь. Когда первый раз увидел, что её пошатывает, не придал этому значения. Решил, ей так лучше, пусть расслабится. Понятия не имел, что пристраститься.

– А вылечить нельзя?

– Единственное лекарство – сила воли. Знаю, она справится, характер у неё сильный, надо подождать.

– С отцом они вообще не общаются?

– Даже по телефону. Слышит его голос, сразу передаёт трубку мне или Вовке. Ему наплевать на нас, у него новая семья появилась. Кстати, я познакомился с его… как бы назвать, пасынком.

– Где?

– Вчера в офисе столкнулись.

– И какой он?

– Ты знаешь, вроде нормальный парень, в гости приглашал, телефонами обменялись.

– Это хорошо или плохо? – спросила Надя.

– Поживём-увидим. Но я бы к ним смотался, посмотрел, как живут.

Развернувшись, мы стали возвращаться.

– Ким, у вас с Таней всё в порядке? – озадачила вопросом Надя.

– Вроде да, а почему ты спросила?

– Мне показалось, она какая-то грустная последнее время.

– Не замечал.

– Плохо, – Надя улыбнулась. – Должен замечать, она ведь твоя девушка.

– Ты специально заговорила про Таню?

– Нет.

– Надь, скажи, ты ведь всё давно поняла. Я прав?

Она сделала вид, что не услышала меня.

– Надя!

– Ким, я собственно, поэтому и предложила тебе прогуляться.

У меня быстрее забилось сердце.

– Ты дружишь с Максом, я с Таней. Не надо делать им больно.

– Давай поговорим про нас, а не про них.

– Не о чем говорить. Мы друзья.

– Ты действительно считаешь меня другом?

– Да.

– Только другом и никем больше?

– Не начинай сейчас.

– Ты мне нравишься.

– Знаю.

– Очень нравишься.

– У меня есть глаза, Ким.

– Если скажу, что люблю тебя, поверишь?

Надя остановилась. В её глазах появились огоньки. А ещё испуг.

– Любишь?

– Люблю!

Надя сделала вдох, с трудом выдохнула. И, чтобы я не видел её лица, быстро пошла прочь.

– Подожди. Куда ты?

– Холодно.

– Возьми мою ветровку.

– Ким, будет лучше, если мы забудем этот разговор.

– Я не забуду. И ты тоже. Да остановись же ты. – Я взял Надю за локоть. – Давай просто постоим.

– Нас увидят.

– Увидят, что стоят два человека: парень и девушка. Что с того? Ещё увидят, что парень обнял девушку, – говоря это, я положил руки ей на плечи, почувствовав, как она дрожит. – А потом он её поцеловал.

– Ким…

Наши лица были так близко, я не мог себя остановить. Перед глазами возникли искры, все завертелось, земля стала мягкой.

Надя пошатнулась, крепче схватила меня за руки, боясь упасть. Мы продолжали стоять и смотреть друг на друга. Я вновь поцеловал её. Это был самый прекрасный и желанный момент. Один из тех, что навечно остаются в памяти, сохраняя всю остроту и красочность.

– Нас потеряют, – сказала Надя. – Пошли.

До дома дошли, не разговаривая. Возле крыльца, я спросил, если у меня шанс?

– Ты хороший парень, Ким. Таньке повезло.

Надя забежала в дом, я остался стоять на ступенях. Как расценивать её ответ? Я – хороший парень. Это, значит, да? Таньке со мной повезло. Получается, это нет?

Перед глазами упорно стояло лицо Нади. Мысленно я снова и снова обнимал её, целовал, признавался в любви.

Дождливый июнь

Месяц пролетел незаметно – начались каникулы. Зарядили дожди, было холодно, ветрено, погода не тянула на июньскую. Многие ребята уехали из города, а те, кто остался, предпочитали проводить время дома, за компами. На улицу никого не вытащить, у всех одна отговорка – там дождь.

В редкие погожие дни, если у меня не было работы, мы с Линой и Вовкой ходили в кино, ездили в зоопарк, побывали в зоологическом музее. В музей хотел Вовка, Линке там не понравилось. Мёртвые животные, как она выразилась, совсем неинтересные. Другое дело – зоопарк. Столько эмоций, впечатлений. У каждого вольера Лина с восторгом переводила на меня взгляд, восклицая:

– Ким, смотри, тигр! Обезьяны! Слоны! Павлины!

Не успев обойти всю территорию зоопарка, я дал слово Лине, что в ближайшее время мы снова сюда приедем.